Dark Story

Глава 17

И потянулись дни пути. Двигались путники вглубь Великого леса раскинувшегося на краю империи и углубляясь в него ехали в сторону Нарлара. В то утро Горан разбудил Олега очень рано. Подёрнутый пеплом костёр уже не дарил тепло, капельки росы переливались цветами на листьях кустарника, и солнце только-только осветило огромный древний лес в который раз, отняв его у тьмы.

— Вставай Олаг, дорога за ночь не стала короче. Давай завтракать и в путь.

Олег сбросил с себя лисье одеяло и потянулся. Четвёртый день длилось это необыкновенное путешествие. Олег уже привык к кочевой жизни. Он пропах дымом костров, кожа на руках огрубела от постоянных занятий с мечом и рубки дров.

— Мужчина должен просыпаться стремительно, как горный кот — проворчал Горан, глядя на зевающего Олага. — А не вытягиваться пол часа как толстая городская девка, которой нечем заняться. Проверь, есть ли у нас в дорогу свежая вода.

Воды в дорожных флягах почти не осталось. Рядом с биваком друзей протекал громкоголосый ручей и Олег, вылив на землю остатки воды направился к нему. В лесу было по утреннему тихо, лишь изредка вскрикивала какая-то птица, да поскрипывали стволы деревьев. Спускаясь к ручью, Олег задел плечом ветку дерева и капельки росы дождём посыпались на его голову и плечи. Ухнув от удовольствия, Олег остановился и сбросив с себя рубашку, рванулся в заросли кустов покрытых изумительно чистыми, бриллиантовыми капельками росы. Мокрый но довольный Олег подошёл к ручью переступил через поваленный ствол, нагнулся и опустив первую флягу в ручей, стал слушать, как звенит вода вливаясь в её горлышко. Вдруг к музыке воды примешался посторонний звук. До боли знакомый, страшный он раздался прямо перед Олегом. Рывком Олег поднял голову. До половины наполненная фляга выскользнула из разжавшейся руки и поплыла вниз по течению. Огромный крылатый монстр, с клыкастой пастью, почти позабытый Олегом, стоял на другом берегу ручья. Тягучее змеиное шипение, которое вновь испустила тварь, заставило Олега попятится. Как полотна адовой тьмы мелькнули кожистые крылья и ещё два создания опустились на траву рядом с первым. Теперь три монстра смотрели на него и эти глаза как будто подёрнутые бельмами, отсвечивали равнодушием смерти.

— Доброго дня мёртвый человек.

Этот голос, раздавшийся в мозгу, заставил Олега вздрогнуть. А потом он бросился бежать к лагерю провожаемый то ли криками, то ли смехом тварей. С вытаращенными от ужаса глазами Олег ворвался в уютный, кажущийся таким безопасный лагерь. Завизжали, забились кони, а Горан только посмотрев на Олега, схватился за меч.

— Твари! — закричал Олег на бегу. — Они пришли за мной. Беги Горан.

— Не надо! — выкрикнул его друг.

И тут на лагерь обрушился вихрь когтей, клыков и крыльев.

Олег замер на краю поляны, Горан уже плыл в танце боя между тремя древними тенями. Свистел чёрный меч, но никак не мог достать огромных вёртких монстров. Одно из существ, полоснуло по спине варвара когтями, и густые капли крови упали на траву смешавшись с утренней росой.

— Олаг, бери меч!

Стоял растерянный и жалкий человек на краю поляны, стоял несколько мгновений, а потом стал медленно отступать вглубь леса, пятясь от безумства боя, царящего перед ним.

— Олаааг!

