Да здравствует лорд Кор!

Глава 3

– Кенрик!

Руки пытались удержать его в плену. Это было похоже на пробуждение ото сна. Он стоял у стены, пытаясь вскарабкаться на выступ и сесть в ожидающее его кресло, в то время как девушка упорно цеплялась за него, удерживая внизу. Он лягался, вырываясь из её рук. Вдруг власть инструктажа нарушилась. Он разжал руку, державшую выступ, увлекая за собой и Николь.

– Я бы влез! – Он боялся взглянуть наверх, чтобы кресло опять не потянуло его.

– Нет! – У Николь была жёсткая хватка. – Ты не оракул. Ты Лорд Кор-Кенрик и ты должен это помнить!

– Но инструкция…

– Да, – её шёпот действовал сильнее крика, – я знаю. Ты назначен сидеть там, наверху, однако передатчик ошибся и ты должен играть вне правил в совершенно другой пьесе. Но что совершенно точно – мы уже не под пустыней! – мы в Храме Орма, и может быть, сумеем удрать.

Она была права и спасла его от помутнения разума. Он не был оракулом.

Девушка хрипло рассмеялась:

– Попробуй убеги, если нападут огненные черви! Это наиболее секретная часть Храма Орма, и наиболее охраняемая. Допустим, мы пойдём наверх по дороге, известной тебе по инструктажу, и наткнёмся на оракула. Что тогда?

– Может, меня трансформируют?

По странному повороту судьбы он находился на расстоянии вытянутой руки от того места, где должен был быть по первоначальному плану. Если бы он мог трансформироваться, его миссия не пропала бы зря. Эта мысль дала ему новую энергию, и он ещё раз осмотрел стены.

– Прекрасно! – Её голос был таким же низким и грубым, как тогда, в пустыне. – Но до тех пор, пока ты не найдёшь его, ты должен быть целиком Кенриком. Иначе стража быстро и легко сожрёт тебя.

Кенрик услышал какие-то звуки впереди, схватил Николь за талию и оттащил к одному из туннелей. Они прижались к стене и стали ждать.

Она спрятала шар, и они стояли в темноте, но слабого света здесь хватало, чтобы увидеть выплывающее из туннеля существо. Явно огненный червь, но гигант, именно такой, как они и предполагали. Маленькие черви пустыни были просто пигмеями по сравнению с этим чудовищем. Он был как раз такой, как на резьбе, на нём вполне можно было ехать.

Ногти Николь впились в его руку, но она молчала. На спине червя было привязано широкое сиденье или седло, слишком широкое для одного всадника, как прикинул Кенрик. К заострённому переднему концу сиденья были привязаны вожжи, другой конец которых терялся в бахроме щупальцев животного. Натягивая вожжи, всадник мог управлять им.

Червь полностью вышел из туннеля и остановился на открытом месте. Его три глаза тупо смотрели. Видел ли он двух беглецов? Во всяком случае, интереса к ним он не проявлял, а стоял в задумчивости, и только двигающиеся щупальца, из которых тянулись нити слюны, показывали, что он жив.

Поскольку он стоял неподвижно, Кенрик шагнул вперёд, стараясь получше разглядеть снаряжение червя. Перед седлом были прикреплены ножны, так чтобы всадник легко мог достать до них.

У Кенрика перехватило дух: он видел то, что просто не могло существовать в этом месте и времени.

В этих ножнах было оружие, знакомое ему по собственному времени – бластер. Неодушевлённые предметы транспортировать через камеру нельзя, а здесь никто не мог сделать бластер. Его производство требует высокой технологии, а здесь не было таких факторов, для которых было бы нужно выслать целый отряд техников.

Вмешательство в мозг Кенрика проводил чужак, по крайней мере, не знающий частоту. Нельзя ли предположить, что здесь действует другая Служба, развивающаяся параллельно его собственной, но сделавшая важное открытие в транспортировке? И действительно ли этот бластер был точно таким, какие он знал? Ему очень хотелось взять его в руки и удостовериться.

