Глава пятая. Зели

На миг я забываю, как дышать.

Меднокожая девушка дрожит так сильно, что ее страх передается мне.

Крики становятся громче, стражники бегут к нам, приближаясь с каждой секундой. Они не должны поймать меня вместе с ней.

Если это случится, мне конец.

– Отпусти, – требую я почти с тем же отчаянием, с которым она просила о помощи.

– Нет! Пожалуйста, – слезы застилают янтарные глаза, и ее хватка усиливается. – Прошу, помоги! Я совершила непростительный грех, если меня поймают…

Ее взгляд наполняется знакомым мне ужасом. Если девушку поймают, ее судьба решена. Вопрос лишь в том, как она умрет. На месте? В темнице от голода? Или стражники пустят ее по кругу? Изведут, чтобы она задохнулась от горя?

Вы должны защищать слабых, приходят на ум утренние слова Мамы Агбы. Я представляю ее строгий взгляд. Это – путь посоха.

– Не могу, – выдыхаю я, но, едва слова вылетают изо рта, непроизвольно готовлюсь к схватке. Проклятье.

Неважно, удастся ли ей помочь. Я не смогу жить, если не попробую.

– Идем, – я беру девушку за руку и перепрыгиваю через прилавок с тканями, более широкий, чем прочие. Прежде чем торговка успевает закричать, зажимаю ей рот и подношу кинжал Тзайна к шее.

– Т… ты что? – спрашивает девушка.

Я смотрю на мантию незнакомки. Как она вообще умудрилась убежать так далеко? Ее медная кожа и роскошная одежда – бархат с золотистой тафтой – буквально кричат о благородном происхождении.

– Надень этот коричневый плащ, – требую я. Пот струится по коже торговки. Рядом с воровкой-прорицательницей каждое ее движение может стать последним.

– Я не причиню тебе вреда, – обещаю я, – просто куплю эту одежду.

Выглядываю из-за прилавка, пока девушка облачается в неприметное одеяние. Сжимая мою руку, торговка сдавленно всхлипывает. На рынке столько стражи, что хватит на армию. Бесчисленные торговцы и крестьяне лишь множат хаос. Я хочу вырваться из этого адского котла, но не вижу выхода. У нас нет выбора. Нужно положиться на удачу.

Отступаю под навес, а девушка поднимает капюшон нового плаща, закрывая лицо. Схватив ее дорогой наряд, я протягиваю его торговке. Страх в ее глазах тускнеет, когда пальцы касаются мягкого бархата.

Я отвожу кинжал от шеи женщины и беру плащ для себя. Прячу под темным капюшоном волосы.

– Ты готова? – спрашиваю я.

Девушка робко кивает. Искра решимости вспыхивает в ее глазах, но я все еще чувствую охвативший ее ужас.

– Следуй за мной! – Мы выходим из-за навеса и растворяемся в хаосе. Хотя стражники прямо перед нами, коричневые плащи служат лучше щитов. Они ищут благородную. Слава богам!

Может, у нас есть шанс.

– Скорее, – шепчу я, когда мы идем по проходам между прилавками с тканью.

– Стой, – я хватаю ее за край плаща. – Не беги. Ты привлечешь внимание. Смешайся с толпой.

Девушка кивает и пытается что-то сказать, но не может. Все, на что она сейчас способна, это плестись в нескольких шагах позади, как детеныш леонэры.

Мы пробиваемся сквозь толпу, пока не добираемся до края рынка. Стражники дежурят у главного входа, но поблизости оказываются боковые воротца, у которых стоит лишь один солдат. В тот момент, когда он задает вопрос какой-то аристократке, я решаю воспользоваться шансом.

– Быстро! – Сжимаюсь у навеса и выскальзываю на каменные улочки торгового квартала. Вздыхаю от облегчения, глядя, как напряжение покидает мою хрупкую спутницу. Но обернувшись, мы видим двух рослых стражников, преградивших путь.

