Демон Жадности. Книга 4

Глава 11

Ярость вспыхнула во мне ослепительной, белой вспышкой. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и от меня к нему полыхнуло неприкрытой, несдерживаемой, неконтролируемой жаждой крови и смерти. Это длилось меньше секунды — лишь краткий миг, когда я встретился с ним взглядом. Но, видимо, этого хватило.

Кегарн, который до этого лениво оглядывал наш корабль с видом скучающего начальника, внезапно насторожился. Его взгляд, тяжелый и пронзительный, уперся в меня.

Он не узнал меня под личиной Гирма — это было невозможно. Но он почувствовал нечто. Животное чутье старого небесного волка уловило исходившую от меня волну чистой, немедленной ненависти.

— Ну что, Людоед, — раздался голос центрального из троих, тощего человека в расшитом серебром камзоле, прерывая молчание. — Добрался-таки. Я — Гиофар Стервятник. А это мои коллеги по совету, — он кивнул сначала на уже начавшую увядать, но еще сохранившую в облике воспоминания о своей безумной привлекательности женщиу, а затем на Кегарна.

Но Черный Клык не смотрел на Стервятника. Он не сводил с меня глаз.

— Мы раньше не встречались, капитан Гирм? — его голос был низким и глухим, как скрежет камней. — Мне показалось, я увидел в твоих глазах нечто… знакомое.

Я заставил себя расслабить плечи и издал короткий, хриплый смешок, больше похожий на лай.

— Встречались? — я усмехнулся, глядя на него с вызовом. — Запомнил бы, наверное, если б встречал. У вас, знаешь ли, лицо запоминающееся. А я таких лиц не забываю.

Я видел, как его пальцы слегка пошевелились у рукояти тяжелого артефактного пистолета на поясе. Он не поверил. Но и не мог понять, что именно вызвало его подозрения.

— Может, и не встречались, — медленно проговорил Кегарн. — Но что-то ты уж очень напряженный для гостя, который ищет пристанища.

— После того как коалиционные ублюдки месяц гонялись за мной по всему сектору, я ко всему и всем напряженный, — парировал я, переведя взгляд на Стервятника, давая понять, что разговор с Кегарном окончен. — Я пришел говорить с советом. У меня есть предложение, которое вас заинтересует.

Стервятник, почувствовав напряжение, шагнул вперед, играя роль миротворца.

— Кегарн, оставь человека. Он только что спасся от Коалиции. И ему есть что рассказать. Пройдемте, капитан Гирм, обсудим ваше дело в более подходящей обстановке.

Я кивнул, делая шаг вперед, но периферией зрения продолжая следить за Черным Клыком. Он все так же пристально смотрел на меня, его лицо было непроницаемо, но в глазах тлела искра настороженности. Он что-то заподозрил.

Это усложняло игру, но при этом делало ее интереснее, а желаемый результат, когда он будет достигнут — слаще.

Помещение, куда нас привели, напоминало больше склад оружия, чем зал заседаний. Грубый каменный пол, стены, завешанные шкурами небесных странников, массивный стол, сколоченный из неструганых досок.

В центре стояли три кресла, в которых восседали Кегарн, Гиофар и Валаоника. Мы пятеро расположились напротив, на простых скамьях. Гиофар, тощий и вертлявый, с хищным клювообразным носом, улыбался елейной улыбкой. Валаоника Ядовитая Ведьма наблюдала за нами с холодным, нечитаемым выражением. Кегарн же сидел, откинувшись на спинку. Его руки лежали на подлокотниках, а взгляд, тяжелый и все еще подозрительный, буравил меня.

— Ну так, Людоед, — начал Гиофар. — Рассказывай. Что привело таких замечательных парней в наше скромное убежище? Слыхали мы про ваше «Дикое Братство». Слыхали, как вы трещали на всех углах, что мы, пираты Перекрестка, стая мягкотелых баранов, пускающих в свое стадо кого попало.

— А еще, — вступила Валаоника, — что наши правила — это детские салки, а настоящие пираты должны держаться на страхе и крови.

Я усмехнулся, оскалив зубы в улыбке Гирма.

— Ага, трещали. Пока Коалиция не пришла и не разметала нашу базу к чертям. — я сплюнул на пол. — Вы, суки, думаете, мне приятно здесь сидеть и проситься к тем, кого я полгода назад назвал бы вырожденцами? Но жизнь, Стервятник, она такая штука — заставляет жопу поднимать с теплого места и бежать туда, где пахнет порохом и золотом, а не тлением. А здесь, в Перекрестке, как ни крути, и пороха, и золота больше, чем, мать вашу, где бы то ни было!

