Дебют черных фигур

Майя смотрела на него, на его отрешенный взгляд — пугающе пустой — словно видела его впервые. Он никогда не жаловался на что-то серьезно, любил иронизировать и шутить, порой довольно неприлично. Учился, и хоть, бывало, бурчал, что обязан сидеть в Академии против своей воли, но она часто видела, как увлеченно он погружался в учебники или слушал лекции. В такие моменты он походил на обычного адепта с обычными сложностями и увлечениями в его возрасте.

Сейчас же ей стало ясно, что пряталось за мелькавшей во взгляде виной или странными фразами. Его боль просачивалась сквозь его спокойствие и сдержанность, подобно воде сквозь плотную стену, которую он выстроил от других. Но все стены, особенно те, что слишком долго держат огромный поток, рано или поздно дают трещины.

— Эльдар, ты был ребенком, — помотала головой Майя. — А Маскарон…

— Маскарон был тем, кем являлся всегда, — резко отрезал Эльдар. — И я был тем, кем являлся всегда. Оба мы монстра. Единственная разница в том, что он чудовищно умен, а я был чудовищно наивен. Вот та правда, которую ты так хотела услышать, — он мрачно глянул на Майю. — Я сжег свой дом и свою семью. Погубил все, за что боролась моя мать.

Майя хотела подбодрить Эльдара, что-то сказать, от чего ему стало бы легче. Но не представляла, что можно сказать. Разве что свою правду:

— Я давно нормально не сплю. Сердце отбивает сотни ударов в ожидании чего-то непоправимого. Я покажу…

Он помотал головой, но затем смягчился и позволил взять себя за руку. Майя положила ее на свое сердце. Сквозь ткань она ощутила прохладу его пальцев. Довольно непривычно, ведь руки у Эльдара обычно теплые.

— …Маскарон так нерушимо верит, что я стану Темной Княгиней, развяжу войну и погублю целый город. Это пугает меня. Но еще больше пугает, что я тоже начинаю в это верить.

— Он умеет находить нужные слова, — проступили в голосе парня нотки колючей иронии. — Его правильные слова — второй яд, который мог меня погубить. Он поражает не плоть или кровь, а въедается в саму душу.

Майя ответила не сразу. Сказать следующее — было уже проверкой на храбрость для нее:

— Я солгу, если не признаю, что мне понравилось видеть, как одно мое слово может поставить на колени самых влиятельных темных магов города. Я так долго жила, чувствуя себя никем, так из кожи вон лезла в Академии, чтобы доказать, что я кто-то. И вот нашелся тот, кто хочет вознести меня на ту высоту, о которой я и мечтать не могла. Кто готов дать мне то, что не каждый король может себе позволить. И это ужасает меня настолько же сильно, насколько и захватывает, — она сжала руку юноши сильнее, будто держаться за нее в эти секунды — единственный выход не упасть в бездну. — После таких мыслей я ненавижу себя. Но прокручиваю его безумные слова в голове снова и снова.

— Любой бы человек думал об этом, — произнес Эльдар. Ее признание его не сильно удивило. Кажется, он давно понял ее чувства. Может, даже раньше, чем она сама. — Власть пьянит не хуже напитков фейри. И куда быстрее вызывает привыкание.

— Это не оправдывает меня! — пылко возразила Майя. — Ты меняешься рядом со своим народом, потому что это отчасти твоя природа. Я же чувствую, как меняюсь из-за него. Как все больше увлекаюсь его игрой…

Были ли это остатки в крови вина или присутствие Эльдара, но пока ей хватало смелости, она хотела признаться в том, в чем боялась сознаваться даже себе. Пусть в городе война еще не началась, она давно уже идет в ее сердце. И она так устала вести этот бой в одиночестве.

— …Вся сложность в том, что не я выбрала сторону, а сторона — меня. Маскарон всегда получает то, что хочет. А я — нет.

Эльдар прищурился, затем склонился к ней.

— Есть еще я, — напомнил он.

Майя посмотрела в глаза парня. Их синева путала мысли без всякой магии. И вина не надо. Да, все верно — Эльдар тоже умел получать то, что хотел.

— И чего ты хочешь? — спросила она еле слышно.

Эльдар не ответил, но она уловила, как потянулось к ней его тело. И как ответно потянулось ее.

С соседнего дерева сорвалась сова и взмыла в небо. Майя испуганно повернулась на шум, а когда вернула взгляд к Эльдару, он уже стоял на ногах.

— Идем, нечего сидеть на холодной земле. — Говоря это, он не смотрел на нее. — Нам нужно вернуться в город, если не хотим попасть под дождь.

Майя с трудом скрыла разочарование. Она глянула на небо, видневшееся сквозь крону. Так много звезд… гораздо больше, чем видно в городе. Ни намека на грозу.

Они шли в молчании. Плащ Эльдара оказался довольно легким, кожа с чешуей тонкой и гладкой, подобно шелку, но все равно удивительно теплой. Стараясь еще больше согреться, Майя просунула руки в рукава и закутала полы поплотнее. Подол плаща волочился по земле. Дрожь в теле прошла, только сырые ботфорты приносили дискомфорт.

— Где Каролина?! — опомнилась девушка.

— Осталась на пиру. Я разрешил ей веселиться до утра.

Совесть опять больно кольнула. Эльдар наверняка сам хотел гулять до первых лучей рассвета, а вместо этого сейчас ведет домой ту, что полночи устраивала ему геенну огненную.

Они вышли из леса на склон. Внизу показалась долина с городом и его огнями. Цветоч был совсем близко. При виде его далеких улиц Майю охватила тоска. Совсем скоро они пересекут барьер, продолжат прежнюю жизнь, а точнее — выживание. Эльдар вернется к охоте и будет ее избегать, она — остерегаться каждого наступления ночи. Смертельная игра мага в маске вновь поглотит обоих, поставив их фигуры на разные стороны шахматной доски.

Как и говорил Эльдар, над городом собирался дождь. Когда они миновали подземный лаз и приблизились к первым домам Цветоча, прогремело. Видя, как парень напряжено посмотрел на небо, Майя вспомнила: Маскарон любит гулять в такую погоду. Невольно сжала кулон-оберег в кармане, что забрала по возвращении из-под кустарника. Не прознал ли маг в маске о ее вылазке в лес? Не явится ли к ней в комнату, как только она вернется?

Идя на пир, чтобы освободится от него, она так надеялась на успех, что не подумала: в случае неудачи придется столкнуться с последствиями своего предательства.

— Не успеем, все равно попадем под дождь, — нервно заметила Майя.

— Пойдем коротким путем, — сказал Эльдар странным тоном. Не разделял ли он ее опасений?

Юноша попросил вернуть ему плащ, быстро застегнулся.

— Не думаю, что стоит…

Договорить Майя не успела. Не тратя время на предупреждения, Эльдар подхватил ее и взмыл в небо. Они понеслись над улицами города, скрываясь во мраке. Черноту над головами рассекла белая молния. И снова громыхнуло так, что отозвалось в грудной клетке. Майя зажмурилась и прижалась к Эльдару. Ей хотелось закричать, чтобы он остановился, спустился, пока их не пронзило. Может, его молния не убьет, но она человек. Ее сердце остановить гораздо легче, чем его. Да оно и так вот-вот само разорвется от ужаса!

Все прекратилось так же неожиданно, как началось. Глухой стук и вой ветра остались позади. Майя открыла глаза. Эльдар стоял в ее комнате. Позади распахнуто настежь окно, а за ним стена шумного ливня — парень успел в комнату за секунду до его начала. Сердце Майи бешено колотилось. Тело пробивала легкая дрожь. Интересно, Эльдар так ей отомстил за испорченную ночь?

— Что ты творишь?! — вспыхнула она. — А если бы в нас попала молния?!

Эльдар глянул на нее, она увидела темное кольцо кобальтового цвета по краю радужки его синих глаз. И только тогда осознала, что он все еще держит ее на руках, а она вцепилась в его шею такой хваткой, что у нее занемели пальцы.

— Я бы не позволил этому случиться, — уверенно ответил Эльдар. Ставить на пол он ее не спешил.

И снова, как и в лесу, момент недосказанности незримо натянул секунды между ними.

— Поставь меня, — первой заговорила Майя, хотя все в ней желало, чтобы Эльдар этого не делал.

Помедлив, парень отпустил ее. Майя немного пошатнулась и отступила. Взгляд ее в полумраке наткнулся на свое отражение в зеркале туалетного столика. Взлохмаченная и растерянная, как бездомная из подворотни. Хвост набок и почти распутался. Брюки и туника грязны от земли и травы. Вот такой Эльдар видел ее полночи…

Она зажгла светильник у кровати и устало села на нее, не волнуясь, что испачкает покрывало. Хотелось просто рухнуть и жалеть себя.

Эльдар окинул ее комнату взглядом. На стуле небрежно кинут плащ Академии и перчатки из кожи саламандры для практических уроков магии. На столе беспорядок из тетрадок и учебников. На кровати разбросаны туники и блузки, которые девушка рассматривала, когда выбирала, в чем пойти на лесной пир. Майя в последнее время не особо волновалась о поддержании порядка в своей комнате. Казалось, какая разница, мнутся ли платья, валяясь по углам, если твоя жизнь уже давно напоминает один большой беспорядок. Но, все-таки приученная тетей Эммой принимать гостей с чистотой и блеском, она спешно сгребла одежду с кровати, подхватила плащ со спинки стула и спрятала это все в шкаф. Когда повернулась к Эльдару, тот смотрел на письменный стол. Затем подошел, взял флакон с белладонной и настороженно глянул на девушку.

— Я не рылась в твоей комнате, — спешно пояснила Майя. — Но была один раз там и… решила, раз ты вряд ли вернешься, можно взять себе.

— Из всех вещей, что там лежат, ты взяла яд? — изогнул бровь Эльдар.

— Снотворное, — поправила Майя.

— Так ты действительно плохо спишь…

Майя скептически дернула уголком рта. Значит, тогда Эльдар ей не поверил. Хотя неудивительно — с чего бы ему верить ей?

— Он так с тобой связывается? Через сны?

— От снов нельзя спрятаться, — тихо ответила Майя, и это было единственным, что она могла сказать.

Эльдар поставил флакон на стол. По лицу трудно прочесть, о чем он думал.

— Какой третий яд? — спросила девушка, а, встретив вопросительный взгляд парня, напомнила: — Ты сказал, что за жизнь оказался на грани по вине трех ядов. Яд в конфете в родном замке, обман с проклятьем Маскарона, а какой третий?

Странный огонек вспыхнул во взгляде парня.

— Желаешь знать, чем меня можно отравить?

— Нет, просто…

— Неважно, я уже им отравлен.

Майя испуганно глянула на Эльдара.

— Когда успел? — спросила она, не скрывая тревогу в голосе. — Профессор Белозор знает?

— Знает.

— И что, может помочь?

— Я не хочу, чтобы он мне помогал. Или кто-либо другой. — Парень направился к окну. — Мне пора, — кинул он.

— Эльдар, подожди, — Майя хотела его остановить, но он быстро вскочил на подоконник, прыжок — и он уже взмыл в небо.

Некоторое время она всматривалась в темноту и ливень за окном. Но бесполезно, ничего не рассмотреть.

Девушка прикрыла окно и прислонилась лбом к холодному стеклу. Кто отравил Эльдара? И когда? И почему она этого не заметила? Сколько у него времени?

Вопросы закрутились в голове, да так стремительно, что ее затошнило. Она подошла к графину, налила половину стакана воды и выпила. Подумала, а не отправиться ли в Академию прямо сейчас и вытрясти у Эльдара ответы? И плевать, что он об этом подумает или кто-либо еще. Она не может его потерять! Даже если уже потеряла…

Услышав шум у окна, она резко развернулась и едва не вскрикнула от неожиданности — Эльдар стоял перед ней. Промокший до нитки, челка прилипла ко лбу, с волос и одежды капало. Во взгляде безумный блеск.

— Я тоже не могу спать после возвращения в Академию, — голос его звучал тихо, но в нем сквозило опасное напряжение. — Не могу нормально есть и работать. Я ни капли не продвинулся в поисках Армии Тварей или в планах Маскарона. Не понимаю, что он задумал. Злюсь от своего бессилия. А стоит закрыть глаза, вижу его и…тебя. И ярость выжигает меня, дерет изнутри. — Он схватил ее запястье промокшей ладонью, прямо там, где держалась ленточка. — Я всего на неделю тебя оставил! Ты так решила отомстить мне и уйти к нему?!

Майя рассеяно смотрела на Эльдара. На боль и злость, отразившуюся в его глазах. Ей бы стоило сказать, что это не зависело от его побега, и наверняка было решено Маскароном уже давно. Но вместо этого с ее губ сорвались иные слова:

— После возвращения ты меня игнорировал. Мог раньше подойти и дать все объяснить.

— Мог, — криво улыбнулся Эльдар, показав клыки. — Но в тот момент мог сделать не только это. Ты не представляешь, как мне хотелось схватить тебя и где-то спрятать. Запереть в Подземелье под Академией, уколоть зачарованной булавкой с пыльцой лунной феи и погрузить в сон. Или спрятать в хрустальный гроб, чтобы ты проспала там, пока я не убью Маскарона. Доходило до того, что я думал, не сломать ли тебе ноги, чтобы ты не могла уйти к нему. Я прокручивал столько вариантов в голове хорошо спланированных и совершенно безумных. Даже не раз прилетал сюда, смотрел в окно и думал, как легко было бы тебя забрать и унести в лес. Маскарон тебя там не достанет. Никто не достанет, пока я этого не захочу…

Майя потрясенно смотрела в горящие глаза Эльдара. Он тяжело дышал, словно все его силы забрали эти слова. И сейчас он выглядел действительно пугающе, как и полагалось монстру, рожденному в самой темной чаще.

— Почему же не сделал ничего, если так хотел? — спросила Майя, стараясь не выдать охватившую ее панику.

Эльдар отпустил ее запястье и отступил.

— Я не знаю условий, что тебя связывают с ним. Возможно, если ты не придешь к нему, задохнешься от собственных слов. А может, проклятие обратит твою кровь в кисель. Мне трудно судить, насколько опасно нарушать ваш договор, пока я не знаю больше…

Майя вспомнила, как Эльдар помрачнел из-за неудачи с магической душой. И подумала: если бы Лорд выяснил о ее договоре больше, смогла бы она вернуться с пира? Отпустил бы ее Эльдар, пойми, что Маскарон просто может давать ей приказы?

