Дети драконов

Эпилог

Громче всего звучали флейта и скрипка – Айне казалось, что от этой музыки у нее сейчас разорвется сердце. А, может быть, оно рвалось от радости. Праздник вершины зимы – самый волнительный, самый долгожданный.

Большая столовая Солнечного чертога была битком набита всевозможными гостями, из которых половину Айна едва знала, хотя миновало уже почти три года с того момента, как она стала принцессой. Все эти гости сегодня не имели для нее никакого значения... Все, кроме одного, который и гостем-то не был, а был долгожданным подарком к этому празднику. Покуда длилось застолье, он сидел на почетном месте, по правую руку от нее, и без конца улыбался – как ребенок, который впервые попал на ярмарку. Слуги то и дело пытались подлить вина в его кубок, но он почти не прикасался ни к выпивке, ни к еде, зато жадно смотрел на все вокруг, заново вспоминая краски и образы обычной мирской жизни. Его синие глаза ярко сверкали в свете свечей, а на щеках играл румянец... Он сильно повзрослел за эти два года – стал выше, крепче и волосы теперь заплетал в длинную аккуратную косу. Айна никак не могла налюбоваться им, а Фарр просто без конца травил какие-то байки, смешил его и один раз даже запустил в брата скатанным в шарик хлебным мякишем. Но ни слова не спросил про Красную Башню и время, проведенное там.

Когда первый голод был утолен, и музыканты заиграли танцевальную, именно Фарр первым сорвался с места и вышел туда, где можно было сколько угодно отплясывать, не жалея ног. За ним поспешили и остальные.

Первый танец – всегда Танец Зимы, танец, который объединяет всех в один большой и дружный круг, ибо только вместе люди способны пережить самые темные времена. Когда он закончился, и начался другой, парный, Фарра немедленно похитила старенькая леди Арро, и Айна оказалась одна. Пытаясь отдышаться, она заправила за ухо непослушную прядь что выбилась из прически, и присела на широкую скамью. Среди множества людей в этом зале была немало красивых юных девушек – Айна почти не сомневалась, что ее драгоценный гость достанется в новом танце именно одной из них и удивилась, когда он подошел к ней самой.

– Подарите мне танец, Ваше Высочество? – синие глаза сверкали радостью и весельем.

«Для тебя – хоть половину жизни, Лиан Даэл!..» – Айна вложила пальцы в его руку и позволила танцу захватить их обоих пьянящим вихрем.

Свечи, лица, цветные стекла витражей, звонкая музыка, смех и топот – мир кружился вокруг, и в центре этого мира был человек, без которого для Айны не случилось бы ничего, человек, который полжизни назад спас ее от злой участи и открыл дорогу к этому сверкающему чертогу. В какой-то миг теплое золотое сияние высокого канделябра под потолком озарило его лицо особенно ярко, и Айна вдруг так зримо, так отчетливо увидела на месте взрослого Лиана того маленького пугливого мальчика, который когда-то танцевал с ней в одной из портовых харчевен. Она улыбнулась ему... улыбнулась всем сердцем... ему и себе – тощей девчонке из захолустного замка, что отважилась сбежать навстречу другой судьбе.

О том, что было потом...

С утра над морем стоял густой туман. Из окна дворцовой библиотеки, что смотрело в сторону порта, я видел лишь молочную пелену. Тем удивительней было наблюдать, как к полудню она рассеялась, а когда колокола прозвонили время обеда, и вовсе исчезла без следа, растаяла, уступив место синему январскому небу и слепящему солнцу, какого не было уже несколько дней.

Я отложил в сторону сочинение старика Тиона, посвященное лекарственным травам Белых Островов, и поднялся из кресла. Сидеть над книгами в такую погоду было невыносимо: хотелось бежать вниз, к морю, вдыхать свежий морозный воздух, смотреть на мир.

Когда-то в детстве я мечтал о том, как стану приходить на берег, смотреть на корабли у причалов, слушать разговоры моряков из разных стран. Так или иначе, эта мечта сбылась, хоть я и перестал быть мальчиком, которому дано больше, чем другим.

– Креветки! Кому печеных креветок!

