Чудовище Лабиринта

ГЛАВА 8

Ричард Блейд был узником благородной крови, и пока что с ним обращались с должным уважением. Правда, за три недели плена он так и не выяснил, что с ним намерены делать — сбросить со скалы, повесить, колесовать или сжечь, но его собственные намерения определились полностью — бежать при первой возможности. Если таковая представится, что казалось вполне вероятным. Он взглянул на оболочку из тонкой кожи, что громоздилась в углу хижины, и усмехнулся. Шанс у него был — если этот грубый воздушный шар поднимется в воздух раньше, чем хитты соберутся его прихлопнуть.

Тэн был мертв. Бедняга Тэн, он оказался прав, прав во всем — как, впрочем, и дружище Огьер. Генерал с армией вернулся на юг, предварительно опустошив прибрежные районы Хиттолы — в той степени, в которой позволяли время и силы. Затем он удалился и уничтожил оба наплавных моста.

Перешагнув порог своей хижины, Блейд прошелся по каменистой площадке к краю обрыва. Его жилище венчало самую вершину скалы. Хитты держали знатного пленника наверху естественной гранитной башни в пятьсот футов высотой, которая круто обрывалась вниз со всех сторон. Время от времени над ней скользил человек-птица, проверяя, на месте ли узник, и опускался на более низкий пик. Очень надежная тюрьма… Из такой не убежишь! По крайней мере, так полагали северяне.

Блейд подошел к куче камней рядом с пропастью и уселся на валун. Чистый холодный горный воздух отличался прозрачностью, позволяя рассмотреть ландшафт на десятки миль. Странник взглянул на юг и север, на запад и восток, затем поднял смоченный слюной палец, чтобы определить направление ветра. На губах его заиграла улыбка. Сегодня ветер, снова дул к югу, итак, согласно точным наблюдениям, восемнадцать дней из двадцати двух ветер держался в этом направлении.

Выпрямив спину, он бросил взгляд на горы, цепь за цепью уходившие к далекому горизонту, на каменные клыки, на скалы и остроконечные пики, покрытые снегом, нависающие над темными извилистыми ущельями. Поблизости, под самым его утесом, по всему плато были разбросаны пещеры и жилища хиттов, сложенные из гранитных валунов. Тысячи комнат, коридоров и залов, упрятанных в каменную твердь; чтобы добираться до них, существовала сложная система подъемников и деревянных лестниц. Такие же дома подобно пчелиным сотам лепились по склонам ущелья.

Сверху донеслось слабое посвистывание. Блейд поднял голову — над ним планировал человек-птица, уставившись на пленника мрачным взглядом серых глаз. Странно, подумал он, эти варвары умеют делать примитивные летательные аппараты, но до сих пор не додумались до воздушного шара. Что ж, и к лучшему! В противном случае он не получил бы ни тонкой кожи, ни иголок, ни сухожилий. Хитты не понимали, что задумал пленник… или все же они догадывались? Может, северяне просто играют с ним?

При взгляде на далекий горизонт память услужливо развернула картины недавних событий. Эти воспоминания были так мучительны! Странник застонал, потом стиснул челюсти и сердито сдвинул брови. Он старался не думать об этом, но безуспешно. Он оказался ослом, упрямым ослом, и сейчас расплачивался за свою глупость. Но бедняге Тэну пришлось заплатить гораздо большую цену… и здесь находился источник страданий Блейда.

Они нашли тоннель, который вел в глубь горы, и Тэн, еще мучившийся с похмелья, попытался в последний раз его отговорить.

— Есть другие, более безопасные способы, чтобы добраться до Кровавого Топора и до алмазов, — сказал он тогда.

Они стояли в большой пещере, куда привел их первый тоннель. Кроме Блейда и Тэна, отряд включал Сэри и два десятка солдат, оказавшихся к утру достаточно трезвыми, чтобы понять приказ и подчиниться ему. Все несли с собой факелы.

Тэн махнул своим факелом в сторону трех темных проходов, что вели в глубь горы.

— Откуда мы узнаем, по какому из них удрал Кровавый Топор? И где он находится сейчас? Я считаю, что он не станет задерживаться в пещерах, а двинет в горы, чтобы набрать новую армию. Но это только догадки. Он может ждать нас со своими людьми в засаде за любым поворотом. Трудно сказать, как повернутся дела,

Но странником овладело упрямство; он знал, что, может быть, совершает ошибку, и все же не мог остановиться. Если не удастся быстро захватить вождя хиттов, его не поймаешь никогда. И если он начнет методичные наступательные действия, то скоро завязнет в предательской местности, в этих ущельях и горах; значит, ему никогда не настичь Блудакса, никогда не найти сокровище, к которому он стремился. Тэн прав, ситуация казалась слишком неопределенной и опасной, но Блейд был готов идти ва-банк.

— Мы продолжим погоню, — сказал он. — Разделимся на небольшие группы и осторожно осмотрим все тоннели. Используем веревки, чтобы найти дорогу назад, в пещеру… — он повернулся к солдатам: — Если увидите врага, не вступайте в схватку; надо сразу же вернуться сюда и предупредить остальных. Когда мы обнаружим вождя хиттов, я придумаю, как его взять.

— Хотел же я разжиться бурдюком на дорогу… — простонал Тэн. — Если б у меня было вино, я не стал бы возражать против этих глупостей!

