Циничный Алхимик. Том 2

Глава 2. Становление однорукого убийцы

— Тогда слушай внимательно, мы сделаем вот что: навестим его и вежливо попросим освободить твоих родителей, — говорю я. — За два года ты уже заплатил ему достаточно.

— А если откажет?.. — в голосе Лео слышится сомнение, помноженное на неуверенность.

— Заставим, — холодно отрезаю я. — Лео, как бы сказать… Ты — лох.

— Что?..

— Лошизм — диагноз, как говорится, — ностальгирую по любимому ютюбчику, которого уже давно нет. — Но это лечится.

— Я не совсем понимаю, как вы хотите именно заставить начальника охраны отдать моих родителей…

— Ты старше меня, конечно, только на бумаге, но ведёшься себя как малолетний дебил, который ничего не знает о мире, в котором живёт, — подхожу к окну и задумчивым видом любуюсь солнцем, прячущимся за роскошными коттеджами. — Ты думаешь, этот «начальник» отдаст тебе родителей, если ты заплатишь ему сто золотых?

— Ну-у-у-у… — мычит Лео.

— Я тебе скажу, что будет: он заберёт деньги и либо потребует в два раза больше, либо просто убьёт тебя. Скорее всего, первый вариант.

— Но ведь у нас с ним уговор!

— Да боже ты мой… — бью себя по лбу. — Выдумает какую-нибудь фигню, что твои родители доставили проблем руководству шахты, и он за них заступился. И вот за это ты и заплатил сотню. А теперь неси ещё две, ведь их вытащить будет сложнее, ибо они дебоширы.

— Об это я не подумал… — признаётся Лео.

— А надо было. Вообще, проблема в другом: этот начальник и не собирался тебе их отдавать, ведь зачем ему проблемы, если есть курица, несущая золотые яйца. А раз так, то не факт, что он приведёт твоих родителей даже за тысячу золотых. Сложно будет его заставить…

— Но как тогда быть?

— Сложно, но возможно, — осматриваю его рану. — Идти можешь?

— Да, но целитель рекомендовала ещё двое суток соблюдать постельный режим.

— Да фигня всё это, — отмахиваюсь я. — Бери свои вещи и пошли.

— К начальнику охраны?..

— Сперва нужно подготовиться, — выхожу в дверь. — Жду тебя внизу.

Со стороны может показаться, что я собираюсь впустую потратить своё время, однако мной движет холодный расчёт, а не какое-то там благородство. Лео — потенциально очень сильный алхимик, который быстро учится и проявляет гибкость ума, а его родители — это два бесплатных работника, что тоже хорошо.

Собрав подобную агломерацию и вытащив их из шахты, я заручусь таким уровнем преданности, который не купить за золото. По Лео видно, что он очень целеустремлённый и преданный, раз горбатится ради мизерного шанса освободить своих родных. А когда они будут жить в хороших условиях, то он станет поддерживать их комфорт.

Да и я далеко не тиран, таких условий как у меня, нет нигде. Простолюдины, которые не видели лучшей жизни, даже мечтать о чём-то подобном не могут, а поэтому у них не будет желания свалить или предать меня. Всё-таки большая «пенсия» — это отличный стимул, чтобы заставить человека пахать в поте лица.

И если двое взрослых, потрёпанных жизнью, это не прям уж суперценный актив, то вот алхимик, вроде Лео, — это другое дело. На примере своего учителя я знаю, насколько полезно держать на хозяйстве юного падавана. Ему, например, можно поручить охранные функции, ибо даже один он способен заменить целый отряд обычных бойцов.

Однако Лео ещё ребёнок, не очень-то готовый к ужасам этого мира, а поэтому его нужно макнуть лицом в самую грязь, чтобы навсегда разрушить идеалистическое представление о мире и о людях, его населяющих. Скорее всего, Лео сегодня убьёт своего первого человека. Возможно, и не одного…

Он выходит на улицу, и мы едем в магазин одежды, где можно купить те самые балахоны, в которых я хожу по замку Майерсов. Обычная бандитская маска будет смотреться нелепо, а вот в плащах и другом шмотьё, скрывающим личность носителя, ходят многие. Особенно в той части города, где живут простолюдины.

