Чистильщики пустошей

Глава тринадцатая РАСКРЫТИЕ ТАЙН, СКОРОЕ БУДУЩЕЕ И НАСТОЯЩЕЕ

Вечером следующего дня, когда глаза уже не на шутку слипались от усталости, радия Тундры затрещала, вызывая его на контакт.

— Да, Кэп, на связи.

— Чуть еще простоишь и все, сниматься можно будет.

— А что такое?

— Первый отряд безопасников в километре от города. Они сразу разделятся, часть пойдет к тебе, часть останется на наших воротах.

— Вот это хорошо, спасибо, командир.

— Да не за что. Расслабляться не стоит, нам еще под землей всем работать.

— Это точно.

Тундра отключился от канала, довольно улыбнулся и подмигнул практически валившемуся с ног Еноту. Тот недоуменно уставился на него:

— А что такое случилось?

— С Альянса силы подошли, так что, боец, все, конец плохим ожиданиям.

Енот улыбнулся, довольно и совершенно по-детски. Тундра посмотрел на него, хмыкнул и двинул в караулку, на ходу бросив:

— Ты пока не расслабляйся тут, бди, и присматривай за напарником.

Парень кивнул.

Мысли в голове разом заворочались. Подумать только, неделю назад он так же точно торчал на вышке, задроченный по самое не хочу, а сейчас? Все стало куда более сложным и тяжелым, да вдобавок перспектива насильственно погибнуть сделалась намного реальнее, ну и что? Дело того стоило. Покосившись на стоявшего у другого края рыжего патрульного, Енот снова задумался, не забывая следить за обстановкой. Пока, слава Мэдмаксу, не было ни столбов пыли за невысокими холмами, ни рычания моторов с той стороны, откуда люди Герца ждали вооруженной помощи Эмирата.

Мысли крутились вокруг событий последних дней, перескакивая с одного на другое, выбрасывая разные воспоминания, которых хватило бы прошлому Еноту на целую жизнь. Новому это казалось само собой разумеющимся и привычным. Даже вчерашний бой, оказавшийся самым серьезным за все время нахождение в отряде, не ударил так, как мог бы. Нет, ничего подобного. Наверное, свое боевое крещение он уже прошел, и так, что не было стыдно перед новыми товарищами.

«Не товарищами, — мысленно поправился Енот, — братьями». Именно братьями. И что говорить — от таких братьев и сестер, которых судьба послала ему, парню с неудачной судьбой, сироте, потерявшему все, отказаться было невозможно. Да, своим он уже практически стал, это было заметно. Но все равно, надо и дальше стараться, чтобы отношение к нему стало совсем другим. И этого Енот решил добиваться всеми способами, что были доступны.

Вчера, видя, что Мусорщика и Толстого, попавших к Южному рынку в числе первых, шатает от усталости, он сам вызвался занять пост до утра. Одобрительный взгляд Тундры, выдавшего ему толстую коробку прибора ночного видения, явно говорил о том, что решение было правильное. Спасибо рыжему стражнику, вместе с ним заступившему на дежурство. С ним стоять было не так скучно и тоскливо.

Когда схлынула горячка, накатившая там, на площади, Енот стал мысленно возвращаться назад, вспоминая все, что сделал. Как вместе с Ганом и Виннету они выскочили за бежавшей впереди них Файри и приняли в три ствола нескольких мятежников, чуть не пристреливших ее сзади. Или то, как долго не хотели сдаваться не успевшие уйти в ворота трое незнакомых и ни разу не виденных в городе южан, оказавшихся серьезными бойцами. Виннету пришлось угодить в лазарет, но при этом не он тащил Файри, а, наоборот, чистильщица поддерживала его, раненного в ногу. Караулку с тремя ее защитниками закидали всякой вонючей дымящей дрянью, выкурили и разоружили. А уже потом, после окончания стрельбы, проветривали ее не меньше часа. И все равно она до сих пор ужасно воняла. Да вообще вчерашний день был богат на события, о которых раньше и в голову не могло прийти.

Волхв остался жив, и это была самая лучшая новость. Его сильно изранило осколками, обожгло, но организм чистильщика выдержал. На «Скауте», у которого не работал поворотный механизм башни, его отправили в городскую больницу, откуда Айболит обещал забрать его не раньше чем через три дня. Тундра злился и переживал, но одновременно радовался, что в башне тогда не оказалось Гана. Оружейник необходим был там, куда им предстояло вскоре отправиться.

Впереди ждало самое сложное, в чем он, скорее всего, тоже будет участвовать: зачистка подземных коммуникаций. И серые подземники, до которых нужно добраться и уничтожить. Вот тут-то и станет окончательно ясно, примет ли его отряд… Енот поежился, вспомнив изломанное темно-серое тело, лежавшее на столе в блоке Инженера, вытянутые длинные пальцы с внушительными когтями, частокол острых зубов в пасти… И то, что узнал совсем недавно о происхождении подземников. На душе снова стало муторно, но что оставалось, кроме как не пройти путь до конца?

Стражник, смотревший в сторону закругления стены, уходящей направо, протянул руку и толкнул его в плечо. Когда Енот повернулся, безмолвно ткнул пальцем в ту сторону, где параллельно городскому ограждению, когда-то давно слепленному из блоков, кирпича, строительного мусора и металлического лома, двигалась небольшая колонна. Броневик, похожий на тот, что был у Капитана, два грузовика, открытая машина с высокими дугами над пассажирами и пулеметом на станине посредине. И на борту каждой машины, выведенная краской, виднелась большая звезда с алыми лучами.

