Дар королеве

***

Император прислал в Шарджу посла, который выдвинул свои требования. На переговоры прибыли еще два короля соседних государств, чтобы выслушать требования возможного противника. Требований не поступило. Посол просто предупредил о том, что империя готовит флот, чтобы свергнуть все королевства на этом материке. Такая выходка взбесила коронованных господ, посол был казнен.

А через неделю император нанес ответный удар. Флот империи полностью уничтожил армаду королевства Фрагиль и просто вернулся к своим берегам. Молодой король понес огромные потери, которые вызвали в его королевстве смуту. Но никто не пошел к нему на выручку. Королева Роксана Остин оборвала все связи с союзниками и закрыла границы своего королевства.

Так королевство оказалось в кольце.

Дорога

***

Дорога сделалась невыносимой уже на второй день. Однообразие деревьев за окном сводило с ума, только редкие трактиры и харчевни, как-то пытались разбавить пейзаж. Собеседник оказался не самым сговорчивым, но мало того, герцог всю дорогу не только молчал, но и даже не смотрел на свою невесту. Днем он изучал документы, которые ему передавали в окно, а вечерами ложился спать и храпел до рассвета.

Крытый экипаж сопровождали два всадника, но Алекса увидела их только однажды, а потом часто слушала их солдатские байки. Болтовня вояк единственная отрада, на которую герцогиня могла рассчитывать. Мужчины обсуждали все на свете, а поначалу они говорили только о женщинах и вине. Эти разговоры смущали, но Алекса быстро к ним привыкла. Потом начались разговоры о войне, об уничтожении флота Фрагиль и вероятном нападении империи. Два гордых солдата смеялись над угрозой, будто уже победили непобедимого врага.

В плане заботы герцог зашел далеко. Этого Алекса никак не ожидала. Первые дни она ела все, что приносили солдаты. Среди прочего ей доставалось: жареное мясо, свежие фрукты и овощные похлебки. Такое внимание приятно удивило, и Алекса решила испытать своего будущего мужа. Сначала она заказала винограда, потом попросила принести немного вина, в третий раз графиня лишилась всех рамок и уже потребовала горячего кофе. Герцог выполнил все прихоти, каждый раз отправляя солдат по трактирам. Но ни еда, ни вино не могли сгладить одиночества.

На пятый день пути была сделана очередная остановка. Герцог не хотел, чтобы его невеста устала от постоянной качки и при удачной возможности, они останавливались в трактирах. Там Алекса могла принять ванну, немного вздремнуть на мягкой кровати и набраться сил. С постелями вышло не слишком хорошо, ибо вместо матраца, на неё подкладывали солому и шкуры. Но лучше спать на соломе, чем трястись ночами в экипаже.

Дни становились все жарче, а дорога невыносимая. Алекса начала терять сознание. Такой перепад сильно ударил по здоровью молодой герцогини. Жениху приходилось останавливаться все чаще и чаще, но трактиры стали попадаться реже и реже. Однажды они остановились на поляне, где Алекса просто легла на траву и уснула. Девушка проспала почти целый день, а вечером они поехали дальше.

Терпению герцога может позавидовать любой мужчина — этому Алекса была рада, но его безразличие выводило из себя. Когда она пыталась начать беседу, герцог бросал свой фирменный взгляд, от которого пробегали мурашки, и ей приходилось умолкать. Если все члены семьи ведут себя так, можно просто выпрыгнуть во второй раз из окна, но на этот раз выбрать этаж повыше.

Первый город показался только на десятый день их совместного путешествия. Герцог молча вышел, наказав своим солдатам заботу о невесте, и скрылся в закоулках маленького городка. Некоторые поселения выглядят больше. Что говорить, даже Яма заняла большую площадь.

Однообразные дома, покрашенные в белую краску, мало чем отличались от однообразных деревьев в лесу. Ужасная подоплека была в том, что герцог скрылся на несколько дней. Алекса прождала мужа в трактире три дня, напиваясь вином.

Казалось бы, вот он город, в котором можно поговорить с живыми людьми, но тут в дело вступились солдаты герцога. Два телохранителя отгоняли любого, кто хотел предложить выпить их госпоже. Положение ухудшалось тем, что они тоже не хотели с ней говорить.

Когда чаща терпения лопнула, Алекса ударила одного из них по лицу, а второму зарядила ногой прямо в срам. Пока вояки пытались прийти в себя, она выскочила на улицу и побежала. Куда бежать и зачем? Она не знала, но ей надоело такое обращение.

Стоило пробежать мимо экипажа, на котором она приехала с герцогом, как из-за угла появился жених. Карл заметил, как его солдаты пытались догнать герцогиню, но решил сделать за них работу, схватив невесту за руку.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Ухожу! — буркнула Алекса. — Вы мне надоели!

— Не понимаю…. Я ведь все делал для вас.

— Он не понимает… — вздохнула Алекса, разведя руками. — Я устала от вас, герцог. Меня бесит ваше безразличие.

— Солдаты тебе приносят все, что вы просите. Чего вам еще…

— Внимания! — заявила Алекса. — Я хочу разговаривать с живыми людьми.

— И?

Алекса закатила глаза.

— Вчера я вас спросила о бумагах, что вы мне ответили? Сам разберусь. Позавчера я спросила вас о семье, что вы мне ответили? Увидишь. Неделю назад я спросила вас о войне, так вы вообще меня заткнули. Это невыносимо!

— Вы женщина, а женщинам нечего говорить о войне.

— Не в этом дело. Я просто хочу поговорить. Мы знакомы несколько дней, встретились два раза, а вы нечего мне о себе не рассказали. Как можно жить с человеком, о котором нечего не знаешь?

— Нам пора ехать, — спокойно сказал герцог.

Алекса развела руки в стороны и залезла в экипаж.

Кошмар продолжился.

***

Глядя на однообразные деревья, герцогиня поймала себя на мысли, что уже заскучала по дому. В голову закрались хорошие воспоминания, которые отогрели и помогли набраться сил. Она вспоминала пикники, которые устраивал отец. Последние пять дней дома подарили настоящую семью, но пришло время прощаться и это отяготило все мысли. Алекса вспомнила Костина, которому пообещала встретиться, но не смогла это сделать, потому что захотела провести остаток дней с семьей. Их дружба, наверное, закончилась после такой выходки. Сердце сжалось от боли расставания. Алекса хотела остаться, поиграть с маленьким братиком и сестренкой, но жизнь распорядилась иначе. Вот уже шестнадцать дней ей приходилось ехать в обществе человека, который был к ней безразличен. Чтобы отплатить ему той же монетой, графиня просто перестала на него смотреть.

Если хотелось поесть, она просила солдат. Если нужно было выйти в туалет, она обращалась к кучеру. Очень быстро герцог перестал для неё существовать. Он сидел напротив, но исчез из мыслей, растворился в тумане и больше не интересовал. Эта свадьба навязана королевой, поэтому не стоит даже говорить о любви. Герцог не любил и не питал никаких чувств. Ему было все равно. Возможно, Роксана Остин предложила ему деньги или землю, на что и клюнул богатый мужчина. А свадьба стала приятным дополнением ко всему богатству, коим он обладает.

Три дня пришлось ехать без остановки. Бескрайний лес уже надоел. Алекса больше не могла ни есть, ни пить. Она просто лежала все время и молчала. Иногда закрывала глаза, вспоминая родной дом, но потом опять появлялся лес, и становилось только хуже.

— Может быть, вы меня просто убьете? — спросила она одним теплым вечером.

Герцог поднял глаза, отложил бумаги и весьма отвратительно зарычал.

Алекса посмотрела на него со всем безразличием, которое накопило за двадцать дней дороги, и так же просто отвела взгляд, потому что герцог исчез из её мыслей.

— Я убивал за своего короля, — неожиданно сказал он, прерывая долгое молчание.

Алекса удивилась признанию, но больше поразило то, что он сам заговорил с ней. Виду она не подала и спросила с таким же безразличием.

— Много убили?

— Десять, сто, может быть, тысячу. Не считал.

— Значит, вы убийца?

— Да и мне нравится убивать.

Алекса вскинула брови.

— Не следует о таком говорить своей невесте, — сказала она.

— Почему? Я не люблю говорить, потому что за меня всегда говорит моя шпага. Когда ты на волосок от смерти, решается твоя жизнь, слова уходят на другой план. Остается только твой враг и цель его убить.

— Я тоже ваш враг, герцог?

— Возможно, но вас я убивать не стану.

— Чем же я отличаюсь от остальных?

— Нечем особо, просто не хочу и все. Если королева прикажет, я, разумеется, вас убью…

— Вы всегда слушаете тех, кто отдает вам приказы?

— Я поклялся служить…

— … и убивать. Не слишком ли однообразная жизнь? Мне кажется, всю вашу жизнь можно сравнить с этими деревьями. Они стояли за окном всем своим бесконечным однообразием и нечего не меняется. Там дерево, тут дерево…

— Там убил, тут убил. В ваших словах есть истина, но к чему вы клоните?

— Не знаю, мне всего двенадцать лет. Что девочка в таком возрасте может иметь в виду? Я ваша пленница и возможно, однажды, стану еще одним деревом.

— А вы этого хотите?

— Нет, но я ведь больше не принадлежу себе. Кому какое дело до моей судьбы? Вас будет заботить моя смерть, если я не смогу родить королеве наследника? Не думаю, что вас вообще что-то может волновать.

— Вы правы, — согласился он, промолчав. — Ваша жизнь для меня нечего не стоит, но не потому, что я хочу вашей смерти, а из-за того, что вы сами не хотите больше жить. Таких слабых людей я призираю всем сердцем.

— Мне говорили, у вас нет сердца. Как же вы можете меня призирать?

— Я же могу вас полюбить, тогда почему не могу призирать?

— Любовь… — улыбнулась Алекса. — Я даже не знаю, что это такое. Все только и говорят о любви, но мне она не знакома.

— В свои двенадцать лет вы рассуждаете лучше многих людей. Но любовь вам не знакома, потому что вы еще никого не полюбили.

— Посмотрим…. Мне все равно от вас не сбежать.

— Я говорил не о себе.

— А о ком?

— Это имеет значение? Вы можете влюбиться в кого захотите.

— И вы с этим смиритесь?

— Нет, я убью того, кого вы полюбите. Но зато вы испытаете это чувство.

— Хорошее у вас представление о любви, герцог. Непонятно только, как вы ухитряетесь даже сюда приплести убийства и смерть.

— Ваш муж живет только так. Хотите освежиться?

Алекса поднялась и села ровно.

— Не хочу, меня уже тошнит от питья, — ответила она.

— Я говорил не о питье. Тут есть река, в которой можно поплавать.

— Нет! — Алекса бросила резким отказом.

— Почему?

— Напоминаю, герцог, мы еще не узаконили наш брак.

— Думаете, мне помешает это взять вас? Мы едем восемнадцать дней. И как вы заметили, вокруг только деревья. Нас охраняют солдаты, но если я им прикажу, они нас оставят. Задайте себе этот вопрос, герцогиня.

— Я воздержусь от купания в реке, но скажу вам спасибо за то, что вы не воспользовались положением.

— Это не мой стиль. Впереди долгая и прекрасная жизнь, я успею вами насладиться.

Алекса старалась сидеть ровно и смотреть прямо, но слова герцога как-то затронули её нутро. Если бы он сказал что-то грубое, Алекса могла воспринять это за оскорбление, но он хочет ей наслаждаться всю жизнь. Эти слова прозвучали интригующе.

— Герцог, а сколько вам лет? — спросила она, выдержав небольшую паузу.

— Тридцать два года, — ответил он.

«Наслаждаться можно долго — это точно», — подумала Алекса, скрывая улыбку.

***

На следующий день экипаж остановился возле камышей у какого-то озера. Вода растелилась до горизонта, а на самом краю полосы показались заснеженные горы.

Утро только наступило, поэтому Алекса крепко спала. Чтобы уснуть прошлым вечером, она выпила немного вина и проспала так, как ни спала никогда. Снов она не увидела, но это был добрый знак. Раньше ей снился только дом, по которому она постоянно скучала. Сейчас собеседник немного оживился и вдохнул маленькую надежду на прекрасное будущее. Возможно, рядом с ним, так далеко от королевы, Алекса сможет себя почувствовать снова живой и забыть о своей мести.

Рука коснулась колена, отчего Алекса подняла голову и подтянулась.

— Мы приехали? — сонливо спросила она.

— Еще нет, — ответил герцог, — я остановил экипаж, чтобы размять ноги и освежиться.

Похлопав ресницами, герцогиня увидела голый торс своего жениха. Твердые, как скала рельефы тела вызвали странное ощущение. Крепкие руки были сложены так, будто герцог с ними родился. Волосатая грудь приятно удивила, а необычный рельеф на животе в виде кубиков вообще изумил. Этот человек убивал, но на его теле не было отметин и шрамов. Неужели, герцог такой искусный воин, что ни один враг не смог его ранить?

— Вам следует искупаться, — порекомендовал он, — я думаю, дальше станет только хуже.

— О чем вы? — задумалась Алекса.

Герцог протянул ей руку, помогая выйти из экипажа.

— Взгляните, вон туда, — сказал он, указав направление на юг.

Там Алекса увидела бескрайние поля, которые соседствовали с лесами.

— Мы едем именно туда, — сообщил герцог, — но нам придется ехать по бездорожью. Качка станет невыносимой.

— А далеко еще ехать? — встревожилась Алекса.

— Завтра вечером мы будем на месте. Идемте, я нашел хорошее место для купания.

— Не стоит! — осеклась Алекса. — Я не хочу тратить…

— Я настаиваю, — более серьезно сказал герцог.

