Цветы пиона на снегу. Том 3

Клан горя и соли

Путь от клана до нужного штаба с Вратами занял несколько дней.

Люди сторонились и почтительно кланялись при виде заклинателей на демонических конях и с мечами на спинах. Каждая остановка приходилась на постоялый двор, где владелец заведения за свой счет накрывал им стол. Заклинатели хоть и пытались вежливо отказаться, но проще было повернуть реку вспять.

Первые дни Луань еще пытался выпрыгнуть из сумки и удрать, но потом то ли сдался, то ли затаился, всем своим видом показывая смирение. Вот только Вэнь Шаньяо этим было не провести – он уже подумывал, куда бы припрятать несносного духа, и желательно на оскверненных землях. В демона тот не обратится, а вот душа пострадает, да так, что Луань наконец исчезнет из этого мира.

На четвертый день заклинатели прибыли в штаб при небольшом городе в гористой местности. Сам штаб представлял собой двухэтажное здание с орнаментом на окнах и гобеленами с белым оленем на стенах. Во дворе росли персиковые деревья, а также стояла кумирня со статуей Цзинь Хуэя ростом по пояс взрослому человеку.

Внутри все было опрятно, словно в доме знатного вельможи, а встретившие их люди – в том числе и из Сюэши – оказались весьма любезны. Снарядив заклинателей едой и печатями, которых уже девать было некуда, их сопроводили к стоящим на заднем дворе Вратам.

Подойдя к ним, заклинатели с трудом их открыли, явив густой туман по ту сторону. Заклинатели застыли, нечитаемыми взглядами смотря в пустоту впереди и набираясь сил, чтобы погрузиться в нее. Первым не выдержал Ни Цзан, шагнув в туман и растворившись в нем. За ним, ведя неохотно ступающего цзиляна[22], пошел Вэнь Шаньяо. Холодок на мгновение окутал тело и отпустил, дав шагнуть на черную землю с увядшими растениями.

От представшего зрелища Вэнь Шаньяо, уже отвыкший видеть разрушения, невольно вздохнул. Находившийся здесь штаб был разрушен до основания, оставив после себя побитую черепицу и рухнувшие стены. Пострадал не только он – деревня, в которой находился штаб, была не в лучшем состоянии. Единственное, что казалось целым, – сами Врата, хотя и на них можно было заметить следы копоти и трещины.

В молчании заклинатели покинули деревню, сев на цзилянов и направившись в сторону виднеющихся далеко на горизонте гор, похожих на высокую стену. Небо закрывали серые тучи, с которых то и дело сыпал мелкий снег, покрывая тонким слоем безжизненную землю, густые темные леса и практически черные реки. Воздух был сухим и холодным, пропитанным темной ци и оттого мертвым. Эти земли сейчас больше всего напоминали Царство демонов, разве что пустое и без красной луны.

Первую ночь заклинатели провели прямо на дороге, начертив защитный круг и соорудив небольшой костер. Ветки долгое время не загорались, прежде чем явить маленький и вялый огонек, который не собирался становиться больше. Не сумев даже чая попить, заклинатели расселись как можно ближе к костру, едва не прижимаясь друг к другу и кутаясь в плащи.

Вэнь Шаньяо сидел рядом с Ни Цзаном, который пустым взглядом смотрел на свои руки.

– Когда я уходил отсюда, эти земли были еще не тронуты… Даже знать не хочу, сколько людей не успело уйти.

– И не стоит, – заметил Вэнь Шаньяо.

– Меня пугает, с какой скоростью распространяется скверна. Если Фуланьу за это время стал еще сильнее… страшно представить, с чем нам придется столкнуться. Надеюсь, дед еще жив и сдерживает эту падаль.

На следующий день им встретилось высокое старое дерево. На его тяжелых, мощных ветвях, подобно коконам бабочек, висели трупы в некогда белых одеждах. На лице Ни Цзана отразилась такая боль, что у Вэнь Шаньяо закололо сердце. Он так же смотрел на своих безвозвратно ушедших людей из секты, что были ему как братья и сестры.

– Надо будет вернуться сюда и захоронить их, – упавшим голосом произнес Ни Цзан. – Так оставлять их нельзя.

Боясь сказать что-то не то, Вэнь Шаньяо послушно кивнул.

Чем ближе была стена из гор, тем чаще заклинатели замечали демонов. Несколько раз им попадалась стая диких цзилянов. Кто-то заприметил прогуливающегося по полю фэя – быка, что пожирает остатки светлой ци и несет темную, отравляя посевы и реки. Не хватало только наткнуться на поселение разумных демонов, при встрече с которыми они больше потеряют, чем получат.

Так, в одну из ночей вблизи леса заклинатели стали свидетелями дикого воя и треска ломающихся деревьев. В темноте мелькали белые глаза, то неуклонно поднимаясь под самые кроны, то почти прижимаясь к земле. Вэнь Шаньяо не решился послать тень за пределы круга, чувствуя на себе десятки глаз. Уснуть ему удалось только чудом, он то и дело просыпался от завываний и перешептываний.

А после пробуждения застал не самую приятную картину.

Вокруг творился хаос. Земля за пределами защитного круга была вспорота, рядом валялись стволы вековых деревьев, некоторые из них упали на двух цзилянов. Расставленные по краям круга печати из персикового дерева оказались сломаны пополам. И если бы не они, дожили бы заклинатели до утра?

– Никто не слышал, как это произошло, – ответил на немой вопрос Ни Цзан, помогая Вэнь Шаньяо привести себя в порядок. – Все выглядело уже так, когда рассвело… Фуланьу очень не хочет, чтобы мы добрались до клана.

– Значит, придется его разочаровать.

Скудно позавтракав рисом, что так и не успел свариться и который с трудом можно было прожевать, заклинатели расселись на оставшихся лошадей. Вэнь Шаньяо пришлось ехать с Ни Цзаном. Чтобы отвлечь от неприятной картины, тот рассказывал, насколько прекрасными были эти земли, особенно летом.

– Как доберемся до клана, я покажу тебе рощу из деревьев цюнсан[23]. Надеюсь, дед не дал им погибнуть от скверны.

– Они тебе так дороги?

– В корнях цюнсанов мы хороним прошлых глав клана, их жен и детей, – признался Ни Цзан. – Кроме дедушки, там лежат все мои родственники. Я бы хотел вновь оказаться на могиле матери – она слишком рано ушла в Царство призраков, и по большей части я в этом виноват.

Тяжело вздохнув, юноша невольно прижал к себе Вэнь Шаньяо, подгоняя цзиляна.

Ближе к вечеру, когда небо окрасилось в жуткий красный цвет, они добрались к поистине громадным горам, на фоне которых Цзыю казались холмами. Толщиной не меньше пятидесяти чжанов, они представляли собой уходящую высоко в небо стену с неровной поверхностью и трещиной посередине, являющейся проходом к западному берегу и клану Бэйай. Проход, казавшийся издалека не толще волоса, на деле был шириной в пять чжанов, с заброшенным постом, сделанным по обе стороны от дороги, и лестницами, уходящими почти на самый верх. Некогда оживленное место теперь было пустым, с поломанными телегами и обвисшими мостами, готовыми вот-вот свалиться на голову.

Каждый звук, будь то чье-то вырвавшееся дыхание или цокот копыт, эхом отражался от стен, преследуя их. Вэнь Шаньяо думал, что, покинув проход, наконец свободно выдохнет, но дыхание застыло в груди при виде клана Бэйай. Некогда процветающие земли с плодородными лесами и озерами, на которые зарились многие школы, представляли собой черный пустырь, куда даже снег не решался падать. Почва была в широких трещинах, откуда сгустками дыма вырывалась темная ци, черная смола сочилась из деревьев, города казались заброшенными и разрушенными, а у берега, где когда-то стояла сотня судов, остались лишь пустые причалы со старыми лодками. Единственное яркое пятно находилось на возвышенности у берега, и по облегченному вздоху Ни Цзана можно было догадаться, что это и есть цюнсаны. Их вечно оранжевая листва, которую они не скидывали ни зимой, ни летом, издали напоминала пожар, поглотивший черные крыши зданий и невысокие пагоды.

– Даже не представляю, сколько времени может понадобиться на возрождение Бэйай, – признался один из заклинателей, с сочувствием взглянув на Ни Цзана. – Вы столько лет восстанавливали эти земли после Хаоса, и вот снова…

– Мы всю жизнь очищали клан, так что самое трудное будет вновь набрать последователей, а не избавиться от скверны.

Достав из кармана бумажного журавлика, Ни Цзан отправил его в сторону клана. Подхваченный ветром, тот вскоре скрылся впереди, и заклинатели продолжили путь. Надо было добраться до клана раньше появления Ухэя с луной, пока демоны еще прячутся от солнца в пещерах и развалинах.

Спустя время в небе показался еще один журавлик и упал в ладонь Ни Цзана. Тяжело сглотнув, он дрожащими руками развернул послание и вздохнул.

– Глава клана болен, но нас ждут, – так, чтобы слышали все, произнес Ни Цзан, уже в разы тише добавив: – Если старик сейчас умрет…

– Боишься, что не справишься с титулом главы? – догадался Вэнь Шаньяо.

– Да. Очень. К этому готовят с детства, а я даже не знаю, как следить за делами клана и решать вопросы. Предки точно проклянут меня.

– Эй, не стоит так беспокоиться, – мягко похлопав его по руке, поспешил успокоить Вэнь Шаньяо. – Думаешь, другие главы кланов позволят Бэйай окончательно пасть? Уверен, они не оставят тебя одного.

Ни Цзан неуверенно кивнул, погнав цзиляна к клану.

Солнце зашло, а луна еще не успела показаться, хотя на горизонте уже виднелась громадная морда Ухэя с вечно закрытыми глазами и усыпанной звездами гривой. Один взгляд на древнего дракона, способного с легкостью откусить пол-империи, повергал в ужас от осознания всеобщей ничтожности. Одна шерстинка этого существа будет высотой с дерево, а люди для него и вовсе ползающие под животом мошки.

Заклинатели придержали коней, оказавшись в роще молодых цюнсанов и наконец добравшись до массивных ворот клана Бэйай, что с неторопливым скрипом открылись. Стоило оказаться в просторном внутреннем дворе, как Ни Цзан тут же спрыгнул с коня, поспешив поклониться встретившим их заклинателям в темно-зеленых одеждах с черными поясами и узорами на лбах.

Неторопливо спешившись, Вэнь Шаньяо огляделся – воздух был пропитан темной ци, отчего здешние заклинатели выглядели бледными, с темными кругами под глазами и явным истощением. И все же нельзя было не отметить красоту клана: просторный комплекс зданий, по размерам как большое селение, был объят желтовато-красной листвой старинных цюнсанов, нависших, подобно девичьим зонтикам, над крышами домов.

– Ян Сяо, идем, глава устроил ужин для нас, – позвал Ни Цзан, подхватив Вэнь Шаньяо под руку и поведя его через сады к главному зданию, столь просторному, что в нем могло поместиться больше ста заклинателей.

Сам зал был выполнен наподобие аллеи с цюнсанами по краям – мастера вырезали из темного камня с белыми прожилками мощные стволы деревьев, что разветвлялись наверху и переходили в рубиновые листья, которые освещали помещение. В кресле главы клана сидел пожилой мужчина с облысевшей головой и длинной, тонкой бородкой. Его старческую кожу покрывали пятна, а подслеповатые глаза с трудом удерживались на ком-то одном, обычно смотря куда-то поверх голов.

– Глава клана Бэйай, ваш внук Ни Цзан вернулся. Я исполнил то, для чего покидал клан, – поклонился Ни Цзан.

