Демонические байки ч.1

Глава 3. Марья Ивановна

— Может не нужно, Марь Иванна? — Не переставал канючить пятиклассник Вова Григорьев. — Ну что здесь такого? Ну ударил я его, ну разбил губу… Папка говорит, что мужчины должны уметь постоять за себя. Я же мужчина?

— Зародыш мужчины. А ещё на твоём счету три разбитых носа и шесть синяков. Про матерные слова и неуважение к старшим я вообще молчу, Владимир. И это всего за неделю! Это тоже мужские поступки?

— И что? — не унимался Вова. — Сами виноваты! Нечего было меня злить!

— Они виноваты, а расплачиваться тебе. — равнодушно пожала плечами учительница. — Жизнь несправедливая штука, Владимир.

— Вот не зря говорят, что вы ведьма! — зло выпалил Вова, понимая, терять ему уже нечего. — Злая, склочная, дрянная ведьма! Правда, я не знаю, что значит склочная…

— Кто говорит? — заинтересованно и ничуть не разозлившись на оскорбление, поинтересовалась рыжеволосая молоденькая учительница.

— Да все! Все знают, что вы ведьма. — немного смутился Вовочка. — То как вы одеваетесь, как вас боятся другие учителя, даже директор, как вы уметете вот так зыркнуть, что аж холодок по спине и мурашки, как заманиваете детей к себе домой…

— Вот детей я точно не заманивала никогда! — учительница закинула ногу на ногу и задумчиво сунула кончик шариковой ручки в свой красивый ротик, обхватив его алыми губками. — Что мне с ними делать?

— Есть… Наверное… В суп, или в кашу там… — неуверенно нахмурился Вовочка.

— Говна слишком много в детях, чтобы их в суп кидать. — хмыкнула Марья Ивановна. — Да и курочка повкуснее будет. Ведьмы такой хернёй не занимаются. Прости, не сдержалась.

— Да ничего, отец и не так может сказануть. — хмыкнул Вовочка и нахмурился. — А чем тогда ведьмы занимаются?

— Да много чем. Но ты ещё мал об этом знать.

— Ага! — победно выкрикнул Владимир, словно раскрыл мировой заговор. — Значит, всё-таки вы — ведьма?! Не врут люди!

— Значит, ведьма. — Не стала спорить учительница со своим бестолковым учеником. — Открою тебе секрет, Григорьев — все женщины ведьмы в той или иной степени.

— Ну да, конечно! — ухмыльнулся Вова.

— Ладно, всё — иди уже. Жду отца ровно в семь вечера. Не забудь!

— Забудешь тут… — мальчик недовольно посопел, закинул свой тяжёлый рюкзак за спину, тяжело вздохнул и двинулся в сторону выхода. Уже в дверях обернулся, и с надеждой в голосе спросил: — Может всё-таки мать? Она не так сильно бить меня будет.

— Н-н-н-нет. — помотала головой Марья Ивановна. — С нашими новыми законами приходится подстраиваться под мораль общества. Нет, пусть отец приходит. — Учительница тяжело вздохнула. — С мамой я бы тоже пообщалась, но не в наше смутное время…

— Мне влетит от него.

— Да не ной! Никто не будет тебя бить и наказывать! Я попрошу.

— Ага! Попросит она… — недоверчиво хмыкнул Вова, еще раз вздохнул и хлопнул за собой дверью…

Ровно в семь, в дверь кабинета Марьи Ивановны уверенно постучали.

— Входите!

— Я это… — просунулась голова мужчины в образовавшуюся щель. — Отец Григорьева. Вызывали?

— Вызывала. — вздохнула Марья Ивановна, окидывая мужчину оценивающим взглядом. — заходите, отец Григорьева.

— Михаил… Михаил Николаевич я. — представился мужчина, просочившись в кабинет и прикрыв за собой дверь.

