Даже хороших драконов наказывают

Рейчел Аарон

Даже хороших драконов наказывают

(Хартстрайкеры — 3)

Перевод: Kuromiya Ren

Пролог

Нанкин, династия Минь, Китай, 1469

Челси, самая младшая дочь Бетезды Хартстрайкер, сидела на коленях на черном мраморном полу, кланяясь. Рядом с ней ее мать в золоте ацтеков с головы до пят склонилась еще ниже, прижала лоб в короне к холодному камню, красивые трагичные слезы катились из ее глаз, при этом не размазывая темную краску вокруг них. Это было чудесное выступление, и оно должно было забрать все внимание Челси. Бетезда никогда так не старалась со слезами, если только не хотела чего-то. Но сейчас Челси едва ли глядела на нее, потому что теперь ее мать была не самой опасной в комнате.

— Шлюха Хартстрайкеров.

Гневный голос был сухим, как старая бумага, и Челси подняла покрасневшие глаза, посмотрела на огромный золотой трон в форме свернувшегося дракона, занимающий северный край зала. Посреди петель, где должна была находиться голова дракона, был второй трон из белого нефрита, богоподобный мужчина сидел на нем. Все его тело с головы до пят, включая лицо, было скрыто золотым шелком, хотя это ничего не меняло. Даже с тяжелой тканью Челси ощущала на себе его злой взгляд, словно зубы. Но, несмотря на его ярость, говорил не он. Голос принадлежал древней драконше, сидящей рядом с ним на троне чуть меньше из черного нефрита, встроенный в кольца хвоста золотого дракона. Она мрачно смотрела на кланяющихся Хартстрайкеров с отвращением.

— Ты явно желаешь смерти, шлюха, — рявкнула старая драконша, ее лицо, уже похожее на сморщенную рисовую бумагу, смялось еще сильнее от ее гнева. — Пришла сюда после того, что наделала твоя бесстыдная дочь. Но ты всегда была невменяемой, как твой отец, Кетцалькоатль. Может, ты гордишься, что родила драконшу, чья мораль даже более невменяемая, чем твоя?

— Потому я пришла к вам, императрица-мать, — сказала слезно Бетезда, подняв голову, чтобы мужчина в золотом на троне из белого нефрита видел ее красивые рыдания. — Моя младшая дочь глупа, но амбициозна. Я послала ее в вашу империю для создания простого альянса, но у нее были свои планы, и теперь ее неумелый захват власти устроил много боли обоим нашим кланам. Я не могу оправдать ее ошибки. Я могу лишь надеяться на ваше легендарное милосердие и молить о прощении.

— Милосердие — привилегия для сильных, — согласилась императрица-мать, опуская длинные лакированные ногти на руку мужчины в золотой ткани рядом с ней. — Но мой сын — не простой дракон. Он — Цилинь, Золотой император, Дракон Среднего королевства, Живое воплощение всей удачи и Глава всех кланов. Он легко может позволить быть милосердным, даже к таким, как ты, но чем ты это заслужила? — ее холодные красные, как у рептилии, глаза посмотрели на Челси. — Это не просто оскорбление. Твоя дочь осквернила имя нашей семьи, оставив нас открытыми для сплетен и насмешек. Эти раны не так просто исцелить, даже для таких великих, как мы.

— И я готова извиняться, — тут же сказала Бетезда. — У меня есть богатство, золото…

— У нас этого много, — фыркнула императрица-мать, постучала костяшками по золотому дракону, окружающему ее и сына. — Мы — драконы Китая! Все известные города золота в твоих жалких джунглях не достойны того, чтобы мой сын хотя бы моргнул. Но эту рану не исцелить золотом.

Она указала на Челси, та поежилась.

— Мы приняли твою дочь как нашу гостью, показали ей гостеприимство, а она отплатила нам обманом и предательством. Она заставила нас выглядеть глупо, как ты, в глазах наших подданных. Она ударила по нашей репутации, нашей гордости, а не по казне, и если хочешь загладить вину, Хартстрайкер, платить нужно в том же ключе.

Зеленые глаза Бетезды стали настороженными.

— О чем вы?

Жестокая улыбка появилась на морщинистом лице императрицы-матери.

— Даже среди драконов ты известна наглостью. Истории о тебе, что доходят до нашего двора, такие дикие, что я сначала отмахивалась от них, но один взгляд на твой яркий облик сегодня показывает, что это была ошибка. Ты такая же гордая, бесполезная и эгоцентричная, как в слухах, и такой будет твоя цена, — она указала на свои ступни. — Моли, — приказала она. — Опустись на пол и моли за жизнь дочери. Покажи нам, что даже Хартстрайкер может быть скромной перед теми, кто лучше, и, может, мы проявим милосердие.

Когда она закончила, Бетезда застыла, как камен, и надежда Челси стала угасать. Она этого не сделает. Бетезда Хартстрайкер никогда не будет молить ради…

Мысли Челси застыли, когда ее мать опустила голову на пол, прижалась золотой короной к камню, ладони в украшения вытянулись по бокам в проявлении полного подчинения.

— Прошу, — сказала она, слово дрожало от усилий, было тяжело его выдавить. — Прошу, Золотой Император, пощади мою глупую дочь.

Императрица-мать радостно рассмеялась.

— Отлично! — хохотала она, отклонилась на троне и любовалась. — Теперь скажи, что ты — шлюха.

Пальцы Бетезды впились в мраморный пол, оставляя вмятины, и Челси затаила дыхание, готовясь к взрыву… а он не последовал. Как-то Бетезда сдержалась, с ненавистью посмотрела на старую драконшу, прорычала сквозь зубы:

— Я — шлюха.

— Громче, — приказала императрица-мать, махнула на невидимых драконов во дворе, которых Челси чуяла. — Я хочу, чтобы весь двор слышал, как ты подтвердишь то, что все уже знают.

Дым стал срываться с губ Бетезды, но она как-то выдавила слова:

— Я. Шлюха.

— И отчаявшаяся, — согласилась императрица-мать, повернулась к сыну, который еще не произнес ни слова. — Теперь видите, мой император? Все, как я говорила. Бетезда Племенная кобыла — худший мусор. Даже до того, как она убила своего отца, она была известна тем, что бесстыдно соблазняла драконов больше и лучше себя, чтобы добавить больше солдат в свою армию детей. Ей едва ли есть пятьсот, а она уже отложила пять кладок. Пять! Последние вылупились в прошлом году.

Ее красные глазки посмотрели на Челси.

— С такой матерью как можно ожидать, что дитя будет иным? Бетезда говорит, что это была идея ее дочери, но мне очевидно, что все это — еще одна затея Племенной кобылы. Я не дам ей направить грязь в один из наших кланов, и она отправила дочь пробраться сюда обманом. А почему нет? Племенная кобыла и ее дети из одного теста. Многие из них — просто голодные стервятники, которые берут силу, когда могут ее схватить. Они не могут говорить правду, недостойны вашего присутствия. Я советую убить обеих, пока они не отравили ваши уши обманом.

Бетезда вскочила на ноги.

— Вы врете…

Императрица-мать махнула рукой, и магия дракона сильнее и старше всего, что ощущала Челси, обрушилась на них, опуская Бетезду на колени.

— Черви не стоят при драконах, — прорычала она, скаля желтоватые зубы. — Существо, как ты, не заслуживает дара снисхождения Золотого Императора, не то что милосердия! Лучше всего — быстро ра…

Дракон рядом с ней поднял ладонь, и императрица-мать утихла на полуслове.

— Это так?

Его голос был таким же красивым, как золотой трон. Манящий и гулкий, он убрал гнев из воздуха. Даже Бетезда расслабилась, пока он говорил, но Челси могла только опустить голову. Было невозможно видеть за золотой тканью, которой он скрывал роскошь своего лица от недостойных, но Челси, как и раньше, ощущала его взгляд сквозь тяжелую ткань, впивающийся в нее, как ножи, пока он повторял вопрос:

— Это так, Челси?

Звук этого голоса, произносящего ее имя, был почти невыносимым. Все в зале теперь смотрели на нее, включая Бетезду, которая затаила дыхание. Она гадала, был ли способ провалиться сквозь камень, когда Золотой Император рявкнул:

— Посмотри на меня.

Челси медленно и с болью заставила себя поднять голову. Золотой Император снял вуаль, делая все в тысячу раз хуже. Она лучше смотрела бы на далекое божество с маской из шелка, чем на это до боли знакомое лицо, красивые глаза — не красные, как у его матери, а золотые. Чистое маслянистое золото, которое драконы ценили выше всех других сокровищ — глаза умоляли ее, пока он вставал с трона.

— Скажи, что это ложь, — сказал он, милый голос стал отчаянным. — Скажи, что она ошибается, Челси, и я поверю тебе.

Она опустила взгляд, сжала кулаки на каменном полу, подавляя искушение закричать, что обе их матери ошибались. Это все было ложью, и она не хотела его предавать. Не хотела, чтобы это произошло. Было бы так просто, потому что это было правдой. И все же…

— Не смей, — прошипела Бетезда на их языке. — Если он узнает причину, по которой ты пыталась бежать, океан нас не спасет. Его гнев уничтожит все.

Включая его.

Челси сомневалась, что ее мать учла последнюю часть, но для нее это было последним поворотом ножа. Она так старалась исправить ошибку, все сделать правильным, но только сделала все хуже. Даже просьба о помощи матери ничего не изменила. Если она скажет правду сейчас, это уничтожит все только быстрее.

Челси знала, что ее судьба была определена. Она могла лишь надеяться, что ее величайшая ошибка останется тайной навеки, но она не могла сделать это, пока Император смотрел на нее. Ей нужно было уйти. Подальше, где он ее не сможет найти. Если он не будет знать, она сможет исправить самую большую ошибку, которую совершила для них обоих, и Челси выбрала путь, подняла голову и посмотрела в красивые золотые глаза императора, готовясь сказать ему самую большую ложь в ее жизни.

— Все, что говорит ваша мать, правда, — серьезно сказала она. — Я ничего не делала на дне своего клана, и Бетезда отправила меня в Китай, чтобы я стала полезной, пробравшись в вашу семью. Изначальным планом было зацепиться на этом континенте, но как только я прибыла к вашему двору, я увидела свой путь к власти. Как любой амбициозный дракон, я бросила скромные планы матери и потянулась как можно выше. Как оказалось, слишком высоко, но я не сожалею. Хоть я увлеклась в конце, я все еще прошла дальше, чем кто-либо ожидал, — ее взгляд стал жестоким. — Дошла до вас.

Когда она закончила, Золотой Император глядел на нее так, словно она пронзила его ножом.

— И это правда? — сказал он. — Уверена, что ты это хотела сказать, Челси?

— Что еще? — сухо спросила она, показывая ему свою версию известной улыбки ее матери. — Я — дочь Бетезды, а Хартстрайкеры всегда бьют по сердцу.

Фальшивые слова висели, как гадкий дым, в воздухе, а потом тронный зал задрожал. Трещины появились в черном мраморе под Челси, и фарфоровые вазы падали с подставок у стены, каждая падала на пол под худшим углом, они разбивались на кусочки. Даже нефритовые троны покрылись трещинами, и императрица-мать дернулась в сторону, сжала рукав сына так сильно, что ее длинные ногти рвали золотой шелк.

— Опомнись! — прошипела она, ее красные глаза блестели будто от страха. — Ты — Золотой Император, Цилинь! Ты — удача во плоти! Она — просто стервятник. Лживая и жаждущая власти шлюха, она сама призналась, — она повернулась к Хартстрайкерам. — Я убью их сама! Они будут сокрушены, и ты поймешь, как мало поступки червей значат для нашей власти!

— Нет, — император сжал кулаки. Землетрясение утихло через мгновения, но не пропало полностью, он повернулся к Челси в последний раз, посмотрел на нее свысока с ненавистью, которая не вязалась с его красивым лицом, и он выглядел как другой дракон. — Ты, — холодно сказал он. — Покинь мои земли и больше не возвращайся. Если я услышу, что ты или кто-то из твоей гадкой семьи ступил на земли моего королевства, я послушаюсь совета матери и сам вас раздавлю.

— Конечно, — тут же сказала Бетезда. — Спасибо, Золотой Император. Ваше милосердие…

— Не благодари, — резко сказал он. — Просто уходите.

Приказ еще разносился эхом в разгромленном тронном зале, когда император развернулся и ушел в скрытую дверь за огромным троном. Его мать последовала через миг, замерла лишь, чтобы посмотреть на Бетезду с отвращением, а потом ушла за своим сыном, оставив Хартстрайкеров одних в еще дрожащей комнате.

Как только императрица-мать пропала из виду, Бетезда вскочила на ноги.

— Это все твоя вина! — зарычала она на дочь. — Я сделала все, что сказал Брогомир. Я пересекла океан. Умоляла. Я унизилась ради тебя, и что? Твоя глупость лишила нас континента навеки!

— Знаю, — прошептала Челси, опустив голову. — Прости. Я…

Бетезда схватила дочь за черные волосы до плеч, подняла Челси так, что ее ноги свисали над полом.

— Плевать на твои извинения! — прорычала она. — Ты стоила мне сегодня не только Китая. Ты стоила мне гордости. Ты стоила мне того, что я поклялась никогда не отдавать, и ты за это заплатишь, — ее зеленые глаза сузились, она оскалила зубы, которые стали острее. — Каждый день ты будешь платить до конца жизни.

Бетезда бросила дочь на пол, как мусор, и пошла прочь, ее золотые сандалии стучали музыкально по треснувшему полу. Челси еще лежала, где рухнула, в шоке, когда ладонь опустилась на ее плечо.

— Вставай, — тихо сказал Брогомир. — Нам нужно идти.

Челси удивленно моргнула. Она не понимала, что брат был тут, пока он не заговорил. На отчаянный миг она чуть не поверила, что это был хороший знак, а потом она вспомнила, что даже пророк не мог ее теперь спасти.

— Зачем? — прошептала она, прижалась лицом к приятному холодному камню. — Ты слышал ее. Я буду платить за это вечно, — а это было очень долго для дракона. — Я лучше умру.

— Если это так, ты бы не прошла через все это, — нежно сказал ее брат. — Но ты выжила, нравится тебе это или нет, и теперь нам нужно двигаться.

Ему было легко говорить.

— Ты видел, что это произойдет, — прорычала она, повернув голову, чтобы посмотреть на пророка с ненавистью. — Почему ты дал мне сюда пойти, если знал, что все так кончится?

— Потому что, поверь, это был счастливый конец, — сказал Брогомир с печальной улыбкой, убрал с ее лица спутанные черные волосы.

