Цинния

Глава 21

Хаос наступал на него приливной волной темноты, которая поглотит схему его души. Лицо Циннии было единственной оставшейся точкой опоры. Он знал, что это ненадолго. Он хотел, чтобы она улыбнулась еще только один раз. Он хотел сохранить воспоминание, так как шторм уже охватывал его.

Она впилась в него взглядом:

— Ник, Ник, ты слышишь меня?

Он попытался дотянуться до ее лица, но рука не хотела повиноваться команде. Вместо этого пальцы крепко сжались в кулак. Он пробовал отражать рукой вращающиеся огни, но их было слишком много. Лицо Циннии исчезло в глубинах ночи. Паника, которую он пытался удержать в узде, вырвалась на свободу. Он потянулся к тому месту, где она была секундой ранее, но ее там уже не было.

— Цинния. — Его крик разнесся эхом в потоках хаоса. Он не знал, произнес ли он это вслух или крик звучал только в его голове.

Сумасшедший. Он сходил с ума. Он вгляделся в глубины темных волн, обрушивающихся на него, и понял, что смотрел на вихри собственной психической энергии, кружившихся без контроля.

— Ник, слушай меня. Не смей ускользать. Ты слышишь меня?

Цинния кричала на него. Ее голос достиг его сквозь гул бессмысленного шума. В этом вся Цинния. Ничто не могло удержать ее надолго. Когда ей было что сказать, она делала так, чтобы её услышали наверняка.

— Проклятье, Ник, слушай меня. Сожми мою руку, если ты слышишь.

Он не мог понять, как управлять пальцами.

— Ник, держись. Скорая помощь уже здесь.

В шторме появилось больше огней. Бессмысленно. Никакой доктор не смог бы спасти его от моря хаоса. Он пробовал как-то закрепиться, но не было ничего, за что он мог держаться. Сам мир больше не был устойчив. Схема ломалась на куски, дробясь на миллионы осколков бессмысленных данных. Никаких соединений. Никаких связей. Никаких моделей.

Самым ужасным было то, что в следующий момент он больше не сможет создать такую логически последовательную мысль. Он не сможет понять, что безумен. Через несколько секунд он будет навсегда пойман в ловушку хаоса.

— Ник, слушай меня. Я хочу, чтобы ты вошел со мной в контакт.

Он знал, что голос принадлежал Циннии, но больше не мог воспринимать слова.

— Контакт, черт возьми. Сделай это сейчас же.

Что-то появилось во вращающейся темноте. Устойчивый сверкающий объект. Чистый как кристалл. Он посмотрел на него с голодной тоской. Внутри него возникла огромная потребность.

— Сосредоточь свой талант через кристалл, Ник. Не думай ни о чем другом. Просто посылай свою энергию через кристалл. Я позабочусь о его безопасности.

Безопасность. Он был бы в безопасности, если бы только мог понять, о чем говорил голос. Кристалл мерцал, неподвластный шторму, который бушевал вокруг него. Ник с трудом продвигался к кристаллу. Если бы только он мог коснуться его, он был бы в безопасности. Это был самый длинный путь в его жизни. По пути он забыл, зачем пробивался через бушующие потоки бесконтрольной энергии. Он только знал, что должен достичь кристалла. Это придавало ему силы, чтобы противостоять хаосу.

— Иди ко мне, Ник. Фокусируй энергию через меня. Направляй ее в кристалл.

Еще один неуверенный шаг, и он сумел положить руку на кристалл. Наконец-то у него было что-то твердое, чтобы цепляться во вращающейся темноте, которая окутывала плоскость подсознания. Вихри психической энергии пронзительно свистели вокруг него, пытаясь оторвать его от кристалла. В его сознании возник гнев.

— Нет. Я — хозяин схемы.

Где-то в темноте он услышал слабый ответ:

— Да, Ник. Ты — хозяин схемы. Ты контролируешь энергию. Не она управляет тобой. Этого не случится, если ты не позволишь. Я создала для тебя кристалл. Используй его. Используй его, черт возьми.

