Дело прежде всего

Глава 4

Прямо посреди моря сиял огнями в ночи современный мегаполис. Центр города занимала настоящая крепость с толстыми стенами и высокими башнями. На первый взгляд — средневековая, но уже на второй — свет прожекторов выхватил из темноты современный причал для дирижаблей.

От крепости, как лепестки гигантской лилии, отходили широкие платформы — каждая размером с район обычного города — со своими улицами и домами. Круглые башни мирно соседствовали с фабричными трубами, а кирпичные домики — с огромными металлическими конструкциями, походившими на скелеты каких-то сказочных чудовищ.

— Почти на месте, — сообщила Аннет.

Гидроплан начал забирать вправо. Под ним проплыл морской порт. Верхний ярус занимали ряды дирижаблей, а внизу выстроились корабли. Последние большей частью были представлены обычными «купцами», но Феликс заметил и парочку боевых, с длинными узкими корпусами и многочисленными орудийными башнями.

— Орденские? — спросил он.

— О, да, — фыркнула Аннет. — Вы раньше не обращали внимания?

— Я раньше в Балтийске не был.

Глаза Аннет подозрительно прищурились.

— Разве вы не сказали мне, что вы с «Золотого дракона»?

— Нет, — Феликс аккуратно, чтобы не задеть выпирающую коробку, помотал головой. — Я только сказал, что пираты его сбили.

— Хм… Только не говорите мне, что вы — один из пиратов.

— Ни в коем случае.

— Тогда как вы там оказались? — удивилась Аннет. — Слишком далеко, чтобы добираться вплавь.

— Я был на «Старом бродяге», — ответил Феликс. — Тоже дирижабль гильдии…

— Слышала про такой, — сказала Аннет. — Неужели и его сбили?!

— Нет. Хотя пытались. Я во время боя вылетел за борт и, если бы не вы, там бы и остался, за что я вам безгранично благодарен.

— Интересная история, — сказала девушка.

Феликс не стал бы биться о заклад, что она в нее поверила.

Гидроплан лихо поднырнул под набирающим высоту дирижаблем. Это был настоящий гигант, раз в пять крупнее «Старого бродяги». Между двумя баллонами помещалась широкая платформа, на которой — и под которой — было столько башен, рубок и прочих надстроек, что хватило бы разместить там приличный заводик. Восемь труб, дымивших на его корме, намекали, что, вполне возможно, так оно и есть. Фонарь на носу дирижабля просемафорил гидроплану приказ не путаться под ногами. Аннет только фыркнула. Точь-в-точь как кошка.

Гидроплан заложил вираж, чуть не сбрив крылом металлическую ферму, свисающую вниз с правого баллона. Прежде чем с дирижабля вновь возмущенно засемафорили, гидроплан уже приводнился и помчался дальше по волнам.

— Полагаю, будет не слишком уместно спрашивать, что там делал «Старый бродяга»? — как бы размышляя вслух произнесла Аннет. — Но мне очень любопытно.

Феликс усмехнулся.

— Тогда можете спросить, — сказал он.

— Спрашиваю, — произнесла девушка, сопроводив это такой улыбкой, что Феликс чуть не растаял.

Да уж, она умела задавать вопросы.

— Ну, из того, что известно мне, он собирался встретиться в море с «Золотым драконом», — сообщил Феликс.

— Об этом я сама догадалась.

— А остальное надо выведывать у капитана, — вернул улыбку Феликс. — Я ведь даже не член команды. Просто добирался до Балтийска на перекладных. Могу добавить, что перебросить на дракона собирались не только меня, но, боюсь, это тоже очевидно.

— О да, — кивнула Аннет. — Держитесь.

На этот раз совет действительно пришелся кстати. Гидроплан резко повернул влево. Поднятая им волна могла бы накрыть его по самые трубы. Впереди выросла облицованная гранитом стена. Сердце Феликса пропустило один удар, прежде чем он увидел в ней проём. Гидроплан нырнул в него, и помчался дальше, едва не задевая правую стену кончиком крыла. Феликс только диву давался, как в таких условиях Аннет сумела вписаться в еще один поворот. Теперь впереди были ворота, и они были закрыты.

Аннет повернула рычаг справа от себя. Из-под крыла выдвинулся металлический штырь. Гидроплан с ним наперевес, точно рыцарь с копьем, устремился вперед и ударил штырем в круглый диск, что висел на полпути к воротам. Из трубы над ангаром вырвалось облачко пара. Ворота начали открываться. Гидроплан сбросил скорость, и въехал в ангар. Точнее говоря, ангарчик.

Нос гидроплана застыл едва ли в метре от дальней стены. Справа стена практически касалась края крыла. Слева пространства было побольше, но оно оказалось уже занято. Там впритык друг к другу разместились квадратная будка с одним окном и огромный агрегат. Его медные части были так надраены, что блистали даже в полумраке. Вдоль канала, словно почетный караул, выстроились механизмы поменьше. Сверху нависал механический паук. Под его стальным брюхом висели на цепях два крюка, и гидроплан, проезжая под ними, задел их крышей.

