Дедовщина

Глава 7

61

Едва мы выехали из монастыря, как я обратил внимание на несколько ошарашенный вид принцессы.

Охрана держалась в отдалении, я ещё обдумывал нашу беседу с Салманом: он вывел "акул" в это сельцо, Спасское, и обустраивал там лагерь. Север представляется наиболее вероятным направлением атаки противника, который по зубам "акулам". Ежели, к примеру, вдруг какие-нибудь земгалы на лодках к городу приплывут, то чем тяжёлые копейщики помогут? Бой слона и кашалота.

Но странно взволнованный вид моей спутницы заинтересовал.

-- Что-то случилось?

-- Нет. Да. Ваня... у тебя же много баб... мы все такие... дуры?

-- М-м-м... откуда вопрос?

-- Ну... ты же сказал... проверить... у той монашки...

-- Из тебя слова клещами вытаскивать? Рассказывай внятно.

-- Я пошла. Догнала. Там закуток какой-то. Садик. Она: чего надо? А я...

-- Ну? Не тяни.

-- Я... ну... цап её... за... за сиськи. Чтобы проверить. Настоящие ли. Как ты сказал.

-- И?

-- Она... сперва злая была. А как я её... она так удивилась... там стенка сзади... отшатнулась, за руки меня схватила, всё повторяет: ты чего, ты чего... а я её коленом промеж коленей... замолчала, только дышит... так... и руки мои... то оттолкнуть пыталась. А то... прижимает... гладить начала... и глаза закатились...

-- А ты?

-- А я... не знаю что на меня нашло... я ей подрясник-то вздёрнула, а там - ничего!

-- А ты?

-- А я... ой, стыдно-то как... а я... как ты в меня давеча... пальчиком... чуть-чуть! Только провела! А она - мокрая вся! Аж хлюпает!

-- А ты?

-- А я... тоже... аж в глазах плывёт.

-- Дальше?

-- Дальше... Цыба твоя прибежала. Я и не услыхала. Как в тумане. А эта-то как увидела... вскрикнула, дёрнулась и бежать... или она после вскрикнула?

-- Всё?

-- Ваня... я ей целку порвала. До крови.

-- Нуних...

-- Ваня! Я ж не хотела! Она ж сама! Кинулась, дёрнулась... А я ж не поняла, я ж только придержать! Она б сказала - я б сразу... Ваня, что со мной теперь будет? Меня... казнят?!

Полный панического ужаса взгляд. Господине! Защити!

-- Устав церковный, статья 20: Аще кто блудить с черницею, митрополиту 40 гривен, а опитемию вложити.

-- И... и чего? Чего это значит?! Господине!

-- На тебе мой ошейник. Ты - имение моё. С тебя спроса нет. С митрополитом... я на дела церковные в сотни раз более трачу. Уменьшу на эту сумму.

-- А епитимья?

-- Владыко Дионисий благословил тебя на исполнение службы мне. Я тебя послал? - На тебе вины нет.

Она обрадованно погладила меня по рукаву.

-- Спаси тебя бог, Ванечка. Это счастье моё, что ты у меня есть. Ой, что ты хозяин мой.

Мда... счастье. Не было бы меня в твоей жизни - не было бы нужды такому счастью радоваться. Радовалась бы чему другому. Тут ведь главное: качество эпителия толстых кишок. Который и выделяет серотонин, "гормон счастья".

"Купи козу - продай козу". И вся в счастье.

Быть счастливой - ей идёт. Хороша. Аж у самого ручки тянутся.

***

"Женщину, которая не по зубам, едят глазами".

На проезжей дороге, рядом с монастырём, воинским отрядом и селянскими обозами... кушать - только оптически.

***

-- Да уж, принцесса. Сегодня ты, подобно агнцу, возложилась на алтарь. Стала подношением. Господу и господину. С дивом дивным. В одеянии Евы оттрахала "мужа вятшего", боярина из больших. А в кафтане воина лишила девственности невесту Христову. Да ещё получила благословение святителя. Много я слышал историй. Но чтобы одна женщина, столько сразу, в один день... верно я тебе под Минском говорил: ты - единственная в мире. И никто тебе не указ.

-- Кроме тебя, господин мой Ванечка. Ибо все мои... чудеса чудесные - от тебя.

