Дальняя разведка. Борьба миров

Глава 9 Великий Северный лес

Ребята проснулись на час раньше меня и, решив, дать мне времени еще немного поспать, тихо принялись за свои работы. Рита Филова принялась на синтезаторе нам всем готовить завтрак. Когда я раскрыл глаза, то завтрак был уже готов, находился на столе, а по помещению разносился аромат только что сваренного кофе и еще чего-то очень вкусного! Наскоро сполоснув лицо в переносном умывальнике, кабинки душа были еще не готовы, я пристроился на табурете в торце стола, а ребята вперемешку рассаживались по обе его стороны.

Я снова поблагодарил Риту Филову за операцию на голени своей ноги.

Вчера вечером она вскрыла рану на моей ноге, основательно ее прочистила ее и анестезировала. Оказывается, мне здорово повезло, вражеский энергосгусток прошел через голень ноги, но так и не взорвался. В противном случае я мог бы лишиться половины ноги. Старший лейтенант только кивнула мне в ответ на благодарность, Рита полагала, что эта операция была особо не серьезной, поэтому она не стоила такой горячей благодарности с моей стороны.

Мебель этого помещения была создана на специальном фотоувеличителе, это я так для себя назвал тот сложный станок, который был способен изготовить любой предмет мебели под интерьер любого помещения. Этот небольшой по размерам станок имел богатейший фото каталог мебели, легким нажимом пальца отбирался требуемый фотоснимок, на котором был изображен нужный предмет мебели. Затем по клавиатуре в терминал вводились требуемые размеры этого предмета. Через пять — десять минут, в зависимости от конфигурации заказанного предмета мебели, станок выдал миниатюрную копию этого предмета Примерно, через час эта миниатюра вырастала до требуемых размеров, ты уже мог ею пользоваться.

Мы хранили молчание, не разговаривали, пока каждый не прикончил своего завтрака, который мне показался умопомрачительно вкусным. Вот уже почти неделю мы гоняли по вражеским тылам, еще ни разу не снимали с себя ни боевого комбинезона, ни сапог и только изредка откидывали шлем с головы, чтобы подышать свежим воздухом. Нам приходилось ежедневно питаться этими чертовыми крекерами, которые не имели ни вкуса, ни запаха, которые в положенные для питания часы мы засовывали в приемную щель, расположенную под мышкой. То, разумеется, была не жизнь, а сплошное нечеловеческое прозябание. Этот завтрак Ритой Филовой был, как я уже говорил, приготовлен на синтезаторе, причем, я бы не сказал, что старший лейтенант Филова была великой поварихой. Каждый из нас умел нажимать кнопки универсального повара, чтобы приготовить для себя или для всех членов разведгруппы завтрак, обед или ужин!

Но сегодня даже этот универсальный завтрак из армейского бекона с яичницей показался мне пиршественным великолепием!

Я смотрел на то, как начала исчезать моя посуда, пластиковые тарелки, ножи и вилки. Когда растворилась кружка из-под кофе, я оторвал глаза от поверхности стола и посмотрел на бойцов группы. Очень походило на то, что они уже давно проглотили свой завтрак, сейчас же они сидели, ожидая, когда я приведу свои мысли в порядок, прекращу насыщение!

Первой заговорила Рита Филова:

— Товарищ командир, со мной все в порядке! Меня больше не тошнит, по утрам я себя чувствую вполне работоспособной! Я готова выполнять любую поставленную передо мной задачу.

Затем слово взял рядовой Гузнам:

— Товарищ капитан, у меня с ухом все в порядке. Зажило, как на собаке! Так что действительно готов, способен выполнить любое ваше поручение!

Гуманоиды лейтенант Фриза и главстаршина Бард оказались совсем немногословными, они что-то очень краткое буркнули в ментальном диапазоне о том, что здоровы. Если судить по внешнему виду, состоянию фонового излучения их организмов можно было понять, что наши гуманоиды коттоси вполне здоровы. Даже у Барда исчезло нервное подергивание головой, которое у него вдруг появилось из-за контузии головы, которое он сам совсем не замечал. Тогда я мысленно попросил Фризу ознакомить меня со всем тем, что группа сделала, прорвавшись в этот северный лес.

