Чистильщики

Караван

Мне постепенно становилось лучше. В глазах уже почти не двоилось, а звон в ушах стал намного тише. Я уже мог сам перебирать ногами, но двое, что шли рядом, продолжали меня поддерживать.

— Подождите, — сказал я, — я попробую идти сам.

— Не торопись, — меня посадили на большой камень, а худощавый лысый мужик лет сорока пристально посмотрел на меня, — ты как?

Я задумался. В целом, наверное, хорошо. Силы возвращались, органы чувств начинали работать нормально, даже одышка сошла на нет. Всё нормально, если не считать, что я понятия не имею, кто я, где нахожусь и что здесь делаю. Напротив меня стояли двое. Один лысый, а второй старик лет шестидесяти, длинные волосы собраны в хвост, борода аккуратно пострижена. Оба одеты в камуфляж «Горка», при них разгрузки и автоматы АКМ. У старика их даже два. Такой же камуфляж на мне, а в разгрузке магазины. Ещё нож, даже кинжал, весьма зловещего вида, в ножнах, а в небольшом подсумке явно гранаты. На ремне фляжка и пистолет. Мы солдаты? Надо полагать, да, вот только солдат обычно коротко стригут, бреют и в пятьдесят лет отправляют на пенсию. Может, наёмники?

— Я… нормально, — ответил я неуверенно, — идти смогу, это точно. Просто я…

— Говори, — мягко поторопил меня старый.

— Не помню ничего, — честно признался я, — кто я, кто вы, где я и так далее.

Они удивлённо переглянулись.

— Такое вполне может быть, — уверенно сказал старый, — пси-удар может творить всякое, думаю, в баре пройдёт.

— Пси удар? — спросил я удивлённо.

— Короче, — начал объяснять лысый, — мы — боевая группа, меня зовут Глобус, а это…

— Заметно, — перебил я с улыбкой.

Он тоже улыбнулся.

— Так вот, я — Глобус, это — Старик, он у нас старшим в группе, вон те парни, — он показал рукой на ещё двоих бойцов которые стояли поодаль и смотрели в бинокль, — Робин, наш снайпер, а с ним Кактус.

Тот, кого назвали Кактусом, обернулся и с улыбкой помахал мне рукой, его прозвище тоже было говорящим, бриться парень не любил, а потому жёсткая чёрная щетина торчала во все стороны, напоминая колючки кактуса. Робин оказался худым долговязым парнем, на котором форма болталась, как на вешалке.

— Тебя самого Фомой дразнят. У нашей группы задача была найти караван с грузом и уничтожить. Груз и караванщиков. Мы в Средней Азии, в горах, точно место не назову, но, думаю, это и неважно. Годы тоже не скажу, ориентировочно, семидесятые.

— Так мы их догнали? — спросил я.

— Почти, — ответил за него Старик, — они знали, что мы их преследуем, поэтому выставили заслон. Небольшой, мы их покрошили быстро, да только среди них псионик был, от его удара вас двоих накрыло, тебя и Кирюху. Того сразу насмерть, кровоизлияние в мозг или что-то в этом роде, а тебя оглушило просто, сознание потерял, да вот память отшибло. Но это не повод сидеть, задачу всё равно надо выполнить, если ты в порядке, вставай и пойдём.

— Что за караван? — спросил я, поднимаясь на ноги.

— Караван, обычный, — начал объяснять Глобус, — мешки с грузом на мулах, что в мешках, точно не скажу, на месте увидим, охраны голов тридцать, но наших клиентов там всего трое или четверо, остальные обычные люди, набрали из местных.

— А справимся? — с сомнением спросил я, сомневаться была причина, нас всего пятеро, а их тридцать.

— Если ты не забыл, как автомат держать, то непременно справимся, — Глобус снова улыбнулся, забрал у Старика автомат и протянул его мне, — помнишь.

Я взял оружие в руки. К удивлению своему, моментально вспомнил, как им следует пользоваться, на какое расстояние стреляет, как надо прятаться под обстрелом и многое другое. Автомат был старого образца, годов шестидесятых, но в хорошем состоянии, воронение нигде не вытерто и не поцарапано, приклад тоже как новый, и надписей ДМБ — 1967 нигде не видно. В разгрузке было шесть магазинов, которые делали меня похожим на черепаху, за спиной висел вещмешок, надо полагать, там ещё есть патроны.

— Помню, — я поднял глаза, — пойдёмте, коли так.

Вся группа встала и направилась вперёд по горной тропе. Я мельком оглядел окружающую местность, действительно, горы. Вдалеке виднелись заснеженные вершины, частично скрытые облаками, но здесь было тепло, видимо, высота небольшая.

— У них скорость не больше нашей, — объяснял на ходу Старик, — мулы — это не автомобили, они быстрее, чем есть, не побегут. Будем догонять и постепенно отстреливать.

— А если засада? — спросил я.

— Когда это тебя пугало? — усмехнулся идущий впереди Кактус, — раньше Фома никого не боялся.

— Просто надо внимательней быть, — объяснил я. Не знаю, какой я был раньше, но помереть всё равно не хочется.

— У них оружие старое, — добавил Старик, желая меня подбодрить, — в основном, «буры».

— Буры? — переспросил я, но воображение тут же послушно нарисовало старую английскую винтовку с ручной перезарядкой.

— Да, буры, винтовка такая, у местных их завались ещё со времён английской экспансии. Оно, конечно, хорошо в плане дальнобойности, но вот снайперов среди них мало, вряд ли кто-то попадёт. Автомат в этом плане куда эффективнее.

