Чужие свои

ГЛАВА 6 Обвинение

— Полагаю, что в деле меххри вы рассуждаете предвзято, — холодно сказала Цоулистин, проскальзывая перед Седовым в конференц-зал герлейского Дворца Разума, где проходило внеочередное, судебное заседание малого состава Ассамблеи Содружества. — Гуманоиды в большинстве случаев не способны объективно относиться к арахноидным расам. Я, разумеется, не подозреваю злого умысла, однако….

Герлей не понравился Седову с первого взгляда. Расположенная на фроггском направлении, в зоне мелких, уже долгое время не утихающих межрасовых конфликтов, планета стала прибежищем многочисленных эмигрантов, вносивших хаос в размеренную жизнь местных жителей. После вмешательства Содружества, положившего конец разборкам, и строительства крупного космопорта и Дворца Разума, в развитие Герлея были вложены немалые деньги. Однако толпы измученных оборванцев по-прежнему населяли облюбованный многочисленными беженцами грязный парк возле звездного порта, а герлейские власти, настоявшие на проведении на планете выездных заседаний Ассамблеи, похоже, неплохо наживались на выделяемых Координационным Советом средствах.

Местные жители, некрупные гуманоиды, покрытые густой зеленой шерстью, были удивительно похожи на земных приматов, обезьян, по мнению Валерия, не только внешне, но и по поведению. По галактическому уровню не ниже землян — класс «Е» — герлейцы отличались подчеркнутой небрежностью и неряшливостью, а недостаточно налаженный городской сервис с трудом справлялся с потоками бытового мусора. В отличие от альгамбрцев, профессионально приветливых и любезных, персонал здесь казался навязчивым и приторно-раболепным. Бурно развивающаяся промышленность выдавала горы дешевой продукции безнадежно низкого качества.

Герлейская столица — Теарх — напомнила Седову Раздольную — перевалочную транспортную планетку-мегаполис неподалеку от космоцентра, которая оставила не слишком приятные впечатления во время прошлого посещения. Серо-коричневые коробки домов раздражали однообразием. Не спасало даже обилие деревьев, почти таких же высоких как здания, мелколистных, но густо увитых лианами, со свисающими длинными оранжевыми колокольчиками цветов и сиреневыми гроздьями ягод. Цветы казались слишком яркими, а плоды ядовитыми.

Неплохо смотрелись в городе только пешеходные дорожки из гладкого блестящего материала, похожего на твердое стекло, черное или темно-зеленое, но впечатление портили груды мусора на обочинах. Герлейцы, идущие и бегущие по дорожкам, громко болтали и все время что-то жевали, швыряя огрызки фруктов и яркие упаковки продуктов прямо под ноги, откуда воздушная струя очистки сметала мусор к краям, где он постепенно поглощался коллекторами. Недостаточно быстро.

Несмотря на царящую в Теархе удушающую летнюю жару, на заседание Валерию пришлось надеть рубашку с длинными рукавами, плотные брюки и ботинки: герлейцы упорно утверждали, что вид безволосых гуманоидов бросает вызов их нормам морали и провоцирует расовые предрассудки.

По той же причине пришлось распустить волосы. Седов давно отказался от мечты обзавестись короткой стрижкой. Все подобные попытки заканчивались неудачей. На Землю Валерий попадал редко, а то, что делали с его волосами на других мирах, приводило в отчаяние. После одного такого эксперимента советник Херх даже деликатно осведомился, не собирается ли уважаемый посредник отращивать перья? Приходилось стягивать отросшие пряди в хвост, дожидаясь момента счастливой встречи с хорошим парикмахером. Со временем Валерий привык, и волосы почти перестали мешать. Однако оказалось, что на Герлее мешает все.

Седов не сомневался, что во Дворце будут обеспечены нормальные условия для всех участников, но пока, на вполне пригодной для пребывания землян планете, он даже не мог отключить адаптер, испытывая непривычный дискомфорт.

Знакомство с Цоулистин не улучшило впечатления от начала поездки.

Несмотря на впечатляюще крупные размеры, покрытое густым коричневым ворсом тело и короткие мохнатые конечности делали высокоученую юристку похожей на плюшевую игрушку. Молодая импульсивная паучиха получила докторскую степень по юриспруденции в знаменитом гуманитарном университете на Беренике -5 и была ярой защитницей прав инсектоидных цивилизаций. «Симпатяшка», — подумал Валерий при первой встрече. Впрочем, скоро его мнение изменилось. Сейчас он сказал бы: — «Зануда».

Цоулистин принадлежала к арахноидной расе флусков с Гуэрги. Они были давно и хорошо известны Валерию и ничем не напоминали черных меххри и оранжевых рейси. Высокоразвитые флуски давно перешли на синтетическое питание, и славились в галактике широтой взглядов и оригинальной жизненной философией. Однако симпатичная юристка с Береники не скрывала неприязненного отношения к гуманоидам и была твердо уверена в невиновности раванских арахноидов. Ее уверенность несколько поколебалась после сообщения председательствующего, тлалока Оойри, о неявке представителей обвиняемых на заседание Ассамблеи.

Меххри не ответили отказом на судебную повестку, но предпочли публичным объяснениям и извинениям самоизоляцию на принадлежавших им мирах. В краткой официальной записке, пересланной суду по информсети, пауки, частично признавая вину в незаконной колонизации доконтактной планеты, категорически отрицали обвинения в агрессивном вампиризме и в попытках покушения на галактического посредника.

Процедура открытия была предельно краткой, и председатель объявил о начале заседания. В огромном зале герлейского Дворца на гостевых трибунах сидели, стояли, летали, висели в силовых коконах представители многочисленных рас — членов Содружества. Верхнего освещения в зале не было — лишь стены, синтезированные из зеленоватого полупрозрачного кристалла, испускали неяркий приятный свет.

Раньше места для зрителей четко делились на изолированные блоки, в зависимости от необходимых для каждой расы условий. Сейчас, с распространением универсальных адаптеров, такая необходимость исчезла, и на трибунах в одном и том же секторе соседствовали самые неожиданные существа: теджи с фроггсами, дельги с ашшурами, вегажители с корсами.

Больше всего, конечно, присутствовало герлейцев, главным образом, молодежи. Они вскакивали, визжали и все время что-то жевали, разбрасывая вокруг себя мусор, однако установленные во Дворце новейшие суперсистемы очистки и регуляции звука легко справлялись с незначительными помехами. Мусор немедленно поглощался вытяжками утилизаторов, а шум глушили акустические щиты.

Огромный сектор левой трибуны, выделенный для публики, был забит до отказа на всех ярусах: слушание дела объявили открытым для всех желающих. Повсюду — в креслах, над креслами, под потолком, на приставных лежаках, в коконах и на выдвижных антигравитационных платформах — располагались зрители.

В центре зала, на небольшом возвышении, расположились члены судейской коллегии: председатель — тлалок Оойри, секретарь — пожилой худощавый тедж, удивительно похожий на ученого страуса, большая группа независимых экспертов с разных миров, судьи, а также обвинитель и адвокат.

Седов устроился на свидетельской скамье, в первом ряду правой трибуны.

От имени народов Раваны обвинителем был назначен представитель Арктура. Огромный пожилой урсиноид, опытный прокурор, долго и прочувствованно перечислял все вменявшиеся меххри в вину преступления. Цоулистин, которая вызвалась выступать защитницей пауков, сосредоточенно внимала, нетерпеливо разминая передние лапки, словно готовилась к серьезной драке.

Валерий без особого интереса выслушал изложение уже известных ему фактов, полностью подтвержденных отчетами Службы спасения. Он не узнал ничего для себя нового. Ему, выступавшему официальным свидетелем обвинения, предстояло, кроме всего прочего, изложить в Ассамблее позицию Координационного Совета.

Отвлекшись от затянувшейся судебной процедуры, Седов вспоминал последний разговор с Анной перед вылетом на Герлей.

Валерий сидел за столом, уставившись неподвижным взглядом в пустую тарелку. Анна устроилась напротив и, стараясь привлечь внимание мужа, начала серьезный разговор с разминки:

— Лесик недавно потерялся на Луне. А потом нашелся.

— Ну и, — раздраженно отозвался Седов. — Если ты сейчас скажешь, что, облазив с экспедициями Селенограда всю освоенную зону Луны, мальчишка ухитрился потеряться, и что его двое суток искали спасатели, а потом долго извлекали из заброшенного провала, значит, он — не мой сын.

— Он твой сын! — запальчиво возразила Анна.

— Чем докажешь? — усталость последних дней, занятых подготовкой к суду, и неудачные попытки связаться с Легатой давали себя знать. Валерий безотчетно нарывался на ссору, чтобы разрядиться и на ком-то сорвать злость. Ничего не вышло. Анка коротко рассмеялась:

— Можешь мне поверить. Лесь не только нашелся сам, но и вывел из пустыни группу заблудившихся практикантов — селенологов. И еще вытащил из провала на транспортном флаере отставшую студентку — девушку, сломавшую ногу, — объяснила Анна. — А когда бедняжка пообещала из благодарности выйти за него замуж лет через десять, знаешь, что он ответил?

— Что? — Седов не удержался от улыбки, представив себе диалог семилетнего ребенка с благодарной студенткой.

— Что найдет себе кого-нибудь помоложе, и вообще, ему больше нравятся брюнетки! Наглый, весь в тебя!

— Весь в меня, но я не наглый, — немного оживился Седов. — Давно говорю, что мальчишке нужен брат.

— Я уже об этом подумала, — сообщила Анна и, перебравшись к мужу поближе, положила руку ему на плечо: — Ну, не убивайся ты так! Вернется твой Денисов. Он ведь не мальчишка, как Лесик, а взрослый человек, герой! — она покачала головой. — Парень сам так страшно пострадал.

— В том-то и дело. Легата не любит счастливых и здоровых. Страдающий изувеченный герой — лучшая добыча для планеты-целительницы.

— Он вернется, — упрямо повторила Анка.

— Очень надеюсь, очень, потому что иначе… — Валерий не стал договаривать. Всё было ясно. Иначе — Седова ждала Легата. Ждала, несмотря на весь риск, которым она грозила здоровому разумному существу.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — Анна поднялась из-за стола и отошла к окну, присела на широкий подоконник и сложила руки на коленях.

— О чём?

— Это очень серьезно, — предупредила Анна. — И я говорю сейчас не как офицер Одинцова, а просто… ну просто как человек, как землянка!

— Ну и, — поощрительно сказал Седов. Он уже догадывался, о чем пойдет речь.

— Через несколько дней ты будешь выступать на Ассамблее, на суде. И я знаю, что ты собираешься обвинить Землю в нарушении Договора! Не хочу защищать Богомолова, и поверь, я никогда не прощу Иоанну того, что он тебя так подставил на Раване, но, Валера, речь идет о Земле.

— Вот именно, — с горечью подтвердил Седов.

— Вот именно! — неизвестно чему обрадовалась Анна. — Ты знаешь, что у нас есть все шансы в ближайшее время подняться в категорию «F»? И в первую очередь, благодаря тому, что на Земле появилось первое альтаирское посольство! И все эти важные галактические шишки, которым вдруг срочно понадобилось наладить отношения с Альтаиром, будут вынуждены действовать через нас, прилетать на Землю! Уж я-то знаю. Всё это время, пока тебя где-то носило, обязанности посла выполняла я.

— Почему ты? — удивился Валерий. — Разве в штате посольства не предусмотрены должности заместителей? На всякий случай? И Рик должен был об этом позаботиться.

— В том-то и дело! — торжествующе усмехнулась «офицер Одинцова». — По альтаирским законам, первым заместителем высокопоставленного должностного лица всегда становится его брачный партнер. Как самое близкое существо! А на территории альтаирского посольства, сам понимаешь, другие законы не действуют.

— И что же? — поторопил Седов. Валерий вовсе не собирался подвергать Землю опасности изоляции, и сумел найти в отчете обтекаемые формулировки, чтобы избежать дополнительного расследования. Однако ему хотелось узнать, какие еще аргументы припасло СБ, чтобы заставить галактического посредника нарушить свой долг. И аргумент оказался сильнейшим, можно сказать, сокрушительным.

— Так вот. Скоро, возможно на ближайшем заседании Совета Содружества Земля получит категорию «F», а значит, и право на протекторат. И, Валерка, я жду ребенка. У нас будет еще один сын, мальчик, Костик. И я надеюсь, что ты не сделаешь ничего, что повредит его будущему на новой Земле.

— Не сделаю, конечно, — согласился ошеломленный Седов. — Хорошая новость. Но как же, так быстро?

— Ну да, я ведь опять позабыла, ну… — Анна махнула рукой. — С тобой вечно одно и то же. Ты бы и сам хоть раз об этом подумал! — с упреком сказала она.

— Чего вдруг? — удивился Седов. — И не собирался, со своей-то родной женой! Я, может, еще и третьего хочу. Третью, девочку.

— Хватит пока двух. Так что? — нетерпеливо спросила Анна.

— Хорошо, шантажистка, — уступил Валерий. — Будем считать, что на этот раз Землю спасла ты!

От воспоминаний отвлек оклик председательствующего

— Мы выслушали аргументы защиты. Что может сказать представитель Координационного Совета как свидетель обвинения?

Свои аргументы суду уже представила Цоулистин. В сущности, доводы адвоката меххри были логичны и предсказуемы: защитница настаивала на том, что за давностью колонизации, пауков нельзя обвинять в нарушении договоренностей Содружества. А кроме того, каковы бы ни были доводы обвинения, никто не смог бы доказать, что отношения меххри с гуманоидными расами складывались на основе принуждения, а не добровольного сотрудничества — по словам Цоулистин, вполне вписывавшегося в рамки феодальных отношений, царивших на планете.

Защитница не только договорилась до утверждения, что некоторое, незначительное кровопускание могло бы оказаться полезным для здоровья гуманоидов, но и подтвердила это мнение свидетельством авторитетных экспертов. Свою блестящую речь юристка закончила заявлением о том, что меххри, без всякого сомнения, сыграли в биосфере Раваны оздоравливающую, стимулирующую роль, а потому заслуживают не осуждения, а поощрения.

Публика одобрительно загудела. Убежденность молодой защитницы арахноидов вызвала общую симпатию.

Теперь Валерию, от имени КС, предстояло обосновать доводы обвинения. Факты частично подтверждали правоту флуски — ведь даже после категорического отказа нового владыки андхаров платить дань, пауки не прибегли к прямому насилию. А доказать, что аррьяу-ахья была похищена по их наущению, Седов не мог. Во всяком случае, не подставляя под удар Землю.

Валерий многое мог бы сказать по поводу добровольного сотрудничества жертвы с палачом, но перед ним стояла другая задача. Кратко объяснив, что прибыл на Равану, преследуя бежавшего преступника (скажи спасибо Анке, Земля), он изложил откорректированную версию событий.

— Об исчезновении ценного артефакта мне сообщил свободный торговец Сквистр, с которым мы встретились на орбите и договорились о сотрудничестве, — Седов не стал уточнять национальность торговца, при желании суду не сложно было уточнить факты. — С его помощью аррьяу-ахья удалось обнаружить и вернуть в Храм. Аборигены были спасены. Тем не менее, хочу обратить внимание суда на полную зависимость биосферы планеты, в частности, обеих гуманоидных рас, от неизвестного излучения артефакта: будущим протекторам придется принять какие-то меры для компенсации негативного влияния, чтобы вывести раванцев в космос. Однако это дело будущего. В ходе же расследования вскрылись факты, свидетельствующие против народа меххри.

Затем Валерий объяснил, что вмешался в ход событий, сочтя сложившуюся ситуацию нетерпимой, зачитал обвинительный отчет Координационного Совета и попросил разрешения задать адвокату несколько вопросов.

Председательствующий тлалок, удивительно похожий на огромную оранжевую тыкву с многочисленными тонкими отростками, благосклонно взмахнул веточкой, давая согласие.

— Прежде всего, хотелось бы узнать, о какой собственно давности колонизации говорит уважаемый защитник?

Цоулистин, довольная эффектом своего выступления, снисходительно выслушала вопрос и начала пространно объяснять, блистая эрудицией и знанием истории планеты:

— Все данные свидетельствуют о том, что народы Раваны обрели разум одновременно и образовали первые примитивные цивилизованные сообщества приблизительно двадцать тысяч лет назад. В это же время на планете под именем «рейси» появились колонисты меххри, которые многие века жили рядом с гуманоидами, как добрые соседи, какие бы зловещие намерения им не приписывал Координационный совет с подачи предвзятых посредников.

— Я бы попросил без намеков! — председатель суда резко взмахнул верхним отростком и вновь обратился к землянину: — У вас есть еще вопросы?

— Еще один, — подтвердил Валерий и вновь обратился к флуске:

— И как же, уважаемый защитник, вы объясняете то, что поведение этих добрых соседей так резко изменилось двести лет назад? Ведь данные службы Спасения и, если уж на то пошло, само бегство меххри с Раваны подтверждают тот факт, что имело место нарушение законов?

Цоулистин несколько мгновений поколебалась, потом уверенно ответила, отметая возможные сомнения:

— Тому может быть множество причин. И бегство колонистов могло быть вызвано обычным страхом — ведь в Содружестве есть слишком много желающих обвинять арахноидные расы во всех грехах!

Седов вновь поднял руку, требуя слова для выступления, и оранжевые веточки затрепетали, а затем сникли, допуская свидетеля за кафедру — небольшой круглый вырост в передней части судебного сектора, где находился акустический усилитель.

— Но, пожалуйста, поконкретнее! — предупредил тлалок. — Не забудьте, что вы только свидетель.

— Я пришел сюда, — заявил Седов, глядя на зашумевшую левую трибуну, до отказа набитую любопытствующими, — не для того, чтобы изобличать арахноидную расу, а для того, чтобы ее спасти! И хочу объяснить суть своих рассуждений. У меня есть веские основания утверждать, что первыми арахноидными колонистами, расой, долгие годы мирно сосуществовавшей с гуманоидами Раваны, были вовсе не меххри, а разумные пауки, которые и в самом деле называли себя «рейси». А вот меххри появились на планете всего двести лет назад и, воспользовавшись адаптерами, в корыстных целях выдали себя за другой арахноидный народ, от которого каким-то образом избавились. И я сейчас требую выяснить судьбу народа рейси, потому что боюсь! Уже немного зная меххри, боюсь, как бы не было уже слишком поздно начинать поиски! И у меня есть веские доводы в пользу этого мнения. А если у суда есть сомнения в моей объективности, я готов согласиться на сканирование памяти в видеоряде, — Седов подумал и, решив, что прослушанные разговоры никак нельзя будет использовать против Земли, добавил: — Ну и в акустике. Но не в мыслефоне. — Судьям совсем ни к чему копаться в его мыслях и воспоминаниях.

Высказавшись, Валерий сошел с возвышения и вернулся на свое место — скамью свидетеля справа от председателя.

Седов сознательно не стал останавливаться на обвинении меххри в нападении на галактического посредника — на него самого. Именно в этом преступлении пауки вполне могли быть замешаны только косвенно. А вот судьба рейси нуждалась в немедленном расследовании.

Слова землянина аудитория встретила оглушительной тишиной, как будто судьи и публика не могли сразу осознать смысл выступления. Потом в зале раздался шум, споры, выкрики.

— Нешуточное обвинение! Чем ты можешь подтвердить свои глупые выдумки, человек? — не дожидаясь разрешения судьи, выкрикнула флуска. — Это не может быть правдой!

— Может, — Валерий вновь поднялся с места, и зал сразу затих — публике хотелось услышать доводы известного посредника. Не часто можно услышать полемику представителя Координационного Совета, но при этом гуманоида цивилизации невысокого класса, с дипломированной защитницей расы суперуровня «L».

— Всё очень просто, — объяснил Седов. — Я опытный переводчик, и в первую очередь обращаю внимание на языки. — Он отчетливо вспомнил сцену в Храме и шепот старого жреца.

— Прибыв на Равану, я впервые услышал язык меххри, но думаю, даже сейчас мог бы воспроизвести несколько фраз — язык этот достаточно известен в содружестве. — Валерий прикрыл глаза и напел мелодичную фразу, потом взглянул на адвоката.

— Да, — подтвердила флуска. — Это приветствие на языке меххри. Наши народы близки, и я понимаю их речь. И что же?

— В Храме народов Раваны, — продолжал Валерий. — Я услышал, как жрец молился трем богам: каждому на языке его древнего народа. Но эти языки в достаточной степени были похожи на современные. Кроме одного, — он сделал многозначительную паузу.

— Кроме языка рейси? — подсказали из зала.

— Да, — подтвердил Седов. — И я не могу воспроизвести этот язык даже в памяти, даже в мыслефоне, он слишком для меня сложен. Однако думаю, среди экспертов межгалактического суда найдутся представители телепатических рас, которые сумеют считать и транслировать на экран воспоминания из моего сознания, начиная со встречи со Сквистром и заканчивая отлетом с Раваны. В моей памяти найдется и сцена в Храме для лингвоанализатора. Я уже сказал, что готов пойти на не слишком приятную процедуру ментосканирования, если, конечно, защита и судьи не возражают.

Публика взволнованно загудела, предвкушая интересное зрелище. В согласии суда можно было не сомневаться. Оойри объявил перерыв для совещания с экспертами, и взволнованная Цоулистин подошла к землянину.

— Неужели это правда? — подавленно спросила она. Мысль об уничтожении разумной арахноидной расы своими же собратьями привела флуску в невыразимое смятение. — Этого не может быть!

— Может, — вновь повторил Седов, с сочувствием глядя на защитницу меххри, в одночасье лишившуюся расовых иллюзий. — Потому-то я и согласился на ментосканирование. Я хочу спасти народ рейси. У моих андхарских друзей с Раваны остались о них неплохие воспоминания. Будем надеяться, что их просто переселили на какую-нибудь, не очень благоприятную для арахноидов планету.

— Нет, не может быть, — упрямо повторила расстроенная паучиха и отошла к боковой трибуне.

Процедура ментального сканирования, которую провел, по просьбе председателя, эксперт — фелиноид с Илирны, — дала другой, совершенно однозначный ответ. Рассказ царя андхаров и языковой анализ подтверждали — речь идет о двух разных народая, а значит, да, меххри виновны.

Когда Валерий очнулся от транса после процедуры, на него с уважением глядел многоцветными глазками председатель Оойри:

— Ты отдал воду живой планеты за артефакт для аборигенов безо всяких условий?! Весьма достойный поступок, весьма. И влияние артефакта, без сомнения, требует компенсации, полностью согласен, — одобрительно сказал тлалок. — Теперь я понимаю, почему о тебе снимают все эти малохудожественные визуалы, которые так любит недозрелая поросль.

— Было даже интереснее, чем в фильме! — выкрикнули с галерки на универсальном. Очевидно, та самая недозрелая поросль. — А можно повторить последний кусок — там, где второй отдает дикарю чашу, и они все воскресают, встают и смотрят в огонь? Класс! И там, где самка бросается к нему, а он ее отвергает?

— Ты что, он ведь женат! Последнюю серию не видел? — запальчиво возразил второй юношеский голосок на низком теджике. — Дома еще посмотрим. Я всё записал!

Валерий с трудом приподнялся и с ужасом увидел в зале вспышки записывающей аппаратуры. Двое нескладных птицеклювых юнцов на заднем ряду, восторженно вздергивая еще розоватые, по молодости, хохолки, громко щебетали, не сводя восхищенных глаз с него, Седова.

— Племянники. Пришлось с собой взять, — извиняющимся тоном прошептал денебианский секретарь судебной коллегии. — Не смог отказать, уж очень просились! На вас посмотреть хотели.

Валерий, наконец, понял, почему на скучное судебное заседание набилось столько молодежи и приезжих. Поклонники альфа-искусства решили увидеть наяву своего кумира. Он мог себе представить, как смотрелись в видеоряде его раванские похождения, да если еще и без звукового сопровождения! Что ж, публика не была разочарована. Да и председатель, кажется, тоже.

— Весьма, весьма достойно, — повторил Оойри. — Я готов лично представить твою родную планету, Землю, на возвышение на ближайшей Ассамблее. Задержись после заседания, поговорим.

— Буду польщен, — почтительно ответил Седов. Анка и ее соратники, похоже, без труда добились желаемого.

По знаку председателя, сцену молитвы воспроизвели еще раз.

Публика и судьи вновь увидели внутреннее помещение Храма, услышали молитву верховного жреца, обращенную к богу — пауку. Валерий без удивления выслушал оглашение окончательных данных лингвоанализатора:

— Безусловно, язык цивилизованной арахноидной расы. Но ничего общего с речью меххри!

— Итак, — подвел итог председатель после короткого совещания с судьями и экспертами. — Обвинения Координационного совета против народа меххри подтверждены и к ним добавлены новые, еще более серьезные. Меххри признаются виновными в незаконной колонизации, преступлении против двух докосмических гуманоидных рас планеты Равана и приговариваются к изоляции на шестнадцать полных галактических циклов, к выплате репараций пострадавшим и оплате судебных издержек. Вопрос о сумме возмещения и о протекторате над Раваной будет решаться в Координационном Совете Содружества, а дело об исчезновении народа рейси направляется на доследование.

Тлалок объявил о закрытии заседания. Валерий вместе с членами судейской коллегии покинул зал через боковой выход, чтобы избежать встреч с возбужденной публикой. Он вовсе не стремился испытать на своей шкуре все прелести славы кинозвезды.

