ЧВК РЫКАРЬ

Книга 1. Хозяйка морока. Часть 11-12

- За нос меня поводить решила? Теперь показывай, что тут было на самом деле. Иначе…

С этими словами майор вынул пистолет из кобуры и, щёлкнув предохранителем, наставил ствол на чёрный ящик. Навья вскрикнула, отпрянула от живого. Но тут же прильнула к его окровавленной руке, виновато косясь на майора, и слизнула алую влагу. Видение не заставило себя ждать.

- Кроха, ты чего тут делаешь?

- Вы пришли, чтобы отвести меня к маме и папе?

Босоногая девочка стояла на весеннем снегу, пушистые хлопья которого легли на зелёную траву, уже отошедшую от долгой зимней спячки. Поутру снег должен был сойти, а сейчас он радовал глаз, закрывая собой вязкую хлябь растаявших с оттепелью дорог, словно пышные слои пудры, скрывшие морщины увядающего лица, хозяйка которого была не в силах принять пришедшую не вовремя старость.

- Ты откуда такая?

- Кто обидел?

Сидящие у масляных свечей солдаты повыскакивали с мест. Поднялся и лейтенант, который в отличие от бойцов, первым делом посмотрел во тьму дверного проёма, через который в здание вошла босоногая девчонка, незнамо как миновавшая все дозоры. Неужели уснули? Он рванул вверх по лестнице, желая распинать телепней, но бойцы, сидящие подле укреплённых песком огневых точек на второй этаже занятого с утра строения не спали. Удивлённо взглянув на запыхавшегося офицера, она вновь занялись наблюдением.

Диво-дивно!

- Никого не видели?

- Нет, всё тихо, тепловизоры ничего не показывают.

- Хорошо, продолжайте наблюдение.

Он быстро спустился вниз, размышляя над тем, как рыжеволосой девочке, стоявшей на прежнем месте и теребившей ободранные полы лёгкого платьишке, удалось пройти не замеченной.

- Присядь к нам, обогрейся.

- Ты голодная?

- Очень…

Её усадили к тусклому огню, накинули на плечи тяжёлый бушлат, всучили в одну руку жестяную кружку с горячим чаем, в другую ложку, на колени положили дощечку и поставили сверху наполовину съеденную банку тушёнки, от которой шёл дурманящий аромат. Запах мяса ничуть не трогал гостью, чувствующую, как кровь пульсирует в людских телах. Она сделала неловкий глоток и отложила ложку, но всем казалось, что девочка успела наесться и попить. Подняв голову, навья робко прощебетала затравленным голоском, обращаясь к лейтенанту:

- Вы поможете мне?

- Откуда ты?

- Я живу тут недалеко. Отведёте меня к маме и папе?

- Идём, - офицер поднялся и кивнул сержанту. – За старшего.

Конечно, он не должен был покидать своё подразделение, но присутствие навьей влияло на людей, дурманя сознание. Они шли молча. Жавшиеся к огню солдаты не смотрели им в след, сразу позабыв и о девочке и о лейтенанте, который сейчас, должно быть, улёгся спать на своём месте. А если бы посмотрели, то обратили бы внимание, по снегу ведёт лишь одна вереница следов – мужская.

Призрачный майор шёл за ними следом.

- Далеко ещё?

- Почти пришли.

Лейтенанту казалось, что они прошли несколько улиц с сожжёнными и разрушенными домами, когда как они всего лишь свернули за угол и пошли мимо дремавшего БТРа.

- Тут мой дом.

Навья указала на вход в сарай, но капитал видел дверь жилого дома.

- Вот и славно! Я пошёл.

Лейтенант вознамерился вернуться к своим, хотя он отметил, что слабо помнит, где и куда надо повернуть и вряд ли сам найдёт дорогу назад.

- Отведай чая, в благодарность за помощь.

- Хорошо.

Офицер не удивился, что ребенок начал разговаривать с ним на «ты». Он покорно кивнул и вошёл в сарай, видя перед собой комнату, захламлённую всяческой полезной утварью.

- Обожди, я сейчас.

Лейтенант покорно замер на месте, а девочка сиганула в раскрытый люк подвала. Снизу до офицера донеслись неразборчивое бормотание:

- Бука, а Бука, ты голоден?

- Я всегда голоден, - послышался в ответ басовый рокот.

- Хочешь, я тебя накормлю.