– Значит, мы наконец сможем запереть Фуланьу и очистить наши земли? – хрипло спросил глава Ни, задержав на юноше взгляд.

– Да.

Казалось, по залу прокатилась волна облегченных вздохов. Заклинатели Бэйай даже прослезились, и в их глазах засияла надежда на восстановление клана.

– Прекрасная новость. Прошу, пусть наши братья из Байсу Лу разделят с нами эту прекрасную весть за едой и вином.

Рассевшись за столики, заклинатели с пониманием взглянули на небольшие порции овощей и риса, а также маленькие кусочки мяса. Однако вина хватило на всех: служанки-духи то и дело приносили из подвалов запечатанные кувшины, подливая вино в опустевшие чаши. Вэнь Шаньяо, которого не брало крепкое обезьянье вино, с удивлением обнаружил, что после пятой чашки с трудом различает фигуры служанок. Вино было едва ли не лучшим, что он пробовал за все свои жизни. Глотая его как воду, Вэнь Шаньяо уже не разбирал, что говорил старик Ни.

– Сяо, хватит с тебя, – перехватив его руку с вином, произнес Ни Цзан.

– Еще глоток, и все.

– Нет, – решительно отказал юноша, забрав чашу. – Идем, тебе надо отдохнуть. Или собираешься спать прямо за столом?

Неохотно послушавшись, Вэнь Шаньяо поднялся из-за стола и нетвердой походкой направился вслед за Ни Цзаном. К счастью, тот подхватил его под руку, не дав раньше времени упасть.

Ночной воздух слегка протрезвил голову. Шумно вдохнув, Вэнь Шаньяо взглянул на большую луну, нависшую над их головами.

– Сяо? – осторожно спросил Ни Цзан.

– Что это за вино? Никогда раньше такое не пил.

Облегченно выдохнув, юноша произнес:

– Мы делаем его из свежих плодов цюнсанов и настаиваем не меньше тридцати лет. Если все сделать правильно, то вино ненадолго придаст молодость – старики часто его пьют, да и некоторые дамы не брезгуют.

– Оно опьяняет даже лучше обезьяньего вина, – признался Вэнь Шаньяо, массируя свободной рукой висок.

– Кто в здравом уме будет пить это вино? – ужаснулся Ни Цзан. – Оно ведь может сжечь горло и внутренности – его только для пыток и можно использовать.

Вэнь Шаньяо соврал бы, сказав, что не знал об этом. Однако сжечь горло и внутренности способно было только что приготовленное вино, которое и вправду зачастую использовали для пыток, – настоявшееся же пару лет лишь слегка горчило и придавало жар, не более.

Прогулявшись по внутренним дворикам, Ни Цзан привел Вэнь Шаньяо к небольшой ухоженной комнате. Она выглядела чуть меньше той, что принадлежала ему в Байсу Лу, однако мебель здесь была высшего качества: резной стол и стулья, а также сделанная из черного дерева кровать цзяцзычуан, куда спокойно могли поместиться двое.

– Отдыхай, иначе завтра не встанешь.

Подойдя к кровати, Вэнь Шаньяо провел ладонью по резному дереву. Темная ци сюда не проникала благодаря амулетам снаружи, а легкий аромат благовоний не позволял неприятному застоявшемуся запаху тревожить мысли.

– Уже есть планы на утро? – сев на жесткий матрас, поинтересовался Вэнь Шаньяо.

– Да, хотим осмотреть территории и съездить до Яньхая. Если не проспишь, то присоединяйся к нам.

– Хорошо.

Стоило Ни Цзану уйти, как Вэнь Шаньяо устало упал на кровать. Подумав, он развязал сумку цянькунь, откуда тут же выскочила игрушка Луань со злобно улыбающейся рожицей и закатилась под кровать. Тихо фыркнув, Вэнь Шаньяо достал трубку Ю Хо, смешал травы и закурил. Облокотившись на подушки, он задумчиво смотрел на круглое окно с деревянными рейками.

Темная ци давила, но не так, как он ожидал. Скорее, она неприятно колола, тогда как при встрече с Шанем готова была разорвать на части. А ведь ман даже не сын Хаоса. Возможно, Фуланьу действительно настолько бесполезный и слабый демон?

Тяжелая дорога все же сделала свое дело, и Вэнь Шаньяо уснул. Проснувшись от тихого стука в дверь, он с трудом выбрался из кровати. Приведя себя в надлежащий вид, покинул комнату и в коридоре встретил Ни Цзана в клановых одеждах.

– Как спалось? Темная ци не слишком давила? – поинтересовался юноша, протянув ему тыкву-горлянку. – Это настойка для очищения от темной ци. Горькая, но действенная.

Вдохнув терпкий аромат и поморщившись, Вэнь Шаньяо все же выпил ее, чувствуя на языке незнакомый вкус здешних растений и ягод. Настойка действительно была отвратной, однако темная ци перестала щипать и гудеть в ушах.

– Мы стараемся огородить здания клана от темной ци, – между тем произнес Ни Цзан, показав на висящий под крышей деревянный амулет с неизвестным иероглифом. – Так что здесь хоть и ощущается присутствие темной ци, она не должна воздействовать на организм. В комнатах, где спят заклинатели, и вовсе ее нет, хотя и медитировать там не получится. Мы также стараемся, чтобы скверна не добралась до огорода и загона с кроликами, иначе останемся без еды.

Вэнь Шаньяо с пониманием закивал, мысленно восхищаясь старинными зданиями, видевшими сотворение империи. Возможно, из-за того, что здесь практически не было ветра и шумных водопадов, а также многочисленных адептов, все вокруг казалось в разы тише и спокойнее. Никто никуда не торопился, в воздухе не пела сталь, а мастера не подгоняли учеников. На пути встречались разве что спешащие по своим делам немногочисленные духи, в основном состоящие из молодых девушек в зеленых одеждах, похожих на чешую змеи.

– Я думал, духи покинули это место.

– Не все. Те, что были привязаны к ушедшим заклинателям, – да, но многие столетиями служили Бэйай. Боюсь представить, что осталось бы от клана за эти месяцы без их помощи.

Юноши дошли до конюшен, где уже готовили лошадей заклинатели. Они вышли за территорию клана, снарядив себя амулетами и обвязав лица платками с вышитыми на них иероглифами защиты от темной ци.

Снега практически не было, и можно было разглядеть черную от гнили землю и сухую траву. Деревья напоминали высохшие скелеты со сломанными ветками и словно искаженными в муках стволами. Несколько раз им встречались глыбы льда, напоминающие устремленные в серое небо пики.

Ближе к обеду заклинатели добрались до Яньхая – рыбацкого города, что расположился на берегу моря. Когда-то Яньхай был известен своими мастерами – их корабли могли выдержать самый суровый шторм и гнев принцессы Хай, отделавшись несколькими царапинами на бортах. Сейчас же город казался пустым: дома были заброшены, в порту одиноко стояли лодки, а привычного крика птиц не было слышно.

Войдя в город, заклинатели ужаснулись: на улицах Яньхая лежали сотни тел. Они уже успели истлеть, а демоны и звери обглодали кожу и мясо, оставив лишь кости.

Тела были везде, порой мешая пройти.

– Сколько же душ попало к тетушке Фагуань? – вздохнул один из заклинателей.

Находиться в Яньхае было тяжело: темная ци клубилась по улицам, тут и там виднелись тени гуй[24], что ждали ночь для охоты. Задерживаться до темноты было слишком опасно, они и так поняли, что выживших больше нет, а темная ци пропитала все насквозь.

Заклинатели повернули обратно, спеша вернуться в Бэйай до наступления ночи.

– Сможет ли одна жемчужина все очистить? – с сомнением спросил кто-то. – Земли слишком сильно заражены.

– Когда мы запрем Фуланьу, то скверна остановится. Хоть нас из Бэйай осталось не так много, но со временем мы сможем очистить территории, которые не смогла очистить жемчужина. Хотя я и не отрицаю, что на это могут уйти годы, – вздохнул Ни Цзан. – Не думаю, что Сюэши отдаст нам свою жемчужину, так что придется надеяться на свои силы.

На восстановление клана, да и всей его территории уйдут десятилетия: чего стоит только засеять землю рисом или пшеницей? Да и как много людей захочет возвращаться в город, заваленный когда-то трупами? Чтобы изгнать всех темных духов, потребуется столько амулетов, что придется все персиковые сады в империи срубить.

Сверху послышался шелест крыльев, и ворох черных перьев упал на заклинателей, подхватил некоторых и взмыл вверх. Лошади заржали, воздух наполнился криками и запахом крови. Напавшие демоны старались перегрызть жертвам горло сразу и улететь с добычей. Их железные когти, не боясь защитной одежды, пронзали людей насквозь.

Запели мечи, и демонические птицы с криком упали на землю. Одна из них попыталась схватить Вэнь Шаньяо за плечо, но лишь поцарапала и с разочарованным карканьем поспешила убраться.

Всего пара минут, и демоны отступили, оставив после себя несколько трупов заклинателей с разодранным горлом. Раненых было больше – кто-то отделался порванной одеждой, кого-то когти чуть не лишили руки.

– Нельзя останавливаться, – морщась от боли в раненом боку, заметил Ни Цзан. – Скоро ночь, и они вернутся с другими демонами.

Трупы заклинателей пришлось сжечь, забрав у них мечи и амулеты.

Сильно раненных было чуть меньше половины, и управлять лошадьми они не могли. Вэнь Шаньяо пришлось пересесть к Ни Цзану, перевязав его бок поясом, который сразу намок от крови.

– До клана продержишься?

– Постараюсь, – вымученно улыбнулся он.

– Лучше говори. Так я буду понимать, в каком ты состоянии.

– Я ведь могу начать всякую чушь нести, – хрипло рассмеялся тот, поморщившись от боли. – О чем мне еще говорить?

– О родителях. Кем они были? – предложил Вэнь Шаньяо, сидя за Ни Цзаном и морщась от запаха крови.

– Матушка… Ох, я ее практически и не помню. Меня с самого рождения поражало, насколько она была хрупким человеком: если болела, то долго и практически на грани смерти. Я столько раз успел с ней попрощаться…

Ни Цзан стал заваливаться вправо, и Вэнь Шаньяо поспешил придержать его, положив ладонь на спину и направив поток своей ци. От неожиданности юноша охнул, растерянно произнеся:

– Тебе не стоит… Здесь сложно будет восстановить ци.

– Ничего. Продолжай.

– Когда матушка вновь заболела… мне было тогда чуть больше четырнадцати… Она покинула нас. Мы все знали, что рано или поздно это произойдет, так что не так сильно горевали… Я надеюсь, тетушка Фагуань подарит ей лучшую следующую жизнь.

Ни Цзан закашлял и стер с губ кровь.

– Ты хороший человек, Ян Сяо.

– Правда? – не сдержал тот усмешки. – Все мне почему-то об этом говорят в последнее время.

– Но разве это не так?

Вэнь Шаньяо не ответил, сосредоточившись на передаче ци и не волнуясь, что она у него внезапно закончится. Ци в нем было так много, что он мог раздать ее окружающим заклинателям и все равно осталось бы еще. Вдобавок она пополнялась.

Они успели добраться до Бэйай с появлением Ухэя на горизонте. Заклинатели помогли своим пострадавшим собратьям спуститься с лошадей и обработать раны. Вэнь Шаньяо не остался в стороне, зашивая раны Ни Цзана: еще чуть-чуть, и демон вспорол бы ему живот.

– Тебе еще повезло.

– Правда? – морщась от боли, через силу усмехнулся Ни Цзан. – Хотя быть раненым намного лучше, чем умереть.

– Смотря какая рана. Бывают такие, что лучше умереть, чем терпеть.