— Удобная позиция, — ядовито заметил Гиофар. — Проиграл — переобулся.

— Не зарывайся, — я резко наклонился вперед, упираясь кулаками в стол. — Я не переобулся. Я выжил. А выживание — это не про принципы. Это про то, чтобы уцелеть и отомстить. Послушайте внимательно, мудаки. Я здесь не за тем, чтобы целовать вам руки. Я здесь, потому что у меня есть пять кораблей и злость на Амалис и Коалицию за то, что они разворошили мою базу и забрали в рабство моих парней. А у вас есть ресурсы и база. Выгода, Стервятник. Простая, как три монеты. И я знаю, что вы ее не упустите.

— Дерзко, — прошипела Валаоника. — Очень дерзко для просителя.

— Я не проситель, Ведьма. Я — деловой партнер. — я перевел взгляд на Кегарна, который все молчал. — Вы можете посмеяться над моей гордостью, вы можете назвать меня крысой. Сейчас я стерплю, хотя и не обещаю, что однажды вы не проснетесь, потому что мне стукнуло в голову вспомнить старые обиды. Но вы не назовете меня слабым. Так что прекращайте впустую открывать свои пасти, пытаясь меня оскорбить.

Кегарн медленно повел плечом.

— Силар Демиан, — произнес он, глядя на моего замка. — «Бешеный Медведь». А я слышал, тебя в рабство продали.

Силар, не меняясь в лице, покачал головой:

— Слухи.

— Со мной говори, ублюдок, — прорычал я, вставая, делая шаг к Кегарну и тыча в него пальцем. — Вы, может быть, тут все трое равны, но мы — нет. И пока мы вместе, говори только со мной!

— Ладно-ладно горячиться, — недовольно поморщился Гиофар. — Ты прав, Людоед, выгод мы действительно не упускаем. Пять кораблей с сильными командами — это то, что действительно никогда не бывает лишним. — он переглянулся с Кегарном и Валаоникой. Те в ответ кивнули, хотя на лице Кегарна все еще играла ехидная улыбка. — Ваши корабли и люди могут остаться. Будете работать под нашим присмотром. Испытательный срок. А там… через пару-тройку лет, если покажете себя, можно будет подумать и о месте в совете.

— Серьезно? — нахмурился я. — Три года?

— Или два.

Настала пора по-настящему взбрыкнуть. И та злоба, что копилась у меня внутри в адрес Кегарна, сейчас была как нельзя кстати.

— Ты, сука, за кого меня держишь? — взревел я, одним движением отбрасывая стол, за которым сидела троица членов совета и нависая над Гиофаром. — За малька на Сказании? Я старался быть вежливым, но вы, похоже, не понимаете, когда надо отвечать вежливостью в ответ!

Кегарн и Ваалоника тут же вскочили, он приставил мне к голове пистолет, она крепко схватила за руку пальцами, на которых были накладные стальные когти, с учетом ее прозвища, скорее всего с ядом.

— Думаете, что справитесь со мной⁈ — я активировал татуировку «Золотого храма», вкладывая в энергетический щит допустимый максимум маны. Не ожидавших подобного пиратских капитанов отбросило в стороны резко расширившимся барьером. — Чтобы убить меня, вам придется сюда Костяную Маску звать!

— Как насчет такого, — произнес, гулко сглотнув, явно струхнувший Гиофар. — Если добьешься вынесения предложения о включении тебя в совет, для чего нужно три голоса членов совета, то я обещаю, что мы всерьез это обсудим. Но ты должен понимать, что просто так принять в совет чужака Перекресток не может, это абсурд!

Я сделал вид, что размышляю над его предложением, а затем кратко кивнул и отозвал щит.

— По рукам. Это честно.

— По рукам, — подтвердил Гиофар, глубоко выдыхая. — Пока же можете пользоваться всем, что может предложить Перекресток. Ни в чем себе не отказывайте.

— Ага, — кивнул я. — Отлично. Пойдем, — махнул я своим и они, продолжавшие на протяжение всего моего перформанса сидеть с невозмутимыми лицами, встали и вышли вслед за мной.

Мы вышли из зала заседаний обратно на шумный и пропахший гнилью пирс, а вскоре все вместе поднялись на борт «Золотого Демона».

— Ну, вот мы и свои, — проворчал я, используя хриплый голос Гирма, хотя вокруг не было никого чужого. Привычка — вторая натура, а здесь любая щель могла иметь уши.

— Это было мощно, — широко улыбнулась Ярана.

