Демиурги. Полигон богов

II

Жгучая обида до сих пор не давала Ненике дышать, она с трудом сдерживала слезы, но сдерживала, не желая быть слабой даже наедине с собой. К тому же случившееся к лучшему – теперь она свободна, как ветер. Да, эта сволочь Хаммели орала, что подаст жалобу в княжескую стражу и с девушки взыщут все, что она должна за то, что выросла при дворцовой кухне. А коли денег нет, то отправят в каменоломни. Вот только пусть попробуют поймать опытного корнелаза!

– Твари! – выдохнула девушка, гнев застил ей глаза. – Какие твари!

Но ничего! Она заставит их заплатить за все хорошее. Пусть даже погибнет при этом! Раньше не воровала ничего серьезного, зато теперь, когда ей терять нечего, можно будет обчистить княжескую сокровищницу – Неника знала, как в нее пробраться через потайные ходы.

Никак не ждала девушка, вернувшись поздно вечером в общую спальню кухонных слуг, что ее ждет такой сюрприз. Как оказалось, почтенная Хаммели дожидалась непокорную, терроризируя остальных и не давая им спать.

– А, явилась! – расплылась в довольной ухмылке старшая кухарка. – Что ж, хочу тебя обрадовать. И для тебя нашелся избранник. Готовься к свадьбе.

– Что?.. – растерялась Неника.

– Что слышала! – злорадно выдохнула Хаммели. – Твой долг короне продан уважаемому Ормесу, торговцу рыбой. Он как раз жену себе подыскивает…

Девушка задохнулась от ужаса, вспомнив вонючего, толстого урода с гнилыми зубами, все время стремившегося ущипнуть кого-то из служанок или горничных пониже спины. Неника знала, что старшая кухарка часто выдает своих подопечных замуж, а их будущие мужья возвращают долг девушек короне. Но что за женихов эта коровища подыскивала! С ними стоять рядом страшно было, не то что в постель вместе ложиться. К сожалению, мнения сирот никто не спрашивал, девушки являлись хоть и не совсем рабынями, но где-то рядом. Ведь росли при дворцовой кухне из милости князя. Поэтому многие покорно шли замуж за кого указывали, не зная как еще отдать долг, протестовали только бунтарки наподобие Неники, но и тех проклятая Хаммели чаще всего ломала. Однажды только она ненадолго притихла в своих матримониальных планах – когда повесившаяся от отчаяния девушка, которую Неника в числе прочих научила читать и писать, в предсмертной записке прямо обвинила Хаммели в своей смерти, и той пришлось доказывать дознавателям службы Порядка свою невиновность. Сколько потом на кухне выслушали негодующих монологов о черной неблагодарности молодой дуры, которая мало того, что себя не пожалела, предпочтя могилу постели уважаемого и обеспеченного человека, так еще и своей благодетельнице неприятности доставить осмелилась.

Неника никак не думала, что все это коснется ее самой. Давно собиралась окончательно уйти из дворца, благо было куда, в отличие от других. А теперь что?.. Если Ормес действительно уплатил ее долг короне, то по закону девушка обязана выйти за него замуж или вернуть деньги в пятикратном размере. Соглашаться на этот кошмар? Ну уж нет! Не дождутся, сволочи! Не выдержав, девушка высказала побагровевшей от такой наглости Хаммели все, что о ней думала.

– Да как ты смеешь! – отчаянно завизжала старшая кухарка.

– Смею! – отрезала Неника. – Я лучше умру, чем выйду за вонючего скота!

– Ты!!! – Хаммели попыталась ее ударить.

Но она не знала, что Тень хорошо научил свою ученицу драться, и быстро оказалась на полу, получив удар пяткой в подбородок. Старшая кухарка ошалело вытирала текущую из носа кровь, не в силах поверить, что это произошло с ней, грозой всей дворни. Остальные кухонные девушки сбились в углу и смотрели на Ненику с ужасом и восторгом, не понимая, как у той хватило решимости на такое.

– Я в службу Порядка пожалуюсь… – растерянно прошамкала потерявшая передние зубы Хаммели. – Тебя в каменоломни сошлют…

– Попробуй… – прошипела девушка, наклонившись, ее глаза горели каким-то потусторонним желтым огоньком, от которого становилось не по себе всем видевшим его.