Енот вздохнул, понимая, что безумные двое суток наконец-то закончились. Он поднял трубку телефона, покрутил ручку и дождался ответа Тундры. Сообщил о прибывшем караване, внимательно следил за процедурой проверки, не убирая ствола с борта вышки и не поднимая забрала шлема. А мало ли, вдруг это военная хитрость представителей Эмирата? Он грустно усмехнулся про себя: тот, оставшийся позади Енот, такого бы не подумал. Всего одна неделя, возможно ли так измениться? Как оказалось — возможно.

Потом машины заезжали внутрь, слышался грохот приземляющихся на асфальт подкованных сапог. Четкие звуки команд, перед воротами расчехляли странные штуки, которые были прицеплены к обоим грузовикам и катились на небольших колесах. Они оказались похожи на сгоревшую зенитку, имели по два ствола и большие короба, присоединенные с каждого бока. И где-то минут через двадцать лестница задрожала под ногами поднимающихся на вышку людей. Сразу стало тесно, так как вместе с Тундрой наверх поднялся подтянутый офицер в темно-зеленой форме и двое солдат, в обычном камуфляже, бронежилетах и касках. А Енот и рыжий стражник отправились наконец-то вниз, чтобы отдохнуть и прийти в себя. Попрощавшись, рыжий побрел по разрушенной, заваленной битым кирпичом улице куда-то вглубь города. Енот, еле-еле перебирая ногами и ощутив разом навалившуюся усталость, взобрался на броню «Жнеца», уже начавшего ворчать турбиной. Прислонился спиной к нагретому осенним солнцем металлу башни и провалился в глубокое, без каких-либо снов забытье.

Тундра недолго сдавал дежурство прибывшим воякам. Через пятнадцать минут он вышел из караулки, махнул на погрузку ожидающим чистильщикам, забрался сам сверху, кивнул Гану в сторону мирно спящего Енота, и «Жнец» мягко стронулся с места, поехав в объезд к северным воротам, в лагерь.

Утро следующего дня выдалось бодрым и богатым на события. Спозаранку в город примчался разъездной автомобиль рудничной стражи, остановившийся прямо перед лагерем. Выскочивший из него растрепанный малый в рабочем комбинезоне метнулся к проему между машинами и был моментально остановлен разом возникшими с трех сторон собаками. Чуть позже к ним присоединились, как всегда, невозмутимые близнецы. Как оказалось, ночью на шахтах все же началось то, чего они опасались…

Подземники прошли через один из основных штреков на поверхность, уничтожив пост дежуривших стражников и наполовину вырезав наружное охранение, состоящее из солдат Альянса. Потом твари двинулись в сторону бараков рабочих, но были остановлены огнем единственного бронеавтомобиля, приданного командиром отряда КВБ на усиление. Тем не менее человеческие потери составили двадцать семь человек. Такого кровавого урожая в городе еще не было.

Капитан, узнав новости, ругался долго и с фантазией. Енот, который спал во вновь поставленной палатке, проснулся от одной из виртуозных нецензурных тирад, выдаваемых разозленным Кэпом. Лагерь был поднят на ноги с потрясающей быстротой. Мерлин получил задание готовиться к серьезному и долгому походу внутрь угольных копей. Тундра, также ругаясь себе под нос, отправился думать над тем, кто еще сможет пойти под землю. Айболит, взяв с собой Фроста, Файри и Медовую, пошел готовиться сопровождать отряд и собирать все необходимые медикаменты. Рядовой состав, осознав, что обещанного дня отдыха не предвидится, перекурил, поругался и принялся собираться. Енота, под руководством Гана проверявшего экипировку, амуницию и боеприпасы, неожиданно вызвали к Капитану где-то через час после всеобщей раздачи задач и звездюлей.

— Едешь со мной в город. — Капитан, старательно мыливший щеку помазком, хмурился в маленькое зеркало. — В качестве ординарца. Все понял?

— Да.

— Попроси Гана сделать все за тебя. Начнет ворчать, скажи, что я приказал, хотя он и не начнет. Э, Енот, подожди.

Он повернулся к нему. Вид у командира отряда сейчас был далеко не командирский и даже не воинственный. Старая, застиранная футболка, обтягивающая совсем не атлетического сложения торс, шлепки на босу ногу вместо стоявших в углу и зеркально блестевших ботинок, которые в первый раз Енот увидел раньше его самого. Одна половина лица в густой пене, вторая, гладко выбритая и казавшаяся еще более худой. Обычный мужик, уже немолодой, неброской внешности, если не считать большого количества шрамов… И татуировка, такая же, какую Енот видел у некоторых чистильщиков. Черная рука с мечом на фоне алого косматого солнца, на левом плече, в обрамлении переплетающихся странной вязью черных полос.

— Ты вот что, сынок… — Кэп задумчиво пожевал верхнюю губу, прежде чем продолжить. — Находись всегда рядом со мной или с Инженером. Если вдруг кто-то из безопасников начнет задавать вопросы без нас, думай, что говоришь. Понимаешь, дело тут такое… Они всегда копают и копают. Кто-то без этого уже не может, а кого-то бесит, что статус отряда не дает им возможности выдрать из нас все, что им хочется узнать. Ты еще ничего не знаешь, и опыта общения с такими людьми у тебя нет. Так что будь осторожнее. Хорошо?

— Конечно, командир. — Енот кивнул головой. — Я пойду к Гану. Через сколько быть у машины?

— Через двадцать минут. Успеешь поесть, если захочешь. Один Мэдмакс знает, сколько мы там будем. Давай иди.

И Капитан отвернулся, продолжив скоблить лицо опасной, блестевшей в лучах солнца бритвой. Енот пошел к оружейнику, на ходу обдумывая сказанное.

