Десять тысяч стилей. Книга шестая

Глава 6. Гребень волны

Пошел дождь.

Чертова вода лилась с неба целых три дня. Дороги развезло, телеги стали грузнуть в грязи, а солдатам приходилось прилагать намного больше усилий, чтобы продвигаться вперед.

Выносливая лошадь Ливия легко переносила превратности погоды, а вот кони обычных кавалеристов справлялись с трудом.

Видимость упала, часть фуража отсырела. Находить сухие дрова становилось тем еще испытанием — солдаты уже не могли дождаться, когда они доберутся до поля боя. Не чтобы сразиться с врагами, а чтобы этот поход наконец-то закончился.

Нет худа без добра. За три дня Ливий узнал об армии все необходимое для командования. Сейчас Волк хотя бы понимал, что и кто у него есть в подчинении — силы оказались немаленькими.

Львиная армия — далеко не все силы королевства Глаудос. Ее численность — где-то десятая часть от общего числа воинов, но если в общей армии можно было встретить солдат с разной выучкой и разным снаряжением, то в Львиной армии на первое место ставился профессионализм.

Каждый пехотинец был вооружен одинаково, а снаряжение было приличного качества. Всего пехотных отрядов Ливию досталось аж двадцать — в каждом служила тысяча воинов.

Отрядов поддержки в Львиной армии было пять. В основном лучники, застрельщики и легкая пехота — в ближний бой эти отряды должны были вступать только в крайнем случае. Главная их задача — поддерживать пехоту с дистанции, беспокоить вражеские войска, создавать угрозу обхода.

Восемь ал кавалерии, в каждой — по тысяче всадников. Ливий очень удивился, когда обнаружил так много кавалеристов, ведь снарядить и обучить всадника как минимум втрое дороже, чем пехотинца. Королевство Глаудос вложило огромные средства в Львиную армию.

Сколько в войсках идущих, Волк даже не представлял. Каждый декан — младший офицер, командующий десяткой воинов — умел пользоваться ярью. Но на деканах все не заканчивалось, даже обычный пехотинец мог оказаться идущим. Разумеется, среди пехотинцев не было даже Зарниц, максимум — ранний Претендент. Повальное большинство состояло из Адептов, едва научившихся пользоваться ярью.

Среди кавалеристов идущих было больше. Гвардия из тридцати бойцов, следовавших лично за генералом, могла похвастаться серьезной мощью. Среди гвардейцев Ливий не нашел никого ниже Зарницы, почти все были на этом уровне. Командир гвардейцев и его заместитель и вовсе уверенно стояли на уровне Чемпиона.

Как и некоторые высшие офицеры, само собой. Если подвести итог, выходило, что в Львиной армии есть где-то две тысячи идущих, а может, даже больше. Грозная сила, пусть развитие и не впечатляло.

Офицеры с подозрительностью косились на Ливия. Как бы Волк ни старался избегать лишних вопросов, поведение его здорово отличалось от генерала, которого знали офицеры. Если солдаты не замечали этого, то гвардейцы и командующие порой шептались друг с другом, поглядывая на Ливия. Нет, они не решили, что ими командуют другой человек. Просто посчитали поведение генерала странным.

Когда армия добралась до поля боя, даже Ливий облегченно выдохнул. Казалось, что небеса решили смилостивиться — дождь, преследовавший войска весь путь, наконец-то прекратился.

Ненастная погода задержала не только Львиную армию. Враги тоже прибыли поздно и почти одновременно с солдатами Ливия — в итоге обе стороны разбили лагерь в отдалении друг от друга, чтобы войска смогли отдохнуть.

— Генерал, как думаете, они нападут ночью? — спросил префект левого фланга.

— Вряд ли, — помотал головой Ливий. — Их войска устали так же, как и наши. На всякий случай оставьте идущего уровня развитой Зарницы за стенами, чтобы он следил за обстановкой.

— Как прикажете, — кивнул префект.

«Точно не атакуют. Они дождутся, префект», — подумал Ливий, ведь узнал грядущий бой.

Бой двух львов. Львиная армия королевства Глаудос с одной стороны, и армия королевства Белого Льва — с другой. В прошлом победу одержала Львиная армия, вот только командовал ей настоящий гений своего времени — Фсаний, больше известный как Павлин Смерти.

И сейчас в теле Фсания был Ливий. Тоже неплохой тактик, конечно, но уж точно не гений, да еще и теоретик — опыта командования Волку не хватало. Одно дело двигать фигурки на тактической доске, и совсем другое — управлять настоящими солдатами из плоти и крови.

