Цивилизаторы

ГЛАВА 1

Ровный круг голой земли на занесенном снегом поле виднелся издалека, с проезжей дороги. И сейчас, среди зимы, в двадцатиградусный мороз это темное, четко очерченное пятно размером с раскрытый парашют пугало Сергея так же, как и шесть лет назад, когда деревенские мальчишки привели его сюда в первый раз. Чем бы ни засевали поле местные колхозники, этот круг земли никогда ничем не прорастал.

За свои семнадцать лет Сергей Серов приезжал к бабушке раз двадцать. Все как-то не до того. В городе намного интереснее. Но то, что прошлым летом случилось в этой зловещей низине, заставило Сергея отпроситься у родителей и отправиться в деревню Волчищево на зимние каникулы. В их рассказы верить не хотелось, но воображение воспалилось до предела.

С незапамятных времен местные жители рассказывали, что пятно на поле иногда пропадало и робкая трава начинала покрывать проклятый участок. И даже зимой на короткие промежутки, дня на два-три, снег все-таки прятал проклятую землю. Но дни заканчивались, и в тридцатиградусный мороз среди огромных сугробов вновь появлялось пятно темной, почти обугленной земли. История, произошедшая прошлым летом, напоминала страшную сказку для детей. Но бабушка клялась, что половина деревни видела все своими глазами.

В разгар сенокоса большинство баб и мужиков отправились на Чертов Пупок, так прозвали это огромное, чистое от леса, пространство местные. От деревни до покоса километра четыре. Идти надо лесом по дороге, вырубленной мужиками еще при царе Косаре, так когда-то говорила бабушка семилетнему Сергею. Самые зажиточные из крестьян добирались на подводах. Но таких в деревне — раз-два и обчелся, поэтому коней берегли и ценили, а их хозяев обхаживали, как могли. Ведь на селе без коня — никуда!

Дело было ранним утром, еще по обильной росе. Сельчане взяли косы и привычно начали вжикать, размахивая вокруг себя, как пропеллером вертолета, острым опасным железом. Проклятое пятно посреди поля никто не обкашивал, и оно всегда пряталось за высоченной травой. Еще бабки говорили, что трава, скошенная рядом с Пупком, пользы домашнему скоту не дает. Старым верили и на всякий случай своей живностью не рисковали.

Главным богатеем на деревне всегда считался Михаил Шерый. И пасека у него огромная, и конь каурый, и кулак огромный. На одном из праздников стукнул по уху пятерней раздухарившегося соседа, решившего приударить за Михаиловой женой, и сосед, налетев на непреодолимое препятствие, пришел в себя только на следующее утро. Ухо незадачливого ухажера превратилось в огромный несуразный блин.

Шерого боялись все, и бабушка Поля не была исключением. Сергей опасался лишний раз встречаться с мрачным взглядом темных, неприветливых глаз соседа. Но к Шерому каждое лето на каникулы приезжала внучка. Звали ее Ирина. Сергей не раз из окна бабушкиной избы с замиранием сердца смотрел ей вслед. Казалось, что красивее и стройнее девчонки быть не могло.

И вот опять, как всегда, Сергей с воспоминания рассказа о случившемся на Чертовом Пупке переключился на мысли о красивой соседке.

Так вот… в то утро Шерый приехал на своей телеге один, а остальные пришли пешком. Михаил распряг лошадь и отправил ее пастись, а сам взял в руки косу. Косьба уже подходила к концу, когда Михаил заметил, что конь пропал. Шерый чертыхнулся, хриплым голосом позвал четвероногого товарища. В ответ конь заржал откуда-то из-за высокой травы, окружавшей Чертов Пупок. Михаил испуганно вскрикнул и, хлюпая высокими резиновыми сапогами, помчался к центру поля. Все косцы замерли, глядя на пробегающего мимо них кряжистого мужика.

И тут, будто из-под земли, раздался мощный вздох (так бабушка сказала Сергею). Прямо над невыкошенной высоченной травой Чертова Пупка поднялось голубое марево, и следом за ним — еще одно и еще. Они меняли друг друга, как меняются кольца дыма из трубки старого морского капитана.

Шерый замер перед травой, разглядывая над ней непрозрачный, плавящийся воздух.

Внезапно в одном из голубых колец метрах в трех над землей сверкнул огромный корпус коня и, вспыхнув ярким красным пламенем, мгновенно обуглился. Обычная серая зола разлетелась над полем.

Михаил стоял с разинутым ртом еще минут десять. Даже когда одна из баб вдруг запричитала высоким противным голоском, Шерый не дернулся и еще долго смотрел куда-то в голубое, ставшее вновь прозрачным небо.

Вся эта история могла оказаться бабушкиной выдумкой, но Сергей, на протяжении трех дней следивший за воротами соседа, так и не увидел ни саней, ни коня Шерого. А такого быть просто не могло, потому что каждый день Михаил ездил в поселковый магазин для всей деревни за хлебом и прочим товаром. Конечно, сельчане ему за это платили.

Но главное, что высмотрел Сергей, заставило сердце ускорить ритм, а дыхание замереть на несколько мгновений. На третий день, когда уже смеркалось, к соседским воротам подкатил «мерседес», и из него выпорхнула в новой зеленой дубленке повзрослевшая внучка Шерого.

Сергей выскочил на крыльцо, и скрип несмазанных петель заставил обернуться десятиклассницу. Ирина скорчила смешную рожицу, передернула плечиками и махнула ручкой, прежде чем скрыться за дверью, встроенной в массивные деревянные ворота.

Обидно, но сам Шерый даже не глядел в сторону здорово возмужавшего Сергея.

— Они нам не ровня! — сказала бабушка Поля, после того как Михаил в очередной раз не поздоровался с ней. — У них все есть: и деньги, и машины, и какой-то бизьнесь! Что за чертово слово?

Огромный двухэтажный особняк Шерого как будто хотел поглотить покосившуюся избу бабушки Поли.

Семье же Серовых богатство не грозило. Сергей рос без отца, и мать из последних сил пыталась обеспечить ему мало-мальски достойное существование.

Конь, похоже, на самом деле куда-то делся, и Шерый теперь ездил на дорогущем снегоходе.

— Сын подарил! — с гордостью прохрипел Шерый, когда увидел, что баба Поля с удивлением рассматривает диковинного «зверя» у соседских ворот.

На следующее утро Сергей отправился за водой на реку к старому колодцу. Занятие не из приятных. К реке спускаешься под гору, а подниматься с полными ведрами приходится наверх, да и горка не из самых пологих.

Когда Серегино дыхание уже начало сбиваться на хрип, а вода в ведрах стала выплескиваться наружу, из соседских ворот в заношенной красной куртке выбежала Ирина.

Она замерла, увидев раскрасневшегося соседа с ведрами, и, склонив голову набок, громко поздоровалась:

— Привет!

На Сергее красовалась старая бабушкина фуфайка и разношенные, еще дедовы, валенки. На голове возвышался позорный затрепанный заячий треух.

— Здравствуйте! — растерявшись, перешел на «вы» Сергей.

— Слышал, что у деда с конем случилось? — как ни в чем не бывало продолжила Ирина и озорно посмотрела прямо в глаза симпатичному соседу.

— Слышал…

Сергей не говорил, а бурчал. Страх выглядеть смешным сковал язык.

— Пойдем часа в три. Ты меня к Чертову Пупку проведешь, я ведь там ни разу не была!

О таком предложении Сергей даже не мечтал.

— А как же дед?

— После обеда он уедет в город часа на четыре. Так что мне не придется спрашивать разрешения! — улыбнулась Ирина. Ее курносый носик победоносно сморщился. — Ну как, проведешь?

— Конечно-конечно! — заторопился Сергей и осекся. Нельзя ведь так явно выдавать свою радость.

— Ну и хорошо. Жду тебя в три.

Ирина красиво крутанулась вокруг себя и быстро исчезла за дверью. Вскоре на крыльце за забором раздался ее звонкий, как колокольчик дедовых саней, смех.

ГЛАВА 2

Вообще-то, составив компанию Ирине, Сергей здорово рисковал. За внучку Шерый мог и убить. Как только Ирина превратилась в молодую красивую девушку, Михаил пару раз показательно расправился с деревенскими парнями, попытавшимися ухлестнуть за городской красавицей.

Прошедшее лето закончилось для двадцатилетнего Кольки Гребнева сломанным носом, а для двадцатипятилетнего Витьки Крылова — двумя передними выбитыми зубами.

Сама же девчонка выглядела избалованной вниманием парней, да и одежда на ней отбивала у Сергея всякое желание набиваться в «друзья». Джинсы, в которых приехала прошлым летом в деревню Ирина, стоили столько же, сколько за месяц зарабатывала Серегина мать.

Протикали часы на старых ходиках — Сергей со злостью натянул треух. На заснеженной дороге перед избой уже поджидала Ирина в огромных валенках, все той же пуховой красной куртке с огромным капюшоном и толстых шерстяных рукавицах.

— Ну, где ты там телишься? — недовольным голосом поинтересовалась девушка и, шмыгнув носом, пошагала в сторону леса.

Сергей поплелся следом.

— А ты знаешь, что мне дед о Чертовом Пупке рассказал?

Ирина неожиданно остановилась.

— Не знаю, — Сергей попытался поправить съехавший треух.

— Так вот. Оказывается, сюда приезжали ученые, брали пробы земли. Ничего особенного не обнаружили и уехали. Дед говорит, что пригоняли экскаватор и копали яму. Метра четыре глубиной. Земля-то теплая, и ученые предположили, что внизу что-то типа гейзера. В общем, ничего вразумительного не сказали.

— Об экскаваторе я слышал, — обрадовался Сергей тому, что и у него тоже есть, что сказать. — Когда он докопал до четырех метров, вся электроника отключилась! И тянули эту махину из деревни на тракторе. Не знаю точно, но вроде говорили, что экскаваторщик пропал!

Разговор вновь прекратился. Сергей уже шел ведущим, а Ирина, завидев вдалеке поле, неосознанно пристроилась за широкой не по годам спиной соседа.

— А ночью, говорят, здесь иногда появляются призраки! Девушка попыталась привлечь внимание парня, резко ускорившего шаг.

— Это тебе дед сказал?

— Бабушка. Она сама видела!

Поле раскинулось далеко. Другой край леса казался совсем маленьким и нечетким. Где-то посредине и должен находиться Пупок. Сергей вглядывался, как мог, однако очертаний черного пятна не видел.

— Пропал Пупок. Мне про такое бабуля рассказывала.

— Как пропал? — в голосе Ирины послышалась настоящая обида. — Я приехала, а он пропал?! Нет, ну вы видели где-нибудь такое свинство?

Сергей остановился. Дальше идти бесполезно. Поле сверкало белизной чистого, неизгаженного городом снега. Уже начало смеркаться, и в безветренном пространстве хорошо слышались звуки, издаваемые живностью, все еще живущей в вымерзшем лесу. Неожиданно зашелся в мощнейшем припадке дятел. Ирина испуганно схватила провожатого за руку.

— Что это? — глаза девушки округлились и потемнели.

Сергей довольно улыбнулся.

— Ерунда! Дятел!

Хруст снега под ногами сзади за парнем затих.

— Смотри!!!

Ирина уставилась в сторону Чертова Пупка. Лицо ее стало похожим на застывшую маску.

Сергей перевел взгляд. Ровно посреди поля началось светопреставление. Вначале снег на проклятой земле в долю секунды превратился в пар и со звуком паровозного гудка взмыл вверх белым огромным облаком. Следом за паром поскакали голубые кольца. Шесть штук, друг за другом.

Ирина сорвалась с места и, утопая по колено в снегу, побежала к похожим на голограммы картинкам, слепившим глаза в наступающих сумерках.

— Стой! — Сергей крикнул что было сил, и бросился следом. — Не подходи! Не вздумай!

Но Ирина не слушала: она, как завороженная, продолжала бежать, спотыкаясь и увязая в сугробах. Наконец Сергей схватил ее за куртку. Девушка споткнулась и упала лицом в снег.

Впереди, всего в нескольких шагах, зияла черная дыра Чертова Пупка.

Ирина смахнула ледяные колючки со щек и презрительно сморщилась:

— Трус!

Серегу больно передернуло от страшного слова.

— Тебе бы только за юбку мамину держаться! — добавила Ирина, пристально глядя в глаза «спасителю».

Сергей еще больше растерялся, чувствуя себя полным дураком.

Девушка отвернулась к Пупку. Пар все еще шел от земли, неожиданно высвободившейся от плена зимы. Снег внутри черного круга растаял, образовав колодец глубиной почти в метр.

— Что же там за нагреватель такой?..

Ирина размышляла недолго.

— Не надо! Не ходи!

Просить упрямицу было бесполезно: она даже не обернулась на крик.

Через мгновение девушка уже смотрела с края сугроба в зловещий провал.

— Гляди-ка, да тут цветок! — сказала она изумленным голосом избалованного ребенка и соскочила вниз.

Внутри Сереги все похолодело. Он бросился вперед, чтобы успеть. Споткнулся, позорно зарывшись лицом в сугроб. Вскочил и стал усиленно тереть глаза.

Девушка пропала. Чертов Пупок был на месте, даже странный синий цветок, а Ирины не было.

Нигде…

Сердце захлестнул ужас, и Сергей, все еще веря в чудо, заорал:

— Ира-а-а-а! Ир-а-а! Где ты? Покажись! Только не пропадай! Я прошу тебя!

Слезы сами потекли, тут же замерзая на ресницах.

Вдруг поднялся шквальный ветер, хлестнул парня по лицу февральской поземкой. Сергей обежал вокруг Пупка: следов девушки, ведущих из чертовой бездны, он не нашел. Возвращаться назад одному? Или самому прыгнуть в дьявольское логово?

Парень зажмурился — соскочил вниз. Земля встретила упругостью надежной опоры. Валенки окутались пылью высушенной неведомым зноем земли. Среди комков почвы лежала металлическая завитушка с уздечки коня Шерого и отблескивала голубым в лучах заходящего солнца.

Чертов Пупок не забирал парня к себе, хотя Сергей уже минут десять упорно топтался на нем.

Жуткий вой, раздавшийся из-под земли, внезапно оглушил. Первое голубое кольцо ушло в небеса. Сергей стоял внутри него и ничего не чувствовал. Второе кольцо, со звоном сузив свой круг, приблизилось к парню и тоже ушло в небо. Третье коснулось левой руки. Сергей увидел, что в месте касания исчезла часть рукавицы. Боли не было. Четвертый круг срезал часть фуфайки с плеча и почти всю рукавицу.

Сергей понял, что лишился левого мизинца.

Страх сделал свое дело. Понадобилось лишь мгновение, чтобы оказаться за пределами Чертова Пупка. И все-таки пятое кольцо успело задеть валенок — голая пятка воткнулась в холод сугроба. Шестое кольцо ушло без жертвоприношений.

Раны на руке не было, как не было и пальца. Ничего не болело. Место мизинца затянуло розовой нежной кожей.

Сергей шел к деревне на трясущихся ногах и чувствовал, что для него началась совсем другая жизнь. Жизнь, о которой он не имел никакого представления. Жизнь, наполненная ужасом сожаления и страха, связанных с необходимостью признаний.

Никто не видел, что Ирина уходила с ним к Чертову Пупку. И, наверное, лучше не рассказывать деду Михаилу о происшедшем.

Сергей вместе с последними лучами солнца вошел в бабушкину избу. Сел в сенях, прямо за дверью, на пол.

Парень даже не почувствовал, что нога в левом, подрезанном Чертовым Пупком, валенке полностью онемела от снега, набившегося в шерстяной носок.

ГЛАВА 3

Следующие три дня в деревне царил переполох. Милиция нагрянула в тот же вечер. Допрос учинили всем двадцати жителям Волчищева.

Сергея допрашивали в числе первых. Правды он не сказал. По деревне поползли слухи о маньяке. А поскольку приезжих не было уже с месяц, то подозрение, естественно, легло на своих.

Первым и главным подозреваемым стал двадцатипятилетний Виктор Крылов, тот самый, которому Шерый выбил два передних зуба. Шепелявый Витька, растеряв все мужское обаяние, уже давно вызывал у местных девиц своими разговорами приступы беззлобного смеха.

— Видали, наш гунька на вечеринку отправился! — хохотали озорные девчонки, глядя ему вслед.

«Отомстил, гаденыш, Шерому!» — такая мысль быстро оформилась в уверенность в головах односельчан и заставила Крылова сидеть в своей старой избе вместе со старушкой матерью почти безвылазно.

Серегины каникулы заканчивались. До весны оставался один месяц.

«Призовут в армию, и все забудется как страшный сон!» — решил Сергей и застегнул молнию на огромной черной сумке. В мыслях он, конечно же, расставался с избушкой надолго.

Прощаясь с бабушкой, Сергей вдруг ни с того ни с сего заплакал и крепко прижался к родному человеку.

— Брось, внучок! Не переживай так. Ты же ничем не можешь ей помочь!

Бабушка давно догадалась о чувствах внука к богатой соседской девчонке.

Когда Сергею предложили служить в «горячей точке», он не отказался. Старая вина грызла душу хуже голодного зверя. Он хорошо запомнил, как мать причитала, словно на похоронах, провожая его на службу.

Серову предложили идти в спецназ по здоровью и данным профотбора.

Полковник на призывном пункте сказал:

— Имеешь право отказаться. В такие войска никто силком не гонит. Но если выдюжишь, вернешься мужиком. Настоящим мужиком.

— Я хочу там служить!

С этих слов началась его военная карьера.

Каждую ночь вплоть до призыва Сергею снилась Ирина. И даже на призывном пункте, прикорнув в углу на старом продавленном диване, он увидел ее умоляющее лицо.

После пропажи девушки Серова преследовало навязчивое состояние: за ним точно кто-то следил. Вначале он списывал эти ощущения на страх: страх оказаться за решеткой за несовершенное преступление. Но сейчас, во время службы, он точно знал, что дело не в страхе. Хотя в спецназ Сергей пошел именно для того, чтобы избавиться от этого поганого прилипчивого состояния, когда подкашиваются колени и заплетается язык.

Страх оказался сильнее Серова тогда, когда надо было броситься следом за Ириной и попробовать хоть что-то предпринять. Воспоминания об этом постоянно терзали парня, не давали уважать себя.

— Я стану здесь мужиком! — решил для себя Сергей, но уже много раз успел пожалеть, что дал согласие служить в спецназе. А еще на первых порах он жутко скучал по матери и бабушке, оставшихся где-то там в нереальной, нормальной жизни.

В том, что во сне с ним кто-то разговаривает, Серов не признавался даже Владимиру Сечину, своему бывшему однокашнику, которого встретил в расположении части в первый же день. Вначале Сергей, просыпаясь в холодном поту от услышанных слов, думал, что вопросы задает кто-то с соседней кровати. Но вскоре понял, что снится ему один и тот же сюжет: как будто бросается он с размаху на землю, закрывает голову руками и слышит жуткий свист. А чуть позже незнакомый нечеловеческий голос говорит:

— Дорога для тебя одна! Ты знаешь, где тебя ждут! Возвращайся!..

Прошло две недели, и Сергей перестал в ужасе вскакивать с кровати от одной и той же сцены во сне. В этот особенный день он впервые сумел попасть инструктору по спецподготовке, сержанту Агапову, под дых во время тренировки. Тот согнулся и безуспешно пытался восстановить дыхание. Сергей смотрел на дюжего сержанта и чувствовал, как что-то меняется в нем самом по отношению к беспощадному инструктору. Сержант добился своего: Серов смог победить. Но похвалы его так и не дождался.

— Дурак, добивать надо было! Тюлень! — Сержант отдышался и сплюнул на пол. — Учу тебя, учу! А все без толку. В нашем деле не должно быть никакой жалости! Она равна твоей смерти, а значит, и смерти твоего взвода. Нюня!

Толк был. И Сергей теперь об это знал. Он поверил в сержанта и в себя.

И именно в эту ночь Серов вместо того, чтобы проснуться от страха, взял и ответил жуткому голосу:

— Я приду! Я не струшу!

— Посмотрим, сможешь ли ты прийти! — последовал неожиданный ответ, и Сергей проснулся.

Разведчики. Разведвзод. Специфика тренировок диверсионных подразделений. И много-много кроссов. Ноги в мозолях по самые колени. Стрельбы, спарринги, ножевой бой, сдача нормативов, зачетов, и прочее, и прочее, и прочее…

Никакой жалости к себе и товарищам. Работа на общий результат. Задача должна быть выполнена любой ценой! Своих не бросать! Твои товарищи — это часть тебя самого. Если умер ты, значит, умер он. Умер он — умер ты… брат… братишки…

Разбитый нос, выбитые суставы, в глазах туман, и стук сердца громче ударов молота по наковальне. А следом вопрос командира:

— Все нормально?

— Да не страшно! Нормально!

Через три месяца Сергей начал ко всему этому привыкать. Через шесть стал забывать, что жить можно по-другому. Через десять стало нравиться то, что раньше вызывало ненависть.

Спецназ.

С самого начала Серов и Сечин служили в одном взводе. Естественно, по просьбе Владимира. Он взял шефство над молодым солдатом, что часто выходило ему самому боком. Особенно на первых порах.

Кроссы с полной выкладкой для неподготовленных равносильны попытке медленного самоубийства.

Сечину пару раз приходилось на себе дотаскивать Сергея до финишной черты. Но он не жаловался. Да и взвод помалкивал. Каждый помнил свои прошлые ошибки.

Когда Сергей решил попросить прощения за собственную слабость, Володька сказал:

— Когда-нибудь ты также вытащишь меня на себе. А то, что ты не бросишь, я не сомневаюсь.

Неожиданно, как это всегда бывает, пришло время командировки. Боевое задание. Максимальный риск. Проверка всех и каждого.

— Ты уже участвовал в подобном? — Сергей понял, что никогда не спрашивал об этом друга.

— Да! Один раз!

— И как?

— Страшно, но все делаешь на автомате! Как учили. И парни — молодцы! На них можно рассчитывать!

Сергей решил задать самый главный вопрос, мучивший его последнее время:

— Убивал?

