Что такое не везет, или С рогами на выход (СИ)

Глава 18

Из корпуса я вышла под впечатлением. И думаю, это не удивительно. В принципе существует довольно малое количество людей, которые обрадовались бы предсказанию подобному моему. И хотя Азя с Эвникией в один голос утверждали, что я могла напутать значения символов, да и вообще предсказание было довольно абстрактным. Вдруг это не моя смерть, а какого-нибудь пролетающего мимо воробушка.

Но проблема была в том, что чудо-то такое именно моей скромной персоне выпало, а поэтому даже если и умет-то всего воробушек, это как-то на мне отразится. Да и к тому же, я вообще не хочу, что бы кто-то умирал, а уж тем более ни в чем не повинная птичка!

В общем мысли в моей голове крутились самые темные, и наверное их течение как-то отражалось на моем лице, потому что даже Каварко, который уже почти открыл своей мерзко ухмыляющийся рот, внезапно передумал, кинул несколько встревоженный взгляд на меня, развернулся и скрылся в неизвестном направлении.

Ну и правильно. У меня сейчас не было желания отвечать на его дурацкие подколы.

Едва я покинула мрачное, грязное, разваливающее здание и вышла на божий свет, мое настроение потихонечку стало подниматься. Ярко грело солнышко, лаская лицо, дул теплый ветерок, теребя подолы мантии, еще зеленая травка радовала глаза, а пение птичек заставляло улыбаться.

Азя, заметивший, что я немного повеселела, замолчал. Наверное, боялся, что своей болтовней спугнет мое хорошее настроение. Эвникия тоже из своего зеркала не высовывалась. Мне даже казалось, что она чувствовала себя так, будто накосячила. Это было глупо, конечно. Она же не виновата в том, что мне такое предсказание выпало. Ни сама же посланница его выдумала, в самом деле.

В общем, шли мы в полной тишине, а потому у меня не было и шанса на то, чтобы не расслышать голос Сиэна, который звучал неподалеку. Говорил он приглушенно, и слов было не разобрать. Но мне почему-то стало невероятно важно услышать, что же он говорил, особенно когда я расслышала еще и женский голос.

Тут очень вовремя мне подвернулся раскидистый куст, за которым я и спряталась. Обзор между ветками был превосходный. Я видела все, что нужно и что нет.

Эти двое стояли друг к другу очень близко. Девушка смотрела на Сиэна во все глаза, а тот с незнакомой мне улыбкой говорил ей что-то на ухо. Почти после каждого его слова девица краснела и скромно кивала. Наконец, он закончил говорить, провел носом по ее виску и отстранился. Его пассия была красна точно перезревший томат. Видимо такое сравнение пришло в голову не только мне, потому что Сиэн усмехнулся, коснулся ее щеки и ушел.

Девушка стояла, не двигаясь еще некоторое время, она прижимала ладони к полыхающему лицу и глупо улыбалась.

Я фыркнула и отвернувшись села прямо на землю.

— И спрашивается… Чего они в нем находят?! Что сейчас в моду ботаники вошли? Или их очки, сквозь которые лица не разглядеть, возбуждают?!

Негодование и раздражение, смешанные в моем голосе, сложно было не заметить. Грорд бросил на меня косой взгляд присел рядом, как человек, смешно растопырив задние лапки.

— Не знаю. Ты скажи, госпожа.

Я прищурилась и грозно посмотрела на Азю, который будто ни в чем не бывало, рассматривал свой двигающийся хвост.

— Это почему я должна это сказать?

Грорд раздраженно вздохнул.

— Вот любите же вы люди так себе жизнь усложнять. Чего ж ты врешь-то? Кому ты что-то хочешь доказать? Мы с Эвникией давно поняли, в чем дело, не надо разыгрывать перед нами клыкастого барашка. Влюбилась — так и скажи, чего перегонять из пустого в порожнее?

— Кто влюбилась? Я влюбилась?! — возмутилась его словам.

— А кто? Я что ли за Сиэном слежу и баб его из кроватей гоняю? Если мне все равно, то все равно. А тебе, очевидно, нет. И вообще! Разберитесь там уже у себя!