— Да ничего особенного, командир, нам так и не удалось пока сделать! — Медленно формируя свои мысли, начал свой мысленный рассказ лейтенант. — Благодаря той суматохе, которую ты своим появлением поднял в точке «А», вьеды нашу высадку в точке «Б» попросту не заметили. Мы незаметно выбрались на берег и, прижимаясь к снежному покрову, на не очень высокой скорости полетели к лесу. Во время этого перелета у меня возникла мысль о том, чтобы девственный снежный покров этого лесного массива не стоит пачкать своими тропками и тропинками. Поэтому решил, где-нибудь на его окраине забуриться в снег и уже в снегу пробивать тоннель для требуемой нам точки. Своей ударной силой по пробиванию снежного тоннеля мы сделали рядового Гузнама, который очень неплохо справился с этой работой. Тоннель имени Гузнама ты уже видел, а сейчас мы находимся в помещении, которое, если ты будешь не против, то я намереваюсь превратить в центральную аппаратную партизанского штаба. До твоего появления мы успели установить аппаратуру для связи со слейтерским спутником, который работает с нами. Все готово к подключению с этим спутником, для постоянной с ним работы.

— Что ж, это было совсем неплохо! Я бы даже сказал, что вы многое успели сделать. Штаб флота в лице адмирала Щербакова, на эту работу отвел нам трое суток. А вы все сделали в течение всего одних только суток. Так что у нас внезапно образовалось двое запасных суток на то, чтобы лучше оглядеться на новом месте, постараться улучшить условия работы в этой аппаратной. А так же для того, что начать организованный поиск воеводы Никифора с его войском.

— Подожди, командир, говорить о воеводе Никифоре! Мне показалось, что ты не очень-то удовлетворен качеством работы, проделанной нами! В чем дело, объясни! — Прервал мои мысли главстаршина Бард.

— Нет, Бард, ты несколько неправильно меня понял! Вы начали, но не довели до конца работу по строительству таких подземных центров по всему Великому северному лесу. Нам нужен не один такой аппаратный центр, а несколько. Мы же пока не знаем, сколько солдат в своем войске имеет воевода Никифор. Возможно, их окажется несколько тысяч, тогда для эффективного ими командования нам может потребоваться до десяти таких центров. Двое суток у нас могут уйти на одно только строительство связных и командных пунктов. Разумеется, сейчас ты мне скажешь, что у нас нет таких сил, которые мы могли бросить на это строительство. Тогда, позволь мне тебе напомнить о том, что в твоем распоряжении имеются нанороботы, так что тебе советую в этом строительстве воспользоваться теми самыми нанороботами, которых мы вот уже несколько суток таскаем в наших ранцах. Так что, Бард, с этой минуты ты становишься ответственным за схему расположения, само строительство и маскировку таких партизанских центров.

— Ты же, лейтенант Фриза, возьмешь на себя всю полноту ответственности за техническое наполнение всех этих десяти командных пунктов. Они должны быть между собой связаны коммуникационными кабелями, без выхода на внешние источники связи. Только один центр, в котором мы расположимся должен иметь коммуникационные выходы на спутниковую систему, на слейторские спутники, все еще вращающимися над Луизитанией, а так же на любые внешние источники связи. Но связью и связными каналами ты, Фриза, займешься завтра, а сегодня мы вместе с тобой займемся разработкой внешних источников энергии, если ты, разумеется, не будешь против того, чтобы заниматься этим делом.

— Хорошо, товарищ капитан, разумеется, я совершенно не против того, чтобы поработать вместе с тобой! — Тут же меня проинформировал лейтенант Фриза, он был несколько смущен моим загадочным предложением.

— Товарищ капитан, а чем я буду заниматься? Опять вы мне прикажете охранять подступы к нашему командному пункту!

— Нет, рядовой Гузнам! Этим делом теперь будет заниматься старший лейтенант Филова! Она также будет работать в качестве медика и кашевара разведгруппы. Но я попросил Риту помнить и то, что она пока еще остается единственным в группе снайпером! Что же касается тебя, рядовой Гузнам, то сегодня под вечер ты отправишься на разведку. В этом лесу имеется одно подозрительное место, в котором нам нужно обязательно нужно выяснить, чем же именно там инопланетяне занимаются?

