Даша и призрак блондинки

Ждать выхода на сцену Эвы долго не пришлось. Она была одной из самых активных членов команды, так что я нащёлкала подходящих к моему замыслу скриншотов в первые десять минут выступления. Переключила видеомагнитофон к телевизору в зале, чтобы Эва могла смотреть и не мешать мне. Она наслаждалась буквально каждой шуткой, на мой взгляд уже не смешной. Шесть лет назад смеялись совершенно над другими вещами. Сама же я занялась самой важной частью работы — фотомонтажом.

Нашла свои старые фотографии с родителями, братом и даже двумя двоюродными сёстрами. Много делать не буду, думаю, Лике вполне сойдут в качестве доказательств три-четыре фотографии. Не тащить же было Эльзе целый фотоальбом из Польши? Когда Эва принесла мне чай с пирожным, я напомнила блондинке, чтобы она садилась писать записку.

— Ну и чего мне в ней писать? 'Привет, Лика! Ты не могла бы отдать мой дневник моей кузине Эльзе, которая предъявила тебе эту записку'?

— Примерно, — кивнула я, вытаскивая из принтера листок бумаги и протягивая его привидению. — Только укажи, при каких обстоятельствах ты отдала дневник Лике, напиши пару дат и то, что знаете только вы двое, чтобы у твоей подруги отпали все сомнения относительно того, кто написал записку и того, кто её принёс. Понятно объяснила?

Эва смотрела на меня так, словно вообще ничего не поняла, однако последующие слова это опровергли:

— Ты мне предлагаешь 'Войну и Мир' настрочить?

— Нет, всего лишь 'Люди доброй воли'.

— Чего?

— Роман Жюля Ромена, признанный самым длинным в мире.

— Лучше продиктуй, — вздохнула блондинка.

— Пиши, что ли… — начала я, отхлёбывая чай. А-а! Он был без сахара! Эва хоть и соглашается в кое-каких вопросах со мной, но всё равно делает по-своему. — Пакость! Кто пьёт чай без сахара, а, Эва?

— Я пила, и между прочим, так в нём сохраняется больше витаминов!

— Спасибо, что зелёный не подсунула… Пиши давай.

И я стала диктовать ей записку для Лики, попутно уточняя кое-какие детали и занимаясь своей работой.

К фотографии, где я одна сидела на диване, подсадила улыбающуюся Эву Лукьяненко, предварительно убрав с её головы бутафорскую корону. Закончив со всеми мелкими деталями, я отпечатала своё творение на принтере и предъявила на всеобщий суд.

— Отлично! — восхитилась Эва. — Даже не отличишь, что это не настоящая фотка. Вот только лажа это.

— Что?! Сделано идеально, даже я и то могла бы поверить, что мы с тобой фотографировались! А уж Лика второпях и подавно не различит подделку. Между прочим, я сделала всё очень профессионально.

Дав мне высказаться, Эва оторвала взгляд от своего маникюра и невозмутимо сказала:

— Ты тут совершенно не похожа на Эльзу…

— Но ведь ты говорила, что ни Лика, ни Нина ни разу не видели её даже на фотографиях!

— Я им много рассказывала о кузине. Ладно, то, что ты черная, ещё ничего, хотя Эльза натуральная блондинка, как и я, но то, что она без макияжа даже шага не делает — это твоя проблема. Ещё очки эти и дурацкий прилизанный хвостик…

— А мне нравится.

— Будем переделывать. Нащёлкаем с тебя новые фотки, вот к ним ты приделаешь меня. У тебя есть фотоаппарат?

— Могла бы и раньше сказать, — проворчала я, от досады выбрасывая заготовки от собственных фотографий в электронную корзину. — Снимешь меня на сотовый телефон, а я потом перегружу снимки.

Сначала Эва удивилась, как так фотоаппарат может поместиться в крохотном телефоне вместе со всеми другими функциями, но поверить ей пришлось, а потом и воочию убедиться. Я разрешила ей сделать из меня Эльзу, и тут Эва по настоящему расцвела так, как раньше мне видеть не доводилось. Она полностью угодила в свою стихию.

— Идём к зеркалу! — скомандовала она, сразу засуетившись и доставая из ящика моего письменного стола купленную вчера косметику.

И моё преображение началось. Странно, я смотрелась в зеркало, но отражения Эвы там не увидела, но она точно стояла позади меня. Вероятно, пары моих химических веществ на горящей кафедре подействовали таким странным образом, что увидеть привидение я могу только непосредственно своими собственными глазами. Но почему тогда я вижу Эву через очки? Странно… Но не буду отвлекаться, хотя пищу для размышлений мне это подкинуло. Поразмыслю как-нибудь на досуге.

Эва распустила мои волосы и сделала мне гладкую причёску безо всяких украшательств. Ей пришлось несколько подравнять волосы, чтобы придать им ухоженный вид. Блондинка делала это так профессионально и быстро, что я даже поразилась. Она ведь вроде хотела идти в журналистки, но училась на врача, а призвание у неё визажист-парикмахер? Но с макияжем дело обстояло труднее. Девушка перепробовала на моём лице множество вариаций, пока не остановилась на ярко очерченных глазах со стрелками и матовой красной помаде. Всё это достигалось достаточно медленно — ведь Эва не может удерживать предметы дольше десяти секунд.

— Больше никаких излишеств, — приговаривала она. — Иначе это будет смотреться вульгарно. Запоминай, Даша, на лицо можно наносить только три составляющие макияжа, больше — это уже пошлость. Лично на мне только помада, тушь и тональный крем. И это смотрится легко и изящно, так, как надо. А тебе идёт подводка, она подчёркивает твои чёрные глаза…

Я же во все эти чёрные глаза уставилась в то, что отражалось в зеркале. Мама дорогая! На меня смотрела вылитая кукла в парике, почему-то напялившая мою институтскую форму и сидящая на моём стульчике в моей же квартире.

— Это я и называю модернизированным древнеегипетским стилем, — довольно щебетала блондинка. — Запомни, пользуйся тяжёлыми тонами помады, но не с блёстками, и не забывай про подводку. И ещё бижутерия… Ах, мы же ничего из неё не купили! Но займёмся этим завтра, как и твоим бальным платьем. Теперь одежда…

И бодрая девушка прошествовала в мою комнату, чтобы перерыть весь мой шкаф в поисках подходящих шмоток. А я до сих пор смотрела на своё лицо, никак не в состоянии к нему привыкнуть. Вот, что значит никогда не красилась.

— Да-аш! И это вся твоя одежда? — через три минуты до меня донёсся разочарованный голосок Эвы.

— Бери первое попавшееся и дуй ко мне!

— Ни одной дизайнерской вещи. Нет, я догадывалась, но надеялась до последнего… Ты где вещи покупаешь? На рынке? Не хочу обидеть, но у тебя один китайский хлам династии Дрянь в шкафу.

Мне впервые в жизни захотелось длинно и витиевато выругаться. Вместо этого медленно выдохнула и посчитала до двадцати на латыни.

Эва вернулась минут через десять с длинной расклешенной книзу белой юбкой и белой же блузкой.

— Эй, это моя парадная одежда! — завопила я, едва увидев плывущую ко мне Эву с вешалкой.

— Это? — не поверила она, едва не рассмеявшись. — Честное слово, Даша, я бы в жизни не догадалась. Надевай!

Пришлось одеть, чтобы быстренько сфотографироваться и снова повесить её на вешалку. Я постаралась аккуратно влезть в блузку и юбку, не помяв их и тем более не запачкав косметикой. Эва уже изучала мой сотовый телефон. Я показала ей, какие кнопочки нужно нажимать, чтобы сделать фотографию. Странно, панелька моего телефона была сенсорной, но на прикосновения призрака реагировала с первого раза.

— Напрасно ты думаешь, что белая юбка — это празднично, — бормотала Эва, делая пробные фотографии интерьера квартиры. Каждый последующий снимок сопровождался восхищёнными возгласами. — В понедельник ты в ней пойдёшь в институт. Будет очень красиво и по-новому. И в тон халатику. Чёрные распущенные волосы на светлом фоне! Тебе пора выползать из тени…

— Эва, ну хватит уже! — взмолилась я, аккуратно усаживаясь на диван в такой позе, будто бы обнимаю какого-нибудь человека. Так будет удобнее потом подставить изображение Эвы.

— Слушай, а ты даже симпатичная, — согласилась блондинка. — Без своего дурацкого хвостика и очков.

— Только без них у меня резко понижается качество жизни. Давай, фотографируй уже.

Ромео крутился рядом, с интересом наблюдая за нами. Теперь я уже со стопроцентной уверенностью могу заявить, что он тоже видит Эву, как и я.

Блондинка возомнила себя профессиональным фотографом и тут же стала щёлкать камерой бесчисленное количество раз, пока я не решила, что получившегося материала хватило бы на целый фотоальбом, а время не резиновое, и оно неумолимо приближается к шести.

Уже из своих новых фотографий я сделала прекрасный фотомонтаж, ограничившись на трёх фотографиях, больше и не надо. Они плюс записка от самой Эвы должны произвести нужное впечатление на Лику.

— Больше не заставляй меня писать, — сказала блондинка. С написанием этой самой записки она изрядно помаялась, постоянно роняя ручку на стол. Из-за этого записка местами получилась корявой, но лучше мы сделать просто не могли.

— Всё, — облегчённо выдохнула я, выключая компьютер и переодеваясь в свою повседневную одежду. — Следующий этап нашего расследования наступит только завтра. Мы с тобой навестим Лику, заберём у неё дневник и досконально изучим твоё журналистское расследование. Очень надеюсь, что это что-то стоящее.

— Меня убили из-за него, конечно, оно стоящее! Я сама удивляюсь, что такого важного я могла узнать, чего сейчас не помню?

— Разберёмся, впереди выходные, и я, наконец-то, смогу почитать 'Истоки древних цивилизаций Южной Америки'. Должно быть, это интересная книжка!

— Мне тоже надо что-нибудь почитать, — сказала Эва. — Я вчера пролистала твою энциклопедию религий, ну про которую ты говорила. Это скучно. Меня в книгах привлекает романтическая линия, а где в религиях ты видишь романтику?

Как раз в это время открылась входная дверь. Виктор вернулся домой.

— Наша библиотека в твоём распоряжении, — крикнула я призраку, выходя в коридор встречать брата. Ромео по своей привычке тоже выбежал. Он хоть и старенький, но вежливый (если это не касается еды на столах). — Здорово Виктор.

— Там дождь, — поведал он, снимая промокшую куртку. Я покосилась на окно — на улице действительно накрапывал мелкий дождичек. — Я замёрз, как собака. А почему у нас дома не пахнет свеженькой едой?

Ну вот, стоило один раз приготовить ему еду, как теперь он ещё долго будет вспоминать об этом, требуя повторения банкета. Как бы ему помягче объяснить, что из меня никакая кулинарка? Пробормотав 'Сейчас, что-нибудь найду тебе поесть', я скрылась на кухне, стараясь не смотреть, как моя подруга строит глазки моему брату. Причём с совершенно нулевым эффектом. Как Эве не надоело ещё всё это?

В холодильнике были остатки от вчерашнего ужина с дядей. У нас был торт, а я купила пирожное! Вот зря деньги потратила! Достав холодные мамины пельмени, я бросила их на сковородку, когда ко мне присоединилась блондинка. Цокнув языком и покачав головой, она тут же принялась исправлять моё блюдо. Добавила в пельмени сливочного масла, натёрла сверху ломтик сыра (я не успела ей сказать, что он у нас лежит почти месяц) и сунула сковородку в духовку.

— Еда — это искусство, — важно изрекла Эва, отряхивая руки от невидимой пыли. — Никогда нельзя относиться к ней, как к должному.

— Подумаешь, я бы тоже неплохо поджарила пельмени.

— Вообще, пельмени являются диким сочетанием мяса и теста. Вот начнётся у вас диетология, тебе доступно объяснят, что эти два компонента плохо подходят друг другу, и все вместе являются тяжёлой пищей не для каждого желудка.

— Скажи это Виктору, он никогда от них не откажется…

— Эй, Даш! — Виктор позвал меня из зала. — Ты зачем старый видак достала?

— А это для исследования по учёбе брала кассеты из библиотеки.

— Что за исследование?

— Социологическое, — после секундной заминки ответила ему.

По телевизору до сих пор шёл КВН нашего медицинского института. Длинная попалась кассета. Там как раз проходил музыкальный конкурс, где Эва, старательно изображая из себя древнюю гречанку, благословляла двух спартанцев на бой с Ректором. Наверное, здесь имелись ввиду отсылки к Гектору… Эва в общем-то неплохо пела, да и короткая облегающая простынка ей шла. И как я умудрилась забыть вытащить кассету, когда заметала следы фотомонтажа?

— Красивая девушка, — кивнул Виктор в сторону экранной Эвы. — Это институтские записи?

Эва, как услышала комплимент, так сразу взлетела до потолка, кружась вокруг себя от удовольствия. Наверное, в её теперешнем состоянии, ей больше всего не хватало комплиментов именно от мужчин. Послав воздушный поцелуй моему брату, а потом и ещё один, она умчалась на кухню, проверять готовность пельменей. Я побежала за ней. Не хватало только того, что духовка и посуда начнут брякать сами по себе, когда я буду разговаривать с братом.

Эва достала сковородку и начала мелко рубить свежую зелень, чтобы посыпать ей блюдо. Пахло так аппетитно, что я пожалела, что решила приготовить только одну порцию.

— Виктор просто прелесть, — улыбалась Эва, подкармливая Ромео оставшейся стружкой от сыра. Довольный котик совсем не боялся брать еду с прозрачных рук блондинки. — Тебе ужасно повезло с ним. Даш, ты потом не выкидывай наши с тобой фотки. Хоть они и не настоящие, но всё равно… Пусть и Виктор как-нибудь посмотрит на них, и не забывает девушку, которую звали Эвой Лукьяненко. Ты же ему расскажешь хоть что-нибудь про меня?

— Я и не хотела избавляться от фотографий, — призналась я. — Разве тебя забудешь?

— Вот именно! Можешь звать Виктора, еда готова.

Через полчаса пришли и родители, но пельменей, даже холодных, на них не хватило, пришлось им доедать вчерашний суп, в который я под чутким руководством Эвы добавила специй и зелени, чтобы освежить вкус. Но даже такое посредственное участие в приготовлении еды было не по мне. Наверное, я так никогда и не научусь вкусно готовить, потому что такое желание у меня напрочь отсутствует. Плохая выйдет из меня жена.