- Хочу…

- Там наверху много мяса, как ты любишь.

- Много?

- Да, я привела их для тебя.

- Для меня?

- Да, только для тебя.

- А тот живой, что стоит над головой. Я слышу, как в его венах пульсирует кровь. Я желаю выпить его.

- Нет, он мой, - девочка топнула ножкой. - Бука, а Бука…

- А?

- Пойдёшь есть?

Но навья не дождалась ответа. Вместо него с улицы послышались крики и беспорядочная стрельба. Коря тварь за поспешность, она взлетела по лестнице и, схватив за рукав покорно ждущего живого, потянула его за собой.

- Идём. Вот тут береги голову.

Лейтенант пригнулся, думая, что перешагивает порог светлицы, когда на самом деле спускался по лестнице в подвал. Офицер видел перед собой уютную горницу, в углу стоял стол с чайным сервизом: большим чайником, от которого шёл пар, и чашечками на блюдцах.

- Уютно у вас тут, - он огляделся, дивясь убранству. – Ничего, скоро мирная жизнь начнётся, все заживём.

- Пожалуй к столу.

Они уселись, смотря друг на друга.

- Жаль не захватил с собой конфет, - гость почесал затылок.

- Ничего страшного, подай мне чайник.

По голосу девочки майор понимал, что навья сильно волнуется. Это была кульминация всего вечера. Он попытался подойти к навьей, но полоска лунного света и на этот раз сковала его движения, не позволяя сделать и шагу. Призрачный кудесник не видел морока, в котором пребывал офицер. Для незримого наблюдателя навья с лейтенантом сидели с разных стороной от скелета девочки. Плутовка указывала на свой череп, прося живого подать ей его.

- Вот значит, что! - басовый рокот мгновенно развеял морок.

Удивлённый лейтенант попытался обернуться, но тёмная массивная тень уже окутала его голову. Резким движением Бука обезглавил живого и, отшвырнув голову, затем тело, навис над сжавшейся девчонкой.

- Надурить меня вздумала! Сбежать решила.

В этот момент с улицы раздался усиливающийся свист, который в начале раздвоился, затем утроился. Земля вздрогнула. Призрачный майор попытался вырваться из лунного свечения, но не успел.

Морок сгинул, словно прилив, выплеснувший задыхающегося майора на зыбкий берег реальности.

***

- Ты уверен, что нам сюда? – старик с недоверием посмотрел на серую спину бегущего впереди волка, едва различимого в наступавших сумерках.

Снующий меж деревьев зверь огрызнулся и, выглянув из-за куста, недовольно просипел человеческим голосом:

- Мой нос говорит, что следы девчонки ведут именно сюда.

Вслушиваясь в шум рокочущей реки, сморщившийся ведун, раздвинул листву и с прищуром посмотрел на водяную мельницу, старую и, судя по сгнившим замшелым брёвнам, давно заброшенную. Не укрылся от его взгляда и пролом в стене на третьем этаже. Почерневшие брёвна лежали так, словно нечто огромное разбежалось по перекинутому через плотину мостику и врезалось в стену, проломив брёвна массивной тушей. Скрежещущий скрип, перекрывавший шум бурлящей воды, нещадно терзал уши. Перехлёстывающаяся через плотину вода, трепала и без того расхлябанное колесо, часть лопастей которого изрядно прогнили или вовсе отсутствовали. Где-то в недрах тёмного строения поскрипывали жернова, рождая в груди пульсирующий приступ смутной тревоги. Оттуда же доносился едва различимый шум капающей воды, столь тоскливый, что сердце сжималось каждый раз, когда уши улавливали этот прерывистый отзвук, заглушаемый скрежетом колеса и бурлением воды.

Таясь в подлеске, старик с недоверием осмотрел хлипкий мостик, перекинутый над плотиной и ведущей к мельнице – трехэтажному покосившемуся дому, стоящему на толстых сваях, торчащих из воды и укутанных порослью камыша. Хмыкнув, ведун перевёл взгляд на спокойную глад, в которой растворялся поток. Укрытое ряской озерцо растекалось по заливному лугу, поглотив чахлые деревца, и превращалось в вязкое болото, которому, ведун был уверен, нет конца и края. За мельницей высился еловый лес, скрытый дымкой вечернего тумана.

- Не пойму, водяной, что ли тут помер?