По пути Оойри засыпал землянина вопросами о Раване, о подозрениях в отношении меххри, и о свойствах храмового артефакта. Председатель тщательно зафиксировал в хранителе памяти все данные планеты Земля для будущего представления на Ассамблее и еще раз заверил нового знакомого в своей полной поддержке.

— Кстати, а чем закончились ваши поиски преступника? — припомнил тлалок, когда все участники заседания переместились из зала в бар Дворца Закона.

Бар с киберобслугой, светлый и опрятный, смотрелся вполне прилично, выгодно отличаясь от обычных герлейских забегаловок, полутемных, с липкими столиками и сомнительного качества едой и напитками. Впрочем, напитки здесь тоже были не ахти.

— Вы же сами видели, никаких следов. Да и не до него как-то сразу стало, — Валерий развел руками. В суматохе поисков артефакта, спасения аборигенов и разоблачения меххри, выяснение судьбы Панфилова и поиски убийц бывшего посла отошли на второй план. Седов даже не успел задать Алисе Климовой вопрос о пропавшем землянине. А теперь Валерию впору было начинать поиски собственных убийц. Хотя… что-то подсказывало, что на Равану ему еще придется вернуться и не раз. Валерий пообещал себе при первом же удобном случае расспросить жрецов.

— Очевидно, задачу поиска рейси возьмет на себя Координационный Совет? — Оойри с уважением посмотрел на Валерия десятью передними глазками, похожими на арбузные семечки. Однако землянин не успел ответить. В беседу вмешалась Цоулистин:

— Не думаю, что двум арахноидным расам понадобятся гуманоидные посредники, чтобы договориться друг с другом, — резко заявила она. Флуска уже немного оправилась от потрясения и была твердо намерена добиться правды и справедливости. — Я немедленно отправлюсь на планету Суфр и выясню у правительства меххри, что же на самом деле произошло с нашими собратьями. Может быть, они просто вымерли естественным путем.

— Например, погибли от недоедания. На зеленой кислородной планете, полной птиц и мелких зверей, — иронически заметил Валерий. Он не мог понять, откуда у образованной девицы, юриста высокоразвитой расы, такая наивность. Впрочем, флуски, в отличие от меххри, также как и орионцы, давно отказались от естественной пищи и перешли на синтезированную питательную плазму. Может быть, в этом все и дело? Воспоминание о м'раугах напомнило Валерию об опасном «подарке» Т'хака и о намерении при случае разобраться с орионским шутником.

Паучиха бросила на землянина негодующий взгляд, но не удостоила его ответом. Она гордо направилась к выходу, еще больше, чем прежде, похожая на плюшевую игрушку. Обиженную плюшевую игрушку.

— Расовые предрассудки, — печально вздохнул тлалок. — Мы тоже в свое время с этим столкнулись. Ничего не поделаешь!

— Что-то сделать можно, — возразил Седов. — Для этого и существует Содружество.

ГЛАВА 7 Дом

М'рауг связался с Валерием сам. Комм засигналил сразу же, как только Седов распрощался со словоохотливым тлалоком в баре, где должен был дожидаться Егора. Друзья заранее договорились о встрече после заседания. Им многое следовало обсудить.

— Кажется, я забыл предупредить тебя о некоторых свойствах переместителя, — виновато сказал Т'хак, когда землянин откликнулся на вызов. — Ты не сильно пострадал?

Валерий, давно занесший историю с плазменным преобразователем в разряд знаменитых орионских изуверских шуток, типа Туннеля на Сафхат, готов был поклясться, что друг испытывает искреннюю неловкость и сожаление.

— Переместителя? Это ты о чем? Угробить меня решил, чучело орионское? — возмутился Седов. — Не пострадал! Если сгореть в плазменной вспышке и очнуться в чужом теле значит не пострадать, тогда конечно! О каком перемещении ты говоришь?

— Ну, преобразователь — он и есть переместитель. Срабатывает и при этом перемещает хозяина, — смущенно объяснил вампир. — Я просто забыл сказать, думал, ты сам догадаешься.

— Аспирантуру не кончал, — огрызнулся землянин. — Не догадался. Я думал, он корабли уберёт и всё.

— Уберёт и всё? А ты что, рассчитывал пережить плазменный взрыв в белковом теле? Тебя в школе физике учили? — насмешка была отчетливо слышна в мыслеречи вампира.

— Мало ли какая у вас там физика! — Валерий не пытался оправдаться, хотя в словах м'рауга была, конечно, своя логика. — Как-то не подумал. Когда я им воспользовался, мне две минуты до конца оставалось. Кстати, тут наши эксперты в земной СБ пытались переброс по-своему объяснить: теорию о Сверхсуществе Вселенной придумали. Но звучало не очень убедительно.

— Нет, — поняв, что прощен, повеселел м'рауг. — Ерунда. Сверхсуществ не бывает, давно проверенная и отвергнутая теория. А вот то, что тебя занесло в чужое тело, не порядок. Ты должен был восстановиться в собственном теле, так сказать, в полном комплекте, и с переместителем в руках. Это, наверное, артефакт сайнов сработал.

— Верно, болтался там какой-то артефакт, — припомнил Седов. — Ну да ладно, забудем. Раз уж ты сам появился, у меня к тебе просьба. Нужно выручить кое-кого. Друг мой пропал на Легате. Ушел в Туннель с Проводником, а назад его не выпустили. Не сможешь вытащить?

— С Проводником не выпустили? — уточнил озадаченный вампир.

— Да, — хмуро подтвердил Седов. Удивление м'рауга означало, что дело и впрямь серьезное. — Планета дала понять Егору, что Денисов ей зачем-то нужен. Мы с Поспеловым так толком и не поговорили, но, кажется, ему добавить больше нечего. Егора, Проводника, Легата вытолкнула, а Андрея оставила и спрятала. Егор еще несколько раз пытался, ходил в Туннель, кучу всяких чудиков вывел, а Денисова как будто и вовсе там нет.

— Странная история, — сказал Т'хак. — Ну да, у тебя все истории такие. Чтобы Легате кто-то был настолько нужен, впервые слышу. Что ж, попытаюсь узнать, поспрашиваю, — он привычно махнул на прощанье клочком сумрака и, уже исчезая с экрана, пообещал: — А насчет преобразователя не беспокойся, я тебе еще один подарю. С подробной инструкцией!

— Вот ведь судьба послала дружка, — сердито сказал Седов отключившемуся коммуникатору. — И как ему объяснишь, что второй раз воспользоваться его подарком я точно не решусь. Не поймет и не поверит!

Валерий успел выпить две чашки кисловатого напитка, похожего на вишневый компот с приятной горчинкой, который в баре Дворца выдавали за настоящий земной кофе, пока, наконец, спустя полчаса в дверях не появился Егор.

— И мне закажи, — потребовал детектив. — Достал уже этот Туннель!

— Ты снова попытался, и снова бестолку, — констатировал Седов, подвигая другу третью, не начатую чашку напитка, которую заказал на всякий случай. — Возьми. Остыл только немного.

— Ничего, я не хочу горячего, и так внутри все кипит! К… эту Легату с ее заскоками! — Егор ругнулся и одним глотком выхлебал полчашки напитка. — Неплохой морс. Что будем делать?

— Не знаю, — Валерий пожал плечами. — Думал купить живой воды на Альгамбре и таким путем самому до Легаты добраться.

— Бесполезно, — покачал головой детектив. — До Легаты и я тебя могу проводить. Бесплатно. Но нет его там, я уже все испробовал, сегодня даже на поверхность выходил. И там не нашел.

— А что она говорит? — поинтересовался Валерий.

— Говорит, Андрей нужен ей для дела. Отослала куда-то. Как выполнит, вернется, — устало сказал Егор, откидываясь на спинку стула и прикрывая глаза. — Подождем?

— Придется подождать, — согласился Седов. — Т'хак обещал разузнать по своим умным знакомым, но надежды мало.

— То-то и оно, — Поспелов приоткрыл глаза и угрюмо уставился на изящную чашку, сделанную в форме альдебаранской гвоздики.

— Кстати, а как ты тогда перед Еленой оправдался? Ну, насчет фильма, — припомнил Валерий.

Детектив криво усмехнулся:

— Так вышел же фильм! «Две женщины Проводника Гора» называется. По всем визуалам прошел. Только ты, наверное, и не видел!

— В последнее время как-то не до того было, — улыбнулся в ответ Седов. — И что, довольна жена?

— Еще бы! — Поспелов мученически поднял глаза к потолку. — Роли Елены и Легаты исполняет суперзвезда альфа-искусства знаменитая секс-бомба с Окса Лльиира Льюти! Теперь Ленка требует, чтобы я её с этой дамой познакомил. Представляешь?

— Ага! — глубокомысленно сказал Седов. — Это значит, Лена и Легата, выходит, твои две женщины? Здорово! А про меня там, надеюсь, ничего нет? Никаких женщин?

— Почти ничего, только про свадьбу, — ответил детектив. — И сделал этот фильм какой-то дельг, твой дружок, так он сам утверждает, в анонсе. Не помню точно, как зовут, Свистр, кажется. Так что Ленка даже не усомнилась.

— Сквистр, — поправил Валерий. — Вон оно как! Значит, скоро еще одной серии можно ждать.

— А то, — Поспелов махнул рукой киберофицианту и заказал еще две чашки напитка. — Устал я, — пожаловался он. — Достал этот Туннель и безнадега. И зачем мы только Андрюху туда затащили?

— Нельзя было иначе. Что это за жизнь, в теле киборга? Исстрадался парень. Вытащим, — уверенно пообещал Седов, хотя на деле никакой уверенности не испытывал. — Но на отдых не рассчитывай. Есть для тебя заказ на небольшое расследование. Нужно найти паучий народ, так, пару миллионов существ, который переместила с Раваны, — он пододвинул к детективу распечатку с координатами и кратким изложением событий, — раса класса «Н», лет, эдак, двести назад. Они должны быть на не слишком богатой, но, в целом, пригодной для жизни планете.

— Умеешь ты находить нужный момент, — вздохнул Егор. — Но задачка и впрямь несложная. Два миллиона разумных бесследно не спрячешь. Просмотрю регистры порталов и через пару дней сам с тобой свяжусь. А больше ты ничего разузнать не хочешь, для себя? Есть у меня кое-какие намеки по поводу покушений.

— Хочу, но попозже, — отказался Седов. — Сейчас для меня рейси важнее.

— Ну, как знаешь, — Поспелов поднялся из-за стола и, заметив пристальные взгляды двух денебианских подростков, устроившихся за соседним столиком и беззастенчиво подслушивавших разговор, сердито махнул рукой и исчез в Туннеле. Просто пропал.

— Мне бы так, — с завистью подумал Седов, уже понимая, что ему удрать не удастся и придется раздавать автографы.

Про альтаирского родственничка Валерию напомнила Анка.

— Может быть, Леху спросить, брата, ну, насчет Легаты, — неуверенно предложила она, видя, как мечется, не находя себе места, муж, вместо того, чтобы разбирать горы документации, которыми забросал альтаирское посольство дипкорпус за время его отсутствия. В отличие от галактических властей, земные чиновники требовали, при утверждении бюджета, личной подписи посла, не признавая никаких заместителей.

— И в самом деле, — обрадовался Седов. — Как же я сам сразу не сообразил! Жаль только, комм прежний сгорел вместе с номером, — он едва удержался, чтобы не сказать «вместе с телом»: Анка болезненно воспринимала такие реплики. — И никого из альтаирцев рядом нет, чтобы считать из сознания.

— Номер у меня есть, на бумажке записан, — Анка принесла из кабинета коричневую папку с завязками. Седов поморщился, невольно вспомнив Богомолова, когда она вытащила оттуда листок настоящей бумаги с номерами комм-связи.

— Вижу, тебе пригодился мой совет, — Леха откликнулся сразу, приветственно вскинув стебельчатые глазки при виде землянина. Однако на вопрос о Легате он ответил неожиданно резко, к удивлению Валерия, привыкшего к обычной альтаирской беспечности:

— Не думаю, что тебе стоит вмешиваться, — сказал борн. — У планеты-целительницы не бывает пустых прихотей. И если Она сказала, что твой друг ей нужен, значит, это действительно так, и дело очень серьезное. Легата не разменивается на мелочи. Слышал, ты ищешь пропавший паучий народ? — Леха резко сменил тему.

— А что, хочешь помочь? — поинтересовался слегка задетый Седов. — Сами справимся.

— Не сомневаюсь, — борн подмигнул центральным глазком. — Но если тебе вдруг срочно понадобится сквозной прямой портал для пары миллионов разумных до Раваны, можешь на меня рассчитывать, — сказал он, и связь прервалась.

— Непременно, — ответил Валерий пустому экрану.

Егор появился в комм-связи на следующий день, но начал не с отчета, а с жалоб на домашние неурядицы.

— Никогда не думал, что Ленка такая ревнивая, — сердито сказал он. — Истерзала попреками, расспросами донимает. Втемяшилось ей узнать — что же делала знаменитая секс-бомба на фестивале самопального альфа-фильма в Ялте! И что я должен ей сказать?

— Скажи ей правду, — посоветовал Седов, заметив на экране Леночку, которая тихо вошла в кабинет и замерла за спиной мужа, прислушиваясь. Лицо ее было бледным и встревоженным.

— Правду? Это какую же? — сардонически переспросил «Проводник Гор».

— Всю, — сказал Валерий, с трудом сохраняя серьезное выражение лица. — Скажи, что Лльиира специально приехала в Ялту, чтобы познакомиться со мной. И её мечта сбылась. Думаю, Анна меня поймет!

Лицо Леночки посветлело.

— Я так и думала, — она решительно вмешалась в разговор. — Но на месте Ани я бы никогда не позволила…, - она запнулась, заметив подошедшую Анку.

— Ничего, я притерпелась, — наградив мужчин уничтожающим взглядом, та положила конец развлечению. — Егор, что у тебя по делу?

— Нашел, — сразу же посерьезнел Поспелов. — Частный портал от Раздольной зарегистрировал переброс искомого объема живой биомассы чуть больше шестидесяти галактических циклов назад. В целевом секторе четыре планеты соответствуют необходимым параметрам — отсутствие разума, растительная и животная жизнь самого примитивного уровня. Валере придется самому слетать проверить, но вряд ли на одной из этих планет могли выжить два миллиона арахноидов. Извини, но дальше я тебе помогать не смогу — хрейбы загрузили работой. Ищем сведения об одной могучей энергетической поделке Предтеч. Придется покопаться в архивах.

— Зачем она им? — удивился Седов.

— Вроде как энергии там достаточно, чтобы вернуть хрейбам разум и подвижность, и еще и останется. Хотят вернуться домой, — объяснил Егор. — Очередная легенда. Сказка.

— В последнее время сказки регулярно становятся былью, — нахмурился Валерий, вспомнив о Легате. — Спасибо. Думаю, дальше я и сам справлюсь. Если что, звони.

Только, когда детектив уже отключился, Седов сообразил, что так и не сказал ему о предупреждении альтаирца. Однако сам он, немного успокоенный, решил пока никаких поспешных действий против воли планеты-целительницы не предпринимать.

Перед самым вылетом на поиски раванских пауков с Валерием связалась Цоулистин.

— Я побывала на планете меххри, — не здороваясь, сообщила флуска. — На Суфре.

— Узнали что-то новое? — вежливо поинтересовался Седов.

— Меххри утверждают, что никакого другого народа рейси на Раване не было, и я склонна им верить, — плюшевая паучиха с вызовом посмотрела на землянина.

— У меня другие данные, — сказал Валерий. — И в ближайшее время я намерен доказать свою правоту.

— Вот как, — даже на экране было заметно, как занервничала молодая юристка. — Может быть, поделитесь информацией?

— Думаю, мне следует сначала проверить полученные сведения, чтобы снова не оказаться в роли обвиняемого и обманщика, — Седов довольно бесцеремонно отмел надежды флуски на сотрудничество. — «Еще защитников прав арахноидов мне там не хватало», — подумал он.

— И все же, — паучиха попыталась возразить, но землянин не стал слушать.

— Прошу прощения, очень спешу, — сказал он, прерывая контакт.

Егор оказался прав. Ни на одной из обследованных планет Седов пауков не нашел. Вооружившись детектором биомассы и биолокатором разума, он напрасно спускался вниз на поверхность и бродил по холодным, безжизненным каменным пустыням, наводящим глубокую тоску.

Одну из планет, покрытую редкой порослью погибающих лишайников, Валерий отверг сразу. Две другие, замерзающие, расположенные слишком далеко от красного солнца, немного напоминали Марс, но на них, почти полностью лишенных влаги, пожалуй, не смогли бы выжить и марсианские аборигены.

Четвертая планета, где на суше водились редкие насекомые и ползали какие-то черви, а в океане уже вовсю шла борьба за следующие ступени эволюции, внушала больше надежд. Но крохотные островки обнаруженной биомассы никак не соответствовали запрашиваемым параметрам. И биолокатор уныло молчал.

Седов вернулся на орбиту и вновь просмотрел в информсети сброшенные Поспеловым адреса. Никакой ошибки. Единственным местом, куда меххри — при доступных им технологиях — могли отправить конкурентов, был обыскиваемый им сектор. Или же земляне жестоко ошиблись, и в расправу с рейси вмешалась другая, более развитая раса. Та, например, которая предоставила паукам высококлассные адаптеры.

Валерий устало посмотрел на экран, где темнела, удаляясь, последняя планета. В сильном увеличении оптических приборов тени, отбрасываемые острыми серыми скалами, казались огромными провалами, пещерами, ведущими вглубь материкового разлома. А что если и в самом деле?

Седов схватил биолокатор, настроенный на поверхностное исследование, и изменил настройку на глубинное сканирование. И сразу же стрелка прибора вздрогнула, затем забилась, зашкалила, показывая присутствие разума. В условиях пустынной планеты пауки-рейси, скорее всего, ушли под землю!

Вместо радости Седов испытывал немалую досаду. Конечно, ему следовало бы вновь спуститься на планету, обследовать пещеры и попытаться вступить в контакт с арахноидами, но для этого необходимо было сначала разжиться нормальным оборудованием.

После взрыва у Раваны, Валерий, непривычный к денежным проблемам, оказался в сложном и неприятном положении. Все деньги, которые он перевел и взял с собой на Землю, были истрачены на свадьбу и обустройство посольства, а внушительные суммы вкладов, оставшиеся в галактических банках, в том числе и выделенные альтаирцами на содержание персонала и жалование посла, автоматически заблокировались после гибели его человеческого тела.

Чтобы снова открыть счета, требовалось пройти процедуру биоидентификации, на которую в суматохе дел катастрофически не хватало времени. А кроме того, несмотря на все уверения рождественского Океана, Седов испытывал сильное сомнение в том, что чувствительные веганские приборы согласятся признать землянина в теле метаморфа. А значит, реально деньги могли получить только наследники.

Официально единственной наследницей Валерия оставалась мать — он ничего не успел перевести на сына и Анку. Сейчас предстояло уговорить Евгению Борисовну оставить дела и слетать на Вегу-6, или хотя бы на Альгамбру, чтобы взять деньги и приобрести самое необходимое. В первую очередь, купить нормальный корабль. В который раз Седов пожалел о погибшей у Раваны яхте и о бедняге Приске. Чтобы он еще когда-нибудь дал компьютеру человеческое имя!

Отсутствие нормального корабля с компьютерным мозгом невероятно осложняло путешествия и работу. После возвращения с Вердеса Седов летал на старой гоночной яхте Лома, которую тот презентовал ему по дружбе, узнав о случившемся несчастье. Когда-то семнадцатилетнему студенту Лерке Седову яхта друга казалась совершенством, роскошной красавицей. Но после многочисленных гонок, в которых отчаянный шахси побеждал, терпел поражения, попадал в аварии, и бесчисленных ремонтов, «старушка» сохранила одно достоинство — скорость. Сейчас уже тридцатилетнему посреднику было ясно: если исключить отличные скоростные характеристики, кораблик обладал множеством недостатков. Это было отсутствие высококлассного Иска, автоматической связи, устаревшее управление, требующее почти постоянного контроля пилота, слабенький пищевой синтезатор, отсутствие посадочного флаера, вообще не предусмотренного конструкцией. Не был предусмотрен даже запас силовых скафандров.

Во время поисков рейси, Валерию приходилось каждый раз садиться на очередную пустынную планету на космическом корабле. В случае поспешного бегства из пещер — например, если изголодавшиеся пауки захотят сожрать незваного спасителя, (а такую возможность тоже нельзя было исключить), — отсутствие флаера могло сильно осложнить бегство.

Так что, более близкое знакомство с найденышами пришлось отложить. Проклиная неудачное стечение обстоятельств, Валерий направил яхту к порталу.

Очередного преследователя он заметил сразу же при отлете с паучьей планеты, которая на веганской звездной карте значилась как Лазора. Седов попытался выжать из корабля максимальную скорость, надеясь оторваться, но никаких шансов сбежать у него не оставалось — охотник, кем бы он ни был, летел на яхте суперкласса, примерно такой же, какую сам Валерий потерял у Раваны.

Седов в отчаянии притормозил корабль. Не уйти! Окажись у убийцы в запасе какие-нибудь утеранские слизни или просто любое современное вооружение, и конец! У Валерия — практически никакого оружия. Ручной бластер и слабенький дезинтегратор против корабля со сверхзащитой? Смешно. Да и в любом случае прямая атака Седова стала бы просто самоубийством.

— Сейчас бы мне преобразователь плазмы, — пробормотал Валерий. — Я бы себя спалил, но и тебя достал бы! — на мгновение он пожалел, что не успел получить новый опасный подарок Т'хака, однако корабль преследователя неожиданно притормозил и начал отчаянно сигналить световыми вспышками. Тут только Валерий, к своему стыду сообразил, что он, привыкший к автоматической обработке коннектов Искином, забыл врубить звуковую связь.

— Уф! Наконец-то! Хей! Со старым знакомством, — в кабине зазвучала альгамбрская мешанина торгового сленга. — Я думал, ты уже никогда не сконнектишься! Третий полуцикл за тобой гоняюсь! Где ты раздобыл этот песчаный ствустер?

— «Бросовый металлолом», — автоматически перевел Седов и облегченно вздохнул, когда на включившемся экране появилась жизнерадостная физиономия кузнечика. Что бы ни потребовалось от него альгамбрскому торговцу, вряд ли того можно было счесть наемным убийцей. — Привет, Сквистр! И зачем я тебе так срочно понадобился?

— Спасибо хотел сказать, — иронически скрипнул дельг, переходя на универсальный. — За вселенскую славу.

«Неужели все же решил отомстить, — мелькнуло у Седова неприятное подозрение. — За то, что я его на суде сдал»?

Однако следующие слова дельга внесли в дело полную ясность:

— Как насчет того, чтобы отдать мне эксклюзивные права на пользование судебной записью? С картинками Раваны? — стараясь не выдать заинтересованности, спросил дельг. — Хорошо заплачу. Тебе, наверное, лишние пять тысяч кредитов не помешают?

— Пять тысяч кредитов?! — возмутился Седов. — А вот хрен тебе! — совершенно не по-дипломатически ответил он. Не имея опыта финансовых переговоров, обозленный денежными неурядицами Валерий руководствовался только обуревавшими его сейчас раздражением и злостью. Злостью за пережитое только что отчаяние, за неудачу с яхтой, за собственную беспечность и растяпистость.

— Воду Легаты ты получил, она, точно знаю, тысяч пятьдесят тянет, сам столько платил, фильм про Егора сделал без всякого разрешения, — перечислил землянин. — Еще и права тебе? Обойдешься, — Седов демонстративно отвернулся от экрана и уставился в тусклый иллюминатор. Система очистки тоже не работала. Вот уж и правда кораблик достался! Еще придется и стекла вручную протирать.

— А что? — удивился Сквистр. — Я должен допустить, чтобы кто-то другой фильмы про тебя гнал, когда мы на Раване, можно сказать, крылом к крылу сражались? Ну, нет. И, главное, роскошные кадры получились. Я в герлейском Дворце сам снимал. Еще и от себя картинок добавлю, шедевр киноискусства выйдет. Думаешь, кино — это прибыльное занятие? Знал бы ты, чего только мне эта Лльиира Льюти стоила! — дельг не дождался сочувственной реплики и, в ответ на сердитый взгляд землянина, добавил: — Ладно, уступлю: плачу десять тысяч кредитов и возвращаю флягу с водой Легаты. Договорились?

— Настоящая вода? Моя? — удивился Валерий. — Не сдал?

— Не успел, — объяснил авантюрист. — Для себя хотел придержать, на Легате-то я как раз не бывал.

— Я бывал, — пожал плечами Седов. — Обойдусь.

— Нет, ну с тобой трудно, — пожаловался дельг. — При первой встрече, мне показалось, мы быстрее договорились. Тогда давай так: десять тысяч кредитов, фляга с водой и обмен — за все права на раванский фильм и на следующий. Больше тебе никто не предложит.

— Обмен? — не понял Седов.

— Ну да, обмен, — терпеливо сказал торговец. — Обмен кораблями. Я забираю твой песочный самокат, а тебе отдаю свою супер-яхту, со всем оборудованием, флаером, Иском, универсальным синтезатором пищи, последней моделью автолингвиста и защитой. Плюс вооружение — не чета твоему прежнему: никакой веганский крейсер не страшен. Жаль, что я не задержался тогда у Раваны, — он досадливо прищелкнул челюстями. — Но кто мог предположить? А с этой яхтой тебе и на новую тратиться не придется. Но в этом случае и следующий фильм мой — ну, об этих пауках, которых ты ищешь.