— Даша, ты поменяла причёску? — заметила мама, когда как ни папа, ни Виктор даже не обратили внимания на мои волосы. Я не стала заплетать косичку, чтобы завтра, когда я пойду к Лике, волосы были гладкими. Да и Эва говорила, что мне надо привыкнуть.

— Ага, нравится?

— Тебе идёт, — согласилась мама. — Будешь есть?

Нормально ела я только за завтраком, поэтому не стала отказываться от супа, а потом ушла в свою комнату. Сразу положила кассету с КВНом в сумку, чтобы не забыть. Эва сидела в моей комнате в своём любимом кресле и слушала свой диск, притопывая ногой в такт музыке. Ромео устроился рядом с ней, блаженно щуря глаза. Пока мне никто не мешал, я пролистала учебники, зарисовала пару картинок по анатомии и проверила на ошибки свой доклад по биологии, назначенный на вторник. Так наступил вечер, а потом и ночь. Попросив маму разбудить меня завтра рано, я легла спать, оставив Эву с горой книг, которых принесла из книжного шкафа с зала. Все их названия как-то да были связаны с моими представлениями о романтике, среди которых 'Прекрасная Маргарет', 'Анжелика', 'Наследник из Калькутты'. Может, моя взыскательная подруга найдёт что-нибудь в своём вкусе.

6 Глава.

Дневник блондинки.

Наступила суббота. Этот день и ещё воскресенье самые любимые дни в неделе! Вопреки желанию встать сегодня пораньше, я умудрилась выторговать у Эвы время до десяти. Меня усиленно будила именно блондинка, так как мама пожалела дочку, решив дать ей в кои-то веки выспаться.

— Время не ждёт, — приговаривала Эва, пока я вставала. — Ты говорила, что Лика съехала из своей квартиры?

— Судя по её медицинской карточке, то да. Помнишь, что сказал Игорь о ней? Она два раза развелась, переехала к родителям, одна воспитывает троих малолетних детей и работает врачом в детском садике. Сегодня у неё должен быть выходной.

— А ведь она хотела стать фотомоделью, — вздохнула Эва. — У неё же были все данные, и кто дёрнул её выйти замуж, а потом бросил? Придушила бы мерзавца!

— Я могу спросить у Лики, только ты всё равно ничего не сделаешь её бывшему. Привидения же вообще не могут убить человека, вроде.

— Убить — нет, но покалечить…

Всё, теперь ни под каким предлогом не пойду к бывшим мужьям Лики, чтобы лишить Эву возможности устроить вендетту за место подруги. И нечего крошек лишать алиментов, которые могут быть урезаны вследствие нетрудоспособности папы.

Быстро умывшись и позавтракав, я объявила родным, что иду покупать себе платье для Бала и вернусь не так скоро. Мама хотела было пойти со мной, но я сказала, что сама прекрасно разберусь в одежде. Пришлось взять всю свою заначку и стипендию. Так же я захватила свой блокнот, где записывала все важные данные.

На улице светило солнце, но на небе иногда проплывали подозрительно тёмные кучевые облака, сулящие дождь. Не страшно! Я захватила с собой зонтик на всякий случай.

— Где сейчас живёт Лика? — поинтересовалась Эва, когда мы вышли на улицу.

— Сейчас посмотрю, — я порылась в блокноте и нашла адрес девушки: — Лесная четыре. Где это? Всю жизнь живу в этом городе, его карту наизусть знаю, но понятия не имею, где Лесная улица. Наверное, пригород какой-нибудь. Придётся идти в Интернет-кафе и посмотреть по виртуальной карте…

— Можно и у прохожих спросить, зачем так усложнять? Но нам повезло, я знаю адрес. Лика была моей близкой подругой, забыла? Разумеется, я знаю, где живут её родители. Раньше Лика снимала квартиру в центре, но, видимо, съехала сначала к одному мужу, а потом к другому, и в результате оказалась у родителей.

— Так где эта Лесная четыре? — перебила я блондинку, бодрым шагом направляясь к ближайшей автобусной остановке. Даже если она и не в пригороде, то явно не в близлежащих районах, значит, до неё добираться долго.

— На Черемше, — ошарашила меня Эва. — Я там ни разу не была, но точно знаю, что родители Лики живут на Черемше.

Тащиться с утра пораньше на задворки города меньше всего хотелось. Ну неужели после двух замужеств Лика не смогла выторговать у мужей квартиру, хотя бы однокомнатную? У неё же маленькие дети, закон должен быть на её стороне. Или она додумалась заключить брачный контракт? Да в любом случае закон на стороне матери с маленькими детьми! В адресе указывался только номер дома, но не квартиры, значит, это частный дом в деревенском секторе. Чтобы добраться туда, нужен пятнадцатый автобусный маршрут… и поистине колоссальное желание. Субботним утром конца апреля большинство владельцев приусадебных участков считают своим святым долгом отправиться на природу. Если мне и посчастливится занять место в автобусе, то это ещё не гарантирует моё прибытие в пункт назначения в целости. Вот Эве тут действительно повезло.

Автобусная остановка была полна народу. По большей части тут были одни старушки с корзинками, из которых торчали саженцы помидоров и лука. Хорошо, что сегодня я одела куртку, в ней я более манёвренная, чем в пальто, но когда подошёл пятнадцатый автобус, всё равно не могла позволить себе распихать старушек ради места в заветной гармошке. Эва фыркала, сетуя на мои принципы, но ничего поделать не могла. В результате я заходила последней вместе с пенсионером-рыбаком, который тащил с собой целым ворох удочек. Стоять пришлось у самых ступеней. Было так плотно, что поручни не понадобились даже на крутых поворотах.

— Даша, ты, конечно, можешь благородничать сколько угодно, — сетовала Эва, воспарив над головами пассажиров, — но уже после того, как мы завершим расследование. Если по справедливости, то нам больше их всех нужно попасть в частный сектор, а их огороды могли бы часок-другой и подождать. У твоей семьи есть огород?

— Нет, — помотала головой я и, подумав, тихо добавила: — К счастью…

Не люблю возиться с землёй, у меня в комнате даже растений-то нет. Был как-то абитулон (красивое, но жутко привередливое растение), так я его засушила, забыв поливать. Вспомнила о нём только когда папа напомнил. Цветок к тому времени уже превратился в мумию.

Спустя полчаса мучений, давки и духоты, автобус остановился среди одноэтажных деревянных домов с маленькими огородами. Я поспешила выползти именно здесь, так как меня начинало мутить.

— И где эта улица Лесная дом четыре? — спросила я у Эвы, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках указательных табличек. На некоторых заборах облупившейся краской ещё были выведены названия улиц, но это не помешало нам с блондинкой заблудиться, едва отойдя от остановки.

— Понятия не имею, — пожала плечиками Эва.

— Всё-таки надо было заглянуть в Интернет-кафе и сделать распечатку карты пригорода.

— Ой, спроси вон у того симпатичного мальчика! — Эва радостно указала на идущего по другой стороне улицы пацана лет пятнадцати. За ним бежала маленькая собачонка.

Делать нечего, придётся спрашивать. Оставалось только понадеяться на то, что он знает Лесную улицу. Перебежав через дорогу, я поравнялась с мальчуганом. Он тут же остановился, глядя на меня во все глаза. В чёрной тоненькой куртке, красном широком шарфе, берете, сдвинутым на бок заботливой Эвой, и 'очках строгой учительницы' я была похожа на какую-нибудь старомодную француженку. Не местную точно.

— Извините, — обратилась я к парню. — Вы не подскажете, где мне можно найти Лесную улицу дом номер четыре, там ещё живут Сотниковы?

— А? А! Так вы как раз на Лесной! — просиял парень, а я недоверчиво прищурилась:

— А вон на том заборе сказано, что это улица имени Козлова, — заметила я, коротко кивнув через дорогу на надпись.

Мальчишка звонко рассмеялся, Эва вдруг тоже.

— Дошло! — выдавила она, хватаясь за живот от смеха. Если дошло, то можно было бы и мне сказать, я же тут по её делам мотаюсь!

— Это просто в том доме живёт Илюха, — пояснил мне мальчик, не переставая улыбаться. — Все его козлом кличут.

Пёсик утвердительно гавкнул, дружелюбно размахивая хвостом и точно так же, как Ромео, подозрительно поглядывая в сторону Эвы.

— Ого, — кивнула я. — Так, значит, мы сейчас на Лесной улице. А дом четыре в какой стороне отсюда?

— Идите всё время прямо, не заблудитесь. По этой стороне чётные номера, по той нечётные. Вам долго придётся идти, дом Илюхи пятьдесят седьмой.

Поблагодарив парня, я пошла вперёд по разбитой дороге, именуемой тротуаром. Весна в садах не лучшее время для туристов. Блин, ну почему я не выползла из автобуса на следующей остановке? Всё было бы ближе! Эва нагнала меня быстро; она до сих пор отсмеивалась.

— Такой милый пёсик, — восхищалась она собачкой мальчишки, которая провожала нас взглядом. — Всегда хотела завести щенка…

— Мы целый час будем идти до Лики, — сокрушалась я, пропуская слова о собачке и перепрыгивая через очередную лужу. — И час обратно, если не найдём остановку.

— Ты думаешь, мне хочется бродить среди этих домов? Я с детства не люблю деревни, и всегда мечтала об огнях Москвы. Раз уж вышла из автобуса, то терпи теперь.

— Перепачкаюсь вся, а нам ещё за бальным платьем идти. Хорошо, хоть косметикой не измазалась, иначе в автобусе мой макияж превратился бы в один большой художественный абстракционизм.

— Но перед домом Лики обязательно наведи красоту, — сказала Эва. — Я уже говорила тебе, что Эльза без макияжа — не Эльза.

— Спой, что ли по-польски, а то скучно так просто идти.

Эва затянула польскую национальную песенку, пока мы всё шли и шли вперёд к дому номер четыре. На наше удивление он показался гораздо раньше, чем мы рассчитывали. Видимо, домики тут были компактно расположены, и я перестаралась, отведя целый час на поиски. Четвёртый дом был добротным деревянным двухэтажным строением, но огород был маленьким. Судя по дыму из трубы, хозяева были дома. Я быстренько накрасила помадой губы и вертлявой походкой а-ля Эва подошла к двери. Собаки тут не было. Постучалась, горячо надеясь, что откроет мне сразу Лика, а не её родители.

Дверь открыли, даже не спросив традиционное 'Кто там?'. На пороге передо мной стояла упитанная крашенная блондинка в домашнем халате, возвышающаяся надо мной с крыльца, как самый настоящий крейсер над шлюпкой. Я даже растерялась. Тем временем она подозрительно оглядела меня с ног до головы. Стоящая рядом невидимая Эва открыла рот в немом, но существенном изумлении. Я уже было хотела попросить женщину позвать Лику, но моя спутница ткнула меня в бок ледяным локтем:

— Это моя подруга Лика…

— Ничего себе… Ой, здравствуйте! — взяв себя в руки, поприветствовала я хозяйку, добавляя себе лёгкий иностранный акцент, которому меня вчера научила Эва.

— Вы кто? — неприветливо буркнула тётка. У меня подобная грубость всегда вызывала антипатию, но пришлось улыбнуться.

— Моё имя Эльза Лукьяненко. А вы ведь Лика Сотникова? Я еле смогла отыскать вас среди… в общем, тут. Как мне известно, вы были лучшей подругой моей любимой кузины Эвочки, она даже написала мне о вас в последнем письме…

Не проронив ни слова, Лика жестом пригласила меня войти в дом. Внутри жилище оказалось очень прибранным, похожим на квартиру в какой-нибудь городской пятиэтажке, если бы не чисто деревенский вид из окон и русская печка. Со второго этажа доносились крики маленьких детишек и грозные окрики их бабушки. Я остановилась в коридорчике, не решаясь пройти дальше, чтобы не запачкать своей обувью полы. Задерживаться тут дольше десяти минут не входило в мои планы. Лика прошла следом за мной, а за ней уже сквозь закрытую дверь просочилась пришедшая в себя после потрясения Эва. Вот ей и фотомодель не состоявшаяся.

— И чего вам от меня надо? — всё так же грубо поинтересовалась Лика.

— Вот, — я тут же протянула ей записку Эвы. Вообще-то, сначала по нашему плану следовало вспомнить Эву добрым словом, описать, как хорошо мы с ней проводили время во Франции, куда она ездила вместе со школьным классом, и где случайно встретилась со мной. Потом я должна была рассказать Лике, как много мы с её подругой говорили о ней… Но в таких условиях заливаться соловьём не хотелось.

Лика быстро прочла записку, постоянно поглядывая на меня.

— И что? Значит, вы Эльза?

Ну тугодумка! Наверное, Эва держала её в своём окружении из-за цвета волос и миловидного личика в качестве эффектного дополнения. По моим задумкам, до неё уже всё должно было дойти, как насчёт меня, так и насчёт моей миссии.

— Да, Эльза Лукьяненко, — улыбнулась я, словно урождённая американка.

— Вас не было на похоронах Эвы, — холодно отозвалась Лика. Теперь я поняла, с чего это она такая неприветливая — дети с утра пораньше достали. Не взирая на окрики бабушки, со второго этажа голоса детей доносились всё чаще и громче.

Я мельком взглянула на Эву, чтобы она подсказала разумную причину моего отсутствия на её похоронах. И Эва поняла мои намёки:

— Скажи ей, что ты в это время гостила у дяди Ежи в Гданьске, а сведения о моей трагедии туда дошли только спустя неделю.

Я повторила, но уже без улыбки, добавив, что была ужасно этим опечалена, а когда спустя три года мне передали её последнее письмо, то у меня вообще случилась истерика. Эва — моя любимая кузина… Я полезла в сумочку за носовым платком, чтобы скрыть совершенно сухие глаза, а заодно достала липовые фотографии и протянула их Лике.

— Вы почти не изменились, — ляпнула Лика, рассматривая фотокарточки. — И Эва тут такая молоденькая…

— Мне нужно было нарисовать тебе морщины, — сказала мне Эва. — Эльзе сейчас лет двадцать шесть, а не восемнадцать.

— Я пользуюсь специальной омолаживающей маской, — улыбнулась я, решив косить под натуральную блондинку. — Надо взять три части простокваши, один яичный желток и часть мелко нарубленной петрушки. Всё перемешать, добавить глицерин и наносить три раза в день.

— Подождите, я запишу! — Лика кинулась к ящичку комода за чистым листком бумаги, а Эва едва удержалась от того, чтобы погрозить мне кулаком.