Следующее утро в обеих армиях началось одинаково. Войска выстроились в боевые порядки и медленно выдвинулись друг к другу. Честный бой, столкновение лоб в лоб — ни одна из сторон не собиралась юлить.

Сила, тактика, боевой дух и дисциплина — ничего лишнего. В таких сражениях решающую роль играют генералы…В своем командующем Львиная армия была уверена.

А вот по спине Ливия раз за разом пробегали мурашки.

«Не дрейфь. Просто представь, что это тактическая игра», — подумал Волк.

Эмоции тут же поутихли, уступив место холодному расчету. Ливий стал видеть поле боя как командир, одним своим взглядом Волк умудрялся заметить все — свои отряды, чужие, увидеть движения конницы и смену порядков.

И такая перемена в настроении не укрылась от внимания подчиненных.

— Теперь я вижу Павлина Смерти, — кивнул префект правого фланга. — Что же его так сильно беспокоило, что только перед боем он вернулся в норму?

— Кто знает, — пожал плечами префект кавалерии. — Пора на позиции.

— Да. Удачи.

«Их больше», — подумал Ливий, не слыша разговора о себе. Сейчас его волновали только войска противника.

Тридцать два отряда пехоты, восемь ал кавалерии — враги превосходили Львиную армию на семь отрядов. Сколько среди пехоты было стрелков, разглядеть Волк не мог — враги шли смешанными порядками, собираясь поменять построение прямо перед боем.

Дисциплина Львиной армии позволяла использовать сложные построения. В королевстве Глаудос только эта армия могла сражаться манипулами — и Ливий воспользовался этим, построив отряды пехоты в шахматном порядке.

Восемь отрядов пехоты в центре, по шесть — на каждый фланг. Здесь все было понятно, даже приказ Волка не понадобился.

— Распределить стрелков равномерно? — спросил помощник генерала.

В манипулярной тактике предпочитали делать так, но Ливий поступил иначе:

— Нет. Распределите только четыре отряда, один оставьте в резерве.

— Слушаюсь.

Враги не могли похвастаться такой же дисциплиной. Снаряжение тоже было разным — некоторые отряды щеголяли чуть ли не полными латами, а некоторые шли в кожаной броне. Конечно, сбродом армия Белого Льва не была, но в вопросе профессионализма Львиная армия расположилась на голову выше.

Манипулярная тактика — это двухшеренговый бой. Вперед вышли всего десять отрядов пехоты — то есть, только половина. Между отрядами остались прорехи, и стоило войскам столкнуться, как в эти промежутки хлынули враги.

Казалось бы, зачем оставлять возможность обойти свои силы? Тут и показывал свой максимум профессионализм, а вместе с ним — однородность снаряжения. Каждый пехотинец Львиной армии нес тяжелый ростовой щит, прикрывая и себя, и соратника рядом.

Отряд пехоты Львиной армии — это компактная «коробка», которая может держать оборону со всех сторон. Поэтому, когда вражеские солдаты проникали в промежутки между отрядами, они попадали под перекрестную атаку двух «коробок».

Стрелки же беспокоили врагов, не давая им продвигаться дальше. Так, под шквалом стрел и дротиков, под атаками мечей с двух сторон вражеские силы увязали в промежутках. А если они умудрялись прорваться дальше, то натыкались на резервную пехоту, которая ждала своего часа во второй шеренге.

Такая тактика позволяет с успехом сражаться против превосходящих сил противника. Но есть одно «но».

Идущие.

Как бы крепко и умело солдаты ни держали щиты, враг с ярью мог легко взломать оборону. А идущих у армии Белого Льва оказалось не меньше, чем у Львиной армии.

«Так дело не пойдет, они не удержат строй», — подумал Ливий и поднял руку, сжатую в кулак.

Трубачи задули в трубы, и пехота второй шеренги двинулась вперед, чтобы занять промежутки, а пехота первой шеренги немного отступила назад, подстраиваясь под подкрепления. Теперь войска Львиной армии стояли единым фронтом — другого выбора не оставалось.

И все же численное превосходство врага давало о себе знать. Из тридцати двух отрядов пехоты, шесть были стрелками, а значит, двадцать шесть состояли из пехотинцев.

Завязался ожесточенный бой. В тесном строю солдаты Львиной армии не могли бить мечами — они лишь кололи и продолжали держать свои щиты. Раз за разом, почти не видя врага, каждый солдат делал одно и то же, приближая всю армию к победе.

