День драконов

31

В конце концов я плюнул на все, и решил выйти пошалить. Вечернее время и карманы, полные так и не потраченными деньгами, как нельзя лучше способствовали моему невинному желанию. Многочисленная праздная публика клубилась в разнообразных питейных, едальных и прочих развлекательных заведениях. Многоярусные улицы, высотные дома, пролетающие в небе экипажи – все искрилось и переливалось разноцветными огнями, словно новогодняя елка. Я бездумно скользил по нарядному городу, лавируя меж людьми и с трудом отбиваясь от зазывал. Мое внимание привлек роскошный, сияющий огнями вход у подножия особняком стоящего небоскреба. Слово «Игра», повторенное на десятках языков и намалеванное как бы руками на множестве рыбоподобных существ, сверкало разноцветной аркой над входом. Такой вот аквариум на свежем воздухе. Не похоже на голограмму… Я лишь шагнул ближе, чтобы пощупать рукой это чудо, как мгновенно оживившееся покрытие тротуара внесло меня внутрь.

– Акирон, менгано, либири? – вопросительным тоном произнес привратник и посмотрел на меня, явно ожидая внятного ответа.

Я понятия не имел, что он имеет в виду.

– А могу я попросить сопровождающего? – Я дружелюбно улыбнулся. – Пусть покажет мне все. Может, тогда я определюсь…

– Вашу карточку, досточтимый.

Я одной рукой нащупал в кармане пачку кредиток и выщелкнул верхнюю.

Вид сияющей напыленными камнями кредитки вызвал у служителя мгновенный ступор. Он несколько секунд пялился на нее, пытаясь, наверное, проделать в ней взглядом дыру, а когда не получилось, осторожно, словно бомбу, сунул в щель считывателя. И дернулся, словно от электрического удара, увидев сумму на экране.

– О высочайший, мы счастливы видеть вас в нашем казино…

Я его не слушал, а просто терпеливо ждал обещанного мне проводника.

Через несколько минут в холле появилась очаровательная девица, немного ярковато, на мой вкус, одетая в нечто оранжево-зеленое, причем с ярко-фиолетовыми волосами, на кончиках которых светились крошечные шарики, и слегка присела в подобии книксена.

– Я буду вашим спутником, высочайший.

Несмотря на попугайскую внешность, девочка оказалась весьма квалифицированным гидом. Ведя по галереям игровых залов, она хорошо поставленным голосом давала пояснения относительно специфики игр.

В основном все было как везде. Рулетка, кости, правда, с большим, чем я привык, количеством граней, что-то напоминавшее карты и различные имитаторы реальности – своего рода игровые автоматы.

Но несмотря на огромное количество, выбор был не очень велик. Миры того, что я называл «Меча и магии», футуристические войны и различные комбинации вышеуказанного.

Возле одного из таких аппаратов я и остановился. «Штурм цитадели». Просто дверь, правда, похожая скорее на броневую заслонку.

– А тут что? – поинтересовался я, показывая на дверь.

Моя спутница мило улыбнулась и пояснила:

– Это скорее для офицеров-отставников и подростков. Стрельба, много шума и крови… Хотите попробовать?

Адреналин уже взыграл, и я торопливо кивнул, облизываясь, словно кошка на сметану.

Дверь, оказавшаяся просто висящим в воздухе изображением, растаяла, и мы шагнули на движущийся пол. Короткое движение, и мы оказались в небольшом округлой формы зале. Из пола мягко выдавилась странная конструкция, нечто вроде гигантской орхидеи с лежащим на полу язычком. Пара бесполых служителей уложила меня в эту штуку, и через секунду я ощутил легкую вибрацию пола. Все поплыло, и, словно всплывая со дна и рассекая головой плотный туман, я оказался стоящим на огромной серой равнине под таким же серым небом.

– Ну и?

– Желаемый интерфейс? – проговорил голос ниоткуда.

– Варианты?

– Графика, голос, объем.

Интересно…

– Голос.

– Принято, – согласился голос. – Одиночная миссия, групповая с людьми, групповая с компьютером?

Что-то мне людей не хочется. И вообще никого не хочется…

– Одиночная, – твердо сообщил я.

– В каком интерьере желаете сражаться?

– А варианты?

– Эпоха дерева, стали, пластика. Атомная, кварковая эры.

– Пластика, – немного подумав, ответил я.

– Принято. Степень реальности: полная, средняя, легкая, прогулочная?

– Полная, конечно! – удивился я.

– Полная степень реальности предполагает адекватные реальным ощущения при ранениях и возврат к основному старту в случае получения фатальной суммы очков.

– Ладно… – Я пожал плечами. – Я живучий.

– Реальное состояние организма в момент игры учтено, – согласился голос.

– А если, скажем, я в жизни могу бегать и с оторванной ногой? – сварливо поинтересовался я.

– Болевой шок от потери конечности будет соответствовать реальному среднестатистическому. Реакция вашего организма учитывается.

– Ладно, – не унимался я. – А вот скорость движений компьютера?

– Среднестатистическая, – не сдавался голос. – Для уровня «прогулочный» – средний полисмен периферийного домена. Уровень «легкий» – полисмен Столичного управления. Уровень «средний» – оперативник Имперской контрразведки. И «высший» – это Имперский гвардеец.

– А мои возможности?

– Все, что может представить себе мозг в виде связной цепи движений.

– И скорость? – въедливо уточнил я.

– Будет учтено! – непреклонно ответствовал голос.

– И вот такое?

Не сходя с места, я вогнал тело в ускоряющий режим, а потом, подпрыгнув на высоту трех метров, изобразил нечто вроде Порхания Бабочки с целой серией молниеносных ударов на всех уровнях, после короткого сальто осел в низкую стойку и коротким выдохом сбросил ускорение.

На этот раз компьютер молчал дольше.