— …И помимо прочего, — Эльдар посмотрел на Майю внимательно и сокрушенно, — я не хотел, чтобы ты смотрела на меня так, как сейчас.

— Как сейчас?

— Со страхом. Так смотрят на настоящее чудовище. Которым я, в общем-то, и являюсь, но… но рядом с тобой я тоже забывал об этом. Ты — Майя Семироз — мой третий яд, — тихо произнес Эльдар. — Сладкий до горечи. Манящий и нежный до такой степени, что без жалости лишает рассудка. Возможно, в этом и есть очередной урок Маскарона. Показать, что я по-прежнему беспомощный мальчишка. А он по-прежнему может у меня забрать все, что угодно…

Повисла тишина. За распахнутым окном бесчинствовала буря, ливень залил подоконник и капал на пол. Шторы колыхались на ветру, пока тяжелые капли барабанили по стеклу створок. Майя смотрела на Эльдара, промокшего и разбитого. И впервые осознала, что все это время не только в ее душе шла ожесточенная война. Она прошла к окну и закрыла его, оградив комнату от зверства погоды, встала перед Эльдаром, заглянула ему в глаза:

— Ты так и не ответил, — она осторожно отвела промокшую челку с его лба, — чего на самом деле хочешь?

— Не отдавать тебя ему, — произнес он тихо, но твердо, как нерушимую истину. — Вообще никому.

Майя смотрела на него пару секунд. Столько ей понадобилось, чтобы осознать его отчаянное желание. И столько же, чтобы свое:

— Так не отдавай…

Она не успела договорить, он притянул ее к себе и прижался к ее губам.

Поцелуй был подобен танцу на пиру — диким и головокружительным. Стоило пуститься в него — и разум потерял власть над телом. Эльдар крепко обнимал ее, пока она гладила его шею, жадно погружалась пальцами в его мокрые волосы. А он целовал ее так, будто она была тем самым источником, который мог утолить его невыносимо долгую и мучительную жажду. Упивался жгучим ядом, которому не мог сопротивляться.

Голова у Майи шла кругом, тело обмякло от прикосновений губ, что становились более требовательными. Все мысли вытиснились иными, горячими и неконтролируемыми чувствами. Его поцелуи перешли на шею, жаркое дыхание и губы пустили по коже будоражащие мурашки. Майя прижалась к Эльдару сильнее, прикрыв глаза.

На улице громыхнуло, стекло в окне задребезжало. Девушка вздрогнула и увидела охмелевший взгляд Эльдара. Туника ее промокла от его плаща. Жар в теле обострял холод капель, стекавших по волосам парня.

— Твоя одежда насквозь промокла, — заметила она.

— Знаю.

— Не хочешь снять?

Майя замерла, удивлено осознав, что сказала это вслух. По лицу Эльдара пробежала тень.

— Ты уверена? — прозвучал его голос глубже обычного.

Майя ответила не сразу. Стараясь не выдать вдруг накатившую растерянность, посмотрела в синие глаза. Стоило бы испугаться дикого огня в них, но ей нравилось, как они на нее смотрят. Как и нравилось, как нетерпеливо требуют ее положительного ответа. И сама поняла, что в ответе она ничуть не сомневается:

— Я верю тебе, Эльдар, — сказала она тихо, пока стук сердца заглушал собственный голос. — И верю в тебя.

Эльдар улыбнулся — сначала нежно, а затем торжествующе и почти хищно. Склонившись к ее губам, на этот раз он целовал мягко, словно опасался спугнуть. Развязал узелок на вороте ее туники. Губы его стали спускаться по коже ниже, оставляя горячую дорожку из поцелуев. Руки постепенно двигались искушенней.

Майя выгнулась в его объятьях. На миг ее взгляд скользнул к часам на стене. До рассвета оставался час. Самый темный час…

Мысли тут же улетучились, когда она позволила стянуть с себя тунику. А за ней и камисоль. Стоило бы смутиться от своей наготы или испугаться грядущего опыта, но нарастающий интерес затмил страх. Если она чего-то и боялась, то что все это окажется наваждением. Она взялась расстегивать плащ парня, целуя его так, словно это единственное, что могло удержать его в реальности. Хоть на миг отвлечется — и его объятья окажутся прекрасной и жестокой иллюзией.

Качнувшись назад, они оказались у кровати. Майя почувствовала, как Эльдар опускает ее на мягкое покрывало. Она потянула его на себя. Ее руки предательски дрожали, пока она расстегивала его рубашку и проводила по горячему животу. Он схватил ее ладони и покрыл благоговейными поцелуями. От остальной одежды они избавились быстро.

И ее увлекла новая игра: захватывающая и безумная. Но это было такое безумие, что стоит тысячи разумных вещей. Тело словно вновь наполнило невыносимо сладкое и будоражащее вино, которое сорвало внутри все цепи. Майя чувствовала, как тонет в собственных ощущениях. Как сознание расщепляется в них, пока не перехватывает дух. Как обещала, она доверяла Эльдару, следовала за ним, а он прислушивался к ней. Шептал «Хорошая моя… Милая… Никому не отдам…»

Майя уснула, когда дождь закончился и в окно пробились утренние лучи прояснившегося неба. Ускользнула в сон без видений. И впервые за долгое время в сердце ее царила тишина и безмятежная легкость.

Глава 19. Загадка каменной головы

Приоткрыв глаза, Майя прищурилась от дневного света, заливавшего комнату. Эльдар, полностью одетый и причесанный, сидел у письменного стола. Глаза без вертикальных зрачков, плащ ложился по телу гладкой темно-синей кожей, никакой чешуи. Он выкладывал на столе ломти хлеба из бумажного пакета. Рядом уже лежали пара помидоров и баночка плавленого сыра с кусочками ореха.

Майя скинула покрывало, села и хорошенько потянулась.

— Доброе утро.

Эльдар на миг окаменел. Медленно отложил пакет и с бормотанием «Доброе-утро-одевайся-я-за-чашками-и-чаем» быстро вышел.

Да, с ее стороны это было чистым хулиганством. Но этой ночью она познала до какого сумасшествия может довести Эльдара… и так хотелось продлить это волнующее чувство власти… Но стоило вспомнить, что ее все еще связывает опасный договор, а городу грозит война, и эйфорию тут же сдуло, как пух с головки одуванчика.

Ночь осталась позади, а с ней и часы сокровенного счастья. День, каким бы ясным и спокойным он ни был, вернул главное воспоминание — ее битва еще продолжается.

Приняв душ, она оделась в сизую тунику с серебряной орнаментной вышивкой на вороте, завязала на талии плетеный пояс с вкраплением серебряных нитей. Натянула брюки. Последнее время все ее платья пылились на вешалках. Когда в твоей жизни может случиться что угодно, лучше столкнуться с этим не в длинной юбке, мешающей сражаться.

Расчесывая влажные волосы, она невольно вспомнила, как Эльдар распустил их и провел по ним пальцами, словно пробовал шелк. Как наблюдал отуманенными глазами за ее раскрасневшимся лицом и отмечал прерывистое дыхание. И взгляд этот был интимнее, чем прикосновения его рук. А душа ее обнаженнее, чем тело.

Она думала, Маскарон менял ее. Но на самом деле тот, с кем она менялась больше всего и опасней всего — это Эльдар. Никто другой не переворачивал ее мир так нежно и жестоко одновременно. Никакой магический договор не мог затмить ту силу, что тянула ее к нему.

Эльдар вернулся, когда она доплетала косу с голубой ленточкой и старалась выглядеть невозмутимо спокойной.

— Мне понравилось то, что ты сейчас сделала, — внимательно посмотрел он на нее, ставя пакетик с заваркой и фарфоровые чашки на стол, — и даже очень. Но это… выбивает меня из колеи. Сейчас мне нужно сосредоточиться на расследовании.

— Поняла, — послушно кивнула Майя. — Не отвлекаю.

— Повтори в другой раз. То есть я хотел сказать… — Эльдар запнулся и запустил руку в волосы, подбирая слова. А Майя не без любопытства смотрела, как он то ли смущен, то ли растерян. Она редко за ним это наблюдала, потому иногда забывала, что он ее возраста. Он умел и знал больше, чем она, но все же тоже многое познавал впервые. — Прошлая ночь была… удивительной. Одной из лучших, что я переживал. Но пока я должен вернуться к прежним нерешенным делам. Мне нельзя расслабляться. Не с тем, что на кону.

Майя кивнула, понимая его мысли. Они не должны забывать, какую игру ведут. Даже если очень хочется забыть. Война еще не выиграна. У нее самой осталось много вопросов. Из всех накопившихся загадок она пока получила ответ только на одну — как Эльдар стал учеником Маскарона. Их связь оказалась куда более глубокой и сложной, чем она представляла. И, поняв это, Майя задумалась — как многому Эльдар научился у мага в маске? И насколько больше научился, чтобы его убить…

Она налила из графина воды в стакан и поднесла к губам.

— Но это не значит, что я отложу разговор о нас с профессором Семирозом, — заметил Эльдар.

Майя резко обрызгала водой тетрадки на краю стола. Откашлявшись, она быстро вытерла губы тыльной стороной ладони и широко распахнутыми глазами посмотрела на озадаченного парня.

— Не лучшая мысль, — сдержано заметила она.

— Он должен знать. Нам больше не придется прятаться.

— Велик риск, что нам еще больше придется прятаться, — напряженно поправила Майя. — Я сама ему скажу, но не сейчас. Он и так разрывается между обязанностями ректора и стирателя. Не надо его огорошивать и этим, когда он уставший, злой да еще не прочь тебя поколотить за дерзость ему…

Эльдар ухмыльнулся. Это навело на мысль, что он весьма не против устроить схватку с чародеем, в ловушку которого однажды угодил.

«Вы забрали у меня свободу. Почему решили, что я не захочу забрать что-то у вас?»

— …Не надо, — вперила в него взгляд Майя, у которой от воспоминания поползли мурашки по коже. Она помнила, как отец набросился на парня. Тогда оба разыгрывали сцену, чтобы освободиться от наемников. Отец никогда не кидался на других с кулаками как уличный дебошир. По-настоящему он бьет всего несколько метких раз, и последним ударом отделяет голову от тела. На что же способен Эльдар — она не могла сказать наверняка даже сейчас. — Я сама с ним поговорю, — строго глянула она на юношу.

— Как скажите, моя Княгиня, — слегка склонил голову парень.

Брови Майи поползли вверх. Она не знала, возмутиться шутке или принять за комплимент. Трудно понять, что Эльдар вкладывал в эти слова, потому она сделала вид, что не придала этому значения.

Глянула на часы. Почти обед, а у них только завтрак. Она впервые проспала учебный день. Впрочем, уроки сейчас последнее, о чем стоило волноваться. Сев за письменный стол, они начали намазывать на свежий хлеб сыр и класть сверху нарезанные кругами помидоры. Эльдар вскипятил заклинанием воду прямо в чашках, запахло жасмином. Оба в считанные минуты прикончили и бутерброды, и чай.

— Я могу чем-то помочь? — спросила Майя, вытирая крошки со стола.

Эльдар пристально посмотрел на нее.

— Знаю, мне нельзя знать ход твоего расследования, но если я могу быть полезной… Мне просто не хочется быть бесполезной, — выдохнула она. — Хоть что-то я должна сделать.

Мысль оставаться в стороне, пока Эльдар и отец стараются защитить город, казалась недопустимой.

— Вообще-то с расследованием больших перемен нет, как я уже сказал, — неохотно напомнил юноша, подойдя к окну и глянув на Академию. — Основные детали ты знаешь.

— Как на счет Царя Самоцветов? Ты понял, как он работает? Хотя стой, не отвечай! — опомнилась она.

— Маскарону, скорее всего, известно о рубине больше, чем нам, иначе бы так не трясся по его поводу. А вот я, увы, пока не понял, в чем его сила.

— Но ведь догадки у тебя есть?

— Логично предположить, что в камне проклятие. Маскарон создал специальное заклинание, что сожгло магию Основателя в крови моих родных. Думаю, Яхонт Красный мог создать нечто подобное против Маскарона. Это бы объяснило, как он уничтожил целую Армию Тварей — разрушил чары мага внутри монстров.

— Но он их не уничтожил, — заметила Майя и напомнила: — Остановил, а не уничтожил. Отец Луки считал, что это важный момент.

— Да, — кивнул парень. — Но Царь Самоцветов никак не реагирует, что бы я ни делал. Свою кровь на него капал, маной напитывал, перепробовал все известные руны и как родовые, и другие. Пробовал плести заклинания, в том числе и отворяющие замки. Перерыл кучу литературы по заклинанию камней, но ничего не подошло. Рубин никаких знаков не подает. Может, прошло слишком много времени, и эта побрякушка уже не способна работать?

— Не забывай, как эта побрякушка заставила подняться огромную груду камней, — напомнила Майя. — Пять веков прошло, а тот громила резво скакал за нами по сокровищнице и пытался прихлопнуть, словно мух.

Эльдар глянул на Майю с таким выражением, которое она не поняла. А затем на его губах проступила загадочно-азартная улыбка:

— Верно подмечено, — произнес он и посмотрел через окно на замок, отбивающий ясные лучи, от чего светлые стены почти слепили глаза. — Майя, ты правильно говоришь.

— Ну… Да, а ты этого не помнишь? — не понимала девушка, в чем именно ее заслуга. Ничего нового она не сказала.

— Я искал ответы в книгах, но ни одна из них не видела тех лет, которые в них описаны. Возможно, о камне со времен войны мне расскажет другой камень со времен войны.

Майя склонила голову, как озадаченная птичка.

— Голем? — ошеломленно догадалась она. — Полезешь за ним в Подземелье?! — По телу пробежала дрожь при мысли об узких и темных туннелях, полных грязи, сырости и довлеющего ощущения потерянности в бесконечных поворотах. — Пойдем вместе, — сказав это, Майя лишь сильнее убедилась, как не хочет туда возвращаться. Но и Эльдара одного в лабиринт не собиралась отпускать.

— Нам не нужно идти в сокровищницу. Та часть, с которой есть смысл говорить, в музее Академии. Да, она там, — подтвердил Эльдар. — Я помог Корнелию вытащить голову голема из Подземелья и установить как экспонат.

— Не знала, — хмыкнула Майя.

— Ты в то время была поглощена тренировками с отцом, а я забыл упомянуть. — Эльдар протянул девушке руку. — Ну что, побеседуем с булыжником?

— Уверен, что мне стоит идти с тобой? — изогнула бровь Майя. — Не забывай, я сейчас не смогу ничего утаить от Маскарона.