Затем она повернулась и покинула спальню, пока действительно кто-то из стражников на шум не пришел. Против крепкого мужчины все ее умения ничего не стоили, и девушка прекрасно это понимала. Неника тенью проскользнула до тайного хода. Оказавшись у выхода, она ненадолго задумалась – до сих пор еще никогда не пыталась лазить по корням ночью. Однако темно не было, рассказы Тени о том, что в темноте полусгнившие лианы светятся, оказались правдой. Правда быстро перепрыгивать с одной на другую, как днем, девушка не рискнула, опасаясь сорваться, но примерно за час добралась до убежища наставника. А там уже выплакалась вдоволь.

Все изменилось слишком стремительно. Еще утром Неника была никому не нужной кухонной девчонкой, а теперь – разыскиваемая преступница. Уж Хаммели не упустит возможности отомстить, обязательно настучит в службу Порядка, наврав с три короба. Еще и обвинит в том, что беглянка что-то украла. С этой гадины станется. Но Неника просто так не сдастся!

Немного успокоившись, девушка задумалась. Встречаться завтра с друзьями нельзя просто потому, что не стоит спускаться вниз. В корневых джунглях ее никогда не найдут и не поймают, а вот в самом Брейхольме – совсем другое дело. Ничего, Браю и Суорку Неника потом объяснит почему не пришла, они поймут и простят. Но и упускать редкое зрелище она тоже не собиралась. До следующего Избрания десять лет ждать! Тем более, что по корням можно подобраться к самим Столбам и увидеть вылет змей из гнезд.

Утром девушка решительно собрала в боковые сумки и заспинные карманы[8] все необходимое корнелазу на два-три дня и покинула убежище, не зная, вернется ли сюда когда-нибудь.

Главная площадь столицы примыкала к расположенным в центре разноцветным каменным Столбам, над которыми локтей на пятьсот переливалось лазурью покрытое редкими облаками бело-голубое небо – единственное открытое яростному солнцу место в городе. Весь остальной город располагался на разных уровнях гигантской пещеры. И, что удивительно, днем в гиганстской пещере было довольно светло – поговаривали, что это далекие предки создали огромные магические зеркала в стенах, но так ли это никто не знал. Однако эти зеркала существовали и довольно хорошо освещали город, даже в корневых джунглях не было темно.

Неника раскрутила кошку и забросила ее на растущие вверху гигантские корни – локтей на сто лиан почти не было, поэтому ее могли заметить, чего не хотелось бы. Оглянувшись и не увидев внизу стражи, она залихватски свистнула и во мгновение ока оказалась на следующем корневом узле, затем смотала канат. Девушка, перепрыгивая с корня на корень, понеслась вперед. К Столбам. Она, забыв о вчерашней обиде, свистела и улюлюкала, благо здесь ее никто услышать не мог. Крутила сальто и другие фигуры, в последний момент успевая схватиться то за отросток корня, то за лиану. Неника надеялась подобраться как можно ближе к центральному Столбу, может, удастся вблизи посмотреть на летающую змею. Ведь до сих пор девушка видела их только в небе.

Внизу толпились празднично одетые люди, только около самих Столбов имелось немного свободного места – Небесные стражи в крылатых доспехах тонкой цепочкой выстроились у подножия разноцветных каменных древ в сотню-другую обхватов каждое, не подпуская праздных зевак ближе. Они раздвигались только когда к ним подходил кто-нибудь в золотистых одеждах Летящих. Сами Столбы вызывали восторг и даже трепет у всех, кто впервые видел их. Цвет каменных пиков, внутри которых были выдолблены помещения княжеского дворца, варьировался от белоснежного до ярко-золотистого, от серебряного до темно-синего с разводами и даже черного с голубыми искрами в глубине. Каждый на высоте около двух тысяч локтей накрывало некое подобие шляпки, неровной, изломанной, частью смыкающейся с другими. В этих сомкнутых «шляпках» и гнездились крылатые змеи, из-за чего здесь и основали город в незапамятные времена. Впрочем, им под Обиталище был также отдан и центральный Столб, золотистый. К нему Неника и хотела подобраться, чтобы увидеть, как змеи покидают норы.