Раздав необходимые указания, я попытался мысленно связаться с адмиралом Щербаковым или Маргаритой Сумской, но на мысленный вызов мне никто не ответил. Тогда я достал свой ранец и долго в нем рылся. Перед уходом в поиск я бросил в него одну интересную штучку, небольшой такой и плоский аппаратик. Еще на старом месте своей службы, мой дружбан, каплейт Воробьев, как бы, между прочим, заметил, что это не работающая мини-модель термоядерного источника энергии, термоядерного мини-реактора. Тогда я долго эту штучку вертел в руках, пытаясь разобраться в том, как же этот она устроена, но спешка при переходе на новое место службы так и не позволила мне разобраться в сути этого устройства.

Наконец-то, в ранце я разыскал эту штучку, которая больше походила на конфорку от газовой плиты любой домохозяйки. Я долго ее внимательно разглядывал, а затем конфорку протянул Фризе, мысленно намекнув на то, что это работающий термоядерный мини-реактор. Видели ли бы вы, с какой осторожностью и одновременно нежностью Фриза взял в руки эту неработающую конфорку. Затем он посмотрел на меня, видимо, ожидая дальнейших объяснений. Но я ему уже все рассказал, мне нечего было ему добавить. В этот момент я снова укладывался в свой спальник, чтобы поспать еще часика два. Так как знал, что на свежую голову, понимаете, приходят свежие мысли по решению того или иного вопроса. Через какую-то минуту я спал крепким сном.

Зимний лес весь в снежной пороше был до безумия красив!

Гигантские деревья, выросшие до самых облаков, были покрыты снегом от самых корней и до вершины их кроны. Было боязливо касаться их руками или плечами, когда на высоте пятнадцати метров я лавировал между деревьями, пролетая на своих гравитационных дисках. И в то же самое время мне так хотелось коснуться хотя бы одного дерева, чтобы затем с головой искупаться в мощном снегопаде, который тотчас же обрушился бы на тебя. Только осознание того факта, что по такому обезснеженному дереву, которое, наверняка, привлечет внимание инопланетян, тебя и твоих товарищей по разведгруппе могут обнаружить вьеды, останавливало меня от подобных демаскирующих действий.

Это был не просто разведывательный полет по засыпанному снегом лесному массиву, это был самый настоящий испытательный полет. Я проводил тестирование нового источника энергии, термоядерного мини-реактора. Мой дружбан, каплейт Воробьев, оказался совершенно прав, когда швырнул мне конфорку от древней газовой плиты, заявив, что это не работающий мини-реактор. Когда я проснулся через два часа, то первым делом разыскал лейтенанта Фризу, который в это время нанороботами прокладывал коммуникационные трассеры между командными пунктами. Чтобы у него поинтересоваться, как идет работу по ремонту термоядерного мини реактора, но он ответил, что ремонт пока не завершен.

Пока нанороботы прокладывали коммуникационные колодцы и тоннели между этим колодцами, будущими партизанскими землянками, я переговорил с рядовым Гузнамом. На карте показал ему район, в котором инопланетяне, особо не скрываясь, вели какое-то строительство. Командование космофлота Земной Конфедерации очень интересовало это строительство и наши мысли по поводу того, как позднее можно было нейтрализовать этот вражеский военный объект. В недавнем прошлом Михаил Гузнам был старшим офицером, затем был за какой-то проступок разжалован в рядовые, поэтому он практически мгновенно разобрался в сути своего боевого задания.

— Товарищ капитан, готов отправиться на выполнение боевого задания в любую минуту! Задание понял, могу выполнить!

— Отправляйтесь, Михаил! Только не забывайте в согласованные часы выходить на связь!

Не успел рядовой Гузнам скрыться в таком заснеженном, таком красивым лесу, как передо мной вновь появился лейтенант Фриза, он, молча, протянул мне конфорку от плиты. Только ее я взял в руки, как по теплоте нагретого корпуса этой конфорки я догадался о том, что Фризе удалось-таки ее отремонтировать, запустить термоядерный мини реактор. Я взял его в руки и внутренним зрением ознакомился с внутренней его схемой, стараясь разобраться в том, что же такого сделал коттоси, чтобы запустить этот мини-реактор. Должен вам честно признаться, что мне так и не удалось разобраться в схеме или в устройстве этого мини-реактора. У меня для этого не хватило знаний, ни по физике, ни по химии.