О боже. Я резко останавливаюсь. В коробе звенят серебряные монеты. Смотрю на девушку – ее медная кожа побледнела от ужаса.

– В чем дело? – спрашиваю я стражников так беззаботно, как только могу.

Один скрещивает руки, огромные, как стволы деревьев.

– Ищем беглянку. Никто не выйдет отсюда, пока не найдем.

– Простите, – я низко кланяюсь. – Мы подождем внутри.

Проклятье. Разворачиваюсь и иду к прилавку, окидывая взглядом творящийся на рынке хаос. Если все выходы перекрыты, нам нужен новый план. Надо найти другой способ…

Стоп.

Я уже почти вернулась на рынок, как вдруг поняла, что девушки нет рядом. Оборачиваясь, вижу, что она застыла перед стражниками, сжимая перед собой дрожащие руки.

Ради богов!

Открываю рот, чтобы шепотом позвать спутницу, но понимаю, что не знаю ее имени. Я рисковала всем ради незнакомки, а сейчас из-за нее нас убьют.

Пытаюсь отвлечь стражников, но один уже тянется к ее капюшону. Времени не остается, я хватаю металлический прут и делаю выпад.

– Пригнись!

Девушка падает на землю. Я замахиваюсь посохом и бью стражника в голову. Отвратительный треск разносится в воздухе, когда он валится в грязь. Прежде чем второй успевает обнажить меч, бью посохом ему в грудь. От быстрого удара в челюсть он падает без сознания в красную пыль.

– О небеса! – ругается девушка, как истинная аристократка. Складываю посох и понимаю, что она права: о небеса. Я напала на стражников. Теперь нас точно убьют.

Я представляю ярость Тзайна, когда мы срываемся с места и летим по торговому кварталу.

Ничего не испортить. Войти и выйти. Разве этот план подразумевал помощь преступнице?

Мы несемся мимо выкрашенных синим домов, а два отряда королевской стражи дышат нам в спину. Их голоса приближаются, а лязг сапог оглушает. Солдаты с обнаженными мечами всего в нескольких шагах от нас.

– Знаешь, где мы? – спрашиваю я.

– Кажется, – выдыхает она с распахнутыми от ужаса глазами, – мы недалеко от трущоб, но… Сюда!

Она вырывается вперед, всего на шаг, чтобы указать путь. Я следую за ней, мы бежим по мощеным улицам, расталкивая торговцев, возмущенных нашей гонкой. Кровь во мне кипит, а под кожей разгорается пламя. У нас не получится. Нам не уйти.

«Тише, – слышу я в голове голос Мамы Агбы и заставляю себя сделать глубокий вдох. – Будь находчивой. Используй свое окружение».

В отчаянье я изучаю улочки торгового квартала и, завернув за угол, вижу штабель деревянных бочек. Сойдет.

Я размахиваюсь и изо всех сил бью посохом по нижней. Первая бочка падает на землю, а за ней начинают катиться остальные.

Крики стражников разносятся в переулке, когда бочки сбивают их с ног. Эта уловка позволяет нам достичь трущоб и перевести дыхание.

– Что теперь? – глотая воздух, спрашивает незнакомка.

– Ты не знаешь, как отсюда выбраться?

Она качает головой, смахивая пот, струящийся по лицу:

– Я никогда не бывала в этой части города.

Издалека этот квартал выглядит как необычный лабиринт, но вблизи представляет собой паучью сеть из жалких домишек. Перед нами – десятки узких переулков и грязных улиц, но выхода не видно.

– Сюда, – я указываю на улицу, уводящую прочь от квартала торговцев. – Если это путь к центру, по ней мы выберемся из города.

Вздымая облака пыли, мы бежим изо всех сил. Но впереди вновь появляются стражники, и нам ничего не остается, как свернуть.

– О небеса, – опять выдыхает девушка, пока мы несемся по переулку мимо улюлюкающих нам бездомных. На миг я удивляюсь, что моя спутница еще держится. Сомневаюсь, что при дворе ее обучали побегам от стражников.