— Приятно познакомиться, Михаил. Присаживайтесь. — Марья кивнула на одинокий стул посреди кабинета, дождалась, пока отец её ученика усядется, встала со своего места и прошлась по кабинету, собираясь с мыслями.

— А вы всегда так ходите? И при детях тоже? — сразу ринулся в атаку папашка. — Кожаное платье и… Это не очень этично!

Мужчина деликатно (хоть деликатность была совсем не свойственной чертой его характера) не стал упоминать слишком короткое платье и чересчур откровенное декольте, из которого почти вываливалась белоснежная налитая грудь. Если пристально присмотреться, можно даже было разглядеть голубые венки под тонкой полупрозрачной кожей девушки.

— Нет. При детях я так не хожу. — Марья облокотилась о свой рабочий стол, не стесняясь, внимательно рассматривая или оценивая своего собеседника. — Но рабочий день закончился три часа назад, а детей в школе уже нет. Так что могу себе позволить. Если вас что-то не устраивает, можете подать официальную жалобу директору.

— Нет. Тогда нет… В ваше личное время можете ходить как угодно. — пожал плечами мужчина.

— Спасибо! — хищно улыбнулась девушка в ответ.

— Вовка опять что-то натворил?

— Вовка? — не сразу поняла о ком речь учительница.

— Мой сын. — терпеливо пояснил отец ученика. — Я ведь поэтому здесь? Он опять плохо учится?

— А! Вова… Нет, с учёбой всё хорошо…

— Тогда в чем дело?

— Скажите, Михаил… — Учительница поморщила носик, а затем неожиданно спросила: — У вас большой член?

— Что?! В каком смысле? — глаза мужчины полезли вверх, а лоб пошёл складками.

— В прямом.

— Да что вы себе позволяете?!

— Я недавно слышала, как Катя, наша отличница, сказала Вове — «малыш, отвали!». А ваш сын в ответ усмехнулся и выдал — «мой малыш тебе в рот не поместится!».

— Бля! — выругался мужчина. — В смысле — простите, я поговорю с ним об этом.

— И вот у меня возник вопрос — он либо это слышал дома, либо придумал. Ваша жена вам не говорит — «ох, какой он большой, даже в рот не помещается!»?

— Какой-то разговор у нас на грани приличий. — хмыкнул и слегка улыбнулся Михаил.

— Так как? — не сдавалась учительница, буравя взглядом отца своего ученика.

— Я думаю, это не ваше дело.

— Я поняла, проще самой проверить, чем добиться ответа от вас. — Марья тяжело вздохнула и покачала головой.

Стройная учительница легко оттолкнулась от стола, сделала шаг вперёд, взяла мужчину за руку и сунула его ладонь себе между ног — там уже давно было влажно и горячо, а трусики, как назло, она надевать не стала.

— Да что вы себе позволяете!? — выдернул руку, словно его ужалила ядовитая гадюка, подпрыгнул на месте и уставился на свои влажные пальцы Михаил. — Я буду жаловаться!

— Сядь! — приказала Марья.

Ноги мужчины моментально стали ватными и ему пришлось опуститься на место.

— Знаешь, почему твой сын так себя ведёт? Не знаешь… А я скажу. Потому, что ты подаёшь ему такой пример. Альфа-самец, да? Привык командовать и отдавать приказы на работе и дома. Вот и результат. Придётся заняться твоим воспитанием… Сиди смирно, руками не дёргай и не шевелись, пока я не разрешу! — снова в голосе девушки прорезались металлические нотки и руки мужчин повисли вдоль тела как плети, перестав слушаться.

Девушка расстегнула ремень на поясе мужчины, сунула свою проворную женскую ладошку ему в брюки и начала нагло хозяйничать там.

— Ну, не такой уж и большой. — немного разочарованно произнесла она. — Даже странно, откуда он это приду… А! Вот откуда!

Под настойчивыми поглаживаниями и ласковыми пожмякиваниями малыш начал расти в размерах как на дрожжах, а пальчики Марьи уже не могли обхватить его в диаметре.