— Ты все еще мог меня предупредить.

Он пожал плечами.

— Что это изменило бы? Ты уже знала, как плохо все могло стать, когда начала эти глупости. Если это не остановило тебя, как мог я?

Правдивость его слов ударила Челси, как кулак. Она обмякла на камне, побежденная.

— Знаю, — прошептала она, обвив себя руками. — Знаю, я была глупой. Очень глупой.

— Да, — согласился Брогомир. — Но нет смысла зацикливаться на этом. Что потеряно, утрачено навеки. Мы можем лишь двигаться вперед, и ты должна радоваться, что еще можешь. Сегодня ты могла умереть тысячей способов. Я направил нас по единственному пути, где ты жива. Можешь пока меня не благодарить, ведь ты еще не видела, что мать задумала для тебя, но, поверь, это был лучший из худших вариантов. Теперь, — он протянул к ней руку. — Идем домой, пока потолок не рухнул нам на головы.

Его ладонь замерла над ее, но Челси не могла заставить себя сжать его руку. Она знала, что он был прав, что оставалось лишь принять случившееся и найти способ жить этим, с собой. Но, когда она пыталась представить свое будущее, Челси видела лишь каблук матери на своем горле, давящий там вечность… и она не могла. Она не могла двигаться вперед. Не могла, если впереди было такое.

— Ты видишь будущее всех нас, да? — прошептала она, глядя на него. — Скажи, что станет лучше.

Пророк не ответил. Он вздохнул, словно уже тысячу раз это проходил. Может, так и было, но Челси отказывалась сдаваться.

— Прошу, — взмолилась она, сжала его ладонь обеими руками. — Ты всегда говоришь нам не спрашивать о будущем, но мне нужно знать, что так не будет вечно. Плевать, если шанс один на миллион, и он не сбудется в ближайшем веке, просто скажи, что выход существует. Дай надежду, что я не буду платить за эту глупую ошибку до конца жизни. Прошу, Брогомир!

Она плакала в конце. Уродливые безнадежные слезы текли по щекам, она сжимала ладонь брата. Пророк молчал. Он склонился, поднял ее с пола, унес ее из тронного зала в паланкин, ждущий снаружи, где Бетезда уже писала детали кровавой клятвы, от которой Челси никогда не сможет сбежать.

Глава 1

Гора Хартстрайкер, Нью-Мексико, США, 2096

Пустыня была наполнена драконами.

Больше десяти часов назад Алгонквин, Дух Великих озер, показала на весь мир намерение стереть драконов с лица Земли, и крепость Хартстрайкеров в Нью-Мексико кишела, как потревоженный муравейник. Драконы прибывали всю ночь, заполняя крохотную площадку на горе и два шоссе лимузинами, мотоциклами, личными самолетами и свитами людей со всей роскошью. Некоторые даже прибыли своей силой, их огромные пернатые крылья бросали большие тени в ярком лунном свете пустыни, пока они слетались со всего мира. Как бы они ни прибывали, все настороженно хмурились, зеленые глаза постоянно искали угрозу, пока они собирались в доме семьи.

Даже для Джулиуса, который вырос в горе, драконов было больше, чем он видел за жизнь. Бетезде нравилось скрывать свою силу, так что никто не знал, сколько Хартстрайкеров тут было, но Джулиус всегда полагал, что их было около сотни, потому что держать в узде больше сотни драконов сразу было невозможно. Но он, похоже, недооценил мать, потому что он уже час назад насчитал сотню, а драконы не переставали прибывать. Он уже не догадывался, сколько всего их будет, но глядел в окно на бесконечный парад монстров и был уверен в одном: драконов было больше, чем можно было иметь дело.

— Я не могу это сделать.

— Глупости, — сказала Марси. — Ты справишься. Тебе просто нужно отойти от окна и перестать нервничать.

Джулиус не думал, что это помогло бы. От вида в окне у него поднялось давление, но если он отвернется, сможет смотреть только на Марси на больничной койке, чинящей заклинания на поврежденных браслетах, Призрак спал на ее коленях.

От этого вида ему не становилось лучше. Хоть ее подлатала одна из сестер Кати (Джулиус уже забыл, какая. Кроме Свены и Кати, жуткие блондинки казались ему одинаковыми), Марси все еще была со сломанными ребрами из-за полета в стену от Эстеллы. К счастью, гора Хартстрайкер была оборудована современным лазаретом, чтобы справляться с неминуемыми ранами, которые возникали, когда толпы людей проводили слишком много времени рядом с драконами. Они хорошо заботились о Марси. Если бы это место не звали «ветеринарной», Джулиус не жаловался бы. Конечно, главной жалобой было то, что Марси была ранена.

— Ты снова это делаешь, — она закатила глаза. — В последний раз говорю, Джулиус, я в порядке. Изольда, Зовущая Иней, уже убрала все опасное. Доктор сказал, что я почти выздоровела. Они отпустят меня сегодня.

— Знаю, знаю, — сказал Джулиус, плюхаясь на край кровати. — Просто… мне не нравится, что ты пострадала. Ты не должна страдать из-за моих ошибок.

— Каких? — завопила она. — Мы победили, дурак! Да, в конце вышло не так гладко, но какая разница? Мы это сделали! Эстеллы нет, Три Сестры мертвы, и ты — друг новой главы их клана. И не забывай, что ты забрал клан, Бетезда уже не может портить твою жизнь. Это точно победа. Ты даже получил себе причудливый меч.

— Но это не так, — безумно сказал он, опустил ладонь на Клык, неуклюже висящий на его бедре. Джастин нашел ему ножны и пояс, но это не отменяло факта, как глупо он выглядел с Клыком Хартстрайкера. — Я смог все это сделать, потому что оружие пророка меняло вселенную, чтобы я выжил. Я не сделал это сам!

— Может, не изначально, — сказала Марси. — Но цепочка Дракона, Видящего Начало пропала, а ты все еще можешь использовать меч, да?

— Да, — признал Джулиус. — Но…

— Никаких но, — она широко улыбнулась. — Джастин не перестанет говорить о том, как Клык выбирает хозяина. Если твой брат не врет — хотя вероятность есть — но если он прав, что тот факт, что этот меч дает тебе касаться его, означает, что он хотя бы может тебя терпеть.

— Это не похоже на одобрение, — буркнул Джулиус, нервно глядя на окно, еще один огромный Хартстрайкер собирался приземляться. — Но даже если ты права, и Клык мой, я все еще не могу это сделать. Я не смог даже справиться с одной из вечеринок матери! Как я должен управлять целым кланом?

— Эй, Совет был твоей идеей.

— Но я не думал, что буду в нем! — закричал он, водя ладонями по уже спутанным черным волосам. — Я просто хотел создать систему, где нами не будут править прихоти Бетезды. Я не думал, что меня поставят во главе этого!

Марси вздохнула.

— Джулиус…

— Я не гожусь для управления кланом, — он встал с кровати, чтобы расхаживать. — Я должен через полчаса провести первую встречу с мамой, и я не знаю, что буду говорить. Ноль идей. Я даже не знаю…

— Джулиус.

Он замер, Марси хмуро смотрела на него.

— Хватит паниковать. Послушай, — она взяла его за руку. — Я согласна. Ты не годишься для управления клана. Но ты не понимаешь, что это не важно. Ты не был готов ни к чему, что мы прошли, но ты всегда справлялся. Может, все не всегда шло гладко, но мы справились, потому что ты делал только то, что было правильно. Так что если ты продолжишь так делать, не позволишь себе стать эгоистичным и жадным до власти драконом, как те, которые довели нас до этого беспорядка, все хорошо сложится.

Джулиус в это не верил. Он ходил на уроки истории. Он знал, что неумелые лидеры могли быть куда хуже тиранов, которых они заменяли. Но было сложно спорить, когда Марси держала его за руку.

— Я все испорчу, — буркнул он, опускаясь на кровать рядом с ней.

— Возможно, — не спорила она. — Но, что бы ни случилось, ты не можешь быть хуже, чем Бетезда, жертвующая младшим сыном, чтобы добиться брачного полета. Планка уже на таком уровне. Ниже пути нет, только вверх.

Джулиус открыл рот, чтобы объяснить разницу между минимальной компетентностью и полным кошмаром, когда Марси опустила голову на его плечо.

И все другое перестало быть важным.

С ее волосами и его рубашкой она не касалась его, но была куда ближе, чем кто-либо подбирался к дракону. Он ощущал тепло ее кожи, запах ее магии, и от этого его сердце колотилось.

Из всех переворотов в его жизни за последние сутки только насчет этого Джулиус не жаловался. Он не знал, что было между ним и Марси. У них не было времени обсудить это с того момента, как он поцеловал ее в поле перед боем с Ванном Егерем, и он не собирался давить на нее вопросом об отношениях сейчас, пока она еще была в лазарете. Но она не отодвинулась, когда он обвил рукой ее плечи, и это казалось хорошим знаком.

Если бы это все не было новым и деликатным, он попытался бы поцеловать ее снова. Но даже со всеми переменами в его жизни это ощущалось шагом слишком далеко, и Джулиус сказал себе наслаждаться. К счастью, Марси не спешила отодвинуться. Несколько прекрасных минут они сидели в тишине, глядели в окошко на бесконечный парад самолетов и драконов, пока телефон Джулиуса не зазвонил в кармане.

— Это мой погребальный звон, — сказал он с горечью, выключая будильник. — Мне нужно встретиться с матерью насчет Совета.

— Удачи, — Марси отодвинулась к гнезду подушек и спящему призрачному коту. — Потому что твоя мама была в ярости прошлой ночью, так что удача тебе понадобится.

Он поежился от воспоминания.

— Ты знаешь, когда тебя выпустят отсюда?

— Доктор обещал в полдень, — она потрогала перевязанные ребра сквозь рубаху пациента. — Но, может, раньше. Как я и сказала, я почти выздоровела. Но им нужно, чтобы ты меня забрал. Меня записали как твоего человека, когда я поступила, значит, я не могу уйти сама.

Намеки в предложении заставили Джулиуса скривиться. Но, хоть он ненавидел привычку драконов относиться к людям как к питомцам, он был немного рад. Даже для кого-то, как Марси, гора Хартстрайкер не была местом для одинокой смертной, и это в обычный день. Сейчас гора была доверху наполнена нервными драконами, Джулиус не знал, было ли где-то место опаснее.

— Я приду за тобой, — пообещал он. — Но до этого… — он утих улыбкой, вытащил из кармана новый телефон Дополненной Реальности последней модели. — У меня подарок.

Глаза Марси загорелись, она выхватила сияющую новую игрушку из его ладони.

— Когда ты это добыл?

— Со стола консьержа, — сказал он, улыбаясь. — Порой у принадлежности к большому и богатому клану драконов есть преимущества, — он прижал пальцы к контактам маны телефона, и интерфейс появился в воздухе вокруг них, неоновые иконки парили, как красивые светлячки в пузыре Дополненной Реальности, который видели только те, кто касался телефона. — Все должно быть настроено, чтобы у тебя был доступ к старым банковским счетам, почте и прочему. Я уже ввел в контакты свой номер. Напиши, когда тебя нужно забрать, и я прибегу.

— Тебе нужно перестать давать мне телефоны, — она покраснела. — Но ты точно не против? Я знаю, ты сегодня ужасно занят, и…

— Я всегда найду время для тебя, — быстро сказал он. — Ты…

Она невинно подняла взгляд.

— Я — что?

Самое важное на горе для меня.

Это он хотел сказать. Но даже после их минут вместе выпаливать признание казалось детским. Они столько прошли, и было легко забыть, что они с Марси знали друг друга чуть меньше месяца. Одно дело — целовать ее при Ванне Егере, но без нависающей угрозы он не мог придумать, как сказать ей о том, как много она для него значила, чтобы он не звучал странно. Марси все еще ждала ответа, и Джулиус выбрал правду, но немного другую.

— Ты — моя напарница, — быстро сказал он. — Я не брошу тебя на милость Смертных Услуг. Я буду тут, когда буду нужен, и, — он решил рискнуть, — я надеялся, что мы поужинаем сегодня. Только вдвоем.

Слова вылетели быстро, но он так долго готовился, чтобы пригласить Марси, и Джулиус был доволен результатом. Но Марси выглядела разочарованно.

— Что такое? — он тут же запаниковал. — Ты против ужина?

— Нет, ужин — это отлично, — сказала Марси. — Просто… — ее щеки порозовели, она посмотрела на пернатых драконов в небе снаружи. — Я надеялась, что ты возьмешь меня полетать.

Сердце Джулиуса билось с запинками.

— Полетать?

— Только если можешь, — быстро сказала она, краснея все сильнее. — Я не знаю ничего о физике полета, но я всегда мечтала полетать на драконе. Если не хочешь, не страшно.

Не хотел, чтобы Марси держалась за его спину, радостно вопя, пока он нес ее над пустыней к закату? Джулиус не мог такое представить.

— Я точно возьму тебя полетать.

Его награда была мгновенной.

— Правда? — завопила Марси, просияв, вскочила с кровати и чуть не задушила его в объятиях. — Ты — лучший дракон в истории!

Когда она такое говорила, Джулиус почти верил в это. Он хотел обвить ее руками, но кто-то постучал в дверь. Когда Джулиус оглянулся, Боб стоял в коридоре за окошком в двери палаты, показывая на место на руке, где могли бы быть часы.

Все внутри Джулиуса сжалось.

— Думаю, мне пора, — пробормотал он и повернулся к Марси. — Ты позвонишь мне?

— Да, — пообещала она, глядя ему в глаза. — И помни, Джулиус. Ты бился с духом фьорда, убивающим драконов, побывал в другом измерении, запутал древнего пророка и спас свой клан от разрушения. И все это произошло вчера. Ты можешь справиться со встречей с твоей матерью. Не давай ей говорить тебе иное.

Джулиус опустил взгляд, лицо пылало. Он не мог сказать ей, как важно ему было слышать такое, но он попытался:

— Спасибо, — сказал он. — Правда, Марси. Спасибо.

— Не за что, — ответила она и толкнула его. — Теперь иди отсюда. Твой брат пугает медсестер, и это может задержать мое освобождение.

Она не шутила. Жесты Боба становились все энергичнее, пока они говорили, и медсестры-люди в коридоре стали активно пятиться. Присутствие Боба явно не шло на пользу работе лазарета, и Джулиус улыбнулся Марси и вышел к брату.

* * *

— Что ж, — Боб пошевелил бровями, когда Джулиус закрыл дверь. — Это выглядело многообещающе.

— Что ты тут делаешь? — спросил Джулиус, игнорируя то, как пылало его лицо. — И почему ты так одет?