Аннет погасила лампу и открыла дверцу. Под крышей пронесся ее певучий, но очень уж громкий крик, усиленный вдобавок каким-то дребезжащим эхом:

— По-оль!

Створки ворот за гидропланом медленно сомкнулись. Из полумрака выступил лысый карлик в черном халате. Должно быть, тот самый Поль, поскольку Аннет ему приветливо помахала. Карлик коротко кивнул в ответ. Из крайнего от ворот механизма торчала рукоятка размером в пол него. Карлик ухватился за нее и с видимым усилием провернул. Послышалось шипение и тихий скрежет. Над водой протянулась от берега до самолета металлическая сеть с проложенными по ней деревянными мостками.

Аннет выскользнула из кабины и легко сбежала по ним на твердую поверхность. Феликс последовал за девушкой с куда меньшей грацией. Перила отсутствовали, а на всё, что покачивалось над водой, у него за последние часы выработалась стойкая аллергия. Карлик что-то буркнул. На приветствие это походило мало.

— Ох, Поль, я уже говорила тебе! — сказала Аннет. — Ты должен практиковать русский язык. Мы больше не во Франции. Здесь надо использовать русский.

— Или немецкий, — буркнул в ответ Поль.

— Немецкий мне не нравится, — и Аннет небрежным взмахом руки заранее отмела все возможные возражения. — Кстати, это Феликс. Он — русский.

— Он не похож на богатого клиента, — проворчал карлик, окинув Феликса внимательным взглядом с головы до ног.

— Это, наверное, потому что я им не являюсь, — миролюбиво заметил Феликс.

— Да, ты являешься авантюристом, — проворчал в ответ карлик. — У таких мало денег и много проблем. Лучше, когда наоборот.

— Ох, почему сразу авантюрист? — вступилась за своего спасенного Аннет. — Обычный контрабандист.

— У него виларские очки, — сказал Поль и ткнул пальцем в воздух, указывая на очки Феликса, которые по-прежнему красовались у него на голове, сдвинутые на лоб; после чего перевел указующий перст на его часы. — И часы с черного рынка. Дорогие вещи для обычного контрабандиста. Для таких покупок надо рисковать. Ты выловила его из воды. Контрабандисты не путешествуют вплавь. Это авантюрист, и он влип в неприятности.

— Настоящие виларские очки? — воскликнула Аннет, пропустив мимо ушей всё остальное. — А можно примерить?

— Конечно, — сказал Феликс, и снял очки.

Аннет сбросила шляпу в руки Полю. Тот демонстративно вздохнул. Феликс попытался помочь девушке разобраться с очками, но она тактично отклонила помощь, при этом отступив на шаг и сохранив дистанцию.

— Спасибо, я знаю, как с ними обращаться.

Она действительно быстро нашарила колесики указательными пальцами и начала осторожно подкручивать их, приводя в движение сложную систему линз.

— О, это восхитительно, — прошептала Аннет, разглядывая ангар через очки. — Интересно, в какую сумму они вам обошлись?

— Даже не спрашивайте, — усмехнулся Феликс. — Когда вилар назвал цену, я вначале подумал, что к очкам еще самолет прилагается.

— О, да, — рассмеялась Аннет. — Я иногда гадаю, кто тут на самом деле пираты.

Она стянула очки с головы и с явным сожалением протянула их Феликсу.

— Примите их как подарок… — начал было Феликс, но Аннет сразу же отрицательно помотала головой:

— О нет, за такой подарок мне придется спасать вас еще раз двадцать.

— Так за чем же дело стало? — улыбнулся Феликс.

— Погодите-погодите, — вмешался Поль. — Какие еще пираты? Аннет, во что ты опять вляпалась?!

— Ни во что! — отчеканила та.

— А откуда свежая царапина на лыже?!

— Случайность!

Карлик полыхнул взглядом, но, видно, уже перегорел.

— А кому эту случайность теперь закрашивать? — проворчал он.

— Тебе, — ответила Аннет. — Потом. А сейчас найди Феликсу обувь.

— Он сможет за нее заплатить? — поинтересовался Поль, не двинувшись с места.

— Со временем — непременно, — заверил его Феликс. — Сейчас, извини, я на мели, но можем на что-нибудь поменяться.

— Благотворительное общество — в третьем квартале, — ответил Поль. — Напротив ворот торгового порта. Дом номер десять. Увидишь. Там большая вывеска. На русском.

— Ох, он должен идти туда босиком?! — возмутилась Аннет.

Поль пожал плечами.

— Так он больше похож на жертву.

— Так ты больше похож на скупердяя! — возразила Аннет. — Делай, как я говорю.

