Даже Дьявол заслуживает на любовь

Глава 5. Из ребра твоего

И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих.

– Библия. Быт.3:20

До самого утра я так и не смогла уснуть. Меня разрывало на части от переполняющих эмоций. Впервые мой внутренний огонь вырвался наружу. Я буквально ощущала его в себе, он заполнял меня до самых кончиков пальцев… «Свой внутренний огонь нужно подпитывать»… еще вчера советовала бабушка Бонни… И, кажется, именно Люциан подпитал его.

Даже сейчас, когда его уже нет рядом, я не могу успокоиться. Жар все еще пылает во мне, а воспоминания заставляют снова и снова возвращаться к его обезумевшим прикосновениям, порочным укусам и опьяняющему вкусу. С ним я была на вершине мира. Никогда не ощущала ничего подобного… Никогда.

Но, к сожалению, мужчина подаривший все это, оставался «призраком» для меня… Никаких ответов. А теперь еще и его отец умирает. Мама сказала, что от сердечного приступа. И пускай я не знаю тайн Люциана, мне жаль его… по-человечески жаль. Все же его отец умер.

Наверное, он уже все узнал. После нашей близости есть желание узнать как он, поддержать… Ведь в такой ситуации неважно колдун ты или человек… тебе нужна поддержка. Но связи с ним у меня нет. Что ж, поговорю с ним на сегодняшних похоронах.

В этот день мне пришлось остаться дома, потому что похороны запланированы на обед. Впервые на своей памяти я надела черное, чтобы отправиться в церковь… и на кладбище.

Мама сегодня бледная как смерть… с опухшими глазами, она горюет очень сильно. Для многих в церкви пастырь стал очень близким человеком. И он поддержал мою семью, узнав всю правду обо мне, поэтому родители испытывают огромное чувство благодарности к нему.

На кладбище людей было много, все пришли попрощаться с пастырем Фредом. Глазами я искала Люциана. Все мои мысли были заняты тем, что вчера он ничего не знал и был со мной… В то время как его отец… Я зажмурила глаза от боли… Я должна… должна хотя бы выразить свои соболезнования.

Но людей в черном было так много, что я дважды потеряла из поля зрения родителей, не то что Люциана. Когда погребение началось, я стала рядом с семьей в толпе возле могилы… и решила, что точно увижу его, когда он будет произносить прощальные слова.

Но время шло, прощальные слова доносились снова и снова… да только Люциан так и не появился в поле моего зрения. Как же так? Сын, который не пришел на похороны отца? Лжец! Никакой он не сын пастыря! Других предположений у меня нет…

– Ева, скажи несколько прощальных слов, – прошептала мама мне на ухо, вырывая из моих мыслей.

– Что? Зачем? – к этому я не была готова. И что я должна говорить?

– Мы многим обязаны пастырю Фреду! Так что давай… – мама подтолкнула меня вперед, и все взгляды обратились ко мне.

Ох, черт…

Было неловко до ужаса. Я ведь и не знала пастыря Фреда как человека. И если родители и считают нашу семью в чем-то обязанной ему, я этих взглядов не разделяю. Мама всегда выставляла все таким образом, будто он спас наши жизни, принял испорченную игрушку… Но я не испорченная игрушка. Я лишь просто ведьма…

И все же сказать что-то нужно. В конце концов пастырь Фред был хорошим и отзывчивым человеком.

– Эм… – сбивчиво начала я. – Сегодня непростой день для всех нас… – я даже не могла смотреть на всех присутствующих, поэтому тупила взгляд в пол. – Моя семья очень любила и уважала пастыря Фреда… И его уход – это огромная утрата, как для церкви, так и для каждого из нас… И мы всегда будем помнить его добрым словом, – не знала, что еще добавить.

– Аминь! – громко сказали все, а я лишь зашевелила губами.

Я вернулась на свое место, и родители улыбнулись мне. В центр вышел молодой парень, на которого все смотрели с большой скорбью и надеждой. Высокий, со светло-русыми волосами и мягкими чертами лица. Он показался мне таким знакомым… Но я никак не могу вспомнить откуда…

– Кто это? – задала вопрос маме.

– Младший сын пастыря – Адам, – прошептала она и укоризненно на меня посмотрела.

Сын пастыря? Что? Адам??? Вы издеваетесь надо мной что ли?!

– Мама, как так получается, что я даже не знала, что у пастыря Фреда двое сыновей?? – не сдержалась я.

