Чужие сны

Эпилог

Пассажирский поезд «Нижняя Кама-Петербург-69» остановили на затерянном в степях и болотах полустанке в семь часов утра. Пока полусонные пассажиры заподозрили неладное, пока щурились на залитый сизым туманом пейзаж, пока добирались до проводника, поезд дёрнулся и пошёл дальше, и все сделали вид, что он шёл просто слишком быстро — не по расписанию. Вот и решили притормозить.

Маша заложила руки за голову и зажмурилась, прислушиваясь к убаюкивающему стуку колёс. Призрачные деревья на фоне тёмного неба, мелькающие за окном, давно ей надоели, а ехать оставалось ещё прилично. На столе бряцал соседский стакан, звенела чайная ложка и мерно каталась между стаканом и ложкой пустая пластиковая бутылка.

— О, знаешь, — сказала Маша, обращаясь к сидящей у её ног Сабрине. Та на секунду отвлеклась от чая. Все остальные соседи уже спали, храпели и во сне сбрасывали с себя простыни, так что говорить можно было, не скрываясь, хоть и шёпотом. — Помнишь бабушку, которая всё сидела на лавочке возле дома и руки так держала, как будто гладит кошку, только никакой кошки у неё не было?

— М? — поддержала разговор Сабрина.

Маша натянула простыню до подбородка. Обычно она выбирала верхнюю полку, забиралась туда, отворачивалась к стенке, и так проводила почти всю поезду, чтобы только её не втянули в разговор незадачливые попутчики. Но в этот раз, с обожженным плечом, повязка на котором очень заметно выпирала из-под рубашки, лезть на верхнюю полку она не решилась.

— Никакая это не кошка на самом деле. Мне мальчишки рассказали. Дело было так: убила бабушка своего дедушку, а голову отрезала. Когда участковый из райцентра приехал, она так и сидела на лавочке, рядом с домом. А в руках его голову держала и по волосам гладила.

— Ужас, — со знанием дела кивнула Сабрина и отхлебнула чая.

— Да. Бабушку, конечно же, проверяться повезли, ну, куда надо. Но потом отпустили. С тех пор она всё так и сидит. И гладит… голову! — Маша сделала страшные глаза, так что Сабрина едва не подавилась чаем.

От смеха, правда.

— Да ну тебя, — буркнула Маша, отворачиваясь к окну. Из-за не до конца надвинутой плотной шторы были видны мельтешащие огни — поезд нёсся мимо небольшого городка. В дождевых слезах, косыми чёрточками повисших на стекле, празднично переливался свет. Маша потянулась, приободрила себя мыслью, что уже утром будет дома и первым делом отмоется от запаха гари. Ей казалось: дым пропитал одежду и кожу насквозь.

Они уходили на рассвете, уходили по прихваченным утренним морозцем лужам, по хрустящей корочке, покрывшей сухую траву на болотах. Их провожал только Рок. На старой, местами провалившейся платформе Маша окончательно промёрзла, и заныло раненое плечо.

Как-то само собой вышло, что она стояла чуть поодаль от Сабрины и Рока и не слышала, о чём они говорят. Маша и не хотела слушать, от холода она переминалась с ноги на ногу и мечтала только о том, чтобы скорее пришёл поезд.

Когда она обернулась — посмотреть на сходящиеся у горизонта блестящие рельсы — Сабрина и Рок стояли как-то слишком близко друг к другу. Облачка пара, срывающиеся с их губ, почти объединялись. Но в тумане мелькнули жёлтые огни. Зазвучал знакомый перестук, и пахнуло смазкой для рельсов: прибыл их поезд.

— Жаль, что он не смог бы уехать? — задумчиво поинтересовалась Маша.

Судя по тому, что на секунду сощурилась Сабрина, она не сразу поняла, о чём её спрашивают.

— А, это, — нехотя выдохнула она наконец и отвернулась. — Нет. Не знаю.

— Просто странно всё это. Демон, и тут… — Маша мотнула головой, сбрасывая с лица чёлку, и снова посмотрела в краешек тёмного окна. Там уже не было фонарей — скучно.

— Демон? — Сабрина с шумом опустила чашку. Несколько капель выплеснулись на стол, беспокойно заворочалась соседка на нижней полке.

— А ты что, так и не поняла, кто он такой? Демон, хранитель кладбища. Потому и появлялся каждый раз, когда мы начинали плутать по окрестностям. Потому и на Судью бросился — ему не нравились эти костры с собаками. И так вовремя приходил, а я его даже не поблагодарила, — сама на себя рассердилась Маша и осторожно, кончиками пальцев, потёрла раненый бок.

Сабрина долго смотрела в тёмное окно.

Комиссара она убила сама — безошибочно выбрав самого опасного из магов. Судью задержал Рок, только арестованная Алина, целая и невредимая, отправилась на вертолёте в город. Велика честь для беглой убийцы, но Маша решила, что лучше вызвать боевиков, чем оставлять мага хаоса на попечение местного участкового. Да и когда он ещё доберётся до деревни по разбитым дорогам. По пути Алина узнает, что не убила тогда своего отчима и что зря она пряталась в забытой всеми деревне.

В окрестностях больше не осталось ни одного мага. Хотя после всей этой истории Маша не бралась бы утверждать.

Она тронула подругу за локоть, у той дёрнулся уголок губ.

— Я думала, — выдала Сабрина, глядя теперь в свою чашку, — демоны не разумнее собак.

— Ну, немецкие овчарки, например, очень сообразительны и тоже могут привязаться к человеку. — Маша вздохнула, не зная, какие слова подобрать, чтобы не сделать ещё хуже. Она и так постоянно болтала не то. — А у меня такая красивая подруга, что в неё влюбляются даже демоны.