На этом огненном черве ездили верхом, но может ли Кенрик подойти к нему? Пока он раздумывал, огненный червь поднял голову, повернулся к туннелю, из которого вышел, и снова поплёлся обратно в отверстие. Николь спросила:

– Ты видел, что в этих ножнах?

– Похоже на бластер.

– Если не принимать во внимание, что его нельзя передать и никакой кузнец в Валлеке не может его сделать. Возможно, мы ошибаемся, думая только о передаче: что, если он был доставлен из другого мира? Четыреста-пятьсот лет…

Кенрик хотел было сказать «назад», заканчивая её фразу, но думал, что они и сами сейчас в прошлом.

– Люди не пионеры в глубоком космосе, – продолжала Николь, – многие были на этих трассах до нас.

Всё это так, но бластер! Он мог тут оказаться, если был привезён из мира, подобного нашему. Эта информация с Валлека могла бы иметь для Службы большую ценность, чем всякая другая. Он готов был уже протянуть руку к этому оружию, но Николь, как бы угадав его мысли, подскочила к нему.

– Зверя послали с помощью ультразвука. Мы его не слышим, но можем почувствовать.

Он кивнул.

– Я ощущаю.

Она снова засмеялась.

– Ты не знаешь, есть ли в жилищах жрецов женщины? Если не знаешь, напряги воображение и представь себе их. Я предпочла бы покончить с собой, чем жить со жрецами, уверяю тебя. Кстати, защитные приспособления могли уже сигнализировать о нашем присутствии.

– Я не думаю, что охрана осмелится прийти к креслу оракула.

– Может, это всего лишь легенда, и жрецы хотят, чтобы посторонние в неё верили. Кто тут подскажет оракулу, каково должно быть пророчество? Огненный червь? Нет, жрецы хорошо знают эти проходы.

И они пошли за огненным червём. Та часть Грида Трапнела, которая была Кенриком, шла мягко, неслышно. Руки сжимались и разжимались, тоскуя по оружию. Как тренированный боец, он чувствовал себя голым, если не имел оружие. И густой, терпкий запах червя говорил ему, что впереди опасность.

Пол постепенно пошёл вверх и далеко впереди, похоже, был дневной свет. Значит, они выходили на поверхность земли. Они шли медленно, держась поближе к стене и прислушиваясь…

Холод нижних коридоров отступал. И вот они дошли до конца туннеля.

Они стояли в пустом пространстве и оглядывались вокруг, пока не увидели ловушку, замыкающую дорогу – потому что это действительно была ловушка.

Из стен узкого жёлоба, как с их стороны, так и с противоположной, выступали столбы, поддерживающие металлическую сетку. Она полностью окружала огороженный земляным валом карман, в который выходило несколько туннелей, явно предназначенный для того, чтобы огненные черви не расползались. В дальнем конце кармана находилась платформа, на которой лежала куча растений, видимо, брошенная сюда со скалы. Несколько огненных червей копошилось тут, забирая груз своими роговыми щупальцами и унося его затем в туннели.

Кроме этих были и другие черви, побольше, покрытые густой чёрной шерстью. На каждом было седло, так что Кенрик не мог с уверенностью сказать, который из них только что прополз мимо них.

– Внизу, – прошептала ему на ухо Николь.

И правда, сразу под ними был один из ездовых монстров. Он низко присел, и его плоское брюхо лежало на земле. Тот ли это был – Кенрик не мог сказать, но в седельной сумке лежало оружие.

Кенрик спустил мешок с плеч. Голова животного была опущена, щупальца свернулись в плотный узел. Возможно, оно уснуло.

Камень здесь был шершавый, в глубоких ямах, которыми, возможно, пользовались черви – достаточно глубоких для рук и ног человека, который решил бы воспользоваться стеной, как лестницей. Кенрик опускался лицом к стене и боялся, как бы червь не проснулся и не бросился на него. Весь в поту, он, наконец, стал у подножья скалы.

