Что ты несешь с собой – часть III

Глава 22. Гости гложут кости

Я попыталась высмотреть в толпе воинов и махарьятов ещё родню, но у нашего клана не было своих цветов, а мелких семей присутствовало ещё несколько, и все они одевались одинаково тускло. Не имея амарда, они не могли себе позволить летать на такие большие расстояния и шли по дороге вперемешку с воинами Саваата. Мне показалось, что я заметила пару дядьёв и тётю, но если и так, они не подали знака, что узнали меня.

Арунотай предупреждал меня, что если с ним что-нибудь случится, его союзники вырежут мою семью. Я не знала, как он собирался их оповещать об опасности — успел ли отправить сообщение или использовал какой-то амулет, который сам решал, когда сработать. Приходилось предполагать худшее: Арунотай мёртв, а значит, моя семья в опасности, особенно если отец увёл сильнейших воинов в этот поход.

Отец окинул меня тяжёлым взглядом, полным разочарования. Во мне поднималась буря. Что он знает вообще? Как смеет судить? Как бы он сам поступил на моём месте? Но холодная, разумная половина меня, воспитанная Чалермом, задавала другие вопросы: чем ты докажешь, что он неправ? Ты помогла Саинкаеу на турнире. Теперь ты выступаешь как их посол, да ещё вдова главы. Его союзники тебя скрутили. Что он должен думать?

— Чем провинилась эта махарьятта? — спросил отец, вероятно, у Лертчая Гийат, хоть и не отвёл взгляд от меня.

Лицо молодого главы исказила злая гримаса.

— Да у неё немалый послужной список! Сначала обманом вышла замуж за Вачиравита Саинкаеу, но за его спиной раздавала сладкие подарки другим. А стоило Вачиравиту исчезнуть, как тут же выскочила за Арунотая, будто только того и ждала! И после этого пратья Кессарин считает, что ей можно верить⁈

Я обомлела. Нет, я понимала, что мой брак с Арунотаем наверняка стал горячей новостью для всех кланов, особенно потому, что мы заключили его так поспешно, а я даже не назвалась, какого я роду-племени. Понимала я и то, что Чалерм переписывался с братом о том, что происходило на горе. Но из всего, что Лертчай мог обо мне узнать, выудить только это⁈ Он что, заранее готовился меня низвергать?

Однако его слова возымели действие. Теперь даже Кессарин смотрела на меня, нахмурив смоляные бровки.

— Прани Ицара спасла жизнь Джари, — всё же напомнила она. — Пусть мы не знаем, кто она на самом деле и какова её истинная цель, всё же нельзя записывать её во враги только из-за подлога на свадьбе. Ведь это Джари предложил ей меня заменить.

— Ну как кто? — вступил в разговор плотный мужчина средних лет, в котором я узнала главу клана Макок, с которым мы не раз охотились вместе. — Это же Ицара Суваннарат! Тханасак, что же ты, дочь свою не признал?

Отец покачал головой.

— Она больше не дочь мне. Эта махарьятта продалась Саинкаеу, и я вычеркнул её имя из клановых списков.

Я скрипнула зубами. Ну нет, если вы тут собрались все вместе втаптывать меня в грязь, то я не намерена это терпеть!

— Глава Суваннарат, — сказала я, попытавшись изобразить почтение, но безнадёжно провалилась. — Вы послали меня сюда с ясной задачей: нанести как можно больше ущерба клану Саинкаеу. Что же, задача выполнена: на Оплетённой горе не осталось ни одного целого строения, сотни людей погибли, а прочие сдаются, о чём я и пришла вам сообщить. Более того, глава Арунотай мёртв, а его брат в бегах, да ещё амарданур, много поколений снабжавший Саинкаеу махарой, покинул гору. В чём же вы меня обвиняете?

Настала пора отцу смотреть на меня возмущённым взглядом.

— Это вот треск и грохот, что мы слышали, — подал голос кто-то из толпы, — это амарданур уходил, что ли? Разведчики Гийат говорили, вроде как огромный демон шёл.

Махарьяты и воины забормотали, обсуждая свежие вести, и стали кидать любопытные взгляды вверх по склону, наверняка пытаясь почувствовать, течёт ли оттуда махара. Отец всё ещё прожигал меня взглядом, но только беззвучно дёргал губами, словно не знал, что сказать.

— Ах да, я неверно выразилась, — продолжила я, пока он подбирал слова, — не вы послали, а я сама вызвалась. Будь по-вашему, я бы просто отдала клану свою махару и умерла, не сделав ничего. Например, не выяснила бы, что амардавика, за которую я и пришла мстить, на самом деле жива, и не освободила бы её ценой собственной свободы. Кстати, вы не знаете, куда она делась после того, как покинула Оплетённую гору?