— О рубине он знает больше, чем мы, — напомнил Эльдар. — Так что нет смысла скрывать это от тебя.

Майя не сдержала счастливой улыбки, подскочила со стула и сжала его ладонь. Ей так этого не хватало — участвовать в авантюрах и разгадывать тайны вместе с Эльдаром.

Перескочив через ограду общежития, они направились вдоль городского барьера. Эльдар летел низко, стараясь держаться вершин елей, чтобы не привлекать внимание со стороны города. Миновав калитку и держась в тени деревьев, они вышли к тренировочному полю Академии. Там госпожа Роксан со свистом била по земле хлыстом и гоняла учеников, негодуя, что перебирают они ногами хуже, чем ее тетушка в свои восемьдесят лет.

Как заметила Майя, в последнее время на уроках Боевой Магии все больше уделялось времени командному бою, предназначенному для сражения с большими чудищами вроде великанов или мантикор. На лекциях ученикам то и дело напоминали, как оказывать первую помощь и вести себя в чрезвычайных ситуациях. Видно, прибавилось защитных заклинаний в самой Академии, которые успешно питал усиленный Источник. Угроза войны оставляла отпечаток на всем. Осознание грядущей беды постепенно вплеталось в будни чародеев, как нечто вполне естественное вроде неизбежной зимы.

Майя и Эльдар добрались до стен замка, когда девушка заметила ползшую следом за ними тень. Глянула на парня, тот тоже наблюдал за темной массой под сенью деревьев.

Тень приблизилась, и Майя увидела сотни ящериц. Они ползли между травой, подобно живой тропе, расчищавшей себе путь под подлеском. Глаза у каждой горели золотым блеском, их количество пугало. Они спиралью начали обходить Майю и Эльдара, постепенно сужая кольцо. Девушка уже сплела заклинание, но Эльдар взял ее руку и помотал головой.

По мере приближения полчища от земли стала подниматься масса из ползучих, будто голова большой змеи. Они застыли перед Эльдаром, уставившись на него пристальными горящими глазками.

— Привели, — усмехнулся он, подставив руку.

Ящерицы на верхушке расползлись, и в ладонь Эльдару медленно выползла Каролина с мешочком, привязанным к спине. На ее перекошенную корону был насажен листочек дуба с надписью.

— Хорошо погуляла, как вижу, — криво улыбнулся Эльдар. — Подданным пришлось нести тебя под самый замок.

Та икнула в ответ и перевалилась на бок, показав наеденный животик.

— Благодарю, что сопроводили Хозяйку Нижнего Двора, — произнес Эльдар множеству горящих глаз.

Сотни ящериц быстро разбежались по теням чащи. Парень снял листок с короны питомицы и пробежался по нему взглядом. Майя тоже заглянула:

«Юный Лорд, все, как вы подозревали. Для пробуждения необходим ритуал. С уважением, Тот Кто Падает Звездою».

— Падает Звездою? — спросила Майя. — Кто это написал?

— Перелестник. Они так зовут себя, потому что люди часто путают их с падающими звездами. Помнишь, я показывал тебе иллюзию его музыки.

— Это он? Я думала, ты его не знаешь.

— Я не знаю его имени, — уточнил парень. — Лесной народ не любит представляться настоящими именами. Но с ним я знаком. Он хорошо разбирается в зачарованных драгоценностях нелюдей.

Майя глянула на мешочек, который Эльдар стал отвязывать от спины Каролины. Она вспомнила, как парень отлучался во время беседы с его отцом и вернулся без мешочка на поясе. Получается, на лесной пир он отправился проверить Царя Самоцветов? А ведь точно, раньше камень носил на лбу король змей, учивший Яхонта Красного! Заклинатель Рубинов точно разбирался в чарах лесных духов, возможно, знание этой магии и делало его таким сильным.

Эльдар вынул камень. Он был такой, каким Майя его запомнила: кроваво-красный, с рутиловыми иглообразными вкраплениями, что переливались бархатным светом. Самый крупный рубин, который Майя когда-либо видела. И самый завораживающий.

Парень положил его в мешочек и закрепил на поясе. Подхватив Майю на руки, донес до ближайшей террасы, откуда они проскользнули в замок и по пустому коридору направились в западный корпус.

Поскольку Тайлогос — молодая Академия чародейских искусств, и она продолжала активно развиваться. Постепенно замок разрастался, подобно саду, наполняясь новыми возможностями для учеников и учителей. Как заметила Майя, отцу все казалось, что он должен сделать больше и лучше. Он организовывал новые мастерские и учебные классы, неустанно пополнял библиотеку. Музей Академии не был исключением, и возможность обогатить коллекцию головой голема тоже не упустили.

Музей являл собой длинный павильон с высокими стрельчатыми окнами и сводчатым потолком, подпертым крупными круглыми колоннами. Когда Майя вошла в него, его прошивали дневные лучи, в свете которых поблескивали золотые пылинки.

Павильон делился на три зоны. Одна отведена культурной стороне города — здесь стояли экспонаты с одеяниями прошлых поколений от простых пастухов до зажиточных чародеев: мантии, колпаки с широкими полами, посохи, волшебные палочки и прочие атрибуты, нынче почти не встречавшиеся у современных магов.

Второй зал посвящался обитателям горного края. Тут находились чучела кикимор, горгулий и других нелюдей, а также созданные их магией вещи, вроде хрустальной арфы со струнами из человеческих волос, что рассказывали историю гибели их хозяев, или ткацкий станок. По слухам, мастерицы лесного народа могли на таких ткать материю так же умело, как и чью-то судьбу. Подобные вещи стояли за барьерами, чтобы любопытные адепты не вздумали использовать их в деле.

Посреди на пьедестале стоял собранный скелет кентавра. Был здесь и огромный череп дракона-глыбоеда — самый дорогой экспонат, выторгованный отцом у одного коллекционера из Скалибрии — соседнего королевства эльфов.

Самый дальний зал полностью посвящался истории Цветоча, весомую часть которого занимали памятки Войны Трех Магов. Именно к нему направились Эльдар и Майя. Им повезло, и посетителей они не встретили — был самый разгар учебного дня.

Идя между витрин, Майя рассматривала доспехи рыцарей, мечи и щиты с разными гравировками гербов — в основном, до жути искривленные и поцарапанные. Глядя на следы когтей и зубов на пластинах брони, девушка ощутила на спине холодок — вряд ли с такими повреждениями их владельцы вернулись с войны живыми…

Девушка остановилась у большой картины, висевшей почти на всю стену в конце зала. На ней три воинственных всадника скакали навстречу битве. Возглавлял их мужчина на вороном коне с красными волосами и бородкой. Перед собой он держал посох в виде змеиной головы с сияющим алым камнем в пасти. За ним на черном коне с огромными копытами несся широкоплечий богатырь в кольчуге цвета морской волны — Яхонт Синий. На навершии рукояти его огромного меча горел сапфир Верный Слову. По легенде, чары камня укрепили клинок Заклинателя настолько, что им можно было рассекать волны и сносить верхушки гор. Третий всадник на белом коне — златовласый и ослепительный Яхонт Желтый. Его красивую голову венчал обруч с гиацинтом Совиное Око. Говорят, камень служил ему третьим глазом, с помощью которого прославленный лекарь мог видеть саму Смерть, мог укрывать от нее на какое-то время тех, за кем она пришла.

С другой стороны картины стоял высокий мужчина в черном устрашающем доспехе. [О1] Его лицо скрывал шлем, похожий на корону с острыми зазубринами. Под сапогами с шипами лежали окровавленные тела с перекошенными в предсмертном ужасе лицами, пока плоть их пожирали голодные твари.

Майя так и застыла, смотря на черную фигуру. Стратос — самый жестокий Темный Князь за историю Чарогорья. Его избрал Маскарон для разрушения и хаоса. И он сполна оправдал надежды своего покровителя, обратив горный край в сущий ад. А теперь Маскарон избрал ее…

— Ты этим не станешь, — Майя повернулась к Эльдару, внимательно наблюдавшему за ней. Он шагнул и оказался между девушкой и картиной, закрыв фигуру черного колдуна. — Я не допущу этого.

Девушка напряженно повела краем губ и снова глянула на картину за его спиной. В истории героям всегда тяжело бороться с Темным Князем. Еще сложнее, если Темный Князь близкий человек. Но как бороться, если Темный Князь — это ты?

— Верно. Если что, герой Яхонт Красный должен меня остановить, — нервно хихикнула она.

— Герой? — поморщился Эльдар, будто слово его укололо, и повернулся к магу с посохом. — Я не такой, как Заклинатель Рубинов. И вряд ли таким стану. Чтобы победить Маскарона, нужно быть не похожим на тех, с кем он сражался раньше. Он слишком много пережил героев, с них брать пример бесполезно.

— Тогда с кого надо брать пример, чтобы победить Маскарона?

— С него. — Майя изогнула бровь, ответ ее ошеломил. На губах Эльдара мелькнула кривая улыбка, и крылось в ней что-то такое, что пробудило в ней тревогу. — Я не отдам ему тебя, — посерьезнев, твердо произнес Эльдар и сжал ее руку.

От его взгляда, что больше напоминал «От меня ты не убежишь», Майя смутилась и снова глянула на картину.

— Остается верить, что добро всегда побеждает зло, — как можно бодрее заметила она.

— Разумеется, — кивнул Эльдар, — так что кто победил, тот и добрый.

Девушка снова удивленно посмотрела на парня, в чьем выражении ясно сквозил хищный азарт. Что сказать… таков был тот, кого она любила. Не белый волшебник из сказок…

Знакомая голова голема стояла на платформе, огражденная красной веревкой. Рядом табличка с картинкой каменного монстра в полной сборке, с ногами, кулачищами и мощным телом, скрепленным металлическими пластинами. Подпись «Могильный голем» не оставляла вопросов, за какие заслуги дали это прозвище.

Эльдар легко перепрыгнул через веревку и присел напротив головы, заглянув в пустые впадины на месте глаз.

— Думаешь, он нас помнит? — спросила Майя, перелезая через веревку следом.

— Сейчас проверим, — отозвался парень. — Я читал о них. Для пробуждения камня такого размера должно хватить и этого, — он стал выводить нитями маны на лбу каменной головы магический круг. Заклинание Майя узнала — его используют для магических вещей, чтобы заряжать магией. Эльдар накрыл круг ладонью и произнес: — Мувере экс.

Круг налился алым, по темным прожилкам засочилась магия. Камень дрогнул.

— Ма-с-ка! — прорезалось в реве, заполонившим весь зал. — Ма-а-ска-а!..

Майя отшатнулась и напряженно посмотрела на голову. Ее он точно помнил. Похоже, голем все еще считал, что гонится за ней по сокровищнице. Оставалось радоваться, что его огромные кулачища остались глубоко под землей.

Майя уловила изучающий взгляд Эльдара, и он обеспокоил ее сильнее. На этот раз он явно разобрал слова голема. Девушка хотела сказать, что именно это удивило ее в прошлый раз, но парень уже развернулся к голове и заговорил. Голем вдруг перестал реветь и затих. Речь Эльдара Майя не сразу поняла, лишь потом догадалась, что он говорит на старом языке Чарогорья. Она вслушалась, но из сказанного разобрала только имя парня. Видимо, он объяснял голове, что потомок Яхонта Красного.

Голем, как ни странно, продолжал молчать и слушать. Красные прожилки на камне светились, подобно выступающим артериям. Эльдар достал рубин из мешочка и показал голове.

— Царь… Самоцвет… Яхонт… Яхонт… — с трудом выговорил каменными губами голем, медленно открыл рот, казавшийся таким же бездонным, как пустые глаза.

Плавно из пасти пошел свет. Майя осторожно заглянула из-за плеча Эльдара. Красные стенки огромного рта голема, напоминавшего топку камина, раскалялись, и их контуры плыли от жара. На самой дальней стороне виднелся высеченный круг, где пустовало место для третьей руны. Парень потянулся к голове.

— Ты же не собираешься совать туда руку? — напряглась Майя, чувствуя даже с расстояние жар из пасти.

— Стенки его рта пропитаны теми же чарами, что были у стен Рубинового замка. Этот жар моей крови не страшен.

Эльдар всунул руку в раскаленный рот головы — ее контуры тоже словно поплыли — и спокойно вывел на горячем камне родовую руну, такую же, как на воротах в Подземелье в прошлый раз. Круг вспыхнул, и в его центре проступила горящая алым надпись.

— Это инструкция по использованию рубина? — понадеялась Майя.

— Если да, то от нее не легче, — несколько озадаченно посмотрел на послание Эльдар и перевел: — «Для сего недостаточно одного, слишком много троих, двое же — в самый раз». — Оба озадаченно переглянулись и синхронно не сдержали выдоха. Очередная загадка… — Уходим, а то на его рев могут сбежаться.

Парень стер магический круг с каменного лба. Медленно голова стала закрывать огромный рот, пока вовсе не застыла. Красные прожилки погасли. Уходя от головы, Майя еще раз оглянулась и посмотрела на две черные впадины, что словно смотрели ей вслед. Затем глянула на затылок шедшего впереди парня. Эльдар ведь слышал, как назвал ее голем, но ничего не спросил. И Майя не знала, хорошо это или не очень.

Покинув музей, они направились в башню. Уже на крыше с садом Эльдар сел на каменные перила и в очередной раз посмотрел на рубин. Майя осторожно взобралась рядом. В отличие от парня, она беззаботно на такой высоте сидеть не могла. Особенно, когда прохладный ветер порывисто щекотал спину.

— Каролина, что об этом думаешь? — обратился Эльдар к посапывавшей у его шеи ящерице. Та приоткрыла один глаз, икнула и закрыла его. — Содержательно, — заметил парень и глянул на рубин в руках. — Допустим, это подсказка к ритуалу, но какому?

— Недостаточно одного, слишком много троих, двое — в самый раз, — повторила Майя. — Значит нужно, чтобы чего-то или кого-то было двое.

— Возможно, это время для ритуала? — предположил Эльдар и поднял прищуренные глаза на небо. — Солнечное затмение, например? Для него нужно солнце и луна. Но если так, то это не играет нам на руку. Мы не знаем, когда Маскарон вернет Армию, это может случиться до ближайшего затмения. — Он снова посмотрел на камень. — Для чего еще нужно двое?