Внезапно заговорила девушка:

— Однажды я была тут, когда отец взял меня и брата с собой, чтобы показать нам море. Одни из этих проходов, — Сэра показала на темные отверстия в каменной стене, — тянется на много тысяч локтей и выходит в ущелье, откуда можно попасть в горы.

— Уверен, так оно и есть, — кивнул странник. — Готов даже побиться об заклад! Какой тоннель, Сэри?

Девушка кивнула в сторону центрального коридора, и отряд двинулся в путь. Через сотню ярдов они нашли труп хитта, умершего от потери крови. Тэн шевельнул ногой тело.

— Они смылись этой дорогой, все верно. Ну и что ж? У нас всего двадцать солдат, и те не в самой лучшей форме. Как и я, впрочем… Остаетесь ты да девчонка, — он мрачно сверкнул глазами на Сэри. — Но я совсем не уверен, что ей можно доверять.

Девушка поглядела на него и пожала плечами.

— Я не могу заставить тебя верить… И мне это безразлично.

Блейд бросил взгляд на лицо девушки, но не смог ничего прочитать в ее глазах. Вероятно, Тэн был прав; тем не менее у них появлялись шансы догнать Блудакса. И упускать их страннику не хотелось.

— Я говорю правду, — продолжала Сэри. — Этот ход кончается в ущелье, а ущелье ведет в горы, к месту, где обитают вожди нашего народа. Я видела его и никогда не забуду… — она снова пожала плечами. — Ну, поступайте, как хотите.

— Ты всего лишь ребенок, — проворчал Тэн, — а с тех пор, как набила живот едой и перестала бояться насилия, превратилась в несносного ребенка! — Он поднял руку, собираясь отвесить Сэри шлепок.

— Оставь ее, — приказал Блейд. — Мы идем дальше. Сэри пойдет первой, шагах в тридцати впереди отряда, но так, чтобы мы не теряли ее из виду. -Он повернулся к одному из лучников. — Держи девчонку на прицеле, парень. Если она захочет сбежать, убей ее.

Сэри только усмехнулась…

Вершину скалы продувал холодный ветер, пальцы и губы Блейда застыли и посинели. Он вернулся в хижину и присел у очага.

До сих пор он не был уверен, что Сэри завела их в ловушку. Действительно, откуда она могла знать, что Кровавый Топор и его воины ждали в засаде?

Отряд шел полчаса, пока не очутился в другой пещере, ее пол загромождали каменные колонны, стены усеивали причудливые наросты, выступы и карнизы. Сэри, с факелом в руке, остановилась в центре и показала на другой проход, который вел дальше:

— Сюда! — сказала она.

Хитты напали неожиданно. Они с воплем сваливались сверху, с карнизов, возникали из-за колонн подобно призракам; в полумраке и столпотворении, воцарившемся в пещере, все вскоре было кончено. Блейд и Тэн упорно отбивались и прикончили дюжину врагов, прежде чем их схватили, набросив веревочные сети. Затем пленников подвесили к шестам и поволокли по проходу, словно кабаньи туши. Хитты отрубили головы солдатам, насадив их на копья, но Сэри нигде не было видно.

Блейд склонился над очагом и расшевелил угли, добавив хвороста. Пленители хорошо кормили его, снабжали топливом и всем, что он просил. Странник не сомневался, что Кровавый Топор имеет на него какие-то виды, но в чем они заключались, догадаться не мог. Пока с ним хорошо обращались и исполняли все его желания. В пределах разумного, конечно!

Он посмотрел на груду кож, из которых была скроена оболочка воздушного шара, и на рукав из необработанных шкур, с помощью которого предполагал наполнить свой аэростат теплым воздухом. На губах его снова мелькнула улыбка. Все было достаточно просто. Хитты не могли вообразить воздушный шар — точно так же, как обычный человек в его родном мире не мот представить чудес Измерения Икс. Северяне казались озадаченными просьбой пленника; возможно, они решили, что бывший повелитель Зира не в своем уме. Но им никогда не догадаться, что он задумал! В этом Блейд был уверен.

Скоро он взлетит вверх, в небо, и тогда начнется самая рискованная часть задуманной им операции. Блейд помнил про крылатых воинов. Они будут охотиться за ним.

Странник уселся на полу, скрестив ноги, и начал шить. Мысли его снова вернулись к Тэну. Великана-хитта узнали и немедленно приговорили к смерти как изменника, предавшегося Зиру. Блейду, заключенному в хижине на каменном утесе, не рассказывали ничего, но он догадывался, что Тэна ждет страшная смерть. И ему пришлось стать свидетелем этой экзекуции.

Блейд отложил в сторону иглу; на глазах у него выступили слезы, но он не стыдился их. Он виноват! Да, виноват! Тэн был пьяницей, упрямцем и дебоширом, но до конца хранил верность своему повелителю. И, по меркам этого мира, он был гениальным инженером! Впрочем, это не так важно; главное — он был надежным другом… Соратником!

Блейд видел все. Его привели к месту казни в ущелье, где находились уже сам Кровавый Топор и человек по имени Галлигант, но близко к ним не подпустили. Его мучило желание вцепиться в глотку Галлиганта, мускулистого воина с толстой шеей и тусклыми глазами, — Галлиганта, который в конце концов оказался победителем.

Тэн хорошо встретил смерть. Мужественно! Он плюнул Галлиганту в лицо, когда тот принялся насмехаться над ним. Блейд ревел от ярости и бессилия, и в конце концов ему заткнули рот кляпом. Он не хотел смотреть на казнь, но не мог заставить веки опуститься. Он должен был это видеть!