Про Комитет внутренней безопасности он, как и любой гражданин Альянса, слышал, и не раз. В городе его представлял предатель Герц, отвечавший как за безопасность мэра, так и за выявление всего, что может грозить Альянсу. Енот прекрасно понимал, что прибывшие безопасники сейчас наверняка злы вдвойне. Как же, такой прокол в их собственном хозяйстве, тут ведь и не скажешь ничего — вот они, последствия, налицо. «Звезда» разом могла потерять один из самых окраинных городов у Фронтира и драгоценные шахты, дававшие столь необходимый уголь. Можно не сомневаться, настроение у серьезных мужчин в черной форме куда как плохое. И ждать от них можно чего угодно.

Перекусить сделанными на скорую руку бутербродами он и правда успел. Там же у Гана, который новость воспринял спокойно, отложив собственный комплект защиты в сторону и взявшись за енотовский. А парень сидел на верстаке, запивая сухие куски вчерашнего хлеба с колбасой обжигающим чаем и слушал, что оружейник ворчит под нос.

— Кавэбэшники, мать их, чучела картонные. Вот не люблю я их, брат, страх как не люблю. Постоянно крутятся, норовят к тебе в кунг залезть, вынюхивают что-то. Как с рейда вернемся, так обязательно они тут как тут. А где были, а что видели, а что привезли? Да какая тебе хрен разница, чего я привез! Да, братишка? Так ни хрена, обязательно начнут интересоваться еще серьезнее, если ненароком захочешь вежливо послать.

— А что ищут-то? — Енот быстро глотнул и поморщился: горячий чай обжег нёбо. — Отряд же неприкосновенен?

— Неприкосновенен, это точно. Только, видишь ли, Енот, в Альянсе есть еще санитарный контроль, мимо которого после рейда не пройдешь. Нас и наши осматривают, и те. А каждый второй у санитаров — безопасник. Что ищут? Ну, спросишь тоже. А вдруг наш Кэп решил взять и разом угрохать всю верхушку Альянса, которая, к примеру, собралась на озерах под Пармой рыбки половить, водки покушать и девок по саунам потискать? Мы же постоянно сталкиваемся с «консервами», рассказывал уже. И вот нашли мы, к примеру, опять же, какую-нибудь старую хрень, которая может распылить яд так, что никто и не поймет, что случилось. Или образцы стрелкового оружия огромной мощи и убойного эффекта, а им не захотим показать… Непорядок, мать их.

— Ясно… — протянул Енот. — Плохо.

— Да ладно тебе. — Ган смахнул пот со лба и нацепил специальную маску, чтобы лучше видеть то, что творилось в потрохах Енотова оружия. — Ты это, бестолочь, пока не уехал, сходи к Медовой. Обижается ведь девчонка, понятно, что ты вчера вырубился, но ведь…

Енот встал, понимая, что краснеет и ничего не может с собой сделать. Ведь вчера вечером, когда он пробрел в сторону палатки и рухнул на койку, еле скинув защиту, она зашла. Но что говорила, что он ответил — не помнил, вырубился. В суматохе утра оказался рядом, но девушка почти сразу ушла помогать Айболиту, а он отправился к оружейнику. Енот, оставив кружку с недопитым чаем дымиться на верстаке, бросился в сторону медицинского блока.

— Эх, молодежь. — Ган покачал головой, слыша, как подошвы ботинок простучали дробь по кунгу Инженера. — Ничего сами не умеют, все подсказывать нужно…

Медовая сидела на земле у «крузера», спрятавшись в тень от солнца, неожиданно начавшего припекать. Дымила сигаретой и гладила по громадной башке довольно ворчащего Хана. Енота, подбежавшего к ней, встретила прищуренным и злым взглядом из-под густющих и длинных ресниц.

— Привет! — брякнул парень, подходя ближе.

— Ну, привет. — Хани выпустила струйку дыма и посмотрела вопросительно. — Ты чего это вдруг?

— Я это… — Он замялся, стараясь подобрать слова. Ведь сказать было что. И что он никогда не встречал никого, похожего на нее. И что она ему очень сильно нужна, и без нее становится пусто где-то глубоко-глубоко внутри. И про…

Женщины часто мудрее мужчин и могут понять и простить без лишних и ненужных слов. Девушка, которую он практически не знал, не дала ему что-либо сказать. Встала, подошла, закинула руки на шею. И мир сразу стал яснее, добрее и понятнее. Ведь в нем сейчас были только теплые руки, веселые глаза и мягкие губы, которым не нужно было ничего говорить.

— Э… Енот, Хани… — Голос Инженера, стоявшего так, чтобы его не было видно, привел обоих в себя. — Нам ехать пора. Так что, Енот, давай-ка прощаться и на броню.

Парень вздохнул и заставил себя оторваться от Медовой, грустно улыбнувшейся. Девушка чуть придержала его, уткнувшись лбом в подбородок:

— Сегодня вечером опять не будем вместе, подожди чуть-чуть… Вот так. Енотище, возвращайтесь быстрее, что ли. Хоть пара часов чтобы была…

И он пошел в сторону уже ждавшего его броневика Кэпа. Тот ничего не сказал и даже не покосился с неодобрением. Енот быстро вскарабкался, помог подняться бородатому гению в очках, и машина плавно тронулась в сторону города, подняв пыль.

На воротах, перед которыми стояло два бронированных чудовища, напоминающих «Жнецы», все посты занимали солдаты КВБ. Стражники Штыря, так помогшие в самом начале беспорядков, всем составом сейчас проходили через «головомойку» безопасников. Доверять этим людям, два дня назад воевавшим на собственных улицах, представители Альянса не спешили.