Поль поморщился и жестом призвал Феликса следовать за ним.

— Когда я делаю, как ты говоришь, мы влипаем в неприятности, — уже на ходу проворчал он.

Феликс оглянулся на Аннет.

— Надеюсь, Феликс, вас больше ни от кого не нужно спасать, — сказала она.

— Я тоже на это надеюсь. И еще раз спасибо, что не пролетели мимо.

— Пожалуйста, — отозвалась та. — А теперь я спешу. Ох, я всегда спешу.

Улыбка мгновенно стёрла с ее лица всю строгость. Мило пропев «про-о-ощайте!», девушка скрылась в квадратной будке у стены. Там тотчас упало и загремело что-то металлическое. Поль поморщился.

Они с Феликсом обошли будку с другой стороны и оказались в огороженном стеллажами закутке. Под потолком к будке протянулись три трубы, окрашенные каждая в свой цвет. На полках рядами лежали инструменты, трубы, шестеренки и прочие, по всей видимости, запчасти к гидроплану. Внизу выстроились отдельные механизмы. Всё это хозяйство содержалось в образцовом порядке, что, увы, никак нельзя было сказать о предлагаемой карликом обуви.

Поль рукавом смахнул пыль с пары старых сапог. Их голенища были загнуты и намертво засохли в этом положении, а подошвы сносились почти до дыр. Впрочем, несколько мелких отверстий Феликс всё-таки нашел при более внимательном осмотре. Они оказались заботливо прикрыты изнутри стелькой — такой тонкой, что ее можно было при желании проткнуть пальцем.

— М-да, — хмыкнул Феликс. — И сколько же ты хочешь за этот хлам?

— За это платить не надо, — проворчал Поль. — Бери и уходи.

Снова хмыкнув, Феликс присел на перевернутое ведро — Поль при этом состроил такую гримасу, будто ему по печени врезали — и примерил обувь. Сапоги оказались чуть великоваты, но с ноги не спадали.

— Что ж, как говорится, и на том спасибо.

— Пожалуйста. Выход — там.

— Ты не слишком гостеприимен, — заметил Феликс, поднимаясь на ноги.

— Так и ты — не гость, — в том же тоне отозвался Поль и, после паузы, добавил: — Может, всё-таки скажешь, во что она вляпалась? — карлик кивнул в сторону будки, но подразумевал находившуюся внутри девушку. — Всё ценнее, чем пустое спасибо.

— Вляпался только я, — ответил Феликс. — А она просто пролетала мимо.

— Жаль, что не пролетела, — проворчал карлик.

— Вот тут я с тобой не соглашусь, — сказал Феликс. — Но, для твоего спокойствия добавлю, что она ни на что не подписывалась. По крайней мере, при мне.

— Уже легче, — вздохнул карлик.

Он проводил Феликса до двери. В отличие от ворот в сторону моря, она была столь узкой, что какому-нибудь плечистому богатырю пришлось бы в нее протискиваться. За дверью была вымощенная булыжником мостовая. С одной стороны вплотную друг к дружке стояли ангары, с другой — тянулась высокая серая стена. На ней висели фонари, заливая улицу тусклым светом в желто-зеленых тонах.

Едва Феликс шагнул на мостовую, как дверь за ним тотчас захлопнулась. Громко лязгнул засов. Феликс обернулся. Даже зная, куда смотреть, он не сразу увидел контуры двери — настолько та сливалась со стеной. Рядом с дверью висела табличка: «Ангар 18. Частные заказы не принимаются, идите на биржу!»

— С этим парнем надо было написать: идите лесом, — хмыкнул Феликс.

После чего повернулся и зашагал вверх по улице. Высокая арка торговых ворот, как маяк, возвышалась впереди и призывно сияла огнями.

Вопреки расхожему мнению, ночная жизнь порта отличалась от дневной только газовым освещением. Всё так же прибывали и убывали воздушные и морские суда, причём первых было в разы больше, чем вторых. Всё так же на причалах суетились рабочие и гудели механизмы. Всё так же потоки товаров текли сквозь портовые ворота в обоих направлениях. Всё так же любому пешеходу следовало внимательно смотреть по сторонам, переходя через улицу.

Конечно, чтобы попасть под колёса тяжелому грузовозу, нужно было как минимум упиться в стельку. Эти махины еле ползали даже порожние, да еще гудели как дюжина паровозов каждый, а вот шагающий кран чуть на Феликса не наступил. Ветер прибивал дым из его трубы вниз и тот застилал кабину, а кран спешил, будто на пожар. Феликс в последний момент успел отскочить назад и от души обругал водителя. Тот, высунувшись в окно, пытался было ответить в том же духе, но ветер запихнул ему слова обратно в глотку вместе с хорошей порцией дыма.

Феликс усмехнулся, перебежал на другую сторону улицы и уже там заметил за собой хвост.