— Ого! Внушительный размерчик! — довольно высказалась училка, достав член мужчины из штанов, и удовлетворённо взглянув на твёрдый, возбуждённый, внушительных размеров орган в своих руках.

— Да что вы… ты себе позволяешь!? А ну убери свои руки от меня! — гневно прошипел Михаил в лицо девушки, которое было всего в нескольких сантиметрах от его лица.

Запах женщины дурманил и околдовывал его, член ломило от напряжения, но он не хотел вот так, словно дешёвая шлюшка, сдаваться ей.

— Ну-ну! Не нужно так возмущаться. — похлопала Марья его по щеке. — Ты ведь по жизни кто? Просто придаток к члену. Вот даже сейчас, он тобой управляет, а не ты им. Все вы мужики такие.

Девушка опустила свою мордашку вниз, обхватила губками обвитый набухшими венами член, размазывая свою красную помаду по стволу, и принялась увлечённо посасывать, поигрывая с яичками и заглатывая его как можно глубже. Наигравшись через минуту, отстранилась, вытерла рот тыльной стороной ладони, улыбнулась, осоловевшими, опьянёнными от удовольствия глазками, выпрямилась и скинула платье к своим ногам.

Покрасовалась перед своей молчаливой жертвой, притянула его голову к своему лобку, давая насладиться ароматом женщины, раздвинула ножки и села к мужчине на колени.

Немного поёрзала своей задницей, придвинулась ближе, привстала и села снова, а через мгновение, возбуждённая мужская головка ворвалась в её узкую щелку, расталкивая мягкие стенки влагалища и пропихиваясь внутрь. Девушка тихонько застонала, обвила шею мужчины руками и прижалась своей роскошной грудью к его лицу…

— И не вздумай кончать в меня своим члеником! — предупредила Марья упрямо смотрящего в её глаза и сцепившего зубы владельца члена. — Кончишь, и я отчекрыжу тебе его по самый корень! Понял меня?

Она скакала на нём долго, очень долго. Тихонько постанывала, когда подходила к финалу, замирала, содрогалась в оргазме, смешно дёргая своей попкой и грудью, передыхала несколько секунд и снова начинала свою скачку заново. Заставляла его ласкать и играть с её грудью, упивалась своей властью и превосходством, и следила за ним, чтобы он не вздумал зарядить её своим семенем.

Несколько раз она сама опускалась, чтобы поиграть с мужской волосатой грудью, поласкать твёрдый торчащий колом член и передыхала, давая короткий отдых своему партнёру. А затем снова нанизывалась своей узенькой щелочкой, постанывая от дикого удовольствия, покусывала его за мочки ушей и оставляла маленькие следы укусов на его шее, когда теряла над собой контроль.

Член мужчины был хорош! В меру длинный, немного толще, чем она привыкла, и даже причиняющий некоторые неудобства и немного боли, особенно, когда она насаживалась до самого основания, но удовольствие от этого казалось даже чуточку сильнее, а оргазм ярче и дольше…

Когда её ноги начали дрожать от усталости, она неохотно соскочила с члена, легла на стол, раздвинула ножки пошире, и приказала мужчине вылизывать её — медленно, тщательно и очень долго. А затем просто лежала, тихонько постанывая и наслаждаясь, закинув свои стройные ножки на спину Михаилу, пока он ласкал, теребил и покусывал её клитор, и иногда крепко прижимая его голову руками к своей подружке, когда дело подходило к финалу.

От его ловкого, длинного и нахального язычка она кончила ещё дважды, а потом перевернулась на животик и разрешила взять себя сзади. Марья любила, когда мужчина входил в неё, держа за бёдра, и шлёпая своим лобком о её упругие ягодицы. Закончить это маленькое приключение она решила именно в этой позе. Сунула руку между ног, помогая себе пальчиками и изредка вонзая свои острые коготки в яички партнёра, и бурно кончила напоследок, сжав в себе его упругий, толстый, горячий, подрагивающий член.