На улицах было людно. В основном все убирали следы сражения, сметая мусор в громадные кучи. Это было одним из первых требований администрации, которую, скорее всего, должен был возглавить Краб.

Пока же городе распоряжались несколько офицеров КВБ, заседавших в мэрии и наводивших порядок в городе как внешне, так и внутренне. И кроме горожан на улицах были патрули солдат Альянса, высокие крепкие парни в темно-зеленой форме, стальных шлемах с защитными сетками, вооруженные автоматами, похожими на те, что использовали в отряде. В их взглядах было лишь безразличие, смешанное с легким презрением.

Сначала Енот не понял почему и лишь чуть позже догадался, что все те, кто сейчас работал граблями, метлами, лопатами и тачками, подозрительны. Подозрительны для солдат метрополии, которые приехали на подавление мятежа, что затеяли земляки вот этих самых горожан. Ему стало неприятно, как будто вляпался босой ногой в свежую лепешку коровьего навоза. Да, в чем-то солдаты могли бы быть и правы, но зачем же смотреть с презрением на старого маляра Квача, сейчас старательно ремонтирующего стену одного из домов? Или на сестер-близняшек Соек, таскавших мешки с мусором в общую кучу. Хотя как раз на них-то солдаты смотрели с заметным интересом. Енот отвернулся, понимая, что никуда не деться от того, что произошло.

Броневик достаточно быстро добрался до площади, на которой стояла основная часть техники, прибывшей из метрополии. Неровный прямоугольник, залитый серым асфальтом, был заставлен темно-зелеными палатками, грузовиками и бронеавтомобилями. Солдат было не очень много, виднелось лишь несколько фигур, застывших по стойке «смирно» у палаток, да человек пять суетились у двух полевых кухонь, дымивших трубами.

Перед зданием администрации выстроили настоящее укрепление, намного серьезнее того, что было, с пулеметами и дежурным полувзводом. Заметив подъезжающих чистильщиков, от крыльца отделился подтянутый офицер в черной с серебряным шитьем форме, кепи со звездой и в начищенных кожаных сапогах. Подождал, пока представители отряда спустятся, козырнул и пригласил Капитана с сопровождающими двигаться за ним. Еноту стало заметно, что офицер относился и к Кэпу, и к Инженеру уважительно, но с неким неуловимым оттенком, который будто говорил: вы-то круты, но мы еще круче.

Они вошли в фойе администрации, которое заметно преобразилось после разгрома, учиненного близнецом по имени Первый. Поднялись по лестнице, прошли по ковру к кабинету мэра. Вернее — кабинету бывшего мэра. Возле дверей стоял караул из пяти солдат в такой же, как и у офицера, черной форме, высоких и кряжистых. В глаза сразу бросилось одинаковое выражение лиц: спокойное и какое-то механическое.

Створки дверей разошлись в стороны, и Капитан вошел первым. Енот чуть запнулся, ожидая, что один из невозмутимых часовых не пропустит его внутрь. Но никто не сделал ни одного движения, и парень зашел туда, где никогда бы не смог оказаться в прошлой жизни.

Стол, памятный Капитану по прошлым посещениям кабинета, отсутствовал. Тот, что сейчас стоял посреди просторного помещения, заставил Енота внутренне поежиться. Длинный, накрытый зеленым бархатом, за которым сидело несколько человек, а перед ними…

Перед ними, выпрямившись на стуле, сидел Гриф. Бывший майор выглядел довольно паскудно: с белым, покрытым мелкими каплями пота лицом, в кровь разбитыми губами, в большой, явно с чужого плеча, простой рубашке-«белке». Он не шелохнулся, когда двери встали на место, впустив вошедших чистильщиков. Все его внимание было обращено на тех, кто сейчас был напротив. Тем более что даже единственный знакомый ему человек, Краб, явно не был настроен защищать предателя. Да и странно было бы ожидать такого, памятуя про приставленный к голове горняка ствол собственно его, Грифа, пистолета.

Рядом с Крабом, у которого под глазом расплывался синяк от локтя Герца, сидел невысокого роста, плотный и улыбчивый колобок в черном мундире с богатой серебряной вышивкой по воротнику и по сложноплетеным погонам. Поблескивающие стеклышки очков в золотистой оправе повернулись в сторону Капитана и сопровождающих, обнаружив за ними серые глаза, с россыпью морщинок, бегущих от их краев.

Справа от него высился мрачный детина в таком же мундире, разве что не с таким количеством серебра. У Енота пробежали мурашки по спине, когда тот повернул к ним лицо. До этого была видна лишь левая его часть, гладко выбритая, с желваком у скул, прямым носом и твердой линией подбородка. И лучше бы он не поворачивался, потому что остальное было полностью покрыто бугрящейся кожей, пересекаемой глубокими шрамами, с глубоко запавшим слезящимся глазным яблоком.

Третий из «черных», вернее, третья отошла от окна, у которого стояла, и присела на свободный стул сразу, как они зашли в кабинет. Среднего роста, худощавая женщина, с русыми волосами, собранными в пучок, серая и незаметная. Лишь взгляд, которым она окинула чистильщиков, был не простым. Цепкий, жесткий, пробирающий насквозь.

— А вот и наши друзья, — густо-серебряный колобок широко улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы. — Добро пожаловать, проходите, присаживайтесь. Уж не обижайтесь, но стулья возьмите сами, вон там у стенки. А что это за молодой индивидуум с вами, Капитан?

— Мой ординарец, господин полковник. — Кэп взял стул и присел сбоку от Грифа. — Здравствуйте, господин Краб. Полковник, капитан, госпожа майор, и вам всего доброго. Вы хотели нас видеть?