— Танец? Рукопожатие? Жертвоприношение… — скривилась Майя, вспомнив неприятную картину прошлого. — Три — много, один — мало. О, может, крылья? Ведь для полета много три и не хватит одного, — глянула она на плащ Эльдара. — Но как это использовать в ритуале… Столько вариантов. Что мы знаем о Яхонте Красном?

— Теперь знаем, что он любитель подсовывать другим мудреные задачки, — иронично заметил парень. — Хотя это ожидаемо. Яхонт Красный учился у Виувра. Неудивительно, что он перенял у нелюдей склонность не давать прямых ответов. Для лесного народа загадки — одно из неиссякаемых развлечений. Розыгрыши и тайны — вот услада, когда жизнь — вечность, и главный враг — скука.

— Тогда давай попробуем думать не как человек, а как нелюдь, — предложила Майя. — Какой бы ответ лесной народ счел забавным в таком случае?

Эльдар задумался.

— Лесной народ любит символизм. Обычно ответ на загадку может находиться прямо перед носом. — Он внимательно посмотрел на камень. Майя молчала, наблюдая, как парень сверлит взглядом рубин, будто пытается прочесть ответ на его играющих на солнце кровавых гранях.

— В прошлый раз тебе потребовалось стучать в ворота сокровищницы, — тоже склонилась поближе к камню Майя. — Может, тут нужен похожий жест вежливости или приветствия?

— Ага, он ведь царь. Могу поклон ему отвесить, — усмехнулся Эльдар, подняв на нее взгляд. Их лица оказались довольно близко. Он задержал взгляд на ее губах. Майя затаила дыхание. Наверное, в ее случае уже глупо смущаться, и все-таки ей стало неловко. Эльдар продолжал смотреть на нее. И от того невольно захотелось нарушить его просьбу не отвлекать его… Не без усилия парень отвел взгляд. Вдруг на его лице проскользнуло удивление. — А если… Знаешь, в сказках как раз есть такое заклинание, для которого нужно именно двое.

Он хитро глянул на Майю, предлагая ей догадаться самой. Девушка изогнула бровь и посмотрела на камень. Эльдар со своими затяжными взглядами совсем выветрил из ее головы все разумные мысли. Но какой посыл можно увидеть в рубине? И для чего нужно двое? Пожалуй, при взгляде на красный камень первое, что приходит на ум …

— Да неужели? — удивилась Майя, когда осознала свою же догадку, а точнее — ее простоту. — Думаешь, это…

— Поцелуй, — кивнул Эльдар. — Недостаточно одного, слишком много троих, двое же — в самый раз.

Майя не сдержала хлопка ладонями. Поцелуй — то, что в легендах пробуждает красавиц от столетних снов, а жаб обращает обратно в принцесс. Прием стар, как сами сказки, но и прославлен одним из самых великих примеров чудотворной магии.

— Правителям целуют на руках перстни с драгоценными камнями, — произнес Эльдар. — Вот тебе и ответ перед носом. Приветствие для Царя Самоцветов.

— Так ты должен поцеловать его? — сомнительно глянула Майя на рубин. — Это как-то…

— Нелепо, — кивнул Эльдар. — Нелюди любят заставлять других идти на всякие глупости. — Он покрутил в руках рубин. — Много в жизни пробовал, но с камнем целуюсь впервые.

— О чем только думал Основатель, подстраивая все это? — не сдержала улыбки Майя.

— О выражении лица своего потомка, когда ему придется целоваться с камнем? — с насмешливой ухмылкой предположил парень и, не теряя больше времени, поцеловал рубин, быстро и легко, как целуют кости на удачу перед броском. Оба ожидающе посмотрели на камень.

— Может, нужно с большей страстью поцеловать? — предположила Майя, не видя перемен.

— Не надо, он потеплел. И продолжает нагреваться.

Внутри камня начал просматриваться свет. Он пульсировал, подобно живому сердцу, и его сияние усиливалось с каждой вспышкой. Камень окутал жар. Резкая яркая вспышка заставила Майю зажмуриться. Когда она открыла глаза, увидела плывшую над камнем руну. Ее девушка не узнала. Судя по озадаченному взгляду Эльдара — он тоже. Руна напоминала обычную спираль, плавно вращавшуюся в воздухе.

— Что это? — спросила Майя.

Вместо ответа Эльдар коснулся руны. Та пустила узоры, вместе похожие на треть отрезанного торта. Символы растворились.

— Оно неполное, — нахмурился Эльдар. — Заклинание неполное.

— Так должно быть? — напряженно спросила Майя.

— Вряд ли… Не знаю, — по голосу стало ясно, как не нравятся эти собственные слова Эльдару.

Оно и понятно. Казалось, чем больше они находят ответов, тем больше вслед за ними выползает вопросов. И этому не видно ни конца, ни края.

— Может, нужно два других камня Основателей? — предположила Майя.

— Искать еще и их? — помрачнел Эльдар. — Эти камни пропали. Говорят, их уничтожили последователи Маскарона. Царь Самоцветов — единственный камень, который действительно пугал его. Но если в нем не сохранилось заклинание… — Он замолчал, сжав рубин. Руна растворилась. Парень выдохнул и спрыгнул. — Значит, я его восстановлю, — твердо ответил он. — Подберу две других руны.

— Ты знаешь, как?

— Понятия не имею, — признался Эльдар. — Но найду способ. Чего бы это ни стоило — найду.

Майя обеспокоенно следила за ним. Его взгляд загорелся знакомым безумным огоньком. Одержимый идеей поймать Маскарона, он становился еще более пугающим, чем когда просто злился. В папке на столе отца Майя видела, насколько Эльдар далеко зашел, чтобы выйти на мага в маске. Не хотелось думать, насколько дальше он готов зайти теперь, когда победа ему кажется совсем близкой.

— Эльдар… — напряженно позвала Майя.

Видимо, эти мысли отразились на ее лице, и парень тут же смягчился и посмотрел на нее нежно.

— Когда все закончится, ты сможешь продолжить обучаться в Академии, как всегда того хотела. Город не уничтожит война. Ты освободишься от власти Маскарона. Ты ведь этого желаешь? — Майя кинула. Конечно, она этого очень хотела. Но еще больше хотела, чтобы близкие ей люди не рисковали собой. Но разве на войне по-другому бывает? — Тогда я исполню твое желание, — сказал Эльдар.

Девушка улыбнулась, стараясь не показать, что его слова отнюдь не уменьшили ее тревогу. Из сказанного ими прошлой ночью напрашивался вывод — желания порой могут стать хуже проклятия. Эльдар хотел добавить что-то еще, но вдруг сунул руку в карман штанов и достал черный значок стирателя. Его контуры окутывал темный дым.

— Морган меня вызывает к стражам, — пояснил, пряча значок.

— Охота? — нахмурилась Майя.

— Кто знает.

— Отец будет там?

— Скорее всего.

Майя спрыгнула с перил и встала перед парнем.

— Я хочу тебя кое о чем попросить… Знаю, с отцом ты не ладишь, но… присматривай за ним, прошу тебя.

— Твой отец один из сильнейших чародеев, которых я знаю. Не думаю, что он нуждается в присмотре. Но я его прикрою, если понадобится, — кивнул Эльдар. — Обещаю.

Майя благодарно улыбнулась.

— И сам будь осторожен.

Он усмехнулся и снова кивнул.

— Что ж, поиск заклинания подождет, — вернул он камень в мешочек. — Спрячу Царя пока под ивой у озера.

— Не говори при мне о тайнике, — нахмурилась Майя.

— Ты все равно не знаешь, где это, так что ничего страшного. — Эльдар привязал мешочек к поясу. — Проводить тебя?

— Не надо, у меня еще дела в Академии. А тебе удачной… охоты, — как можно простодушнее сказала Майя, стараясь не показать, как не хочет отпускать парня к стражам.

Но короткая заминка выдала ее тревогу, и Эльдар шагнул к ней, прихватил ее под подбородок и заглянул в лицо.

— Не волнуйся. Мы со всем справимся.

Майя смотрела в его глаза. Они влияли на нее, как дурман, и она охотно тонула в их синеве.

— Я верю тебе, — повторила почти шепотом, как молитву.

Эльдар улыбнулся и склонился к ней. Она уже прикрыла глаза и затаила дыхание, но парень нежно поцеловал ее в лоб. Девушка удивленно глянула на него.

— До встречи, Майя, — произнес он тихим голосом, в котором проскользнули те же нотки, что она слышала перед самым рассветом. Их глубина пустила по коже мурашки.

Эльдар перемахнул через перила и взмыл в небо. Майя посмотрела, как он полетел в сторону города, а потом вдруг растворился прямо на глазах. Девушка удивленно моргнула, пока не догадалась, что парень применил какой-то отводящий взгляды амулет, чтобы не пугать горожан.

Что ж, пусть немного, но все-таки они продвинулись к победе. Эльдар сказал, что они обязательно справятся. И она верила ему. В этой войне она больше не одна.

***

В ярких вспышках мелькали изгибавшиеся фигуры. Смех, дикий визг и крики заглушали грубую музыку. Маг наблюдал за буйством очередного шабаша с балкона. И, как обычно, думал, насколько же они животные, как бы ни старались отделять себя от других.

— Господин Маскарон… — донеслось со стороны.

Маг развернулся. К нему обращался молодой мужчина с тонкой линией усиков и лисьими глазами. Валериан Кламорис сидел в расстегнутой рубашке, обнимая двух вампирш разной степени обнаженности. Из-за витавшего в воздухе приторно сладкого тумана, пахнущего жареным сахаром и цитрусом, их силуэты слегка смазывались.

— …Ваш ход.

Маскарон опустил взгляд на шахматную доску. Его черному королю поставили шах конем. Он взял ферзя и срубил белую фигуру.

— Хорошо играете королевой, — заметил Валериан, вдохнул из трубки и выпустил в воздух облако дыма. В нем тут же проступили контуры танцующих девушек с козьими ногами. — Хочу еще раз поблагодарить вас за то, что отдали мне Стеклянную Арену.

— Это важное место для города, я хочу, чтобы за ним достойно присматривали.

— Разумеется, — слегка склонил голову Валериан и сделал свой ход. Две красавицы с бледно-мраморной кожей и алыми губами с любопытством следили за игрой и что-то нашептывали колдуну, от чего тот польщено улыбался. Маскарон ответил ладьей, чем загнал белого короля в угол. — Хотите попробовать? — протянул ему трубку от кальяна Валериан. — В травы подмешали яд вампира. Воистину потрясающие ощущения.

— Боюсь, я это не почувствую, — возразил маг, наблюдая, как его собеседник двигает по клеткам своего второго коня. — У таких, как я, есть свои минусы в бессмертии — мы не можем наслаждаться тем, что приносит удовольствие другим.

— Как жаль. Тогда у смертных свои плюсы. Наверное, ради справедливости. Но что тогда приносит наслаждение вам?

— Хорошая игра, — сделал новый ход ладьей маг и поставил шах и мат.

— Что ж, победа ваша. Опять, — пожал плечами Валериан. — Пора мне прекращать с вами играть. Плохой из меня шахматист.

— Ты хороший оппонент.

— Но я ни разу у вас не выиграл.

— Мне с тобой нескучно — это уже много стоит, — заметил Маскарон, откидываясь назад на кожаный диван.

Валериан немного настороженно взглянул на него и похлопал по бедрам двух своих соседок:

— Оставьте нас. — Вампирши бесшумно удалились. Уплыли, словно тени, исчезнув за воздушными занавесками. — Не сочтите за дерзость мои слова, но… Я не понимаю, какую игру вы ведете. С Лесаной мне еще было понятно. Со Стригоем — более-менее. Но ваша избранница… Она ровесница моей сестры. А та глупа, как валенок.

— У тебя вовсе не глупая сестра, Валериан. Она смогла вырваться из-под твоего влияния, что удается не каждому.

— Лишь потому, что вы дали власть Княгине, забравшей у меня сестру. Но я не понимаю… Не понимаю, что она за фигура. Она слишком молода, да еще дочь Семироза, истребляющего нас не один десяток лет. Воистину, мне непонятно, что скрывается за вашим маскарадом. И кто эта ведьма для вас — всего лишь пешка или настоящая королева?

Маскарон ответил не сразу. Некоторое время он рассматривал Валериана. Перед ним он открыл свое лицо совсем недавно — когда передал под его власть Арену. Колдуну смотреть в зеленые глаза, порой казавшиеся еще более пустыми, чем черные впадины маски, было не менее жутко. И вот снова от взгляда собеседника Валериану стало не по себе, и он уже пожалел за несдержанное любопытство. Говорят, молчание этого создания опаснее его крика. Впрочем, его крика никто не слышал.

— Пешки считаются самыми слабыми фигурами на игровой доске, — склонился вперед маг, направив взгляд на стеклянные статуэтки. — Их обычно не жалеют и приносят в жертву, как самую малую плату. Но знаешь, что отличает пешку от других фигур?

— Их больше всего на доске?

— Они способны вернуть утрату. Правда, лишь при одном условии. — Он взял маленькую статуэтку из черного стекла, ее контуры поблескивали от огней под потолком. — Доведи пешку до края вражеской стороны, и она обратится в любую фигуру. — Он поставил пешку на черную клетку в углу. — И даже в королеву, — щелчком скинул фигурку и заменил на статуэтку с короной. — Мою давно утраченную королеву…

— Пешка редко заходит так далеко. Среди сильных фигур ей трудно придется, — заметил Валериан, смотря на покатившуюся по полу статуэтку.

— Конечно, но риск — неизбежная плата за обретение. А иначе бы игра была скучна и бесполезна.

— И много еще вашей пешке до края? — вернул взгляд к задумчивому лицу мага колдун.

— Мне осталось сделать один ход.

— Тогда за это стоит выпить, — поднял бокал Валериан, мысленно радуясь, что, похоже, собеседник не злился.

Маскарон подхватил свой, но тут к ним на балкон проскользнул силуэт в темном одеянии. Снял капюшон, и стало видно скорбящую маску. Кукла склонилась к магу и что-то прошептала ему на ухо. Глаза мужчины прищурились, губы сжались. Треск, бокал из его ладони полетел на пол и разлетелся вдребезги. По гранитному полу потекло красное вино.

— Что-то случилось? — с опаской спросил Валериан, смотря на мага, чье лицо стало мрачнее грозовой тучи.

— Оппонент в другой моей игре продолжает приносить мне проблемы, — несмотря на бешенство в глазах, с милой улыбкой ответил мужчина. — А ведь я говорил ей… Говорил, что он для нас опасен. А она все равно снова с ним… — он выдохнул и помотал головой. — Молодые девушки бывают слишком самонадеянными.