Теперь он шёл по окружности, поглядывая на червя и прикидывая, успеет ли он схватить горсть песку и ослепить зверя. Но животное лежало спокойно. Кенрик видел, как мерно поднимались бока червя от дыхания. Червь так распластался, что Кенрик без труда достал у него из чехла бластер, сам не веря своей удаче.

Бластер был странно лёгким, совершенно непохожим на привычное оружие. Кенрик сунул его за ремень, чтобы освободить руки для обратного пути, который он проделал со всей скоростью, на которую был способен.

По виду оружие походило на бластер: у него был барабан, ствол, две рукоятки, одна из которых выдвигалась, прицельное устройство – телескопическое и такой дальности, какой не имело знакомое Кенрику оружие.

Сделано оно было из какого-то очень лёгкого и твёрдого сплава. Кенрик не смог поцарапать его ни краем камня, ни пряжкой ремня. Видимо, он был со звездолёта – из тех, что скитались по Галактике задолго до того, как раса Кенрика подняла разумные глаза к луне, спутнице её мира.

– Это сделано для гуманоида, – комментировала Николь.

Да. Рукоятка и баланс предназначались для человеческой руки. Испытать его Кенрик не решился, отложив это на случай тревоги. Зато теперь часть его задачи была решена.

– Ты когда-нибудь пользовалась бластером?

– До транспортации сюда? – она улыбнулась. – Нет. Некоторые виды оружия я изучала, например, станнер, но тяжёлое оружие мне не нужно. С тех пор, как я стала постоянным агентом, мои знания пригодились мне как колдунье. В этом звании мне не надо прибегать к материальному оружию. Я предпочитаю полагаться на другие методы.

– Почему ты выбрала постоянное назначение? Очень немногие женщины идут на это.

– Разве тебя не предупреждали, что такие вопросы никогда не следует задавать? Я сделала свой единственный выбор. Конечно, и у тебя был хотя бы один посыл туда, где ты хотел бы остаться, когда тебя отзывали… Раньше это была добровольная ссылка. Жизнь колдуньи в Ланасколе меня вполне устраивает. Однако сейчас не время для подобных дискуссий. Ты о чём думаешь?

– Тренировалась ты или нет – неважно. Это простое оружие. Одна кнопка, относящаяся к контролю вспышки любого луча, заряжена. А прицел – безопасный. Вооружённая, ты сможешь защищаться…

– Значит, ты собираешься выслеживать оракула?

– У меня есть выбор?

– Может, и нет, будь ты в своём теле. Но ты находишься в теле человека, считающегося здравомыслящим руководителем, а главным образом, победителем в сражениях.

– В последний раз, кажется, ему не слишком повезло.

– Удача и предательство рядом ходят. Леди Яракома знает об этом больше, чем следует – и можно кое-что узнать, если суметь вытянуть язык из её кривого рта.

Кенрик удивлённо посмотрел на Николь. Она, видимо, заметила его удивление и продолжала:

– Я много чего слышала о Леди Яракома, поэтому не могу хорошо о ней отзываться. Она – зло, гниль в сердце Ланаскола, больший источник неприятностей для Валлека, чем жрецы Орма, и не такой явный, как они. Ну, если ты отдаёшь мне это, – она сжала приклад оружия, – тебе пора идти в разведку. Ладно, не буду отговаривать тебя. Я спрячусь неподалёку от комнаты с креслом и буду ждать…

Они закусили, и она спросила:

– Ты представляешь, куда идти?

– Я узнаю, где кресло. Может, инструктаж подскажет дальнейшее. Луч-разведчик обрисовал всё достаточно – пока не заглох.

– А что, если инструктаж затемнит твой разум как раз тогда, когда он тебе понадобится?