Ему сказали, что наказанием за предательство станет смерть от пяти ударов. Галлигант вызвался быть палачом, и его желание удовлетворили.

Сначала он отрубил Тэну левую руку. Затем — левую ногу. Потом -правую руку и правую ногу. Тэн корчился в грязи с искаженным в агонии лицом. Он не кричал и лишь пытался, скребя кровавыми обрубками по земле, добраться до Галлиганта. И снова плюнул в него. Галлигант шагнул ближе, свистнул клинок, рассекая шею Тэна… Потом его голову насадили на шест, воткнув его перед самым лицом Блейда. Почти час он смотрел в мертвые зрачки, повернутые пеленой вечного забвения. Разум начал покидать его; Блейду казалось, что Тэн ухмыльнулся и попросил вина. Затем в голове его бухнули колокола, все поплыло перед глазами, он почти не сознавал, что происходит вокруг. Когда он снова пришел в себя, то находился уже в своей хижине на вершине тюрьмы-утеса.

Он заболел и провалялся неделю в бреду, лишь смутно различая людей, приходивших ухаживать за ним. Ему грезилось — то ли во сне, то ли наяву -что о нем заботится девушка. Однажды, в момент просветления, он услышал и запомнил ее имя — Лисма; она сказала, что приходится дочерью Блудаксу. В другой раз Блейду почудилось — хотя он не мог сказать с уверенностью, -что девушка разделила с ним постель.

Он услышал, как хлопнула крышка люка над лестницей, что вела на вершину утеса, и отложил толстую иглу, запихнув груду кож обратно в угол. Ему не приснилось; девушку действительно звали Лисмой, и он занимался с ней любовью — и тогда, и еще много раз после выздоровления. Лисма приходила к нему трижды в неделю. Как она объяснила Блейду, ей приказали понести дитя от царственного пленника. Непостижимая логика хиттов, фантазия Измерения Икс! Блейд, однако, не возражал против приятного времяпрепровождения. Правда, девушка ему не очень нравилась, и он ей не доверял. Но это не имело значения, ибо она относилась к нему точно так же. По словам Лисмы, она только выполняла волю отца.

Наблюдая, как гостья закрывает дверцу люка, Блейд решил, что должен ускорить дело. Ему необходимо встретиться с вождем хиттов! До сих пор ему упорно отказывали в этом; Кровавый Топор не слишком интересовался пленником, и с каждым днем разочарование и ярость Блейда все возрастали. Как он сможет усыпить подозрительность вождя, обвести его вокруг пальца, выведать нужные сведения, если ему никак не удается попасть на прием к местному монарху!

Он шагнул к двери и поклонился, когда вошла Лисма. На лице девушки застыло обычное выражение непреклонной суровости. Она была невысокой и хрупкой, с тонкой талией, стройными ногами и большой грудью — наиболее примечательной частью ее фигуры. Протиснувшись мимо Блейда, Лисма направилась прямо к табурету и присела на краешек, словно настороженная птица.

Блейд предполагал, что ей чуть больше двадцати. Глаза у девушки были голубыми, волосы — золотистыми; верные приметы северной расы. Длинные локоны спадали до самого пояса; сзади их перехватывала полоска кожи, расшитой бисером. Женщины хиттов — по крайней мере некоторые из них -прикрывали грудь. Лисма носила что-то наподобие узкого бюстгальтера из мягкой кожи и туго обтягивающие бедра лосины до колен. Плечи, спина и живот были обнажены; на стройных ногах красовались высокие сапожки с длинными закругленными носками.

Девушка уперла подбородок в ладонь и посмотрела на Блейда.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Тебе что-нибудь нужно?

Он улыбнулся. Каждый визит начинался с одних и тех же вопросов.

— Я чувствую себя хорошо и мне ничего не нужно — кроме встречи с твоим отцом. Сколько я должен еще сидеть в заточении на этой скале, Лисма? Очень странно! Разве твой отец не хочет увидеть пленника? Мне кажется, такое желание было бы вполне естественным… хота бы из чувства мести. Я — не простой солдат, не обычный воин; я нанес ему поражение, разбил его войско. Неужели он не удивлен? Неужели не хочет посмотреть на такого человека?

— Больше всего мой отец удивлен тем, что я еще не понесла. Он начинает думать, что у тебя дурное семя. Галлигант клянется в том и говорит, что ты не бог Он взял девушку Сэри в жены всего три недели назад, и боги уже благословили ее чрево. Галлигант каждый день просит, чтобы ему разрешили убить тебя.

Сэри — жена Галлиганта! Она оказалась истинной дочерью своего племени и завела их в ловушку!

Блейд присел на корточки у огня и посмотрел на Лисму.

— И что же отвечает твой отец?

Лисма пожала плечами.

— Каждый раз — нет и нет. Он все еще верит, что ты бог — как иначе ты сумел бы победить его? — и он хочет, чтобы я понесла от тебя. Если родится сын, он будет по меньшей мере полубогом и принесет хиттам счастье -удачу в войнах, дождь и богатый урожай в мирные времена, крепких детей и отважных воевод. Отец приказал Галлиганту не вмешиваться в это дело… знаешь, иногда они чуть ли не ссорятся из-за тебя… — Лисма покачала золотистой головкой и поднялась с табурета. — Но мы зря тратим время, Блейд. Я не могу провести тут весь день. Обнажи свое оружие и попытайся подарить мне дитя.