Он резко поднялся. Колдун тоже подскочил.

— Вы уже уходите? — спросил Валериан, видя, что Маскарон накидывает мантию.

Когда маг развернулся, его лицо скрывала белая маска.

— Как я уже сказал, — прозвучал голос, подобный шелесту мертвой листвы, — мне пора делать свой ход. — Маг остановил взгляд на тонкой изящной фигуре с короной на краю доски. — Настал час сделать из моей пешки черную королеву.

Глава 20. Просьба учителя

— Никогда прежде такую руну не видел, — сказал Стефан, рассматривая нарисованную спираль и узоры, формирующие сектор в треть круга. — Искала ее в библиотеке?

— Не один вечер, — выдохнула Майя. — Глухо, там нет такой руны.

Сокурсник пожал плечами. Они шагали между деревьями — профессор Хедера устроила очередную вылазку в заросли позади Академии. На этот раз изучали пеньки. Как оказалось, в них часто селились разные духи и фейри, отчего растущие на таких срубах грибы или мох приобретал волшебные свойства. Даже засохшая кора напитывалась магией. И теперь, разделившись на пары, юные чародеи выискивали пеньки и с пристрастием изучали все их трещинки и наросты.

— Откуда ты ее взяла? — спросил Стефан, отламывая кусочек коры с мхом от пня, в котором, по признакам вроде следов маленьких ножек и золотой пыльцы на корнях, поселилась янтарная фея. Он завернул кусок в платок и спрятал в сумку, чтобы потом показать травнице. Майя в некотором смятении глянула на парня. — Если тайна, то не говори, — понял ее выражение сокурсник. — Ты все-таки дочь стирателя, мне в ваши расследования лезть не стоит.

Майя благодарно улыбнулась. Одно из любимых ею качеств в Стефане была именно его черта предоставлять другим самим решать, когда и что ему рассказать. Даже после вторжения в замок наемников он ни разу не пристал к девушке с вопросом, что там произошло. Как и сейчас о пропущенном дне только спросил, все ли хорошо, а получив кивок, стал рассказывать о занятиях. И Майя снова поняла, почему она тесно дружит не с девчонками их группы, а именно с ним. Когда в твоей жизни слишком много секретов, близких друзей всегда единицы. И это или те, кто хорошо хранит тайны, или те, кто не ищет на них ответы.

Майя снова глянула на руну. Трудно думать о пеньках, когда вокруг происходит столько всего. На учебе сосредоточиться последние дни стало невероятно сложно. Во время уроков мысли девушки то и дело, подобно мыльному пузырю на ветру, уносило далеко за пределы Академии.

Где сейчас Эльдар? Что за задание ему дали? Почему он отсутствует уже три дня?

Поздним вечером в тот же день, когда парень улетел на охоту, он передал через Каролину записку. В ней предупредил, что некоторое время в Академии не появится и попросил не волноваться. Но Майя, конечно, волновалась. Отца она хоть видела пару раз, пусть и очень занятого — едва успевала обменяться с ним приветствием.

Вздохнув от этих мыслей, Майя снова глянула на спираль на уже заношенном листке — она нарисовала часть заклинания по памяти. После того, как Эльдара вызвали, остаток дня девушка просидела в библиотеке. Раз парень сейчас занят службой у стражей, она решила сама поискать информацию о загадочной руне из рубина. Все же лучше, чем сидеть без дела и грызть ногти от переживаний за него и отца. Однако в кипе учебников и почти рассыпавшихся фолиантов, что она осилила, ничего так и не нашла. Руна, скорее всего, родовая. Похоже, Заклинатель Рубинов создал ее сам, а значит, она может оказаться чем угодно. Зато по узорам, что пустила спираль, кое-что Майя таки поняла: руна Основателя в магическом круге занимала место функции — самой первой и важной руны для заклинания. Эльдару придется подобрать еще две: форму и прочность магического круга. Это напоминало кроссворд, где нужно подставлять нужные символы, чтобы заклинание сработало правильно. Вопрос в том, успеют ли они завершить круг до восстания Армии?

Из дум ее выдернули действия Стефана. Он глянул на карманные часы, спрятал их и вдруг начал приседать посреди дороги.

— Что ты делаешь? — потупилась на него Майя.

— У меня тренировка каждые два часа, — отозвался парень, продолжая присаживаться.

Майя только удивленно следила за его внезапной зарядкой. Закончив с приседаниями, Стефан опустился и стал отжиматься от земли.

— Ого, уже тридцать раз без передышки! — оценила Майя.

— А то! — выдохнув, отряхнул руки и колени парень. — Скоро поступление на факультеты, и я пройду на воина! А когда окончу Академию, у меня будет все, что нужно для великих подвигов: и чародейский диплом, и стальной пресс. — Майя моргнула, а затем прыснула смехом. Он утонул среди густых елей. — Не веришь мне? — надулся Стефан.

— Верю, — немного успокоившись, сказала Майя. — Конечно, верю.

Вдохнув воздух, пропитанный хвоей и прохладой, она пошла дальше, продолжая улыбаться. Стефан со своими неизменными грезами о мускулатуре казался глотком успокаивающего чая: в ее перевернутой с ног на голову жизни еще остаются такие знакомые вещи, как друг, помешанный на диетах и кубиках на животе. Нелепость, но эта была родная ей нелепость.

По окончании урока к Майе подошла староста и сообщила, что ее вызывает профессор Белозор.

— Наверное, это по поводу вчерашней самостоятельной, — буркнула Майя Стефану, когда Оливия удалилась. — Я все-таки ее завалила…

Стоя перед кабинетом декана лекарей, Майя не торопилась заходить. Из всех учителей, не считая Маскарона, именно профессор Белозор был тем, кто как раз знал слишком много ее секретов. Она хотела считать его одним из своих друзей, что умеют хорошо хранить тайны.

Вдохнув, девушка постучала три раза и зашла в кабинет.

— На тумбочку! Живо! — крикнули ей, стоило двери за ней закрыться.

Не успела Майя понять, как инстинктивно вскочила на ближайшую тумбу. К ней через кабинет ползло что-то зеленое, желеобразное и, что самое дикое — с множеством торчащих во все стороны зубов.

Майя при виде зубастой лужи только сильнее поджала ноги и прижалась к стене. Профессор Белозор, подставив под локоть стопку папок, с задумчивым видом сидел на своем столе с другой стороны кабинета.

— Что это?! — воскликнула Майя, видя, что учитель не спешит ничего объяснять.

— Зелье «Зуборяд» одной из моих пятикурсниц, — спокойно ответил учитель. — Видимо, она его передержала на солнце, и оно забродило.

Девушка непонимающе глянула на мужчину.

— И часто забродившие зелья начинают бродить в самом деле? — напряженно спросила Майя, следя за передвижениями зеленой массы.

— Время от времени, — кивнул профессор Белозор, а поймав ошалелый взгляд Майи, пояснил: — Магия бывает непредсказуема в любом виде. Как видите, даже жидкость в пробирке может взбеситься, если не учесть правила ее хранения. Сколько раз говорил ученикам об этом, но кто-то обязательно забудет…

— Хотите сказать, это чье-то неудавшееся домашнее задание гуляет по вашему кабинету? — пораженно глянула на зубастую лужу Майя. — Оно же и пальцы отгрызть может!

— Теперь понимаете, как приходится учителям в Академии чародейства, — развел руками лекарь. — Я вообще считаю, что мы рискуем не меньше, чем стиратели, так как имеем дело с магией в руках пусть не злых, но не менее опасных чародеев — недоучек.

Майя нервно ухмыльнулась. Интересно, не был ли это камень в ее огород за прошлые подвиги?

— А зубы-то у него откуда?

— Так его используют для выращивания выбитых зубов.

— И что с ним делать? — нахмурилась Майя, просчитывая в голове, как можно устранить взбесившееся зелье. Попробовать сжечь — так оно жидкое, увернется. Тряпочкой тоже не вытрешь…

— Ладно, — убрал локоть с папок учитель, — погуляло и хватит. Леди Майя, закройте глаза ненадолго.

Мужчина взялся за черные очки. Майя, чуть помедлив, закрыла лицо ладонями. Кожей она уловила легкий мороз. В кабинете стало ощутимо прохладней. Не выдержав, девушка все-таки немного разжала пальцы и глянула на декана. Она поймала всего секунду перед тем, как он надел очки обратно. Его опущенные глаза оказались зеркальными. Абсолютно зеркальными…

Опустив руки, Майя посмотрела на окаменевшую лужу. Зубы в ней торчали, как кораллы в камне.

— Вы обратили это в камень без магического круга? — удивилась она.

— Мои глаза прокляты Тем Кто В Отражениях Дремлет, так что для этого мне не нужно заклинание. Это не человеческая магия.

— А почему он вас проклял? — спросила Майя и смутилась от своей бестактности.

— Я сам его попросил.

Ответ ее ошеломил. О глазах профессора Белозора ходило множество слухов. Их никто никогда не видел, ведь с черными очками декан лекарей при свидетелях не расставался. Профессор соскочил со стола, взял изящную трубку телефона и набрал номер.

— Ринушка, рыбонька, попроси, чтобы в моем кабинете через час прибрали. — Повернулся к Майе и поправил черные очки. Увидев ее озадаченный взгляд, он сказал: — Некоторые проклятья, как ядовитые растения — при умелом использовании из них можно извлечь корысть.

— Не совсем понимаю, как это работает в вашем случае, — призналась Майя.

— Довольно просто. В жизни каждого врача, что занимается серьезными болезнями, наступает такой момент, когда он теряет своего первого пациента. Мне было двадцать, а ей только исполнилось четыре… Я ничего не успел сделать, потому что мне не хватило времени. Хоть бы минута, и я бы ее спас. Но не успел. Растерялся. И подумал, раз не могу останавливать время вокруг, почему бы не останавливать время только для них.

Девушка изогнула бровь, а затем в ее глазах мелькнула догадка.

— Обратив в камень? Это же то же самое, что убить…

— Да, и это из тех редких случаев, когда смерть может стать лекарством. Освободить из камня зельем тело не проблема. Важно выиграть время, за которое можно успеть все хорошо рассчитать и лучше подготовиться к настоящему исцелению.

— Никогда не думала, что такое практикуют, — не знала Майя, восхититься или ужаснуться.

— Я пользуюсь этим в самых крайних случаях. И да, такой подход незаконный. Но когда дело касается жизни, единственные законы, что имеют значение — законы подруги с косой. И если это мне даст шанс отыграть у нее пару жизней, то я приму риск.

Майя промолчала. Подруга с косой… Странно услышать это от лекаря. Но если так подумать, многие из них так часто видят смерть, что вполне могут называть ее «подругой». Профессор Белозор показал на стул перед своим столом.

— Присаживайтесь, леди Майя. Или вам и на тумбочке удобно?

Девушка осознала, что все еще сидит на тумбе, поджав ноги. Она слезла, обошла окаменевшую лужу и села перед деканом, занявшим место за столом.

— Нашего чешуйчатого друга давненько не видно, — произнес профессор, глянув в окно. — Он прислал мне записку про охоту и сообщил, что будет некоторое время отсутствовать.

— Мне он передал то же самое, — кивнула Майя и спохватилась — стоило ли говорить учителю, что они с Эльдаром опять работают вместе?

Профессор Белозор внимательно посмотрел на нее. Майя видела отражение комнаты и себя на стуле в его круглых черных очках. В такие моменты она всегда задавалась вопросом, как много знает о ней учитель? Как много уже ей сказал и о чем еще больше умолчал? Майя подумала, что сейчас может задать вопрос, о котором не раз размышляла прежде. Пора бы и ей узнать о профессоре побольше.

— Почему вы сдали Эльдара отцу? Вижу, вам не нравится, что он работает стирателем. Но разве не этого вы добивались, когда помогли заточить его в Академии? По окончании учебы его ждала та же жизнь…

Профессор ответил не сразу. Майя чувствовала, как он рассматривает ее через черные стекла. Теперь она могла представить, как на нее смотрят его зеркальные глаза, способные обратить за секунду в кусок камня.

— Если я скажу, что собирался предать вашего отца, что вы подумаете? — тихо спросил он.

— Как скоро вы обратите меня в глыбу, — тут же ответила Майя.

Мужчина хмыкнул, поднялся и подошел к окну. За колыхавшимися легкими тюлями виднелись зеленые горы.

— Знаете, какую фразу часто говорит ваш отец, когда дело касается чести? — спросил мужчина, повернувшись к Майе. — «Великому чародею много непозволительно, потому что дозволено все»…

Майя слегка кивнула, припоминая слова отца.

— …Профессор Семироз, как никто другой, знает, насколько важно не забывать, что за силой всегда идет ответственность. И основал он Академию не столько из-за магии, сколько из-за желания научить следующие поколения пониманию: чародей это в первую очередь человек…

Несколько мгновений Майя смотрела на декана, пока не поняла, что он пытается ей сказать. Возможно ли, что он хотел дать Эльдару пожить жизнью, которая могла бы быть у него, не потеряй он одной ночью и дом, и семью? Какая могла бы быть у него, будь он только человеком.

— Вы планировали отпустить Эльдара, как только закончится его учеба в Академии? — вдруг осознала Майя, о каком предательстве сказал профессор Белозор. И эта мысль словно перевернула в глазах девушки всю песочную картину, и по крупицам стала собирать новую. — Вы собирались предать отца с самого начала, — хмыкнула Майя. Ей пора перестать удивляться тому, что не все вокруг нее то, чем кажутся. Как не все те, кем кажутся. Но она не почувствовала ни злости, ни раздражения. Лишь впечатление от самопожертвования, на которое оказался способен чародей перед ней. Ведь отпустить Эльдара означало лишиться и работы, и доверия ее отца. А возможно — и собственной свободы. — Вы так обратите против себя всех друзей, — заметила Майя.

— Так бывает, когда пытаешься поступать по совести.

— Но зачем вы все это мне рассказываете? Я ведь могу сдать вас отцу.

— Имеете право, — улыбнулся профессор Белозор.

Девушка прищурилась. Она догадывалась, что учитель рассказал ей все это вовсе не из-за желания излить душу.

— О чем вы хотите меня попросить? — спросила Майя прямо.

Профессор обошел стол и оперся боком на его край, став рядом с ней.

— Эльдар уже не привязан к Академии. Но есть в этих стенах то, к чему он привязан намного сильнее, чем какой-либо магией.

— Долг перед землей Рубинового Замка, — кивнула Майя.