Старик покачал головой, не ожидая ответа от спутника, который на удивление быстро освоился в звериной шкуре. Тряхнув головой, волк сгорбился и начал принимать человеческий облик.

- Смотри-ка, - удивился перевоплотившийся витязь, пробежавший весь день на четырёх лапах. – И меч при мне, и кольчуга, да и вся одежда с сапогами. А я думал, что буду гол, как сокол.

- Ты не какой-нибудь смерд, которого в вовкулака обратил лесной знахарь в отметку за утаённую требу, - усмехнулся старик. – Ты - княжеский рыкарь – опора стольного града и денница правителя на дальних рубежах княжества.

- Не нужны мы стали столице, - витязь опустил очи. – Нынче молодой князь полагается на кочевников больше, чем на потомков тех, кто пришёл с Ладоги, да мечом посадив его деда на престол. Решили вот защитить старую веру, да не сумели добраться вовремя.

С горечью вспоминая упомянутые события, в которых он участвовал лично, старик нахмурился, опомнившись лишь тогда, когда посох в его руке жалобно затрещал, грозясь переломиться, столь крепка была его хватка.

- Полно, - ведун похлопал спутника по плечу, отчего у того едва не подкосились ноги, столь тяжёлой была длань старца. – Сейчас у тебя другие заботы. Свыкайся с новыми умениями и постарайся не подвести того, чьими чаяниями они получены.

- Не понимаю, - витязь поднял бровь, с опаской поглядывая на обнажённый меч. – Как это возможно?

- Мы все носим частицу Силы Прародителя, которая есть свет.

- Частицу Солнца? – воин посмотрел на мглистое небо, по которому совсем недавно за окоём закатилось светило.

- Скорее Солнце – толика его Силы.

- Немалая толика, - хмыкнул рыкарь.

- Весьма, - согласился ведун, злясь на спутника, который не преставая перебивал его. - Свет может принимать любую форму, оставаясь светом.

- И конём может стать?

- Он есть везде, и он есть всё сущее.

- И в кочевниках?

- Вероятно, да, - с трудом выдавил из себя старик.

- Чего же они творят непотребства?

Ответчик вздохнул.

- Сила внутри нас не имеет вожжей, чтобы управлять разумом и телом. Наоборот, разум и тело могут подчинить себе частицу тепла Праотца.

- Поэтому я остался с орудием после перевоплощения?

- Всё верно, старик утёр со лба испарину. - Твой дух лишь меняет ножны бытия, оставаясь собой.

- Есть те, кто может большее?

- Да, те, у кого Силы много – способен менять Мир вокруг себя, как я.

- Я могу делать так же?

- Вряд ли, - ведун покачал головой. - Ты – способен изменять только себя, вплетая свой свет в принадлежащие тебе вещи или шкуру зверя и расплетая обратно, когда это нужно.

- Но если я превращусь в вовкулака нагим?

- Если ты обернёшься нагим – при обратном превращении оружия при тебе не будет.

- Всегда лучше иметь при себе меч, - крепыш усмехнулся, оскалив зубы – клыки были намного больше человеческих.

- Разумно, - старик кивнул. – Меч воина – его самый верный спутник. Если ты, как сейчас, будешь вооружен при перевоплощении – вновь будешь при оружии, возвращаясь в человеческий облик.

- Удобно, - вновь осмотрев свой клинок проговорил рыкарь.

С этими словами, витязь зашагал к перекинутому через плотину мосту. Ничуть не таясь, широкоплечий воин шёл, раздумывая: хорошо бы ещё уметь оборачиваться в сокола и щуку, чтобы тать не могла скрыться от него ни в небесах, ни в воде.

Ведун последовал за спутником, принюхиваясь к тумана, слишком поспешно поднимающемуся над водой.

Неказистая двухэтажная мельница нависала над ними тёмнооким василиском, желающим обратить камень глупцов, которые посмели нарушить его вековой покой. С каждым шагом движение рыкаря замедлялось. Он нехотя поднимал, а затем с трудом заставлял себя поставить ступню на поросшую травой землю. Спина витязя взмокла, словно стелящийся под ногами туман пробирался сквозь одежду.

- Говоришь, водяной помер?

- Гиблое тут место, - поравнявшийся с рыкарем старик, хмурясь, смотрел в сторону затянутого дымкой озерца.

- Ты что-то учуял? - с опаской уточнил витязь.