Герцогиня посмотрела по сторонам и больше никого не увидела. Для купания это хорошее место, никто не станет подсматривать, но раздеваться в компании герцога ей не хотелось.

Пока Алекса пыталась определиться и придумать какую-нибудь отговорку, герцог отвел её к высоким камышам, которые разделили место в воде.

— Прошу вас, — настойчиво сказал он.

— А вы…

— Я отойду, — сказал он и отошел за камыши. — Вам следует снять всю одежду, иначе будет крайне неудобно ехать в мокрой одежде, а в ваши сундуки я не полезу и никому этого не позволю.

Алекса посмотрела в сторону, откуда доносился голос жениха. Он не мог её увидеть из-за высокого камыша, но кто ему запретит просто подойти? Вспоминая слова Жасмин о цветке, герцогиня решила не откладывать этот момент. Теперь она принадлежит Карлу Масуру, который уже завтра станет её законным мужем. Раз уж так распорядилась судьба, зачем противится?

Сняв платье, герцогиня отложила его на сухую траву, немного замешкалась, пока пыталась снять белые гольфы и все равно сняла сорочку. В обнаженном виде, она аккуратно ступала в воду, чувствуя, как земля просачивается между пальцев. Вода приятно охладила ноги, постепенно окутывая все тело. Алекса зашла по шею в воду, но стоило обернуться, она увидела герцога.

— ВЫ ПОДЛЫЙ ЧЕЛОВЕК! — закричала она. — РЕШИЛИ…

— Успокойтесь, — проговорил с берега герцог, — я принес вам полотенце, чтобы вы высушили свои прекрасные волосы, когда накупаетесь. Скажите, когда соберетесь выходить из воды, и я уйду.

Нахмурившись, герцогиня погладила прохладную гладь руками, видя, как герцог сел рядом с платьем.

— Вы будете смотреть? — спросила она.

— Я просто за вас беспокоюсь. Там много ям в воде, будьте осторожнее.

Такая забота немного смутила, но Алекса перестала обращать внимание на странного герцога и просто нырнула с головой. Еще девочкой, она много купалась в реке. Чаще одна, потому что отец постоянно прогонял всех деревенских мальчишек, а за ними убегали и девочки. Но был один храбрец, с которым завязалась крепкая дружба. Однажды Костин довел отца до такой ярости, что ему пришлось уносить ноги по полям, без одежды, чтобы убежать от безумного графа со шпагой.

Искупавшись в озере, герцогиня пошла на берег. Её жених сдержал слово и вернулся к экипажу, позволяя нормально высушить волосы и одеться. Но стоило ей надеть сорочку, как он подошел сзади.

— Вы… — промолвила она, затаив дыхание.

— … подлый человек? — закончил герцог. — Возможно, но я человек слова и не стану вас трогать. Меня интересуют следы на вашей спине. Кто же вас так обидел?

— Я выпала из окна, — ответила Алекса.

— Сами? — удивился герцог.

— У меня очень безумное детство, — вздохнула герцогиня, принимаясь за волосы. Сорочка немного намокла, стоило просушить волосы сильнее, но тогда бы жених её увидел. Так он смотрел только на вырез на спине и воображал остальные рубцы. — Странно, вам не кажется? — улыбнулась она.

— О чем вы?

— Я никогда не сражалась и никого не убивала, но все моё тело покрыто рубцами, а вы, великий воин и убийца, не получили ни одного следа своих подвигов.

— Согласен, — улыбнулся герцог.

Алекса удивилась, заметив его белые зубы. Неужели Жасмин была права, когда сказала, что любовь может растопить замерзшую кровь этого человека? Герцог улыбнулся, и улыбка была искренняя.

— Скажите, а вы были женаты? — спросила она.

— Нет, я отказался от женщин, когда мне исполнилось девятнадцать.

— Разве это возможно?

— Если любовь твоей жизни, занимается любовью в день вашей свадьбы, с другим мужчиной, такое возможно.

— Она вас предала в такой важный день? — удивилась Алекса. — А что…

— Я их убил. Обоих. Прямо на сеновале, где они посмели уединиться.

— Герцог, это жестоко…

— Нет, это справедливо. Я дал ей все, а взамен попросил только сердце, но она отдала его другому человеку. После этого, я потерял всякий интерес к женщинам.

— А я? Почему вы взяли меня?

— Мне приказала королева, — спокойно ответил герцог, возвращаясь к экипажу.

— Только вы покажетесь хорошим человеком, как я убеждаюсь, что вы самый ужасный из всех.

— Есть люди куда ужаснее меня.

— Я таких людей не знаю…

— Знаете, вы же жили с ним под одной крышей двенадцать лет.

Алекса вспомнила ссору между герцогом и отцом.

— Не смейте так говорить! — разозлилась она. — Я ударю вас, если вы еще раз оскорбите моего отца!

— Бейте, если угодно, но этот человек обменял вас на мешок золота и титул. Кто так поступит с ребенком?

— Я тоже ужасна? — возмутилась Алекса. — Мне ведь тоже придется отдать своего ребенка королеве.

— Вы еще хуже…

Твердыня Оран

***

Слова ранили сильнее боли, поэтому Алекса остаток дороги провела в тишине, а герцог не возражал. Казалось, что они уже нашли общий язык, смогли пойти на контакт. «Его ледяное сердце оттает», — говорила она себе, а нечего подобного не случилось. Герцог оказался человеком слова и за двадцать два дня дороги не посмел воспользоваться ни положением, ни ситуацией, но от этого не становилось легче. Он осмелился оскорбить свою невесту, которая должна выйти за него замуж. О чем он только думал? Алекса искала ответ.

Поздно ночью, перед самым отъездом, когда Алекса еще не могла уснуть, она спустилась вниз и встретила там отца. Будущее пугало молодую герцогиню, но граф успокоил удивительным рассказом. Он поведал о месте, куда повезут его младшую дочь.

Эта твердыня получила название Оран, в честь одного мореплавателя, который первый ступил на земли этого материка. Странник прибыл из далеких земель, похожих на те, о которых рассказал дядюшка Орлан де Месс. Оран был богатым купцом, но его главная фантазия была изучение и картография. Однажды он собрал добровольцев, предложил им свой корабль и дал цель, чтобы изучить новые земли. Приставший к берегам корабль был брошен, а группа смельчаков пошла по этим землям, чтобы просто изучать новый мир. Долгие месяцы они шли по лесам, форсировали течения в диких реках и замерзали на открытых полях. Их путь окончился далеко на юге, где мореплаватель решил построить всем дом. Сначала возвели несколько халуп, потом обустроили дом, через десять лет люди из далеких земель расплодились так, что им пришлось возвести целый город. Жизнь текла чередом, но Оран мечтал о твердыне, которая покроет славой его народ.

Как будто очень широкая дорога вытянулась наверх. Алекса выглянула из окна, чтобы найти конец стены, но вместо неё нашла огромный проход проделанный кем-то. Сверху виднелась стальная решетка, которую открыли, чтобы герцог смог въехать на территорию замка. «Большому кораблю — большое плавание», — подумала она, поражаясь размерам. На фоне этих стен, Алекса выглядела слишком маленькой и слишком жалкой, чтобы позволить себе тут жить.

Твердыня Оран была возведена прямо у склона горы.

Алекса покинула экипаж, когда тот остановился, и внимательно осмотрела свой новый дом. Шесть огромных башен, увенчанных золотом, устремились к небесам и прекрасно гармонировали с черными стенами всей твердыни. Окон и балконов было так много, что виднелись крытые и открытые залы, амбары полные еды, бескрайние казармы. Нашлось место даже темнице, в которую Алекса не хотела попасть. Она воображала себе просторные палаты и прекрасные спальни с самой желанной кроватью на свете.

Солдаты окружили экипаж, а вместе с ним и господ. Герцог сразу пожал многим руки, одного солдата обнял, а маленького мальчика с конюшни поцеловал в лоб. А Алекса почувствовала себя чужой. Мужчины ей улыбались, приветствовали и кланялись, стараясь выделиться из всей этой серой массы, но герцогиня отстранилась от каждого, обошла экипаж и спряталась за широкой спиной жениха.

— Что стряслось? — спросил герцог. — Эти люди….

Он сразу заметил в голубоглазой невесте тревогу и громко хлопнул в ладоши, отправляя людей на свои посты и к тренировкам. Когда серая масса разбрелась по двору, герцог взял невесту за руку, чтобы отвести в твердыню.

***

Своды залов поразили своим великолепием: крытые переходы, бескрайние лестницы, сотни палат и просторный зал взбудоражили все мысли. Белые плиты на полу отдавали домашним уютом, своим блеском они вдохновляли на новые свершения, а лестница впереди, накрытая красным ковром, вела в главный зал, подобный тому, где восседает королева.

Сразу на пороге их встретили слуги, вставшие в два ряда по десять человек, а на лестнице стояло три человека, к которым и направился герцог. Карл обнял черноволосую девушку в алом платье — она была хрупка, но очень похожа на женщину из рода Масур. Потом герцог пожал руку черноволосому юноше из этого рода и поцеловал руку епископу.

— Я рад вас видеть, — улыбнулся он, — дорогая, подойди ближе.

Алекса пошла, чтобы познакомиться с членами новой семьи, но ноги отказались слушаться. Только улыбка незнакомого юноши, такая прекрасная и будоражащая, помогла дойти к этим людям.

Герцог стал знакомить:

— Это моя сестра Роза, — Алекса элегантно поклонилась ей.

— Это епископ Эфрон, — Алекса склонила голову и поцеловала его руку.

— А это мой младший брат Джек, — тут Алекса растерялась, но нашла в себе силы хотя бы улыбнуться.

— Они все моя семья, дорогая невеста, — сообщил герцог Карл Масур, — я надеюсь, вы сможете найти общий язык и поладить.

— Как велит всевышний, брат, — сказал епископ Эфрон. Его молодость немного удивляла. В свои тридцать лет, он получил должность епископа и как все они, облачился в белую рясу. Хотя его борода была гладка и ухожена, в черных волосах можно было заметить крошки от хлеба. По примеру главы семейства, он тоже побрил голову, чтобы показать насколько она массивная.

— Спасибо за теплую встречу, — промолвила Алекса, стараясь не поднимать шума. — Герцог, я очень устала с дороги, вы позволите мне привести себя в порядок перед ужином?

— Моя сестра тебя проводит, — отстраненно проговорил жених и спокойно пошел в главный зал. За ним последовали мужчины.

Алекса была рада увидеть тут хотя бы одну женщину, с которой можно поговорить. Слуги, ушедшие за герцогом, не самые лучшие собеседники. Раз уж привезли в высшее общество, так подавайте его на достойном уровне.

— Графиня, — поклонилась ей Алекса.

— Ой, — улыбнулась Роза, — вы можете меня так не называть. У меня нет титула, это я должна вам танцевать реверансы.

— Вы же Масур? — уточнила Алекса.

— Не совсем. Карл мой сводный брат. Еще его отец нашел меня на улице одного очень пыльного города. Возможно, я заинтересовала его, как любовница, но по приезду сюда, он скончался, а герцог позволил мне остаться на правах сводной сестры. Карл позаботился обо мне, дал дом, стремление в жизни и я этому рада.

— У вас интересная жизнь, — задумчиво сказала Алекса.

— Возможно, вы правы. Идемте, герцогиня, я покажу ваши покои.

Роза выросла утонченной, но при этом не сильно обогнала сестрицу Карлу по возрасту, а где-то сильно разнилась в элегантности. Даже Алекса почувствовала себя деревенской дурой, идя рядом с этой особой. Она отрастила длинные ногти, которые еще подкрасила алым лаком. Герцогиня тоже недавно начала использовать лак, но ногти постоянно ломались. Река черных волос лежала на хрупкой спине, прикрывая небольшой вырез, а больше заинтриговала косметика. Девушка использовала столько, сколько было необходимо. Губы стали чуть краше, тени подчеркнули черные глаза, и ресницы были вытянуты и изогнуты.

— Скажите, а кто еще тут живет? — спросила Алекса, следуя по крылатой лестнице с маленькими ступеньками.

— Никто, герцогиня, — ответила Роза, — Джек приехал только утром, а епископ пришел несколько часов назад.

— А вы?

— Я живу в городе, поэтому пришла вчера вечером, чтобы выдать поручения слугам.

— Не понимаю…. Почему тут никто не живет?

— Епископу нельзя, его обителью остается храм, а я боюсь жить среди солдат. Вы и сами их должны были увидеть на улице. Они не переходят рамки, но я все равно не хочу тут оставаться.

— А Джек?

— Его сюда заставили приехать, — улыбнулась Роза. — У него супруга вынашивает ребенка, и ехать несколько дней, но Карл приказал приехать на свадьбу всем членам семьи. Поэтому мы тут.

— Простите меня за мои глупые расспросы, но кто еще приедет?

— Все уже тут. Мы небольшая семья. Родители Карла и Джека умерли, а других родственников я не знаю, и никогда не видела. Возможно, кто-то остался, но герцог больше никого не пригласил. Тут только самые близкие люди.

Алекса нашла в Розе приятную собеседницу, но недоумевала по другому вопросу. Герцог сказал, что свадьба пройдет в кругу его семьи. Зачем надо было проделывать такой путь, если скоро придется поехать в столицу? Ради трех человек пришлось ехать двадцать два дня? Алекса ощутила унижение, хотя симпатизировала Розе, но герцог все равно разозлил.