В этот знаменательный день никто в Брейхольме не работал, исключая служителей Питомника и стражников службы Порядка. Горожане веселились, пили, танцевали, мирились и ссорились, и даже били друг другу морды. Сегодня с рук сходило то, что не сошло бы ни в один другой день. Парочки уединялись в самых неподходящих для того местах, не скрываясь от строгих родителей – даже они в светлый праздник не имели права мешать молодежи. Люди кричали здравицы, пили и веселились, дожидаясь главного события последних десяти лет.

Впереди переплетшиеся корни вплотную подходили к поверхности одного Столба, темно-синего, сразу за ним виднелся золотистый. До этого дня Неника не решалась сюда забираться, слишком близко к казармам морской стражи и службы Порядка. Если заметят незваную гостью, то простой поркой не отделаешься. Вот только теперь девушка наказания больше не боялась – она сожгла за собой мосты, и пусть будет что будет!

Некоторые столбы стояли вплотную друг к другу, некоторые на довольно большом расстоянии, но все пространство между ними покрывали лианы, спрятаться между которыми для корнелаза ничего не стоило. Неника прикинула, что если подняться выше на несколько уровней, к самой скалистой кромке, границе пещеры Брейхольма, то можно будет перепрыгнуть на лианы вокруг синего Столба и по ним перебраться на золотистый. Девушка заметила на нем над огороженной площадкой скальную полку и снизу, и сверху плотно заросшую – там будет легко спрятаться. Благо сейчас стражников там не видно, хотя обычно их на опоясывающих Столбы площадках всегда хватало, даже в будние дни, не говоря уже о праздниках. Зачем нужна была эта полка Неника понятия не имела, но не воспользоваться подвернувшейся возможностью было грех.

Поежившись, Неника закинула кошку повыше и принялась раскачиваться. Все-таки до сих пор на такое расстояние она еще не рисковала прыгать. Сорвется – костей не соберет, до пола почти полверсты. Набравшись духу, девушка качнулась вперед и отпустила веревку. Пролетев около восьми локтей, она извернулась в воздухе и уцепилась за толстую лиану. Немного повисела на ней, отдышалась и полезла вокруг синего Столба.

Больше таких проблем у Неники не возникало – между синим и золотистым лианы росли плотно, она спокойно перепрыгивала с одной на другую и вскоре оказалась невдалеке от вожделенной каменной полки. Самое то место! Снизу можно будет понаблюдать за вылетом змей, а когда они начнут брачные игры над городом – перебраться наверх.

Проблемы начались когда девушка перепрыгнула на лианы под полкой. Внезапно раздались голоса, и Неника поспешила скрыться в зарослях под потолком, надеясь, что ее не заметят. На площадку из отъехавшей в сторону каменной двери вышли два богато одетых, пожилых человека, в которых девушка с немалым удивлением узнала наставников юного князя Юргена, мэтра Охилора и сьера Дойла, мага и ученого инженера. Вскоре к ним присоединился третий, и никто иной, как сам тьян Лойвен, хранитель Змеиного Гнезда. Он же не показывался в городе годами! Хотя да, сегодня особый день – Избрание. Неника затаилась в своем укрытии, поблескивая оттуда любопытными зелеными глазами.

– Вы уверены в своих словах? – прервал молчание мэтр Охилор.

– Уверен, – резко кивнул тьян Лойвен.

– У нас не было Владыки больше двухсот лет… – негромко заметил сьер Дойл. – Захочет ли князь делиться властью?..

– Если вы правильно его воспитали, поделится! – отрезал хранитель Змеиного Гнезда. – Вы ему все объяснили?

– Да, – подтвердил маг. – Но не уверен, что он понял. Мальчик себе на уме, очень скрытный, да и нам не слишком доверяет. Он пожелал сам ознакомиться со старыми хрониками, сейчас в библиотеке. Выйдет только к вылету змей.

– Он поймет, – не согласился инженер. – Я его лучше знаю. Но вернемся лучше к нашим делам. Когда было снесено серебряное яйцо?