— Кроме того, — добавил Старик, — они ставку на скорость делают, им отвлекаться нельзя, нужно обязательно груз доставить в какую-то точку, если доставят, то всё, мы проиграли, даже если их потом убьём.

— Тогда поторопимся, — сказал я и зашагал быстрее.

Тропа, как и положено, петляла и извивалась, словно змея, у которой болит живот. Кое-где приходилось лезть в гору, а в других местах, наоборот, спускаться. Но в целом, как мне показалось, уровень постепенно повышался, надеюсь, до проблем с кислородом не дойдёт. В этом мы горцам проигрываем. Наверное.

Надо сказать, что мы, действительно, оказались опытными солдатами, по крайней мере, с физподготовкой проблем никто не испытывал. Даже Старик, которому давно пора было на пенсию, спокойно перепрыгивал с камня на камень, карабкался по кручам, спрыгивал с обрывов и при этом никаких проблем не испытывал, даже дыхание не сбивалось. Нормально шёл и я сам. Амуниция не была тяжёлой, бронежилет отсутствовал, как данность. Голову прикрывала тонкая вязаная шапочка. Ботинки словно специально создавались для таких условий, подошвы отлично цеплялись за камень, нога не подворачивалась, при этом весили они не больше домашних тапочек. На ходу успевали даже парой слов переброситься. Я всё уточнял у них насчёт дела.

— Ты сказал, что в караване есть какие-то наши клиенты, что их трое или четверо?

— Да, так и есть, — ответил Глобус, карабкаясь по очередному склону, — а что?

— А остальные — люди? Значит эти не люди?

— Прости, забываю, что ты ничего не помнишь, короче, там всё сложно, воюем мы, наша контора то есть, в основном с нелюдями. Они бывают разными, например, холопы, мелкие, пакостные, в балахонах. Это самое простое, на раз убиваются. Для других опасны тем, что их не видно. Но есть и пострашнее, например змеелюди, так их назвали. За такими мы сейчас и гонимся. Они не то, чтобы сильные, но есть среди них мозги, вроде гениев с большой головой. Так вот, они способны на всякие хитрые приёмы, техника, излучение, ментальный удар. Тот, что вас с Кирюхой накрыл, тоже был из них. Собственно, если их отстрелять, остальные сдадутся, или просто груз бросят. Нас это устроит.

— Извини, Глобус, но звучит как бред сумасшедшего, — честно признался я.

— Ничего, — он не обиделся, — увидишь, всё поймёшь, а пока воспринимай их, как обычных врагов, тем более, что издалека не разберёшься в этих местных тряпках.

Я ничего не ответил, возражать было нечего, раз я тут, значит, один из них, на розыгрыш точно не похоже, а значит, нужно выполнять задачу, а там посмотрим.

— Ты говорил про бар? — напомнил я Старику, — а где здесь можно найти бар?

— Бар в нашем случае, — объяснил Старик, — это не просто питейное заведение. Это наш головной офис, склад вооружений, место инструктажа, а самое главное — госпиталь. Так уж получилось, что все раны и повреждения на его территории заживают за считанные минуты.

— Тоже звучит как бред? — спросил Глобус.

Я только грустно кивнул.

— А где он? — спросил я. В моём понимании, бар — неотъемлемый атрибут большого города, а здесь, в этих горах, таковых нет, или же они слишком далеко. Поход до бара пешком может занять пару недель, а то и месяцев. Хотя, может, вертолёт вызовут?

— Ну и держи на закуску ещё порцию бреда, — сказал Глобус, а Робин, идущий впереди, негромко засмеялся. — Мы найдём портал, который перебросит нас прямиком в бар, а потом, когда поправим здоровье и выпьем за успех, разойдёмся по домам.

— В порталы мы переходим по разным мирам, но все они, или почти все, замыкаются на баре. Это, как бы, перекрёсток всех миров. А выходя из бара, ты оказываешься в своём родном подъезде, или даже в квартире.

Я снова вздохнул. Вот увижу всё сам, тогда и буду думать, а если память вернётся, вообще хорошо будет. А пока буду делать, что говорят. Так лучше.

В одном месте тропа пошла вдоль пропасти, выступ шириной в метр, с одной стороны почти отвесная стена, а с другой обрыв, дно которого не получалось разглядеть. Старик остановился и развернул карту.

— Скоро мост будет, — он указал вперёд, — убитый, деревянный, на верёвках. Будь я на их месте, непременно бы его срезал. Ну, или повредил так, чтобы мы упали, когда пойдём.

— Предложения? — спросил Кактус.

— Обойти, это возможно, но отнимет пару часов.

— Давайте сперва мост посмотрим, — предложил я, — не факт, что будут резать. Они ведь местные, им этот мост нужен.

Так мы и сделали, прошли по опасной тропе ещё километр, или чуть больше, а потом повернули за угол большой горы. Поворачивала и пропасть, а до другого её края был перекинут мост. Я такой видел в фильме про Индиану Джонса, и ещё в каком-то, но ни в одном из фильмов поход по такому мосту ничем хорошим не заканчивался. Несколько длинных канатов, длиной метров семьдесят, дорога из хлипких (и, скорее всего, гнилых) досок. Верёвочные же перила. На том конце два каменных столба, чтобы, значит, привязывать. Вот угораздило.