— Интересно, — прошептал Феликс себе под нос.

За ним следовал высокий мужчина в костюме лимонного цвета. Костюм ему не шел. Мужчина был бледен, как покойник, и цвет костюма это подчеркивал. Пиджак оказался слишком широк в плечах и на ходу болтался туда-сюда. Впрочем, в порту можно встретить массу странно одетых личностей, и Феликс не обратил бы на эти детали никакого внимания, если бы не подозрение, что этот мужчина следит за ним. Пара приемов из арсенала сыщика позволили подозрениям перерасти в твердую уверенность.

— Да уж, не успел приехать… — хмыкнул Феликс.

Возник соблазн подойти, поздороваться и прямо спросить, чего ему надо, но в том обществе, где вращался Феликс, так дела не делались. Вместо этого сыщик потратил полчаса, чтобы избавиться от слежки. Порт мужчина знал куда лучше Феликса, но последнего выручила толпа на улице. Феликс нырнул в нее и затерялся среди спешащих куда-то контрабандистов. Точнее, членов гильдии. У одного из них Феликс спросил, где, собственно, гильдия расположена, и, выскользнув из толпы в узкий проход между двумя пакгаузами, отправился по указанному адресу.

Там его встретило старое кирпичное здание, чью прохудившуюся крышу и обшарпанные стены не мог скрыть даже ночной сумрак. Многие окна были наглухо заколочены, а другие оказались настолько грязные, что свет едва пробивался сквозь них. Над входом — двустворчатыми воротами с намалеванными во всю их высоту цифрами «33» — висел одинокий фонарь. На углу, куда свет фонаря едва доставал, скучал одинокий мужчина в костюме лимонного цвета.

— Опять ты, — фыркнул Феликс себе под нос.

Он остановился в тени, прикидывая, как быть дальше. Из ворот вышел пузатый контрабандист. Его костюм, казалось, включал в себя все оттенки красного. Пузан отошел от дверей и коротко мотнул головой. Недавний преследователь Феликса метнулся к нему. Он был выше пузана на две головы, и докладывать ему пришлось в постоянном полупоклоне.

Феликс воспользовался этим, чтобы незаметно проскользнуть внутрь.

Если внешне здание гильдии походило на давно заброшенный склад, то внутри обосновалась самая большая таверна из всех, какие Феликс только видел. Даже в Петербурге у гильдии «апартаменты» были поскромнее! В нишах вдоль стен могла с комфортом расположиться команда дирижабля того же класса, что и «Старый бродяга», а под крышей можно было втиснуть и сам дирижабль.

Единственное, что тут подкачало, так это освещение. Не то чтобы внутри было совсем темно, но на газе явно экономили и лампы горели выборочно, создавая островки света в полумраке. Впрочем, и посетителей в этот поздний час было немного. С потолка, из переговорной трубы, лилась музыка. Музыкальный автомат у стены тихонько пощелкивал, а его котел гудел слишком натужно для полностью исправного, и все эти звуки вливались в заезженную мелодию.

— Здравствуйте, — сказал Феликс, подходя к стойке.

— И ты здоров будь, — степенно отозвался из-за нее здоровенный бородач и, смерив гостя взглядом, добавил: — Не лучший был денек, да?

После чего, не дожидаясь ответа, повернулся к стене. Там старательно пыхтел причудливый агрегат — этакая помесь осьминога с самоваром — с доброй дюжиной краников на передней панели. Все они были аккуратно пронумерованы. Бородач взял большущую жестяную кружку и наполнил ее из краника под номером два. В воздухе поплыл аромат хорошего чая.

— Я, правда, пока на мели, — осторожно сказал Феликс.

— Тут все пока на мели, — хохотнул бородач и поставил кружку перед ним. — Не обеднею.

Феликс благодарно кивнул и отхлебнул горячего напитка, чувствуя, как тепло разливается по всему телу.

— Надолго к нам? — осведомился бородач таким тоном, что сразу было понятно, как глубоко ему наплевать, сколько Феликс тут проболтается на самом деле.

— Как получится.

Бородач равнодушно кивнул, словно другого ответа и не ожидал.

— Васко Гросс давно заходил? — спросил Феликс.

— Да вроде только что был здесь, — ответил бородач, и покрутив головой, добавил: — Наверное, вышел.

— Это такой пузатый дядька во всём красном? — уточнил Феликс.

— Угу. Видишь его?

— Нет. На улице разминулись.

— Бывает.

— С ним был еще какой-то тип в лимоновых цветах, — добавил Феликс, и кратно описал человека, который за ним следил.

— Это Томас, — уверенно сказал бородач. — Дальше не знаю.

И проворчал нечто неразборчивое, вроде «шантрапа какая-то». К стойке, покачиваясь, подошел мужичок с красным носом и нетрезвым голосом потребовал пива.

— Деньги есть? — спросил бородач.