Ничто не могло оторвать его от якоря. С диким упорством он цеплялся за кристалл. Он выбрал ближайшую волну неуправляемой энергии и направил к сверкающему кристаллу. К его изумлению, она повиновалось его воле. Она хлынула через кристалл и вышла из него как полоса управляемой энергии. Он захватил следующую бушующую волну. Она также вошла в кристалл как часть хаоса и была преобразована в управляемую полосу энергии. Он повторил еще и еще.

Новый страх пришел на место старого. Что, если кристалл не сможет обработать так много чистой энергии? Но кристалл не дрогнул и не ослабел, когда он пропускал энергию. Хаос медленно затихал. Психический талант, который бил через кристалл и бушевал посреди плоскости подсознания, был таким же сильным, как и всегда, но благодаря кристаллу это была сила, которую можно было контролировать. Пока талант будет управляемым, хаос не сможет поглотить его. Он не сойдет с ума, пока будет направлять энергию к кристаллу.

— Кажется, за прошедший час он значительно успокоился, — сказала доктор. На бирке халата было написано имя, Милдред Фергюсон. Ее темная коричневая кожа тепло светилась в свете ламп прикроватных мониторов.

Верхний свет был выключен, чтобы создать более успокаивающую обстановку для пациента. Стандартная процедура в случаях передозировки пеленой безумия, как объяснила доктор Фергюсон. Цинния не была уверена, что Ник в состоянии заметить это. Насколько она могла сказать, он ничего не осознавал, кроме сражения за выживание, которое вел в плоскости подсознания.

Доктор Фергюсон посмотрела на Циннию:

— Возможно, он выкарабкается.

— Вы не уверены?

— Пелена безумия — непредсказуемое вещество. — Карие глаза доктора Фергюсон были добрыми, но светились беспокойством. — Оно появилось на улицах только несколько месяцев назад, и мы еще недостаточно изучили его. Мы узнали, что оно действует на людей по-разному в зависимости от синегретическо-психического профиля пациента.

— Ник — схематик.

— Да, вы говорили. Буду откровенной, мы никогда не видели таланта-схематика под влиянием пелены, не говоря уже о схематике высокого класса. Мы не знаем, чего ожидать.

— Я понимаю. — Было непросто говорить с доктором Фергюсон и держать фокус. Слишком большая мощь протекала сейчас через кристалл, чтобы Цинния могла легко сконцентрироваться на чем-то еще.

— Мисс Спринг, я уверена, вам хорошо известно, что люди, которые проявляют талант к Синергистическому Матричному Анализу, наименее понятны синергетическо-психическим экспертам.

— Я знаю.

— Конечно, недостаток информации — частичная вина самих талантов. По своей природе они бывают скрытными и подозрительными. Они не позволяют, чтобы их должным образом изучили и протестировали. — Доктор Фергюсон вздохнула. — К сожалению, это означает, что когда случаются подобные вещи, у нас для работы имеется очень мало данных.

— Как долго наркотик будет действовать на его организм?

— К счастью, пелена безумия выводится из организма относительно быстро. Большая часть вещества распадётся в течение нескольких часов. — Доктор Фергюсон колебалась. — Я должна предупредить вас, что одной из проблем в этом случае является то, что доза, которую он получил, была чрезвычайно большой. И само вещество было очень чистым.

— Он вернул себе контроль на уровне подсознания. Ему потребовались все силы, чтобы разобраться с психической энергией, но сейчас у него есть средства, чтобы обрабатывать ее.

Темные брови доктора Фергюсон сошлись на переносице.

— Вы все еще держитесь фокус для него?

— Да.

— Очень немногие концентраторы могут работать столько времени со схематиком. Они не совсем нормальны.

Цинния слабо улыбнулась:

— Я тоже не совсем нормальный концентратор.

— Даже в этом случае вы должны быть близки к психическому истощению. Сколько еще вы сможете держать фокус?

Цинния сильнее сжала руку Ника.

— Столько, сколько будет нужно.

Он слышал голоса. Знакомые голоса. Мужчина и женщина, которая сохранила ему рассудок. Они спорили.

— Убирайтесь отсюда, Физер. — Женщина была разгневана. — Я сказала медсестре не пропускать никого в эту палату.