Впрочем, выглядел мост вполне целым, подозреваю, что те, кто его сделал, всё же рассчитывали на вес человека. Глобус вызвался идти первый, вроде, правильно, он самый лёгкий, но только что-то мне подсказывало, что тут дело нечисто.

— А где гарантия, что они пошли туда? — спросил я негромко.

— Да, собственно, нет гарантии, то, что они в это место придут, было ясно, — сказал Старик, — а отсюда можно по мосту, можно направо, в сторону высокого перевала, но там снег лежит, на мулах не пройдут, точно. Или в обход, как уже говорил.

— Но они точно знали, что мы придём в это место?

— Именно.

— Надо быть идиотом, чтобы не попытаться устроить гадость или навести на ложный след, — совершенно серьёзно сказал я.

— Ты прав… — сказал Старик, но тут же осёкся.

— Не оборачивайся, — прошептал Глобус, в упор глядя на Робина, — у тебя за спиной, как повернёшься, на одиннадцать часов. Валун большой красный, на самой верхушке выпуклость серая, это наблюдатель, попробуй снять.

— Угу, — незаметно кивнул молодой снайпер, поудобнее перехватывая СВД.

Надо заметить, что, несмотря на молодость, снайпер наш оказался редким профессионалом. Не только в точности прицеливания, но и в скорости реакции. Между его разворотом и выстрелом не прошло и полсекунды. Серая выпуклость на большом красном валуне расцвела облаком красных брызг.

— Готово, — с улыбкой произнёс Робин, явно довольный собой.

Не успел он закрыть рот, как позади нас раздался взрыв. Совсем слабый, даже, наверное, не динамит использовали, а что-то, вроде обычного пороха. Да только и этого хватило, чтобы мост, распавшись на две половинки, рухнул вниз.

— Ещё один, — рявкнул Глобус и, перехватив автомат, ринулся обходить камень по кругу.

Увы, второго мы так и не нашли, да и не было его там. Труп застреленного Робином басмача лежал, распластавшись на камне, а рядом лежала старинная подрывная машинка, от которой в сторону моста уходил тонкий провод, умело замаскированный камнями. Свою винтовку, тот самый «бур», он оставил внизу.

— Успел нажать? — с сомнением спросил Кактус.

— Вряд ли, — Старик с интересом поднял машинку и стал её внимательно рассматривать, — скорее, просто в руке держал камень, а потом уронил. На кнопку.

— Так взрыв не сразу был, — заметил Глобус, — секунды три прошло после выстрела.

Ответа на этот вопрос мы, разумеется, не нашли. Да и некогда было его искать. Мы вовремя заметили ловушку, благополучно избежав смерти, количество противников уменьшилось на одного, а теперь оставалось только их догнать. Пожертвовав мостом и одним бойцом, караванщики получили два часа форы.

Группа снова пошла по тропе, стараясь увеличивать темп, благо, дорога почти везде шла под уклон, так, глядишь, и в долину спустимся. Старик на бегу придумывал новые способы.

— Через пару километров будет изгиб тропы, дорога, по которой идут они, проходит неподалёку, но гораздо ниже уровнем, по моим расчётам, они туда ещё не дошли, можно подождать немного, тогда сможем отстрелять кое-кого.

— А расстояние там какое? — с интересом спросил Робин.

Оно и понятно, отстреливать будет он.

— Сложно сказать, — Старик прищурился, вглядываясь в карту, — масштаб может быть неточным, но думаю, что метров пятьсот. Это по прямой, плюс перепад высоты.

— Попробую, но ничего не обещаю, — проворчал Робин.

До нужной точки добрались за час, Старик, ни разу не страдавший топографическим кретинизмом, заявил, что именно здесь ближайшая точка, а караван пойдёт вооон там, внизу, по тем камням. Взглянув внимательно в ту сторону, я не увидел никакой тропы, просто нагромождение камней, но, наверное, просто далеко. Глобус, глядя в бинокль, разглядел лучше.

— Дальномер показывает шестьсот сорок метров, — заявил он, — ставьте прицелы.

— Ты ещё скажи, что Бармен тебе бинокль с дальномером отвалил? — удивлённо сказал Кактус.

— Зачем отвалил, — Глобус хитро улыбнулся, — у меня свой есть, я его беру на дело. Надо ведь как-то жизнь облегчать.

— Один хрен, никуда не попадём, — сказал Кактус недовольным тоном, — не автоматная дистанция.

— Вообще-то попасть вполне реально, — напомнил Старик, — прицельно одиночными, конечно, ничего не выйдет, а очередями вполне можно кого-то достать. Валунов там немного, глядишь, все не спрячутся.

— Есть также мнение, — напомнил Глобус, — что лучше стрелять по мулам, тогда они останутся без транспорта, и станет им нехорошо. Очень может быть, что на этом всё и закончится.

— А что в тех мешках? — спросил я, — если взрывчатка, то всё закончится быстро, совсем быстро, возможно, и для нас тоже.

— Сюда не достанет, — уверенно сказал Старик, — да и не взрывчатка там. Или какие-то электротехнические приблуды, или образцы биоматериалов в пробирках или коконах.

— Бактерии, вирусы? — предположил я, и самому стало тошно.

— Скорее, эмбрионы, органы или что-то в этом духе, — сказал Старик, мне ещё показалось, что знает он гораздо больше, чем рассказывает.

— Тихо, — глухим голосом осадил нас Робин, — идут.