Убедившись в платежеспособности клиента, он нацедил ему пива из своего агрегата. Сдув пену, мужичок недовольно покосился на Феликса и пробурчал себе под нос:

— А некоторым тут просто так наливают.

— Угу, — равнодушно бросил бородач.

Мужичок пробурчал еще что-то и ушел, бережно сжимая кружку обеими руками.

— Прикидывается членом гильдии, — недовольно бросил бородач. — А на самом деле обычный бродяга.

Феликс оглянулся на мужичка. Всё-таки, когда Айя утверждала, что «океан всё примет», она определенно ошибалась. Океан принимал далеко не всё, и то, что он не принял, оседало в таких вот местах. Яркие одежды и потухшие взгляды безошибочно выдавали «непринятых» с головой. Их тут хватало. Зайди Феликс сюда год назад, то сказал бы, что здесь вообще одни лишь портовые отбросы, но теперь он научился различать в общей массе тех, кто скрывался в ней, обделывая за этой завесой свои делишки. Возможно, пройдет еще пара лет, и Феликс научится разбираться в сортах отбросов, но, спроси его сейчас, он бы сказал, что мужичок — гильдиец, из тех, кто никогда не путешествует дальше стойки.

— Кстати, о бродягах, — как бы между прочим ввернул Феликс: — Дирижабль «Старый бродяга» не заходил в порт?

Бородач задумчиво покрутил название в уме и отрицательно покачал головой.

— Уже года два, пожалуй, их тут не бывало. Раньше часто крутились, а теперь нет.

— Ясненько. А что слышно про «Золотой дракон»?

— Эти по времени скоро должны быть, — уверенно отозвался бородач. — Обожди здесь, я скажу, как появятся.

— Спасибо, — кивнул Феликс.

Он не сказал, что они не появятся. Просто не успел.

— Сначала Васко, потом драконы, — задумчиво пробурчал себе под нос бородач. — Ты, парень, никак решил с русалками подружиться?

— Что, не самые подходящие друзья? — спросил Феликс.

Бородач пожал плечами.

— Решать тебе, — неспешно сказал он. — Только я так думаю, что друзья — это не те, кто сдерут с тебя шкуру, если оплошаешь.

— Говорят, это только слухи, — сказал Феликс.

— Граф Рустамов тоже так думал, — возразил бородач.

Недоуменный взгляд побудил его продолжить:

— Ах да, ты же у нас новенький, — сказал бородач. — До тебя дело было. Объявился у нас с год назад один парень. Молодой, вроде тебя. Утверждал, что граф. Может врал, может нет. Не проверял я. Слишком много чести каждого чудака проверять. Наш, гильдийский, и ладно. Обосновался тут у меня на втором этаже, повёл дела с русалками. Тоже через Васко. Поначалу неплохо развернулся, но потом что-то пошло не так. Васко сказал, что этот парень их здорово подвёл. Они осерчали и спустили с него шкуру.

— Спустили, надеюсь, фигурально? — уточнил Феликс.

— Натурально, парень, натурально, — проворчал бородач. — Утром девочка к нему заходит… Подрядил он ее по утрам полы мыть и пыль протирать. Каждый день. Пыль в глаза пускал. Да какая разница, пока платил. В общем, слышу — визг. Как будто порося режут. Поднимаюсь, а этот граф над кроватью развешан. И вся кожа снята, до последнего клочка. Представляешь?

Феликс представил и его передернуло. Очень некстати вспомнились слова Аннет, будто бы морской народ предпочитает одежду из человеческой кожи.

— А ведь здесь можно заработать и без русалок, — не спеша продолжил бородач. — Особенно если умеешь держать револьвер в руках.

Феликс удивленно приподнял бровь.

— У тебя складка на жилете, — пояснил бородач. — Такая образуется, если под ним долго носить револьвер в приспущенной кобуре.

— Я не об этом, — хмыкнул Феликс. — Хотя и об этом тоже. Но сейчас у меня такое чувство, что вы хотите куда-то меня завербовать.

— Не куда-то, а во вполне приличную команду, — спокойно поправил его бородач. — Могу и на «Золотого дракона» протекцию устроить, но не советую. Вот честно, не советую.

Феликс хмыкнул и сказал, что насчет «Золотого дракона» он согласен. В конце концов, эту новость не получится надолго сохранить в тайне, а бородач выглядел человеком, вхожим в самые разные круги гильдии. Вербовщик, он почти как сваха — время от времени нужен всем и каждому. Только не поворачивайтесь к нему спиной.

Бородач ответил на согласие Феликса вопросительным взглядом, и тот кратко поведал ему о своих последних злоключениях. О договоре с морским народом он, конечно, умолчал, но сам факт их присутствия бородач и сам вычислил. Заметить человека ночью в воде не так-то просто, особенно с самолета и да еще если не высматривать. А морской народ заметит всегда.