— Не приказывайте мне, леди. Я работаю не на вас. Я работаю на Ника. Почему вы не послали за мной, когда это случилось?

— Я была слишком занята тем, чтобы доставить его в больницу.

— Дерьмо летающей змея-мыши. Вы могли бы попросить кого-нибудь позвонить. Вместо этого я должен был узнать обо всем в ночных новостях от Нельсона Барлтона.

— Проклятье, держитесь подальше от кровати. — Сейчас женщина была взбешена. — Если вы не отойдете от него, я буду звать на помощь.

— Эй, отпустите мою руку. Что с вами, черт возьми? У меня есть право навестить моего босса в больнице.

— Вы здесь не для того, чтобы навестить его. Вы здесь, чтобы убить его.

— Ха? Убить Ника? Пять кругов ада. Вы сумасшедшая или как?

— Он сказал мне, что вы получили инструкции, — мрачно сказала женщина. — Что вы знаете, что делать в подобной ситуации.

— Да. Правильно. Я получил инструкции.

— Единственно чего боится Ник — это сойти с ума. Он сказал вам, что если когда-нибудь с ним это произойдет, он хотел бы, чтобы вы избавили его от страдания, не так ли? Но он не сошел с ума, Физер. Я держу фокус для него. С ним все будет хорошо.

— Если вы думаете, что Ник просил кого-то перерезать ему запястья, то вы полоумная, леди. Он никогда не взвалил бы такое бремя ответственности на кого-либо. Если бы он захотел покончить с собой, то сделал бы это сам.

— Значит, вы здесь не для того чтобы убить его?

— Черт, нет. Я здесь, потому что я его друг, а также правая рука. Если что-то случится с ним, я, как предполагается, должен позаботиться о казино.

— Что вы имеете в виду?

— Леди, на Ника в «Частин Пэлас» работает пара сотен людей. Люди зависят от него. У него есть обязанности.

— И вы тот, кто, как предполагается, позаботится об этих обязанностях, если он не сможет, так?

— Вы правы, леди. Наконец-то.

— Хорошо, с ним ничего не произойдет. — В голосе женщины слышалось абсолютная убежденность. — С ним всё будет в полном порядке уже через несколько часов. Доктор говорит, что остатки пелены безумия выведутся из его организма к утру.

— Рад это слышать.

— Итак, почему вы еще здесь? Я позвоню вам, когда он придет в себя.

— Знаете что? Вы столь же подозрительны, как и он.

— Уходите. Сейчас же.

— Хорошо, хорошо. С вами трудно иметь дело, вы знаете это? Удивлюсь, если босс понимает, во что он ввязывается с вами.

— Физер?

— Да?

— Ник говорил, что у вас есть кое-какие связи на улицах.

— Ну и?

— Если вы хотите быть полезным, — медленно сказала женщина, — почему бы вам не воспользоваться этими связями, чтобы найти двух мужчин, сделавших с Ником такое. В неразберихе они оба скрылись до приезда полицейских.

Наступила короткая пауза.

— Вы имеет в виду то, что я думаю?

— Это была не просто попытка грабежа. Те двое уже ждали нас, когда мы вышли из лифта. Доктор говорит, что доза наркотика, которую получил Ник, была очень сильной и очень чистой. Если эти наркоманы уже получили дозу на день, зачем им грабить нас?

— Хороший вопрос. Если у них уже была пелена безумия, то они могли думать лишь о том, как принять дозу. Подсевшие на пелену не задумываются о том, что будет дальше. Их беспокоит только следующая доза.

— Двое, что напали на нас, дрались совсем не так, как если бы были под кайфом. Более того, я уверена, что слышала, как один из них говорил что-то о том, будто Ник вскоре сойдет с ума.

— Возможно, вы правы, — сказал Физер. Его голос теперь звучал задумчиво. — Пожалуй, я лучше пойду и сделаю что-то полезное.

— Будьте любезны.

Ник был позабавлен резким авторитетным тоном женщины, но на уровне подсознания невозможно было засмеяться. Он был слишком занят, направляя неконтролируемую энергию через сверкающий кристалл.