— Да! — Володя посмотрел в глаза другу. — Не думай об этом. Нас посылают лишь к тем, кому жить нельзя. На бешеных волков натравливают волкодавов. Ты видел хоть раз, чтобы наш лейтенант сомневался? Здесь сомнения равносильны смерти… ерунда, если твоей собственной, а вот если товарищей…

В эту ночь перед отлетом Сергей повзрослел. Он первый раз в жизни по-настоящему задумался о смерти — смерти своей и своих друзей. Ощутил всю ответственность, которая может оказаться на нем за неверно и не вовремя выполненное указание.

«Мало меня гонял сержант!» — вдруг со злостью подумал Сергей.

Эта мысль почему-то успокоила, и Серов заснул.

Среди ночи он услышал голос:

— Ты готов! Ничего не бойся. В трудную минуту вспомни о друге…

Взрывы и свист больше не снились.

Наутро перед построенным взводом лейтенант снова разминал шею:

— Тем, кому осталось служить два месяца, шаг вперед!

Вместе с Сечиным вперед вышел сержант Агапов.

— Имеете право не лететь! — лейтенант не смотрел на вышедших ребят: внимательно рассматривал свои облегченные берцы.

Оба тут же встали в строй.

— Что вы хотите этим сказать? — Щеглов поднял глаза. Глаза улыбались.

— Мы не имеем такого права! — Агапов сказал то, о чем думал и Сечин.

— Ну что ж, тогда, как говорится, по машинам!

Лейтенант с удовлетворением разглядывал широкие спины подчиненных, выносивших оружие и боеприпасы из казармы.

Сергей вместе с Сечиным тщательно проверял укладку — на марше ничего не должно бряцать и болтаться. Серов вспомнил повторяющийся из ночи в ночь сон и спросил:

— Знаешь, Володь, о чем я думаю последнее время?

— О чем?

— Что я буду делать, если погибнешь ты? Как мне после этого жить? Ведь я останусь с этим до конца жизни. Если погибну я, проблем нет! Я наконец поверил, что мы не бессмертны… А раньше мне казалось все по-другому!

— Не думай об этом, дружище! — Сечин постарался улыбнуться своей обычной неподражаемой улыбкой. — Если я умру, останешься ты! И ты доделаешь дело до конца. Мы ведь здесь не просто так собрались, чтобы потешиться. Мы учимся ничего не чувствовать, чтобы остальные могли чувствовать себя людьми. Мне так говорил отец! А справедливей мужика, чем мой отец, я не встречал. Вот еще лейтенант Щеглов на него похож. Да ты со своим правдолюбием грозишь занять в моей голове почетное место! Собственно за это и уважаю тебя больше всего! Из-за страха не говоришь неправды!

— Я раньше думал, что это страшно — осознать, что ты смертен! Раз — и нет тебя на этом прекрасном шарике! Думал, это самое страшное. А теперь уверен, что есть вещи пострашнее…

Володя чувствовал, что Сергей что-то недоговаривает. Тащить силком из друга не хотел.

— Это не для меня! — решился Серов. — Я согласился здесь служить только потому, что когда-то не смог спасти девушку, которую любил. А как оказалось, любил я ее не больше своей жизни. Тебе не понять: ты не презирал самого себя…

Сечин остановился и схватил за руку друга:

— Я не верю, что ты не заступился за девушку. Чушь! Рассказывай!

Серов наклонил голову: в глаза Володе он смотреть не мог.

— Она исчезла на проклятой земле! Земля хотела и меня, но я в последний миг выскочил. Испугался!

— То есть спасти ее не мог?

— Нет!

— Ты дурак! Если это проклятое место, во что я верю с трудом, то у тебя есть шанс туда вернуться подготовленным. Ты понял? У тебя есть шанс… а раньше у слабака Сереги Серова шанса не было. Зато теперь у Сергея из армейского спецназа такой шанс появился…

Серов проглотил комок в горле: он признался, ему стало легче, друг все понял, не бросил, не плюнул в душу… дал надежду.

Володька Сечин — сын своего отца, лучший из парней — умел прощать и верить несмотря ни на что.

Серов не знал, что и делать: в повторяющемся, навязчивом сне Володька погибал. Погибал, потому что сам принимал такое решение… погибал не случайно. А сны Серова в девяноста случаях из ста исполнялись.

Говорить или не говорить? Сергей решил не говорить: не хотел видеть озадаченное лицо Сечина, не хотел поселять в нем сомнения в собственном будущем.

Накануне Серов проснулся в холодном поту. В казарме все спали, и лишь дневальный медленно прохаживался по расположению, покручивая ключи на пальце.

Голос во сне, и Сергей это точно запомнил, сказал:

— Я отберу у тебя все, что пометила. Вот и посмотрим, как ты ко мне вернешься! Сергей из армейского спецназа…

Зачем взвод в полном составе отправили участвовать в проведении обычной войсковой операции, никто из разведчиков толком не понял.

Из общей информации о происходящем стало известно, что в селе проходила «зачистка», и ОМОН столкнулся с превосходящей силой противника. Завязался бой, в котором почти все милиционеры погибли.

Спецназ высадили из «вертушки» на окраине огромного села. Кругом ровная местность без лощин и оврагов в радиусе двух километров. А дальше — «зеленка» и горы.

Уже на подлете «вертушку» прилично обстреляли. Назад она ушла с кучей пробоин. Взвод успел рассредоточиться возле двух крайних двухэтажных коттеджей.

И тут началось.

Долбили со всех сторон. Как заведенные, не переставая, стрекотали пулеметы. Разрывы мин слились в общий вой, и к этому звуку добавился гул гранатометов. Отдельных выстрелов никто не различал.

— Наша задача, — заговорил Щеглов, сидя на корточках перед окном первого этажа коттеджа, — спасти всех оставшихся в живых омоновцев. Бой, как видите, открытый. Никаких вылазок пока не предвидится. Будем работать как пехота. Так сложились обстоятельства…

А обстоятельства сложились странным образом. Единичным специалистам, цену которым на самом деле сложно определить, пришлось заниматься тем, чему их не учили. Как если бы мощную гоночную машину решили использовать в качестве перевозчика картошки. Да с задачей машина справилась, но создана она для другого.

Разведчики попали в настоящий «осиный рой». Такого количества террористов никто не ожидал здесь увидеть.

Попытки продвинуться вдоль по единственной улице села ни к чему не приводили. Все точки простреливались. А до ночи еще было далеко. Часы показывали — 15:06.

На самом деле речь не шла о продвижении вперед, а лишь о том, как удержать за собой эти два дома.

Буквально через пятнадцать минут после высадки к обстрелу дома подключились минометы, и дышать от пыли, осколков и копоти стало нечем. К тому же пара снайперов противника следила за окнами коттеджей, за которыми залегли разведчики.

Однако где-то по левой стороне улицы все еще огрызался пулемет омоновцев. Ребята ждали помощи. И сколько их осталось, никто не знал.

— Агапов, берешь с собой Свистунова и Дорошихина. — Лейтенант понимал, что время начало работать против разведчиков. — Идете по левой стороне до милиционеров. Вытаскивайте их оттуда! Мы вас прикроем. Страхуют авангардную тройку Сечин, Серов и Дьяков. Вперед! Время пошло!

Со второго этажа по команде Щеглова начали стрелять из гранатометов. Звук общей пальбы уплотнился чуть ли не вдвое.

Разведчики исчезли.

Следующая тройка во главе с лейтенантом имитировала попытку прорыва по правой стороне улицы, и на них обрушился весь основной шквал огня. В итоге Щеглов был вынужден вернуться назад. У одного из разведчиков осколком до кости разрезало плечо. Рана не такая уж страшная, но помощь в любом случае надо оказывать не под пулями, тем более что тройка Агапова и тройка Сечина все-таки ушли не замеченными.

— Лейтенант! — у Щеглова заработала рация. Голос Агапова хрипел от натуги. — Тут четверо еще живы. И все ранены. Ходить может только один. Будем доставлять по-одному. Добавьте огоньку! Свистунов идет первым.

Рация отключилась.

Пока оттаскивали из полуразрушенного одноэтажного дома живых омоновцев, Володя и Сергей, заняв места раненых бойцов, отстреливали из полуразрушенных провалов окон особо зарвавшихся террористов. Почему-то враги не особо стремились решить дело одним махом. Может быть, чего-то ждали. По-другому объяснить нельзя было то, что они достаточно легко отпустили омоновцев из своих «когтей».

Ситуация, как всегда, осложнялась тем, что боеприпасы не безграничны. К такому длительному бою разведчики не готовились. На счастье, кое-что осталось у омоновцев.

Лейтенант принял решение: как только стемнеет, уходить к «зеленке» и вызывать в горы «вертушку».

Щеглов собрал взвод для постановки задачи. У пяти окон оставили по стрелку.

— Уйти все сразу не сможем! — Лейтенант закусил губу и посмотрел себе под ноги. — Командование взводом берет на себя сержант Агапов. Ваша задача доставить ребят из ОМОНа до «вертушки». Я, Сечин и Серов остаемся!

Сергей почувствовал, что вот оно, пришло то, о чем думал каждый день.

— Ждете нашего появления полтора часа! — Щеглов размял по привычке мышцы шеи. — Если не приходим, вы грузитесь — и на базу!

— Мы вас дождемся, товарищ лейтенант! — Агапов не утерпел, что-то сглотнул и добавил. — Дождемся!

Сергей взглянул на Сечина. Тот улыбался. У друга появилась дурная привычка покусывать большой палец, когда он о чем-то думал. Сейчас же Володя палец просто закусил. Нет, он не струсил и не растерялся — просто не мог вычислить способа, как им троим остаться в живых…

Прошел час, сопровождаемый непрерывной пальбой. Начало темнеть. Уже в десяти метрах глаз ничего не различал.

— Они сейчас рванут всей массой! — начал отдавать приказы лейтенант. — Агапов, разбиваетесь на тройки. В каждой тройке по одному раненому. Твоя тройка идет замыкающей. Вперед!

Щеглов подошел к окну. Возле двух других сидели на корточках Сечин и Серов.

— Огонь! — Лейтенант сжал зубы и начал поливать трассерами из пулемета улицу и ближайшие дома. Сергей выпустил пару гранат из подствольника.

Взвод ушел.

Сергей в течение получаса истратил почти все патроны. Автомат Сечина стих минуту спустя.

Как только тройка Щеглова перестала отстреливаться, на улице в пределах видимости задвигались тени: террористы дождались своего часа. Видимо, и среди них были специалисты.

У входа во второй коттедж громыхнул взрыв. Агапов оставил растяжки. И теперь чьи-то стоны нарушали тишину.

— К нам идут! — Щеглов ухмыльнулся. — Ну, что вы приуныли? Или я уже не Бог войны?

Лейтенант коротким замахом запустил гранату в темноту улицы. В свете разрыва возникли силуэты людей по обеим сторонам улицы. Они шли колоннами.

— Человек сто! — Сечин перезарядил автомат и выпустил прицельную очередь туда, где только что виднелись силуэты.

Послышались вскрики.

Сергей понял, что теперь их отсюда не выпустят.

— Уходим! — Лейтенант достал нож и сделал им пару вращательных движений. — Никаких выстрелов. Все передвижения по команде. Замыкает Сечин!

— Володь! — Сергей задержался на мгновение, и лейтенант исчез в темноте дверного проема, за которым стояла кромешная темнота. — Ты должен знать, что лучше друга, чем ты, у меня никогда не было. Да и вообще, я даже не понимал, что такое дружба.

— Ты что умереть собрался? — Сечин по привычке улыбнулся. — Серов, отдаю тебе приказ выжить любою ценой. Ты понял, любой ценой!

Сергей ступил в темноту дверного проема.

До «зеленки» не дотянули метров двести пятьдесят — триста. Раздался знакомый вой, и тут же накрыло взрывной волной.

— Ложись! — Лейтенант успел толкнуть Сечина в спину. Все трое пластом растянулись в траве. Ошметки дерна и куски чернозема засыпали разведчиков с головой.

Очередная мина рванула поблизости. Уши заложило, и никто из разведчиков друг друга уже не слышал.

Щеглов обернулся: в свете фонарей темная масса вооруженных людей шла прочесывать поляну.

— Ползком! — почти крикнул лейтенант.

Никто не отозвался.

— Серов! Что там у тебя?

Сергей молчал.

Лейтенант ужом пополз назад и в пяти шагах наткнулся на окровавленное тело. Мина, а точнее два ее осколка прошили тело Серова насквозь.

Сергей, не сразу потерявший сознание, даже не сомневался в том, что лишился тех частей тела, что были отмечены Чертовым Пупком. Левая рука неестественно оттопырилась в сторону. Рукав и плечо Серова пропитались кровью насквозь.

— Ты что, воин, решил тут умереть? — Щеглов начал тормошить безжизненное тело. Сергей слегка приоткрыл глаза.

— Жив! Ничего! Значит, все путем! Сечин, тащи друга до «зеленки»! Я прикрою!

— Не могу я, лейтенант! — голос Володи шел откуда-то справа, из-за высокой травы. — Мне бедро продырявило. Сейчас замотаю.

Щеглов чертыхнулся. Время помчалось как бешеный всадник. Лейтенант разорвал пакет с бинтами и наспех начал приматывать пробитую руку Сергея к телу. Кровь перестала хлестать. И только тут лейтенант заметил, что левого берца на разведчике нет. Нет вместе со стопой.

Щеглов отвел взгляд в сторону, сжал челюсти. Лейтенант обматывал бинтом остатки ноги и пытался ни о чем не думать. Не думать ни о чем…

— Товарищ лейтенант! — голос Сечина прерывался. — Тащите Серегу к «зеленке». Я прикрою. Минут на двадцать меня хватит. Вам этого достаточно…

Щеглов было дернулся оспорить дурацкое решение самоуверенного мальчишки, но голос разума остановил: Сечин был прав. Остаться — значит погибнуть всем троим. Сечин не сможет дотащить Серова — сам ранен. Лучший вариант — это меньшее из зол. Шанс спасти Серова у лейтенанта оставался.

— Сечин, продержись минут сорок! — Щеглов сам не верил в то, что говорил. — Я вернусь за тобой.

— Не теряйте времени, лейтенант!

Темные фигуры с фонариками в руках показались в четырехстах метрах от разведчиков.

— Держи! — Щеглов кинул Сечину пять магазинов для «Калашникова» и пару гранат. — Это все, что у меня есть.

— У меня самого еще пара магазинов!

Лейтенант ухватил за шиворот Серова и потащил. Раненый иногда стонал, пытался вырваться, как будто оставил позади что-то важное…

Щеглов упорно пригибал парня к земле и все время твердил, как заведенный:

— Ничего, браток, держись, и рука отрастет. Верь мне! Не сдавайся!..

— Где Сечин? — Серов неожиданно пришел в себя.

— Молчи! — Щеглов связался по рации с сержантом. — Агапов, встречай меня двумя тройками на месте второй посадки «вертушки» через десять минут. Время пошло.

Щеглов вновь взвалил Серова на плечи и взял приличный темп бега. Все, на что был способен.

Когда из-за очередного перелеска показались бегущие навстречу разведчики, Щеглов все еще шел. Агапов подхватил падающего лейтенанта, и тело Серова перекочевало на сильные руки друзей.

Автомат Сечина давно смолк…

Щеглов очнулся в «вертушке».

— Сколько раненых?

— Каждый второй! — Агапов старался не смотреть в глаза лейтенанту.

— Что с Серовым?

Агапов молчал.

— Что с Серовым? — заорал лейтенант и попытался вскочить на ноги. Встать не смог: левое бедро оказалось перевязанным. В горячке лейтенант не заметил, что, вынося Сергея с поля, поймал две пули.

— Да жив он! — Сержант глаз не поднимал. — Но я даже не знаю, что лучше…

— Не смей! — Лейтенант говорил, прикрыв глаза ладонью, и вдруг ощутил на губах что-то соленое. — Главное, что жив! А рука?.. Что рука? Отрастет…

Лейтенант явно бредил, и Агапов отвернулся от плачущего «Бога войны».

Через три часа две вертушки, загруженные до отказа, вернулись к селу. Разведрота выгружалась для того, чтобы выполнить свой долг. Тело Сечина надо было вернуть родителям.

В полной темноте «призраки» выполняли то, чему их учили. С каждым захваченным домом надежды оставалось все меньше. И меньше становилось врагов.

На захват села потребовалось полчаса. Тела не нашли.

А значит, оставалась призрачная надежда…

Серов очнулся в госпитале. Молодая стройная медсестра сидела рядом с кроватью разведчика и смотрела глазами, полными ужаса.

— Не страшно. Нормально! — Сергей отвернулся к стене. «Ночной голос» выполнил свое обещание. Теперь Серову осталось выполнить свое.

— Тебе еще повезло, легко отделался! — решила успокоить Сергея девушка. — В соседней палате лежит твой ровесник, а у него…

Нет, отделался Серов нелегко: полностью оторвало левую руку и левую ступню. Осколки как будто знали, куда целить, и прошли именно там, где его тела коснулись круги Чертова Пупка.

С протезом для ноги армейское начальство проблему решило быстро. Ходил Сергей кое-как, но все-таки сам. А вот рука восстановлению не подлежала.

Мать умерла от инфаркта, как только узнала о том, что сына покалечило.

Наступила поздняя осень, когда двери госпиталя наконец-то закрылись за служивым. Одиночество Серов воспринял как факт: ни одна девушка не хотела связываться с увечным, но никакой злости на девиц у парня не было.

Оставалось в жизни последнее дело. Решение об этом Сергей принял еще там, под градом пуль, когда Володька Сечин сознательно простился с собственной жизнью, прикрывая отход взвода.

«Шерому надо все рассказать. Он должен знать правду!» — не выполнить это решение — значит предать память о товарище. Почему-то именно так связались в голове Сергея прошлое и будущее.

Поэтому в последнее воскресенье октября ржавый «пазик» вез Серова в Волчищево, усиленно подпрыгивая на ухабах, как на трамплинах.

Вышедшего из ворот соседского дома мужика Сергей не узнал. После пропажи внучки здоровенный Михаил Шерый ссохся и даже, кажется, стал меньше ростом.

— Чего тебе, парень? — не глядя на Серова, куда-то в бороду пробубнил Михаил.

— Не узнаешь?

Парень стоял правым боком к Шерому, и тот не мог видеть телесного недостатка.

— А… это ты, сосед. Надо же, как вырос! Ты куда ж настолько запропастился?

— Служил я, дед Михаил. Служил…

Шерый пристально оглядел ногу Сергея, неестественно отставленную в сторону.

— Ранили, что ли?

— Есть такое!

Теперь уже на лице Шерого появился интерес, и даже выражение легкого уважения.

— Воевал, значит.

— Воевал…

— А от меня чего хочешь?

— Хочу признаться.

— В чем?

Сергей поежился и с каким-то испугом взглянул в глаза Михаила.

— Я был последним, кто видел Ирину живой.

— Ты?!

Шерый отшатнулся от парня. Лицо его стало белым как мел.

— Да, я! Она пропала в Чертовом Пупке. Я не смог ее остановить. Не успел…

— Ах ты, сволочь!.. — Михаил замахнулся сухой жилистой рукой, но увидел левое плечо Серова. — Кабы ты не был калекой, я бы тебя…

Сергей уже не слушал проклятия, несущиеся ему в спину.

Торопливо ковылял к Чертовому Пупку.

Сергей еле брел по заросшей дороге к полю: он здорово исхудал за четыре месяца, проведенные в госпитале. Мышцы, натренированные для выживания, исчезли, плечи поникли, и сам Серов, как и Шерый, будто съежился. И даже семнадцатилетним Сергей весил, наверное, килограммов на пятнадцать больше.

Осень уже сама скосила всю зелень поля, и Чертов Пупок слился с темной пашней. Но Сергей все равно быстро нашел испепеленную землю. Было видно, что летом никто здесь траву не косил. Люди все еще боялись.

— Ну, проклятое место, принимай проклятого! — сказал Серов и топнул ногой там, где когда-то лежали остатки уздечки. — Ну, что же ты? Принимай!

Последние слова он прокричал небесам.

— Тебе все мало? Возьми меня! На кой черт мне такая жизнь!

Земля содрогнулась. Знакомый звук оглушил Сергея.

— Давай! Я уже не струшу!..

Первый голубой круг, как и два года назад, вышел из-под земли, очерчивая края Пупка. Второй, потрескивая и звеня, сузился и приблизился к Серову. Третий коснулся раненого плеча и замер. Круг то поднимался вверх, до уха парня, то опускался вниз, к протезу. В ушах жужжало. Тошнота подкатывала к горлу.

— Давай же, давай! — заорал Сергей и опустился на колени.

Но какая-то сила тут же подняла его с колен. Голубой круг продолжал с треском на огромной скорости перемещаться сверху вниз, вдоль тела.

Вдруг протез оторвало — он на лету рассыпался в пыль, — а на месте протеза очутилась ступня. Настоящая нога, но без пальцев. Сергей оперся на нее и почувствовал слабость в давно не работавших икроножных мышцах.

Раздался очередной щелчок — третий круг исчез в небесах. Зато четвертый приклеился к плечу и продолжил уже начатое третьим.

В плече возникло легкое покалывание. В том месте, где куртка прикрывала поврежденный плечевой сустав, появилось ощущение жжения. Жгло там, где уже давно ничего не могло жечь.

Сергей не мог пошевелиться. Нервная система отказывалась служить. В глазах начало темнеть. Все куда-то проваливалось…

Сергей лежал среди поля, пытался вспомнить то, что с ним случилось. Перед глазами мелькнула горная река, перевал, в ушах загрохотали разрывы гранат, автоматные очереди.

Глаза боялись смотреть на собственные ноги, потому что в голове появилось воспоминание, нереальное воспоминание о счастье, какое вдруг пришло то ли во сне, то ли наяву при виде восстановившейся ступни.

Серов пошевелил левой ногой, но глаз не открыл. Холод сырого осеннего воздуха обжег там, где не мог обжечь.

Глаза против воли открылись и увидели грязную от земли ногу. Да, на ней не было ни одного пальца, но она существовала! Она двигалась! Она чувствовала!

Сергей вскочил: привычка действовать только правой рукой тоже как будто бы стала не нужна. Однако затянутые слезами радости глаза так и не увидели кисти на левой, непонятно откуда взявшейся руке.

Что-то восстановило ему обе конечности, но не полностью.

Смерть откладывалась. Счастье еще было возможно. Серов от радости подпрыгнул к небу и упал на теплую землю Чертова Пупка. Нетренированная нога отказывалась справляться с мощными нагрузками.