Мы заняли огневые позиции, взяли на прицел нижнюю тропу. Там, абсолютно не торопясь, показались караванщики. Неспешно шагали тяжело нагруженные мулы, рядом шли погонщики с винтовками на плечах, одетые в просторную одежду из светло-серой ткани.

— За вторым мулом идёт, — прошептал Глобус в сторону Робина, — думаю, он. Слышишь?

— Сам знаю, — буркнул тот, не отрываясь от прицела. — Его валю первым, а вы начинайте концерт. Прижмите всех к земле, а я буду развлекаться.

Я успел заметить, что на обычной армейской винтовке стояла совсем необычная оптика, подозреваю, немецкая, прицел явно был куда мощнее обычного ПСО.

Выстрел плетью ударил по ушам, заставив перепонки сжаться. Как раз вовремя, поскольку сразу за ним разразились огнём четыре автомата, сметая с дороги басмачей свинцовым дождём.

Справедливости ради, несколько попаданий я отметил. Потом стало хуже, караванщики рассредоточились, попрятались за валунами, хотя некоторые части тела, не поместившиеся там, стали добычей Робина. А на нашу долю пришлись несчастные мулы, которых никто не научил, как правильно вести себя под обстрелом.

Каждый из нас высадил по магазину, потом перезарядились, а Кактус, имевший автомат с подствольником, даже пальнул гранатой. В моей голове, которая до сих пор пыталась вспомнить собственное имя, внезапно всплыли цифры, говорящие о том, что максимальная дальность стрельбы из ГП-25 — четыреста метров, а потому чёрта с два он куда-то попадёт, только зря переводит боеприпас.

Так и вышло, граната разорвалась с большим недолётом, разве что, несколько каменных осколков долетели до цели, да сам звук взрыва добавил паники.

— Уходит падла! — едва не зарычал Глобус, снова приложившись к биноклю. — Один или два, с мешками, успели прорваться.

— Глобус, Фома, — скомандовал Старик, — выдвигайтесь, тех беглецов вы уже не догоните, попробуйте этих добить, вам по дуге километра четыре, если захватите одного живым, узнаем, куда они шли и направимся туда.

И мы выдвинулись. Едва не высовывая язык, мы вдвоём побежали по тропе. Кто-то из недобитых караванщиков даже выстрелил в нас из винтовки, но с такого расстояния, да одиночным, да в движущуюся цель… Пули бессильно выбили крошку из каменной стены, а мы продолжали бежать. Отчего-то у меня не было чувства страха, хотя я понимал, что врагов даже сейчас ощутимо больше.

Указанные четыре километра (а на деле гораздо больше) мы преодолели минут за двадцать, в той стороне продолжали звучать выстрелы, но уже гораздо реже. Короткие очереди из автомата встречались с одиночными выстрелами винтовок. Изредка наверху щёлкала снайперка, видимо, каждый раз обрывая очередную жизнь.

Скоро мы приблизились к месту бойни. Результат нашей деятельности был весьма впечатляющим, кровь в буквальном смысле текла по тропе рекой. Чуть поодаль, за тушей убитого мула, спрятался очередной моджахед, выцеливая наших из винтовки, причём, не старинного «бура», а довольно современной по местным меркам СВТ-40, откуда, интересно, в этих краях? Рядом лежал его товарищ с простреленной головой, вокруг которой растеклась большая лужа крови.

Там и сям валялись разорванные мешки, из которых выпали непонятные овальные предметы, длиной в двадцать и диаметром в десять сантиметров. Оболочка их была прозрачной, внутри колыхалась непрозрачная жидкость бурого цвета. Некоторые пробило пулями, жидкость вытекла на землю, оставив внутри непонятные красноватые комки.

Вскинув автомат, Глобус прицелился. Щёлкнул одиночный выстрел, а враг дёрнулся на месте и замер, винтовка выпала из безвольно разжавшихся рук. Ещё одного я срезал очередью, оставшиеся двое или трое, сообразив, что беда пришла, откуда не ждали, быстро переключились на нас. Пришлось залечь, а скоро над головами прострекотала очередь, в звуке которой я ясно различил голос старого доброго ППШ.

Не сговариваясь, мы достали гранаты. Обычные Ф-1, придержав на две секунды, бросили. Расчёт оказался верен. Взрывы прогремели точно над головами басмачей. А мы, почти одновременно с прогремевшими взрывами, кинулись в атаку. Не по прямой, а петляя по широкой дуге. Но предосторожности оказались излишни. Из оставшихся пятерых врагов, двое были убиты, один при смерти, а ещё двое легко ранены, кроме того, похоже, у них самих банально кончились патроны, а взять оружие с убитого не успели.

Тот, что попался мне, попытался вытащить нож, но не успел, получил прикладом в грудь, отчего и отлетел на три метра, а встать уже не смог, поскольку сверху на нём сидел я, связывая ему руки размотанной чалмой. Глобус своего живым брать не стал. Серебристой молнией блеснуло лезвие ножа, а молодой душман, схватившись за горло, начал оседать, из под сжатых ладоней ручьём хлынула кровь. Силён лысый.

Связанный уже никакой угрозы не представлял, мелькнула даже мысль, что и фиг с ним, пусть лежит, как-нибудь развяжется. Нам ведь надо других догонять, тех, кто вперёд ушёл. Но Глобус меня переубедил, сказав, что непременно следует уничтожить весь груз. Собрав в кучу все прозрачные коконы, мы нашли эффективный способ уничтожения. Просто положили в центр кучи шашку тротила на четыреста грамм, коконы не выглядели особо прочными, взрыв неизбежно разнесёт их в пыль. Немного подумав, Глобус достал ещё одну, чтобы с гарантией.