Сначала он почувствовал тепло. Ее рука обхватила его ладонь. Он мог чувствовать приятное тепло ее ладони, просачивающееся сквозь холодные пальцы. Потом он понял, что вся левая сторона его тела стала теплой. Он мог чувствовать изгиб ее бедра, прижатого к нему. Он открыл глаза и увидел узкую полоску утреннего солнечного света, который сумел проскользнуть между задернутыми шторами. Когда он повернул голову на подушке, то увидел, что Цинния спала около него. Он не знал, когда он наконец закончил бороться с демонами психической энергии. Он лишь знал, что благодаря Циннии в какой-то момент этой бесконечной ночи наконец достиг состояния спокойного истощения. Она держала фокус, пока шторм не закончился.

Даже концентратор полного спектра должен был быстро перегореть, столкнувшись с непрерывными волнами чистой энергии таланта-схематика высокого уровня. С тем, с чем Цинния имела дело вчера вечером. Психическое выгорание было способом природной защиты концентраторов, чтобы талант с более высоким уровнем энергии не мог подчинить его и управлять им. Выгорание было временным состоянием. Неприятным, но не навсегда. Но Цинния не перегорела. Она была так же сильна, как и он. Ник улыбнулся этой мысли.

Ее ресницы затрепетали. В течение несколько секунд казалось, что она потеряла ориентацию. Потом ее глаза прояснились.

— Ты проснулся.

— И благодаря тебе, вполне нормален.

Она приподнялась и села:

— Бог мой, ты жутко напугал меня.

— Поверь, ты, возможно, не была и наполовину так напугана, как я. — Он потянулся, чтобы запустить руку в ее запутанные волосы. — Я никогда не был так рад видеть кого-то так, как тебя сейчас.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Как никогда. — Он улыбнулся. — Что довольно удивительно, учитывая тот факт, что я провел ночь в компании настоящего психоэнергетического вампира.

Она замерла на полпути, когда начала подниматься с кровати. Ее глаза расширились.

— Ты называешь меня психоэнергетическим вампиром?

— Я называю тебя моей, Цинния Спринг. — Он потянул ее вниз на себя и поцеловал глубоким поцелуем.

Когда он отпустил ее, она улыбнулась ему. Но в глазах была задумчивая печаль, которая волновала его почти так же, как вихри хаоса.

— Цинния?

— Не двигайся. Я должна позвать доктора Фергюсон.

Дверь открылась сразу же, как только Цинния нажала кнопку вызова. Женщина средних лет в ужасно мятом медицинском халате зашла в комнату. Она выглядела утомленной, но когда увидела, что Ник сидит на кровати, темные карие глаза заблестели с удовлетворением.

— Добро пожаловать назад в реальный мир, мистер Частин. Я — доктор Фергюсон. — Она направилась к кровати. — Вы заставили нас какое-то время поволноваться. Но мисс Спринг заверила нас, что вы были заняты в другом месте.

— Очень занят. — Ник потер щетину на подбородке. — Какой сегодня день?

— Утро после бала, — сказала доктор Фергюсон с неожиданным коротким смешком. — Вы и мисс Спринг будете волноваться, узнав, что ваши имена попали в газеты.

— Из-за нападения в гараже? — спросила Цинния.

— Не совсем. — Доктор Фергюсон держала экземпляр «Синсейшен».

Цинния застонала:

— О, нет, только не это.

Ник изучил фотографию, на которой он растянулся на полу холла Клуба Основателей. Цинния стояла на рядом с ним на коленях, на ее лице была написала тревога. Рексфорд Итон стоял над ним, сжав кулаки. На лицах Дарии и Бетани застыло выражение сердитой озабоченности. Вокруг них хорошо одетые свидетели происшествия замерли в шоке.

— Не спешите, — сказала доктор Фергюсон. — Я должна осмотреть другого пациента. — Она выглядела чрезвычайно развеселившейся, когда выходила из палаты.

Ник прочитал первый абзац статьи.