— Даже не хочу знать, что ты им пообещал, — проворчал бородач.

— А почему им обязательно надо что-то обещать? — спросил Феликс. — Они же не какие-нибудь там дикари. Просто не помогают за просто так.

— Именно, — кивнул бородач. — А ты — здесь. Знаешь, парень, вот тебе бесплатный, но хороший совет. Видишь вон того парня?

Он одними глазами стрельнул вправо. Там за столиком сидел в одиночестве хмурый тип в клетчатом пиджаке.

— Кто это? — тихо спросил Феликс.

— Газетчик, — сказал бородач. — Продай ему свою историю. Потом купи билет на ближайший дирижабль и уноси отсюда ноги. Курьерский на континент уходит в четыре утра. Успеешь.

— И потом всю жизнь прятаться? — хмыкнул Феликс.

— Жизнь твоя, — сказал бородач. — Но по мне так лучше всю жизнь прятаться, чем сразу помереть.

Феликс кивнул и, прихватив кружку, перебрался за столик к газетчику.

— Вижу, приятель, день у тебя выдался насыщенный, — без предисловий начал газетчик.

— Это верно, да и поиздержался я основательно, — с легким намеком ответил Феликс.

— Столкуемся.

Они столковались.

«Золотой дракон» был известным в порту дирижаблем. Он одним из первых приписался к местному порту. Экипаж полсотни человек. Поскольку для управления таким судном хватило бы и десятка, можно было полагать, что драконы были не просто перевозчиками. Слухи о них ходили разные. Если верить хотя бы половине, история их жизни могла бы стать материалом уголовного дела с прицелом на пожизненное заключение. История их смерти потянула на пять рублей, да и за них пришлось поторговаться.

— Скажи спасибо, что ты единственный свидетель, — проворчал газетчик, выкладывая монеты.

Феликс сказал. И мысленно добавил: «и после этого кто-то еще удивляется, что охотники за новостями вымерли». Газетчик хмыкнул и поднялся.

— Погоди, у меня тоже есть вопрос, — сказал Феликс.

Газетчик посмотрел вначале на монеты, потом на него.

— Спрашивай.

— Хочу понять, из-за чего весь сыр-бор приключился, — сказал Феликс. — Напали пираты, понятное дело, ради груза, но груз был орденский и вряд ли Орден открыл свободную распродажу погрузочных ведомостей. Мне надо знать: кто, что и как грузил на «Золотого дракона»?

— Ну, это не сложно и денег не стоит, — проворчал газетчик. — У работяг свой трактир, здесь же, в этом здании. Вход с другой стороны. Можно насквозь пройти, вон в ту дверь, только тогда Бороде вначале скажи. Он не любит, когда там без спросу шляются. У работяг старшего зовут Ганх. Они, кстати, ребята не такие жадные, как ты. Всё за монету выложат. Максимум за две.

— Так мне еще жить на что-то надо, — ответил Феликс.

— Жить? — хмыкнул газетчик. — Да ты, приятель, оптимист.

И он быстро пошел к выходу. Феликс проводил его взглядом. Потом допил чай и вернулся к стойке.

— Я надумал завести новых друзей, — сказал Феликс.

Бородач равнодушно кивнул и разрешил пройти насквозь. За дверью оказался полутемный зал, заставленный деревянными ящиками. При них скучали двое мордоворотов. Не иначе, на случай, если кого-то одолеет неуместное любопытство. Феликс решил, что у него и без того забот хватает, и на ящики даже не взглянул. В качестве ответной любезности один из мордоворотов кивком указал на дверь рабочего трактира.

Феликс открыл ее, и малость оторопел. Его взору предстала не иначе как пивная при младшей школе. Такое там всё было чистое и аккуратное: накрахмаленные скатерти в горошек, цветы в аккуратных вазочках, газовые лампы в абажурах из цветного стекла. За маленькими столиками сидели карлики в разноцветных халатах. Они ели, пили и разговаривали, нередко без всякого стеснения перекрикиваясь через весь зал.

Вместо барной стойки нишу занимало нечто среднее между открытой кухней и приемной какой-нибудь солидной конторы. За столом, главным украшением которого было вовсе не меню, а дорогой письменный прибор, развалился в кресле-качалке упитанный карлик в зеленом халате без единого кармана. Феликс направился к нему.

— Вы, как я понимаю, по делу, — добродушно произнес карлик. — Но от кофе, надеюсь, не откажетесь? Орденский, настоящий.

— Не откажусь, — кивнул Феликс. — И еще умираю с голоду. Деньги есть.

— Ну, никто не скажет, что у Ганха гостя голодом уморили. Алта, где ты там?! Тащи колбаски!

Под Ганхом он, по всей видимости, подразумевал себя, тогда как Алтой оказалась рыжеволосая девица в ярком халатике салатового цвета, тощая и шустрая как стрекоза.