— Вы, леди Майя, — усмехнулся декан. Девушка вскинула брови. — Маскарон тот, из-за кого Эльдар готов стать чудовищем. Ради вас же он еще хочет оставаться человеком. Наверное, я не имею права вас просить об этом, как учитель, ведь это опасно. Но сейчас я говорю, как его друг. Прошу лишь сдерживать его безумные порывы, когда дело касается Маскарона. Если кого-то он и послушает, то вас, леди Майя.

Девушка напряженно смотрела на декана. Она даже не была уверена, что удержать Эльдара способен ее отец. Что должна сделать она?

— Я могу идти? — спросила Майя спустя паузу.

— Разумеется, — не стал требовать ответов мужчина.

Майя направилась к дверям. Взялась за ручку и развернулась.

— Можно задать личный вопрос?

— Разве весь наш разговор не тем отличается сегодня? — вернулся в кресло декан.

— Почему вы все это делаете для Эльдара?

Профессор ответил не сразу. Губ его коснулась улыбка с оттенком горечи.

— Как часто бывает, самые отчаянные вещи мы делаем из-за женщин. И хуже всего, что это способно входить в привычку, — несколько обреченно вздохнул он. — Я дал ей слово, что буду его оберегать. Мне он дорог так же, как и память о ней.

Майя с сожалением посмотрела на учителя и спешно покинула кабинет. Идя по коридору, она думала, знал ли Эльдар, что профессор Белозор любил его маму? Наверняка знал, он достаточно умен и это бы понял.

Сев за парту в кабинете Алхимии, Майя так задумалась о разговоре с учителем, что не заметила, как к ней подошла Лаура.

— В классе истории после урока, — тихо произнесла она. — Я буду ждать.

Майя удивленно глянула на сокурсницу. Ее бледное лицо не предвещало ничего хорошего.

По окончанию занятия Лаура быстро покинула класс. Майя собрала вещи и поспешила в назначенное место встречи.

Класс Истории Чарогорья располагался в конце западного корпуса по дороге в музей. Кабинет редко закрывали, так как опасного в нем ничего не хранилось. Идя по пустующему коридору, Майя все крутила в голове, что так обеспокоило сокурсницу. С Лаурой она последние дни не особо разговаривала — все-таки посвящать ее в расследование с руной было сомнительно, пусть они и сошлись на некоторых общих интересах. Возможно, ее брат опять угрожает ей.

Когда Майя прошла мимо двух доспехов и попала в класс, Лаура сидела за первой партой, нетерпеливо крутя в руках кожаную лямку сумки. Красавица встала.

— У тебя что-то случилось? — тревожно спросила Майя, направляясь к ней через аудиторию.

— Не у меня, — тихо ответила Лаура и глянула ей за спину.

Майя остановилась, на миг непонимающе нахмурилась, а затем все осознала. Ей стоило сразу подумать, кто еще, кроме брата, мог так напугать сокурсницу, что она стала белее призрака?

Девушка обернулась. В класс вошел высокий мужчина в темной мантии. Лицо его скрывала белая маска.

— Оставь нас, — произнес маг Лауре своим холодящим душу голосом.

Богачка сжала губы и кинула взгляд на Майю. «Что ты уже сделала?» — читалось в ее испуганных глазах.

— Иди, Лаура. Все в порядке, — выдавила улыбку Майя, хотя не верила своим словам.

Сокурсница спешно прошла мимо, у выхода поклонилась ей и отдельно магу, а затем исчезла в коридоре. Маскарон повернулся закрыть за ней дверь. Щелкнул замок. Стоило ему развернуться, как в горло ему уперлось острие ножниц.

— Не шевелись, — холодно приказала Майя, стоя к нему вплотную, чтобы успеть нанести удар. То, что ее застали врасплох, не значит, что она не нападет первой. Она глянула в черные впадины и постаралась сказать как можно резче, чтобы не выдать пробирающий ее ужас: — Я знаю, что ты сделал.

— Я много чего сделал. Что именно ты знаешь? — сухой ломкий голос звучал спокойно, и тем еще больше пугал.

— Если думаешь, что я позволю тебе так же разрушить мою жизнь, как Яхонтам Красным, то знай, я перережу тебе горло прямо здесь. — Какая-то часть Майи поразилась ее собственным словам. Она никогда не говорила никому ничего подобного. Никогда даже не думала такого говорить. Но сейчас отчаянно старалась обратить страх в злость. Старалась убедить себя, что сможет сделать все, что потребуется, чтобы защититься.

— Он рассказал тебе, — понял Маскарон. — Что ж, я не стану отрицать того, что сделал.

— Тебе так нравится ломать судьбы людей?

— Они сами их ломают. Мне лишь нравится за этим наблюдать.

— Что? — нахмурилась Майя и прижала острие к шее мага плотнее. Руки предательски дрожали. — Ты использовал ребенка, чтобы убить целый род!

— Что поделаешь, они сами виноваты. Не я сделал так, что маленький полукровка боялся больше родную семью, а не меня. И причиной тому был их собственный мелочный страх потерять власть. Я всего лишь делал то, что должен.

— Предав того, кто тебе верил?!

— Я никого не предавал, — уверено возразил Маскарон. — Я ведь не клялся в верности ни одному Яхонту Красному. Я их враг. И оставался им всегда. Так в чем же мое предательство?

Майя пораженно посмотрела на мага. Он говорил это с такой уверенностью в своей правоте, что слова его казались очевидными, как очевидно то, что утром солнце встает, а вечером — заходит. Будто естественный порядок вещей, который странно было бы нарушить.

— Что ж, кое в чем ты прав, — согласилась Майя. — Врагов положено уничтожать. А ты — мой враг.

— Я не враг тебе.

— Разве?

— Я знаю, что ты покидала город с Яхонтом Красным, — не без ноток раздражения сказал Маскарон. — Но это бесполезно. Трюки лесного народа не разорвут нашу с тобой связь.

— Так, может, достаточно и этих ножниц? — прищурилась девушка, надавив на острие сильнее. Тонкая багровая струйка потекла по бледной шее. Вид крови сначала ужаснул, но Майя убедила себя, что это хорошо — ее противник уязвим. Сейчас преимущество на ее стороне. — Я не стану твоей очередной игрушкой. И не позволю навредить ни Эльдару, ни отцу, ни его Академии.

Маскарон тихо выдохнул. Она увидела, как его плечи обмякли, а тело расслабилось. Он слегка опустил голову, словно собирался поклониться.

— Это несправедливо, Майя, — произнес он тихо. — Историю Яхонта Красного ты выслушала, а мою и знать не хочешь. — Майя на миг замерла, но не успела что-то ответить, как Маскарон взял маску и снял ее. Девушка посмотрела на его лицо, в зеленые, как весенняя трава, глаза. — Если желаешь меня убить, я не стану тебя останавливать, — произнес он своим мягким голосом. — Желаешь разорвать договор — давай. Как я уже сказал, моя жизнь принадлежит тебе. Распоряжайся ею, как пожелаешь, моя Княгиня.

Майя вздрогнула. Обращение словно закинуло за шиворот кубик льда, вызвав мурашки по спине. Вдохнув, она сжала ножницы до боли. Сейчас она могла все закончить. Могла спасти город от войны. Могла отменить опасный договор. Могла освободить Эльдара от необходимости мстить… Достаточно лишь вдавить острие в плоть врага, в его артерию. Майя видела ее на шее по быстро пульсирующей жилке.

Смотря на эту жилку, она вдруг осознала — Маскарону страшно. Она подняла на него глаза. Маг смотрел на нее из-под полуопущенных век. Длинные ресницы пускали на кожу под глазами тени, тоже длинные в свете ползшего к горизонту солнца. Выражение спокойное, как у статуи в соборе. Красивое и смиренное. Маг не пытался вырваться или ее остановить.

Руки сейчас слушались ее, но все равно совершенно не слушались. Дрожь пробила сильнее. Секунды обратились в давящую вечность. Майя не знала, сколько так простояла, держа взгляд мага. Но рука дрогнула. Она сокрушено опустила ножницы.

Маскарон выдохнул. Но Майя сжала кулак, замахнулась и с силой ударила. Мужчина пошатнулся. Может быть, даже упал бы, если бы не упирался спиной в дверь. Маг пораженно посмотрел на Майю, отряхивающую руку от удара и морщившуюся от боли. Увидев мрачный взгляд девушки, он нелепо улыбнулся.

— Заслужил, — согласился он и облизнул губу, где проступила кровь. — Ярость тебе идет, ты знаешь?

— Зачем ты все это делаешь? — пропустила Майя сомнительный комплимент. Злость смешалась с растерянностью. — Зачем тебе война? Зачем эта игра с Князями? Зачем убийства целых семей? Чего ты добиваешься, Маскарон? Ты же гений места, а вам положено защищать!

— Ты правда хочешь знать? — немного склонил голову маг.

Майя на несколько секунд замялась, но кивнула. Маг слегка улыбнулся.

— Тогда слушай, маленькая ведьма, — мужчина шагнул к ней и опустил глаза на маску в руке. — Это будет мой последний урок истории в этих стенах. Той истории, что принято считать темным пятном. — Маг поднял вспыхнувшие зеленым блеском глаза. — Я расскажу, как родился Маскарон…

Глава 21. Темное пятно истории

— Будешь стоять у двери? — спросил Маскарон, видя, что Майя не сводит с него взгляда нахохлившегося воробья.

— Да.

— Она заперта.

— Ненадолго, — повела пальцами Майя, на которых вспыхнули зеленые искорки.

Маскарон пожал плечами, мол, дело твое, подошел к окну и мановением руки закрыл все шторы. На стенах зажглись канделябры, осветив комнату приглушенным светом. Майя настороженно глянула на мага.

— Нынче в Академии слишком много ушей и глаз, — заметил он. — Не хочу, чтобы нас прервали. Он расслабленно присел на край первой парты. Достал платочек, вытер полоску крови на шее. Майя ощутила легкий укол вины. Мысль, что она могла вонзить ножницы в чью-то шею, казалась все более нереальной. — Итак, Майя Семироз, как ты справилась с моим домашним заданием? — улыбнулся Маскарон той улыбкой, с которой часто начинал свои уроки.

— Что? — опешила девушка. — Ты не давал мне никаких домашних заданий.

— Давал. И уверен, ты пыталась его выполнить, — мягко заметил маг. — Ты нашла, кто такие Акротер?

Майя недоуменно моргнула, пока не поняла смысл его слов. Он не случайно после ночи коронации упомянул о своем народе. Он знал, что она попытается найти ответы.

— Я ничего не нашла, — неохотно призналась Майя. Это злило: она выполняла то, что хотел от нее Маскарон, даже когда об этом не подозревала. — Хотя искала и в библиотеке Академии, и в библиотеке общежития.

— Я так и думал. Мой народ — прошлое, о котором вам было удобно забыть. — Маг обратил взгляд на флаг Чарогорья, где Солнце и Луна восседали по разные стороны высокой ели. — Задумывалась ли ты, Майя, кто жил и правил этим краем до того, как люди назвали его своим?

Майя постаралась вспомнить занятия истории в школе, а затем в Тайлогос. На школьных уроках их учитель — старенький, но резвый профессор Вурлиоз с густыми усами и с острой указкой, которой давал по шее невнимательным болтунам — восторженно ведал о подвигах войск Оскарии, что знавали в противниках и людей, и нелюдей. Из того Майя помнила, как многие столетия королевство, будучи государством людей и для людей, росло и расширялось, брало под свое крыло новые небольшие княжества и отдельные городки. Чарогорье было не исключением. Сотни лет назад Оскария присоединила к себе горный край, дабы защитить местных людей от гнета здешних монстров. Впрочем, Майя не могла сказать, что сильно что-то изменилось с того времени, разве что люди теперь к монстрам бегали не только драться, а и развлекаться…

— Чарогорьем правили кланы лесных народов, — сказала Майя.

— Чарогорье населяли кланы лесных народов, — поправил Маскарон. — Их было много: от диких пикси до целых дворов фей и эльфов. Но главенствовал в Чарогорье на то время Благой Двор, известный, как Акротер. В нем я родился. В нем и служил своей Княгине.

— Так Стратос не первый твой Князь? — спросила Майя.

— Да, с самого рождения я служил великой Княгине. Справедливой, честной, доброй… Даже чересчур. Настолько, что однажды она вручила одному простому человечку знание, которого он не заслуживал, — мрачно уточнил мужчина. — Да, сестра была слишком доброй к вам, — понизил он голос.

— Сестра? — удивленно переспросила Майя.

— Что, неожиданно, что у меня могла быть семья? — криво улыбнулся маг.

— Нет, не то чтобы… Я об этом никогда не думала, — смущенно призналась девушка.

— Астра полностью оправдывала свое имя, — продолжил маг, голос которого звучал мягче прежнего. — Она была такой же светлой, как звезда, и такой же ослепительной. Она имела белоснежные крылья, подобно лебединым, и еще более чистую душу. Она расчесывала мне волосы по вечерам, учила магии древних. Пела баллады перед сном. Я видел ее чаще, чем родителей, кои с властью отдали Астре заботу о дворе, земле и обо мне. Она и дала мне имя при рождении: Аллан… — Брови Майи снова поползли вверх. — Неужели ты думала, что и имени у меня не было? — уже откровенно обижено спросил маг.

— Нет, скорее, думала, что имен у тебя было слишком много.

Маг согласно усмехнулся.

— Как-то к сестре пришел юноша и предложил свою жизнь взамен на спасение детей в его деревни от Короля Троллей из Неблагого Двора. Его жизнь сестра не приняла, но кое-что по доброте душевной подарила…

Маскарон глянул на Майю, и та поняла, что он ждет от нее ответа.

— Я должна знать?

— Ты знаешь. С самого нашего первого урока знаешь.

Майя недоверчиво изогнула бровь. Она попыталась вспомнить тот день, когда впервые пришла в этот кабинет. Вспомнила Лауру, что важно рассказывала, как отдыхала в каком-то своем поместье недалеко от деревни с поэтичным названием Колыбель Ведьмы. Вспомнила, как сокурсница пересказала легенду о юноше, которому во сне явился ангел и показал образ магического круга.

— Так тем ангелом из сна была твоя сестра, — догадалась Майя. — Твоя сестра подарила людям первый магический круг?