Каким-то краешком сознания, она поняла, что член не просто притих в ней, а пульсирует и извергает толчками в её пещерку тёплые и мощные порции семени, порцию за порцией, а мужчина за её спиной победно порыкивает и жёстко стискивает её мягкие ягодицы своими грубыми мужскими пальцами. Вот тварь!

— Сука! Ты же кончил?! В меня! Гад. — беззлобно ругнулась она, перевернулась на спину, провела рукой по своей выбритой промежности, проверяя, и осуждающе покачала головой. — А ты неплох. Первый, кто решился рискнуть.

Михаил довольно улыбался — хоть в этом он смог нагнуть эту стерву. Три часа мучений, безвольного подчинения, когда он не мог ей ни в чём отказать, и унижений, сделали его очень злым и упорным в своей конечной цели — мести. А ведь слухи не врут, учительница его пацана — ведьма. Самая настоящая озабоченная ведьма с какими-то сверхъестественными способностями.

И что самое главное — ему ведь никто не поверит, если он вздумает рассказать кому-то эту историю. Засмеют, позавидуют, презрительно хмыкнут — но не поверят. А жена вообще скажет, что он трахнул училку сына, а потом решил всё выдумать в оправдание. Вот же тварь!

Его член слегка подрагивал, хищно поглядывая в сторону неутомимой школьной учительницы, и был готов продолжать этот неравный бой, мстить, пронзать, наказывать и нанизывать, за все те часы унижений и стыда. Даже несмотря на то, что только что опустошил все свои запасы семени.

— Одевайся! — приказала Марья, нарушив тишину. — С тебя достаточно! И проваливай, пока я добрая, осеменитель херов…

— Сука! — выругался Михаил, подобрав рваную рубашку с пола и натягивая её на себя.

— На первый раз прощаю… Добрая я сегодня, а ты хорошо справился, раб! Пять раз сумел порадовать меня — давно у меня такого не было. Но в следующий раз… В следующий раз точно отрежу твой мелкий стручок и выкину собакам. Понял?!

— Сука! — снова выругался мужчина и как-то покорно и обречённо вздохнул, что не укрылось от внимания школьной учительницы.

— Ну вот — видишь как хорошо? Теперь ты будешь тихим, послушным и покладистым. Первый раз тебя девушка отымела, да? Не так это и страшно. Всё, иди! — девушка подобрала с пола брюки мужчины, швырнула ему в лицо, развернула в сторону двери и вытолкала из своего кабинета. — И это — сына не бей. Понял?!

Домой Григорьев вернулся поздно. Сил у него просто не было — мужчина был выжат, словно лимон. Ни раздражённая жена, ни кричащий младший, ни ворчащая над ухом тёща даже не тронули агрессивные струны в его душе. Ругаться ни с кем не хотелось. Ни ругаться, ни спорить, ни, тем более, рассказывать о произошедшем. Хотелось просто принять горячий душ, лечь на свою кровать, поджать колени к груди и лежать. Тихо, молча, в полной тишине.

И нахера он поперся в эту школу?! Нужно было отправить жену… Такого унижения он давно… никогда не испытывал. Чтобы его, руководителя преуспевающей компании с двухтысячным штатом подчиненных, поимела самая обычная школьная училка… Ладно, не обычная, а какая-то сраная ведьма… Но всё же! А если кто-то на работе узнает, что его трахнула баба? Да это он обычно всех имеет, а не его!