Вдруг страннику пришла в голову мысль, что он действует неверно, упуская из виду слабые стороны противника. Пожалуй, надо менять тактику, решил он и, преградив Лисме дорогу, прижал девушку к себе и крепко поцеловал в губы. Прежде он никогда этого не делал, их отношения носили более деловой характер.

Сначала Лисма сопротивлялась. Стиснув девушку в объятиях, Блейд снова приник к ее губам и целовал до тех пор, пока тело ее не стало мягким, податливым. Язык Лисмы скользнул меж его губ, откликаясь на ласку.

— Сейчас я покажу тебе, что такое любовь, — пробормотал странник, опрокидывая девушку на ложе. В конце концов, Лисма была просто маленькой дикаркой! Неужели так трудно подчинить ее? Он торопливо разоблачался, досадуя, что не подумал о такой возможности раньше.

Когда он закончил, Лисма лежала без сил, тяжело дыша; ее глаза стали на удивление ласковыми, руки гладили лицо возлюбленного. На миг он вспомнил Хиргу, которую не смог ни удовлетворить, ни подчинить себе. В этом было что-то неестественное — что именно, он собирался выяснить, возвратившись в Зир.

Веки Лисмы оставались полуприкрытыми, она пристально разглядывала Блейда сквозь густые ресницы.

— Кажется, я лишилась разума, Блейд… Почему я никогда не ощущала этого прежде? Видения плывут перед моими глазами и дух мой поднимается в небеса, прямо к Белым богам… Почему? Почему я не испытывала такого счастья прежде?

— Потому что не любила меня, — ответил странник, — и я тоже не испытывал к тебе ничего, кроме минутного вожделения. Теперь же мы любим и желаем друг друга, а это совсем другое дело… — Он помолчал и добавил. -Ты скоро понесешь, Лисма.

Ее пальцы играли с черной бородой Блейда.

— Значит, мы любим друг друга? Я не думала об этом… Бог ли, сын бога — здесь ты пленник… А я… я — дочь вождя!

— Я тоже не думал… не думал до сих пор, — признался Блейд с нежной улыбкой. — Теперь я знаю! Я люблю тебя, Лисма, а ты любишь меня. Мы нашли свою судьбу!

Не дрогнув, он выдержал взгляд девушки. Задача оказалась не очень трудной, в прошлом ему не раз приходилось разыгрывать любовь.

Впрочем, странник не собирался давать Лисме времени для раздумий; он снова овладел ею и продолжал трудиться в течение часа, используя все свое искусство. В результате, когда Лисма покидала хижину на вершине скалы, он получил обещание, что встреча с ее отцом и повелителем состоится в самом ближайшем времени. Блейд проводил девушку к люку; по пути она прижималась к нему и шептала:

— Я скоро вызволю тебя отсюда, Блейд… Ты станешь моим мужчиной, моим возлюбленным. Мы будем вместе, клянусь в этом!

— Остерегайся Галлиганта, — сказал Блейд, — он враг мне.

Лисма поднялась на цыпочки и жарко поцеловала странника в губы.

— Мне принадлежит правое ухо отца, Галлиганту же только левое…

Блейд вернулся в хижину заканчивать свой шар. Его настроение поднялось; он чувствовал, как возвращается уверенность, почти покинувшая его за последнюю неделю. Он снова был прежним Ричардом Блейдом. Больше никаких сожалений о прошлом, никакой слабости! Что сделано, то сделано, и того нельзя изменить! Ему надо смотреть в будущее, надеяться и держать себя в руках.

Ночью он снова сделал несколько попыток связаться с Сынком Ти, столь же безуспешных, как и раньше. Странно, но это его не слишком расстроило; он помечтал о том, как взлетит с проклятой скалы на воздушном шаре, а затем крепко уснул — впервые за много дней.

На следующее утро за Блейдом пришли. Его не стали ни связывать, ни заковывать в цепи, он шагал в кольце вооруженной охраны. По лестницам и длинным коридорам его провели в ущелье, а затем, мимо толпы глазеющих на пленника варваров, в пещеру, где восседал со своими приближенными Кровавый Топор. В ярком свете сотен факелов вождь Хиттолы застыл на каменном троне -огромном валуне, естественная форма которого напоминала кресло. Его окружали советники и воеводы, о высоком ранге коих свидетельствовали железные цепи на шее и пятна голубой краски на лбу.

У ног Кровавого Топора сидела на корточках Лисма, она ободряюще улыбнулась возлюбленному. С правой стороны трона стоял Галлигант с Сэри, своей новой женой. Глаза юной северянки смотрели мимо Блейда, казалось, она боится встретиться с ним взглядом. Галлигант презрительно кривил губы и с мрачной усмешкой поглядывал на пленника. В этот момент — еще раньше, чем воевода раскрыл рот, — странник поклялся покончить с ним при первой же возможности. Он обязан отомстить за Тэна!

Кровавый Топор наклонился вперед, рассматривая Блейда, — видимо, вождь был близорук. И огромен, невообразимо огромен! Он отличался не столько высоким ростом, сколько шириной плеч и груди, чудовищной мускулатурой, что говорило о гигантской силе. Голову его венчала железная корона, из-под которой виднелись жидкие волосы, их соломенный цвет уже переходил в седину. Блудакс был облачен в традиционный кильт и легкий нагрудный панцирь, его выцветшие бледно-голубые глаза сидели слишком близко к толстому носу. Довольно заурядная внешность, подумал Блейд, но затем вспомнил, как сражался этот человек.