— Уже нашел, — машинально ответил Валерий. Последний вариант казался очень привлекательным — именно потому, что снималась проблема возвращения. На современной яхте можно было немедленно лететь обратно на Лазору и вступать в контакт с рейси. — И все твои приборы слежения, значит, будут этот фильм снимать?

— Только видеоряд, великими Отцами клянусь! — серьезная клятва для дельга. — Акустику сам придумаю! А хочешь, можешь включить свой комм на постоянную запись, а потом мне сбросишь самое интересное?

— Согласен, — уступил Седов. Постоянная запись не требовала дополнительных затрат и действовала независимо от основных функций коммуникатора — обязанности посредника часто требовали подтверждения спорных моментов в отчетности документальными кадрами.

После перенастройки систем яхты дельга на нового хозяина — на корабле Валерия перенастраивать было нечего — они обменялись кораблями. Деньги, все десять тысяч, альгамбрец сбросил землянину прямо на комм прямым коннектом, минуя банковский счет, и с неохотой вернул советнику флягу с водой планеты-целительницы. Взамен Седов подписал заранее оформленный дельгом контракт, предоставляющий Сквистру все права на два следующих фильма с использованием ментоскана и видеозаписей. Во всяком случае, так Валерий надеялся, потому что времени и желания изучать подписываемые документы у него не было.

— Удачи! — пожелал на прощанье торговец. — Я бы и сам с тобой полетел, да на этом корабле стану для тебя только лишним грузом.

— Как-нибудь обойдусь, — буркнул на прощанье Валерий, потом, сообразив, что не слишком вежливо обошелся со здорово выручившим его дельгом, бросил вслед: — Спасибо!

В ответ раздалось только неразборчивое стрекотание альгамбрца, ругавшего безруких и безмозглых древних производителей доставшейся ему в обмен развалюхи…

Возвращаясь к Лазоре, Седов обдумывал план дальнейших действий. В первую очередь, следовало обеспечить рейси питанием — не тащить же на Равану два миллиона голодных пауков. Тут должен был пригодиться пищевой синтезатор.

Валерий перебрал все настройки, но все-таки подобрал универсальную питательную плазму, пригодную для всех арахноидов. Он не успокоился, пока из трех показателей шкалы: «Съедобно», «Питательно», «Вкусно», стрелка прибора не достигла последней.

— Вкусно, для арахноидов, — подтвердил корабельный Иск.

— Качество есть, теперь дело за количеством, — согласился посредник.

За шесть часов под контролем компьютерного мозга были подготовлены и доставлены флаером на поверхность Лазоры контейнеры, полные тюбиков с «вкусной» паучьей пищей, которых, по прикидкам Седова, могло хватить для двух миллионов рейси. Объемы наполнения Валерий специально проверил по информсети, взяв за образец нормы, рассчитанные флусками для арахноидного диетического питания. Судя по показателям локатора, число переселенцев за прошедшие с исхода шестьдесят циклов сильно уменьшилось, но Валерий предпочитал рассчитывать по максимуму. В крайнем случае, можно будет прихватить пищу с собой на Равану. Не пропадет.

Теперь оставалось самое сложное — спуститься в подземелья Лазоры, вступить в контакт с рейси и уговорить их подняться из уютных освоенных пещер на неприветливую опасную поверхность планеты — для переброса на Родину. Если они, конечно, этого захотят. Нужно было убедить пауков, что пришел друг. Валерий пока не знал, как поступить, что сказать, чтобы ему поверили.

И самое главное — язык. Как Седов не бился с автолингвистом, шипение и посвисты рейси ему освоить не удалось — слишком сложно. Возможность воспользоваться языком меххри Валерий исключил сразу. Универсальной лингвой рейси владеть не могли.

Идея пришла неожиданно и сначала показалась не очень удачной, но, поразмыслив, землянин понял, что, похоже, выбрал неплохой вариант. Он будет говорить с пауками по-андхарски! И тогда никто из них не усомнится, что пришелец — посланник с далекой потерянной родины. Арахноиды живут долго. Не может быть, чтобы все старики-рейси, знающие языки планеты трех миров, вымерли. Оставалось надеяться на удачу.

Флаер опустился на краю глубокого разлома и выбросил внутрь длинную кристаллитовую лестницу. Седов натянул защитный комбинезон, включил силовое прикрытие, и быстро пополз вниз.

Спуск занял больше двух часов. Трижды пришлось останавливаться и отдыхать. Включить антигравитатор Валерий не решался — чувствительные к вибрациям пауки могли обнаружить его слишком рано и, хуже того, принять за врага. По той же причине, спускаться пришлось в полной темноте — чтобы не спугнуть светом хозяев. Именно поэтому о завершении спуска Седов узнал заранее — в глубине пещеры, метрах в пятистах от лестницы появился свет, похоже, искусственного происхождения. По контрасту со слабым свечением лишайников на стенах подземелья свет казался неожиданно ярким, и Валерий прищурился. До сих пор он был уверен, что пауки предпочитают полумрак. Осторожно ступив на твердую поверхность, землянин отпустил лестницу, присел, чтобы несколько минут передохнуть, а потом медленно пошел по направлению к огню.

Валерий уже готов был поверить, что ему невероятно повезло, и удалось добраться до скопища рейси незамеченным, как вдруг властная сила зацепила землянина за ноги, скрутила, опутала и взметнула вверх. Сначала Седов почувствовал резкую боль — от давления сетей не защитил даже силовой комбинезон, потом забился и заорал по-андхарски:

— Я — друг! Я пришел вам помочь!

Он попытался выдать фразу на языке рейси. Бесполезно — автолингвист выпал из кармана при нападении, и все равно туго спеленутыми руками до него было бы не дотянуться.

Так глупо попался! Имея дело с арахноидами с каменистых планет, Седов как-то совершенно упустил из виду, что пауки, живущие в лесу, даже самые разумные, имеют обыкновение плести паутину, и именно с ее помощью охотятся на добычу. А ведь на Раване, — слишком поздно вспомнил он. — В джунглях остались целые города с множеством домов, плетеных рейси.

— Я друг, — повторил Валерий, глядя на окруживших его некрупных рыжих паучишек, отчаянно свистевших и шипевших в ответ.

— И ни черта непонятно, — вот что больше всего угнетало. Хорошо еще, что в свое время он потрудился загрузить в память курс андхарского, а не понадеялся на автопереводчик.

Шестиногие охотники с восторгом суетились вокруг пленника, наверняка, радуясь крупной добыче.

— И все равно вам меня не съесть, — объяснил Седов. — Силовое поле не одолеете. И так я буду висеть тут на стенке годами, пока не кончится энергия. И никто вас больше не спасет.

Ужасная мысль придала ему сил, и Валерий снова забился в паутине, еще больше запутываясь, но вновь и вновь громко повторяя по-андхарски:

— Авао суу! (Я друг!).

— «Я — друг»! — Седов одновременно пытался докричаться до рейси в эмофоне, надеясь, что пауки почувствуют, уловят хотя бы эмоции.

Но связанный сетью, подвешенный на тонкой нити паутины вниз головой на стене, Валерий не мог сосредоточиться. И эмофон охотников уловить не получалось — мешало защитное силовое поле.

— Я друг, — еще раз в отчаянии повторил он по-русски.

— Ми йаундао («Не понимаю»), — вдруг пропищал по-андхарски маленький паучок, напряженно уставившись пленнику в глаза.

— И йаундаи! («Ты понимаешь»)! — с восторгом взвыл Седов. — Йамайа — воу! («Позови старших»!).

— Воу хама! («Старшие идут»)! — звонко прощебетал малыш, счастливый от сознания, что сумел объясниться с загадочной добычей. Он что-то просвистел остальным, и нить, паутины, удерживавшая Седова в подвешенном состоянии, резко удлинилась. Кокон с пленником рухнул на каменный пол подземелья.

— Вот спасибо, ребята, удружили, — прохрипел по-русски посредник. — Хорошо, что головой со всего маху не приложился — силовое поле спасло. А то я бы с вами сейчас поговорил…

Паучки не ответили, хотя было заметно, что к словам пленника напряженно прислушиваются. Освобождать добычу тоже пока не стали: очевидно, дожидаясь пресловутых старших. Но, главное, начало положено! — утешил себя Валерий. — И кто-то из рейси знает андхарский. Да и лежать на полу все-таки лучше, чем висеть в паутине вниз головой.

— Авао суу, — зачем-то повторил Седов.

— Меххри говорили, что гуманоиды быстро размножаются, а потом всегда притесняют и преследуют пауков. Что трем расам сложно ужиться вместе. Сказали, что мы — самый развитый из трех народов, и нам пора выйти на галактическую арену. Обещали нам отдельную планету и добились нашего согласия. Добровольного, с подписанием контракта. А потом заманили сюда, на Голодную планету, и бросили. Вот так нас и обманули, — закончил печальный рассказ старый крупный рейси, которого привела ребятня.

Наверняка, старик был еще свидетелем и участником исхода с Раваны, — невольно подумал Седов, которого, наконец, освободили от сети и усадили на почетное место у искусственного светильника рядом с паучьим патриархом. Имя старика, поначалу показавшееся совершенно непроизносимым, с трудом удалось озвучить как Хсфоуг-ирсин.

Рыжая шерсть на головогруди рейси побелела от старости. Валерий даже не предполагал никогда, что паук тоже может поседеть. К счастью, Хсфоуг-ирсин прекрасно говорил по-андхарски и охотно делился с пришельцем воспоминаниями:

— Сначала очень многие погибли от голода и холода, потом мы спустились в подземелья и научились охотиться и довольствоваться малым. Но от двухмиллионного народа осталось едва ли четыреста тысяч.

— И все вы живете здесь? В этом подземелье? — спросил Валерий, которому больше всего хотелось как можно быстрее вывести выживших рейси на поверхность и вернуть на Равану.

— Да, — подтвердил старик. — Мы организовались, создали общину, избрали правительство, трех старших, триумвират, который решает все важные вопросы, учит молодежь, распределяет добычу. Я глава триумвирата и имею право решать.

— Отлично. Ты понял, зачем я пришел? — прямо спросил посредник.

— Дети сказали, что ты — друг и пришел помочь, — рейси с надеждой посмотрел на Валерия. — Голодная планета не слишком хороша для жизни, и мы будем рады переменам. Ты сможешь вернуть нас домой?

— Смогу, — пообещал Седов. — Но для этого нужно вывести рейси на поверхность. Всех, все четыреста тысяч. Там, на поверхности, пища, которую я привез. Перед перебросом вы сможете поесть. Сколько времени займет выход?

— Мы хорошо организовались, — повторил старик. — И наши дети послушны. Думаю, одного оборота планеты будет достаточно. Наверное, пауку я ни за что не доверился бы. Но ты похож на наших братьев-андхаров и говоришь на их языке. Тебе я поверю.

Подъем действительно прошел быстро и организованно. Рейси давно обнаружили какие-то пологие выходы из пещер, и колонны рыжих паучков, непрерывным потоком выползая на поверхность планеты, с любопытством осматривались, пытались ловить крупных бабочек, и с интересом исследовали контейнеры.

— Не суетитесь, ребята. Вам уже повезло. Я пришел вам помочь, — Седов щелкнул коммом, распечатывая контейнеры с тюбиками синтезированной питательной плазмы, содержащими строго рассчитанные флусками нормы суточного рациона.

— Не торопитесь с едой, — предупредил дипломат, заметив, как поспешно хватают молодые пауки огромные упаковки с тюбиками. Он вновь вспомнил, что насекомые, даже самые разумные, могут легко наесться до смерти, не имея внутренних ограничителей аппетита.

— Не беспокойся, — сказал незнакомый, побледневший почти до желтизны от бесконечных лишений, взрослый паук. Он стоял рядом с главой рейси и, по всей видимости, был вторым членом триумвирата. Третьей оказалась огромная самка, командовавшая целым выводком юных паучат. Имена остальных двоих стариков Валерий даже не стал пытаться запомнить, решив обозначать их порядковыми номерами. Хватит с него Хсфоуг-ирсина. Пусть будут Второй и Третья.

— За шестьдесят циклов мы научились сдерживаться. А это, — Второй указал лапой на суетливый молодняк, — просто распределители. Дети отбирают корм не для себя, а для раздачи.

— Это лишнее, — сказал Валерий. — Такие контейнеры разбросаны по всему периметру выхода, и сейчас они уже открыты для того, чтобы все рейси могли получить питание перед тем, как я переправлю вас домой, на Равану. Одного тюбика вполне достаточно, чтобы наесться. В каждом суточная норма рациона.

— Ты многое обещаешь, и, кажется, готов выполнить обещания. Кто ты? — спросил глава триумвирата Голодной планеты.

— Кто я? — вопрос оказался неожиданно сложным.

Кто он? Землянин? Альтаирский посол? Все это будет для рейси непонятно. Советник? Но галактической должностью хвастаться не хотелось, да и смысл работы посредника Координационного Совета Содружества пришлось бы объяснять паукам слишком долго, и Седов выбрал самое понятное из своих многочисленных званий:

— Я — Валерий Седов, Великий бог андхаров.

Прозвучало не слишком скромно, и землянин добавил: — В каком-то смысле. — Но этого уже не услышали.

— Значит, тебя и в самом деле прислали наши братья. Мы благодарны. Что ты потребуешь за помощь в возвращении, Великий? Какой службы? Мы должны будем подчиниться андхарам? — в голосе старого рейси прозвучала серьезная озабоченность.

— Вот уж нет! — Седов вспомнил вспыльчивого наглого типа с косичкой. Такому нельзя давать зарываться. Пусть тоже знает страх божий. — Вы должны будете просто жить с остальными расами в мире и помогать друг другу.

— Мы клянемся, — дружно прошипел триумвират рейси.

— Что ж, отлично, — одобрительно кивнул Седов, и вытащил комм.

— Ну а теперь, Леха, твой выход! — Валерий отправил флаер на орбиту к яхте, врубил прямой контакт дальсвязи с Альтаиром — 5, и, увидев молодого борна, резко махнул рукой, заказывая обещанный сквозной портал. «Брат» не подвел.

Мир на мгновение померк, а затем вдруг вспыхнул и стал прозрачно-зеленым. Седов растерянно огляделся. Путешествие, не успев начаться, завершилось: весь народ оранжевых пауков, сам Валерий, и даже пищевые контейнеры переместились в самое сердце третьего материка Раваны.

Седов лихорадочно нажал на кнопку связи с Иском. Тот бодро отрапортовал, что яхта уже находится на орбите планеты, и может немедленно выслать за хозяином флаер. Умница Леха предусмотрел и перенос кораблей.

— Не спеши! Вызову снова через несколько минут, — Валерию хотелось понаблюдать за возвращением паучьего народа.

Древний город рейси по-прежнему находился в густых джунглях.

— Дом! — тихо прошипел Хсфоуг-ирсин. — Как он прекрасен!

Остальные старики потрясенно молчали, еще не оправившись от перемещения.

Зато молодежь, рыжие забавные паучки, восторженно подпрыгивая на гибких лапках, уже разбегались по сторонам, хватая с веток плоды, гоняясь за неосторожными птицами, потихоньку разбредаясь и занимая уютные плетеные домики причудливой формы. Один из малышей, кажется, тот самый, что первым заговорил с Валерием по-андхарски, схватил на лету крупную разноцветную птицу, похожую на павлина. Седов подавил в себе желание вмешаться. Эта планета принадлежала рейси, и «павлину» была уготована роль добычи. Однако паучок неожиданно отпустил птицу, вытащил из-под лапки заначенную упаковку с плазмой и, высосав содержимое, швырнул тюбик в беглянку. Та возмущенно каркнула в ответ и, сорвавшись с ветки, полетела прочь. Попал! От восторга паучишка подпрыгнул на всех шести лапах, потом, заметив, что за ним наблюдают взрослые, деловито скользнул куда-то вверх по серебристой нити.

— Мальчишки во всех мирах одинаковы, — Хсфоуг-ирсин проводил озабоченным взглядом упавший тюбик.

— Экологически безопасно, — успокоил Седов. — После потребления посуда саморастворяется. В течение двух часов разлагается на воздух и солнечный свет.

— Ну, солнечный свет нам здесь ни к чему, — рассудительно сказал рейси.

Валерий понимающе улыбнулся. В джунглях царил полумрак. К счастью, густой полог деревьев надежно защищал привыкших к подземельям переселенцев от дневного света.

Опомнившиеся старики, спохватившись, вернулись к своим обязанностям организаторов, руководителей и наставников.

Валерий с удовольствием наблюдал за хлопотами новоселов, испытывая приятное удовлетворение создателя чужого счастья и чувствуя себя немного лишним на этом празднике возвращения. Конечно, Цоулистин ему не простит самодеятельности. Но и пусть завидует — флуска сама виновата, что на суде отказалась от сотрудничества!

— Мне пора, — сказал он седому рейси, единственному, кто до сих пор оставался рядом с чужаком. — Прощай!

— Прощай, спаситель. Знаю, что ты для нас не чужой, — как будто в унисон его мыслям, возразил глава триумвирата. — Я разгадал твою загадку, Великий. Прости, что не признал тебя сразу, аватар Трехликого. Мы исполним твою волю и будем всегда хранить мир с братьями трех миров!

— Да будет так, — уступчиво согласился Седов, примеряя на себя новый титул. — И вы никогда больше не станете испытывать нужду в пище. — «Потому что я вытрясу для вас из Координационного совета все пищевые синтезаторы, которые только смогу оплатить на репарации меххри», — мысленно поклялся он, вызывая флаер с яхты.

Посадочный катер ухитрился найти для посадки удобную полянку неподалеку от паучьего города, и Валерий, наконец, покинул запретную планету.

— Домой, — скомандовал безличному Иску Седов. — На Землю.

Как странно это прозвучало! Родная планета все-таки стала для него домом.

ГЛАВА 8 Праздник в аду

Андрей Денисов заблудился между явью и сном. Во сне он шел по мертвой планете. Наверное, когда-то тут находился огромный мегаполис — высотные дома, виадуки, посадочные площадки, парки. Опознать их сейчас не смог бы никто. Денисову формы и расцветки зданий казались совершенно невероятными, а густые коричневые и фиолетовые тени вызывали неприятие и гадливость, хотя, возможно, во всем виновато было малиновое солнце.

Свет красной звезды придавал разрушенному городу готическую усталость, превращая руины домов в вампирские замки, а усеянные страшными статуями площади в неухоженные кладбища. И Андрей понимал, почему.

Уродливые изваяния не были скульптурами. Денисов отводил глаза, чтобы не встречаться взглядом с окаменевшими, застывшими в пароксизме боли жителями планеты. Огромные головы на гибких кошачьих телах вызывали в памяти полузнакомое слово «сфинкс». Раздавленные неизвестным грузом, изувеченные каменные туши мало напоминали картинку из учебника. В каком-то смысле парализованные сфинксы были до сих пор живы, многие сотни лет жаждали смерти, но оставались бессмертными. Окаменевшая боль.

Денисов видел неподвижные изуродованные тела и открытый Туннель, который ждал их и в который никто из них не мог войти.

— Проклятые не двигаются, но видят, не плачут, но чувствуют боль, нестерпимую боль, и все еще страдают и слышат, — так сказала черная женщина. Она приснилась Андрею в прошлом сне или в самом начале этого, выйдя из разверзстой пасти Туннеля.

Женщина была ненастоящей, напоминая скорее графическую картинку из недорисованного мультика, обманчивое порождение сна. Картинка все время изменялась в лучах красного солнца: то исчезала, истаивая по краям, то становилась четче и выглядела совсем как живая. Прекрасная и отталкивающая, величественная и непостижимая, Андрею незнакомка внушала необъяснимый ужас

— Ты должен спасти проклятых, — сказала Хозяйка Туннеля. — Открой вход и проведи их в Туннель. Ты знаешь путь, Проводник из мира Смерти. Ты справишься и здесь. Их нужно увести из мира боли в мир забвения. Один раз ты уже смог. Попытайся еще раз.

— Но как? Почему я? — Денисов растерялся. Во сне он ничего не помнил о прошлом, не представлял, что может сделать для несчастных, пораженных неведомой напастью сотни, а, может, и тысячи лет назад. — Кто их погубил? Для чего? За что?

— Я тоже не знаю, — тихо ответила женщина-картинка, снова бледнея и истончаясь. Наверное, пребывание в чужом сне стоило ей больших усилий. — Но зато я чувствую, ежеминутно, ежесекундно чувствую их боль. И тоже страдаю. Я могу помочь всем — излечить или усыпить, но для этого жертвы должны попасть в Туннель. Их можно оживить словом, только нужно в него поверить. В прошлый раз ты сумел. Попробуй еще раз — может быть, ты найдешь другой способ? Ты получил от меня дар Проводника — тебя поймет любой разумный, на любом языке, и ты поймешь каждого. Помоги мне, и не пожалеешь — я сумею выполнить твое главное желание.

Желание? Денисов не помнил своих желаний, но обещание показалось важным. Задать вопрос он не успел. Незнакомка исчезла, оставив Андрея на мертвой планете у входа в зияющий темный провал в окружении безмолвно рыдающих изваяний. В аду.

Весь день Денисов бродил по городу, пытаясь отыскать нужные слова. Какие слова могут победить многовековую боль? Что значит для страдающих тысячелетних сфинксов любовь, жизнь, мать, смерть? Слова не приходили, они не годились, сразу же обесценивались все, стоило только вглядеться в жуткие лица. И некому было в них поверить.

Андрей никогда не отличался особой чувствительностью к эмофону, но мысль о глядящих вслед полумертвых глазах заставляла держаться подальше от площадей, все чаще заходить в опустевшие здания, рискуя погибнуть под завалами. Впрочем, Денисов твердо знал, что во сне ему ничего не грозит.

Внутренние помещения сохранившихся домов представляли собой просторные светлые залы без окон и почти без мебели, если эти загадочные, непонятного назначения предметы вообще можно было назвать мебелью. Светло-кремовые плиты стен излучали теплое сияние, заставляя забыть о гнетущем свете красного солнца, а упругие полы из пористого, почти белого материала полностью поглощали звуки. Денисов не слышал даже собственных шагов.

Устав от бессмысленных блужданий, Андрей уже готов был сдаться и попытаться войти в Туннель, но наткнулся на непроницаемую завесу. Силовое поле. Одного его обратно не принимали. Неужели придется бродить по планете Мертвых, пока не найдется решение?

Мелькнула нелепая мысль попробовать подтащить к Туннелю каменные тела по одному, но после первой же попытки от нее пришлось отказаться: сфинксы были огромны и слишком тяжелы — Андрею не удалось сдвинуть с места ни одного, даже когда он выбрал самого маленького, очевидно, детеныша. «Свинсеныш» — так он мысленно обозвал двухметрового в холке «малыша» — весил, по меньшей мере, полтонны. Этот способ тоже не годился.

Следовало искать иначе, в истоках, первопричинах. Что могло произойти с Мертвым миром, когда он еще не был мертвым? Космическая катастрофа? Неведомое излучение? Воздействие артефакта? Болезнь? Андрей не знал таких болезней. Биологическое оружие?

Хотя нет, не похоже. Окаменевшие тела сфинксов казались раздавленными ударом сверху, словно бы изломанными гигантским прессом, павшим с красных небес. Денисов увидел здесь какой-то жуткий символизм, но к разгадке не приблизился.

Андрей продолжал бродить по развалинам, размышляя, переходя из дома в дом, когда вдруг услышал за стеной резкий звук, похожий на хлопанье крыльев. Птица? Насекомое? Какие-то летучие мыши, гнездящиеся в покинутых домах? До сих пор Андрей не встречал на планете ничего живого, кроме, конечно, «мертвых» сфинксов.

Почему-то мысль о том, что на планете он был не единственным живым, внушила Денисову не радость, а страх. Он резко вздохнул, когда в проеме появилось крылатое существо. Не птица, а скорее птицеящерица, размером почти со взрослого человека, с темно-зеленой блестящей кожей земноводного и черными перепончатыми крыльями летучей мыши.

Некрупное тело, обтянутое кожаным комбинезоном, казалось карикатурно гуманоидным, но не выглядело смешным, скорее опасным. Даже не слишком высокому Денисову чужак едва был бы по плечо, но острые изогнутые когти хищника на верхних лапах явно предназначались для охоты на крупную дичь. Наверное, таким стал бы человек, произойди он от птеродактиля. Чужак казался смутно знакомым, как будто его сородича Андрей встречал прежде, возможно, видел не наяву, а в фильме или в книге. И видение это вызывало ощущение чего-то страшного и болезненного. Незнакомец был похож на демона. Кого еще можно встретить в аду? Однако разумный взгляд красноватых глаз убеждал, что когти — отнюдь не самое опасное оружие пришельца.

Красноглазый щелкнул пастью, и зазвучала вполне понятная речь. Все слова чужого языка казались знакомыми, от осознания ускользал только общий смысл

— Киборг? Здесь? Откуда? Что ты здесь делаешь?

— Киборг? — повторил Андрей, озираясь, и лишь потом сообразил, что речь идет о нем самом. Память милосердно выплеснула горсть воспоминаний: да, он, Андрей Денисов, киборг — бывший солдат, потерявший человеческий облик после удара вражеских деструкторов, уничтоживших тысячи ему подобных, и зачем-то спасенный врачами, давшими выжившему герою искусственное тело. Что он, киборг, делает на планете мертвых сфинксов?

— Что ты делаешь на планете Кахты? — настойчиво повторил чужак, словно прочитав его мысли. Голос «птеродактиля» был уверенным, властным. Похоже, в отличие от Андрея «демон» твердо знал, что видит не сон. И Денисов понимал каждое его слово. Да, конечно, таков дар Проводника, — вспомнил он обещание черной женщины.