Она о чём-то напряженно думала:

-- Чудеса - от чудотворцев. А ты? Творитель чудотворителей?

Умница. Способна к обобщениям и выявлению закономерностей.

Опять: Ваня, ты кто?

-- Творить творцов - интересно. Но моё ли это искусство? В чём чудеса? В перемене твоего костюма? Вышла из алтаря в простыне и сапогах - епископ посчитал отроком. В кафтане облапала монашку - та увидала добра молодца. Все чудеса от швеца да цирюльника. Да от глупости человеческой, от неумения видеть суть под разными тряпками. А вот Цыба тебя сразу распознала. Эй, Цыба.

Телега с моим секс-коучером догнала нас.

-- Возвратись в монастырь, проси игуменью отправить инокиню, как её... Ананью в мой лагерь.

-- Причина?

-- Придумай. Она, вроде, садовница.

Цыба развернула телегу и отправилась назад.

-- Зачем это, господин?

-- Девушки, став не-девушками, часто волнуются, тревожатся, плачут. Хорошо ли оставить твою подружку без дружеской поддержки?

-- Она... она мне не подружка!

-- Ага. Чисто перепихнулись. Она и имени твоего не знает. Похоже как у нас с тобой первый раз было. Тем интереснее будет посмотреть. На неё. Когда она снова тебя увидит. В кафтане. И без. Если она будет... разогревать тебя перед... то нам обоим... или троим... будет приятнее. Я же не могу тебе всякий раз храм построить и бога на потолке нарисовать. Дабы случилось чудо чудное и диво дивное. Заболтались. Давай рысью.

Ананья оказалось девушкой... отзывчивой. Она составила принцессе подходящую пару в форсированном обучении, который обрушила на них Цыба. Увы, я не мог принять посильного участия в их играх. Вообще, избегал присутствовать вблизи. Не хотел рисковать согласием Евдокии на сотрудничество.

Монашка, при некотором смущении, была совершенно счастлива. Увы, не долго. О чём позже.

-- Иване, тут злодея поймали. Петруху-подстольника. Слугой у меня был. Когда по призыву твоему к Минску пошёл - здесь оставался. По наущению диавольскому воспылал страстью греховной. К жене моей. Умыкнуть задумал. Уж и схватил её, да стража увидала. Он княгиню-то бросил, а сам утёк. А ныне споймали. Чего делать будем?

Нечародей временами такие загадки загадывает... Прирезал бы по-тихому. Так нет же, ему по закону нужно. Закон - это суд. Суд - правителя данной местности. Меня, то есть.

-- Устав Церковный, ст. 3: Аще кто пошибаеть боярскую дочерь или боярскую жену, за сором еи 5 гривен золота, а митрополиту 5 гривен золота.

-- Так... пошибания-то не было.

-- Точно?

Нечародей постепенно краснеет, уныло качая головой. То - вертикально. То - горизонтально.

Если в утверждении - отрицание, то согласие - неоднозначно. "Да, не было" или "Нет, не было".

Какого... он ко мне с таким вопросом припёрся? Да ещё с толпой народу.

-- Тогда ст. 2: Аще кто умчить девку или насилить, аще боярская дочи будеть, за сором ей 5 гривен злата, а митрополиту 5 гривен золота.

-- Дык... не девка же. И не боярская.

-- Эт ты точно сказал. Мда... Выходит, в Законе Русском такой случай не предусмотрен.

-- И чего делать?

Чего-чего... раньше думать надо было. Как позже - Ягайло.

***

"В Лето 6909/1401... Приехали (Витовт и Ягайло возвращаясь от Смоленска) в Друцк и были там на обеде у князя Семена Димитриевича Друцкого. У короля Ягайло умерла уже третья жена, не дав потомства; и увидел он у князя Семена двух его красивых племянниц, старшую из них звали Василиса по прозвищу Белуха, а другую - София. И просил Ягайло Витовта, говоря ему так:

"Были у меня уже три жены - две польки, а третья - немка, а потомства они не оставили. А теперь прошу тебя, высватай мне в жены у князя Семена младшую племянницу - Софию, она - из рода русского и может Бог даст мне потомство".