Пока женщина записывала мою отсебятину, я умудрялась между компонентами маски говорить о деле. Мы пришли сюда за дневником, и без него не покинем порог этого дома.

— Значит, дневник Эвы у вас? — поинтересовалась я, стараясь говорить это более утвердительно.

— Да, Эва оставила его мне незадолго до… отравления. Вы только не подумайте, она не самоубийца, просто случайно добавила дихлофос в свой сок. — Рецепт маски растопил между нами лёд общения, и Лика даже стала мне улыбаться. Более того, из её голоса пропали нотки недоверия. — Я до сих пор не могу вспомнить Эву без слёз.

— Лика такая хорошая… — ностальгически вздохнула Эва, простив подруге досадное неумение отличить фенол от дихлофоса. — Если бы я не отравилась, то обязательно удержала бы её от поспешного замужества. И она бы не растолстела. Посмотри на её волосы — она не подкрашивала их целую неделю!

— Сразу после трагедии, я хотела вернуть дневник её родителям, но потом вспомнила, что Эва бы этого очень не хотела, поэтому я его спрятала. Сейчас принесу.

И она стала подниматься на второй этаж. Я мысленно поздравила себя с победой. Всё, теперь можно спокойно сматываться отсюда. Пока я поправляла помаду у зеркала (мне так и казалось, что она смазалась), Эва бесцеремонно разглядывала фотографии, висящие на стенах. Наши с ней фотки я уже убрала в сумочку. Не хотелось их оставлять Лике.

— Пить что-то хочется, — пробормотала я. — Это всё из-за давки в автобусе.

— Но зато кондуктор до тебя так и не дошёл, — ухмыльнулась Эва. — Ты сэкономила целых двадцать рублей. Ну как тебе Лика? Я имею в виду не внешнее, а общее впечатление.

— Милая девушка, — кивнула я, не в состоянии подобрать другое определение, чтобы не обидеть Эву. Моя полупрозрачная подруга хоть и натуральная блондинка, а всё же намного умнее крашеной Лики.

Замученная мать троих малюток вернулась с толстенной тетрадкой в кожаном переплёте и с двумя длинными закладками розового цвета. Перевязан дневник был выцветшим гофрированным бантом вишнёвого окраса.

— Это он? — этим дурацким вопросом я отвлекла хозяйку от комода, чтобы Эва могла вернуть статуэтку купидона на место. Не хотелось, чтобы Лика заметила его парящим в воздухе. Надо бы напомнить блондинке о правилах поведения призраков в чужих домах.

— Возьмите. Раз Эва хотела, чтобы вы взяли его, сожгли и пепел развеяли над Вислой, то так тому и быть.

Я тяжело вздохнула и положила дневник в маленький пакетик, который всегда ношу с собой на всякий случай. В мою сумочку сей талмуд просто не влезал. Лика проводила взглядом дневник, а потом, прежде, чем я успела раскланяться, пригласила меня на чай. Она горела желанием поближе познакомиться с кузиной Эвы, о которой так много слышала. Мне очень хотелось пить, поэтому я решила, что могу ради этого потратить десять минут своего времени. Лика проводила меня на веранду с той стороны дома, которая выходила в огород. Тут была летняя столовая, крытая стеклом только с одной стороны. Доски пола немилосердно скрипели, и я порадовалась, что на улице не было ветра, так как с не застеклённой стороны висели пять китайских колокольчиков. Представляю, какой шум они способны создать. Вокруг маленького круглого столика расположились деревянные стулья с плетёными спинками и старыми подушечками. Лика согнала придремавшую рыжую кошку с одного из них и сказала:

— Вы располагайтесь, я сейчас принесу чай и тосты.

— Мне уже не терпится заглянуть в свой дневник! — Рядом со мной села Эва, жадно поглядывая на пакетик, который я не выпускала из рук. — Там знаешь сколько всего интересного? Ну и моё расследование, конечно.

— Я только выпью кружечку чая, и мы пойдём, — заверила я девушку. — Пить сильно хочется.

— Да я тебя не тороплю, мне ведь тоже хочется поболтать с бывшей подругой. Ну догадалась же она встречать гостей в халате! Это же одно из основных правил красоток: всегда выгляди так, как будто собираешься выйти на люди. Даже по вечерам, когда планируешь провести вечер наедине с собой. Запомнила, Даша? И никогда не пренебрегай утренней пробежкой…

— А при чём тут пробежка?

Лика пришла через минуты три не больше. С собой она принесла целый поднос, на котором громоздился чайничек, маленькие чашки, блюдо с тостами, мисочка с вареньем, кажется, клубничным, сахарница и конфетница. От такого набора челюсть у Эвы рухнула на стол.

— Всё это нельзя есть! — воскликнула она, но Лика уже расставила посуду на столе. — Даша, скажи ей, что мучное и сладкое не добавят ей привлекательности, испортят зубы и фигуру, и вообще, по выходным нужно устраивать разгрузочные кефирные дни.

Ха-ха, не стану я такого говорить! Намазанное на горячие тосты варенье источало такой аромат, что я тут же приступила к завтраку. Лика предложила принести масло, что окончательно добило мою блондинку, но я отказалась.

— О да, давайте, разжирейте! — бурчала Эва с соседнего стула. — У Лики-то уже есть дети, а ты, Даша, ещё даже замуж ни разу не вышла.

Небось, сама бы половину жиз… смерти отдала за кусочек тоста!

Пока мы пили чай, Лика пыталась втянуть меня в воспоминания об Эве, и мне пришлось выслушивать о том, какой замечательной была она в институте. Без полезных комментариев Эвы о собственной жизни, я бы точно запалилась.

— Но, конечно, у Эвы были свои завихи, — уже понизив голос, произнесла Лика будто бы мы две заправские сплетницы. — Порой она просто с ума сводила. Вам ли не знать её 'милых' привычек! А чего стоили одни её идеи фикс? Вобьет себе в голову что-нибудь, и не остановится, пока не добьётся своего. Идеалистка! Пожалуй, именно это добивало больше всего остального.

— Чаво?! — скривилась Эва, подаваясь вперёд, чтобы лучше слышать.

— Да, — протянула Лика, вспоминая что-то своё. — Добивало больше всего. Макияж — строго по дням недели и в цвет одежды, сумочка — под цвет лака для ногтей и туфли, замуж обязательно за принца какого-нибудь. Возомнила себя королевной, не иначе! Знаете, то, что её парень Игорь встречался с Лизкой, мы все знали, одна она считала его непогрешимым.

— И вы молчали? — округлила глаза Эва.

— И вы молчали? — спросила я.

— А что ещё оставалось делать? Ей нужно было иметь реальные представления о жизни. Конечно, во всём виноваты родители, не в обиду вам, но они растили её словно в сказке…

Тут уж Эва совсем не выдержала. Я думала, что она устроит Лике полтергейст, но блондинка просто резко встала и повернулась ко мне, яростно сверкая голубыми глазами, в которых теперь застыли льдинки:

— Даша, идём отсюда. Оказывается, можно многое узнать о себе, после смерти…

Я быстренько скомкала беседу, сославшись на множество неотложных дел, и поблагодарила хозяйку за еду. Даже если сперва Лика и сомневалась в подлинности Эльзы моего исполнения, то под конец разговора она пребывала в полной уверенности, что я и есть кузина Эвы. Лика проводила меня до калитки. Щедро раздав несбыточные обещания, что как-нибудь пришлю ей открытку, я покинула дом госпожи Сотниковой, увлекая за собой Эву.

— Жаль, нельзя заглянуть в дневник до того, как мы вернёмся домой, — пробормотала Эва, гордо вышагивая рядом со мной по грязным и каким-то густым лужам. Ей-то что, а я сапоги вконец изгваздала.

— Мне тоже не терпится изучить твоё расследование, — кивнула я. — Необычные обмороки — звучит многообещающе. Но ещё надо платье купить к Балу. Знаешь, мне уже совсем не хочется на него идти.

— А надо! Слишком многое поставлено на карту. Иначе тебя сочтут трусихой, или что ещё хуже — неудачницей!

Спорить с ней я не стала. И вправду, отказываться теперь было бы как-то глупо, ведь я уже всех предупредила, что иду на этот треклятый Бал. И даже если Андрей так и не пригласит меня, то я пойду с… с Кешей, вот. Он такой же, как я, и просто уверена — он будет счастлив пойти вместе со мной. Не то что Андрей. От осознания этого факта даже стало обидно. В одном я точно уверена: если я обыграю Виолетту в покер, то с Андреем на Бал не пойду, если только он сам меня не пригласит. Вот почему он не такой милый, как кажется на расстоянии? Неужели мне весь год нравился парень, который этого не заслуживает? Обидно. Не верю, что Эва была права насчёт него и насчёт того, что разбирается в людях. По крайней мере, в парнях. Хоть она и блондинка…

Кое-как, но мы добрались до остановки. Две стоявшие друг напротив друга скамейки, прикрытые выкрашенным зелёной краской козырьком, пустовали. Автобус либо недавно ушёл, либо придёт ещё не скоро. И мой любимый вариант ответа: автобус будет полупустым, и домой я поеду с комфортом.

Отряхнув пыль с одной из скамеек, я села дожидаться маршрутки. Солнышко, временами прорывающееся сквозь тучи, припекало. Было тихо и хорошо.

— Ты потом сожжёшь мой дневник? — после продолжительного молчания спросила Эва, лениво болтая ногами в воздухе.

— А у тебя есть пожелания? Только сразу предупреждаю: про Вислу я пошутила. Польша никогда не привлекала меня в качестве путешествий. Уж лучше Чехия. В Праге есть музей Альфонса Мухи. Модерн, но очень интересно.

— Я не знаю… Если честно, то я к нему была ужасно привязана, он был одним из моих лучших и самых близких друзей. Его читали только Лика и Нина, даже мама о нём не знала. Сожги его. Конечно, после того, как раскроешь дело о моём отравлении. Только мою фотку, где я стою на фоне Эйфелевой башни в красивом жёлтом платье оставь себе. Это моя любимая фотография, она приклеена на обложку.

— Хорошо. Есть пожелания, где развеять пепел? Может, над… озером. Сойдёт?

Эва довольно кивнула.

— Над озером под старым одиноко стоящим дубом…

Некоторая меланхоличность, вызванная посещением бывшей подруги, которая неожиданно оказалась не такой, как о ней думала Эва, тут же покинула блондинку, и она заговорила на свои излюбленные темы. Косметика и модные вещи. Разумеется, всё это переводилось на меня и предстоящий Весенний Бал. А я бы лучше обсудила с ней покерное соревнование. Это куда более интригующее мероприятие, интересное и незаконное. Первое в таком роде, куда меня приглашали за всю жизнь. Дядя Стёпа бы точно не обрадовался, узнай он о традициях вверенной ему цитадели будущих врачей.

— Это тот дуб, про который я тебе рассказывала, — поясняла Эва, пока я с полуулыбкой смотрела на неё. — Наше любимое место с Игорем. А ещё под тем дубом мы с Ликой и Ниной поклялись в вечной дружбе. Ой! Только бы его не спилили за эти пять лет!

— Узнаем!

Только сейчас, сидя на пошарканной скамейке на задворках цивилизации я подумала, что это так здорово — иметь подругу. Нет, у меня были подруги и сейчас есть (правда, теперь они все в интернете), но они и близко не были похожи на Эву.

Автобус подошёл через десять минут ожиданий. Моя мечта сбылась — он был почти полностью пустым, только две женщины и кондуктор. Заплатив за проезд, я вольготно расположилась в самом конце, чтобы нормально разговаривать с Эвой. Всё-таки тяжеловато, когда твоя подруга невидима для остальных.

Слезли мы почти в самом центре города поближе к универмагам и супермаркетам. От фирменных бутиков мы естественно отказались из-за недостаточности денежных средств в нужных количествах.

— Ничего, я и среди второсортного хлама умею находить жемчужины, — похлопала меня по плечу Эва. — Это талант, и за пять лет его не забудешь. Правила Весеннего Бала изменялись в последние годы?

— Нет. Всё так же, как было всегда. Мой дядя консерватор. Девушки должны обязательно приходить в светлых платьях, а юноши в костюмах. Бал ведь важное мероприятие, там будет много официальных лиц. Ты же это понимаешь? Так что никаких отступлений от общепринятых норм.

— Короче, скучно, как и всегда. Когда я там училась, на этих Балах ни разу не было ничего нового. Начало в семь вечера, конец в десять, а до одиннадцати дискотека! Так каждый год делали, когда начальники сваливали. Но да и ладно с этим, а вот отсутствие разнообразия в одежде меня всегда по-настоящему угнетало. Парад клонов прямо. Помню, однажды я решила сломать традицию. Значит, я, как Золушка, опаздываю, и когда уже все собрались, появляюсь! А на мне классное ярко-красное платье с бисером и потрясающее коралловое ожерелье. Это был фурор! Ох, мне никогда так не завидовали! А на следующий учебный день ректор мариновал меня из-за этого в своём кабинете битых два часа, пытаясь втолковать понятия институтских правил и то, что им в общем-то нужно следовать. Тебе повторять мой подвиг не советую.

— И в кошмарных снах я не пошла бы на такое вопиющее нарушение правил! Не люблю быть в центре внимания. И ещё моё поведение может бросить тень на дядю. Ни за что так не подставлю его перед важными гостями.

— И это мне говорит девчонка, не побоявшаяся влезть в полицейский архив! Кстати, помимо платья придётся купить тебе новую помаду и тени.

— Это-то зачем? У меня итак целый склад косметики! — возмутилась я, понижая голос, ведь мы входили в магазин.

— Надо, Даша. Надо.

Трёхэтажный Центральный Универмаг, тот самый, где мы отоваривались буквально на днях, был как всегда полон народу. Торговля здесь процветала, ведь цены своей демократичностью только радовали потенциальных покупателей. А сегодня ещё у них была пятипроцентная скидка выходных. На сей раз я не стала поддаваться уговорам Эвы и останавливаться буквально у каждого прилавка (даже того, где продавались пуговицы, иголки и мулине), и направилась прямиком на второй этаж, где торговали исключительно одеждой. Платья тут тоже были, причём в пугающем количестве. Я бы могла здесь заблудиться, но только не Эва. Уверенным шагом она прошла к нужному нам отделу и деловито принялась подбирать мне бальное платье. Я шепнула ей сумму, которую могу потратить, Эва разочарованно вздохнула, и повесила люрексовую белую тряпку на место. К счастью! Я такое и под угрозой 'испанских сапожков' не одену!