Там, где строй ломался, многие пехотинцы оказались отсечены от основных сил. Без союзников рядом, солдатам приходилось рубить мечом во все стороны — и тогда они показывали, что и без строя способны на многое.

Выучка, дисциплина, хорошее снаряжение — все это позволяло Львиной армии удерживать построение даже перед превосходящими силами врага. Одно можно было сказать точно — войска обеих армий увязли. Солдаты могли драться полчаса, час, два или даже весь день. Бой намечался долгий.

— Отделите от двух кавалерийских ал половину и оставьте в резерве, — отдал приказ Ливий.

— Есть!

Прошло всего пятнадцать минут, как кавалерия врага пришла в движение.

«По четыре алы с каждой стороны. Решили одновременно ударить по двум флангам», — подумал Волк. План вражеского генерала был очень простым. И очень эффективным.

Враги хотели связать всю Львиную армию боем, а потом сокрушить, когда усталость даст о себе знать. И Ливий знал, что это действительно может сработать.

— По четыре алы на каждую сторону. Встретьте их, — сказал Волк.

— А те две половины?

— Пусть будут в резерве.

В свою кавалерию Ливий верил. И резерв оставил неспроста: когда враги уже почти добрались до флангов, одна кавалерийская ала отделилась и направилась прямо в центр сражения пехоты.

Ливий знал, что так и произойдет. Он видел то, как перестраиваются пехотинцы врага, освобождая место для удара. Они делали вид, что все это произошло случайно, ведь в самом центре построения стоял лучший отряд Львиной армии, но Волк решил подстраховаться. И не зря.

— Обратный клин! Резервную кавалерию — в самый центр. Десять гвардейцев — туда же!

Поспеть за вражеским ударом было невозможно. Пехота быстро меняла построение, но кавалерия все равно оказалась быстрее. Строй прорвали прямо в центре, и даже так пехотинцы Львиной армии уверенно держались, не давая всадникам продвигаться слишком быстро.

Они верили в своего генерала, и генерал их не подвел.

Кавалерия столкнулась с кавалерией, по всему строю прошлись волны. За центр пока можно было не беспокоиться.

— Сотня из резервного отряда — к третьему пехотному. Вторая сотня — к седьмому, — приказал Ливий.

Всего тысяча резерва. Какая-то тысяча застрельщиков не могла поменять исход схватки, поэтому Волк поступил иначе. Он видел места в строю, где пехота начинала уставать, где вражеский напор оказывался слишком сильным — туда и шел резерв. Точечно распределяя сотни, Ливий будто ставил заплатки на прохудившиеся места, укрепляя сразу весь строй. Бой продолжался.

«Я чувствую все сражение, — успел подумать Ливий. — Оно будто живой организм. Никогда такого не испытывал».

Ливий видел все, каждого солдата, ощущал настроение своих воинов и знал, к чему все идет. Волк стал частью битвы — он больше не был генералом. Он был полководцем.

— Дион, возьми десять лучших гвардейцев. Поддержи атаку кавалерии на правом фланге, — сказал Ливий, отвлекаясь от созерцания.

— Слушаюсь.

Дион был начальником гвардии и лучшим воином Львиной армии после самого генерала. Взяв с собой сильнейших гвардейцев, Дион выдвинулся на правый фланг. За это направление Ливий беспокоился не просто так.

После удара кавалерией по флангам и в центре враги перестали совершать маневры. И по тому, как легко всадники продавливали правый фланг, Ливий быстро понял, в чем дело.

Вражеский генерал сражался лично, продвигаясь со своими бойцами вперед. Удар кавалерии в центр тоже оказался отвлекающим маневром — все ради того, чтобы прорвать оборону с фланга и добраться до штаба.

Но враги недооценили выучку Львиной армии. Всадники неплохо сопротивлялись даже личным бойцам генерала, а стоило прибыть Диону, как продвижение врагов остановилось. Может, командир гвардейцев и не дотягивал по силе до вражеского генерала, зато мог выиграть время.

Кавалерия Львиной армии на левом фланге смогла пробиться вперед и выйти врагам в тыл. Кавалерия по центру продавила оборону — в результате вся левая часть вражеской армии попала в клещи. Каким бы сильным ни был генерал врага, сейчас время работало против него.

«Победа», — подумал Ливий.

И в тот же момент оказался в Зале отражений.

— Все закончилось. Наконец-то.