– Восемь лет назад, причем самкой, от которой никто такого не ждал, – скривился тьян Лойвен. – Она была довольно мала, серебряное яйцо стоило ей жизни.

Серебряное яйцо?! Неника чуть не свалилась вниз от такого известия. Если верить старым сказкам, то из серебряного яйца может вылупиться Треглавый Змей, избирающий легендарного Владыку, приходящего к народу Артоса во времена великих бедствий. И если какая-нибудь змея вдруг сносила серебряное яйцо, то стоило ждать неприятностей. Треглавый, как и его одноголовые сородичи, избирал себе из людей спутника сразу после рождения. Вот только он становился со своим избранником единым целым, в отличие от других. Как это возможно Неника не смогла понять, хотя не раз размышляла об этом. А почему размышляла? Да потому, что носитель треглавого становился крылатым сам и умел летать, а не летал верхом на змее. Впервые услышав о чуде, мечтающая о небе девушка не раз представляла, что это ей выпало такое счастье. Но понимала, что это совершенно невозможно, тем более для женщины.

Внизу снова заговорили о чем-то интересном, и Неника заставила себя вслушаться.

– А почему яйцо так долго не?.. – поинтересовался мэтр Охилор.

– Понятия не имею, – развел руками тьян Лойвен. – Судя по хроникам, Треглавый рождается, когда созревает его носитель, никак не раньше.

– Можно как-то заранее определить будущего носителя? – хмуро поинтересовался сьер Дойл. – А то он еще выберет какого-нибудь бездельника, с которым возись потом…

– Не знаю… – тяжело вздохнул хранитель Змеиного Гнезда. – Может, и возможно, но я не знаю как, да и никто из ныне живущих не знает. Меня другое беспокоит.

– Что? – встревоженно уставился на него маг.

– Форма яйца. Я подозреваю, что может вылупиться самец.

– Не дай Ищущий Тьму! – мертвенно побледнел инженер. – Это же значит, что у нас будет не Владыка, а Владычица…

– Именно… – поежился тьян Лойвен. – А от бабы чего ждать, кроме глупости? Волос длинный, ум короткий.

Неника с трудом сдержала возмущенный возглас: «Неправда!», чуть не расплакавшись от обиды. Ну почему женщин априори считают дурами?! Это же несправедливо! Не все такие! Ей очень захотелось швырнуть гнилым суком в лысую макушку хранителя Змеиного Гнезда, да так, чтобы черви за шиворот насыпались, но девушка сдержалась, понимая, что ее в таком случае поймают и выдворят отсюда. И она больше ничего интересного не узнает.

– Много самок сегодня взлетят? – спросил мэтр Охилор.

– Больше, чем когда-либо! – расплылся в широкой улыбке тьян Лойвен. – Почти три сотни! Думаю, у нас хватит яиц даже для обмена с Белыми островами.

– Это было бы неплохо, – покивал сьер Дойл. – Но что мы все-таки станем делать с Владыкой?

– Не имею понятия, – скривился хранитель Змеиного Гнезда. – Для начала станем учить не принимать поспешных решений, руководствуясь чувствами. Не забывайте, что есть замки и арсеналы, остающиеся закрытыми со времен последнего Владыки. Никто, кроме него, не имеет туда доступа. И если мы отвергнем Владыку, то он вполне способен достать из Хранилища хотя бы Копье Ярости и поучить нас уму-разуму.

– Нет, такой глупости мы делать, понятно, не станем, – вздохнул маг. – Надеюсь, нам повезет, и Владыкой станет вменяемый человек, которого можно хоть чему-то научить. Когда, кстати, стоит ожидать выхода Треглавого из яйца?

– В любой момент, – неохотно ответил тьян Лойвен. – Я сам видел в скорлупе трещины, в которые пытались просунуться крохотные серебристые коготки. Дело часов, если не минут…

Его прервал чей-то протяжный вопль сверху. Хранитель Змеиного Гнезда обернулся и что-то спросил на неизвестном Ненике языке, ему хрипло ответили. Он выругался и уже понятно сказал:

– Ну я же говорил! Вылупился, сволочь! Поймать не сумели, сбежал. На поиски…

– Проклятье! – выругался мэтр Охилор. – Хотя бы кто вылупился, рассмотрели? Самец или самка?