И когда начал князь Витовт говорить о том Семену, Семен сказал так:

"Государь великий князь Витовт! Король Ягайло брат твой - коронованный и великий государь и не могло бы быть лучше моей племяннице, как за его милость выйти замуж, однако же не годится мне позорить старшую сестру ее, выдавать младшую раньше старшей, и потому пускай бы его милость взял бы старшую".

И когда князь великий Витовт сообщил это королю Ягайло, тот сказал: "Сам знаю, что старшая красивее, но у нее усики, а это означает, что она девка крепкая, а я человек старый и не смею на нее покуситься".

После этого князь великий Витовт, размыслив с князем Семеном, позвали к себе князя Ивана Владимировича Вельского, своего племянника, и посватали за него ту старшую сестру Василису Белуху, а Софию обручили с королем Ягайлом. А были те племянницы князя Семена дочери князя Андрея Ольгимонтовича Голыпанского.

А затем король Ягайло прислал из Польши знаменитых панов, которые, забрав княжну Софию, отвезли к нему в Краков; он же устроил знаменитую свадьбу, взял ее в жены и короновал ее, имел от нее двоих сыновей - Владислава, который позже был королем венгерским и польским и второго Казимира, который потом был королем польским, и великим князем литовским".

Отметим: церковь освящает только три первых брака. Вывод: все ягеллоны - ублюдки.

***

У княгини, как я видел, усики есть. Да и вообще, она на тридцать лет младше.

Понимаю: династический брак, союз с мощным соседом, нужда в наследниках, но... Ещё и ушёл в поход. А тут молодой парень, младший стольник, красивый да улыбчивый. Был ли это "увоз силой" или "по согласию"? А это важно? Под угрозой честь моего союзника. В здешнем понимании слова "честь".

-- Чего ты хочешь?

-- Казни. Смертной. Чтобы... и подумать - не моги.

-- А закон?

-- А закона, сам сказал, на это дело нет.

Nulla poena sine lege ("нет закона - нет преступления"). И что? Извиниться и отпустить? Мы в России. Был бы человек, а закон найдётся.

Неважно что там было. Что эта парочка думала, делала, чувствовала. Есть общественное мнение. В котором Нечародей упадёт. Что вредно для меня, пока он мой союзник.

"Глас народный - глас божий".

Какой-то ГБ у нас... кровожадненький. Или это я такой либерастический?

-- Будь по-вашему. Идите.

-- Живая ещё, принцесса?

-- Ой, Ванечка, чуть. Она, ну, Ананья, как привезли да меня увидела, сперва так перепугалась, а после...

-- Резюме. Хорошо?

-- Ре... чего? а, да, хорошо. Я выхожу, вся такая... в портупее, а она...

-- Потом. Княгиня Нечародея - твоя племянница. Вы почти сверстницы, два года разницы. Кажется, я её рядом с тобой видел. В Смоленске. Когда парень дрова подкидывал.

-- А, ну, да. Смешно так было. Я с ней здесь ещё не встречалась. Видела издалека, но в этом подойти...

-- Песню "Ванька-ключник, злой разлучник" слышала?

-- Ты их разлучить хочешь? Князя с женой? Ваня, не надо. У них детки растут.

Двоих малолетних сыновей Нечародей ещё зимой отправил в Боголюбово. Формально: по указу государя в училище княжичей. Фактически таких маленьких туда не берут. Но оставлять детей в этом городе, полном злобы и злодеев...

Летописи типично перечисляют в разных эпизодах: князя схватили, людей убили, двор сожгли. Что в ходе таких мероприятий происходит с малыми детьми? Даже если они не являются целью мятежников? Как долго проживёт ребёнок, спрятавшийся от злодеев в сугробе? Или в подклети полыхающего терема?

-- Тут и без меня мастера есть. Петька-подстольник. Сидит в княжьем порубе. В детинце мои люди в нескольких усадьбах работают. Там тоже подвалы есть. Заберёшь сидельца. И спокойно, без пытки, вызнаешь у него...

-- Правду?

-- Нет, принцесса. Правда значения не имеет. Есть народное мнение, и перебить его... Вызнаешь подробности.

-- З-зачем?

-- Парень виновен. В глупости. Но есть, возможно, виноватые в хитрости. Кто?

-- К-как это?