– Превышение среднестатистического уровня по основным показателям в восемь раз. Опасность для жизни физического носителя.

– Это мои проблемы! – грубо прервал я. – Учтено будет?

– Будет учтено, – зловеще сказал голос.

– И все остальные превышения?

Голос процитировал некий свод правил: «Все превышения среднего уровня относятся к бонусам игрока» и перешел к главному:

– Желаете сделать ставку?

– Поясни.

– Стоимость основной игры десять кредитов в час. Игрок может сделать ставку на достижение промежуточного этапа, на достижение суммы этапов и на конечный результат – выигрыш, время игры или иное предусмотренное правилами игры.

– Какова финишная ставка на верхнем уровне сложности?

– Сто к одному.

– Размер ставки?

– Максимальный размер ставки не ограничен.

– Это значит, если я поставлю двадцать миллионов, то выиграю два миллиарда? Может ваша фирма выплатить такие деньги?

– Страховая компенсация фирмы «Игра» предусматривает такие случаи, – с некоторой задержкой выдал голос.

Мы еще поторговались некоторое время, и после всех формальностей мне предложили выбрать оружие.

Если вы в состоянии представить себе бесконечные этажи с оружием и боеприпасами, вы меня поймете. Только в этом месте можно было провести несколько лет.

В итоге я выбрал свой стандартный комплект. Бронежилет, прозрачная каска, штурмовое ружье со снайперской насадкой, пистолет-пулемет, длинноствольный пистолет, несколько ножей и всякая мелочевка.

Вход в игру был похож на обычную дверь. С одним «но». На обычной двери далеко не всегда увидишь практически полный перечень грозящих тебе неприятностей.

Итак, мне предстояло в одиночку штурмовать дворец, где в заточении держали прекрасную принцессу. Эдакий «Принц Персии» пополам с «Квейком».

Подобие виртуального города было полным. Сумеречное, с рваными облаками небо, сожженная бетонная крошка под ногами и запах запустения. Конечно, рисовал это явный маньяк, да к тому же отягощенный депрессивным синдромом. Но талантливо… Я нагнулся и затянутой в толстый пластик перчаткой поднял с земли горстку выкрошенного бетона. Даже вкрапления мелких камушков были на месте.

Заброшенный аэропорт, куда меня по легенде высадили, топорщился в небо скелетами полусгоревших ангаров и ребрами оплавленной арматуры. А на том месте, где по идее должна была стоять башня КДП, была лишь огромная куча мусора.

Тактический шлем «Полиран ВС» отображал все это в виде полигональной карты непосредственно на глазную сетчатку. Но свой взгляд все-таки лучше. Именно своими глазами я усмотрел некую неправильность этой кучи мусора. Если тут имеется гравитация, что налицо, то она, в смысле куча должна иметь более конусообразные очертания…

Обойдя по дороге пару дешевых мин, я подошел ближе. И чуть прибалдел. Полузасыпанный осколками бетона и чуть накренясь на правый борт, там стоял бронетранспортер почти привычных очертаний. Чтоб мне сдохнуть! И тотчас же на стекле шлема высветилось: «Тайник номер один найден».

Ровно и ходко я пылил по равнине к вырастающему вдалеке городу и маялся риторическим вопросом: «А что еще было в тайниках аэродрома?»

Удобная и наверняка устланная минами дорога осталась далеко слева, а под мощными колесами броневика уже скрипели абсолютно безлюдные улицы городских предместий.

Я остановил машину в небольшом переулке и присел у колеса. Ибо «Бой городской не терпит суеты и медлительности», как говаривал один из моих учителей. Следовало поспешать, но медленно.

По таблеткам «быстрой памяти» я неплохо знал, как управлять этой машиной. Но это же знание подсказало мне, что после удара из факельного огнемета машина превратится в обгоревший остов, а я в лучшем случае начну игру заново.

Переведя бронетранспортер в режим дистанционного управления, я скользил неслышной тенью следом за неторопливо ползущим динозавром.

Снайпер из окна высотного здания успел произвести лишь один выстрел, и ракета, ударившая за кормой, чуть не перевернула броневик. Моя короткая очередь прервала перезарядку ракетницы, и из окна полыхнуло огнем.

После двух-трех таких эпизодов броневичок вовсю дымил и скрипел расколотым днищем по дорожному покрытию, пока не угодил в примитивную ловчую яму.

И тут же невидимый с моей точки боец отправил меня в начало игры.

– Ставка проиграна. Желаете продолжить? – вновь раздался голос.

«Ну, гады, я вам сейчас устрою…»

– Ставка прежняя. Продолжить.

Стрелявший из крохотной бойницы солдат был просто растерзан мною. После чего я оторвал от броневика станковый пулемет и продолжил прогулку.

Потом было еще несколько неуклюжих патрулей, три очень быстрых, но тупых робота и куча всяческого стреляющего мяса, пока я по наклонному тросу не кувыркнулся прямо во внутренний дворик дворца.

Собакоподобные монстры, дюжие, под три метра охранники и тучи ловушек сыпались, словно из рога изобилия. С одним дополнением. Все они были невероятно, просто дьявольски быстры. Последние этажи я шел в ускоряющем режиме, не имея ни секунды передышки.

Но меня уже, что называется, «повело». И не деньги тут главное. Сказал же кто-то, что истинный джентльмен воспринимает трудности как вызов…

Но мой настоящий поход во дворец был просто прогулкой по сравнению с этим кошмаром. Может, тогда я просто шел на «легком» уровне?

В конце концов я взвинтился настолько, что каждое движение вздымало вокруг кучи пыли, словно я был ходячим вентилятором. И перебив последний заслон из почти полусотни гвардейцев и пары десятков гигантских псов, остановился возле глухого стального куба метров двадцати высотой без окон и дверей.