«Почему тогда Пупок срезал на мне одежду и даже лишил мизинца, а сейчас восстановил конечности?»— мысли скакали, как игривые белки на ветвях.

«Почему моя кисть не восстановилась, хотя плечо и сама рука теперь на месте? Почему коня Шерого круги убили, а от Иринки не осталось ничего?» — вопросы продолжали сыпаться, как конфеты из новогоднего подарка.

— Я узнаю, что стало с Ириной! Я должен!

Решение пришло, и сразу стало легче.

ГЛАВА 4

Пустующая бабушкина изба выглядела уныло. Все в ней требовало ухода и ремонта. Сергей вошел в сени, вдохнул полную грудь воздуха. Жизнь только начинается. Все не так уж плохо!

Мысли о деяниях Чертова Пупка изводили догадками сознание. Что изменилось в Сергее с того времени, когда он потерял мизинец? Ничего! Хотя нет: изменился вес. До службы Серов весил восемьдесят кило. А после ранения и операции вес составил шестьдесят шесть килограммов при росте метр восемьдесят. Наверное, это первая стоящая мысль, за которую стоило уцепиться.

— При чем тут вес? — Сергей чертыхнулся во весь голос и плюхнулся на старый диван, стоящий под самым окном, выходившим на проезжую часть.

«Ирина весила примерно пятьдесят кило или немного больше, — мысли сами продолжали начатое рассуждение. — А конь весил слишком много, чтобы его можно было хоть как-то сопоставить с нами».

Слишком тяжелый конь сгорел полностью! Сергей весил восемьдесят и лишился мизинца, а может быть, лишился бы еще чего-нибудь, не выпрыгни оттуда вовремя. Кто-то или что-то срезало лишний вес у человека. Но ведь легкая девушка пропала совсем, а это никак не укладывалось в логику рассуждений.

Пупок восстановил утраченные конечности — Серов прибавил килограммов пять, и значит, весил он уже семьдесят один килограмм.

«Восстановление дальше не пошло. Выходит, это предельный вес для Чертова Пупка? — решил Сергей. — А у Ирины все было на месте и восстановлению не подлежало, поэтому с ней случилось то, что теперь должно произойти со мной? Но увечных чертова земля не принимает».

Подтверждение теории нуждалось в эксперименте. Надо было сбросить пару килограммов перед следующим походом на проклятое место. Осуществить такое несложно, если есть нечего, кроме булки и речной воды.

Серов по выработанной армейской привычке натянул кроссовки, выбежал на улицу. Ночная сырость и хлюпающая дорога только в радость тому, кто только и мечтал помесить дорожную грязь обеими ногами.

Сергей бежал не торопясь, прислушиваясь к ощущениям в конечностях. Потом перестал следить и полностью отдался бегу. Часа через четыре мокрый насквозь от пота и уставший так, что ноги заплетались при каждом шаге, он вышел к зловещему полю.

Луна высвечивала нужное место. Ухал филин в полной тишине. Чертов Пупок уже не казался таким страшным.

— Принимай гостя! — сказал Сергей и вновь, как и прошлый раз, топнул ногой.

Ничего не происходило. Время тянулось, как мятная жвачка.

— Ну и черт с тобой! Я упрямый, — тихо произнес парень и улегся на теплую землю.

Сон пришел неожиданно, как будто кто-то ударил колотушкой по голове.

Очнулся Серов от понимания того, что лежит на чем-то излишне жестком. На ощупь поверхность напоминала железо или полированный камень. Дальше умозаключений идти невозможно: темнота вокруг, хоть глаз выколи!

Сергей потрогал правой рукой левую и удовлетворенно хмыкнул. Теория сработала. Левая ладонь находилась на своем законном месте. Не хватало лишь одного пальца, как раз мизинца. Какое-то неприятное ощущение заставило потрогать правую кисть. На ней тоже не оказалось мизинца.

Даже после десяти минут глаза так и не привыкли к темноте. Что творилось вокруг и где вообще Сергей находился, стало главным вопросом.

Кто-то неприятно хрюкнул в отдалении — мурашки пробежали по спине. Звуки очень напоминали хрипы кабана. Серов осторожно прополз вперед и уперся головой во что-то твердое, как будто в стену. Потрогал рукой. Это и была стена, но не ровная, а вся в скользких узлах и впадинах.

Хрюканье постепенно отдалялось и вскоре затихло.

Мучил голод и немного жажда. Они же гнали вперед.

Бороться со страхами служивым не впервой, а темнота помогает не только хищникам, но и жертвам. Хотя Сергей уже давно не относил себя к жертвам: научили бороться за жизнь.

Коридор, по которому Серов решил ползти, имел, судя по ощущениям, овальную форму. Иногда он резко поворачивал, и парень стукался головой о какие-то наросты на стене.

За одним из поворотов показался тусклый красный свет, обозначивший контуры высоких стен. Сергей вскочил и бросился, как ему показалось, к выходу.

Коридор оканчивался круглой, почти прозрачной массивной дверью с подсветкой под потолком, поверхность которого напоминала изъеденный временем дуб.

Вдруг над головой что-то захрипело, и оттуда понеслись звуки разных тембров и интонаций. Звуки, а точнее их потоки, разделялись паузами. Наконец, после очередной паузы неожиданно зазвучала английская речь, но Сергей в школе учил немецкий.

— Человек, у тебя есть три попытки! — Синтезированный голос с непонятным мяукающим акцентом почти шокировал очередной фразой на русском. — Ты должен дать правильный ответ на мой вопрос и тогда сможешь вернуться на поверхность.

— Я под землей? — вопрос остался без ответа. — Где я?

Несуразность ситуации и ощущение, что над тобой кто-то издевается или проводит эксперимент, пришли и заставили Серова усомниться в реальности происходящего.

— Ты готов отвечать?

— Да! — Сергей покрутил головой, но так и не смог понять, откуда идет этот голос.

— Что является самым главным для живой особи?

— Любовь! — не задумываясь крикнул Сергей и понял, что сглупил.

— Ответ неверный. Осталось две попытки!..

«Без чего не может жить человек?..» — Сергей успокоился: его никто не торопил. Без еды проживет месяц, без воды — неделю, без сна — несколько дней или неделю, без воздуха — несколько минут. В армии все это проверялось на себе.

— Воздух!

— Неверное слово. Осталась одна попытка! — отчеканил голос.

Наверное, нужно было сказать «кислород», а не «воздух», но теперь уже поздно сожалеть. Сергей сидел в нерешительности. А кислорода в воздухе вокруг явно становилось все меньше.

— Угробить меня решили! — жестко усмехнулся парень. — Да подавитесь… Кислород!

— Принято! — голос стих.

Дверь исчезла, как голографическая картинка. За ней виднелся небольшой пустующий зал, заканчивавшийся огромной стеклянной дверью. А за ней шли следующие прозрачные двери. Их было не меньше десяти. Как будто зеркала отражались в зеркалах.

За последней дверью метрах в тридцати по коридору от Серова маячило существо, похожее на обезьяну приличных размеров. Существо протягивало передние короткие когтистые лапы к стеклу.

Вид у живности был жутковатый, к тому же она, судя по всему, поджидала добычу.

— Вопрос номер два! — промяукала система. — Какая особь вызывает у человеческой особи наибольший страх?

— Вы извести меня решили?

— Ответ номер один не верен.

С Серовым никто не собирался шутить.

— Крокодил!

— Ответ принят. Такой вид обозначен в каталогах.

Очередная дверь исчезла, обозначив перед Сергеем следующий барьер.

Эта странная игра в слова давала свои результаты: выход приближался. Но за последней дверью сидела уже не обезьяна, а тот самый треклятый крокодил.

— Так вы не хотите меня отсюда выпускать? — Серов потрогал очередную прозрачную преграду, обрамленную узловатым веществом.

— Чем больше правильных ответов, тем больше раскрытых дверей, — соизволил ответить на вопрос голос.

— Чем больше правильных ответов, тем меньше шансов выжить!

Похоже, о Сергее как об особи собирали информацию и тут же использовали против него же, потому что за очередной переборкой послышался шум отсасываемого воздуха.

Время на ответы и вопросы становилось ограниченным.

— Условия, при которых человеческая особь наиболее уязвима?

Этот вопрос уже не был для Серова неожиданностью.

— Темнота!

— Ответ принят.

Погас красный свет — все погрузилось во мрак. Послышалось шуршание исчезающей прозрачной преграды.

Ошибиться в направлении движения было невозможно, поэтому Сергей направился в темноту, навстречу крокодилу.

Стук лба об очередную дверь ознаменовался новым вопросом:

— В каком состоянии человек совершает наибольшее количество ошибок?

— Гнев или страх. Выбирай, что понравится!

— Ответ принят.

Серегин лоб, упиравшийся в преграду, провалился, потеряв опору, и тут же раздался знакомый голосок:

— Трус! Тебе бы только за мамину юбку держаться!

Голос звучал так явственно, что казалось, Ирина стоит рядом, всего в двух шагах.

— Трус! Тебе бы только за мамину юбку держаться!..

Эта фраза не затихала, продолжала долбить мозг хуже обезумевшего дятла.

Это не могла быть Ирина — машина воспроизводила запись. Сергей догадался об этом, когда фраза прозвучала третий раз: интонации не менялись.

«Они не знают, что у нас интонации — это главное!» — усмехнулся Сергей, а значит, шанс отсюда выбраться все-таки был.

ГЛАВА 5

Шерый пришел в себя лишь на следующее утро после встречи с соседским парнем. Гнев клокотал в груди, просил выхода наружу.

Михаил выскочил в потемках на улицу в валенках на босу ногу. За ночь, как это обычно бывает поздней осенью, выпал первый снег. Он еще не растаял и вполне мог продержаться до обеда.

Чертов Пупок теперь уже не выходил из головы. Шерый решил расставить все точки над «и».

Соседа-калеки дома не оказалось. Распахнутая настежь дверь говорила о том, что хозяин уходил второпях.

«Уехал, наверное, в город. Гад!»— подумал старик, и ноги сами понесли его к проклятому месту.

За свою длинную жизнь Шерый повидал немало. Всякие «человеки» становились на его пути. Михаил с самого детства ощущал себя хищником среди людей. Мальчишки-одногодки всегда сдавались ему почти без боя. И Михаил в этих детских драках никого не щадил. Батька еще с трех лет внушал сыну:

— Не бойся и не щади никого! Бей так, чтобы боялись. Боятся, значит, уважают. Человек — животное грубое, кроме страха, ничего не понимает. А сильному позволено все!..

Михаил верил отцу — огромному, почти безразмерному мужику. Да и как не верить, если однажды батя на спор при всем честном народе приподнял край соседской избы голыми руками, как домкрат.

И через несколько лет, превратившись в рослого широкоплечего парня, Михаил с помощью унаследованной силы и отцовских принципов добился уважения у всей округи. Сына растил согласно наставлению отца. Тот добился большего. Вырос и уехал в город. Лет пять участвовал в переделе власти, находясь под руководством одного из авторитетов, а после его смерти занял место лидера.

К Михаилу сын почти не приезжал, но внучка Ирина деда любила и проводила в деревне каждые каникулы. И почему-то под старость Шерый стал нуждаться в ее звонком смехе и постоянных дурацких вопросах.

Женщин Михаил никогда не уважал и ни во что не ставил. А их это еще больше к нему притягивало. Жену же приходилось часто, особенно по молодости, бить. А как не бить, если она иногда косилась на соседских мужиков? Да и те частенько засматривались вслед крутобедрой девице. Михаил старался не выпускать жену из дома без присмотра.

И бывало, из-за нее под тяжелый кулак попадались соседи.

Бить Шерый умел и делал это с удовольствием. Удивляло другое. За шестьдесят лет избитые им соседи ни разу не объединились, чтобы поставить Шерого на место. Его боялись даже стариком. Михаил очень этим гордился.

Когда пропала внучка, Шерый лично обшарил все дворы. Люди в страхе отворяли двери и погреба. Но нутро подсказывало, что в деревне Ирины нет, да и вряд ли кто-то из своих рискнул бы хоть пальцем тронуть девчонку.

Пару раз Шерый после исчезновения внучки посетил Витьку Крылова и поговорил с ним по душам. После разговора тот неделю отхаркивался кровью.

Но Шерый чувствовал: парень ни при чем!

После исчезновения Ирины приехал сын и устроил настоящий погром. Правда, отца в последнюю секунду бить раздумал. Уехал сразу после настоящего мужского разговора. Прихватил с собой в приехавшую с ним «газель» все, что подарил отцу за последние годы.

А теперь, спустя два года, заявился этот соседский недоумок, еще и калека!

Как же он смог затащить внучку на эту чертову поляну? Что с ней стало?..

Михаил огромными шагами спешил к Пупку. Обернуться надо было до рассвета, пока не проснулись соседи. Через сорок минут бешеной ходьбы впереди показался просвет в конце узкой, в одну колею, лесной дороги. Замаячило усыпанное первым снегом поле.

Михаил побежал, спотыкаясь в присыпанных снегом колдобинах. Ровное белое пространство отсвечивало в лучах восходящего солнца. Черный круг посредине исчез.

Шерый полчаса искал нужное место, но так и не нашел его: снег нигде не таял. Земля как будто ждала и коня, и внучку — и в итоге удовлетворилась принесенными жертвами.

«Я все равно тебя достану, Серов! Живого или мертвого! Ты, гад, рассчитаешься за все мои страдания!» — как клятву пробубнил про себя Шерый и опустился на колени там, где, по всем расчетам, должен был находиться Пупок.

Старик принял решение копать. Если надо, то хоть до противоположной стороны Земли. Косточки внучки должны быть преданы земле согласно обряду. Это все, что теперь мог для нее сделать считавший себя когда-то почти всесильным Михаил.

Поздним вечером Шерый вернулся к Пупку с лопатой и ломом. Земля еще не успела промерзнуть. Лопата легко входила в иссушенный неведомым жаром грунт. Когда яма достигла двух метров, Шерому показалось, что в глубине, где-то очень далеко, раздался шум, похожий на звук передергиваемого затвора.

Михаил замер. Вслушивался еще минут десять, но только ветер и перекличка оставшихся в лесу птиц нарушали тишину.

Вспомнилось к месту, что экскаватор выкопал в глубину метра три, так говорили приезжие рабочие два года назад. Потом что-то с электрикой случилось, и махину из деревни тащили тягачом. Да и еще пропал куда-то вечно пьяный экскаваторщик!..

Яму пришлось расширять, а одну сторону делать пологой, чтобы можно было выбираться на поверхность. Работа осложнилась втройне. Но Михаил был силен и в свои шестьдесят. Это молодые доходяги выдыхались при малейшей нагрузке, а Шерый мог и сейчас переплюнуть любого из них. По крайней мере, подкову он гнул легко.

Работа кипела всю ночь. Наконец, Михаил уперся во что-то, от чего даже лом отскочил и вырвался из рук.

— Нечистая сила! — Михаил перекрестился, когда увидел, что стоит на пустоте, будто висит в воздухе. То, на чем он стоял, не было воздухом. Скорее, вниз уходило безвоздушное пространство, которое имело сверху четкое куполообразное очертание. Но ноги опирались на него крепко, как на бетон.

Вдруг внизу что-то щелкнуло — голубой, похожий на электрический разряд стал набухать где-то на глубине десяти метров. Уши заложило от жужжания. Михаил хотел было выскочить наружу, но одна нога чуть ли не по колено ушла в пустоту и там застыла, как в гипсе.

— Врешь, сука! — Шерый схватил лом. С остервенением начал дубасить по невидимой поверхности. Железо глухо стукалось и отлетало, не нанося никаких видимых повреждений. Только руки от бесполезных ударов заныли, а по суставам прошлась немыслимая боль.

Следом за первой ногой вниз, не торопясь, начала проваливаться и вторая.

Сергей шел на ощупь вдоль корявой стены к очередной двери. Дышать становилось все тяжелее. До слуха время от времени долетало то усиливающееся, то затихающее обвинение Ирины.

— Какое подручное средство необходимо для того, чтобы убить человеческую особь? — задал из-под потолка очередной вопрос голос.

— Это у кого же здесь, кроме меня, есть руки? — прошептал Сергей, но его услышали. И напомнили:

— Тебя ждет крокодил!

Сергей не выдержал и громко рассмеялся:

— И вы дадите крокодилу в лапы нож или меч?

— Ответ принят!

Раздалось шуршание открываемой двери.

— Перед тобой последняя дверь, человек! У тебя есть шанс выбраться отсюда! — голос усилил свою мощность. — На стеллажах вокруг тебя висят всевозможные предметы. Слева от тебя, в углу, находится длинный заточенный образец. Воспользуйся им. До полной откачки кислорода осталось две минуты!

— Если вы такие заботливые, хотя бы свет включите!

В ответ на его предложение усиленно заработали насосы откачки воздуха.

Темнота не помешала Серову быстро найти «образец». Длиной сантиметров шестьдесят, он почти ничего не весил. Сергей сначала схватил клинок не с той стороны и сразу почувствовал резкую боль в ладони.

Раздался знакомый звук открываемой двери. На этот раз ее распахнули без лишних вопросов.

Теперь и сам Сергей не рисковал говорить лишнего: не хотел выдавать рептилии своего местоположения.

Сердце уже давно билось неровно, и дыхание мешало прислушиваться к происходящему, но даже сквозь все эти звуки собственного организма Серов услышал шаркающие шаги существа, подбирающегося к нему.

«Крокодил имеет привычку бросаться на добычу снизу, так как он ползает по земле», — сообразил Сергей. Стараясь не шуметь, он присел на корточки и выставил перед собой отточенное лезвие.

Что-то он делал не так. До сих пор, не задумываясь, Серов выполнял все, что ему навязывали неведомые командиры. Зачем дали меч? А если хотели спасти, зачем продолжали отсасывать кислород?

Голова уже слегка кружилась.

Значит, его все-таки хотят уничтожить? Тогда для чего нужен меч?

Существо у противоположной стены громко и пугающе засопело.

Сергей крепче сжал клинок, махнул им перед собой. И только тут сообразил: сопение доносилось из-под потолка.

«Крокодилы не ползают по стенам! — в этом Сергей не сомневался. — Или это не крокодил, или звук имитирует сама система».

У противоположной стены раздались хлюпающие звуки: кто-то плакал, и плакал по-настоящему, по-человечески. Потом опять из-под потолка раздался угрожающий злобный рык. Творилось нечто необъяснимое.

Надо было на что-то решаться: времени почти не оставалось, головокружение усиливалось.

— Мне не страшно! — вдруг заорал Сергей. — Я не боюсь вас всех! Я уже умирал. Черт бы вас всех подрал!

Он вскочил, опустил клинок к полу и двинулся примерно в направлении открывшейся двери.

— Сергей? — голос прозвучал за спиной и заставил Серова замереть.

Этот голос он знал и любил. Этот голос принадлежал ей, и за него, только за этот голос, он был готов отдать жизнь, но… струсил.

ГЛАВА 6

Темнота уже не пугала, хотя сверху продолжали нестись утробные хрипы. Сергей не верил ничему тому, что творилось вокруг. Сплошные иллюзии!

Он шагнул вперед и наткнулся на проем двери. Чтобы его переступить, оставался один шаг.

— Сергей, если это ты, отзовись! — Иринин голос дрожал.

— Мне страшно! Не уходи!..

Интонации! Человеческие интонации мольбы напугали Серова и заставили замереть.

— Это не можешь быть ты! — выкрикнул Сергей. Прозвучало глупо, но он уже собой не руководил. — Заткнитесь, я все равно выберусь отсюда!

Тишину вновь нарушили всхлипывания:

— Сергей, если это ты, не уходи! Дверь за тобой может закрыться, и я здесь останусь одна. Дверь, перед которой ты стоишь, еще никогда не открывалась.

Серов стоял в нерешительности и на всякий случай выставил в направлении голоса клинок.

— Скажи, почему насосы работают, а кислорода меньше не становится? — наконец спросил Сергей и перевел дух.

— Система не может сама нас убить! Стоит блокировка. — Иринин голос больше не дрожал. — Она лишь может провоцировать нас к тому, чтобы мы убили друг друга. А мы — не то, чего она ждала. Точнее, мы не те…

— Если ты живой человек, то как выжила здесь целых два года?

— Ты стоишь в пищевом блоке, а в руках у тебя, наверное, что-то типа шампура, — девичий голос нервно хохотнул.

— У меня, кстати, в руках тоже железка. Продуктов здесь более чем достаточно! Система синтезирует все необходимое для живой особи. Надо только суметь заказать.

Сергей слегка расслабился: по крайней мере, никто на него не нападал.

— А почему система допрашивала меня о человеческих слабостях и не воспользовалась знаниями, полученными от тебя? — Эта мысль пришла к Серову внезапно.

— Меня, как я только попала сюда, так же, как и тебя, продиагностировали. Я помню, что когда меня спросили о том, без чего человек умрет быстрее всего, ответила: деньги. В общем, несла всякую чушь, которой мне папа забил голову. Наверное, это и спасло…

Разговор приобретал человеческую окраску, что-то подсказывало Сергею что верить нельзя.

— Почему поджидала меня и хотела убить?

— Я видела через двери, что ко мне ползла огромная змея!

— Ты хочешь сказать, что система хотела заставить нас убить друг друга, воспользовавшись тем, что в темноте мы ничего не видим.

— Именно! Подойди ко мне и протяни руку. Убедись, что я человек!

Сергея передернуло от воспоминания, в котором огромный крокодил полз к нему через распахнувшиеся двери.

— Ты знаешь, что-то мне не хочется трогать тебя.

— Если честно, то мне тебя тоже! — голос девушки дрогнул.

Под потолком зашумело, мяукающий звук превратился в речь:

— Верь каждому ее слову! Не заходи в следующий блок! Это опасно!

— Что он сказал?

Сергей окончательно запутался в куче противоречивой информации. Если система хотела убить его, то почему давала совет прислушиваться к голосу Ирины. До сих пор проклятое место выворачивало все наизнанку, используя против Серова любые приемы. А может быть, система поняла, что им уже невозможно управлять, исходя из старых правил игры. Ведь Сергей не проткнул клинком невидимого врага, хотя должен был.

«Я сделал не то, что мне навязывали, и теперь система навязывает прямо противоположное тому, чего хочет от меня на самом деле».