– А по нему, думаете, видно? – с досадой махнул рукой тьян Лойвен. – Боюсь, узнаем только после выбора.

– Значит остается только ждать, – констатировал сьер Дойл, облокотившись об ограду площадки. – Что ж, будет ждать.

– Ничего другого нам не остается, – согласился маг. – Я бы с радостью сейчас веселился вместе с учениками, а не торчал здесь.

– Не мне вам рассказывать о долге, – пробурчал инженер, доставая откуда-то небольшую флягу. – Ройх[9] будете?

– Не откажусь.

Они выпили по глотку, хранитель Змеиного Гнезда раздраженным жестом отказался. Неника наблюдала за этими тремя с боязливым интересом и размышляла. Значит, сказки о снесенном несколько лет назад серебряном яйце оказались вовсе не сказками, и действительно вылупился Треглавый Змей, о котором шепотом рассказывали среди дворцовых слуг, причем рассказывали такую чушь, что уши вяли. По крайней мере, Неника никогда не верила в досужие россказни, не верила и в само существование Треглавого. Выходит, была не права. Вспомнилась книга «Сумерки мира» Трафельгора Сурайского, которую давал ей читать покойный сьер Орвас, и девушка подосадовала на себя, что не поверила великому ученому, решив, что даже он поддался влиянию бездумной толпы. Наука на будущее – не делать поспешных выводов, не имея достаточно информации.

Мимо промелькнуло что-то небольшое, юркое, серебристое. Девушка встрепенулась, пытаясь понять, что это, но неизвестное существо скрылось среди лиан и принялось надрывно верещать, словно чего-то требуя. Но чего оно требует?..

– Это он! – возбужденно выдохнул тьян Лойвен. – Он!

– Кто? – растерянно повертел головой по сторонам мэтр Охилор.

– Да Треглавый, чтоб он провалился! Это он верещит!

– А зачем верещит-то? – удивился сьер Дойл.

– Вспомните старые хроники, – ядовито посоветовал хранитель Змеиного Гнезда.

– Он выбрал?.. – вытянулось лицо мага. – Но здесь же никого нет, кроме нас! А он стариков не выбирает! Или выбирает?..

– Если бы он выбрал кого-то из нас, то уже опустился бы избраннику на плечи, – отрицательно покачал тьян Лойвен. – Значит, здесь есть еще кто-то, кого мы не видим, а Треглавый чувствует.

– И где этот кто-то? – хмуро поинтересовался сьер Дойл. – Эй, стража! А ну-ка кликните сюда рьина Томаха!

Неника в ужасе сжалась за лианами, очень надеясь, что ее не найдут. И зачем она сюда сунулась, дура несчастная?! За такое и насмерть запороть могут! И на соляные копи сослать! И даже в рабство продать! А внизу тем временем воцарился знатный переполох. Откуда-то появился командующий стражей, рьин Томах, огромного роста, больше пяти локтей, суровый седой мужчина с шрамом через все лицо. Его сопровождал десяток лучников.

– Спрятаться здесь негде, – заявил командующий после того, как ему поведали о подозрениях тьяна Лойвена.

– А там? – указал в заросли лиан над головой кто-то из лучников. – Там и два десятка без проблем скроются.

– Точно, – согласился рьин Томах. – Эй, там, наверху! А ну слазь, не то щас стрелами закидаем!

Неника зажмурилась и принялась отчаянно молиться Слепому Игроку, прося скрыть ее от взоров стражи. Однако когда вокруг нее зашелестели в зарослях стрелы, не выдержала и тихонько, как детеныш тайша[10], запищала.

– А ну слезай, я сказал! – рявкнул начальник стражи, услышав этот писк. – Слезай, не то пристрелим!

Этого Неника уже не выдержала. Она спустила вниз веревку и соскользнула по ней как раз под ноги рьину Томаху. Лучники тут же взяли ее на прицел. Девушка вытянула вперед руки, показывая, что в них ничего нет.

– Простите… – сквозь слезы пролепетала она. – Я ничего дурного не хотела, только на змей посмотреть…

– О, я ж ее знаю, – заговорил стоящий за спиной начальника стражи рыжий парень.