— Вам чем-нибудь помочь? — ко мне подплыла улыбающаяся до ушей продавец-консультант. — Показать что-нибудь? У нас новая коллекция весна-лето.

— Иди отсюдова, и без твоих советов мы сами способны определить, что нам нравится! — рявкнула на неё Эва.

— Спасибо, я всё прекрасно вижу, — вежливо улыбнулась я, но консультантка и не собиралась сдаваться:

— Вам на выпускной? Тогда советую обратить внимание вот на этот стенд, — и она махнула рукой на витрины, где красовались дорогущие платья, которые не стыдно надеть на вручение Оскара. — Любую вещь можно оформить в кредит, — добавила консультантка, заметив, какими глазами я смотрю на цены. И доверительно прошептала: — Это же Гуччи.

Возможно, она ожидала, что я упаду в восторженный обморок, услышав об этом, но что-то не хотелось.

— Вечно тебя надо выручать, — возведя глаза к потолку, вздохнула Эва. Она отлетела на десяток метров и намеренно пнула стойку, на которой висели блузки и кофточки.

Консультантка визгливо вскрикнула и пулей бросилась убирать беспорядок, пока его не заметила её более важная коллега.

— Эва, это не красиво, — сквозь зубы прошипела я, когда блондинка вернулась.

— Тогда в следующий раз сама отшивай таких прилипал. Когда надо, их не докричишься, а когда нет — сами лезут. Ну, понравилось что-нибудь?

Теперь, когда смогла нормально осмотреться, я выбрала несколько вариантов бальных платьев. Идеальное сочетание цены, внешнего вида и качества в пределах разумного. Я сразу предупредила Эву, что куплю только то, что нравится мне, а не ей. Носить это всё равно будет Даша, а не она.

— У-у, тогда мы ошиблись адресом, — протянула моя полупрозрачная подруга. — Это не монастырь.

— Ха-ха, притворюсь, что мне смешно… Вот, посмотри на это платье, вот эти два, это и вон… вон то сбоку.

Немного подумав, Эва смирилась с тем, что варианты буду предлагать я, а она будет только выбирать из них. Девушка принялась придирчиво изучать, а кое-где и критиковать мой выбор. Одно платье будет полнить, у другого молния ненадёжная, третье (бледно-фиолетовое) полиняет после первой же стирки, и вообще — сделает меня похожим на гигантский баклажан. От чисто белого мы с ней наотрез отказались без предъявления всяких претензий. Консультантка ко мне больше не лезла.

— Мы уже тут целый час находимся! Эва, я уже перемерила шесть штук этих платьев, не пора ли остановиться? Выбирай, какое из них тебе больше понравилось, и пошли отсюда.

Эва словно только этого и ждала — пока я не передам право выбора на её усмотрение. Если честно, то после первых трёх все платья стали мне казаться на одно лицо. В конце концов, мы остановились на скромном бледно-зелёном платье в пол и мягким вырезом. К нему купили бижутерию, косящую под яркие изумруды.

Всё, теперь мы отправились домой. Время подбиралось к четырём часам, а у нас по плану на сегодня стояло институтское расследование Эвы. Что-то мне говорило, что это отнимет очень много времени. Домой мы возвращались тоже на автобусе. Я — полностью вымотавшаяся, и Эва до боли в зубах бодрая и свежая, способная шутить на каждом шагу.

Опуская все подробности, к дневнику я смогла подобраться только к семи вечера. Благо, на его изучение отводился ещё и весь завтрашний день. Я закрыла дверь в свою комнату, предварительно выгнав Ромео, включила радио и поставила его поближе к двери. Теперь можно смело приниматься за дело. Эва вытащила из пакета свой дневник и торжественно перенесла его на мою кровать. Это была пухлая тетрадка в тёмном кожаном переплёте и в обложке, под которую была вставлена любимая фотография блондинки. Её я сразу вытащила и убрала к себе в тумбочку, снова поразившись её непривычному убранству. Поудобнее устроившись рядом, Эва принялась листать дневник.

— Ох, сколько тут всего! — приговаривала она, блестящими глазками поедая надписи. В её дневнике были не только письмена, но ещё и засушенные цветочки, картинки, вырезки из журналов, собственные рисунки и различные фотографии.

— А где сказано о расследовании? — полюбопытствовала я. Как же всё-таки разительно этот дневник отличался от моего электронного! В этом была живая душа. — Почитать свои записи ты сможешь и ночью…

— Верно, — согласилась Эва. — Прошлой ночью ты мне подсунула вовсе не любовные романы. 'Анжелику' я прочла ещё в двенадцать лет, 'Наследник откуда-то' вообще не мой уровень, одна 'Прекрасная Маргарет' оказалась интересной, но насчёт поцелуев там существенный недобор. Кстати, в интернете я видела много советов почитать 'Сумерки'. Что это такое?

— Это про вампиров.

— Вампиры? Пф! Какой умник зачислил Дракулу в любовный жанр?

— Ну, — протянула я, вспоминая про что вообще эти 'Сумерки'. — Вампиры сейчас очень изменились. Половина девчонок находит их привлекательными.

— Ещё скажи, что и зомби с оборотнями тоже теперь милашки.

Я неопределённо пожала плечами. Мне всё равно, если честно.

— Так понимаю, у тебя дома этой книги нет? — резюмировала Эва.

— Хочешь почитать? Я тебе загружу на свою планшетку.

— Да! Ещё одну 'Маргарет' я не осилю. Конечно, понимаю, что скромность была в моде, но мне многого и не надо! Хватит поцелуев, но чтобы они были!

Закончив обсуждать книги, Эва пролистала свой дневник почти в самый конец, остановившись на первой записи своего расследования.

— Читай отсюда и до конца. На прочее не обращай внимания, но тоже можешь посмотреть. Тебе будет полезно узнать, какая жизнь бывает у нормальной девушки.

Она пересела на своё излюбленное кресло и, вытащив с полки энциклопедию древних цивилизаций, стала листать её, разглядывая цветные изображения древних украшений и сокровищ. А я принялась изучать надписи в дневнике. Вычленить нужные сведения про расследование внезапных и ничем не обоснованных обмороков среди студентов оказалось весьма трудным делом. Приходилось собирать их буквально по крохам. Видно было, что Эву куда больше интересовали перипетии отношений с Игорем и неким неизвестным мне Валерой, чем репортаж для институтского газетного листка.

— А кто такой Валера?

— Не отвлекайся, — пропела Эва, уходя от вопроса.

Ближе к десяти часам вечера я закончила с изучением проведённого расследования и смогла соединить всё воедино, исписав при этом несколько тетрадных листков и сделав кое-какие выводы.

— У меня всё, — сказала я подруге, захлопывая дневник и блаженно растягиваясь на кровати. Спать что-то захотелось. Не иначе, как покупка платья меня так вымотала.

— Ну что там? — заинтересованно подлетела ко мне Эва. — Я помню только отдельные ничем не примечательные детали, а в чём там всё-таки было дело?

— Ты провела неплохое следствие, — начала я, протягивая ей исписанные листы. Пусть обновит сведения.

Если кратко, то дело там было вот в чём: в институте, примерно за месяц до таинственной гибели Лукьяненко от фенола, было отмечено пять случаев обмороков у студентов. Имена бедняг прилагались. Причём все они были физически здоровы, на диете не сидели и активно занимались спортом. И ещё — трое учились в одной группе с Максимом Маликовым, а двое в параллельной. Обмороки случились с интервалами в несколько дней, и у этих двух групп в дни обмороков в расписании стояла практическая фармакология, которую вела Ирина Борисовна (она тогда замещала профессора фармакологии). Эва опросила четырёх пострадавших девушек и одного парня. Они долго не могли понять, что ей нужно, но потом всё-таки кое-что припомнили. На самом деле, они припомнили много чего, но общее у них было только одно: за несколько часов до обмороков, они по просьбе Ирины Борисовны помогали ей в лаборатории мыть пробирки и чашки Петри. Там стоял странный запах лекарств, похожий на запах зелёных яблок, от которого вскоре начало шуметь в голове у одних, и потянуло в сон других. Узнав об этом, Ирина Борисовна проводила их на свежий воздух, сказав, что они надышались паров, а ей нужно будет проветрить в лаборатории. Чувствуя себя виноватой, учительница попросила их на следующий день показаться ей, чтобы она убедилась, что с ними всё в порядке.

Все пять студентов были хорошо знакомы с Максимом. Накануне обмороков они вместе обедали в столовой, и всё последующее время после обмороков он находился рядом. Некоторые даже решили, что он следил за ними.

— И это всё я выяснила? — удивлённо подняла брови Эва. Её прекрасное личико нахмурилось. — Вот теперь начинаю вспоминать… Ну конечно! Это было саме настоящее расследование! Не то что все мои предыдущие. Меня оно так увлекло, что я даже прогуляла несколько пар.

— Отлично. Случайные совпадения тут можно исключить, слишком много общих факторов. И что конкретно навело тебя на мысль, что виновны в обмороках именно Максим и Ирина Борисовна? Они тут предстают заботливыми и отзывчивыми людьми.

Вообще-то, у меня уже созрела собственная версия, но хотелось выслушать мнения Эвы, чтобы сопоставить их и скорректировать.

— Интуиция, — таинственно шепнула призрак. — Я сразу решила, что тут не обошлось без Максима. Всё сводилось к нему. После опроса пострадавших, я стала бегать за ним. Хотела задать пару вопросов, а он упорно избегал меня. Потом уже заметила, что Ирина Борисовна нехорошо на меня поглядывает. Думаю, это Максим отравил их в столовой одним из изобретённых сестрой веществ. Вот, и они потом наблюдали за эффектом. Но в чём заключался сам эффект, я так и не поняла. Всё.

— Значит, тебе показался странным Максим, — я потёрла переносицу, чтобы сосредоточиться на деле, а то что-то в сон начало клонить. — Меня вот лично насторожили те факты, что все пятеро студентов до обморока надышались странным лекарственным запахом. Я думаю, что отравил их всё же не Максим, а Ирина Борисовна. Максим только выбрал для неё жертв, а потом наблюдал за их дальнейшим состоянием.

— Ого, даже так? Но я не слишком сильно ошиблась.

— Только, что же за лекарство такое испытывала Ирина Борисовна? Ты не спросила у тех студентов, как они себя чувствовали через несколько часов после обмороков?

— Не помню… — Эва минуты две честно пыталась вспомнить. — У меня ничего про это не написано?

— Неа. Только какие-то наскальные картинки и сокращения на полях.

— Дай мне подумать.

Блондинка взяла свой дневник и просто смотрела на него.

— Хм… И никакие это не 'наскальные картинки'! Это человечки. Видишь, вот эти с тучками над головами, чувствовали шум в ушах, а потом (стрелочка вниз) у них появились крылышки. Ну, Даша, догадалась, что это значит?

— Так в твоём понимании можно выразить обморок? — я решила сделать предположение.

— Нет! Это всё было уже после обморока. Им хотелось летать! Они весь день чувствовали себя очень хорошо. А теперь те, над головами которых стоят Zzz.

— Их клонило в сон.

— Бинго! На следующий день они все были раздражены и подавлены. Да-да, именно так!

Эва бросила дневник мне на колени и переместилась на своё кресло.

— Что же, картина приобретает всё больше и больше очертаний, — подвела итог я. — Ирина Борисовна изобрела психотропное лекарство, вводимое в организм в виде аэрозоля. Просто у части студентов случилась передозировка. Интересно, какой эффект ожидала получить химичка? Веселье или грусть?

— Так она наркоту изобрела?! — ахнула Эва. — Ничего себе!

— Давай не будем делать такие неутешительные выводы, — осадила я блондинку. Верить в то, что добропорядочная учительница химии оказалась вдруг изготовителем наркотиков, очень не хотелось. — Это серьёзное обвинение. Статья 228 уголовного кодекса, лишение свободы до трёх лет! И это не считая твоего убийства. Думается мне, что преступники поняли, что ты рано или поздно до всего догадаешься, и решили тебя устранить. И ведь у них всё получилось!

Наша дискуссия затянулась до полуночи, пока мама не зашла ко мне в комнату и не сказала, что мне пора спать. Я так засиделась тут, что совсем забыла об ужине.

— Мам, я не маленькая, а завтра воскресенье!

— Ты пока что не совершеннолетняя, — заявила мама, выключая радио. — Вот стукнет тебе восемнадцать, я разрешу тебе не спать до часу.

— Ма-ам!

— Всё, в постель, живо!

— Скажи ей, что в понедельник вечером ты идёшь на вечеринку к однокашникам, — тут же напомнила мне Эва. — Или не видать тебе покерного соревнования.

Не слишком надеясь на успех, я всё же сказала маме, что советовала Эва. На всякий случай настроилась на самое худшее. В моём понимании самое худшее не то, что мне запретят идти, а то, что потребуют доказательств. Паспортные данные того, в чьей квартире мы будем собираться, телефоны всех моих однокашников, и ещё скажет, что обсудим всё завтра с папой. Но к моему удивлению, мама даже обрадовалась:

— Отлично! Не вздумай передумать, Дашенька. Такие вечеринки очень сближают коллектив.

И, пожелав мне спокойной ночи, она ушла. Но зато пришёл Ромео. Обрадованный котик запрыгнул на мою кровать поближе к Эве и вновь стал сверлить её глазами, ожидая, когда же его погладят. У, предатель, нет бы ко мне ластился!

— А ты не верила, что тебя отпустят, — ухмыльнулась Эва, наверняка припоминая, что я говорила ей.

— Тем лучше. Мама меня уже отпустила, значит, с папой не возникнет никаких проблем. Он полностью доверят маминому мнению… Эва, знаешь, нам с тобой предстоит ещё проделать огромную работу, — вдруг пришло мне в голову. — Нам нужно привести в порядок и систематизировать всё, что мы с тобой выяснили о твоём отравлении, и записать это. Это же относится и к твоему журналистскому расследованию. С него всё началось. Итак, изготовление психотропных веществ и испытание его на студентах, расследование, убийство. Вот в таком порядке.

— И зачем? — искренне удивилась блондинка, опять занимаясь своим маникюром, которым вечно была недовольна, изредка поглаживая Ромео по голове. Кажется, кот ещё и мурлыкать вздумал! — Память у тебя хорошая, да и я помню всё, что мы с тобой узнали. Такое трудновато забыть.