Вероятно именно за этой, последней преградой и лежал мой приз в виде бледной голограммы принцессы.

От дикой злости на всех программистов сразу я, почти не размышляя, воткнул пальцы в стальную плоть куба и рванул в сторону.

Не знаю, на что я рассчитывал. Ну, может, немного выпустить пар. Однако, брызнув во все стороны дождем сверкающих осколков, куб распался, открывая небольшую тумбочку с большим золотым рычагом.

Глупо ухмыльнувшись очередным изыскам, я рванул рычаг и… очнулся в кресле.

Но уже в достаточно большой компании прилично одетых мужчин.

Немного натужно меня поздравляли с победой, совали чек размером с хорошую наволочку и вели куда-то в недра здания, но мне было уже совершенно все равно. Адски хотелось есть, спать и опять есть и спать. Но бурлившая вокруг толпа, состоявшая теперь преимущественно из молодых красоток, увлекла меня в галереи, где развернулось целое шоу. Я пребывал в полной уверенности, что просто кончусь здесь под рукоплескание публики, лицезревшей все мои похождения на огромном экране. Но прошло пять минут, а затем еще пять, и я внезапно ощутил, что чувствую себя относительно сносно. А потом еще через некоторое время поймал себя на том, что стал заглядываться на стройные ножки и сверкающие лаковым кремом обнаженные груди девиц…

– …и главный приз нашего героя, принцесса столичной эстрады несравненная Дени Гроа… – Конец фразы распорядителя потонул в рукоплескании и приветственных криках толпы. А с неведомо откуда нарисовавшейся лестницы спускалась, одетая в шелка и перья, расфуфыренная красотка с сексуально-агрессивным выражением лица.

Но что-то мне в ней не понравилось. Бывает такое. Вроде все нормально, а не то. И… не принцесса. Совсем не принцесса. Поэтому, как только мы скрылись от глаз репортеров и публики в полутемном алькове, я чмокнул принцессу в щечку и тут же испарился в направлении выхода.

Отягощенный новой пачкой кредиток на сумму в два миллиарда и отвязавшись от надоедливых девиц, я выплыл наружу и уже намылился обратно в гостиницу, когда дорогу мне преградили два здоровенных парня в черных полицейских мундирах. Я сделал было движение, чтобы обогнуть их, но крепкая рука ухватила меня за плечо и развернула.

– Торопишься? – дружелюбно спросил один, в то время как второй что-то быстро говорил в коммуникатор.

Я, естественно, и не думал, что мне спокойно дадут удалиться с кучей денег в кармане, но надежда умирает последней.

– В чем дело? – спокойно спросил я, сбрасывая руку одним движением плеча.

– А, ты сопротивляешься! – радостно завопил первый и, ухватив меня, стал выкручивать руку.

У меня вообще очень высокая подвижность суставов. Но полисмен, похоже, об этом не догадывался. Поэтому когда моя рука оказалась притянутой почти к затылку, я, по идее, уже должен был корчиться от боли. Но вместо этого я согнул ногу в колене, и не очень сильно, зато точно врезав ему между ног, прекратил воспроизводство дураков одним конкретно взятым самцом. Как и планировалось, самец осел на бетон, свернувшись в позу эмбриона и пытаясь заново научиться дышать. А его партнер вместо абсолютно логичного, по моим представлениям, стрекача вдруг стал искать что-то между поясом и гениталиями. Я прервал его увлекательное занятие как раз в тот момент, когда из кобуры появился пистолет. Прервал, каюсь, грубо и неинтеллигентно. Ударом ноги в лоб. Отчего и второй лег рядом с первым.

Но полюбоваться содеянным мне не дали. Несколько вспышек, неприцельно ударивших над головой, и крики раненых прохожих яснее ясного советовали мне удалиться. Что я и сделал, перемахнув через ограждение тротуара и соскочив на уровень ниже. Пробежав буквально полсотни метров, я выскочил из-за поворота и напоролся на группу черномундирников. И эти захотели драться…

Выбив челюсть ближайшему и разворотив ребром ладони гортань второму, я оказался в кольце из недружелюбных и агрессивно настроенных людей. Но два из них очень неудачно упали на спину, а еще два просто улетели бодать стену. Стена, несмотря на легендарную во всех мирах дубовость полицейских лбов, победила.

Только бежать было в общем некуда. Сзади весело постреливала в воздух целая толпа линчевателей, а впереди был только ярко освещенный вход в непонятное заведение. Мне хватило двух прыжков, чтобы проскочить расстояние до входа, и я буквально вломился внутрь.

И тут меня ожидал настоящий сюрприз. Вместо бара, ресторана или, на худой конец, бардака я увидел простую конторскую стойку с огромным звероватым детиной, задумчиво ковыряющим бумажки. Он только хмуро глянул в мою сторону и, с треском распахнув ящик стола, бросил перед собой еще одну бумажку салатно-зеленого цвета.

– Запасной выход есть? – крикнул я, почти зная заранее ответ.

– Он перед тобой, – ответил детина и меланхолично метнул в мою сторону ту самую бумагу.

– Что это? – оторопело спросил я, пытаясь из пляшущих от адреналина букв сложить внятный текст.

И как раз в это время в помещение ввалилась орава полицейских, потрясающих стволами и дубинками.

Выронив бланк на пол, я сложился в боевую стойку, а здоровяк неожиданно резво подхватился с места и чем-то звонко щелкнул за моей спиной.

– Донхо полис, я прошу вас немедленно покинуть помещение Вербовочного центра!

Притихшие полицейские уже не смотрели на меня. С ужасом и тоской в расширенных от страха зрачках они смотрели куда-то мне за спину. Я тоже повернул голову и увидел роскошную картину. Огромный мужик в синем мундире держал полицейских под прицелом жутковатого вида мортиры. Ствол орудия был такого размера, что казалось, в него пройдет кулак взрослого мужчины, а контрольная панель пушки резво перемигивалась зелеными огоньками, словно радуясь предстоящей работе.