– И кто она?

– Да одна из дворцовых кухонных девок, не раз ее видал.

– Кухонная девка – и вдруг корнелазка?! – изумился рьин Томах. – Ну, дела-а-а…

В этот момент все и случилось. Над ними раздался вопль Треглавого, мелькнула какая-то тень, и в плечи Неники вцепились крохотные коготки. Средняя голова змея легла на ее голову, накрыв раздвоенным языком лоб, остальные две накрыли собой руки. Крылья распахнулись во всю ширь над лопатками. Хвост свернулся спиралью и вонзился в поясницу девушки, вызвав крик боли и судороги.

– Держите ее! – заорал ринувшийся к Ненике хранитель Змеиного Гнезда. – Не дайте упасть на спину! Не дайте помять змееныша!

Лучники, побросав оружие, подхватили девушку и осторожно уложили ее животом вниз на пол. Она билась в корчах и надрывно кричала, так кричала, что даже привычных ко всему воинов пробирало. Они со страхом и отвращением смотрели на медленно погружающегося в тело Неники Трехглавого. Не прошло и четверти часа, как о змееныше напоминало только подобие инкрустированной крохотными драгоценными камнями татуировки. На тыльной стороне ладоней виднелось изображение змеиных голов, да еще одна была на лбу. Последняя слегка выступала вперед, опираясь на кожу двумя клыками. Плечи, грудь, спину и поясницу девушки покрывала серебристая чешуя.

– Отпустите меня! – внезапно раздался холодный женский голос.

Лучники вопросительно посмотрели на командира, тот бросил короткий взгляд на наставников князя.

– Отпустите! – коротко каркнул мэтр Охилор, в этот момент как никогда похожий на старого облезлого ворона, разочаровавшегося в жизни.

Неника медленно встала и повернулась лицом к трем старикам. Ее зрачки стали вертикальными, а сами глаза – янтарными, пугающими, нечеловеческими. В них горела безумная ярость. На лбу красовалась приоткрытая пасть змея, опирающаяся об кожу клыками. Изо рта девушки выдвинулся слегка подрагивающий раздвоенный змеиный язык. Выглядела она жутковато.

– Приветствую вас, Владычица! – первым опустился на одно колено придворный маг.

Не прошло и минуты, как его примеру последовали остальные.

Юрген стоял в центре самой широкой «шляпки», золотистой, и с нетерпением ожидал вылета самок из бесчисленных нор Обиталища. Наставники говорили, что зрелище обещает быть очень красочным, да и его память подтверждала это. Хотя во время последнего вылета ему было всего семь лет, кое-что наследник престола все же запомнил. Осталось ощущение прекрасного праздника в душе. Тогда еще были живы папа с мамой, и папа держал маленького Юкки на плечах, со смехом объясняя сыну все, что происходит. Князь грустно улыбнулся.

Странно, куда подевались наставники? Почему их нет здесь? Юрген нахмурился, оглянулся вокруг, но никого из уважаемых мэтров и сьеров не обнаружил. Никогда еще они не покидали его одновременно. А значит, и это единственно возможный вывод, случилось что-то серьезное. И это что-то от него пытаются скрыть. Князь глухо выругался – ему до смерти надоели ссылки на его юный возраст. Скорее бы уж достигнуть зрелости и взять в свои руки всю полноту власти. Надоело!

Даже друзей не было у юного князя – ему позволяли водиться только с теми, с кем положено, с детьми высокопоставленных мэтров, рьинов, сьеров и тьянов. Проблема в том, что с этими детьми шишек оказалось не о чем говорить – их интересовали либо развлечения, либо будущая карьера, либо вообще ничего. Общаться с ними было противно, льстецов Юрген никогда не любил, определять их его научил еще отец, пока был жив. Но отцу было проще, у него имелись друзья, которым он мог доверять! А что делать Юргену? Ведь к нему никого не подпускают, кроме одобренных тремя «старыми пнями», как князь называл про себя мэтра Охилора, сьера Дойла и рьина Грайена, начальника тайной стражи. И это бесило юношу до одури.