– А ты умеешь успокаивать.

– Лучше съешь это.

Дав ему несколько пилюль, Вэнь Шаньяо проводил Ни Цзана в комнату. Тот оставался в сознании только при помощи его ци, бормоча под нос благодарности и стараясь идти сам.

Комната Ни Цзана была просторной, с полотнами на стенах и шкафами, наполненными свитками. Уложив юношу на кровать, Вэнь Шаньяо бросил несколько трав в печку.

– Что это?

– Поможет облегчить боль.

– Я думал, младший мастер Лу изучает яды.

– Меня он к ним не особо охотно подпускает. Я родился в семье лекарей на Востоке, поэтому кое-что смыслю в травах.

– Значит, мне повезло, что ты пошел с нами, – улыбнулся Ни Цзан, без сил упав на подушки. – Без твоей ци я бы был сейчас без сознания. Спасибо.

Вэнь Шаньяо пожал плечами, стараясь не хмуриться от возникшего в груди странного чувства. Когда он убивал, его не хвалили, но стоило начать спасать жизни, как каждый считал своим долгом отблагодарить. Вэнь Шаньяо чувствовал себя из-за этого странно, даже противоречиво.

– Я слышал от деда, что они хотят завтра запечатать Фуланьу, – сонным голосом сказал Ни Цзан.

– Я бы хотел глянуть на разрушенную печать, – признался Вэнь Шаньяо.

– Думаю, дед не будет против. Только не вмешивайся, иначе все будет зря, – пробормотал юноша, наконец заснув.

Подбросив в печь еще трав, Вэнь Шаньяо ушел, кутаясь в порванный плащ и посматривая на небо. Защита клана не давала демонам подойти слишком близко, и все равно неясная тревога не покидала его. Завтра стоит осмотреть печать и понять, как ее вообще могли сломать.

Печати клана Бэйай находились в небольших пагодах, внутри которых горел холодный зеленый свет. В центре стоял камень высотой в два чжана с высеченными на нем незнакомыми иероглифами. Саму печать обматывали толстые цепи, тянущиеся к стенам комнаты; на каждой из них висело по нескольку желтых печатей, исписанных кровью.

Как и сказал Ни Цзан, печать была сломана: камень треснул пополам, словно кто-то и вправду разрубил его на две части.

Вонзив мечи в пол, заклинатели из Байсу Лу достали волос Цзинь Хуэя, напоминающий длинную нить, что светилась подобно солнцу. Казалось, волос был живым; извиваясь в руках, словно змея, он неохотно занял место в трещине.

Вэнь Шаньяо отошел подальше от печати, слыша постепенно нарастающие голоса заклинателей. На полу появлялись круги и символы, и воздух загудел от переполняющей его энергии. Из трещины хлынула темная ци, закручиваясь в спирали и давя на плечи. Вэнь Шаньяо зажал уши, чувствуя на языке привкус крови. Его тело не было готово к противостоянию двух ци, и, задержись он здесь еще на пару секунд, точно лишился бы сознания.

Волос Цзинь Хуэя засиял так ярко, что залил светом всю комнату, и Вэнь Шаньяо почувствовал неприятный укол в груди. Он зажмурился и раскрыл глаза уже в своей комнате. Сердце бешено стучало, а волосы взмокли от пота. Кажется, он все же потерял сознание во время запечатывания.

Попытавшись нащупать мешочек цянькунь, Вэнь Шаньяо с удивлением его не обнаружил: не было ни трубки, ни меча, да и клановые одежды сменились на простые.

Поднявшись на ноги и охнув от внезапной слабости, Вэнь Шаньяо поспешил сесть обратно. Голова кружилась, а к горлу подступила тошнота. Кое-как придя в себя, он неторопливо покинул комнату. На дворе стояла глубокая ночь, а со стороны главного зала звучала музыка и доносились радостные голоса. Заклинателям все же удалось пленить Фуланьу.

Не обращая внимания на холод, Вэнь Шаньяо пошел в сторону главного зала. Вскоре его достигли невероятные ароматы мяса и горячего вина, от которых живот тут же заурчал, подгоняя к праздничному ужину.

У дверей стояли служанки, которые при виде Вэнь Шаньяо тут же заулыбались:

– Хотите присоединиться, юный господин?

– Если есть такая возможность.

– Конечно, юный господин Ни будет рад вас видеть!

Служанки раскрыли двери, и Вэнь Шаньяо шагнул в гудящий от голосов зал, пропитанный ароматами мяса, запеченных фруктов и овощей, дорогих вин и густой темной ци.

По центру зала, от дверей до возвышения с креслом главы клана, тянулся длинный стол, на котором лежали прелые фрукты и овощи с копошащимися в них червями, обглоданные кости, куски мяса, стояли чарки и кувшины вина, настоянные на глазах, зубах и пальцах, а также зажаренные, покрытые корочкой человеческие тела с выпотрошенными внутренностями и застывшими в ужасе лицами.

За столом, хохоча, споря и откровенно веселясь, сидели демоны всех видов и размеров. В руках некоторых были зажаты тускло светящиеся оранжевым ядра заклинателей из Байсу Лу, которые они, подобно орехам, раскалывали и выпивали содержимое.

Возглавлял стол непохожий на других демон. Его верхняя часть тела напоминала обтянутый бледной кожей скелет мужчины с костяными наростами на голове в виде жуткой короны. Нижняя часть тела была покрыта черными лоскутами ткани, из-под которых выглядывала прожорливая пасть с сотней зубов, что заглатывала стоящие перед ней блюда, перемалывая их в труху.

Фуланьу. Сын Хаоса, распространяющий скверну и пожирающий ядра.

Сильные девичьи руки подхватили Вэнь Шаньяо и провели его мимо замолкающих демонов к Фуланьу, что растянул черные губы в улыбке, сверху вниз смотря на маленького заклинателя.

– Какой прелестный юноша. Жаль, что мне не позволено отведать столь мягкого мяса, – печально вздохнул демон, обратив взгляд на того, кто сидел по его правую руку. – Как наскучит с ним играть – отдай его мне, глава Ни.

– Боюсь, тебе придется долго ждать, – не взглянув на Фуланьу, ответил Ни Цзан.

На его тарелке лежала человеческая рука, с которой он аккуратно срезал мясо и ел, запивая вином с зубами на дне чаши.

– Был бы он бесполезен, я не стал бы тратить на него столько сил. Ты знал, что есть люди, способные черпать свою ци из далеких источников?

– Как интересно, – заулыбался Фуланьу, протянув к Вэнь Шаньяо свои длинные тонкие руки. – А с виду обычный человечек.

Отступив назад, тот с непониманием взглянул на Ни Цзана, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

– И что ты с ним сделаешь? – поинтересовался Фуланьу.

– Он прекрасно сойдет для «печи», – ответил Ни Цзан. – Такие люди рождаются не в каждом поколении – было бы глупо убивать его или отпускать.

Демон с пониманием кивнул, рассмеявшись при виде побледневшего Вэнь Шаньяо, который пораженно уставился на Ни Цзана.

Самым великим оскорблением в мире заклинателей было использование кого-то в качестве «печи» – источника столь большого количества ци, что можно было без медитации перепрыгнуть через несколько Ступеней. Однако исполняющий роль «печи» мог лишиться возможности применять собственную ци и становился бесполезным. Вся его дальнейшая жизнь сводилась к этой роли.

– Я отказываюсь, – процедил Вэнь Шаньяо, выдернув руку из хватки служанки. – Ни один человек по доброй воле не станет «печью»!

– А разве тебя спрашивали?

Страх тонкими иглами пронзил позвоночник. Вырвавшись из рук служанок, Вэнь Шаньяо воззвал к тени, но та молчала. Увидевший его отчаяние Ни Цзан лишь улыбнулся, неторопливо поднявшись из-за стола и подойдя к нему.

– Не получается призвать зверушку? Я даже рад этому – все же не зря подготовил одежду из вервия бессмертия.

Сердце Вэнь Шаньяо болезненно сжалось.

– Как ты узнал?

– Лишь предположил, – улыбнулся тот. – Вервие бессмертия запечатывает все – и ци, и, как оказалось, тень.

Демоны расхохотались, аплодируя Ни Цзану и глумясь над растерянным Вэнь Шаньяо, у которого отняли и тень, и оружие, оставив его с пустыми руками.

– Как только юному господину Ни наскучит играть с ним – отдайте нам!

– Уж больно вкусно выглядят его руки! И глаза наверняка имеют превосходный вкус!

– Уведите его, – велел Ни Цзан служанкам, которые вновь сжали свои пальцы на руках пленника.

– Где нам его запереть, господин?

– В комнате, что я приготовил.

Послушно поклонившись, служанки спешно увели Вэнь Шаньяо из шумного зала, отведя его в северную часть клана. Стены здесь были выше и старше, а деревья толще, с кроной, которая, подобно навесу, скрывала внутренние дворики.

Заперев Вэнь Шаньяо в комнате, хихикая и насмешливо переговариваясь, духи ушли. Стоя на пороге, он оперся спиной о дверь, рассматривая маленькую, узкую комнату с решеткой в виде узора на окне, простой кроватью и столиком. На стенах висели старые полотна, на которых изображались используемые для «печи» люди. Эта комната принадлежала узникам, а не гостям.

Дрожащими не то от злости, не то от обиды пальцами Вэнь Шаньяо попытался развязать пояс, но тот намертво вцепился в талию. Одежда не поддавалась, как бы он ни пытался ее снять, смаргивая ненавистные слезы.

Сдавшись, Вэнь Шаньяо сел на кровать и заметил валяющийся рядом мешочек цянькунь. Стоило взять его, как в руку тут же упала неваляшка с хихикающим Луанем. Когда он только успел залезть обратно?

– Проваливай в Бездну! – сорвался на крик Вэнь Шаньяо, с такой силой ударив игрушкой по стене, что та раскололось пополам.

Тут же обратившись дымком, дух выскользнул из комнаты, спеша уйти как можно быстрее.

Оставшись в одиночестве, Вэнь Шаньяо подпер ладонями голову, восстанавливая сбившееся дыхание.

Его лишили Баоина. Лишили трубки Ю Хо. Лишили тени. И все для того, чтобы он стал жалкой «печью»? Разве это не самая настоящая пытка – быть чьим-то источником на протяжении всей жизни и терпеть ужасную боль от горящих меридиан?

Спустя шичэнь за дверью послышались шаги. Тут же поднявшись на ноги, Вэнь Шаньяо взглянул на показавшегося на пороге Ни Цзана, чувствуя бурю эмоций, разрывающих сердце. Тоска смешалась с обидой, неверие с ужасом, а злость с непониманием.

– Что происходит?

Как ни в чем не бывало Ни Цзан улыбнулся, закрыв за собой дверь.

– Со временем узнаешь, но я бы предпочел, чтобы ты и дальше оставался в неведении.

– Ты правда хочешь использовать меня как «печь»?

– Да.

Сердце Вэнь Шаньяо упало. Словно этого было мало, Ни Цзан продолжил:

– Благодаря учению Наохэнь мы способны очищать от скверны людей, имея дела с их ядрами. Твое же ядро уникально: если все остальные заклинатели берут ци из того, что их окружает, то ты из неиссякаемого источника, доступ к которому у тебя есть постоянно. Среди людей такие случаи столь редки, что о них практически ничего не известно.

– Тогда почему я об этом не знаю? – стараясь вложить в голос как можно больше удивления, спросил Вэнь Шаньяо. То, что о его особенности узнали, больше настораживало, чем радовало.

– Может, потому, что привык думать, что ничем не отличаешься от других заклинателей? – пожал плечами Ни Цзан. – Даже находясь в Царстве демонов, ты будешь быстрее других пополнять ци. Мне же весьма трудно находиться среди них и не иметь возможности доказать свою силу.