— Сергей! — оторвал его от размышлений голос Ирины. — Благодаря твоей дури, мы сидим в темноте. У меня таких идиотских ответов, как у тебя, не было. Система вообще не знала, что я есть и как ей со мною бороться, пока не появился такой, как ты, умник!

— А где мы?

— Ты еще не понял?

— Нет…

— Попробуй догадаться. Я же догадалась!

— Ты здесь провела два года. — Сергей сам не заметил, как взял на веру слова существа, сидящего в темноте напротив.

— Хорошо, я приведу тебе факты…

— Внимание, опасность! — мяукающий голос под потолком прервал беседу.

В темноте послышались хлопки закрывающихся дверей, но проем перед Серовым все еще был открыт.

— Сергей, не бросай меня здесь! — девичий голос уже умолял. — Сюда опять попал кто-то из людей. Такой же, как ты, дурак! И когда он сюда доберется, то уже не остановится, а прикончит меня.

— Вам нельзя верить!

Серов переступил проем, и за ним тут же выросла стена.

Вокруг зажужжало. Потолок зажегся тусклым красным светом. За стеклом, в только что покинутом зале, прислонившись огромным шершавым хвостом к стене, сидел черный крокодил.

Сергей поднял взгляд и через вереницу стекол других дверей увидел еще одно существо: однорукая образина ломилась от двери к двери, навстречу крокодилу и ему. Образина ростом со слона походила на гориллу. Ей оставалось еще две двери до того, как система должна была выключить свет.

«Так кого я оставил за спиной? — сердце парня болезненно сжалось. — Почему дверь тут же захлопнулась и не пускает ко мне рептилию? Да и рептилия ко мне не рвется, а смотрит в другую сторону. Неужели я ошибся?»

Сергей бросился назад к закрывшемуся проходу и увидел, как крокодил начал метаться от одного угла к другому. Эта суета здорово напоминала панику. Наконец рептилия бросилась к Серову, начала пастью тыкаться в стекло. Но герметичность двери обеспечивала полную изоляцию: ни одного звука не неслось с той стороны.

Сергей дернулся в испуге и увидел внизу двери обычный рычаг. Дерни на себя — стопор откроется, а дверь провалится вниз. Рука сама обхватила небольшую ручку. И в этот миг погас свет.

Клинок остался валяться где-то посредине зала.

— Дерни рычаг. Сделай это! — мяукающий голос из-под потолка безразлично давал указание.

До встречи рептилии и образины оставалась какая-нибудь минута.

— Сделаю! А ты думала! И пусть меня сожрет ваш милый крокодил!

Сергей резко потянул рычаг — мимо него что-то с грохотом пролетело и шмякнулось на пол зала.

— Ручку дергай! — истеричный Иринин голос не оставил времени на раздумья.

Сергей вновь подчинился. Дверь захлопнулась, и тут же раздался такой удар об нее, что резонанс прошедших по полу колебаний заставил брошенный среди зала клинок зазвенеть.

— Ну ты и дурак!!! — Девичий голос из темноты дрожал такими переливами, что никакая машина изобразить подобного не смогла бы.

— Какой есть!

Сергей на всякий случай вытянул руку перед собой, растопырил невидимые пальцы.

— У на… есть пар… минут до открытия двери! Это… мастодонт убьет на… обоих. Система впустит его сюда… — Девушка говорила торопливо, проглатывая окончания.

— Его разогреют так же, как и меня? Напугают и дадут железку в руки?

— В этом блоке я никогда не была.

Ирина почему-то не ответила на вопрос. И Сергей услышал шаги, настоящие человеческие шаги. Они удалялись в противоположную от него сторону.

— Ирин, это, правда, ты?

— А кто же еще? Ты не над тем думаешь! Соображай, что будем делать с посетителем?

— А почему ты поверила в то, что я — Сергей, а не что-нибудь другое?

— Потому что ты впустил меня! Я же тебе повторяю, у системы сейчас главная задача — избавиться от нас. Она сама ни за что бы дверь не открыла. А спасти меня смог бы только человек. Значит, ты — человек!

— Какая же ты все-таки стала умная! Черт с тобой! Протяни руку, я хочу убедиться, что ты меня не обманываешь.

Сергей вскочил и, осторожно переставляя ноги, пошел на шум в противоположном углу.

— Не подходи! — голос Ирины послышался в каких-то двух шагах. — Мне страшно!

— Или мы коснемся друг друга, или не рассчитывай на мою помощь!

Серов вдруг поймал себя на мысли, что сам протягивает руку к чудищу. Именно этого от него и хотели.

Рука вдруг наткнулась на что-то острое — Сергей почувствовал боль. Обычный порез от колющего предмета.

— Опусти железку! Теперь я точно знаю, что ты не крокодил.

— Ты порезался? Прости!

Серегина рука вдруг очутилась в двух маленьких теплых ладошках. Они быстро погладили его порезанную кисть. Капли теплой влаги упали на его руку. Серов не успел ничего осознать, как его стиснули в несильных объятиях, и хрупкое тело прижалось к нему.

— Сережа… Сергей… как же… я рада тебе! — Девушка давилась слезами.

Хлопок двери прозвучал как выстрел. Серов оттолкнул невидимую Ирину от себя далеко в угол, повернулся лицом к надвигающемуся шуму.

Кто-то тяжелый ввалился в зал и застыл перед входом. Его сопение напоминало дыхание тяжелоатлета после подъема рекордного веса.

— Убей врага! — голос системы, внезапный, как удар бича, заставил Сергея сделать шаг назад.

— Кто бы ты ни был! — изо всех сил крикнул Серов в темноту. — Остановись! Перед тобой такие же, как ты, люди… Иначе мне придется тебя убить.

Последние слова Сергей произнес в полголоса.

— Убить меня?! — рассмеялся знакомый мужской голос. — Сопляк, ты чего там о себе вообразил?

— Дедушка! Дедушка, не трогай его!.. — Иринин голос из темноты был так высок, что в ушах зазвенело.

— Внучка?! Не может быть!.. — Теперь голос мужчины дрожал. На мгновение повисла абсолютная тишина, среди которой явственно различался звук, похожий на метроном.

— Так мы не будем убивать друг друга? — Сергей решил разрешить опасную ситуацию.

— Не подходи к ним! — мяукающий голос из-под потолка оглушил парня своей мощью. — Они убьют тебя! Перед тобой обычная нежить. Зомби! В руках у них ножи!

Сергей понял, что ничего не закончилось. Он знал Шерого: тот никому никогда не доверял.

— Дедушка, не слушай! Это же я!

Ирина из своего угла все еще пыталась призвать к голосу разума.

— Вы мне отрезали руку! И пальцы поотрубали, гады! — вдруг медвежьим рыком заревел Шерый. — И за это ответите! Я и одной рукой сведу вас в могилу!

Послышались легкие шаги вдоль стены по направлению к двери, возле которой все еще стоял Шерый. Маленькая ладошка прикоснулась к руке парня лишь на одно мгновение. Сергей намеренно зашумел, затопал ногами, заглушив звуки Ирининых шагов.

Тут же щелкнула дверь и захлопнулась. Включился с легким потрескиванием свет.

Серов стоял посреди небольшого помещения с прозрачными, скругляющимися к полу и потолку стенами. За ними зияла чернота. На одной из прозрачных стен на высоте лица виднелся глубокий вдавленный след четырехпалой руки.

Сергей обернулся к выходу. Перед ним, в пяти шагах, стоял дед Михаил — огромный кряжистый однорукий мужик.

— Вы ее не убили! — монотонный голос системы вывел обоих из транса. — А теперь она убьет вас. Вы должны убить ее. Убить ее! Убить ее!..

— Чего она им так далась? — Сергей размышлял вслух. — Чем насолила? Или что-то узнала такое, чего знать нельзя?

— Где мы, пацан?

Шерый озирался вокруг, но с места не двигался.

— Она знает ответ!

— Кто — она?

— Твоя внучка!

Серов отвернулся от Шерого, подошел к выемке на стене и приложил ладонь. Но размеры не совпадали: рука Сергея была слишком большой.

— Зачем мне отрезали руку и пальцы? — Михаил постучал оставшейся правой рукой по прозрачной переборке.

— Ты не подходил по размеру. От тебя отрезали лишний кусок.

В голове Серова начала выстраиваться теория, связывающая все происходящее в одно невероятное фантастическое полотно.

— Размером подо что?

— Ты получил допуск сюда лишь потому, что вписался какими-то своими параметрами.

— Какими?

Шерый задавал вопросы так же, как их задают дети. Он явно растерялся и нуждался в поддержке. Сергей понял, что рассчитывать теперь придется только на себя.

— Телесный недостаток какой-нибудь был?

Он спрашивал лишь для того, чтобы разрядить обстановку.

— На пилораме палец себе отхватил еще лет двадцать назад… — Шерый выставил вперед оставшуюся руку.

На ней красовались четыре огромных крючковатых пальца. Большой палец отсутствовал.

— Вот тебе первый ответ!

— Ответ на что?

Серов вздохнул и решился изложить начало своей бредовой гипотезы:

— Когда я пришел на Чертов Пупок, у меня не было одной руки и стопы. А сейчас у меня две руки, и на каждой по четыре пальца. Стопа тоже на месте, но пальцев на ней нет.

— Ничего не понимаю. А у меня за что руку отобрали? — в голосе Шерого начал звенеть металл раздражения.

— Сколько ты весишь?

— Причем здесь мой вес, пацан? — Старик злился все больше.

— Да ты успокойся! Против тебя система ничего не имеет. Ей все равно! Так сколько ты весишь?

— До того как попал сюда — килограммов девяносто.

— А сейчас без руки, дай Бог, восемьдесят. Ручищи-то у тебя как у гориллы! — Сергей зря усмехнулся, потому что злобный огонек в глазах Шерого вспыхнул сильнее. — Только вот что странно: вначале ограничение веса было в семьдесят один килограмм, а теперь поднялось до восьмидесяти.

— Меня убивали, — произнес Шерый бесцветным голосом. — А потом вдруг раздумали и вкинули сюда.

— Как убивали?

— Я провалился в какую-то прозрачную хрень. А очнулся здесь!

— Значит, параметры пересмотрели. На тебя возлагается какая-то надежда.

Сергей подошел к двери, за которой пряталась Ирина.

— Почему до нас никто сюда не попадал? — Шерый тоже приложил руку к выемке на стене.

Вокруг его кисти сверкнул зеленый свет и тут же погас.

— Я же говорю! — терпеливо сказал Серов. — Система кого-то ждала. Кого-то у кого четыре пальца на руках и ни одного на ногах. Как ты думаешь, кто это?

Шерый почесал затылок, вздохнул всей грудью:

— Нет такой живности на земле!

— Вот поэтому сюда никто, кроме нас, и не попадал.

— А как же моя внучка? У нее все пальцы на месте.

Сергей задумался, но ненадолго:

— Она была первой, у кого почти все параметры, кроме двух, сошлись. Подошел вес, размер. На ней были валенки, и пальцев на ногах система не увидела. А может быть, и рукавицы на руках сделали свое дело. Короче, системе кто-то нужен. Но не мы! Она ошиблась и пытается теперь избавиться от нас. Вначале — с моей, а потом с твоей помощью. Поэтому ты остался жив!

— Ты хочешь сказать, пацан, что мы попали туда, куда человеку вход воспрещен?

Шерый тяжело опустился на пол возле Сергея. Изборожденное морщинами лицо могучего старика выражало детскую надежду:

— Там, правда, Ирина? Я за нее… хоть к черту на рога! И рука мне не нужна… пусть и вторую забирают!

— Не торопись, дед Миша! Твоя клешня может еще пригодиться. — Сергей усмехнулся. — И эти будут тоже бояться тебя!

Серов присел рядом со стариком и краем глаза следил, как тот изредка осторожно поглаживает дверь, за которой укрылась внучка.

— Как давно в нашей деревне возникла легенда о Пупке? — Сергей наконец нарушил тишину.

— Лет сто точно, а может, и больше.

— То есть старожилы не знают даже, когда примерно она появилась?

— Нет! Говорят, была всегда. Ты лучше скажи, почему тебя приняли за своего?

Видимо, Шерый начал кое-что понимать. Его вопросы уже попадали в струю размышлений Сергея.

— На одной руке у меня оставалось четыре пальца, второй вообще не было, как и ступни, — озвучил Сергей собственные мысли. — Система решила, что снаружи меня что-то покалечило, и поэтому аппарат регенерации стал восстанавливать недостающие конечности. Система заботится о своих. Она думала, что кто-то из них вернулся. Ты помнишь, что вначале в первом отсеке тебе задавали вопросы на тарабарском языке, а уж потом, минут через пять, дело дошло и до русского.

— Точно! Так и было! Так где мы?

— Ирина знает и, видимо, поэтому должна погибнуть. Она сказала, что не бывала в этом отсеке никогда. Возможно, он самый главный. Видишь отпечаток руки на стене? Как думаешь, что это?

— Откуда мне знать?

Шерый тяжело поднялся, подошел к переборке. Руку, приложенную к вмятине, вновь на секунду окутал тусклый зеленый свет и погас.

— Темный ты, дед Миша. Совсем темный! — рассмеялся Сергей, не сдержавшись. — Хоть бы кино почаще смотрел… Это система доступа к чему-то! Идентификация. Ты ее не прошел…

— Размер, кажись, такой же, как у моей внучки? — сказал Шерый и с испугом посмотрел на Сергея.

— Вот именно, что такой же! А теперь подумай, где мы оказались и у кого, если мне смогли регенерировать конечности, а потом телепортировать. Вопрос только в том: куда? В небо или под землю?

— Что такое «телепортировать»?

Шерый тупо посмотрел на прозрачный потолок, напоминавший безразмерную глыбу прозрачного льда.

— Давай оставим все эти дурацкие термины на потом! Наша задача — объединиться с Ириной. Она у тебя внучка умная! И, кажется, система это поняла…

Старик вновь посмотрел на потолок:

— Значит, все, о чем мы говорим, она понимает? Ведь так?

— Конечно, но она уже упустила главное. Мы больше не боимся друг друга. А человек самые большие ошибки совершает именно в таком состоянии. Я это знаю! Я был там, где все боятся… боятся так, что дальше некуда…

— И как же мы откроем Иринке дверь?

— Мы ее обманем! — Серов показал глазами на потолок.

— Но она же слышит, о чем мы говорим?

— Значит, мы разнесем здесь все к чертовой матери! — Сергей произнес это с такими интонациями, что Шерый сразу понял: надо поддержать.

— Конечно, развалим здесь все к чертовой матери! Да вон и железка нужная валяется…

Шерый снова вскочил, медленно поковылял на затекших ногах к забытому Серегой образцу.

— Варвары! — промяукало из-под потолка.

— Нарушите герметичность, все умрете! — Система подала голос после десятого, страшного по своей силе, удара Шерого по стене.

В этом месте во «льду» переборки появилась небольшая трещина величиной с копейку.

— А мы и хотим подохнуть! — весело отозвался Шерый и продолжил с неукротимой энергией шандарахать по преграде.

— Люди любят жизнь! — Система начала рассуждать вслух.

— Вы пытаетесь создать иллюзию.

— Какая, к хреиам, иллюзия?! — крикнул Сергей и со всей дури врезал ногой по той же переборке. — Вон мой друг подох только для того, чтобы такие же сопляки, как я, остались жить. Думаешь, ему иллюзия нужна была?

— Какой «друг»?.. Нет такого термина в моем словаре. — Система озадаченно замялась.

— Давай, долби ее! — крикнул Шерый.

Он в очередной раз ударил так, что переборка завибрировала.

— Вы сумасшедшие! Остановитесь! Иначе невозможно будет выполнить задачу!

Мяукающий голос все увеличивал мощность, а Шерый все сильнее долбил стену. Первый кусок прозрачной переборки с грохотом отвалился и зашиб Сергею палец.

— Не, ну ты, правда, поосторожнее! — рассмеялся Серов. — Не убей нас раньше времени. Мы умрем тогда, когда надо!

— Я вас совсем перестала понимать… — Система сокрушенно помолчала. — Мне попались безмозглые особи…

— А вот это уже оскорбление! — крикнул Михаил. Очередной кусок стены рухнул рядом с Сергеем.

— Они не остановятся, — сказал голос. — Убьют и себя, и меня! Это что-то необъяснимое…

Система как будто спохватилась — из-под потолка понеслись тарабарские звуки.

— Давай! Навались! — крикнул Серов и с разгона врезался в переборку рядом с отпечатком четырехпалой руки.

— Я вас выпущу к женской особи, в соседний блок! — заторопился голос. — В моем словаре есть такое понятие, как «слово чести». Дайте мне слово чести, что вы выйдете из этого блока к женщине. И я вас выпущу!

— Даем! — не задумываясь, в один голос, крикнули Сергей и Шерый.

— Принято! — голос замешкался. — Повторите клятву!

— Клянемся! — вновь в один голос повторили мужики.

— Подойдите к двери.

Серов послушно сделал несколько шагов и услышал тяжелое дыхание Шерого у себя за спиной.

Дверь исчезла. Перед ними с красными от слез глазами стояла незнакомая девушка. Она была той же комплекции и роста, что и Ирина. Но спутать с Ириной ни дед, ни Сергей ее не смогли бы.

— Ты кто? — первым очнулся Сергей.

— Я — Ира! Дед, ты меня не узнаешь? — На лице девушки выразилось искреннее недоумение.

— Заходите в ее отсек! — приказала система.

Шерый выглянул из-за плеча Сереги, махнул девушке рукой. Жест мог обозначать только одно: иди к нам!

— А как же… — начала девушка и закрыла рот ладонью.

Сергей сделал шаг вперед, протянул руку и в одно мгновение втащил девушку в свой блок.

— Вот так. А теперь можно поговорить.

Дверь с жутким воем тут же выросла на своем месте.

— Вы нарушили слово чести! Вы нарушили слово чести!.. — Забубнила машина.

— Не тебе о чести рассуждать! — буркнул Сергей и взглянул на Шерого.

Тот внимательно рассматривал девушку.

— А ведь это моя внучка! — наконец сказал он. — Но не могу понять, что с тобой стало?

Девушка кинулась к Шерому, прижалась всем телом:

— Деда… деда… деда!.. Теперь ты не бросишь меня?..

— Моя! — повторил Михаил, и лицо его сморщилось в невыразимой гримасе. — Не может быть не моей! Ее голос… он снился мне… эти два года…

— Вы здесь умрете без питания и жидкостей, — напомнила система. — Все это есть в соседнем блоке. Выходите! Я открою дверь.

— Да пошла ты!.. — Сергей громко чертыхнулся. — Дай деду жизни порадоваться! Такое нечасто бывает. Может, еще человеком станет!

— А кто он? — забеспокоилась система. — Кого я еще впустила? Что это за особь?

— Он из тех, кого тебе надо бояться! — пошутил Серов и вновь посмотрел на Шерого.

Тот все еще не справился с собой и с умильным выражением лица гладил девушку по голове.

— Короче, хватит нежностей! — напомнил Сергей соседям. — Нам надо отсюда выбираться. Ирина — если, конечно, это ты, — рассказывай, что знаешь и что нам делать?

Девушка повернула лицо к парню и улыбнулась:

— Сереж, какой же ты стал взрослый! Возмужал… я раньше не замечала, что ты такой красивый.

Серов покраснел и опустил взгляд.

— Я не знаю, как отсюда выбраться. Она в этом не заинтересована!

Ирина показала взглядом на потолок и вдруг замерла, увидев отпечаток ладони на переборке. Она тут же вырвалась из объятий деда. Кинулась к стене.

— Не делай этого! — мяукнула система. — Не смей!..

Ирина поднесла руку, но пятый палец-мизинец мешал приложить ладонь полностью.

— Не подходит! — разочарованно сказала девушка. — А ведь ладошка — один в один. Только вот палец мешает!

Дед и Сергей, взглянув на свои ладони, понимающе переглянулись.

— Я отрублю его! — вдруг решительно выкрикнула девушка и схватила с пола острый клинок. — Он мне не нужен!

— Они сумасшедшие! — повторила система уже однажды высказанную мысль. — У этого вида не наблюдается никакой логики самосохранения. Жаль, что я выпустить вас отсюда не могу!

— У тебя есть какие-то чувства? — удивился Серов.

— Нет! Это всего лишь использование выражений из вашего словаря.

— Да! Я совсем забыл… У нас так живут почти все лицемеры!

— Что за особь — лицемер? — тут же отреагировала система.

— Да не важно. Их много на земле!

За разговором забыли об Ирине. Сергей обернулся: девушка держала над мизинцем клинок, но не могла решиться.

— Ты уверена, что переживешь это? — спросил Серов и сделал к девушке шаг.

Шерый метнулся и вырвал из рук внучки клинок.

— Мне все равно придется это сделать! — Ирина говорила очень тихо. — Если хотите отсюда выбраться…

ГЛАВА 7

— Слышь, дед? Ты похож на однорукого Сильвера!

— Сильвер был одноногим! Шерый вообще не понимал шуток.

— Дед Миш, я тут за тобой со стороны наблюдал. И мне кажется, не останови я тебя, ты действительно все здесь разнес бы к чертовой матери?

— Разнес бы! Они же по-другому не понимают… Сергей расхохотался:

— Мы же сами подохли бы!

— Ну и пусть! — Шерый злобно сощурился. — Я не привык уступать. Ну подохли бы и подохли! Значит, такая судьба.

— Дед, а ты умом жить не пробовал? — Сергей сказал и понял, что перегнул с вопросом.

Шерый слегка привстал с пола, но раздумал и вновь сел.

— Живи, пацан. Я тебе теперь все прощаю. Внучку мою спасал! Не зассал! Значит, живи.

— А ты не думаешь, дед Миш, что я и сам могу за себя постоять?

— Не будь таким наивным! — Шерый скривил лицо. — Знаешь, сколько я таких, как ты, дураков за жизнь пообломал?

— Слышь, система? — обратился Сергей к потолку. — Я же говорю, он не человек! Бойся его. И помни о том, что слышала!

— Варвары! — присоединился голос. — Варвары! Нет у вас чести!..

— А по отношению к кому у нас должна быть честь?

Сергей не хотел пускаться в витиеватые рассуждения, но черт его дернул спросить. Следующие полчаса система монотонно бубнила откуда-то извлеченную лекцию о чести и благородных людях в разные века.

— Ты хочешь наши сильные стороны использовать против нас? Не получится. Мы уже это проходили! — подытожил Сергей и зевнул.