— Это понадобится не нам, а полиции. Понимаешь, когда мы дойдём до конца и раскроем дело, — сомневаться в этом мне ой как не хотелось, — нужно будет передать материалы в полицию. А они пусть разберутся с Ириной Борисовной и её братом. Эти двое, получается, хладнокровные убийцы! Причём, и совесть их не замучила. Ирина Борисовна даже не уволилась после этого.

— Да ладно, я не настолько мстительная, — отмахнулась Эва.

— Но они же могут ещё кого-нибудь убить! Говорят, это только в первый раз сложно решиться.

— А я подумала, что тебе меня жалко! — в шутку разозлилась привидение; я, воспользовавшись случаем, ногой спихнула Ромео с кровати. Хочет мурлыкать Эве, пусть и сидит на её кресле. — А она о других думает, причём ещё даже не отравленных! Но ты права — преступникам место в тюрьме. Интересно, кому больше дадут: химичке или её брату? Наверное, химичке…

Прежде, чем уснуть, я наметила нам дело на весь завтрашний день. Мне предстояло записать всё, что мы с Эвой выяснили об её отравлении с выводами насчёт убийцы. Разумеется, всё, что как-нибудь может привести ко мне, я вычеркну. Не хочу связываться с полицией. А Эва должна будет просто переписать мои черновики, на которых я сегодня систематизировала её журналистское расследование, и куда добавила то, к чему мы пришли. Это нужно было для того, чтобы никто не сомневался, что это разузнала именно Эва. Попросту: нужен был именно её почерк, как с запиской для Лики.

— Это же мучение! — надула губки блондинка. — Если я буду писать по десять секунд, а смею напомнить — дольше удерживать ручку в руках я за эти пару дней не научилась, то на твои черновики уйдёт весь день! А завтра воскресенье, его создали, чтобы отдыхать.

— Вот и хорошо, что на завтра у нас ничего больше не назначено, — 'обрадовала' я Эву, снимая очки и выключая светильник. — Потом я передам материалы куда следует, и тогда справедливость восторжествует. После всего, что я им предоставлю, полиции не останется ничего иного, кроме как проверить ещё раз правомочность закрытия твоего дела.

Эва поделила кресло с наглым котиком и включила мой планшет, куда я ей загрузила новые книги. Сразу нужно было так сделать.

Я уже начала погружаться в прекрасную дрёму, когда тело полностью расслабляется, а мысли улетучиваются, но мозг ещё не отключился, когда меня окликнула Эва:

— Даша, вот мы с тобой можно сказать уже распутали весь клубок преступлений, осталось только добыть доказательства, а почему я до сих пор на земле? Я ничего нового не почувствовала от того, что узнала… А вдруг мы с тобой ошиблись, решив, что я не могу переместиться в лучший мир из-за того, что не знала кто и за что меня отравил? Может, это всё-таки что-то другое?

— Не переживай, Эва, — сонно пробормотала я. — Я уверена, что в скором времени ты увидишь яркий свет иного мира. Вот добудем доказательства вины Ирины Борисовны, и всё…

Эва вроде бы успокоилась, потому что больше ничего не спрашивала, а вот меня начали посещать сомнения. Даже дремота куда-то улетучилась. Вдруг и вправду Эва не может переместиться совсем по другим причинам? А мы просто не там ищем эту самую причину? Если бы Эва не была так уверена, что по ней провели поминальную службу, я бы решила, что всё дело в этом… Ладно, будем придерживаться того, к чему уже пришли. Раздобудем доказательства, а там посмотрим.

Это были мои последние мысли, которые я запомнила засыпая.

В воскресенье погода неожиданно резко испортилась. Прямо с утра заморосил мелкий надоедливый дождик, который всё больше набирал силу. Обычно, такая погода держится несколько дней, и мне оставалось только понадеяться, что ко вторнику погода наладится. Не хотелось бы запачкать новое дорогое платье.

Я встала поздно. Наконец-то смогла выспаться по-нормальному. Родители знают, что по воскресеньям я встаю тогда, когда захочу, поэтому никто меня не будил… кроме Эвы.

— Даша, вставай! Пойдём, погуляем.

— Дождь ведь, — отмахнулась я, но всё-таки встала. Люблю поспать, но не до такой же степени. На часах было пол двенадцатого. — И нам ещё писать и писать, не до праздных прогулок.

— Лично я уже всё переписала. — Эва пальчиком указала на несколько исписанных листов, лежащих на письменном столе рядом с моим планшетом и её дневником. — Мне невыносимо сидеть весь день взаперти. Пяти лет хватило будь здоров как, я уже даже зарубки начала делать на стенах кабинета химии. Читать больше ничего не хочу. 'Сумерки' милые, но накала страстей не хватает. Ревность, влечение, объятия, сомнения! Вот почему у тебя дома нет приличных любовных романов?

— У меня как раз одни только приличные, а не те, которые нужны тебе.

Я заправила койку и пошла умываться. Сначала позавтракаю, а уж потом примусь за сочинение на тему 'Любительское расследование отравления студентки Лукьяненко'. Эх, мне бы кто написал черновик, который переписывать максимум полчаса!

— Мне скучно, Даша, — ныла Эва, даже когда я села завтракать. Она сидела на подоконнике и глядела в запорошенное каплями дождя окно, подперев голову руками. Теперь я поняла, что имела в виду Лика, говоря, что Эва ведёт себя, как принцесса из сказки. Все её жесты и позы были тщательно отработаны и идеальны, между тем это у неё получалось очень естественно, словно она с ними уже родилась.

Мы сидели на кухне вместе с Виктором. Родители, не взирая на погоду, отправились в гости к дяде. Он давно приглашал на новоселье. А мы с братом не пошли. У дяди Стёпы соберётся вся родня Ветровых, а это целая толпа, они даже не заметят нашего отсутствия. Погода не располагала к общению, поэтому мы с Виктором ели молча.

— Даша, та кассета с КВНом ведь всё ещё у тебя? — прервал тишину брат, когда мы приступили к чаю с печеньем. Печенье было овсяное, поэтому Эва не придралась к нему, и я могла есть, смакуя каждый кусочек.

— Да, — кивнула я. — Зачем тебе она? Посмотреть можно и фильм какой-нибудь. У нас их целая коллекция.

— Мне позавчера девушка одна там понравилась, — пожал плечами Виктор.

— Правда? — тут же оживилась Эва, спрыгивая с подоконника. — Даш, покажи ему мою фотку, где я на фоне Эйфелевой башни.

— Зачем? — повернулась я к ней. — Ведь ты всё равно мертва.

Стремление Эвы понравиться Виктору так вывело меня из себя, что я задала этот вопрос вслух. Какой прок от этих симпатий, если они никогда не встретятся? А если и Виктору понравится Эва? А если он ещё и влюбится в неё? Нет, я была бы не против их отношений (сперва против, но потом бы передумала), вот только если бы моя подруга была жива. Ведь её больше не вернуть.

— Эй, Даш, ты чего это? — Виктор ошарашено посмотрел на меня, и я подумала, что впредь мне надо получше следить за своим языком и контролировать эмоции. Что бы ни случилось. — Давно хотел спросить тебя: чего ты в последнее время разговариваешь сама с собой? Даже мама с папой это заметили. С тобой всё в порядке? И вообще, ты стала совсем чудной и странной.

Я лихорадочно стала соображать над ответом, а вот Эве было, что сказать:

— Хочешь, чтобы мужчина прекратил разговор и расспросы? — ухмыльнувшись, спросила она. — Это сделать очень просто — переведи тему, скажи, что всему виной ПМС, и ты себя неважно чувствуешь. Отстанет, как миленький!

Вот ещё! Не стану я такого говорить!

— Уроков много, — печально посетовала я, отхлёбывая чай. — Сплошь одни зачёты и экзамены, доклады по всем предметам, ещё и соревн… Весенний Бал на носу. Кручусь, как угорь на сковородке. Но это скоро пройдёт, не обращай внимания.

Не знаю, поверил ли он мне, но спрашивать перестал, а я в свою очередь постаралась поскорее допить чай и скрыться в своей комнате. Подождала, пока ко мне присоединится Эва. Как только она просочилась сквозь стену, я решила кое-что уточнить у неё, стараясь говорить потише, чтобы брат не услышал:

— Зачем ты стремишься очаровать Виктора? Эва! На это смотреть больно, потому что вы не будете вместе.

— Мне было бы приятно, если бы кто-нибудь хоть когда-нибудь вспоминал обо мне, — вздохнула девушка, легко проводя пальцами по своему дневнику. — Игорь давным-давно забыл меня, у него теперь на первом месте Лизка, ещё и ребёнок у них. Подруги думают, что я инфантильная мечтательница. Разве плохо мечтать о чём-то большом и светлом только потому, что в жизни так не бывает? Потому и не бывает, что никто не верит. Как могли Лика с Ниной не сказать, что Игорь мне изменяет?! Мы же с ними клялись в вечной дружбе, и где теперь эта дружба? Я умерла, но ведь они-то живы! Как так получилось, что Нина позволила Лике растолстеть и запустить свои волосы? А Виктор не такой. Он хороший, я чувствую это.

— Я буду помнить тебя, — тихо сказала я. — Когда всё закончится, мне будет не хватать тебя. Удивительно, но это правда.

— Вот бы никогда не подумала, что моей лучшей подругой станет заучка-отличница, — улыбнулась Эва и попыталась приобнять меня своими ледяными руками, но быстро оставила эту затею.

Таким образом уладив проблему с Виктором, я могла спокойно сесть описывать расследование. Кассету с КВН-ом я так и не дала брату, так что пришлось ему бедному смотреть фильм на диске. Судя по воплям, он выбрал что-то с Джеки Чаном. Эва, чтобы не мешать мне, тоже ушла к телевизору. Она просила меня, чтобы я убедила Виктора посмотреть 'Титаник', но этого фильма в нашей коллекции нет. Последний раз, когда я его смотрела, мне стало до такой степени сахарно, что я уже сама мечтала, чтобы Леонардо утонул поскорее.

Наконец-то, оставшись наедине с собственными мыслями, я села за письменный стол и глубоко вздохнула. Пора начинать. Прямо передо мной лежал дневник Эвы. Он словно говорил 'Прочти меня!'. Зачем-то обернувшись на запертую дверь, я схватила пухлую тетрадку. Быстренько пролистаю. Интересно, чем там может так дорожить Эва? Ведь не описанием диет и техник макияжа?

Дневник был полон чувств! Если другие девочки пишут о том, как прошёл день и что они успели сделать, то дневник Эвы представлял собой сборник эссе её отношений с родителями, друзьями и мальчиками, пропущенный через сердце. Её предпочтения и мнения. Такое может быть интересно только самому автору и тому, кто любит Эву.

Мне было интересно. И ещё я узнала, кто такой Валера — он школьный приятель Эвы, с которым у неё так и не получилось отношений, хотя надеялся он до конца…

7 Глава.

Уроки вранья.

Понедельник подкрался незаметно, но неотвратимо. За выходные я толком не отдохнула, так что с нетерпением ожидала среды. Вот уже девять лет, как следующий день после Бала у нас в институте объявлен выходным. Вчера я допоздна описывала расследование отравления и всё, что из него следовало, но сделала всё. Теперь моя исповедь и исповедь Эвы были надёжно спрятаны в сумке до лучших времён. Потом я должна буду ещё кое-что добавить, но для этого нужно продолжить расследование. Добыть улики. Сегодня этим и займусь.

Сам дневник я спрятала под кровать.

— Даша, поторопись! — Эва в нетерпении постукивала пальчиками по столу, поджидая, когда я умоюсь. Сегодня она усердствовала как никогда в моём пробуждении, заставив подняться аж полседьмого. — Сегодня в институт пойдёт не Даша-невидимка, а Даша-обновлённая!

— Зачем же так сразу пугать меня?

— Пришло время выйти из тени, так что готовься.

Она вытащила из ящика всю мою косметику и разложила на столе, словно инструменты инквизитора. Зеркала в моей комнате не было, так что придётся полностью довериться вкусу и опыту Эвы. Одежду сегодня тоже подбирала она, приготовив те самые белые юбку и блузку. Самое удивительное, что спорить с ней бесполезно, всё равно настоит на своём.

В общем, вырядила она меня почти так же, как для фотографий с Эльзой, только помаду заменила на золотисто бронзовую. Очки тоже пришлось сменить на парадные с острыми углами.

Чувствуя себя раскрашенной маской с лица фараона, я вышла к завтраку, ощущая неловкость. Зато Эва светилась, как новогодняя ёлка. Как я и ожидала, родители и Виктор изумлённо уставились на меня. От смущения очень хотелось превратиться в невидимку. Только бы у родителей хватило такта не раскритиковать меня.

— Классно выглядишь, — кивнул брат.

— Я старалась, — ужасно самодовольным голосом произнесла блондинка, усаживаясь на подоконник и складывая руки замочком на коленях.

— А косметика тебе идёт, — согласился папа.

— Наконец-то моя дочка вспомнила, что она девочка, — растрогалась мама. Странно, если для неё это было так важно, чего она никогда не говорила мне об этом?

— Скажи им, что это сейчас модно, — подала голос из своего угла творец этого макияжа. — Не зря я просидела всю ночь в Интернете на сайте 'Космополитена'.

Я едва удержалась, чтобы не выдать своего удивления. Получается, что блондинка и сегодня проторчала в Интернете. Всю ночь! И не каком-нибудь сайте, а на 'Космо'. Кошмар! Что теперь подумает обо мне брат, когда станет чистить историю? И как Эва умудрилась не разбудить Виктора?

— А сейчас все так мажутся, — я как можно равнодушнее пожала плечами и села есть. Эва настоятельно рекомендовала мне есть аккуратно, чтобы не смазать помаду. А ещё лучше вообще не есть.

— Если уж ты совсем не можешь без завтрака, то прошу, ограничься одним чаем! Можешь даже положить туда одну ложечку сахара, — предложила Эва. — Завтрак должен быть лёгким, но питательным. Поговорка про самую важную трапезу за день придумана толстушками! Я всегда по утрам ела кефир с кукурузными хлопьями. Запомни: именно кефир, он куда больше полезен, чем йогурт, от которого как раз таки мало толку.

Вот поэтому ты и выглядишь хрупкой тростиночкой. Дунешь — и улетишь. От излишней худобы тоже пользы нет, а красота не здоровье — сегодня есть, а завтра… Впрочем, насчёт здоровья тоже…

Но свои мысли пришлось оставить при себе.

Вопреки ожиданиям и надеждам, дождь не прекратился. Мелкие холодные и раздражающие капли превратили тротуары города в грязные реки, а монотонный стук по окну навевал сон.