Но я свое лицо сделал очень умным и значительным и, вертя мини-реактор в руках, произнес:

— Отлично, лейтенант! Как я и думал, ты решил проблему, мы теперь, вероятно, имеем неиссякаемый источник энергии?

— Так точно, товарищ капитан! Этот мини-реактор теперь способен в течение пятнадцати лет снабжать энергией все десять наших командных пунктов. На данный момент у меня имеется материала на изготовление шести таких мини-реакторов.

— Что ж, это совсем неплохо! Таким образом, каждого бойца мы можем снабдить термоядерным мини-реактором, он у нас мгновенно превращается в летающего человека или в коттоси. Теперь, лейтенант, нам не нужно будет экономить с полетами на гравитационных дисках, я полагаю?

— Так точно, товарищ командир! Теперь мы можем летать столько, сколько душе и нашему командиру заблагорассудится! — Ответил мне лейтенант Фриза.

К этому времени изменилась и общая обстановка в нашем убежище. Еще до отлета на задание Михаил Гузнам специальным устройством прошелся по его стенам, оплавив их немного, отчего они стали гораздо более плотным и устойчивыми. Бард же создал устройство вибратор для уплотнения пола. Таким образом, снежные тоннели и само убежище стали более похожими на нормальное человеческое жилище. Рита Филова попросила парней вырыть ей в снегу отдельный бокс для медицинской и отдельный блок для синтезатора и кухонной утвари, где тут же принялась хозяйничать.

Затем я занялся прилаживанием мини-реактора на свой комбинезон. С этим делом провозился пару часов, когда все стало по месту, решил протестировать мини-реактор, облетев лес.

Первым делом я набрал высоту двадцать метров, полетел над самыми верхушками деревьев, активировал сканирующую аппаратуру своего боевого комбеза шлема. Бард уже давно его отремонтировал, всю аппаратуры привел в порядок. В лесу стоял крепкий мороз под тридцать градусов, поэтому я полностью загерметизировался, дав нагрев на комбинезон. Первый двадцать минут мне было лететь несколько неудобно, в воздухе висел мешок мешком. Как я ни старался, фигура ласточки у меня не получалась, то голова сникнет, то ноги повиснут, Случалось и такое, что по воздуху я летел в положении «стоя». Одним словом, в воздухе вытворял немыслимое, пока не вспомнил об одной функции своего комбеза, которой никогда не пользовался. Набором определенной конфигурации на пульте управления комбезом, я как бы замораживал его в определенном положении.

После этого управление моего полета как бы облегчилось, теперь я мог уделять больше внимания наблюдению за показанием приборов в шлеме и обзором местности, над которой пролетал.

Мыслями я вновь и вновь возвращался к красоте зимнего леса, снег и зелень хвои, сильно запорошенной снегом, так и притягивали мои глаза. Мне доставляло искреннее удовольствие наблюдать за этим деревьями, за заснеженными полянами, что иногда я попросту забывал о настоящей цели своего полета.

В этот момент на меня в мысленном диапазоне вышел Михаил Гузнам, который почему-то шепотом попросил:

— Командир, отзовись!

— Михаил, я хорошо тебя слышу! С тобой все в порядке?

— Я достиг района строительства, но здесь столько инопланетян, всех не сосчитаешь! Патруль на патруле! Пару раз я попытался приблизиться к самому строительству, но был вынужден отступить, иначе напоролся бы на очередной патруль! Товарищ командир, прошу разрешение, новую попытку проникновения совершить в ночное время!

Я на некоторое время задумался и, сохраняя канал связи с Гузнамом, соединился с Бардом:

— Главстаршина Бард, прошу изыскать время для того, чтобы произвести из космоса фотосъемку вьедского строительства, координаты которого тебе сейчас передаст рядовой Гузнам!

— Хорошо, командир! Постараюсь сделать все возможное, чтобы произвести фотосъемку вьедского строительства. Соединяйте меня с Михаилом.