Мы вновь заворачиваем за угол, преследователи настигают нас. Я пытаюсь ускориться, но девушка тянет меня назад.

– Что ты…

Она зажимает мне рот и толкает к стене лачуги. Только теперь я понимаю, что мы оказались в узком проеме между домами.

Пожалуйста, пусть это сработает. Второй раз за десять лет я молюсь, обращаясь к богам в надежде, что какой-то из них может услышать. Прошу, спрячь нас.

Мое сердце вот-вот выскочит из груди, оно бьется так сильно, что мне кажется, нас услышат. Но стражники пробегают мимо, как носоромы, преследующие жертву.

Я поднимаю глаза в небо: надо мной плывут облака, из-за которых выглядывает солнце. Словно боги воскресли, восстали с кладбища, где оказались после резни в ночь Рейда. Что-то наверху благословило меня.

Надеюсь, это благословение еще в силе.

Выбравшись из проема, мы мчимся другим путем и случайно врезаемся в пару любопытных предсказателей. У одного из рук выпадает бутылка рома. Острый запах пойла ударяет мне в нос так сильно, что ноздри начинают гореть, и в этот момент в памяти всплывает другой урок из хижины Мамы Агбы.

Я поднимаю бутылку с земли и осматриваюсь в поисках недостающего элемента. Вот он. Всего в паре метров от моей спутницы.

– Хватай факел!

– Что?

– Факел! – кричу я. – Он прямо перед тобой!

Ей требуется несколько секунд, чтобы сорвать его со стены, и мы бежим дальше. Когда несемся по окраине трущоб, я отрываю от плаща кусок ткани и засовываю его в бутылку.

– Зачем? – спрашивает она.

– Будем надеяться, ты не узнаешь.

Впереди виднеются деревянные ворота Лагоса – наш путь на волю.

Прегражденный стражниками.

Сердце замирает, когда мы останавливаемся перед бесконечной цепью вооруженных солдат. Они восседают на огромных разгневанных пантенэрах, каждая из которых то и дело обнажает острые клыки. Черный мех на их спинах сияет на солнце, как масляная пленка, переливаясь всеми цветами радуги. Даже припав к земле, мощные пантенэры угрожающе возвышаются над нами, готовые в любой момент напасть.

– Вы окружены! – Янтарные глаза капитана впиваются в меня. – Именем короля Сарана, приказываю вам сдаться!

В отличие от остальных солдат, капитан сидит на клыкастом белоснежном леопанэре размером почти с мою хижину. Восемь толстых серных рогов поднимаются от его спины, острых и блестящих. Тварь облизывает длинные клыки и фыркает, желая, чтобы наша кровь украсила ее пятнистую шкуру.

Лицо капитана, как и у моей спутницы, медного цвета, без морщин и шрамов. Когда она видит его, то сильнее натягивает капюшон и пытается унять дрожь в ногах.

Хотя капитан молод, стражники беспрекословно ему подчиняются. Один за другим, они обнажают клинки, направив их в нашу сторону.

– Все кончено, – в ужасе выдыхает девушка. Слезы текут по ее щекам, когда она опускается на колени, роняет факел, признав поражение, и достает из плаща старый пергаментный свиток.

Я притворяюсь, что повторяю за ней, падаю на колени прямо в пыль и незаметно подношу ткань в бутылке к огню. В нос ударяет резкий запах дыма. Когда капитан приближается, я бросаю огненное оружие в пантенэр.

Давай, приказываю я бутылке, провожая ее глазами, опасаясь, что ничего не случится.

Но все вокруг вспыхивает.

Огонь разгорается, перекидываясь на людей и взбешенных пантенэр, звери воют от боли и скидывают наездников, пытаясь сбить пламя.

Девушка замирает от ужаса, но я хватаю ее за руку и тяну за собой. Мы в паре метров от ворот. От нашей свободы.