-- Узнай, кто ещё в деле был. Кто им коней подавал, ворота открывал, княгине одежонку собирал. Но начнёшь ты, пока ночь не настала, с племяшки твоей, с княгини. Выведешь её в удобное место, в моих усадьбах. Беседа "под рукой".

-- Меня ж не пустят!

-- Ты, принцесса, есть имение моё. Препятствующий тебе - препятствует мне. Враг, вставший на пути "Зверя Лютого". Врагов - уничтожают. Идёшь к князю, просишь дозволения. Объяснять ничего не надо. Его болести разгребаю. Нет так нет. Охрим пару гридней даст. Для физического ускорения мыслительного процесса у случайных придурков по дороге.

Она, только что радостно-утомлённая, выглядела испуганно-озабоченно.

-- Да уж, принцесса, большой у тебя нынче день. Начался с торжественного въезда в город, а закончится рассветом в пытошным застенке. Давай, красавица, поутру жду тебя.

***

"Словно ягода лесная,

И укрыта и спела,

Свет княгиня молодая

В крепком тереме жила.

У княгини муж ревнивый;

Он и сед, и нравом крут;

Царской милостью спесивый,

Ведал думу лишь да кнут.

А у князя Ваня-ключник,

Кудреватый, удалой,

Ваня-ключник - злой разлучник

Мужа старого с женой.

...

Целовала, миловала,

Обвивала, словно хмель,

И тайком с собою клала

Что на княжую постель.

...

И работают в застенке -

Только кости знай хрустят!

Перешиблены коленки,

Локти скручены назад.

,,,

Кандалы на резвых ножках,

А идёт он - словно в рай,

Только хлюпает в сапожках

Кровь ручьями через край...

Видит - два столба кленовых,

Перекладина на них.

Знать, уж мук не будет новых,

Знать, готовят про других.

...

"Ты скажи ли мне, Ванюшка,

Как с княгиней жил досель?"

- "Ох, то ведает подушка

Да пуховая постель!..

Много там было попито

Да поругано тебя,

А и в красне-то пожито

И целовано любя!

На кровати, в волю княжью,

Там полежано у нас

И за грудь ли, грудь лебяжью,

Было хватано не раз!"

...

Ветер Ванюшку качает,

Что былинку на меже,

А княгиня умирает

Во светлице на ноже".

***

Есть отличия. Имя другое. Нечародей - не ревнив и не жесток. Но: "а что люди скажут?". Княгиня и подстольник не успели, кажется, многократно "покласться на княжую постель". И она вовсе не собиралась умирать "во светлице на ноже". Во всём винила аспида этого, Петеньку. Обманул, улестил, задурил. Тот сперва запирался, но услышав зачитанные ему показания княгини решил "распотешиться перед концом". Про "грудь лебяжью" врал самозабвенно. И про всё остальное. Что только может вообразить себе в сексуальной области восемнадцатилетний святорусский парень, ожидая смертного часа.

Позже принцесса, которая записывала его откровения, потрясённо спрашивала у меня:

-- Что, и так... бывает?

Я послал её к Цыбе. Та, обдумав повествование, вынесла вердикт:

-- Брехня. Треснет. Хотя... если тут подпереть, а там придержать... на подвесе с противовесом... или в воде...

И ушла, глубоко задумавшись.

Не досталось подстольнику и "два столба кленовых, перекладина на них".

Через день на главной торговой площади в Великом посаде был построен помост, под помостом - "сорок банок смерти", на помосте - столб, у столба - подстольник, на подстольнике - разрядники. Публичная казнь. Стечение народа, присутствие вятших - обязательно. Были там и княгиня, и принцесса.

Повторю: по закону в "Святой Руси" нет смертной казни. Можно убить своего холопа. Но рабство мы отменили. Остаётся: забить кнутом, смерть в "божьем суде" и "исключительная мера наказания" в боевых условиях. "Увоз княгини" вообще не преступление. А нужна показательная смертная казнь. Поэтому, на основании полученных принцессой показаний, проводим переквалификацию преступления.

Обвинение - политическое. "По диавольскому замыслу князей минских пытался похитить княгиню, дабы погрузить в печаль и нанесть невыносимый ущерб законному и богоспасаемому князю Всеславу Васильковичу...".