Я поймал взгляд веснушчатой рыжей девчонки с лотком, полным ароматно пахнущих креветок, нанизанных на тонкие прутья, и понял, что с раннего завтрака прошло уже слишком много времени. Кинул ей медяк, взял себе прутик и уселся с ним на одном из причалов, болтая ногами над грязной водой. Свежий ветер трепал косу, холодил, но я не хотел натягивать капюшон. После двух лет заточения мне нравилось чувствовать это дыхание свободы. К тому же, этот поток воздуха напомнил мне о сегодняшнем сне, в котором был человек с такими же, как у меня, волосами цвета сухого ковыля и короной на голове. Он не говорил ничего, лишь стоял да улыбался, но от его улыбки было тепло. А ветер играл его прядями и подолом богато украшенного плаща.

От креветок вскоре не осталось даже хвостов, и я зашагал дальше, туда, где не было ни порта, ни рыбаков – на дикий берег, усеянный крупной серой галькой. Тот самый берег вдали от города, где мы когда-то плавали до грота... И где Фарр несколько раз пытался вернуть мне Силу. Он говорил, что это, мол, хорошее место, подходящее.

Ничего у него не вышло.

Ни в тот, первый раз, когда мы только вернулись из Эймурдина, ни теперь, когда мое тело окрепло. Мой наатха был даже упрямей меня, но все его попытки оканчивались лишь тем, что он, тяжело дыша и ругаясь как матрос, со злости бросал в море булыжники. В последний раз, пару дней назад, я тронул его за плечо и попросил перестать.

«Хватит, Высочество, – сказал я ему. – Уймись. Я жив. Глаза видят, руки-ноги целы. У меня есть Красная башня и доброе ремесло, а мой братец – наследник этой страны. Уж не пропаду».

Но место, и правда, было хорошее, и я любил его. Под отвесной скалой у нас было костровище, а из пары бревен, промытых морем добела, брат когда-то сделал удобные сиденья.

После штормов и тумана плавник на берегу ожидаемо оказался сырым, и сколько бы я ни ударял кресалом о кремень, огонь никак не разводился. После долгой прогулки мне было, в общем-то, тепло, но я любил сидеть у костра, у живого огня, не запертого в очаге.

Пытаясь добиться своего, я не сразу заметил появление другого человека. У этой стройной девушки в ладном мужском наряде были легкая походка и гордая осанка. А еще – длинная светлая коса. Мое сердце забилось чаще.

Я помнил ее другой... Помнил озлобленным зверьком... и раненной волчицей, что вернула к жизни своим поцелуем. А еще ее той, что когда-то спасла меня, ослепленного из захваченной крепости, и той, что скакала со мной по степи на одном коне, и той, что любила меня так жарко, как никто не смог бы полюбить. Мы простились в Янтарном Утесе два года назад и не виделись целую вечность, но мне не показалось странным, что она оказалась в здесь, Золотой и отыскала меня на этом берегу.

Я поднялся, ощущая жар внутри, как будто костер уже горел.

Ива подошла ко мне близко, очень близко, и я увидел, что от раны на подбородке остался лишь едва заметный шрам, который не портил тонких черт лица. Глаза ее смягчились, словно что-то важное произошло с ней за то время, пока я пытался найти себе место в новом мире без Силы. А еще она вытянулась и была теперь мне почти вровень. Невольно я задался вопросом, стал ли столь же высоким ее брат. И где он?.. По каким дорогам носит ветер его, и Шуну, и мальчика моей крови, которого я так и не увидел?

– Как ты меня нашла?

– Просто нашла, – она смотрела на меня так, что жар становился невыносимым.

– Ива... Андра, – я мучительно искал нужные слова, чтобы снова не сделать ошибку, как в прежний раз. – Ты ведь ждала мага... Но я больше не маг. Я теперь просто лекарь.

– Молчи, Эли, – тонкие пальцы легли поверх моих губ. – Закрой глаза. Слушай...

...Шумели волны, накатывая на берег, кричали чайки, и камни в прибое стучали, как горох в детской гремушке. Ветер совсем растрепал мою косу, так что волосы щекотали лоб и щеки. Я почувствовал, как ладонь Ивы соскальзывает вниз, и, прежде чем мне удалось поднять ресницы или сказать хоть слово, она поцеловала меня. Золотой поток подхватил нас обоих точно горная река после схода снега, закружил, а потом бережно опустил обратно, туда, где мы стояли, даже не обняв друг друга.