***

Новой спальней стала комната с камином. Алекса осмотрелась и приятно удивилась удобствам. Нечего лишнего в комнату не поставили. В углу, рядом с балконом, поставили туалетный столик с большим зеркалом. Там же стояла ванна за ширмой, большой стол и широкая кровать накрытая балдахином. У противоположной стены, где находился камин, расположились шкафы и сундуки для одежды.

Алекса нашла в себе силы только на беглый осмотр. Потом она легла на кровать, когда Роза ушла. Усталость похитила все силы, идти никуда не хотелось. Даже когда пришли слуги с приглашением на ужин, герцогиня их прогнала. Ей хотелось принять ванну и лечь спать, чтобы забыть ужасную дорогу. Но скоро придется поехать обратно и опять пережить этот ужас.

В комнате сделалось темно, только лунный свет падал на кровать, даря умиротворяющий покой. Когда дверь скрипнула, Алекса немного вздрогнула. Гостем мог оказаться любой, но герцог очень грубый мужчина и он не позволит войти к своей невесте кому-то еще.

Карл прошел к камину, потратил немного времени, чтобы развести огонь и присел на алый коврик, согреваясь прохладной ночью. Его взгляд оставался холодным, непокорным и непоколебимым, и Алекса перевернулась и увидела, как свет падал на голые плечи. Герцог не пожалел усилий, уже снял с себя всю одежду и сапоги.

— Мы надолго задержимся тут? — спросила она, подняв голову с мягкой подушки. За небольшой отдых силы вернулись, поэтому Алекса смогла слезть с кровати, подойти к камину и сесть рядом с женихом.

Он предложил ей кубок с вином.

— Герцог, — настояла на ответе Алекса, — скажите мне.

— Королева не дала никаких распоряжений, — отозвался Карл холодным тоном.

— Вы только действуете по приказу королевы? Как это глупо.

— Почему же?

— Вам тридцать лет, герцог, а вы слушаете женщину, которая находится далеко отсюда.

— Я поклялся в верности короне.

— Это не исключает вашего глупого поведения.

— Возможно, поэтому я расскажу о своих планах. Мы проживем тут как минимум два года, а потом поедем в столицу.

— Сколько?! — удивилась Алекса. — Герцог, вы забылись? Меня ждет обучение.

— Роза поможет вам с этикетом, моя сводная сестра много времени проводила в обществе дворян. Все женские тонкости вы узнаете от неё. Епископ откроет вам тайны молитв, чтобы вы уверовали. А мой брат поделиться с вами историей. Он занимается собственными исследованиями, вместе вы постигните науку картографии. Я же могу научить вас ездить на лошади и танцевать. Какое еще обучение вам нужно?

Его слова злили, а безразличие, с которым он поделился своими планами, казались невыносимыми.

— Я хочу вернуться домой! — заявила Алекса.

— Вы уже дома, — сказал Карл холодным тоном.

Герцогиня больше не могла это терпеть. Она ударила ладонью по твердому плечу жениха и закричала.

— Я хочу вернуться домой к отцу! Отвезите меня!

Герцог поймал её хрупкую руку, вынуждая предвкушать опасность. Алекса вздохнула и замерла, забывая дышать. Взгляд жениха напугал так, что она чуть не заплакала.

— Вы дома! — сердито заявил Карл.

— Не бейте меня… — промолвила напуганная герцогиня.

— Бить? Зачем мне вас бить? Вы утомились, невеста. Дорога вас вымучила, поэтому я пойду к себе, а вы ложитесь в кровать и постарайтесь уснуть. Завтра у нас великий день.

Герцог встал с пола так же легко, как и сел. Он оставил кувшин вина и не потушил пламя в камине.

— Постойте… — выдавила Алекса. — Что завтра за день?

— День нашей свадьбы, — с безразличием ответил он.

***

Даже когда вино закончилось, графиня не смогла уснуть. Алекса попыталась подавить страх алкоголем, но ужас окреп, засев в голове навсегда. Придется прожить всю жизнь с человеком, который тебя может убить в любую секунду. Дрожь не отпускала до самого рассвета, а с первыми лучами солнца пришло решение.

Алекса вскочила с кровати, поправила платье и побежала прочь из этого ужасного места. Больше тут находиться нельзя. Умрешь от страха или просто убьет жестокий муж. Спустившись по лестнице, герцогиня прокралась к парадной двери. За ней кто-то стоял, она услышала разговоры мужчин. Сонные солдаты несли караул. Уж лучше попытать счастье с ними, чем еще на миг задержаться в твердыне.

Алекса вышла на улицу, когда голоса стихли, оказалось, что они пошли на обход в гарнизон. Не задерживаясь на месте, она выбежала во двор, промчалась сквозь открытые ворота и быстрым шагом, придерживая подол платья, побежала в низину. Оказалось, что карета долго поднималась наверх, прежде чем они оказались на той огромной площади прошлым вечером. Спрятаться некуда, поэтому Алекса бежала изо всех сил, стараясь убежать, как можно подальше от жениха.

Впереди показался указатель, возможно, он покажет дорогу до ближайшего города, из которого можно будет уехать домой. Но Алекса замерла, не успев даже добежать до желанного столба. Там стоял человек, который забрал её из дома.

— Как прогулка? — спросил герцог, обернувшись лицом.

Алекса потеряла лицо.

— Не подходите, я вас расцарапаю… — сказала она то, что пришло на ум.

Алекса сразу пожалела о своих словах. Сломанные ногти не остановят герцога, а она только что заявила о намерениях напасть.

Но Карл подошел так же безразлично, словно все еще сидел в экипаже.

— Вернитесь в твердыню, — попросил он строгим тоном.

— Нет! — отвергла предложение Алекса.

Она боялась, но вернувшись назад, сбежать больше не получится. Нужно идти до конца и показать свои намерения.

— Я так вам противен? — Герцог закружил вокруг невесты, как пчела опыляет цветок.

— Да, герцог, — промолвила решительная Алекса, — вы мне ненавистен. В вас нет нечего, что заставит меня стать вашей женой.

— Сила, страх, власть, — перечислял он, — я сделаю все, чтобы вы остались моей.

— Будете унижать меня всю жизнь? — растерялась герцогиня.

— Я говорил не о своей силе, а о вашей.

— О чем вы?! — удивилась Алекса, поймав ледяной взгляд.

— Передо мной стоит напуганный котенок, которая может стать гордой и непокорной львицей. Разве вас не злит королева? Она ведь заберет вашего ребенка. Я понимаю и вижу вашу детскую наивность, но ни одна мать не позволит забрать свое дитя, даже если его захотят посадить на престол.

— Я и не хочу отдавать ребенка! — рассердилась Алекса.

— Правильно, — улыбнулся герцог, — такую львицу я хочу и желаю. У вас есть полное право показать свои когти. Вы сегодня станете герцогиней с властью и могуществом королевы, но вы хотите сбежать. Разве это разумное решение?

— Но… я не хочу выходить за вас…

— Придется, моя герцогиня, но я клянусь вам своей честью, что сделаю из котенка львицу, готовую перегрызть глотку любому, кто посмеет встать на пути. — Герцог протянул руку. — У нас много работы. Что вы решите? Хотите вернуться к отцу, чтобы трястись перед теми, кто сильнее вас или же встать с ними на один уровень? Герцогиня — это не просто красивое слово, в нем скрыта власть. Даже ваш отец приклонит колено, если вы пожелаете.

Безумно властному герцогу Карлу Масуру удалось разжечь в своей невесте злость, которую она скрывала от мира. Смерть нянечки, то, что пережила бедная женщина из-за своего сына, убийство дядюшки и двух девочек, которым не повезло стать даром — все это разозлило напуганного котенка.

— Я хочу убить королеву! — заявила Алекса, стиснув зубы и сжав кулаки.

Свадьба

***

С просторного балкона открылся вид на город. Алекса не успела добежать до указателя, а стоило вообще бежать в другую сторону. Надо было свернуть с дороги и бежать по тропе, а не идти в обход. Но кто же знал?

Сдавленный город еще сильнее сжался в размерах, если смотреть на него сверху. Этот город назвали в честь мореплавателя Оран, поэтому у приезжих возникает путаница с твердыней и самим городом. Пока во дворе замка суетились солдаты, в городе шла шумная жизнь. Алекса смотрела за тем, как торговцы открывали лавки с товарами на любой вкус. Мужики неторопливо спускались по вытянутой лестнице в складской район, где места свободного не осталось. Несколько элегантных дам заторопились в местную парикмахерскую ради новой прически. Еще Алекса увидела, как какие-то солдаты вели детей в местную школу. Чем дальше герцогиня бросала взор, тем тяжелее было прочесть вывеску.

Уходить с балкона не хотелось. Приятный ветер гладил лицо, отгонял сонливость, придавал сил, которые потребуются на церемонии свадьбы. Алекса не могла поверить, что сегодня выйдет замуж. В голове крутились картины прошлого. Еще в прошлом году она с сыном старейшины играла в курятнике, а потом заявляла о своем происхождении и убегала, чтобы подразнить Костина. Он всегда бежал за ней. Чтобы не случилось, ему хотелось быть рядом. Не проходило дня, когда он отказывался выходить погулять. Эта дружба длиться с трех лет, но сейчас все закончилось.

Стоит ли винить отца за свою участь? Это ведь он совершил страшную глупость, которая начала проявляться только сейчас. Что еще потребует королева после первого ребенка? Алекса не хотела идти под венец прямо сейчас и прямо за этого человека. Герцог слишком опасен, чтобы оставаться тут навсегда. Надо как-то прожить два года в этом месте и вернуться домой.

В полдень пришли три служанки.

— Герцогиня, вы позволите нам подготовить вас к церемонии?

— Уже?

— Так повелел господин Масур.

— Хорошо, — вздохнула Алекса, — я готова принять свою судьбу.

Девушки принесли горячей воды, наполнили ванну, накрыли спинки белоснежными простынями. Добавили белую жидкость, названную маслом, которое вспенило воду. Аромат сирени наполнил всю комнату, а пока герцогиню мыли, еще одна служанка принесла платье. Свадебный наряд положили на кровать, подобно невесте в брачную ночь. Алекса захотела его увидеть, но три девушки рядом принялись её намывать.

Они притащили с собой белые щетки, которыми растерли пятки, а остальные части тела не стали рвать твердым ершом. Взявшись за обычные белые куски простыни, они отмыли герцогиню дочиста с головы до ног. Одна из девушек подстригла ей ногти на руках и ногах, а вторая расчесала и завила ярко золотистые волосы — они спадали мягкими локонами на спину и плечи.

Герцог сделал много подарков на свадьбу — одним из них стал дубовый сундучок с духами. Флаконов было больше десятка, пришлось открыть каждый, чтобы выбрать свой вкус. Алекса выбрала сладкий запах цветов с оттенком можжевельника. Служанка, смочив несколько пальцев, надушила лицо, шею, грудки и бедра, заметив там уродливый шрам. Герцогиня поймала её взгляд, но промолчала.

Потом они стали её одевать. Сорочка была шелковая, как носила мачеха, а платье белое платье пошили шелковым. Короткие рукава открыли руки и шею, вырез на спине почти касался ягодиц, но его прикрывали кружева, а широкие юбки пришлось подшивать прямо на теле в поясе — они все время сползали, оголяя ягодицы. Белые туфли с толстой подошвой и длинными каблуками подняли герцогиню на несколько сантиметров, позволяя платью тоже немного подняться.

Пришло время остальных подарков. Алекса вскинула брови, увидев свои дары на свадьбу. На алой подушке принесли украшения: в центр положили серебряную цепочку — в оправу вдели темный сапфир размером с фалангу, рядом лежали два серебряных браслета на запястья, три кольца с изумрудом, алмазом и сапфиром. Кольца заняли два безымянных пальца и указательный палец на правой руке. С такими дарами пальцы скоро закончатся и на ногах. Еще остались две блистающие серьги, но Алекса их отвергла, потому что нужно сделать дырки в ушах. Украшения и без того тяготили, выставляли наряженной куклой и вызвали смущение.

Спускаясь по лестнице на первый этаж, герцогиня видела, как в твердыню заходили люди. Дверь без конца открывалась и закрывалась, Почетным жителям города Оран оказали честь выпить за счастье и любовь молодоженов. Они все оделись в дорогие одежды — бедняков среди них не нашлось, хотя Алекса замечала с балкона людей нижнего сословия. В доме жениха пройдет церемония совершенно другого уровня, отличающегося от деревенской свадьбы.

Пока гости занимали столы, герцогиню сопроводили в храм, который был возведен прямо в твердыне. Это помещение вытянулось вперед, и было с высокими сводами, застекленными узорами окнами и бесконечными скамейками, на которые никого не пригласили. В храм пришли только члены семьи герцога Карла Масура — сводная сестра и брат, а обязанности благословения взял на себя епископ.

Жених нарядился в белый кафтан с низкой посадкой до самых колен, с украшенной золотой нитью грудью, рукава и спину. Герцог отказался от горы украшений, надев только один перстень с рубином.

Ступая ближе, герцогиня услышала шепот между Розой и Джеком — они одобрительно отнеслись к нарядам жениха и невесты, но больше остального начали нахваливать саму церемонию: тихую, спокойную и достойную семьи герцога.

— Моя любимая, — проговорил Карл, когда Алекса подошла к алтарю.

— Любимый… — пыталась убедить себя герцогиня.

— Дети мои, — заявил епископ громким тоном, — вы предстали перед взором всевышним, ибо решили заключить свои сердца в крепкий союз! Этот брак нельзя исключить и забыть, присягая своему супругу, вам придется нести эту клятву всю жизнь. И поэтому я спрашиваю вас, кто хочет поменять свое решение и уйти? Не буду спрашивать почему, ибо на то воля всевышних сил.