Он не стал кланяться, он знал, что хитты никогда не склоняют головы и не делают других жестов почтения.

У Кровавого Топора оказался низкий хриплый голос.

— Ты сотворил чудо, Блейд! Моя дочь, которой нужно было лишь понести твое дитя, теперь просит за твою жизнь. Она сказала, что ты согласен делить с ней ложе и кров, стать ее мужчиной и воином Хиттолы. Это правда?

Блейд утвердительно склонил голову.

— Правда.

Глаза Галлиганта злобно сверкнули, он сплюнул.

— Ложь! Ему просто надоело сидеть на верхушке скалы, и теперь он пытается обмануть нас! Разреши мне убить его, вождь! Я сделаю это с большим удовольствием!

Кровавый Топор жестом приказал воеводе замолчать

— Никаких убийств, пока я не прикажу! Я отдал тебе Тэна, и ты уже получил удовольствие, изрубив его на куски. Успокойся!

Некоторое время вождь глядел на Блейда, хмурясь и ковыряя ногтем в зубах. Извлек остатки обеда, покосился на свой палец и сплюнул.

— Правда ли, Блейд, что в Зире ты за месяц превратился из младенца в мужчину?

— Да, правда.

Блудакс медленно кивнул.

— Шпионы доносили мне, но я не верил.

— Я все равно не верю, — упрямо заявил Галлигант.

— А я начинаю верить, — возразил Кровавый Топор. — И больше не хочу повторять тебе, Галлигант, что вождь здесь я, не ты. Попридержи свой язык!

Бычья Шея с ворчанием подчинился, бросив на Блейда взгляд, полный ненависти. Странник ответил ему тем же. Каким-то образом он должен разделаться с этим убийцей!

— Ты нанес мне поражение, — сказал вождь хиттов, — это уже немало. Я знаю теперь, как ты обошел мое войско, я видел, как твой помощник ломал подводный мост. Только бог мог придумать такое! Мне пригодится новый бог, Блейд, раз старые забыли про хиттов. Но скажи — можешь ты снова сотворить такое волшебство?

Вопрос озадачил Блейда.

— Какое волшебство? — он с недоумением уставился на вождя.

Блудакс нетерпеливо стукнул кулаком по мощному бедру.

— Вырастить за месяц из младенцев взрослых мужчин! Мне нужны воины. Сейчас у хиттов полно младенцев и очень мало мужчин, способных поднять топор или меч. Ты уничтожил наших воинов, Блейд, и должен теперь восстановить мое войско с помощью своей магии.

Вот оно что! Странник понял, что наступает весьма щекотливый момент; нужно вести себя осмотрительно, но и не упустить счастливого случая.

— Я могу это сделать, — сказал он, — но понадобится время на подготовку. И мне нужна твоя помощь, а также много блестящих твердых камней. Мне говорили, что у вас, хиттов, их целые горы.

Вождь был возбужден и полон нетерпения. Он потер ладони и пристально уставился на Блейда.

— Ты клянешься, что можешь сделать это?

— Клянусь! Если мне не станут мешать и дозволят действовать по-своему. Первым делом мне нужно попасть туда, где вы берете блестящие камни.

Блудакс нахмурился.

— Ты все время толкуешь о каких-то блестящих камнях. Не понимаю! Ты имеешь в виду…

Один из советников вышел вперед.

— Мне кажется, он говорит об этом, вождь. Смотри… я использую его, чтобы точить кинжал.

В ладони хитта лежал алмаз величиной с кулак. Блейд не был жадным человеком, но сейчас глаза его невольно блеснули, затем он отвел взгляд в сторону, протянув руку за камнем. Блудакс кивнул, и советник расстался со своим точильным приспособлением. Блейд прикинул вес кристалла. Поменьше того, который показывал Каста, но все равно — великолепный экземпляр! Он вернул алмаз хозяину.

— Да, именно тот камень, который мне нужен. Но необходимо больше таких камней, намного больше! Перед тем, как дети превратятся в воинов, я должен высечь их изображение… в полный рост.

Внезапное молчание воцарилось в пещере; Кровавый Топор сурово уставился на Блейда бледными немигающими глазами. Галлигант больше не мог сдерживаться. Он вскочил на ноги и с яростным воплем ткнул в сторону Блейда дрожащим пальцем.

— Это не магия, вождь! Это злое колдовство! Откуда еще он мог узнать о нашем священном месте, усыпальнице вождей и королев? И откуда ему известно, что их изображения сделаны из блестящего камня? О таких вещах никогда не говорилось вслух! Убьем его, убьем! Сразу же, сейчас! Если он бог, то злой бог!

До этого момента Сэри сидела тихо, не поднимая головы и не глядя на Блейда; теперь же она заговорила.

— Он не злой. Не знаю, бог он или нет, но он не злой! Он был добр ко мне и сдержал свое слово. Он охранял меня от смерти и насилия, когда я спала. Я, — Сэри, — дочь племени хиттов и женщина лучшего воина хиттов, но все равно я должна сказать правду.

Галлигант с рычаньем повернулся к ней и ударил по лицу.

— Придержи свой язык! Не тебе говорить на совете мужчин!

Кровавый Топор расхохотался. Он хлопал себя по огромному животу, ревел от смеха и тыкал пальцем в Галлиганта.

— Зачем ты взял ее. Бычья Шея? Видишь теперь, кого ты уложил в свою постель? Тебе еще придется пожалеть об этом! И я рад, что это твоя забота, а не моя!