Была бы она вдовой - таскай как хочешь. А так - противуправительственное деяние. Причастить и исповедовать.

Три сеанса. С повышением силы тока. Как его судорогой выворачивает! С-под ногтей кровь капает. Из других мест - течёт. Всё что в человеке жидкого есть. Блевать хочется неостановимо. Принцесса так и сделала. Княгиня как была напудренна, так белой и осталась. Просидела всё "кино" без движения, без звука.

Вот у кого учиться надо, коллеги! Самообладанию. У попавшихся неверных жён.

С этого дня публичные казни стали ежедневными. Не только электричеством: виселицу построили, гильотину оборудовали. В монастыре Иоанна Предтечи игумен спрятал изменников. Родня. Пойманных повесили. А настоятеля, с согласия Дионисия, забили кнутом. В церковных документах 16-17 в. встречаются епитимья в четыре сотни ударов. Это не смерть, это... фарш. Мы до такого... не доросли.

Показательный террор оказал действие. Стало возможным расширить "зону охвата".

Мои люди прошлись по городу, пропуская его "сквозь пальцы". Участие в мятежах против Нечародея, поддержка минских князей, боевое оружие в доме... основания для ареста.

С первого же дня пошёл и обратный процесс: множество людей хотели поступить в службу. К Нечародею, к Государю, ко мне. Тут я снова... "колданул".

-- Чёт засиделись мы, братия. А поедем-ка покатаемся.

Замученные делами Дионисий, Нечародей и Миссионер смотрят на меня изумлённо. Дел выше крыши. А "Зверь" гульки гулять собрался. Однако влезли на коней, епископ возок свой велел запрячь.

-- А куда поедем?

-- Ты деревушку Козьянки знаешь? Чёт меня туда тянет. Потягивает, понимашь.

Выехали с детинца в Заполотье, чуток дальше по берегу.

Поле паханное, сеянное, росточки уже пробились.

-- Не топчитесь. Обождите на краю.

Всё с себя долой, кроме подштанников. Вырезал рогульку ивовую. И - пошёл. Как в Муроме по церковному двору ходил. Змейкой, туда-сюда.

Народу порядочно собралось. Балаболят тихонько, переглядываются. Не интересно. Интересно - в себе. Едва уловимые ощущения. Детальки и подробности. Себя и мира. Муха пролетела, солнышко закрыла. У поля на опушке белка сидит, грызёт чего-то. С города дымком несёт - кашу варят. Или щи. У реки коровы ходили. Вчера.

Внимание уходит от зрения. Звуки, запахи, касание...

Ваня-Ванёк,

чудес чугунок.

Гуляет с рогаткой

на серебро падкой.

Пахарь - бестолочь, борона подпрыгнула, а он и не заметил: комья под ногой. Что за придурок - посередь поля гадить. Или это мишка забегал? Месяца полтора тому. А тут - огрех. Пьян был. Или устал сильно: борозда вильнула. А вот...

-- Охрим, землекопов. Копать здесь. На аршин.

-- А чего тут?

-- Бересту найдут - остановишь.

Отошёл к кавалькаде, оделся.

-- Чего грустишь-вздыхаешь, Яков Олексеич?

-- Дык... земля-то... мои смерды пашут... вытопчут зеленя-то...

-- Не забота. С меня полугривна. А что найдут моё.

Только хлопнули по рукам, копачи кричат:

-- Княже! Береста в земле!

-- Вот и славно. В земле - береста, в бересте - красота. Пойдём-ка поглядим-ка.

***

Козьянковский клад. Найден (в РИ) в 1973-74 гг. Дети играли на вспаханном поле и нашли несколько монет.

"Основная часть клада - 7650 монет, общий вес ок. 20 кг серебра 960 пробы. Младшая монета - дирхам Саманида Нуха ибн Насра, битый в Самарканде в 333 г. х. (944/945 г.) - позволяет датировать сокрытие клада втор.пол. 940-х гг.".

Откуда столько?!

Известны версии:

- разбойничья казна, основной источник пополнения - купеческие караваны, шедшие по пути "из Варяг в Греки".

Увы, потока караванов не фиксируется.

- казна Полоцкого княжества, которую украли разбойники и зарыли в землю.