— Хотели, Кэп. — Полковник, имя которого Еноту было неизвестно, бодро закивал головой. — Во-первых, чтобы лично выразить благодарность от лица руководства Альянса за проявленные находчивость, героизм и мужество. Все, что было сделано вашим отрядом здесь, будет учтено нами при составлении рапорта и результатов расследования. К вашим обычным премиальным уже добавлены определенные суммы. Естественно, получить их можно будет по исполнении задания, вы понимаете?

— Несомненно, полковник. — Капитан согласно кивнул. — А что вы нам приготовили на второе?

— Хм… — Колобок довольно улыбнулся. — На второе я вам приготовил не больше не меньше, как исповедь вот этого сукиного сына, которая напрямую касается завершения работы чистильщиков. Да, господин Гриф?

— Так точно… — Майор чуть шевельнул губами. Нижняя немедленно лопнула, и по подбородку вниз побежала тоненькая алая струйка. — Кого-кого, а чистильщиков касается абсолютно напрямую.

— Правда? — Инженер чуть заинтересованно выгнул бровь. — То есть вы, Гриф, можете рассказать нам, где находятся камеры с монстрами, механизм их появления на свет, как их можно легче уничтожить? Весьма интересно…

— Ну, как вас там, Инженер? — Гриф посмотрел на него. — Ба, и Енот здесь. Смотрю, парень, ты не терял времени зря… Молодец. Что касается тварей, то расскажу, что знаю, смысла молчать и отпираться не вижу. На многое не рассчитывайте, так как Герц не подпускал меня к своим тайнам вплотную.

— Ну, это мы посмотрим, майор, посмотрим… — Колобок в погонах наклонился вперед, разом потеряв всю свою доброту и став тем, кем и являлся: полковником Комитета внутренней безопасности, грозой всех, кто работал против Альянса. — А вы знаете ординарца Капитана, майор?

— Знаю я этого поганца, как же не знать. — Гриф хотел усмехнуться, но губа треснула еще больше. — Мой бывший подчиненный, городской стражник. Понять не могу, какого черта он здесь делает, а, Капитан?

— Он здесь, потому что один из всего отряда был в шахтах. — Капитан посмотрел на Грифа, покачал головой и повернулся к полковнику: — Мой ординарец и правда еще совсем недавно числился в составе городской стражи. Его потенциал, который заинтересовал нас сразу, оказался подходящим для того, чтобы требовать его зачисления в отряд чистильщиков. Плюс к этому — Енот местный житель, что уже помогло нам в тот момент, когда была отправлена группа для спасения хутора «Бобровый хвост». Как понимаю, майор, основным вопросом тогда было то, чтобы степняки изрядно проредили моих людей, так?

— Так, Кэп, так. Только вы, крутые перцы, мать вашу, оказались куда как круче того, что мы предполагали.

— А вот в этом сомневаться не стоило, майор. — Капитан ухмыльнулся. — Полковник, стажер Енот присутствует здесь потому, что нам, скорее всего, придется последнюю стадию работы делать в шахтах. Отец Енота, к слову, был горняком, так, господин Краб?

— Да, — доселе молчавший и хмурый, как туча, главный шахтер кивнул головой. — Я помню и знаю каждого из них. Он не вернулся из забоя, как раз…

— Именно. — Капитан перебил Краба невежливо и нетерпеливо. — И мой ординарец, как я успел выяснить, не раз бывал в шахтах. Его помощь будет нужна именно там, плюс у него же собственный счет к тварям. Я понимаю, что он не настоящий горняк и провожатые нам потребуются, но тем не менее считаю, что он должен присутствовать. И потом, вся информация, что даст майор, так и так будет известна всем членам отряда.

— Согласен. — Полковник кивнул головой. — Что-то мы ушли в сторону от основной темы, ради которой и собрались. Приступайте, Гриф, мы все с нетерпением ожидаем вашего рассказа. А уж потом вы нам поведаете все остальное.

Майор-заговорщик начал рассказывать:

— Не знаю, как на свет появляются эти серокожие выродки, да меня это мало интересовало, это дело Герца. Он около двух лет назад поймал меня на одном некрасивом деле… Каком? А есть ли разница, господин полковник… Есть?

Малолетняя шлюха в борделе, я забил ее. Не помню, как оно вышло, все было красным, она что-то кричала, ну а я… Короче, забил насмерть. Уже потом я понял, что это тоже было спланировано Герцем заранее. Подсыпал чего-то мне в выпивку… Вот и все, я у него на крючке. Он появился практически тут же. Казалось бы — шлюха и шлюха, но и хозяйка поперла на меня буром, мол, не будет прикрывать и не даст просто убрать труп. Денег ей обещал, помощь, если что — без разницы, орала как заведенная, что не оставит этого без наказания. Тут Герц и появился, разрулил всю ситуацию, при мне припомнил ей то, что несколько совсем молодых девочек из переселенцев прошли через ее руки в Эмират. Сами же знаете, чем это светит. Что за бордель? «Страстоцвет», что на Десятой улице. Вы уж прищучьте эту тварь, умоляю… Что, не мое дело? Ну, хорошо, продолжаю.

Взял меня в оборот Герц быстро. Повязал еще несколькими делами с контрабандой, теми же самыми переселенцами, которых он по бумагам делал погибшими на Фронтире, а сам продавал на Юг. И так далее до самого момента, когда открыто предложил помочь ему в отделении города в пользу Эмирата. А что я?! По уши уже был в дерьме, никто бы меня не простил, хоть и приди я с покаянием. Да, господин полковник? Возможно, только у меня информация немного иная, да и что сейчас про это вообще говорить-то?