Каждый раз, когда Джулиус видел Боба, пророк был одет так, словно упал в шкаф и надел то, на что рухнул. Так было и этим утром, но Боб рухнул в роскошный шкаф. Вместо его привычных странных рубашек и джинсов в краске он был в ослепительной комбинации черных брюк от фрака, бирюзового шелкового тренча, жилета из змеиной кожи и бархатной шляпы цвета бургунди с белыми страусовыми перьями. Даже его голубка была с розовой кружевной розочкой, привязанной к макушке головы, как шляпка, и от общего вида Джулиус — который все еще был в черной футболке с длинным рукавом и джинсах, которые ему оставил Боб, когда он сменил облик прошлой ночью — ощущал себя как странный.

— Мне тоже нужно нарядиться?

— Наверное, — сказал Боб, обвил рукой его плечи и повел его по коридору. — Но на это нет времени. Это твое серьезное утро, Джулиус Хороший Дракон! Ты не хочешь опоздать на вступительную встречу нового и первого Совета Хартстрайкеров!

Джулиус скривился.

— Об этом. Я…

— Это шанс, которого мы ждали, — сказал Боб, перебив его, зеленые глаза искрились. — Наконец, будущее открыто. Эстелла, самое большое препятствие, мертва, и даже если ее замена родится завтра, она не овладеет Миром Пророчеств в ближайшие пятьдесят лет, этого хватит, чтобы укрепить мои планы, — он радостно улыбался. — Впервые в моей жизни вся доска моя. Ты знаешь, как это?!

— Нет, — признался Джулиус. — Но разве ты не забегаешь вперед? Еще нужно переживать из-за Черного Размаха.

Боб цокнул языком.

— Во-первых, если ты не видишь иронии, говоря пророку, что он забегает вперед, я официально откажусь от тебя как брата. Во-вторых, я не переживаю из-за Черного Размаха, потому что не могу ничего с ним сделать. Его затеи на другом уровне. Теперь ты знаешь, какой он, и я не должен объяснять, почему.

Джулиус кивнул. Он уже понял, что Черный Размах был Драконом, Видящим Вечность, близнецом Дракона, Видящего Начало, бессмертной концепцией, хранящей будущее всех драконов. Он был и тем, кто, по словам Боба, был в ответе за смерть всех пророков. Джулиусу казалось, что за таким нужно было следить, но Боб уже сменил тему:

— Я разберусь с Черным Размахом в свое время, — он быстро вел брата от лазарета в коридор, где было много народу. Коридор соединял смежное здание, где жили смертные, и главную часть горы Хартстрайкер. — Сейчас мы получили открытое поле, пора думать МАСШТАБНО.

— Прошлая ночь не была масштабной? — спросил Джулиус, едва поспевая за шагами высокого брата.

— Свержение Бетезды и изменение структуры клана Хартстрайкер были просто основой, — заявил пророк. — Как только я заполучил своих драконов на местах, наступит время настоящего шоу.

Джулиус кивнул.

— И какого?

— Хорошая попытка, — Боб погрозил пальцем. — Но ты теперь среди серьезных шишек, малыш. Больше никакой халявы.

— Ладно тебе, — простонал Джулиус, они пересекли мраморное фойе на пути к золотому лифту, который поднимет их к тронному залу Бетезды на вершине горы. — Тебе просто расслабляться. Ты уже знаешь, как все сложится! Но вся эта неуверенность — кошмар для нас. После всего, что мы прошли, ты не можешь довериться мне больше и хотя бы намекнуть?

— Доверие не нужно, когда ты видишь будущее, — сказал Боб, повернулся и посмотрел на младшего брата. — Но если тебе станет лучше, из-за доверия к тебе я не могу сказать, что будет, — он широко улыбнулся. — Ты — лучшее и самое утонченное орудие, с каким я работал. Ты — лом, которым я вскрыл вселенную, Джулиус Хартстрайкер. Если думаешь, что я рискну этим, чтобы ты меньше нервничал, то ты безумнее меня.

— Но ты не сумасшедший, — Джулиус скрестил руки на груди, глядя на пророка. — Ведь так?

Уверенная улыбка Боба не дрогнула, но что-то на его лице обострилось. Не движение, а будто изменение перспективы, которое делало его беспечную улыбку новой и жуткой.

— Во всех пророках есть врожденное безумие, — тихо сказал он. — Невозможно видеть так много, как видим мы, знать, что знаем мы, и не дать этому повлиять на твои взгляды. Со временем перестаешь видеть личностей. Все — лишь проценты и вероятности, ходы на доске, и когда ты всегда играешь на двадцать ходов вперед, ты невольно кажешься безумным для всех, кто все еще заперт в настоящем.

Он вздохнул и поправил шляпку голубки.

— Это порой одинокая жизнь, но интересная, полная возможностей. И, кстати о возможностях, — он порылся в карманах тренча, вытащил несколько смятых записок, разную серебряную утварь, один из кружевных свертков птичьего корма, которые люди бросали на свадьбах, а потом отыскал плотно сложенный лист пергамента. — Тебе это понадобится.

— Что это? — спросил Джулиус, взяв бумагу, которая была сложена так много раз, что почти напоминала куб.

— Новый устав клана, который я заставил всех подписать прошлой ночью. Документ, пропитанный магией, который направляет силы Бетезды Совету и определяет будущее нашего клана.

Джулиус чуть не выронил пергамент.

— И ты носил это сложенным в кармане?

— У сердца, — сладко сказал Боб, прижав ладонь к груди. — Это единственная моя копия, так что будь осторожен. Я доверяю ее тебе, потому что она тебе понадобится. Это утро — первое официальное собрание Совета Хартстрайкеров, и ты можешь поспорить на освобожденные перья твоего хвоста, что матушка перепробует все трюки, чтобы нарушить процесс. Твоя единственная надежда остановить ее — знать новые правила и заставить ее следовать им. Иначе мы можем сдаваться и возвращать ей клан.

Джулиус даже не хотел думать о таком поражении.

— Я постараюсь, — пообещал он, осторожно убрал сложенный квадратом пергамент в свой карман. — Но зачем ты говоришь все это мне? Тебя там не будет?

— Зачем мне идти? — Боб пожал плечами. — Я не в Совете.

Джулиус сжался в ужасе.

— Ты не можешь заставить меня делать это одного!

— Но ты должен быть один, — твердо сказал пророк. — Ты хотел, чтобы было так, Джулиус. Ты отказался убивать мать и забирать власть должным образом. Ты хотел Совет, и ты усадил себя на одно из трех мест…

— Потому что никто не хотел это делать!

— …и теперь нужно действовать, — перебил его Боб. — Ты получил все, что хотел. Бетезда была свержена, ни один Хартстрайкер не умер, и весь клан повернул на новый, менее разрушительный путь. Но то, что ты добился своего, не означает, что ты не в ответе за то, чтобы это сработало, — он понизил голос до грозного шепота. — Пора поддержать свои слова делом, Джулиус. Даже хороших драконов наказывают.

Он сказал это, словно озвучил смертный приговор, но Джулиус не успел придумать, как ответить, золотой лифт, которого они ждали, прибыл.

— Времени сожалеть уже нет, — сказал Боб, снова глупо улыбаясь, сдвинул медленно открывающуюся дверцу лифта и толкнул братишку внутрь. — Но будет не так плохо. Ты уже заполнил два из трех мест в Совете. Как только закроешь последнюю вакансию, Совет будет полным, и вы втроем будете Хартстрайкерами магически и законно. Это власть, Джулиус! Я знаю, что ты — жалкое подобие дракона, но даже ты должен смочь насладиться этим. Особенно, раз в этот раз запечатана матушка. И у тебя теперь свой милый меч, — он кивнул на Клык в ножнах на бедре Джулиуса. — Тебе нечего бояться.

Бобу было легко так говорить. У него был Клык столько, сколько его все знали. Джулиус даже не понимал полностью, как работал его меч, и он не мог ощущать себя лучше в разговоре с матерью с любым оружием, он всю жизнь боялся матери, но особенно — утром после того, как свергнул ее. Но было поздно отступать. Боб уже нажал кнопку тронного зала, не пустив других драконов своим телом, и помахал Джулиусу.

— Удачи! — крикнул он, пока дверцы закрывались. — И помни мой мудрый совет!

— Какой? — Джулиус сжал дверцу лифта и отдернул руку, когда вспомнил, что у его матери не было мер безопасности, которые не давали дверцам лифта отрезать пальцы. — Ты ничего мне не говорил!

Пророк ухмыльнулся в брешь между закрывающимися дверцами.

— Будь собой.

Джулиусу эти слова уже надоели, но было поздно просить брата о большем. Зеркальные золотые дверцы уже закрылись, и лифт поехал, унося Джулиуса вверх по горе на ужасной скорости, к Бетезде, ждущей в ее логове.

В том, что от него осталось.

Со всем безумием прошлой ночи Джулиус не успел обдумать, что последствия боя в тронном зале означали для самого тронного зала. В свете утра ущерб потрясал. Огромный каменный коридор с головами врагов Бетезды, где был выход из лифта, выглядел не так плохо, но большие деревянные двери с позолотой в конце стали щепками от залпа, который создал Боб, сломав чары Амелии, и дальше было только хуже.

В огромной пещере тронного зала Хартстрайкеров большие трещины тянулись по стенам и полу. Огромная золотая мозаика, изображающая Бетезду во всей ее пернатой красе, была полностью уничтожена, когда Конрад бросил туда Джастина, и балкон почернел со всех сторон от белого огня Эстеллы. В центре комнаты огромный череп его дедушки, который гордо висел под позолоченным потолком, теперь лежал на боку, и резной трон его матери был грудой позолоченных обломков.

Он был тут, когда это произошло, так что ущерб не удивлял, но при виде обломков на месте сокровищ семьи, Джулиус ощущал боль сильнее, чем ожидал. Он смотрел туда, когда дверь, ведущая в покои его матери — скрытая за огромным троном, но теперь просто дверь в стене — открылась, и стало видно недовольную и удивительно пыльную Фриду.

Джулиус вздрогнул. Он полагал, что встреча с секретарем матери была лучше, чем столкновение с самой Бетездой, но ненамного. Как многие Хартстрайкеры, он всегда относился с подозрением к Ф. В отличие от других детей, которых она старалась прогнать с горы создавать свое имя, как только это было физически возможно, Бетезда всегда держала шестую кладку близко. Им доверили неприглядную, но важную работу для существования клана Хартстрайкер. Ф были ее счетоводами, стражей и управляющими армией слуг-людей, которые не давали крепости Бетезды в горе развалиться. Они даже растили ее детей. Кладка Джулиуса была выращена парой Ф-сестер — Францис и Фионой — а Бетезда приходила, только когда ей нужно было вызвать нужный уровень страха.

Ходили разные слухи, почему кладка Ф была выделена для такого особенного отношения. Самым популярным слухом был тот, что отец кладки Ф обманул Бетезду, и она наказала детей трудом слуг в результате. Другой теорией было то, что кладка Ф родилась вскоре после кладки Е — разница была меньше года, скорость была неслыханной среди драконов, даже плодовитых, как Бетезда — и они все были слабее магически, потому Бетезда держала их близко, чтобы они не стали помехой.

Джулиус знал свою мать, оба варианта казались возможными. Но, хоть Ф стали слугами в своей горе, они не были рады этому. А Фрида — вдвойне, ведь она, как старшая женщина из Ф, получила честь/проклятие быть личной помощницей Бетезды, эта работа могла сломать кого угодно.

И она ощущала бремя в полной мере этим утром. Помимо пыли на ее обычно безупречном строгом платье, ее обычно гладкие черные волосы выбились из пучка и растрепались. Она стояла на пороге, прислоняясь к дверной раме, и казалась увядшей, зеленые глаза обрамляли тени, и она кисло смотрела на Джулиуса.

— Ты опоздал.

Джулиус не опоздал. Благодаря Бобу, он пришел ровно в восемь. Но сейчас не стоило спорить, и он пропустил эти слова, вежливо улыбнулся сестре.

— Я могу войти?

Фрида шагнула в сторону, придержала дверь широко, чтобы пролез меч Джулиуса, пока он проходил в приемную матери, которая сильно отличалась от комнаты, куда Боб послал его переодеваться прошлой ночью. Тогда тут было полно золотой безвкусной мебели, шкур вымирающих видов животных, хрупких столов и других трофеев Бетезды, дорогих и гадких. Теперь бардак тут был сильнее, чем в тронном зале.

Вся мебель — шелковые диваны, позолоченные зеркала, даже кованая решетка камина — была разгромлена до неузнаваемости. Обои были сорваны со стен, персидский ковер почти полностью сгорел. Уголок возле него еще дымился, и Джулиус быстро отодвинулся и присоединился к Фриде на единственном чистом участке пола.

— Что случилось?

Фрида посмотрела на него, как на глупого.

— Матушка.

Джулиус скривился. До прошлой ночи он не поверил бы, что Бетезда могла так поступить со своим имуществом. Вещи других — да, но не свои. Она восприняла уменьшение власти хуже, чем он думал.

— Так было всю ночь, — продолжила Фрида, опускаясь, чтобы смести осколки хрустального графина и рюмок. — Она очень расстроена.

Ее мрачный взгляд показывал, что она винила Джулиуса в этом, и, хоть он сочувствовал сестре, он не стал извиняться за истерики Бетезды.

— Где она?

— В гостиной, — она бросила осколки в ведро рядом с собой. — Дальше по коридору, первая дверь слева. Постарайся не злить ее еще сильнее. У нас заканчивается мебель.

Он не мог такое обещать, так что Джулиус просто поблагодарил сестру и прошел в указанную дверь, осторожно перешагивая осколки, забираясь глубже в логово Хартстрайкер.

Ему не пришлось идти далеко. Хоть это были покои (бывшей) главы самого большого клана драконов в мире, покои Бетезды все еще находились на вершине горы, похожей на шип. Места для комнат было не так много, если учесть комнату для кладки яиц и сейф. Джулиус надеялся, что увидит последнее. Он все еще был драконом, и груди золота, на которых любила отдыхать Бетезда, были легендой. К сожалению для его любопытства, его мать была там, где и сказала Фрида: лежала на кожаном диване в гостиной из красного бархата, которая была почти целой, хотя на бархате стен были дыры в нескольких местах.

Это было лучше, чем погром в приемной. Оглядевшись, Джулиус невольно пожелал, чтобы она разгромила и эту комнату. Может, если бы она разломала бархатные кресла и картины в стиле ню, он смог бы игнорировать факт, что стоял в месте, которое можно было описать только как будуар его матери. Не помогало и то, что шелковое платье на ней идеально подходило к сцене, ниспадало с плеч так, что еще не делало ее обнаженной, но открывало больше, чем Джулиусу было комфортно видеть. Потому она его и надела.