В испытании Ливий пробыл почти неделю. Битва оказалась не очень сложной, зато утомительная дорога здорово потрепала нервы. Ливий боялся, что не справится, боялся, что вызовет подозрения. С жадностью он старался запомнить все имена, любые крупицы информации, которые только улавливал его слух.

Ничего особого в бою не произошло. Враг сделал пару интересных маневров, Ливий их предугадал — на этом все. Сложность была не выше, чем во время дуэли в тактическую игру с Сидоном, а может, в этот раз даже пришлось легче.

Но то были фигурки. В этот раз под командованием Ливия в смертельный бой шли тысячи людей. Важна не только победа — какой от нее толк, если поляжет вся армия?

— Кажется, я что-то понял, — сказал Ливий, вспоминая сражение.

В тактической игре все решает сухой расчет и попытки прочитать действия противника. Конечно, все это Ливий делал и в реальном сражении, только было кое-что еще.

Ливий чувствовал.

Его взгляд будто был ветром, который пробегал по солдатам, сдувал с них пыль, а потом возвращался обратно, к Волку. Ливий контролировал все, ничего не ускользало от его внимания, но он делал это так пассивно, будто сражение совсем не касалось Волка. Нерешительность и усталость, грязь под ногами и зазубрины на мечах — все вместе порождало общий вал информации. И сегодня Ливий смог прикоснуться к этой огромной волне, стать не просто ее частью, а подняться на самый гребень.

— Сколько я здесь пробыл? — спросил Волк, когда вышел из Зала отражений.

— Минут двадцать, — ответил Соломон, попыхивая табаком. — Впечатляет, правда?

— Не то слово, — кивнул Ливий. — Я же прошел, верно?

— Верно. Девять испытаний — по одной попытке на каждое. Неплохой результат, боец! Тебя, кстати, ждут. За дверью.

— Кто? — удивился Ливий.

— Увидишь. У нее все десять, — ухмыльнулся Соломон.

Теперь Ливий отлично знал, кого он увидит. За дверью действительно оказалась Ялум — девушка улыбалась, прислонившись спиной к стене.

— Значит, спор я проиграл? — улыбнулся в ответ Ливий.

— Слишком медленно, Волк. Не думала, что ты отнесешься к нашему соревнованию так легкомысленно, — сказала Ялум, подходя ближе.

— Так уж получилось, ты была слишком хороша, — пожал плечами Ливий. Одно желание, верно?

— Ве-ерно. Уже готов его выполнять, Волк? — стоя почти в упор, сказала Лягушка. Острое обоняние тут же учуяло целую кучу запахов, отчего дыхание Ливия немного ускорилось.

— Хочешь взять меня в оборот на целую ночь? — спросил он.

— Чтобы я потратила на такое целое желание? Это ты мне должен и так, без всяких желаний, — со все той же загадочной улыбкой сказала Ялум.

— Знаешь, сейчас ты мне напоминаешь какого-то хищного зверя, — смотря в глаза Лягушки— сказал Ливий. Девушка была так близко, что Ливий кожей лица ощущал ее дыхание.

— Хорошие у тебя комплименты, Волк, — сказала Ялум и не отстранилась даже на сантиметр.

— А ты в них нуждаешься?

— Любая девушка в них нуждается. И их не бывает мало. Ты можешь хоть сто раз за день сказать девушке, что она красивая, и сто первый раз никогда не будет лишним.

— Ты красивая.

— Я знаю, — сказала Ялум и прижалась к Ливию так, чтобы ее губы коснулись уха парня:

— К тебе или ко мне?

— Ко мне, — сказал Волк, не раздумывая и секунды.

Дальше все было так же лихорадочно, как и всегда. Ялум наотрез отказал идти наверх сама, поэтому Ливий понес ее на руках, не обращая внимания на заинтересованные взгляды.

Жетоном дверь открыла сама Лягушка, сказав Ливию: «Твое дело — нести». Может, стоило принять ванну — Волк весь день был на работе в Отделе Пера, только как тут пойдешь купаться, когда с тебя стягивают одежду чуть ли не на ходу?

И Ливий просто отдался своим чувствам. Кровать в спальной комнате была очень прочной — в этом Волк за ночь убедился ни раз и ни два. Позиции сменялись одна за другой, Ялум и Ливий были как два диких зверя, не способных насытиться друг другом.

Прекратили они только ближе к утру.

— Ты тоже красивый, — сказала Ялум, прижимаясь к Ливию.

— Я знаю, — усмехнулся Волк. Пришлось потратить всю ярь и даже открыть Венеру — ночь получилась очень бурной.