Но мама ничего не ответила, потому что Адам уже начал свою прощальную речь:

– Мой отец был великим человеком. Для меня великим. Он был пастырем. Он собирал воедино нашу церковь и служил Господу Богу долгие годы… Мой отец был и остается огромным примером для меня. И как бы тяжело не было с ним прощаться… Я и все мы отпускаем его. Отпускаем, потому что его ждет лучшая жизнь. Мы будем молиться за его душу. Сегодня мы имеем полное право горевать… Но уже завтра, я обещаю, что лично позабочусь о том, чтобы наша церковь продолжала оставаться святым местом, где каждый может обратиться к Богу. И я надеюсь, что смогу стать хоть на каплю таким же достойным пастырем, как и мой отец, – парень говорил спокойно, внушая доверие и надежду людям, которые рассчитывали на него. Что ж, видимо без пастыря церковь надолго не останется.

Церемония погребения закончилась и все отправились в церковь молиться за душу пастыря Фреда. Не думаю, что его душа нуждалась в молитвах, ведь куда еще кроме Рая мог отправиться человек такого церковного сана. Но видимо католицизм считал по-другому.

Мама с папой решили остаться в церкви на целый день, а я искала любую возможность сбежать… Не думаю, что молитвы ведьмы сильно помогут пастырю. Скорее я войду в список его грехов.

Вышла на улицу, чтобы немного подышать, в церкви абсолютно не было свежего воздуха, а закрытое черное платье только усугубляло ситуацию. Уселась на лавочку в маленьком парке, который возвели прямо возле церкви.

– Воды? – услышала незнакомый бархатистый голос и подняла глаза. Кажется, я знаю кто это…

– Спасибо… – ответила я, принимая бутылку воды из рук Адама.

На мгновение наши пальцы соприкоснулись и легкая волна благодати пробежалась по мне… Парень засмущался и отвел взгляд.

– Я Адам. А тебя как зовут? – спросил парень, слегка робея.

Мой ответ прозвучал как шутка. Жаль, сын пастыря вряд ли ее оценит…

– Из ребра твоего…

– Что? – на лице Адама появилось замешательство.

Черт, нашла когда шутить! У него же отец умер… Хотелось стукнуть себя по голове.

– Ева. Меня зовут Ева… – улыбнулась я. И Адам наконец-то улыбнулся мне в ответ.

– Ты дочь Лиама и Оливии Дэвис? – он присел рядом.

– Да… Прими мои соболезнования, пожалуйста… – искренне произнесла я.

– Спасибо за твои слова… сегодня на кладбище, – парень смотрел куда-то вдаль.

– Это меньшее, что мог сделать каждый из нас…

– Для меня это важно, – просто ответил он.

Я разглядываю Адама с любопытством. Он кажется добродушным и светлым человеком. Внешне очень похож на отца.

– Почему ты так рассматриваешь меня? – парень мило развернул голову в бок.

– Прости… просто буквально за несколько дней я узнала о том, что у пастыря Фреда есть сыновья… в голове не укладывается, – единственный человек, который мог пролить свет на жизнь Люциана… это Адам.

– А я тебя помню, – улыбнулся парень.

– Помнишь? – удивилась я.

– Да. Мы с тобой не общались, но я видел тебя в церкви. Ты тогда была еще совсем ребенком, – пожал плечами Адам. – Меня не было в стране последние пять лет. Отец отправил меня в монастырь Кёнигсхофен-ан-дер-Хайде. Это в Германии, – он улыбнулся, но улыбка получилась не веселая.

– Ого… так надолго? – сейчас ему на вид не больше двадцати пяти лет. Это значит, что он отправился в монастырь совсем молодым…

– Так было лучше для меня, – отрезал Адам, не глядя мне в глаза.

Думаю, в эту тему лучше мне не лезть.

– Значит, ты совсем недавно вернулся? Мне жаль, что ты побыл с отцом так мало…

– Увы, – Адам вновь посмотрел на меня. – Ты себя неважно чувствуешь? – обеспокоенно спросил он, разглядывая моё лицо и руки.

– Оу нет, я всегда такая бледная, – заверила я. – Так значит твой брат Люциан? – осторожно спросила я.

– Да.

– А… можно задать вопрос? – я нервно заломила пальцы.

– Конечно.

– Почему он не пришел на похороны отца? – затаила дыхание, ожидая ответа.

– Если честно, Ева, ответить на этот вопрос очень сложно… – на лбу парня появилась маленькая морщинка. – У Люциана и отца всегда были непростые отношения.

– Настолько непростые, что он не пришел на похороны? – удивилась я.

– Настолько. Хоть это и не оправдание… – парень опустил голову, разглядывая свои туфли.