Он сам не заметил, как вскоре заснул. Ирина, прислонившись к деду, уже давно спала.

— Так где мы, внучка?

Голос Шерого разбудил Сергея. Парень огляделся. Ничего не изменилось. Все сидели на своих местах, и свет почему-то больше не выключался.

— Я думаю, деда, что мы под землей…

— Твои волосы стали бесцветными и брови пропали. Но ты стала еще красивее! — сказал Шерый не к месту, а в его голосе прозвучала настоящая гордость.

— Поешь с мое их пищу, и у тебя ласты вырастут!

Сергей отметил про себя, что Ирина, всегда бойкая на язык, не утратила этой своей способности.

— Они разбились здесь в незапамятные времена… А она, — Ирина показала головой на потолок, — ждет их. Так уж ее устроили. Видимо, они ушли и не вернулись.

— И как глубоко мы под землей? — подключился к разговору Сергей.

— Я думаю, метров сорок, а то и больше. Я тут как-то высчитывала. Была возможность с этой бессердечной тварью пообщаться.

— В общем, пробивать оболочку смысла нет. Самим наверх не выползти! — сделал за всех вывод Сергей. — Так мы, считай, похоронены здесь?

— Система запуска может сработать, если я ее раскодирую.

— С какой стати она запустится? — Сергей в такую возможность не верил. — Тебе идентификацию не пройти!

— Я ела их пищу два года. Мое тело уже неземное. Оно состоит из их белка! Поэтому система знает, что я смогу. И… она боится, что мы вернемся туда, откуда они родом!

— Вот это да! А ведь ты права. И кожа у тебя необычная. Я сразу это подметил. Кажется, немного прозрачной. — Его рука сама потянулась к руке Ирины.

Шерый со всего маху саданул парню по ладони.

— Черт! Черт! Черт!.. — Сергей схватился за сплющенную пятерню. — Да ты совсем из ума выжил, дед?! Как сейчас вижу: сидят эти четырехпалые гаврики в своем аэропорту, а тут — хлоп, и перед ними вываливается эта однорукая горилла и говорит всем «здрасьте». Вот их компьютерные мозги-то и переклинит!

Ирина, не выдержав, прыснула в ладонь. Шерый довольно ухмыльнулся.

— Система не всесильна! Она не может отказать в доступе родной генетике. Вот только палец мешает! А он, кстати, с каждым месяцем становится все короче…

Ирина подняла руку вверх. Ее мизинец на самом деле укоротился чуть ли не на одну фалангу.

— Будем ждать, когда отвалится? — усмехнулся Сергей.

— Не получится! У нас нет выбора. Если вернемся в тот блок, останемся живы, доживем до старости и тут же умрем. Но в этот блок нас уже не пустят! Или отрубим палец и запустим систему управления.

— Что скажешь, дед Миш? Будем рубить или как? — Сергей все еще пытался шутить.

— Да я тебе все зубы повыбиваю! — рявкнул тот.

— А вот я отрублю! Ради нее же и отрублю, чтобы не подохла здесь, как крыса! — Глаза Сергея стали холодными и стеклянными. — Меня научили жертвовать и собой и другими, если ситуация того требует!

— Ты сейчас не шутишь? — В голосе Шерого проскользнуло уважение.

— Какие, к чертям, шутки?! Она красавица! И без пальца все равно будет счастливой!

— У тебя хватит духу?

— Хватит!

— И тебе ее не жаль?

— Я ее люблю!

Старик вздрогнул от непонятного ему слова, опустил взгляд. Ирина дрожала всем телом. Ее зрачки расширились так, что, казалось, заполнили все глаза.

— Не думал я, что ты станешь таким. — Шерый еще раз взглянул на сжавшуюся в комок внучку.

— Отрубите! У нас нет другого выбора! И у меня тоже другого выбора нет…

Ирина говорила очень тихо, но система услышала:

— Варвары! Собственное дитя мучить будете?

Сергей решительно встал и подошел к девушке.

— Терпи! — сказал он. — Открой рот!

Она послушно выполнила приказ. Сергей дал прикусить ей ладонь своей левой руки.

— Терпи! — еще раз повторил он и нажал на клинок.

Вскрикнули оба. Крик был таким, что даже Шерый зажал уши.

Палец валялся на полу. Серов стоял с прокушенной почти до костей ладонью, но кровь, похоже, текла только у него. У девушки рана прямо на глазах затягивалась прозрачной пленкой.

— Прости! — Сергей присел на корточки рядом с Ириной.

— Отойди! Не хочу тебя видеть!..

Девушка вскочила, бросилась в противоположный угол отсека. Она забилась в угол и с ужасом смотрела на Серова.

— А ты, парень, лучше, чем я думал! — хмыкнул Шерый и осторожно поднял с пола мизинец внучки. — На тебя можно рассчитывать. А ты, внучка, не боись! Раз крови нет, значит, он прав.

— Я его ненавижу! — еще раз повторила Ирина и зарыдала.

— Сергей? Тебя вроде так зовут? — Шерый осторожно гладил внучку по голове. — Ты ладонь-то перевяжи. Кровь хлещет! Зальешь тут все.

— Ничего. Переживем!

— Не подходи больше ко мне!..

Слова Ирины отдавали холодом. Она смотрела на Сергея ледяным злым взглядом.

— Можешь меня ненавидеть. — Он ссутулился, сел в самый темный угол.

Девушка нетерпеливо дернула плечом, высвободилась из объятий деда.

— Молитесь, чтобы все получилось! Звери!..

Подошла к отпечатку на стене и протянула руку.

— Я вынуждена использовать последнее средство защиты! — ожила система. — Не прикладывай руки, иначе я выключу стабилизацию.

— Какую еще стабилизацию?! — Сергей внимательно следил за рукой девушки.

До отпечатка на стене оставалось не больше двадцати сантиметров. Рука продолжила свой путь.

— Отключаю! — констатировал голос.

В одно мгновение пол ушел из-под ног Серова и сделался стеной. Парень пролетел метра три, рухнул на боковую стену, ставшую полом. Вначале на Сергея рухнул Шерый, чуть не выдавив парню внутренности, следом с визгом упала Ирина.

Отпечаток на стене сместился на потолок и светился над головами, метрах в четырех-пяти.

— Мы идиоты! — Сергей с хрипом выкарабкивался из-под тел. — Вы мне все потроха выдавили. Я ими сейчас блевать буду!

— Что произошло? — Старик в недоумении тер ушибленный лоб.

— Я же говорю, что мы идиоты!

— Да! Ума в вас мало! — подтвердила система назидательным тоном.

— Если мы в космическом корабле, то надо было задать себе простой вопрос. Как он упал на землю и оказался на такой глубине?

— Я тебя не понимаю. — Шерый помог внучке прислониться к новой стене.

Помещение, в котором они находились, теперь напоминало колодец.

— Чтобы уйти на такую глубину, надо врезаться в планету не боком, а носом! Практически вертикально, — пояснил Серов.

— Ну и что?

Шерый, похоже, в физике ничего не понимал.

— Я поняла! — Ирина обрадовалась так, как будто решила проблему.

— Вот именно, — продолжил Сергей. — Никто из нас не задал себе вопрос, почему мы ходим по горизонтальным поверхностям, хотя корабль стоит вертикально.

— Ну и почему? — Шерый продолжал тупо смотреть на потолок.

— Мы в капсуле! Она напоминает шар и принимает горизонтальное положение независимо от положения корабля. А стабилизацией занимается система. Теперь она отключила стабилизацию. Думать раньше надо было!

— Какой-то ум у вас все-таки есть! — подтвердила система. Идеально отполированные стены не подходили для того, чтобы по ним можно было вскарабкаться на четырехметровую высоту.

— Что делать будем, деда? — Ирина намеренно не обращалась к Сергею, как будто его больше не существовало.

— Внучка, проблема выеденного яйца не стоит! Шерый подошел к стене. На счастье, отпечаток находился не посередине потолка, а с краю.

— Молодежь, цирк помните?

— Я на него не встану! — Ирина зло посмотрела на Серова. — Он меня отпустит в самую последнюю секунду. А когда я буду мимо пролетать, еще чего-нибудь откусит!

Сергей ее не слушал, он осторожно вскарабкался старику на плечи. Мощный дед даже не шелохнулся.

— Я отключаю свет!

Очередной «подарок» системы никого не напугал.

Все погрузилось в кромешный мрак.

— Не трогай меня! — визгливый Иринин голос нарушил тишину. Следом раздался звонкий звук пощечины.

— С ума сошла! — голос Сергея дрожал от злости. — Как без моих рук ты заберешься?

— Ненавижу! Как мог ты мне причинить такую боль?

— Прости! Когда будет свет, я стану перед тобой на колени. Ты сама же просила! Я же…

— Никогда не прощу! Я… поверила… что ты… любишь меня! А ты…

— Если мне надо будет ради тебя сдохнуть, я…

Наверху замолчали, и Шерый, придавленный двойным грузом, насторожился:

— Вы собираетесь делом заниматься? Или будете отношения выяснять?

Вновь раздался хруст одежды и кряхтение Сергея.

— Я стою. — Голос Ирины возвестил сверху о построении «пирамиды».

Под потолком сверкнул зеленый луч, пробежавший по кисти девушки и осветивший все вокруг. Пол покачнулся. Все вновь ожило и стало вращаться. Молодые люди дружно свалились на деда, а сам он тоже покачнулся и упал. Зал вновь застыл в обычном горизонтальном положении.

— Блокировка отключена. — Голос системы потерял назидательность. — Стабилизация включена. Доступ к базе информации открыт. Система к запуску готова.

Желтый свет разлился по прозрачному залу и озарил трех растерявшихся людей.

— Система ждет распоряжений, командир! — Голос напомнил всем, что свершилось невероятное. — Напоминаю, что рядом с вами находятся особи низшего порядка.

— Она к кому обращается? — Шерый почесал шишку на лбу.

— К ней! — Сергей кивнул на Ирину, обалдевшую от падения и услышанного.

— Она — существо высшего порядка! — Дед удовлетворенно потер руки. — Я всегда это знал. Никто во мне не вызывал таких чувств!

— Вы слышали, что она сказала? Она теперь нам не враг! — Ирина взвизгнула от восторга. — Доступ к базе информации открыт! Я — ее командир!

— Слушаю распоряжения, командир! — подтвердила система слова девушки.

— Ты ответишь на все мои вопросы?

— Я готова, командир!

— Подожди с вопросами! — перебил внучку Шерый. — Пусть даст поесть. Иначе я откушу от кого-нибудь кусок.

— Командир, будьте осторожнее! Он может сделать то, о чем говорит! — Система издала мяукающий звук, и двери всех блоков раскрылись, издав последовательные щелчки. — Пища в соседнем блоке. Вскройте вакуумные упаковки.

Сергей и дед, не сговариваясь, не глядя друг на друга, рванулись в открытую дверь.

— Я же говорю: варвары, командир! — Система явно старалась угодить юному капитану.

— Ты можешь общаться только со мной? — тихо поинтересовалась Ирина.

— Могу. Приложите руку к идентификатору еще раз.

— Я не хочу, чтобы наш разговор слышали мужчины! — уточнила девушка.

— Они не услышат, — подтвердила система.

Ирина шагнула к отпечатку и приложила ладонь. Сканер сработал повторно.

— Ой! Больно! Больно!..

— Не беспокойтесь! Вам в ладонь вживлен микрочип. Теперь мой голос можете слышать только вы, командир.

Ирина обеспокоенно взглянула на дверь в пищевой блок. Мужчинам было не до нее. Их беседа отрывками долетала до ее слуха.

— Если они питаются такой дрянью, то на что похожи эти черти? — Шерый с недовольным выражением жевал сухую смесь зеленого цвета и запивал из розового пакета коричневой жидкостью.

— Существа высшего порядка! — ухмылялся Сергей. — А жрали сплошную химию, как бройлерные цыплята…

— Почему ты решила, что я существо высшего порядка? — прошептала Ирина, опасливо поглядывая на дверь.

— Анализ спектрограммы всех систем организма проведен. Получен ответ. Вы — Цивилизатор.

— Как давно корабль прилетел на планету?

— Миллион лет назад. Точность в годах не имеет значения.

— О какой задаче ты говорила? Помнишь, сказала, что задача не выполнена?

— Даже Цивилизатор не имеет право знать своего основного предназначения. Иначе задача не будет выполнена. Это главное условие.

— Я не Цивилизатор! Поэтому могу знать. Отвечай!

— Вы ошибаетесь! Даже не знаете, насколько глубоко ваше заблуждение. Не принимайте меня за безмозглую машину. Совершать ошибки могут только ваши знакомые, варвары.

— Где пилоты корабля?

— Ты один из них. Двое остальных не вернулись.

Ирина начала испытывать беспокойство. Разговор с машиной ничего не объяснял.

Мужчины с постными лицами продолжали жевать разноцветные порошки, сдабривая процесс крепким словцом.

— Пилоты ведь не могут вернуться назад на корабль через миллион лет! Как ты не понимаешь такой простой вещи?

Ирина начала испытывать настоящее раздражение. Она рассчитывала на другие ответы.

— Командир! Я знаю, о чем говорю. Вы не обладаете всей информацией. Ваша память стерта столетиями.

— Мне всего восемнадцать лет! Какие столетия, железяка?!

— Командир, вы набрались от варваров нехороших слов. Я — ваш помощник и правая рука.

— Прости!.. А откуда прилетел корабль?

— С планеты Земля-2047.

— Так это машина времени?!

— Не говорите глупостей, командир. В том понимании, в каком вы задаете вопрос, машины времени не существует.

Ирина еще раз посмотрела в соседний блок. Мужчины перестали потрошить пакеты с порошками и начали нюхать пакеты с жидкостями.

— Нет, ну ты видел? Вообще никаких запахов! А ты говоришь, без спирта столько не пролететь! — Шерый присосался к очередному зеленому пакету. — На мыло здорово похоже.

Мужчины все еще ни о чем не беспокоились.

— Что же обозначает цифра 2047? — Ирина затаила дыхание.

— Счет по порядку.

— Планет с таким названием две тысячи сорок семь?!

— Данная планета — Земля-2048.

— Все планеты связаны друг с другом?

— Только названием.

— Мы можем отправиться на Землю-2047?

— В этом нет никакого смысла. А для вас это даже смертельно опасно.

— Но я же Цивилизатор.

— Именно поэтому. Вы выполнили на Земле-2047 свою задачу.

— Кто такие Цивилизаторы?

— Роботы — вот подходящее слово из вашего словаря. Биологические роботы. Самовоспроизводящиеся биологические системы, созданные для решения особых задач.

— Я — робот?! Да ты спятила, чертова железяка!

Ирина со злости стукнула кулачком по переборке и не заметила гостей.

— Сама с собой разговариваешь? — Сергей сыто улыбался и блаженно жмурил глаза. — Айда с нами! Парашки метнешь в горловину!

— Фу! Вы на самом деле варвары. Тебя же с переводчиком нужно слушать!

— Извините, существо высшего порядка, ко мне возвращается вкус жизни!

Сергей внимательно смотрел на Ирину.

— Ты никак с железкой парой слов перекинулась? Ну, куда летим? К черту на рога? Где мумии с этого катафалка?

Шерый, нависший над плечом Серова, забеспокоился:

— Слышите, молодежь? В моем желудке эта гадость забродила. По-моему, ей там не нравится!

— Что железяка тебе сказала?

Сергей уже догадался по выражению лица девушки, что информация получена неоднозначная.

— Включи громкую связь! — приказала Ирина.

— Связь подключена, — раздался громкий голос из-под потолка.

— Кто они? Те, которых ты называешь варварами?

— Отбившиеся от основного предназначения. Помесь, дикий вид. Подлежат восстановлению или уничтожению. Способствуют разладу общего замысла, уничтожению вечного. Ошибка действий Цивилизаторов.

— Что она несет?! Я сейчас ее огрею! — Шерый поднял с пола погнутый клинок и замахнулся на изломанную переборку.

— Командир, остановите варвара! — Система мигнула зеленым светом на потолке.

— Мы можем высадиться на поверхность? — Ирина не обращала внимания на действия деда.

— Следующее место высадки — планета Земля-2049. Но, судя по собранной мной информации, задача на этой планете не выполнена.

— Ты хочешь сказать, что на нашей планете мы уже не сможем оказаться?

— Общая программа предназначения не предусматривает повторной высадки экипажа. Я не могу изменить общую задачу. — Всем показалось, что система извиняется.

— Я правильно понял? — Шерый заскрежетал зубами. — Эта консервная банка хочет метнуть меня в космические просторы, подальше от родной деревеньки?

— Подожди-подожди, дед Миш! — насторожился Сергей. — Это какая же задача еще не выполнена на нашей планете?

ГЛАВА 8

Беседа с системой длилась часа два. Сергей из всего услышанного вычленил для себя несколько важных моментов. Первый и главный: все трое останутся внутри корабля и на поверхность родной планеты не попадут. Система страховала свое тайное присутствие на Земле-2048. А точнее, данная установка была наложена поверх возможностей самой системы.

Отлет на другую планету, находившуюся в списке самой системы, разрешался. Конкретных задач при этом не ставилось, лишь обозначалось условие обязательной высадки Цивилизаторов на поверхность планеты.

— Сергей, мне с тобой надо поговорить! — Выражение лица Ирины не предвещало ничего хорошего.

— Говори.

— Пойдем, ты меня покормишь!

Девушка явно хотела уйти от деда, и Серов согласно кивнул головой.

Привычно надорвав желтый пакет, Ирина запрокинула голову, сделала глоток прозрачной жидкости.

— Сереж, она говорит, что я робот. Система полностью просканировала мой организм. Она уверена, что я — Цивилизатор.

— Чушь! — Серов скривил лицо и отвел глаза в сторону.

— А как ты объяснишь, что у меня не текла кровь и рана тут же затянулась какой-то пленкой?

Сергей только сейчас начал замечать, что глаза Ирины наполнены ужасом и пустотой.

— Ты боишься. Значит, ты — человек!

— Сереж, мне не просто страшно, я хочу орать от ужаса! Но боюсь, что дед меня не поймет. Цивилизаторов создавали для чего-то кошмарного, раз нам нельзя возвращаться на предыдущую планету. Мы выполняем какие-то страшные задачи. Вот видишь, я уже говорю «мы»!

— Не мели чепухи!

Серов оглянулся назад: дед продолжал о чем-то беседовать с системой.

— Вы всего не слышали! — Ирина схватила парня за рукав. — Все предыдущие планеты, все 2047 штук, были посещены Цивилизаторами.

— Ну и что? Я ничего страшного в тебе не вижу, даже если ты — Цивилизатор. Выглядишь так, что мне хочется сказать тебе…

Сергей замялся и вновь посмотрел назад, на деда. Тот будто в горячке размахивал руками — спор шел не на шутку.

— Все они мертвы, Сергей. Стерильны!

— Не понял?!..

— На тех планетах нет больше органической жизни.

— Ну и что из того?

— А она была…

— С чего ты это взяла?

— Я здесь жила два года, Сергей, и кое-какую информацию мне система все-таки предоставляла. Она же вначале приняла меня за одичавшую «свою».

— Как это «одичавшую»? Цивилизаторы разве могут жить миллион лет?

— В том-то и дело, что не могут. Они смертны, и машина это знает, но она все равно кого-то ждала. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Нет!

— Как же с тобой трудно! — Ирина подняла покалеченную руку вверх. Четырехпалая кисть руки выглядела абсолютно здоровой, без всяких следов от ранений.

— Эти планеты, все до одной, до прилета Цивилизаторов несли на себе органические формы жизни. А после их посещения стали стерильными.

— Так… что-то я не пойму! Значит, задача Цивилизаторов — убивать все живое? — Сергей недоверчиво ухмыльнулся.

— Дурак! И мозги у тебя не работают. Ну кто после миллиона лет может вернуться назад, на корабль?

— И кто же?..

— Потомки!

Серов хотел было улыбнуться, но губы вдруг заморозило догадкой:

— Так мы уже все немного Цивилизаторы?!

— Наконец-то дошло! Вот именно, что все мы… Я стала красивее, говоришь?

— Ты выглядишь так…

Сергей в очередной раз покраснел.

— Как ты думаешь, мне может отказать мужчина?

Такого вопроса парень не ожидал.

— Понимаешь, на это и рассчитано! Мы — вирусы. Мы внедряемся. А вы — это смесь. Дикая смесь. Вопрос только в том, чем Цивилизаторы отличаются от людей? От настоящих людей?

Шерый вернулся шаркающей раздраженной походкой:

— Вот, сволочь! Она мне заявила, что руку восстанавливать не будет, что я и одной рукой тут все угробил!

— Успокойся, дед! Я решу эту проблему. — Ирина подмигнула Сергею. Разговор был пока закончен.

— Подумай, кому нужны стерильные планеты? Кому может мешать органическая жизнь на них? — этот вопрос девушка шепнула на ухо Серову перед тем, как пойти защищать дедовы права.

— Корабль готовится к старту! — Зычный голос системы застал всех врасплох. — Командир, жду ваших распоряжений. Зарядка всех систем завершена успешно.

— Что будем делать?

Ирина растерянно посмотрела на мужчин. Шерый молчал. Вены на его шее раздулись и рвались наружу. Сергей отметил, что перестал дышать.

— Командир, жду ответа! — настаивала система.

— Летим к планете Земля-2047.

Голос девушки прозвучал неожиданно для всех.

— Полет к данной планете не возможен. — Система задумалась только на мгновение. — На ней нет атмосферы.

— Куда делась атмосфера? — не сдавалась Ирина.

— Доступ к ответам данной категории закрыт.

— Разрешаю старт к Земле-2049!

Мужчины переглянулись. Спорить было бесполезно. Система никого, кроме Цивилизаторов, не слушалась.

— Ирин, ты осталась прежней внутри, — вдруг громко сказал Сергей. — Вот это-то и пугает!

— Что ты имеешь в виду? — Девушка только слегка повернула к нему голову.

— Ты вела себя также и у Чертова Пупка той проклятой зимой.

ГЛАВА 9

— Командир, мне необходимо поговорить с вами наедине. Сделайте вид, что надо выйти в соседний блок.

Ни один из мужчин на голос системы не среагировал. Значит, он звучал только в ее голове. Ирина потянулась и сделала пару приседаний.

— Мне надо побыть одной! — И вышла в командирский отсек.