— Михаил, я не против того, чтобы новую попытку проникновения на вражеский объект, ты предпринял бы сегодня ночь. Но будь осторожен, ты нам нужен живым! А сейчас переключаю тебя на главстаршину Барда, передай ему координаты этого строительства. Он произведет его фотосъемку со спутника.

В ходе этих переговоров я не уставал вертеть головой по сторонам, чтобы меня не обнаружили бы вьеды. Но этот полет пока происходил в спокойной обстановке, врага нигде не было видно. Внутри меня вдруг начало зарождаться чувство опасности, того, что в окружающем меня пространстве вскоре должны появиться инопланетяне. Оглядываясь по сторонам, я изредка свою голову поднимал к небесам. Повсюду ничего не было видно, от большого напряжения начали слезиться глаза. Проморгавшись, я вдруг увидел, как откуда-то с неба скользнули три черточки, которые упали на лес, исчезнув среди заснеженных крон деревьев.

ИР Старший тут же шепнул мне в ухо:

— Сверхзвуковые истребители-перехватчики противника! Зарывайся в снег! Мы не выдержим боя с таким противником!

— Заткнись, ты, что не понимаешь, что сейчас на глазах противника мы не можем прятаться в снегу. Истребители противника тут же нас обнаружат и уничтожат!

По моей глупости, создалась ситуация, в которой теперь я был вынужден принимать бой с превосходящими силами инопланетян. Должен был вступить в открытый бой с тремя верткими сверхзвуковыми целями противника. В оставшееся перед боем время, я проверил боезапас, привел в боевую готовность нагрудный резонатор, воспользоваться которым решил в самую последнюю минуту. Начать же бой решил внезапным пуском четырех ПТУРСов, а затем в основном сражаться наплечным метателем энергосгустков, что-то вроде импульсной авиапушки. К тому же у меня имелось и да фазерных пистолета-пулемета, это на тот случай, когда бой перейдет в врукопашную схватку.

Далеко впереди показалось свободное от деревьев пространство, это была прибрежная полоса, которую я покинул вчера. Но я уже особенно туда не стремился. Мы отлетели достаточно далеко от лесной поляны, под которой располагался наш первый командный пункт. Теперь он оказался в безопасности, я смело мог принимать бой с тремя истребителями-перехватчиками противниками. К тому же искренне верил в то, что если даже погибну в этом бою, то задание командования космофлота Земной Конфедерации все равно будет выполнено. Мои боевые товарищи, бойцы разведгруппы его выполнят!

Прошли три минуты с того момента, когда я заметил появление вражеских истребителей. Этого времени было вполне достаточно для того, что они нагнали и атаковали бы меня, но их пока еще не было. Такое уж слишком осторожное поведение противника говорило о том, что пилоты противника не были вполне уверены в том, кого же именно им предстоит атаковать. Это также говорило о том, что в настоящую минут пилоты рептилии пока еще находятся в нерешительности, пытаясь определить, кто же именно является их противником. Таким положением дел мне было бы грех не воспользоваться.

Я снизил скорость полета, все больше и больше притираясь к кронам деревьев, встающих на моем пути к побережье. Два вражеских истребителей внезапно появились в поле моего зрения, он шли на высоте трех километров, поэтому были хорошо заметны издали. Третьего истребителя противника я пока не обнаружил. ИР Старший тут же мне подсказал, что, если я сейчас пущу противотанковые ракеты, то целых полторы минуты они будут только преодолевать расстояние до своих целей. В самую последнюю минуту я вдруг увидел третий истребитель инопланетян, который вынырнул, чуть ли не прямо передо мной, всего в восьмистах от меня метрах.

Не раздумывая, я отдал приказ ИРу на пуск ПТУРСов по ближайшей цели, а по двум дальним целям выстрелить из нагрудного резонатора. Два разрыва хлопка в солнечном морозном небе раздались практически одновременно, на небеса едва ли не одновременно попали души двух рептилий пилотов, если, разумеется, рептилии такие души имели.