Увы, Полоцкого княжества ещё нет даже в варианте Рогволда.

Часть монет при обнаружении разошлась среди населения. Часть части потом вернули. Оценка общего веса клада - вдвое.

Напомню: поколением раньше гридням (трём сотням) Вещего Олега новгородцы платили по одной гривне ("ветхой", 204 гр.) денежного довольствия в год. Здесь пара сотен. Годовое жалование армии гос.уровня?

Самая большая сумма, упомянутая в "Святой Руси" - кредит Мономаха отцу.

При распределении столов 15 июля 1077 г. на Волыни, Всеволод Ярославич получил Чернигов, а его бывший смоленский стол достался его сыну Владимиру Мономаху. Не прокняжив и года в Смоленске, уже на Пасху 8 апреля 1078 г. Мономах торжественно въезжал в Чернигов, везя отцу на Красный двор 300 гривен золота. Эквивалент 3000 гривен серебра.

Это - сто лет спустя, подати одного из самых богатых, "путевых", княжеств за 2-4 года.

Кто-то вёз, вёз да не довёз. Такие суммы без конвоя не ходят. Кто может собрать столько денег - может приставить приличную охрану. Кто такую охрану может истребить... Зачем ему деньги в землю прятать? Не в сундуке, не в кожаном мешке, как новгородцы подати собирают, а в лукошке, в берестяном коробе. А потом? Своих убивать? Чтобы не украли, не разболтали. "Остров сокровищ"? И только одноногий и одноглазый попугай на плече верещит "Пиастры! Пиастры!"... В смысле: "Дирхемы! Дирхемы!".

Кто собрал, вёз, напал, закопал... не знаю. Но через несколько лет в эти края прорывается Рогволд. За серебришком?

Да, это мотив. Это не обычное для викингов - за шкурками! за бабами! За торговлей. Это - конкретно деньги.

Потому и прямо "из-за моря". Через Новгород идти - куда, зачем, поделись...

Но... карта пропала? Слух - есть, а место - точно не известно. Саги, пряди и руны. Рогволд искал-искал... и не нашёл. Пришлось взять город и сесть князем. Ну хоть что-то.

***

-- Взвесить, посчитать. Сдать казначею. Поехали.

Совершенно офигевшие князья и бояре. Епископ и игумены - крестятся. Горделиво выражает приближённость к "чудодею" Белчицкий:

-- А я говорил! А я предупреждал! Этот шпынь лысый на трёх аршинах под землёй железные штыри под храмом видит!

Фыркает Дионисий:

-- Да что на трёх! Короб! Кирпичный! Под битым кирпичом! Под площадью у Софии! На пяти аршинах разглядел!

Ластится какой-то боярин из молодых и глупых:

-- Княже! А вот... а ещё... гдесь бы тут бы... в земле бы...

-- Клад? Есть. Золотой клад Рогволда. Куски пяти браслетов и шейной цепочки. Где-то в Окольном городе лежат порубленные. Золото хорошее, весу... полторы гривны.

-- А... а где?

-- Я ж сказал. В Окольном. Поищи. Найдёшь - четверть твоя. Остальное властям.

-- А ты... чего?

-- Час дорог. Неколи.

Честно, коллеги. Было время, не сталь давнее, когда я за такие суммы, а то и меньше - впереди паровоза бежал, всякие гадости да хитрости придумывал, нагибал, убивал, шантажировал, а нынче... Да, хорошо. Не принципиально. Принципиально - Волго-Двинский путь. Из него и тысячи гривен не по чуду, а по регламенту ежегодно литься будут.

"Золотой клад" найден уборщицей на стадионе. Локализация не точна. Это не Муромский клад, где я знал место с точностью до пары шагов. "Окольный город" позднее назовут "Нижний замок", застроен сейчас плотно. Вовсе не пустое да ровное Козьянковское поле. Ни покопать вольно, ни с рогулькой пройти: много людей и вещей, не поймаю.

-- А чего порублены? Ну, вещицы те.

-- Это у владельцев покойных спрашивать надо. Полагаю... предатели Рогволда.

-- ?!

-- Предки наши клялись на золотых вещах. Только на целых. Если клятва порушена, то золото, металл благородный, рвётся. Или его рубят - не удержал клятвы. Более к ношению негоден. Только в переплавку.