Это был уже не зов, это была мольба. Блеснул призывно, лежащий возле костра Лунный луч, шепнул человеку: — Смерти нет. Но оглянулась на Олега крылатая тварь, сделала одно только движение и закричав бросился человек в чащу леса. Он бежал прочь от поляны, бежал гонимый страхом, таким чудовищным, что все остальные чувства, просто утонули в его мутной волне. Забежав в заваленную мёртвыми ветками, непролазную чащобу, Олег как маленький мальчишка забился под заросший зеленоватым мхом, ствол поваленного дерева, и лежал там, дрожа от ужаса, лежал, сжимая голову руками. Страх вернулся, его время пришло. И не было больше Алого рыцаря, цвета Последней Зари, не было Ирис, Горана, был только чёрный всепоглощающий ужас…

… Нож свистнул в воздухе и ударил императора в плечо. Визг тёмного властелина отразился от стен и заметался по огромной спальне. Забыв о магии, заклинаниях, перепуганный, дрожащий мужчина, именующий себя императором, бросился к двери, зажимая плечо рукой, чувствуя как мощными толчками бьёт из порванной артерии кровь. Его кровь. Путаясь в длинных, расшитых золотом одеждах император добежал до двери, но из-за гигантских портьер вынырнули ещё два убийцы. Молча, они бросились на кричащего императора с кинжалами. Первый, молодой и горячий, промахнулся, но второй с лицом, неуловимо похожим на морду старой сторожевой собаки, вонзил императору в бок хищно изогнутый клинок.

— А-а — а! — визг императора стал тонким и отпихиваясь ногами от суетящихся неумелых убийц, император попытался заползти под огромную кровать.

Рухнули, разлетелись в щепки двери, три огромных гвардейца, три верных стража в чёрной броне покрытой пурпурной вязью заклинаний, с длинными мечами, ворвались в комнату. В глазных прорезях чёрных закрытых шлёмов плескались отсветы адского огня, и смертью веяло от солдат императора. Убийцы даже не оглянулись на них, ценой своей жизни, они пытались покончить с властелином. Телохранители без единого звука двинулись к кучке людей тыкающих кинжалами в худое, ползающее в кровавой луже тело. Взметнулись мечи, кровь убийц смешалась с кровью императора. Люди падали молча, до последнего дыхания стараясь прикончить безумного в своей злобе владыку. Только двое людей остались в живых. Те, что прятались за монументальными портьерами. Мужчина с чертами сторожевой собаки и молодой парень. Их схватили, вывернув руки, поставили перед поверженным императором.

— Исгар — прохрипел властелин, и на губах его выступила кровавая пена.

Дрожащий советник возник в спальне.

— Что-то ты не торопишься, на помощь своему императору, — кровавые пузыри лопались, на посиневших губах. — Поднимите меня. Поднимите и поднесите к щенку.

Чёрный страж бережно приподнял тело в набухших от крови одеждах. Молодой пленник поднял глаза и без всякого страха посмотрел в лицо императору. Как века тянулись в тишине секунды, и вдруг император улыбнулся. Уродливая улыбка кровавым оскалом, изломало лицо тёмного мага. И от этой улыбке страх метнулся в глубине глаз юноши.

— Всё таки, боишься, — подытожил император. Кровь ползла по подбородку императора и капала на грудь.

— Нет! — звонко выкрикнул юноша. — Со мной Бог, который всё равно придёт к тебе чёрная тварь!

— Как мало у меня времени — прошептал император.

Длинные когти за одну секунду выросшие на руке властелина как в масло вошли в тело пленника. Юноша закричал, не завизжал, не завыл, закричал от боли и от того, что не смог выполнить свой долг. От низа живота, сквозь змеящиеся внутренности, ломая рёбра когтистая лапа двинулась к пульсирующему сердцу, бережно обняла его, а потом вырвала комок плоти из уже мёртвого тела.

— Твоя жизнь, моя жизнь — выдохнул император и прикрыв глаза расслабился, откинувшись в руках огромного гвардейца. Страшные раны прямо на глазах начали затягиваться, даже не оставляя шрамов. Дрогнули веки всемогущего императора, открылись исходящие злобой глаза.

— Ты тоже не боишься? — спросил он у второго пленника.

— Нет. — просто ответил тот — Тебя нет. Боюсь мучений, боюсь боли, но не тебя порождение тьмы.