Алекса посмотрела на жениха, размышляя о своей участи, но герцог был непреклонен. Даже в этот значимый день, на его лице не появилось улыбки. Строгий взгляд вселил тревогу и беспокойство, и герцогиня задумалась вернуться к своей прежней жизни. Ведь перед взором всевышнего, она может отвергнуть его навсегда.

— Ты хочешь уйти, герцог Масур? — спросил епископ.

— Нет, — грозно ответил Карл, словно приказывая невесте ответить так же.

— А ты, герцогиня, хочешь уйти?

Алекса еще раз посмотрела на всех, оглянулась на дверь и закрыла глаза.

— Нет, ваша милость, — промолвила она.

— Предстаньте на колени, дети перед всевышней силой, и поклянитесь ему в своей верности. Так вы покажете спутнику жизни, что ваши намерения не возымеют греха.

Молодожены склонились на колени и в один голос проговорили:

— Я клянусь тебе перед взором всевышней силы в любви, заботе, верности и покорности. Ты стал моим желанным супругом, с которым я пройду свой жизненный путь. И пусть наш брак станет самым счастливым от нашей крепкой любви, подаренной друг другу.

***

Праздник длился уже много часов, а гости не расходились. Алекса не спала прошлой ночью и не может лечь сейчас. За окнами давно наступили сумерки, епископ сбегал в колокольню, ударил в колокол три раза и вернулся за стол. Только когда герцог дал ему поручение, священный человек куда-то ушел и больше не возвращался.

— Ты мой трусливый котенок, — говорил он ей раз за разом, разрывая рамки приличия.

В семье герцога Алекса осталась на прежнем уровне. Мужу теперь позволено называть её по имени, а герцогиня должна заслужить такую возможность, чтобы Карл позволил называть его имя.

Служанки подносили еду: зажаренные куски мяса, обугленные свиные сосиски, салаты с курицей, овощами и фруктами, сваренную и прожаренную рыбу, пироги с начинками и без них. Гости поедали подачку герцога, как оголодавшие волки в холодную зимнюю ночь. Вино, эль и сидр лились реками по кубкам, а Алекса не могла нечего проглотить.

Музыканты пришли поздно ночью. Когда они заиграли, в центр зала вышли многие пары, которые стали танцевать вальс, полонез, польку, котильон и лансье. Алекса, которая научилась только крутить хороводы, была изумлена каждым движением. Ноги сами затопали каблучками под столом, но герцогиня не посмела выйти к ним по двум веским причинам: муж не пригласил и страх опозориться твердо засел в голове. Ей приходилось часами смотреть на то, как дамы ловко сменяли мужчин, прижимались к ним талями и опускали стройные руки на плечи. Танец позволял легкую страсть между партнерами, и никто не посмел перейти эти рамки.

Между разными танцами выходили гастролеры, лично приглашенные герцогом в этот важный день. Пожиратели огня изрыгали из уст алый огонь, жонглеры показывали интересные трюки, а потом вышли два великана, которые мало чем уступали мужу в размерах. Они оголились по пояс, пожали руки и начали драться. С первыми лучами солнца, Алекса увидела кровь, которая хлынула ей на тарелку. Победитель был определен и в зал ввели странных существ. Народ изумился, увидев: волосатую лошадь с двумя горбами, какое-то косматое чудище с огромными лапами и маленьким хвостиком, а последним вошел огромный кот со светлой гривой. Алекса никогда не видела ни верблюда, ни медведя, ни льва, но эти звери удивили её так, как никто бы этого не сделал. Она раскрыла свои веки, изумляясь загадочным тварям. Когда верблюд плюнул на грудь важной дамы, все засмеялись, а герцогиня все еще восхищалась могуществом и гордостью льва.

Епископ ударил в колокол двенадцать раз. Уже наступил полдень, но гости даже не собирались уходить. Разум герцогини был затуманен — она уже закрывала глаза, клюя носом в тарелку. Эту усталость рукой сняло, когда муж резко вскочил, чтобы произнести тост.

— Я рад принять у себя в доме сразу столько прекрасных людей, — сказал он гордо. — Каждый из вас внес неоценимую помощь в наведении порядков после смуты, которую устроил мой покойный отец. В это тяжелое время, когда над нами нависла угроза империи, мы нашли в себе силы встретиться, повеселиться и сыграть мою свадьбу. Для всех этот день был приятным шоком. Как так? Наш герцог уехал на целый год, а вернулся с невестой. Будьте уверены, такое случается.

Зал захлопал овациями, приветствуя свою герцогиню.

Но муж еще не закончил свою воодушевляющую речь, поэтому заговорил снова, продираясь словами через громкие аплодисменты.

— Дорогие гости, можете пить и праздновать сколько угодно, — заявил он, стараясь еще сильнее воодушевить народ на гуляния, — но помните нашу главную задачу. Работы еще много, а без вложенных усилий, она сама себя не сделает. Я предлагаю отпраздновать мою свадьбу и вложить больше сил на то, чтобы наш край расцвел после упадка и стал таким, каким его подарили наши предки.

Гости поддержали герцога, подняв тост.

— Моя жена устала, — заметил он, — поэтому мы покинем вас, выпейте за наше благополучие и приступайте к работе.

Муж протянул ей руку, требуя повиновения, а герцогиня так устала, что просто невольно приняла приглашение в спальню.

***

Алекса пришла в себя, вспоминая слова Жасмин, когда они уже оказались в покоях. Мачеха предупредила о последней части церемонии свадьбы в тот день, когда герцог приехал к ним в имение во второй раз. Она упредила, чтобы падчерица во всем подчинялась мужчине. Каким бы строгим и холодным он не казался, церемонию необходимо провести, дабы закрепить эту свадьбу. Женщина предупредила о стыде, боли и соблазне, и, вспоминая эти слова, Алекса содрогалась от ужаса, глядя на ложе, на котором ей придется разделить свое тело с супругом.

Жасмин так же намекнула обо всех молитвах, произношение которых крайне обязательное событие в жизни молодоженов. Так супруги должны закрепить свои обеты любви и покориться всевышним силам.

— Ты знаешь слова, — спросил муж, подведя её к краю постели, — которые нужно сказать?

— Знаю, — промолвила Алекса, кивнув.

— Мне помочь тебе снять верхнее платье?

Алекса резко запротестовала, отнекиваясь маханием головы в разные стороны.

Муж отошел к окну, чтобы снять свой белоснежный кафтан. Он быстро расстегнул все пуговицы, снял золотые подвязки и оголил свою грудь, избавившись от рубахи. Штаны и обувь на нем тоже не задержались, а Алекса даже не шелохнулась, даже не посмотрела в сторону герцога, потому что была парализована страхом.

— Нам придется это сделать, — настоял он все еще холодным тоном, от которого пробегала неприятная дрожь.

Алекса все еще стояла, подобно вкопанному указателю на дороге. Ему пришлось подойти самому, чтобы не задерживать процесс на одном месте.

Он коснулся огромной рукой лица, показывая свои добрые намерения, что-то тихо прошептал, о чем Алекса никогда не вспомнит и положил свои тяжелые ладони ей на плечи. Одно плавное движение рук избавили от свадебного наряда невесты.

Алекса затряслась как лепесток на ветру. Тело все сжалось от ужаса, стыда и раскаянья. Даже ночная сорочка не помогла обрести чувство защищенности, но мужа это не волновало. Он подвел её еще ближе к краю кровати, снова положил руки на плечи и, вложив немного усилий, поставил жену на колени.

— Говори, жена, — настоял он, когда тоже встал рядом.

Обмякшие руки скрестились в замки, но с трудом поднялись на нужную высоту. Капля сил осталось на то, чтобы произнести молитву.

— Я буду принадлежать тебе до конца своих дней, — отстраненно промолвила Алекса. Где-то на середине фразы, герцог подхватил слова и дальше они заговорили в унисон: — Ни время, ни расстояние не оставят тебя без моей любви. Ты возьмешь меня сегодня и будешь брать до конца наших дней, ибо наша любовь не потухнет и не угаснет.

Муж поднял брови на герцогиню, даже слегка улыбнулся и поцеловал в лоб.

— Сладких снов, трусливый котенок.

Он просто встал с колен, надел свои сапоги и вышел из спальни.

Алекса еще долго простояла так, пока не осознала происходящее из-за чего и заплакала. Ей не хотелось спать со своим мужем, но его поступок просто разрушил все то, к чему она стремилась всю жизнь. Прекрасный принц остался за бортом судьбы, красивые приемы больше не интересовали, балы казались скучными и однообразными — особенно если сравнить с деревенскими праздниками, но больше разочарования принес супруг, который просто отверг её в брачную ночь.

— Для герцога, этот брак очередной приказ королевы, который он должен исполнить, — проговорила Алекса, уверяя в этом саму себя, — а может мне стоит просто умереть, раз я никому теперь не нужна? Следовало умереть в тот день, когда выпрыгнула из окна, чтобы не испытать этот позор… он меня просто отверг…

Жасмин говорила о любви, внимание, заботе и поцелуях, но муж нечего этого не дал испытать. Он не любит, не смотрит, а на свадьбе даже не поцеловал, чтобы закрепить этот брак. Алекса в полной мере поняла, каким может быть человек без сердца и с ледяной водой вместо крови — это её муж, с которым придется прожить всю жизнь, отдать своего ребенка королеве и просто сгинуть от одиночества.

— Я вас всех ненавижу! — стиснула зубы Алекса.

Герцогиня встала с пола, полная решимости выпрыгнуть с балкона на холодные камни. Хватит терпеть унижения, уж лучше закончить свои страдания, чем идти на поводу у таких жестоких людей. Отец отдал опасному человеку, муж отверг первую в брачную ночь, а королева…

Встав на перила, герцогиня бросила взор в пропасть. Алекса решительно намеревалась закончить свою жалкую жизнь здесь и сейчас, но дверь за спиной открылась, и муж вошел в спальню.

— Что ты там делаешь? — с безразличием спросил он, приближаясь к ней спокойной походкой.

— Расторгаю наш брак! — заявила Алекса, стиснув зубы. — Не подходите ко мне, герцог и не пытайтесь…

— Ладно, можешь прыгнуть, — ухмыльнулся герцог, сев на край постели.

— Вы холодный и жестокий человек…

— Знаю, а ты глупый котенок. Чего ждешь? Обрыв ждет.

— Хотите, чтобы я спрыгнула? Я ведь прыгну.

— Докажи.

— Прощайте, герцог…

— Слушай, а ты чего прыгать собралась? — резко прервал он. — Я тебе нечего плохого не сделал и ты вроде больше не жаловалась.

— Вам меня не понять…

— Думаешь? Я ведь твой муж, а супруги делятся не только телами, но и своими проблемами. Не думала ли ты, что весь брак состоит только из близости? Я слышал, твоя матушка умерла во время родов, а отец не уделял тебе достаточно внимания…

— Это вы не уделяете мне внимания! — заявила Алекса, передумав прыгать. Она слезла с перил и подошла к кровати. — Мой отец воспитывал нас с сестрицей всю жизнь и не вам его осуждать.

— Я вроде его и не осуждал за воспитание. Есть вещи, которые мужчина не может объяснить своей дочери. Такие разговоры должна вести матушка, а ты не получила должного воспитания и воспринимаешь все так яростно. Скажи мне, чем я тебя обидел, и мы попробуем уладить этот вопрос без убийств.

— Хотите поговорить? Ладно! Вы меня игнорировали всю дорогу…

— Я уже объяснил, что не люблю много болтать.

— Вы забрали меня из дома, чтобы взять…

— Чтобы защитить от гнева королевы.

— Вы меня отвергли сегодня! — закричала Алекса прямо в лицо мужа.

— Что?! — удивился герцог. — Ты…

Алекса быстро устыдилась своих слов, отвернувшись от мужа.

— Мне сказали о любви перед отъездом… — промолвила она в пол голоса. — Я думала вы меня…

— Глупый котенок, — вздохнул герцог, — подумала, что я действительно отверг тебя? Это не так, я просто не тороплю события. Ты ведь стала моей женой и у нас целая жизнь впереди, а тебе исполнилось только двенадцать. Понимаешь, я изучал много книг на разные темы и посещал несколько лекций по врачебным вопросам. Если мы разделим с тобой постель прямо сейчас, а ты еще и понесешь от меня ребенка…. Боюсь, ты разделишь участь своей матушки. Ты еще не готова спать с мужчиной, Алекса.

— В этом все дело? — задумалась герцогиня. — Вы хотите меня сберечь для королевы, чтобы я не умерла раньше, чем рожу ей ребенка?

— Причем тут она? Королева осталась в столице, а мы останемся тут. Когда придет время, мы обсудим этот вопрос, но я оберегаю тебя. Ты моя жена и останешься ей навсегда. Давай поживем несколько лет, посмотрим, как сложится наша жизнь, и определимся с тем, что делать дальше.

Герцог говорил в своей манере: холодно и отстранено, но его слова отдавали теплом, которое так искала Алекса.

— Вы обо мне позаботитесь? — со стыдом спросила она.

— Ну, если ты не спрыгнешь, я буду о тебе заботиться каждый день. Даю слово, котенок.

— Я вам верю… муж…

Скорлупа

***

Свадьба продлилась два дня, а потом гости ушли, гастролеры уехали и Джек Масур, с которым Алекса даже не поговорила, вернулся к своей семье. Оказалась, что он уже взял себе жену и графиня ждет ребенка. Граф пожелал подоспеть к рождению своего первого наследника.