Я согласился, понимая, что в случае выигрыша нашей партии светит мне только плюс во всем. Людей подбирали вместе, и господа помощники мэра в этом тоже принимали участие, равно как и помощник господина Краба. Да-да, милейший, помощничек ваш тот еще ублюдок. Не представляете, какое удовольствие получил вчера, когда слышал, как он орет где-то по соседству. Жаль только, что Герца у вас нет, так хотелось бы насладиться его воплями напоследок…

Год назад он в первый раз показал мне подземников, двоих, в шахте «Красотка Ксю». Чуть в штаны не наложил тогда, когда они из темноты появились. Сначала их было не очень много, но потом стали появляться новые особи. Я пытался что-то узнать, но Герц молчал. Что-то наверняка знает помощник Краба, потому что его Герц не мог не посвятить в тайну, все же делалось на их территории. Мне было дано задание — разобраться в планах подземных коммуникаций города, чтобы начать выпускать тварей на поверхность. Справился достаточно быстро, так как господину мэру было давно по барабану на любые архивы и то, что в них можно найти. Интересовало его только количество серебра, что проходило мимо его кармана. Это, кстати, и помогло шахтерам. Если бы они не начали отказываться заходить в забои — хрена лысого бы он всполошился и начал вооружать стражу автоматическим оружием. Куда как проще было бы продать стволы в Степь… Что он и делал постоянно и удачно.

Что, Капитан? Да, банду на ферму натравили мы с Герцем, и оружие возле нее, в тайнике-схроне, оставили наши люди. Потому что вы усиленно начали копать сразу же по прибытии. Надавить на врача, который понял, кого из себя представляют твари, было легко. Ему тоже не очень интересно жить без прибыли и доступных баб, а перспективы, которые ему нарисовал Герц, наверняка были заманчивыми. Хотя, вероятнее всего, он его еще и тупо припугнул, главврач наш — известный трус.

Когда я прочел его отчет об исследованиях трупов подземников, то почему-то не удивился. Странно было то, что вы, господин Краб, не смогли провести параллель между количеством пропадающих шахтеров и увеличением количества тварей. Протупили, ай-яй-яй…

Все, полковник, говорю по сути дела, пусть только ваш красавец подчиненный не пытается сделать мне что-либо, все расскажу сам. А то и так зубов во рту сильно меньше, чем еще вчера.

Твари выходят в город через один-единственный старый тоннель, это самый короткий путь между городом и шахтами. Там есть несколько действующих дрезин, аккумуляторы регулярно заряжают в шахтах под видом оборудования для проходчиков. Да, Краб, тебя водили за нос так, что только держись. Сам виноват, старый дурак, надо думать не только о том, как бы улучшить условия труда твоих дурней. О себе думать надо было больше, глядишь, не крутили бы тебя на одном месте, да с проворотами и лихим свистом.

В конце маршрута, в самых старых выработках, есть несколько каверн, которые сделали пригодными для размещения… Чего-то. Да откуда же я знаю, кто и что там сделал, сами увидите… Если живыми останетесь, Капитан. Там вообще — километры тоннелей есть за некоторыми из дверей, и никто про них не знает, ну или почти никто. Размещаются твари именно в них, в специальных загонах. Скорее всего, Герц ушел туда. Во всяком случае, там все готово, чтобы отсидеться какое-то время и уйти.

Сколько тварей есть сейчас? Да откуда же я знаю, господин полковник, много, вот и все. Но этим разве можно напугать таких отважных людей, как Капитан и его товарищи? Там всего одна дверь, код скажу. Направо от выхода в город, и идти прямо не более ста метров, прямо в нее и упретесь. Дальше уж сами как-нибудь, тут я вам не помощник. Меня туда возили всего один раз, почти ничего и не видел. А много можно увидеть, если вам глаза завязали? Вот-вот, и я про то же…

Майор откинулся на спинку, смотря на допрашивающих его людей из-под сведенных бровей. Енот сидел, с трудом осознавая услышанное. Какие, казалось бы, тоннели в районе угольных выработок? Но не верить Грифу причин не было. Положение, в котором оказался его бывший командир, вранью не способствовало. Странно, но на душе почему-то стало спокойнее.

Одно дело, когда думаешь о том, что подземники выходят откуда-то из самых глубин ада, созданного дьяволами Прорыва, или оборачиваются из мертвых шахтеров под воздействием некросферы. И совершенно другое — понимать, что все эти процедуры над ними проводили люди, пусть и не совсем нормальные… А кто в здравом уме будет натравливать монстров на обычных горожан, даже ради выгоды? Понятно, все это не отменяло предстоящие трудности, но обессиливающий страх отступил.

— Вот такие дела, Капитан, — полковник, имя которого Енот так и не узнал, посмотрел на командира чистильщиков. — Что думаете делать?

— А что тут думать? — Кэп зевнул. — Под землю входим сразу после проведения разведки. Стенку в подвале, которую сделали на время боев, уже разламывают. Скоро смогу отправить туда разведгруппу, и по результатам их похода будет ясно, что и как делать дальше. Нынешней ночью мы как минимум доберемся до шахт. А максимум — пойдем через штреки в логово тварей, оставив снаружи прикрытие.

Полковник кивнул, соглашаясь:

— Что потребуется от нас?

— Усиление у шахт. Не один, а два или три броневика, поставленные так, чтобы полностью перекрывать все входы и выходы. Посты возле входа в подземные коммуникации как внутри, так и снаружи. Не знаю, сколько моих людей пойдет под землю, но то, что их на все не хватит, это точно.