— Так, так, так, — прорычала она, зеленые глаза сияли в тусклом свете. — Мой знаменитый соправитель все-таки прибыл.

Джулиус вздохнул. Он знал, что не будет просто, но надеялся, что жажда власти матери придаст ей силы хотя бы попытаться работать в новой системе, хотя бы для того, чтобы понять, как в ней играть. Но он был оптимистом. Бетезда не выглядела готовой сделать что-нибудь, кроме как съесть его. А еще он понял, что она была не одна.

— Ты знаешь Дэвида, конечно, — сказала она, махнув на дракона, сидящего в огромном кресле в углу. — Сенатор Нью-Мехико.

— Конечно, — сказал Джулиус. Кроме Бетезды, Дэвид, который пять раз был сенатором, и был первым драконом, выбранным в государственное учреждение США, был самым известным Хартстрайкером, по крайней мере, среди смертных. Он идеально играл свою роль. Где многие драконы делали все, что могли, чтобы подчеркнуть свое место на вершине пищевой цепочки, Дэвид поступал наоборот. Его улыбка была надежной, а не хищной, и его темные волосы были выкрашены в седину на висках, чтобы он выглядел не так юно. Как все драконы, он все еще был очень красивым, но не казался недосягаемым, такому мужчине можно было доверить присмотреть за домом или страной. Но, в отличие от остального голосующего населения, Джулиус тоже был драконом. Обман был хорошим, но он видел блеск охотника в ярко-зеленых глазах Дэвида, когда он встал и протянул руку Джулиусу.

— Рад, наконец, познакомиться, — тепло сказал он, крепко сжимая ладонь Джулиуса. — Я так много о тебе слышал.

— Не сомневаюсь, — Джулиус взглянул на мать, та оскалилась. — Но, кхм, это должна быть встреча Совета, так что…

— А почему он тут, по-твоему? — рявкнула Бетезда, глядя на Джулиуса так, как смотрела на самых глупых детей. — Он будет третьим.

Джулиус удивленно дернулся.

— Что?

— Предложение было честью, — сказал Дэвид, низкий голос был гладким, как шелк. — И я был рад согласиться. Я счастлив помогать нашему клану в трудные времена.

— Сказал как истинный политик, — гордо сказала Бетезда. — Но можно не играть. Это всего лишь Джулиус.

Дэвид улыбнулся матери, но улыбка не задела его глаза. Джулиус решил это сейчас же остановить.

— Я рад, что ты уже не споришь с идеей Совета, — сказал он матери, вытаскивая устав, который дал ему Боб. — Но ты не можешь просто сделать Дэвида частью Совета. Тут говорится, что третье место должно выбираться большинством голосов…

— Но это глупости, — Бетезда фыркнула. — Я все еще запечатана, и я не буду распечатана, пока глупый Совет не будет полным. Дэвид подходит. И он — Хартстрайкер высшего ранга без Клыка, помимо Амелии, и его популярность среди первых кладок дает ему внутреннюю поддержку, — она гордо улыбнулась сыну. — Он — мой второй подозреваемый в потенциальном бунте после Амелии, но ты и Боб опередили его.

Дэвид рассмеялся.

— Нужно благодарить их за это, матушка. Я планировал убить тебя во сне.

— Я отчасти даже жалею, что ты этого не сделал, — сказала Бетезда. — Ты бы свергнул меня должным образом, вместо этого бардака.

Они рассмеялись, а Джулиус, которому уже было не по себе, решил продолжить:

— Не важно, хорош ли он, и какая у него поддержка, — твердо сказал он. — Должно пройти голосование.

— И оно будет, — сказала Бетезда. — Или ты не заметил миграцию Хартстрайкеров? — она указала на крохотное окошко будуара, где тени крыльев драконов мелькали почти постоянно в лунном свете. — Я позвала всех прошлой ночью. К полудню соберется весь клан. Как только я соберу всех, я объясню, что случилось, скажу всем, как голосовать, и этот бред с Советом будет решен, — она усмехнулась. — Я получу свои крылья к закату. Если мешок горячего воздуха, который я зову дочерью, сможет снять с меня печать.

План был разумнее, чем Джулиус ожидал от матери, но оставалась одна проблема.

— Нельзя сказать всем об открытом месте Совета, а потом тут же провести голосование, — сказал он. — А если кто-то хочет соперничать с Дэвидом?

Бетезда пожала плечами.

— Не моя проблема.

— Да, твоя проблема, — рявкнул Джулиус. — Смысл Совета в том, чтобы Хартстрайкеры выбирали того, кого хотят видеть у власти. Это не может произойти, если ты просто назначаешь правителей.

— О, Джулиус, — проурчала Бетезда. — Ты так говоришь, словно я должна переживать. Но это твоя мечта, не моя. Я подыгрываю, потому что у меня нет власти. Если ты хотел все эти высокие идеалы, нужно было биться за них, а не флиртовать с маленькой смертной девушкой. Но нет. Ты играл, пока я руководила кланом.

— Меня не было тут, потому что у нас была встреча этим утром, — прорычал он, стараясь сохранять спокойствие. — И ты не должна ничего делать с нашим кланом. Не сообщив сначала мне.

— Будто ты знаешь, как быть Хартстрайкером, — фыркнула его мать. — Ты вряд ли знаешь, сколько у нас драконов.

Он не смог ответить, и Бетезда жестоко улыбнулась.

— Так и думала.

Джулиус сжал кулаки. Десять минут первой встречи, и все уже выходило из-под контроля. Но так было всегда. Даже сейчас, когда они технически были равными, он ощущал себя добычей в разговоре с матерью. Но, хоть Джулиус хотел развернуться и уйти, в этот раз он не мог убежать. Этот Совет был кульминацией всего, за что он боролся. Это было шансом на лучшее будущее, из-за которого пострадали все, особенно Марси, и Джулиус не даст матери захватить инициативу. Он хотел сказать ей об этом, но Дэвид кашлянул.

— Хоть она ошибается в мотивах, наша мать права, — сказал он голосом политика. — Я бы хотел дать Хартстрайкерам шанс обдумать варианты, но у нас просто нет времени. С контрактом о капитуляции власть Бетезды как Хартстрайкер разделена поровну между тремя членами Совета. К сожалению, пока последнее место не будет занято, и Совет Хартстрайкеров не будет полон, мы не сможем принимать решения клана. Это опасно в хороший день, но после объявления войны Алгонквин прошлой ночью, это может стать катастрофой.

Дэвид склонился в кресле, глядя на Джулиуса почти искренне.

— Как драконы Америк, клан Хартстрайкеров — самая близкая мишень Алгонквин. И мы, благодаря тебе, в беспорядке. Это опасная комбинация, Джулиус. Сейчас мы не можем казаться слабыми или нерешительными. Нам нужно поскорее выбрать последнее место, пока Алгонквин не поняла, как мы уязвлены.

Он улыбнулся, и на предательский миг Джулиус почти поддался. Его спас лишь факт, что он скрывался от драконов, как Дэвид, всю жизнь, так что видел эту игру и знал, когда ее применяли к нему.

— Ясно, — сказал он. — Так просто удобно, что только ты знаешь о выборах и только ты подготовился победить в них.

— Любой хороший политик защищает свое преимущество, — Дэвид пожал плечами. — Но то, что это мне на пользу, не означает, что быстрые выборы — не то, что лучше для клана. С моими связями в правительстве наш новый Совет будет сильной стеной против неизбежного вторжения Алгонквин. Если честно, я не вижу варианта лучше, или у тебя на примете другой Хартстрайкер?

— Нет, — признался Джулиус. — Если честно, ты, наверное, подойдешь для работы, но смысл не в том. Это должны быть честные выборы, значит, кандидат должен быть не один. Я понимаю, что Алгонквин — серьезная угроза, но я сделал это не для того, чтобы драконы, как ты, добрались до власти.

— Тогда, может, ты не понимаешь, насколько серьезна угроза Алгонквин, — сказал Дэвид, его голос стал холодным. — Матушка?

Бетезда щелкнула пальцами, и Челси вышла из теней. Джулиус вздрогнул.

Он подозревал, что стоило этого ожидать. Челси всегда была недалеко от Бетезды, и она никогда не входила в комнату нормально. Но, хоть присутствие силовика клана не удивляло, кровавые бинты на ее левой руке и торсе пугали.

— Что случилось? — закричал он, окинув ее взглядом. — Ты не была ранена прошлой ночью!

— Конечно, нет, — сказала Бетезда. — Она билась с тобой, и ты только убегал. Это от работы, на которую я послала ее этим утром.

— И почему она была на работе? — осведомился Джулиус. Он слышал, что Челси спала после эффекта цепей Эстеллы.

— Потому что я ее послала, — Бетезда улыбнулась ему так сладко, что его чуть не стошнило. — Джулиус, думаю, ты должен радоваться. Благодаря моему быстрому мышлению, Челси смогла осмотреться в СЗД до поднятия защит Алгонквин.

— Ты послала ее в СЗД? — он не верил ушам. — Но она только выбралась из цепей, — он прищурился, глядя на бинты. — Это раны от пуль?

— Снаряды против драконов, — кивнула Челси. — Алгонквин была готова.

Джулиус злился уже так, что не знал, что с этим делать. Его мать выглядела нахальнее обычного.

— То, что ты заманил меня в бред с Советом, не означает, что ты получил все, — сказала она, погладила короткие черные волосы Челси. — Клан, может, и твой, но Челси моя. Моя тень, мой шпион, выполняет все мои прихоти, навеки.

Челси опустила взгляд, пока она говорила это, глядела на пол. Джулиус тоже опустил взгляд, но по другой причине. Как он мог быть таким глупым? Он думал, что они забрали все у Бетезды, когда убрали ее с места главы клана, но он забыл о Челси. Никто не хотел говорить о том, почему контроль Бетезды над Челси был особенным, промах можно было бы простить, если бы Челси сама не сказала, что не могла занять место в Совете, потому что просто даст голос матери. Он должен был тогда понять правду, заставить Боба переписать контракт, чтобы убрать контроль Бетезды с Челси, но он даже не подумал об этом. Глупый.

Он не успел подумать о том, как начать это исправлять, его сестра покачала головой.

— Твое лицо всегда легко читалось, — мрачно сказала она, посмотрев ему в глаза. — Я знаю, о чем ты думаешь, Джулиус, но это не важно. Мой долг перед Бетездой — личное дело. Это не то, что можно убрать контрактом.

Он покачал головой.

— Но…

— Забудь, — прорычала она. — Ты хочешь услышать, что творится в СЗД, или нет?

Джулиус не знал, что еще сказать, и он закрыл рот и кивнул. Бетезда кивнула, и Челси начала отчет:

— Алгонквин плотно заперла город. Ее маги всю ночь поднимали чары на границах, а отряды сил против драконов ходили по городу.

От ее слов кровь Джулиуса похолодела.

— Насколько все плохо?

— Плохо, — сказала Челси. — Скажем так, хорошо, что ты и Иен уже ушли, когда это ударило. Она знала, где мы были — убежища, крепости, бункеры — и с множеством отрядов она смогла ударить по многим кланам одновременно. Когда прозвучало предупреждение, ее команды были всюду. Никто не сбежал.

Джулиус начал потеть.

— А драконы, которые не устраивали проблемы? Те, которые просто жили в…

— Никто, — холодно повторила Челси. — В СЗД было четверо Хартстрайкеров прошлой ночью: Ирис, Гиа, Генри и Джессика. Все четверо были мертвы раньше, чем я добралась до них.

От последнего имени Джулиус прислонился к двери за собой. Он не любил Джессику, и он не знал других, но четверо его родственников были просто… мертвы. Это казалось невозможным. Джессика меньше месяца назад позволила ему остаться в ее квартире в первую ночь, когда Бетезда выгнала его в СЗД. Как она могла погибнуть?

— Четверо — не так и плохо, — прагматично сказала Бетезда, махнув дочери ладонью. — Могло быть куда хуже.

— Но она бьет не только по драконам, — отметил Дэвид, Челси пропала так же тихо, как и появилась. — Команды Алгонквин задержали наших работников-людей, шпионов и прочих. Официально говорят, что она просто задержала их для допроса, но еще не вечер.

— Как она может делать такое? — спросил Джулиус. — СЗД — игровая площадка Алгонквин, но Детройт — не весь мир.

— Тут ты прав, — сказал Дэвид. — Одно дело — арестовывать людей, которые нарушили ее законы, но все Хартстрайкеры, которых она убила прошлой ночью, были гражданами Америки, а не только драконами. Алгонквин знала это, но повесила их головы на колья перед своей башней. Критическая ошибка. Америка воевала за меньшее. Я уже говорил с президентом об этом, и мы собираемся подать официальную жалобу вместе с возобновлением строгих санкций, начиная с сегодняшнего дня. Это не остановит ее, но потеря преимущества замедлит ее, пока мы не поставим клан на ноги. Конечно, если Джулиус позволит нам это сделать.

— Он не должен ничего нам позволять, — Бетезда смотрела хмуро на Джулиуса, пытаясь унизить взглядом. — Он в этом Совете, потому что другие Клыки не подходят. Если этот Совет проживет хоть год, я буду удивлена.

От злобы в ее голосе Джулиус вздрогнул, но только это. Его мать все еще пугала, была жестокой и хитрой, но он уже был другим драконом. Он никогда не сможет говорить с матерью, не вздрагивая, но это не меняло веса меча на его бедре или контракт в его ладони. Она подписала его, стоя на коленях, и он пощадил ее, так что он получил власть говорить то, что собирался произнести.

— Будет голосование, — его поразило, что его голос не дрогнул. — Алгонквин всегда будет угрозой. У нас шанс лучше против нее, если мы сделаем это вместе, но мы не можем делать это, если Бетезда пытается выкрутиться из своих соглашений.

Глаза его матери гневно вспыхнули, и Джулиус опустил ладонь на меч.

— Дэвид прав. Нам нужно поднять клан на ноги. Потому внезапные выборы, где единственный кандидат выбран тобой, неприемлемы. Это должен быть Совет, так мы пойдем на компромисс, проведем голосование этой ночью. Это все еще быстро, но так все успеют попасть на гору и узнать, что происходит, перед тем, как мы высыплем это на них. Так, если кто-то захочет участвовать, у них будет несколько часов на подготовку, и мы получим шанс на честные выборы.