— Порождение тьмы — император хихикнул — Неплохо. Как вы обошли мои охранные заклинания червяк? Как вы проникли в мою спальню?

— Этого я не скажу тебе!

— Скажешь, обязательно скажешь. Я так долго живу на этой земле, что смог убедится в одном. Боль ломает всё! Ты боишься, ты трясёшься от страха, но не хочешь признаваться в этом. А вот я признаюсь тебе мой смелый друг, что я боюсь! Многого боюсь. И конечно же испугался вас когда понял как сильно же вы хотите убить меня. Я трус! И это злит меня, это раздражает меня. Признайся в том, что ты боишься меня, и твоя смерть будет лёгкой как детский поцелуй.

— Я не боюсь тебя!

— Какой упрямый — Император погрозил пленному пальцем. — Какой упрямый и гордый человечек. Ну это ничего! Уже сегодня ты склонишься на моё плечо и рыдая признаешься в том, что твой страх больше вселенной, уже сегодня ты проклянёшь своего Бога и будешь ползать у меня в ногах в ожидании смерти. Но ты не получишь её мой гордый друг! Мой страх, который ты имел несчастье видеть, он так дорого стоит. Поэтому твоё путешествие по рекам боли будет долгим-долгим. Я покажу тебе, я покажу тебе мой глупый смелый друг, каков ад!..

… Дрожал под поваленным стволом маленький человек. Дрожал не в силах побороть первобытный ужас. Но всё кончается, на место ушедшему страху, пришли крики птиц, запах плесени от гниющего ствола и дикий стыд.

— Ирис! Это не я Ирис, я не такой. Бог мой, я почему ты не остановил меня? — всхлипывал Олег.

Гневно сверкнули огромные, прекрасные глаза, вздёрнулся гордый изящный носик.

— Как я могу любить труса и предателя?

— Труса и предателя — маленький человек корчился под деревом, корчился от стыда и рыдал.

— Я люблю тебя Ирис, очень люблю. Это ради тебя я отправился в это страшное путешествие.

— Ты любишь только себя. — Чуть оттянутые к вискам глаза прикрывают равнодушно, длинные ресницы — Ты любишь только себя. Ты не умеешь любить других. Ты трус и предатель.

Исчезает красивое лицо и глаза под непослушной чёлкой, всплывает из глубин памяти другое, ужасное, с пылающими адским огнём, злыми глазами.

— Мы одинаковые — кривятся вновь призрачные губы — Страх сильнее нас. Страх сильнее вечности. Только боль и страх правят миром и пусть глупцы оставят себе сказки о любви.

— Нет! — крик заставил замолчать птиц. — Это не правда! Ирис!

Ничего не шевельнулось в душе. Не явился милый образ.

— Бог мой! Мой Бог!

Пустота.

— Бог мой! Ну, поверь что это не я! Я шагаю по острым лезвиям, балансируя между светом и тьмой. Я обречён на падение из-за своей гордости, из-за своей злобы. Ты даёшь мне доспехи, ты посылаешь друзей и любовь, но я не воин! Я просто хочу жить! Я устал угадывать, что плохо, а что хорошо. Я устал разбирать путанные письмена жизни, что сложнее самых древних рун. Где тот путь покоя и чистоты? Где то счастье к которому мы стремимся всю свою жизнь и никогда не находим. Бог мой! Мой Бог для чего ты оставил меня!

Замирают в лесу слова, глупые слова, щедро политые слезами. Равнодушен лес к словам, не напоят слёзы лесную землю. Страшно рыдал человек возле поваленного дерева. Выл и рыдал. Поморщился лес, вздохнул, уронил на голову Олега погрызенный гусеницей лист, а затем прошелестел так тихо, что этот шёпот услышал только один человек в целом мире.

— Я верю тебе!

Олег вышел на поляну, сжав зубы и приготовившись к самому худшему.

