Утра началось чудесно, на улице было по-летнему тепло. В окно заглядывало солнышко, а птичьи трели разносились по округе, заглушая своим пением соседского петуха. Сегодня выходить из безопасного дома желания у меня не возникало, и позавтракав, я поднялась на чердак и провела там дивные пять часов, разбирая самые настоящие сокровища.
Чего только там не было и потрясающей красоты платья в пол с кружевами и вышивкой. К каждому была подобрана шляпка, перчатки и сумочка — бабуля, оказывается, была той еще модницей. В одном из сундуков я нашла черную накидку, такого же цвета длинную рубаху и несколько бус из чьих-то зубов и прочей жути. Видимо, это была рабочая форма ведьмы, хотя я могла и ошибаться, возможно, всего лишь карнавальный костюм.
Там же на чердаке находилась старая, требующая ремонта мебель: милый диванчик на гнутых ножках, журнальный столик и два великолепных стула, с выпуклой спинкой и подлокотниками. Напольные часы, у которых отсутствовали стрелки, прекрасно бы смотрелись в небольшой гостиной, а фарфоровые фигурки влюблённой парочки на каминной полке.
Несколько сундуков, выстроенных в ряд под крохотным окошком, в основном были забиты травами, корешками, корой и прочей ботаникой. Еще в дальнем углу я нашла пару кукол и игрушечную коляску, не знаю, откуда они взялись и кому ранее принадлежали, ведь мама родилась уже в моем мире. Но держать такую красоту на чердаке я не могла и отложила в быстрорастущую кучку, того, что было нужно спустить в холл.
И я бы, наверное, еще долго копалась в волшебном месте, разбирая раритеты незнакомого мне мира, но взволнованный голос Харитона и оглушающий грохот, тотчас раздавшийся на весь дом, в один миг заставили меня сбежать по крутой лестнице и с испуганным криком ворваться на кухню.
— Что случилось? Ты в порядке?
— В порядке вот… еле выдернул, чуть не придавило, — сердито выругался старик, выбираясь из-под завала.
— Меня бы позвал, — укорила домового, помогая ему подняться, я с ужасом взирала на обрушившуюся стену, — что произошло? Хотя садись сюда, я сейчас чаю налью и после расскажешь.
— Да чего говорить-то, — отмахнулся старик, но на стул сел и благодарно улыбнувшись, принял кружку с чуть теплым напитком, и только сделав несколько глотков, заговорил, — видела же угол осыпался, ну и решил подправить, а там крюк торчит… я его и потянул, а это все на меня.
— И убить так могло… а крюк в углу зачем?
— То мне неведомо, но здоров больно.
— Ты сиди, я гляну чего там, — задумчиво пробормотала, внимательным взглядом окинув каменные обломки, — может, чего важного найду.
— Токмо осторожно будь, — предупредил домовой, стряхивая с волос пыль и паутину.
— Угу, — кивнула и переступая через огромные и не очень обломки, двинулась к образовавшемуся провалу.
— И чего там? — не выдержал Харитон моего длительного молчания, нетерпеливо промолвив, — видишь чего?
— Хм… кажется, это не просто крюк — ручка была, надо убрать обломки, тогда ясней будет.
— Уберем, — деловито произнес старик, тотчас очутившись рядом со мной, — это что, лаз, не пойму?
— Вот и я не пойму, но, судя по всему, за стеной скрывался еще один ход, — задумчиво протянула, ногой сдвигая кирпич, — знаешь, мне, конечно, очень любопытно, что там Ба такого спрятала, что стену пришлось городить, но и жутко страшно, может, пусть там и сидит?
— Кто сидит? — тотчас удивленно вскинул бровь Харитон, невольно отпрянув от небольшой двери, вмурованной в стену.
— Не знаю, но кто-то же там должен сидеть, — пробормотала, вопросительно посмотрев на старика, но тот неопределенно пожав плечами, промолвил:
— Думается мне, что надо убрать здесь все, а уж потом поглядим… — запнулся домовой и изумленно вдохнул, — это что такое?
— Где? Черт! Пять часов! Это, наверное, Эрдин пришел! — выпалила я, услышав переливчатый свист, и тотчас заметалась по пыльной кухне, — сказать, что сегодня не смогу? Невежливо, да и…
— Иди, я малость оклемаюсь и уберу тут.
— Нет, я вернусь и вместе завал разберем, ты отдыхай, а я мигом, — на ходу произнесла, выскакивая на улицу и вскоре уже подбегала к воротам, но не успела я открыть калитку и сказать Эрдину, что мне понадобится немного времени, чтобы переодеться, услышав тихий разговор двух мужчин, я тут же замерла немым истуканом.
— Нечего тебе здесь делать, Эмилия на такого, как ты, и не посмотрит, — заявил Маркус, в его голосе явственно слышалось высокомерие и уверенность в собственной правоте.
— На какого? — насмешливо бросил Эрдин, за забором что-то противно скрипнуло и зазвенело, будто кто будильник завел.
— Голодранца, у которого три никчемные лавки и дом-развалюха.
— Ну, допустим, эти лавки мне приносят неплохой доход, а дом я купил сам и не живу с родителями, как некоторые. Да и лебезить перед градоначальником мне не приходится… кажется, ты сейчас служишь в магистрате, мелким чинушей?
— Эрд! Я не уступлю! Эмилия будет моя! — вдруг прорычал Маркус, за воротами раздался скрежет, и я было подумала, что пора бы мне вмешаться, но тут вновь заговорил Эрдин:
— Что тебе от нее нужно? А как же Лесана? Она знает, что у тебя новый объект любви?
— Не твое дело!
— Ты прав, не мое, но Эмилию я тебе не отдам. Она будет моя! — заявил мужчина, и этого я уже стерпеть не смогла, и распахнув, дверь, как была в паутине, с измазанным пылью лицом, и всклокоченными волосами, рявкнула:
— Чтобы обоих у моего дома больше не было! Видеть вас не желаю!
— Эмилия, — враз заговорили оба нахала, но слушать их более не собиралась, хватит наслушалась и с грохотом захлопнув дверь, сдвинула засов и поспешила в дом к Харитону…
— Рано ты, — тут же проговорил старик, который не внял моей просьбе и уже убрал треть завала.
— Угу, стала невольным свидетелем беседы двух наглецов, они меня делить вздумали. Так и говорят: «Моя будет» — какое нахальство.
— Кто они-то?
— Маркус да Эрдин, у ворот наших спор устроили, кому я принадлежать бу…
— Ты чего раньше-то не сказала, надо же за Маркусом проследить, — перебил меня старик и, уронив на пол обломок стены, в одно мгновение исчез.
— Хм… — смогла лишь глубокомысленно хмыкнуть и с тихим стоном оглядев завал, я подхватила первый попавшийся под руку кирпич, потащила его к старому погребу…