— Я же сказал, она была доброй… — Маг помолчал и продолжил тише: — И поплатилась за свою доброту. Они пришли спустя много зим. Я помню ту ночь: самую длинную в своей жизни. Тогда теплой ночью в небе зажглись их первые огни. Я помню, как бежал среди горящих деревьев. Помню, как звал Астру — она не вернулась домой, в наш дворец под холмом. Вскоре между деревьями я увидел их: множество всадников в сверкающих пластинах. На их щитах, мечах и копьях я видел круги. Круги, что были так похожи на те, который однажды моя сестра даровала отчаявшемуся юноше. Их оружие истекало проклятьями и разъедало крылья и плоть моих собратьев. Копыта их лошадей топтали упавших на землю раненных. А затем я увидел среди них всадника. В руке он держал длинное пылающее копье, а к нему были привязаны они… — маг нахмурился, когда глаза его помутнели. Проследив за его взглядом, Майя посмотрела на флаг королевства, — …ее крылья. Этот всадник привязал к своему копью ее крылья.

Майя неотрывно смотрела на флаг королевства: огненное копье и два белых крыла.

— Ты хочешь сказать… — не сразу поверила Майя в то, во что складывались пазлы истории.

— Я хочу сказать, что в тот день мою сестру и почти весь мой народ убили. У вас, людей, ничто не приносит королям большей славы, чем война. И вы готовы нести ее другим, как чуму. Как стихийное бедствие…

Маг замолчал. Некоторое время Майя видела, как он хмуро рассматривает тени, что пускал зеленый свет канделябров. Смотря на флаг своего королевства, Майя чувствовала, как ее пробирает мороз. Она невольно представила скачущего среди пылающих деревьев рыцаря, держащего над головою окровавленные крылья.

Маскарон рассказал Майе и остальное: как его оставшиеся собратья жили в клетках, где их постепенно изводили голодом. Весь поход его протащили за собой потехи ради. И весь поход он видел крылья сестры на кровавом копье, привязанные к его клетке. Это был знак и предупреждение другим дворам леса. Наглядный пример того, что будет, если они решат пойти против новых хозяев земли. Маскарон точно не помнил, сколько пробыл у людей. Над ним и его собратьями потешались, избивали, кормили объедками тогда, когда вспоминали, что их нужно покормить. Обсыпали забавы ряди опилками рябины и смотрели, как дети леса корчатся от боли. По вечерам их заставляли плясать под нелепую музыку или работать до изнеможения. Так длилось день за днем, пока чернокрылого мага не продали одному местному колдуну, который показал королю дорогу через горы. Это трудно назвать удачей, но новый хозяин оказался чернокнижником. Удачей для пленника было то, что новый владелец мечтал стать больше, чем просто чернокнижником. И Маскарон, будучи из волшебного народа, предложил ему за свободу сделку, от которой тот не смог отказаться.

— Стратос, — нахмурилась Майя, вспомнив первого Темного Князя, вознесенного магом в маске.

— Вот о нем все, что написано в вашей истории, чистая правда, — не без ноток удовлетворения заметил мужчина. Так художник откликается о своей первой прославленной картине, положившей начало другим признанным работам. Маг поднес перед собой белый лик. — Вы, люди, верите, что маски защищают от темных сил. Я же создал свою, чтобы бороться с самой страшной силой, которую знаю.

— Поэтому тебе нужна война? — тихо спросила Майя, начиная видеть совершенно новые строки знакомой истории. А точнее — все то, что было из нее вычеркнуто. — Ты так желаешь отомстить?

— Я желаю вернуть свой край. Люди придали забвению мою историю, историю моей Княгини и историю моего народа. Я устрою людям такую историю, которую они даже при желании никогда не забудут.

— Аллан… — выдохнула Майя.

Маг вздрогнул и немного напряженно глянул на нее, будто слово его обожгло.

— Это больше не мое имя, — холодно заметил он.

— Мы должны рассказать об этом отцу, — сказала Майя. — Мы должны ему все объяснить.

— Зачем?

— Чтобы другие узнали. Тогда тебе не придется воевать. Мы поможем тебе.

Маскарон удивленно глянул на девушку и вдруг рассмеялся. Громко и заливисто. Майя рассеяно следила за ним.

— Поможете? — изогнул бровь. — Разве вы вернете мне мою семью? Разве вернете мой дом? О нет, правда ничего не изменит. Слова легко забыть, не то что запах крови. Моя сестра даровала людям силу, чтобы такие жалкие создания, как вы, смогли себя защитить. Но получив ее, вы обратили эту силу в оружие и проклятия. И я покажу им, на что способна эта сила. Я не хочу отменять войну. Только ее вы понимаете. Только ее действительно можете слышать. Я возведу здесь новый мир. Мой мир и твой мир, моя Княгиня. И ты мне в этом поможешь…

Майя хотела было возразить, но маг шагнул к ней и встал почти вплотную. Схватил за запястье, где была повязана ленточка.

— …Ты получила свои ответы, Майя Семироз. Теперь мой черед, — заглянул ей в лицо Маскарон.

— Что? — растерялась девушка.

Мужчина щелкнул пальцами, и шторы разъехались в стороны. Майя глянула на темноту за окном. Когда успела настать ночь?!

— У меня ведь тоже есть вопросы, маленькая ведьма, — блеснул зеленый огонек в глазах мага. — Я знаю, что Яхонт Красный пробудил рубин Основателя, — прищурился он и властно приказал: — Расскажи все, что об этом знаешь.

Майя сжала зубы, но секундой позже послушно заговорила. Слова слетали с ее губ так же легко, как бабочки. Она рассказала и про голову голема, и про послание, оставленное Основателем. И закончила загадочной руной, что высвободил Эльдар.

Упоминание узора ожидаемо не понравилось Маскарону. В его взгляде проскользнуло раздражение, как бывает, когда в игре в карты противник выкидывает проблемную масть. Однако когда маг заговорил, голос его звучал спокойно:

— Тебе известно, где камень?

— Я не знаю этого места, — обрадовалась Майя, что действительно не знает.

Впрочем, радость эта была недолгой, Маскарон задал следующий вопрос:

— Яхонт Красный что-то говорил о нем?

Майя поморщилась, но смолчать не могла:

— Упоминал, что спрячет под какой-то ивой у озера.

— Ивой у озера, — повторил маг, а затем его губы изогнулись в довольной ухмылке. — Если это то, что я думаю, то все не так плохо. Все же не подземелье, — радостно подмигнул он ей и надел маску.

Мужчина подошел к окну и широко распахнул створки. Майя растерянно следила за ним. Она ведь ничего толком не сказала, неужели Маскарон понял? Хотя, если вспомнить, об Эльдаре он может знать то, чего не знает она. У них двоих есть своя история, о которой она не так и много слышала.

Из мрака ночного неба вынырнула знакомая черная лодка с лебединой головой. Маскарон развернулся к девушке.

— Идем, Майя. Пора не рассказывать историю, а творить.

***

Лодка плыла под звездным небом. Под ней лунный свет вылавливал контуры вершин елей. Майю окружала темнота, огни города остались позади. Они покинули Цветоч через подземный туннель у какого-то небольшого озера. Толстые прутья арочного коридора раздвинулись перед лодкой, и вот они уже летели за барьером над ночным лесом.

Разговор с магом все еще крутился в голове девушки, она не могла перестать думать, о скольких еще событиях умалчивает их история.

— Мой отец может тебе помочь, — подняла она взгляд на Маскарона. Тот сидел напротив, его лицо скрывала маска, потому выражение она не могла рассмотреть. — Война не обязательна, — продолжала попытки вразумить мага Майя.

— Ненавидишь меня за то, что я хочу сделать? — спросил он.

Девушка отвела взгляд, уже не совсем понимая, что должна на это сказать. Она больше не была уверена, что Маскарон самый страшный монстр, что обитает в Чарогорье.

— Мне жаль, что так вышло с твоей сестрой, — сказала она, вернув взгляд к магу. — Это все… неправильно. Позволь мне помочь тебе. Войны можно избежать. Не все люди такие же, как те, кто погубили твой народ. Есть много достойных и честных. Люди разные.

— Я знаю их гораздо дольше, чем ты. Люди не сильно то и разные.

— Раз так, то я ведь тоже человек. Ты хочешь сделать княгиней одну из них.

Маскарон ответил не сразу. Он снял маску, глаза его отразили огонек, парящий над ними.

— Ты все еще думаешь, что одна из них?

— Что? — растерянно спросила Майя.

Маскарон склонился к ней.

— Ты теперь знаешь мою историю. А как насчет твоей?

Девушка озадаченно нахмурилась. Сердце, и так взволнованно скакавшее, забилось отчаянней, словно раненный зверь в клетке.

— А что с моей историей?

— Хотела бы и ее услышать?

— Я и так ее знаю.

— Знаешь или думаешь, что знаешь? — улыбнулся маг, чем еще больше обескуражил Майю.

Лодка плавно опустилась на темную гладь озера. Девушка оглянулась. Вокруг непроглядная стена деревьев.

— Где мы? — спросила она.

— Там, где растет одна хорошо знакомая Яхонту Красному ива.

— Откуда ты знаешь, какие ивы ему знакомы?

— Мы всегда имеем особую привязанность к местам, что сопровождали наше детство. Даже если в этом месте нам подсыпали в ботинки рябину.

Майя еще более озадаченно глянула на мага, ничего не поняв из объяснения. Лодка причалила к берегу. Маскарон сказал девушке идти за ним. Они взобрались к старой иве, часть обломанных корней которой торчала из вымытого высокого берега. В ближайших камышах громко квакали жабы.

Маскарон остановился перед старым деревом и вынул из кармана что-то. Майя рассмотрела черное перышко.

— Ты знаешь, какую магию искать, — произнес он тихо и сдул с ладони перышко.

То плавно начало кружить вокруг ствола ивы, пока не осело на мшистый камень и не вспыхнуло зеленым пламенем. Маг подошел к нему и мановением руки откинул камень в сторону. Тут же ему в ноги поползло множество шипящих змей. Майя попятилась. Мужчина выставил руку вперед, что-то шепнул, и змеи растворились. На их месте лежали лозы ивы, на ее листьях поблескивали выжженные руны.

«Магия лесного народа», — не без тревоги поняла Майя. Маскарон действительно нашел тайник Эльдара. Она сказала, где его найти…

Маг опустил руку в тайник и достал из него мешочек. Тот самый, в котором Эльдар носил Царь Самоцветов. Сжав его, Маскарон быстро потянул шнурок и перевернул мешочек. В ладонь мужчины высыпался пепел.

— Это… — помрачнел маг.

— То, что останется от тебя еще до рассвета.

Маскарон резко развернулся, пепел с его ладони рассыпался по траве. Майя тоже повернулась. Из мрака леса вышла фигура. Свет от огонька на носу лодки выхватил из темноты лицо Эльдара.

— Наконец-то ты принял мое приглашение, — усмехнулся парень.

Глава 22. Выбор Майи

Майя ошеломленно смотрела на Эльдара. В полумраке его звериные глаза пугающе горели. Глянув на Маскарона, она поняла, что тот в таком же недоумении.

— Не смотри на меня так удивленно, — сказал юноша, не без удовольствия наблюдая за выражением мага. — Город — твоя сцена для эффектных появлений. Лес — моя.

Мужчина нахмурился и окинул мрак чащи. Видно, беспокоился, что оттуда еще кто-то вылезет.

— Мы здесь одни, — заверил Эльдар. — Я не из тех, кто делится своей добычей. — Он обратил взгляд к девушке. — Ты отлично справилась, Майя. А сейчас тебе нужно уйти отсюда подальше.

Маскарон вопросительно посмотрел на нее. Майя растерянно моргнула, теперь еще больше не понимая, что происходит.

— О, вот оно как… — помрачнел мужчина, откинул мешочек с пеплом и раздраженно смерил юношу взглядом. — Хватило наглости играть моими фигурами…

— Она не твоя фигура, — отрезал Эльдар, и его звериные глаза вспыхнули ярче.

Майя смотрела то на него, то на мага, силясь понять, о чем оба толкуют. Как Эльдар нашел их? Точнее, он уже их ждал? Но разве он не был на охоте все это время? И чем она помогла ему, если Маскарон обнаружил его тайник?

«Ты все равно не знаешь, где это…»

Майя снова пораженно посмотрела на парня, вдруг осознав: охоту Эльдар начал еще с того момента, как она услышала его «оговорку»! Не сумев разорвать ее договор с магом в маске, он на нем сыграл, оставив в небрежно кинутых словах послание, которое только Маскарон мог понять. Это объяснило Майе, что происходило эти три дня после ухода Эльдара. Он закинул удочку и все это время ждал, когда наживку заглотят. А приманкой оказалась она сама. Не из-за этого ли Эльдар позволил ей участвовать в расследовании? Хотел, чтобы Маскарон узнал, что сила Основателя пробуждена, занервничал и сразу поспешил к тайнику с пеплом.

— Опять забавляемся в роли учителя? — не сводил Эльдар взгляда с лица мага.

Он не выглядел удивленным от того, что видит перед собой профессора Лана, прочитавшего ему не одну лекцию в стенах Академии. Он вообще был удивительно спокоен, но в этом словно таилось еще больше угрозы. Так спокоен удав перед тем, как сжать жертву в смертельные тиски.

— Я хорош в этом амплуа, ты же знаешь, — криво улыбнулся маг, стряхивая пепел с ладони. И хотя он тоже говорил в своей прежней манере, во взгляде его отражалось смятение. — Признаюсь, ты меня сильно удивил, чего не удавалось никому уже давно. С каких пор научился так играть?

— Друзья могут стать хорошими учителями, — холодно отозвался парень. — Но враги — еще лучшими.

Маг вздернул брови, блеск в его глазах отразил интерес. Эльдар медленно стал их обходить, как обходит добычу волк, прикидывая, куда лучше вцепиться. Ступал он тихо, неудивительно, что ни она, ни даже маг его не заметили, пока он сам не показался.

Юноша встал напротив Маскарона в нескольких шагах. Достаточно близко, чтобы нанести удар мечом, на рукояти которого парень держал ладонь. Это был тот самый клинок — родовое оружие, с которым он вернулся в Академию, как стиратель и хозяин земли. На устье ножен поблескивала хватающая себя за хвост змея из меди. Но вот платок на шее парень не носил с тех самых пор, как снял ошейник. А сейчас ткань винного цвета снова была повязана на своем месте.

— Но даже так, — произнес Маскарон, прищурившись, — ты не дорос тягаться со мной, глупый пресмыкающийся.

— Я не собираюсь с тобой тягаться, я собираюсь тебя убить. — Эльдар вынул меч и откинул ножны.