Пришлось взять зонтик и топать до института по лужам. Сегодня по расписанию у меня стояли три пары: анатомия, сестринское дело и химия. А вечером пройдёт покерное соревнование. Очень насыщенный день!

— Ну, что у нас по плану с Ириной Борисовной? — спросила Эва, когда я снимала куртку и меняла обувь.

— Я уже думала об этом. На уроке химии надо будет подобраться к сейфу, вскрыть его и просто убедиться, что нужные нам улики там есть, чтобы иметь возможность дать наводку полиции. Ясно? Но ни в коем случае не вызвать подозрение или беспокойство химички. Иначе, всё расследование пойдёт насмарку. Абсолютно всё. Думаю, меня она не отравит, а вот от улик избавится в два счёта.

— А где мы возьмём шифр к сейфу? — оглядевшись по сторонам, задала вопрос Эва. — Ты вроде говорила, что не умеешь вскрывать замки, да я и сама уже убедилась, что ты даже почтовый ящичек не можешь открыть. Отмычками, разумеется.

Я неопределённо пожала плечами. Задумки на этот счёт у меня тоже были. И подумаешь, что я не могу взломать почтовый ящик! Много ли семнадцатилетних девчонок могут сделать это? Зато я могу вскрыть практически любой электронный ящик. Правда, пока важных причин делать это у меня не было. Однажды я заходила во внутреннюю сеть нашего медицинского института, но это было почти полностью легально. У меня были все пароли. Племяннице ректора раздобыть их было не сложно. Пароли сочинял мой дядя, и за основу он брал имена любимых киногероев.

— Эва, ты можешь попытаться найти шифр к сейфу в ноутбуке Ирины Борисовны. Во время урока я отвлеку её каким-нибудь вопросом, она подойдёт ко мне, и у тебя будет время пошерстить в её документах.

— Да я почти не имела дел с компьютерами, — тут же отмахнулась Эва. — Одно дело побродить по сайту модного журнала, а совсем другое копаться в документах. Я не ты, не найду шифра, тем более быстро. А вдруг там внутри тоже есть пароли или какая-нибудь хитрая защита?..

— Ладно-ладно, — перебила я её. — Первый план не сработал, но у меня есть ещё один. Шифр от сейфа наверняка хранится в кабинете ректора. Я могу пройти туда и разыскать его. Но это будет сложнее, чем покопаться в ноутбуке Ирины Борисовны. И с Леночкой надо будет что-то сделать…

— За людей не волнуйся, я с ними разберусь, — 'успокоила' меня блондинка.

— Значит, перед парой по химии заглянем к моему дяде, — приняла решение я, застёгивая последнюю пуговицу халата. Чуть собранные волосы непривычно мешались.

До начала урока по анатомии оставалось ещё минут пятнадцать, так что мы не спеша направились в аудиторию. Я старалась не думать, каким образом перерою кабинет ректора, и что мне за это будет, если поймают, иначе становилось как-то не по себе. Ну не могу я ровно относиться к таким неправильным поступкам. И чем больше думаю о предстоящем, тем сильнее накручиваюсь. Надо расслабиться. Представлю-ка я безмятежную природу, водопад и лёгкий ветерок, шелестящий по изумрудно-зелёной траве. Поют птички, а на многие километры вокруг ни одного человека… Как же я хочу на каникулы!

— Даша! — окрикнул меня знакомый голос Аркадия.

Я повернулась к идущему мне на встречу парню. Он протирал очки, поэтому налетал на всех подряд, извиняясь на ходу.

— Я забыл вчера пожелать тебе приятного аппетита, — сказал он, надевая толстенные линзы и поражённо разглядывая меня, словно впервые видел. — Эм… Даша?

— Да, это я. — Ну всё, боевая раскраска индейцев вампаноагов на тропе войны сделала меня неузнаваемой! — Привет, Кеша.

— П-привет… а… э…

— Как жизнь? — я дружелюбно улыбнулась, чтобы парень не чувствовал себя неловко.

Эва мастерски изобразила повешенного. Приподнялась к потолку, высунула язык, свесив голову на бок, и покачивая ногами из стороны в сторону.

— Хорошо, да, спасибо.

— Я опаздываю на анатомию, тебе что-то нужно?

— Нет, удачного дня. Увидимся ещё, — и Кеша ушёл. Видимо, он совсем не ожидал меня увидеть в таком обличии, вот и растерялся малость.

— Могла бы сказать ему, — вставила Эва, — чтобы в следующий раз прислал тебе мыло, а не мямлил, отнимая время.

— На мыло, говорят. Это электронный адрес.

— А я что сказала? Я знаю, что это такое! — фыркнула девушка.

У кабинета анатомии уже собрались почти все мои однокашники. Предыдущую лекцию я благополучно разменяла на покерную тренировку, так что домашнего задания не знала. Но Леокардия Анатольевна, наша анатомичка, была женщиной старого покроя. Она слепо следовала учебнику и его заданиям, поэтому я просто открыла тему, которую пропустила, и выполнила все пять заданий в конце. Так точно не ошибусь.

Когда я шла к свободному подоконнику, на меня оборачивались почти все сокурсники, удивлённо глядя в моё лицо. А Денис и Сашка даже перестали издеваться над скелетом кисти, которая валялась неподалёку. Леокардия Анатольевна уже устала жаловаться Степану Евгеньевичу на студентов, таскающих из её кабинета кости.

Взгляд в спину ещё как может ощущаться, и я только что это не хило так прочувствовала. У меня что, тушь потекла? Помада размазалась? Очень захотелось подойти к зеркалам на стене совсем рядом. Я уже почти жалела, что позволила Эве так размалевать себя.

— Осанку прямее, — бормотала невидимая подруга. — Улыбайся, а не скалься. Тебе плевать на то, что они думают. Не переживай, лучше, чем сейчас, ты никогда не выглядела!

— Классно выглядишь, Даш, — крикнула Наташа.

— Ага, — кто-то поддержал её.

Я услышала, как презрительно фыркнула Виолетта, а это могло означать только одно — ей не понравилось. А если ей не понравилось, то, значит, я и впрямь неплохо смотрюсь. Даже настроение поднялось. Ей пришлось наступить на ногу Андрею, чтобы он обратил на неё внимание. До странного, мне было всё равно, смотрит он на меня или нет. В каком-то мазохистком порыве я попыталась было отыскать прежнюю симпатию к нему, но вместо этого мозг подсунул сценку заключения пари с Виолеттой. Андрей оказался всего лишь самовлюблённым козлом.

Пока я предавалась не радостным мыслям, Эва откровенно веселилась, словно это она, а не я, явилась предметом изумления.

— Моя работа, — сказала она рядом стоящей Вере Синицыной, не взирая на то, что та даже не знала о её существовании. — У меня сегодня такое хорошее настроение, что я обязательно станцую с Женей, которого ты упорно называешь Руприхтом.

Мне пришлось предупреждающе покачать головой, пока блондинка не приняла окончательного решения. Только танцующего без видимой причины скелета нам на уроке и не хватало! Дядя итак собрался ставить видеокамеру в кабинет химии, а потом и в других аудиториях. Надеюсь, что это произойдёт гораздо позднее того, как мы с Эвой закончим наше расследование. А то вот был бы ректору сюрприз — его племянница на переменке вскрывает сейф с химикатами.

— Что же вы в коридоре-то стоите? — беззлобно проворчала Леокардия Анатольевна, подходя к нам с ключом от двери. — Будто бы я не знаю, что только ленивый не научился открывать мою аудиторию.

Она открыла дверь и подождала, пока студенты не пройдут внутрь. Я заходила последней, так как задержалась, чтобы подобрать кости кисти и вернуть их… хм… владелице.

— Вот, это лежало у окна, — сказала я, подавая кисть профессору, предварительно сдув с неё пыль.

— Спасибо… Даша?

Но она-то чего, а? Эва ободряюще похлопала меня по плечу и подтолкнула в кабинет.

— Приготовьте домашнее задание, — привычно начала урок профессор. — Давайте поскорее, у нас сегодня зачёт по латыни.

— Скукота, — вздохнула Эва, растекаясь по парте рядом со мной.

'Не вздумай трогать Руприхта!' — написала я на клочке бумаги, где промокаю излишки пасты из авторучки. Надо было бы повторить латинские названия костей, но времени не оставалось. Придётся писать по памяти, даже Эва тут не помощник. Сомневаюсь, что она ещё помнит их, да и мне нужно справляться с трудностями самой. Итак, скапула, клавикула, краниум… Ещё помню.

— И чем же мне заняться предлагаешь? — поинтересовалась блондинка поднимая голову с рук. — Никогда не любила анатомию. Училка, кажется, со временем только зануднее стала. Мрак полнейший!

— Держи, — сквозь зубы прошептала я, протягивая под партой свой сотовый телефон, где предварительно включила тетрис. Эта зараза здорово увлекает.

— О, вспомню бурную молодость, — ехидно усмехнулась блондинка. — Но танец с Женей был бы куда интереснее. — И она под покровом парты принялась наугад жать на кнопочки. Сам телефон лежал на скамейке, чтобы Эве было удобнее.

Не знаю, как потом после этого будет работать мой сотовый крошка, но спокойствие на лекции дорогого стоит. Не хотелось бы, чтобы за медицинским институтом закрепилась дурная паранормальная слава. А танцующий скелет мог бы даже на первые полосы газет загреметь!

Я так задумалась, что не сразу заметила подходящую ко мне учительницу. К моей домашней работе Леокардия Анатольевна не придралась, даже похвалила за то, что я сделала все задания, проверила наличие работ у оставшихся студентов и принялась диктовать наименования костей. Память меня не подвела…

Виолетта на сей раз ограничилась только одной ручкой на парте. Иногда она косо поглядывала в мою сторону, видимо ожидая очередного полтергейста, который бы приписала 'ведьме Даше', но Эва сидела со мной, так что вредной девушке нечего было опасаться. Сейчас.

Урок прошёл тихо и как всегда интересно. В отличие от многих других дисциплин в медицине, это одна из наиболее точных наук, поэтому я испытывала к анатомии особую любовь. Уже после урока, когда я шла на сестринское дело, меня нагнали Виолетта и её подруги. Они перегородили мне дорогу, мешая пройти дальше, и оттеснили к стене. В школе меня обижали, и это было неприятно. Я очень надеялась, что в институте такого не повторится.

— Думаешь, раз размалевалась словно попугай, то теперь все перестанут считать тебя ботаником? — зло прошипела Виолетта, нависая надо мной. — Да будь ты даже в шмотках Анджелины Джоли, ты всё равно так и останешься ненормальной Дашкой, племянницей ректора и стукачкой, которая хорошо учиться только потому, что её дядя подговаривает профессоров. Ах да, ещё и влюблённой в моего парня.

Умеет же она бесить! Эва, привыкшая за свою жизнь к подобным женским склокам, устало возвела глаза к потолку. А вот я не привыкла; сердце заколотилось быстрее обычного, во рту пересохло, захотелось зажмуриться. Но больше всего не хотелось показаться слабой жертвой в глазах Эвы.

— Мне плевать, что ты думаешь, дай пройти.

Оксана и Настя противно захихикали. Виолетта тоже выглядела довольной. С чего вдруг? Лично я не видела никаких причин для веселья.

— Будет жаль испортить такой красивый… то есть ужасный макияж, — притворно печально вздохнула красотка, доставая из ридикюля свою тушь для ресниц. Её подруги застыли с выражением предвкушения на своих мышиных мордах. — Но сейчас мы его малость подправим. Вот увидишь, так тебе будет лучше!

Намерения Виолетты не оставляли никакого простора для фантазии; я сделала последний шаг к стене. Дальше отступать некуда, а если попытаться пробежать через девчонок, выйдет ещё смешнее. Эва как на зло отвлеклась на какого-то симпатичного старшекурсника, болтающего по телефону у окна. Захотелось её позвать, но вместо этого я поудобнее перехватила свою сумку с учебниками. Это не школа, а я уже не маленькая, чтобы покорно терпеть. Врежу Виолетте сумкой по лицу, и мне ничего не будет, не зря же мой дядя тут ректор!

Но ничего так и не произошло. По коридору в нашу сторону шли мои товарищи по команде Синих — Антон и Михаил Васильевич со своим другом Тёмой. Двое последних как всегда были в своих страшенных куртках. Неужели на старших курсах за отсутствие халата не гоняют? Они обсуждали стратегию игры, если судить по обрывкам фраз, в которых были слова 'блеф', 'расклад' и 'карты'.

— Эй, ребята! — тут же окликнула их я, мгновенно придумав новый план без члоновредительства. — Привет!

Не знаю, что мне у них спросить, но пусть уж лучше они решат, что я не в себе, чем потом отмывать художества Виолетты со своего лица.

— Я тут!

Парни так были увлечены своей беседой, что заметили меня не сразу, а когда заметили, резко остановились.

— А, Даша! — воскликнул Антон, окидывая меня изумлённым взглядом, словно видел впервые.

Я посмотрела на Михаила Васильевича и Тёму. Они тоже смотрели на меня, но как смотрели! Да я прекрасно знаю, что далеко не красавица, а уж по сравнению с рядом стоящей Виолеттой, так вообще тень, но в груди шевельнулось приятное чувство удовольствия. Наверное, Эва была права в том, что мне идёт новый образ.

— Привет!

— Я забыла: во сколько мы сегодня встречаемся? — небрежным тоном поинтересовалась я, отодвигая в сторонку Оксану и так невзначай беря под руку Михаила Васильевича. А что? Он ближе всех стоял.

— В восемь у расписания…

— Пока, девочки, — повернув голову в сторону Виолетты, я послала ей убийственный взгляд, уводя парней вперёд по коридору, хотя они-то шли совсем в противоположную сторону.

— Ах они стервы! — вдруг взревела Эва, которая до сих пор стояла на своём прежнем месте, обмозговывая всё, что наговорила Виолетта. Видимо, до неё только что дошла суть ситуации.

Виолетта и её подруги, кстати, тоже никуда не ушли. Они смотрели мне вслед полными недоумения глазами. Парни, с которыми я так по дружески завела беседу, вовсе не походили на тех, кому нравятся такие девчонки, как я. Что уж, добыча от них ускользнула. Конечно, они попытаются отыграться на мне в следующий раз. Постараюсь намеренно не попадаться им на глаза. И вообще, политика равнодушия мне в помощь. В конце концов они поймут, что не вызывают у меня никаких эмоций, и им станет скучно задираться ко мне.