– А вы с ним тоже в сложных отношениях? – спросила я, пытаясь понять хоть что-то.

Парень послал мне легкую улыбку, подготавливая к ответу:

– Мы с ним не общаемся.

– Не общаетесь? – моя челюсть отвисла.

– Да. Отношения всегда были напряженными. А после того, как он уехал… А потом уехал я…

– Люциан уехал?

– Да, последние десять лет он прожил в Салеме, – поморщился брат Люциана. – Изучая местную культуру и религию…

– Оу… – наконец-то что-то начало складываться. Значит, он никому не врал.

– Отец не разделял его… э-э-э… желаний. Отец готовил для него один путь. И это путь Божий, – объяснил Адам.

– Думаешь, он не с Богом? – осторожно спросила я.

– Не знаю, мы ведь не общаемся. Но недавно он вел службу по просьбе отца… Значит, его салемские скитания закончились.

– Прости, что говорю это… Но вы ведь братья…

– Мы… ну, не совсем родные… Люциан – сын от первого брака отца. Тогда папа еще не был верующим человеком. И женился на маме Люциана будучи очень молодым. Но, к сожалению, жена погибла при родах, – о святой Мефистофель! Я чуть не закричала от ужаса… значит, Люциан лишился обоих родителей.

– Это ужасно…

– Папа тоже так считал. С моей мамой они сошлись лишь через десять лет, когда отец уже был священнослужителем. Но моя мама умерла от рака… – я пискнула, сдерживая очередной порыв крика. Сколько смертей… Это просто невозможно… Проклятие какое-то…

– Мне так жаль… – я коснулась его руки.

– Спасибо. Это было давно. Теперь они в лучшем мире, – улыбнулся Адам.

– Ты прав…

– Мы с Люцианом всегда были разными. Он рос проблемным ребенком, если можно так сказать… Но у отца всегда были большие надежды на него. Да и он переживал, чтобы Люциан не винил себя в смерти матери, поэтому… к Люциану в нашей семье было особенное отношение, – за маской безразличия было сложно разгадать как Адам в действительности относится к брату. Но теперь было понятно, что отношения и вправду не сложились.

– Но теперь вы оба вернулись и возможно еще не все потеряно, – попыталась я его подбодрить.

– Очень сомневаюсь. Вместе мы не живем. Да и в церковь нашу, думаю, ходить он не будет.

– А как же прощение Божье? – не могла не спросить у него, как у католика.

– Ты права… И поверь зла я на него не держу.

Наш разговор прервала Эми. Подруга подлетела словно мотылек, одаряя нас светлой улыбкой.

– Извините… Адам, хотела принести свои глубочайшие соболезнования! Нам всем очень жаль! – девушка обеспокоено смотрела на нашего будущего нового пастыря.

– Благодарю, Эми, – улыбнулся он ей в ответ. – Давно не виделись…

Подруга старше меня на два года и видимо успела подружиться с Адамом еще в подростковом возрасте.

– Да… Я тут подумала, может мы все вместе сходим в кино на днях? Прости, может это предложение неуместное… Но мы могли бы немного отвлечь тебя от тяжелых мыслей. Да и пока ты не стал пастырем… Потом совсем занятой будешь, – Эми с нежностью смотрела на своего, по-видимому, друга из прошлого.

– Конечно, с удовольствием.

Подруга просияла и обратилась ко мне:

– Ева, ты же с нами?

Этот вопрос слегка обескуражил меня.

– Я… Я… Да, конечно! – заулыбалась я.

– Отлично! – ответила Эми, снова переводя взгляд на Адама.

– Тогда договорились. А сейчас извините, но мне нужно вернуться в церковь… – сказал парень. – Эми, был рад увидеться. Ева, был рад познакомиться!

– Взаимно, – мы столкнулись смущенными взглядами на секунду. И Адам покинул нас.

– Так жаль Адама и Люциана… – тихо произнесла Эми, присаживаясь рядом со мной.

– Да… Как думаешь почему Люциан не пришел?

– Думаю, это все просто слишком для него… Бог простит… Мы будем молиться за него, – убедительно ответила Эми.

Да только мне так совершенно не кажется.

Остаток дня я провела в очень странных мыслях. И чем больше я об этом думала, тем больше я в этом убеждалась…

Сложные отношения с отцом. Сложные отношения с братом. Смерть матери. Салем. Все это складывается в очень странную и запутанную картинку… Но что… что если он вернулся неспроста именно сейчас? Вдруг Люциан причастен к смерти отца? Что если эти отношения были настолько непростыми? Что если он убил собственного отца?