– Регор! – начал было один из полицейских. – Этот парень, – он ткнул в меня пальцем, – в розыске. Он уложил восьмерых наших ребят. Отдай его нам, а? А потом мы с тобой возьмем бутылочку и…

– Розыскной лист на стол! – приказал офицер.

– Да какой там лист! – заканючил полицейский. – Ты что, не знаешь нашу бухгалтерию? Пока там все оформят…

– Пять секунд, – хмуро предупредил здоровяк и поудобнее перехватил своего зверя.

Полицейские разом загомонили, но тут же были прерваны тонким пением набиравшего обороты генератора пушки.

– Четыре.

Полицейский, который разговаривал с Регором, взвыл от бессилия и выбежал вон. Неохотно бросая на меня тяжелые взгляды и бормоча под нос угрозы и проклятия, вся компания вымелась наружу.

Я облегченно вздохнул.

– Листик-то подними! – спокойно произнес Регор, бережно укладывая свою пушку куда-то под стол и усаживаясь в кресло. Затем он вальяжно закинул ноги на стол и уставился на меня острым и насмешливым взглядом темных, почти черных глаз.

– Чего там, интересно… – Я вгляделся в буквы. – Вербовочное управление… Вооруженные силы… так… ага, вот. Десять лет?!! Я еще не совсем сошел с ума.

– А это уже не важно, – процедил офицер, раскачиваясь на своем стуле и рассматривая кончики начищенных до сверкающего блеска сапог. – Тебе сейчас одна дорога. В армию. – И, видя мое непонимание, пояснил: – Эти шакалы будут здесь караулить до упора. Вдруг ты комиссию не пройдешь или еще что-то. Тут они тебя и схапают…

– А второго выхода нет?

– Понимаешь, парень, – проникновенно сказал офицер, сняв ноги с крышки и доставая из канцелярских недр бутылку и стаканы. – Здание так построено, что сюда ведет лишь одна улица. Это тупик. Второго выхода нет, а для желающих вернуться лишь одна дорога. Та, которой они пришли. Да ты не расстраивайся! Десять лет, они знаешь как быстро пролетят… Зато амнистия полная, по всем статьям, кроме шпионажа, дезертирства, торговли оружием и людьми. Так что если на тебе политика или что-то подобное, мой тебе совет – сдавайся сразу. А если мелочевка какая, типа убийства там, то даже из головы выбрось… Много накрошил? – вдруг строго спросил он.

Я помялся, вспоминая, сколько уже навалял на этой планете.

– Да человек с полсотни точно будет.

– Не слабо. – Он уважительно покачал головой. – А повод?

– Девчонка одна…

Он только тяжело вздохнул.

– Бабы, да… Они такие. – Он на секунду прикрыл глаза, стиснул до хруста свои могучие кулаки и вскинулся, словно стряхивая наваждение. – Ладно, чего тянешь резину. – Он пошарил глазами по столу, потом заглянул вниз и радостно нырнул туда с криком: – Ага, вот ты куда сбежала! – И вылез, смущенно пояснив: – Да ручка поганая. Все время норовит закатиться. На! – Он торжественно протянул ее мне. – Подписывай и не боись. Прорвемся…

Я подумал еще немного, а потом махнул рукой. Да черт с ним. Сам же только что хотел на войну. Так получи и распишись. И поставил закорючку внизу листа.

Регор сразу же отобрал у меня лист, бережно отряхнул его от налипшей на полу грязи и спрятал в небольшой сейф.

– Так, сразу хочу тебя предупредить, что за дезертирство у нас полагается пожизненная каторга. Это чтобы ты чего лишнего не придумал. А пока садись! – Он кивнул мне на свободный стул. – Когда еще с офицером выпьешь… Ну, – он поднял стакан, – за Звездный Десант!

– За Десант! – согласился я. Мы выпили. Пойло оказалось вполне пристойным. Потом выпили еще, потом пели какие-то песни, а в итоге полегли в задней каморке, предназначенной для таких вот, как я, идиотов.

Утром хмурый похмельный доктор осмотрел меня, потом еще раз, долго прослушивал, простукивал и прикладывал различные штуки, пока в конце концов не поставил зеленый штамп «годен». С этим штампом я и дождался транспорта, собиравшего теперь уже полноправных рекрутов по участкам для доставки на орбитальную «сортировку». В машине от нечего делать мы разговорились. Несмотря на большое количество «хулиганов», несостоятельных должников, одного жениха из-под венца и прочих, были здесь и те, кто пришел на призывной участок по собственной воле. Хотя изматывающая жилы нищета была поводом ничуть не слабее других. Один из рекрутов, нахальный молодой кабан, пристававший ко всем, подсел и ко мне.

Габаритами я был не жиже его, если не больше, и он, видимо, решил сразу убрать конкурента.

– А ты-то как здесь, У НАС, оказался? – Он специально выделил это «у нас» голосом. Мол, я старожил, а ты говно. Вот щегол вонючий!

– От полиции, – коротко ответил я, не имея желания ввязываться с ним ни в разговоры, ни в ссору.

– Украл небось чего или мамочку свою трахнул? – И он глумливо заржал, оглядываясь по сторонам, приглашая всех посмеяться свой шутке.

– Нет. За убийство, – спокойно ответил я и коротко, но сильно врубил ему в солнечное сплетение локтем, закатил на скамейку и сел сверху. Все не так жестко…

Всю оставшуюся дорогу было тихо.

У меня было очень странное ощущение. Давным-давно, в другом мире, я вот так же трясся в крытом грузовике, битком заполненном такими же, как я, стриженными наголо мальчишками. С тех пор я уже дважды прошел путь до больших звезд. Но Господь в моем случае явно любит троицу.