Неделя прошла в религиозных учениях. Герцог настоял, чтобы Алекса начала посещать епископа каждое утро перед завтраком. Так герцогиня начала молиться всевышним силам, чтобы загладить совершенные грехи, которых она даже не совершала. Но монахи сразу объяснили этот момент: молитвы помогают отвергнуть мысли о грехе. Следует возносить молитву каждое утро, чтобы избежать всех грешных мыслей. Алекса не смогла долго выносить общество религиозных фанатиков, поэтому однажды не пришла. Герцог от этого рассердился, но был мягок и потребовал, чтобы она вернулась к молитвам.

Дни проходили в учениях этикету. Эту обязанность взяла на себя Роза. После обеда Алекса оставалась с ней за столом, чтобы научиться правильно себя вести в высшем обществе. Это было сделать непросто. Роза старалась рассуждать мягко, как в беседе обычных подруг, но все эти правила вызывали вопросы. Оказалось, что в высшем обществе запрещено отводить взгляд, опускать голову, пить больше одного глотка вина за раз, не встревать в разговоры мужчин, избегать уединенного общества с одним человеком, но при этом нельзя подходить к беседующим людям без позволения. Правил набралось больше сотни и все их нужно заучить, чтобы не опозориться. Роза посетовала на практику, только где её взять?

После свадьбы муж заперся в своем кабинете, из которого выходит только по случаю. Однажды он вышел только поесть, потом сходил в город и опять вернулся в свой кабинет. Еще отец учил Алексу тому, что нельзя заходить в кабинет мужчины, даже если распирает любопытство. Герцогиня и не заходила, хотя почувствовала себя одинокой.

Просторная твердыня была переполнена слугами, но во всей этой толпе Алекса не могла найти радости. Они просто кланялись ей, показывая свое почтение, возвращались на свои места и принимались за работу. Алекса как-то заметила несколько котов, которые погнали собаку — самое забавное зрелище за всю неделю. А на улицу герцогиня не выходила. Роза тоже опасалась солдат, но часто уходила в город, Алекса не могла себе позволить такого.

Одним вечером герцогиня готовилась ко сну. Слуги уже наполнили ванну и приготовили шелковую сорочку. Но стоило залезть в обжигающую воду, как в комнату вернулся муж.

— Оставьте нас, — приказал он.

Две служанки оставили на стуле все ванные принадлежности, чистые простыни и полотенца. Одарив поклоном супруга, она вышла из спальни.

— Я голая… — робко проговорила Алекса.

Между ними осталась черная ширма, но герцогу предмет мебели не помешал. Он прошел мимо кровати и спокойно зашел за кулису, бросив взгляд на жену.

Алекса устыдилась еще тогда, когда он пришел. Прикрывая грудки, герцогиня спряталась по подбородок в пене и отвела взгляд в сторону окна. Звезды казались чуточку теплее взгляда супруга.

— Как ты провела день, котенок? — спросил он по обыкновению холодным тоном.

Алекса проводила мужа взглядом, пока он не скрылся у неё за спиной. Было огромное желание обернуться, чтобы еще раз посмотреть ему в глаза, возможно в них промелькнет хотя бы частичка тепла. Но пришедший страх и тревога, взволновали герцогиню.

Муж снял рубашку, вынуждая Алексу съежится подобно котенку, которым он её называет. Маленькая герцогиня вздрагивала от каждого шума за спиной. Сначала на пол упали простыни — герцог сложил из них небольшую подушку, потом он опустился на колени, а в воду опустился черпак.

— Что вы делаете? — спросила Алекса с тревогой.

— Хочу приготовить своего котенка ко сну, — ответил герцог, наполняя аккуратно черпак, чтобы в него случайно не попала пена, — окинь голову, дорогая, я вымою твои прекрасные волосы.

Алекса поправила свои локоны, испытывая легкое наслаждение от слов внимательного мужа, чтобы положить голову на спинку ванны и светлая река волос оказалась снаружи.

— Теперь закрой свои прекрасные глазки, котенок, — попросил он, и она их закрыла.

Теплая вода стала медленно стекаться по волосам, герцогу оставалось только заглаживать их ото лба до самых кончиков. Пока он занимался вниманием, Алекса задалась вопросом, который терзает её много времени.

— Муж, почему вы так холодны со мной?

— Ты так считаешь? — спросил герцог, наполняя черпак.

Алекса открыла глаза, поймав его взгляд на своей длинной шее. Наконец, он посмотрел так, как смотрят мужчины. Герцогиня не знала, как муж должен смотреть, но сделала такой вывод, потому что он её пожирал своими ледяными глазами. Она поймала себя на мысли, что оказалась в неподобающем положении и сильнее прижала руки к грудкам.

— Убери, — настойчиво потребовал муж, — покажи их мне.

— Я не…

— Ты принадлежишь мне, котенок. Слушайся своего мужа всегда.

Его слова были пропитаны голодом, но в них не было ни злости, ни жестокости. От такого требования нельзя отказаться, Алекса и сама хотела этого, только страх охватил все хрупкое тело и даже руки, которые не посмели послушаться мужа.

— Ладно, — сказал герцог, — в другой раз. А теперь закрой глаза, котенок, я еще раз полью воду на волосы.

— Скажите, а почему королева молчит? — спросила Алекса, ощущая горячую струю.

— Ты слышала о войне?

— Слышала, мы ведь воюем с Леонидом…

— Это война давно закончилась, — слова мужа изменились, стали холоднее, — а сейчас над королевством Шарджа нависла угроза империи. Королева решает вопросы, у неё нет времени выбрать себе мужа.

— Я ведь говорю не про мужа королевы, а обо мне.

— Поверь, котенок, это связано.

— Каким образом я связана с будущим королем? — спросила Алекса строгим тоном. Если бы не пена, она могла открыть глаза, чтобы посмотреть удивленным взглядом на мужа.

— Ты узнаешь об этом, когда придет время.

— Вы мне не доверяете? А ведь я доверила вам свою жизнь, герцог.

— Я расскажу все, когда мы окажемся в столицы. Если будем говорить об этом сейчас, ты не поверишь, а еще начнешь болтать. Чтобы защитить своего котенка, я пока сохраню этот секрет.

— А что вы можете мне сказать прямо сейчас? Откройте хотя бы…

— Ты хочешь написать отцу? — герцог решил поменять тему, надавив на слабое место жены.

Алекса, разумеется, загорелась желанием написать домой.

— Да! — охотно согласилась она. — Вы мне позволите?

— Он ведь твой отец. Пиши, когда захочешь. Но ты не должна нечего говорить о своем отношении к королеве. Тем более не зарекайся, что хочешь убить нашего монарха. Я буду проверять письма перед отправкой.

— Вы мне так не доверяете? — вздохнула Алекса, наконец, открыв глаза.

— Доверяю, — сказал муж, глядя на неё сверху, — но боюсь потерять…

Герцог растаял от собственных мыслей, которые не хотел отпускать на свободу.

Наконец, он смягчился. Его голос прозвучал так приятно, что Алекса перестала принадлежать только себе. Ледяная стена была разрушена этими заботливыми словами. Герцогиня освободила свои руки и потянулась к нему, робко коснувшись строгого лица мужа.

«Его кровь горит, — подумала она, поглаживая сильные скулы, — а не замерзла. В нем разгорается любовь, я в это верю».

Муж склонил голову, наслаждаясь прикосновением. Когда он закрыл глаза, Алекса получила истинное наслаждение. Неопытная девочка смогла разжечь страсть в мужчине, которого считали жестоким. Теперь не только она принадлежит ему, но и он оказался в её власти. Эти чувства наградили гордостью и властью.

— Я вижу…. Я стала герцогиней…

— Да, — промолвил он, — только прошу, не уходи…. Я положу мир к твоим ногам, если ты мне прикажешь.

Она встала из воды, чтобы показать себя мужу. Герцог заслужил это своими словами и действиями, открыв свое сердце. Пришло время открыться самой. Его взгляд смотрел, изучал, ликовал и восхищался изгибами тела жены, тем как вода стекала с волос по гордой спине, покалеченной шрамами. Взгляд остановился на них лишь на миг, а потом она обернулась, чтобы возвыситься, вырваться из скорлупы великим фениксом. Алекса пала из окна, а сегодня возродилась в глазах своего мужчины, который её боготворил, как свою герцогиню.

— Я тобой восхищаюсь, моя гордая львица! — гордо затрепетал Карл. — Посмей назвать моё имя, а я скажу только спасибо.

— Окутайте меня, — попросила Алекса, — чтобы я смогла сохранить свои чувства в тепле.

Герцог поднялся с колен, накрыл жену махровыми полотенцами и поднял на руки. Они смотрели друг друга в глаза, наслаждаясь триумфом свершений. Нечего не случилось, но эта связь сегодня окрепла, стала сильнее и больше никогда не погаснет.

Он уложил жену на кровать, не смея даже коснуться.

— Я хочу пригласить вас на прогулку, чтобы вы не усохли в стенах твердыни.

— Спасибо, а теперь ступайте к себе.

— Вы не дали своего соглашения, — напомнил он, наслаждаясь гордой женой.

— Как я могу отказаться? Пригласите меня, и я поеду на край мира, чтобы быть только с вами.

Он выпрямил спину и вышел из покоев, а Алекса смогла выдохнуть.

Еще ни один мужчина не позволял с собой так говорить. Это была проверка чувств, которую она прошла с непоколебимой гордостью. Можно немного расслабиться и поспать, но этой ночью уснуть не получится.

***

На следующий день они вышли на зеленые поля, залитые утренним солнцем, чтобы провести это время друг с другом. Герцог пожелал показать своей жене владения, которыми они правят, и она не отказалась, наконец, покинуть твердыню.

— Это обязательно? — спросила Алекса.

Герцог понял по взгляду жену, чем она недовольна. Сзади шла целая делегация, держась на должном расстоянии. Среди прочих там присутствовали две служанки, четыре солдата и собаковод, который захватил на прогулку: двух кабелей бладхаунда и трех сук вельштерьера.

— Я пригласил вас погулять, моя дорогая, — сказал герцог, — но простите, мне не удалось отказаться от очередного урока.

— Охота? — догадалась Алекса.

— И прогулки по саду, — добавил герцог. — В столице вы познакомитесь с двором, и будьте уверены, они все построили сады на задних дворах. Такие прогулки происходят чаще, чем можно представить.

— Я оставила письмо под дверью вашего кабинета, — сообщила Алекса, не заинтересовавшись охотой и прогулками по чужим садам, — когда вы отправите его моему отцу?

— Пошлю уже сегодня, но надеюсь, вы запомнили мои слова?

— Вы его все равно прочтете, — вздохнула Алекса. Ей пришлось кропить над письмом всю ночь, чтобы подобрать правильные слова. — Скажите, что вы имели в виду, когда говорили о моей защите? Беспокоитесь, что послание перехватят?

— Так делают часто. Будет безопаснее, если мы не станем раскрывать наших планов.

Герцогиня замерла, приказав слугам остановиться.

— Наши планы? — прошептала Алекса, удивленная словами супруга. — Вы хотите…

— Молчите, любовь моя, — улыбнулся он, взяв её за руку. — Вы позволите поцеловать вас в щеку?

Алекса немного устыдилась просьбы, но в глазах мужа сверкала настойчивая решимость.

— Да, мой любимый, — позволила она.

Герцог, властным движением руки, показал всем свою власть, приказав отвернуться. Слуги подчинились без размышлений, а он сблизился с женой, коснулся теплой ладонью очаровательного личика и склонился, чтобы нашептать ей на ушко.

— Недооценивайте могущества королевы, моя гордая львица. Наши планы могут выдать, а если она их узнает, мы можем попасть в ловушку. Под прекрасными сводами дворца творятся ужасные вещи, которые пугают даже самых смелых людей.

— Я понимаю… — проговорила Алекса, сожалея лишь о том, что муж отстранился, так и не подарив обещанный поцелуй. — Тогда вам стоит узнать содержимое письма раньше, чем вы его прочтете. Дело в том, что я рассказала отцу о нас.

— Что именно вы ему сказали? — спросил герцог. Когда он с женой пошел дальше, слуги последовали за ними, так же держась на должном расстоянии.

— О нашей ситуации… — призналась Алекса.

Герцог снова замер, остановив и жену, коснувшись руки.

— Вас беспокоит, что мы не консуммировали наш брак?

— Это то…

— Да.

— Меня это беспокоит только потому, что я смогла забыть ваших слов этой ночью. Они пронзили меня прямо в сердце. Признайтесь мне, герцог. Это любовь?

— Это любовь, моя гордая львица, — улыбнулся он.

От этих слов и от прекрасной улыбки супруга, Алекса нарумянилась и улыбнулась в ответ. Герцог не переставал удивлять, а она продолжала этим наслаждаться.

— Мне кажется, я начала понимать это прекрасное чувство. Любовь… вы не находите это слово прекрасным?

— Должен признаться, я только сейчас заметил ваши перемены. Моя сестра постаралась сделать из вас настоящую леди, герцогиня Алекса Масур. На это ушло всего неделя.

— А причем тут ваша сестра?

— Вы разве не заметили за собой этого поведения? У вас не дрожат руки, вы не смеете отводить взгляд и держитесь гордо, будто видите во мне самого короля. А ваша манера общения стала на порядок лучше того, чему вас обучили в деревне.

Алекса улыбнулась.

— Не сердитесь на моё воспитание, милый герцог. Моим учителем была простая служанка, которая выкормила меня после смерти матушки. Нянечка и так вложила много усилий, чтобы я перестала ребячиться с мальчиками Ямы.

— Вам нравилась жизнь в деревне?