«Светская хроника. Прошлой ночью для Ника Частина положение дел изменилось от плохого к худшему. После избиения во время драки с одним из бывших любовников Алой Леди он попал в больницу после нападения в гараже Клуба Основателей. Нет никакой информации о степени тяжести травм, но по слухам, один из напавших нанес ему сокрушительный удар дозой пелены безумия. Интересно, может, на Западных Островах поведение людей столь же цивилизовано».

— Сейчас же перестань волноваться, Ник. — Цинния коснулась его плеча. — Ты все еще не выздоровел. Ты должен оставаться спокойным.

Ник улыбнулся с глубоким удовлетворением:

— Почему я должен волноваться? Седрик Декстер наконец-то, на сей раз, сделал все правильно.

— Что ты имеешь в виду?

Он ткнул в газету одним пальцем:

— С этой фотографией я имею все основания для длительного судебного процесса, благодаря которому Рексфорд Итон не вылезет из суда в течение многих месяцев.

Цинния прищурила глаза:

— Ты нарочно подстрекал его вчера вечером, не так ли? Ты знал, что Седрик Декстер прятался где-то в холле?

— Я увидел его, когда ходил за твоим пальто. — Ник просмотрел следующий абзац статьи. — Полагаю, это вряд ли можно надеяться, что Декстер достанет описание тех двух грабителей.

— Физер ищет их. — Брови Циннии моментально сошлись вместе. — Ник, об этом судебном процессе. Я действительно не думаю, что это хорошая идея. Я ценю, что ты хочешь отомстить Итону, Дарии и Бетани за то, что они сделали со мной, но длинное судебное разбирательство будет стоить целое состояние.

— Я могу позволить себе это.

— Ты всегда так говоришь. Но некоторые вещи не стоят заплаченной цены, и это — одна из них. Пусть будет так, как есть, Ник. Эта фотография — достаточное наказание для этих троих. Им потребуются недели, чтобы утрясти скандал.

Наверное, она права, подумал Ник, но ему не хотелось отказываться от недавно разработанной схемы. С другой стороны, меньше всего в данный момент ему нужен спор с Циннией. Грустное выражение, которое было в ее глазах несколько минут назад, все еще волновало его.

— Я подумаю об этом, — сказал он.

Несколько часов спустя он все еще обдумывал выражение глаз Циннии, когда дверь палаты открылась с резким стуком. Создание в черной коже, гвоздиках и цепочках прошагало к кровати. Короткие, совершенно белые волосы топорщились ежиком. Набойки ботинок стучали по покрытию пола. Темные глаза метали молнии.

Ник отложил записную книжку, где составлял список поручений для Физера.

— Клементина Малоун, я полагаю?

— Проклятье, верно. — Клементина поставила ногу прямо в обуви на ближайший стул и оперлась локтем на бедро, обтянутое кожей. — Я думаю, мы должны поговорить.

— О Циннии?

— Да. О Циннии. Она работает на меня, а я забочусь о своих работниках. Я пробовала держаться в стороне, но сейчас события зашли слишком далеко. Что, пять кругах ада, вам нужно, Частин?

— Я получаю удовольствие от ее общества. Что заставляет вас думать, будто я хочу чего-нибудь еще, кроме очевидного?

— Дерьмо летучей змея-мыши. Вы схематик. — Клементина нахмурилась. — А намерения талантов-схематиков могут быть какими угодно, только не очевидныим. Чем они сильнее, тем более они скрытны, подозрительны и любят манипулировать и хитрить.

— У нас просто дурная слава.

— Конечно. Ага, вы еще скажите, что возвращаете все деньги клиентам, которые проигрались в вашем казино.

— Я не говорил, что я глуп.

— Никто не обвиняет вас в глупости. Каковы ваши намерения по отношению к Циннии?

— Мои намерения?

— Я знаю, что вы тайно проходите регистрацию в брачном агентстве. И также мне известно, что регистрация Циннии дезактивирована, потому что ее объявили несовместимой. Это с большой долей вероятности означает, что вы не планируете жениться на ней.

— Вы всегда делаете поспешные выводы?