— Если бы я просто согласился на это трехлетнее обещание, нас бы перестали во что-либо ставить и в итоге просто задвинули бы на задний план. А так они будут хорошо помнить о том, кто мы такие. Теперь дальше. Надеюсь, план вы не забыли, но я все-таки напомню. У вас есть неделя. Ровно семь суток. За это время вы и ваши команды должны исходить этот проклятый Перекресток вдоль и поперек. Я хочу, чтобы к концу недели любой из ваших бойцов мог с завязанными глазами найти путь от самого дальнего причала до лучшего борделя или самой вонючей пивнухи. Вы должны знать его лучше, чем местные. Улицы, кабаки, арсеналы, посты охраны, вентиляционные шахты — все, что может пригодиться. И вы должны найти то, что может нам пригодиться, когда Перекресток станет нашим врагом.

Хамрон уже загорелся, его глаза заблестели от азарта.

— Не проблема, босс! Устроим себе экскурсию!

— Это не экскурсия, — жестко оборвал я его. — Это разведка. Вы будете пить, играть в кости, тратить деньги и вести себя как обычно. Но ваши глаза и уши должны быть наготове. Запоминать все. Кто с кем дружит, кто кого ненавидит, где слабые места в охране, какие слухи ходят по тавернам.

Я перевел взгляд на Силара. Он стоял неподвижно, как скала, его массивная фигура внушала спокойствие.

— Силар, присмотри за ними. Ты тут единственный, — я вопросительно посмотрел на Бардо, он кратко кивнул. — Единственный с реальным пиратским опытом. Присмотри за всеми. Чтобы наши горячие головы, — я кивнул в сторону Хамрона и мысленно добавил Бьянку с Кариной и еще десяток из числа рядовых, — не натворили глупостей. Не ввязывались в серьезные драки, не нарывались на конфликты с местными авторитетами. Мелкие стычки — неизбежны, это даже поможет нашей легенде. Но чтобы ничего такого, что могло бы сорвать всю операцию. Понятно?

Силар медленно кивнул:

— Понятно. Удержу их от фатальных ошибок.

— Отлично. В остальном — вы свободны. Делайте что хотите. Тратьте выданные деньги, знакомьтесь, заводите связи. Но — и это главное — не привлекайте слишком много внимания. И не устраивайте больших неприятностей.

Я сделал паузу, чтобы мои следующие слова прозвучали особенно четко.

— И еще одно. В течение этой недели не пытайтесь меня найти. Я буду занят своими делами. Не шлите гонцов, не ищите встреч. Если что-то экстренное — Силар принимает решение. Через неделю, к ночи, я жду каждого из вас и все ваши команды на борту своих кораблей. Целиком и невредимыми. Никаких опозданий. Вопросы?

Ярана покачала головой, ее лицо выражало полное понимание и готовность к выполнению. Бардо молча кивнул, его практичный ум уже, наверное, составлял список необходимых закупок и маршрутов. Хамрон вытянулся в подобии пиратской стойки.

— Так точно, капитан! Будет исполнено!

— Тогда разойдись. И удачи. — я повернулся и, слетев с палубы на пирс, не оглядываясь, зашагал прочь, быстро растворяясь в толпе пиратов, грузчиков и торговцев.

Оставшись один, я почувствовал, как привычное напряжение спадает, сменяясь холодной концентрацией. Неделя. У меня была неделя, чтобы начать свою собственную игру.

Дверь в «Логово» была все той же — массивной, из потертого темного дерева, с железными накладками в виде спрута, обвивающего корабль. Я толкнул ее плечом, и на меня обрушился знакомый гвалт.

Громкие голоса, хриплый смех, звон кружек, запах дешевого виски, пота и жареного мяса. Воздух был густым и дымным от трубок и артефактных кальянов.

На секунду я замер на пороге, и меня накрыло волной воспоминаний. Вот тот самый угловой стол, где мы с Леонгардом однажды выпили бочку эля на спор. А там, у дальней стены, Ивака как-то обыграла трех картежников сразу, а потом мы едва унесли ноги от их разъяренных дружков. Казалось, вот-вот обернешься и увидишь знакомые лица своей старой команды…

Я встряхнулся, отгоняя призраков. Ностальгия была смертельно опасной роскошью. Я прошел вглубь зала, к длинному бару из темного, отполированного временем и локтями дерева. И тут мой взгляд упал на одинокую фигуру в дальнем конце стойки.

Барлот Акаруга. Ящер. Он сидел, сгорбившись над почти пустым бокалом, его худощавая, но жилистая фигура была узнаваема мгновенно. Год с лишним не виделись, и он, как я сразу заметил своим внутренним взором, поднялся на Пролог Хроники.

Я без приглашения подошел и грузно опустился на соседний барный стул.

