Дар для старшего принца, или монстрик для чудовища

Глава двенадцатая. Смерть дышала в затылок и наступила мне на ногу

— Особенно беседы. — послышался язвительный голос из темноты комнаты.

В мгновение ока в комнате зажглись все свечи, а я заметно приуныла. Жить при свечах. При свечах блин. Нет, я люблю зажигать свечи. Но ароматические. Когда, например, свет выключат на час или на два, но… Чёрт! Я же ещё и телефон зарядить не смогу! Придётся тратить экономно. Свечи блин.

— Рад, что ты всё же пришёл, — улыбнулся блондин и не смотря на моё сопротивление усадил в кресло рядом с чёрным, которого я видеть не хотела, со спокойным, но стальным: «Сядь».

Пока я скромненько сидела и не обращала на грозный взгляд Ара и нервно подрыгивала ножкой, Бизмунд ходил из угла в угол. Смотреть на Иня вообще было как-то неловко и стыдно, будь моя воля, избегала бы его неделю.

— Ты принял… лекарство? — уточнил кареглазый доставая из шкафчика баночку, пустую колбу и бинт.

— Лекарство, — криво усмехнулся чёрный теряя ко мне всякий интерес, чему я была несказанно рада, — принял.

— Вот и хорошо, вот и отлично, — улыбнулся нам Бизмунд, подумав прихватив ещё и кинжал. — Саша, дай ладошки.

Со вздохом выдохнула и подала руки мужчине, что пододвинул стул и присел возле меня, беря ладошки в свои руки. Сначала он помог промыть их. Ну всё, никакой заразы не попадёт. На этом наш медбрат Бизе можете удалиться. Брать материал для анализа не обязательно.

— Почему кровь… красная? — вывел из оцепенения голос полной задумчивости, — И где она успела пораниться?

— Когда я её нашёл она уже была ранена, — посмотрев на брата так, будто я ранена смертельно, а не просто поцарапана, грустно ответил блондин и сделал надрез на среднем пальце, внимательно следя как кровь падает в колбу. — Обряд мы проведём позже, он, как ты наверняка уже догадалась, будет на крови. Предавший клятву, будет сожжён на месте.

— Хорошо, — неприятно поморщилась я, но терпела. На счёт условий никаких отторжений не было.

— Вот и молодец, — вновь ослепив меня улыбкой, кивнул блондин.

Его молча оттолкнул старший брат и забрав мою раненую ладошку, слизнул кровь. Фу блин! И чего они всё неизвестное сразу в рот? Как дети, честное слово.

— По вкусу и запаху тоже отличается, — подвёл итог чёрный, крепко держа мои руки несмотря на моё желание вырвать их. Сверкнув глазами, принялся вновь обрабатывать мои бедные ладошки. Да за что мне это?! Но… старался сделать он всё максимально аккуратно. А после ровно замотал ладошку бинтом, а на другую распылил один из бутыльков, что подал Биз.

— Думаю мы просто все не так поняли друг друга, — примирительно раскинув руки, будто желая обнять нас всех, Бизмунд прищурился, а я неловко повертела тонкий серебренный браслет на левой руке.

Насилование моего рта сложно понять не так. Психи Ардела тоже. Поэтому поправив серебряную цепочку на шее, повертела в пальцах маленький серебряный ключик. Я действовала на нервах, когда надо всё время что-то поправлять и крутить в руках. Например, когда рассказываешь стих перед всем классом. Серебро в этом мире в избытке, зато я в своём мире больше предпочитала его. Золото меня душит. У меня есть… были золотые цепочки, но я в них дышать нормально не могу. Такая вот особенность.

— Мы поняли, что в том мире ты была очень состоятельна, — хмыкнул Ардел, что пристально наблюдал за мной, попровляющую серебрянную серёжку в правом ухе. Серёжка была только одна. Дырка тоже только на одном ухе, — в этом ты тоже обладаешь главной валютой.

— Бе! — не выдержав, показала чёрному язве язык. А язык у меня длинный! Я им до кончика носа и до подбородка могу достать. Такой он длинный. Сама не понимаю, как он у меня в ротике помещается, учитывая, что ротик маленький. Губки у меня тоже тонкие, было время, когда я думала сходить их увеличить, но примерно в это время и познакомилась с Гришей, поэтому забылось, к тому же он меня уверял, что моя внешность очень интересная и прекрасна своей нестандартностью.

Мужчина настороженно замер и кажется оцепенел. Потом неверующе перевёл взгляд на белого брата. Мол, ты тоже это видел? Мне не привиделось? Эта нахалка действительно это мне показала?

— Это она мне? Показала мне язык?