В тот момент я спикировал на одно громадное дерево, очень похожее на земной могучий дуб. Каким-то чудом приземлился на его громадную ветвь. Тесно прижавшись к стволу дерева, пальцы-когти комбеза вонзив в его подкорную мякоть, я неподвижно замер на месте. Свой дух же запустил прямо над собой в небо, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, что же после моей атаки вьедских истребителей происходило в небесах Луизитании.

Должен откровенно признать, что вьедское командование практически мгновенно отреагировало на это событие. Третий истребитель инопланетян так и не покинул поле боя. Он взобрался на высоту, недосягаемую для ПТУРСов и луча резонатора. Там он кружил в небе до тех пор, пока не появился вьедский самолет-разведчик, пока не передал его экипажу информацию о произошедшем. Вскоре большое количество патрульных глайдеров кружило над местом происшествия. Некоторые глайдеры совершали посадку прямо на снежную целину, видимо, разыскивая свидетельства только что произошедшего боя.

Из всего этого мне особенно хорошо запомнилось две вещи.

Первое, появление небольшой группы офицеров рептилий. К этим рептилиям подходили другие инопланетяне и о чем рапортовали. Некоторые рапорты были короткими, пару минут, да и только. А некоторые продолжались очень долго, тогда в ход шли топографические карты, по которым давались объяснения. После отлета этой группы офицеров на глайдере, общая активность вьедов на этой поляне значительно поубавилась. Глайдеры улетали один за другим и уже больше на эту поляну не возвращались.

А затем произошло событие, которое было мне совершенно непонятным. Из леса выползла колонна гравитационных грузовиков, кузова которых были укрыты плотными и теплыми тентами. Колонну сопровождали до десяти средних бронеходов, которые своей конструкцией не были похожи на обычные вьедские бронеходы. Прежде всего, что мне сразу же бросилось в глаза то, что эти бронеходы слишком легко и свободно передвигались по глубокому снегу Северного леса! Эти бронеходы развернулись в огневую позицию, так как они оказались не бронеходами, а самоходными артиллеристскими установками.

Затем появилась рослая рептилия в черном мундире, украшенном золотыми позументами. Широко расставив ноги, вьед-офицер стоял и долго через бинокль всматривался в панораму лесу. Затем каким-то клекочущим голосом он подал команду, последовал первый залп из десяти орудий по молчащему и заснеженному лесу.

Я уже отлетел примерно на пять километров вглубь леса, а залпы вьедских самоходок все еще продолжались, они следовали один за другим с какой-то нечеловеческой размеренностью и методичностью. Отлетев на гравитационных дисках на безопасное расстояние, я набрал высоту повыше, чтобы лететь на окраину лесу, откуда снежным тоннелем мог бы добраться до центральной аппаратной, как вдруг увидел пока еще слабое зарево мощного пожара. Причем горело не в том месте, где сейчас работала самоходная вражеская артиллерия, а впереди меня, на несколько градусов левее от маршрута моего следования. Вокруг было слишком темно, чтобы можно было бы разобрать, что же именно там горело?!

Только, когда я поднялся на высоту в тысячу метров, то увидел очаг пожара. Горел или вернее было бы сказать, выгорал, целый участок леса, размером, примерно, в пару гектаров. Мне трудно было с такой большой высоты и с расстояния в десяток километров разобрать, что же именно там так жарко горело. Воспользовавшись бинокулярным зрением, я все же разобрал, что никаких зданий или строений на том участке леса не было. Я уже совсем собрался снизиться до пятисот метров, изменить направление полета, чтобы все-таки разобраться в том, чем же именно был вызван этот пожар, как ИР Старший диким голосом проорал:

— Внимание, ракетное нападение слева! Выполняю маневр уклонения!

И ИР Старший так жестко выполнил этот маневр уклонения от ракетного нападения, что меня едва ли не вывернуло наизнанку.

— Черт тебя подери, Старший! Если будешь и дальше так меня пилотировать, то вскоре от меня ничего не останется! Ты бы все-таки пилотировал бы более осторожно, я все же человек, а не бревно там какое-то!

— Хочешь жить, умей вертеться! — Неожиданно с столь значимой многозначительностью мне ответил ИР Старший.

Но, тем не менее, мне все же удалось пролететь поблизости от очага пожара. По крайней мере, я увидел, что на этом участке леса ярким пламенем были охвачены пять или шесть деревьев, которые своим внешним видом очень напоминали наши земные дубы. Эти тридцатиметровые лесные великаны полыхали жарким пламенем, они горели от корневища и до своей кроны.