— Место свободно? — хрипло бросил я, кивая на его бокал. — Или ждешь кого?

Ящер медленно повернул ко мне свое узкое, с хищными скулами лицо. Его глаза, холодные и раскосые, оценивающе скользнули по мне.

— Жду только следующую порцию, — ответил он нейтрально. — Садись, если не боишься наскучить.

— Со мной скучно не бывает, если сам знаешь, как веселиться, — я усмехнулся, поймав взгляд бармена и показав два пальца. — Двойной виски. И ему тоже. — Я повернулся к Ящеру. — Людоед.

— Ящер, — отозвался он, слегка кивнув. — Слышал про тебя. Дикое Братство, да? Не думал, что кто-то уцелел после того погрома.

— Живуч оказался, — я мрачно усмехнулся, когда бармен поставил перед нами два запотевших стакана. — Как чертов таракан. Но база все равно нужна, потому и решил осесть у вас в Перекрестке. Ты, вижу, грамотный мужик. Не расскажешь, что у вас тут как? А то я, как прибыл, уже успел посраться с тремя обмудками из совета, и, кажется, тут совсем не так спокойно, как я слышал.

— Да что особо рассказывать… — хмыкнул Ящер. — В принципе все похоже на то, что ты, наверное, слышал. Перекресток остается Перекрестком. Но изменения присутствуют, и не в лучшую сторону.

— Серьезно? Что такое?

Он фыркнул, осушая половину своего стакана.

— Гайки закручивать начали, вот что. И очень круто, как по мне. Раньше как было? Захватил корабль — дели добычу как хочешь. Пленных хоть выкупай, хоть в рабство продавай через «Терпимость», хоть убивай. Понятное дело, что прикончить всех — самый верный вариант в любом случае. Но теперь… — он поморщился, будто от неприятного вкуса. — Теперь, брат, мокруха стала правилом. Капитана с захваченного судна — под нож. Без вариантов. Организовали «Внутренний Круг» — для избранных капитанов, кто проверки прошел и правилам следует, им — лафа, остальным — пресс.

У меня все внутри сжалось от негодования. Похоже, мое убийство было лишь первым шагом для совета.

— И зачем это им? Раньше же нормально жили.

— Чтобы солидности добавить, чтоб их! — Ящер с силой поставил стакан на стойку. — Говорят, что так надежнее. Свидетелей нет. Но я-то думаю, это чтобы мелких сошки отсеять. Кто не готов кровь лить по приказу — тому тут не место. А «Терпимость»… туда вообще ход закрыли. Невыгодно, видишь ли, совету. Лучше уж всю добычу золотом делить.

— Налоги наверняка тоже подняли, — я закатил глаза, жестом показывая бармену повторить.

— Ага. Треть забирают у тех, кто не в «Круге», — подтвердил Барлот с презрительной усмешкой. — А чтобы в «Круг» попасть, надо на верность совету присягнуть. На артефакте, представляешь? Как какие-то лакеи. Я-то прошел по блату, дядя в совете сидит. А так… да, тяжело теперь вольным пташкам.

— Звучит так, будто они хотят из пиратов регулярную армию сделать, — проворчал я, качая головой. — А где же тогда свобода? Пиратство же за нее всегда стояло.

— Свобода? — Ящер горько рассмеялся. — Свобода кончается там, где начинается политика. И совет в эту политику, похоже, слишком заигрался. Мне, честно говоря, правило про убийство капитанов даже нравится. Меньше мороки. Но вот сам факт, что мне кто-то указывает, как вести мое дело… это бесит.

Он опрокинул в рот только что поставленный перед ним стакан и тут же заказал еще один.

— Раньше был хоть какой-то спортивный интерес. Был тут один… идиот. Считал, что оставлять команды захваченных кораблей живыми — это правильный путь. Глупость, естественно, но с ним было здорово по этому поводу спорить и мне нравилось, что он не боится убеждать в своей позиции других. А теперь… таких уже не будет. Либо делай, как говорит совет, либо вали из Перекрестка. Такие дела. Думаю, если станет совсем туго, свалю отсюда, и не важно, что дядя меня в случае чего прикроет.

Я слушал, внимательно запоминая каждое слово. Это было даже больше, чем я надеялся узнать. Новые правила, внутренний круг, присяга… Это серьезно меняло расклады.

— Да уж, — вздохнул я, допивая свой виски. — Похоже, я прилетел не в то место, в какое думал. Но я в любом случае мечу в совет, да и убивать не против. Так что как-нибудь привыкну.

— Привыкай, — безразлично бросил Ящер. — Или проваливай. Третьего не дано.