Об ногу что-то потерлось, и Юрген с улыбкой потрепал теплый черный загривок змея. Единственное по-настоящему верное существо, бескорыстно любящее своего спутника. А ведь своего змея он получил только по воле отца – «старые пни» протестовали против этого, как безумные, но прежний князь сумел настоять на своем, и семилетний мальчик принял участие в церемонии выбора. Как ни странно, его избрал крохотный черный змееныш. С тех пор Юрген и Черный Блеск росли вместе. Уже скоро Блеск впервые поднимется в воздух! А с ним и Юрген, что бы там ни говорили наставники! Им почему-то страшно не нравится, что князь вскоре станет свободен в передвижениях, не нравится до безумия. И это очень настораживало.

На память пришла последняя выдумка наставников, и Юрген скривился. Ну на все идут, лишь бы хоть в чем-то ограничить князя! Даже легенды о Владыке вспомнили. Надо же, утверждали, что уже снесено серебряное яйцо, и Треглавый вот-вот вылупится. Какая несусветная чушь! Нет, когда-то Владыка приходил, это достоверно известно. Но сейчас? Это просто смешно!

Скрывающие лестницу каменные плиты у ног князя вдруг скрылись в пазах, в появившемся отверстии возникла лысая макушка хранителя Змеиного Гнезда. За ним следовали мэтр Охилор и сьер Дойл. Они сопровождали какую-то оборванную девчонку, которой здесь уж точно было не место. Юрген с недоумением уставился на нее. То ли служанка, то ли вообще кухонная девка. «Старые пни» совсем с ума сошли, раз привели ее сюда?

– Повелитель! – поклонился старый маг. – Позвольте представить вам Владычицу Ненику.

– Что вы несете?! – вытаращил глаза князь. – Какую еще Владычицу?!

Он окинул девчонку еще одним взглядом и запнулся, обратив внимание на странности в ее внешности. Чешуя на груди и плечах. Змеиные головы на руках и лбу, как живые. Глаза с вертикальными зрачками. И раздвоенный язык, изредка появляющийся между сухих губ. Творящий Свет! Так они не лгали?! И это действительно Владычица?!

– Рад приветствовать вас, светлая госпожа… – с трудом заставил себя выговорить Юрген, склонив голову.

– Добрый день, государь, – произнесла девушка свистящим, пугающим голосом, от одного звука которого душа в пятки уходила. – Змеи уже взлетели?

– Еще нет, светлая госпожа, – поспешил заверить ее тьян Лойвен, опередив князя. – Это должно случиться вот-вот.

И действительно, вдали зазвучал горн – кто-то из стражников увидел первую взлетевшую змею. К сожалению, это случилось на другом столбе, и ни Юрген, ни Неника ничего не увидели. Только радужный всплеск сбоку. Но долго ждать не пришлось – поверхность «шляпки» золотистого Столба, на которой они находились, вдруг взбугрилась и лопнула. Из образовавшегося разрыва высунулась серебристо-синяя голова и огласила все вокруг звонким клекотом. А затем наружу вырвалось стремительное узкое тело, распахнулись крылья, и змея взмыла в воздух с призывным криком. Вскоре за самками ринутся вверх и бесчисленные самцы, которых обычно во много раз больше. Будут даже драки за внимание самок, кое-кто из самцов может и погибнуть в бою, хотя Следящие постараются этого избежать.

Только когда стемнеет оплодотворенные самки вернутся в свои гнезда в недрах столбов. Никто из людей, кроме Смотрящих, которых возглавлял тьян Лойвен, не видел этих гнезд изнутри. Да и не стремился – охраняющие яйца самки были до крайности агрессивны, нападая на всех, кроме своих всадников.

– Старые самцы заперты? – поинтересовался князь.

– Естественно, – подтвердил хранитель Змеиного Гнезда.

– А зачем запирать старых самцов? – удивилась Владычица, ее голос звучал все так же пугающе.

– Они слишком велики и сильны, – пояснил тьян Лойвен, – а толку от них немного. Если выпустить, то они большинство других самцов в клочья порвут, а самок изломают, но оплодотворить не сумеют. Они хороши для перевозки тяжелых грузов, больше ни на что не годны.