Детонатор был самый простой, с фитилём, кажется, даже самодельным. Мы отошли за угол, и присели, отсчитывая секунды до взрыва.

— Вот, полюбуйся, — сказал Глобус, откидывая кусок материи с лица убитого нами караванщика. — Примерно так наши враги и выглядят, но не все, разновидностей много.

Я взглянул на безносое бледное лицо, с выпирающим лбом и чёрными верёвками сосудов, вспомнить точно ничего не смог, но эта образина определённо показалась мне знакомой. Даже какие-то ассоциации на ум пришли.

— Бордель, — проговорил я задумчиво.

— Вспомнил? — он радостно встрепенулся, но тут же замолчал, втянув голову в плечи, поскольку поблизости грянул взрыв, камень, на котором мы сидели, больно ударил в копчик, а сверху посыпались мелкие камешки.

— Нет, — ответил я, стряхивая мусор с головы, — просто так в голове промелькнуло. Эта рожа и бордель. Не знаю почему.

— Всё правильно, говорю же, память восстановится, вопрос времени.

— А всё-таки, почему?

— Потому что, когда мы встретили впервые вот этих, — он легонько пнул носком ботинка труп, — занимались мы зачисткой борделя. Я, ты, Старик и ещё один молодой, Кротом звали. Ты тогда даже потрахаться успел, с самой тамошней мамкой. Вспомни.

Увы, таких подробностей я не вспомнил, но тот факт, что память понемногу возвращается, не мог не радовать.

Скоро вернулись остальные, к тому моменту пленный уже пришёл в себя и готов был давать показания. Допросом занялся Старик, а мы ещё раз обследовали склон на предмет сохранившихся коконов. Взрывчатка сделала своё дело, от большой кучи осталось только пятно на земле. Ещё несколько отыскали за камнями, видимо, закатились во время боя. Их положили под камень и старательно расстреляли из пистолетов. Я с удивлением обнаружил, что в кобуре, вместо привычных Макарова или Стечкина, лежит американский Кольт сорок пятого калибра. Ну, да ладно, наверное, так надо.

Пленный тем временем давал показания. Старик почти не применял пытки, только говорил что-то негромко на незнакомом языке, а тот старательно кивал, изредка вставляя реплики тонким голосом. Я заметил, что это довольно молодой парень, ещё даже борода толком не растёт, лет шестнадцать, не больше.

Наконец, закончив дознание, Старик повернулся к нам и объявил:

— Двое слуг Шайтана и с ними Хайрулла, как я понял, это их караван-баши, схватили два мешка и побежали вперёд, приказав задерживать нас. До конечного пункта им осталось всего километров десять, по прямой, так что шанс у нас есть. Мешки тяжёлые, быстро бежать они не смогут. Только у Хайруллы того пулемёт, судя по описанию, что-то, вроде древнего английского Брена. Если они не идиоты, а они не идиоты, точно, то посадят его где-то в засаду. Человек с пулемётом вполне может занять позицию на тропе и держать всю группу. А то и вообще всех завалит. Короче, идём в погоню.

— А с ним что? — я кивнул в сторону пленного, который лежал, закатив глаза к небу, и что-то шептал. Видимо, просил Аллаха даровать ему скорую смерть.

Глобус вынул нож и кровожадно ощерился, но Старик покачал головой.

— Незачем. Ноги.

Согласно кивнув, глобус подошёл к парню и, присев рядом, вогнал клинок ножа ему в бедро, пошевелив нож в ране, он так же грубо выдернул его обратно. Парень завопил от боли, но тут удар в челюсть моментально выключил его. Надо полагать, надолго. Протерев клинок ножа полой халата, Глобус аккуратно перерезал путы на руках парня.

— Выживет, — резюмировал Старик, отворачиваясь, — если на то будет воля Аллаха.

Глянув в последний раз на парня, лежавшего без сознания, я подумал, что воля упомянутого Аллаха должна быть суровой и непреклонной, потому что без неё ему точно ничего не светит. Штанина полностью пропиталась кровью, да ещё осколочное ранение в спину, да ещё сотрясение мозга. Может, конечно, молодость своё возьмёт, и парень очнётся, но вряд ли сможет двигаться. А на запах крови придут волки и шакалы, которым недосуг ждать, пока жертва умрёт окончательно.

Пока эти мысли пробежали в моей голове, я был уже далеко от места боя. Мы бежали вперёд, стараясь держаться максимально рассредоточено. Тропа стала широкой, метров тридцать между двумя горными склонами. Местность радовала ещё и тем, что засаду устраивать было негде, то есть, можно было вскарабкаться на самый верх, там есть уступы, где мог бы поместиться пулемётчик, но вряд ли караванщик на такое способен.

Через час наши старания были вознаграждены, изгибы тропы позволили увидеть, как далеко впереди мелькнули и пропали фигуры в белом одеянии. Три фигуры, засады пока нет. Робин выругался, но визуальный контакт был слишком кратким, чтобы успеть прицелиться. Да и не попал бы никуда, тут даже не его дистанция, больше километра.

Мы припустили бегом, силы подходили к концу, а кроме прочего, начинало темнеть. В отличие от дальномера, ПНВ Глобус контрабандой не пронёс, а потому придётся ориентироваться на ощупь. А преследуемые, по крайней мере, один из них, хорошо знает местность.