Лисма сидела молча, улыбаясь Блейду; иногда она бросала ему ободряющий взгляд. Сейчас дочь вождя тоже вмешалась в спор, гневно сверкнув глазами на Галлиганта.

— Ты никогда мне не нравился и нравишься все меньше с каждым днем, Галлигант! Ты слишком часто прекословишь моему отцу и вмешиваешься в его дела. Тебе повезло, что я еще не правлю хиттами!

Она повернулась к отцу.

— Ты — вождь, отец, ты — Кровавый Топор, надежда и повелитель Хиттолы! Прощу тебя, сделай так, как просит Блейд — ведь тебе нужны солдаты, а мне нужен он. — Лисма встала и начала что-то шептать отцу на ухо, улыбаясь и поглаживая ладонью его волосы. Блейд расслышал се последние слова: — Говорю тебе, я уже чувствую, как плод его семени шевелится в моем чреве. Скоро у тебя будет внук, потомок бога! Сделай это для меня, отец… Я прослежу, чтобы все шло хорошо, обещаю… Ты можешь приставить к нему надежную охрану и больше ни о чем не тревожиться.

Кровавый Топор усадил девушку на колено и поцеловал, взъерошив ей волосы. Он ухмыльнулся.

— Не могу ни в чем отказать тебе, девочка. Пусть будет так! Галлигант, ты возьмешь отряд воинов и покажешь Блейду священное место упокоения наших вождей. И смотри — он должен вернуться целым и невредимым, не то твоя голова будет насажена на шест и составит компанию голове Тэна.

Над отрядом иногда пролетал крылатый воин, планируя с пика на пик и зорко всматриваясь в горные склоны. Свистел ветер, продувая голые бесплодные ущелья, шуршали под ногами камни на пологих осыпях, звенели редкие ручьи, холодный утренний воздух обжигал горло.

Галлигант не рискнул связать пленника, но держал под неусыпным надзором. С ними шли пятьдесят бойцов, все хорошо вооруженные, — остатки личной гвардии Кровавого Топора. Остальные полегли на пляже.

По дороге Бычья Шея сделал небольшой крюк, чтобы Блейд полюбовался на голову Тэна, все еще торчавшую на шесте. Глаз уже не было — их склевали птицы, как и большую часть плоти. В последней усмешке Тэн скалил зубы, наполнив ужасом сердце странника.

Злорадно улыбаясь, Галлигант остановил отряд и показал Блейду на свой трофей.

— Если ты замыслил побег, южанин, то скоро присоединишься к своему дружку. Не будь я так предан вождю, твоя голова давно украсила бы соседний шест. — Он понизил голос и, оглянувшись на воинов, буркнул: — Иногда Кровавый Топор ведет себя как последний глупец! Лисма, эта девчонка, вертит им, как хочет!

Блейд не обращал внимания на его слова; он смотрел в мертвое лицо Тэна. Бедняга! Для него все кончилось — девушки и веселье, сражения и вино… Больше никогда не раздастся его громкий смех, не бросит он грубоватую шутку… Все… Конец Финиш!

Спустя несколько минут он произнес:

— Я увидел, и я услышал. Не пора ли теперь двигаться дальше?

Галлигант злобно покосился на пленника и рявкнул приказ. Отряд покинул ущелье, затем миновал другое, третье, четвертое… Они перебирались из одной скалистой теснины в другую — весь путь проходил по дну ущелий и каньонов. Блейд примечал особенности местности и пытался сориентироваться по солнцу. Похоже, они направлялись к юго-востоку; в том же направлении лежал пролив.

Последнее ущелье вывело их в открытую степь, немного напоминавшую равнину, где высились усыпальницы владык Зира. В центре ее стояла одинокая коническая скала. Солнце шло на закат, но последние его лучи скользнули над горами, утесами и ущельями, осветив крутые склоны, и в этот момент утес словно ожил, засверкал, превратился в пучок пламенных вспышек. Блейд замер, пораженный этим фантастическим зрелищем. Перед ним возвышалась алмазная гора! Камни на ее склонах, благодаря каким-то удивительным свойствам этого мира, не нуждались в полировке; в своем естественном виде они горели и играли всеми цветами радуги. Голова у странника пошла кругом. Несколько минут он старался осмыслить сие чудо, то размышляя о стоимости сокровища, о бесчисленных миллиардах в золотом эквиваленте, то пытаясь представить способы контроля рынка. Если удастся начать промышленную разработку, если будет решена проблема транспортировки, если…

Если, если, если! Он вздрогнул, снова вернувшись в реальность Измерения Икс.

На Галлиганта и его людей сказочная картина не произвела никакого впечатления. Воины устали, их одолевала скука. Бычья Шея приказал продолжать путь.

По мере приближения к алмазной горе Блейд понял, что она является древним коническим вулканом, давно потухшим, поскольку ни струйки дыма не поднималось над изборожденным шрамами кратером. Они сделали привал у входа в тоннель, ведущий в глубь горы. Галлигант подошел к пленнику и язвительно произнес:

— Если долгий путь не слишком утомил твои божественные ноги, мы можем заглянуть внутрь. Люди ворчат, и мне хочется быстрее покончить с делом. Ты посмотришь и скажешь, что тебе нужно. Согласен?

Блейд молча кивнул. Он достиг желанной цели, но сейчас мертвая голова Тэна раскачивалась перед ним, заслоняя россыпи сияющих камней. Он ненавидел Галлиганта; выдержка начала изменять ему. Стиснув зубы, он напомнил себе, что не стоит делать глупости перед самым побегом.

