Дебил с дубинкой

Глава 18

Сознание возвращалось с большим трудом. Первое что я почувствовал, это боль во всем теле и сухость во рту. Естественно, я лет шестнадцать даже близко не подходил к алкоголю, как и любой уважающий себя маг в этом мире, но четко помнил, что такое чувства меня посещали в крепости, когда защитники меня вытаскивали на очередную попойку в честь победы над очередным мегамонстром.

Наведу с тем, никакого тумана в голове и дезориентации не было. Я отлично помнил, как именно вырубился, и как позорно слил не самый сложный бой, из-за неправильной оценки ситуации и частично из-за паники в голове.

Это же надо было до такого додуматься, войти в россыпь булыжников, при этом зная, что борешься с магами земли. Это все равно что зайти в магазин пиротехники или же на склад бензина зная, что там тебя ожидает пиромант.

Свою внезапно подкатившую тупость я не мог никак оправдать, хотя на тот момент у меня действительно было мало вариантов. Встреться мне более умелые маги, то они просто закатали бы меня в асфальт в буквальном смысле этого слова, не доведя бой до такой точки.

Видимо, несмотря на почти тринадцать лет тренировок, мне еще многое предстоит пережить, чтобы набраться боевого опыта, если конечно доживу.

Мой приход в себя не остался незамеченным в первую очередь многочисленными приборами. К сожалению, я слышал многочисленные писки и пиликанья, но оглядеться попросту не мог, так как банально лежал на спине, а взгляд был направлен в сторону окна. В поле зрения были только стерильно чистые полы то ли палаты, то ли реанимации.

— Света, я ведь давал распоряжение вколоть ему двойную дозу седативных. Вы же видите, как он мучается от боли?

— Доктор, но я и так ему вколола триста миллилитров {непроизносимая хрень на латыни}ина. Он не должен был так быстро приходить в себя.

— Наверняка особенности родового дара. Вколите еще столько же, — ответил писклявой медсестре до сих пор находившийся вне поля моей видимости доктор.

Тут я все-таки решил вмешаться в свою судьбу. Окидывая себя внутренним взглядом, я видел, что моя прокачанная аура потихоньку латает раздробленный позвоночник. Даже мелкие крошева притягивались на свои законные места и потихоньку прикреплялись. Но вот посторонним врачам или целителям показывать свои навыки было крайне нежелательно. Все-таки даже не регенерация, а реконструкция организма была козырем, который может сильно помешать моим врагам в случае необходимости. Собственно, из-за этих передвижений у меня и была такая адская боль.

— Доктор, не могли бы вы предстать передо мной, если вам не сложно, чтобы я смог с вами поговорить по-человечески. А то не видя собеседника слегка неудобно вести диалог.

Звук падающих вещей, по всей видимости из рук медсестры, заставил меня слегка улыбнуться.

— Молодой человек, сейчас вам вколют обезболивающее, а когда вы придете в себя мы обязательно поговорим.

— Именно об этом и речь. Видите ли, мой организм не приемлем таких лекарств, и мне скорее всего будет еще больнее от них. Поверьте мне на слово, я отлично знаком с особенностями своего дара.

— Но как же…

— Доктор мне действительно очень неудобно разговаривать через спину.

Через пару секунд передо мной сел худой мужчина возрастом за сорок, с козлиной бородкой и в очках, в белом медицинском халате. Он взял с собой стул и поставив ее передо мной уселся на нее.

— Итак, о чем вы хотели так срочно поговорить?

— Я правильно понимаю, что мы сейчас ждем целителя чтобы провести операцию?

— Все так. Хоть целители и творят чудеса, но у вас раздроблен позвоночник. Сначала нужно будет кое как собрать ее в одно целое, и лишь после этого целитель начнет делать свое дело.

— Дельный план, но только не в моем случае. Как я говорил, ни наркоз, ни седативные, ни воспринимаются моим организмом нормально. Скорее всего во время операции мое сердце не выдержит, и я погибну от болевого шока. Или же просто сойду с ума, при худшем раскладе. Вам ведь в больнице сумасшедший маг огня не нужен?

— Это очень нежелательно. Но без операции, скорее всего вы останетесь калекой.