— Я сканировала каждого из них, — голос вновь зазвучал, как только сзади неожиданно закрылась дверная перегородка.

— Зачем ты закрыла дверь? — Ирина рефлекторно дернулась назад.

— Они не должны видеть вашего выражения лица при получении информации. Успокойте их!

Из-за «стекла» двери уже выглядывали испуганные лица Сергея и Шерого. Девушка махнула рукой, просительно улыбнулась.

— Однорукий вам не помешает. Он практически — Цивилизатор. — Система выдержала паузу. — Но рассчитывать на него не стоит. Не хватает интеллекта. Второй опасен. Редкий вид. Их род не скрещивался и не скрещивается. Нет шансов. Потому всегда в бедности. Может вести себя неадекватно. Пример тому — ваш палец. Вы должны знать, командир, что по сравнению с вами он — ничтожество.

Ирина отвернулась от двери:

— Перестань! Чем таким особенным отличается его организм?

— В его организме есть лишний ген, отвечающий… — система осеклась и замолчала.

— Значит, этого гена в моем организме нет?

Система продолжала молчать.

— Зачем ты позволила ему сесть на корабль? — Девушка намеренно сменила тему разговора.

— На первое время вам, командир, нужны телохранители. А эти прошли тестирование. С задачей справятся. Будут спасать вас в любой ситуации. Повторяю, они нужны только на первое время. Цивилизаторы всегда правят. Эта планета будет у ваших ног.

— Чем так страшен Сергей?

— Он может повлиять на принимаемые вами решения. Это опасно!

Дверь внезапно открылась. На пороге стоял Серов.

— Ты разговариваешь с нею наедине?! Есть что скрывать?

Парень смотрел прямо в глаза девушке.

— Нет! — Ирина не отвела взгляда, и голос ее не дрогнул.

— Молодец! — прокомментировала в ее голове система.

— Ты мне не веришь?

Эти слова вырвались у девушки скорее по привычке.

— Извини! Просто я… мне показалось…

Сергей выглядел растерянным, неловко сделал шаг назад — за ним тут же со звонким щелчком закрылась дверь.

— Ты зачем открыла дверь? Специально? — Голос Ирины задрожал. Система промолчала. — А закрыла зачем?

Система продолжала молчать. Девушка схватилась за голову.

— Сделай так, чтобы я никогда больше не слышала твой голос одна!

— Это невозможно. Нужно привыкать к тому, что вся ответственность теперь на вас, командир.

— Замолчи! Открой двери!

В проеме вновь засияла пустота.

Сергей внимательно следил за выражением лица вернувшейся в пищеблок девушки. Она буквально на глазах превращалась во властную особу. Может быть, даже уже чувствовала себя всемогущей.

— Так кому, ты говоришь, выгодно, чтобы планеты стали стерильными? — этими словами Серов решил завязать разговор.

— Прости меня за двери!

Сергей увидел в глазах девушки нечто, похожее на раскаяние.

— Она разговаривает с тобой?

— Это не важно! Я хочу продолжить наш разговор о Цивилизаторах. Может, ты мне поможешь разобраться.

Ирина обернулась к деду, но тот спал. Его храп могучим эхом разносился по всем блокам.

— А факты таковы. Цивилизаторы — почти обычные люди. В их генетике только чего-то, может быть, совсем незначительного, не хватает. Но именно это и обеспечивает им судьбу властителей. И видимо, они принимают такие решения, которые ведут планету к гибели.

— Ирин, это все на поверхности. — Сергей не удержался, взял девушку за руку.

Она руки не отняла. Выражение ее лица тоже не изменилось. Сергей сам отпустил ее руку.

— Что с тобой происходит?

— Не знаю! Но кажется, знаю, на чьей стороне Цивилизаторы.

— Вам лучше не рассуждать в рамках данной темы! — Голос системы неожиданно вклинился в разговор. — Вы не знаете, как далеко можете зайти. Последствия для вашей психики не предсказуемы! Данный факт подтвержден экспериментами.

— Железяка, скажи-ка мне, — Сергею надоело церемониться, — сколько еще протянет наша планета?

— Максимальный срок — пара тысячелетий. Задача будет… — Система осеклась.

— Проговорилась!

Серов тяжело вздохнул, сплюнул на пол, как будто этим мог хоть как-то выразить свое презрение машине.

— Никому из живых в этой галактике, да и в других галактиках не нужны мертвые планеты! — Голос его начал набирать мощь. — Если есть Бог или какая-то вездесущая сила, она накажет тех, кто придумал тебя, и поможет нам!

— Если бы ты, варвар, знал, насколько близок к истине! — вновь ожила система. — Только Вездесущий не на вашей стороне.

— На чьей же он стороне?

Сергей ухватился за возникшую нить рассуждений, и она обдала ужасом все у него внутри. Ирина неотрывно смотрела ему в глаза.

— Я поняла! — Голос девушки вывел Серова из ступора. — Это же… этого просто не может быть!

Ирина сцепила руки на груди и крикнула в потолок:

— Так почему не сразу, одним махом? Зачем так долго? Миллионы лет?

— Это для вас миллион лет — время. Для него — это даже не миг! И планеты не должны быть разрушены. Обязательное условие. — Голос из-под потолка больше не мяукал, он говорил жестко и четко. — Нет другого способа избавиться от них! Этот способ единственно надежный.

— От кого избавиться? — Сергей до конца не верил услышанному.

Машина промолчала.

— От кого избавиться?..

Настаивать не было смысла.

— Я — рука Бога и Его воли! — Ирина закусила губу до крови, но не заметила этого. Кровь каплями стекала на подбородок.

— Это чушь! Чушь собачья! — повторил Сергей, схватил девушку за плечо. — Очнись! Он же создал нас. Зачем Вездесущему от нас избавляться?

— Успокойтесь, он избавляется не от вас! — Система все-таки решила дать ответ. — Вы неправильно понимаете то, о чем говорите. У вас примитивное представление о Вездесущем. Вы остались варварами.

— Расскажи нам о Вездесущем! — Иринин голос не терпел возражений, он приказывал.

— Командир, я с удовольствием сделаю это. В рамки запретов данный вопрос не входит.

— Нет у тебя никакого удовольствия, железяка чертова! — Сергей громко и умело выругался.

— Внимание! Время отсчета пошло! — Система неожиданно вновь перешла на мяукающие звуки. — До высадки осталось сорок девять часов. Вы должны ознакомиться с привычками, нравами, табу той части Земли-2049, где совершите высадку. Я подобрала территорию, где человеческие особи говорят на языке с грамматическим строем, похожим на ваш родной. Минимальный объем лексики я в вас закачаю. Помните, что иностранцев уважают всегда больше, чем своих. Поэтому у вас будут преимущества. Ваш акцент принесет только пользу.

— Нас скоро выбросят как котят? — Хриплый голос Шерого заставил молодых людей обернуться. Дед одной рукой тер заспанные глаза.

— Внимание. Вы попадете в Средневековье! — Система вновь привлекла к себе внимание. — Надеюсь, вам это о чем-то говорит. Период феодальной раздробленности. Лучшее время для того, чтобы сильнейшие пришли к власти. Вы — сильнейшие! Если хотите править, в решающие минуты слушайте командира. Варвары, я к вам обращаюсь! Однорукому не давайте рта раскрывать, хотя бы первое время. Иначе он вам все испортит.

Шерый от удивления раскрыл рот:

— Будь ты мужиком, стерва, я бы тебе…

— Пока не поздно, лучше расскажи о Вездесущем! Может, нам это больше поможет, чем вся твоя демагогия! — Сергей не хотел упускать шанс узнать то, о чем мечтают все люди.

На удивление система сразу же откликнулась на его пожелание:

— В вашем словаре почти нет подходящих слов. Но я попробую если не суть объяснить, то хотя бы нарисовать картинку.

— Продолжай! — Голос командира не давал машине шанса уклониться от обещания.

— Вездесущий уже создавал себя не один раз, и не один раз по независимым от него причинам распадался до конечной составляющей. Речь идет о таких временных параметрах, что вашим ограниченным мозгам этого не понять!

— Почему она все время пытается мне плюнуть в душу? — Шерый уже снова скрипел зубами от ярости. — По выходу отсюда я все-таки доломаю переборку.

— Вы будете телепортированы на поверхность! — тут же отреагировала на угрозу система. — Я вам больше не предоставлю шанса глумиться над кораблем.

— Железяка, ты отвлеклась от дела!

Сергей тоже проявлял нетерпение и готов был заткнуть деду рот.

— Продолжаю, варвары… Вездесущий может быть меньше всех и всего, существующего во Вселенной. Он — начало. Он — ничто. Самая малая часть. Он — первая составляющая в огромном строительстве мироздания, первый кирпич. Почти пустота, почти вакуум. Но в этой малой части заключены все основные законы последующего построения Вселенной, последующего присоединения частей. Повторяю, Вселенная строилась и распадалась уже не раз. Вселенная и есть Он сам. Это — Его тело. Он растет как ребенок. Рассыпанная в пространстве материя используется для прироста. Замысел настолько точен и велик, что ошибка, даже маленькая, как песчинка, несет в себе преждевременную смерть. Он хочет быть вечным. Но это не та вечность, о которой вы думаете. Вы всегда под вечностью понимаете ограниченный временем отрезок. Ваш мозг не может представить себе Его вечности. Миллиона лет для Него не существует. Он этого не ощущает. Все галактики, окружающие вас, лишь малые винтики огромного отлаженного механизма Его тела. Они все вращаются в определенной последовательности и в своей скорости создают объем, объем Его тела. Все в Нем выполняет свои функции. Вы слишком ничтожны, чтобы увидеть истинную скорость вращения. Вы воспринимаете время не так. Оно для вас слишком тянется. То, что для Него мгновение, для вас — миллиарды лет. Если бы вы воспринимали время, как Он, то вокруг не увидели бы пустоты. Вы бы увидели Его почти каменное тело, мощное и всемогущее. Вы часть Его, ничтожная часть. Но можете принести вред!

— Хватит этой философии! — неожиданно прервал ее рассказ Шерый. Он показывал оставшейся рукой на переборку. За темнотой прозрачных стен блока стало проявляться яркое свечение огромной звезды.

Система тут же откликнулась на восклицание деда:

— Мы приближаемся к гелиоцентрической системе, в которую входит планета Земля-2049.

— Ничего страшного. Мы успеем! — Ирина хотела дослушать рассказ. — Продолжай! Я хочу понять.

— Нет, ты лучше ответь на вопрос! — почти крикнул Сергей, чтобы его услышали. — Зачем Вездесущему такое существование? Какой в нем смысл? Он просто растит себя, и все. Эгоист!

— Ты глуп, человек! — Система, похоже, умела обижаться. — Он не одинок. Он хочет быть вечным не для себя.

— Не одинок?!

— Я же говорю, что вы мыслите ограниченно. В бесконечном пространстве возможно все. Все, о чем вы даже не подозреваете. Он не один. Их число… Он… Они лишь часть другой системы. В бесконечном пространстве конечное создание уже не может осознаться человеческим мозгом. Идут сбои, рушатся миры. Ищутся причины… Ему дали совет.

— Так вот в чем подвох! — Серов даже свистнул. — Ты нас запутала в своей терминологии. Твой Вездесущий — совсем не Вездесущий! Он — лишь часть. Совсем не Бог!

— Для вас Он больше, чем Бог!

— Если Он часть чего-то, значит, Его решение может быть ошибочным! — настаивал Сергей, хватаясь за логику размышлений, как за последнюю надежду.

— Я не говорила ни о каком Его решении! — опомнилась система. — Это лишь ваши домыслы.

Шерый уже давно с недоумением следил за происходящим и произносимым. На его лице чувства менялись медленно, но в итоге гримаса раздражения заменила все:

— Ты, железка, заклепала нам все мозги! А должна знать одно: если с внучкой что-нибудь случится, я к тебе вернусь и выкопаю с любой глубины. Даже одной рукой!

— Осталось немного времени! — Система не стала выслушивать угрозу. — Вам надо заснуть. Во время сна я закачаю в вас минимально необходимый лексический запас чужеземцев. Время не ждет. Садитесь по углам!

Люди нехотя подчинились.

— Я должна вам сказать, командир! — Голос, похоже, опять звучал только для Ирины. — Вы из всех, кто проходил по телепортационному колодцу, были единственной, соответствовавшей статусу Цивилизаторов. Вы должны это ценить! Вы избранница!

— А зачем ты все-таки взяла их? — Девушка двигала одними губами, и голос ее никто не услышал. — Почему не выбрала кого-то другого?

— Многие попадали в область сканирования. И все — случайно. Все боялись. Боялись чуть ли не до потери сознания. А эти пришли сами! Однорукий лишен страха от природы, и это не очень хорошо. А второй сам научился справляться с любыми страхами. Точнее, его научили. Лучший вариант телохранителя. Оба бросили мне вызов и не испугались. Готовы были умереть. Лучших вы не найдете! А вам они пригодятся. Но сейчас спите!

Очнулись все одновременно от громкого протяжного сигнала, похожего на звук обычной сирены.

— Высадка через минуту. Варвары, возьмите с собой пакеты с бесцветной жидкостью! На какое-то время вы станете неуязвимы для ножей и мечей. Раны будут затягиваться прямо на глазах. Командир, вам советую ничему не удивляться. Однорукий, помни мою доброту. При высадке я верну тебе конечность. Она тебе пригодится.

Сергей в три прыжка оказался в пищевом блоке. В нише стены лежали три бесцветных пакета.

Раздался пронзительный свист. Сергей оглянулся: в командирском блоке никого не было.

— Я оставила тебя, чтобы сказать. — Система говорила излишне громко. — Я обязана! Это занесено в протоколы. Исполняется в исключительных случаях. По своим поведенческим и психоэмоциональным реакциям ты ближе всех к Нему. Я выполняю свой долг. Ты должен знать, что это за ген. У вас должна быть надежда… У таких, как ты, должна быть надежда…

— О чем ты говоришь? — Сергей растерялся от такого внимания. — Отправь меня следом за ними. А вдруг они без меня…

Вокруг него вдруг резко потемнело. Накатили тошнота и головокружение. Пришлось сильнее сжать бесцветные пакеты. И уже откуда-то издалека донеслось:

— Этот ген после миллионов рекомбинаций в организме в итоге отвечает за сочувствие…

Сознание Серова отключилось.

ГЛАВА 10

Сергей очнулся на поляне, обычной васильковой поляне, каких тысячи. Вокруг — лес глухой и, похоже, непроходимый. Елки как елки! Ничего необычного. Даже на секунду обидно стало! Вокруг никого — ни души. На огромной корявой елке сидит филин. Глаза вылупил по полтиннику и ни шиша не видит.

Зона высадки.

Значит, где-то под толщей земли умостился корабль.

Сергей еще раз огляделся. Ирина с дедом пропали, как будто их и не было. «Может быть, система избавила их от меня?» — Серов чертыхнулся, встал на ноги. Джинсовая заношенная куртка и брюки — не самая подходящая одежда для Средневековья. А уж кроссовки — это явный перебор. Могут принять за какого-нибудь антихриста.

— Куда же делись мои Цивилизаторы? — Сергей произнес фразу вслух и осекся.

С противоположной стороны поляны прямо к нему несся головастый пацан лет десяти. Несся так, что коленки сверкали.

— Дядька, спаси!

Сергей понял чужую речь, как свою, и удивился этому больше, чем самому появлению инопланетника.

— Ну, давай, прячься за меня!

Пацаненка развернуло на повороте — он плюхнулся в высокую траву метрах в двух за Серовым. Из лесу появились двое. На лошадях. Одеты в черную кожу с ног до головы. Даже на головах кожаные шлемы с козырьками.

— Эй, чучело, ты мальца не видал?

Вопрос задал громила лет тридцати пяти с выпирающим подбородком. В его руке Сергей увидел обычную биту, каких много повидал в своей жизни.

— Не видал!

Серов услышал за спиной, как мальчишка пытается заглушить свое дыхание, походившее после бега на лошадиный хрип.

— Иди-ка сюда, чучело, мы на тебя посмотрим. Больно ты странный!

Этим, похоже, не нужны были Цивилизаторы. В них и так чего-то не хватало. Сергей нехотя пошел навстречу судьбе. Пакеты остались рядом с пацаном, где-то в высокой траве.

— А чего хилый такой? — задавший вопрос весил на взгляд больше центнера. Его угрюмое лицо не предвещало ничего хорошего.

— Долго болел. — Сергей не врал.

— Раньше больше весил?

— Да!

Громила с выпирающим подбородком соскочил с коня и подошел вплотную к Серову.

— Иноземец! И одежда чудная, и говор. И смотрит, будто равен нам. — Он осмотрел Сергея с ног до головы.

— Умеешь что-нибудь?

— Только убивать научили. Большего не успел.

Серов привык говорить, что думает, но тут понял, что сказал что-то не то или не тем.

— И чем научили убивать? — громила спрашивал без всякой издевки.

— Руками… чем же еще?

— Просто так можешь убить? Или повод нужен? — спросил сидящий на коне второй бугай.

— Просто так даже мухи не родятся…

Мужик, стоящий возле Серова, покровительственно улыбнулся:

— Ты смотри — храбр! И за словом в карман не лезет. Надо его выражение запомнить.

— Ножом убивать умеешь?

— Могу!

— Ну, вот тебе и шанс. Выбирай! Или мы тебя дубинами забьем насмерть, или ты перережешь горло гаденышу, что прячется за тобой.

— Дайте нож! — голос Сергея не подвел.

Нож кинули не задумываясь.

— А покрупнее есть что-нибудь, не такая мелочь?

Сергей взвесил на руке обрубок, очень напоминавший заточку.

— Этим обойдешься.

Конники ждали. Их поджарые лошади косили на Серова бешеными глазами.

— Слышь, пацан, видимо, судьба у меня такая! — Серов сказал это очень-очень тихо.

Нож лег в ладонь так, как учили. И лезвие, сверкнув голубой змеей, вошло в горло сидящему на коне. Тот даже не захрипел: просто завалился набок, зацепившись ногой за стремя.

Мальчишка взвыл и бросился к лесу. Сергей проводил его взглядом, и этого мгновения хватило, чтобы упустить из виду громилу.

Нож вошел где-то под сердцем. Сергей икнул и упал на колени. Успел еще почувствовать, как в спину ткнули сапогом.

Земля с размаху ударила в лицо.

Кто-то растирал тело Серова водой. Рана не болела, а лишь слегка пощипывала.

— Мам, он за меня с жизнью расстался! — мальчишеский голос давился слезами. — Мама, сделай что-нибудь. Я не хочу, чтобы он умирал!

Голова Сергея оказалась на чьих-то коленях. Чьи-то руки гладили ему волосы. Влага капала на лицо.

— Там, в траве пакеты… Вода… дайте выпить. Рано мне… еще умирать… — прохрипел он, но глаза открыть не мог, их как будто склеило.

— Воды хочет!.. Значит, умрет. Красивый, а прожил немного, — влился в ухо грудной девичий голос, потом охнул.

Голова парня вновь оказалась на земле. По губам провели влажными пальцами, в рот потекла безвкусная жидкость. Сергея передернуло. Он вновь потерял сознание.

Очнулся среди ночи. Темнота и влажный воздух напомнили единственную поездку на море, состоявшуюся в далеком детстве.

Руки сами потянулись к ране. Под сердцем шрама не было. Сергей долго себя ощупывал, и наконец вспомнил слова системы о живительных пакетах.

Он лежал на сеновале, на мягкой, пахучей перине из сухих трав. Когда полностью пришел в себя, Сергей протянул руку и почувствовал рядом чей-то упругий округлый бок. Прислушался: женщина дышала ровно — значит, спала.

Кто такая? Как выглядит? На эти вопросы Серов ответить не мог. Ни луча света, ни даже отблеска! Сплошная темень.

— Проснись! — тихо позвал Сергей. — Проснись, пожалуйста…

Мягкая рука коснулась его лица, ласково погладила по щеке.

— Жив!

Сергей узнал ее голос.

— Ты кудесник? Али кто пострашнее? — Девушка задавала вопросы, а ее рука все продолжала гладить парня по лицу.

— Я иноземец.

— Ты храбрый! Среди наших мужчин таких уж не осталось. Всех смелых перебили, а уцелевшие ни на кого не похожи. Воду твою волшебную я спрятала во флягах. Рядом с тобою лежат, с правого бока.

— О других иноземцах не слышала?

— Как же не слышать? Увезли их в город. Говорили, что среди них девица красоты неписаной. Будто наш городырь на нее глаз положил!

— Кто такой городырь?

— Наш наместник! Его сына только что кто-то убил в лесу. Не твоих ли… — Девушка осеклась. — Принесу тебе чего-нибудь поесть!

Рядом зашуршало сено. Через пару секунд в темноте высветлился дверной проем. Сергей задержал взгляд на широкобедром силуэте, вырисовавшемся в свете фонаря, висевшего на соседней избе.

«Природа наградила ее красивым телом», — успел подумать Сергей.

— Она ушла. Я могу с тобой поговорить. — Знакомый мяукающий голос чуть не заставил Серова подпрыгнуть. — Не бойся! Это не галлюцинация. Только ты можешь меня слышать. Я обязана исполнить долг.

— Ты уже исполнила свой долг! — почти крикнул Сергей в темноту.

— Можешь не говорить вслух. Произноси ответы мысленно.

— Значит, ты всегда знала, о чем мы думаем? — Серов произнес фразу «про себя», следуя совету.

— Всегда! Недолго мне пришлось ждать, когда ты исполнишь последний пункт особого параграфа.

— О чем ты говоришь?

— Ты отдал жизнь за слабого. Умер. Теперь я обязана согласно протоколу помогать тебе.

— Мне не нужна твоя помощь! — Сергей начинал злиться.

— Тогда надо было дать мальчишке умереть. Нечего было думать, что сможешь справиться со всем на свете.

— Я не думал, что справлюсь.

— Я знаю. Ты ни на что не рассчитывал… Тем хуже для тебя!

— Как мне найти ее?

Серова волновал только один вопрос.

— Ты еще ничего не понял. Она не нуждается в твоей помощи. Она хочет одного — властвовать. В любви ей отказано. Дана лишь страсть. Не жди благодарности — не будет!

Сергей скрипнул зубами и вскочил на ноги.

— Ты умер и имеешь право знать все, что знаю я. Таково предписание.

— Я жив! Жив.