– Не знаю. Но другого гида у меня нет. Я должен найти оракула. А если сюда заманивают Кор-Кинга, значит, готовится какое-то предательство…

– И ты думаешь в одиночку выступить в его защиту? Не забывай о том, давнишнем Кинге, и его исчезновении.

Она, видимо, увлеклась своим мрачным пророчеством. Её голос – возможно, потому, что это была её работа – предсказывать будущее клиентам – производил сильное впечатление. Но на Кенрика внушение не действовало. С бластером она сможет защитить себя, а его призывает долг.

Он забрался на выступ, где было кресло. Он не оглянулся, потому что должен был выкинуть из головы Николь и думать только об одном. Его задание прежде всего.

Кресло было как раз таким, как описывала инструкция, с металлическими обручами на подлокотниках и спинкой, готовой поддерживать безмозглое существо, когда жрецы оставят его здесь на всю ночь. Но жертва получала от кого-то сигнал, настолько сильный, что он мог остаться в мозгу, не способном командовать телом, и мог заставить тело произносить разумные слова. Как это делалось? Безусловно, даже самой основательной тренировкой от идиота не добьёшься связной фразы, не говоря уже о риторическом пророчестве. Что же тут – фокус или тайна? Как он сможет раскрыть это и расстроить планы жрецов, не играя роли оракула?

Кенрик осторожно сел в кресло и коснулся спинки – она была холодной. Откинуться на неё он не мог, не положив руки на подлокотники – мешали металлические обручи. Охваченный ими, сидящий попадал в тиски и не мог двигаться.

Когда Кенрик откинул голову на каменное возвышение, у него появилось ощущение, сходное с ударом мозгового зонда. Он повернулся, провёл кончиками пальцев по изнанке спинки и нащупал какой-то квадратный предмет.

Из него исходила горячая пульсация, бьющая в пальцы, как будто тут был источник энергии. Он отдёрнул руку: из этого потока исходило что-то тревожное.

Человек, посаженный здесь, как оракул, вынужден прижимать голову к спинке как раз против этого предмета и оставаться так до тех пор, пока его не освободят. Что это давало? Какую-то форму инструктажа, действующего достаточно сильно, чтобы оставить отпечаток в мозгу идиота. Или же – это было важным пунктом – только пустой мозг идиота мог полностью воспринять этот инструктаж. А ведь именно так передаточная камера впечатывала инструкцию в мозг агента.

Но ведь эти оракулы действовали на протяжении столетий, это не новое устройство, оно никак не могло быть результатом предательства в Службе или вмешательства кого-то из другого мира. Если бы инопланетяне посетили Валлек на любом отрезке времени, какие-то намёки на это событие должны были существовать – хотя бы просто как легенда. Эксперты инструктажа в Службе дали бы эти сведения в ЦАТ, и компьютер немедленно отметил бы важность такой информации.

В кресле была какая-то форма энергии. Кенрик обошёл вокруг спинки, которая была так высока, что представляла собой чуть ли не стену. Он ещё раз осмотрел камень с лицевой стороны, но ничего не ощутил, кроме естественного холода. Во всяком случае, он узнал, каким образом можно организовать пророчество, не знал только – через кого. А это было важно.

Перед ним был выход, и он знал из своей мнемограммы, что оракула вводили через этот вход. Что ж, теперь эта дорога не только для них – он тоже пойдёт по ней.

Проход был тёмным и узким, стены гладкие. Скоро ему пришлось подниматься по ступенькам. Он считал их – в темноте это полезно.

Он насчитал двадцать, когда его вытянутая вперёд рука ударилась обо что-то твёрдое. Он нащупал тяжёлые металлические полосы поперёк двери. Наконец, его пальцы нашли что-то вроде щеколды, какие обычно встречались в Валлеке.

Кенрик быстро потянул засов. Если дверь заперта на замок – всё пропало. Но засов пошёл. «Может, я и самый большой дурак на свете, – подумал Кенрик, – но я войду, выбора у меня нет». Он открыл дверь и шагнул в опасность.