После шопинга мы едем ко мне домой, чтобы перекусить и сменить повозку. Ехать на дело на «Феррари» — такой себе вариант. Да и подкрепиться не помешает, ведь до шахт путь неблизкий, где-то километров тридцать. Однако у меня уже есть мысль, как его можно сократить…

Мы подъезжаем к моим хоромам.

— Это ваше поместье?.. — Лео с открытым ртом осматривает сперва святящуюся вывеску, а затем и сам особняк.

— Старайся, работай над собой и, может быть, у тебя тоже получится подняться, — паркуюсь недалеко от дверей. — У простолюдина нет другой возможности взлететь, кроме как стать алхимиком. Получи лицензию второго класса, и тогда перед тобой откроются многие двери.

— Я буду стараться… Но не уверен, что у меня это получится. Особенно с одной рукой… — Лео старается не смотреть на левое плечо.

— Чтобы рисовать круги, тебе вторая рука не нужна, так что не думай об этом, — открываю дверь и пропускаю его вперёд.

— Господин Рей, что-то вы припозднились, — нас встречает Бен.

— Это ты так намекаешь, что ужин остыл?

— Я уже отдал поручение, его подогреют буквально через десять минут.

— Как дела обстоят с нашим бизнесом? Клиенты были?

— Да, господин, — Бен достаёт из кармана пять золотых. — Останавливались трое: двое узнали цену и уехали, а одна дама купила сразу пять килограмм.

— Отлично, — иду в гостиную и веду за собой Лео. — Будешь докладывать каждый вечер, а деньги спрячь в безопасное место.

— Слушаюсь, — Бен склоняет голову и уходит.

— Пять золотых? За пять килограмм?.. — недоумевает Лео.

— Садись, — указываю ему на ближайший стул. — Сейчас попробуешь и сам всё поймёшь.

— Как-то даже не верится, что я нахожусь в Верхнем Городе… — Лео осматривает гостиную. — Здесь всё так… Дорого…

— И это далеко не самое элитное имение. У того же лорда Милиана наверняка хоромы побогаче, — наступает неловкое молчание. — Кстати, ты же слышал про случившееся с Ванессой?

— Да, учитель, — Лео кивает, а на его лице появляется облегчение.

— И что ты об этом думаешь?

— Думаю?.. Ну… Возможно, Бог вразумил её, раз она решилась на самоубийство…

— Бог? — ухмыляюсь я. — На бога надейся, а сам не плошай.

— К чему вы это говорите?

— Да так… Кто переходит мне дорогу, долго не живёт, — холодным как лёд голосом произношу я.

— Вы?.. — Лео заметно напрягается и перестаёт моргать.

— Ну что ты… Она же сама прыгнула под колёса полиции, — наигранно хмурюсь.

— То есть вы случайность приписали к своим заслугам?

— Запомни, если ты хочешь подняться и стать кем-то, то ты сам должен управлять «случайностями». Как говорится: «Один раз прогнёшься, всю жизнь терпилой будешь». Взять, к примеру, твоего начальника охраны — он тебя прогнул, а ты и рад отдавать ему целое состояние.

— Но что я должен был сделать? — вопрошает Лео. — Он грозился отправить родителей на разведку! А это верная смерть…

— Ну смотри… У тебя есть человек, угрожающий и требующий сумму, которой у тебя нет. Получается, с ним ты не договоришься. Что в таком случае нужно сделать?

— Если бы я не заплатил, они бы погибли… — Лео напрягает кулак и сжимает губы от ярости.

— Обрати внимание на свою реакцию, — показываю на его руку. — Агрессия — вот твой выход.

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду…

— Ну что ты как маленький, — устало вздыхаю. — У тебя есть человек, который вставляет палки в колёса. Нет человека — нет проблемы.

— Вы предлагаете убить его?.. — Лео сглатывает огромный ком слюней.

— Естественно. Это самый правильный вариант. На его место придёт другой начальник, и тогда ты можешь попытаться с ним наладить контакт. Либо же выбрать охранники рангом пониже. Думаю, за десятку золотых тебе не просто родителей вывели бы, а ещё бы и ковровую дорожку постелили, да денег на электричку дали бы.