Зачем я устроил этот цирк? - Кнут и пряник.

"Кнут" на торговой площади столбом стоит. А "пряник" за мной везут.

-- Зверь-то Лютый и казнит хитро, и гребёт умно. Надо б к нему... поближе. Он же те дирхемы сам не съест, не выпьет, людям отдаст. А почему бы не мне? Чуток чуточки.

-- Чего загляделся, Святополк?

-- Да вон, на реке лодейка бежит. Забавная. Я таких и не видывал. Твоя?

Нормалёк. Невидаль? - Ванькина.

-- Моя. Звать такие ласточками. Эта... не видать отсюда. Наверное, синяя.

-- Э-э-э... так она ж белая.

-- Цветом - белая, именем - синяя.

Ох как славно увидать вдруг своё! Ночами бессонными придуманное, руками своими да ближников, сделанное. Сколько лет прошло как мы первую "бермудину" построили! А как мы тогда с Гапой паруса шили и да над их пузом ругались...

-- А на что ж оно такое... извыверченное?

-- Рассыльное судно. Бегает быстро. Глянь: против ветра идёт. Ты ж видал, как я серебро из земли вынул? Русь-то большая, мест таких много, покудава поспеешь... быстро ходить надобно.

Про "много мест" - для свиты. Нынче же звон пойдёт. Кого-то с панталыку собьёт, приутишит, помешает за ножи булатные схватиться да на людей моих кинуться. Богат Ванька, да знающ, да силён.

"С сильным не дерись, с богатым не судись" - русская народная мудрость.

Забавно: ум ни в драке, ни в суде преимуществом не считается.

Не надо со мной драться, давайте жить дружно. По моей воле.

Переехали реку, и я попал. В объятия. Ольбега.

Хорошо-то как. Счастье!

Парень одиннадцать лет со мной. Как он при первой встрече плакался мне о барашке любимом, которого злой дедушка на жаркое пустил. Как сам кидался на меня с ножом. Как кричал уже во Всеволжске: Убить! Всех!

Вырос. Девятнадцать лет, а уже взрослый муж. Из самых лучших. Командовал войной на Белоозере, водил отряд на Новгород с Ропаком...

-- Вот братия князья и господа, Ольбег, сын Храбрита, внук Акима Яновича Рябины. Мне - племянник названный и любимый. Ныне наместник Полоцкий и всея Двины-реки с городками. Принимай хозяйство, племяш, - и широко махнул рукой на реку и город над нею.

Парень... ошалел. Я-то вызывал его без явного указания назначения.

Кадровый голод. До скрежета зубовного. Нет людей. Нет никого, кто решал бы задачи подобного уровня. Даже тех, кто работал уровнем ниже, кто, может быть, вырастет и станет соответствовать... трое-пятеро. Всего. И все уже в заботах по ноздри.

-- Господине... я как-то... я ж вроде больше по воинским...

-- Ну, это-то не забота. Войнушку я тебе обеспечу. Она - вона. В сорока верстах. О том после. Прежде - город, волость, княжество. Два. Полоцк и Витебск. А прежде всего мы с тобой пойдём, сядем и ты мне всё расскажешь. Как там наши живут-поживают.

Разговоры до утра, не сколько деловой отчёт, сколько личные впечатления. А по утру - сразу в работу. Сильно умствовать я не стал: если сразу всё сказать - парень ошалеет. Свозил в монастыри, в храм, на торг - показал людям их новую власть.

У Грядиславы монашки - просто кипятком... Ещё бы: молодой, красивый, весёлый, вежественный. Пара-тройка, кто ехать не хотел, передумали:

-- Ежели там таки молодцы растут, то место, видать, не худое.

Надо выдвигать посты к границам псковским и новгородским. В 60 км к северо-востоку псковский Неколоч, в 90 км - новгородский Еменец. Вроде бы и не Подвинье, но оставлять там "пустое место" нельзя - гниль соберётся да в кубло срастётся. Отдать соседям? - Можно. Ежели они готовы взять. А пока надо ставить свою границу с моими заморочками. А людей оттуда... куда?