— Пошли!

Бычья Шея отобрал десять воинов, и они направились к тоннелю. Один из стражей шагал впереди с пылающим факелом; огромные алмазы искрились кровавыми отблесками на фоне темных стен из застывшей магмы. Скоро проход превратился в узкую нору, ширина которой позволяла протиснуться только одному человеку. Временами люди опускались на четвереньки.

Наконец они оказались в просторной пещере, и Блейд едва не ослеп от блеска — алмазные стены преломляли свет факела, отбрасывая яркие лучи. Размеры этой полости в недрах горы было нелегко определить — миллионы сверкающих граней делали ее необозримой, бесконечной. Блейд смотрел, почти не дыша. Дальняя стена пещеры поднималась на пятьдесят футов вверх; ее ширина составляла почти сотню футов. Сплошной алмаз! Подобный угольному пласту, готовому к разработке и отправке на поверхность, — только здесь был кристаллический уголь. Алмаз! Простая формула всплыла в ошеломленном сознании Блейда. Твердость — десять, молекулярный вес — три пятьдесят два… Если телепортировать сотую часть этих сокровищ на Землю, Британия станет богатейшей страной в мире — при условии, что ей удастся обуздать своих политиков, военных, торговцев, хапуг и прочий сброд, способный загрести все в собственные карманы. Ладно, не ему на сей счет беспокоиться…

Галлигант наблюдал за пленником с хитрой усмешкой; этот тип был догадлив.

— Я вижу алчность на твоем лице, — сказал он наконец, — но не понимаю причины. Что ты надеешься получить за эти камни? Понаделаешь статуй и убедишь вождя, что с их помощью можно сотворить колдовство? — хитт пренебрежительно махнул рукой. — Ладно, готов согласиться с этим, хотя имею свое мнение. Но ты глядишь на бесполезный камень так, как мужчина смотрит на женщину или хорошее оружие.

— Статуи, — произнес Блейд, выходя из транса. — Изображения! Мне нужно взглянуть на них поближе.

Галлигант обнажил меч, пошептался со своими людьми, затем жестом велел страннику идти вперед.

— Будь осмотрителен, — предупредил он, — и не пытайся бежать, не то я разделаюсь с тобой. Прикончу, даже если потом Кровавый Топор спустит мне шкуру со спины плетью… — он мрачно ощерился и добавил: — Но я тебя не трону, если будешь вести себя тихо.

Блейд взял факел. Проход, в который они углубились, оказался недлинным и закончился на широком уступе, пересеченном расселиной, глубокой и темной. За ней был виден другой карниз, узкий и слегка покатый, с галереей мерцающих фигур.

Странник шагнул к краю пропасти и поднял факел. Багровое чадящее пламя заколебалось в потоке затхлого воздуха, однако света хватало, чтобы разглядеть противоположный уступ. Блейд стоял ошеломленный, застыв в благоговейном молчании, почти не веря своим глазам. Какие безвестные художники создали эта статуи, эти великолепные изображения, что обрели здесь собственную жизнь, таинственную и непостижимую?

Десятки фигур выстроились вдоль карниза. Мужчины в доспехах, с мечами у пояса и жезлами в руках, женщины в ниспадающих одеяниях, с коронами, венчавшими пышные прически. Изваянные в полный рост, все они словно дышали, чуть заметно двигались в колеблющемся свете. Блейд прошел вдоль края бездны, разглядывая эту величественную скульптурную галерею и стараясь восстановить дыхание.

— Осторожней на краю, — раздался сзади голос Галлиганта. — Я не хочу, чтобы эта пропасть лишила меня удовольствия когда-нибудь прикончить тебя. — Он поднял алмазный осколок и швырнул в расселину. — Послушай и скажи мне, что услышишь.

Блейд не услыхал ничего. Он посмотрел вниз, потом перевел взгляд на уступ со статуями. Ширина пропасти в самом узком месте была не меньше пятнадцати футов. Сделав шаг назад, он двинулся дальше и вдруг замер.

Он увидел Ее!

Она стояла как бы обособленно, на естественном постаменте, выступающем над расселиной. Нагая, с руками, распростертыми в приветственном жесте… Мерцающая загадочная улыбка играла на ее губах; казалось, она радуется пламени, свету, ненадолго озарившему темную пещеру. Она словно шевельнулась под пронзительным взглядом Блейда; миг — и совершенное каменное тело наполнилось теплом жизни. Она заговорила с пришельцем сквозь пространство и время, и он понял, что должен завладеть ею. С этого мгновения он словно помешался и впредь должен был нести груз своего безумия. Но лишь половина его разума была захвачена в плен этим непостижимым волшебством; вторая оставалась холодной и трезвой.

Галлигант подошел ближе; Блейд ощутил, как острие меча коснулось его тела. Бычья Шея заговорил, и ему стало ясно, что на хитта тоже подействовали чары алмазной богини.

— Джанайна, — тихо сказал Галлигант, — первая королева хиттов… Тысяча лет прошла с тех пор… Какая женщина!.. — он шумно вздохнул. — Она была красавицей…

— Была — и осталась, — выдохнул Блейд. — Она не умерла… Она живая, как мы с тобой, Галлигант…

После краткого молчания хитт задумчиво произнес:

— Я тебя понимаю, Блейд, и не стану спорить… Но мы не можем оставаться здесь всю ночь. Ты видел изображения и можешь представить их размеры и мастерство наших камнерезов. Чего еще ты хочешь?