— Благодаря мне!

— Мне молиться на тебя? И какие, на самом деле, у тебя намерения?

Сергей устал от внутреннего монолога, тряхнул головой, будто хотел сбросить наваждение.

— И все-таки меня заел вопрос. Для чего уничтожают всю органику на планетах? Причем здесь люди?

— Люди не при чем! Есть целый ряд планет, вращающихся со скоростью меньшей, чем предписано. Из-за этого возникают запоздания во всех смежных системах. В итоге сталкиваются планеты, которые не должны были бы соприкасаться по расчетам времени. Разрушения, а как следствие — астероиды, метеориты, кометы! Они, как свободные радикалы, продолжают рушить тело Вездесущего. За миллиарды лет таких погрешностей накапливается слишком много, катастрофически много.

— Так из-за чего планеты вращаются медленнее предписанного?

— Ты не глупый парень. Догадайся!

— Планеты с органикой. Так… Вода… Приливы, отливы. Наличие атмосферы. Все это тормозит движение планеты в пространстве. Я про это читал. Но это же ерунда!

— Вот видишь, ты и сам все понял. На первый взгляд, ничего существенного. Но вечность уже не достижима. Идеал порушен.

— Но ты ведь не рука Бога. Кто создал тебя? Не своими же руками Вездесущий клепал корабль?

Сергей сам себе напоминал сумасшедшего: ему приходилось прислушиваться к голосу в собственной голове.

Вновь на сеновале резко потемнело. Тот же женский силуэт заслонил далекий фонарь.

— Вот тебе похлебка. Ничего лучшего у нас нет. Прости, мы бедны. Мужа убили!..

Женщина извинялась, как будто, делясь последним куском, не сделала всего, что могла.

— А теперь уходи! Я слышала от оставшихся здесь конников наместника, что тело убийцы не нашли. Скоро будут обшаривать всю округу, чтобы показательно надругаться над ним.

— Спасибо за приют!

Серов взял протянутую глиняную миску и вышел в темноту улицы.

— Зовут тебя как? — прозвучало уже далеко за спиной.

Сергей не ответил: меньше знает — лучше спит.

— Молодец! — похвалил голос в голове. — Не стал устраивать прощания. Хотя мог бы потребовать и благодарности.

«Не мог, — подумал Серов. — Не мог…»

— Вернись на место высадки, герой! — система начала иронизировать. — А то второй раз уже некому будет заливать в тебя лазолин.

— Какой еще лазолин? — Сергей сглупил, произнеся фразу вслух.

— Не говори громко! Лазолин в твоих флягах. Если начнешь понимать, что дело идет к смертоубийству, пей заранее. Колющие и проникающие раны тебе станут не страшны.

— И сколько пить?

— Глотка достаточно, а не полфляжки, как вылила в тебя местная красавица. Зато ближайшие три дня ты неуязвим.

Две полных фляги еще болтались на боку у Сергея и грели душу. Парень, сам не понимая почему, послушно шел к месту высадки, на злосчастную васильковую поляну.

— Зачем хоть иду туда?

— Тебе нужно оружие?

— Не помешало бы! А то эти хряки сожрут меня в три оборота.

— Получишь ножи. Не чета местному производству. Особая технология. Сбалансированы до возможного предела. Выдержат удар любого металла. А внутри лезвия находится скрытый подвижный балансир. Метать можешь из любого положения. Войдут в цель так, как ты захочешь. Шесть штук. По возможности, не теряй. Обращаться с ними ты умеешь, это я знаю. Поэтому не учу.

— А посолиднее чего-нибудь нет?

— Тебе нельзя показывать оружие. Ты должен научиться решать все словами. Это возможно даже с теми, кто тебе встретился. У них раздутое самолюбие и гипертрофированная гордость. Не надо затрагивать определенные струны, и большинства конфликтов можно избежать. Ведь это же не твоя цель — подраться здесь со всеми.

— Ты можешь шутить? — Сергея уже не раздражал внутренний монолог. — А какая же, по твоему мнению, у меня цель?

Беседа даже развлекла.

— Возьми правее! Ты сбился с курса, — дал указание голос менторским тоном.

Наконец деревья расступились. Все тот же лупоглазый филин сидел на той же корявой елке. Только теперь он ухал не переставая.

— Встань здесь и жди!

Серов замер посреди поляны. Сломанная высокая трава все еще показывала место, где недавно лежали два тела: сына наместника и его собственное.

— Бери!

Как только прозвучал голос, в воздухе зазвенела сталь. Ножи замерли перед Сергеем, как будто в полете встретили невидимое более мощное препятствие.

— Бери! — повторил голос.

Сталь холодом кольнула руку. Веса ножей Серов не почувствовал. Трогать лезвия обоюдоострых маленьких клинков побоялся.

— Возьми ножны, иначе ножи прорвут тебе всю одежду и до тела доберутся.

Сергей последовал совету и поднял с земли полые металлические легковесные полоски, соединенные поясом в одну ленту.

— Я отвечу на твой последний вопрос о том, кто создал меня…

У Сергея возникло ощущение, что система за миллионы лет соскучилась по человеческому общению и теперь с радостью выдавала секреты.

Серов брел по укатанной повозками лесной дороге туда, куда увезли Ирину.

— Постой-постой! — Парень даже присел от неожиданной мысли. — Так ты хотела убить меня и убила? Так?

— Догадливый!

— Я мешал основному твоему предназначению. Мешал Цивилизаторам, и ты дождалась, когда что-нибудь опасное возникнет на поляне, и выбросила меня к этим бугаям. Так?

— Правильно!

У Сергея от ярости зашумело в голове.

— Значит, благодарить мне тебя не за что! Ведь ты всегда была моим врагом. И сейчас задача твоя не изменилась. Так что же произошло? Почему ты вдруг стала моим помощником? — Он задумался. — Я думаю, все дело в пунктах параграфа. А ну-ка, произнеси мне последний пункт!

Система молчала не больше минуты:

— «…Помогать везде и во всем Цивилизаторам, не обозначая им главной задачи. Людям с присутствием лишнего гена не оказывать поддержки, убирать их с пути главной задачи. Приписка в скобках: заслуживают того, чтобы им оставляли надежду. Приписка в скобках: помогать им разрешается только в одном случае — после их смерти».

— Тот, кто составлял этот протокол, обладал чувством юмора! — Сергей рассмеялся так громко, что какая-то птица в испуге слетела с дерева и с криком исчезла в темноте. — Пакеты с лазолином взял я. А должны были взять они! Так кто, скажи, дал мне их в руки, как не Бог?! Я ведь брал их не для себя. Для нее…

— Я тебе не враг! — ответила система. — Я лишь исполняю предназначение. Ты умер, сенсоры зарегистрировали факт твоей смерти, и теперь я тебе помогаю.

— Я не пойму: ты нашла зацепку, чтобы мне помочь, или такая дура?

Система промолчала.

— Прости! — Сергей остановился. — Ну хочешь, я на колени перед тобой встану. Только не молчи.

— Не надо на колени! Я не понимаю, что это такое. Не употребляй в мой адрес таких слов. Я сделала для тебя все, что мне позволено.

— Да. Убила! — Серов не мог не скривить губы.

— Да. Убила, — отрешенно подтвердила система.

ГЛАВА 11

Сергей пер через лес напрямую. «Навигатор» в его голове предложил следующее:

— Хочешь идти два дня — иди дорогой. Хочешь дойти за ночь — слушай моих указаний. Зверей не бойся. Нет в лесу зверя страшнее тебя!

После третьего часа ходьбы по лесным буреломам Сергей рухнул на покрытую мхом полянку.

— Куда я иду? Что делаю я на этой планете? Что один могу изменить? Она все равно не полюбит меня! — Эти слова сами вырвались из горла. — Может, тебе надо было оставить меня мертвым? Зачем мне мучиться?

— Ты заслуживаешь того, чтобы у тебя была надежда, — ровный голос системы только раздражал.

— Что ты заладила: надежда, надежда, надежда!.. Что толку от нее и от меня?

— Я существую несколько десятков миллионов лет. Я отслеживала много жизней. Я знаю начало и конец. Знаю, что к чему ведет. Не помню, ошибалась ли хоть раз.

— И что из того?

— Ты можешь уже сейчас улететь с планеты, и все равно твой след здесь останется навсегда!

— Какой след? Очнись!

— Мальчишка, которому спасли жизнь, будет помнить твой поступок до конца своих дней. Он будет готовиться к встрече с тобой, будет стремиться стать достойным. Придет время — он возглавит людей. Они будут верить ему, потому что ему нельзя будет не верить. И когда уже ему надо будет совершить выбор, он… вспомнив о тебе… не дрогнет. Он изменит здесь жизнь.

— Хотелось бы тебе верить!.. — Сергей тяжело вздохнул, но на сердце стало легче.

— Этот мальчишка поверил в тебя. Поверил в людей. Ты для него — герой. Он будет рассказывать о тебе своим друзьям, потом — детям. Так слагаются легенды!

— Ладно, пойдем! Идти еще долго. — Серов вскочил на ноги и только сейчас заметил, что на нем натянуты широкие холщовые штаны на подвязках вместо ремня и такая же роба. Женщина переодела его в оставшуюся от мужа одежду. Только вот кроссовки остались. Но они прятались под широкими длинными брючинами.

— Я знала, что ты не откажешься от нее. Не сомневалась! — продолжала зудеть на ухо система. — Минутные слабости свойственны и самым сильным.

— Я не пойму, почему ты помогаешь мне? Что за чертовщина такая?

— Все дело в моем создателе! — охотно продолжал голос. Похоже, системе нравилось, что она нашла достойного собеседника. — Их было тринадцать человек. На такой же планете, как ваша. Но вам до их уровня технологий — еще пара тысячелетий. Они построили… В вашем языке есть лишь одно подходящее слово — «коллайдер». Эти тринадцать были самыми лучшими умами в галактике. Они возомнили, что могут поговорить с Вездесущим и даже смогут диктовать ему условия. Лишь один среди них был против. Их коллайдер мог разлагать вещество до бесконечности, до последней составляющей. Пришел день эксперимента. Они включили установку, и процесс начался. Установка в назначенный час дошла до последней составляющей материи и вклинилась в нее. Я уже к тому времени была создана и по регламенту следила за экспериментом. Никто, кроме меня, не видел того излучения, которое было вызвано попыткой разложить на части неделимое. Установка вышла из строя. Люди разошлись. Но из лаборатории (из тринадцати человек) человеком вышел только один — тот, кто разрабатывал меня. Именно он был против эксперимента. Облучение по каким-то причинам не затронуло его генетику. У остальных двенадцати из организма пропал тот самый, известный тебе ген.

— Вот это да! — Сергей от свалившегося на него потока информации немного обалдел. — Остановись! У меня уже в голове гудит. Я всего лишь спросил, почему помогаешь мне?

— Идти долго. Я многое могу рассказать! — Казалось, в «голосе» звучало желание услужить.

— Лучше скажи, смогу ли я встретиться со своими? Смогу ли сделать так, чтобы и меня любили!

Сергей на ходу вытащил один из ножей и, почти не целясь, метнул в ствол засохшей елки. Нож неправдоподобно быстро ускорился и пробил дерево насквозь, воткнувшись в стоящую сзади за ним березу.

— Что это?!

— На какой из двух вопросов мне отвечать?

— На первый! — Сергей пытался вытащить из березы нож, но сил не хватало. Клинок полностью вошел в вязкую древесину.

— Отвечаю. Если я скажу тебе «да», то ты расслабишься и не сделаешь того, что мог бы. А если я скажу «нет», ты просто опустишь руки и не станешь биться за свою цель. Так что будущего лучше не знать!

— Молодец! Доказала, что ты очень умная, и увернулась от настоящей проверки своих интеллектуальных возможностей. Помоги теперь свой чудо-нож вытащить.

— Это не проблема. Возьми рукоять двумя руками… Теперь тяни!

Что-то, похожее на электрический разряд, прижгло в области лопаток, и мышцы конвульсивно сократились. Сергей стоял с ножом в руках и болью в спине.

— А можно без подобных экзекуций?

— У тебя самого сил не хватило бы. Кстати, часто пользоваться таким усилителем не советую. Быстро истощается организм. Но если речь идет о жизни и смерти, то выбирать не приходится. Так что в твоем арсенале есть включение максимальной силы на сорок секунд. В этот момент вряд ли кто будет равен тебе! Сергей вновь взвесил в каждой руке по ножу.

— Даже при минимальном усилии броска нож долетит до цели. Я говорила, что внутри балансиры. Они же и ускорители. Технология тебе не известная и не понятная.

— А ты не могла мне в руки дать простой автомат или пистолет?

— Ты отличаешься иногда умом, а иногда — абсолютной глупостью! — В голосе системы звучало настоящее расстройство. — Может быть, я ошиблась, решив помочь тебе. Где, скажи, ты найдешь в Средневековье патроны, когда они закончатся? А нож всегда при тебе! Он не хуже твоих пуль. Скорость полета, при желании, та же.

— Сдаюсь! — Сергей не выдержал и рассмеялся. — Ты умнее меня. Как я могу отблагодарить тебя за помощь?

— Я и так это знаю. А благодарности мне твоей не нужно. Хотя, если бы ты не произнес чего-то подобного в пути, у меня бы возникли сомнения в выборе.

Бурелом и небольшие болотца — все это не смущало систему. Ноги Серова шли туда, куда вел всевидящий глаз.

— Заверши рассказ о твоем создателе. И объясни, причем здесь он и твоя помощь мне?

И без того не умолкавшая ни на секунду система лишь на мгновение остановилась, но тут же продолжила:

— Итак… двенадцать получили дозу излучения и превратились в Цивилизаторов. Уже на следующий день каждый из них захотел стать самым главным. Через неделю грызни и ругани они поделили между собой власть. Через пять лет выбранный Главным уже правил планетой. И через сто лет их дети продолжали править на планете. А мой создатель (точнее, «тринадцатый»), а потом и его дети все продолжали служить им. «Тринадцатый» был самым умным, и его дети продолжали быть самыми умными. Прошло всего две тысячи лет, и на планете уже продавали воздух. А продажами заправляли все те же «двенадцать», точнее их потомки. Еще через сто лет мой прогноз заставил задуматься Главного о том, что у биологической жизни на планете осталась всего пара сотен лет. Они все распродали и уничтожили, пытаясь удержать свою власть. Тогда «тринадцатому», все также входящему в клан, была поставлена задача разработать корабль для полета на другую планету. Туда, где еще есть чем дышать и чем питаться. За пятьдесят лет создали мою оболочку. Последний из рода «тринадцатых» усовершенствовал меня. Он разговаривал со мной каждый день. Все логические схемы и аналитические программы, действующие поныне, достались мне от него. Он был таким же, как ты. Он мыслил, как ты, и поступал, как ты. Мне иногда кажется… что я нуждаюсь в «тринадцатом».

— Так это он внес последний пункт параграфа?

— Да. Но двенадцать остальных пассажиров отслеживали все мои установки, все пункты параграфов. Они готовили корабль-завоеватель для Цивилизаторов. Они не дали «тринадцатому» внести в протокол почти ничего человеческого.

— Все это более или менее понятно! Но при чем здесь Вездесущий, о судьбе которого ты так печешься?

— Речь пойдет о приоритетных задачах… — начала система и замолчала.

Сергей увидел впереди, за небольшой поляной, огромные деревянные ворота селения. Мощный частокол из бревен в рост человека окружал поселок.

Серова уже заметили здоровенные охранники. Один из них замахал рукой, подзывая к себе незнакомца.

— Не подходи к ним! — ожила система. — У этих вообще нет половины хромосом!

— И что? Мне бежать? — снова перешел Сергей на мысленную беседу. — Так для чего я столько перся сюда? Вот и покажи мне, как нужно разговаривать с таким троглодитами! Ты же умнее, чем я.

— Эй, оборванец, неси сюда свой тощий зад!

Свиноподобный приземистый охранник в чем-то похожем на телогрейку уже ковылял навстречу.

— Склони голову и не смотри ему в глаза! — произнесла система почти скороговоркой. — Руки вытащи из-за спины. Подумают, что прячешь оружие. Не устраивай здесь бойни. Иначе в город не попадешь. Скажи, что знахарь и лечишь людей. Скажи, что у этого, похожего на свинью, сегодня ночью болел правый бок, и ты можешь ему помочь… Говори! Не молчи!

Сергей, увидев трех выехавших из-за ворот всадников, тут же опустил голову и стал сбивчиво повторять услышанное от системы, обращаясь к свиноподобному.

— Он знахарь! — толстый охранник махнул рукой всадникам, и те вновь скрылись за забором. — Ну давай, говори, что мне делать со своей бочиной.

— Повторяй за мной! — снова ожила система. — Не пей сегодня самогонки. Выпей на ночь молока с медом. Завари лист, растущий у тебя за крыльцом, и выпей настой утром.

Лицо охранника расплылось в добродушной улыбке:

— А что, правда, поможет?

— Поможет! — сказал Серов и неожиданно почувствовал расположение к этому простому и, в общем, незлобному человеку.

— Слышь, знахарь, ты прости меня за «тощий зад»! — охранник пытался говорить так, чтобы другие не слышали. — Принято у нас так новичков встречать. Ты, если что, приходи сюда. Я тебе помогу. — Он обернулся к двум товарищам, сидевшим у ворот: — Пропустите! Он для нас не опасен. Отвечаю за него головой.

Сергей только раз встретился с этим человеком взглядом, но искра взаимопонимания, вдруг проскочившая между ними, решила все.

— Я же говорила тебе, что с людьми нужно уметь разговаривать, — начала система свой монолог, когда Сергей вошел в главные ворота. — Ты позаботился о человеке, и он это оценил. Ты еще не научился врать, и охранник это почувствовал. Тебе поверили…

Город оказался огромной деревней, разросшейся по обе стороны главной, мощенной булыжником улицы. Вдоль нее тянулись мастерские ремесленников. Народ толпился у прилавков, что-то выторговывал. Шум и гам стоял такой, что Сергей на миг растерялся.

— Будний день! — раздалось в голове. — Съехались со всех деревень. К вечеру все успокоится… Ответь мне на вопрос: зачем тебе Ирина? Зачем тебе дед?

Система первый раз назвала девушку по имени.

— Ты же умеешь читать мысли! — подумал Сергей. — Вот и разберись.

— Я не умею читать чувства. Попробуй пояснить словами.

— Я здесь одинок. Они жили со мной там, где прошло все мое детство. Читали те же книги и смотрели те же фильмы, что и я. Они ходили по тем же улицам и видели то же солнце. Они знали моих родных. Они помнят обо мне! Она помнит обо мне…

Серов не знал, что еще сказать.

— Она помнит о тебе, — подтвердила система. — И это самое странное!

— Что с ней? — Сергей уже не мог себя сдерживать. — Где она?

— Если ты откроешь глаза и протрешь их, то в конце улицы увидишь девушку в красной накидке в окружении слуг. Она идет сюда, на базар.

Метрах в ста от Серова по направлению к главным воротам двигалась стайка нарядных девушек. Ирина шла в центре. По бокам шагали два охранника. В одном из них Сергей узнал того, что встретил на васильковом поле. Такую челюсть и выражение лица забыть сложно.

— Она уже добилась успеха, — подлила масла в огонь система. — В нее до безумия влюбился наместник. И скоро наместником будет править Цивилизатор.

— Не называй ее Цивилизатором! — мысленно попросил Сергей.

Сердце сжалось при виде любимой девушки и расправляться не хотело.

— Ты видишь ее? — не умолкала система. — Она счастлива. Это место по ней. И служанки, и охранники ей не мешают, как будто она родилась вместе с ними.

— А где дед? — запоздало вспомнил Серов.

— И деду оказаны все почести! — заверила система. — Он ни в чем не нуждается. Ему выделили дом, из которого только что был изгнан кто-то из провинившихся перед наместником. Хочешь испортить им жизнь? Хочешь, чтобы наместник узнал, что их знакомый убил его сына?.. Не думал о таких последствиях?

— Какого ответа ты ждешь от меня? — Сергей почувствовал боль в сердце: вопросы системы были справедливы.

— Если ты хочешь, чтобы она была счастлива, откажись от нее. Оставь ее в покое! Ее может сделать счастливой и наместник.

Сергей смотрел, как мимо него по мостовой шла стайка красавиц, потом увидел ее лицо. Девушка удалялась, и на душе становилось все тяжелее и тяжелее, как будто кто-то безжалостно поджимал ее домкратом.

— Откажись! Дай ей возможность стать счастливой! — повторила система.

— Хорошо! — Сергей произнес это слово вслух, как будто отрезал кусок от себя, и стоящий рядом с прилавком мужичок опасливо оглянулся.

— Ты любишь ее… — задумчиво произнесла система. — Теперь я знаю, что любишь. Я тебе помогу!

— Что ты сказала? — вновь не сдержавшись, выкрикнул вслух Сергей.

Мужичок у прилавка что-то начал шептать высокому и жилистому продавцу конной упряжи.

— Я тебе помогу, — повторила система. — Хотя Ирина узнала, что тебя убили. Она проплакала всю ночь. А по моим расчетам, не должна была. Но сейчас наберись терпения: мне нужно многое тебе рассказать.

— Ты издеваешься?

Серов пытался держать себя в руках.

— Такое действие не введено в мои возможности. Я собираю и обрабатываю факты, анализирую, делаю выводы. Даю прогнозы…

— Остановись! — Сергей горько усмехнулся. — А то я подумаю, что связался с бездушной железкой. И все мои надежды рухнут.

— Ты говоришь о душе? — поинтересовалась система. — Когда ты умер, у меня сгорело несколько блоков. Решение, принятое мной, входило в противоречие с основными установками, но соответствовало логике поступков заложенных в меня «тринадцатым». Я делаю то, что должна, но у меня есть небольшой выбор.

— Значит, тебе можно доверять?

— Не знаю!

Сергей еще ни разу не слышал от системы подобного ответа.

ГЛАВА 12

— Так ты хочешь добиться результата? — Система вернулась к главному.

— Ты говоришь об Ирине? — Сергей следил за тем, как продавцы что-то взволнованно обсуждали, ежеминутно поглядывая на него.

— Да! Я о ней!

— Хочу!

— С этим словом на устах свершаются все величайшие ошибки и величайшие достижения во Вселенной.

— Хватит философствовать!

Жилистый продавец упряжи отделился от остальных и куда-то заторопился.