— В мире Кахты? — снова переспросил Андрей.

— Ну да, — немного раздраженно повторил крылатый незнакомец. — Планета проклятых. Они хотели силы и власти и сумели отыскать Кахту, но не смогли его обуздать! Ты же видел.

— И сейчас? — Денисов отважился на робкий вопрос.

— И сейчас его ищу я, — с вызовом сказал красноглазый. — Тебе, слабому гуманоиду, даже в теле киборга здесь нечего делать!

Чужак развернулся, и, взмахнув крыльями, исчез в проеме.

— Все равно я не могу отсюда уйти, — глядя вслед новому знакомому, тихо сказал Андрей. Он не знал, был ли услышан его голос.

Тем временем, наступили сумерки. Физической усталости Денисов не чувствовал, есть тоже не хотелось, но перегруженный впечатлениями мозг требовал отдыха. Андрей вновь попытался попасть в Туннель, и вновь безуспешно. Отчаявшись, он вошел в ближайшее здание и устроился прямо на полу у порога. Он не знал, можно ли уснуть во сне, но оказалось, что можно. Андрей закрыл глаза и исчез.

Следующие два дня почти ничем не отличались от первого. Денисов шел к центру города, по-прежнему обходя площади и заглядывая в опустевшие дома. Крылатого демона Андрей больше не встречал, хотя время от времени появлялось ощущение, что он слышит шелест кожистых крыльев. На четвертый день Андрей вышел к центральной площади. Все те же, внушающие ужас, живые изваяния, и чуть лучше, чем на окраине, сохранившиеся дома.

Иррациональное чувство, что-то сродни интуиции неожиданно властно позвало в одно из зданий. Зов? Приказ? Андрей послушно последовал подсказке сна.

Светлый передний зал ничем не отличался от череды уже исследованных за эти дни помещений, и Денисов прошел через высокую арку во вторую комнату. На первый взгляд она показалась пустой, но стоило Андрею пересечь проем, как на полу у левой стены вдруг заиграла бликами какая-то…елочная игрушка? Денисов затруднился бы иначе определить находку. Сверкающее веретено, усеянное мягкими серебристыми иглами, больше всего походило на новогоднее украшение. Новый год, праздник — как давно это было! Память вернула несколько счастливых картинок детства. Праздник. Но какой может быть праздник в этом аду?

Киборг поднял игрушку, и в его руках она засияла еще ярче. На стене возникли и сразу исчезли обрывки какой-то надписи на чужом, но сейчас абсолютно понятном языке. «Ключ… двери… в Пустоту» — успел прочитать Андрей. Где-то рядом захлопали крылья, но Денисов не мог оторвать взгляда от веретена. Дверь в Пустоту — может быть, именно она здесь и сейчас нужнее всего? И, кажется, новогодним пожеланиям свойственно сбываться?

Денисов не видел приближающегося зева Туннеля и черных вихрей сворачивающегося пространства, не слышал истошных воплей демона:

— Не смей! Мы все погибнем! Это моё!

Андрей задумчиво смотрел на сказочное веретено. Он, кажется, нашел нужные слова.

— Я хочу, — сказал Денисов, обращаясь к сверкающей елочной игрушке и к застывшим в безмолвном страдании сфинксам, — чтобы в этом аду наступил настоящий праздник! Чтобы все мы, вы и я, наконец, перестали страдать!

Игрушка ответила обжигающей вспышкой, и распахнутая пасть Туннеля наползла, разъедая реальность, поглощая дома, площади, город, всю планету красной звезды с ее несчастными обитателями. И Андрей, пленник пустоты, исчез, проснулся, вновь превратившись в Тень без имени.

ГЛАВА 9 Шантаж

— Седов, я, конечно, знаю, что ты на мели, но…, - Анка немного помялась — она была в курсе финансовых проблем мужа, — ты не подбросишь мне пару кредитов, очень нужно!

— Угу….? — Валерий с трудом оторвался от захватывающего зрелища: Лльиира Льюти, изображая Легату, как раз собиралась соблазнить Проводника Гора, приняв облик его жены.

Они вместе с Лесиком, удобно устроившись на диване, созерцали новый шедевр альфа-искусства под названием «Две женщины Проводника Гора». Немаловажную роль в успехе фильма играли выдающиеся формы красотки супер-звезды, но и эмофон ее был хорош — яркий и сильный, может быть, даже слишком сильный для восприятия эмпата.

— Тебе нравится? — с сомнением спросил Валерий у сына.

— Так себе, — уклончиво ответил мальчишка. — Фильм ничего, с приключениями, а вот эта, — он пренебрежительно ткнул пальцем в знаменитую актрису. — Блондинка!

— Рано ты, я смотрю, начал о женщинах судить строго, — удивился Седов. — У нашей бабушки, между прочим, волосы тоже довольно светлые.

— Наша бабушка, — убежденно ответил Лесик, — настоящая брюнетка! — Он немного подумал и для видимой объективности добавил: — В душе.

— Интересный подход, — возразил отец, но его рассуждения прервала Анна. В голосе жены звучали нетерпеливые нотки:

— Ты что, не слышал, о чем я спрашиваю?

— Почему же, отлично слышал. Пара кредитов, это сколько? — спросил Седов, вытягивая в ее сторону руку с коммуникатором. — Коннекться, сброшу.

— Хотя бы сотню! — обрадованно сказала Анка, и Валерий, наконец, поднял на нее удивленный взгляд. Жена уже успела переодеться в офицерскую форму, и мундир удивительно подчеркивал достоинства ее стройной фигуры. В ответ на жадный взгляд мужа она отрицательно покачала головой:

— Улетаю на неделю на Ашру с Леоном Форестье и генералом Вервицким. Ашшуры предлагают обсудить проект совместной колонизации сектора. Все расходы по поездке берет на себя Департамент, но не хотелось бы оказаться в дороге совсем без денег. Мало ли что!

— На Ашру? С Вервицким? Это в качестве кого же? Опять телохранителем?

Валерий ничего не имел против Леона Форестье. Глава Департамента галактических связей, неглупый и остроумный француз, всегда казался ему идеалом дипломата. По успешному сотрудничеству в передаче межзвездных альтаирских порталов, Седов хорошо знал и его двоюродного брата, Жана Форестье из Департамента науки. Талантливая семья. Но вот Эдуард Вервицкий, нынешний руководитель СБ, холеный и властный, вызывал у Валерия безотчетную неприязнь, возможно потому, что чем-то напоминал покойного Панфилова.

— Телохранителя? Забудь! Эти времена давно прошли, — высокомерно усмехнулась Анна. — Меня пригласили для солидности как первого заместителя альтаирского посла!

— А почему же тогда пригласили тебя, а не меня? Или нас обоих? — Валерий окончательно отвлекся от фильма и приподнялся, чтобы подтвердить коннект и перевод денег.

— Тебя они трогать побаиваются, — объяснила Анка. — Слишком большая шишка, да и последствия непредсказуемы. Богомолов после Раваны до сих пор по всем инстанциям отчеты пишет, оправдывается. А когда ты на Герлей поехал, на суд, Иоанн три дня таблетки глотал, боялся, хотя я ему сказала, что всё в порядке будет. Ну, а мне, — она пожала плечами, — в случае чего можно и приказать. Ого! — она взглянула на экран своего комма, где высветилась цифра в две тысячи кредитов. — Откуда у тебя такие деньги? Не жаль? И кстати, та чудная яхта, которую ты загнал в ангар посольства, она ведь тоже безумно дорого стоит?

— Для тебя ничего не жаль, — глядя на жену преданным собачьим взглядом, сказал Седов. — А деньги я получил за два следующих фильма. И яхта оттуда же. Так что, если увидишь опус под названием «Две женщины посредника Седова», не верь! Женщина у меня только одна — ты!

— Ага! И я это очень хорошо чувствую, — Анка задержалась на пороге, посылая обоим любимым мужчинам воздушный поцелуй.

— Хочешь, чтобы я завел себе кого-то еще? — понимающе спросил Седов. — Потому и на Ашру решила съездить?

— Попробуй только, — пригрозила жена. — Но и не все ж только тебе улетать. Надо и мне хоть раз оставить тебя на хозяйстве. И обязательно посольскими делами займись, — напомнила она. — В секретариат сходи! У них там масса дел скопилось — открылась эмиграция на Альтаир, да и туристы туда толпами ломятся. И везде нужна твоя виза — Брангир даже обсуждать со мной ничего не стал, сказал, пусть посол такие вопросы единолично решает.

— Договорились, — печально вздохнул Валерий. — Так и быть, в этот раз на хозяйстве останусь я.

В приемной посольства работники встретили начальство просветлевшими взглядами. Прочитав несколько заявлений, Валерий отлично понял их радость. Среди претендующих на альтаирское гражданство землян попадались личности, по меньшей мере, странные. Да и вопрос с туристами требовал принципиального решения: в первую очередь, ответа «да» или «нет».

На личный вызов посла знакомый борн-куратор отозвался без промедления. Вопрос с туристическими поездками решился легко: Брангир охотно согласился пускать на Альтаир-5 всех землян, способных оплатить поездку. С визами для переселенцев оказалось сложнее.

— Мы готовы принять двадцать тысяч иммигрантов, — сказал альтаирский куратор Земли. — С одним-единственным условием. У них должен быть хоть какой-нибудь, пусть даже не слишком сильный, дар созидателя, Творца. Добросовестные трудолюбивые исполнители нам не нужны. Ни один. Но зато таланты могут быть самыми разными. Вот ты, например, настоящий творец, хотя сразу и не скажешь.

— Я? — удивился Седов, не знавший за собой никаких особых талантов.

— Конечно, — с уважением ответил борн. — Ведь ты еще в детстве создал мыслекод для общения с квантами, а кроме этого, чуть позже — целый язык мыслесимволов для разумных звезд, которым теперь часто пользуемся даже мы, альтаирцы.

— Понятно. А если, — Валерий еще не успел задать вопрос про заведомых психов, как борн уже ответил, словно уловив его мысль:

— И пусть даже эти творцы будут не совсем нормальными. Совсем ненормальными, — поправился он. — Мы их примем и попытаемся адаптировать. У нас предусмотрен и такой вариант иммиграции. Некоторые люди и нас, альтаирцев, считают не совсем обычными. Так что, творцов мы возьмем!

— Понятно, — Валерий вздохнул. Перед ним стояла нелегкая задача — отобрать из множества изгоев, зачем-то рвавшихся с Земли на Альтаир, тех, в ком тлели задатки созидателей. Интересовало только одно: можно ли творческий дар определить по документам или придется проводить личные собеседования с каждым претендентом?

Знакомство с бумагами ничего не прояснило, и пришлось объявить прием заявителей, претендующих на альтаирское гражданство.

Леон Форестье связался с Валерием на следующий день. За долгое утро перед послом прошла череда милых, приятных, абсолютно нормальных людей, которым пришлось наотрез отказать в визе, и он как раз сделал перерыв, чтобы выпить чашечку кофе после собеседования с очередным психом, которого Седов твердо решил немедленно отправить на Альтаир просто для того, чтобы от него избавиться. Желательно навсегда и без права возвращения на Землю.

Обычно ухоженное, лицо известного дипломата сегодня было изможденным и серым, как будто после бессонной ночи. Форестье несколько раз порывался начать разговор, но сразу вновь умолкал, как будто не находил слов. Однако, в конце концов, он решился.

— Анну и Вервицкого захватили ашшуры, — дрогнувшим голосом сказал глава Департамента галактических связей. — Они оба остались на Ашре-2 как заложники. А я, меня отпустили, я…, - он умолк, словно захлебнулся горькими словами, затем снова заговорил: — Я уполномочен передать, что вашу жену освободят только при условии передачи ящерам энергатора, который, по их сведениям, находится у вас. И вот, где же она, — Форестье суетливо поводил руками по столу, в поисках информпластинки, и, наконец, отыскав, показал ее Седову. — Вот номер, по которому вам надлежит связаться с руководством ашшурского министерства разведки. Прошу меня простить, — растерянно сказал он.

Экран комма медленно погас, и Валерий еще успел увидеть, как Леон застывает над столом, закрыв руками усталое лицо.

Номер дальсвязи на пластинке Седов узнал сразу — это был номер К'мера.

Шока Валерий не испытал. Его охватило мрачное ожесточение, заставившее собраться и начать действовать.

Общение со старым недругом Седов решил пока отложить. В первую очередь, следовало обратиться к альтаирцам. До последнего мгновения посредник собирался связаться с Брангиром, но внезапно обнаружил, что набрал номер Лехи. На экране появился именно он.

— Мы знаем, что произошло с Анной, — почему-то во множественном числе сказал «старший брат». Точка обзора комма сдвинулась, и Валерий увидел рядом с Лехой Брангира и Тикитака.

Кажется, номер был все-таки набран правильно, но что-то, какое-то важное дело, заставило альтаирских знакомцев собраться вместе. У Валерия возникло неожиданно теплое чувство. Неужели борнов так обеспокоило похищение Анки?

— Мы можем освободить твою жену, — в разговор вмешался Брангир, и говорил он непривычно извиняющимся и даже просительным тоном. — И будем держать всё под контролем. Но дело в том, что для нас тоже очень важен артефакт Предтеч, о котором говорят ашшуры.

— У меня его нет, — попытался объяснить Седов. Он уже успел перебрать в уме все творения Древних, с которыми ему когда-либо приходилось иметь дело. Может быть, ящеры имели в виду раванскую аррьяу-ахья? Это предположение он озвучил, но альтаирец ответил жестом категорического отрицания:

— Раванский артефакт — всего лишь слабенький жизнестимулятор, а нам и ашшурам нужен настоящий энергатор.

— Но я даже не знаю, что это такое, их энергатор! У меня его нет, — в отчаяньи повторил Седов.

— Нам это известно, — согласился Брангир. — Ничуть не сомневаюсь, что известно это и ашшурам. И именно поэтому хотелось бы узнать, почему они совершили несусветную глупость, отважившись на захват заложников, даже пошли на открытый конфликт с нами, альтаирцами. Ведь они отлично знают, что ты — наш официальный посол. Возможно, у них есть неизвестные нам сведения…

— Я был против, но Брангир хочет попросить тебя рискнуть, — объяснил Леха. — Потому что энергатор сможет помочь Альтаиру подняться на уровень выше. Ты знаешь, что сейчас борны находятся на уровне «О», самом высоком в Метагалактике, где никто не способен сравниться с Альтаиром. Однако у нас свои критерии, и мы многое бы отдали за более высокий уровень разумности. Просто потому, что это интересно.

— Значит, просто интересно? — с чувством легкой горечи спросил Седов. То, что казалось ему трагедией, крушением мира: захват Анки, опасность для будущего ребенка, — для борнов стало очередной игрой. — И вам настолько нужен этот артефакт сайнов?

— Сайны не имеют к энергатору ни малейшего отношения. Сайны — не Предтечи, — возразил Брангир. — Это просто несчастные существа, которым не хватило чувства юмора, чтобы справиться с собственным могуществом. Впрочем, — поразмыслив, добавил он. — Нам трудно судить объективно, потому что сайны — чужаки, существа из другой Вселенной, и они все же на несколько уровней выше нас. Возможно, совсем немного, но выше: их уровень — «R» или «S».

— А Предтечи, значит намного, — продолжал бессмысленные расспросы Седов, оттягивая момент принятия решений.

— А Предтечи находятся в конце списка, а значит, на порядок выше, их уровень X или Z, — объяснил борн. — И поэтому, мы просим, учти, просим тебя связаться с ашшурами и попытаться разузнать что-то об энергаторе. В общем, предпринять что-то своими силами. Но мы постоянно будем за тобой следить и подстраховывать. И сумеем тебя отблагодарить.

— Интересно, как? — удивился Седов.

— Ты ведь, кажется, хотел вернуть из Туннеля своего друга? — в разговор вступил третий собеседник, до тех пор молчавший Тикитак. — Я думаю, что сумею уговорить Легату.

— И Андрей вернется на Землю в человеческом теле? — уточнил Валерий.

— Да, и для него будет сделано все, что в силах живой планеты и в наших возможностях. Ты знаешь, они немаленькие, — подтвердил Брангир.

— Хорошо, я согласен, — сдался Седов.

Разговор с К'мером поначалу очень напоминал две предыдущие беседы. Он даже велся на том же самом языке. Ящер сам заговорил с землянином по-русски, медленно и тщательно подбирая слова:

— Я хочу сразу сказать тебе, что я был против захвата заложников. Думаю, что совершена ошибка, и кто-то за нее жестоко заплатит. Твоей самке никто не причинит вреда.

Жесткий окрик, очевидно, приказ говорить по-ашшурски, заставил К'мера перейти к делу: — Сейчас меня уполномочили сообщить, что мы освободим землян в обмен на энергатор. Или же, если ты готов решиться на подобный поступок, можешь явиться на Ашру-2 и предложить вместо них в заложники себя. Мы согласны на такой обмен.

— И скажи ему, чтобы явился без оружия, его тщательно проверят! — подсказал кто-то по-ашшурски. Валерий кивнул, показывая, что все понял.

— Скоро буду, ждите! — сказал он, отключая связь.

Седов торопливо поднялся из-за стола и обратился к сотрудникам посольства:

— Какое-то время меня не будет. Возможно, довольно долго, — объяснил он. — Придется вам управляться самим.

— Мы всё слышали, — ответил начальник консульского отдела, потомок марсианских колонистов, с необычным для землянина именем Чжао Цю Е. Его морщинистая кожа выдавала представителя желтой расы, когда-то доминировавшей на Земле, а узкие темные глаза смотрели на Валерия с уважением и сочувствием.

— Рад, что могу на вас положиться, — Седов торопливо направился домой в нижний ярус, чтобы сменить серый деловой костюм на защитный комбинезон.

— Пап, подожди! — окликнул отца Лесик, и Валерий, в суматохе совсем выпустивший из виду неожиданное осложнение, досадливо поморщился.

В этот раз сын неожиданно надолго задержался на Земле с родителями, хотя посольские транспортники несколько раз предлагали подбросить его порталом в Селеноград к бабушке. Весь день мальчишка тихо сидел в углу приемной, с любопытством наблюдая за работой Валерия, а после звонка Форестье жадно прислушивался к переговорам, дожидаясь окончательного решения отца.

— Пап, пожалуйста, возьми меня с собой, — взмолился Лесик. — Я тоже хочу на Ашру, я уже большой!

— Нет, для таких приключений ты еще недостаточно большой, — серьезно ответил Валерий, поднимая сына на руки и усаживая на подоконник. — Послушай, Алексей, я тебе обещаю, нет, я тебе клянусь, что в следующий раз, когда дело будет не таким опасным, и речь не будет идти о жизни мамы, я обязательно возьму тебя с собой. Но сейчас ты пойдешь в транспортный отдел и немедленно отправишься на Луну к бабушке. Передай ей, чтобы она приняла все возможные меры безопасности — для тебя и для себя. Эти шантажисты очень опасны и не перед чем не остановятся. Договорились?

— Хорошо, — послушно согласился Лесик. — Но в следующий раз обязательно. Ты, правда, клянешься?

— Даю честное слово, — улыбнулся Седов и ласково взъерошил волосы сыну, уже успевшему самостоятельно спрыгнуть на пол. Мальчишка помчался в транспортный отдел посольства, а, Валерий, торопливо переодевшись, отправил краткое сообщение в Координационный Совет и оформил вызов Службы Спасения в здание министерства разведки империи ашшуров. Затем, включив защиту, он снова связался с Альтаиром:

— Сможешь сделать прямой портал на Ашру-2? — спросил он Леху.

— В космопорт или к министерству космической разведки? — поинтересовался тот.

— Чего мелочиться? Давай прямо в министерство, — ответил Седов. Через мгновение он уже стоял у входа в кабинет К'мера.

Еще через минуту, опутанный силовой сетью, землянин уже валялся на полу соседнего кабинета, а на него с ненавистью и откровенным ликованием смотрел смутно знакомый ашшур в мундире старшего офицера военной разведки.

— Наконец-то я до тебя добрался! — торжествующе заявил ящер, склоняясь к пленнику. При разговоре он широко разевал пасть, клацая челюстями, и обдавал землянина сложной смесью запахов тины и гнилой рыбы. — Ты помнишь Пандору? Меня зовут Н'горр. Когда-то я был избран Паломником от Ашры.

— «Вот он, еще один мститель Пандоры, — сообразил Седов, с отвращением оглядывая сковывающий движения силовой кокон. — В последнее время форма приветствия во Вселенной становится слишком однообразной — все норовят тебя связать и скрутить. Сначала пауки, теперь ящеры».

— Никак не можешь забыть прошлое? — устало ответил дипломат. — Ты столько лет мечтал отомстить?

— И ты бы такое не забыл, если бы проиграл, — с ненавистью прорычал ашшур. Ему явно хотелось сказать очень многое, и он с трудом сдерживался. — Долго я не мог тебя достать, ты очень хитер! И все эти дурачки, которых я использовал, все уловки, всё оказалось напрасным. На Гуэрге, на Альгамбре, на Кунмпфе, на Земле — везде тебе удавалось перехитрить убийц и вывернуться. Но я всё же тебя поймал! Мне удалось убедить императора, что у тебя есть энергатор, и получить официальное разрешение на захват. А мой человек, — он презрительно мотнул головой куда-то в сторону, — доставил мне твою самку прямо в лапы!

Ящер слегка ослабил путы, и Валерий с трудом приподнялся на локтях. Кабинет представлял собой обычное для ашшуров полутемное помещение с нависающим низким потолком и стенами из шершавого камня, с обязательным небольшим бассейном в углу. Рядом с бассейном Седов увидел сидящую на полу Анку со связанными руками и кляпом во рту, а рядом с ней вполне свободного Вервицкого, который с пришибленным видом выслушивал откровения ашшурского вояки.

— Вы должны меня понять, — тихо пробормотал генерал, избегая смотреть в глаза Седову. — Нам угрожали новым рейдом ашшурского флота по колониям! Я сделал это для блага Земли!

Для блага Земли? Вот как! Кажется, Седов поторопился назвать эту планету домом.

— Ах, вот как, для блага Земли! — слова предателя вызвали в душе Валерия тяжелое темное чувство, которое заставило ногти непроизвольно удлиниться и вытянуться, превращаясь в когти, кости — утяжелиться, и обостриться — зрение. Седов не понимал, что с ним происходит, но подсознательно ощущал, что всё в порядке, что так оно и должно быть. Он молча смотрел на довольного ящера, а тот не мог удержаться от новых издевок:

— Что же ты не трепещешь, человечек? Сейчас твою самку будут пытать у тебя на глазах, пока ты не отдашь мне энергатор, которого у тебя нет, ха-ха! Ты можешь начинать плакать и просить снисхождения! Не хочешь? Рассчитываешь на своих друзей — альтаирцев? Напрасно! Я прекрасно знал, с кем имею дело. Защиту этого кабинета не пробить даже борнам, она может быть вскрыта только изнутри, — он помахал блоком управления, зажатым в правой лапе. — А у тебя даже нет оружия! Да ты и не сумел бы им здесь воспользоваться.

— Мне не нужно оружие, — медленно прохрипел Валерий, с трудом двигая потяжелевшими челюстями — ему очень мешали отрастающие клыки. Он внезапно вспомнил объяснения старого рождественского метаморфа и понял, что с ним случилось. И понимание это очень легко сформулировалось в знакомые слова: — Я сам по себе — оружие.

Кажется, Н'горр всё же сообразил, что происходит что-то неладное, но все равно безнадежно опоздал. Седов-человек уже ничего не видел и не слышал. Не слышал, как тонким голосом, по-бабьи, завизжал, забившись в угол, Вервицкий. Не видел, как побледнела и опустилась на пол, теряя сознание, Анка.

Ненависть к убийце стремительно превращала землянина в рогангского ульфера — самого страшного зверя, которого Седов встречал в своей жизни и смог припомнить. Тело само выбрало нужную трансформацию. Валерий не знал всех возможностей ульфера, но зверь этот обладал примечательными и редкими свойствами — неуязвимостью от лучевых видов оружия и способностью играючи преодолевать силовую защиту.

А когда преображенный Валерий одним рывком когтей разделался с ашшурским капканом и бросился на отступающего, испуганного Н`горра, разрывая зубами горло и тело беспомощного врага, уже поздно было вспоминать, что разумность в достоинства рогангских ульферов не входила.

К счастью, в упоении терзая тело поверженного ящера, бестолковый зверь случайно раздавил тяжелой лапой металлическую коробку — блок управления силовым барьером, защищавшим кабинет для допросов от проникновения альтаирцев. Сработало аварийное отключение защиты. Расправиться с Вервицким ульфер не успел. Барьер исчез, и три прямых портала немедленно взорвали пространство.

В себя Седов пришел уже на Земле, в альтаирском посольстве, в собственной квартире, но запертым в металлической клетке. Возле клетки, прислонившись к решетке, прямо на полу устроилась заплаканная Анна. У компьютера возле окна сидел альтаирец Леха и показывал заинтересованному Лесику какую-то новую галактическую игру.

— Очнулся! — всхлипнула Анка. — Родной! Прежний!

— А каким я был? — поинтересовался Валерий. Почему-то болели все мышцы, и очень хотелось есть.

— Каким ты был! — поежилась Анка. — Хорошо, что я сразу в обморок упала. Первый раз в жизни. Мерзкое ощущение. Но потом и кабинет, и остатки этого, зеленого, видела. Ужас! А Вервицкому, наверное, до конца дней в психушке лечиться придется. Ты его чуть не достал.