Горан был жив. Он сидел привалившись спиной к дереву, заматывая тряпкой окровавленную, висящую плетью, правую руку. Одна из тварей лежала в нескольких шагах от Горана, с неестественно вывернутой шеей, другая с разрубленным черепом застряла в кустах и капельки её чёрной крови, маслянисто блестели на зелёных листьях. Третьей твари видно не было.

— Давай помогу, — неуверенно предложил Олег.

Варвар поднял глаза и с презрением посмотрел на Олега.

— Трусливая тварь!

Олег опустил глаза.

— Это твой Бог сказал тебе бежать?

— Причём тут Бог?

— У тебя длинный язык, но нет ни капли чести.

Горон закашлялся и сплюнул кровавый сгусток в сторону Олега.

— Прости меня.

— Убирайся с моих глаз, а не то клянусь всеми богами, которые есть на этой Земле, я убью тебя!

Горан затянул узел на повязке и поднялся, бережно придерживая руку. Всё тело его было истерзано когтями монстров. Запёкшаяся кровь от порезов легла на руки, грудь и плечи замысловатым узором.

— Мразь — простонал варвар покачиваясь — Ублюдок. Зачем тебе меч, для чего ты носишь его?

— Не прогоняй меня Горан.

Тот только покачал головой.

— Слова! Сколько стоят твои слова? Какой монетой ты платишь за них? Пока что, я вижу лишь фальшивки, с которых сегодня сползла позолота. Ты не дождёшься моей ненависти. Я призираю тебя Олаг. Слышишь оборотень? Я презираю того, кто бежит, бросая всех, кому клялся в дружбе. Дай сюда свой меч!

Олег поднял с земли Лунный луч и покорно отдал его киммерийцу.

— Ты не достоин такого меча и я забираю его… Забираю…

Олег попытался подхватить падающего Горана, но варвар оказался слишком тяжёл и люди вместе рухнули на траву поляны. Варвар хрипел, выкрикивая бессвязные слова. Кажется, он ругался. Олег вскочил и бросился к перемётным сумкам. Достав из одной бурдюк с вином, он осторожно смочил губы раненного, а потом постарался промыть его раны. Киммериец потерял много крови и лежал в забытьи, но даже в этом состоянии не переставая, проклинал Олега.

Вечером вернулись кони. Огромный жеребец Горана первым вышел из леса и покосившись фиолетовым глазом в сторону хозяина принялся ощипывать траву с краю поляны. Перепуганный Олег даже не подошёл к животным, он сидел, возле раненого друга, прижав к себе Лунный луч и ждал рассвета.

Ночью Горану стало плохо. Поднялась температура, раны снова начали кровоточить. Дёргаясь от каждого шороха Олег сбегал к ручью за водой и принялся прикладывать холодные компрессы к пышущему нездоровым жаром, могучему телу. Варвар всё не приходил в себя. Он стонал и метался, срывая с себя повязки наложенные Олегом, а под утро начал бредить. Горан больше не проклинал Олега, лишь пел старые походные песни на разных языках, выкрикивал бессвязные команды, сражался с кем-то. Весь следующий день прошёл в заботах о раненом. Больше всего Олега беспокоила рука друга. Чуть ниже локтя она распухла и выглядела ужасно.

— Перелом — с грустью решил Олег — А я не врач.

Вечером, когда Горан пришёл в себя, Олег предложил ему миску бульона, из остатков куропатки, пойманной накануне. Киммериец молча принял миску здоровой рукой, а потом зашвырнул её в кусты.

— Глупо! — вздохнул Олег. — Надо есть иначе не поправишься.

— Назло тебе выживу, — процедил сквозь зубы варвар — Мразь, трус!

Олег вздохнул и как терпеливая сиделка поправил на раненом одеяло из лисьих шкур.

Они прилетели ночью. Первыми злобное присутствие ощутили кони и быстро исчезли в темноте леса. Олег почувствовал, как покрылась мурашками кожа и поднялся, вытаскивая из ножен Лунный луч. Они вышли из за деревьев неторопливо и спокойно, как в плащи, закутавшись в огромные крылья. Их было шестеро, с высоты своего роста они презрительно смотрели на людей, отчего Олег чувствовал себя очень маленьким и беззащитным. Дрожали руки, ноги подгибались, а холодный липкий пот тёк по ложбинке на спине. Было страшно, но трясущийся маленький человек знал, что сегодня он не побежит.