Ива взяла меня за руку и, когда я открыл глаза, в моей ладони вспыхнул лепесток огня.

...И еще позже

Лира бежала через анфилады дворцовых комнат быстро-быстро. Ей даже казалось, что за спиной у нее вот-вот развернутся крылья, совсем, как в той сказке, которую рассказывал отец о людях-драконах. Крылья, конечно, не появились – наверное, она была еще слишком мала – зато сердце стучало так, будто превратилось в птицу, что рвалась прочь из груди.

Наконец этот день настал! Она так его ждала!

Утром, едва только Лира открыла глаза, она почувствовала – мир изменился. Во дворце появились сразу два новых мага! И, судя по тому, как звенело и искрилось все вокруг, один из них был едва ли старше ее самой. Когда Лира ворвалась в спальню родителей и с разбега запрыгнула в их постель (кажется, отдавив отцу что-то очень нежное), она первым делом спросила, кто этот маленький маг. И услышала именно то, о чем подумала в первую очередь – в Солнечный Чертог приехали гости, которых ждали уже очень давно.

Гости! Лира так любила необычных гостей! Но этот мальчишка уж точно был лучше любых музыкантов, сказителей и даже прекрасного дяди Даниэля.

По крайней мере, она очень на это надеялась.

Искристый поток Силы звал ее в Тронный зал. Лира пробежала через Геральдическую комнату и влетела в него, не успев даже чуть-чуть замедлиться. Мягкие туфельки весело проскользили по гладкому отполированному полу.

Мальчишка был там.

Бесстыдник уже добрался до верхней ступеньки возвышения и явно намеревался примерить место, на котором обычно сидел король.

– Ты куда залез?! – изумилась Лира. – Это моего деда трон!

Мальчишка вздрогнул и обернулся. У него были пронзительно синие глаза и коротко стриженые темные кудри. Испуг на загорелом смуглом лице быстро сменился нахальной усмешкой. Он спрыгнул на пару ступенек вниз и сощурился.

– Можно подумать! Давай еще расскажи теперь всем! Принцесса!... – мальчишка сказал это так, словно выплюнул жабу. Но, как ни странно, злости или желания обидеть в его словах Лира не ощутила. Наверное, именно поэтому она не подожгла маленькому задире штаны, а только ответила такой же усмешкой и подошла поближе.

– Да, принцесса! А ты – вонючка! – от него и правда сильно пахло лошадьми и костром. Вообще-то Лире нравился этот запах, но что-то же надо было сказать.

– Сама вонючка!

– А вот и нет! И вообще я старше тебя! Мне уже пять! – кудрявый на самом деле был ниже Лиры на полголовы.

– Ха! Мне тоже!

– Ну и ладно... Зато спорим, ты не умеешь вот так!

И она позволила пламени вспыхнуть на ладони.

Мальчишка сощурил свои синие глаза и звонко рассмеялся.

– Ха! – огонь охватил его руки целиком, переливаясь всеми цветами радуги.

Лира от изумления открыла рот. Это было сказочно красиво.

– Как тебя зовут? – спросила она, хотя уже сотню раз слышала его имя.

Мальчишка свел ладони вместе и радужный огонь потух. Он посмотрел на Лиру внимательно и сказал вовсе не то, чего она ждала.

– Талле. Только ты никому не говори. Это мое тайное имя.

За спиной у Лиры раздались звуки шагов. Почти тут же она услышала сердитый голос.

– Рад! Что ты тут делаешь? – вошедший человек был ростом почти с ее отца и имел такие же белые волосы. Только шел он как-то странно, прихрамывая и опираясь на красивую резную палку. – Мать уже готова выпороть тебя, не дожидаясь завтрака. И не думай, что я заступлюсь. Не в этот раз! – гнев в его глазах был какой-то ненастоящий, и Лира невольно хихикнула. Беловолосый тут же улыбнулся ей в ответ. – Здравствуйте, Ваше Высочество! Надеюсь, этот молодой человек не успел огорчить вас?

Лира посмотрела на мальчишку, который умел вызывать радужный огонь, и, смеясь, покачала головой.

Она не собиралась его выдавать – кто ж тогда научит ее делать такую красоту?

К тому же, ей слишком понравилось его тайное имя.