— Туда ему и дорога, — память вернулась, и Валерий зарычал от ненависти. — Все равно иначе на марсианских копях будет соли колоть. Так значит, ящера я порвал? — Седов не испытывал никаких угрызений совести из-за убийства разумного существа. И вовсе не покушения на его собственную жизнь были тому причиной. Одна только мысль о том, что ящер собирался пытать беременную Анку, вновь вызывала в душе холодное бешенство зверя.

— Порвал. В клочки, — Леха приветливо склонил стебельчатые глазки в сторону собеседника. — Честно говоря, не ожидал от тебя. Но пока злость не пройдет, постарайся сдерживаться, а то так и будешь в клетке сидеть. Тогда тебе уже альтаирским послом не бывать.

— В самом деле, — Седов усмехнулся. — Пожалуй, ульферу с такой работой не сладить. Одни только творцы — эмигранты чего стоят! Ужасно хочу есть.

— Думаю, можно выпускать, чувство юмора вернулось, — констатировал Леха и, открыв каким-то хитрым приспособлением клетку, объяснил: — После трансформации всегда испытываешь голод. Энергии очень много уходит.

— А ты откуда знаешь? — спросил Валерий.

— Так, приходилось, — неопределенно ответил борн. Он снова вернулся к компу, где его с нетерпением поджидал «племянник».

Анка протянула мужу бутерброды с сыром на пластиковой тарелке и тюбик с фруктовой питательной смесью.

— А что, мясного ничего нет? — сейчас Седов предпочел бы жареное мясо, желательно с кровью или вообще сырое.

— От мяса тебе пока лучше воздержаться, — объяснила Анка. — Доктор так сказал.

— Доктор? Интересно, какой доктор может давать консультации рогангскому ульферу?

— Альтаирский. Здесь был Тикитак, — Леха вновь отвлекся от игры.

— Ну, если доктор сказал, ладно, потерплю. Так чем же все закончилось, там, на Ашре? — поинтересовался Валерий, вгрызаясь в бутерброд и стараясь чавкать не слишком громко.

— Культурный. Силён, — с уважением сказал Леха, оценив прилагаемые дипломатом усилия. — А каким ты на Ашре был, страшно вспомнить. Быстро вернулся в себя. Обычно звериные инстинкты так легко не уходят. А закончилось все ничем — покойный Н'горр просто расставил на тебя ловушку. Ничего об энергаторе он не знал, всё придумал, и обман сразу же раскрылся, когда ты уничтожил барьер. Сейчас с делами на Ашре разбирается комиссия Координационного Совета, Служба спасения и ваш земной дипломат, Форестье. Ашшуры, понятно, свалили вину на покойника, принесли Земле официальные извинения и всё такое. К тебе, однако, никаких претензий — ящер успел наговорить достаточно, а записывающая аппаратура при штурме уцелела. А особенно этот, твой друг детства, извинялся.

— Друг? А, К'мер, — догадался Седов. — Тот еще дружок. Хотя, он, может, и вправду не хотел. Зато остальные еще пожалеют.

— Уже, — жизнерадостно сказала Анка. — Пожалели. Ящеры так перетрусили, что были готовы на всё. Смотри, что мне удалось получить в компенсацию! — Она продемонстрировала мужу знакомую черную коробочку. — Блок активации защитного барьера. Ашшурская технология. Все наше посольство прикрыть можно, и даже борны не пройдут.

— Зачем это тебе? — удивился Валерий. Разговоры об ашшурах вызывали в душе остаточную волну звериного бешенства.

— Пригодится! Мы с СБ еще и материальное возмещение стребуем с гадов зеленых.

— Мы с СБ? Материальное что? После всего, что я…! — от возмущения Седов чуть не подавился куском бутерброда. С трудом прожевав, он обратился к борну:

— У тебя случайно никаких срочных дел в Москве нет? Нам тут нужно выяснить отношения. В узком кругу семьи.

— Ну, разумеется, — альтаирец понимающе кивнул центральным глазком. — Как раз собирался сходить на Красную площадь. Хотел сделать несколько фоток на память. Когда еще попаду на Землю!

— Да в любое время, — вскинулась было Анна, но Валерий, быстро выставив родственничка, заговорил холодно и серьезно:

— Не знаю, понимаешь ли ты, что я пережил за несколько часов после звонка Леона. И что я почувствовал, когда выяснилось, что тебя и меня в очередной раз подставили твои дорогие соратники из СБ. Во имя Земли! — с издевкой повторил он, едва сдерживаясь, чтобы не зарычать. — Но ты также хорошо видела, во что это всё меня превратило.

Анна подняла глаза, пытаясь что-то возразить, увидела искаженное гневом лицо мужа и вновь опустила голову, признавая его правоту.

— Так вот, — заметив смятение в ее глазах, Валерий смягчился, присел рядом и, погладив жену по пушистым волосам, объяснил: — Я тебя очень люблю. Тебя и Лесика, и Костика, хоть он даже еще не родился. Ты это понимаешь, и все мои враги, к сожалению, тоже отлично понимают, что ты, дети и мать — наилучшие жертвы, объекты, подходящие для шантажа, чтобы заманить меня в ловушку. Поэтому с сегодняшнего дня и до рождения ребенка, вернее до момента, когда ты сможешь сама себя защитить, больше не будет никаких тренировок, никаких поездок, никакой службы в СБ. Твои начальники уже отдали тебе свой последний приказ.

— Но почему?

Валерий вновь не дал ей договорить:

— Потому что с сегодняшнего дня никаких игр в телохранителей не будет. С этого момента Малютин, Зеленский, Богомолов и кто у вас там еще остался, приставят лучших телохранителей к тебе, и будут платить им высокое жалование за почетную службу в альтаирском посольстве. И пусть только, во имя Земли, их люди попробуют не справиться со своей работой. Если с кем-нибудь из вас еще что-то случится по вине СБ, эта планета, клянусь…

— Не надо, я всё поняла, — остановила его жена. — Ты просто самый настоящий тиран! — заявила она, и, усевшись рядом с сыном на диване, притянула мальчишку к себе.

— И зачем он нам сдался, этот папа, — пожаловалась она. — Наверное, тебе вполне хватило бы бабушки!

Валерий насторожился, а Лесик ответил матери неожиданным вопросом:

— Мам, а ты представляешь себе, как это бывает: сначала не иметь совсем никакого папы, а потом вдруг получить настоящего отца, и еще такого, что все тебе завидуют? Даже Сашка Биленкин!

Анна обиженно отстранилась, а Седов нахмурился.

— Кто этот Сашка Биленкин? — ревниво спросил он.

— Сашка — это Сашка, — рассудительно ответил Лесик. — А вот его папа, дядя Дима — начальник Центра технического обслуживания всего Селенограда. Он классный, но в зверя превращаться не может, и в кино его не снимают, — торжествующе закончил мальчишка. — Мы даже подрались с Сашкой недавно.

— Угу, — буркнул Седов. Это как раз было понятно. Выясняли, чей отец круче. — Мне не надо спрашивать, кто победил?

— Драка закончилась вничью, — признал Лесик. — Но Сашке досталось больше. Дядя Дима даже обещал нас отлупить обоих, если это повторится. Ну, несмотря на то, что ты мой отец и…

— Пусть только попробует, — вскинулся Седов. Еще не ушедшие инстинкты ульфера требовали вскочить, броситься на врага, защитить свое гнездо, самку, детеныша.

— Я не боюсь, — уверенно сказал сын. — Дядя Дима все-таки немного трус.

— Думаешь, он меня испугается? — самодовольно спросил Валерий, укладываясь на диван рядом с женой.

— Не думаю, — честно ответил мальчишка. — Но он очень боится бабушки. Она его начальник.

Бабушка. Мама. Строгая преподавательница, склонившаяся над тетрадками в университетской аудитории. Рассеянная улыбка: «Ты что-то хотел, малыш?». Звериные инстинкты таяли, уходили, вытесняясь яркими картинками и воспоминаниями.

— Начальник? — слова Леся о начальнике вызвали в памяти светлый образ первого советника господина Херха.

А ведь пора уже возвращаться на Альгамбру — отпуск скоро заканчивается. Эта мысль окончательно привела Валерия в себя.

Лесик, тем временем, снова подергал Анну за рукав: — Нет, мам, ты представляешь?

— Представляю, — жена и мать героев с упреком взглянула на сына, а потом на мужа. — Ну, если уж вы оба такие классные, значит, придется терпеть… Ладно, — сказала она, обращаясь к Валерию. — Ты прав. Я согласна.

— Согласна? — обрадовался Седов и схватил жену и сына в охапку. — Теперь я верю, что в душе ты тоже настоящая брюнетка! — вспомнив глупый разговор у визора, торжественно заявил он.

— Зато ты у меня самый натуральный блондин! — рассмеялась Анка, целуя мужа. — В такое чудище превратиться! Я так и не успела поблагодарить тебя за спасение.

— У тебя еще будет такая возможность, чуть позже, — пообещал Валерий. — А для мужчин цвет волос вообще не имеет значения. Зато я настоящий Творец, даже альтаирцы признали. Кстати, я готов передоверить тебе все дела в альтаирском посольстве — мне нужно будет наведаться в Координационный Совет. Можешь прямо с завтрашнего дня начинать прием психов, которые жаждут немедленно покинуть Землю. Если хочешь, можешь даже проводить собеседование в эсбэшной форме, — великодушно разрешил он.

— Ага, и с двумя вооруженными телохранителями за спиной, — ехидно сказала Анка.

— Поверь, они тебе не помешают, — уверил Седов, вспомнив последнего посетителя, с которым пришлось иметь дело.

— Пап, ты не забыл, что обещал мне приключение? — напомнил Лесик.

— Забудешь такое, как же, — кляня себя в душе за опрометчиво данное обещание, ответил Валерий. — Но я очень надеюсь, что приключения немного подождут. Хотя бы до рождения Костика. И до возвращения Денисова, — добавил он. — И давайте, наконец, уберем отсюда куда-нибудь эту клетку!

ГЛАВА 10 Кот в мешке

— Это самоуправство! Протекционизм в пользу Земли. Я буду жаловаться в Ассамблею Содружества! — Цоулистин, по-прежнему похожая на игрушечного мохнатого паучка-переростка, нервно металась по кабинету советника Херха, в благородном негодовании не замечая, что перебегает с пола на стены и даже на потолок.

Землянин и тедж едва успевали следить за ее суматошными перемещениями.

— Позвольте, но это просто смешно, — наконец, не выдержал денебианец. — Обвинять советника Седова в пособничестве Земле — все равно, что утверждать, что я защищаю в Координационном совете интересы Теджа!

— И, тем не менее, это так, — в праведном гневе флуска даже не заметила огромной дыры, зияющей в логике собеседника. Поскольку, и Валерий ничуть в этом не сомневался, именно интересы Денеба Херх лоббировал на межгалактической арене. Тем не менее, теджу все прощалось — уж очень ловким и опытным дипломатом тот стал за долгие годы безупречной службы.

На карьерном росте Херха не сказалась даже авантюра Денеба с альтаирской войной: подразумевалось, что работники центральных служб — существа без родины и не имеют к местным конфликтам никакого отношения. Даже в том случае, если речь идет о конфликтах галактического масштаба.

Разбирательство происходило в центральном офисе Координационного Совета на Альгамбре. Седов заглянул на службу по просьбе бывшего начальника после удачного разрешения финансовых вопросов. Устав от безденежья, Валерий специально прибыл в Галактический центр, чтобы пройти биоидентификацию и, наконец, точно выяснить, сможет ли он получить доступ к своим счетам.

Служащий веганского банка, молодой любезный дельг, предложил клиенту зайти в кабинку идентификатора, где Седов несколько минут просидел в полной темноте, дожидаясь решения приборов. Деловитый кузнечик быстро что-то простучал по клавишам, фиксируя информацию в ячейках центрального Иска, а затем прямым коннектом вввел в коммуникатор землянина новые номера для контроля и для получения наличных.

— Уже все? Идентификация подтвердила, что я — это я? — удивился Валерий и смущенно объяснил: — Дело в том, что некоторое время назад мое тело… ну… претерпело несколько трансформаций, и я не был уверен, что смогу…

— Причем здесь тело? — удивился клерк. — Идентификаторы подтверждают только соответствие личности. Из-за неприятностей с вашим телом мы и закрыли счета. Ну а сейчас приборы подтвердили, что вы, без сомнения, и есть Валерий Седов. Как личность. Впрочем, — он бросил быстрый взгляд на экран, — с вашим телом тоже все оказалось в порядке. Идентификация тел дело вообще ненадежное, — словоохотливо объяснил дельг. — А с нашими клиентами всякое бывает. Для некоторых рас смена нескольких физических оболочек в ходе жизненного цикла — вполне рядовое явление.

— Не знал, — Седов мысленно обругал себя за нерешительность. Ну что ему стоило сразу же навести в информсети справки о процедуре проверки! И не сидел бы так долго без средств. — И что же, все деньги теперь в моем распоряжении?

— В любое время, — кузнечик даже подпрыгнул от усердия. — Приятно иметь дело с таким солидным клиентом. Обращайтесь.

Посмотрев на открытую выписку со счета, Валерий понял энтузиазм дельга: после перевода альтаирских гонораров на счет посольства суммы получались просто чудовищные. Не смущало даже то, что после оплаты скопившихся долгов по зарплате сотрудникам им предстояло сильно поуменьшиться. Сейчас, когда деньги стали доступны, они вновь не имели значения.

Седов перевел сумму задолженности в центральный банк Земли, пополнив счета персонала, внес нужные изменения в список наследников, включив туда, кроме матери, на равных долях жену и сына, оформил на коннекты обоих банковские карточки и с чувством выполненного долга отправился к Херху.

Испортить ему настроение не удалось даже возмущенной флуске.

— Не понимаю, чем вы недовольны, — примирительно сказал Седов. — Весь риск я взял на себя. Ваши арахноидные собратья спасены, вернулись домой и прекрасно устроились. Чего еще вы для них хотели бы?

— Я хотела сотрудничества, взаимопонимания и дружбы, — немного успокоившись, обиженно объяснила Цоулистин. — А знаете, что они мне заявили? Что считают своими братьями не пауков, а гуманоидов! Потому что их спас Великий бог андхаров, Валерий Седов! И этот, как его, Трехликий! Вы сыграли на примитивных религиозных чувствах спасенных рейси!

— Тем более не понимаю, при чем здесь Земля, — теряя терпение, попытался прекратить спор господин Херх. — Ведь советник Седов даже не представился землянином. Какое отношение он имеет к андхарам?

— При том, уважаемый первый советник, что сейчас решается вопрос о протекторате над Раваной, — флуска, наконец, заговорила прямо, без обиняков. — А для арахноидов, после прошлого скандала с меххри пятьдесят циклов назад, на кураторство были введены строгие ограничения. И теперь, когда мы, наконец, нашли арахноидную расу, которую могли бы довести до выхода в космос, подтвердив свой высокий уровень, ее правители открыто требуют в протекторы гуманоидов. А значит, протекторат получит Земля — как новичок класса «F», который имеет приоритетное право ближайшего выбора! При условии, если не возражают подопечные! И скажите мне после этого, что ваш Седов не воспользовался своим положением советника!

— В конце концов, дело легко решить компромиссным путем, — вникнув в суть проблемы, Херх мыслил очень конструктивно. — Координационный Совет может предложить Содружеству установить над планетой совместный протекторат, поскольку на Раване живут три разумные расы.

— Совместное кураторство? — удивился Седов. — Никогда не слышал, что такое бывает.

— Редко, но бывает, — подтвердила задумавшаяся Цоулистин, очевидно перебиравшая в памяти различные юридические казусы. — Ну что же, это действительно может стать приемлемым решением. Надеюсь, нам удастся прийти к соглашению!

После ухода флуски Валерий с интересом выслушал последние новости, но не спешил распрощаться. Тедж с удовольствием общался с коллегой на универсальном, утратив обычную сдержанность. Осложнение, грозившее серьезными неприятностями с высокоразвитой паучьей расой, разрешилось удивительно легко, а спасение рейси первый секретарь собирался засчитать в заслугу Координационному Совету: как выполнение постановления последней судебной Ассамблеи. Седов молча слушал галактические сплетни, удивляясь тому, как незаметно и бесследно исчезла холодная неприязнь, с которой когда-то встречал его, молодого землянина, высокопоставленный чиновник.

— Кстати, — напомнил тедж. — Пора вам возвращаться к своим непосредственным обязанностям. Конечно, вы кое-что сделали за это время, и даже можно сказать, немало. Похвально. Особенно удачно для Координационного совета обернулось это дело меххри на Раване. Однако вы ведь уже не простой посредник, чтобы брать на себя выполнение миссий. А советник, пусть даже и третий, — назидательно добавил Херх, — это, в первую очередь, организатор, администратор и координатор. Третьего советника Седова ожидают длинные списки заданий, проверок и отчетов.

Валерий кивнул. Большой цикл отпуска, который он получил после Берзегрума, уже заканчивался. Вот только все, что произошло с ним за это время, трудно было назвать отдыхом. И Седов, наконец, решился задать вопрос, ради которого, собственно, и зашел сегодня к первому советнику:

— Когда-то, отправляя меня в отпуск после Кунмпфа, — осторожно начал Валерий, намеренно переходя на высокий теджик, — вы намекнули, что этого требуют особые обстоятельства. Тогда я оставил ваши слова без внимания. И вот совсем недавно, как вам должно быть уже известно, мне пришлось прибегнуть к помощи Совета и Службы Спасения, чтобы выбраться из неприятностей на Ашре. Вы в курсе?

Херх, сразу утратив беспечную расслабленность, встрепенулся, высоко вскинув птичий хохолок, затем кивнул, подтверждая свою осведомленность.

— Так вот, ящер, который пытался меня шантажировать, заявил, что принимал в берзегрумской истории самое непосредственное участие, будучи организатором и вдохновителем попытки убийства.

— И что же? — не выдержал тедж.

— Я хочу только спросить, — успокаивающе поднял руку Седов. — Это важно, потому что речь идет о безопасности моей семьи. Я хочу знать, насколько могу быть сейчас за нее спокоен — после гибели моего врага. Ответьте мне или просто кивните, — он взглянул на Херха, но тот молча дожидался вопроса.

— Так вот, мой вопрос очень прост: тот, кто добивался моей отправки на Кунмпф, был ашшуром?

— Нет, — не раздумывая, ответил помрачневший Херх. — И скажу больше: он был не один! Я даже готов дать вам непрошенный совет: не ищите причины в прошлом, все они кроются в настоящем. И в будущем. А сейчас, прошу простить, у меня дела.

— И мне пора идти, — сказал Валерий поднимаясь. И уходя, обернулся: — Благодарю.

Сегодня вечером Валерию предстояла еще одна дружеская встреча и, выйдя из офиса, он долго бродил по улицам, обдумывая признание советника, когда в толпе вдруг мелькнуло знакомое лицо. Наверное, можно было назвать так серую физиономию Сквистра, который целеустремленно двигался навстречу землянину.

— И не говори, что ты здесь случайно, не поверю, — сразу предупредил посредник. — Давно следишь?

— Как обычно, — отрапортовал торговец. — Гоняюсь за тобой по всей галактике. Давай зайдем в питальню, поговорим.

Они сели за один из столиков открытого уличного ресторанчика, расставленных, по альгамбрской традиции, с двух сторон вдоль тротуара. Валерий, не успевший позавтракать, заказал себе кофе. В отличие от Герлея, напитки на Альгамбре всегда были высшего качества, в полном соответствии со вкусами любой космической расы. И кофе оказался великолепным — крепким и ароматным.

Дельг издалека начал деловой разговор:

— Слышал, опять у тебя что-то новенькое наклевывается?

— Ты про что? — насторожился Седов.

— Мне случайно досталась связка отличных видюшек с Ашры, — радостно щелкнул дельг. — Узнал, что ты, дип, оказывается, страшен в гневе!

— Да, я такой, — поддержал шутку Валерий, сообразив, что функция записи в комме, по всей вероятности, выключилась, когда прибор погиб в момент трансформации метаморфа в ульфера, а может быть и раньше. Вполне возможно, что он забыл ее отключить после возвращения с рейси на Равану. Как же, в таком случае, Сквистр ухитрился заполучить записи? Сейчас торговец с намеком поглядывал на новый коммуникатор.

— Не скажешь, как такому научиться? — продолжал допытываться дельг.

— Не думаю, что тебе бы понравилось, — честно ответил Седов. Воспоминания о собственной гибели были не из самых приятных.

— Тогда, может, продлим договор? Плачу вдвое за кадры ментоскана с разгромом ашшурской разведки, ну и за следующий фильм столько же. Хочу сделать постоянный сериал в визуале без всякого эмофона.

— Сейчас не до тебя, — отмахнулся Валерий и, сжалившись, объяснил: — Я сегодня просмотрел свои финансы и обнаружил, что скоро смогу записаться в клуб миллионеров. Так что деньги мне, пожалуй, и не нужны.

— Подумаешь, клуб миллионеров, — пренебрежительно отозвался альгамбрец. — Да я за один фильм, — он резко осекся.

— Ну, что же ты замолчал, продолжай, — с усмешкой поощрил Седов. — Я же сказал, деньги пока не нужны.

— Короче, — Сквистр заговорил серьезно. — Если тебе не нужны деньги, чего же ты хочешь? В обмен?

Валерий несколько минут обдумывал ответ, потом решительно сказал:

— Услугу.

— Какую? — удивился дельг. — Что может сделать скромный торговец для всемогущего дипа?

— Пока не знаю, — признался Седов. — Но, получается, кое-что может. Ты меня здорово выручил уже дважды. Кстати, — повинуясь какому-то неожиданному наитию, спросил он, вызывая в меню комма набор изображений. — Тебе не попадался на Раване вот этот тип? — Валерий ткнул пальцем в объемное фото Панфилова.

— Отлично помню, — уверенно подтвердил дельг. — Да ты и сам его видел.

— Я? — изумился Валерий. Он лихорадочно перебирал в памяти раванские встречи. Может быть, какое-то лицо в толпе болельщиков во время драки с андхаром? Нет. — Ничего подобного не помню.

— Это потому, что ты не можешь выделить главное, — снисходительно объяснил дельг. — Конечно, человек выглядел не так, как на картинке, но это был он: один из рабов у алтаря.

Седов не мог припомнить лица храмовых рабов, но не усомнился в словах альгамбрца. Дельги всегда славились зрительной памятью.

Так, значит, Панфилов жив и все еще находится на Раване! Еще один повод навестить старых знакомых. Давно уже пришла пора расставить все точки в деле о похищении чаши. Но вот только именно сейчас у Валерия не было ни малейшей возможности посетить запретную планету — пока не решен вопрос с протекторатом, любое его вмешательство могло вызвать лишние осложнения.

— Так что? Зачтем за услугу? — спросил Сквистр.

За половину, — согласился Валерий. — Пусть будет за первый фильм с Ашры: раз уж кадры все равно у тебя готовы.

— Отлично. Кстати, в счет первой услуги могу вернуть твою песочную развалюху. Я туда поставил нормальный автопилот, блок для флаера и дополнительную защиту, — великодушно предложил он, протягивая жетон для входа на стоянку космопорта. — Мне такая все равно не нужна. Найдешь в ангаре в порту.

— Спасибо, — пожал плечами Седов, пряча жетон в нагрудный карман, и демонстративно включая запись на комме. — Мне, собственно, такая яхта тоже не нужна, но кто знает, что может пригодиться. Да и все-таки подарок друга.

— А какую услугу ты попросишь за остальное? — уточнил дельг

— Не могу сказать точно. Сейчас, когда я беспокоюсь о семье, будем считать, что речь пойдет о безопасности. Я даже не буду обговаривать условий. Просто, когда мне понадобится, поможешь.

— Не слишком хорошее предложение, — поколебался торговец, потом, прищелкнув жвалами, хитро спросил: — Не боишься, что обману?

— Нет, — Валерий и правда не испытывал никаких сомнений. — Пока я тебе нужен больше, чем ты мне.

— Договорились, — Сквистр резко поднялся и ушел, не прощаясь. Валерий удивленно посмотрел ему вслед. Дельгу, похоже, не слишком понравилось откровенное объяснение посредника. В эмофоне торговца четко прочитались сожаление и досада. Неужели он думал, что я рассчитываю на его дружбу? — с опозданием сообразил землянин.

Валерий заказал еще кофе, хотя пора уже было отправляться на Дизерту на встречу с Пухом. Хотелось просто немного отдохнуть и подумать. Передвинув стул так, чтобы сидеть в тени невысоких деревьев, Седов обнаружил, что с высоты холма отлично виден хрустальный мост. Но он не поддался магии воспоминаний, и даже на мгновение пожалел, что с прошлым удалось справиться так легко. Сейчас у него было настоящее, и Валерий был готов бороться до конца, чтобы это настоящее сохранить.

Пух появился вчера в дальсвязи совершенно неожиданно, сходу заявив, что собирается сделать Валерию долгожданный подарок к свадьбе. Но для этого Седов обязательно должен прибыть на следующий день на Невтвих, к разлому, оставленному безумным сайном, и поближе к вечеру, поскольку именно тогда где-то там обещал появиться Квант, без которого, якобы, вручить подарок нельзя.

— Понимаешь, он как бы совместный, — объяснил серк. — Приходи. Ждем!

— Опять хотят всучить мне кота в мешке, — проворчал Валерий, которому совершенно не понравилась таинственность, с которой обставлялось приглашение, и намеки, прозвучавшие в речи Пуха.