— Очень. Я помню, как уходила с утра и приходила на закате, а порой, отец лично покидал свой кабинет, чтобы привести домой уже после заката. Моё детство прошло у берега реки, под сводами хрупкой стены, которая казалась тогда величественным замком самого короля. Мои шевалье защищали меня от опасности, которую мы придумывали сразу. Три мальчика считали и называли меня предвестницей.

— Как необычно…. Откуда взялось это… звание?

— Это не звание, — засмеялась Алекса, прикрыв улыбку рукой, — в наших играх я всегда знала, откуда придет враг. Врага мы так и не встретили, хотя мечтали побороть дракона, но графиня осталась предвестницей. Только один мальчик не посмел так меня величать.

— Почему?

— Он всегда будет называть моё имя, ведь мы остались друзьями.

— Если вы не возражаете, я оставлю за собой право, называть вас своей львицей.

— Львица мне больше нравится, — улыбнулась Алекса, — а я буду называть вас своим герцогом.

— Боитесь произнести моё имя?

— Это не так, я просто хочу…

— Так назовите его.

— Сейчас? — удивилась Алекса, бросив взор на слуг.

— Вот вы и отвели взгляд, — улыбнулся герцог.

— Я его и раньше отводила, чтобы рассмотреть дорогу.

— Вы глядели себе под ноги, а не прятали свой взор от супруга. Боюсь, Розе придется еще поработать.

— На нас ведь смотрят, — напомнила Алекса, — как я могу назвать ваше имя?

— Прикажите им закрыть уши, если они вас смущают.

— Вы не шутите?.. — растерялась Алекса, забыв свое положение в семье.

— Они поклялись вам в верности, поэтому только прикажите. Они не посмеют вам перечить. Попробуете?

Искушение было огромным, но Алекса не посмела воспользоваться данным титулом герцогине. Людям можно приказать принести еды, налить ванну или даже отвернуться, но закрыть уши ради того, чтобы назвать своего мужа по имени, ей казалось чрезмерным употреблением власти.

— Я позову вас по имени, мой герцог, — сказала она, — но это случиться, когда мы останемся наедине. А теперь ответьте мне на вопрос, кто такой Орлан де Месс?

— Вы не успокоитесь? — вздохнул герцог. — Стоит ли говорить про этого человека на прогулке с любимым мужчиной?

— Я всегда буду вас любить, милый граф, но от своих планов не откажусь. Вы сами пожелали, чтобы я стала львицей, поэтому прекратите меня путать с котенком. У меня свои счеты с этим хирургом…

— Он никогда не был хирургом, — прервал герцог, — и боюсь, вы узнали только одно его имя.

— Как это понимать? У человека может быть много имен?

— Ваша наивность меня поражает и даже немного смешит. Неужели вы до сих пор верите, что он человек?

Алекса встревожилась, но постаралась, как можно быстрее унять свои опасения. Она приехала сюда и живет рядом с мужем, герцог не позволит обидеть свою жену.

— Кто же он? — спросила она, взволнованно приготовившись услышать ответ.

— Чудовище без лица… — заявил Карл Масур.

Акация

***

Вместе с холодными ветрами пришли обильные дожди. Листья больше не могли удержаться на ветвях. Сменив свой окрас с зеленого на золотой, они стали осыпаться. И только самые упорные могли подарить еще несколько дней суровой, но в то же время прекрасной осени. В эти прохладные дни, Алекса не могла насладиться природой, чтобы провести время с мужем под золотым листопадом.

Причина была в том, что отец еще не ответил. Герцог уверил жену, что отправил все письма, написанные ей за все это время, но дом почему-то молчал. Алекса поникла, стала неразговорчивой, а все предложения мужа провести время вместе, она сразу обрубала под корень.

Подобно прохладной осени, герцогиня стала неприступной льдиной. Она начала огрызаться на каждую мелочь, которую подмечала за всеми. Стоило служанкам задержаться с наполнением ванны, Алекса обругала их за это, прогнала и заперлась в комнате на несколько дней. Только проголодавшись, она нашла в себе силы выйти и поесть вместе с мужем. Герцог понимал, что его вмешательство испортит отношения. Он старался быть заботливым первое время, но потом вообще перестал попадаться на глаза, чтобы не получить за какой-нибудь пустяк. Брак только выстроился, нашел точки соприкосновения, а любая неверная ошибка, может все испортить.

Этим вечером семья сделала исключение и впервые за долгое время, все сели за обеденный стол, чтобы поужинать. Свадьба давно прошла, а стол все так же мог порадовать угощениями. Две служанки обслуживали господ в стороне, а когда это требовалось, они подходили, чтобы сделать свою работу.

Алекса попросила одну из них поднести ей жареную рыбу, которую поставили очень далеко, а этикет не позволяет тянуться через весь стол руками. Для этого есть слуги. Пока рыжая женщина услуживала госпоже, Алекса посмотрела на мужа.

— Думаете, королева убила моего отца? — спросила она.

— Он жив, моя львица, просто верьте, — ответил герцог, отложив документы. — Я бы не стал попусту обвинять королеву каждый день.

— Я думаю, отец давно мертв… — тяжело вздохнула Алекса, отодвинув тарелку, которую поднесла служанка.

Аппетит резко пропал, хотя ужин только начался.

— Не печальтесь, я уверен в своих словах. Если королева убьет вашего отца, вы потеряете всякое желание ехать в столицу. Она не станет так рисковать из-за обычного графа.

— Мой отец не обычный граф! — стиснула зубы Алекса, повысив тон. — Вы забываетесь…

— Для королевы, ваш отец слишком жалок, — спокойно сказал герцог, — но я считаю его таковым. Поймите, что вы очень важны в планах королевы, поэтому она не будет никогда так рисковать. Это очень тонкая ситуация. Когда я вас забрал, граф Холл перестал интересовать корону, поэтому его давно вычеркнули из планов.

— Оставьте нас! — приказала слугам Алекса.

Служанки поклонились и, покидая главный зал, закрыли двери.

— Вы говорите о планах королевы, дорого герцог. Но почему вы дразните меня только намеками? Не томите меня больше, я этого не перенесу. Скажите, что задумала королева?

Карл посмотрел на решительно настроенную жену так, как посмотрел в первую встречу у трактира за Ямой. Герцогиню больше не пугал холод мужа, она была настроена так серьезно, что готова была принять его и таким.

— Я не могу этого сказать… — вздохнул герцог.

— Прошу!.. — взмолилась Алекса. — Я хочу узнать, что меня ждет. Королева ведь заберет нашего ребенка, а вы так просто готовы его отдать?

— Я не могу нечего сказать вам, моя гордая львица, — повторился муж заботливым тоном.

Алекса посмотрела на него строго, как он смотрел на неё раньше. Ни любовь, ни чувства не могли заставить свернуть её с пути. Герцогиня не собиралась отдавать своего ребенка надменной королеве и поэтому готова даже убить ту, кому поклялась в верности.

— Я и без вас справлюсь, — прыснула она, поднявшись из-за стола.

— Это невежливо… — заметил герцог.

— Меня это не заботит, так же как и вас не волнуют наши дети. Зря я вам доверилась, герцог. Вы навсегда останетесь гончей королевы, даже если она прикажет отдать ей нашего ребенка.

***

Разговор как-то не задался, и Алекса решила вернуться в свою спальню. Герцогиня понимала, что зря поссорилась с мужем, он ведь не виноват. Но ждать письмо, которое может не прийти, становилось все невыносимее. Если бы отец был тут, ему бы хватило строгости вправить мысли своей глупой дочери, как он и поступал каждый раз.

Скучая по отцу, герцогиня смотрела с балкона, как заходит солнце. Козырек над головой спасает от дождя, но вместе с каплями в душе потекли слезы сожалений за все ошибки, из-за которых отца убили. Алекса стала невыносима сама себе, ведь это она накликала беду, когда начала лезть в чужие дела. Следовало сидеть тихо и выполнять приказы безумной королевы. Не самая прекрасная участь, но отец мог бы выжить.

Когда за спиной открылась дверь, Алекса услышала шаги, но не подала виду. Сюда мог прийти только муж, которому она не безразлична. Скоро твердая грудь прижалась к спине, создавшая приятное волнение в животе. Герцогиня почуяла запах духов — муж использовал запах хвои, чем выдавал свое присутствие даже ночью.

Однажды Алекса учуяла этот аромат во сне и приоткрыла глаза. Он пришел посмотреть на жену, но не посмел потревожить крепкий сон. Перед уходом муж удивил еще больше, когда поправил одеяло и поцеловал в лоб. Той ночью уснуть уже не получилось.

— Простите… — промолвила Алекса, сожалея о своих словах. — За столом я наговорила глупостей, а вы этого не заслужили.

— Раз моя жена это сказала, значит, слова были заслужены, — мягко проговорил герцог, прижавшись сильнее. Он обнял жену, чтобы защитить от северных ветров, чтобы подарить свое тепло и доказать свои намерения. — В нашем доме выросли уши, — прошептал он, щекоча дыханием ушко, — поэтому вам придется набраться терпением, моя гордая львица. Постарайтесь не закричать от удивления, когда я вам скажу, что ваш отец уже ответил.

Алекса вскинула брови, одернулась, но сильные и заботливые руки мужа удержали её от порыва. Она смогла быстро расслабиться, размякая в теплых объятиях любимого человека.

— Где мой отец? — спросила Алекса, сохраняя контроль.

— Он сыграл свою роль, и королева забрала его титул и земли.

Герцогиня стиснула зубы, возненавидев Роксану Остин еще сильнее. Злость переполняла разгневанную Алексу, но муж сдержал и этот порыв.

— Успокойся, моя гордая львица, — промолвил он, — твой отец выжил, но ему пришлось переехать к жене.

— Жасмин… — выдохнула Алекса. — Дорогой мой герцог, мне нужно к ним съездить. Хочу убедиться в этом сама.

— Вы мне не доверяете?

— Доверяю! Я буду доверять вам всегда! Но мне…

— Я понимаю, но не могу вам позволить. Если мы поедем сейчас, королева сможет использовать семью, как рычаг воздействия. Она будет нас контролировать, а мы должны действовать аккуратно. Больше не смейте думать, что я позволить забрать наших детей. Прошу вас, любовь моя, наберитесь терпения.

— Тогда позвольте прочитать ответ, — настояла Алекса, — я не смогу уснуть, пока не увижу слова любимого отца.

Муж положил записку под лямку платья и поцеловал в плечо.

— Оставлю вас наедине, — улыбнулся он, освобождая жену из объятий.

Он ушел, но пришли служанки. Алекса выставила всех за дверь и запретила тревожить до самого утра. Когда стало тихо, она подошла к камину и развернула записку отца, заплакав с первых строк. Проведя много недель в кабинете с документами, Алекса узнала этот немного кривой почерк мужчины, который воспитал и не бросил.

Любимая дочь.

Настали смутные времена для нашей семьи. С горечью на сердце сообщаю, что мой титул и земли были отданы за долги. Деньги герцога не помогли решить все вопросы, поэтому я намерен попросить у него прощения при личной встрече. Мне нечего не осталось, кроме как подчиниться приказу королевы и переехать к любимой жене. Не смей беспокоиться, дитя. С нами все будет хорошо. Жасмин уже должна родить в скором времени и мне только жаль, что при этом важном событии рядом не будет моей любимой дочери. Остается надеяться, что герцог стал достойным мужчиной. Но последние события и его поступки не позволяют мне в этом усомниться. Я получил все тридцать писем, которые ты написала и очень рад твоей заботе. Алекса, солнышко моё, перестань волноваться за старика и займись своей жизнью. Прошу больше мне не писать, а приехать, когда появится возможность. Если потребуется, я буду ждать целую вечность. С любовью, отец.

Алекса припала на колени, не в силах сдерживать слезы. Радость пронизывала её до кончиков локон волос. Это письмо стало самым счастливым моментом в жизни, но не стоит забывать, кто посодействовал счастью. Муж сделал все, чтобы доказать свою любовь. Она бросила письмо в пламя, полная решимости защитить свою семью, чтобы королева не смогла использовать даже эту деталь.

***

— Вы готовы, любимая жена? — спросил герцог.

— Наступайте, дорогой муж! — решительно заявила Алекса.

Карл Масур похлопал в ладоши и музыканты в углу заиграли музыку.

Муж пригласил Алексу на полонез. Он элегантно сделал шаг в сторону, а она поклонилась. Вытянув руку вперед, Карл пригласил жену принять приглашение. Их руки вытянулись вперед, но расстояние не позволяла прикоснуться телами. Столь удивительный танец сохранял честь замужней женщины и не позволял другому мужчине дотронуться. Многие придворные дамы могут позволить себе только этот тип танца, как и они, Алекса тоже должна его изучить.

Кто бы мог подумать, что столь необычный танец подарит столько удовольствия, когда следует идти просто в такт, отведя руку в сторону. Алекса осталась довольной, но вот муж настоял повторить еще несколько раз. И только убедившись, что все получилось сделать без запинки, музыканты остановились.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, возгордившись быстрой хватки жены.

— Утомилась, — улыбнулась Алекса, пригубив кубок вина, — я не ожидала, что окажется так просто.

Музыканты переглянулись, удивленные такой хватки герцогини.

— Вообще-то, любимая жена, этому танцу некоторые учатся многие месяцы. Не особо грациозные дамы вообще ни могут его постигнуть. Просто у вас есть все склонности настоящей леди. Такими темпами мы сможем поехать в столицу немного пораньше.

— Я надеюсь, вы мне позволите заехать в одно место?

— Да, но не спешите радоваться. Раньше чем через год мы не уедем. У меня остались незаконченные дела, а пока королева молчит, давайте займемся собой.

— Тот человек, о котором вы высказались, как о чудовище. Чем он занимается?