Всё же мы их догнали, когда разделявшее нас расстояние составило не более полутора сотен метров, двое с мешками, высокого роста и замотанные в белое тряпьё, ринулись вперёд, хотя скорость их была далека от олимпийских рекордов, тяжёлая ноша давала о себе знать. Третий же, одетый, казалось, побогаче, скинул с плеча старинный пулемёт и плашмя упал на камни.

Спустя секунду мы уже распластались на камнях, стараясь не попасть под очередь. Патроны он расходовал скупо, давая редкие очереди по два-три выстрела, попадал только в камни поблизости, но пока у него получалось эффективно нас удерживать. Впрочем, это ему так казалось, а на деле мы постепенно приближались. Редкие наши очереди заставляли его пригнуть голову, а в это время кто-то из нас переползал на несколько метров вперёд. Но время шло, и они работало на врагов.

Кактус сполз в какую-то расщелину и вскинул автомат. Замысел был неплох, достать гранатой, да только с закрытой позиции это сложно. Очень сложно.

— Глобус, корректируй, — крикнул он, досылая гранату.

Глобус, высунув из-за камня голову с биноклем, крикнул в ответ:

— На одиннадцать часов, расстояние сто десять.

С глухим звуком подствольник выплюнул гранату. Где-то впереди раздался взрыв.

— Недолёт, — крикнул Глобус, но второго выстрела дожидаться не стал, просто вскочил на ноги и побежал вперёд.

Сообразив, что враг сейчас не может стрелять, кинулся бежать и я. Недолёт был небольшой, всего метров шесть, контузия, осколки, каменная крошка и дым. Но пулемётчик был ещё в сознании, я видел, как лицо его заливает кровь, но он снова прижал приклад к лицу и дал короткую очередь.

Поздно, я и Глобус уже сместились вправо и влево, так, что стрелять в нас он уже не мог, пришлось бы поворачивать пулемёт, удобно пристроенный между двух валунов. Вскинув автомат, и даже особо не целясь, я вдавил спуск до упора. То же самое сделал Глобус. Пули буквально разорвали пулемётчика в клочья, не дав тому сделать ни выстрела. Готов.

Когда подошли поближе, увидели, что стрелять ему было банально нечем, последний магазин был пуст, рядом валялся ещё один, тоже пустой. Можно было и не заморачиваться, просто пройти мимо, или дать в зубы прикладом, как его молодому коллеге по опасному ремеслу.

Скоро нас догнали остальные. Глобус попенял Робину:

— А ты чего? Была ведь возможность издалека вальнуть.

— Не успел, — тот развёл руками, — только ствол поднял, а он уже стрелять начал, высунуться не давал, как будто глаза на затылке у него.

— У него, может, и нет, — заметил Старик, — а у двух других вполне могут быть, и не только на затылке. Идём.

И снова марафонский забег. Двое беглецов, оторвавшись от нас на пару километров, скоро показались на горизонте. Тропа стала ещё шире, а впереди вырастала огромная гора, чья белоснежная вершина терялась в облаках. Именно туда они и направлялись. Финишная прямая, надо, чтобы не успели.

Робин остановился. Припал на колено и вскинул винтовку. Целился недолго, выстрел прокатился эхом по окружающим скалам, один из беглецов упал, но снова вскочил и продолжил путь. Стали стрелять и мы, но никакого действия это не оказывало, хотя попадания были видны даже с расстояния в полкилометра.

Оказалось, что цель их находится не в самой горе, рядом было то, что так и тянуло назвать пристройкой или флигелем, столовидный отрог, высотой метров пятьдесят, имел почти отвесные стены. Они бежали к нему, хотя точно не смогли бы подняться по стене. Сошли с ума? Вряд ли. Скорее, там есть потайной вход. Снова остановившись, мы обрушили на них ураган огня, уже почти в упор, но было поздно. Как я и предполагал, в одном месте каменная стена поползла вверх, открывая проход, оба беглеца с мешками ввалились внутрь и странная дверь начала закрываться. К несчастью для них, хотя мы туда не успели, но в дверь залетела граната из подствольника. Створка ворот, не успев опуститься, заклинила, а обоих беглецов разбросало в стороны.

Задыхаясь от бега, мы ворвались внутрь. Я ещё подумал, что сейчас механизм заработает и запрёт нас тут до самой индийской Пасхи. Но ничего такого не произошло, створка осталась неподвижной, а мы получили возможность лицезреть помещение, в котором оказались. Это был огромный зал, прозрачный хрустальный потолок поддерживался четырьмя каменными колоннами. Внутри тепло и влажно, сразу потом прошибло. А стены его были унизаны точно такими же коконами, какие мы нашли в мешках. Только разного размера, формы и, кажется, с разным содержимым, хотя мутная жидкость не позволяла разглядеть подробности. Создавалось впечатление, что эти коконы здесь растут, вот эти маленькие, а с другой стороны уже подросли.

— Эмбрионы, — сказал Старик, проверяя трупы беглецов, снова всё те же змеелюди, что характерно, все в дырках от пуль, живого места нет, кровь вонючая вытекает толчками. Как только так далеко добежали? Я ведь помню, что в прошлый раз вполне легко ножами убивались.

Я вдруг осёкся. Помню. Точно. И их, и бордель упомянутый. Я подошёл к одному убитому чудовищу, наклонился и по какому-то наитию прикоснулся к его голове, которая всё ещё шевелилась в такт слабой пульсации вен.