Разбудил меня сосед – тихий молчаливый парень лет двадцати с изможденным сероватым лицом жителя городских окраин. Мы, оказывается, уже давно остановились и не торопясь выгружались. Нас построили в гулком высоченном ангаре орбитального комплекса, и крепкий коренастый дядька, судя по ухваткам, сержант, минут двадцать объяснял нам, что отныне мы просто зеленое говно без права голоса. Это я уже слышал. Моя скучающая физиономия явно привлекла внимание сержанта, и он остановился напротив.

– Ты! – Он намеревался ткнуть пальцем мне в грудь, но я на мгновение сконцентрировал массу тела на грудных мышцах. Результат – вывих пальца и окончание лекции. Сержант еще раз зыркнул в мою сторону ошалелыми глазами, но я сделал вид, что к происшедшему не имею никакого отношения.

Затем нас по одному стали заводить в небольшие каюты, где штаб-офицеры заполняли анкеты.

Тусклый высокорослый лейтенант-перестарок с белесым, голубоватого оттенка лицом – своеобразным «корабельным загаром» – и полной, от плеча до пояса шеренгой наград, угрюмо скалясь, водил ручкой по бланку анкеты.

– Имя?

– Рей! – бодро отрапортовал я, преданно заглядывая в его физиономию.

– Имя, которым желаете именоваться во время службы?

– Без изменений! – гордо ответствовал я.

– Кому направить уведомление о смерти?

Я подумал секунду и внезапно вспомнил роскошный обряд Принятия Семьи. Мои губы почти без участия головы произнесли:

– Семья Лиордан, планета Гаррогатри.

Ручка сначала остановилась, а потом он, подняв глаза, неожиданно сильным голосом спросил:

– Какое отношение имеете к семье Лиордан, рекрут?

Я замялся подбирая эквивалент.

– Член семьи.

– Я не знал, что у маршала Лиордана сын… – Он устало потер глаза и произнес: – Будете дома, принц, передайте привет от флаг-лейтенанта Роккори. – И внезапно гаркнул: – Свободен!

Я выкатился из кабинета. А офицер начертал недрогнувшей рукой в графе «настоящая фамилия» «отвечать отказался». Мотив такого странного, на первый взгляд, поступка лежал в корне гатрийской психологии. Они предпочитали продвижение на основе личных качеств, а не свойских протекций. Поэтому офицер оказал мне естественную, по его представлениям, услугу, избавив от штабных погон и внимания дворцовых лизоблюдов.

Расселили нас по уютным комнаткам примерно на сто человек каждая. Каждый день с утра до вечера мы бегали и прыгали по бесконечным коридорам базы, ползали по металлическим конструкциям и заполняли длинные тесты.

Настоящий скандал разразился на медобследовании. Сначала в меня потыкали иглами, и пневмоинъекторами, затем, убедившись, что моя шкура прочнее, устроили форменные пляски с медицинскими приборами наперевес. В итоге они отскоблили-таки кусочек моей драгоценной плоти и нашли в ней целую кучу отличий от базового варианта «человека разумного». Проблема, как я понимаю, заключалась не только в том, что тело мое выросло на планете с повышенной гравитацией, а следовательно, могло выдерживать запредельные, по понятиям военных врачей, нагрузки. Самая главная их головная боль заключалась в том, что вместо крови у меня циркулировал непонятный эскулапам «биолого-минеральный субстрат» полностью подменявший функции крови, и следовательно, вообще непонятно, как меня, если что, лечить.

Сначала хотели запрятать в один из медцентров, но я сильно воспротивился. Затем была попытка списать по медицинским показателям, но тут вмешались военные. Организм здоров? Ну а если так, тогда вперед и с песней. Тем более что регенерация у вашего этого, ну как там его. Да-да. Именно. Регенерация хорошая. Сколько, кстати, единиц? 230? СКОЛЬКО?!! Это в каких единицах? А сколько максимум? Сто? И вы хотите списать такого бойца? Контракт из своих средств покрыть не желаете? Ну нет, так нет. Свободен, рекрут.

Потом начались тренировки. Я сперва не очень усердствовал. Но потом вспомнил, что мои попытки отсидеться в тихом месте всегда кончались особо гнусными проблемами, и подналег. Понемногу толпа уменьшалась. «Сортировка» работала, словно отлаженный конвейер. В конце концов и мне предложили с вещами на выход. В составе группы из пяти рекрутов меня сначала перебросили на фрегат «Звезда Ренадис», а потом в одиночестве армейским беспилотным курьером на базу «Тонеранд» – грандиозное сооружение, одну из главных баз Имперского Флота и основную базу Звездного Десанта. Меня еще неделю куда-то таскали, тестировали, пока я не очутился в шестом учебном лагере Звездного Десанта на планете Вирган.

Тот, кто придумал здешний распорядок, наверняка был полностью собой доволен. Подъем до рассвета, отбой в полночь, если, конечно, кому-то из офицеров не приходило чего в голову. А приходило, надо сказать, довольно часто. Я, в общем, небезосновательно считал себя крепким и готовым к таким вот переделкам, но из меня тут быстро выбили спесь и пыль. Нюанс системы заключался в том, что в лагере не подгоняли под единый стандарт всех, кто не успевал, а каждому давали его предельную нагрузку. К счастью или к сожалению, я теперь обладал не только телом, родившимся на планете с повышенным тяготением, но и с некоторых пор измененным лошадиной дозой драконьей крови. Что мгновенно и показали биометрические тесты. Плюс в том, что меня не стали пичкать огромными дозами разнообразных прививок-модификаторов. Видимо, сочли, что и так сойдет. А минус заключался в сильно повышенной по сравнению с остальными курсантами нагрузке.