Он должен отомстить ей! Только как? Не жаловаться же директору на неё. А что если и директор баба? Может у них вся школа такая чокнутая? И почему он раньше не интересовался школьными делами сына? Хотя, эта учительница, вроде, новенькая, только в этом году перевелась взамен вышедшей на пенсию Лидии Петровны. Нужно будет у жены уточнить…

И нужно что-то придумать с этим! Может натравить проверку, или… Или поступить с ней так же! Пусть, сука, узнает, каково это! Или ещё хуже! Она ведь реально ведьма. А что делают с ведьмами? Правильно! Только нужно найти единомышленников — ему одному с ней не справиться, да и с товарищами будет как-то спокойнее…

— А я драл её два часа кряду. Но она так и не разрешила мне кончить… Сука, я же говорю!

Пятничным вечером семеро мужчин собрались в «берлоге» Григорьева — в роскошно оборудованном гараже с баром, бильярдным столом, тихой музыкой, и подальше от своих жён. Такой тайный мужской клуб. Мужчины были хорошо «подогреты» дорогим коньяком, расслаблены и чувствовали себя хозяевами мира, самцами, кормильцами и вожаками.

Никто из них уже и не помнил, кто поднял эту тему, и кто первым проговорился о Марье Ивановне, но последний час они только её и обсуждали, выяснив, неожиданно для себя, что каждый из них подвергся сексуальным домогательствам озабоченной училки.

— А я пришёл на собрание… Думал что на собрание, но кроме её и Димки, — высокий брюнет кивнул в сторону блондина сидящего с бокалом в кресле, — никого в классе не было.

— Вы её вдвоём натянули, что ли? — удивился кто-то из мужчин. — В два смычка?

— Громко сказано — «натянули». — хмыкнул блондин Дмитрий. — Мне кажется, это она нас натянула. Попользовала, развлеклась и даже не отсосала.

— Не, сосала она тогда хорошо! — помотал головой брюнет. — Ты тогда её сзади обрабатывал, а она мне член насасывала. Вот только кончить не разрешила даже в ротик. Сука! У меня потом шары так опухли — я думал, взорвутся!

— Сука! — подтвердил блондин. — Я даже не знаю, как она так делает, что мы её слушаемся, как дрессированные собачонки. Она что, правда, ведьма?

— Похоже на то…

— Погодите, так это что получается? Мы все её трахали? У нас тут писечный клуб Марь Иванны?

— Все. — подтвердил Дмитрий.

— Все. — подтвердил пухлый Юрий, под жирочком которого скрывалось натренированное тело тяжелоатлета.

Юрий бы обижен на училку не меньше остальных. Возможно, даже больше. Его она вызывала в школу уже трижды, и каждый раз он клялся сам себе, что больше туда ни ногой! Но когда приходило время, очередной вызов в школу — летел, словно озабоченный подросток на зов сирены, как миленький, в надежде, что вот сегодня хозяйка точно разрешит финишировать вместе с ней. И каждый раз его надежды не оправдывались.

Ему нравилось, как Марья нахваливала его волосатую мужскую спину, которую так не любила жена, как девушка запускала свои точёные пальчики в его шерсть, как он легко поднимал её своими сильными руками, аккуратно и медленно насаживая её на свой член, и как она раз за разом в судорогах кончала от этого. Это было завораживающе необычно…

— И? Хоть один из нас в неё спустил?

— Неа. Она же не разрешала.

— Нет…

— Нет…

— Я — нет…

— Ну, я спустил. — признался Михаил, когда все шестеро мужчин ответили отказом. — Но лучше бы не спускал. Только сильнее хочется теперь. Хочу взять, насадить её и оттрахать так, чтобы визжала и молила о пощаде… Она мне снится каждую ночь, ничего не могу с собой сделать.

— И мне снится…

— И мне…

— Ведьма!

— Ведьма!

Снова мужчины дружно зашумели, перебивая один одного.

— А ведь не просто так в старину их сжигали.

— Получается, не просто…

— А что если…

То ли большая картина на стене, с горящей на костре ведьмой подтолкнула их к этому, то ли мышление умных людей в экстренных ситуациях идёт в одном направлении, но пришедшая в этот момент мысль в головы мужчин одновременно пугала, радовала и заставляла сердце учащённо биться. А выпитый за вечер алкоголь снимал все возможные тормоза и разумные барьеры.