Глава Макок с интересом покосился на отца, который выглядел как-то странно. Тут же в первые ряды пролезли глава Бунма и глава Аюттая — союзники Суваннарат из таких же мелких кланов.

— То есть, вашу амардавику освободили? — пробасил глава Аюттая вроде бы спокойно, вот только большой палец левой руки, поглаживающий прицепленные к поясу ножны, выдавал его настрой. — И что же, она не вернулась на свою гору, потому что вы впали в немилость, или вернулась, а вы решили об этом промолчать?

Отец поджал губы.

— Я не знаю, вернулась она или нет. Мы пытались проникнуть на пик, но тропы спутались и отказываются туда вести, а разум разведчиков туманится. Новой махары мы не получали, если вы об этом. И как бы там ни было, — его голос зазвучал увереннее, а взгляд снова упёрся в меня, — откуда нам знать, что в бедах Саинкаеу есть твоя заслуга?

Я хотела бы развести руками, но сеть плотно прижимала их к телу, так что осталось только плечами пожать.

— Амардавику кроме меня никто не мог бы пробудить, потому что для этого требовалась кровь махарьята из её клана. Что же до прочего… Уход Вачиравита ослабил контроль Арунотая над амардом. И если пранур Чалерм так порядочен, как хочет казаться, то он должен был писать в клан Гийат о том, что я переманила на свою сторону основные силы Саинкаеу, так что они слушались меня против воли своего главы. Именно поэтому, когда он велел подчинить амарданура Думруна, я смогла его ослушаться и лишить клан Саинкаеу самого опасного оружия. Что скажете, глава Гийат?

Лертчай замялся, словно не хотел признавать мою правоту, но тут на помощь пришла Кессарин.

— Я присутствовала на ваших встречах с Джароэнчаем и своими ушами слышала эти вести от вашего брата, глава Гийат. Не знаю, чего вы добиваетесь, обвиняя прани Ицару невесть в чём, но я могу подтвердить, что они согласуются с докладами пранура Чалерма.

Всё время, что она говорила, Лертчай надувался, и наконец лопнул:

— Да Чалерм в этих докладах ей такие гимны сочиняет, он что угодно ей припишет! Наверняка сам всё сделал, а выставил, будто она!

Я уставилась на мальчишку. С чего это Чалерму приписывать мне свои победы? Нет, я ещё понимаю, перед Арунотаем, чтобы не привлекать к себе внимания, но разве стал бы он врать своему брату? Впрочем, сейчас я вовсе не понимала, какие отношения их связывают.

В недоумении я перевела взгляд сначала на Кессарин, потом на отца. Она выглядела такой же растерянной, как я, а вот отец, похоже, что-то понял, но делиться не собирался.

— В том, что Саинкаеу верны именно мне, вы можете сами убедиться, поднявшись на гору, — решила напомнить я. — Заодно и посмотрите, какая разруха там творится.

Главы мелких кланов одобрительно закивали.

— Да уж, давайте поднимемся, ради чего иначе мы сюда пришли? — выразил общее мнение глава Бунма.

— А что если это ловушка? — не отступал Лертчай. — Этой женщине нет веры, она даже Чалерму голову заморочила, а он мастер холодного разума! Сами подумайте, если бы всё было так, как она говорит, разве Чалерм не явился бы к нам сам, а послал эту предательницу без клана за спиной, изведшую двоих мужей?

Да дались ему эти мужья!

— А правда, где пранур Чалерм? — поддержал своего главу один из Гийат, немолодой охотник с умными глазами. Наверняка советник при юном правителе.

— Только не вздумай сказать, что с ним что-то случилось! — внезапно рявкнул Лертчай, ощерившись, как испуганный щенок. — Я ни за что не поверю, что Чалерм глупо подставился!

Я стиснула зубы. Самой хотелось бы сказать, что с ним всё отлично, и без соплей этого малька, да вот только какой смысл врать?

Должно быть, Лертчай что-то прочитал на моём лице, потому что внезапно забился, как птица в силках.

— Что⁈ Что с ним⁈ Что ты с ним сделала, воровка⁈ Ты ответишь за его жизнь головой!

— С чего бы посторонней махарьятте отвечать за вашего блистательного брата, глава Гийат? — язвительно бросил ему отец, и у меня в груди что-то ёкнуло.

Лертчай открыл было рот, но его перебила Кессарин:

— Прани Ицара, так что с прануром Чалермом?

— Мы с ним вместе очищали амарданура от скверны, — честно объяснила я. — Махары не хватало. Он надорвал ядро.