— Вообще-то, господа офицеры, — Инженер вступил в беседу, нахмурив брови и поправляя очки, — мое личное мнение, что нас вынуждают спешить. Понимаю, что делать нечего, но лезть туда, не зная, сколько против нас будет подземников, не самая удачная мысль. На месте Капитана я все же подготовился бы основательнее, с возможным вызовом еще нескольких отрядов.

Кэп наклонился к нему и что-то прошептал. Енот, сидевший рядом, сумел разобрать только что-то вроде «некогда» и «придется». Инженер согласно, хотя и недовольно, кивнул головой:

— Вопросов больше не имею, господа офицеры, приказ командира не обсуждается. Хотя… Есть один вопрос.

— Какой, Инженер? — Голос у женщины оказался на удивление волнующим. Низкий, бархатный, с неуловимыми нотками хрипотцы.

— Господин бывший майор должен нашему товарищу дуэль согласно всех регулирующих вопросы чести положений Альянса, и мы про это не забыли.

— Батюшки-светы… — протянул полковник-колобок. — Вот дела так дела. Это правда, подозреваемый Гриф?

— Правда… — Майор сплюнул на пол. — А толку-то?

— Я понял, Инженер. — Полковник хлопнул по столу ладонью. — По окончании выяснений интересующих нас данных трибунал предоставит возможность удовлетворения вашему офицеру.

— Прошу вас пока не запускать Грифа на «головомойку», господин полковник. Хотя бы до возвращения группы разведки.

— Хорошо… А возможно, что и этого не понадобится, да, подозреваемый Гриф?

Тот не стал ничего говорить, лишь опустил глаза, глядя на плитки паркета, широкими навощенными квадратами покрывающего пол всего кабинета.

— Мы поедем, господин полковник. — Капитан встал. — Время не ждет, как и твари под землей.

— Конечно, конечно, Капитан. — Колобок улыбнулся в спину уже уходящим чистильщикам. — Да, совсем забыл сказать…

— Что? — обернулся Кэп.

— С вами пойдет капитан Циклоп. В качестве офицера контроля, так как в деле выявилось новое обстоятельство. Сами понимаете, что КВБ никак не может пройти мимо факта потайных тоннелей… Равно как и лаборатории под землей. Вы меня понимаете?

— Конечно, господин полковник, — Капитан кивнул, — скажу более, что я даже доволен возможным присутствием господина Циклопа. Хотя бы не придется после работы никаких актов сочинять, чтобы скрыть от вас утаенное вундерваффе наших далеких предков.

— Вот и славно! — Колобок вновь расплылся в улыбке. — Тогда не смею вас больше задерживать. Удачи, Капитан.

— Спасибо.

Задумчивый Инженер молчал всю дорогу до лагеря, так же как и Капитан. Еноту волей-неволей приходилось смотреть по сторонам и думать о том, что будет дальше. Ему хотелось пойти в разведку, про которую говорил командир. Никакого страха, бывшего совсем недавно, не наблюдалось и в помине. Хотелось уже начать что-то делать.

Судьба, не так давно заставившая его потерять все, что было дорого, вплотную подвела сейчас к возможности отомстить. В его душе не было никаких колебаний, только ожидание боя.

Броневик поднял тучу пыли, вывернул из ворот и покатился к лагерю.

— Тундра, возьми пятерых человек и дуй ко входу в тоннель. Пройдешь по правой стороне, найдешь стальную дверь с кодовым замком. Замок механический, код «два-три-два-пять-два», только входите осторожно. Если найдешь что-то типа дрезин, так будет просто замечательно. Осмотришь ходовую часть и питание, на предмет — сможем воспользоваться или нет. Идите втроем, двое на подстраховке, на всякий случай.

— А стенка? — Тундра посмотрел на командира.

— Что стенка? — Капитан недоуменно посмотрел на него.

— Чего с ней делать-то? Там же раствор намертво схватился.

— Вот засада-то, а?! Кувалду возьми, он тебе ее расковыряет за несколько минут. Стены там крепкие, не обвалятся, не на такое рассчитаны были. Давай, давай, Тундра, у нас на все про все часов шесть от силы, езжай.

— А я-то, дурень, подумал, что ты и правда послал кого-то стену убирать, — усмехнулся Инженер. — Рискуем, Капитан, рискуем.

— И что? — Кэп закурил, окутавшись клубами ароматного дыма. — У нас с тобой вся жизнь один сплошной риск, так что не в последний раз явно.

— Ты уверен, что не стоит вызывать кого-то из наших?

— Не успеют они, Инженер. — Капитан задумчиво смотрел, как команда Тундры грузится на его, Капитана, собственный броневик. — Связывался уже я с нашими, еле достали, но все-таки справились с Ганом. Младший Мастер сейчас на Оке, он не успеет. Князь у Мурмана, так что сам понимаешь, а вот Голландец уже вышел, и прет прямиком сюда. Но не успеет он, ему дня два на дорогу надо, а твари, скорее всего, не сегодня, так завтра выйдут снова. Так что, крути не крути, вынуждены мы идти вниз, хоть и не хочется столь малыми силами. Не верю я Грифу, сам понимаешь, не с чего ему верить.

— Это точно. — Инженер потрепал себя за бороду. — Ублюдок он еще тот, скотина мстительная… Думаешь, хочет подставить напоследок?

— Да кто же знает-то? — Кэп затянулся поглубже, чуть кашлянув. — Сам пойду, близнецов подготовь тоже, проверь, что да как у них там со всеми системами. Деваться нам некуда, сам понимаешь. Если тварей там действительно много, то Герц может их выпустить в любой момент. Представляешь, что будет на улицах, особенно если он днем это сделает? Представил? Вот и мне страшно, брат, очень страшно.