Из инопланетян на месте пожарища уже никого не было, оставалась одна только дорога, глубоко прорезанная в снегу, уходила с поляны. У меня пока не было прямых доказательств всего случившегося, но мне показалось, что пожарище на этой лесной поляне каким-то образом было связано с действием самоходной артиллерии вьедов. Мне оставалось только узнать причину такого поведения инопланетян, вьедов? Почему они так выборочно подходят к деревьям этого великого Северного леса, артиллерийским огнем выжигают самые большие, самые гордые его деревья?!

Меня несколько утомило почти двухкилометровое путешествие по снежному тоннелю, я шел нормальным человеческим шагом, прежде чем добрался до нашего центрального подснежного укрытия. Слава богу, что к этому времени пол тоннеля был отлично утоптан, идти по нему было легко и просто. Меня очень порадовало появление на стенах тоннеля индикаторов-светильников, установленные через каждые двадцать пять метров, срабатывавшие только при моем приближении. Но меня в глубокую тоску вгоняло чувство того, что мне пришлось столько много драгоценного времени потратить на простую ходьбу по этому тоннелю.

Все члены разведгруппы уже вернулись с заданий, а сейчас занимались своими делами. Переступив порог центральной аппаратной, я начал оглядываться и осматриваться. Центральная аппаратная за время моего отсутствия полностью преобразилась. В ней уже не было повсюду разбросанных наших спальников и лежанок. Сейчас это помещение действительно напоминало техническую аппаратную, где работало множество аппаратуры, показания которых выводились на мониторы, технические и обзорные экраны. За большим пультом сидел лейтенант Фриза и, задумчиво, посматривал на экраны, вывешенные перед ним на кронштейнах.

В дальнем углу за каким-то прибором работал главстаршина Бард, выполнив определенную операцию, он обратился к Фризе:

— Ну, как, лейтенант, получил мои показания?

На что получал ответ Фризы:

— Ну, ты меня совсем затрахал, главстаршина! Показания твоего прибора я получаю, с ним все в порядке! Вся проблема, по моему мнению, кроется к мультиплексионном канала, который работает не по норме! Ты, Бард, лучше бригаду нанороботов пошли поработать с этим каналом, тогда весь этот комплекс мы можем сдавать нашему капитану в работу. Ну, а у тебя Миша все в порядке, какой получаешь сигнал со спутника? А то сидишь и молчишь, лишнего словечка не молвишь.

— Да, у меня все в порядке, Фриза! Сигнал со слейтерского спутника поступает отличный, лучше и не придумаешь! — Послышался голос рядового Гузнама, который сидел за пультом управления в противоположной стороне от обоих коттоси.

Из коридорчика, ведущего на кухню и в медицинский отсек внезапно появилась раскрасневшаяся Рита Филова. Увидев меня, она радостно заулыбалась и громко прокричала на все помещение:

— Товарищи рядовые и офицеры, всем стоять смирно! Прошу приветствовать возвращение командира, товарища капитана Рассела!

Затем девчонка ловко и красиво промаршировала несколько шагов по помещению, в трех шагах остановилась от меня, правую руку бросила к брови глаза и задорно рапортовала:

— Товарищ командир разведгруппы, члены группы в полном составе собрались в помещении главного пункта управления войсками и выполняют порученные задания. Так что через тридцать минут будем ужинать, товарищ капитан!

— Вольно товарищи, можете продолжать заниматься своими делами! Михаил Гузнам, у вас есть что-нибудь для меня интересное?

— Так точно, товарищ капитан, имею некоторые интересные факты для рапорта!

— Сейчас переговорим, но прежде решим один из небольших вопросов. Фриза или Бард, кто из вас наиболее занят и не может оторваться от дела?

— Да, мы оба, товарищ капитан, в одинаковой мере свободны! Свои технические проблемы мы уже давно решили!

— Тогда я хотел бы вас попросить об одном небольшом одолжении. Если пролететь триста пятьдесят метров строго на северо-запад, то там растет дерево настоящий великан. Оно чем-то похоже на земной дуб… Ну, да вы о земных дубах ничего не знаете?