— И ты молчала?!! — взревел мальчишка и взвился в воздух. — Воины Гийат, за мной!!!

Все золотые махарьяты тоже повскакивали на мечи, в том числе и советник, но тот только для того, чтобы ухватить Лертчая за рукав.

— Глава, гора большая, где вы будете его искать? Пускай прани нам покажет!

Теперь уже никто не спорил и не искал ловушек. Одним махом с меня сняли сеть и позволили встать на свой меч, чтобы я могла указать им путь. Вот нет бы мальчишке сразу начать с нормального отношения к Чалерму, я бы тут же ему всё и рассказала бы, но нет, надо было изобразить из себя самого важного индюка!

Над бывшей Оплетённой горой стоял сладковато-растительный смрад. Под нашими мечами гнили останки демонических лиан, не успевшие втянуться под землю. Будь они обычной зеленью, я бы ожидала, что эти склоны станут весьма плодородными в ближайшие годы, но выращенное на этой мерзости я бы есть не стала.

Последний кусок пути главы мелких кланов тоже решили проделать по воздуху, так что летели теперь с нами.

— Мда-а, — протянул глава Макок, оглядывая блестящие от гнилостной жидкости камни и поеденную лиановым ядом траву, на которой кое-где кучками валялись перекрытия и мебель из рухнувших древодомов. — Теперь эту гору впору называть Лысой.

Отец вертел головой, тараща глаза.

— А где все люди? — наконец спросил он.

Я хмыкнула, хотя злорадства во мне было что воробей чихнул.

— Кто выжил, все на пике. Там не было лиан.

А сама подумала, что очень кстати я их туда согнала, ведь эти миазмы наверняка вредны. Вон как воины Саваата чавкают по гнили. Земля от лианового сока стала жирной и мокрой, ноги в ней вязли.

— А это кто тогда? — спросил глава Аюттая, указывая вверх по склону. Но прежде чем я успела ответить, Лертчай сорвался вперёд, ускорив свой меч в три раза, и спикировал посреди группы в пять человек — сидящего на земле Чалерма и стоящих вокруг него Джарана, Гам, Канавута и Адифепа. Склон вокруг них белел, как снежная шапка на заоблачных скалах — похоже, полили остатками священной воды.

— Чалерм!!! — Лертчай скатился с меча чуть не кубарем и впечатался коленями в белую траву. — Ты как?

У меня и самой сердце забилось быстрее, когда я его увидела, но в отличие от Лертчая донимать его вопросами я не стала. И так видно, что живой и даже не мертвенно-бледный. Скорее уж наоборот, чёрный, как головешка. Похоже, амарданур не одной мне махары отвесил перед уходом.

— Терпимо, — сказал Чалерм через силу. От его голоса у меня по спине как будто гребнем провели, аж узел какой-то развязался, а из него вылилось тепло.

— А твоё ядро⁈ — не унимался Лертчай, хватая Чалерма за руки.

Тот в ответ неопределённо мотнул головой.

— Пока неясно, — сказал за него Джаран. — Он получил огромную дозу махары сразу после повреждения, но зарастёт рана на ядре или нет, станет понятно только спустя время.

— Ты целитель? — накинулся на него Лертчай. — Ты хоть пытался заращивать⁈

— Я не целитель, глава Гийат, я просто охотник… — начал Джаран, но Лертчай уже вцепился ему в плечи.

— А какого ж гнилого ядруна ты не позвал целителя⁈

К этому времени мы все долетели до них, и я спешилась рядом с Джараном.

— Это клан Саинкаеу, — напомнила я Лертчаю. — У них нет целителей. Он даже не понимает, о чём вы говорите.

Лертчай перевёл безумный взгляд на меня, потом снова на Джарана и оттолкнул его с отвращением, как сбрасывают с одежды гусеницу.

— Если из-за вашего проклятого клана мой брат останется без махары… — начал он, тыча Джарану в грудь пальцем. Джаран тревожно переводил взгляд с него на златооблачённых воинов, ожидая кары непонятно за что.

Я не удержалась, схватила палец Лертчая и направила на себя, заканчивая за него мысль:

— То разбираться с этим будем мы с Чалермом, а не ты со случайным ни в чём не виноватым человеком, который ни на что не мог повлиять!

— Ты! — Лертчай рванулся, но я держала крепко, а его воины не спешили ему на помощь, бросая вопросительные взгляды на Чалерма.

— Заяц, уймись, — с трудом произнёс Чалерм и перевёл дух, как будто не пару слов сказал, а взбежал по крутой лестнице. — Винить некого, я сам это выбрал.