Мужчины взяли бейсбольные биты, кто-то обмотал конец дубинки промасленной тряпкой, соорудив импровизированный факел, и через пять минут вся семёрка дружно двинулась в сторону школы…

— Марь Иванна! А ну-ка, поди сюда, есть разговор.

Откуда-то из темноты девушку заграбастали сильные мужские руки, закрыли ей рот ладонью, оторвали от земли и потащили сквозь небольшие придорожные кусты в сторону заднего двора большой старой школы. Учительница даже не успела испугаться, как очутилась на земле возле разожжённого костра в окружении семерых отцов её учеников.

— Сжечь ведьму! — выкрикнул один из них.

— Но она же красивая. — возразил посмеиваясь второй.

— Хорошо, но потом всё равно сжечь! — пьяным голосом хохотнул третий.

— Не смешно, ребят! Этот анекдот ещё мой дед придумал. — фыркнула Марья, стараясь не показывать страх на своём лице. Сейчас она действительно была напугана, словно какие-то первобытные инстинкты или память сожжённых на костре предков проснулась в ней.

— А мы и не смеёмся. — Михаил Григорьев присел перед ней на корточки и чиркнул зажигалкой, наслаждаясь зрелищем испуганной и беззащитной женщины. — Я не прощаю обиды, а ты меня очень сильно обидела, Марь Иванна…

— Кто будет первым? — донеслось откуда-то со стороны.

— Я!

— Эй! А почему это ты?

— Я её сюда тащил.

— А я костёр разжигал!

— А я бревно в землю вкапывал!

— Да пошёл ты, козёл!

— Я тебе сейчас твой поганый язык в глотку вобью, тварь!

Среди мужчин началась нешуточная потасовка — крики, ругань, звуки ударов и брызги крови… И только минут через пять всё затихло.

— Угомонились, придурки? — Михаил стоял над ними чистый, ухоженный и абсолютно трезвый, словно и не пил вместе со всеми два часа подряд. — Первым иду я. Если у кого-то есть претензии, я готов поговорить и обсудить это с каждым лично. — Он постучал тяжёлой алюминиевой битой по носку ботинка, задумчиво оглядел своих помощников, удовлетворённо хмыкнул, достал откуда-то литровую бутылку коньяка и кинул её парням на землю. — Ну, раз ни у кого возражений нет — выпейте, пока я делом занят.

Григорьев легко подхватил девушку на руки, отнёс её подальше в кусты, поставил на колени, задрал платье, довольно хмыкнул, убедившись, что трусиков на ней снова нет, спустил штаны и вошёл в неё сзади резким нетерпеливым рывком, вызвав удивлённый и возмущённый тихий стон из уст училки.

— А ты ведь мокрая! Хочешь меня? — довольно хмыкнул Михаил, продолжая ритмично двигаться внутри девушки.

— Да пошёл ты! — Выдохнула она, прикрыв глаза от удовольствия и прикусив нижнюю губку. — Я тебя прокляну — я же ведьма, ты сам говорил.

— А я уже ничего не боюсь. Главное, я добился своего!

— Дурак! Подождал бы месяц, я бы тебя снова вызвала в школу… — тихонько простонала Марья. — Может быть, разрешила бы снова в меня…

— Не. Не люблю, когда мной командуют. И когда что-то разрешают! Всё что мне нужно — я беру сам!

Михаил крепко впился пальцами в бёдра девушки и прижался к её заднице сильнее, нанизывая мокрую щелку на свой член до самого основания. Марья задрожала, ноги девушки подкосились, и если бы партнёр не придержал её, она бы обессиленно рухнула на землю.

— Ты уже кончила? — удивлённо поинтересовался Михаил, просунув руку под платье, обхватив грудь девушки ладонью и легонько сжав её левый сосок пальцами.