— Перестаньте, Частин. Цинния говорила, что вы хотите заполучить жену из богатой семьи и высшего общества. Раньше ее семья отвечала этим критериям, но не сейчас. Они прошли длинный путь, начиная с банкротства. Кроме того, даже если бы все было в порядке во всех других отношениях, я сомневаюсь, что вы подходите руг другу. Всем известно, что агентства никогда не подбирают талантов высокого класса и концентраторов полного спектра.

— Я слышал, что иногда такое случается.

— Сомневаюсь. — Рот Клементины презрительно скривился. — Цинния говорит, что у вас есть план, как купить респектабельность.

— Это хороший план. К тому же, он работает.

Клементина насмешливо улыбнулась ему:

— Ежедневные фотографии в «Синсейшен» — часть вашего плана?

— Незначительные препятствия, — уверил он. — Они не являются помехой на моем пути.

— Сомневаюсь, будто что-нибудь встанет на вашем пути. — Она сняла ногу со стула и уперла руки в крутые бока. — Таким образом, мы вернулись к основному вопросу. Как Цинния вписывается в вашу схему?

— Я собираюсь жениться на ней.

Клементина изумленно уставилась на него на несколько секунд. Потом закрыла рот, клацнув зубами.

— Вы спятили?

— Возможно, что я и был не в себе некоторое время. Но не теперь.

— Вы сказали Циннии, что планируете жениться на ней?

— Нет. И я оценю, если вы будете держать пока рот на замке.

— Почему, проклятье, она может захотеть выйти за вас?

— Она говорит, что любит меня, — сказал Ник.

— Этого я и боялась. Но это не имеет значения. Она никогда не выйдет за кого-то, кто плохо с ней совместим. А она несовместима ни с кем.

— Я люблю ее.

— Я думаю, то о чем мы говорим — вожделение, а не любовь. И возможно, вам также импонирует тот факт, что она может справиться с вашим талантом. — Клементина фыркнула. — Легко понять, что схематик мог принять это за любовь.

— Сейчас я знаю различие, — твердо сказал Ник. — Ничто так не помогает схематику сделать несколько очевидных логических связей, как столкновение лицом к лицу с хаосом.

— Думаете? — Клементина была настроена скептически. — Есть еще и другая проблема. Едва ли вы можете справиться с ней. Особенно учитывая тот факт, что регистрация Циннии даже не активна.

— Не беспокойтесь. У меня есть план.

Звонок телефона разбудил Циннию. Она открыла глаза и посмотрела на часы около кровати. Почти четыре часа дня. Она проспала большую часть дня, с тех пор как вернулась утром из больницы. Долгая ночь истощила ее как физическую, так и психическую энергию, но она ощущала, что стремительно восстанавливается.

Она слушала, в то время как автоответчик записывал звонок.

«— Цинния? Это тетя Вилли. Я пыталась застать тебя весь день. Почему ты не говорила мне, что мистер Частин — член „Клуба Основателей“? Ты никогда не упоминала, что пойдешь на ежегодный благотворительный бал. Между прочим, интересно, должен ли мистер Частин начать судебный процесс против этой ужасной газеты и Рексфорда Итона. Позвони мне, как только вернешься».

Цинния услышала новую нотку в голосе тети. Теперь он мистер Частин, не так ли? Возможно, Ник был прав. Вероятно, респектабельность можно купить. Единственная фотография в Клубе Основателей, даже при том, что на ней он запечатлен на полу холла, — и тетя Вилли начала думать, что он обладает определенными возможностями.

Цинния выбралась из кровати и пошла в душ. Телефон зазвонил снова в тот момент, когда она собралась шагнуть в ванную. Она замерла на пороге, чтобы послушать.

«Цин? Это я, Лео. Я только что вернулся из больницы. Ник уже закусил удила. Доктор говорит, что хочет оставить его еще на день или два для наблюдения, но я думаю, что скоро Ник сам себя выпишет. Я позвонил, чтобы узнать, как ты. Предполагаю, ты все еще спишь».

Цинния поспешно прошла через комнату и подняла трубку:

— Привет, Лео. Я проснулась. Просто решила принять душ.

— Чувствуешь себя лучше? Я волновался за тебя вчера вечером. Когда ты закончила фокусировать для Ника, то выглядела так, будто тебя проволокли через джунгли Западных Островов.