— Но ведь убивать других — это отвратительно… Мои родители боролись против Гилмортов, пытаясь покончить с нескончаемыми убийствами, — парирует Лео.

— Ты путаешь необходимую жестокость и с садизмом. Папик Ванессы насиловал и убивал не из-за крайней нужды, а по собственной воле. Хер стоял у него на это дело! А в случае с охранником всё обстоит совсем иначе, ведь ты вынужден так поступить во благо своих родителей.

— Но и то, и то по-прежнему остаётся убийством… Даже из благих побуждений.

— Какой ты трудный… — отрицательно мотаю головой. — Давай ещё все войны отменим, раздадим всем еду, особняки, да заживём все в мире, где люди будут умирать только от старости… Ага, построим, мать её, утопию! Славься великое милосердие! Тьфу, блин…

— Поймите меня, учитель, мне сложно смириться с мыслью, что придётся кого-то убить, — признаётся он.

— А зачем ты тогда согласился участвовать в турнире? Или ты думаешь, что там вашими противниками будут каменные манекены?

— Ну…

— Что «ну»?! — одариваю его недовольным взглядом.

— Там я буду защищаться, а это другое…

— А-а-а! Вот где, оказывается, собака зарыта. Тогда зайдём с другой стороны. Если бы на твоих родителей напали, ты бы смог убить обидчика при условии, что это был бы единственный выход?

— Конечно! — заявляет Лео.

— А ты разве не понимаешь, что этот начальник охраны и является тем самым человеком, от которого зависит жизнь твоих родителей?

— Это немного разные вещи…

— Отнюдь, всё точь-в-точь, — парирую я. — Во-первых, он тебе их не отдаст и будет вытягивать деньги. Во-вторых, если ты вытащишь их сам, то он выведет полицию на твой след. В-третьих, а ты вообще уверен, что они живы? Ты виделся с ними?

— Он сказал…

— Я спросил о другом.

— Нет, я их не видел… — глаза Лео полнятся печалью. — Я надеюсь, что они живы…

— Сегодня мы это узнаем, — в гостиную выходят тройняшки и начинают расставлять блюда. — Вы же не забыли про моего гостя?

— Нет, господин Рей, не забыли, — говорит та, у которой жёлтая хризантема в волосах, кажется, Габриэлла.

— И печенье не забудьте. Мне не нужно, а вот Лео попробует.

— Сейчас принесу, — Рафаэлла, белая роза, возвращается на кухню и приносит тарелку с печеньем.

— Так-с, что тут у нас сегодня?.. — осматриваю стол. — Борщ, шашлычок, говяжий язык под сливочным соусом, форель… Хм… Пожалуй, остановлюсь на языке. А ты, Лео, чего молчишь? Что будешь?

— Эм… Ну… Я даже не знаю… Наверное, рыбу… — неуверенно блеет он, боясь даже прикоснуться к лакомствам.

— Как прикажете, — Изабэлла с фиолетовым тюльпаном накладывает ему форель.

Меня обслуживает Габриэлла, а третья сестрёнка ждёт, пока они закончат, чтобы втроём покинуть гостиную. Изначально у меня возникали с ними сложности, ведь девушки обучены стоять позади и подавать еду по первой просьбе или даже намёку, но я не люблю, когда кто-то стоит за спиной и смотрит, как я ем. Поэтому мы договорились так: они накладывают первое, уходят и изредка поглядывают, чтобы понять, когда нужно нести второе, десерт и так далее.

Остальная еда никуда не девается, а попадает на стол к прислуге. Интересные, наверное, процесс… Сидят и гадают, что же им достанется. Я даже представляю, как какой-нибудь водитель бьёт кулаком по столу, из-за того, что ему не достанется язык, который я съем. Хотя всю тарелку я не осилю, а поэтому что-то да перепадёт.

Современному человеку подобный подход может показаться дикостью, ведь это всё равно, что официант доедал бы еду за клиентом. Но в этом мире такое распространено повсеместно. Тут даже существует следующая цепочка, когда прислуга поест, остатки нужно будет выкинуть, а там уже в дело вступают бомжи и дикие животные с птицами.