– Значит, ты проверял меня?

– Да, и результат превзошел все мои ожидания. Даже не знаю, была ли в истории мира заклинателей «печь» лучше тебя.

Слово столь резко ударило по уху Вэнь Шаньяо, что он поморщился.

– Значит, все заклинатели Бэйая мертвы? Ты их убил вместе с людьми из Байсу Лу?

– Ян Сяо, – мягко, даже утешающе произнес Ни Цзан, сохраняя улыбку, – они погибли, стоило только сломать печать Фуланьу. Нас уже встречали мертвецы, которыми управлял сын Хаоса. Не будь здесь так много темной ци, вы бы сразу увидели подвох.

Стоило Ни Цзану приблизиться, как Вэнь Шаньяо поспешил отступить назад, сжимая руки на груди в попытках удержать сердце.

– Я предлагаю тебе сделку: ты сможешь спокойно передвигаться по клану, а не сидеть в одном месте, подобно пленнику, но взамен будешь давать свою ци.

– И я должен на такое согласиться? – мрачно усмехнулся Вэнь Шаньяо. – А есть предложение поинтересней?

Ни Цзан улыбнулся, но от его улыбки все внутри скрутило, и стало совсем тошно. Это и правда тот милый юноша, что приносил ему еду и даже навещал Юэлян? Словно два разных человека.

– Есть. Если не хочешь добровольно отдавать свою ци, то можно прибегнуть к другому способу: добыть ее из крови. Этот метод используется только демонами, но почему бы и нам его не попробовать? Я дам тебе время, так что подумай хорошо.

Стоило Ни Цзану уйти, как Вэнь Шаньяо без сил сел на кровать. Запрокинув голову и закрыв глаза, он прикусил нижнюю губу и почувствовал, как рот наполняется кровью. Он в ловушке. И пока никто не собирается его спасать.

Успокоившись и стерев кровь, Вэнь Шаньяо взглянул на руки, казавшиеся белее нефрита в лунном свете.

Слова Ни Цзана поставили его в тупик. Только духи способны брать энергию не из окружения, а из источников. Каждый дух, будь то сяннюй, гуй, да даже небесные принцессы, – все они привязаны к бессмертному источнику, из которого и черпают свои силы. И бо́льшая часть из них – это незаживающие раны на спинах Гуана и Ухэя. Потому с духами опасно иметь дело – их запас ци практически безграничен, и только от мощи тела зависит, сколько они смогут в себя вместить. Так неужели среди предков Ян Сяо были духи? Разве такое возможно?

Оставив этот вопрос на потом, Вэнь Шаньяо пошел на отчаянный шаг, проколов кончик пальца и нарисовав кровью неприметный знак. Когда спустя пару секунд ничего не произошло, он разочарованно выдохнул, упав на кровать. И снова его заперли в четырех стенах. Наверное, ему судьбой уготовано все свои жизни провести в пещерах и темницах.

Пусть комната и была далеко от главного зала, хохот демонов порой доносился до Вэнь Шаньяо, заставляя его кутаться в одеяло. Утром пришли служанки, принеся остатки пира в виде более-менее свежих фруктов и куска мяса. Вэнь Шаньяо так и не притронулся к еде ни в этот день, ни в последующие. Ему только и оставалось либо лежать на кровати, либо пачкать листы тушью, выливая на них всю свою ненависть и обиду, пока те не закончились.

На четвертый день голодовки тело начало сдаваться. Живот готов был переварить самого себя, а из-за слабости даже поднять руку стало тяжело. Вэнь Шаньяо настолько проголодался, что готов был съесть гнилые фрукты и запить их вином из глаз.

За дверью раздались торопливые шаги, и в комнату вплыли служанки, внося свежую еду на тарелках и наполняя все ароматом жареного мяса и спелых овощей. Расставив блюда на столике перед кроватью, они спешно ушли.

– Не думаю, что смерть от голода будет достойной для заклинателя, – произнес вошедший в комнату Ни Цзан. – Ради тебя мне пришлось задушить прекрасных, жирных кроликов и даже найти свежие овощи. Не волнуйся, я не собираюсь кормить тебя людским мясом.

– Однако сам не против его съесть.

– Оно практически не отличается от свиного, вдобавок полезней. На твоем месте я бы хоть раз отведал его, прежде чем меня осуждать.

Вэнь Шаньяо не сдержал усмешки. Он как никто другой знал, какое на вкус человеческое мясо, особенно сырое, с еще живого человека.

– Лучше ешь, если не хочешь, чтобы я кормил тебя силой.

Еще некоторое время поразглядывав еду, Вэнь Шаньяо сдался. Нарочно медленно и неохотно нарезал дрожащими руками мясо и старался не рассыпать плошку с крупой. Ни Цзан удовлетворенно следил за ним, заняв место напротив и поигрывая палочками.

– Это ты освободил Фуланьу?

– Нет, это дело рук моего недалекого брата, – проткнув палочкой мясо, ответил Ни Цзан. – Он был слишком… высокомерен, за что и поплатился. Наличие мышц не означает наличие мозгов.

– Для чего ты покинул клан? Далеко ведь не ради «помощи».

– Ян Сяо, с тобой приятно вести диалог – все схватываешь на лету, – улыбнулся ему Ни Цзан. – Да, я не искал помощь, мне нужны были ядра. Чем больше ядер пожирают демоны, тем сильнее они становятся, и Фуланьу далеко не исключение. Чтобы скверна пошла дальше, ему нужно было брать откуда-то силу, так что пришлось вести охоту на заклинателей. Думаешь, люди из Байсу Лу – первые, кто пришел на помощь? Десятки пилигримов и заклинателей из разных школ оказались на столе у демонов.

– Надеюсь, ты не собираешься освобождать Фуланьу.

– Не вижу смысла. Во-первых, мне не хватит сил, во-вторых, сын Хаоса не в состоянии сам сломать оставшиеся шесть печатей. Помочь ему могут только братья и сестры, но они и сами понимают, что Фуланьу – слишком мелкий демон, чтобы получить от него что-то существенное взамен. Так что пока он нуждается во мне, а я – в нем.

– И что ты от него хочешь? – насторожился Вэнь Шаньяо. – Ты ведь не получил никакой силы, вдобавок сам говоришь, что Фуланьу слаб и с его покровительством ты ничего не добьешься.

– Да, Фуланьу далеко до Баофэна или даже Вэньи, однако он уже дал мне то, что я желаю.

Вэнь Шаньяо вопросительно взглянул на юношу, с трудом проглотив вставший в горле ком.

– Знаешь, с самого рождения меня поражало то, насколько люди бывают хрупкими, – признался Ни Цзан, разглядывая пальцы. – Дети, особенно младенцы, умирают от одного движения, взрослые способны умереть от простого пореза на шее, старики же и вовсе разваливаются на глазах. Моя матушка была слабой женщиной, вечно болела и боялась лишний раз выйти из комнаты. Неудивительно, что отец с такой легкостью принял ее смерть от очередной болезни.

– Ты убил ее.

– Да. Для нее это был единственный выход.

– И многих ты убил?

Ни Цзан задумался, постукивая тупыми кончиками палочек по столу.

– Наверное, уже и не сосчитать. Старик с детства считал меня позором, не позволяя выходить за территории клана. Но где он, а где я сейчас? Его душа давно томится в Царстве призраков, а я все еще гуляю среди людей. Свободу, что дал мне Фуланьу, не сравнить ни с чем, что я испытывал до этого.

Заметив, что Вэнь Шаньяо перестал есть, он вздохнул, отбросив палочки:

– Ну вот, испортил тебе весь аппетит.

Забавно. Кто бы мог подумать, что двое убийц, которые не считаются с чужими жизнями, внезапно окажутся за одним столом? Вэнь Шаньяо всерьез задумался: проведи они чуть больше времени вместе, разглядел бы он в нем истинную сущность?

– Я хочу прогуляться. Мне надоело сидеть взаперти.

– Хорошо, – внезапно согласился Ни Цзан, щелкнув пальцами.

В комнату вошли служанки, чтобы унести еду.

С трудом поднявшись с кровати, Вэнь Шаньяо вслед за Ни Цзаном покинул комнату и оказался в небольшом дворике с растущим у стены деревом. Притворившись, что наслаждается холодным солнцем, Вэнь Шаньяо мысленно отметил способы сбежать: взобравшись на дерево у стены, по крышам можно покинуть клан, однако на это нужны силы. Сейчас он без труда не мог сделать и пару шагов, так что о побеге думать рано. Нужно было припрятать еду и что-то острое взамен Баоина. Он не знал, куда спрятали меч и трубку Ю Хо, и лишний раз рисковать ради них не собирался. Главное – успеть добраться до гор, а потом можно скрыться в лесах.

– Я хочу чаще бывать на улице, – сев на резную скамью, нарочно жалобно произнес Вэнь Шаньяо.

– Тогда тебе не стоит упрямиться, – ласково коснувшись его головы, заметил Ни Цзан. – Считай, что это твой новый дом, но возможность наслаждаться им ты должен заслужить. Питайся, читай, пиши, но не упрямься, и тогда сможешь гулять по всему клану.

– Правда?

– Конечно, – улыбнулся юноша. – Зачем мне запирать тебя? Пусть ты и «печь», но все еще человек, который очень важен мне.

Его слова успокоили Вэнь Шаньяо и заставили вновь задуматься. Если Ни Цзан не лжет, то покинуть этот клан будет проще простого. Нужно лишь продолжать играть свою роль, делая все, чтобы ему доверились и даже демоны перестали считать его за угрозу. Он безмозглая игрушка. Так разве ей хватит смелости сбежать?

Просидев на улице так долго, что замерзли пальцы, Вэнь Шаньяо все же решил вернуться в комнату. Ни Цзан не покинул его, закрыл дверь и подошел практически вплотную. Взяв его за руку, он быстрым движением завязал на запястье Вэнь Шаньяо тонкую красную ниточку вервия бессмертия.

– Не пытайся ее снять – это в силах сделать только я, – с улыбкой, от которой любая девушка тут же зарделась бы, произнес юноша. – Так что же ты решил, Сяо?

Вэнь Шаньяо тихо спросил, всеми силами стараясь выглядеть смиренным и сдавшимся:

– Как часто тебе будет нужна моя ци?..

– Думаю, достаточно заходить к тебе каждые два-три дня.

– Хорошо.

– Я знал, что ты выберешь этот вариант. Не хотелось бы портить столь милое личико, – взяв его за подбородок, заметил Ни Цзан. Вэнь Шаньяо старался не смотреть на него, боясь, что глаза выдадут крутившиеся в голове мысли. – Интересно, а Демон в Белых Одеждах знал о твоей особенности? Он ведь твой шифу. Ты делился с ним своей ци?

– Нет. Он не знал… и я тоже, – соврал тот.

Облегченно вздохнув, Ни Цзан опустился на кровать, кивком головы веля сесть рядом.

– Ты знаешь, как делиться ци?

– Да.

– Тогда приступай.

Неохотно опустившись рядом, Вэнь Шаньяо взял его руки.

Заклинатели часто практиковали передачу ци, но это не делало их «печами». Как не делались ими вставшие на путь двойного совершенствования люди, готовые следовать друг за другом до конца жизни.

«Печами» называли заклинателей с большим количеством внутренней ци. Они были вынуждены отдавать свою энергию, порой даже против воли, другому человеку. При этом либо сами не могли пользоваться собственной ци из-за пересушенных меридиан, либо их связывали вервием бессмертия. Постепенно меридианы начинали гореть и разрушаться, и заклинатель становился обычным человеком с ядром и ци, которую постоянно вынужден был отдавать. Иначе та разорвет его изнутри или разрушит ядро, спровоцировав цветочный недуг.