— Можете за столик сесть, — предложил карлик, кивая куда-то налево от стойки. — Но у нас уж, извините, всё на наш рост рассчитано.

Феликс кивнул и перебрался на диванчик, где можно было спокойно вытянуть ноги и никому не мозолить глаза, благо карлики предпочитали на отдыхе цветной полумрак. Вокруг столика он был темно-синий. Не успел Феликс сесть, как примчавшаяся следом Алта плюхнула на стол деревянную тарелку с колбасками, политыми — или, лучше сказать, залитыми — каким-то овощным соусом. Ганх тем временем поставил на огонь маленький кофейник. Поскольку ужин Феликса состоял из морской воды и нервных потрясений, то колбаски ушли за милую душу, а там и кофе подоспел. Ганх перелил его в такую большую чашку, что туда весь кофейник поместился без остатка.

— Говорят, вы тут за старшего, — сказал Феликс, когда карлик водрузил кружку перед ним.

— Можно и так сказать, — не стал возражать Ганх.

Феликс сделал глоток и одобрительно кивнул:

— Да, отменный кофе.

— Ночь, конечно, длинная и я вас не гоню, — хмыкнул Ганх. — Да только вы, господин хороший, больно уж издалека заходите. Кладите монету и спрашивайте прямо, что вам надо?

Феликс усмехнулся и выложил на стол рубль. Ганх бросил на него взгляд, но забирать не спешил.

— Значит так, — сказал Феликс, и взглянул на часы. Те показывали третий час ночи. — Уже вчера дирижабль «Золотой дракон» загрузился в этом порту товарами для морского народа. На месте оказалось, что часть груза при погрузке потерялась.

— Нехорошо это, — Ганх тяжко вздохнул и покачал головой. — Много пропало?

— Пять сотен ружей, — сказал Феликс. — Ящики остались на месте, печати тоже, а внутри — пустота.

— Хм… Ну, если печати на месте, то, наверное, не у нас надо спрашивать.

— Возможно, но вы мне тоже можете помочь. Взвешивание груз прошел без вопросов, а пять сотен ружей — это всё-таки не пушинка.

— Тоже верно, — Ганх опять вздохнул, снова покачал головой и поднялся. — Подождите пока, сейчас за бригадиром схожу. Алта! Встань за стойку!

Девица с разбегу запрыгнула в его кресло. Ганх опять повторил вздох с покачиванием головы и ушел искать бригадира. Искал он его долго. Феликс успел не спеша допить кофе. Алта сварила еще, и Феликс почти прикончил вторую кружку, когда Ганх вернулся с каким-то растрепанным карликом.

Тот начал спорить едва вошел в зал. Он еще Феликса не увидел, а уже гневно возражал, что никаких инсинуаций не допустит. Ганх обошелся без инсинуаций и молча указал ему на Феликса.

Карлик тотчас налетел на него, будто бойцовый петух — красно-золотой халат только усиливал сходство — и потребовал прямо ему в глаза сказать, в чём таком тот обвиняет его бригаду. Феликс поспешил заверить, что ни в чём он никого не обвиняет и вообще, бригадир приглашён как эксперт, чья помощь поможет не только рассеять все нелепые — по его определению — подозрения, но и задержать настоящих преступников. Это крикуна немного успокоило. Ганх налил ему пива и он согласился отвечать. Но, разумеется, за экспертный гонорар. Феликс выложил рядом с первой монетой вторую.

— Вот теперь спрашивайте, — сказал бригадир, пригладив волосы ладонью.

Для начала, правда, пришлось рассказать им о судьбе «Золотого дракона», но кратко и с переводом разговора на нужные рельсы. Тут бригадир снова начал кипятиться. Всё у него, видите ли, хорошо и правильно, а кто не верит — есть бумаги! Он действительно выудил из кармана аккуратно прошитую белыми нитками кипу квитанций и предложил самолично убедиться. Не успел Феликс взять бумаги в руки, как бригадир вырвал их обратно и, быстро пролистав, нашел нужную.

— Вот, эти пять ящиков проходили у нас без взвешивания!

— Это еще почему? — удивился Феликс.

— На замену, потому что, — пояснил бригадир. — Мы уже к погрузке приступили, когда выяснилось, что диспетчер груз перепутал. Наши ящики отправил на двенадцатый причал. Вот их вернули, а те — забрали. Но взвесили как положено, вот отметка. Дык не тащить же всё обратно на перевес?! Ребята и так с ног сбились! Отправка выдалась разом на восемь дирижаблей, а бригада одна. Печати на месте, документы в порядке — я всё лично проверил. Ну и поставили их на погрузку и вот, извольте видеть, приемка на дирижабль прошла без нареканий!

— И что, никто не обратил внимания, что ящики слишком легкие? — удивился Феликс.