— Или бардак, — прорычала Бетезда. — Ты не знаешь, какую банку змей открываешь, но хороший компромисс не должен радовать никого, — она вздохнула. — Ладно. Несколько часов вряд ли что-то изменят, но если это тебя заткнет, мы проведем голосование в шесть вечера.

Он думал о восьми, но Джулиус был готов согласиться. Они говорили всего пятнадцать минут, а он уже устал.

Если честно, часть был естественной. После всего, что случилось прошлой ночью, и визита к Марси утром он не смог толком поспать ночью. И до этого. Он не спал с тех пор, как Марси ушла с Амелией после того, как они не смогли сломать Дамоклов Меч. Он потратил много сил на борьбу, побег и страх, и Джулиус поражался тому, что был еще в сознании. Но, хоть он устал, он ощущал себя не так плохо, как должен был. Видимо, снятие печати повлияло на него больше, чем он понимал. Теперь ему нужно было покинуть комнату, пока мать не забрала у него остатки энергии.

— Тогда в шесть, — утомленно сказал он, открывая дверь. — Тогда и увидимся.

Они молчали, он вышел. Как только дверь за ним закрылась, началось яростное и быстрое создание плана. Правильный дракон остался бы слушать, но Джулиус не был правильным драконом, и он не хотел задерживаться в коридоре и слушать, как его мать и его брат обсуждали, как разбить все, ради чего он работал. Он хотел просто лечь в кровать, так что отвернулся, вышел из логова матери как можно быстрее, но не дал себе бежать. Но его план спуститься как можно быстрее врезался в стену, когда он открыл дверь тронного зала и увидел, как Катя вошла с другой стороны.

В отличие от всего сегодня, это был приятный сюрприз. Новая глава Дочерей Трех Сестер до этого повела клан на охоту на Свену, которая еще не вернулась с брачного полета. Никто и не ожидал. Учитывая, что Эстелла промыла ей голову и отправила ее в полет с Иеном, что было частью сложного плана, чтобы убить Бетезду и уничтожить клан Хартстрайкер, Джулиус не удивился бы, если бы Свена больше не пришла на эту гору. Но он недооценил Белую Ведьму, потому что Свена вошла за Катей, выглядя отлично. Еще больше удивляло то, что Иен был рядом с ней, шел рука об руку с драконшей, улыбаясь нахальнее, чем Джулиус видел.

Ладно, нахальная часть не удивляла, а то, что Иен был еще жив, удивляло. Он думал, что Свена съела младшего дракона на завтрак, едва цепь Эстеллы пропала, но Иен и Свена всегда были в странных отношениях, и Джулиус был рад чуду, которое вернуло его брата на гору живым, особенно, когда оба выглядели необычно счастливыми.

Другие оставшиеся Дочери Трех Сестер тоже входили, но, когда Джулиус поднял ладонь, чтобы встретить их, что-то остановило его. Это было так внезапно, что Джулиус не сразу понял, что не так, пока Иен не посмотрел прямо на него. Даже так он не сразу определил, из-за чего реагировал его инстинкт опасности. Когда он увидел, он не понимал, как не заметил это раньше.

Глаза Иена уже не были зелеными.

Глава 2

И так пять минут спустя Джулиус оказался рядом с матерью в разрушенном тронном зале на втором собрании Совета Хартстрайкеров.

В этот раз Бетезда выглядела лучше. Джулиус не знал, как, но между его отбытием и прибытием Иена она переоделась в изумрудное длинное платье с золотым украшением на голове и безупречным макияжем на лице. Трансформация была чудесной, ведь она была в пижаме по меркам Бетезды, когда он видел ее в последний раз. Но теперь она выглядела идеально, хотя даже она не могла сравниться со Свеной.

Джулиус всегда думал, что Белая Ведьма из Трех Сестер была красивой в холодном жутком стиле. Все драконы были красивыми, конечно, но Свена всегда выделялась. Даже в цепях Эстеллы она была истинным монстром: уверенная в своей силе, лишенная страха. Этим утром все в ней будто усилилось в десять раз.

В отличие от Бетезды, она не была наряжена для аудиенции. Наоборот. С ее босыми ногами, растрепанными волосами и в простом белом платье из нетающего снега Свена выглядела так, словно прилетела сюда из пустыни. Это было не важно. Джулиус не мог понять, что изменилось, но этим утром Свена могла быть в мешке от картофеля, но все еще выглядела бы как королева.

Это была победа, решил он. Свена стояла перед сестрами с Иеном и не выглядела как дракон, который едва пережил предательство своего пророка. Она выглядела как солдат, который сразился и победил, и она носила триумф как корону, ехидно улыбаясь Бетезде, которая — в зеленом шелке — начинала казаться кислым виноградом в сравнении.

Обе драконши смотрели друг на друга, словно обещали кровопролитие, оставив других — Джулиуса, Дэвида и Конрада (который вдруг появился, когда возник шанс на жестокость) с одной стороны комнаты, а Катю, Иена и других Дочерей Трех Сестер с другой — стоять, как зрителей, на самом изящном состязании в мире. Джулиус уже тянулся к Клыку, чтобы остановить атаку, когда Бетезда нарушила тишину резким холодным приказом:

— Иен, подойди сюда.

Иен убрал волосы с новых темно-карих глаз и медленно улыбнулся.

— Нет.

Бетезда застыла, и все внутри Джулиуса сжалось. Другие Хартстрайкеры уже отходили на безопасное расстояние, когда Свена рассмеялась.

— Бедная Племенная кобылка, — рассмеялась она. — Сестры рассказали мне всю историю. Похоже, ты — лишь треть той, кем была, — она поджала губы в ложной тревоге. — Что скажут другие кланы?

— Прибереги свои переживания при себе, — прорычала Бетезда. — Вижу, ты времени не теряла, уже забрала остатки своего клана. Катя Предательница отдала тебе власть, или пришлось биться с ней за объедки, оставленные вашими мертвыми матерями?

Катя зашипела, и Джулиус мрачно посмотрел на мать. Она это проигнорировала. Свена даже не выглядела оскорбленно. Она даже радовалась такой вспышке, обвила рукой плечи Иена.

— Низкие удары не делают тебе чести, Хартстрайкер, — она тряхнула головой. — Но я иного от тебя и не ждала. Твои амбиции всегда были мелочными, безвкусными. Но мне нравится смотреть, как ты барахтаешься, так что я не против сказать тебе, что моя младшая сестра предлагала мне утром правление нашим кланом. И я отказалась.

Бетезда моргнула.

— Что?

Это не казалось возможным, но улыбка Свены стала шире.

— У некоторых из нас цели выше, чем править поверх теней наших мертвых родителей, принцесса Кетцалькоатль. Тысячи лет мои матери были величайшими драконами из живых в этом мире. С прошлой ночи они мертвы. Столько накала и драмы, и они погибли от одного удара на глазах всего мира. Но это показывает, что наследие прошлой силы ложное, прогнившее, как и те, кто за нее цепляется, а истинное право на правление нужно забирать своими клыками. Не теми, что ты украла у бедного отца, которого предала.

Она посмотрела на меч на бедре Джулиуса, но Бетезда оскорбленно и потрясённо глядела на Свену.

— Ты считаешь меня глупой? — рявкнула она. — Ты желала магию своих матерей с рождения! Ты думала, я поверю, что ты уже не борешься? — она прищурилась. — Почему ты тут, Белая Ведьма? Испугалась Алгонквин, так что не можешь сходить в СЗД и забрать магию из трупов своих матерей?

Это был низкий удар, и несколько белых драконов оскалились в ответ, но Свена отмахнулась от оскорбления.

— Мои матери только проснулись после тысячи лет сна. Магия, которая у них осталась, была слабой, наверное, ее уже украла Алгонквин. Но, даже если бы огонь их жизней был передо мной, я не тронула бы его. Мне не хочется быть просто дочерью великих драконов, править воспоминанием власти. Пусть мертвые будут мертвы. Я жива, и впервые мое будущее — только мое, — она гордо подняла голову. — Я сама себе королева теперь, Бетезда, так что я сделала то, что любой настоящий дракон сделал бы на моем месте. Я создала свой клан.

— И втащила туда моего сына, — прорычала Бетезда, глядя на Иена, который все еще стоял рядом со Свеной, был нахальнее обычного. — Ты, ворующая драконов…

— Нельзя украсть то, что никому не принадлежит, Бетезда, — перебил ее Иен. — Не только у Свены есть амбиции. Она не забирала меня. Я ушел к ней.

Лицо их матери побагровело.

— Почему? — прорычала она. — Из всех моих детей почему ты меня предал?

Иен пожал плечами.

— А зачем дракон что-то делает? Власть. Ты дала мне несколько возможностей, но Хартстрайкер — самый большой клан в мире. Даже с твоей благосклонностью я знал, что нужны века, чтобы подняться в ранге. И я стал искать другие варианты, и как только я показал Свене, каким полезным могу быть, она с радостью отдала мне место на вершине своего нового клана.

— Нового клана? — Бетезда фыркнула. — Глупости. Два дракона не могут быть кланом. У вас даже нет территории.

— Я забрала земли свои матерей, — холодно сказала Свена. — И их дочерей. Катя и другие бросили мертвый огонь наших матерей. Теперь они следуют за мной.

Бетезда открыла рот, но Свена не дала ей шанса:

— Ты забываешься, Хартстрайкер, — прорычала она. — Мои сестры и я старше тебя или твоих детей. Кроме твоей противной Ходящей по измерениям, у нас больше магии между нами, чем у всех драконов на этой горе. Это делает нас очень сильным кланом, — она обвила рукой руку Иена. — Прими это. Твой сын ушел к нам. И наш клан вскоре станет больше.

Она опустила ладонь на живот, закончив, и глаза Бетезды чуть не выпали.

— Иен, нет.

— О, да, — ответил Иен, обвил властно рукой талию Свены. — Наш брачный полет начался как уловка, но настоящий дракон знает, как превратить неудачи в преимущество. Мы со Свеной говорили об этом за дни до возвращения Эстеллы. Когда Свену забрали, я понял, что Северная Звезда не могла держать ее под контролем вечно, и я подыгрывал и ждал шанса. Когда Свена снова стала собой, я объяснил, что произошло. Как только она поняла ситуацию, она была счастлива ускорить выполнение наших планов.

— Ясное дело, — буркнула Бетезда, но не выглядела такой разъяренной, как ожидал Джулиус. Она выглядела хмурой, гордой, но Иен всегда был ее любимцем, потому что поступал так. Джулиус был уверен, что его мать не думала, что он сделает это против нее. — Поздравляю с идеально устроенным предательством, — с горечью сказала она. — Но, пока вы не устроились удобно, помните, что половина яиц моя. Контракт, который подписали Эстелла и я…

— Был направлен к Дочерям Трех Сестер, — сказала Свена. — Брачный полет прошел после того, как я решила создать свой клан и забрать Иена с собой, — она ухмыльнулась. — Ты бы видела, как быстро он отбросил тебя. Тебе стоит лучше относиться к детям, Хартстрайкер, — она снова погладила плоский живот. — Я рада, что наши дети не узнают тебя как бабушку.

Бетезда, казалось, вот-вот лопнет. Если бы она не была запечатана в облике человека, она уже выдыхала бы дым, и Джулиус решил, что лучше вмешаться, пока она не сделала то, о чем они пожалеют.

— Матушка, — тихо сказал он. — Это не…

— Умолкни! — взревела Бетезда. — Ты знаешь, как долго я задумывала тот брачный полет? — она указала на Свену. — Плевать, как вы выкручиваетесь. Это мои яйца, и я их получу! Вопрос лишь в том, Белая Ведьма, будешь ли ты жива, когда я закончу.

— Смелые слова, Племенная кобыла, — сказала Свена, слова слетали с инеем, температура в комнате стала падать. — Но ты не можешь мне угрожать. Твой клан в хаосе, ты запечатана, и твоя территория окружает СЗД со всех сторон. Ты — очевидная первая мишень для маленькой войны Алгонквин, и хоть твоя армия детей огромна, даже ты не можешь биться на двух фронтах сразу. Лучше займись детьми, которые у тебя уже есть. Было бы глупо рисковать драконами, которые есть, преследуя яйца, которых ты никогда не коснешься.

Это звучало как хороший совет для Джулиуса, но если бы Бетезда знала, как ставить разум выше гордости, история их семьи была бы другой. Она уже открыла рот, чтобы крикнуть Свене, устроит войну между кланами при этом, когда Джулиусу надоело терпеть.

— Стоп.

Тихое слово рухнуло, как молот, и его мать застыла. Ее глаза — только они могли двигаться — посмотрели на ладонь Джулиуса, сжимающую рукоять его Клыка. Но, хоть Джулиус знал, что не стоило подавать виду, он прыгал от радости в душе, что меч работал, как он хотел. Он просто подумал, что мать нужно остановить, и магия меча ответила ему, заморозила кровожадность Бетезды и сковала ее. Эхо воли его мертвого деда еще было тут, резкое и острое в его разуме, но у Джулиуса не было времени переживать за это. Свена и Иен уже удивленно смотрели на него, и Джулиус знал, что пора было показать миру, что Хартстрайкеры изменились.

— Наша вражда с Дочерями Трех Сестер умерла с Эстеллой, — он подавлял дрожь в голосе, встал рядом с застывшей матерью. — И раз Свена не управляла своими действиями, когда подписывалась, контракт брачного полета был недействительным с самого начала, что означает, что яйца принадлежат их родителям, — он посмотрел на Иена, тот пытался скрыть шок, но не удавалось. — От лица нашего клана я отказываюсь от претензий на ваших детей и искренне поздравляю вас обоих с успешным полетом и созданием нового клана.

Он был серьезен. Свена и Иен оба были жуткими драконами, но за масками они хорошо работали как союзники. Это была история любви по меркам драконов, и Катя была рада, что уже не была главой клана. Но, хоть Джулиус говорил искренне каждое свое слово, он ощущал, как его мать боролась с хваткой Клыка изо всех сил. Он собирался сжать меч еще одной рукой, чтобы держать ее под контролем, пока другие не уйдут, но Иен вдруг шагнул вперед.

— Так-так, Джулиус, — радостно сказал он. — Похоже, слухи — правда, и матушка уже не абсолютный правитель Хартстрайкер. Но, хоть я горжусь, видя, что ты отрастил клыки, я не верю, что у тебя вся власть для принятия таких решений, — он сделал паузу, давай этому впитаться, и сказал. — Как насчет компромисса?

Бетезда и Джулиус перестали бороться.

— Что? — сказали они в унисон.

— Компромисс, — повторил Иен с ухмылкой. — Похоже, это твое любимое.