Пару тысячелетий назад собственная «печь» обозначала статус. Таких заклинателей считали полезными зверюшками, которые постоянно рядом, только проверять не забывай, живы они или нет.

Первыми от использования «печей» отказались кланы, а вслед за ними и остальные школы, был даже введен указ: каждый, кто посмеет сделать из заклинателя «печь», будет заточен в тюрьме Семи Бедствий. Были неподтвержденные слухи о последней «печи», существовавшей больше пяти сотен лет назад, но старые заклинатели лишь отмахивались.

Сейчас же встретить «печь» невозможно, но был небольшой шанс, что некоторые заклинатели тайно использовали своих собратьев для возвышения. Но попробуй докажи, что это правда.

– Будешь начинать? – нетерпеливо поинтересовался Ни Цзан.

Вздохнув, Вэнь Шаньяо направил теплую энергию в средний даньтянь[25], давая ей перетечь в руки. Пальцы стали горячими, и Ни Цзан жадно ухватился за чужую ци, поглотив ее столь быстро и резко, что у Вэнь Шаньяо закружилась голова. Он прервался, дрожа от внезапного холода.

– Продолжай.

Вэнь Шаньяо никогда не делился подобным способом с кем-то своей ци. Он привык забирать ее, а не отдавать столь неприятным методом.

– Если бы ты освободил меня от вервия бессмертия, я бы спокойно передал тебе ци, – вложив в голос как можно больше обиды, заметил он.

Взглянув на него, Ни Цзан не сдержал усмешки.

– Не пытайся, Сяо. Твое милое личико не обманет меня, я ведь знаю, что у тебя есть острые зубки. Мы с тобой похожи.

– Похожи? Сомневаюсь.

– Тут ты прав – у меня ведь нет твоей тени. Не расскажешь, как она ожила? Ты применил какую-то печать? Или тебя кто-то из Небесного порядка проклял?

– Как ты узнал о ней?

– В Цзеши ты не особо ее скрывал. Меня больше заинтересовало то, что эту тень невозможно убить, хотя я пытался застрелить ее, когда та была в образе птицы. Скажи, на что она еще способна?

– Не знаю, – соврал Вэнь Шаньяо, чувствуя, как живот неприятно скрутило. Этот человек знает непозволительно много.

– Ничего. У нас будет много времени впереди – постепенно я все узнаю.

Вэнь Шаньяо не ответил, вновь сосредоточившись на ци, что утекала из него в другое тело. Постепенно становилось все холодней и холодней, словно все тепло покинуло его.

– Этого должно хватить, – отпустив руки, довольно произнес Ни Цзан. – Ты действительно полезный человек, Ян Сяо. Отдыхай. Если что-то нужно, призови духов. Весь задний двор в твоем распоряжении.

Стоило ему уйти, как Вэнь Шаньяо устало лег на кровать. Он чувствовал себя до ужаса пустым. Отчего-то тело неприятно ломило, а пальцы не хотели сгибаться. Это и есть последствия такой передачи ци? Тогда как же он сбежит, если не в силах и руку поднять?

Усталость взяла свое, и Вэнь Шаньяо уснул, дрожа от пронизывающего его холода. Печь была затоплена, но не спасала. Казалось, ци все это время поддерживала в нем тепло, не давая костям обратиться в лед, а крови застыть в венах. Сейчас же, когда ее не стало, Вэнь Шаньяо замерзал, грея посиневшие пальцы и смаргивая с ресниц иней. Меховая накидка пса Лэна спасла бы его сейчас.

Ни Цзан не пришел на следующий день, дав Вэнь Шаньяо накопить ци. Тот сразу почувствовал, что она вернулась: тепло разлилось по меридианам, согревая кости. Сил тоже прибавилось, он даже смог прогуляться по заднему двору в сопровождении служанок. Там же он приметил несколько путей к побегу. Нужно дождаться, когда Ни Цзан снова покинет клан, и сбежать.

Еда с каждым днем становилась все хуже и хуже, в какой-то момент сменившись серой кашей и супом из костей. Вэнь Шаньяо ел все, какой бы отвратительной еда ни была на вкус. Он копил силы на побег, но все планы рушились, стоило в очередной раз отдать ци Ни Цзану – ее хватало на три дня, а потом юноша приходил еще. И каждый раз Вэнь Шаньяо чувствовал себя опустошенным, ощущая, как меридианы начинают медленно гореть. Холод после передачи ци постепенно вытеснял липкий жар, от которого зудело в костях и бросало в пот. Даже дышать было тяжело, не то что двигаться.

– Ну, получил, что хотел? – раздался ехидный голос из-под кровати. – Теперь-то ты доволен?

На кровать подальше от ног залез довольно улыбающийся Луань, при виде которого Вэнь Шаньяо едва не подавился собственной кровью.

– Не смотри на меня так. Я не виноват, что ты повел себя как идиот, за что и поплатился. А вначале даже казалось, что у тебя мозги есть. Ну, так и кто тут глупый, как яйцо? Явно не Луань.

– Проваливай, – процедил Вэнь Шаньяо.

– И куда же? Это ведь по твоей вине я здесь, – язвительно заметил Луань, показав острый язык. – Уж запомни мои слова – я больше не дам себя в обиду! Вновь заикнешься, что съешь меня, – сразу весь клан узнает, что тебя в качестве «печи» использовали!

– Ты правда думаешь, что сможешь вернуться в клан? – не сдержал горькой усмешки Вэнь Шаньяо. – Тогда давай, попробуй. Сдается мне, ты уже пытался покинуть Бэйай, вот только храбрости не хватило.

– Д-да кто бы говорил! – разозлился Луань, задетый за живое. – Это не я тут добровольно свою ци отдаю чуть ли не каждый день! Я хотя бы по своему желанию могу из этой комнаты выйти, а ты только и делаешь, что ядом плюешься!

Как же Вэнь Шаньяо сожалел, что не может дотянуться до духа. Он бы вмиг свернул ему шею, сжег бы душу, а пепел скормил бы демону! Стоило убить Луаня сразу, а не давать ему шанс!

– Лучше тебе и вправду уйти, – взглянув на духа так, что тот невольно попятился, прошипел Вэнь Шаньяо. – Поверь, я еще найду в себе силы поймать тебя и оторвать конечности, наслаждаясь твоими мучениями. Думаешь, раз дух – так бессмертен? Ты лишь сдохшая душа, которую тетушка Фагуань не удосужилась принять в Царстве призраков! Знаешь, тебя ждет участь даже хуже моей – вечность в одиночестве и скитаниях, пока Хаос вновь не нагрянет в этот мир.

– Н-не смей так говорить!

– А разве мои слова – ложь? – хрипло рассмеялся Вэнь Шаньяо. – О твоей сущности давно все забыли, даже ты не помнишь своего истинного имени! Всего лишь тень, которая исчезнет сразу, стоит Байсу Лу прекратить свое существование. Или ты и вправду веришь, что хоть кто-то запомнил глупого Луаня, не способного даже рис приготовить?!

На глаза духа навернулись слезы. Поджав дрожащие губы, он молча спрыгнул с кровати, обратившись дымкой и выскользнув через щель под дверью. Проследив за ним, Вэнь Шаньяо не удержался и сплюнул на пол черную кровь. Он упал на подушку, этот разговор отнял у него все силы, но на душе полегчало. Кажется, даже боль немного прошла.

Луань бесследно пропал – то ли и вправду смог сбежать, то ли все же попался в руки демонам и те полакомились его куриной душой. Так даже лучше; чем меньше останется тех, кто знает о незавидном положении Вэнь Шаньяо, тем лучше для него.

Дни смешались в один. Порой проснувшись, Вэнь Шаньяо с трудом мог понять: уже утро или давно вечер? Лишь мысли о побеге давали ему силы поднимать тяжелое, практически не слушающееся тело с кровати. Вэнь Шаньяо с трудом ел и подолгу разминал ноги и спину. Несколько раз он в сопровождении служанок выходил во двор и с надеждой смотрел на растущее у стены дерево. Чем дольше он оттягивал побег, тем труднее было привести план в исполнение.

По счастливой случайности Вэнь Шаньяо удалось припрятать палочку для еды, а также отложить немного хлеба, убрав его глубоко в цянькун. Лекарственные мази и пилюли закончились быстро, и теперь в мешочке остался лишь травяной порошок, который без трубки Ю Хо все равно что пыль.

Когда Ни Цзан пришел в очередной раз, Вэнь Шаньяо уже ждал его, однако, вместо того чтобы, как обычно, подойти и забрать всю ци, юноша неспешно заварил им чай.

– Что-то случилось? – осторожно спросил Вэнь Шаньяо, пересев за стол.

– Фуланьу хочет, чтобы ты присутствовал на сегодняшнем пиру, – неохотно признался Ни Цзан. – Я пытался его отговорить, но он желает тебя видеть.

– Зачем?

– Мысли демона непостижимы для обычных людей. Я лишь пришел предупредить тебя. Никто не посмеет тронуть моего человека, но это не значит, что они не заставят тебя что-то сделать. Просто… будь готов ко всему.

Вэнь Шаньяо не сдержал усмешки, скрыв ее рукавом. Мягкий в разговорах, словно ему действительно есть до него дело, Ни Цзан был подобен жестокому зверю, беря столько ци, сколько может выдержать. Странно, что символом Бэйай не являлась змея.

Допив чай, Ни Цзан как ни в чем не бывало ушел.

Вечером пришли служанки и нарядили Вэнь Шаньяо в одежды клана с черным нижним платьем и изумрудным халатом, расшитым золотыми деревьями и реками. Ни Цзан, должно быть, весьма сильно дорожил «печью», раз наряжал в столь хорошие одеяния.

Не спуская с Вэнь Шаньяо колких взглядов, служанки провели его к залу, где у дверей ожидал Ни Цзан. В его глазах заплясали огоньки при виде бледного как луна Вэнь Шаньяо в черно-зеленом облачении.

– Даже не верится, что я заполучил в руки столь великолепный нефрит, обогащающий мой взгляд и душу, – улыбнулся Ни Цзан, проведя костяшками пальцев по шее Вэнь Шаньяо. – Твоя мать наверняка была прекрасна, как принцесса Юэ.

Вэнь Шаньяо пропустил его слова мимо ушей – такими комплиментами всегда одаривали молодых девушек, но никак не юношей.

Взяв его за руку, Ни Цзан провел Вэнь Шаньяо в гудящий зал – демонов словно стало больше, как и зажаренных людей на столах. Наверняка здесь были как заклинатели, поверившие жалобным речам Ни Цзана, так и простые люди. От запаха мяса голова шла кругом, а живот предательски сводило.

Нельзя! Даже кусочка нельзя! Отведаешь лишь раз – больше не сможешь остановиться… Человек если не сойдет с ума, то будет требовать все больше и больше.

Пол почернел от крови, которую старательно слизывали демонические псы, обгладывая брошенные им кости.

Фуланьу все так же занимал место во главе стола, сидя на этот раз в кресле прошлого главы Ни. Его громадная пасть на пузе с остервенением пожирала человеческую ногу, легко дробя кости. Верхняя часть как ни в чем не бывало пила вино, смеясь и подбадривая демонов.

– Глава Ни, вы вновь опоздали на мое пиршество, – с укором в голосе заметил Фуланьу и обратил взгляд на Вэнь Шаньяо, – но, глядя на это лицо, я понимаю причину. Даже мне захотелось получить ци от столь дивного создания.