Герцог уже привык к таким неожиданным сменам тем и перепадам настроения жены, но порой она делает что-то непостижимое. В этом вся герцогиня.

— Я точно не уверен… — ответил он. — Эта личность скрыта туманом, а мне никогда не хотелось залезать на территорию того, чьих мотивов мне не понять.

— Что-нибудь изменилось?

— Все, но ответить я вам не смогу. Знаю лишь, что он когда-то преподавал анатомию начинающим хирургам.

— А что такое анатомия? — задумалась Алекса.

— Сам не знаю. Ученые называют так тела, но у меня нет склонности к исследованию тел.

— Разве? — улыбнулась графиня.

— Как мило, — герцог ответил улыбкой, — вы меня не так поняли. Эта наука изучает внутренности человека.

— Мерзость… — Алекса пригубила вина и подошла к мужу. — Продолжим?

— Никогда так не делайте, — засмеялся он, предлагая свою руку, — это мужчина должен пригласить вас на танец, а не наоборот.

***

Натанцевавшись вдоволь, они поднялись в спальню и захватили с собой два кувшина вина. Надо же как-то согреться дождливой ночью, пока оба не готовы перейти черту, чтобы консуммировать брак.

Алекса подложила под ягодицы подушку, отогреваясь возле камина, а супруг видимо совсем разгорячился и даже скинул рубаху и сапоги. От него все сильнее стал исходить приятный аромат духов, а вот герцогиня немного запотела.

— Карл… — промолвила она, впервые назвав по имени. Ей стало чуточку стыдно, но муж тоже приятно удивился и улыбнулся. — Мы остались наедине, поэтому я хочу отмахнуть весь этикет и просто поговорить. Можно называть тебя по имени?

— Я ведь давно разрешил, — улыбнулся муж, — о чем ты хочешь поговорить, Алекса?

— Вы с Розой стольким вещам меня научили, а у меня в голове остался вопрос. Я знаю, что ты очень богатый человек и даже не поскупился на долги моего отца, но чем занимаются придворные дамы?

— Пьют, болтают, спят с мужьями, — перечислил герцог, загибая пальцы. — Тебя интересует что-то конкретное?

— Это прозвучит странно, но я хочу пойти изучать анатомию.

Муж подсел ближе и прошептал.

— Ты хочешь просто изучить или опять что-то задумала?

— Орлан де Месс, — призналась Алекса, — я хочу его найти и понять, зачем он стал моим дядей.

— Не понимаю.

— Я тоже, поэтому хочу его отыскать. Карл, это сложно объяснить, но Орлан ключ ко всему — я в этом уверена. Если ты сказал правду о нашем ребенке, позволь мне изучить эту науку, чтобы приблизиться к возможному убийце стольких… постой…

Алекса вспомнила, что именно Карл отвез двух девочек в столицу, а потом их отыскали мертвые. Осознав ситуацию, герцогиня вскочила с пола и отбежала.

— Что ты сделал с теми девочкам? — спросила напуганная Алекса.

— О каких девочках ты говоришь? С тобой все нормально?

Когда муж поднялся с колен, Алекса схватила раскаленную кочергу и выставила её перед собой.

— Девочки! — бросила она. — Королева отвергла двух девочек, которые приехали вместе со мной. Ты забрал их и убил.

— Ох… — растерялся Карл. — Я даже об этом как-то забыл.

— Так это правда?! — стиснула зубы герцогиня. — Ты их убил?!

— Не совсем. — Герцог развел руки в стороны. — Дорогая, убери кочергу, и я тебе все объясню.

— Не смей меня так называть, убийца! Там ведь могла оказаться и я.

— Могла, конечно, но не оказалась. А девочек я не убивал. Их убил совсем другой человек.

— Кто?

— Андре де Дижон.

— ТЫ ЛЖЕШЬ! — закричала Алекса. — Он тоже был убит!

— А ты видела его тело? — спросил герцог строгим тоном. — Глупый котенок, ты повелась на поводу у глупой королевы. Почему меня окружают только глупцы? Я никогда не славился большим умом, но даже тебе до меня далеко. Давай, ты опустишь кочергу и ляжешь спать, а когда придет время, у тебя появится возможность отыскать того, кто убил двух девочек. Мои намерения остаются серьезными, и я остался убийцей, но детей я никогда не убивал.

Алекса так разозлилась, что бросила оружие в стену.

— Кажется, я просто сошла с ума… — выдохнула она, потеряв всякий смысл в существовании. — Моя няня попросила меня выпрыгнуть из окна, а я почему-то это сделала. Потом оказалось, что человек, вылечивший меня, работает на королеву. Еще появился Орлан де Месс, который просто занял место моего дяди так, что его родной брат не признал. Свадьба, рождение ребенка, непонятный дар. Во что вы меня впутали?.. Я ведь просто хотела увидеть мир, отыскать дракона и выйти замуж за принца.

— Акация… — проговорил муж, пройдя к окну.

— Причем тут трава? — спросила Алекса.

— Хирурги научились выводить из этого растения дым, который дурманит, а потом усыпляет пациентов. Во время лечения человек может дергаться, но рука врача должна работать аккуратно. Так был найден способ. Надышавшись этого дыма, жертва впадает в дурман и нечего не понимает. Тебя могли вытолкнуть из окна таким способом.

— Думаешь, нянечка меня одурманила? Почему на неё не подействовало?

— Не знаю…. Может быть, она медленнее вдыхала пары или в силу своего возраста, а может быть, веса. Я мало интересовался лечением людей. Только слышал о некоторых открытиях.

— Нянечка…. Зачем она пыталась меня убить? — растерялась Алекса.

— Страх внушить можно подобно дурману. Он действует быстрее и остается надолго. Возможно, она побоялась последствий, но я не сужу людей за поступки. Её ведь тоже убили? Значит, кто-то просто стер все следы.

— Это мог быть только хирург! Отец пригласил в тот день Андре де Дижона, который уехал раньше, чем мы его поймали. Он даже скрыл тот факт, что лечил меня.

— И ты все еще не увидела целостности картины? Видишь, какие люди скрыты в тени? Королева не оставит тебя никогда, ты отдашь им ребенка или умрешь!

Муж закончил на сердитой ноте, поэтому Алекса даже обернулась к нему, но увидела обаятельную улыбку и успокоилась. Он решил поиграть на публику, чтобы не выдать заговора против королевы.

— Вам следует уйти, герцог! — подыграла Алекса. — И не смейте мне больше приказывать, как я должна распоряжаться ребенком!

— Сладких снов, моя гордая львица.

Страсть холодной зимы

***

Зима пришла настолько холодной, что даже любители зимней рыбалки лишний раз не высовывали носа из дома. Северные ветра приносили обильные снегопады, но теплее не становилось. Дошло до того, что люди просто не могли выйти из дома. Им приходилось вылезать через окно, чистить порог двери и как-то открыть лавку.

Пока город пытался побороть стихию, их герцогиня изнывала от неумолимого желания любви. К ней вместе морозами пришли неутолимые всплески, которые мешали уснуть, а порой даже выходить из спальни. Это началось с того дня, когда герцог пригласил жену выучить вальс. Алекса стала вулканом, который изверг магму, но в случае герцогини, наружу вырвалась страсть.

Любое прикосновение мужа изводило невыносимым желанием. По телу пробегали волны наслаждения, кровь закипала на лице, показывая стыд и румянец, бедра напрягались, а руки становились ватными. В эти моменты Алекса представляла мужа голым, как это случилось с сестрицей в их брачную ночь. Карла тоже ощутила это удовольствие. Вспоминая опыт старшей сестры, герцогиня еще больше изнывала без любви. Муж был рядом, только руку подай и предложи остаться, но каждый раз Алекса замирала от страха. Какая-то сила не позволяла сделать ей этот ответственный шаг.

Способ подсказала сводная сестра мужа. Роза предложила просто потрогать себя, изучить, может быть, немного погладить. Опыт должен прийти сам, но главное закрыть дверь на засов.

Утром герцог уехал, сетуя на проблемы в городе. Герцогине пришлось провести этот день в тишине, потому что Роза куда-то ушла. Слуги приготовили еды, наполняли ванну, чтобы отогреть свою госпожу и выполняли любой приказ, но не болтали. На вопрос о погоде они переглянулись и поклонились. Занимательная беседа вышла. Понимая, что от девиц нечего не добиться, герцогиня вернулась к себе.

Сегодня в голове всплыл мальчик с рыжими волосами. Наблюдая за снежинками за окном, Алекса вспомнила своего лучшего друга, а потом в памяти появился еще один человек, о котором она давно забыла. Его звали Ганн, и он подарил ей часы. Но Алекса позабыла его лицо, запомнив только черную кожу, а еще подарок давно куда-то пропал. Это часы были важны для неё, как память о человеке, который предал доверие. Такой тяжелый урок нельзя позабыть.

Поправляя белое платье, Алекса случайно вызвала любопытство к собственному телу. Ей стало интересны шрамы, которые она получила в награду за волю к жизни. В комнате растопили камин, и окна были заперты, поэтому прохлады совсем не было, зато от тепла пришла легкая истома.

Герцогиня решила подойти к большому зеркалу, которое подарил заботливый муж. Карл почему-то посчитал, что жена тоже должна следить за своей внешностью, а не полагаться только на слуг.

В отражении показалась девочка. За полгода жизни в твердыне мужа, Алекса осталась светловолосой леди с голубыми глазами. С первого взгляда изменилась только обертка. Не самое роскошное платье сменил дорогой наряд из шелков, с вышивками и кружевами по воротнику. Муж пытался настоять, чтобы она не стыдилась своих шрамов. Словно нарочно герцог подарил множество нарядов с оголенными плечами и открытыми спинами. Шея и грудь подчеркнута так, что даже Алекса не заметила рубцов под мягким загаром. Кожа должна была поблекнуть зимой, сделаться белоснежной, но в отражение был отчетливо заметен румянец. В эту зиму герцогиня расцвела, как бутон алой розы.

— Герцогиня, вы позволите войти? — спросила Роза, заглядывая в комнату. — Я смотрю, вам понравился подарок супруга, — с улыбкой добавила она.

— Входите, — позволила Алекса, — я хочу с вами побеседовать. А подарок мне понравился. Вы не поверите, но я не сразу рискнула на себя посмотреть.

Роза прошла в комнату и, усевшись на стуле, закинула ногу на ногу.

— Вам следует за собой следить, — проговорила она, наблюдая, как герцогиня разглядывает себя в зеркале. — Я помню себя в эти годы и позвольте заметить, у меня не было средств, чтобы я могла себе позволить обычное зеркальце. Незаметно для себя стала той, кто сейчас перед вами. О вас тоже можно сказать, что вы сильно переменились.

— Вы так думаете? — бросила взгляд Алекса. — Я помню себя в прошлом году, как стояла перед отражением вся разбитая и сломанная. Но потом все шрамы пропали, а внешность осталась прежней. Не выросла и не изменилась ни капли.

— Это не так, — улыбнулась Роза, — вы только взгляните на себя, герцогиня. Мой брат вдохнул в вас столько чувств, что вы сияете, как яркое солнце. Ученые назвали это половым взрослением. Мы ведь это уже обсуждали, вам хочется больше внимания.

— Причем тут полы?

Роза засмеялась.

— Вы не так меня поняли…. Я сказала о вашем теле. Вы сверкаете от счастья рядом с моим сводным братом, потому что повзрослели. Скажите, вы же хотите, чтобы он не уходил по ночам, а остался.

— Да… — зарумянилась Алекса, стыдясь своих чувств. — Меня сводит с ума один только запах. Может быть, стоит чаще молиться, чтобы избавиться от этого желания?

— А вы верите во всевышние силы? Мне показалось…

— Не думаю, что меня кто-то оберегает сверху, но я просто не знаю, куда мне деваться. Когда мой любимый герцог покинул твердыню, у меня камень упал с сердца. Я испытала облегчение, а сейчас начинаю скучать. Чем он дольше задерживается, тем грустнее становиться на душе.

— Вы просто ищите заботу, герцогиня. Постарайтесь сегодня расслабиться, как я вас научила, и вы почувствуете себя чуточку легче.

— Я попробую, спасибо вам за совет. Скажите, а нет ли вестей от моего любимого герцога?

— Увы, его поглотили семейные дела. Кажется, он собирался поехать на рудники, где рабочие отыскали руины. Надо же… — улыбнулась Роза. — Кто бы мог подумать, что твердыня была построена на землях древних людей.

Алекса не интересовалась тем, где люди возвели замки. Еще меньше волновали раскопки, на которые поехал муж. Она погладила свой живот ладонью, но нечего не испытала.

— Я пойду, доброго вам вечера, герцогиня. — Роза уже подошла к двери, а оттуда добавила. — Ниже, моя госпожа.

Алекса бросила удивленный взгляд, но сводная сестра мужа уже закрыла за собой дверь. Слова показались странными, но именно там, куда показала она, чувствовалась мягкое волнение. Сестрица назвала это место срамом, но неужели, если потрогать себя там, этой может помочь избавиться от одиночества? Герцогиня не стала медлить и просто решила проверить.

***

Дверь была закрыта на засов, а герцогиня сняла верхнее платье и прилегла на кровать, сложив руки на груди. Глядя в потолок, она ждала, когда появиться то желание. Но вместо страсти пришли воспоминания. Алекса вспомнила, как танцевала с мужем под прекрасные мелодии. Вместе с улыбкой, по телу пробежала легкая дрожь того наслаждения, которое она испытала во время танца.