— Нет, почему же?! Однажды, я видел фотоснимок такого дуба! Знаете, он производит впечатление! — Возразил Бард.

— Очень хорошо, тогда это дерево вы, наверняка, не пропустите, не пролетите мимо него! Так вот не могли бы вы очень внимательно обследовать этого великана. Мне кажется, что в нем кроется какая-то тайна, о которой мы пока еще ничего не знаем. Откройте, пожалуйста, эту тайну. Она, возможно, нам в чем-то поможет! Будем ждать вашего возвращения, мы не начнем без вас ужинать!

Коттоси Фриза и Бард мгновенно собрались и вскоре нас покинули. Я с Гузнамом прошел к Рите на кухню и там для беседы расположились за одним из столиков. Филова подала нам сладкий чай.

Рядовой Гузнам, как мне показалось, свой рассказ начал с середины, но я решил его не останавливать, стал более внимательно вслушиваться в его слова.

— Такого большого строительства я в своей жизни пока еще не видел! Оно ведется на участке, размером в гектар. Причем, стройплощадка огорожена бетонной стеной под два метра, по верху стены проложена колючая проволока. На каждом углу этого гектара, за бетонной стеной построен мощный блокпост, рядом с которым дежурят два легких бронехода и взвод охранников. Помимо этого весь внешний периметр бетонный стены обходят патрули с какими-то монстрами на поводке. Видимо, эти вараны являются своего рода ищейками, они тщательно все кругом вынюхивают и поднимают ужасный вой в случае обнаружения подозрительного запаха или предмета. Воздушное пространство на стройкой патрулируется глайдерами, которые десятками неподвижно висят в воздухе. Так что понимаете, командир, почему вчера днем я так и не сумел преодолеть все эти препятствия. Да и ночью мне удалось лишь приблизиться к бетонной стене и на нее взобраться.

— Со стены я увидел, что вся стройка разделена на отдельные сектора и зоны. Причем, каждый такой сектор и зона, видимо, охраняются в зависимости от степени важности того, что происходит в том или ином секторе, зоне. Одна зона забита вьедским коммандос, другой сектор охраняется морпехами или десантниками рептилиями. На всей стройке я не видел ни одного слейтера или гуманоида. Все строительство ведется руками одних только вьедов, каких-либо военнопленных нигде не было видно. Всю ночь я провел на стене, наблюдая за ходом этого строительства, стараясь разобраться в том, а что именно инопланетяне могут построить в этом месте! Вы, знаете, товарищ капитан, у меня создалось впечатление, что вьеды строят общий планетарный командный центр всей планеты Луизитания. Он будет располагаться в месте, где практически полностью отсутствует население, поэтому его легко будет охранять. Да, кстати, все, что я видел своими глазами, можете увидеть и вы! На стене я закрепил и оставил минивидеокамеру, которая в режиме прямого времени транслирует все, что в данную минуту происходит на этой инопланетной стройке.

После этих слов рядовой Гузнам поднялся на ноги, он направился в зал с аппаратурой. Коротко кивнув головой Рите, я отправился вслед за ним. Мы оба подошли к пульту, за котором сидел Михаил, когда я вернулся. Он снова устроился на стульчаке, который своей хрупкостью не внушал особого доверия, и ткнул пальцем в одну из кнопок пульта. Включился большой обзорный экран, на котором появилась картинка строительства, на котором работали тысячи и тысячи инопланетян. Первоначально мне было очень трудно разобраться в том, что же изображалось на экране. Все это чем-то походило на строительство вавилонской башни, происходившее многие тысячи лет тому назад!

В этот момент за нашими спинами вдруг послышались возбужденные голоса Фризы и Барда, а затем объявились оба коттоси. Я уже набрал воздуха к легкие, чтобы обругать эту парочку гуманоидов, но вовремя сообразил, что сначала услышал голоса друзей, а уж затем они появились в помещении, то тут же прикусил свой язык. Складывалась такая обстановка, где было совсем не до ругани. Я вопросительно посмотрел на Фризу, тот ловко щелкнул сапогами и начал рапортовать:

— Товарищ командир, ваше задание выполнено…