Демоны захохотали, обратив свои мерзкие взгляды к Вэнь Шаньяо. Подмечали фигуру и говорили о том, как было бы прекрасно оставить на его теле кровавые отметины. Им хотелось скорее проверить на прочность этот белый нефрит.

Усадив Вэнь Шаньяо рядом с собой, Ни Цзан сразу отвернулся к Фуланьу, беседуя с ним как со старым другом. Демон, тут же позабыв о тех, с кем до этого разговаривал, распивал с Ни Цзаном одну бутылку вина на двоих и даже подкладывал ему лучшие кусочки мяса. Вэнь Шаньяо оставалось безучастно сидеть рядом и смотреть, как с жадностью и остервенением демоны поедают человечину. Он с тоской вспомнил, как бранился на еду Байсу Лу, а сейчас готов был отдать свое ядро за плошку бульона с корнем лотоса.

– Молодой мастер Ни, верно ли мы понимаем, что ваша «печь» является учеником самого Демона в Белых Одеждах? – подал кто-то голос.

Гости умолкли, заинтересованно взглянув на Ни Цзана.

– Верно.

– Значит, те слухи были правдой? Этот омерзительный человек обзавелся учеником?

– И этот ученик сейчас в наших руках! Вот так подарок судьбы! Видать, сам Цзинь Хуэй благословляет нас!

Демоны загалдели столь громко, что Фуланьу пришлось хлопнуть в ладоши, возвращая в зал тишину.

– Раз ты – ученик этого человека, то обязан уметь играть на музыкальных инструментах, не так ли? – обратился к Вэнь Шаньяо сын Хаоса.

– Да, но мне подвластен только гуцинь.

– Что ж, прекрасно! Я как раз думал, что нашему пиру не хватает музыки, вот только сам давно разучился играть.

Пасть на брюхе Фуланьу раскрылась, и длинный склизкий язык вытащил вырезанную из черной кости сяо[26] длиной с полруки.

– Боюсь, я не знаком с игрой на сяо и лишь потревожу своими жалкими попытками ваш слух, – поспешил произнести Вэнь Шаньяо, с отвращением смотря на инструмент.

Услышав его слова, демоны возмущенно зашептались, плюясь в сторону Вэнь Шаньяо.

– Когда сам сын Хаоса предлагает тебе свои вещи, от них не стоит отказываться, – ответил Фуланьу, небрежно отряхнув сяо от слюны и отдав ему. – Сыграй, а мы оценим твое мастерство.

Вэнь Шаньяо неуверенно сжал в руке холодную флейту, неохотно поднес ее к губам и подул. Он с трудом овладел гуцинем, а сяо и вовсе впервые держал в руке, поэтому надеялся на ужасный звук, который привел бы демонов в ужас. Но демоническим инструмент зовется не просто так: из сяо тут же полилась прекрасная мелодия, наполнив собой весь зал. Демоны замерли и начали восхищенно перешептываться, забыв на несколько минут про еду.

Пальцы Вэнь Шаньяо жили сами по себе, уверенно скользя по флейте. Как бы он ни пытался остановиться, сяо ему не позволяла, играя до тех пор, пока мелодия не закончилась, а он не выдохся.

– Демон в Белых Одеждах и вправду учил тебя не зря, – похвалил Фуланьу, хитро улыбаясь. – Забыл только сказать, что за исполненную мелодию на этой флейте придется платить. Не волнуйся: голос вернется к тебе через пару дней.

Не сумев унять дрожь в руках, Вэнь Шаньяо с омерзением отложил сяо подальше от себя. Потерять голос на пару дней не так страшно, как вновь лишиться зрения. Такие инструменты, как правило, требовали многого.

Пир продолжился с еще бо́льшим весельем. Служанки не успевали подливать в чаши вино, и вскоре в ход пошла сцеженная с тел кровь. Пары кувшинов хватило, чтобы несколько демонов упали на пол в пьяном бреду, еще несколько сцепились в схватке, третьи и вовсе, не стесняясь чужих взглядов, слились воедино. Вэнь Шаньяо уже жалел, что флейта забрала голос, а не глаза – видеть спаривание одних демонов под улюлюканье и хохот других он хотел меньше всего.

– Идем, – позвал Ни Цзан. Он с трудом мог сосредоточить взгляд на Вэнь Шаньяо. – Мне нужно восполнить ци.

Сердце подпрыгнуло в груди. Разве это не прекрасная возможность сбежать? Ни Цзан сейчас не в том состоянии, чтобы даже до дверей зала дойти, не говоря уже о передаче ци. Вэнь Шаньяо успеет сбежать, наверное, даже доберется до гор, прежде чем его начнут искать.

Фуланьу разочарованно зацокал языком.

– Собираетесь уходить? Пир только подошел к середине, а я уже лишаюсь своих гостей!

– На то есть причина, достопочтенный сын Хаоса. Я истощил свой запас ци, так что навряд ли смогу без последствий высидеть до конца пира.

– Вот как? Есть старый, но весьма действенный метод: поглотить кровь и плоть «печи». Правда, не все люди после такого способны выжить, но твоя «печь» особенная, не так ли?

Ни Цзан медленно кивнул:

– Да, я знаю об этом способе.

– И до сих пор не воспользовался им? Неужели тебе так нравится часами сидеть и ждать, когда твоя ци восполнится? Мне казалось, ты умнее, – фыркнул Фуланьу, забросив в пасть на животе зажаренную руку.

Демоны заулюлюкали, когда Вэнь Шаньяо покрылся холодным потом. Невольно он схватил Ни Цзана за руку, с мольбой в глазах прося хотя бы сейчас ослушаться старого демона. Он готов был отдать ему ци сразу, как только они выйдут из зала!

– Хоть ваши слова и звучат заманчиво, мне не хватит на это смелости, – помедлив, признался Ни Цзан.

– Тогда испей вина для храбрости и приступай. Все мы желаем развлечений.

Ни Цзан нечитаемым взглядом уставился на кувшин в протянутой руке Фуланьу, негромко вздохнул и осушил его. Демоны разразились радостными криками, а Вэнь Шаньяо попытался незаметно ускользнуть. Уж лучше он попробует сбежать сейчас.

Но Ни Цзан схватил его за руку и на удивление легко опрокинул на стол. Ударившись поясницей о край, Вэнь Шаньяо беззвучно вскрикнул, пытаясь оттолкнуть нависшего юношу. Тот оказался до ужаса сильным, прерывая любые попытки сбежать.

Взяв с тарелки нож, Ни Цзан замахнулся и прибил им наложенные друг на друга ладони Вэнь Шаньяо к столу. У того от боли выступили слезы: сталь неприятно холодила кожу, а стоило чуть пошевелиться, как резала плоть и впивалась в кости.

Учуяв запах крови, демоны приблизились, роняя слюни и скалясь.

Схватив Вэнь Шаньяо за подбородок и заставив смотреть на себя, Ни Цзан тихо произнес:

– Я знаю, что в твоих силах исцелиться даже после смертельной раны. Видел в Цзеши. Ты ведь выживешь, если я вспорю тебе брюхо? Или перережу горло?

Вэнь Шаньяо сглотнул, его сердце готово было выскочить из груди. Он уже не был уверен, сможет ли выжить, пока на нем вервие бессмертия. Вдобавок ему придется прочувствовать все, что с ним делают: как сталь распарывает кожу, как боль заполняет разум, а ци покидает тело.

Распахнув на Вэнь Шаньяо одежду, Ни Цзан взял изогнутый, подобно клыку, кинжал. Приставив его к ямке между ключицами, он медленно, наслаждаясь видом проступающей крови, провел вниз. Вэнь Шаньяо беззвучно застонал, смаргивая слезы от холода стали, что проникала в него.

В нос ударил запах собственной крови, смешанный с ароматами вина и мяса. Задыхаясь от боли, Вэнь Шаньяо запрокинул голову. Клинок проникал в плоть с каждым мгновением все глубже; по ногам стекала кровь, ручейками петляя по полу. Демоны спешили припасть к ней, жадно слизывая ее с пола и довольно посмеиваясь. Когда еще им выпадет шанс узреть, как издеваются над учеником самого Демона в Белых Одеждах?

Отложив кинжал, Ни Цзан на мгновение застыл, прежде чем погрузить руку в распоротый живот. Вэнь Шаньяо зашипел от боли, выгнувшись и чувствуя, как чужие пальцы сжимают кишки, вынимая их из тела.

– Ешьте, – с довольной улыбкой, смотря на умирающего на столе заклинателя, произнес Ни Цзан, слизывая с пальцев кровь. – Ешьте все, кроме его лица, сердца и ядра. Посмотрим, сможет ли он выжить после такого.

– Ай-ай-ай, совсем тебе свою «печь» не жалко, – заметил Фуланьу, кивнув в знак разрешения ожидающим демонам.

Толкаясь, рыча и скалясь друг на друга, те окружили Вэнь Шаньяо. Их острые когти вспарывали его кожу, отрывая от костей, зубы обгладывали пальцы и вырывали внутренности.

Беззвучный крик затопил разум Вэнь Шаньяо. Он кричал так громко и в то же время до невозможности тихо. Кричал и слышал только сам себя, плача кровавыми слезами и проклиная собственную жизнь. Почему он настолько никчемен? Почему только и способен, что терпеть?! Почему?!

Почему он вообще родился?..

– Эй-эй, а ну не смей здесь умирать! – сквозь пелену боли послышался знакомый голос. – Я это… в общем… подожди!

Прояснившийся на миг разум вновь затуманился, и только детский голос над ухом – столь громкий, что вызывал раздражение, – вновь заставил очнуться.

– Глотай. Быстрее! Цаоцао говорил, что она помогает снять боль и останавливает кровь. Глотай, пока я добрый.

С трудом разомкнув губы, Вэнь Шаньяо не с первого раза проглотил пилюлю, совершенно не ощущая ее вкуса. Был ли у него язык? Или и его вырвали демоны?

Полотенце то и дело касалось кожи, заставляя морщиться не то от тупой боли во всем теле, не то от жара. Как же он горел… Неужели печь топят слишком сильно?

– Слушай меня, не смей засыпать! – вновь раздался неприятный голосок. Будь у Вэнь Шаньяо возможность, он бы зажал уши. – Не думал, что мальчишка Ни окажется настолько беспощадным зверем. Никто в здравом уме не будет калечить собственную «печь», если, конечно, не собирается от нее избавиться как можно скорее.

Даже если бы Вэнь Шаньяо мог говорить, он бы все равно ничего не сказал, попытавшись уснуть. Пилюля Лу Цао хоть и медленно, но действовала, однако так и не смогла до конца унять боль. Детский голосок не давал толком поспать, рассказывая бессвязную чушь, от которой голова болела еще сильнее. Когда же голос смолк, заклинатель вновь погрузился в беспамятство, мечтая раствориться в нем навсегда.

Проснувшись, Вэнь Шаньяо некоторое время смотрел в потолок, прислушиваясь к телу. Каждая клеточка, каждая мышца болела. Уже ставший привычным холод покалывал пальцы… Пальцы! Они у него были.

Опустив взгляд, Вэнь Шаньяо взглянул на свою руку: пальцы были на месте, а на коже не осталось и следа от клыков демонов. На запястье все так же виднелась нить из вервия бессмертия, словно все произошедшее было лишь сном.

– Луань? – едва слышно позвал он.

Под кроватью что-то зашуршало и стихло. Дух не показался.

– Спасибо… – не веря собственным словам, прошептал Вэнь Шаньяо.

Этот маленький глупый дух, который выводил его из себя одним своим видом, почему-то до сих пор оставался в клане. Он не сбежал, а спрятался под кроватью и не показывал носа, словно там было безопасней всего. И почему-то помогал. После всех обидных слов, после угроз и ссор, этот глупый как яйцо Луань… Может, у духов все же есть чувства?