– Простите, Владычица, может вам пойти отдохнуть? – мэтр Охилор выглядел встревоженным. – Судя по хроникам, сразу после слияния Владыка чувствует себя неважно…

– Я хочу посмотреть на вылет змей! – отрезала Неника. – До следующего ждать десять лет.

– Как скажете, – поклонился маг.

Князь выслушал этот диалог молча, с трудом сдерживая улыбку. Неужто этой девице удалось поставить «старых пней» на место? Очень интересно! Хотя наличие Владычицы и уменьшало его собственную власть, но если она сумеет справиться с надоевшими до зубной боли наставниками, то гнилой змей с этой властью. Впрочем, они еще не брались за нее вплотную. Надо будет поглядеть, что из всего этого выйдет, а потом только делать выводы.

А Неника изумлялась собственной наглости. Никогда еще она не осмеливалась так себя вести, тем более с уважаемыми, пожилыми людьми. Почтенную Хаммели можно не считать, она просто довела девушку. Совсем не то теперь, внутри словно поселился кто-то чуждый, жестокий и страшный. Или не страшный, а просто сильный и прекрасно осознающий свою силу. Неника нерешительно пощупала чешую у себя на груди и вздрогнула. Что же с ней произошло? Что вообще случилось? Почему все эти высокопоставленные люди называют ее Владычицей и что это значит? Растерянность девушки все росла и росла.

То тут, то там поверхность «шляпок» взрывалась и в воздух рвалась очередная цветная молния, завлекающе клекоча. Это действительно было настолько красиво, что оставалось только восхищенно замереть на месте. Не зря барды и менестрели воспевали брачный вылет в бесчисленных балладах и сказаниях. Но все они не передавали и десятой части того, что сейчас видела Неника.

Вот золотисто-синяя змея свернулась в спираль над самой головой девушки, а затем сверху налетел ярко-алый перистый змей и переплелся с ней… Вот фиолетово-белая сошлась в брачном поединке с черно-желтым… Вот белоснежная поймана огромным черным… Вот лимонно-желтая сцепилась зубами с бледно-золотистым…

И все это происходило в воздухе, над головами людей, в восторге смотревших на незабываемое зрелище. Да и как забыть такое? Ведь даже представить ничего подобного человек был не в силах, даже самый талантливый бард. Все заботы остались позади, не до них стало. Люди продолжали наблюдать за каждой взлетающей змеей, за сражениями пытающихся добиться их внимания самцов, за возвращением в гнезда.

Мельтешение цветов над головами вызывало восторженный рев собравшихся внизу, редко видевших что-либо столь же красивое. Они зачарованно смотрели вверх, дети теребили родителей, радостно визжа, но те не обращали на них внимания, сами глядя только на вьющихся над головами бесчисленных разноцветных змей. Только продавцы сладостей, пирожков и напитков занимались своим делом, да и те периодически поглядывали вверх, забывая о торговле.

Неника тоже забыла обо всем, она смотрела на прекрасное зрелище, едва сдерживая восторженный визг. Какая-то ее часть в то же время самозабвенно боялась, осознавая, что прежняя жизнь закончилась. А что взамен? Что ее ждет? Надо же, самые богатые и знатные люди Брайхольма кланялись ей, кухонной девке… Что с этим делать? И надо ли что-то делать? Она не знала и пребывала в сомнениях. Будущее казалось зыбким и неопределенным.

Девушка не замечала, что маг, ученый, командующий стражей и хранитель Змеиного Гнезда тоже осторожно поглядывают на нее, пытаясь понять, чего им ждать. Не натворит ли бед неопытная девчонка, которой внезапно свалилась в руки почти неограниченная власть?.. Она же ничего не знает и не умеет! Да, объединение с Треглавым дало ей немало всего, в том числе и знаний, если судить по старым хроникам. Но никакие знания не заменят личного опыта, своих собственных шишек, набитых в процессе обучения. Это значит, что придется учить неожиданно свалившуюся на них Владычицу так, чтобы у нее не оставалось времени ни на какие глупости. Еще им не давало покоя, как поведет себя с этой девчонкой гордый князь. Хоть бы только они не начали гадить друг другу! Если это произойдет, то последствия будут страшными.