— Думаешь, это и вправду будет кот? — огорошил отца неожиданным вопросом Лесь.

— Разумеется, нет. Это просто выражение такое, ну, можно сказать, шутливое, — объяснил Седов. — Да и как настоящий кот поместился бы в мешке?

Слово вызывало ассоциации с фелиноидами с Илирны, темпераментными разумными кошками, довольно привлекательными даже на вкус гуманоида. У Валерия была когда-то пара таких подружек, но его быстро утомил бешеный кошачий темперамент. Мысли приняли неожиданный оборот, и он, смутившись, обернулся, но Анки, к счастью, в комнате не обнаружилось.

— Некоторые кошки бывают довольно маленькими, — продолжал рассуждать Лесик. Заметно было, что тема мальчишку увлекла всерьез.

— Маленьких не видел. А ты откуда знаешь? — подозрительно спросил отец.

— Так, слышал, — уклончиво ответил сын и заторопился по своим делам.

Наверняка что-то задумал, — Седов с улыбкой вспомнил рассуждения мальчишки, и нехотя поднялся из-за столика. Пора было отправляться за подарком — получать своего «кота в мешке».

Вопреки надеждам, Пух не встречал гостя возле разлома и появился только десять минут спустя после того, как Валерий, устав от ожидания, вызвал его по комму. Серк не прилетел на флаере, а примчался огромными прыжками, взметая тучи серой пыли, как когда-то в детстве.

— Не думал, что ты еще и сейчас так можешь, — с ностальгической улыбкой сказал Седов, вспомнив шумные погони всей группы за Пухом на Детском мирке.

— Могу, — серк выразительно махнул длинным хвостом. — Но обычно так не делаю. По должности не положено. А сейчас спешил очень, — он поколебался и тихо добавил: — и Квант просил, чтобы поменьше свидетелей было.

Валерий подумал, что ему, похоже, хотят предложить не «кота в мешке», а самую настоящую «свинью», что бы это слово не значило. Так оно и оказалось.

— Артефакт Предтеч, — объяснил Квантик, мелькнувший яркий белым шариком где-то в подсознании, когда Пух протянул Валерию пакет с подарком. — Очень сильный источник энергии. Мы с Пухом его на дне ямы нашли, которую твой жук вырыл. Я почуял, а он достал. Очень сложная конструкция. Не для этого мира. Хорошо, что больше никто не заметил.

— Это был не мой жук, — возразил Валерий. — А больной сайн из Туннеля Легаты.

— Не важно, — отмел возражения серк. — Открой и посмотри.

Кажется, ашшуры ошиблись совсем не намного, они просто чуть-чуть поторопились, — понял Седов, открывая пакет из сверхпрочного кристаллита и разглядывая сверкающее веретено, покрытое мягкими серебристыми иглами и очень похожее на детскую игрушку. Вот только потоки энергии от подарка фонили не игрушечные.

— А сейчас тебе лучше всего лечь на траву и закрыть глаза, — просигналил Квант. — Я должен настроить артефакт на тебя. Иначе ты не сумеешь им воспользоваться: для себя или для кого-то другого. Даже не сможешь взять в руки, — объяснил он. — Ну, так, чтобы при этом остаться в живых и не утратить разум. Для взимодействия вам с ним нужно синхронизировать силовые линии. Закрой глаза и попробуй представить себе энергетическую решетку.

Валерий устало повалился на колючую траву. Расслабившись, он подложил руки под голову, прикрыл глаза и представил себе сверкающие прутья металлической решетки от клетки, в которой его держали после превращения в рогангского ульфера.

— Просто отлично, — одобрил Квант в мыслефоне. — А сейчас будет немного странно…

Стало немного странно. Прутья сверкающей решетки сомкнулись, стали белыми, затем, казалось, вонзились в тело, но не больно, а как-то очень горячо, и прошли его насквозь острыми стрелами. Потом, развернувшись, сияющие стрелки вытянулись вдоль тела, от головы до ног и, растекшись, заполнили его целиком.

— Все в порядке. Глаза уже можно открыть, — сказал Квантик. — Попробуй взять подарок в руки.

Седов осмотрелся, но никаких изменений в себе не заметил: все та же любимая голубая рубашка из мягкой ткани, серые бриджи в стиле «андхарский владыка», к которым пристало несколько травинок, и светлые кроссовки. С некоторой опаской он приоткрыл мешок и коснулся энергатора. Ничего. Взяв игрушку в руки, Седов ощутил приятное тепло, исходившее не снаружи, а изнутри, как будто в ответ на прикосновение.

— Вы уверены, что эта штука имеет отношение к Предтечам? — с сомнением спросил он у друзей. — Может быть, проверить?

— Вот только здесь, пожалуйста, не нужно устраивать больше никаких испытаний, — сразу же предупредил серк, со страхом глядя на серебристую вертушку, весело засверкавшую у Седова в руках. — Мы и так уже натерпелись!

— Не сомневайся, — ответил Квант, удаляясь и исчезая откуда-то отсюда куда-то туда.

— Я и не сомневаюсь, — сказал Седов. — Только не уверен, что мне понадобится в хозяйстве такой опасный подарок.

— А я абсолютно не сомневаюсь, что ты отлично знаешь тех, кому он обязательно понадобится, и не покажется опасным, — уверенно сказал сёрк. — И чем дальше он после этого окажется от Дизерты, тем больше я буду рад, — откровенно признался он.

— Опять подставили, — вздохнул Валерий, но мысленно согласился с Пухом. Тот был прав абсолютно во всём. Седов точно знал, кому может понадобиться артефакт, и с Дизерты его следовало убрать как можно скорее. Такие игрушки лучше держать подальше от мирных, не слишком хорошо вооруженных планетных систем. И уж тем более, энергатору не место было на беззащитной Земле. Но вежливость для дипломата прежде всего: — Спасибо за подарок.

Вернувшись в старую альгамбрскую квартиру, которую продолжал аккуратно оплачивать Координационный Совет, Седов оставил пакет на столе и включил линию доставки. За всеми сегодняшними приключениями он так и не успел поесть. Заказав полный стандартный обед для гуманоидов, Валерий преодолел искушение добавить к нему рюмку коньяка — выбор, который ему предстояло сделать, требовал размышлений на трезвую голову.

Итак, энегатор уже напряженно искали три расы. Ашшуров из списка можно было исключить сразу. Воспоминание о знакомстве с Н'горром по-прежнему вызывало в душе холодное бешенство, способное запустить биотрансформацию. И никакие выгоды Земли от сотрудничества с ашшурами не заставили бы Валерия отдать им драгоценную игрушку.

Второй вариант. Альтаирцы? За сведения об энергаторе ему уверенно обещали немедленное возвращение Денисова. Он уже рискнул, но пока не получил ничего.

Работая посредником, Валерий побывал во многих переделках, но самая опасная из них случилась на Весне, во время охоты на жучков. Смирись Седов тогда, пожелай уснуть навсегда, и его не вернуло бы к жизни никакое новое тело. Как правильно сказал сегодня любезный дельг в банке: самое главное — личность. По долгу службы и по велению души, Валерий за прошедшие годы спасал очень многих. Но на Весне его самого спас Андрей. Вспоминая приторно-сладкий сон забвения, Седов до сих пор испытывал к киборгу искреннюю благодарность.

За возвращение друга Валерий готов был отдать борнам энергатор, однако со дня разгрома ашшурской разведки прошло уже больше трех недель, а никто из альтаирцев с радостной вестью не появился. Возможно, пришел момент побеспокоить их самому.

На вызов по дальсвязи откликнулся незнакомый борн, и Валерий попросил позвать Тикитака. Не дожидаясь расспросов, тот коротко бросил:

— Придется подождать. Пока Легата не хочет отпускать твоего друга.

— Так значит, ты ничего сейчас сделать не можешь, — больше для себя самого подытожил Седов. Хвастливые обещания борнов оказались обманом.

— Могу, но не сейчас, — ответил альтаирец и повторил. — Придется подождать.

— Значит, не сейчас, — повторил Валерий, когда экран погас. У него еще оставался единственный, последний вариант.

Он знал, что сильно рискует, не сообщая об артефакте альтаирцам, но борны и так устроились в этой Вселенной весьма неплохо. А энергатор был позарез нужен существам, которые устроились здесь совсем неважно, и перед которыми Валерий тоже почему-то чувствовал себя должником. И он набрал номер комма Поспелова.

Вызов застал Егора в информатории. Вокруг громоздились стеллажи с записывающими кристаллами. А сам детектив сидел, уставившись на монитор информсети, внимательно изучая сложную разноцветную схему, испещренную цифровыми пометками.

Увидев Валерия, Поспелов отрицательно помотал головой:

— На Легату больше не ходил, нет времени. Работаю для хрейбов в архивах, ищу следы артефакта.

— И как твои успехи? — поинтересовался Седов. — Что-то нашел?

— Пока никак, — Егор оторвался от экрана и вопросительно посмотрел на друга, никогда не страдавшего праздным любопытством.

— Просто расспросить хотел, — объяснил Седов. — Что они собираются с этой штукой делать? Если найдут?

— Хотят вернуться домой, в свою Вселенную, — сказал детектив. — Артефакт позволит хрейбам дать энергию разума всем своим неподвижным сородичам, и тогда, объединенными усилиями, они смогут вызвать пространственный сдвиг, чтобы переместиться отсюда вместе с освоенными планетами.

— Система звезды Шеат? — Валерий очень смутно помнил ориентиры далекого созвездия.

— Нет, им принадлежат три планеты Дейдры. Это зеленая звездочка такая неподалеку от Шеат, в составе гаммы Андромеды — Аламака. Хрейбы в свое время захватили еще несколько планет соседней голубой звезды, но излучение оказалось для них совсем не подходящим — там все пришельцы погибли. Поблизости нет обитаемых планет, которые могли бы пострадать, случись что-то непредвиденное.

— Интересно, — задумчиво спросил Седов. — Сможет ли этот артефакт дать разум тем, кто его утратил?

— Тем, кто выпил кейфах, ничто вернуть разум не сможет, — уверенно сказал Егор. — Я специально узнавал. Да и если бы мог, ты этого хотел бы? Сейчас, когда у тебя есть семья?

— Семью я никогда не оставлю, ты знаешь, я их люблю, — сказал Валерий. — Но ведь у некоторых разумных бывает по две жены, и даже по несколько жен, так? Это вполне нормально. Особенно, если жены живут на разных планетах.

— Лучше в разных Вселенных, — усмехнулся детектив. — Как ты не можешь понять, что на самом деле никакой Денизы никогда не существовало. Это была просто маска оборотня — хрейба!

— Да всё я понимаю, — ответил Седов. — Но эта маска любила меня так сильно, что навсегда отказалась от разума, чтобы спасти мне жизнь. Пожертвовала самим дорогим, что есть у хрейба. И я думаю, что пришло время расплачиваться по счетам. Скажи своим хозяевам, что я могу дать им то, что они ищут.

— Больше ничего не говори. Ни слова. Я так и думал, что ты заглянул неспроста, — прошептал детектив, лихорадочно нажимая кнопки вызова на коммуникаторе. — Увидимся через полчаса в центральном офисе хрейбов в старом городе.

— Знакомьтесь, Вйерд, Валерий, — представил Егор.

— Эти имена звучат немного похоже, — заметил могучий хрейб, даже в человеческом облике напоминающий большое дерево. — Наш друг сказал, что ты можешь нам предложить…?

— Могу, — без долгих рассуждений Седов приоткрыл дипломатический кейс, куда спрятал кристаллитовый пакет, и Вйерд невольно отшатнулся, увидев серебристое сияние.

— Это он?

— Не уверен, но проверить энергатор можно только в деле. Пока у меня не было такой возможности, — откровенно признался Валерий. Он с интересом наблюдал за непроизвольными трансформациями оборотня, который от волнения совершенно позеленел и теперь больше напоминал не человека, а какого-нибудь одеревеневшего болотного упыря. — Если ты готов, лучше сразу отправиться на планеты Дейдры, где есть условия для эксперимента.

— Зачем же эксперимент, зачем эксперимент, — бормотал хрейб, не сводя жадного взгляда с драгоценной игрушки. — Мы могли бы прямо сейчас, сразу… Мы столько этого ждали, подготовились… Что ты за него хочешь? — опомнившись, спросил он.

— Считай, что это подарок: от нашей Вселенной вашей Вселенной, — великодушно предложил Седов. — Я только хотел кое-что уточнить. Один вопрос.

— Что именно? — Вйерд смотрел на него с искренним благоговением. — Я на все отвечу.

— Тем, кто выпил кейфах, действительно нельзя вернуть разум?

— К сожалению, — хрейб развел древовидными руками. — Им не поможет даже энергатор. Нельзя вернуть то, чего нет.

— Что ж, — эту страничку жизни давно пора было перевернуть. — Как мы полетим?

— Придется взять твою яхту, — предупредил Егор. — Я надеюсь, что мы сможем выбраться обратно через Туннель, но не известно, как поведет себя пространство после перемещения. Исчезнет целая планетная система, не шутка. Это будет очень громкий хлопок дверью.

— А почему мою яхту, а не твою? — поинтересовался удивленный Седов.

— У меня уже нет яхты, — мрачно ответил Поспелов. — Лучше бы Ленка не надеялась на свои курсы, а сдала экзамен по вождению!

— Надеюсь, с Леной ничего серьезного?

— И она, и Ксюха в полном порядке, — объяснил Егор. — Жена проигнорировала предупреждение Иска и попыталась пройти через портал, не заметив на карте знак «Только для живых организмов!». Это оказался специальный портал для крупных разумных, типа огневиков, и для белкового транспорта. Яхта, понятно, превратилась в ничто, но мои дамы не пострадали. Их доставили служащие портала на служебном транспорте. И как можно быть такой бестолковой!

— Ну что ты хочешь, — Седов улыбнулся, вспомнив забавные рассуждения Лесика. — Блондинка!

Они стояли на зеленой планете под светом зеленого солнца, свирепо пылающего в черном небе. Седов почувствовал, как резко активизировался защитный слой силового комбинезона, слегка сдавливая мышцы, и на пределе заработал адаптер. Время от времени раздавались предупреждающие щелчки комма, фиксирующего перегрузки и враждебную агрессивную среду. Небольшие «рощицы» неподвижных хрейбов, замерших в момент превращения, похожих на уродливые деревья самых причудливых форм, придавали окружающему пейзажу невероятный сюрреалистический вид.

— Интересно, испытывают ли они боль, когда теряют подвижность? — не в силах оторвать взгляда от изогнувшихся в почти бесконечной судороге деревьев-оборотней, Валерий не заметил, как произнес вопрос вслух.

— Нет, боли при этом нет, — отозвался Вйерд. — Но ничего приятного хрейбы не испытывают, поверь. Особенно тяжелы последние несколько мгновений перед…, - он замолчал, не умея объяснить необъяснимое.

— Мы будем ждать кого-то еще? — поинтересовался Седов.

— Нет, все знающие уже предупреждены и ждут пробуждения, — хрейб требовательно посмотрел на посредника. — Когда начнем?

— Прямо сейчас, но нам с Егором понадобится укрытие, ну для этого можно использовать флаер, и… Есть на этой планете какая-нибудь глубокая пропасть или пещера? Желательно, чтобы после перемещения ее засыпало полностью. Я хочу бросить туда энергатор, если всё закончится благополучно. Пусть будет подальше от Земли. Возможно, вам он позже пригодится, но даже разряженный, он небезопасен, — объяснил Валерий.

Через полчаса, кое-как устроившись под флаером на зараженной радиацией чужого солнца зеленой земле, лишенной травы, Валерий взял в руки сверкающую игрушку, прикрыл глаза и представил себе прутья решетки.

— Представь себе, что ты их раздвигаешь, — вдруг подсказал где-то в сознании Квантик. — Так, чтобы энергия могла высвободиться. И цвет, цвет должен измениться! — И белый шарик испуганно сжался в глубине сознания, как будто испугавшись собственного вмешательства в надвигающуюся катастрофу.

Валерий начал мысленно раздвигать прутья решетки. Световые стрелки поддавались туго, а цвет все время колебался, мерцал, изменяясь от серебристо-белого до ярко-красного. Еще одна попытка. Еще чуть-чуть. Но непослушное воображение сыграло с Седовым злую шутку. В придуманной клетке вдруг возникла огромная дыра, проём, через который потоки красного света хлынули наружу, окрашиваясь в зеленое, затопляя окружающий мир потоками смертоносного для белковых тел излучения.

Уже теряя сознание, Валерий нашел силы приоткрыть глаза и увидеть оживающих хрейбов и содрогнувшуюся Вселенную. Он отшвырнул бледнеющий энергатор в сторону провала и схватил Егора за протянутую руку. Туннель. Переход.

— Теперь и я остался без яхты. Опять, — печально констатировал Валерий, придя в себя в альгамбрской квартире. — Она исчезла вместе с тремя планетами хрейбов. И с флаером.

— Угу, — Поспелов уже разливал по рюмкам коньяк, разглядывая на экране информсети безобразие, творящееся вокруг осиротевшей Дейдры, в максимальном приближении. Ограбленное пространство корчилось, бесновалось в истерике, не в силах примириться с утратой.

— А ты остался без работы, потерял из-за меня лучших клиентов, — Седов продолжал составлять список потерь. — Дороговато же обошелся нам подарочек Пуха!

— Ничего страшного, — бодро откликнулся Егор. — У меня есть квартира на Альгамбре, да и офис хрейбы сняли на мое имя. Открою здесь частное детективное агенство. Что касается клиентов, то после выхода фильма у меня в них недостатка не было. Проживу и без оборотней. Держи! — он протянул Валерию рюмку. — Давай выпьем за отбытие хрейбов! Счастливого им пути!

Они выпили за хрейбов, потом, по традиции, за разум, за Содружество, за любовь, за Вселенную, потом опять за любовь. Под вторую бутылку Седов выложил другу историю с появлением энергатора и выбором для него подходящих хозяев.

И что же ты собираешься делать? — Егор с искренним сочувствием посмотрел на друга. — Я ослышался, или ты и в самом деле обмолвился, что энергатор хотели получить альтаирцы? А ты просто так взял и отдал его хрейбам! Тебя ожидают большие неприятности!

— Ты не ослышался, — подтвердил Седов. И, увидев, как без подтверждения коннекта загорелся огонек экрана визора, и на нем появилась две зеленые бочкообразные туши борнов, добавил:

— Думаю, тебе лучше уйти! Неприятности не заставили меня долго ждать!

— Ничего, я тут лучше в уголке тихонько посижу, — сказал детектив, сдвигая стул поближе к окну. — Мне еще тебя Туннелем на Землю доставлять. Ты ведь без яхты остался, не забыл?

Впервые альтаирцы вышли на Седова сами.

— Мы прекратили возмущения метрики в районе Дейдры. Как я понимаю, у тебя был энергатор? — непривычно холодным тоном сказал Брангир.

— Мне обещали, что за сведения об энергаторе борны помогут вызволить с Легаты Денисова, — так же холодно ответил Седов.

— Тикитак пока не смог договориться с живой планетой, — объяснил Леха.

— Он так мне и сказал, — подтвердил Валерий. — И я его очень хорошо понял.

— Ты понимаешь хотя бы, чем рискуешь? — осведомился Брангир.

— Рабочим местом? — предположил посредник.

— Мы можем стереть тебя и твою планету в пыль! — борн заговорил с откровенной враждебностью.

— Разумеется, — согласился Седов, привставая. Он готов был отвечать с обычной рассудительностью, уверенный в собственной правоте и поддерживаемый солидной дозой выпитого алкоголя, но что-то помешало, взрывая, подталкивая его изнутри. Спокойный и сдержанный посредник куда-то исчез, а его место занял Лерка Седов с Детского мирка. Руки сами поднялись и сжались в кулаки, тело приняло боевую стойку, а по затылку иголочками пробежали искры, запуская неведомую прежде трансформацию. В глазах запылали белые прутья придуманной клетки. Мучительно хотелось завыть, но Седов продолжал говорить, выдавливая человеческие слова. — Что я, землянин, могу противопоставить существам, способным уничтожать планеты, перемещать звезды и создавать новые цивилизации? Вы можете стереть в пыль Землю, весь наш сектор галактики, уничтожить Содружество. И что же? Вы это сделаете? Прямо сейчас? — с вызовом спросил он.

Масштабность возможных катастроф преуменьшала значимость одной маленькой трагедии, судьбы нескольких пылинок в глазах альтаирцев — самого Валерия и близких ему людей.

Борны молча смотрели на него, и то, что они видели, им не нравилось.

— Нет, он этого не сделает, — в разговор вмешался Тикитак, внезапно возникший в кабинете за спиной Брангира. — И все же ты мог хотя бы связаться с нами, сообщить. Нас интересует даже использованный энергатор, в его нынешнем виде, — объяснил он. — Мы могли бы попробовать сделать по его образцу свой.

— Думаю, у вас все равно бы ничего не вышло, — покачал головой Седов, вспомнив объяснения Кванта. Слова Тикитака не успокоили, а из горла вырвалось тихое рычание. — Да и все равно вам его не получить — он слишком далеко. Где-то в другой Вселенной.

— Он прав, я ничего тебе не сделаю, — Брангир как-то очень по-человечески махнул мгновенно отрощенным псевдоподием. — Ты даже не останешься без работы. Наглый ты, Седов, но очень везучий! Давай договоримся, — предложил борн.

— Договоримся о чем? — подозрительно спросил Валерий. Вовремя брошенное слово «Договоримся!» сработало, воскресив въевшиеся в кровь инстинкты контактера, профессионального посредника. Трансформация приостановилась, и Седов вновь обрел контроль над собой. Кулаки медленно разжались.

— Когда тебе в руки попадет следующий энергатор, ты передашь его нам безо всяких условий, в подарок, — сказал Брангир. — Нам известно, что их было создано несколько штук, и дар предвидения подсказывает мне, что уж еще один-то из них тебя точно не минует.

— Ну, уж если у тебя появился дар предвидения, — Валерий усмехнулся, испытывая невероятное чувство облегчения, и подмигнул Лехе. — Тогда договорились.

— А я-то до сих пор думал, что ты спокойный, рассудительный парень, ну, все же дипломат, — качая головой, сказал из угла притихший Егор, когда борны исчезли. — Надо же было так ошибаться!

— Ты прав, не стоило столько пить, — согласился Седов. — Самое страшное начнется, если Анка заметит.

— Это все-таки оказался не настоящий кот, — с непонятным удовлетворением сказал Лесик, увидев отца, входящего в комнату с пустыми руками, и оглянулся на мать.

— Нет, — улыбнулся Валерий. — Не настоящий.

— А вообще, пап, ты любишь кошек?

— Нет, я к ним совершенно равнодушен, — открестился Седов и, бросив опасливый взгляд на Анку, беззастенчиво соврал: — Вообще кошек терпеть не могу. Мне нравятся только обычные, нормальные гуманоидные женщины!

— Причем здесь женщины? — удивился мальчишка, и, не дожидаясь ответа, задал следующий вопрос: — Ну, хорошо, а коты? Тебе нравятся коты?

— А причем здесь коты? — в свою очередь, удивился Валерий.

— Вот, это кот, — Лесик открыл лежавший рядом на диване серый мешок для доставки дипломатической почты, которую, по древней традиции, полагалось передавать только курьерами, и вытащил оттуда мелкого рыжего полосатого зверька, и впрямь немного похожего на фелиноида с Илирны. Зверек внимательно посмотрел на Седова круглыми желтыми глазами. Неразумный. — Мне его подарили на день рождения. Его зовут Кисс. Тетя Вера привезла его с Марса, сказала, у них там таких целая куча. Котята даже бегают по улицам. Под куполом, конечно. Так тебе нравятся коты?

— Подарили на день рождения? — растерянно повторил Валерий. Он смутился при мысли о том, что даже не знает дня рождения сына.

— Лесик родился девятнадцатого октября, ровно восемь лет назад, — подсказала Анка, с интересом наблюдавшая за его мучениями. — Ты помнишь, мы с тобой расстались весной, перед дипломной практикой? Я тогда уже два месяца знала… А Костик появится в начале февраля.

— Девятнадцатого? Вчера, — сообразил Валерий. — Что-нибудь придумаем. Хотя, — он вспомнил о старой яхте, оставленной в ангаре на Альгамбре, — у меня уже есть для тебя неплохой подарок. А как относятся к котам альтаирцы?

— К разумным — нормально, — ответила Анка с усмешкой. — А к таким, как этот, так же как и ты. Совершенно равнодушно.

— Так можно его оставить здесь? — настойчиво продолжал развивать свою мысль Лесик. — Бабуля сказала, что на Луне кошки совершенно недопустимы.

— Ну, хорошо, — уступил Седов. — Сходи на кухню и поговори с Франсуа. Если он не возражает и пообещает присматривать за зверем, пусть кот остается в посольстве. Кажется, на кухне осталась и клетка.

— Но папа, — возразил обрадованный Лесик, который не сомневался, что сумеет уговорить посольского шеф-повара, добродушного усатого Франсуа. — Эта клетка для тебя. Для кота она слишком большая. Он должен жить на свободе и выходить погулять во двор и в сад. Я буду за ним присматривать сам.

— Если ради кота ты станешь чаще к нам забегать, я согласен. Пусть у нас в альтаирском посольстве живет собственный марсианский кот, — согласился Валерий.

В самой мысли о том, что в уголке бесконечной Вселенной, откуда совсем недавно навсегда исчезли хищные хрейбы и где с нетерпением ожидают даров всемогущие альтаирские боги, по дому на крохотной Земле станет свободно бродить совершенно неразумный рыжий полосатый зверь, было что-то невероятно успокаивающее.