Тело слушалось плохо – чтобы сесть, Вэнь Шаньяо пришлось размять руки. Встать же он смог только под вечер. Даже от пары шагов холодный пот проступил на лбу. Он упал без сил, а дрожь не дала подняться.

Как бы Вэнь Шаньяо ни хотел надеяться на то, что прошедшая ночь была сном, тупая боль во всем теле говорила об обратном. Он чувствовал себя так же, когда его пожирал демон в Старых Костях, только тогда боль ушла спустя пару часов, а не мучила его целый день.

Оставшееся время до утра Вэнь Шаньяо массировал свои акупунктурные точки, разогревая мышцы и прогоняя боль. Он смог пройтись по комнате, держась за стену и тяжело дыша. Если бы его ядро не было запечатано, он бы уже спокойно стоял на ногах и даже бегал! До чего же досадно!

Без сил упав на кровать, Вэнь Шаньяо погрузился в сон, надеясь проснуться в другом месте. Да хоть в Царстве демонов – лишь бы не здесь.

– …Сяо… Сяо, просыпайся, – разбудил его мягкий, похожий на теплый ветерок голос.

С трудом подняв тяжелые веки, Вэнь Шаньяо взглянул на сидевшего на кровати человека. Объятый лучами вечернего солнца, Ни Цзан с теплом в зеленых глазах смотрел на него, поглаживая его по руке. Его волосы были взлохмачены, словно после долгой езды, а за спиной виднелся изогнутый лук.

– Ты быстро восстановился – и пяти дней не прошло. Твоя тень действительно превосходна, – улыбнулся Ни Цзан, сжав его ладонь.

Словно обжегшись, Вэнь Шаньяо отдернул руку и сделал вид, что больше заинтересован разглядыванием окна, чем своим гостем.

– До сих пор злишься? – догадался Ни Цзан, подсев ближе. – Прости, мне нужно было действовать осторожней. Я боялся, что Фуланьу рассердится на нас.

Пропустив слова мимо ушей, Вэнь Шаньяо мысленно возжелал убить Ни Цзана. Даже псу Лэну он не желал такой смерти, как этому лживому ублюдку. Хотя в его словах и слышалась нежность, словно он взаправду переживал о своей «печи», но не было и намека на раскаяние. Как будто он сам подговорил Фуланьу поступить так и унизить Вэнь Шаньяо на глазах у демонов. А те уж непременно разнесли весть о ставшем игрушкой в их лапах ученике Демона в Белых Одеждах.

– Знаешь, тень действительно восхитительна: от тебя практически ничего не осталось, а потом явилась она. Убила демонов, что отведали больше всего твоей плоти, и восстановила тело. Впервые такое вижу. Неужели ты постиг бессмертие? Кто тебе даровал знание о нем?

Ответа Ни Цзан не дождался. Мысленно Вэнь Шаньяо пожалел, что тень не убила и его в придачу.

– Я подстрелил тебе самого жирного кролика, даже взял из запасов рис, – продолжил Ни Цзан, взяв в руки плошку с едой. – Поешь, иначе не восстановишься.

Он поднес палочки с рисом к Вэнь Шаньяо, но тот небрежно отмахнулся, выбив плошку из руки юноши. Она со звоном упала и разбилась.

– Сяо, – тихо, но с хорошо слышимой угрозой вздохнул Ни Цзан. – Не стоит упрямиться. Мое терпение тоже имеет свои границы, и я не хочу, чтобы ты их пересек.

Так и не дождавшись ответа и даже косого взгляда, юноша вздохнул.

– Хорошо, ты можешь немного поупрямиться. Может, свежий воздух пойдет тебе на пользу?

Он взял Вэнь Шаньяо на руки, заставив его поморщиться от тупой боли во всем теле, и вышел во двор. Поставив его на землю, покрытую сухой травой, которую местами скрыл свежевыпавший снег, Ни Цзан мягко придержал его за талию.

– Сяо, я потратил так много ци во время охоты… Ты не поможешь мне восполнить ее? – попросил Ни Цзан.

Сердце пронзила столь яркая вспышка боли, что Вэнь Шаньяо с кашлем согнулся пополам. Ни Цзан тут же отступил, встревоженно смотря на бледное лицо.

– Сяо, что случилось? Давай вернемся в комнату, пока тебе не стало хуже.

Стоило Ни Цзану вновь коснуться его, как Вэнь Шаньяо толкнул юношу, с отчаянным рывком бросившись к дереву у стены. Если он не попробует сбежать сейчас, то не сбежит никогда!

– Сяо, – послышался за спиной вздох, – зря.

Натянув тетиву лука, Ни Цзан спустил стрелу. Боль пронзила ногу, и Вэнь Шаньяо, споткнувшись, упал на землю. С круглыми от ужаса глазами он посмотрел на пробитую голень.

Спрятав лук за спину, Ни Цзан не спеша направился к нему, достав короткий кривой ножик. Вэнь Шаньяо сглотнул и попытался отползти, но не успел. Склонившись, юноша срезал торчащую из ноги стрелу, без лишних слов поднял своего пленника на руки и понес в комнату. Упав на кровать, Вэнь Шаньяо снова попытался отползти, но Ни Цзан не дал и ловким движением достал оставшуюся в ноге часть стрелы.

– Сяо, я ведь просил быть послушным и не упрямиться, – тихо произнес он, облив водой рану на голени и аккуратно перевязав ее. – Теперь мне и вправду ничего не остается, как подрезать тебе крылья.

Нехорошее предчувствие сжало сердце Вэнь Шаньяо. Не дожидаясь наказания, здоровой ногой он ударил Ни Цзана в грудь и выхватил из-под подушки палочку для еды. Удивленно охнув, юноша даже не стал сопротивляться, позволив повалить себя на пол. Вложив последние силы в удар, Вэнь Шаньяо смог вонзить палочку ему в плечо, заставив вскрикнуть от боли. С силой отбросив пленника от себя, Ни Цзан выхватил палочку, порвав рукав и явив старую рану на плече, при виде которой Вэнь Шаньяо застыл. Разве пес Лэн не нанес точно такую человеку в маске из Цзеши?

Ни Цзан заметил его взгляд, схватил выпавший лук и с такой силой опустил его на голову Вэнь Шаньяо, что тот без сознания упал на пол.

Резкий запах заставил Вэнь Шаньяо с хриплым стоном очнуться и почувствовать, как тело едва ли не разваливается на части. Голова готова была взорваться, а поясница и ноги болели так, словно кто-то переломал ему кости.

С трудом открыв опухшие глаза, Вэнь Шаньяо с непониманием моргнул. В одном халате и со связанными руками, он лежал на кровати. За окном была глубокая темная ночь, а в комнате горела печь, у которой сидел Ни Цзан. Он что-то держал в руках, вороша этим предметом угли и неторопливо попивая вино из чаши.

– Уже очнулся? – не оборачиваясь, спросил юноша. – Я думал, ты проспишь еще пару часов.

Вэнь Шаньяо слабо дернулся, пытаясь опустить привязанные к спинке кровати руки, и тут же зашипел от боли во всем теле.

– Не старайся. Даже если освободишь руки, сбежать не сможешь. Разве я не говорил, что подрежу тебе крылья?

Вэнь Шаньяо взглянул на свои ноги и увидел перебинтованные щиколотки, которые покрывали красные пятна. От ужаса кровь застыла в жилах, а дыхание рваным вздохом сорвалось с губ. Ему перерезали сухожилия. Теперь не то что сбежать – он даже стоять на ногах не сможет!

– Я ведь хотел, чтобы ты жил здесь в достатке, гулял и не переживал о своем теле, – со вздохом продолжил Ни Цзан. – Видимо, наши с тобой мечты в корне разнятся. Ничего – может, через год-два ты наконец смиришься, а если нет – у нас десятилетия впереди.

Вэнь Шаньяо натянул веревки на руках, и те врезались в кожу, оставляя на ней глубокие следы.

– Ты понял, кто я, не так ли? – продолжил Ни Цзан, бросив на него нечитаемый взгляд. – Северный волк потрудился оставить на мне метку.

– Зачем? – вырвался хрип у Вэнь Шаньяо.

– Зачем? Ну как же – во имя Фуланьу. Чем больше ядер он поглощает, тем сильнее становится и тем больше мне позволяет. Если бы не ты со своей «лечебной кровью», мне бы не пришлось до сей поры бегать за стену и водить сюда заклинателей. Ядер тех из Цзеши хватило бы, чтобы накормить Фуланьу на полгода вперед.

– Ты… мог меня убить тогда.

– Да, и в какой-то момент очень хотел, но кое-что меня остановило. Тогда я не знал, что ты станешь «печью», но увидел твою ожившую тень… Она меня заинтересовала.

Вэнь Шаньяо молчал, сверля взглядом юношу. Тот улыбнулся как ни в чем не бывало.

– Впрочем, неважно. Если ты отдашь мне эту тень, я буду тебе очень признателен.

Хриплый, больше похожий на карканье смех вырвался из горла Вэнь Шаньяо.

– Вижу, пока ты еще не готов, – вздохнул Ни Цзан, продолжая ворошить угли. – Ну ничего. Как я и сказал, скоро ты сам мне ее отдашь. Год-два я готов потерпеть.

– Мечтай, – бросил Вэнь Шаньяо в ответ.

Допив вино, Ни Цзан достал металлическую палку, конец которой раскалился добела.

– Знаешь, что это? – поинтересовался он, подойдя ближе, так, чтобы Вэнь Шаньяо смог разглядеть два аккуратных цветка мэйхуа[27]. – Эту печать раньше использовали для ни на что не годных людей, чьим предназначением было служить выдающимся заклинателям в качестве «печи». Думаю, эти цветы украсят твое тело.

– Не смей! – сорвав голос, закричал Вэнь Шаньяо.

– Почему же? Разве ты уже не доказал, что являешься превосходной «печью»? Обратный путь на тропу самосовершенствования для тебя уже закрыт, так что радуйся, что хоть так приносишь пользу.

Ни Цзан силой раздвинул его ноги и приложил печать к внутренней стороне правого бедра. От резкой боли Вэнь Шаньяо закричал, выгнувшись дугой и жадно глотая воздух с запахом паленой плоти.

– Вот так, – склонив голову, довольно улыбнулся Ни Цзан. Наклонившись, он провел пальцами по щекам Вэнь Шаньяо, смахивая слезы. – Теперь ты до самой смерти принадлежишь мне, Сяо. Я рад.

Взяв ножичек, юноша, развязав одну из его рук, оставил на ладони глубокий порез и жадно припал губами к крови. Он пил ее так, словно она была слаще вина, вытягивая всю ци из тела Вэнь Шаньяо и оставляя жар, от которого кости обращались в угли.

– Когда твой источник ци иссякнет, – прошептал Ни Цзан, – я позабочусь об этом теле. Твое ядро не достанется Фуланьу, и ни один демон больше не посмеет даже кусочка отведать от тебя. Я съем то, что предназначено Цзинь Хуэем мне.

Вэнь Шаньяо беззвучно заплакал, молясь, чтобы уже следующим утром он не проснулся и его жалкая жизнь началась с самого начала.

– Сяо. Сяо-о… – жалобно протянул Луань, неуверенно коснувшись пальчиком бледного лица. – Я тут кашу принес… Может, поешь наконец?

Так и не получив ответа, дух тяжело вздохнул.

Запах крови настолько сильно пропитал комнату, что заглушил мягкий аромат собранных Луанем ягод цюнсан. Специально размяв и положив мякоть в чашки, дух расставил их по углам. Найдя в мешочке цянькунь несколько ароматных трав, он то и дело подбрасывал их в печку, которой не давал погаснуть. Стоило пламени пропасть, как в комнате становилось до того холодно, что одеяло покрывалось коркой льда.