Я хотела как-то позвать Эву, но она уже впала в то своё неконтролируемое состояние, будучи в котором, блондинка способна на многое. С боевым кличем (а иначе её неповторимое 'Мымры!' не назовёшь) она выхватила тушь из рук ничего не подозревающей Виолетты и стала разукрашивать её с подругами как придётся. Девушки, все как одна дико заверещали и бросились бежать в разные стороны. Эва долго преследовать их не смогла, бросив напоследок в спину Виолетты тюбик и кисточку.

Антон, Михаил Васильевич и Тёма ошарашено смотрели на происходящее, ничего не понимая.

— Они… эта… малость психованные, — я попыталась как-нибудь объяснить ситуацию, сильно надеясь, что сам факт беспричинного полёта туши они проглядели.

Эва вернулась, бесконечно гордая собой, словно индеец, успешно доказавший бледнолицему его тупость. Она демонстративно отряхивала руки.

— Давно пора было дать им пинка, — заметила подруга, ослепительно улыбаясь. — Уж слишком подлые у них методы расправы с соперницами.

Ну какая я им соперница? Вообще не понимаю, с чего вдруг они обратили на меня внимание? Подумаешь, покер, это не тянет на полноценную причину. Весь год я была для них безликим дополнением первых парт, а сейчас даже разговаривать стали.

— Они любят эпатировать общество, — поспешно добавила я, заметив, что предыдущая версия малость неубедительная. — Играют в институтской самодеятельности.

— Да у них талант, — неуверенно протянул Михаил Васильевич, всё ещё глядя в сторону убежавших девиц. Я только заметила, что ещё не отпустила его руку. До странного и не хотелось. Эва тоже заметила и подмигнула мне. После этого я уже не сомневаясь переложила свою руку на сумку.

Благо, мои однокашники не поверят Виолетте, когда она расскажет им о случае с тушью. Если, конечно, она не решит скрыть сей малоприятный факт. В то, что я могу быть колдуньей, не поверит никто из хоть немного знающих меня.

Не известно, поверили ли в мои объяснения приятели, но расспрашивать дальше не стали. Они прошли со мной некоторое расстояние, пока не вспомнили, что шли в другую сторону и, наверняка, по какому-нибудь делу.

— Блин, у нас же нейрогенетика! — ударил себя по лбу Тёма.

— Ага, — кивнул Михаил Васильевич, и улыбнулся: — Даша, отлично выглядишь!

Оба парня развернулись и побежали к себе на урок. Я слышала, что профессор Анатолий Яковлевич терпеть не может опаздывающих студентов, что порой доходит до абсурда, ведь он считает опоздавшими тех, кто приходит позже его, даже если звонок ещё не прозвенел.

— До встречи! — Михаил обернулся на полпути.

Я легонько помахала пальчиками им вслед. Антон же вызвался немного проводить меня.

— Как прошли выходные? — мой спутник явно хотел о чём-то поговорить. Он осторожно поглядывал на меня, пока мы шли. Похоже, ему было проще общаться со мной, когда я выглядела типичной серой мышью. Даже обидно, что люди в первую очередь обращают внимание на то, как ты выглядишь.

— Хорошо. Отлично.

— Тренировалась в покер?

— Да. — Не знаю, зачем соврала. Не хотелось выдумывать, почему не упражнялась с картами. Было как-то совестно сказать, что нашлись более важные дела человеку, для которого Турнир стал целью номер один. Всё равно за пару тренировок нельзя добиться значительного прогресса.

— Я более подробно ознакомился с составом команды Зелёных, — Антон немного расслабился. — Не стоит считать, что они слабее нас. Капитан — Егор Толмачёв с четвёртого курса, посещал покерные соревнования со своего первого года. Девчонка с пятого, и два парня с третьего. Пятикурсница среди них самый сильный игрок. Ну про свою Виолетту ты уже знаешь.

— Та вопящая блондинка была как раз ей, — я не смогла удержаться от улыбки.

— Правда? А она умеет отличать пики от червей?

Эва хотела дать ему подзатыльник за то, что он верит в анекдотичную тупость блондинок, даже размахнулась, но каким-то чудом удержалась. Спасибо ей за это! Иначе уже никто бы не спас меня от нелепых обвинений в колдовстве.

Мы с Антоном немного посмеялись над его шуткой, и тут как раз раздался звонок.

— Даш, спроси у него, с чего это вы обязаны называть Мишу по имени-отчеству? — быстро попросила меня Эва, когда Антон уже собрался идти к себе на урок.

Я спросила.

— Не знаю, — пожал плечами парень. — Его так с первого курса зовут, кроме Тёмы. Почему — понятия не имею. Сама у него спроси, тебе он ответит, — и Антон так широко улыбнулся, что мне стало даже неловко. — Ну да ладно, я побежал! До встречи в восемь! И не опаздывай, я ещё хотел поговорить с вами о нашей стратегии!

И он помчался к себе на урок, едва не сбив с ног какого-то зазевавшего первокурсника. Или второкурсника? Обычно я не особо хорошо запоминаю имена и лица, в отличие от текстов и цифр. Таким образом моя память чтит закон 'о вселенском равновесии'.

Медленно побрела к аудитории сестринского дела. Не хотелось видеть Виолетту и её подружек, но придётся. Из дверей доносились крики и гам, явный признак того, что профессор ещё не подошла. Хорошо, что она не такая принципиальная, как Анатолий Яковлевич.

— Даша, ты заметила, что Мише ты понравилась, — кокетливо стрельнула глазками Эва, лукаво улыбаясь. — А как он тебе?

— Почти то же самое ты говорила и про Антона, несколько дней тому назад, — уклонилась я от прямого ответа.

— Он ведь тебе понравился, да! — она даже не спрашивала, она просто констатировала факт. Я лихорадочно подбирала в голове причины, по которым она может ошибаться.

— Подумаешь, что он симпатичный и, смотря на меня, видит меня, а не безликую первокурсницу, от которой ему что-то надо, и… — я почувствовала, как у меня запылали щёки. Что-то это начало входить у меня в привычку. — Эва!

— Это ты так дала отворот-поворот Кеше?

— Ну, милая, вас не в ту сторону повело, — хихикнула я, радуясь, что блондинка не стала упорствовать. — Ой, Андрей?

И словно по закону подлости, мы с ним едва не столкнулись в дверях аудитории. Как обычно во время разговора, я по большей части смотрела на собеседника (Эву), охватывая всё остальное пространство периферическим зрением, поэтому не заметила сокурсника. И как умудрилась? Он же высокий и довольно приметный. Сегодня, как впрочем и всегда, он выглядел шикарно. Вот только что он делает здесь, когда как должен был бы утешать свою Виолетту? Нападение туши для ресниц — это вам не абы что! Так и до психушки недалеко.

— Даша, я как раз ждал тебя…

— Ему что-то нужно от тебя, — тут же смекнула Эва. Обалдеть, какая она догадливая сегодня! — Когда говорят такой интонацией, ничего хорошего не жди.

— Правда? — спросила я у Андрея.

— Хотел поговорить с тобой без Виолетты. Знаешь, она в последнее время стала вообще ку-ку…

Он осторожно взял меня за локоть и отвёл чуть в сторону от дверей.

— Она же твоя девушка! — я перебила его, не веря, что такой парень, как он, может так отзываться о девушке. Эва выразила всё, что о нём думала, презрительным фырканьем, и скрестила руки на груди.

— Ну да, — как-то замялся он. — Теоретически… Просто я хотел тебе сказать, что буду болеть за тебя на покерном Турнире. Я в курсе вашего спора на меня. Это, конечно, приятно, но ты уж не проиграй, ладно?

От неожиданного поворота я даже растерялась. Всего пару дней назад я мечтала, чтобы он пригласил меня на Бал, но то, как всё получается, мне очень не нравилось. Если бы я могла изобрести машину времени и отмотать на неделю назад, то я бы прогуляла тот день, когда они с Виолеттой обсуждали Бал!.. Но тогда я бы и с Эвой не познакомилась, и с Михаилом, и всеми остальными.

— И ты ничего ему не скажешь? — удивилась Эва.

— Извини, Андрей, — пробормотала я. Ледяная близость призрака вселяла в меня холодную уверенность. — Я не хотела затевать тот спор, и с радостью отказываюсь считать тебя призом. Извини, это было очень некрасиво. Мы с Виолеттой спорили, пытаясь выяснить, кто из нас… хм… лучше, что ли. Ты тут вообще не при чём.

Эва шумно поддержала меня, а мне на пару секунд показалось, что я дура, раз отказываюсь идти на Бал с самым классным парнем потока.

— Что? — У Андрея чуть челюсть не отпала. — То есть, как это я тут ни при чём?

Как же, оказывается, это неловко — отшивать парня, причём, парня, который всего неделю назад нравился до умопомрачения. Ради него я отважилась украсть ключ и пробраться в кабинет химии.

— Бывает, — я неопределённо пожала плечами и, чтобы прекратить утомительный разговор, прошла в аудиторию, оставив парня обмозговывать полученные килобайты информации.

— Вот так и надо брить мужиков, — приговаривала Эва, не отставая от меня. — После двух-трёх ты даже сможешь получать от этого удовольствие.

Кажется, Михальчук называл её стервой? Что-то всё-таки такое в Эве было…

Сестринское дело ничем примечательным не отличилось. Подошедшие позднее всех Виолетта, Оксана и Настя держали язык за зубами, что, впрочем, совсем не мешало им сверлить меня настороженными взглядами и шептаться. За предыдущий диктант терминов я получила пятёрку. Когда взяла свой листок с оценкой, увидела, что одну ошибку я всё-таки умудрилась допустить. Перепутала определение сестринского процесса! Знала ведь, что где-то ошиблась!

На лекции, в общем-то, особо делать сегодня было нечего. Елена Васильевна тупо пересказывала главу из пособия по уходу за лежачими пациентами, так что я воспользовалась парой, чтобы продумать стратегию добычи шифра от сейфа в лаборатории. Мы с Эвой с нетерпением ожидали большой перемены, ведь следующим уроком стояла химия. Именно расследование, а не Бал и покерное соревнование, стояло у меня на первом месте.

— Мой дядя всегда обедает в одно и то же время, — очень тихо прошептала я наклонившейся ко мне Эве, чтобы не услышала профессор. — Мы воспользуемся его отсутствием, чтобы проникнуть в директорскую. Проблема заключается лишь в том, чтобы спровадить секретаршу. Могу снова предложить Леночке покараулить кабинет, пока она сбегает на обед, но это будет слишком подозрительно. Леночка хоть и ветреная особа и до сих пор не знает, что такое ексель, но в интригах разбирается. Она быстренько заподозрит меня.

— Ты предлагала ей свои услуги сторожа? — вскинула одну бровь Эва. Я кивнула: что было, то было. — Ты точно племянница ректора? Я, конечно, за равные права и всё такое… Но! Если бы равноправие было заложено в мироздании, мы были бы сейчас деревьями. Ты не ходила по головам ради привилегий, не жульничала, тебе просто повезло родиться племянницей ректора. Пользуйся этим! Знакома с белибердой про вселенское равновесие? Это не такая уж и белиберда, кстати.

— Ты в это веришь? — изумилась я. Не думала, что у нас с блондинкой могут быть общие точки взглядов.

Эва кивнула.

— Так вот, вселенная уже отыгралась на тебе, поселив разум в такую невзрачную оболочку. Невзрачную до сегодняшнего утра, — быстро добавила подруга. — Глупо добровольно отказываться от того козыря, которого тебе подсунули вместо смазливого личика.

Я закатила глаза.

— Секретарша. Надо придумать, как её отвлечь, — напомнила я, пока блондинку ещё дальше не унесло по волнам безграничной фантазии.

— Твою Леночку я возьму на себя, — лукаво сверкнув глазами, предложила Эва. — Ты придёшь к ней, якобы за… э… справкой с места учёбы, а я сделаю так, что она сама оставит тебя одну.

— Эва, ну хватит на сегодня с твоими полтергейскими штучками! — взмолилась я. — Рано или поздно кто-нибудь догадается сопоставить факты твоего баловства с моим присутствием. Виолетта уже и без того считает меня ведьмой.

— Ну хорошо, — подумав, согласилась подруга. — Тогда я позвоню ей с телефона-автомата и попрошу спуститься в учительскую за якобы принесённым для неё пакетом.

Я в уме сопоставила наши шансы на успех, и согласилась, что этот план скорее всего сработает. Леночка такая девушка, что легко покупается на всякого рода розыгрыши. Этим первым апреля над ней не подшутил только скромный и недогадливый студент. Даже профессора и то показали, что имеют чувство юмора. На её рабочем месте можно найти целые залежи каталогов, цены на товары в которых гораздо выше магазинных. И ведь Леночка покупает их!

— Ладно, — прошептала я. — Оставлю тебя в холле вместе с моим сотовым телефоном, с которого ты и позвонишь. Только я его спрячу; он хоть и не дорогой, а мой единственный. Тебе придётся звонить в неудобной позе.

— Неудобства? Ты смеёшься? Я же привидение. Могу зависнуть вниз головой, как чихнуть.

— Отлично, — потёрла руки я. — Тогда, запоминай телефон приёмной…

— Даша, мы вам не мешаем?

Я и не заметила, как профессор подошла ко мне. Эва сидела к ней спиной, и не могла предупредить меня. Я густо покраснела и хоть для какого-то оправдания схватила в руки телефон и показала Елене Васильевне.

— Извините. Это был мой друг, я должна была ответить, — быстро подсказала мне Эва.

— Извините, это был мой… — на автомате повторила я, прежде, чем до меня дошёл смысл.

— Ваш кто? — допытывалась профессор.

— Мой… кот. То есть, брат.

Аудиторию сотряс смех, мне захотелось провалиться сквозь землю и приземлиться на другой стороне земного шара. Получится где-то в Тихом океане между Южной Америкой, Антарктидой и Австралией. И перспектива утонуть сейчас меня не пугала. Не особо пугала.

— Извините, — ещё раз пробормотала я.

— Внимательнее, — предупредила Елена Васильевна, отходя к кафедре и принимаясь дальше зачитывать лекцию. — Так, все замолчали!

О чём была лекция по сестринскому делу я даже приблизительно не запомнила. Я в это время тонула в Тихом океане стыда. Эва уверяла меня, что если я буду так переживать из-за всякой ерунды, то у меня нет никаких шансов дожить до тридцати и не загреметь в психушку. Признав резон в её словах, я попыталась выбросить конфуз из головы. Случись такое не со мной, а, например, с Лемешевой Ириной, моей соседкой-отличницей на первых рядах, я бы забыла об этом через пару минут.