— Так что ты хочешь за желание? — спросил Ливий, обнимая девушку.

— Украшение.

— Что?

Такого от Ялум он никак не ожидал услышать. Если бы Лягушка попросила убить дракона — Ливий ни капли не удивился бы, такой уж она человек. Но украшение…

— Сделанное твоими руками. Вроде того клыка, который ты подарил Махусу.

— Нашла с чем сравнить. Но я тебя понял.

— Я могу подождать, Волк. Пока ты не сможешь сделать что-то подходящее мне.

В полутьме зеленые глаза Ялум будто светились. Стоило Ливию в них посмотреть, как он тут же улыбнулся и сказал:

— Сделаю самое лучшее. И ты красивая, кстати.

— Хо. Учишься на своих ошибках, — сказала Ялум, почти моментально погружаясь в сон. За ней последовал и Ливий — стоило поспать хотя бы пару часов перед работой.

Внезапные совещания в Сильнаре проходили редко. В былые годы — раз в полгода, не чаще, но война сделала свои коррективы. Теперь верхушка школы собиралась чуть ли не каждый день.

— Остальные наконец-то восприняли Единство, как реальную угрозу. Пришли сообщения о семидесяти двух стычках, — сказал Синий Флаг всем присутствующим. — Альянс светлых сил победил в шестидесяти девяти.

— Мелкие сошки, — сказал Стратон, глава Отдела Панциря.

— Верно, — кивнул Синий Флаг. — Главное — продолжать в том же темпе, ведь даже мелкая рыбешка рано или поздно закончится.

— Потери есть? — спросил глава Отдела Пера, пожилой мужчина в длинной желтой мантии.

— Убитых нет, только раненые, — сказал Синий Флаг.

Это успокаивало. Раненого всегда можно вернуть в строй, а погибшего к жизни не вернешь. Мастера Сильнара чуть расслабились, но Синий Флаг тут же заставил их вновь вернуть концентрацию:

— Мы смогли добыть информацию. Скоро произойдет бой — Единство решило сразиться с нами в открытую.

— Даже так? — удивился Стратон. — Я думал, они будут до последнего действовать из тени.

— Все так думали. Я хочу знать, что у нас по резервам. Главы Школ Наследия и Кристалла, положите мне на стол анкеты учеников, которых в случае чего можно отправить на фронт, — сказал Синий Флаг. — Два основных критерия: сила и надежность.

Приказание тут же было выполнено. На каждого ученика Сильнара заводили дело и анкету — для детального и поверхностного ознакомления.

— А кто из Школы Войны? — спросил Синий Флаг через пятнадцать минут, когда закончил со Школами Наследия и Кристалла.

Мастера удивленно посмотрели на главу Сильнара. Использовать учеников на уровне Зарницы и Чемпиона — крайняя мера, на которую можно пойти только тогда, когда войска ощущают острую нехватку бойцов. Сейчас Альянс светлых сил был в порядке, но раз глава Сильнара спросил о таком…Значит, все могло поменяться, и очень быстро.

Красс положил на стол пять листов бумаги. На каждой был нарисован портрет ученика и записана основная информация о нем.

— Эти пятеро. Ялумиэль, Торун, Ливий, Диаз и Сванхат.

Синий Флаг прошелся глазами по каждому листу. Конечно, глава Сильнара слышал имена этих учеников, но сейчас он думал о другом.

— Победитель чемпионата Централа, которого лучше не отправлять за пределы Сильнара лишний раз, еще три участника…И Сванхат. Что думаешь, Красс?

— С ним сложно, — признался глава Школы Войны. — Отличный боец, только испытания Зала отражений проходит месяцами. Он сейчас на восьмом. Знаете, сколько уже было попыток?

— Ну? — поднял глаза Синий Флаг.

— Тридцать две.

— Да уж, — вздохнул Желтый Флаг.

Тридцать две попытки — и это только на одно испытание. Одно это уже говорило о многом.

В первую очередь, конечно, о том, как плох ученик. И загвоздка была не в силе Сванхата, а в умении командовать — с этим у него появились серьезные проблемы.

Во вторую очередь, это говорило об упорстве ученика. Тоже важная черта, только на одном упорстве далеко не уедешь. Все в зале собраний это понимали.

— И сколько он потратил попыток на прошлое испытание? — спросил Синий Флаг.

— Шестьдесят две, — признался Красс, стараясь не смотреть главе Сильнара в глаза. Тяжело считать одним из лучших учеников Школы Войны того, кто не может пройти испытания десятки раз.