— Да пошёл ты! — снова вместо ответа послала она своего мучителя.

— Почему ты мне не приказываешь, как в прошлый раз?

— Это не так просто… Я не готовилась, не провела ритуал, и сил повелевать у меня нет…

— Я так и думал… — хмыкнул Михаил.

— А если бы приказала? — загадочно поинтересовалась Марья, немного придя в себя и нанизываясь на член мужчины.

— Поймал бы тебя в следующий раз… Рано или поздно подловил бы.

Он перевернул её на спину, оголил роскошные груди, помял их, раздвинул женские ножки и вошел в неё снова. Прижался к ней всем своим телом, ускорился и выгнулся дугой через несколько нетерпеливых секунд.

— Выкусила, сучка! — прорычал Михаил ей на ухо. — Снова я в тебя настрочил, наполнил под самую завязку. А я ведь узнавал у парней, ты никому этого не позволяешь. Слишком унизительно для тебя, да? — Михаил довольно хмыкнул и впился в губы ведьмы жарким, жадным поцелуем.

— Сволочь! Я тебе этого не прощу! — гневно посмотрела Марья в лицо своего обидчика и вытолкнула его член из себя…

К костру они вернулись вместе. Михаил вёл перед собой взъерошенную пленницу, подталкивая её в спину, задумчиво хмурился и думал о чём-то своём.

— Так парни, расходимся. — выдал он, как только на него обратили внимание шесть пар мужских глаз. — Поигрались и хватит.

— Эй! А как же мы?

— Нехорошо!

— Что за херня?!

— Обойдётесь! — прервал недовольные мужские возгласы Григорьев, жестом усадив Марью на землю, чтобы не думала сбежать.

— Вот сука ты, Григорьев! Тебе всё одному, да?

— Да! — пожал плечами Михаил. — Или ты что-то имеешь против?

— Но мы её хоть сожжём?

Михаил на секунду задумался. Где-то в глубине его души была твёрдая уверенность — ведьму нужно сжечь, иначе он никогда не избавится от её чар.

— Сожжём. — уверенно кивнул он, поборов остатки сомнений. — Привязывайте её к бревну.

— Гори в адском пламене, ведьма! Катись в ад! Сдохни! — довольно выкрикивали мужчины, поднимаясь с земли и принимаясь за работу на пошатывающихся от выпивки ногах…

Через три минуты молодая красивая девушка была привязана к толстому, вкопанному в землю столбу. Под её ногами разгоралось пламя, а семеро мужчин, с радостью и каким-то тайным восхищением в глазах, смотрели на её обнажённую грудь.

— Пойдемте, парни. Нам ещё нужно алиби себе обеспечить. — скомандовал Михаил и первым двинулся прочь с места свершения справедливости.

— Так, девчонки! Давайте затушим эту поебень, которую наши мальчики тут разожгли. Всё равно, толку от этого нет, только дым.

— Это вообще костёр? Да он же потухнет через пять минут сам! Кто их этому учил?

— Это полная хрень!

— Мне даже сейчас немного стыдно за моего. А он ещё на охоту и рыбалку постоянно катается. И они там такие костры жгут?

— Да знаем мы, на какие рыбалки они катаются!

— И не говорите, девчонки. Самый обычный ведьминский костер не смогли соорудить. Дерево нужно брать сухое, и желательно смолянистое. Дров побольше, хворост, и только верху прикрыть мокрыми ветками, чтобы ведьма мучилась от едкого дыма… Да уж…

— Откуда такие познания, Григорьева?

— Да так… Ниоткуда.

Семь женщин быстро затушили жидкий костёр, сняли девушку со столба, уложили на заботливо расстеленное на земле покрывало, и принялись проверять, вытирать следы копоти и хлопотать вокруг несчастной. Обработали пару лёгких ожогов и удовлетворённо выдохнули — ничего непоправимого их бестолковые мужья натворить не успели.