— Любимое у Джулиуса, — прошипела Бетезда, вырвавшись из контроля Клыка, когда ее пылающее желание убить их угасло до терпимого шокированного возмущения. — Не говори, что он на тебя повлиял, Иен.

— Не нужно оскорблять, — сказал Иен. — Меня не интересуют высокие идеалы или сохранение империй. Я хочу только обеспечить лучший исход для себя, своей пары и детей, которые станут основой нашей будущей власти.

Джулиус приподнял бровь.

— И как в это подходит компромисс?

Иен улыбнулся и указал на дверь покоев Бетезды.

— Пройди туда, и я скажу.

Их мать тут же стала настороженной, и Джулиус согласился.

— Зачем?

— Потому что это — деликатные переговоры между кланами, — сказал Иен, бросив взгляд на Дэвида, который еще смотрел на безопасном расстоянии. — Это не для обычных ушей.

Поза Дэвида тут же стала враждебной, но Бетезда была изумлена.

— Хорошо, предатель, — сказала она. — Хочешь сделку? Я тебя выслушаю. Ради веселья.

— Мы тебя выслушаем, — сказал Джулиус с нажимом, отпустил меч.

Бетезда закатил глаза, но она ничего больше не сказала, они втроем пошли прочь от двух кланов, стоящих напротив друг друга в тронном зале.

* * *

Как только дверь закрылась, Бетезда перестала играть.

— Чего ты хочешь? — рявкнула она, глядя на Иена так, словно меньший дракон через пять минут стал бы завтраком.

— То, чего хотел всегда, — холодно ответил Иен. — Власти. Я знаю, что теперь Хартстрайкерами правит Совет, и я знаю, что есть пустое место. Я хочу, чтобы его отдали мне.

— Что? — взревела Бетезда. — Ты предаешь клан, присоединяешься к врагу, когда нужен мне больше всего, и теперь хочешь, чтобы я тебя приняла?

Джулиус хотя бы раз не считал реакцию матери несправедливой.

— Это кажется лицемерным. Ты вступил в новый клан несколько часов назад. Свена не обрадуется, если ты теперь спрыгнешь с корабля.

— Бред, — Иен улыбнулся. — Кто мне помог с этой идеей? Свену это устраивает, потому что я не планирую покидать ее клан. Моя цель — быть на вершине обоих кланов.

У Джулиуса не было слов. Даже Бетезда временно умолкла. Он знал, что Иен был наглым и амбициозным, но это было безумием.

— Невозможно! — завопила их мать. — Принять на вершину клана двойного агента? Так можно и Свену принять, раз ты все равно будешь докладывать о наших делах своей маленькой снежной королеве.

Иен был разочарован.

— Это предел твоего воображения, Бетезда? — он указал на Джулиуса. — Я занимался делами с людьми, когда был младше него. Я — президент трех компаний, вхожу в совет директоров еще в семи. Так работают люди: лучшие поднимаются на вершину любой лестницы, которой касаются. Не важно, управляешь ты уже одной компанией или пятьюдесятью, если работа делается хорошо. Почему структура клана должна отличаться?

— Потому что мы — не люди, — прорычала Бетезда. — И мы не делимся. Знаешь, что говорят о собаках с двумя хозяевами?

— Знаю, — холодно ответил Иен. — Но я не пес, и если ты перестанешь быть упрямой хоть на пять секунд, ты поймешь, что это выгодно для всех нас.

Бетезда фыркнула, но Джулиусу было любопытно.

— Как? — спросил он. — Очевидно, что тебе выгодно вернуться к Хартстрайкерам, но нам от этого что?

— Вопрос не в стиле Джулиуса, — одобрительно сказал Иен. — И ответ — многое. Алгонквин объявила войну против нашего вида. Мы со Свеной решили, что ее удар по Трем Сестрам был продуман, но ближайший клан к СЗД, страдающий от хаоса внутри, это Хартстрайкер, и это очевидный выбор для следующего удара, — его карие глаза посмотрели на Бетезду. — Ты знаешь это, потому и созвала весь клан, но все твои драконы не могут остановить магическое оружие, которое одолело Трех Сестер.

Бетезда фыркнула.

— И ты говоришь, что Свена может?

— Да, — Иен не дрогнул. — Потому что Свена — величайший дракон-маг из живущих, а неожиданная атака работает лишь раз.

— Прошу, — она закатила глаза. — Свена неплоха, но Амелия…

— Не желает твоего выживания, — сказал с нажимом Иен. — Я уже слышал, что она отказалась от роли в новой структуре клана. Я не удивлюсь, если она уже ушла в другое измерение. Ты хочешь, чтобы тебя защищала такая сила?

Это заткнуло их мать. Даже Джулиус признал, что его старшая сестра была не самым надежным драконом, и ее не интересовало будущее клана, потому она не стремилась заменять Бетезду. Она не собиралась ничем рисковать ради защиты их матери, Бетезда хорошо это понимала.

— Так ты говоришь, если я впущу тебя, Свена защитит меня, мою гору и моих детей от Алгонквин?

— Если я в Совете, — Иен скрестил руки. — Мы говорил о магии глобального масштаба. Она не будет тратить такую силу на клан, где я — просто дракон.

— Тогда у нас проблема, — Джулиус вздохнул. — Не знаю, сказала ли тебе Катя, но мы с мамой не можем назначить кого-то в Совет. Место определяет голосование клана. Если хочешь место, придется его выиграть.

— Ладно, — тут же сказал Иен. — Значит, выиграю.

Джулиус закатил бы глаза, если бы это сказал кто-то другой, но Иен не шутил. Он называл факт, и чем дольше Джулиус думал об этом, тем больше ему нравилось.

— Думаешь, ты можешь одолеть Дэвида?

— В голосовании клана? — Иен кивнул. — Точно.

Бетезда фыркнула.

— Серьезно?

— Да, — сказал он, хмуро глядя на нее. — Дэвид всегда наслаждался сильной поддержкой первых кладок, но, как многие старшие Хартстрайкеры, он игнорировал младшие кладки полностью. Это логично, ведь разница в несколько сотен лет сильно сказывается на силе дракона, но голосование — другое дело. Другие драконы могут быть крупнее и сильнее, но из-за веков борьбы, на дне пирамиды Хартстрайкеров куда больше драконов, чем наверху.

— Верно, — сказала Бетезда. — Но ты — И. Твоя кладка и Дж могут в отчаянии поддержать тебя, но никто из Х и выше не пойдет за драконом, который ниже рангом, чем они.

Это казалось Джулиусу неприятно точным, но Иен был упрямее обычного.

— Тогда я уговорю их, — он уверенно поднял голову. — Но я вернулся не для того, чтобы стать частью толпы. Если нужно, я выиграю в голосовании, но я буду в том Совете, и там я покажу, как править кланом.

Бетезда рычала, когда он закончил, и Джулиус сам был на грани, хотя не по той же причине. Ему не нравилось нахальное поведение Иена, как и в их первую встречу недели назад в СЗД. Но, хоть он не видел, как Иен собирался это провернуть, Дэвид мог получить настоящего оппонента, а из-за этого он боролся с матерью все утро.

— Я не вижу проблем в твоей попытке получить место, — медленно сказал он. — Но если ты хочешь это сделать, состязание должно быть честным, а это не может произойти, если обещание Свены о защите повлияет на твою победу. Нельзя угрожать драконам смертью от удара Алгонквин, если они не проголосуют за тебя. То, что тебя вернут в клан без наказания, уже серьезный шаг, так что вот мое предложение. Ты заставишь Свену защищать нас до выборов и год после, даже если не победишь. Сделай это, и мы позволим тебе участвовать. Иначе сделки не будет.

Иен прищурился.

— Свена беременна, — сухо сказал он. — Это уже забирает много от ее магии. Будет сложно убедить ее направить остатки на защиту клана, где у нее нет места.

— Так убеди ее, — сказал Джулиус, скрестив руки на груди. — Разве не в этом ты хорош? И ты просил компромисс. Значит, ты получишь не все, чего хочешь.

Иен опешил на миг, а потом тряхнул головой.

— Власть удивительно хорошо тебе подходит, Джулиус Хартстрайкер, — он вздохнул. — Ладно. Будет тебе компромисс. Позволь мне участвовать в выборах как Хартстрайкер, не лишаясь места в клане Свены, и я уговорю ее помочь защитить вашу гору — или стоит говорить наша гора? — на год с этого дня, независимо от исхода голосования. Это честно?

Джулиус стал говорить, что это было честно, но не успел, его мать встала перед ним.

— Я уже не управляю кланом, — прорычала она. — Но и он не глава. Джулиус хочет защиту Белой Ведьмы, но я отказываюсь впускать еще одну мелочь в этот фарс под названием Совет. Особенно того, кто не выглядит как Хартстрайкер!

Она хмуро посмотрела в темно-карие глаза Иена, говоря это, показывая, на что она намекала, Джулиус недовольно скрипнул зубами.

— Какая разница? — спросил он. — Все знают, что Иен — Хартстрайкер. Мы на грани альянса с тем, что осталось от Дочерей Трех Сестер, которые, напомню, все еще сильный клан драконов, которые специализируются на магии, где Хартстрайкеры слабее всего. Цвет глаз тут наименее важный фактор.

Бетезда оскалилась.

— Сказал дракон, который ничего не знает.

— Так просвети его, — холодно сказал Иен. — Скажи ему, как все, кроме А, девять кладок от разных отцов чудом получили твои глаза. Я понял это уже давно, но у Джулиуса не такой хитрый разум. Если он будет в Совете, ему нужно знать такое. Расскажи ему, матушка. Скажи, что ты сделала.

Бетезда упрямо выпятила челюсть. Когда стало ясно, что она ничего не скажет, Иен повернулся к брату.

— Так она узнает, когда мы врем.

— О, чудесно, — простонала их мать. — Просто расскажи ему все!

— Как это работает? — спросил Джулиус в тот же миг.

— Лучше, чем тебе кажется, — сказал Иен. — Бетезда — не маг, но она всегда хорошо манипулировала кладками, особенно, когда малыши еще в яйцах и не могут отбиваться.

Джулиус повернулся к матери в ужасе.

— Ты зачаровала нас до того, как мы вылупились?

— Когда еще? — парировала Бетезда. — У меня много детей. У меня не было времени все о вас выяснять, и я подстраховалась, чтобы мне стал проще. И зеленый цвет выглядит привлекательно. Это добавило Хартстрайкерам загадочности.

Она улыбнулась, но Джулиус все еще был потрясен.

— Так ты всегда знала, — прошептал он. — Все это время дело было в глазах, — он сжал кулаки. — Так я не был плохим лжецом?

— О, нет, ты ужасен, — быстро сказала Бетезда. — Иен, с другой стороны, чудесный маленький лжец, потому он не вернется без глаз. Если я застряла в этом фарсе под названием Совет, я отказываюсь делать это с кем-то, кому я не могу доверять.

Лицемерие этой фразы лишило Джулиуса дара речи, но ненадолго.

— Это еще повод дать ему участвовать. Нам нужен кто-то не из твоего кармана. Нам нужен этот компромисс.

— Как жаль, — Бетезда отбросила длинные черные волосы. — Потому что я говорю, что он не нужен, и пока третьего члена нет, мы в тупике, — она поджала губы, глядя на Иена. — Не повезло, милый. Похоже, ты не победишь сегодня.

— Тогда хорошо, что я открыл еще не все карты, — Иен поднял голову. — Ты знаешь, что Свена беременна.

Бетезда закатила глаза.

— Только потому мы говорим.

— Но ты не знаешь, что мужская половина яиц моя, — резко продолжил Иен. — Я собираюсь растить их независимо, а у сестер Свены странные идеи насчет драконов-мужчин. Но если я вернусь к Хартстрайкерам, это даст мне другой вариант.

Бетезда уже внимательно его слушала.

— И?

Иен властно посмотрел на нее.

— Дай мне то, о чем я прошу. Прими меня снова как Хартстрайкера, и я приведу в клан детей. Ты получишь, наконец, кровь Трех Сестер, Бетезда, так что скажешь? Договорились?

— Да, — тут же сказала Бетезда и повернулась к Джулиусу. — Он с нами.

— Нельзя так торговать драконами! — завопил Джулиус. — Это дети, а не игральные карты!

— О, им плевать, — сказала его мать. — Они еще даже не родились. И я уверена, что они будут больше похожи на Хартстрайкеров, чем на то, как Свена нынче себя зовет.

— И они все еще будут моими сыновьями, — добавил Иен с улыбкой. — Поверь, их детство будет не как твое.

Джулиус все еще не был убежден. Заявлять, что ты будешь лучшим родителем, чем Бетезда, было как говорить, что цемент легче свинца — технически правда, но все еще не говорило о многом. Но Иен хотя бы заботился о яйцах, и это были его дети. Они вырастут в клане в любом случае, так почему не как Хартстрайкеры? Разве не поэтому он все это затеял? Чтобы сделать их клан лучше, чтобы драконы в нем не страдали, как он?

— Ладно, — он вздохнул, провел пальцами по волосам. — Я за. Но как нам это сделать? Даже если мы договорились, Совет не полный, мы не можем принимать решения, — потому они и устраивали голосование, но Бетезда пожала плечами.

— Нам не нужно решение, — сказала она. — Технически, никто не покидает клан, пока их не выгоняю я, Челси или Конрад.

Джулиус моргнул.

— Ты даешь Челси и Конраду выгонять драконов?

— Конечно, — Бетезда выглядела невинно оскорбленной. — Как я могу быть любящей матерью, если со мной нет злодеев? Хоть, если подумать, я никого не изгоняла. Позволить дракону, жаждущего мести, жить — проблема. Если Хартстрайкер так опозорился, проще сказать Челси убить его, и делу конец. Вас все равно достаточно много.

Она жестоко улыбнулась Джулиусу, который не реагировал на это.

— Но тут такого не было, — продолжила она. — Иен не был официально изгнан, так что не нужно официально его принимать. Нам нужно только согласиться, а мы уже это сделали. И ему еще нужно победить, конечно, хотя, милый, — она повернулась к Иену. — У тебя нет шансов победить Дэвида, да? В долгу перед ним уже половина драконов, которые нужны ему для победы, а ты еще даже не начал. Даже с твоей наглостью это гиблое дело.

— Еще увидим, — загадочно сказал Иен, открывая дверь. — После вас.

— Через минуту, — сказала Бетезда. — Нам с Джулиусом нужно кое-что обсудить.

Это было новостью для Джулиуса. Иен тоже удивился, но не стал задавать вопросы. Он уверенно улыбнулся Джулиусу, будто говорил, что Джулиус ему потом расскажет. И вышел к Свене и ее сестрам.

Дверь за ним закрылась, и Бетезда повернулась к младшему сыну.