— Пойду с вами, куда деваться… — Инженер кивнул, как показалось Капитану, сам себе. — Всем идти вниз, так всем.

— Не дури, — голос командира сразу стал жестким. — Вот кому-кому, а тебе я идти запрещаю. Фрост пойдет, Медовая, Файри, Ган, все, кроме тебя и Лисы. И не спорь! Я погибну — другой появится, ты останешься внизу — где нам найти такую голову, не скажешь? Все, Инженер, не обсуждается. Иди готовь Первого со Вторым, инструктируй там и прочее.

Он посмотрел на уходившего в сторону своего «крузера» товарища и покосился на Енота, все еще торчавшего рядом:

— А ты чего стоишь, Енот? Иди давай уже, тебя наверняка кое-кто заждался.

И поднялся по металлической приступке штабного механического монстра, чтобы достать из стенного шкафа давно не пользованный комплект собственной бронезащиты, проверить старый, надежный и безотказный «Бульдог», да и просто подумать перед тем, как спускаться вниз. Туда, где, возможно, этой ночью останется весь его, Капитана, отряд. Коллектив, который давно стал большой и дружной семьей, где находилось место всем. И вечно ворчащему собачнику Волхву, и доброй стряпухе Мамачоле, и неразговорчивому, надежному как двигатель его собственного «Жнеца» механику-водителю Дизелю. Он собирал их долго, настойчиво и упорно, создавая из разрозненных людей то, что помогало им все эти годы. Стоило оно все того, что может ожидать их впереди? Да, мысленно ответил себе Капитан, конечно. Ведь самое главное — делать то, что нужно и что ты сам любишь. И всегда идти до конца по той дороге, что выбрал.

Енот пошел в сторону машины Инженера, понимая, что Ган наверняка уже успел сделать все, что он его просил, и сейчас занимается чем-то еще. Тундра уехал, не захватив его с собой, и сейчас Енот не знал чем заняться, ожидая вечера и внятной команды. Пока в лагере царил рабочий беспорядок, где каждый его участник делал что-то нужное. Он прошел большую часть расстояния до своей цели, когда его окликнули от палатки.

Парень оглянулся и не поверил собственным глазам. Навстречу шел худой дылда Ферзь, полностью свободный от бинтов и довольно улыбающийся. Да, на его лысой голове были четко заметны новые шрамы и поврежденные участки кожи. Но шрамам на вид было не меньше месяца, тогда как на самом деле им едва исполнилось трое суток. То же самое и с обожженной кожей, которая уже не была тонкой и розовой. Она просто казалась более бледной, чем соседние участки.

— Здорово, брат! — Ферзь поздоровался. — Ты чего так вылупился на меня, будто увидел Мэдмакса, раздающего новогодние подарки?

— Но… Шрамы вон…

— А, это… Ерунда, Енот, заживает все как на собаке, вот и все. Ты это, идешь куда?

— К Гану, у него оружие и прочее все, заберу, проверю еще раз…

— Ммм… понятно. Ты это, зайди вон в палатку, где мы с тобой валялись. Давай, давай, на процедуры, так сказать. Ну, все, пошел я.

Енот посмотрел ему вслед, пожал плечами и пошел к палатке. Ухо у него уже не болело, да и перевязки делать не нужно было. Корка, образовавшаяся на ране очень быстро, отвалилась сама собой еще утром. Но мало ли? Вдруг перед каждым запланированным боем существовал какой-то особый осмотр? Он подошел к палатке и отодвинул входной клапан в сторону.

Внутри, на удивление, было достаточно темно. Лампа, обычно светившая на столбике-держателе, была выключена. Енот постоял, привыкая к темноте.

— Прикрой вход, — голос, раздавшийся с той стороны, где стояла его кровать, идентифицировать было просто. Так как это был не слегка хрипловатый голос Лисы. Там была Медовая. — Закрывай, дурень, и иди сюда.

Пальцы автоматически затянули шнуровку сверху донизу и завязали на узел. Сердце глухо бухало в груди, на лбу неожиданно выступил пот, совсем-совсем холодный. Енот сделал несколько шагов, аккуратных, чтобы не наткнуться на спинки еще двух кроватей. Глаза быстро привыкли к полутьме. Медовая сидела на краю кровати, одетая только в майку и узкую полоску трусиков. Ботинки стояли рядом, одежда лежала на тумбе.

— Иди ко мне, Енотище… иди сюда. Вот глупый, чего встал столбом? Да ладно, неужели никогда… Сладкий ты мой, как же такое могло получиться-то? Иди сюда…

…Не существовало ничего, кроме мягкой, пахнущей чем-то цветочным кожи, маленькой и нежной груди, прикрытых глаз с длинными ресницами и рук, вцепившихся ему в затылок и в спину. Он чувствовал ее, такую нежную и одновременно жесткую, сжимающую его крепкими и сильными бедрами, засасывающую куда-то глубоко-глубоко, откуда не хотелось выныривать и где было мягко, тепло и хорошо. И когда она вздрогнула, подавшись к нему всем телом и вцепившись еще сильнее, то он не смог больше ждать конца этого падения. И мир вокруг взорвался на много-много разноцветных и красивых кусочков, закружившихся вокруг в бешеном калейдоскопе.

Спустя какое-то время он сложился вместе в картинку, в которой были темный матерчатый потолок с несколькими прожженными дырками, светлую ткань белья на кровати и глубокую зелень глаз напротив. И когда эти глаза снова стали близкими-близкими, Енот понял, что ради этого просто стоило жить.