Алекса коснулась себя между ног и вздрогнула. Даже сквозь гладкий шелк, она ощутила приятные покалывания на кончиках пальцев, а приятнее всего сжимался живот. Сердце заколотилось в быстро ритме стука барабанов, и герцогиня, одним только пальчиком приподняла сорочку. Чуть дыша, чтобы не выдать себя, она коснулась нижних губ, приятно удивляясь влаге. Поглаживая нижние губы, Алекса медленно вкусила то наслаждение, о котором мечтала.

У герцогини пылали щеки, когда она нащупала особо чувствительное место и, теребя его пальчиком, изнывала от наслаждения. Поросль золотистых волос не помещала совладать со своими желаниями. Уже скоро Алекса сбросила сорочку, развела бедра в сторону и, теребя сосок между большим и указательным пальцами, пыталась довести себя до пика.

Он был где-то рядом, она его чувствовала, но забывая обо всем на свете, герцогиня освободила стон, который пыталась сдержать. На спине лежать надоело, поэтому Алекса перевернулась на живот, подложила между ног пуховую подушку, представляя её своим мужем и уже более ревностно начала теребить особое чуткое место.

Пик наслаждения был так близок, но дверь просто выбили ударом ноги, а Алекса выкрикнула, испытав ужас и стыд и хватив одеяло, спряталась за кроватью.

— КТО ЗДЕСЬ? — зарычал злой муж. — АЛЕКСА!

Выглядывая из-под кровати, герцогиня увидела злобного мужа, за которым спряталась служанка.

— Прости… — устыдилась Алекса.

— Я ТЕБЯ ЛЮБИЛ, А ТЫ ПОСМЕЛА МНЕ ИЗМЕНИТЬ? КТО ЭТО БЫЛ?

— Что?!.. — герцогиня не поняла, о чем сказал злой супруг, но быстро догадалась. — Любимый, я была тут одна…

Герцог обернулся к служанке.

— С кем изменила мне жена? — спросил он её.

— Господин… я слышала только стоны…

— Я была одна! — заявила Алекса, прижавшись к ванной.

Муж прошел по всей комнате, заглянул под кровать, даже в трубу камина, а чтобы окончательно убедиться, вышел на балкон и осмотрелся.

— Глупая баба… — герцог стиснул зубы, быстро сблизившись со служанкой. — ПОШЛА ВОН!

«Глупая баба» поклонилась и вышла через проход, где раньше была дверь. А Алекса сжалась за кроватью, укутавшись теплым одеялом. Она совершила постыдное преступление, но изменила мужу сама с собой. Неужели, он обидит её за такую выходку?

— Прости… — герцог подошел к ней, успокоившись. — Эта служанка сказала, что ты мне кого-то пригласила в спальню, пока меня не было. Думал, у тебя хватило смелости предать меня.

— Я бы так не поступила…

Заметив наготу жены, он отвел одеяло, оголяя бедро

— Алекса, зачем ты разделась? — недоверчиво спросил герцог.

Похоже, он не заметил, чем занялась его жена, чтобы немного успокоиться, расслабиться и освободиться от своего желания.

— Меня научила Роза… — смущенно призналась Алекса.

— Так, а чему она тебя научила?

— Успокойтесь, герцог! — резко вмешалась сводная сестра герцога, которая вошла в спальню, чтобы заступиться за герцогиню. — Ваша супруга повзрослела и требуется больше внимания.

Карл Масур поднял голову.

— Разве я не уделяю внимание? — спросил он.

— Я говорю о близости, брат. Все служанки знают, что вы еще не консуммировали свой брак. Герцогиня изнывает от страсти, а вы её отделили. Не хочу вмешиваться в ваши дела, но прекратите обвинять свою супругу. Если она и изменила, то только со своей рукой.

— Вы!.. — удивился герцог, поглядев на смущенную жену. — Сестра, спасибо за пояснения, но я хочу, чтобы вы больше не вмешивались в наши дела. Ступайте к себе, а мы с женой поговорим.

— Господин… — Роза поклонилась брату и ушла.

Алекса не сразу смогла взглянуть на мужа, а когда это сделала, была немного удивлена выражению лица мужа.

— Ты сердишься? — спросила она вполголоса.

— Нет, — наконец, улыбнулся герцог, — я повел себя глупо, а должен был сразу понять свою жену. Ты ведь взрослеешь. Как я мог не разглядеть изменений…. — он, похоже, даже немного огорчился. — Прости меня, гордая львица. Если ты хочешь остаться наедине…

— Не хочу! — решила Алекса. — Помоги мне одеться, а потом расскажи о своих странствиях. К тому же дверь придется починить.

Посмотрев на выбитую дверь, герцог улыбнулся.

— Я отправлю солдат, которые вмиг все сделают. Идем, жена, раз ты закончила, я хочу тебе показать кое-что очень важное.

Не закончила, но продолжать не хотела. Муж немного расстроил своим поведением, когда просто ворвался в спальню. Служанка тоже вложила сомнения, но Алекса огорчилась тому, что герцог ей не доверял. Прошлую жену он убил вместе с любовником и сегодня был готов на убийство. Герцогиня влюбилась в мужчину. Он легко может оборвать убить, ведь из-за королевы, жизнь повисла на волоске. Только дорога назад закрыта. Алекса слишком сильно привязалась к супругу, и не бросит его даже под угрозой убийства.

***

Пока дверь ремонтировали солдаты, герцог пригласил жену на полигон в гарнизоне. Алекса оказалась в вытянутой комнате с дюжиной манекенов. Поздним вечером солдаты уже разбрелись по своим комнатам, поэтому сделалось пусто. И только один человек вошел в здание, дождавшись госпожу и господина на улице.

— Моя госпожа, — поклонился солдат.

Алекса улыбнулась в ответ, внимательно оглядев этого человека. Раньше она даже не задумывалась об униформе солдат, потому что в Яму они приезжали очень редко, а к имению отца вообще никогда не подходили. Оказалось, что солдаты королевы не облачаются в сталь. Их обмундированием стала кожа со стальными пластинами на предплечьях, бедрах и груди, закрепленными заклепками. Черный дуплет подошел солдату, который уже получил опыт в бою. Его рубец под правым глазом зажил, но он все равно постарался его скрыть светловолосой челкой.

— Риз, ты все приготовил? — спросил его герцог.

Солдат отмахнул рукой челку и указал на стол.

— Мы зарядили оружие, но с пылью возникла проблема, — ответил он, приглашая осмотреть предметы. — Один из солдат решил понюхать и его…

— Понятно, — улыбнулся герцог, — как раз подойдет. Веди его сюда, герцогиня пожелала увидеть действие дурмана.

Когда солдат вышел из здания гарнизона, Алекса осмотрела еще один странный предмет на столе.

— Любимый герцог, а что я пожелала? И что это такое?

— Это оружие, моя гордая львица, — ответил герцог, показав его ближе, — в столице названый: пистоль.

Муж предложил ей взять странное оружие и Алекса, заинтересовавшись инструментом, взяла его в руку. Герцогиня удивилась, как легко этот самый пистоль поместился в ладонь, словно был создан именно для нее. Длинное дуло сделали широким, а само оружие казалось тяжелым.

— Зачем оно вам? — спросила Алекса.

— Это не мне, — улыбнулся герцог, аккуратно забрав пистоль, — оружие было куплено для вас, моя львица.

— Мне? Но я не умею…

— Скоро мы поедем в столицу, любимая. Сами знаете, что нас там ждет. Я долго обдумывал ваши слова и сделал решение. Графиня, думаю, вам стоит выучиться на хирурга, чтобы помогать людям.

Настроенный взгляд мужа и его слова говорили о том, что только в том месте можно найти ответы и отыскать Орлана де Месса. Алекса охотно согласилась, но не сказала, а просто кивнула. Мало ли кто может их подслушать.

— Хотите попробовать выстрелить? — с улыбкой на устах предложил герцог.

— А как?..

Муж пригласил подойти к манекену, зашел за спину, поднял руки и проговорил на ушко.

— Держите обеими руками, моя гордая львица. Не закрывайте глаза и цельтесь вот в эту выпуклость на дуле. Готовы?

Алекса затаила дыхание, касаясь пальцем курка.

— Держите крепче, иначе оружие вас предаст, моя гордая львица. Вы должны представить врага, который хочет забрать у вас все. Он пожелал взять ваше тело, захватить ваш разум и убить всех ваших близких. Представьте все это и нажмите на курок, отбросив все сожаления.

Герцогиня, разумеется, представила королеву, но потом опомнилась, и в голове промелькнул день операции. Надменный хирург спас ей жизнь, но оскорбил, позволил себе потрогать, и это он повинен в убийствах двух девочек, которых отвергла королева.

Когда Алекса нажала на спусковой крючок, дуло извергло пламя и искры, которые создали так много шума. В ушах зазвенело, но руки держали оружие крепко, а в глазах герцогине мелькнула не только гордость, но и презрение к убитому манекену.

— Моя львица! — гордо заявил герцог, обняв жену.

Только ему Алекса позволила взять себя за грудки, но не постыдилась, а испытала еще большее удовольствие. Сильные руки мужа гладили грудь, изучая каждый изгиб тела, а герцогиня не могла отвести взгляд от черной дырки в мешке соломы перед собой. Герцог позволил ей стать женщиной, которая может за себя постоять, а подтвердил это, долго наслаждаясь телом жены.

Ладони до сих пор вибрировали после выстрела, ощущалось покалывание, но это не помешало насладиться руками мужа, который так жадно пожирал нежное тело. Лишь теплая шуба стала препятствием. Алекса хотела почувствовать тепло его рук, позабыть обо всем и отдаться во власть своего мужа.

Только странный солдат прервал идиллию.

— Стой!.. — закричал Риз на черноволосого солдата, который побежал прямо на герцога.

Муж оказался не из робких мужчин и просто оттолкнул наглеца, освобождая жену от своих объятий. Алекса тоже обратила внимание на этого безумца, наконец, отпустив пистоль вниз.

— Что с ним? — спросила она, глядя, как ненормальный махает руками, словно пытается отогнать рой пчел.

— Это дурман, госпожа, — поспешил сообщить Риз, — как я уже сказал, он понюхал тот порошок. Все как пожелал господин.

— Не волнуйся, любовь моя, — с улыбкой проговорил герцог, — этот дурман используют хирурги, чтобы усыплять пациентов.

— А почему он так себя ведет? — спросила Алекса.

— Доза была концентрированная, и он вдохнул все сразу. Только врач знает, какая дозировка должна быть у этого препарата, а я тебе решил показать действие, потому что ты тоже была подвергнута действию.

— Я точно уверена, что так себя не вела. Той ночью мне пришлось говорить с няней, а потом я просто вышла в открытое окно.

Герцог поймал безумца, обращая на себя внимание.

— Смотри на меня! — приказал муж, и солдат замер. — Видишь? — спросил он жену. — Подойди и отдай ему приказ.

Алекса заинтересовалась действием препарата, поэтому охотно подошла и сказала:

— Подними ногу…

Но безумец просто на неё посмотрел каким-то потерянным взглядом, а из его рта потекла слюна.

— Прикажи, моя львица! — настоял герцог.

— Подними ногу! — разозлилась Алекса.

Безумец поднял ногу, покосился на неё и приоткрыл рот.

— Нечего себе… — удивилась она. — Танцуй! — и безумец затанцевал.

— Видишь? — спросил герцог, глядя на того, кто пытался пригласить на танец манекен, а потом вцепился в другого солдата по имени Риз. — Он тебя слушает, а танцор из него скверный…

— Простите… — вмешался ошарашенный Риз, ведь его пригласили на неуклюжий танец. — А можно ему приказать что-нибудь другое?

Когда безумец хватил его руками за ягодицы, бедный солдат даже подпрыгнул, отбежав в сторону. Алекса и Карл засмеялись.

— Стой! — приказала она, чтобы спасти бедного солдата. — Риз, отведи своего друга в кровать и пригляди за ним.

— Как прикажете, госпожа, — склонился светловолосый блондин, отмахнув челку.

Когда она осталась с мужем наедине, ей захотелось повторить недавний опыт.

— Дорогой, ты еще раз покажешь, как правильно стрелять? — спросила она, не скрывая игривой улыбки.

— Охотно помогу, — как-то спокойно сказал муж, приблизившись к ней, — но это был порыв страсти, моя гордая львица. Я пока не хочу спешить.

— Сколько же мне изнывать без вашей любви? — Алекса не готова была услышать этих слов. После такой страсти, она подумала, что герцог уже готов с ней остаться на ночь.

— Не знаю… — вздохнул он, обняв жену. — Я вижу, что моя львица выросла со времени нашей первой встречи, но пока мы не будем уверены до конца, нам не следует спешить.

— Как жаль… — разочаровалась Алекса.

Отстранившись от мужа, герцогиня собралась уйти сломленной и ненужной, но Карл взял её за запястье, резко обернул к себе и впился в сладкие губы.

Алекса выпучила глаза, растерялась, обомлела и испытала все ощущения за один удар сердца, которое, похоже, замерло на целую вечность. Этот поцелуй остановил мир вокруг, а когда время пошло, герцогиня растаяла в объятиях любимого мужчины. Казалось, что все беды прошли, и королева потеряла свою власть. Алекса отдала всю себя законному мужу, который гордо взял то, что ему принадлежит. Мимолетное прикосновение губ разорвало тонкую грань между женщиной и ребенком, оставляя приятное послевкусие.

— Все хорошо? — спросил Карл, а жена даже не смогла ответить, потому что уплыла в далекие края, о которых рассказывал дядя. — Это все, что я могу предложить тебе, моя гордая львица. Не сердись, мы зайдем дальше, когда ты станешь совсем взрослой.