— Пока ты не обрадовался из-за этого соглашения, давай кое-что уточним. Я тебя ненавижу. Я ненавижу образ твоих мыслей, ненавижу этот Совет, саму идею голосования, которое определит, кто будет делить мою власть, которую я строила всю жизнь. От этого меня тошнит. Но, несмотря на мои старания, воля моего клана — голосование этой ночью, значит, нам нужно поговорить.

— О чем? — спросил Джулиус, потому что думал, что она уже все ясно выразила.

— Как ты собираешься не позорить меня, — ответила она, окидывая его взглядом. — Честно, Джулиус, думаешь, есть хоть капля шанса, что ты сможешь выступить перед нашей семьей этой ночью и не опозориться? Ты выступал раньше перед толпой? Ты знаешь что-нибудь о делах нашего клана или структуре власти? Ты можешь назвать хотя бы двадцать Хартстрайкеров не из Дж?

Джулиус так не мог, и он стал потеть.

— Я…

— Конечно, не можешь, — рявкнула Бетезда. — Потому что до того, как Брогомир стал поднимать тебя, ты думал лишь о скрытности. Ты ничего не знаешь о мире, куда забрался, потому ты рухнешь этой ночью. Обычно я назвала бы такое развлечением класса А, но ты забрал часть моей власти, и твои поражения теперь сказываются на нас обоих, а я не хочу позориться при своих детях, — она скрестила руки на груди. — Если это голосование произойдет, я требую, чтобы ты принял помощь.

Джулиус потрясенно глядел на нее. Он даже не понимал, что его мать понимала слово «помощь» в этом контексте. Но он не успел сказать, что был бы рад помощи, Бетезда потянула за бархатный шнурок в углу, хоть это не было уничтожено в комнате. Джулиус не услышал звука, но через миг новый дракон вышел из коридора, ведущего в остальные комнаты Бетезды, низко кланяясь.

Джулиус сразу понял, что это был кто-то из Ф. Он пах как Фрида, то есть, как гора, но поклон выдал его сильнее. Никто из Хартстрайкеров не кланялся, даже Бетезде. Но, хоть угадать кладку было просто, Джулиусу было стыдно признавать, что он не знал, на кого именно смотрел.

Странно, но первым делом он подумал, каким высоким был новый дракон. Почти как Боб, что впечатляло, ведь Хартстрайкеры все пошли в мать-амазонку. Как и пророк, он был худым, хотя это могла быть иллюзия из-за черного костюма, мешающего видеть его тело полностью. Добавьте аккуратно подстриженные черные волосы и серьезное лицо, и он выглядел так, словно шел на похороны. Четыре Хартстрайкера умерли, и Джулиус переживал, что так и было, но его мать опустила ладонь на плечо дракона.

— Это Фредрик, — сказала она, повернув дракона к Джулиусу. — Отныне он будет твоим адъютантом.

— Чем?

— Твоим адъютантом, — повторила Бетезда, чеканя слова, словно он был глупым и плохо слышал. — Твоим личным ассистентом и в твоем случае учителем. Он был моим портным, но спасение от унижения сейчас важнее для меня, чем прямые швы, так что я одолжу его тебе. Не упусти шанс.

Джулиус кивнул, скрывая эмоции на лице. Учитель был бы чудесным шансом, ведь тут его мать была права. Ему нужно было узнать больше о клане, которым он теперь управлял, и если бы его учил не кто-то из Ф, Джулиус был бы рад. Он не был настроен плохо против этого дракона — и Джулиус просто не доверял незнакомым драконам — но Ф были кладкой, которая не покидала мать. Джулиус мог не знать причину, но вряд ли было совпадением, что Бетезда выбрала одного из них ему в наставники. Если кто из Хартстрайкеров и был верным, то это Ф, что означало, что, дав Джулиусу Фредрика, Бетезда не дарила сыну помощника, а внедряла своего шпиона.

— Знаешь, «спасибо» — правильный ответ, когда тебе оказывают услугу, — сказала Бетезда, торжественно улыбаясь ему. — Давай это послушаем.

— Спасибо, — пробормотал Джулиус. — Но…

— Хорошо, — рявкнула она. — Можешь идти. И когда мы увидимся вечером, я ожидаю, что ты будешь вести себя образцово, как требует твое положение. Фредрик покажет, что нужно. Просто делай, как он говорит, не будь в своем стиле, и все пройдет с минимальным ущербом, что лучшее, что можно получить в этой ситуации. Теперь иди, и по пути позови Дэвида сюда.

Джулиусу не нравилось, что его отпустили как слугу, но он не хотел спорить, так что просто ушел, скрылся за дверью, не оглядываясь. Когда он дошел до тронного зала, там было пусто. Свена и ее сестры ушли, как и Иен с Дэвидом. Остался только Конрад, который прислонялся к треснувшей стене рядом с дверью матери, как статуя стража.

— Эм, — Джулиус не знал, кого еще спросить. — Ты знаешь, где Дэвид…

— Внизу, — ответил Конрад, низкий голос был спокойным, как всегда, он окинул Джулиуса взглядом. — Он и Иен поговорили, теперь готовятся к выборам.

Джулиус был рад слышать, что они говорили, а не бились, что обычно происходило, когда два беспощадных и амбициозных дракона хотели одного. Хоть многое прошло не так, утро было удивительно лишенным крови, и теперь, когда он ушел от матери, Джулиус ощущал… не надежду, но ему было лучше, чем раньше. Было очевидно, что путь все еще был долгим, но решение разницы голосами, а не жестокостью, было причиной, по которой он хотел создать Совет. Он гадал, не рано ли было звать это победой, когда Конрад оттолкнулся от стены.

— Я скажу ей, что Дэвид ушел, — он опустил ладонь на огромный Клык на боку. — Мне все равно нужно обсудить с ней прибытие всех драконов, а у тебя, похоже, хватает своих проблем.

Он кивнул за младшего брата, и Джулиус скривился. Радуясь побегу от матери, он забыл о ее последнем «подарке». Когда он повернулся, Ф был за ним, стоял, сцепив ладони за спиной.

— Хорошего боя, — сказал Конрад и ушёл в комнаты Бетезды.

Джулиусу не стало от этих слов лучше, но Конрад уже ушел, оставив его одного со странным строгим драконом.

— Я готов начать, когда готовы вы, Великий Джулиус, — с уважением сказал Фредрик. — Великая Бетезда закрыла дверь, но мы можем использовать комнату дальше по коридору.

Когда он закончил, Джулиус был напуган. Он еще не встречал дракона, который относился к нему с уважением. Но он и не был важным раньше. Фрида вела себя так с Бетездой все время, и это казалось Джулиусу ужасно неестественным. Он был доказательством, что не все драконы были агрессивными, но такое подчинение было неправильным. Что сделала Бетезда с кладкой Ф, что они так себя вели? Он все еще думал об этом, когда понял, что Фредрик ждал ответа.

— С-спасибо, — пролепетал он запоздало. — Но, думаю, я в порядке. Эм, ты можешь идти.

— При всем уважении, Великий Джулиус, я не могу уйти, — ответил сухо дракон. — Великая Бетезда приказала мне рассказать вам о работе клана, чтобы вы не позорили ее. И она просила, чтобы я убедился, что вы будете одеты должным образом.

По его взгляду было понятно, что Фредрик думал, что последняя часть будет сложной, но Джулиус не был заинтересован.

— Технически я теперь равный Бетезде, и это ладно, — он старался звучать властно. — И, пожалуйста, не зови меня Великий Джулиус. Это глупо.

— Это титул, подходящий вашему положению, — сказал дракон, приподняв узкую бровь. — Вы не хотите учиться?

— Не в том дело, — он вздохнул. — Просто я… — не хочу учиться всему о клане от шпиона Бетезды. — Я занят, — сказал он. — Нельзя провести мне краткий курс того, что она хочет, чтобы я знал? Может, есть список всех Хартстрайкеров и их важных качеств? Так я буду знать, что мне нужно, но смогу заниматься и другими делами, а ты сможешь идти по своим делам. Уверен, тебя ждет много твоей работы.

Фредрик выпрямился еще сильнее.

— Пока я не получу иной приказ, вы — моя работа, Великий Джулиус. Вы свергли Бетезду Хартстрайкер. Это делает вас самым важным членом этого клана, как и самой очевидной мишенью. Я не могу позволить, чтобы такой важный дракон оставался несведущим и уязвимым.

Джулиус потрясенно смотрел на него. Он не такого ответа ожидал, и это вызывало много вопросов, которые он не хотел сейчас обдумывать. Он устал от драмы драконов и переживаний из-за кланов. Он просто устал. Он хотел только спуститься к Марси, которая должна скоро быть выписана.

— Позвольте правильно вас одеть, — сказал Фредрик, сухой голос был с ноткой отчаяния. — Это голосование — серьезный момент для нашего клана. Клык или нет, если вы появитесь в таком виде, — он указал на простую хлопковую футболку Джулиуса и джинсы, — никто не буде вас уважать. А если вас не уважают, вас не будут слушать, и ваши планы не сработают, — он покачал головой. — Я не могу позволить, чтобы самое важное мероприятие в истории Хартстрайкеров с тех пор, как Великая Бетезда убила ее отца, стало хаосом, потому что вы слишком юны и нетерпеливы, чтобы правильно одеться. Сэр.

Добавленное «сэр» прозвучало с рычанием, и Джулиус удивленно отпрянул. Или Фредрик был хорошим актером, или он переживал из-за голосования. Его кладка была близкой к Бетезде, и первое было вероятнее, но Джулиус все же ухватился за второй вариант, ведь он давал надежду. До этого момента никто не переживал из-за голосования, кроме того, какую выгоду они могли извлечь. Но если был шанс, что Фредрик тоже хотел изменить клан, это делало его союзником Джулиуса. Не приближенным, но тем, кто заслуживал шанса.

— Ладно, — Джулиус глубоко вдохнул. — Что ты задумал?

Ф улыбнулся, не разжимая губы, и указал Джулиусу следовать за ним по маленьким коридорам, ведущим от тронного зала. Джулиус мало времени провел в этой части горы, ведь считался раньше ничтожеством, так что не знал, куда они шли, пока Фредрик не открыл маленькую дверцу, скрытую за гобеленом Бетезды, и стало видно нарядную комнату с диваном, зеркалами во всю стену и ванной больше старой спальни Джулиус.

— Что это?

— Покои для драконов-гостей, — сказал гордо Фредрик. — Бетезда узнала, что ее престиж растет, когда ее гостей принимают лучшим образом, — он прошел в ванную, которая была покрыта золотой и бирюзовой плиткой. — Я подумал, что мы начнем с ванны. Не хочу обижать, сэр, но от вас воняет человеком, а это не мудро. Это показывает слабость.

Джулиус невольно рассмеялся от этого.

— Ты мало обо мне слышал, да?

— Я слышал достаточно, — ответил Фредрик, занявшись ванной. — Прошу, раздевайтесь. Нам нужно многое сделать, вы сами сказали, что спешите.

— Да… — с неохотой согласился он. — Но, эм, я могу сам помыться.

— Но я сделаю это лучше и быстрее, — сказал Фредрик. — И я могу при этом вас подстричь, а вы так не можете. А теперь, — он прищурился, — полезайте.

После неестественного подчинения Фредрика в тронном зале было почти радостью слышать типичные драконьи команды. Джулиусу все еще не нравилось слушаться приказов, как и быть голым при чужом драконе, но он устал бороться, так что подчинился, запрыгнул в ванну и позволил Фредрику отмыть его и оттереть так, что его кожа покраснела.

И в кармане джинсов, забытых на полу, его телефон завибрировал.

* * *

Марси обмякла на барном стуле, пытаясь найти позу, которая не задевала ее еще ноющие ребра, пока звонила Джулиусу. Снова. Ответа не было. Снова. После третьего поражения она раздраженно обрушила телефон на мраморную стойку, вызвав смешки у группы идеальных мужчин и женщин за столом за ней.

От звука ее плечи напряглись. Когда Джулиус не ответил на ее первый звонок полчаса назад, дракон, который отвечал за человеческий лазарет Хартстрайкеров — Фернандо или Фрэнк, или что-то на Ф — сказал Марси, что она могла подождать своего дракона в зоне отдыха. Тогда она была рада идее. Она всю жизнь ждала шанса посмотреть на гору драконов, так что она была рада любому шансу выйти из лазарета. Как только она прибыла, она через пять минут поняла, что что-то было не так.

Зона отдыха была милой. Современное пространство, которое выглядело как отель, а не часть логова драконов, с арочным потолком, земляными тонами и огромными окнами с видом на пустыню. Но те, кто были внутри, не были приятными. Никто не выглядел старше двадцати двух, и все были похожи на моделей с идеальными причёсками, плоскими животами, которые были постоянно на виду, ведь никто тут не носил футболки.

Это сильно отличалось от всего человеческого, что она видела в лазарете, но куда больше ее разозлила группа красавцев, которая подошла к ней у бара и сразу же спросила:

— Кто твой дракон?

Не «здравствуй» или «приветствуем на горе». Не «Почему кот-призрак спит у тебя на руках?». Просто «Кто твой дракон?» и отвращение, когда она произнесла имя Джулиуса. Как только она начала произносить имя на «Дж», она стала для них лишь мишенью смеха и сплетен, и Марси поняла правду. Хоть зона отдыха выглядела мило, была удобной с диванами и баром, она была не совсем зоной отдыха. Это был загон для слуг, чьи драконы были заняты.

— Это детский сад для людей, — буркнула она, отодвигая разбавленный коктейль с водкой, который бармен хмуро опустил перед ней. — Они поместили меня в детский сад.

Почему ты жалуешься? — спросил Призрак, приоткрыв сияющий глаз, лежа на стуле рядом с ней. — Я думал, тебе нравилось быть человеком дракона.

— Мне нравится быть с Джулиусом, — исправила она, хмуро оглядываясь на хихикающих идеальных соседей. — Им нужно только, чтобы их дракон делал их важными, — они даже не переживали, что их бросили тут, как питомцев, пока их драконы занимались важными делами. — Вряд ли они знают, где их драконы.

Ты знаешь, где твой?

Марси скривилась.

— Справедливо, — она убрала телефон в сумку.

Если честно, она немного злилась, что Джулиус не пришел забрать ее, как обещал, но не винила его за это. Он только стал одним из самых важных драконов в своем клане. Эта перемена вызвала недовольство, хотя девушки, которые фыркали сейчас, вскоре поймут свою ошибку.

Это было по-детски, но эта мысль все еще утешала, и Марси посмотрела на девушек свысока и забыла о них, повернулась к своему духу, который проснулся впервые с тех пор, как она была ранена.