— Именно поэтому, мне нужно срочно позвонить своему помощнику, который доставит сюда все необходимое для моего экстренного исцеления.

— Вы на удивление связано мыслите, учитывая ваше состояние. Вам не больно?

— Терпимо. Но чем быстрее я поговорю со своими людьми, тем быстрее мне станет лучше.

— Молодой человек, учитывая в каком вы состоянии, я не могу доверять к вашим словам, при всем желании. Скоро тут будет целитель и…

— Доктор. Еще раз. Я нахожусь в трезвом уме и в здравой памяти. Целитель мне не поможет, и даже наоборот с большой вероятностью убьет. Мне нужно связаться со своими людьми. Они ведь находятся неподалеку?

— Ваши слуги ждут в приемной, но они не могут попасть сюда. Это реанимация.

— Хотя бы телефон мне мой дайте, всего на десять секунд.

Доктор неодобрительно и с большим сомнением на меня посмотрел, но дал распоряжение сестре принести мой телефон, а после и нашел в контактах нужный номер и приложил трубку к моему уху.

— Илья говори быстрее, я спешу. Сколько у нас жертв?

— Восемь господин.

— Организуй все как полагается, позаботься о раненных. Но первым делом иди в хранилище или пошли Николая, пусть заберут отвар от волхва, и быстро дуйте ко мне. И организуйте мой перенос домой. Жду вас в течении десяти минут, не более.

Доктор окончательно уверился, что зря передал мне трубку.

— Молодой человек, ну какие волхвы? Не верьте всем этим шарлатанам, которые варят из цветочков непонятную дрянь.

— Доктор, речь идет про клан Шэн из поднебесной империи Мин. И срывают они свои цветочки в разных аномалиях. Вы ведь наверняка слышали о них? А название, просто для конспирации. Мало ли кто прослушивает телефон в этот момент?

— У вас есть зелье от клана Шэн?

— Через двадцать минут больше не будет. Видите ли мне посчастливилось приобрести один флакон через подпольный аукцион еще будучи в Париже. Согласитесь, в моем состоянии и при особенностях моего организма, мне оно было просто необходимо.

— Да уж. Странный у вас организм. То есть помощь целителя вам не поможет?

— Только не тогда, когда повреждены нервы на позвоночнике. Есть некий предел, после которого человек не сможет вытерпеть боль.

— Понятно. Тогда я лично принесу вам флакон и помогу вам ее выпить. Только у меня одна просьба. Можно ли оставить мне тару после употребления зелья?

— Доктор, но вы же знаете, что это вам не поможет. Многие пытались, но никто не смог разгадать формулу их зелий. А если Минцы узнают про это, то несдобровать, ни мне, ни вам.

— Хорошо. Простите, вы все правильно сказали.

Через минут пятнадцать, доктор вернулся с лабораторной пробиркой в руке, в которой был отменный малиновый сок, заряженный чистой маной из моего источника.

Я изначально не очень желал, чтобы про мою высокую регенерацию кто-нибудь знал, хоть и не получиться скрывать это вечно. Именно поэтому я хранил по всему дому такие обманки, и даже мои слуги думали, что это действительно чудодейственные зелья из империи Мин.

В тот же день вечером пройдя еще одно рентген обследование позвоночника, я был переведен в обычную палату, правда вновь лежа на животе. Моими первыми посетителями, естественно, были Николай и Илья, капитан моей гвардии и главный аналитик.

— Мы подвели вас господин, — синхронно проорали они на всю палату и упали на колени.

— Николай тупица. Ему по долгу службы положено иметь стальную бошку. Но ты то куда Илья? Подвели вы меня, или же сделали все по плану, должны знать только свои. А вы в больнице, где полно чужих ушей. Вот скажи мне Илья, ты проверял этот кабинет перед тем, как падать на колени и делать необоснованные заявления?

— Нет господин.

— Тогда заканчивайте с балаганом, и начинайте думать задницей, что находится над головой. Для начала Илья, если ты не в курсе, у нас тут необъявленная война. Вали нах… отсюда в свой подвал, и чтобы я больше тебя не видел. Ты мне ухо принес?