В какой-то момент снова захотели забрать на опыты, но начальник базы, генерал Тер Сойво ден Картиан быстро объяснил, кто здесь начальник.

В итоге я бегал с двадцатикилограммовыми утяжелителями, тогда как мои друзья двигались или налегке, или с гораздо меньшим грузом. Браслет, он же датчик, лучше всякого доктора говорил, когда солдат по-настоящему устал и когда он начинает филонить. Оттягивался я только на занятиях по рукопашному бою и на стрельбище. Но и то до тех пор, пока меня не назначили помощником инструктора всех шести групп…

Потом прошла первая волна отсева. Подавляющее большинство моих сокурсников отправились в боевые подразделения. А нас, весь поредевший второй полк, сформировали в одну роту и продолжили измываться. Набор учебных предметов заставил меня сильно призадуматься. Топография, навигация и матчасть, включавшая в себя от бронескафандров особой конструкции до пилотирования капсул и всяких пушек-клайдеров и вообще ни на что не похожие предметы типа ксенопсихологии, рукопашного боя в условиях низкой гравитации и прочего. По всему выходило, что тихой службы в уютном месте нам не видать.

Оружие, которое использовала Империя против своих врагов, конечно, не шло ни в какое сравнение с привычным мне. Стволы, в основном гатрийского и лахторского производства, трех типов. Лучевые, волновые и более знакомого мне баллистического типа. Удобные, прочные и легкие, они превращали стрельбу в приятную забаву. Были образцы, сами отслеживающие и распознающие мишень. Специальный предохранитель, отслеживающий спектральные характеристики формы и датчики «свой-чужой», не давал выстрелить в соратника. Но ручное, то есть предназначенное для человека оружие не шло ни в какое сравнение с тем, которое использовали, одевая бронескафандр. А сам скафандр – это вообще песня. Более полутонны брони и послушных малейшему движению сервомоторов делало возможным такие трюки, какие я мог себе позволить только в отсутствие гравитации. Типа тройного сальто назад с переворотом. Специальный датчик у основания черепа и вдоль спинного мозга сканировал двигательные центры нервной системы и передавал импульсы на экзоскелетную систему. Можно было даже играть на рояле, если только найти инструмент, что выдержал бы подобное издевательство… Обучаясь работе в броне, мы летали на гравитронах скафандра, бегали, прыгали, лазали по горам и даже играли небольшим стокилограммовым мячом. Истинным наслаждением для меня было увидеть, как на моей стальной ладони взорвалась стандартная штурмовая граната. Только немного тряхнуло руку, осколком поцарапало лицевой щиток, да я получил двадцать часов штрафных работ.

К этой куче высокопрочного металла и пластика, оснащенного портативным диагностом, тактическим компьютером и прочими благами цивилизации вплоть до портативного клозета, так вот, к этому чуду в комплект полагалось еще и оружие. Впрочем, у монстра, способного кулаком пробить бетонную стену, и оружие было соответствующее. Трехствольный синфазный излучатель весом в две сотни килограмм вполне достойно мог бы смотреться и на тяжелой бронетехнике, а были еще разные генераторы не вполне целебных полей, защитный энергококон и многое другое. Управлялась спрятанная в скафандр машинерия мысленно или с пульта на левой руке или голосом.

Помимо коллективных, у каждого были собственные предметы. Велоранда Иси, или просто Вел, проходила особые тренировки на вождение всего, что движется, и управление всем, что управляется. Видели мы ее только на общегрупповых зачетах да в редкие слеты в гарнизонном баре.

Еще один член нашей команды, Миконо Си Ари или просто Мики, была специалистом по инженерным коммуникациям, сетям и компьютерам. Мики мы видели почаще, но тоже в силу специфики изучаемых предметов не каждый день. Но при этом общефизическая, стрелковая и тактико-техническая подготовка была у нас одна на всех.

Моя специализация была управление. И спецпредметы, типа психологии воинского коллектива, социологии рас, тактики, стратегии и прочего сильно отягощали мою и без того непростую программу.

Еще нас учили владеть нетрадиционными видами оружия, всем подручным барахлом и принимать решения в нестандартных ситуациях.

Помню, как нас вывели к берегу реки и, поставив напротив мишеней на другом берегу, сказали, что никто не уйдет отсюда, пока не поразит свою мишень. Да, самое главное. Я забыл сказать, что оружия нам, естественно, не дали… Первым справился Риги, взрывной и подвижный гатриец с хорошим чувством юмора и почти полным отсутствием тормозов. Он снял пряжку с ремня, вложил ее, словно камень в пращу, в тот же ремень и с одного замаха пробил мишень насквозь. Мастеря лук, я наблюдал, как два моих товарища, братья-близнецы Порри и Дах, радостно сочинив из молодых деревьев и своих ремней нечто вроде рогатки, с пятого или шестого захода сбили огромным валуном сначала одну, затем вторую мишень. Я тоже с четвертой стрелы, похожей скорее на обгрызенное бобром бревно, попал в цель. Только один из нас, Тик, здоровый детина метров двух ростом, маялся, не находя выхода. Наотрез отклонив все предложения помочь, в конце концов он нырнул в достаточно бурную реку и быстро поплыл к другому берегу. Если бы все было так просто, наши отцы-командиры не были бы таковыми… Внезапно в воде мелькнуло одно длинное темное тело, а затем еще и еще. Видимо, еще до нас это место обильно прикормили курсантами.

– Риги! Держи! – Я метнул ремень гатрийцу. – Порри, Дах, закидайте камнями реку! – И рывком натянув тетиву на своем бревне, стал выцеливать речных охотниц. Но ловкий гатриец уже раскрутил импровизированную пращу, и моя остро заточенная по обычаю космодесанта пряжка, весело булькнув, вспорола живую плоть. Одуревшее от боли чудище вскинулось над водой для того, чтобы получить заостренной палкой в голову. Тем временем близнецы открыли настоящую канонаду, пуляя большими гранитными валунами по воде. Попасть они, конечно, ни в кого не попали, но дали возможность Тику переплыть реку. Он выскочил из воды в тучах брызг, подскочил к своей мишени и, пробив ее ударом кулака, кинулся обратно. На этот раз путешествие было гораздо спокойнее, потому что братья своим артобстрелом расшугали всю живность на много километров вокруг.