— С чем?

Он посмотрел на меня, очень по-человечески вздохнул и махнул лапкой.

— А… До вас доходит как до жирафов! Не бери в голову.

И замолчал.

Нет, вы понимаете?

Наговорил мне тут, значит, всякого, и в молчанку! Тоже мне друг называется!

Пока я переваривала полученную информацию, мое укрытие оказалось рассекреченным.

— Кэмрин? Ты чего тут сидишь?

Подняв голову, я увидели Милару. Ту самую ведьму, с которой я познакомилась на церемонии для первокурсников, которая является дочерью Валхары.

— Я?

Осмотрелась, чтобы придумать логичное объяснение, но потто решила не заморачиваться.

— Не важно. А ты чего?

Девушка усмехнулась.

— Иду в библиотеку.

— О, надо же. Мне тоже туда.

— Тогда пойдем. Хватит на сырой земле сидеть, можешь заболеть.

Милара протянула мне руку, которую я с улыбкой приняла.

Нравилась мне эта девушка, вот что ни говори. Была она располагающей к себе. Из нее так и лучилась доброта, но не та, на которую и смотреть не хочется, потому что может святостью ослепить, а та, которая греет, точно лучики солнца — тепло и приятно. Было у нее и чувство юмора, и кроме того, не смотря на то, что жила в богатой семье и была дочерью не последней ведьмы, в ней не было ни капельки чопорности.

Всю дорогу до библиотеки мы молчали. На входе в административный корпус я отсалютовала скелетихе, а та помахала мне рукой, накрашенной моими лаками. Их, конечно, было жалко.

— А тебе зачем в библиотеку? Вам же учебники на парах выдают? — спросила Милара, отворяя дверь.

— Мне нужна информация для расширения кругозора.

— Дополнительно обучение? — уточнила девушка, качая головой. — Надо же, какая старательность.

— Типун тебе на язык! Мне бы с текущими предметами разобраться!

Девушка посмотрела на меня с пониманием.

— А есть какие-то проблемы?

— Не то чтобы очень большие… Просто… Например, знаковедение — это настоящий кошмар.

— У вас его ведет ни Лисван Дюпрель, случаем?

— Он, — кивнула я. — У вас он тоже был?

— Нет. Нам этот предмет декан преподавал, просто я наслышана о нем. Знаешь, я могу дать тебе свои лекции. Приходи за ними сегодня, если хочешь. Мы живем в башне.

— В башне? — с сомнением уточнила я. — И как вы там умещаетесь?

Перед глазами всплыла соответствующая картинка — полуразваленная конструкция, со ступенями, которые держатся на добром слове и завесе из паутины над единственной уцелевшей дверью.

В глазах Милары заплясали грордики.

— Как ты думаешь, сколько ведьм ежегодно выпускает наша академия?

Вопрос был явно с подвохом.

— Очень мало, да?

— Не больше дюжины. Нас уже среди девочек — семь, а среди мальчиков — восемь. Так что всемером мы вполне умещаемся.

— А как так получается? Неужели стольких отчисляют?

— Кого-то отчисляют, а кто-то уходит сам. Не все готовы жить в таких условиях, как наши.

— Кстати об этом, а как же паутина над дверью. Учти, я через нее не полезу.

— Это у нас такая защитная система, ты просто постучись, и я тебе открою.

— Понятно… Ну спасибо.

Я улыбнулась. А тем временем мы дошли до стола Сан Палыча, который по своему обыкновению что-то перебирал на столе, но почувствовав наше приближение поднял голову.

— Милара, Кэмрин… Добрый день. Чем могу помочь?

Ведьма посмотрела на меня, и я приняла это как знак того, что я могу начать первой.

— Я бы хотела получить книгу про правящий драконий род.

Улыбка на лице библиотекаря расплылась до ушей.

— Что собственный дракон вас уже не устраивает? На кого повыше заглядываетесь?

Сказал бы это кто-нибудь другой, я бы обиделась, но так я просто хмыкнула.