– Закрыть ворота! – кричит капитан, когда я проношусь мимо. Незнакомка врезается в него, но он мешкает, и добыча выскальзывает из его рук.

Железные рычаги стонут и приходят в движение – деревянные ворота начинают опускаться. Стражники у входа размахивают мечами. Последнее препятствие.

– Мы не успеем! – кричит девушка.

– У нас нет выбора!

Я бегу быстрее ветра. Пьяный стражник обнажает меч и замахивается, но его неловкое движение вызывает смех, а не страх. Радуясь возможности отомстить, я бью его по голове и трачу лишнюю секунду на то, чтобы пнуть в пах, когда он падает.

Другой солдат пытается сделать выпад, но я легко блокирую его посохом. Вращая металлический стержень, выбиваю меч из рук. Его глаза удивленно расширяются, когда я наотмашь бью ему по лицу, отталкивая на жерди, и проношусь мимо.

У нас получилось! Мне хочется кричать от восторга, убегая под сень эбонитовых деревьев. Я поворачиваюсь, чтобы улыбнуться девушке, но понимаю, что ее нет рядом. Сердце уходит в пятки, когда я вижу, как она падает на землю у самых ворот, вздымая облака пыли.

– Нет! – кричу я. Ворота вот-вот закроются.

Мы почти выбрались, а теперь она умрет.

Беги, приказываю я себе. Прячься. У тебя есть Тзайн и папа. Ты сделала все, что могла.

Но ужас в ее глазах возвращает меня, хотя я знаю, что удача кончилась. Мое тело отчаянно протестует, и все же я бегу к воротам, прокатившись под решеткой за миг до того, как она опускается.

– Все кончено, – капитан выходит вперед, стирая с лица кровь – след от моей бомбы. – Бросай оружие. Живо!

Взгляды всех стражников Лагоса устремлены на меня. Они окружают нас, не оставляя пути к отступлению. Помогаю незнакомке подняться и высоко поднимаю посох. Все кончится здесь. Я не сдамся. Им придется убить меня.

Стражники приближаются, и мое сердце стучит в груди, как барабан. Наслаждаюсь последним глотком воздуха, представляя любящий взгляд мамы, ее темную кожу.

Я иду к тебе, мама.

Сейчас она, наверное, наслаждается алафией[10], счастьем загробной жизни. Я представляю себя рядом с ней. Скоро мы будем вместе, так что…

Громовой рев разносится в воздухе, заставляя стражников остановиться. Он становится все громче, почти оглушает. Я едва успеваю оттащить девушку в сторону прежде, чем пугающе огромная Найла перепрыгивает через ворота и приземляется рядом.

Стражники в ужасе отступают, когда моя леонэра опускается, поднимая столб пыли. Вязкая слюна стекает с массивных клыков. Все это кажется мне сном, пока я не слышу голос Тзайна.

– Чего вы ждете? – кричит он: – Забирайтесь!

В один миг я запрыгиваю на спину Найлы и тащу девушку за собой. Леонэра срывается с места, перепрыгивая с крыши на крышу прежде, чем лачуги начинают проседать под ее весом. Когда она взбирается достаточно высоко, то делает последний рывок, перелетая через ворота. Мы почти выбрались.

Меня накрывает волной ужаса. Каждая частичка моего тела находится в напряжении, которое сковывает льдом и не дает дышать. Время будто останавливается, я смотрю вниз и встречаюсь взглядом с молодым капитаном. Неведомая сила в его янтарных глазах не позволяет мне отвернуться. Его душа словно проникает в мою. Я тону в его колдовском взгляде, но в этот момент Найла перепрыгивает ворота, и связь обрывается.

С глухим ударом она приземляется на землю и, сорвавшись с места, несется сквозь эбонитовый лес.

– О боги, – выдыхаю я, ощущая сильную боль в теле. Не могу поверить, что мы выбрались.

Не могу поверить, что все еще жива.

Загрузка...