— Тогда придется дать тебе последний урок, назойливый полукровка. — Маг вынул маску и надел. Снял мантию, оставшись в белой рубашке. В ладони его явился меч с черным клинком. — Моя Княгиня, — послышался искаженный маской голос, как шуршание старой бумаги, — советую спрятаться за мной.

— Нет, Майя, иди сюда, — строго глянул на нее парень.

Девушка напряженно посмотрела на обоих. Видя их требовательные взгляды, она чувствовала себя мячом, который время от времени перекидывали с одних рук в другие. Такая себе игрушка, которую можно катить в любую сторону. Но на этот раз она катиться не хотела!

— Уберите оружие, — откинув предложение обоих, она встала между ними. — Уберите оба! Вы что, так сразу мордобой устроите?

Чародеи посмотрели на нее с выразительным ответом во взглядах. Майя поняла, насколько глупо надеяться, что они сейчас мирно сядут и за чайком решат все вопросы. Оба хотели крови… И если что-нибудь не предпринять, ее прольется много.

— Эльдар, — шагнула Майя к парню, твердо решив, что на этот раз игра будет и с ее правилами. — Маскарон мне все рассказал. Войны можно избежать.

— Не сомневаюсь. Я здесь как раз, чтобы устранить ее причину, — хищно посмотрел он на мага.

— Все несколько сложнее, — помотала головой Майя. — Я могу объяснить.

Эльдар изогнул бровь и вернул колкий взгляд к Маскарону.

— Что ты уже ей наплел? — в его голосе проскользнула ярость.

— Сказал лишь то, что стоит ей знать, как будущей Великой Княгине.

— Я не давала своего согласия, — спешно напомнила Майя магу. — Просто расскажи Эльдару то, что сказал мне. Пусть он узнает, из-за чего ты борешься и ради чего.

— Это бесполезно, он мне не поверит.

— Конечно, не поверю, — холодно изрек Эльдар, направив на мужчину острие клинка. — Ни единому слову его я не поверю. И ты не смей верить, Майя.

— Я хочу разобраться, — заявила девушка. — Ведь если то, что он сказал — правда, то виноват не только он. И все можно решить…

Договорить она не успела. Эльдар сорвался с места, пронесся мимо нее. В следующую секунду звон металла разрубил ночной покой леса. В этом лязге утонуло и слово Майи «мирно». Она резко развернулась. Маскарон отскочил назад на край крутого берега, отбив первую атаку. За его спиной выросло два черных крыла, он взмыл в небо. Эльдар, расправив темно-синие крылья с когтями, понесся за ним следом.

— Стойте! — крикнула девушка, но бой уже шел высоко над ее головой.

Она замерла, потрясенно смотря на небо. Она никогда не видела, как выглядит битва в полете. От зрелища у нее перехватило дыхание. Это напоминало фейерверк, что устраивали у них в столице на день города: сначала громкий свист, затем взрывы и яркие огни букетом разносятся во все стороны. Так и здесь ночь оглушали взрывы, свисты и лязги от скрещенных мечей. И все это происходило с нечеловеческой скоростью, взгляд едва успевал выхватывать в звездном небе две фигуры со сверкающими глазами.

Вокруг Маскарона вспыхивали зеленые огненные стрелы и неслись к Эльдару. Тот рассекал их мечом, и с его клинка срывался алый огненный змей, клацая пастью в сантиметрах от шеи мага. Маскарон спустился ближе к темной глади озера, протянул руку к воде, и к Эльдару понесся водоворот, желая заглотить и утянуть в пучину. Парень круто ушел, обогнув водный столб, и послал в мага красную молнию. Мужчина еле успел отлететь, столб распался, вода обрушилась в озеро, пуская высокие волны. Они неслись к берегу и бились о крутой обрыв, пока яростная битва набирала новые обороты.

Вдруг у Майи промелькнула мысль: Эльдар не уступает Маскарону. Они оба держатся в бою на равных, оба едва не задевают друг друга смертельными заклинаниями. Каждому хватит одного удачно удара, чтобы прикончить другого. И тогда к ней пришла иная мысль, что изумила ее саму: она боится за обоих.

— Хватит! — в отчаянии крикнула Майя, стоя на краю берега. — Прекратите немедленно!

Но ее голос утонул в эхе лязгов клинков и взрывов над озером. Они не слышали ее. Даже не хотели слышать…

Майя опустила глаза на лодку. Недолго думая она прыгнула в нее с берега.

В очередной раз Эльдар подлетел к Маскарону, их мечи столкнулись, снова расколов тишину ночного неба. Взгляд его скользнул к шее колдуна, где поблескивала испарина.

— Так слухи не врали, — криво улыбнулся Эльдар. — В ближнем бою ты такой же, как прочие. Страшно играть собственной жизнью, а не отсиживаться за спинами своих кукол?

— На войне храбрецы гибнут первыми, — отозвался сухой голос из-под маски. — Храбрецы и глупцы. Ты помнишь, как преуспел по двум этим пунктам?

На миг Эльдар замер, и маг уловил эту перемену, увел меч в сторону и едва не порезал парню бедро. Оба разлетелись и повисли в воздухе.

— Я так и не поблагодарил тебя, — с насмешкой воскликнул Маскарон. — Рубиновый Замок так красиво пылал. В ту ночь озарило полгорода, не меньше. Ты сделал то, что мне не удавалось десятки лет.

На лицо Эльдара упала тень. Но после он вызывающе усмехнулся, показав два клыка.

— А сегодня сделаю то, что не удавалось другим за сотни лет — принесу твою голову стражам.

Он полетел на мага, и снова над озером пронесся лязг скрещенных клинков.

— Давай! — резко приказал парень.

Из-под его шейного платка молниеносно выскочила Каролина. Она вцепилась зубами в руку мага. Тот вздрогнул и попытался стряхнуть ползучую. Но не успел опомниться, как ящерица отпрыгнула на грудь Эльдара. Парень полоснул клинком плечо мага. Маскарон отпрянул и едва отбил новую атаку. Разлетевшись, оба застыли в воздухе. Зеленое пламя окутало черный клинок мага. Эльдар же в ответ покрыл меч своим жарким огнем. Они понеслись друг на друга, оставляя за собой пылающий шлейф.

В следующую секунду черная туча ворон налетела на них. Оба резко отпрянули в стороны, уходя от мощного потока скверны, что несли в себе птицы.

Вороны рассеялись, Эльдар и Маскарон застыли и посмотрели на Майю, стоявшую в зависшей между ними в воздухе лодке. Девушка держала руку на голове лебедя, в глазах которого пылал зеленый огонь. Во второй же ладони растворялся темный круг проклятия.

— Майя, что ты творишь?! — смешался во взгляде парня гнев с негодованием.

— Прости, другое бы заклинание вас не остановило, — не без смятения сказала та, но секундой позже собралась и твердо потребовала: — Хватит вам! Достаточно сражений!

— Он еще жив, — остро глянул на мага Эльдар.

— И не умрет сегодня. Я не позволю!

Эльдар еще более изумленно посмотрел на нее.

— Не знаю, что он тебе сказал, но не вздумай верить ему!

— Я и не верю… полностью, — уточнила девушка, оглянувшись на мага. — Но я же сказала, что хочу знать правду. Если он не врет, то во всех этих войнах виноваты две стороны. И если мы хотим это остановить, то нужно и другим открыть причину всей этой вражды!

— Не глупи! — воскликнул Эльдар. — Он лжец и убийца!

— Не хочешь слушать ты, я отведу его к отцу, — уверенно заявила Майя.

— Майя, — полетел вперед парень, но остановился, когда девушка направила на него руку с новым сплетенным кругом.

— Нет, Эльдар! Я не позволю тебе приблизиться к нему!

Брови парня поползли вверх. Майя видела, как безумно горят его глаза. В их синем блеске разыгрывалась целая буря. И жажда… Неистовая жажда крови.

«Маскарон тот, из-за кого Эльдар готов стать чудовищем…»

— Я не хочу войны! — выпалила Майя. — Не хочу, чтобы ты сражался. Или отец…

Маскарон подлетел к ней и приземлился за ее спиной. Он снял маску и поймал обескураженный взгляд юноши. Мимолетно губ его коснулась триумфальная улыбка.

Лицо Эльдара на миг перекосило от злости.

— Майя, даже не думай! — Слова его почти стали рыком. — Не смей идти с ним! Не позволю!

И прежде, чем Майя что-то сказала, он стремительно понесся к ним. Она даже крикнуть не успела, когда на ее ладонь у головы лебедя легла холодная рука. Вокруг все закружилось. Казалось, что она и лодка неумолимо куда-то падают. А затем ее резко вытолкнуло из круговорота.

Она рухнула на доски. Приподняв голову, Майя призвала огонек, чтобы хоть что-то рассмотреть в нависшей темноте. Их окружал густой лес, крупные старые ветви сомкнулись над головой. Не было видно ни озера, ни неба, ни Эльдара. Рядом в лодке лежал только Маскарон, держа руку на плече. Белую ткань пропитывала кровь. Крылья за его спиной исчезли.

— Что случилось? — села Майя, но и без ответа все поняла. — Ты перенес нас!

Маскарон поднялся и оперся на скамью лодки. Покосившись, судно лежало на небольшой поляне.

— Не люблю убегать, но выхода не осталось.

— Так сам бы и бежал! Зачем меня забрал без спросу? Я толкала политику перемирия, если не заметил!

— Он хотел напасть на нас. Я не мог подвергать тебя такой опасности.

— Я бы остановила его. Да и вообще, Эльдар не навредил бы мне.

— Ты хоть сейчас веришь своим словам?

Девушка промолчала. Она видела, как Эльдар без единого сомнения заносил меч на мага в маске. И видела, как горели слепой яростью его звериные глаза… Он бы не оставил Маскарона в живых.

— Ты убил его семью, сжег его замок. Не тебе судить его за желание твоей смерти, — жестко заметила Майя.

Несмотря на упрек, видя, как разрастается пятно крови, Майя вынула из-под накидки платок, подвинулась к мужчине и стала перевязывать порез на его руке.

— Однако ты спасла меня, маленькая ведьма, — внимательно смотрел на нее маг. — Ты все-таки веришь мне?

Майя неохотно подняла на него взгляд. Взъерошенный и вымотанный, он сейчас выглядел человечнее, чем когда-либо. И на удивление уязвимо. Если бы бой продолжился, выжил бы он?

— Я не говорила, что верю, не заблуждайся, — твердо сказала она и чуть помедлила, прежде чем добавить тише: — Но не отрицаю возможность, что ты не врал. — Она кинула взгляд на запястья мага, где манжеты скрывали шрамы, и посмотрела в глаза мужчине. — Не пойми меня превратно, войны я не хочу. Но хочу знать, как все было на самом деле.

— И как я должен это доказать тебе? Костями своей сестры — так у меня их нет. Я так и не похоронил ее, даже не нашел ее тела. Или же тебе нужны свидетели? Так из моего народа я последний, а Стратоса, что мог бы рассказать мою историю, убили Заклинатели пять веков назад.

— Поэтому мы отправимся к отцу и там решим, что дальше делать, — уверенно сказала Майя. — Не думай, что я буду доверять тебе без подстраховки. Тебе нечего бояться, если ты мне не врешь. Только на таких условиях я буду с тобой работать, Маскарон.

— Яхонт Красный не даст мне жить, если я сдамся стражам.

— Я не позволю ему тебя убить.

Мужчина смерил ее взглядом, и она могла бы поспорить, что в голове он прокрутил какую-то колкую вещь вроде «странно это слышать от той, кто не так давно грозилась перерезать ему горло». Но Маскарон промолчал, и она порадовалась, что не нужно дальше объяснять, чью сторону она приняла.

На самом деле она не приняла ни одну из сторон. Игра в мячик с ее исполнением закончилась. Теперь она будет решать проблему на своих условиях. Потому она поступит по закону. Или хотя бы по совести.

Закончив перевязку, она уперлась спиной в борт и нервно прикусила губу. Ей стоило успокоиться и все еще раз обдумать. Надо решить, что она скажет отцу. Как расскажет все то, что происходило с ней последние месяцы? Как объяснит, почему связалась с самым разыскиваемым колдуном Цветоча? И уж как признается, что сама она вторая по счету самая разыскиваемая колдунья…

— Идем, — поднялся маг. — Лодка не полетит, весь заряд маны ушел на прыжок в пространстве. Нам лучше пересечь барьер до того, как Яхонт Красный найдет нас.

Видя, как он настороженно поглядывает по сторонам и не спешит убирать меч, Майя подумала, что Эльдар верно подметил: лес — не его сцена. Здесь он чувствует себя не так уверенно, как в пределах города. Здесь он — фокусник без своих отворяющихся зеркал и люков с двойным дном.

Как оказалось, Маскарон перенес их почти к самому барьеру. Они пошли по тому же туннелю, куда раньше приплыли на лодке, миновали решетку и по неприметной тропе вышли к полукруглой площади на краю города. Майя подняла глаза на небольшую часовую башню с острым шпилем. Подсвечиваемый магическими оранжевыми огоньками циферблат показывал почти полночь.

— Мне надо найти отца, — повернулась Майя к магу. — Ты идешь со мной.

— У меня ответное предложение. Дай мне левую руку.

Рука с ленточкой послушно протянулась к мужчине. Майя и забыла, что все еще идет ночь ее платы, и она под властью мага. Маскарон положил пальцы на узелок. После сражения его холодные руки казались еще более ледяными.

— Я обрываю ночь твоей платы, и ее остаток отдаю тебе. Сама позови меня, когда пожелаешь снова увидеть. Я все еще жду твоего ответа, Майя.

— Маскарон, я уже говорила…

— Знаю, но все-таки повторюсь, — сжал он ее ладонь. — Подумай хоть день. После развяжи узелок, и я приду услышать твой ответ. И приму его, каким бы он ни был: будь то желание принять мое предложение или сдать меня твоему отцу.

— И ты правда придешь, если я позову? — прищурилась Майя. — Не сбежишь?

— Приду, клянусь, — уверенно кивнул маг. — И помни: что бы ни случилось, слушай свое сердце. Доверяй ему, ведь оно наверняка помогло тебе не раз.

— Откуда ты… — нахмурилась девушка.

Но полуночный звон часовой башни накрыл площадь, поглощая ее слова. Маскарон надел маску и бесшумно исчез в одном из переулков. Девушка растерянно посмотрела вслед его темной фигуре. Когда же повисла тишина, она услышала недалеко пьяный смех. Быстро надев капюшон, нырнула в одну из мрачных улочек.