Я заплатил и встал, но задержался у стойки, делая вид, что размышляю над словами Ящера. Информация о новых порядках была ценной, но мне нужно было знать еще кое-что. Судьбы тех, кого я когда-то знал.

— Слушай, — проворчал я, будто вспомнив что-то не особо важное, но необходимое для упоминания. — У меня девочка есть, ну, ты понимаешь. Она раньше в Перекрестке жила и говорит, что ей один капитан очень помог. Леонгардом звать. Не знаешь такого? Хотел бы отблагодарить за помощь девочке.

Ящер принял очередную порцию виски от бармена и медленно повернулся ко мне. Его холодные глаза сузились.

— Леонгард? — он хмыкнул. — Пес пропал около года назад, вскоре после того, как Мидаса, того самого идиота, про которого я говорил, обвинили в измене и прикончили. Не поверил, что тот погиб. Рыскал повсюду, задавал вопросы. Похоже, слишком много вопросов. — Барлот сделал глоток. — Одни говорят, что он нашел след и ушел по нему в Небо. Другие — что нашел больше, чем стоило, и Кегарн со товарищи помогли ему встретиться с Мидасом. Лично я склоняюсь ко второму. Методы у Кегарна такие… мне по вкусу.

Внутри у меня все сжалось в ледяной ком. Так я и боялся. Леонгард, мой лучший друг, либо не поверил в мою смерть, либо поверил, но захотел отомстить.

Полез в самое логово змеи, пытаясь найти меня или выяснить правду о предательстве. И поплатился за это. Мысль о том, что он погиб из-за меня, из-за своей верности, ударила с новой силой, смешав горечь с яростью. Я сглотнул комок в горле, заставляя лицо Гирма оставаться невозмутимым.

— Жаль, — сипло выдохнул я. — Значит, руку ему не пожму. А Гарпию знаешь?

— Тоже девке твоей помогла? — осклабился Ящер.

— Что, если нет?

— Да ничего. В порядке все с ней, — Ящер махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. — Летает где-то на своем «Крылатой фурии», грабит, веселится. От вступления в их «Круг» отказалась наотрез. Сказала, что ей свобода дороже любых привилегий. Сейчас вроде как уже с месяц в Перекрестке.

Облегчение смешалось с прежней болью. Риалия была жива и оставалась собой. Это было важно. Но известие о Леонгарде перевешивало все. Мне нужно было думать, а не поддаваться эмоциям.

Я допил остатки виски и грузно поднялся со стула.

— Спасибо за беседу, Ящер. И за информацию.

— Ты заплатил достаточно, — он поднял бокал с виски. — Тем более что ничего из этого особо не секрет.

— Все равно. И мой тебе совет, если ценишь свободу, вали из Перекрестка как можно быстрее.

— Учту, — отмахнулся он.

Я вышел из «Логова» на залитые тусклым светом улицы Перекрестка. Воздух, густой и пропитанный смогом, больше не казался просто фоном. Каждый звук, каждый запах напоминал о прошлом, которое было мертво. Леонгард погиб. Из-за меня. Эта мысль жгла изнутри.

Но теперь у меня был ясный следующий шаг. Риалия. Она была здесь и могла знать что-то, что не знал Ящер. Какие-то детали о исчезновении Леонгарда, о настоящих планах совета.

Не сбавляя шага, я свернул туда, где, как я помнил, находились причалы для кораблей именитых, но не входящих в совет капитанов. Именно там обычно швартовалась «Крылатая фурия».

Корабль Алой Гарпии я нашел без труда. Охрану обогнул, облетев корабль под днищем, а затем одним стремительным рывком проскочив в двери, ведущие во внутренние помещения.

Дверь в капитанскую каюту Риалии была не просто не заперта — она стояла приоткрытой, словно кого-то ждала. Я толкнул ее, и тяжелое полотно бесшумно отъехало в сторону, открывая мне пустой и довольно обычный на вид кабинет.

Впрочем, я лучше многих знал, что это — лишь ширма. И судя по приглушенным голосам, я пришел вовремя. Вообще-то мне не особо хотелось прерывать игрища Алой Гарпии, но желание узнать больше о смерти Леонграда жгло меня изнутри и я решил, что не стану на этот раз соблюдать приличия.

Подойдя к большому платяному шкафу, посредине которого были вставлены красивые наполные часы с маятником, я прокрутил стрелки на них до 12:08 — день рождения Риалии, и одна из половин шкафа с тихим щелчком превратилась в дверную створку, которую я открыл и шагнул в «святая святых» «Крылатой фурии».

И остановился на пороге в полнейшем шоке от того, что увидел.