Когда я впервые осознал, как работает эта схема, мне сразу вспомнилась картинка, на которой изображён толстый чиновник, пьющий воду из-под крана, затем шёл более бедный слуга народа, которому доставалась небольшая струйка, а в конце нищий с парой капель на языке. Капитализм, что уж тут говорить…

— Ты ешь, ешь, не стесняйся, — говоря я. — Она не кусается.

— Просто я никогда прежде не ел ничего подобного… — едва ли не со слезами на глазах, цедит Лео.

— Ничего, через пару недель привыкнешь и будешь благодарить судьбу, что попал ко мне на поруки.

— Кстати, учитель, я всё хотел спросить… А почему вы мне помогаете?

— А сам как думаешь? — доедаю увесистую порцию языка и отодвигаю тарелку. — Девочки, сегодня без второго! Можете быть свободны! Возможно, нам придётся побегать, а поэтому нажираться не будем…

— Вы говорили про службу, но разве этого будет достаточно? — интересуется Лео и, наконец-то, пробует форель. — Вкусно… Очень вкусно…

— Ты не подавись. Она никуда не денется, — у меня такое чувство, будто котёнка с улицы подобрал. — Ты перспективный алхимик, а поэтому да, твоей службы мне будет достаточно. Ну и родителей, понятное дело.

— Спасибо вам, учитель… Я и не думал, что в этом мире остались добрые люди…

— Добрые? Я тебя умоляю, — смеюсь на всю гостиную. — Забудь это слово, его придумали дураки и идеалисты. В этом мире значением имеет только капитал, сила и ум. Если у тебя всего в достатке, ты будешь королём. В фигуральном смысле этого слово.

— И всё равно я вам безмерно благодарен.

— Оставь место под печенье. Тем более на голодный желудок много мяса есть нельзя.

— Хорошо… — Лео отказывает вилку и берёт печеньку. — Какой странный запах…

— Ешь давай, хватит нюхать, — пристально наблюдаю за его реакцией.

— Оу… — он откусывает маленький кусочек, а затем запихивает в рот всю звезду. — У меня просто нет слов, чтобы описать этот вкус…

— И не у тебя одного, — я наливаю себе чай и беру дольку чизкейка. — С чаем давай сам, а то я видел, как ты смотришь на моих красавиц.

— Кх-м, кх-м, — Лео аж подавился. — Я просто… Я не хотел…

— Они прекрасны, спору нет, но как мы уже с тобой выяснили, в этом мире многое решают деньги. А купил их я, поэтому ты можешь любоваться их красотой, но трогать даже не смей, а то вторую руку оторву, — я вроде бы улыбаюсь, но мои глаза говорят совершенно о другом.

— И в мыслях не было! — тут же выдаёт Лео. — Я бы никогда…

— Давай заканчивай с трапезой, и поехали. Нам ещё твоих родителей спасать.

В этот момент раздаётся звонок — кто-то приехал за печеньем. Габриэлла выходит на улицу и идёт к серой повозке, которая стоит у въезда на территорию моего имения. Девушка возвращается с пустыми руками, затем относит два полных мешка, каждый про три килограмма.

Повозка уезжает, а Габриэлла несёт в руках конверт и монеты — мне хорошо видно из гостиной, окна которой выходят во двор. Меня тоже видно с улицы и это минус, с которым нужно разобраться.

— Бен! — окликаю его я.

— Да, господин Рей, — он заходит в гостиную.

— Поменять эти прозрачные шторы на ночные. Где это видано, чтобы проезжающие люди заглядывали мне в рот?

— Хорошо господин, я прямо с утра съезжу в мастерскую и закуплю новый комплект. Какой цвет желаете?

— Хм… Раз уж пошла такая пляска, давай с красным оттенком, можно бордовые.

— Как вам будет угодно, — он склоняет голову.

— Господин Рей, — Габриэлла идёт ко мне с конвертов в руках. — Посыльный велел передать вам лично в руки.

— Ну давай посмотрим, — забираю у неё конверт, на котором виднеется печать лорда Милиана. — Оставьте нас.