ГЛАВА 11 Армия смерти

Андрей Денисов стоял на холме и смотрел на огромную, совершенно плоскую равнину. Холм был ненастоящим, придуманным — на такой равнине просто не могло быть настоящего холма. И сам Денисов был ненастоящим. В отличие от первого сна, сейчас он это понимал.

Новый сон начался после повторного разговора с черной женщиной. Легата — Андрею с трудом удалось припомнить ее имя. Собеседница жадно смотрела на сверкающую елочную игрушку в руке Денисова.

— Ты вернулся с хорошей добычей, Проводник, — завистливо сказала Хозяйка снов. — Не хочешь отдать ее мне?

— Нет, — отказался Андрей, сам не зная, почему. Наверное, ему еще мог понадобиться Ключ от двери в пустоту.

— Что ж, может, ты и прав. Теперь тебе будет легче справиться со следующим заданием. Все очень просто — тебе ничего не придется делать. Нужно будет только принять справедливое решение, — согласилась женщина. — Ты имеешь право судить и умеешь находить верные слова.

Итак, Денисов очнулся на холме. У подножья холма темнел провал Туннеля. Андрей не мог видеть его, но постоянно ощущал его присутствие как часть сна, как часть себя. Внизу, по равнине маршировала бесконечная армия. Армия смерти. Необычность солдат Андрей заметил сразу. Это была армия ему подобных, армия киборгов. Но не таких случайных жертв войны, как Денисов, а ее гончих псов, сознательно созданных машин-убийц, чьей-то жестокой волей наделённых разумом и сознанием.

Андрей откуда-то знал, что живые хозяева разделенных душ всегда оставались в блаженной безопасности. Конструкторы и генералы просто скопировали свои личности, поместив матрицы в неуязвимые тела, отдав полуживым солдатам умения живых и силу мертвых, и обрекли несчастные гибриды на победу в бесконечной войне.

В марширующих по равнине колоннах Денисов видел механические тела, наделенные разумом и личностью гуманоидов и фелиноидов, ящеров и птиц и множества других, неизвестных ему существ. Впереди каждой колонны следовали одушевленные механизмы: вместилищем страдающих душ стали и сложные наземные машины, и летательные аппараты.

Сытым и спокойным хозяевам судьба киборгов была безразлична. Страдания заключенного в металлические коробки разума не интересовали создателей звездных империй. Им была нужна только победа, только власть, война и новые планеты, колонии, живые рабы.

Когда-то Легионы Смерти шли вперед, сражались, запрограммированные на победу, жаждущие освобождения, избавления, но не способные сдаться и умереть. Смерть им была не суждена. Живые противники были слишком слабы, и киборги убивали и побеждали, оставаясь триумфаторами среди кровавого месива мертвых, по-настоящему мертвых тел побежденных врагов.

А потом, когда время звездных империй и планетарных войн прошло, киберсолдат, почти бессмертных и бесполезных, умеющих только убивать, списали, сбросили сюда, на плоскую равнину Йарди, Планеты-Свалки, запертой в отдаленном уголке Метагалактики. Никто не видел смысла в том, чтобы тратить деньги и энергию на переделку или уничтожение одушевленных полумашин. И их бросили на долгие века — до момента, когда они понадобятся вновь, а то и до бесконечности — оставили мерить унылые пространства Йарди бессмысленным маршем, как заводные солдатики, пока не догорит осколок питающего их энергией белого солнца, а может быть, и после.

Солдаты Смерти не заслуживали жалости. Их прообразы и создатели охотно пожертвовали слепками сознаний, открестившись от исполнителей, сбросив с себя клеймо изуверов и убийц. Однако оригиналы и копии не были идентичными. Души праздных и беспечных, перемещенные в нечеловеческие тела и обреченные на вечный бой, такие, какими они стали сейчас, имели оправдание — они творили зло не по своей воле.

А сам Андрей? Разве кто-то спросил о его желаниях перед тем, как послать на войну и дать в руки страшное оружие?

Конечно, враги Земли были преступниками и убийцами, мерзкими негуманоидными тварями. Возможно, и в самом деле, человечину они считали редким деликатесом, как утверждали пропагандисты. Но ведь корсы не напали на родную планету Денисова, недавно отделившуюся колонию с немного смешным названием Федора. Нет! Война велась далеко от его родины, за голый обломок тверди, безжизненную планету Металлику, богатую, однако, ценными элементами, которую корсы не пожелали уступить обнаглевшим земным колонистам. Именно за ценные металлы тысячи, десятки тысяч солдат, товарищей Андрея, отдали свои жизни. И сам он отдал то, что делает жизнь бесценной — человеческое тело.

Денисов так и не увидел врагов воочию, но сколько их он убил, не видя, оружием, данным ему потомками Земли? Были ли захваченные корсами металлы более ценными, чем отданные за них души и тела вражеских солдат? Имел ли он, Андрей, оправдание?

И Денисов принял решение. Он поднял потяжелевшую руку с Кахтой, чтобы привлечь к себе внимание, и легионеры застыли, не в силах оторвать взгляда от пылающего факела, в который превратилась сверкающее веретено.

Нужные слова пришли сами:

— Я — Проводник отсюда, и я такой же, как вы, солдат, — сказал Андрей. — И я не могу обещать вам счастье и прощение — его для вас нет. Но я могу подарить вам большее, чем прощение, то, о чем мечтает каждый из нас, все мы.

На Денисова смотрели горящие безумием и ненавистью глаза, в которых не было надежды.

«Что ты можешь нам обещать?» — казалось, вопрошала захлестывающая их боль.

— Я могу дать вам забвение и покой, — сказал Денисов, и, высоко подняв пылающий факел, спустился к подножью холма и направился к зияющей черной пасти Туннеля.

Андрей первым пересек барьер, ограждающий вход в провал, уводя за собой Легионы смерти. Он слышал за спиной их мерные шаги. Больше всего пугала мысль о том, что Туннель Хозяйки Снов не бесконечен, что долгий марш вот-вот остановится в случайном тупике, и последние отряды сбившихся с пути железных воинов так и будут кружить по равнине, не находя упокоения.

Но Туннель оказался бесконечным. И только когда факел погас, вновь обратившись в елочную игрушку, а сознание начало медленно таять, Андрей обернулся. Позади никого не было. Марш Легионов Смерти закончился навсегда.

Армии Смерти не стало. Через мгновение не стало и Денисова.

ГЛАВА 12 Не смотри вниз!

— Молодежь на Раване стала совершенно неуправляемой! Не слушают стариков, самовольничают. Все-таки верно говорят, что сытая благополучная жизнь действует на разумные существа разлагающе. Прежде наши дети были такими послушными!

Яркое желтое солнышко Раваны напрасно пыталось пробиться сквозь густую листву, и в джунглях третьего континента царила приятная прохлада. Собеседники удобно расположились у ручья, и разговор вполне мог затянуться еще надолго. Старый Хсфоуг-ирсин способен был рассуждать на подобные темы часами, и Валерий изобразил на лице глубокое сочувствие.

— Ага, — сказал он. — Я понимаю. Ты хочешь, чтобы я перенес вас назад, на Голодную планету?

На несколько минут старый рейси застыл в растерянности, не зная, что ответить, затем, слабо пошевелив передними лапами, неуверенно переспросил:

— Это ты так шутишь, да? У вас, людей, это называется юмор. Великий царь Дахгар-а тоже иногда так говорит.

— Ну, конечно же, я говорил несерьезно, — Седов испытывал самое настоящее раскаяние. Как он мог забыть, что арахноиды совершенно лишены чувства юмора, и всё понимают буквально. А бедняги рейси и так здорово натерпелись!

И все-таки неплохо, когда несколько рас живут по соседству — хоть какое-то понятие о юморе оранжевые пауки позаимствовали у андхаров. А вот ляпни он что-то в этом роде при Цоулистин, флуска никогда бы его не поняла и не простила. На всякий случай Валерий зарекся в дальнейшем шутить на работе.

— Великий царь? — кажется, Дахгар-а добился неплохого карьерного роста. — Как он там?

— Весьма достойный владыка и уже объединил многие земли, — почтительно сказал старый паук. — Мы принесли ему дары и дали клятву мира и братства. Сначала он не хотел нас слушать, но когда я рассказал ему о злодеяниях меххри и напомнил о твоем завете, Дахгар-а согласился на союз с рейси. Царь сказал мне, что хорошо тебя знает, и ты ему тоже помог. Он вплел в волосы зеленую ленту и именует себя «Говоривший с богами», — рейси вопросительно посмотрел на Седова.

— Встречались и говорили, — подтвердил тот.

— Что ж, я очень рад, что выполнил твою волю, Великий, — паук приподнялся на шести лапах и недовольно добавил: — А с молодежью все-таки надо что-то делать!

— Может быть, стоит их просто учить чему-то новому? — предложил Валерий. — Эту задачу могли бы взять на себя флуски. Они неплохие учителя, и очень многое знают. Ты уже познакомился с Цоулистин?

— Странная особа, очень навязчивая, — будь Хсфоуг-ирсин человеком, он бы сейчас недовольно поморщился. Седов явно ощутил в эмофоне паука недоверие и неприязнь. — Но если ты полагаешь, что она может оказаться полезной, мы попробуем.

— Ничуть не сомневаюсь, что флуски могут рассказать детям много интересного и важного, — уверил посредник. — И молодежь будет занята делом.

— И Цоулистин тоже, — мысленно добавил он.

Валерий прибыл на Равану по официальному приказанию постоянного секретариата Содружества, поскольку и рейси и андхары отказывались сотрудничать с будущими протекторами без «благословения Великого».

В первую очередь, следовало разобраться с рейси, чтобы не портить отношений с флусками. Глава триумвирата выслушал «посланца Трехликого» с должным вниманием и засыпал жалобами на самоуправство младшего поколения. Теперь можно было сказать, что благословение на сотрудничество дано. Оставалось уточнить один, уже не очень значительный, но принципиальный вопрос.

— Кстати, давно хотел спросить, как вам удалось выжить вдали от аррьяу-ахья? Ведь все остальные народы Раваны не могут с ней расставаться надолго.

— На нас, рейси, фонтесхаа-ра действует не так сильно, как на остальных. У нашего народа достаточно собственных внутренних сил, чтобы выжить вдали от чаши. Предания говорят, что когда-то наш народ прибыл сюда издалека. Наверное, дело в этом, — объяснил старик.

Разумеется, все-таки колонисты. Но, как сказала бы учёная флуска, за давностью колонизации вопрос можно было считать исчерпанным. В отличие от другого, более сложного. После соглашения о совместном протекторате, высокоразвитые пауки активно взялись за решение проблемы компенсации влияния артефакта, однако, поняв, что их подопечные лишь в небольшой степени зависят от воздействия чаши, практически прекратили исследования, демонстративно самоустранившись — гуманоиды флусков не интересовали. Теперь эту задачу предстояло взять на себя землянам.

Попрощавшись со стариком, Валерий связался по комму с Лесем, оставленным в яхте на орбите Раваны.

— Ну что? — спросил он сына. — Отправимся в путешествие в мир андхаров?

Лесик получил в подарок яхту Лома с двумя условиями — закончить второй класс на «хорошо» и «отлично» и учиться летать только при включенном автопилоте и в присутствии взрослых. Выполнив оба условия, мальчишка настоял на обещанном приключении.

Анна отпустила сына не без колебаний, но Евгения Борисовна поездку одобрила, и она тоже не стала возражать. С посадочным флаером Лесь научился управляться давно, еще совсем крохой, а высококлассный Иск, которым, благодаря предприимчивому дельгу, была теперь снабжена гоночная яхта, предусматривал защиту «от дурака» и никакой опасной самодеятельности несовершеннолетнему ребенку в космосе не позволил бы. А поскольку оставить сына одного на борту отец все же не решился, они полетели вместе на яхте Лесика.

Валерий, которого дела настойчиво призывали на Равану, наконец-то перешедшую под совместный протекторат землян и флусков, счел путешествие достаточно безопасным. С андхарами Седов рассчитывал договориться легко. Дэйны же, которых амбициозный Дахгар-а склонил к добровольному вассалитету, готовы были принять любых протекторов, которых одобрят могущественные соседи.

После коротких переговоров с рейси, Седов вернулся на яхту за сыном, который тем временем загрузил в память гипнокурс андхарского языка и, по совету отца, подобрал себе «царский» наряд: белую рубашку и короткие темные брюки. Доверив Лесику управление флаером, Седов велел взять курс на Храм артефакта.

Мальчишка виртуозно посадил машину на небольшом, свободном от деревьев пятачке возле Храма и хвастливо спросил:

— Ну, как?

— Здорово! — одобрил Валерий. У сына прорезались явные способности к летной технике, перешедшие, по всей вероятности, от деда.

— Нечего делать, — высокомерно заявил Лесик. — Всего-то пару клавиш научиться нажимать, да и то, если нет автопилота.

Дахгар-а ждал приземления летательного аппарата у Храма. Он был по-прежнему одет в стиле московского итера: в светлую безрукавку и серые бриджи, — вот только черная коса украсилась новыми блестящими лентами. Молодой андхар казался спокойным и уверенным и встретил появление флаера без всякого удивления. К экстравагантным выходкам пришельцев на Раване уже привыкли. Однако Валерий заметил, как вытянулось лицо владыки, когда тот, подойдя ближе, увидел, что флаером управляет ребенок. Кажется, Дахгар-а успел расслышать и последние слова Лесика.

— Говоришь, легко? — с интересом спросил царь.

— А то! — последовало в ответ.

Никакого удивления изменения во внешности Седова у андхара не вызвали. Дахгар-а узнал землянина сразу и принял в качестве божественного заместителя без всяких колебаний. Он только попросил Валерия заплести волосы, чтобы избежать намеков на вызов. А когда тот попытался подхватить отросшие пряди лентой в не слишком аккуратный хвостик, царь еще чуть резче объяснил, что богу не пристала прическа слуги, поэтому нужно заплести косу. Не желая с самого начала портить отношения с подопечными из-за мелочей, Седов не стал возражать.

Мальчишка, умеющий водить летательный аппарат, заинтересовал царя намного больше. Валерий сообразил, что забыл воспользоваться адаптером, только услышав вопрос владыки:

— Скажи мне, Великий! Это твой сын от андхарской женщины? Он очень похож на нас.

— Нет, — честно ответил Седов, неумело заплетая светлые волосы в короткую косичку. — Мой сын — чистокровный землянин.

— Я могу и тебя научить водить, если не боишься, — великодушно предложил Лесик, сразу понявший истинные причины проявленного царем интереса. — Хочешь полетать?

Слова «Если не боишься» для самолюбивого владыки были настоящей подначкой, которая исключала возможность ответить «нет», и Седов еще не успел сообразить, чем грозит андхару удаление от поверхности планеты, как тот поднялся во флаер и, устроившись в кресле второго пилота, коротко приказал мальчишке: — Давай!

— Погляди, красотища какая! — Лесик великодушно, как будто делясь самым дорогим, обвел широким жестом панораму расстилающихся внизу джунглей. Маленькому землянину, выросшему в мегаполисе и на безжизненной Луне, Равана с ее буйством жизни казалась волшебной сказкой.

— Нет, — решительно вмешался Седов. — Не смотри вниз! Вперед смотри! На экраны! На приборы!

Разумеется, предупреждение запоздало. Одного взгляда на колышущиеся далеко внизу верхушки деревьев владыке вполне хватило. Дахгар-а, с изжелта зеленым лицом, успел лишь прикрыть глаза и резко махнуть рукой вниз.

Валерий перехватил управление, недвусмысленно показав сыну кулак, и мягко посадил флаер. Похоже, только гордость помешала царю сблевать прямо в машине. Дахгар-а выскочил наружу и ломанулся в кусты. Легко отделался.

Впрочем, Седов уже заметил, что правитель андхаров переносит удаление от артефакта намного легче, чем его подданные: в прошлый раз, после похищения чаши дельгом, когда все остальные лежали при последнем издыхании, царь еще пытался говорить и спорить. Было ли это особенностью высокопоставленной семьи или просто следствием силы характера, предстояло выяснить в ближайшем будущем.

Валерий спустился из флаера и прогулялся вокруг Храма, где его без всякого полагающегося богу-спасителю почтения встретила неприязненными взглядами знакомая тройка телохранителей.

Владыка вернулся к машине минут через десять, по-прежнему бледный, но уже взяв себя в руки.

— Я не боюсь, — гордо заявил он обиженному Лесику. — Но только пусть лучше мой сын потом научится летать. А я больше не хочу.

— Твой сын? — с интересом переспросил Седов.

— Да, — царь помрачнел. — Если он когда-нибудь у меня будет.

— Опять проблемы с аррьяу — ахья? — забеспокоился посредник.

— Нет, не с ней, — хмуро ответил владыка. — Просто я пока еще не женился.

— А где же? — Валерий кивнул на ворота Храма.

— Она исчезла, — ответил молодой андхар, очевидно решивший, что откровенность в беседе с богом не повредит. — А ведь нам так хорошо было вместе! Сказала, что она совершила ошибку, и так нельзя! Я искал ее повсюду, но не нашел.

Ну, Богомолов, погоди! — мысленно ругнулся Валерий, а вслух пообещал, хотя никто не тянул его за язык:

— Возможно, я смогу тебе помочь

— Ты сумеешь ее найти? — великий царь обрадовался, как мальчишка. — Скажи ей, что я согласен сделать ее первой женой и буду выполнять всё, что она посоветует. Я даже согласен вернуть обратно дань этим трусливым северянам, земли которых я недавно присоединил к Найодхе.

— Кое-что попробую сделать, но для этого мне нужно побыть одному, — ответил Валерий, вытаскивая коммуникатор и набирая номер Богомолова. — А ты пока сходи к флаеру, пообщайся с Лесем.

— Это ты отозвал Алису Климову? — спросил Седов, когда на экране высветилась физиономия толстяка. После возвращения с Вердеса, Валерий перешел с безопасником на «ты». Услышав имя девушки, Иоанн презрительно скривился:

— Даже не думал. Глупая девчонка связалась с аборигеном, а потом сама решила вернуться на Землю. У нее будет ребенок от раванца.

Седов немного удивился неожиданному бескорыстию службистов, но благоразумно решил не уточнять, что «раванец» этот — почти полновластный правитель третьей части планеты. А вдруг Богомолов и вправду не в курсе?

— Если ты вернешь ее обратно, я найду тебе Панфилова, — предложил он. — Помнишь, ты хотел отыскать его следы?

— Панфилова? — Иоанн сразу же подобрался и утратил обычную невозмутимость. — Ты хочешь сказать, что он жив?

— Да. И находится на Раване. — подтвердил Седов.

— Но как же это может быть, — недоверчиво пробормотал Богомолов. — Ведь его коммуникатор прислал сигнал об исчезновении личности. И знак…

— Я знаю точно, — уверенно сказал Валерий. — И если дня через два ты пришлешь сюда Климову и благословишь ее брак с андхаром от имени СБ, комитета или кто у вас там есть еще, я верну тебе живого Панфилова.

— Что ж, справедливый обмен, — согласился безопасник. — А какая тебе в том корысть?

— Ты не забыл, что я Великий бог андхаров? — с усмешкой спросил Седов. — Заботиться об их счастье — моя прямая обязанность.

— Шутник, — буркнул Богомолов. — Ладно, будет тебе через два дня Климова. И благословение СБ.

Отключив комм, довольный Седов прислушался к разговору. Его очень заинтересовало распределение ролей общающихся.

Владыка явно колебался, не зная, какой регистр выбрать: с одной стороны, его собеседник — всего лишь маленький мальчишка, с другой, что тоже весьма немаловажно, — сын бога. Лесик, привыкший к общению с бабушкиными студентами, инстинктивно сразу же нашел верный тон: он, разумеется, говорил с царем как со взрослым, однако и сам был непосредственным представителем более авторитетного лица.

— У нас есть такая пословица, — назидательно вещал Дахгар-а. — «Если ты создан, чтобы ходить по земле, значит, ты должен твердо держаться на ногах».

— У нас тоже есть что-то в этом роде, — припомнил Лесик. — Как это? «Рожденный ползать летать не может». Но это не пословица, а так, ну, вроде, обзывательство.

— Это почему же? — нахмурился задетый владыка. — В каком смысле?

Мальчишка задумался, подыскивая слова, потом почесал в затылке левой рукой, не отрывая правую от пульта. — Ну, в том смысле, что если уж ты родился слабаком, то всё равно ничего в жизни не добьёшься, — как сумел, объяснил он.

Валерий удивился неожиданному толкованию знакомой фразы, но на Дахгар-а слова Леся явно произвели впечатление.

— Ладно, попробую еще раз, — неохотно согласился он и уселся в соседнее рядом с пилотским кресло, бормоча себе под нос: — Рожденный ползать! Боги придумывают глупости, а ты летай!

В этот раз флаер взлетел совсем невысоко, и Седов неожиданно услышал сакраментальное:

— Да не смотри ты вниз! Вперед смотри!

На этот раз владыка перенес полет намного лучше, и когда возмущенный самоуправством Леся Валерий подбежал к вернувшемуся флаеру, то услышал, как мальчишка объясняет новому другу основные принципы вождения:

— Потом нажмешь на эту кнопку — и вниз. Давай, попробуй еще раз сам.

Седов не успел вмешаться, как летательный аппарат снова взмыл в воздух. Валерий отошел к святилищу, и, задрав голову, с беспокойством наблюдал, как флаер, ведомый неопытным пилотом, неуверенно пролетев над ближайшим участком джунглей, завис, а затем, с трудом развернувшись, вернулся к Храму и неуклюже плюхнулся на стартовую площадку. Дежурившие возле входа телохранители с ужасом смотрели на машину, ожидая возвращения повелителя, однако в глазах одного — того, что помоложе — к страху примешивался откровенный восторг. Еще один кандидат в будущие летчики, — с симпатией подумал Седов. — Вот только бы влияние чаши компенсировать.

Сияющий владыка уверенно выскочил из кабины.

— Для первого раза неплохо, — снисходительно одобрил мальчишка, когда экспериментаторы подошли к Валерию, сидевшему у стены Храма в тени большого дерева, листьями напоминающего пальму, но с толстыми ветками по всему стволу от самых корней. Седов смерил путешественников возмущенным взглядом.

— Ты знаешь, чем карается передача управления флаером лицу без летных прав? — угрожающе спросил он сына, переходя на русский. — Лишением права полетов на шесть месяцев под надзором бабушки и с реквизицией яхты. Ты мог спровоцировать воздушно-транспортное происшествие!

— А вот и нет, — самоуверенно заявил мальчишка. — Хочешь, докажу?

— Попробуй, — согласился Валерий. — Сумеешь меня убедить, прощу.

— Так вот, — темноволосый зеленоглазый эльф с вызовом посмотрел на отца. — Ты сам мне сказал, что Дахгар-а — царь на Раване, так?

— Так, и что?

— А то, что у царя здесь есть все права, и, значит, в том числе, и право вождения флаера, — торжествующе сказал сын. — Это во-первых!

— А есть еще и во-вторых? — пробормотал сраженный неожиданным доводом отец.

— Во-вторых, — продолжал Лесик. — Какое может быть воздушное происшествие, если тут в воздухе больше нет никакого транспорта, а всего-навсего один флаер? А кроме того, — он заговорил чуть тише, как будто Дахгар-а мог его понять и обидеться. — Кроме того, я попросил Иска с яхты подстраховывать нас силовым полем — ты же знаешь, он меня слушается. Так что мы вообще не рисковали!

Аргументов против Валерий не нашел. Задумавшись, он ухватился за толстую ветку и одним движением поднялся на ноги. Какой-то зверек с пушистым хвостом и перепонками на лапах, перелетая с дерева на дерево над его головой, сбосил вниз колючий плод, похожий на шишку. Седов машинально перехватил «шишку» налету и с размаху, не глядя, зашвырнул обратно. Зверек пронзительно заверещал.

— Попал! — услышав возглас сына, Седов смутился, но, встретив одобрительные взгляды горе-пилотов, махнул рукой: — Ладно, но чтобы больше так не делать!

— Он и, правда, молодец, — сказал Лесь шепотом отцу. Отважный раванский владыка вызвал у него искреннюю симпатию.

— У тебя достойный сын, — также уважительно сказал андхар. Дахгар-а, похоже, был совершенно счастлив. Лесик сумел завоевать его дружбу. Однако царь не забывал и о деле: — Ты, наверное, хочешь войти в Храм и поклониться аррьяу-ахья, чтобы подтвердить наш договор, о котором так много говорили чужие люди?

— Конечно, я хочу войти в святилище и увидеть чашу, — подтвердил Седов. — Но для начала у меня есть к тебе несколько вопросов.

— Зайдем внутрь, спросишь там, — согласился молодой царь.

Внутреннее помещение Храма показалось Валерию непривычно пустынным. Кроме них, в будний день там не было ни одного паломника, никого из верующих. Возле алтаря не видно было даже верховного жреца, только на полу копошились, оттирая грязь, двое служителей. Лесик, из любопытства на минуту заглянувший внутрь, сразу же вернулся назад разглядывать покорившие его роскошные джунгли и завязал дружеский разговор с одним из охранников, которого, разумеется, интересовал флаер.

Посетители приблизились к алтарю, и Валерий внимательно вгляделся в тупые обрюзгшие лица рабов. Дельг не ошибся — в одном из них Седов с удивлением и ужасом опознал Панфилова. Но в каком он был виде! Больше всего смущали вовсе не выбритая налысо голова и пестрая набедренная повязка, а полное отсутствие мысли в глазах бывшего земного посла.