— Не трогай, — крикнул Старик, но было поздно.

Меня накрыло. Я уже не был собой, не имел тела, не дышал воздухом. От меня остались только глаза, специально затем, чтобы я смог видеть. И я видел. Видел огромный мир, где небо было огненно красным, а земля казалась раскалённой лавой. Из недр вырывались струи горячего пара и вылетали мелкие камешки. Несколько змеелюдей с распухшими мозгами контролировали работу множества холопов. Те таскали коконы, будущее потомство, которое ещё даст жизнь, новую жизнь в других мирах и другом измерении. Нужно только доставить их туда. Коконы были сложены в странный штабель, а потом как-то скреплены между собой. Четверо полуразумных существ огромной силы, именуемых нами йети, взяли его с четырёх сторон и потащили к большому провалу в земле. Они скинули туда коконы, а следом спрыгнули четверо змеелюдей. Один из которых имел большие глаза и даже оттопыренные уши, которые у его сородичей, как я мог отчётливо видеть, отсутствовали, как данность.

Картинка переключилась. Вот они уже в обычном мире, вот, спрятав лица, разговаривают с некими людьми, предлагая им большие блага, в обмен на транспорт и сопровождение. Те дрожат от страха, но цена слишком высока. Они отправляются в путь. Странные животные довезут их потомство, а этих, кто сопровождает, можно будет убрать, чтобы никто не знал. Псионик просто заставит их сброситься со скалы.

Но всё пошло не так. Появилась погоня, люди, которые охотятся на таких, как они, люди, умеющие убивать. Эти люди не такие, как все. Из-за разницы измерений, большая часть населения этих миров не может видеть пришельцев, если те сами этого не захотят. Но не эти. Эти могут видеть, они появляются неожиданно, переходят из мира в мир, стараясь не отличаться от местных, но результат всегда один. Смерть идёт по пятам.

Псионик, поняв, что нужно кем-то жертвовать, остаётся, чтобы задержать их. С ним двое местных с оружием. Их помощь стоит немного, но пусть попробуют. Дальше я вижу мир уже глазами того псионика, он ждёт, присев за камнями, голова напряжена, только что искры не сыплются. Сейчас. Ещё немного, вот они, подойдут сюда, и можно будет попробовать нанести удар, который повалит всех, а эти двое никчёмных сопровождающих прикончат их, пока они беззащитны.

Увы, ещё до того, как наступил этот подходящий момент, один из них выстрелил, ни в кого не попал, зато выдал позицию, а в ответ прилетела одна пуля, пробившая ему мозг. Как же хрупки их тела. На позицию обрушился град пуль, которые не давали второму подняться, а вперёд уже бежала маневренная группа. Я с удивлением увидел себя со стороны. Граната, брошенная Кирюхой, уже летела вперёд, когда псионик нанёс свой удар. Кирюха рухнул, как подкошенный, роняя автомат. Изо рта, носа и ушей у него хлынула тёмная кровь. Упал и я, ноги неловко подломились, после чего я, словно в молитве, ударился лбом о камень. Остальных не задело, а если бы и задело, то это ничего бы не изменило. Граната достигла своей цели, взорвавшись так, что оторвала голову человеку с винтовкой, а псионика изорвав осколками, отшвырнула назад, где его добили из автоматов.

В голове вспыхнул яркий свет, и я очнулся. Рядом сидели остальные, молчали и с подозрением смотрели на меня.

— Видел что-то? — с пониманием спросил Старик.

— Видел, — кивнул я, хватая ртом воздух, что именно я видел, уточнять не стал. Потом как-нибудь.

— Что делать будем? — спросил Глобус, ни к кому конкретно не обращаясь. — Видали, какое царство. Тут полтонны тротила нужно, а ещё лучше напалм бочками. Чтобы всю заразу выжечь с концами.

— Загнул ты, полтонны, — с видом знатока возразил Кактус, — сколько у нас есть? Попробуем обойтись.

Было у нас немного. В общей сложности набралось килограмма четыре, точно я не разглядел, шашки передавались Кактусу, видимо, он и есть наш подрывник.

— Сейчас две колонны подорву, тут всё и рухнет, — объяснил он довольным тоном.

— На всякий случай, — предложил Старик, — давайте хоть самые большие расстреляем, не нравятся они мне.

Мне они тоже не нравились. В самых больших коконах содержалось нечто, размером с большую собаку, хотя форму разглядеть было трудно, мешала тёмная жидкость. Если хорошо присмотреться, становилось видно, как это нечто внутри вздрагивает, или даже пытается шевелиться. Понятия не имею, что там получится в конце, и когда оно вылупится, но присутствовать при этом точно не хочу. Я с трудом поднялся на ноги и вскинул автомат. Остальные последовали моему примеру, только Старик попросил немного повременить. Ему ещё требовалось съёмку произвести для отчётности.

Запечатлев на камеру всё крупным и общим планом, ветеран кивнул нам и тоже взялся за автомат. Выстрелы в замкнутом, да ещё и каменном помещении больно ударили по уже отбитым перепонкам, пули дырявили коконы, разбрызгивая вокруг жидкость и разрывая на куски содержимое. Пол был завален кусками отвратительно пахнувшего мяса, которое на глазах превращалось в бурую кашу совершенно непотребного вида.