Слуги ретируются, а я надрываю конверт и достаю письмо, пахнущие клубникой. Причём той самой клубникой, которая была на губах у Мелисы в тот злосчастный вечер. Я разворачиваю свёрнутое письмо и начинаю читать про себя:

«Хочу выразить безмерную благодарность за спасение моей дочери, сейчас я не могу тебя отблагодарить, но обещаю, что когда-нибудь этот день настанет. Я сожалею, что в силу обстоятельств мы не можем видеться так часто, как этого мне бы хотелось. Однако это божественное печенье позволит нам общаться… Хотя бы на расстоянии. Я буду посылать гонца каждый день в одно и то же время, ты узнаешь его по длинным усам с завитушками. В следующий раз буду ждать ответного письма, положи его вместе с печеньем».

Подпись «Д», а в конце ярко-красный отпечаток её губ. Ну Диана, ну даёт… Специально взяла у больной дочери помаду, чтобы напомнить о тех мгновениях. Мне становится страшно, ведь она всё сильнее втягивает меня в свои любовные сети. В таком темпе однажды я могу оказаться на виселице или с колом в жопе…

Я провожу письмом перед своим носом, чтобы в последний раз насладиться ароматом клубники, а затем сжигаю его при помощи «Пепла». Обязательно нужно будет ей что-то написать… Обязательно! И раз уж я нацелен на то, чтобы её муженёк поскорее двинул кони, то хорошие отношения с Дианой пойдут мне только на пользу. Особенно если учитывать тот факт, что Мелиса может и не очнуться.

— О, Лео, ты уже всё печенье сожрал? Ну, даёшь! — удивляюсь я.

— Просите… Оно очень вкусное… Не сдержался… — виновато шепчет он.

— Да ничего страшного, эта порция была для тебя, — встаю из-за стола. — Поехали, у нас много дел.

— Уже иду! — он подрывается с места и шагает за мной.

— Бен! — громко подзываю его.

— Да, господин Рей? — он выходит со стороны кухни.

— Дай мне один мешок печенья в дорогу. Хочу задобрить охранников, чтобы начали пропускать без документов.

— Сию минуту! — Бен бежит обратно, и уже через полминуты возвращается с трёхкилограммовым мешком.

— Слуги пусть нас не ждут, — говорю я. — А ты, Бен, дождись и подготовь три кровати.

— Боюсь, господин Рей, что в доме для прислуги нет столько мест…

— Тогда пересели сюда моих девочек. И выдели в том доме отдельную комнату с тремя кроватями.

— Слушаюсь… — Бен стоит с задумчивым видом. — Думаю, поселить тройняшек нужно рядом с вашей спальней?

— Правильно мыслишь, — я коварно хихикаю и одобрительно киваю. — Всё, мы ушли.

Мы уезжаем с территории особняка на серой повозке: я за рулём, Лео, вместе с балахонами, в задней части. Пусть охрана на въезде думает, что я привёз нового слугу и оставил его дома, а сам поехал по делам. Так будет меньше подозрений в случае неудачи.

Меня в привычной манере останавливают на КПП для проверки документов. Я отдаю печенье и требую, чтобы полицейские поделились со сменщиками. Также убедительно прошу их запомнить полукровку, снующего туда-сюда на разных повозках. Они ссылаются на безальтернативность проверки, и мне ничего не остаётся, кроме как уехать ни с чем.

Однако это только со стороны так кажется, ведь когда они подсядут на печенье и буду умолять о новой дозе, тут я их и заставлю пропускать меня без остановок. Ну ничего, они у меня ещё попляшут, бюрократы грёбаные.

На улице уже темно, а поэтому я позволяю Лео пересесть на передние сиденья. Тем более он не может на словах объяснить, на какой из пяти рудников нам нужно, а поэтому будет сидеть и показывать дорогу.

И вот мы уже выезжаем из города и быстро добираемся до серпантина, который уходит вниз примерно на полкилометра. Из-за неудачного рельефа к спуску добавляются лишние десять километров, которые можно было бы сократить, выдели Милиан деньги на прокладывание новой дороги. Да, алхимикам седьмого и шестого класса пришлось бы попотеть, но зато остальные экономили бы добрых полчаса в одном направлении. Но, видимо, лорд занят другими вопросами.

— Учитель, впереди резкий поворот… — предупреждает Лео.

— Я знаю.

— Вы бы сбавили скорость…

— Ага, — я наоборот нажимаю на педаль газа. — Держись!

— Учитель! Что вы задумали?! — Лео вцепляется в ручку двери.