Лертчай во мгновение ока из встревоженно-жёлтого стал возмущённо-оранжевым.

— Сколько раз я тебя просил меня так не называть прилюдно!!! — прошипел он и оглянулся через оба плеча на глав других кланов.

Старики, как по команде, сделали вид, что ничего не слышали и просто рассматривают пейзажи. Кессарин вовсе прикрыла лицо широким рукавом. Чалерм не отвечал, и в наступившей тишине внезапно громко раздался голос Гам:

— А они вообще кто? И откуда они знают нашего Чалерма?

— Что значит вашего⁈ — взвился Лертчай. У меня возник тот же вопрос: ещё недавно Гам Чалерма и рада бы не замечать, а тут вдруг такая ревность!

К счастью, Джаран взял на себя знакомство глав кланов с остатками Саинкаеу, а я отвлеклась на приближающуюся зелёную фигурку.

— Глава Лертчай! — выкрикнул парнишка на подлёте. Одет он был в какие-то травянистые лохмотья, вероятно, чтобы легче прятаться во время разведки. — По задней стороне горы поднимается войско заклинателей под предводительством клана Шинаватра!

Я сразу вспомнила, что Шинаватра — это те, кто захватил священный источник. Когда это было? По ощущениям — вечность назад. Но вроде бы… сегодня? Вчера? Если так, то, значит, они мчались от Саваата на мечах, чтобы поспеть сюда вовремя. Надо думать, поиздержались по махаре, надеялись черпануть на Оплетённой горе ещё. А ведь тут теперь только то, что осталось разболтанное в воздухе, и нового не предвидится.

Лертчай сузил глаза.

— И они здесь? Что же, мы готовы к бою!

— Подождите, к какому бою? — тут же вмешалась Кессарин, которую тоже принесли на мече. Воины Саваата ещё до нас не добежали.

— То есть как, к какому? — изумился глава Гийат. — Это же сторонники Саинкаеу!

Кессарин приподняла бровь, как строгая учительница, получившая бессмысленный ответ от непутёвого ученика. Лертчай из оранжевого перекрасился в розовый и покачнулся, словно хотел отступить на шаг, но в последнее мгновение совладал с собой.

— Они ваш источник захватили! — выпалил он.

Кессарин обвела рукой творящуюся вокруг разруху.

— А кому теперь нужен источник? Лианы и сами по себе отлично гниют. Амарданур, который их насылал, больше не подчиняется Саинкаеу. Без этой угрозы священный источник стократ не так важен, и мы не станем за него кровь проливать.

— Вы что же, решили нас предать⁈ — взвился Лертчай и заозирался, ища поддержки от своих советников. Те выглядели задумчиво, но ничего не отвечали.

— Что значит предать? — начала было Кессарин. — Мы не договаривались драться ради драки!

— Вирож, — просипел Чалерм, — думай вслух.

Тот старый охотник, которого я приметила раньше, тут же оживился.

— Конечно, простите, глава! — Он отвесил небольшой поклон в сторону Чалерма, и только потом — Лертчаю, который прямо лопался от досады и нетерпения. — Позвольте мне пояснить нашу неторопливость. Вы видите сами, что обстоятельства изменились. Мы летели сюда, чтобы остановить произвол Саинкаеу, но его уже остановил пранур регент.

При этих словах мальчишка Гийат издал такой звук, словно его ядро попыталось выскочить через глотку от ярости.

— Не я один, — выдавил Чалерм и подёргал меня за юбку. Я отступила на шаг от этого непотребства, а у Лертчая только что дым из ушей не пошёл. Но сказать он ничего не успел, потому что заговорила Кессарин.

— Шинаватра сейчас долетят и увидят, что осталось от их союзников. Так ли они преданы Саинкаеу, чтобы вступаться за уже проигравших?

А вот на этот вопрос я знала ответ.

— Шинаватра и другие кланы поддерживают Саинкаеу не по любви, а потому, что Арунотай их снабжал махарой.

— Именно так, — кивнул охотник Вирож. — У Шинаватра слабый амард, а другие кланы-сторонники Саинкаеу и вовсе сироты. Они наверняка надеялись набрать здесь махары после долгого перелёта. И стоит им увидеть, что тут творится, думаю, их пыл угаснет. В битве нет смысла.

Лертчай скривился, но не нашёл, что возразить. Покосился на Чалерма, который пытался медитировать, потом на меня. И снова вспыхнул алым, как будто один мой вид приводил его в бешенство. И тут его осенила новая идея.

— Надо отправить к ним гонца, чтобы сказал, что у нас в заложниках вдова Арунотая!