А по лекции — прочитаю несколько глав в учебнике. Меня на данный момент смущало только одно — придётся искать шифр от сейфа в одиночку. Но я ведь уже одалживала ключ от кабинета химии, второй раз будет проще. Хотя, тогда и условия были куда лучше… Ох, руки уже начали дрожать.

Написав на стикере телефон общего отдела, я прилепила его на телефон. Эве так будет проще, а мне спокойнее. Когда Леночка убедится, что никакого пакета для неё нет, и пойдёт обратно, Эва позвонит мне, чтобы я не попалась.

И вот наступила большая перемена. Я пулей вылетела в коридор первого этажа, чтобы успеть припрятать телефон в нише между фанерами, которые закрывали батареи, пока не нахлынули студенты. Эва пообещала мне, что никого к нему не подпустит.

— Даш, ты так быстро бегаешь! — Не успела я отойти от батарей, как к нам подошла Наташа. — Сегодня соревнование, Синие готовы?

— Конечно.

— Я болею за вас! — улыбнулась девушка. О, она перекрасила розовые прядки в волосах в жёлтый цвет, а я и не заметила раньше. — Даже кричалку придумала. Ну вы ведь уже приготовили свою, верно?

Нужно было придумать кричалку? Антон ничего об этом не говорил. Он ведь не мог забыть о ней? Всё-таки капитан команды и не первый год в покере. Буду надеяться, что он об этом знает, иначе глупо получится, когда Зелёные предоставят свой девиз, а мы не сможем.

— Наверное, — уклончиво отозвалась я. В принципе, Наташа мне нравилась, даже не смотря на своё пристрастие к публичной демонстрации своих музыкальных предпочтений, и я бы с удовольствием поболтала с ней о чём-нибудь, но именно сейчас у меня совершенно не было на это времени. Даже большая перемена слишком короткая для моего предстоящего дела.

— Может, встретимся сегодня до покера? — предложила Наташа.

— Да, — быстро согласилась я. — В восемь у расписания. Синие там соберутся. Могу познакомить с ними.

— И даже с Мишей? — ехидно вставила Эва.

Наташа искренне обрадовалась такому стечению событий, но уходить не спешила. Я уже начала опасаться, что она вздумает меня проводить, когда я пойду к дяде, и тут к нам ещё и Кеша подошёл.

Сидевшая на подоконнике блондинка скрипнула зубами от досады, но спровадить их не могла. Подставлять меня своими призрачными штучками она, к счастью, не хотела.

Аркадий, поправляя свои постоянно сползающие с носа квадратные очки, подошёл ко мне. Его гладко зачёсанные назад волосы отражали лампы.

— Даша, почему ты не на обеде? А я всё жду тебя у столовой, чтобы мы сели вместе, — скромно улыбнувшись, сказал он, глядя в пол.

— Подруга, ну отшей ты его в конце-то концов! — жалобно пробормотала Эва и прижала пальцы к вискам, словно у неё мигрень началась. — В моей жизни были такие зануды, тебе же будет лучше, если ты избавишься от него как можно раньше. Не гладь кошку, если не возьмёшь её домой.

Чувствуя, что план по добыче шифра начинает загораться синим пламенем, я тоже начала волноваться, но из вежливости мне пришлось познакомить Наташу, которая тоже никуда не спешила уходить, с Кешей:

— Знакомьтесь. Наташа — Аркадий.

— Наташа? — очень медленно протянул Кеша, поднимая глаза на девушку. Он открыл рот, чтобы что-то добавить, но не издал ни звука. Он просто смотрел на неё, забыв поправить очки. Только слепой бы не прочёл на его лице искреннее восхищение.

— Приветик, Кеша, — отозвалась Наташа и… указательным пальцем поправила ему очки.

— Вы восхитительны, — выдохнул парень и словно спохватился: — Аркадий Милославский моё имя, учусь на первом курсе. Стану известным хирургом лет через двадцать.

Я на секунду подумала, что Наташа сейчас рассмеётся, но как оказалось, я плохо её знала. Моя сокурсница мило улыбнулась в ответ и сказала:

— Давай на ты, если хочешь общаться со мной.

Это она так кокетничает? Если же Кеша в этот момент не испытывал ничего, кроме восхищения, то я удивилась, а потом вздохнула с облегчением. Теперь он вряд ли пригласит меня на Бал.

— Эти двое нашли друг друга! — хихикнула Эва, захлопав в ладоши.

Они такие разные, но всё же… Я поймала себя на том, что просто стою тут с ними, когда давно должна быть в кабинете ректора.

— Ничего не забыла? — блондинка помахала рукой перед моим носом. — Живо беги к Ти-Рексу!

— А? — Я уже было хотела последовать её приказу, как вдруг остановилась и вопросительно уставилась на подругу. Это как она назвала моего дядю?

— Давай-давай, время не ждёт!

Ладно, потом спрошу.

Я помчалась к кабинету ректора. Дядя Стёпа уже ушёл на обед, оставив свой кабинет на попечение Леночки. Постучав, я прошла внутрь. Забросив ноги на стол с кучей папок и покачиваясь на стуле, секретарша самозабвенно болтала по телефону. И ладно бы сотовому!

— Ты опоздала, — прикрыв трубку ладошкой, прошептала Лена. — Степан Евгеньевич уже ушёл.

— Вот досада, — искренне вздохнула я, имея в виду совсем другое. — Я подожду его?

Леночка кивнула, не отрываясь от разговора. Подслушивать нехорошо, но не могла же я откровенно затыкать уши? Девушка болтала со своей подругой на совершенно ерундовые темы, и, похоже, конца им не предвиделось. Вот сейчас они обсуждали цену на колготки сеточкой, что же ещё будет? Вообще-то, это казённый телефон, и использоваться он должен по чисто институтским делам. Эва, наверное, сейчас злится, пытаясь дозвониться.

Некоторое время я просто просидела на стуле у шкафа с бумагами, изнывая от нетерпения. Когда Леночка с собеседницей переключились на новую тему, я поняла, что наш с Эвой план летит в Марианский жёлоб со скоростью брошенной туда свинцовой гири. Может, мне попросить у неё сделать какой-нибудь важный звонок? Но кому, куда и какой? Закусила губу от нетерпения и принялась постукивать кончиком туфли по линолеуму. И тут заметила, что шнур от телефона пролегает как раз возле моего стула. Словно нечаянным движением ноги я выдернула штекер.

— Извините, — тут же поправилась я, когда Леночка в недоумении обратила внимание на шнур. Вот догадливая! — Сейчас всё исправлю.

Ну давай же, Эва! Я с волнением воткнула штекер обратно, молясь, чтобы блондинка не подвела и позвонила раньше неведомой подруги Леночки. Звонок раздался тут же.

— Алло, — секретарша со скоростью коршуна схватила трубку. — Варя?.. Ой… Мне пакет? И где он? Сейчас-сейчас, я быстренько! — И она, положив трубку, повернулась ко мне: — Дарья, я мигом спущусь в учительскую, а ты можешь пока посидеть тут?

Конечно же я кивнула с самым невинным выражением лица.

— Если позвонит… кто-то ещё, передай Варе, что я сама её наберу.

Напоследок крикнув, чтобы я не вздумала трогать её бумаги и играть с компьютером, Леночка бросила взгляд на своё отражение в зеркале и покинула кабинет.

Итак, у меня было минимум пять минут, плюс призрачная надежда на то, что секретарша остановится с кем-нибудь перекинуться парой слов. Пора найти пресловутый шифр к сейфу. Скорее всего, такие вещи дядя хранит в своём кабинете, а не в приёмной Леночки. Я распахнула дверь в кабинет ректора и быстро прошла внутрь. Это был типичный кабинет начальника, даже и не скажешь, что это медицинский институт. Чем-то дядин кабинет напоминал кабинет Светы Марковой. Стол был продолговатым, Т-образным, вокруг которого были расположены стулья с высокими спинками. Компьютер стоял тут же, к моему удовольствию — уже включенный, а то эта техника порой так долго загружается, что может отнять всё отпущенное время.

Проворно сев на мягкий крутящийся стул, я переключила всё своё внимание на компьютер. Рабочий стол был почти пуст; я щёлкнула на 'Мои документы'. А вот тут-то меня ждал целый завал из папок, к счастью, аккуратно подписанных, не то что у моего брата дома. Это сильно облегчит поиск. Но для начала воспользуемся стандартным поисковиком, что располагается на панели 'Пуск'. Буду искать по слову 'сейф'. Но если документ защищён паролем, автоматический поиск ничего не даст, поэтому параллельно я занималась 'ручным' поиском. Если бы компьютер дяди был подключен к сети Интернет, я бы могла пролезть сюда со своего домашнего 'железного друга', но Степан Евгеньевич был далёк от 'всемирной паутины'.

Как я и ожидала, по слову 'сейф' ничего толкового не нашлось, кроме инструкций по охране труда и одной накладной. Зато моим рукам повезло больше. В одной из папок я нашла документ с красноречивым названием 'Коды'. Видимо, дядя не боялся, что кто-нибудь пролезет в его кабинет. Документ был защищён паролем. Ну зачем, дядя?! Дома у меня есть специализированная для подбора паролей флешка, которую я сама настроила и усовершенствовала. Уныние накатывало с пугающей скоростью. Вот как я могла не подумать о флешке, когда планировала эту операцию? А потом вспомнила, что план-то мы с Эвой придумали совсем недавно. Уныние немного притормозило.

С каждой секундой ожидая предупреждающего звонка от Эвы, я стала подбирать пароль наугад. Ректор всё-таки мне родственник, значит, мои шансы на успех повышаются. Очень надеюсь, что дядя не стал оригинальничать, и это будет имя, дата или номер телефона. Не искушённые пользователи чаще всего ставят именно такие пароли.

Для начала попробуем ввести имя его жены, тёти Марины… Облом. Имена его детей… Облом. Дата рождения дяди… Его жены и детей… Дата свадьбы… Оп-па! Прошло!

— Добро пожаловать, Дашенька!

Шифр к сейфу нашёлся быстро, и я так же быстро переписала его. Закончив, я отправила компьютер в ждущий режим и аккуратно задвинула стул. И только сделала первый шаг к выходу, как раздался телефонный звонок. Я едва не подпрыгнула на месте. Как так получилось, что ожидаемого звонка я не ожидала? А вот что было точно ожидаемо, так это сердцебиение и дрожащие руки. Пулей кинулась в приёмную секретарши, с размаху плюхнулась на стул, едва не опрокинув его, и постаралась принять праздный вид. Дрожащие руки зажала между колен, чтобы Леночка ничего не заметила. На спинке стула висела моя сумочка, в которой, как я вспомнила, лежал злополучный ключик от кабинета химии. Сейчас было идеальная возможность вернуть его на место, но я боялась. Что, если сейчас встану и придёт Лена? Или она придёт, когда я открою дверцу шкафчика? О нет, я не буду рисковать.

Не успела выровняться дыхание, как вернулась Леночка с надутыми от обиды губами. Она так сильно хлопнула дверью, что одна из папок на столе поехала и свалилась на пол. Полностью проигнорировав рассыпавшиеся бумаги, она плюхнулась на свой стул. Напрасно я боялась, что она заметит моё волнение, секретарша была полностью поглощена своими мыслями.

— Вот уроды, — зло выдохнула она, — пошутили. Сейчас же не первое апреля! Придурки.

— Эм… Лена, я, пожалуй, пойду, ладно? — я осторожно подала голос. — Сейчас будет звонок, а у меня химия…

Не дожидаясь ответа, встала и осторожно пошла к двери, проклиная реакцию своего организма на стресс. Леночка махнула мне рукой и снова взялась за телефон. Будет звонить Варе, не иначе. Теперь вот у неё появилась ещё одна тема для обсуждения. Как же хорошо, что её подруга сама не решила перезвонить. По закону подлости, звонок бы раздался как раз в то время, когда я сидела за компьютером. Вот бы точно понервничала так понервничала!

Эва ждала там же, где я её оставила, у моего телефона. Наташи и Кеши уже не было, так что я просто села на скамейку у батареи, приводя дыхание в норму. Моё состояние заметила блондинка.

— Даш, что с тобой? Тебе дурно? Я могу что-то сделать?

— Не, — я махнула рукой. — Это всё мои нервы.

— А, опять боязнь незаконных поступков, — протянула Эва, протягивая мне сотовый телефон, который я тут же подхватила, пока не прошло десять секунд. — Посоветовать тебе успокоительное?

— С твоими познаниями в фармакологии, мы будем на пару развлекаться в кабинете химии. И вообще, сейчас всё пройдёт, я уже пришла в норму.

— А получилось?

Вместо ответа я помахала жёлтым стикером с шифром к сейфу прямо перед носом Эвы. Когда нервы пришли в норму, желудок тут же вспомнил, что его не покормили, но сейчас я уже не успею сбегать в столовую. Обидно.

— Идём на химию?

— Идём.

Мы встали со скамьи и пошли в хорошо знакомую аудиторию. Шифр был у нас, мне только оставалось напроситься к Ирине Борисовне помогать после лекции помыть пробирки или ещё что-нибудь сделать в лаборантской. Пока Эва будет 'на стрёме', я вскрою сейф и поищу какие-нибудь улики, присутствие психотропного вещества, технические характеристики, описание исследований на студентах и прочее. Нет, красть ничего не собираюсь, просто нужно убедиться, что улики там есть, иначе что я предоставлю полиции? Меня ещё и в клевете обвинят! До уголовного наказания это, конечно, не дойдёт, но до административного точно. Обвинение в отравлении Эвы Лукьяненко и занятие незаконной фармацевтической деятельностью — слишком серьёзные дела, чтобы с этим шутить.

— Эва, я не хочу идти на Бал с Андреем, — сказала я, пока мы медленно поднимались по пустынной лестнице. Конечно, откуда тут быть людям? Остальные студенты счастливчики — они едят в столовой. Жуткие картины на стенах привычно глядели на меня. — Хочу, чтобы ты это знала. Даже Кеша уже мне нравится больше.

— Ты точно хотела сказать 'Кеша'? — лукаво сверкнула глазками подруга.

— Так, Эва, мне надоели твои намёки! Я их прекрасно понимаю, но давай не будем, а? И когда я сказала 'Кеша', я имела ввиду Кешу, а не Мишу.

— Заметь, это не я сказала про Мишу.

Даже злиться не стала, просто терпеливо повторила последнее предложение.