— Немного срежем… — рисую алхимический круг. — Слайд!

Перед самым ограждением повозка налетает на воздушный трамплин и начинает катиться вниз, набирая скорость. Свободной рукой я отключаю передачу и позволяю колёсам крутиться без дополнительной нагрузки. Это нужно, чтобы развить скорость выше допустимой.

Надеюсь, колёса выдержат…

Мы скользим вниз примерно под углом в тридцать градусов, а повозка всё разгоняется и разгонятся. Сколько лет я уже не слышал этого приятного звука, когда встречный ветер бьёт по стёклам с такой силой, что ничего более неслышно.

Лео вжимается в кресло и дрожит от страха. Ему кажется, что мы вот-вот разобьёмся, но почему-то он даже не кричит. Возможно, моё спокойствие и хладнокровие вселяет в него толику уверенности, что всё будет хорошо.

Дороги впереди не видно, но я ориентируюсь по фарам других повозок и направляюсь им навстречу, точно самолёт, который заходит на посадку. Чем ниже мы опускаемся, тем быстрее уменьшается угол скольжения. Повозка быстро замедляется, теряя энергию. Её аэродинамические свойства настолько плохи, что при наклоне в пять градусов, она начинает спускаться со своей обычной скоростью в тридцать километров в час.

Перед самым приземлением выполняю последние корректировки направления. Касаемся земли мы прямо по центру дороги, я прерываю заклинание и отгуливаю от встречной повозки в последний момент. Прямо на ходу включаю передачу и продолжаю путь как ни в чём не бывало.

— Что… Что сейчас произошло?.. — едва слышно интересуется Лео.

— Алхимия — мать всех наук. Тут тебе и боевое применение, и мирное, и развлекательное. Если ты изучишь её от и до, то ещё и не такие кульбиты сможешь исполнять.

— Учитель, чем больше я с вами общаюсь, тем всё меньше понимаю, кто вы такой на самом деле…

— Не бери в голову. Ты лучше о себе подумай. А за меня не переживай.

— Как скажете… — Лео с трудом отпускает ручку двери. — На перекрёстке налево, а затем направо.

— Чёрная гора? — уточняю я.

— Не знаю, как этот рудник называется… Только дорогу помню.

— Если ты нигде не ошибся, то Чёрная гора.

— Ошибки быть не может. Однажды я уже свернул не туда и потерялся… С тех пор дорога до рудника отпечаталась в моём мозгу…

— Знаю я там одно место, где можно повозку оставить. Туда-то и направимся, — сворачиваю на перекрёстке.

— Оставить?

— А ты что думал, мы на рудник прямо так заедем? Это же охраняемый объект, считай тюрьма. Нас там никто не ждёт, и это станет нашим преимуществом. Ты главное не ссыкуй и держи себя в руках, чтобы не случилось. И в обязательном порядке делай то, что я говорю. Всё понятно?

— Да, — Лео кивает.

— Вот и отлично! Держись, сейчас будет трясти… — крепко сжимаю руль, ведь впереди плохая дорога, прямо как на моей бывшей родине.

Примерно пятнадцать километров по ямам и колдобинам приводят к появлению неприятного скрежета в левом переднем колесе. Я вынужден снизить скорость в два, а затем и три раза, чтобы повозка не развалилась на полпути. Если она дотянет до дома, то нужно будет попросить Бена, чтобы он её починил.

На подъезде к руднику я выключаю фары и сворачиваю прямо в лес на поляну. О ней практически никто не знает или про крайней мере не ходят там по ночам, да и найти её достаточно сложно. Мне удалось это сделать в тот момент, когда я покорил отвесную скалу и залез на гору, под которой мы с учителем жили. Признаю, немного схитрил в сложных моментах и использовал «Ступени», ибо шанс разбиться был чересчур велик.

Мы оставляем повозку в высоких кустах, надеваем балахоны и идём в сторону рудника. Примерно три километра до забора — это нелёгкий путь, без света можно легко запнуться об корягу или камень. Приходится идти максимально аккуратно, ведь шуметь нам нельзя.