Мой аналитик достал из кармана маленький кейс, в котором находился очень маленький наушник для телефона, и взглядом получив разрешение установил ее мне в ухо. Устройство работало через сложную шифровку, и подслушать ее могли только очень умелые люди, да и то после долгой предварительной подготовки.

— Вали домой. Все отчеты будешь шептать на ухо из защищенного места. Теперь перейдем к тебе Николай.

На парня не было лица. Он был белее мела.

— Почему вы не успели на подмогу? Все ведь было рассчитано посекундно.

— Господин машины стояли в гараже на старте, и с зачисткой все шло гладко. Там был маг земли, но мы бы смогли его заблокировать на время, пока к вам прибыла бы помощь. Но Морозовы нас окружили и приказали сразу же бросить оружие и стоят смирно до выяснения обстоятельств, и мы потеряли бесценные минуты.

— Твое мнение? Почему гвардия Морозовых была так близка к нашему району?

— Скорее всего они работали не во вред нам, а наоборот. Просто не скоординировались с нами, из-за чего мы и потеряли время. С наемниками и со слугами Оболенских не церемонились как с нами, и жестко вязали.

— Короче хотели как лучше, а получилось, как всегда. Меня тут охраняют?

— Господин, в четырехстах метрах отсюда расположена рота бойцов, но к самому госпиталю не позволили приблизится. Вроде как каждый здешний больной под гарантией безопасности от княжеского рода Гагариных, как и от министерства охотников.

— Понятно. В любом случае, держи парней наготове, пока меня не выпишут. Илья знает, как проконтролировать похороны парней и пенсию для их семей, но на всякий случай ты тоже проконтролируй, и в случае чего дай знать.

— Будет сделано господин. Выздоравливайте.

После ухода моих слуг, я еще несколько часов слушал отчеты от Ильи через наушник, лишь иногда задавая короткие уточняющие вопросы. Ужасная боль в позвоночнике не давала нормально сконцентрироваться, так что частенько приходилось приказывать повторить последние несколько предложений.

Но это не продлилось долго, так как кроме боли в теле, меня мучала еще и совесть и, если честно, я слегка запутался в себе. Не просто так я решил несмотря ни на что так лихо напасть на врага, прекрасно зная, что это невероятно опасно. Хоть глубоко внутри меня и мучала совесть, и я старался даже не думать об этом “громко”, но врать себе тоже не самое умное дело.

А секрет на самом деле прост как три копейки. Передо мной был почти непреодолимый враг для шестнадцатилетнего подростка. Я возвращался с удачной охоты и был сильно уставшим. Дрался как самый настоящий дебил, не щадя своей жизни и впереди своей гвардии. Короче все указывало на то, что умри я в том бою, и моя ставка с богами сыграла бы. Я в тот момент неосознанно крутил в голове все нюансы нашей сделки, и по всему выходило, что я бы победил и улетел бы в отпуск, умри в тот момент.

Почему же меня мучала совесть, и я не хотел сознаваться самому себе в этом? Из-за Волковых. Вернее, это тоже ложь. Я переживал только из-за одной конкретной женщины из этого рода, а именно Марианны Волковой, моей матери. Я бы поступил как эгоистичный ублюдок, имея все возможности оставить отнятую жизнь и по факту поруганную честь этой женщины неотомщенной, да еще прервав своей смертью ее род, что как я знал из местной религии, неслабо скажется на ее посмертии.

Вернее, я бы не поступил, а я именно что поступил как эгоист, и прямо сейчас у меня очень сильно болела … душа? Честь? Совесть? Вам когда-нибудь было стыдно перед самым собой? Почему-то перед глазами приходили образы любящих глаз матери и строгий взгляд моего отца из моего прошлого мира. Образно говоря, наследник герцога Найак был обязан вымолвить слово «честь» раньше слов «мама» или «папа». Как бы мой отец не любил меня и не баловал, но в вопросах благородства в моем характере он был неумолим, и я больше всего боялся именно такого его взгляда, который приходил перед моими глазами, как только я закрывал глаза лежа в палате.

Поместье княжеского рода Морозовых, кабинет Главы рода

— Ну что там с порталом Юра? Сумели закрыть вовремя?

— Это само собой. Ваши клановые охотники сыграли в этом не последнюю роль.