Ничто не вечно… Всю нашу группу, отмучив напоследок тестами и учебными заданиями, уже готовили к выпускному гадству, когда лагерь вдруг превратился в разворошенный муравейник.

Обычная, пусть и достаточно бестолковая суета учебного центра была разбита в пыль странным ритмичным ревом. В это время мы удобно расположились в заросшем зеленью закутке прямо напротив штаба бригады. Я вопросительно ткнул в бок Риги, общепризнанного авторитета в области армейского быта и нравов.

– Это боевая тревога. – И не отрываясь от котелка с едой, Риги продолжил: – Это значит, настоящие трупы и полные карманы дерьма.

– А вон и девчонки бегут… – меланхолично и задумчиво проговорил лежащий на скамейке Тик, прикрывая глаза от солнца своей огромной ладонью.

– Кончай жрать, а то весь скафандр уделаешь! – сказал я Риги и встал, потягиваясь.

– Накаркаешь… – Риги помрачнел.

– Уже! – Рядом, высматривая что-то в районе оружейных ангаров, веселились близнецы.

– Что уже? – не понял Тик и привстал. А увидев то, над чем хихикали близнецы, выругался: – А, преисподнюю им в зад!

Я медленно перевел взгляд с красиво бегущих девчонок в ту сторону и почувствовал, как в сердце что-то сбилось с ритма.

Из Ангара-9 выкатывали полную подвеску бронескафандров. Сорок штук. Вариант исполнения – «Штурмовой-А», вес восемьсот килограммов, и еще примерно полстолька же навесного оружия и боеприпасов, каковое техники уже проверяли неподалеку.

– Все! – объявил гатриец, отодвигая пустой котелок. – Я готов!

– Ага, – сказал я задумчиво. – Тебя только ждали…

Не успел я закончить тираду, как в наручных коммуникаторах громко пискнуло и сухой обезличенный голос оператора произнес:

– Штурмовой группе 18 прибыть к Ангару-9 для получения боевого задания. Повторяю…

«Значит, мы уже не учебная, а вполне боевая группа. Интересно девки пляшут…»

Подхватив на бегу Вел и Мики, мы солидной дембельской рысью двинулись в указанном направлении.

Возле здания уже суетились ребята из параллельных групп и наши инструктора.

– Бегом! – заорали они, завидев нас. – Разобрали банки!

Не сбавляя хода, мы запрыгнули в люки на спинах скафандров и начали приводить их в рабочее состояние.

Колпак, люк на спине уже затянулся жесткой диафрагмой… Герметизация – порядок. Тест системы обеспечения – норма. Энергоблок? 96 % – О.К. Тест защитных систем – норма. Медблок – порядок. Тактическая и оперативная связь? Вспыхнул неярким светом полупрозрачный экранчик на лицевом стекле шлема, отображая тактические засечки активных целей. Все точки светились зеленым. Стало быть, вокруг свои. Ну кто бы мог подумать? – Норма. Я спрыгнул со ступеньки, на которой стоял, и подскочил к оружейникам. «Лиморан-200» – правая сторона. «Дентрон Аси» – левая. Зенитный излучатель «Амрок» пока за спину. «Леган‑976» – на пояс. Мины, быстро развертываемая заградительная система типа «Ассонди», в просторечии – «могильный холм», противоракетный блок – все на внешнюю подвеску. Подвигался. Порядок. Подумал секунду и подхватил с одной из тележек авиационный «Дентрон Гобо», похожий на сигару с короткими ножками с недлинной гусеницей зарядной ленты поперек. Оглянулся вокруг – никто не протестует. Глядя на меня, все члены нашей группы тоже похватали снятые когда-то с тяжелой техники стволы. Конечно, некоторый перегруз экзоскелета налицо. Но с такой пушкой как-то спокойнее.

Посверкивая венчиком командирской связи и небрежно удерживая импульсную танковую пушку на плече, в командирском скафандре подплыл на гравитронах кто-то из инструкторов.

– Восемнадцатая, за мной! – и порысил куда-то влево.

Судя по голосу, нами командовал сам заместитель начальника базы полковник Тилоран ден Кешиф. Старый вояка, прозванный курсантами Стальным Дятлом за весьма специфические принципы воспитания.

Мы остановились примерно в двадцати километрах от лагеря на краю леса, за которым было засеянное рыжеватой жесткой травой поле до самого горизонта.

– На орбитальную базу совершено нападение! – прокаркал Дятел, умащивая свою пушку на обломке валуна. – Они отбились, но часть атакующих прорвалась к планете. Есть сведения, что главной их целью является наша база. Задача – не дать прорваться к главному куполу с секторов… – На стекле шлема бледной зеленью замерцала тактическая карта и красным штрихом – наши сектора ответственности 12–17. Атака будет произведена силами штурмовиков «Лограс Мино» и легких транспортов типа «Дхамми-168». Они не знают о существовании у нас тяжелых скафандров, поэтому кое-какой шанс есть. Сейчас рассредоточиться и занять позиции. Наверх не выскакивать. Огонь вести только по конкретным целям. Если зацепят, бросайте все и отваливайте до бункера.

– Командир! А кто ОНИ? – прозвучал в наушниках голос гатрийца.