Первое - выпихнуть полон. Через два дня расшива и оба учана, набитые битком "врагами режима", их "чадами и домочадцами" двинулись вверх по реке. На ходу обучаясь технологии Толстого Очепа. В смысле: ускоренный бурлацкий марш. А берег-то не подготовлен, приречная дорога не обустроена...

Едва ушли плоскодонки речные, как сдвинулись и корабли морские.

-- Ну что, Дик, готов море Варяжское вспенивать?

-- Так точно, княже! Под завязку затарились. Ещё и здешнего товара набрали.

-- Хорошо. Завтра - в путь. Вот грамотка. Елице в Каупе лично в руки.

-- А что здесь?

-- А здесь, господин главный капитан, судьбы народов. Нескольких. И нашего, промежду прочими. План крестового похода ляхов на пруссов. Ими самими мне сообщённый месяц назад в Берестье. Отдаст ли Елица грамотку своему Кастусю, каковы будут его действия... ей решать. 3-5 июля буду в Сероцке в устье Нарева. Станцию разверну, у Кастуся уже такая же будет. Узнаю о его решении и - по обстоятельствам.

-- А...?

-- Нет. Тебя эти дела не касаются. Твоя задача - пройти Варяжское море. Показать флаг. Доставить людей и грузы. Оценить якорные стоянки. В драки не ввязываться. Да, кстати. У тебя пулемёты есть?

-- Н-ну... Не-не! Господине, не надо их забирать! Радистов - забрал! Музыкантов - забрал!

-- Каких музыкантов?

-- Таких! Барабанных! Цыба четверых увела. По твоему, говорит, приказу, танцам, де, учить кого-то. Теперь ещё и пулемёты! Там ворогов много, разбойники морские шастают!

-- Дик! Не морочь мне мозги! Тебе, после разгрома ширванцев, разбойники страшны?

Молчит. Сопит. Краснеет.

Как ребёнок. У которого игрушку забирают.

-- Не боись, не отберу. Зови пулемётчиков.

Было время, когда я зарекался ходить по "Святой Руси" без пулемёта. Было - без пулемётчика. На ошибках надо учиться. Хотя бы на своих.

Машинки чуть другие. Прогресс не остановим. Магазины двухрядные, вставляются не горизонтально, как на моём, а буквой V. Пулек столько же, а дырок меньше. Дырок - в стволе. Ствол тот же, длинный. Но длина коробки уменьшена, пульки разгоняются чуть дольше. Приклад нормальный поставлен, а не моя "буратина" самодельная. Прицел, пневматику не меняли...

-- Эт чего?

-- Упор. Для двуколки.

-- ??

Объяснили, показали. Вокруг верхней кромки "вороньего гнезда" поставлен стальной обруч. По нему бегает каретка на двух колёсиках. Слова "карета" здесь нет, поэтому "двуколка". На ней штырь с гнездом. В гнездо ложится ствол.

Ребята взахлёб толкуют как они лихо с верхотуры грот-мачты будет всех нехороших... та-та-та. Летит дальше, на палубных противниках можно команду вниз согнать - абордаж без проблем, беспалубные - сверху днище прострелить. А мне... чёт сомнительно. На ходу... паруса, такелаж... при любом волнении на море топ мачты так играет...

"Чем бы дитя не тешилось - лишь бы не беременело".

Пулемётчики - парни молодые. Им не грозит.

-- Та-ак. Машинки оставлю. У меня своя в лагере. Двое переходят ко мне. Мою - проверить, боезапас пополнить, пристрелять, упаковать под конный марш. Сюда... Дик, двоих подбери. Охотников, во вторые номера.

"Шилохвостам" не пришлось применять пулемёты в бою. Размер кораблей отбивал дурные мысли. Напомню: мы на чуть-чуть, на одно-два десятилетие опередили появление в регионе других больших парусников - коггов. Их уже строят в Южной Дании для Ваттова моря. Пока навыка нападения на большие корабли у балтийских пиратов нет.

Учебные стрельбы позволили представить тактику применения. Ещё важнее был опыт хранения в морском климате. Адгезия с коррозией.

А вот моя "оглобля с крылышками и яйцами" поработала. Но как ругались мальчишки-пулемётчики! Старьё! Рухлядь! Я даже обиделся: машине ещё года нет, новьё. Не-а... форсированный прогресс. Сделанное год назад - уже устарело.