- Смотри сам, - старик махнул в сторону озерца. – Вода льётся через плотину в стоячее озеро, которое растекается дальше, питая болото.

- Быть может, где-то вытекает ручьями или речушкой?.

- Уж поверь мне – нет. Вода никуда не утекает, а позволяет болоту захватывать всё новые участки суши.

- Думаешь, за этим стоит чья-то воля?

- Всё может быть.

Старик подтолкнул замершего на месте витязя, вырывая его из цепких лап оцепенения. Нужно было проверить, почему следы преследуемой девчонки привели именно сюда и продолжить путь. Коротать ночь в заброшенной мельнице старик не собирался.

Они подошли к мостику из прогнивший жердей.

- Выдержит? – рыкарь скептически перевёл взгляд на спутника.

- Расправь крылья и перелети, - фыркнул ведун.

- У меня их нет, - молодой воевода вздрогнул, как от укола кинжала и нахмурился – неужели старик умеет читать мысли?

- Испужался? – старик хмыкнул.

- Ещё чего! - выпалил витязь, поднимая левую ногу.

Чувствуя на себе пристальный взгляд, исходящий со стороны водоёма рыкарь шагнул к хлипкому мосточку. Прогнившая древесина могла легко развалиться под его весом. Бурлящая под ногами вода, истязавшая скрипучее колесо, словно исполинский язык неведомого хищника, облизывала края мосточка, готовясь принять нежданное лакомство.

Отогнав дурные мысли, витязь сделал первый шаг. Мостик пошатнулся, но выдержал. С опаской поглядывая вниз, он оторвал от земли вторую ногу и медленно поставил её рядом с первой. Мост со скрипом прогнулся, но устоял. Воодушевленный успехом, рыкарь зашагал вперёд, но на очередном шаге, когда он миновал середину моста, почувствовал, как невидима рука обхватила его предплечье и потянула вниз, к воронке, образовавшейся в месте, где падающая с плотины вода, пробивает гладь озерца.

- Держись!

Слово старика поддержало витязя за согнутый локоток, помогая тому сохранить равновесия. Неведомая Сила не унималась, вновь потянув человека к себе. Старик что-то неразборчиво зашептал в бороду, затем спихнул с обрывистого берега попавшийся под ногу камень, который бухнулся прямёхонько в воронку омута под плотиной.

Тянущая вниз сила сгинула, но рыкарю пришлось приложить усилия, чтобы устоять на ногах. Когда он с трудом восстановил равновесие, метнулся вперёд и в два шага оказался на противоположно берегу.

Ведун не заставил себя ждать, перейдя стонущий мост без происшествий.

- Не мешай, идём, - проговорил обошедший спутника старик, скрывшись во тьме пролома стены, откуда доносился усилившийся шум.

- Если девка там, я поквитаюсь с ней лично.

С этими словами, рыкарь последовал за ведуном. Не слыша раздавшихся у воды всплесков и не заметив выскочившую на берег тень, которая тут же юркнула в заросли осоки и камыша, он перешагнул проломленные брёвна.

***

- Что ты за тварь-то такая?

Майора передёрнуло. Кудесник едва не нажал на спуск, но сумел сдержать себя. Поставив пистолет на предохранитель, он вернул оружие в кобуру и посмотрел на напарника, который поднял бровь, дескать – что ты видел?

- Сгинь, погань!

Навья с неохотой отпустила окровавленную руку. Майор наложил на рану ладонь второй руки и быстро зашептать. Хватило десятка слов, чтобы кровь перестала течь, и раны затянулись. Вторично проигнорировав вопросительный взгляд напарника, командир обратился к рыжеволосой девочке:

- Ты знаешь, кто оставил тут твоё тело?

- Нет, - она отрицательно покачала головой. – Не помню, всё, как в тумане. Не помню себя живой.

- Охотно верю, - он поморщился. - Многих ты так заманивала?

- Да.

Капитан сжал зубы, но командир остановил его порыв – не время и не место.

- Они видели тоже, что и я?

- Я им показывала то, о чём они мечтали.

- Пока убивала?

- Пока ела.

- Ты знаешь, кто поставил чародейскую ловушку на клетку, там, - он махнул рукой во тьму. – Где лежат тела. Её явно ставили недавно, основная западня была тут, ты и есть эта западня. Но, видимо, обстрел внёс свои коррективы, и чародею пришлось перекрыть иной возможный путь в подвал.