— Если вы хотите знать правду о себе, нет никого лучше младшего брата. Я быстро восстанавливаюсь. Уже почти в норме. Как Ник?

— Как я сказал, он готов выписать себя, несмотря на рекомендации доктора. Когда я пришел, у него была Клементина.

— О-о.

— Я думаю, то, что происходило перед моим приходом, можно назвать жаркой дискуссией о тебе. Но, похоже, они объявили перемирие, когда я вошел в палату.

— Перемирие?

— Я слышал, что Ник сказал что-то о наличии плана.

Цинния вздрогнула:

— Это не очень хороший знак.

— Цин? Будь откровенна со мной. Что происходит между тобой и Частином?

— Я не знаю.

— Ты любишь его, не так ли?

— Да.

Лео притих на мгновение.

— Как думаешь, он тебя любит?

Цинния сильно сжала ее одежду и опустилась на стул:

— Последние его слова перед тем, как началось действие пелены безумия, были о том, что он любит меня. Но я уверена, он сказал это просто потому, что думал, будто сходит с ума. Он столкнулся с тем, что для него было самым страшным кошмаром. Я была последним человеком, которого он видел прежде, чем попал в хаос.

— Другими словами, ты думаешь, что драматическая ситуация оказала глубокое воздействие на его решение признаться в любви, — сухо сказал Лео. — Окончательное прощание перед большим сражением и так далее, и так далее.

— Я думаю, что можно предположить такое. — Цинния ухватила платок, чтобы стереть внезапную влагу в глазах. — Это совершенно ясно.

— И так же совершенно ясно, что он действительно может любить тебя.

— Я не соответствую тому типу женщины, на которой он хочет жениться. И он тоже не совсем идеальная пара для меня. Одно дело иметь роман со схематиком, но какая умная женщина вышла бы за него?

На другом конце провода наступила короткая резкая пауза.

— Роман?

— Это — все, что может быть между нами.

— Сделай себе одолжение, Цин. Не принимай сейчас никаких поспешных решений, хорошо? Слишком многое навалилось на тебя за прошедшие двадцати четыре часа. Дай себе некоторое время, чтобы успокоиться и восстановить чувство равновесия.

Она фыркнула в платок:

— Хорошо.

— Береги себя. Позже я опять позвоню.

— Спасибо, Лео. — Цинния положила трубку. В течение долгого времени она мрачно смотрела на морской пейзаж Периода Ранних Исследований, висящий на стене.

Через некоторое время она смяла платок, отбросила его и встала, чтобы пойти в душ.

Из-за шума воды и закрытой двери она не слышала, что телефон зазвонил в третий раз. Но когда она вышла из ванны спустя полчаса, автоответчике как раз записывал другой звонок.

«Мисс Спринг? Это Ньютон Дефорест. Должен сказать, что я пересмотрел те старые документы. Те, что я держал в семейном хранилище. Это было неожиданно, но я действительно нашел некоторую информацию относительно финансовых аспектов Третьей Экспедиции. Не так много, но если вы хотели бы посмотреть на это…»

Цинния схватила телефонную трубку.

— Алло? Профессор Дефорест? Не кладите трубку. — Она как безумная нажала на кнопку отключения автоответчика. — Простите. Что вы говорили?

— У меня есть краткая запись старого интервью с клерком нью-портлендского Университета. По каким-то причинам я кратко записал о том, что компания под названием «Огонь и Лед Фармасьютикалс» проявила интерес к финансированию экспедиции Частина. Однако фирма давно прекратила существование. Это то, что вы искали?

— О да. Да, в самом деле.

— Где-нибудь у меня может лежать еще несколько вырезок и отрывков. Не так много, но можете приехать за тем, что есть.

Цинния посмотрела на часы. Пять пятнадцать.

— Вы не будете возражать, если я заберу их сегодня вечером?

— Я буду ждать вас, мисс Спринг. Если я не открою дверь, обойдите дом. Я буду в саду. Я стараюсь использовать долгие летние дни, чтобы заняться небольшой дополнительной обрезкой. Мои дорогие маленькие кровавые лианы так быстро растут.