Марья Ивановна пришла в себя через несколько минут. Приподнялась на локтях, обвела взглядом притихших вокруг неё женщин и стыдливо отвела глаза в сторону.

— Почему? — едва слышно прошептала молоденькая и неопытная ведьма.

— Что «почему», лапочка? — переспросила Лиза Григорьева, жена Михаила, уставшая от трёх детей и забот по дому, грустная и симпатичная женщина.

— Почему вы спасли меня? Я же трахалась с вашими мужьями.

— Тю! Подумаешь! Тоже мне — трагедия! — хмыкнула сбоку блондинка с толстой косой.

— А нам то что? — подтвердила с другой стороны толстенькая черноглазая брюнетка. — Ты думаешь, эти идиоты себе другую дырку не найдут? Прости.

— Я однажды своего с секретаршей застукала.

— А я со своей сестрой.

— А я с матерью!

— Бля! Сочувствую, Оль. — блондинка положила руку на плечо подруги и сочувствующе вздохнула.

— Да ладно! — отмахнулась та, которую назвали Олей. — Не первый и не последний раз. Все мужики кобели!

— Но… — школьная учительница попыталась влезть в откровения собравшихся вокруг неё женщин.

— Вот тебе и «но», деточка. — снова вздохнула Лиза. — После таких побед они считают себя альфа-самцами, и дома ведут себя как хозяева. Такие успешные, гордые и надменные, что палец в рот не клади и делай всё по щелчку пальцев. Сволочи!

— А после тебя всегда ходят по струнке как шёлковые. Мы не знаем, что ты с ними делаешь и как, и не особо хотим знать. Но просим — продолжай. После тебя они неделями ходят послушными, не ворчат и не ругаются ни на нас, ни на детей. Покупают подарки и тихонько копаются у себя в гараже.

— Мой даже на тёщу перестаёт ругаться. А моя мама, скажу вам честно, та ещё мымра!

— А у меня секс последнее время такой шикарный, а оргазм такой бурный! И он делает в постели всё, о чём я прошу. После его обычных шмар такого никогда не было, а после тебя, Марь, секс как в первый раз.

— Мой такой милый и послушный становится, словно объезженный жеребчик.

— Точно! А я всё думаю, кого он мне напоминает! Жеребчик!

Женщины тихонько рассмеялись и с надеждой в глазах посмотрели на школьную учительницу.

— Пожалуйста! — взмолилась сразу тройка женщин.

— Но они меня снова на костёр потащат. — вздохнула ведьмочка.

— Пусть только попробуют! Я своему сегодня такую трёпку дома устрою…

— И я!

— И я!

— У нас теперь такой рычаг против них есть! Это же нужно додуматься — сжечь учительницу во дворе школы. Идиоты!

— Только просьба одна к тебе, Марья Ивановна… — внимательно посмотрела в глаза учительнице Лиза Григорьева. — Почаще, если можно, вызывай их в школу. Раз в месяц как-то маловато. А мы тебе пирогов напечём.

— И, если нужно, по хозяйству поможем. — подхватила блондинка.

— И с детьми домашку поделаем, чтобы тебе легче было на уроках. — кивнула брюнетка. — Я могу и на уроках помочь, я ведь педагогический заканчивала.

— Я подумаю. — Марья Ивановна поднялась с земли, привела платье в порядок и задумчиво посмотрела на Григорьеву. — Пусть твой муж завтра в восемь вечера будет у меня в кабинете. Он мне кое-что должен, и я хочу с этим разобраться вначале.

— Будет! Обязательно будет! — довольно закивала Лиза. — Сама лично за шкирку притащу, если будет упираться. Спасибо, Мариш…

От автора.

Ребят! Как картинки, как история? Жду ваших комментариев:)

Кстати! Иллюстрации, не вошедшие в рассказ из-за чрезмерной откровенности, можно посмотреть в моём телеграм-канале.

Ссылка должна появиться чуть ниже или ищите её в моём профиле.