— Нет. Со своим разбираюсь.

Почувствовала пристальный взгляд, повернулась и посмотрела на Милару, ее брови были приподняты.

— Ты истинная пара дракона, что ли?

Я кивнула.

— Любопытно.

— Не то слово!

Тем временем Сан Палыч нашел для меня книжку и протянул ее через стол.

— Держи. Правда, она на драконьем. Сейчас еще переводчик поищу.

Вот же не было печали…

— А портреты там есть?

— Должны быть! — отозвался мужчина из глубин библиотеки.

Милара, да вознаградит ее Фейнон за тактичность, молчала.

Наконец, я получила вожделенный словарик, и пошла читать.

Логичнее всего было бы открыть, разумеется, с конца. Но меня в принципе всегда интересовал Ифровар, поэтому я не посчитала затруднительным почитать чуть больше одной страницы.

Чтение шло с трудом. С драконьим языком я была знакома едва-едва. Знала только элементарные фразы. Здесь же речь была сложной, поэтому спустя пару страниц, после которых у меня возникло желание вырвать себе глаза, я перелистнула в конец.

Я не верила своим глазам.

На портрете был действительно изображен Валентайн.

О Боги!

Поставив локоть на стол, я уперлась лбом в ладонь.

О Боги!

Мало того, что он напыщенный, самоуверенный, беспринципный хам, который развлекается с девками в свое удовольствие, несмотря на мою боль, так он еще и принц!

Да… Теперь я примерно представляю, почему он такой. Наверное, вокруг него с самого детства все на цыпочках ходили и пылинки сдували. С этим, конечно, будет очень сложно работать. Очень сложно.

Азя, который все это время просто молчал и настолько не выдавал своего присутствия, что я о нем и забыла, запрыгнул на стол и положил мне лапку на спину.

— Не расстраивайся, хозяйка… Уверен, что все не так плохо. Эвникия, подтверди!

Зеркало, болтающее на специально креплении на поясе, что-то проворчало, но оптимистичного исхода не выдало.

— Да ну тебя! — рассердился на нее грорд. — Тебе что, сложно приврать?

Снова невнятно ворчание.

— Э-хе-хе… — вздохнула я.

— Кэмрин?

Услышав голос Сиэна, я быстро захлопнула книгу и, прикрыв рукой ее название, обернулась к парню.

— Чего тебе?

Азя, поняв, мое нежелание показывать сие чтиво некроманту, культурно уселся на него, освобождая тем самым мою руку.

— Да ничего, — усмехнулся он. — Где ночуешь сегодня?

Перед глазами тут же вспыхнул их разговор с той девицей.

— А что кровать самому нужна?! Не переживай. Я ночую в общежитии.

— Хм… — усмехнулся он шире. — Погоди-ка, что это было? Неужели ревность?

— Губу закатай, пока не наступил на нее! — рыкнула я и отвернулась от него.

— И все же?

Он оперся рукой недалеко от меня и наклонился, заглядывая мне в лицо. Если бы не эти его очки, конечно!

Я елейно улыбнулась.

— Тушку свою из моего личного пространства убери, пожалуйста.

Ноль реакции.

— Сгинь, говорю, болезный! — я отпихнула его и схватила со стола словарь, показывая, что была очень занята.

— Это что, драконий?

— Не твое дело.

— И зачем тебе драконий язык? Что, думаешь в Ифроваре практику проходить? Или жить там собралась?

— Что в словах «сгинь» и «не твое дело», тебе было не понятно?

— Ладно, злючка-колючка, уже ухожу, — он хмыкнул, поднял руки, будто признавая поражение, и попятился к двери.

Пока он не скрылся, Азя молчал, а потом одарил меня многозначительным взглядом.

— Как ты там говорила? Что-то вроде: «Кто влюблен? Я влюблен? Быть не может!»… Ну-ну.

Я вздохнула.

Да какая мне влюбленность, хухлик ее задери! Я почти замужем, а изменять мне природа истинности не позволит. Поэтому… Об этом лучше не думать вовсе. С глаз долой, из сердца вон… Кажется, это так работает?