— Хочешь ещё покажу? — с вызовом спросила я, поддавшись к нему и показывая язык повторно. Выкатила я его на всю длину, наслаждаясь его лицом-кирпичом, через которое проглядывалось изумление.

— Саша, когда Арделу впервые показали язык, он его им отрезал, — отстранённо пояснил мне Бизмунд тоже понимая, что мой язык явно длиннее чем его.

Язык я сразу же втянула. И не я это была. Вам показалось. Вы ничего не докажите!

— Ну раз наши недопонимания были поняты, я, пожалуй, пойду, — улыбнулась я братьям, что не сводили с меня взглядов. И спиной, спиной подошла к двери, — Спокойной ночи, сладких снов. — нашарила ручку и моментально скрылась.

Рванув с места, боясь, что за мной будет погоня, остановилась в незнакомой части замка. Если лет двадцать назад её можно было бы назвать мужская часть или женская, по их обитателям, то сейчас эта часть замка была общая. Делёжка имущества закончилась тем, что мужчины и женщины помирились.

Чёрт! Я не в ту сторону побежала. Если сейчас повернуть, то я должна найти свою комнату. Развернувшись, побрела по коридору, пока глазами не зацепила знакомую дверь и приглушённые голоса. С моего побега она так и осталась приоткрытой. М-м-м… соблазн так велик…

Прижавшись к стене со стороны щели в двери, начала прислушиваться.

— Что с тобой происходит?! — повышая тон, негодовал голос Бизмунда, — Я проверял, «лекарство» не тронуто. Ты должен понимать, пострадают окружающие. Ты тоже пострадаешь! Снова польются реки крови, только потому что кто-то слишком громко дышит?

— Бизмунд, — послышался тихий усталый голос, в попытке призвать брата.

— Ардел! Ты сегодня чуть не сорвался! Она могла пострадать! Ты мог её убить! Она, наш подарок богов. После проведённого ритуала, они решили помочь нам. На нашей стороне удача, брат! На нашей стороне боги! Она наш дар, что поможет вернуть власть! А ты её напугал до смерти и чуть не убил! — Уже кричал Ян, а после раздался хлопок, предположительно удар ладоней о стол. По спине пробежали мурашки, я сморщила лицо.

— Да я убивал за то, что кто-то слишком громко дышит! Я отрезал головы тем, кто не мог заткнуться, пока ему не помогут! Резал глотки тем, кто перебивал меня! Протыкал мачетом тех, кто смел мне дерзнуть! Отрубал руки тем, кто просто коснулся меня! Пускал кишки тем, кто подумал, что сделать мне замечание — отличная идея! Но! — вдруг послышался крик Ардела, от чего я вздрогнула, это что… это всё правда? Вот прям всё? Потом расслышать было сложнее, будто черный говорил полу-шёпотом, — Её убить я … могу! Не могу понимаешь! … Не так. Не хочу! Не хочу … убивать! Стоит мне на …. посмотреть вся… исчезает, будто её … было, я не хочу никого убивать! Я моментально… Ко мне при…одти умиротворение! Умиротворение Рахат раздери! Даже её провокации … лишь смешат и забавят, … желание ответить … детским! Или и вовсе наказать её … шалости. Я не понимаю… ак!

— Что… — послышался рассеянный голос белого.

Я тоже была в шоке. Я всё это время дразнила опасного хищника, что заглатывал других, забывая пережёвывать. А я ставила ему подножки, кидала в него едой и просто злила. В горле мгновенно пересохло. Мурашки носились табуном штурмуя главного искателя приключений.

— Я думаю всё дело в различности нашей крови, — уже громче добавил голос Ара, и послышался ещё один грохот, будто что-то разбилась, — Иномерянки из её мира было только две, включая её саму. Тогда меня не было в замке. Я не берусь утверждать. Но стоит мне увидеть её силуэт, как здесь, — послышалась тишина, — становиться тихо и спокойно. Её запах, её голос, всё действует до раздражения успокаивающе.

— Почему ты не сказал сразу? — просипел Биз и прокашлялся.

— Для меня это было чем-то странным. Оно остаётся для меня странным. С первого мгновенье, стоило увидеть её без сознания в кругу призыва… Стало так спокойно. Захотелось просто лечь рядом. Забыть обо всём и лечь. Именно поэтому я сам доставил её в замок. Лишь донеся её до лекаря, у меня возник вопрос, почему так происходит и я…

Скрипнул стул. Чёрт. Думаю, мне сейчас лучше уйти. Главное, не из жизни, а в свою комнату. Осторожно оттолкнувшись от стены, на носочках, чтобы не стучать туфельками, быстро шевеля булками, просто сбежала.