— Опять аномалия ускорилась?

— Да. По моим предположениям, в ближайшие пять лет у нас снова будет очень много работы.

— А как твои новые подчиненные? Начали уже приобщаться к делу, или отлынивают?

— Если вы про Орловых, то начали, но вяло.

— А ты разве недостаточно сильно надавил на них?

— Да они вроде как и стараются. Просто нету в них… Да и не всесилен я, чтобы давить на графский род, как пожелаю.

— Видел я как то, как давят графский род, — улыбнулся князь Морозов. — Прямо ногой на голову давили, пока ужинали. Вот так с этими столичными хлыщами и надо.

— Вы про инцидент с маркизой Боргес и с моим персональным геморроем?

— Ха-ха, вот тут ты правильно сказал. Невероятно хлопотный мальчишка. Достала тебя моя дражайшая матушка?

— Должен признаться князь, что я не в обиде. Из мальчика и правда может выйти толк, коли позволят вырасти.

— И снова ты прав. Коли позволят. А враги стараются. В крайний раз, если бы не твой Гришка, то мальчик бы не выжил. Глупо подставился.

— Ну, тут как посмотреть. На самом деле в инциденте частично виноваты ваши парни.

— Это как так?

— Мальчик рассчитывал, что из города его гвардия придет на выручку. Его гвардейцы почти идеально зачистили засаду и собирались уже на подмогу к своему господину. А Морозовы их всех повязали.

— Как они собирались на подмогу, если перед ними стоял маг земли.

— Основная часть сил обошла бы мага, пока один взвод связал бы его боем. За полчаса, у него был составлен идеальный план. Хорошие слуги у мальчишки.

— Выходит это я во всем виноват?

— Не совсем. Все-таки мальчишка глупо подставился. Но мои аналитики утверждают, что он неправильно оценил место засады.

— Ну да. В засадах Оболенские профи. Но ведь парень мог убежать.

— Сыграла молодость и дурь в башке. Не бросил своих гвардейцев, а выскочил вперед и даже успешно завалил как минимум половину врагов, да еще и одного из магов. Но о самом главном вы наверняка не в курсе.

— Это о чем же?

— Перед этим он в одиночку вычистил осколок Ц ранга.

— Да иди ты!

— Я могу и пойти. Но не в шестнадцать и не в одиночку.

— Такими темпами он получит третий ранг до полного совершеннолетия.

— Именно. И ведь не скажешь, что имеет хоть какую-то связь с Орловыми.

— Поставить бы мальчика главой рода Орловых…

— Не получится. Он очень сильно стремится восстановить род своей матери. Да и Орловы не исправятся, даже с новым главой. Будем потихоньку перевоспитывать.

— Тогда, думаю приглашу ка я мальчика на пару недель в свое имение, пока он выздоравливает.

— Почему ваша мать так заботится о нем?

— Это очень старая история. Они учились с почившим патриархом Волковых вместе, и враждовали неистово. Но я много раз был в гостях у Волковых, а его дети были у нас, в то время как наши родители буквально сражались между собой на поле боя. Мой покойный отец говорил, что достойный враг лучше двух друзей. Если бы не преданность Волковых Романовым, скорее всего мы бы были близкими союзниками. Эта преданность и привела их род к упадку.

— Странная история.

— Еще какая. Но особенно Маришку, моя мать любила очень сильно. Дошло до того, что она серьезно требовала от меня взять ее в жены, и стал бы наш барон мои пасынком.

— Тяжело бы ему пришлось, с огненным даром в роду Морозовых.

— Естественно, как бы я не любил свою близкую подругу, она была намного моложе меня, да и я тогда был слишком горд.

— Понятно. Решили переиграть?

— Посмотрим, как все выйдет. Но Оболенских нужно поставить на свое место.

— Мальчишка не оставил мостов за собой. Грамотно убрал сына главы рода.

— Это точно был он?

— Браслет показывает, что он был на позиции стрелка.

— Значит война неизбежна. Скоро им надоест играться, и они найдут причину официально объявить войну. Тогда я не смогу прикрывать барона.

— Только если он не вступит в ваш клан.

— Посмотрим, как получиться.