В голове странника начал зреть план. Он грозил ему смертью в случае неудачи, но Блейд не колебался. Нужно отвлечь внимание Галлиганта… пусть продолжает болтать…

Он протянул руку к сверкающим фигурам.

— Мне нужно рассмотреть их поближе. И я хотел бы взять одно изображение с собой, чтобы послужило образцом для мастеров, которые будут помогать мне… Каменные копии должны быть очень точными, иначе моя магия бессильна.

Галлигант рассмеялся.

— Ты желаешь слишком много! Нельзя прикасаться к статуям предков после того, как они заняли свое место. И попасть к ним мы не сумеем. Если только, — в его голосе послышалась издевка, — ты не прыгнешь туда и не принесешь изображение сам.

Блейд посмотрел на расселину. Пятнадцать футов в самом узком месте… Он сможет перепрыгнуть… Но не сейчас! Странник отодвинулся от края пропасти.

— Статуи перенесли через пропасть, — сказал он, — значит, можно перетащить их назад.

Галлигант не удержался от соблазна:

— Я расскажу тебе, как это происходит, — начал он, кольнув Блейда в ягодицу кончиком клинка. — Когда умирает правитель, делается его изображение. Затем статую приносят сюда, и с ней приходят все молодые и сильные мужчины и женщины, которые желают возглавить наш народ. Они тащат жребий — кто прыгнет через расселину первый. Понимаешь?

Блейд прошел вдоль пропасти, пока не очутился в самом узком месте. Пятнадцать футов! Бездонная глубина туманила его разум, риск, словно магнитом, притягивал к разверстой пасти расселины. Он вспомнил, что так и не расслышал звука удара алмазного осколка о дно.

— Многие потерпели неудачу?

— Многие, Блейд. Они упали, и это было их концом.

Галлигант подошел ближе. Странник не смотрел на него; он вытянул руку с факелом, не желая, чтобы хитт увидел его лицо.

— И Кровавый Топор получил власть таким же образом?

— Да. Его попытка была десятой по счету. Он прыгнул через расселину, затем перебросили веревки, натянули сеть и перенесли изображение. Статую его отца. Вот, взгляни!

Галлигант показал на фигуру бородатого воина, высившуюся напротив и заметно похожую на нынешнего вождя хиттов.

Блейд чуть придвинулся к Галлиганту; тот ничего не заметил.

— А потом? Как он попал назад?

Что-то случилось с голосом хитта. Он стая резким, визгливым, полным злобы.

— Прыгнул снова, разумеется! Нужно, чтобы будущий вождь сделал прыжок дважды.

Блейд внимательно рассматривал уступ на противоположной стороне. Так и есть! Ни пространства для разбега, ни места для маневра… Ширина карниза составляла не больше пяти футов, и он весь был заставлен изображениями. Он вспомнил толстые мощные ноги Кровавого Топора. Сейчас — слишком толстые, но в молодости, несомненно, крепкие, с могучими мышцами.

Теперь Блейд понял, в чем дело, и высказал вслух свою догадку; это вполне соответствовало его планам. Он постарался, чтобы голос его был полон презрения и сарказма:

— Ты и Кровавый Топор почти одного возраста, — медленно произнес он. — Ты был молод тогда, Галлигант, и ты, без сомнения, человек благородной крови, родич вождей. Почему же ты не прыгнул?

Блейд услышал резкий выдох за спиной. Хитт стоял рядом и в любой момент мог нанести удар мечом. Но Галлигант не поднял оружия. Значит, решил странник, он может продолжать свою игру — очень осторожно, хитро, иначе ему не дожить до следующей встречи с Кровавым Топором. И не заморочить вождю голову новой ложью.

— Я понимаю тебя, — заметил он с точно отмеренной насмешкой в голосе. — Опасный прыжок, очень опасный! Мне бы его не сделать… Что ж, трусы живут дольше храбрецов… Но все же досада, наверно, мучала тебя все эти годы…

Яростный хрип вырвался из горла Галлиганта; он шагнул вперед, взмахнув мечом.

— Ни человек, ни бог не смеет так говорить со мной! Я…

Блейд резко нагнулся, захватив ноги Галлиганта под коленями. Меч просвистел над ним. Выпрямившись, он швырнул хитта через плечо в расселину.

Бычья Шея успел вскрикнуть только один раз; больше из пропасти не донеслось ни звука. Блейд задержался, прислушиваясь; полная тишина.

При свете факела он тщательно осмотрел свое тело и одежду. Никаких ран, кроме царапины на бедре, полученной в сражении, и та почти зажила… Лисма через день обмывала ее и прикладывала целебную мазь. Блейд направился было к выходу, затем вернулся, чтобы еще раз увидеть нагую женщину на каменном уступе.

Джанайна… Какое значение имеет имя? Или века, промелькнувшие под этими темными сводами? Нет, она не умерла… Она жива… она хранит свое сверкающее тело для него, для странника из чужого мира… Внезапно Блейд понял, что не вернется домой без этой статуи. Он должен забрать ее! Как и когда, он не знал, но чувствовал, что глазами Джанайны на него смотрит судьба. Да, она взирала прямо на него через зияющий черный провал и протягивала к нему руки, гибкие, тонкие и прекрасные… И Блейд увидел, как она шевельнулась и поманила его к себе. Ее губы двигались; призрачные слова перелетели бездну:

— Приди ко мне… Приди!

Блейд, приветствуя ее, поднял факел.

— Скоро, Джанайна, скоро…