— Итак, — она уперлась локтями в бар. — Ты проснулся, и нам нужно многое обсудить.

Я проснулся не от своего желания, — он раздраженно тряхнул хвостом. — Я проснулся, потому что ты была недовольна, а дело оказалось в глупом драконе, — он зевнул. — Я посплю еще.

— Нет, — твердо сказала Марси. — Нам все еще нужно обсудить то, что случилось с Ванном Егерем.

А что обсуждать? Мы победили.

— Армия призраков, — напомнила она. — Зови меня безумной, но, думаю, такое нужно обсудить. Например… — она склонилась и понизила голос до восторженного шепота. — Как ты это сделал? Я знаю, что ты — Дух Забытых Мертвых, но как это работает? Тот, кто умер и забыт — часть твоих магических владений? Если так, что это говорит о смерти? Мы все остаемся как призраки или…

Ты же знаешь, что в обсуждении у меня должен быть шанс отвечать?

— Прости, — она робко улыбнулась. — Я просто в восторге. Ты — новая грань магии. Ты можешь винить меня за желание знать?

Нет, — глаза Призрака сияли, он смотрел на нее. — Отчасти поэтому я тебя выбрал. Но, боюсь, ответов у нас не так много.

— Что? — завопила она, привлекая настороженные взгляды красивых людей вокруг нее. — Почему нет? — она понизила голос. — Я дала тебе магию, мы отыскали твое имя. Ты сказал, что узнал!

Я знаю. Я знаю свое имя, Пустой Ветер, и свою цель: помогать и защищать тех, кто был забыт. Я знал очень мало, когда проснулся, и это уже много, но еще не все.

Он встал и прошел по барной стойке, пока они не оказались нос к холодному носу.

Я знаю, что угадал, выбрав тебя, — серьезно сказал он. — И я знаю, что мы оба родились не для одиночества. Мы оба — магия людей, а люди должны быть вместе. Но дальше я ничего не знаю. Все как в тот раз в переулке. Я знаю, что нужно что-то сделать, куда-то тебя отвести, но не знаю, куда или почему, — он прижал уши. — Это раздражает.

— И не говори, — Марси почесала его голову. — Но мы разберемся.

Как?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Но я создала для нас новое связывающее заклинание после Ванна Егеря не ради развлечений, — она улыбнулась и сжала мысленно толстую нить магии, связывающую их. — Эта новая связь соединяет меня с тобой, а тебя со мной. В этот раз у меня так же много власти, как у тебя, так что можешь верить, когда я говорю, что мы разберемся. Мы начали эти отношения случайно, но закончим командой.

Знаю, — гордо сказал дух. — Я не сомневался, что ты не успокоишься, пока не раскроешь все тайны.

— А кто поступил бы иначе? — спросила Марси, голос гудел от предвкушения. — Ты — наш шанс! Я немного посмотрела, пока ты спал, и я не смогла ничего найти о Смертных Духах. По крайней мере, в современных трудах. Насколько я понимаю, ты нарушаешь все правила того, что мы знаем о духах, и это так восхитительно, что я не могу даже описать словами, — она взяла его на руки. — Мы изменим этот мир, Призрак! Я тебе помогу, ты поможешь мне, и вместе мы поможем всем раскрыть то, что мы забыли о магии во время засухи. Мы уже узнали больше в одном бою, чем я могла надеяться, и это только начало! Мы близки к правде, и я ощущаю это, так что скажи, что тебе нужно, и я поддержу.

Глаза духа свернули.

Все, что мне нужно?

— В разумных пределах, — быстро исправилась Марси. — Никакого безграничного доступа к магии Джулиуса или чего-то в этом роде.

Призрак нахмурился.

Зануда.

Марси не дрогнула.

— Я знаю твои жадные штучки, мистер. И я знаю, что я могу стать твоим человеком так же быстро, как ты — моим духом, так что даже не пробуй.

Было бы не так плохо, — сказал Призрак, но он не спорил. Он выглядел утомленно, опустился на поверхность бара, зевая. — Хотя я был бы рад магии. Тут слишком разреженная атмосфера. Я не могу быть в сознании.

Эта просьба была понятной. По сравнению с густой магией СЗД, сила в пустыне ощущалась как жидкая каша. Марси забыла, как обычно было сложно тянуть магию из воздуха, пока не попыталась зарядить свои браслеты утром, пока она ждала, что ее выпишут. Она почти полчаса собирала энергию для одного заряда заклинания микроволновки, хотя в СЗД это заняло бы мгновение. СЗД ее избаловал. Призрак же родился в СЗД, и он не покидал город, пока Марси не забрала его сюда. По крайней мере, насколько она знала. Он явно голодал.

— Вот, — она направила по их связи запасы магии, которую смогла собрать. — Это все, что у меня есть. Я попрошу Джулиуса дать больше, когда я снова увижу его, — если она увидит его. — Этого хватит?

Пока что, — Призрак зевнул. — Я посплю. Нужно копить силы, — он сжался в комок. — Разбуди, если что-то произойдёт. Драконам нельзя доверять.

— Забавно, — сказала Марси. — Они так говорят о тебе, — она похлопала его по просвечивающей голове. — Поспи, котенок. Я разбужу тебя, когда еды будет больше.

Призрак даже не возмутился из-за котенка. Он просто уснул, его белое тело растаяло на мраморной стойке бара.

Как всегда, это немного нервировало. Марси не была шаманкой, не изучала духов глубоко, хотя она многое прочла после того, как связалась с Призраком, и она подозревала, что никто — по крайней мере, люди — не знал, куда девались духи, когда таяли. Но, хоть она не видела Призрака, их связь все еще была сильной и стабильной в ее разуме. Это ее устраивало, и Марси удобнее села на стуле, наслаждаясь не самым вкусным коктейлем, впитывая магию из воздуха, чтобы накормить Призрака, когда он проснётся. Она гадала, остановили бы ее, если бы она нарисовала круг на полу комнаты, чтобы ускорить процесс, когда кто-то прокричал ее имя из другой части комнаты:

— Марси!

От вопля она чуть не упала со стула. Она едва выпрямилась, и Амелия врезалась в нее.

— Вот ты где! — кричала драконша, обняла Марси так, что ее ребра чуть не треснули во второй раз. — Я всюду тебя искала!

— И я рада тебя видеть, Амелия, — выдавила Марси. — Ты можешь…

— О, прости, — Амелия отпустила ее. — Я всегда забываю, какие смертные хрупкие. Но что ты тут делаешь? — она с презрением посмотрела на красивых людей, потрясенно глядящих на них. — Это хранилище людей низшего уровня. Только для красавчиков. Я не против украшения из смертных, но это не место для мага. Чем Джулиус думал, бросая тебя гнить тут?

— Вряд ли он знает, — Марси старалась не выглядеть самодовольно, слыша эти слова. — Он должен был забрать меня полчаса назад, но не отвечает на телефон, и меня отправили сюда.

Амелия была возмущена.

— Он тебя бросил?!

— Нет, нет! — Марси подняла руки. — Это не…

— Вот мелкий гад, — прорычала Амелия, сжимая кулаки. — Такое сокровище, как ты, нужно ревностно охранять, а не принимать как должное. Я сверну ему жалкую шею!

— Прошу, не надо, — взмолилась Марси. — Я в порядке. Он просто очень занят, а мне и не нужно куда-то спешить. Но спасибо, что подкрепила мое эго.

— Не за что, — гнев Амелии быстро пропал, и Марси была уверена, что это была игра. — Ты готова к тому, чтобы я увела тебя отсюда?

— О, да, — Марси схватила свою сумку. — Если мне придется слушать, как та девица хвастается, что она принадлежит Х еще немного, я что-нибудь подожгу.

— Я бы заплатила, чтобы такое увидеть, — сказала драконша. — Но, хоть забавно было бы посмотреть, как ты сжигаешь аквариум для людей, нам лучше пойти. Напитки тут — позор для алкоголя.

Она сделала вид, что ее тошнило, глядя на полупустой стакан Марси и протянула руку. Едва она протянула пальцы, воздух перед ними открылся, появился идеальный проход в пустоте рядом с баром.

— Идем, детка, — Амелия шагнула в портал. — Поднимемся повыше.

Марси быстро последовала за ней. Она бросила бармену чаевые и прыгнула за Амелией. Но, когда она оглянулась, проверяя, что ничего не забыла, что-то уже было на ее стуле.

Это произошло так быстро, что Марси не сразу поняла, что большим черным силуэтом на стуле была птица. Большая птицы с черными перьями, черным клювом, блестящими черными глазами, которые разумно смотрели на Марси. Если бы не размер, она назвала бы птицу вороном. Или вороной. Она не умела их толком различать. Но птица на ее стуле была слишком большой, чтобы так ее звать. Она была по размеру как средняя собака, и было странно, что бармен — который забрал чаевые Марси сразу же — не замечал птицу. И птица не замечала его. Она глядела через портал на Марси, повернула голову, чтобы посмотреть на нее другим глазом, а потом проход закрылся.

— Марси?

Она подняла голову, Амелия смотрела на нее с тревогой.

— Ты в порядке?

— Да, — Марси провела ладонью по коротким волосам. — Просто… ты видела сейчас птицу?

— Птицу? — Амелия покачала головой. — Нет. Редкие звери подходят к горе. Слишком много хищников, — она нахмурилась. — Что за птица это была?

— Большая, — сказала Марси. — И она смотрела на меня.

Она поняла, как глупо это звучало, едва слова вылетели изо рта, но Амелия кивнула, словно огромные птицы постоянно возникали рядом.

— Я гадала, когда хищники начнут показываться.

От этого Марси стало не по себе.

— Что это значит?

— Тебе пока не нужно переживать, — Амелия огляделась в огромной пустой каменной комнате, куда она их перенесла. — Сейчас нам нужно кое-где быть.

— Куда мы идем? — Марси поспешила за ней.

Амелия улыбнулась поверх плеча.

— Со мной? Как думаешь? Мы идем на вечеринку!

В этом не было смысла, ведь они были в темной пустой комнате, но Марси не успела задать вопрос, Амелия сдвинула штору, которую Марси не видела в темноте, и комнату заполнил свет утреннего солнца и запах снега.

* * *

В то же время в паре миль оттуда высокая темнокожая женщина с лицом без возраста нетерпеливо ждала на балконе маленького мотеля в пустыне на краю территории Хартстрайкеров. Она разглядывала яркое утреннее небо, считая под нос, ее странные серые глаза следили за драконами вдали. Большая черная птица опустилась на плечо ее простого, но идеально пошитого костюма.

— Вовремя, — прорычала она и повернулась к нему. — Весь клан Бетезды уже собрался. Ты узнал, что она затеяла?

— О, да, — Ворон тряхнул крыльями. — Но это намного лучше.

Женщина выглядела недоверчиво.

— Лучше, чем понять, почему Королева драконов Америк и Белая Ведьма из Трех Сестер решили не убивать друг друга и объединиться?

— Это очевидно, — он спрыгнул с ее плеча на металлический поручень балкона. — Даже драконы могут забыть о борьбе между собой перед лицом внешних угроз. Но это новое! То, чего мы ищем. Даже Мирон не знает.

— Чего я не знаю? — сказал мужчина в номере отеля.

— Это я и пытаюсь понять, — сказала женщина, а красивый мужчина за пятьдесят, носящий на одежде столько чар, что даже люди, глухие к магии, ощущали бы дискомфорт, подошел к ней. — Ворон говорит, что он нашел нечто крупное, Замминистра.

Маг приподнял брови.

— Крупнее, чем самый большой клан драконов, паникующий, как раздавленный муравейник?

— Именно, — сказала птица. — Но я не играю с тобой, — он склонил голову и посмотрел глазом-бусинкой на женщину. — Моя загадка для Эмили.

— Тогда это не загадка, — она скрестила мускулистые руки на груди. — Только две вещи могли так тебя возбудить сейчас, и раз ты сказал, что дело не в том, что мы прибыли расследовать, я выскажу догадку, что ты нашел нашего Смертного духа.

Маг рядом с ней опешил, а ворон радостно закаркал.

— Видишь? — он прыгнул на ее плечо. — Потому я остаюсь с тобой. Ты всегда намного умнее, чем все думают.

— Спасибо, хоть это не комплимент, — сказала она, хмуро глядя на темную гору, которая торчала из пустыни, как шип. — Драконы знают?

— Вряд ли, — сказал Ворон. — Может знать Ходящая по измерениям, но она ничего не скажет. У нас с ней понимание, — он подмигнул. — Мы встречались раньше.

— Так ты говорил о Драконе Сахары, — с горечью сказал Мирон. — И мы все помним, чем это обернулось.

Ворон нахмурился.

— Это была не моя вина. У нее ужасная память.

— А у тебя гибкие отношения с правдой, — ответила Эмили. — Но я верю тебе в этот раз. По крайней мере, насчет Смертного Духа.

Она снова посмотрела на гору, ее проницательный взгляд сосредоточился так, как не могли простые человеческие глаза.

— Если тут Смертный Дух, он уже связан с человеком, и если на горе Хартстрайкеров человек, у него есть хозяин.

— Снова верно! — закаркал Ворон. — Ты выиграла приз!

— Мне нужно работать, а не слушать твои шутки. Вернись туда и отыщи человека, который нам нужен, и дракона, которому он принадлежит.

Ворон поднял клюв.

— А волшебное слово?

Эмили скрипнула зубами.

— Пожалуйста.

— Куда лучше, — он посмотрел в ее глаза. — Я оказываю тебе услугу, милая, не иначе. Не забывай это.

— И я не смогу, — сказала она. — Но ты оказываешь услугу не мне. Это для всего человечества, помнишь?

— Вот неугомонная, — дух покачал головой. — Но потому я и люблю тебя, — он подмигнул снова и взлетел. — Я еще посмотрю. А вы развлекайтесь, детишки.

Эмили вздохнула, глядя ему вслед. Когда он стал точкой на горизонте, она прошла в номер отеля, чтобы подготовиться к непростой дороге.

Глава 3

Марси сжалась от вспышки солнечного света, повернула голову к темной комнате, которая оказалась каменной пещерой.

— Где мы?

— Моя комната, — сказала Амелия, оглянувшись на огромную пустую пещеру за ними. — Я обычно провожу мало времени дома, так что не украшала его. И не устанавливала свет. Но, как самая старшая, я получила свой балкон. Поверь, я заставила матушку его отдать, — она повернулась к солнцу с улыбкой, вытащила солнцезащитные очки в форме кошачьих глаз из-под воротника красного топа. — Это стоило усилий, да?