На кровати, словно вырезанная из белого нефрита кукла, лежал Вэнь Шаньяо. Его волосы потускнели, а под безжизненными глазами залегли тени. Он не шевелился, молча смотря на сад и высокую стену с деревом за окном. Каждое движение – будь то вдох или шепот – причиняло боль. Эта боль не пропадала, подобно пиявке присосавшись к нему, с каждым днем нарастая. Жар в костях сменялся ужасным холодом, что поднимался изнутри.

– Если продолжишь упрямиться, то как тогда покинешь это место? – сделал очередную попытку Луань. – Неужели собрался остаться здесь?

Безразличный взгляд пустых светлых глаз замер на духе. Приободрившись, Луань вновь показал сваренную им же кашу серого цвета, от которой пахло гарью.

– Съешь хотя бы половину, и я отстану.

Сдавшись, Вэнь Шаньяо позволил духу накормить себя пригоревшей кашей, но полностью так и не съел ее. Еда духа – то подгоревшая, то и вовсе сырая – отчего-то была вкуснее того, что приносили служанки. Порой, когда Ни Цзана не было в клане, они могли подбросить ему сгнившее мясо и засохшие фрукты. А могли накрыть целый стол, вот только это почти всегда означало приход Ни Цзана.

– Я не покину это место…

– С чего ты взял? – возмутился Луань, доедая остатки каши и стараясь не морщиться. – Столько времени уже прошло… Наверняка Демон и остальные тебя ищут.

– Тогда почему они до сих пор не пришли?

– Э, ну… Наверное, это дурное семя из семьи Ни ведет их по ложному следу! Демон бы точно не поверил, что ты решил променять один клан на другой!

– Ты мог бы давно уйти, – тихо заметил Вэнь Шаньяо.

– Ты мои ноги видел? На них я до Байсу Лу и за десять лет не доберусь, – сокрушенно вздохнул дух, похлопав себя по коленям. – Вдобавок я слишком ленив, чтобы в одиночку так далеко идти.

– Ты дух. Время для тебя ничто.

Вместо того чтобы, как обычно, начать спорить, Луань лишь отмахнулся от него, с ворчанием произнеся:

– Вот станешь духом, тогда и поймешь меня. Я, между прочим, когда-то был почти самым уважаемым человеком в клане! Правда, было это несколько тысяч лет назад… Ну да ладно. Не хочешь сыграть? Я тут стащ… то есть нашел игру в вэйци[28].

Аккуратно разместив доску на кровати, Луань протянул Вэнь Шаньяо мешочек с черными камешками. Вздохнув, тот все же взял один и не глядя поставил на доску. Глаза духа загорелись – не прошло и четверти часа, как пересечения на доске заняли белые камушки. Не поняв, как смог проиграть, Вэнь Шаньяо сыграл еще раз, и еще, и еще, но так ни разу и не выиграл. Глупый маленький дух читал все его ходы, довольно посмеиваясь при виде пораженного лица Вэнь Шаньяо. Он хоть и не считал себя превосходным игроком в вэйци, но никогда бы не подумал, что будет раз за разом проигрывать духу ребенка.

Так, за игрой в вэйци и разговорами Луаня, проходили дни в роли «печи». Вэнь Шаньяо сбился со счета, он не знал, как давно в Бэйай. Вид за окном не менялся – трава была все такой же желтой, разве что на ней теперь не было снега, а цюнсаны – огненно-рыжими. Ночи становились теплее, а еда духа – вкуснее, но съесть ее до конца Вэнь Шаньяо так и не мог.

Порой в ночи слышались пьяные возгласы демонов, что вновь собирались под крышей зала и пировали. На столах было больше людей, особенно детей, и попадались неугодные Фуланьу демоны. Как бы Вэнь Шаньяо ни хотел отказаться, ему пришлось еще раз посетить подобный пир. Он завершился смертью зазнавшегося демона, которого сын Хаоса разорвал на части. Кровь, подобно дождю, пролилась на головы присутствующих, лишь раззадоривая их. В такие моменты Вэнь Шаньяо жалел, что так и не научился быстрому перемещению учения Юлин.

– Вот вернусь в Цзу и всем расскажу, что обыграл тебя в вэйци, – довольный очередной победой, пообещал Луань. – Пусть знают, что я еще и в этом хорош!

Собрав с доски камешки, дух соскочил на пол, перебрасывая их из руки в руку.

– Ты так рад своей победе?

– А почему я не должен радоваться? – показав ему острый язычок, спросил Луань. – Ты первый человек за столько сотен лет, которого я обыгрываю раз за разом. Ну ничего – такой мастер, как я, не в обиде.

Подбросив камешки, Луань едва успел поймать несколько из них, как дверь в комнату открылась. Перепугавшись, он забыл про остальные, отчего они со стуком посыпались на пол. Несколько из них подобрал Ни Цзан, слегка сжав в пальцах и раскрошив в пыль.

– Так вот кто ворует у клана.

– Оставь его, – не оборачиваясь, произнес Вэнь Шаньяо. – Он лишь не дает мне скучать, не более.

– И почему я должен быть так уверен в этом? Разве духи из Бэйай недостаточно хорошо заботятся о тебе?

– Заботятся?! – не выдержав, задохнулся от наглости Луань. – Да если бы не я, Сяо даже говорить не смог бы! От твоих служанок такая же польза, как евнухам от яиц!

– Луань, – настороженно прошептал Вэнь Шаньяо, чувствуя, как каждое слово духа закапывает его же в могилу.

– Что? Я разве не прав?! – воскликнул Луань, плюнув себе под ноги и расхохотавшись. – Ты лишь лживый сукин сын, который не в состоянии перешагнуть на следующую Ступень! Знаешь, как таких, как ты, называют? Никчемными выродками!..

Не став дальше слушать его болтовню, Ни Цзан шагнул к духу. Вскрикнув, Луань испуганно прикрыл руками голову и вздрогнул от звука пощечины. Так и не почувствовав боль, он осторожно открыл глаза и увидел сидящего перед ним Вэнь Шаньяо, который в последний момент загородил Луаня собой. На белой щеке алел след от ладони, грозящийся перейти в синяк.

– Ты можешь бить меня, но не трогай духа, – пугающе спокойно смотря на Ни Цзана, произнес он.

– И ты готов нести ответственность за его слова?

– Да, – не колеблясь, кивнул Вэнь Шаньяо. – Это я привел его сюда, и я отвечаю за то, что он делает.

– Ты мог бы отдать его мне и не бояться наказания. Однако дурной язык духа мне не нравится – уверен, что не хочешь, чтобы я вырвал его с корнем?

Присев напротив, Ни Цзан заботливо погладил горящую щеку Вэнь Шаньяо, которому оставалось только задержать дыхание, покорно терпя прикосновение. Казалось, он потратил все свои силы, чтобы просто встать с кровати.

– Раз ты готов нести за него ответственность, то наказать придется тебя.

– Хорошо.

– Н-не смей! – очнулся Луань, схватив Вэнь Шаньяо за рукав.

– Уйди, – не оборачиваясь, ответил Вэнь Шаньяо.

Услышав в его голосе предостережение, дух повиновался, неохотно покинув комнату и явно прислушиваясь к звукам за дверью.

Ни Цзан достал из рукава небольшой кувшин и произнес:

– Я так пристрастился к твоей крови, что каждый раз мечтаю отведать ее с новой силой. Было бы неплохо иметь запас постоянно под рукой. Как тебе идея?

Вэнь Шаньяо промолчал. Юноша принял это за согласие, сжав пальцы на его запястье, и, вытянув за ладонь, разрезал ее над кувшином. Кровь текла до того медленно, что у Вэнь Шаньяо успела онеметь рука, а колени затекли. Наполнив весь кувшин, Ни Цзан слизал кровавые разводы с его ладони.

– Славная «печь». Больше я не посмею тебя беспокоить.

Стоило Ни Цзану уйти, как в комнату вбежал Луань. Он помог Вэнь Шаньяо забраться на кровать и приготовил ему чай. Вэнь Шаньяо с трудом сделал глоток, и его все же вывернуло. Задыхаясь и кашляя до слез, он опустошил желудок. Один вид Ни Цзана был ему омерзителен. Находиться с ним в одной комнате казалось невозможным: Вэнь Шаньяо сразу начинало тошнить!

Как же это было низко… Ни одно существо во всех его жизнях не смело даже прикасаться к нему без дозволения. Его имя боялись произносить заклинатели, а демоны обходили за несколько десятков ли, не желая стать пищей. И что сейчас? Он стал «печью» для мальчишки, которому не смеет возразить. Какое жалкое зрелище…

Луань несколько раз дернул Вэнь Шаньяо за рукав, прежде чем тот наконец обратил на него внимание. Дух протянул ему небольшой ножичек и, вложив в его руку, прошептал:

– Тебе не привыкать убивать людей, так что убей и эту свинью Ни, пока он всех заклинателей не переловил.

– У меня не хватит сил.

– А сил на то, чтобы все это терпеть, хватит? – рассердился Луань. – Этот выродок тебя с потрохами сожрет, так что если не убьешь, то точно заставишь страдать.

Сжав в руке короткий ножик, Вэнь Шаньяо кивнул. Что ему еще оставалось? Он и так подвергся мучениям в этом месте, а от мысли, что сможет подпортить лицо Ни Цзана, у него открылось второе дыхание.

Ни Цзан пришел утром. Не обращая внимания на оскалившегося Луаня, он сел к Вэнь Шаньяо. Забрал из его рук гребень и неторопливо начал расчесывать ему волосы.

– Я встретил недавно пилигримов, – начал Ни Цзан, словно и не замечая неестественно прямую спину Вэнь Шаньяо. – От них до меня дошли слухи, что северные волки сгинули пару недель назад в море, когда пытались поймать того змея.

– Врешь! – выпалил Луань.

– С чего бы? Все знают, что волки не умеют плавать, а если они рассердили принцессу Хай, то никакое учение не помогло бы им выжить. Судя по всему, так и произошло. Тебе их не жаль?

Вэнь Шаньяо помедлил с ответом.

– Нет.

– Я думал, ты обрадуешься. Разве псина Шуан не раздражал тебя? – поинтересовался Ни Цзан.

– Да, – тихо согласился Вэнь Шаньяо. – Очень.

Ни Цзан самодовольно усмехнулся.

– Меня до сих пор не ищут?

– А должны? – удивился юноша, наматывая на палец прядь волос Вэнь Шаньяо. – Я отправил письмо в Байсу Лу от твоего имени, где просил продлить на два-три года твое пребывание в Бэйай. Знаешь, как много заклинателей мечтают узнать тайны учения Наохэнь? Считай, что тебе выпала возможность, от которой нельзя отказываться.

– Младший мастер Лу не настолько глуп, чтобы вестись на твою ложь, – заявил Луань.

– Даже если так, что он сделает? Думаешь, глава Байсу Лу отпустит столь могущественного заклинателя ради какого-то ребенка? Глупый дух, я не позволю этому Демону появиться на моих землях.

Луань не нашел, что сказать, лишь зло поглядывал на Ни Цзана.

– Зачем ты пришел? Я только вчера отдал тебе свою ци, – заметил Вэнь Шаньяо.

– Мне придется отлучиться на пару дней. Фуланьу съел практически все ядра, которые были в запасе, так что придется вновь искать заклинателей, – пожаловался Ни Цзан. – Я зайду к тебе утром и одолжу еще немного ци. Ты хочешь что-нибудь? Я мог бы купить тебе новую одежду или украшения.