— Что его таким сделало? Почему он такой? — Валерий задал вопросы вслух и получил ответ удивленного Дахгар-а:

— Это жалкий раб, который не стоит твоего внимания, Великий.

— И почему же он такой жалкий? — Седов настойчиво пытался разобраться не потому, что испытывал особый интерес к судьбе предателя. Но ему еще предстояло сдать перступника Богомолову, а тот наверняка потребует исчерпывающих объяснений.

— Этот человек объявил себя богом, взошел на алтарь и воззвал к аррьяу — ахья, — со скукой в голосе, как самую очевидную вещь, объяснил владыка. — А поскольку он был обманщиком, Равана отняла у него разум. Понятно?

— Нет, — честно признался Валерий. — Попытайся еще раз, с самого начала.

Андхар честно попытался:

— Ну, вот я — царь, владыка, и я имею право брать чашу из огня и возвращать в огонь, и не обжигаюсь, как простые селяне, но не могу вступать на алтарь, как жрец. Я могу обращаться с просьбами к богам, иногда они отвечают, но не всегда. Обычно Равана меня слышит. А вот ты — бог, и ты можешь всё, — он говорил без намеков и насмешки, с полной уверенностью в справедливости своих слов. — И если ты взойдешь на алтарь и обратишься к аррьяу-ахья, Равана примет тебя и выполнит все твои желания, понимаешь?

— Вполне, — кивнул Валерий. Кое-что и впрямь стало ясно. Что-то в этом роде ему говорили альтаирцы. На Раване, сказал Брангир, находится не энегатор, а слабенький жизнестимулятор. Слабенький для Предтеч и альтаирцев, разумеется. Но, тем не менее, и им можно управлять, только если он на тебя настроен. Значит, артефакт по-разному настраивается на определенных людей. — И дальше?

— И всё, — с упреком сказал Дахгар-а. — А если царем или богом объявит себя тот, кто им на деле не является, Равана его накажет. Обычно чаша отнимает разум, но иногда и просто убивает.

Верно, Квант так и говорил перед настройкой: синхронизация обязательно нужна для взаимодействия, чтобы не погибнуть и не лишиться разума.

— Вот этот жалкий раб захотел обмануть аррьяу-ахья, и был наказан, — закончил владыка. — У тебя еще есть вопросы? Если нет, то я хотел бы еще немного полетать с твоим сыном. А ты можешь остаться в Храме. Никто тебе не помешает.

— Так и поступим, — Седов не стал оспаривать право царя на полеты, теперь уже отлично понимая подтекст приглашения к алтарю. Ему только что недвусмысленно предложили пройти своеобразный раванский тест на божественность.

Валерий не спешил. Сначала он попытался поговорить с жалким обломком человека, в которого превратился некогда самоуверенный и высокомерный Аполлон Панфилов. Все оказалось бесполезным. Ничего не дали попытки поговорить с бывшим послом по-русски, показать картинки и фотографии знакомых с комма, докричаться до несчастного в эмофоне и в мыслеречи. В эмофоне Панфилова был животный страх, в мыслефоне — пустота. Раб только смотрел сквозь собеседника, испуганно моргая безмысленными глазами, и упрямо тёр тряпкой совершенно чистый пол.

Прекратив бесплодные усилия, Валерий подошел к барьеру, окружавшему алтарь, и остановился перед фигурой Великого.

— Так вот, значит, во что ты превращаешь тех, кто пытается бросить тебе вызов, — безмолвно упрекнул он бессловесную фигуру бога-андхара.

Не дождавшись ответа, Седов перешагнул барьер и приблизился к металлическому идолу, вызывающе смерил его взглядом сверху вниз, а потом, подняв руки к некрасивой короткой косичке, быстро расплел ее и мотнул головой, освобождая волосы. Если уж ему суждено обращаться к богам, он сделает это на равных.

— Никогда в жизни я не отказывался от вызова, — сказал Валерий вслух по-андхарски. Он закрыл глаза и представил сверкающие прутья клетки, вбирая в себя энергетические ленты, потом протянул руки к пылающему огню алтаря и опустил их на священную чашу.

Против ожидания огонь не обжигал. Землянин даже не почувствовал тепла артефакта. Наоборот, его как будто охватил легкий озноб, когда он услышал скрежещущий звук металла. Статуя открылась, — догадался Валерий.

Открыв глаза, Седов пораженно уставился на распахнувшуюся перед ним внутреннюю часть алтаря: Равана приглашала его войти и примерить на себя божественную оболочку. И статуя, открывшаяся перед ним, была вовсе не изображением Великого бога андхаров. Валерию предлагалось попробовать себя в роли Единого Трехликого.

Землянин еще раз тряхнул распущенными волосами и с чашей в руках взошел на алтарь главного святилища планеты. Он вошел внутрь огромной шестирукой фигуры, и створки вновь сомкнулись.

Пылающие прутья энергетической клетки перед внутренним взором истончились, побледнели, сменив яркий белый цвет на яично-желтый, затем, как и в прошлый раз, сжались, вонзились в тело сияющими стрелками. Но вместо тепла Седов почувствовал прохладное дуновение ветра, запах цветов, густую тень деревьев, испытал ощущения, проникавшие в сознание, минуя органы чувств, осязание, слух, закрытые глаза. К нему обращалась сама хозяйка Раваны. Обращалась так, как умела, образами, картинками, всплесками эмофона.

Валерий видел бесконечные зеленые леса и крохотных шестилапых мурашек, скользивших по гигантским стволам деревьев, черную воронку смерча над океаном и алый закат над далекой страной рейси, глупых пушистых зверьков на ветках и хищных морских чудовищ на дне глубоких впадин.

— Красиво, всё здесь красиво, — он замер в восхищении и едва не пропустил, не прослушал вопрос. Его заставила прислушаться к мыслефону резко потеплевшая чаша.

И Седов понял, воспринял сложный мыслеобраз: всё, что он увидел, даже ураган, даже океанские хищники — не было угрозой, не несло смертельной опасности биосфере Раваны. Аррьяу-ахья — заботливая прародительница, хранительница, оставленная Предтечами, — заботилась о безопасности своих детей. И ради этого готова была их убивать.

Валерий вспомнил паломников, погибавших в Храме от недостатка энергии при удалении чаши. Безличный артефакт, который запрограммировали на биостимулирующее воздействие, оказался не способен принять правильное решение и соизмерить последствия угрозы.

— Что же еще? Чего ты хочешь от меня? — спрашивала аррьяу-ахья. А может, это только ему казалось? Валерий не удивился тому, что принят и признан, и не поддался иллюзии божественности. Судя по всему, артефакт предназначался для управления Предтечами. Почувствовав настройку Седова на энергатор, чаша приняла землянина за одного из вернувшихся хозяев, а значит, этим можно было воспользоваться, чтобы помочь андхарам и остальным раванцам. И Валерий привычно начал отвечать в мыслеречи:

— Твои люди! Они должны быть умными, счастливыми и сильными. Ты скажешь, что всё так и есть, но это неправда. Они слишком привязаны к тебе, — Валерий вспомнил объяснение строго рейси, сильнее сжал в ладонях почти горячую аррьяу — ахья и попросил: — Не будь ревнивой матерью, сердце Раваны. Дай им всем, каждому из них, достаточно внутренних сил, чтобы жить вдалеке от тебя. Им пора научиться летать.

— Ты прав, они выросли, — эмофон ответил печалью, почти отчаяньем и, одновременно, отчетливым мыслетекстом: — Им пора учиться. Я не сумею их защитить от таких, как ты.

— От таких, как я? — удивился Седов, но картинка в его сознании вдруг резко изменилась, как будто он стремительно взлетал на космическом корабле, покидая атмосферу планеты, срываясь с орбиты, проникая дальше, еще дальше в космос, затем выходя за пределы звездной системы.

Валерий увидел защитный периметр, который в порыве благотворительности начали сооружать флуски, но так и не закончили и не успели активировать, самоуверенно считая, что времени вполне достаточно, что на доверенную им планету никто не посмеет покуситься. Однако они ошиблись — от межгалактического портала со стороны Раздольной к Раване приближались враги. Наверное, это были они, те, о ком предупреждала планета. Эскадра тяжеловооруженных веганских крейсеров. Как минимум, двадцать пять кораблей! Родные братья тех двоих, которые не так давно Седов унес с собой в небытие. И шли на них, наверняка, не веганцы.

Возможно, на крейсерах были пираты, решившие ограбить богатейший зеленый мир, или безумцы, пришедшие убивать и мучить. Но это были очень хорошо вооруженные пираты и безумцы. А у него, Седова, в распоряжении лишь одна старая яхта, прекрасный мир, полный беззащитных существ, семилетний сын на флаере и медная чаша в руках.

Чаша в руках, да, но отнюдь не медная! — Валерий коротко рассмеялся, вспомнив конвульсии пространства у Дейдры, взорванного серебристой игрушкой по воле хрейбов. Конечно, чаша — не энергатор, а «слабенький» жизнестимулятор Предтеч. Но вот пиратам его энергии, пожалуй, вполне хватит. Ведь Седову всего-то надо достроить и активировать периметр флусков.

Валерий сосредоточился, восстанавливая в сознании белый цвет линий энергатора, почувствовал резкий протест артефакта, замер, прислушиваясь к биению чаши. Цвет воображаемой решетки снова стал желтым, но более ярким, почти оранжевым. Контакт. Синхронизация! Линии вытянулись и стрелами устремились вверх, к защитному барьеру флусков, заполнили энергией батареи спейсеров, восстановили структуру периметра, превращая его в карикатурное подобие Большой Медведицы. Медведицы, которая уже изготовилась встретить врага, осмелившегося напасть на ее детей.

Силуэты крейсеров еще немного приблизились, и вдруг из-за барьера, с противоположной от планеты стороны, к Раване рванулся небольшой кораблик. Валерий узнал его: земной СК, соколок, которыми обычно пользовались пилоты-разведчики. Пространство обожгло ударами крейсеров, стрелявших по смельчаку. Седов восхитился мастерством пилота, ловко ускользавшего от врагов, но и оно не смогло его спасти. Кажется, попали. Однако подбитый соколок был уже совсем рядом, под защитой спутника, близко, еще рывок, и он войдет в атмосферу планеты. Вспышка. Не успел.

— Псих! Кто он? Зачем? — похоже, разведчик пытался опередить эскадру, предупредить. Но кого? Кто на примитивной доконтактной планете мог противостоять эскадре веганских крейсеров? Просто жест отчаяния. Красивая смерть.

Ненависть, казалось, добавила энергии в восстановленную силовую решетку, и периметр красиво вспыхнул.

— Ну же! — сказал Валерий вслух и нетерпеливо встряхнул чашу, открывая глаза. Но даже с открытыми глазами он видел, как всколыхнулось пространство, сминаемое спейсерами флусков, выворачивая, изламывая в металлическую труху крейсеры врагов, как прошли по обломкам невидимые лучи деструкторов, обращая в ничто искореженные останки кораблей. Пустота.

— Экологически чисто, — нервно хмыкнул Седов. — Вакуум и солнечный свет.

— Спасибо! Ты победил, и я тебе уступлю. Мои дети получат достаточно сил, чтобы летать, молодой бог, — ответила хозяйка Раваны. — Но и ты поспеши!

Поспешить? Зачем? Фигура Трехликого открылась, и Седов чуть не вывалился прямо в огонь. Он установил на место чашу, не обращая внимания на восторженные крики и взгляды набежавших откуда-то андхаров-паломников, сгрудившихся у алтаря, толпами окруживших Храм, и выскочил наружу.

Высоко над лесом медленно летел флаер, а прямо ему наперерез сверху падал искореженный блок почерневшего металла. Аварийная спасательная капсула с корабля разведчика, в просторечии колонистов-первопроходцев — «десантник». Значит, пилот все-таки успел спастись!

Впервые в жизни Седов взмолился о помощи к богам:

— Только бы Лесь не успел отменить приказ Иску! Только бы сработало силовое поле!

Потом, внезапно вспомнив, что и сам входит теперь в сомнительную категорию сверхъестественных существ, Валерий попытался позвать чашу. Опоздал!

Летательные аппараты едва не пришли в соприкосновение. Но страшной вспышки не последовало: в последнюю минуту над флаером с характерным треском раскрылся силовик, а разведчику на спасательной капсуле все-таки удалось изменить тректорию падения. «Десантник» рухнул в джунгли, а флаер, окутанный надежной пеленой силового поля, направился к Храму.

Машина опустилась на площадку, едва не задавив нескольких паломников, с ужасом рванувшихся в стороны, затем из открытого люка выпрыгнул Дахгар-а, упал на четвереньки, вскочил и бросился в лес к месту падения аварийной капсулы. Несколько минут спустя на площадку медленно и осторожно спустился по трапу Лесик, подошел к отцу и, виновато опустив голову, сказал:

— Ты оказался прав, папа! Это было самое настоящее воздушно-транспортное происшествие, — он печально помолчал, а потом сердито добавил. — И теперь я узнал очень важную вещь: даже если у тебя один-единственный флаер на целой планете, всё равно обязательно найдется какая-нибудь дура, которая в тебя врежется!

— Дура? — удивился Седов. — Ты о ком?

— Нас страховал Иск, — объяснил Лесик. — Ты же знаешь, какие они! Перед тем, как включить силовое поле, он показал нам пилота «десантника», и спросил, не желаем ли мы, чтобы она в нас врезалась. Дахгар-а, когда ее увидел, чуть с ума не сошел, не на ту кнопку нажал! Не знаю, как мы сели! — мальчишка шмыгнул носом и тихо сказал: — Я больше не буду! Я больше никогда не буду с тобой спорить. Из-за воздушных правил, — предусмотрительно добавил он.

— Ничего, теперь уже можно, — Валерий погладил сына по темным волосам, заплетенным в аккуратную косичку, украшенную двумя блестящими ленточками со сложным переплетением узоров — явно работа Дахгар-а, когда только успели. — А что означают твои ленточки?

— «Сын Неба» и «Научивший летать», — с гордостью ответил Лесик. — Это новые, царь только сейчас придумал! Он и себе похожие вплел, тоже что-то в этом роде: «Научившийся летать» и «Друг сына бога».

Друг? Валерий почувствовал легкий укол сожаления: его великий монарх Найодхи в друзьях не числил. Наверное, это было правильно и справедливо: ведь царь не может быть другом божества. Но главная причина крылась в другом — Седов с досадой признал, что, если бы не Лесик, ему бы и в голову не пришло учить андхара летать.

Со стороны Храма раздались приветственные крики. Из джунглей появился андхарский владыка, несущий на руках вяло сопротивлявшуюся Алису Климову. Увидев Седова, она резко вырвалась, подбежала к посреднику и закричала по-русски, показывая рукой в ясное голубое небо:

— Там! Они! Сейчас будут здесь! Я заметила поздно, спешила, хотела предупредить! Я не знаю, вы должны что-нибудь сде…

Заметив, что Лесик внимательно прислушивается, Валерий перехватил поднятую руку Алисы за запястье и закрыл девушке рот ее собственной ладонью:

— Всё хорошо. Всё уже закончилось. Здесь больше никого не будет, — выразительно сказал он, отнимая руку и надеясь, что шпионка Богомолова поймет намек. Еще не хватало, чтобы его жена или мать узнали, какой опасности он подвергал ребенка. Алиса, кажется, что-то сообразила:

— Так вы, вы, значит, уже…? — она секунду поколебалась, не зная, кому броситься на шею от восторга, а потом, с опозданием обидевшись на Седова за бесцеремонность, все-таки выбрала андхарского царя и оросила его белую жилетку счастливыми слезами.

— Ты меня любишь? Ты вернулась, — бедняга просто слишком поздно констатировал очевидное. — Благослови, Великий, и тогда, — он широко улыбнулся, обнимая девушку, — у меня тоже скоро родится сын, которого я научу летать.

— Сын? Я жду от тебя ребенка, но у меня будет дочь, — Алиса высвободилась и, сердито нахмурившись, направилась к Храму. Молодой андхар растерянно посмотрел ей вслед.

— Не огорчайся. Второй ребенок обязательно будет мальчиком, — утешил Валерий. — Я лично обращусь с просьбой к аррьяу — ахья!

— Тогда ладно. И наша свадьба будет сегодня же, сейчас же! — Дахгар-а тряхнул черной косой и побежал к Храму вслед за девушкой.

— Такой классный парень, и что он нашел в этой девчонке? — осуждающе сказал Лесик. — Пилота из нее не выйдет.

Валерий вспомнил виртуозные маневры разведчика, удиравшего от вражеских крейсеров под ударами деструкторов, но комментировать не стал.

— Она же брюнетка! — ехидно поддразнил он сына. — Самая натуральная!

— Только по цвету волос, — категорично отрезал тот.

Оставшись, наконец, один, Валерий вызвал Богомолова и сообщил о появлении пиратов.

— Как-то удалось справиться, — сказал он. — Но тебе придется связаться с флусками и попросить срочно стабилизировать периметр. И учти, это были веганские крейсеры!

— Конечно, свяжусь, — признательно закивал Богомолов, нажимая кнопки вызова. — Как же мы-то прошляпили! Считали, что нельзя вмешиваться до подписания договора! Ну ладно, флуски, беспечные эти пауки слишком. Привыкли к безопасности. Но мы! Сейчас и свои меры примем, давно пора было послать к планете сторожевики и наблюдателей! Не думаю, чтобы это были веганцы.

— И я так не думаю, — пожал плечами Седов. — Но можно же как-то отследить, кто закупал у Веги крупные партии оружия и кораблей.

— Бесполезно, — сказал толстяк. — Ты просто ничего в этом не смыслишь. Сейчас в основном покупают не корабли, а технологии. Да и те чаще всего воруют.

— Тебе лучше знать, — согласился посредник. — Кстати, спасибо, Алиса уже прибыла.

— Как? — искренне удивился безопасник. — Я с ее отцом даже еще и не связывался.

— С ее отцом? — кое-что становилось ясно. — И у кого же ты позаимствовал дорогое чадо?

— Золотая молодежь, — пренебрежительно сморщился Иоанн. — Избалованная девчонка. Единственная и горячо любимая дочь генерала Зеленского. Оставила фамилию первого мужа, — пояснил он. — Уже дважды побывала замужем, летала в разведке с пионерами и там со всеми переругалась, а потом ей втемяшилось у нас в агентов СБ поиграть. Я с самого начала был против, но Сергей Владимирович настоял, под его ответственность.

— Будем надеяться, что ее третий брак окажется удачным, — вздохнул Седов.

О Панфилове никто из них даже не вспомнил. До него опять не дошла очередь.

Флуски связались с Валерием сами.

— Это вы активировали периметр? — неприветливо осведомилась Цоулистин. — Зачем? Что произошло?

Седов в нескольких словах рассказал о нападении пиратов, неразборчиво промямлив, что «кое-как удалось отбиться», и попросил принять меры, объяснив, что Земля предупреждена и немедленно пришлет наблюдателей.

— Разумеется, — паучиха несколько смягчилась. — Мы очень вам благодарны. Сделаем то же самое. Кстати, слышала, что вы обучаете андхаров летать?

— Пока только одного, — честно признался Седов.

— Не вижу смысла, учитывая, в какой степени они зависят от влияния чаши, — злорадно сказала флуска. — Все равно рейси выйдут в космос первыми!

— Ну, это мы еще посмотрим! — ответил Валерий, предусмотрительно дождавшись, когда прервется контакт.

После этого, вспомнив про несчастного Аполлона Георгиевича, Седов послал Богомолову короткое сообщение о том, что его агента, лишенного разума, наблюдатели всегда смогут найти в Храме артефакта. Потом, отключив обратную связь, он предусмотрительно заблокировал коммуникатор. Пусть эсбэшники сами разбираются со своими предателями. Каков привет, таков и ответ!

Вечером во дворе храмового дома владыки — самого высокого, двухъярусного здания, сложенного из тяжелых бревен — бурно чествовали не только молодых, но и «живое воплощение Трехликого бога» и торжественное подписание Договора с Землей.

Столы были вынесены прямо на улицу, под навесы. Яркие костры давали достаточно света, несмотря на то, что были тщательно обложены со всех сторон плитами полупрозрачного камня. Молодожены, сидевшие на усыпанном цветами возвышении во главе стола, ворковали, как голубки, не обращая ни на кого внимания. Троица тощих музыкантов негромко наигрывала приятные, на удивление быстрые и зажигательные мелодии, андхарские жрецы произносили долгие речи, а слуги обходили столы с подносами, все время подкладывая на тарелки обжигающе острые мясные блюда и овощные салаты с пряным вкусом, тоже слишком перченые, по мнению Валерия, и беспрерывно подливали в кубки сладковатый хмельной напиток, типа «пальмовое» вино.

Несмотря на твердое намерение вернуться ночевать на яхту, после шумной свадьбы пришлось остаться на ночь в уютном домике из красного камня, выделенном для дорогих гостей неподалеку от Храма. Остальные дома лесного поселения, сплетенные из стеблей растений, по стилю напоминали жилища города рейси. Спали отец и сын на душистых циновках, устилавших пол, укрывшись несколькими отрезами тонкой легкой ткани.

На следующий день Седов, беззастенчиво пользуясь своими правами куратора, протектора, Великого и Трехликого, бездельничал, загорая вместе с сыном на солнечной полянке, которую удалось-таки отыскать в густом лесу. Валерий с Лесем валялись на траве без защитных экранов и адаптеров и счастливо жмурились, подставляя голые тела лучам желтой звезды, по спектру удивительно похожим на солнечные.

Услышав отчаянный птичий писк, Валерий приоткрыл глаза, уставившись тяжелым сонным взглядом на крылатое насекомое, усевшееся прямо ему на грудь. Стрекоза, похожая на древний флаер, ответила землянину равнодушным блеском выпученных колесообразных глаз. На верхушке дерева протестующе орал птенец, которого заботливые родители настойчиво выпихивали из гнезда, чтобы научить держаться на собственных крыльях. Лесик, уже полчаса пресекавший попытки толстого черного жука вскарабкаться на длинную травинку, поднял голову.

— Трус! — презрительно отозвался он о робком птенце. — Рожденный ползать летать не может.

— Ну, он-то как раз родился, чтобы летать, — сказал Валерий, потягиваясь и сладко зевая. Последствия бурной ночи все еще давали себя знать.

— В том-то все и дело, — без всякой видимой логики ответил сын и, оставив жука в покое, обратился к отцу:

— Пап, раз ты подарил мне яхту, значит, флаер тоже мой?

— Разумеется, — подтвердил Седов, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

— Тогда я отдам его Дасю. Он говорит, что флаер на Раване очень пригодится — как основа воздушного флота. У них еще и «десантник» есть, его тоже можно отремонтировать, наверное. Ведь большие дороги здесь строить нельзя: для этого придется вырубать джунгли, а там живут дэйны, а кроме того, леса очень нужны и для рейси. А вот если андхары начнут летать, ничего не придется рубить. Да и мне было бы жаль.

— Воздушный флот? Неплохо придумано, — согласился Валерий. Претворись она в жизнь, идея владыки могла бы стать решением многих проблем. Похоже было, что раванцы начнут летать прежде, чем ездить на автомобилях. Да и выйти в космос, имея опытных летчиков, станет намного проще. А уж если андхары освоят космическое пространство раньше, чем рейси, и сразу перейдут в категорию «С» или «Д», самоуверенным флускам придется серьезно задуматься о сотрудничестве с гуманоидами.

— А они смогут делать свои флаеры? — озабоченно спросил мальчишка. — Ты говорил, что на Раване мало металлов.

— Ничего страшного, — успокоил отец. — Думаю, что президент Солнечной не пожалеет флаеров и космических кораблей для наших первых подопечных. На Земле технику старых моделей сейчас просто отправляют в утилизаторы. Да и зачем портить такую планету заводами? Вот выйдут в космос, тогда и начнут развивать промышленность на спутнике и на соседних планетах. Там и металлов достаточно.

— Ты прав. Здесь очень красиво, — согласился Лесик. Он улыбнулся, увидев, что жук, которому, наконец, перестали мешать, забрался на травинку и изготовился к полету. Из-под черных хитиновых скорлупок выпластались великолепные радужные крылья. — Я буду прилетать сюда на каникулы, Дась уже приглашал.

— Дась? Ты уверен, что его можно так называть? — с сомнением спросил Седов.

— Алиска его так зовет, — к экс-агенту Климовой (на текущий момент андхарская царица номер один) мальчишка по-прежнему относился без всякого пиетета. — А мы друзья, он и мне позволил. Дахгар-а — это очень длинно.

— Ну, если позволил, тогда, конечно, зови, — согласился Седов.

Равану отец и сын собирались покинуть следующим утром, вызвав яхту с орбиты. Когда они вышли из дома, яркий солнечный свет уже пробивался сквозь густую листву деревьев, а на лётном поле, под которое выделили небольшой безлесый участок на окраине поселка, царила деловая суматоха.

— Зачем вызывать корабль? — удивился Дахгар-а, когда Валерий осведомился о площадке, подходящей для посадки яхты. — Я вас сам на флаере подброшу, если, конечно, этот неумёха его прежде не угробит, — досадливо сказал он, глядя, как младший из телохранителей, будущая гордость раванского воздушного флота, с трудом посадив машину, с побледневшим лицом вываливается наружу.

— Я же тебе говорил, — возмущенно рявкнул на парня владыка. — Не смотри вниз, вперед смотри!