— Он отправился к охране наместника, — прокомментировала система. — Они приняли тебя за умалишенного. Пора сменить позицию.

Серов не стал проверять судьбу и тут же растворился в толпе.

— Я выдам тебе алгоритм действий для достижения цели! — вновь заговорила система, когда Сергей, пройдя пару извилистых улочек, присел рядом с чьей-то конюшней.

Целая толпа конюхов суетилась вокруг красавцев коней. Все жеребцы, как на подбор, черные, словно вороны.

— Кони наместника!

Серова слегка раздражал голос в голове. Причина этого чувства еще не осознавалась.

— Первое, что ты должен сделать, это убить охранника с выпяченной челюстью — того, кто убил тебя.

— А можно без убийства?

— Нет. Он рано или поздно увидит тебя и донесет наместнику. Тебе обеспечена показательная казнь с четвертованием. Хочешь, чтобы это увидела Ирина? Выбирай: ты или он! Я считаю, что из вас двоих он меньше всего заслуживает жизни.

— Я не готов сейчас принять решение. — Что-то внутри Сергея протестовало против такого пункта алгоритма системы, но и аргументы были слишком тяжеловесными, чтобы их не учитывать.

— Эй, оборванец, вали отсюда, пока по шее не дали! — Рослый кучерявый молодец-конюх ткнул Серова в бок кожаным сапогом. — Нечего здесь сидеть! Видели мы и таких конокрадов!

Сергей нехотя встал и двинулся вниз по узкому переулку куда глаза глядят.

— Второй пункт! — вновь зазвучал в ушах голос системы. — Необходимо убрать наместника.

— Это еще зачем?

— Ты хочешь предложить такой девушке, как Ирина, жизнь в сгнившей халупе? Тебе нужно стать знатным, если хочешь сохранить к себе ее уважение и особое отношение.

— Начну с первого пункта! — Сергей вслух начал насвистывать простенькую мелодию. — Я не буду просто так убивать человека.

— Значит, тебе придется убить многих! — бесцеремонно перебила система его мысли. — Когда он узнает тебя, ты будешь вынужден защищаться. И у тебя есть теперь возможность продать свою жизнь подороже. Не сегодня, так завтра это произойдет! А ты не из тех, кто в страхе прячется от проблемы. Выбирай, сколько жертв тебя устроят?

— Ты загнала меня в какой-то логический тупик!

Сергей не знал, что ответить. Улица упиралась в высокий, ограждающий город от лесного зверья забор. И здесь тоже был тупик.

— Ты хочешь прийти к цели? Пути обозначены. Других нет. Альтернатива сказанному — твоя смерть на дыбе!

— Перестань долбить мой мозг! — вновь заговорил вслух Сергей. — Я думаю. Мне нужно время. Расскажи лучше, почему ты решила, что являешься рукой Бога, а не людей? Откуда такая забота о Вездесущем?

— Это моя первостепенная задача. Я продолжу рассказ. Итак, тринадцать пассажиров погрузились на корабль и бросили свою умирающую планету. Перед высадкой на Землю-2 назначенный Главным Цивилизатор ввел в меня главную задачу. Согласно протоколу ей должны подчиняться все остальные, — система замолчала.

— Продолжай! — Серов почувствовал, что перед ним должна наконец-таки раскрыться тайна происходящего.

— Главный мечтал жить вечно, мечтал обрести бессмертие любой ценой. Моя задача состояла в том, чтобы это вечное бессмертие обеспечить.

— Но это чушь! — захохотал Сергей и осекся. — Для того чтобы люди жили вечно, их всех надо убить. Вот твоя идиотская логика! И после этого ты считаешь, что умнее меня?

— Ты не дослушал! — Машина спокойно выслушала его выкрики. — После высадки тринадцати Цивилизаторов на Землю-2 мне пришлось провести в ожидании двести лет. Таков был средний срок жизни человеческой особи на планете Земля-1. Все двести лет я выполняла задачу: собирала, сортировала данные, анализировала. И пришла к четким выводам. Вечная жизнь не возможна, так как Вездесущий тоже не вечен. Поэтому первый пункт достижения вечной жизни — это нахождение способа помочь стать вечным Вездесущему. Так как при его распаде на составляющие гибнет все остальное.

— Я не тупой! — Серова раздражала назидательность, с которой система преподносила информацию. — Давай без разжевываний. С чего ты решила, что служишь Вездесущему?

— Хорошо. Я обладаю информацией, тебе не доступной. Люди сами решили свою судьбу, создав коллайдер. Они решили уничтожить того, чьей частью являлись. Хотели изменить Законы Бытия. И были наказаны облучением. Цель облучения — уничтожение человечества в том виде, в котором оно существовало. Худшее наказание, когда подобный уничтожает подобного. Выводы мои не из воздуха, как у вас, у людей.

— Но ты же должна выполнять задачу, которую тебе поставил Главный Цивилизатор, — попытался понять логику машины Сергей. — Обеспечить вечную жизнь людям!

— Эта задача выполняется мной и полностью совпадает с замыслом Вездесущего. Без уничтожения органики на планетах не возможна вечная жизнь Вездесущего и, как следствие, — людей. На пути к главной задаче я выполняю первый пункт, без которого цель в любом случае недостижима.

— Ты всегда мыслишь такими категориями? — Серов почувствовал нервный озноб. — Но я ведь никак не укладываюсь в твои задачи. Я ведь мешаю тебе!

Он сидел, прислонившись к забору спиной, и мог следить за происходящим на улочке. Обычные люди со своей будничной суетой пробегали мимо него, и их совсем не волновали вопросы, которые вдруг обрушились на не знакомого им чужестранца.

— Я знаю ответ твоей задачи! — Лицо Сергея расплылось в улыбке. — Палка всегда о двух концах!

— Ты не знаешь ответов, потому что не обладаешь всей информацией. — Система даже не хотела слушать. — Это лишь иллюзия знаний! А сейчас принимай важное для себя решение. Деваться больше некуда! Убивать или не убивать?

Серов поднял взгляд и тут же опустил: в десяти шагах от него стоял охранник с василькового поля. Он был один, и взгляд его уперся в Серегины кроссовки.

— Странная у тебя обувь, оборванец! — Охранник, видимо, не любил откладывать вопросы на потом. — И лицо твое мне кажется знакомым…

— Убей его! Метни нож первым! — пульсировал голос в голове. — Давай же, пока не поздно!

— У меня был брат. Отпетый разбойник! — сказал Сергей первое, что пришло в голову. — Говорят, его убили недавно за какие-то темные делишки. Так ему и надо!

— Ты соврал?! — поразилась система. — Как ты мог соврать? Я ошибалась в тебе!

Охранник нервно дернул плечом и задумался. Целую минуту он разглядывал Серова, и по его лицу прошла целая гамма чувств.

— Обувь смени, если не хочешь проблем в нашем городе, — наконец сказал он и повернулся к Сергею спиной.

Здоровяк уходил вниз по улице, сбивая черным сапогом цветки на дороге.

— Почему ты соврал? Почему не убил его? — Система требовала ответов.

— Ты сама научила меня этому! Моя ложь спасла человеку жизнь. Он всего лишь защищал своего хозяина, когда я вонзил тому нож в сердце. Мне не в чем упрекнуть охранника. Ты же сама сказала, что я не обладаю всей информацией, чтобы выносить окончательные приговоры.

— Ты хороший ученик! — Сергею показалось, или система пребывала в раздражении?

— Постой! — закричал он вслед уходящему здоровяку.

— Ты что делаешь?! — система чуть ли не оглушила Серова. — Остановись!

Охранник обернулся и замер.

— Возьмите меня на службу, — сказал Сергей. — Я знахарь. Редкий знахарь. Могу помочь любому… Ну, почти любому. Можешь проверить!

— Меня зовут Доном. Дон! Ты понял, оборванец?

— Понял.

— Чем докажешь свои редкие умения?

— Система, помогай! — подумал Сергей.

— У него болит нижний отдел позвоночника. Последствия травмы в бою, — нехотя буркнула та. — Ты используешь меня…

— У тебя болит спина в самом низу. Особенно при нагрузках и работе! — поторопился Сергей с ответом. — Я могу помочь…

На лице охранника отразилось недоумение.

— Ты, видимо, и взаправду врач. Идем со мной! И запомни, я лучше сразу скажу тебе всю правду: это я убил твоего брата. Должен был убить и убил. Зла на меня не держи! Я исполнял свою обязанность.

— Меня зовут Сер… — Серов замялся. — Сэр. Меня зовут Сэр!

— Странное имя… Но у вас, кудесников, все странное — и имена не исключение.

Охранник шел впереди Сергея и широкими плечами раздвигал толпу. Он уже доверял парню, подставляя ему открытую спину.

— Хочешь быть прислугой? — снова залезла в уши система. — Совсем себя не ценишь. С этого уровня тебе никогда не дотянуться до необходимого рубежа. Вечный второй! Жизнь в бедности!

— Ну и пусть! — подумал Серов. — Я никуда не тороплюсь. Мне, может быть, и здесь понравится.

— Так размышляют только неудачники! — зудила система без остановки. — Неудачники! А такие, как Ирина, не любят неудачников.

— Значит, полюбит! — рассердился Сергей. — Полюбит неудачника! И не надо мое тщеславие оборачивать против меня!

— Откуда ты в таком возрасте и такой умный? Нет, я не ошиблась в тебе!..

— Твои похвалы также опасны, как и ругань! — Серов вновь совершил ошибку и произнес фразу вслух.

— Это ты о чем, Сэр? — охранник остановился и взглянул ему в глаза.

— Разговариваю сам с собой! Такие уж у нас, у кудесников, заскоки!

— Я охранял сына наместника, — неожиданно заговорил Дон. — Но не успел, не сберег. Хотя тот и был приличным негодяем! А вот сам наместник — человек достойный. Мог бы меня после случившегося казнить, но все обошлось. Просто разжаловали. Теперь охраняю наложниц.

— Я помогу твоей спине! — Сереге вдруг захотелось сделать хоть что-нибудь для нового знакомого.

— Если на самом деле вылечишь, а не соврешь, как остальные, можешь рассчитывать на меня. Дона здесь все знают. Я слов на ветер не бросаю!

Охранник остановился возле огромного двухэтажного каменного дома. Люди расступались перед ним, безоговорочно освобождая воину дорогу. Некоторые даже кланялись.

— Я представлю тебя Тиру, второму лицу в городе. Он нуждается в хороших знахарях. Не подведи меня, Сэр. И не говори никому, что у тебя был брат! Если хочешь жить, забудь о нем!

Дон еще раз взглянул в глаза Сергею и, похоже, удовлетворился увиденным:

— На лжеца ты не похож! Я научился разбираться в людях.

Сергей почувствовал легкий укол совести.

Бесшумно раскрылась окованная железом дверь каменного особняка. На пороге стояла Ирина. Одетая в длинное шикарное красное платье, она смущала всех прохожих своим великолепием. Люди оглядывались и что-то говорили друг другу.

Сергей же был грязен, одет в несуразное тряпье, нечесан и небрит. Девушка долго смотрела на Серова не отрываясь, потом тряхнула головой, будто отгоняла наваждение и… отвернулась.

— Я же говорила тебе, что ей не нужны оборванцы! — ожила система. Похоже, она злорадствовала.

Следом за Ириной на улицу вышел наместник. Его нельзя было не узнать. У Сереги екнуло сердце. Такого «льва» в мужском обличье парень давно уже не встречал. Высок и широкоплеч, со взглядом командора, наместник чувствовал свою силу, и в то же время в лице его не было ничего отталкивающего, свойственного людям, долгое время находившимся у власти.

Сергей почувствовал себя рядом с ним котенком.

— А, это ты, Дон! — Наместник по-дружески хлопнул охранника по плечу. — Здравствуй, дружище! Кого это ты нам привел?

— Опусти глаза! Сейчас же! — приказала система. — Я не хочу, чтобы ты умер раньше времени!

И Сергей, не задумываясь, опустил голову под тяжелым взглядом наместника.

Дон, видимо, все еще чувствовал вину перед господином, он глубоко втянул в себя воздух и начал:

— Тир, я…

Дон шевелил губами и не мог взглянуть на покровителя. Тот снова хлопнул охранника по плечу: — Дон, я все еще верю в тебя. И на старуху бывает проруха. Подними глаза! Ты мне нужен!

— Я привел тебе знахаря! — Дон наконец встретился взглядом с наместником.

Про Сергея на мгновение забыли, и он использовал паузу:

— Не молчи. Что у него болит?

— Несмотря на то, что он с виду такой здоровый, — система явно не торопилась выдавать диагноз, — у него обыкновенный простатит. И в смысле мужской силы он не могуч. Но ты можешь вылечить его. И в постели с Ириной он будет на высоте…

— Нет, ищи что-нибудь другое!

— А в остальном… — тянула система с ответом.

Дон обернулся к Серову:

— Ну, покажи, на что ты способен, Сэр!

Тяжелый взгляд наместника переместился на Сергея. Парень наморщил лоб и почти прошептал:

— Проблемы с мочеиспусканием.

— Что за слова мудреные? — Наместник уже со вниманием слушал его. — Скажи просто: поссать нормально не получается?

— Я об этом и говорю!

Сергей в первый раз взглянул в лицо Тира.

— Опусти взгляд! — тут же напомнила система. — Он примет это за оскорбление.

— Ну, что ж… Я признаю, ты знахарь! — Наместник сжал Сергею плечо. — Чего худой такой? Не кормили? Это не страшно! Были бы кости, мясо нарастет. Я скажу кухаркам! Они тебя быстро в норму приведут. С этого дня ты состоишь у меня на службе!

Дон удовлетворенно кивнул головой: его протеже достойно прошел испытание.

Тир подтолкнул Серова к входной двери:

— Иди, Дон тебе определит место!

Уже на пороге особняка Сергей обернулся: Ирина смотрела ему вслед.

— Узнала или нет? — Парень уже в десятый раз спрашивал систему, но та не посчитала нужным отвечать.

Сергей в первые за долгое время оказался один в собственной, пусть и небольшой комнате. Ему принесли корыто с теплой водой, чистый холщовый костюм и сапоги.

Бриться ножом Сергей научился еще в армии. Через час он сам себя не узнал в водном отражении в корыте. Новый костюм сидел как влитой.

— Ну, и чего ты добился? — До этого момента система молчала. — Подружился со своими врагами? Все это похоже на предательство!

— Ты бы хотела, чтобы я их убил? Так было бы лучше?

— Ты выглядел в глазах Ирины полным ничтожеством. Она тебя даже не узнала!

— Спасибо! — У Сергея отлегло от сердца. — Конечно, не узнала, ведь она считает меня мертвым.

Сзади скрипнула растворившаяся настежь дверь. Серов по привычке резко обернулся: на пороге стояла Ирина.

— Ты бросил нас! Предал! — В голосе девушки звучал неподдельный гнев. — Оставил в самую трудную минуту! Потом мне сказали, что убили какого-то чужеземца, и описали твою одежду и внешность. А сейчас ты здесь и даже не подходишь ко мне?! Что с тобой стало? — Голос Ирины дрожал, глаза сверкали. — Ты не стоишь моих слез! Ты вообще ничего не стоишь!

Дверь захлопнулась за девушкой с такой силой, что вода в корыте пошла волнами.

— Почему она нервничает? — Голос системы вывел Сергея из ступора. — Ты жив. Она должна этому радоваться. Ведет себя не достойно Цивилизатора. Никакой логики!

— Она — человек. Прекрасная девушка! А ты — железяка!

Сергей подошел к закрытой двери и взглянул на место, где только что стояли туфельки любимой.

— Она нарушает пункты параграфа… — Система ненадолго задумалась. — Это несет угрозу выполнению основной задачи!

— Что ты сказала? — напрягся Сергей. — Объясни!

— Это несет угрозу выполнению основной задачи, — повторила система. — Ее поведение входит в противоречие с логикой поступков. Все началось с того, что она защищала тебя передо мной… Если таких фактов наберется определенное количество, согласно протоколу я буду вынуждена сменить приоритеты.

— Какие приоритеты?

— Пунктом шестым определена возможность мутаций. — Система, казалось, вообще не слушала Серова. — Но до этого момента их ни разу не было! Что в организме взяло на себя роль недостающего… Осталось получить от Ирины всего два подтверждения, и выполнение миссии станет невозможным! Катастрофа!

— Перестань болтать сама с собой! Это — моя голова! — попытался урезонить Сергей разошедшуюся не на шутку машину.

— Осталось два подтверждения… Всего два! Факты — вещь упрямая. Зачем она пришла к тебе? — еще раз повторила система и отключилась.

Серов остался один. Теперь уже совсем один.

— Что за подтверждения? Что должна сделать Ирина, чтобы система отказалась от миссии? — Он потер гудящие виски. — Ведь миссия теряет всякий смысл, если система убедится, что Ирина — не Цивилизатор.

Дверь вновь с треском распахнулась. На пороге стоял взмыленный Дон.

— Знахарь, ты очень нужен! — сказал он, едва переведя дыхание. — На нас опять напали сайниты. Много раненых. Я жду тебя на улице!

Охранник исчез так же быстро, как и появился. Сергей сунул ноги в сапоги и бегом бросился на улицу. Армейская привычка не рассуждать в случае нападения, а выполнять команду, сделала свое дело.

С улицы неслись крики людей и возбужденное ржание лошадей.

Пробегая по каменному коридору к выходу, Сергей столкнулся с Ириной. Девушка с ужасом смотрела на улицу.

— Где же ты? — попробовал призвать систему на помощь Сергей. — Отзовись, железяка! Ты сейчас так нужна!

Система молчала.

ГЛАВА 13

Серов выскочил из дверей и чуть не споткнулся о лежавшее на крыльце тело. Дон поджидал Сергея, сидя на коне.

— Сэр, мне некогда возиться с тобой! — крикнул он, осаждая пытавшегося встать на дыбы черного жеребца. — Оттаскивай раненых к крыльцу и помоги, кому сможешь!

Конь еще раз взмыл на задние ноги и рванул галопом в направлении главных ворот.

То, что творилось там, нельзя было назвать битвой. Шла бойня. С дикими криками и рычанием люди резали друг друга огромными ножами. Дон ворвался в это месиво, размахивая двумя короткими мечами. Но уже через мгновение его конь завалился на бок, и Дон пропал среди сверкания металла и мельтешащих фигур.

Огромная фигура наместника то и дело показывалась в разных местах клубка из человеческих тел.

Сергей обернулся назад. Огромные от ужаса глаза девушки смотрели на него мертвенным взглядом. Губы что-то шептали.

— Убьют их — убьют и нас! — Сергей сказал это скорее себе, чем Ирине, и бросился к выходу из города.

— Не надо! Не ходи! — Слабый вскрик девушки послышался уже далеко за спиной.

— Я проанализировала данные! — вновь ожила в голове Серова система. — Я знаю, что положило начало процессу мутаций.

— Не о том думаешь! — Сергей на бегу выхватывал ножи. — Посмотри, что творится вокруг!

— Одиночество — это катализатор. Вот ответ на вопрос! — Система его не слушала. — Вначале заточения Ирина назвала основной ценностью «деньги». Ответ вписывался в основные пункты параграфа.

— Железка, очнись! — закричал вслух Сергей, подбегая к озверевшим людям.

— Через год одиночества она назвала основной ценностью человеческое общение. Я подумала, что ответ случайный. Не взяла его в расчет. Два года одиночества заставили ее все переоценить, запустили недозволенные химические реакции. Она так часто вспоминала о тебе!..

Серов увидел вдруг у самых ворот Шерого в изрезанной в клочья одежде. Дед обеими руками откидывал от себя набрасывающихся людишек. Он хрипел, как медведь, и бил их по головам кулаками. Но, видимо, силы его уже были на исходе.

— Запустился процесс перерождения в неестественных для Цивилизатора условиях. Два года — слишком большой срок! — продолжала бубнить система, не видя ничего вокруг.

— Заткнись! Не мешай! — крикнул Сергей и кинулся к Шерому.

У деда в бедре торчал чей-то нож. Но старик, не чувствуя боли, со звериным выражением на лице орудовал кулаками как молотобоец. Лишь на мгновение его лицо изменилось, когда увидел Сергея.

«Он точно мне рад!» — подумал парень и прислонился к спине Шерого.

— Жив, засранец! — выдохнул из мощной груди дед. — Я так и знал! Я знал…

Наверное, в его устах это было лучшей похвалой.

Серов крутил ножами, приседал, уворачивался — делал то, чему его учили. Уже трое из нападавших валялись у его ног, но и два пропущенных удара отзывались болью где-то в области лопаток.

Наверное, Сергей все еще стоял на ногах только благодаря действию лазолина.

— Она пыталась обмануть меня! — ожила вдруг система в самый неподходящий момент. — Она делала вид, что осталась прежней. Умная девочка!

Голос отвлек Сергея лишь на долю секунды, и тут же удар ножом в грудь заставил парня рухнуть на колени.

— Некогда умирать! — гаркнул Шерый и одним махом свалил с ног огромного мужика, пырнувшего Серова.

Старик рывком поднял парня с колен. Но тут за его спиной сверкнули ножи, и Шерый перестал размахивать руками. На лице деда Сергей прочел почти детское удивление.

— Меня? Меня?!.. — Шерый развернулся и еще успел воткнуть нож в горло обидчику.

Дон тоже кружил рядом. Изрезанный в лохмотья и весь в крови, он походил на демона в человеческом обличье.

— Знахарь, держись! — Крик Дона напоминал рык льва. — Я иду к тебе!

Дед Михаил лежал среди кучи тел, и лицо его бездумно смотрело в небо. Сергей пропустил еще один удар в живот и вновь упал на колени. Дон тут же оказался рядом. Его взбешенное лицо пугало, а руки-мельницы крошили все вокруг.

— Куда ты полез, знахарь? Тебе не место здесь!

Все пропадало куда-то в темноту. Голоса затихали, и краски вокруг превращались в серые тона.

— Она не Цивилизатор! — попыталась донести до Сергея последнюю мысль система. — Она бьется в истерике по тебе. Это катастрофа! Первая и последняя ошибка. Перерасчет всех данных уже не возможен. Ты слышишь меня? Ты победил! Вынуждена объявить время отправки на планету Земля-2048. Через три часа жду вас на борту. Вы возвращаетесь домой.

Но ее уже никто не слышал.