Не выговаривая за нарушение уставных правил обращения, Дятел задушено произнес: – А хрен его знает… По почерку ну самые что ни на есть пираты, а по вооружению так фассонианцы. С другой стороны, тактика наземного боя чисто аллианская. Так что не напрягай мозги, сынок! Убей их, сколько сможешь, и выживи. Вот тебе мой командирский сказ. – И, видимо, получив по закрытому каналу информацию, совсем другим, твердым и решительным голосом полковник скомандовал: – Атакующие звенья в секторе 14–15. К бою!

Я уже прилег сбоку от черного цилиндра «Дентрона», стараясь не перегибать идущий от него к скафандру капризный кабель и, памятуя об акустическом ударе, прикрыл внешние микрофоны щитками. Дал команду на активацию пушки, она, мягко приподнявшись на суставчатых опорах, замерла. Две тройки «лограсов» появились на бреющем. И тут же заквакал прицел пушки, сообщая, что «она готова». Ну и славненько.

Ххах… и скафандр дернулся от ударной волны, рожденной волновым импульсом. Шедший самым первым штурмовик просто превратился в пыль. В наушниках тут же раздался довольный гогот друзей.

Веселье, впрочем, не помешало им посбивать остальные цели. Я бросил в микрофон:

– Парни! Всем поменять позицию. Оттянулись в лес. И не меньше ста метров.

– Ты чего это раскомандовался? – обиделась Мики.

– Отставить разговоры! – прокаркал Дятел. – Подтверждаю распоряжение. Бегом рассыпались по лесу и залегли по норам!

Мы едва успели, когда по нашей первой позиции ударили ракеты. Только-только отлетались осколки, как на горизонте вновь замаячили штурмовики. Теперь они шли прямо на нас, поливая вокруг неприцельным, но очень плотным огнем. После всех перемещений я оказался на крайнем правом фланге, поэтому надвигавшиеся штурмовики видел немного сбоку. И хотя дистанция поражения была слегка выше нормы, я включил автоматический режим, отсоединился от пушки и рванул в сторону.

«Дентрон» успел запалить еще два штурмовика и заставить остальные развернуться в сторону непрерывно бьющего фиолетовыми лучами орудия. Штурмовики воткнули в мою пушчонку, наверное, весь свой запас ракет, потому как взорвалось и полыхнуло там в полнеба. Но и ребята не дремали, нашинковав «лограсы», так удачно повернувшие к ним бортами, в мелкую сечку.

Первой подала голос Вел.

– Рей… Ты меня слышишь? – спросила она.

«Вот ведь, волнуется, переживает. Пустячок, а приятно».

– Да слышу, слышу… – хмуро ответил я, переживая потерю самого могучего аргумента в коллекции.

– Ха! А я думал, ты все! – радостно отозвался Дах.

– Не дождетесь! – ответил я и на пределе видимости, там, где горизонт расплывался в дрожащую от знойного марева муть, узрел мелькнувшее на развороте крыло. Подыскав глазами подходящее дерево, я осторожно полез вверх. Могучий, в два обхвата ствол скрипел, но держался, пока я, ломая ветки своей тяжелой тушей, взбирался наверх.

– Эй! Сынок! – окликнул меня Дятел, имевший перед глазами трехмерную карту с нашими засечками. – Ты чего удумал?

– Командир! По-моему, у нас гости! – ответил я, озирая поле с двадцатиметровой высоты.

– Удивил! Давай слезай оттуда…

– Пешеходы, – добавил я и скользнул вниз.

– А бездна их побери! – выругался полковник. – Много?

– Сотен пять и, по-моему, пара-тройка «Штормов».

– Ну! – преувеличенно весело отозвался Стальной Дятел. – Помирать, так с музыкой.

– Не надо… – прошептала Мики.

– Чего «не надо»? Сам не хочу! – крикнул полковник. – К бою!

– Парни! – окликнул я ребят. – Минные пеналы в порядке?

– А на хрена…

– Молчи и слушай! – прервал я говорливого гатрийца. – Порри, Дах. Вы у нас в центре?

– Ага! – хором отозвались братья.

– По моей команде отстреливаете мины на предельную дальность. Все разом. Ден, Тик и Мики. Ваш рубеж – пятьсот метров. Командир, я и Вел на триста. Но только по команде! Поставить четырехсекундный таймер. После пуска залечь поглубже.

Мины дистанционной закладки легко обнаруживались самыми примитивными детекторами и уничтожались еще на подходе. Так себе оружие. Но я планировал совсем другое.

Волна наступающих приближалась. В оптику уже можно было разглядеть отдельных солдат, посверкивающие коробочки бронетранспортеров и горбатые силуэты шагающих роботов «Шторм», но я хотел подпустить их поближе.

– Ребята, спокойно…. Подождите. Еще немного. Еще… ЗАЛП!

Целое облако мин, выброшенное из пеналов на спине бронескафандров, враз накрыло порядки наступающих. И сдетонировав одновременно, мины образовали облако объемного взрыва диаметром в четверть километра.

Поскольку любопытство было одним из моих самых сильных качеств, я, естественно, не выполнил свое же пожелание упасть в ямку, а наблюдал свою идею в действии, оперевшись спиной об толстенный древесный ствол.

Огромная полусфера огня в мгновенном движении накрыла наступающих призрачным шатром и тут же слегка схлопнулась под действием выгоревшего изнутри кислорода. Месиво из железа, людей и земли – вот все, что осталось от наступавшего полка.

– Это даа… – раздался голос Стального Дятла. – Сам придумал или подсказал кто?

– Да… – Я замялся, не зная, что и ответить, и в этот момент прямо из-под облаков на нас посыпались гатрийские «Черные посланники» и с ревом унеслись дальше. Дятел на несколько минут утих, а затем вновь проявился.

– Все, ребятки. Отбой…

– Как все? – разочарованно пискнула Вел. – А мы только разошлись!

– Эх вы, – скрипнул Дятел. – Навоюетесь еще, зелень! До усрачки.