Завтра с утра никуда не нужно, а поэтому я не тороплюсь. Да и зачем? Скрытность в приоритете, ибо у охранников существует протокол поднятия тревоги: у каждого есть хлопушка, которую тот должен использовать в случае побега. А желающих покинуть места не столь отдалённые имеется в избытке.

Насколько я знаю, минимум раз в неделю кто-то пытается свалить. Девятерых из десяти ловят и возвращают обратно, остальных списывают. Почему? В городе ведёт одна дорога, а в долине рудников нет ни одного поселения. Раньше были, но когда обвалы стали происходить почти каждый день, люди покинули это гиблое место. По пути сюда можно заметить множество углублений, вызванных проседанием породы.

Да и вообще вся долина выглядит как огромный кратер. Я даже предполагаю, что в древности сюда упал огромный метеорит. В пользу этой теории говорит малое количество обнаруженных залежей электрума. Так что, скорее всего, электрификация этого Средневековья случилась по воле божьей. И одному богу известно, как весь этот электрум не сдетонировал при столкновении…

Тем временем мы добираемся до забора, находящегося под напряжением. Подкоп сделать не получится, ведь ушлые хозяева углубили изолированную металлическую часть примерно на пять метров. Да и в высоту забор не оставляет возможности преодолеть его без помощи спецсредств.

Как в таком случае сбегают заключённые, если вся территорию огорожена? Всё банально и просто: они прячут во всяких интересных местах добытый электрум и используют его в качестве взрывчатки, проламывающей забор. Но на этот случай присутствуют патрули, которые, к счастью, ходят с фонарями, что позволяет их легко вычислить.

— Мне придётся взять тебя на руки, — говорю я.

— В каком это смысле?.. — Лео смотрит на меня такими глазами, будто я предлагаю ему встать раком и раздвинуть булки.

— Ты забыл, что я тебе сказал? Если не будешь выполнять мои приказы, то мы разворачиваемся и уходим! — шёпотом, но твёрдо настаиваю я.

— Хорошо… — он подходит ко мне и неуклюже пытается обхватить меня за шею.

— Да я тебя умоляю… — рисую круг и закидываю парня на плечо. — Ступени!

Мы по-быстрому перешагиваем через преграду и идём дальше по лесу в сторону шахтёрского городка. Лео говорит, что помещение охраны находится ближе всего к выходу у дороги, а это, в свою очередь, немного осложняет процесс скрытого проникновения.

Тем менее мы доходит до дороги и прячемся в зарослях. На площадке куча прожекторов, позволяющих оценить количество охранников. Я насчитываю более двадцати человек, почти все лучники. По земле просто так не добежать, да и «Грёзы» тут не помогут, ведь стражи могут появиться из-за угла.

Сама же площадка представляет собой множество бараков для заключённых, склады и цеха для переработки руды, три небольших административных здания, и одну пятиэтажную башню охраны. Со слов Лео нам нужно попасть на верхний этаж именно этой башни, ведь там он встречался с начальником.

Иного выхода я не вижу, а поэтому вновь закидываю парня на плечо и использую «Ступени». Прожекторы светят на землю, а мы проберёмся по воздуху. Но сперва нужно подняться этажей на пятнадцать, чтобы пересечь дорогу незамеченными. Будет забавно, если в какой-то момент закончится мана…

Парнишка довольно тяжёлый, и даже моё тренированное тело испытывает некоторые трудности с подъёмом его на такую высоту. Однако всё же мне удаётся реализовать задумку и оказаться на плоской крыше башни, в которой затаился главный злодей-вымогатель.

Я замечаю балкон, на который можно спуститься и попасть в его каморку. Лео подтверждает, что видел этот балкон изнутри.

— Ты готов? — спрашиваю я его. — Может произойти всякое. Возможно, нам придётся убивать. А хотя кого я обманываю? Нам однозначно придётся убивать, как минимум этого хрена, которому ты подарил столько золота.

— Я готов! — заявляет Лео.

— Не забывай, что алхимики очень уязвимы, а поэтому будь бдителен и прикрывай мою спину так, как ты это делал на тренировках.

— Всё понятно, учитель. Можете на меня положиться!

— Ну тогда погнали! — мы спрыгиваем на балкон и видим то, что происходит внутри. — Мать моя женщина… А я думал, что уже всё в своей жизни повидал… Но что б такое?.. Содомиты…