Трупы убитых Гораном тварей Олег ещё днём оттащил в конец поляны, где забросал ветками. Посмотрев туда, один из монстров взмыл в воздух и плавно опустился возле груды хвороста. Несколькими движениями, разбросав кучу, чудовище зашипело и отступило в сторону, что бы трупы стало видно всем.

— Беги — услышал Олег хриплый шёпот.

Варвар стоял на коленях, сжимая меч левой рукой.

— Хватит, отбегался, — ответил Олег, клацая зубами.

— Вот уж не думал, что так умру, — постанывая, Горан попытался подняться, но тут же свалился на бок, выронив меч.

Олегу показалось, что твари засмеялись. Распахнулись кожаные крылья и шесть силуэтов взмыли в ночное небо.

— Беги же! В лесу от них ещё уйти можно.

— Я буду драться Горан! Я честно буду драться.

— Да беги же! Беги глупец!

Завизжали, падая на людей с небес, крылатые монстры.

Как можно объяснить, откуда пришло это? Замерла как на картинке ночь, и стремительно несущиеся вниз тени замедлили движение. Мир вместе со звёздами, лесами, морями, лёг под ноги синеватым шариком. Олег как будто превратился в великана, попирающего ногами вселенную. Такой маленькой, игрушечной стала Земля. А страшные твари превратились в смешных безобидных мошек. Чувствуя необыкновенную лёгкость и восторг, Олег прикрыл глаза. Одним шагом он мог преодолеть расстояние от этой поляны, до самой далёкой звезды. И звезда эта легко бы уместилась в его ладони. Всё медленнее двигалось время, а потом замерло совсем. Повисла в прохладном воздухе прозрачная паутинка, исчезли вопли адских созданий, и только сейчас Олег увидел, что сжимает в руке оружие. Свистнул воздух, рассекаемый мечом, двинулся, скользя по поляне как призрачный луч, почти не касаясь травы, Олег. Брызнула кровью первая, атакующая с неба тварь, превращаясь из монстра в воющий на земле комок плоти. Ожил меч, лунные блики погасли на залитом кровью клинке. Олег мог закрыть глаза, Олег мог застыть без движения, меч всё равно находил врага. Танцевала худощавая гибкая фигура на поляне. Метались вокруг неё крылатые тени в тщетных попытках хоть раз достать бойца. Отсеченная лапа второй твари упала в траву. Третьей, меч распорол кожаную перепонку и уродливой нескладной фигурой заметался монстр по поляне. Облако закрыло луну. Но не сбился с такта танец. Хрустнул, раскалываясь под ударом меча, череп бегающей по поляне твари. А потом и голова оставшегося без лапы монстра запрыгала по поляне, оставляя за собой кровавый след.

— Сзади Олаг!

Зачем нужны предостережения лучу света. Луч света неуязвим для клыков и когтей. Вот метнулся он и танцует уже чуть дальше, а на его месте дёргается тёмная тварь с перебитым хребтом. Оторопело заметались над головой человека две перепуганные тени. Отбросил Олег ненужный меч и прыгнул с земли прямо в чёрное небо. Тварь, сбитая гибким телом, упала в траву, жалобно крича. И последним движением танца человек свернул твари шею, как рачительная хозяйка сворачивает голову курице идущей в суп. Ушла в чёрную даль последняя крылатая тень, ушла в ужасе работая крыльями. Прочь, прочь от этих непонятных, безумных людей с их таинственными превращениями.

— Что это? — спросил ошалело Горан.

Молчал Олег, танец кончился, но разум ещё не осознавал этого. Гибкое тело человека, одним движением преодолев расстояние от края поляны, до костра возникло в пятне света.

— Олаг! — выдохнул киммериец — Ты же весь седой!