— Так вот ведь человек есть человек, — взвился карлик. — О чём толкую?! Сразу их на погрузку поставили. Это значит: краном подцепили, краном куда надо переместили. Чай не средневековье какое, вручную ящики таскать. Перегруза не было, за этим следим, а лёгкие — так какие привезли! По документам — те самые!

— А можно мне копию этих документов? — попросил Феликс.

Как оказалось — можно. Бригадир вытащил чистый бланк и переписал на него все данные. Почерк у него был аккуратный и понятный.

— И кто этот так своевременно напутавший диспетчер? — поинтересовался Феликс.

— Так вот написано же, — бригадир ткнул пальцем в квитанцию. — Максим Ростиславский.

— Это тот чудак в шляпе? — переспросил Ганх. — Что-то его сегодня не было. Напортачил и носа не кажет?

— Он что, из ваших? — удивился Феликс.

— Да нет, он вообще ничейный, — отмахнулся бригадир, выписывая последние цифры. — Он из этих, из ходоков. ОТТУДА!

Феликс чуть кофе не подавился.

— А Орден знает?

— Конечно. Он тут на этой, как ее, адаптации. Человека из него делают, только пока плохо получается.

— Да не преступник он, — поспешил Ганх заступиться за своего завсегдатая. — У меня в заведении таких не бывает. Чудной просто, но так ходоки все чокнутые. Зато вон соседям какой агрегат присоветовал! Только нужный рычажок поверни, хоть тебе чаю, хоть кофе сам заварит. Не так хорошо, как у меня, а всё ж таки машина! — и он важно поднял указательный палец в знак того, что не о пустяке каком-нибудь речь. — Орденский инженер чертеж делал. Наши ребята собирали. А что чудит, так не со зла же.

— Дык я и не говорю, что со зла, — проворчал в ответ бригадир. — Только толку с его чудачеств? Хочешь помочь, так дело предложи, я так считаю.

— А он чего предлагает? — больше поддерживая разговор, чем из любопытства спросил Феликс.

— Да форменную ерунду, — буркнул бригадир. — Всемирный мятеж рабочего класса.

Хорошо Феликс сидел, а то бы тут и упал.

— Че-го?!

— А чего вы так взволновались, господин хороший? — вроде даже искренне удивился Ганх. — Вы чего, подумали, что мы этот мятеж учинять будем? Ха! Оно нам надо? Да и он не со зла это удумал. Просто вбил себе чудак в голову, будто бы нас тут забижают, а мы такие глупые, что этого не понимаем. Ага, сейчас! Вон, к примеру, Тиксу, — он кивнул на бригадира. — Только скажи чего не так про его бригаду.

Бригадир начал орать и размахивать руками еще до того, как Ганх закончил фразу.

— А чего сразу моя бригада?! Это ты его привечал!

— Да, привечал, — Ганх тоже едва сохранял спокойствие. — Должен же кто-то на сцене выступать! У меня весь оркестр смотался. У дирижера отец умер, так они всем составом на похороны укатили. А этот сам на сцену рвется.

— Бесплатно, — ехидно ввернул бригадир.

— С призывами к мятежу, — хмыкнул Феликс.

— Да какая разница? — Ганх всплеснул руками, отмахиваясь разом от обоих собеседников. — Кто там после трудового дня в слова вслушивается? Да и не всегда он со своим мятежом выступал. То про другие миры байки рассказывал, то про диковины механические. Какая-никакая, а всё ж культурная программа для народу.

Феликс только головой покачал:

— Ну вы даёте! Узнает Орден про вашу культурную программу, всем ведь пропишет по первое число.

— Пускай вначале у меня хоть одного мятежника найдет, — возмутился Ганх. — У меня заведение приличное, нечего тут!

— Ладно-ладно, не буду, — сдал назад Феликс. — Но что у нас получается? Мечтал он устроить заварушку, ничего у него с вами не вытанцовывалось, а тут вдруг груз оружия.

— Ну и кого он вооружать будет? — задал Ганх логичный вопрос. — Нам оно не надо. У контрабандистов своё есть. Продать? Да кто с орденским грузом связываться станет? Нет, господин хороший, тут вы, по-моему, зря на чудака наговариваете.

— Наговаривать не буду, — сказал Феликс. — А поговорить с ним мне бы не помешало. Где его найти?

— У него конторка на двенадцатом причале, — ответил Ганх. — Там работает, там же и живет.

— На каком причале? — переспросил Феликс. — На двенадцатом? Это куда ящики перенаправили?

Карлики дружно кивнули и озадаченно переглянулись.

— Вот и делай людям добро, — проворчал Ганх. — Что, полицию звать?

— Не спешите, — сказал Феликс. — Мало ли я всё-таки ошибся. Давайте я лучше сам к нему схожу, поговорю, а там будет видно.

— И скажи, если он вор — пусть ко мне больше не приходит, — строго напутствовал его Ганх.