А что ещё делать? Только бежать. Только завернув за угол, смогла немного отдышаться. И сразу же стащить с ног туфли и бежала уже босиком, лишь пару раз встретив на пути невозмутимых слуг.

Дома я всегда ходила босиком. Даже зимой, когда пол ну очень холодный, сама я завёрнута в тёплый плед, а ноги босые. Или я надевала кигуруми, но ноги так и оставались голыми. Да что дома… после речки или моря, я тоже по возможности ходила без шлёпок до последнего. Чувствовать. Вот что было для меня главным. Я никогда не понимала людей, что дома или в тридцатиградусную жару ходят в носках. Для меня это пытки подобно. Ну да… ультрирую. Я сама надеваю носки, когда ношу кроссовки. Но всё же… Пожалуй, единственным минусом было то, что кожа на ступнях становилась грубее, но с этим справлялся крем.

Спокойно выдохнуть я смогла лишь добравшись до своих комнат. Минуя общую гостиную, где я день назад принимала портных, с хлопком закрыла двери спальни. Я ведь раньше даже не задумывалась об этом. Я играла со смертью. Я и не поняла бы этого, не упомяни это сам Ардел. Мысли об этом буквально заглушили их ссору. Он же… всё это время мог просто убить меня! Что он там говорил? Разматывал кишки, перерезал глотки, отрубал руки, натыкал людей, как шашлык на шампур…

Чёрт! Я всё это время была так близко к смерти! Так. Спокойно. Этого же не было, так? Так. Значит всё хорошо. Всё что нужно, это вести себя с ним осторожнее. И по возможности исполнять большинство его просьб… Какие к чёрту просьбы? У него это, каким бы голосом он их не сказал, всё равно приказы.

Поразмыслим. Он не убил меня до этого, несмотря на все мои… ужасные поступки? Не убил. Сейчас же, я просто не буду совершать опрометчивых поступков. Со всеми можно договориться. Дальше зависит от того, понравился мне человек или нет. Но главное, договориться можно со всеми. Я помогаю им — меня не убивают и отпускают на все четыре стороны.

Если бы сейчас говорилось о убийстве другого, то я, пожалуй, даже и не думала ни о чём. Я и сейчас не сильно волнуюсь. Я собираюсь спокойно спать. Если бы я сильно волновалась, я бы скорее всего вертела что-то в руках, сидя на месте. Просто мне нужно всё время о чём-то думать. Что-то придумывать. Я без этого не могу. Как акула без движений, так и я без мыслей и размышлений просто загнусь. Я всё время что-то представляю, раздумываю, размышляю.

Но в жизни я, пожалуй, никогда сильно ничего не боялась. Разве что… забыть свои воспоминания, наверное, забыть всех, кто был в моей жизни. И как насмешка или плевок, я начала забывать. Не яркие моменты и людей, а, допустим обиды на кого-то, то, в каком порядке прошёл мой прошлый день и всякие другие мелочи. Истории, смешные или грустные… Да я даже могла забыть были ли месячные у меня в этом месяце или нет!

Поправив подушку, укрылась одеялом и прижала к себе вторую подушку так, чтобы это напоминало чужие объятья, начала перебирать в голове все свои романтические истории, которые придумывала для разбавления одиночества, иногда на основе прочтённых книг. С кем бы мне сегодня встретиться и что нам сегодня предстоит пройти? Выбирая себе фаворита на ночь, полностью сосредотачивалась на желании и настроении. Например сегодня принц не подойдёт, не хочу и всё. Может дракон? Тоже не то. Военная история? Нет. Точно. Тёмный властелин! Что обязательно мечтает захватить мир! Тот самый, который рисовал план по захвату мира в своём атласе в седьмом классе.

Дальше объятий этой ночью мы зайти не успели. Я уснула. Но история наша была очень захватывающей. Пока мы повстречались в таверне. Он с целью уничтожить меня, я с целью халтурно выполнить обязанности «святой». Я должна прийти в обитель зла и уничтожить его. Он уже убивший настоящую святую, желал убить и меня. Просто. За компанию. Встреча была случайной, но я посвятила его в план, договориться со всей нечистью. Он обещал помочь и проводить до замка главного злодея. Пока мы просто скачем по полям как друзья.

Находясь уже в полусне-полуяви, я поняла, что Ардела всё равно не боюсь. И эти волнения были скорее для профилактики, нежели действительно страх. Ведь даже в мечтах, мои идеалы мужчин без зазрения совести убивают других, а я принимаю это как данность, улыбаясь зову их кушать яблочный пирог.