Расстреливать всё мы не стали, да и патронов был не вагон, оставили по два рожка на рыло. Ещё до бара добраться нужно, чёрт его знает, где здесь дверь. Кактус установил два заряда на колоннах, после чего попросил нас выметаться. С детонатором опять никаких сложностей, огнепроводный шнур длиной в полметра. Подрывник скоро нас догнал, а Старик указал новый курс. Идти следовало по узкой тропе, которая круто, порой почти отвесно, спускалась вниз, кажется на запад, по крайней мере, солнце садилось в той стороне. Отошли недалеко. За спиной глухо грохнул взрыв, точнее, два почти синхронных взрыва, а столовидная скала в последних лучах закатного солнца начала красиво заваливаться внутрь себя самой. Зря патроны тратили, и так всё в труху сотрёт.

Дальше идти пришлось в полной темноте. Старик травил байки из своей молодости, он-де в своё время по таким же местам ходил, да только на каждом шагу ещё мины стояли, а за каждым камнем злой душман сидел, и ничего, жив остался, с руками-ногами. Я прикинул его возраст, да, наверное, так и есть, воин-интернационалист.

Нам мины не попались, да и душманов было в этот раз не особо много. Через два часа вышли мы к небольшому аулу, если там кто-то и жил, то сейчас они спали, даже собачьего лая не слыхать. Наверное, всё же, никого здесь. Но нас местное население интересовало в последнюю очередь, нам только дверь нужна была, старая дощатая дверь, открыв которую, мы вошли в бар.

Бармен поприветствовал нас сдержанным кивком, открыл двери лабаза, куда мы первым делом занесли оружие и амуницию. Кто, интересно, стволы чистит, форму стирает, запасы пополняет? Ведь персонала-то никакого не видно. Или Роботы? Или вообще по щучьему велению?

Переодевшись в домашнее, мы уселись за стол. Старик, покинув нас, отправился на доклад, да не к Бармену, а куда-то повыше, к тем, кого мы видим в полгода раз, и то мельком. Мне напоследок шепнул, чтобы пока не уходил и не напивался сильно, могут тоже позвать. Понятно.

Бармен быстро поставил на стол две литровых бутылки «Финляндии», после чего начал готовить немудрящую закусь. Глобус встал из-за стола, повернулся к группе из троих сидевших за соседним столом чистильщиков, которые, судя по свежему виду, ещё на дело не ходили, и объявил негромко:

— Мужики, Кирюха всё.

Мужики вздохнули, не факт, что все были с Кирюхой знакомы, я сам только второй раз с ним на дело ходил, но, как и положено, он — наш боевой брат, его смерть — наша общая трагедия.

— Как? — спросил один из них, подсаживаясь за наш столик.

— Псионик, мать его, — выругался Глобус, — долбанул так, что Кирюху наглухо, словно мозг взорвался, а Фоме вон память отшибло. Фома, ты, кстати, вспомнил нас?

Я задумался. А ведь правда, вспомнил, ещё там, в зале с коконами, когда видения были. Собственно, после этих видений окончательно память и вернулась.

— Помню, наливай что-ли.

Помощник Бармена, которого никто из нас не знал по имени, и который почти не разговаривал, принёс поднос, на котором стояли стопки, и лежала горка небольших, со спичечный коробок, бутербродов с сыром и кусками буженины. Сам Бармен принёс две больших вазочки с солёными грибами и маринованными огурчиками. Обычно тут не едят, только пьют, но сегодня, вроде, поминки, нужно и закусить. Последней на столе появилась корзинка с нарезанным хлебом.

Глобус на правах старшего начал разливать. Налив первую стопку, он накрыл её бутербродом и поставил на край стола. Дальше налил всем присутствующим, тары хватило. Взяли стопки, места за столом хватило не всем, но мужики просто встали рядом.

— Царствие небесное нашему другу и отличному воину Кирюхе, — произнёс Глобус, — погиб как герой, спасая всех нас. Бармен? Как его в миру-то звали?

— Солнцев Кирилл Павлович, — процитировал из-за стойки Бармен, — я уже занёс в списки.

Вот так, все мы тут под погонялами безликими, только в смерти нас обычным именем называют. Когда-нибудь каждого так помянут.

Мы выпили, водка казалась безвкусной., но я всё же закинул в рот огурец. Бармен кивнул парням, они подхватили рюкзак с амуницией и направились на выход. В гражданке идут, где-то в людном месте работа будет. Пить перед заданием не возбранялось, да и не будет им ничего с двадцати грамм. Мы же, вернувшиеся с задания, остались поминать. Через несколько минут в зал вернулся Старик, а меня окликнул Бармен:

— Фома, сходи, пожалуйста, вопросы к тебе есть.

Я встал, опрокинул ещё стопку, вытер рот салфеткой, закусил, не торопясь, и направился к двери. За дверью этой находился, в зависимости от обстоятельств, склад напитков, склад вооружений, склад обмундирования и экипировки на все случаи жизни, а теперь ещё и кабинет начальства.

Кабинет был небольшой, где-то пять на пять метров. В центре стоял стол с ноутбуком и вазочкой для письменных принадлежностей. За ним стояло массивное кожаное кресло, сидеть в котором был достоин только большой начальник, уровня министра, не меньше. Сидел за ним, правда, не министр. Не бывает таких молодых министров. Парню, что сидел за этим столом, было едва за двадцать, явно только институт закончил. Однако, столкнувшись с ним взглядом, я понял, что внешность обманчива, на меня глядели глаза столетнего старца. На нём была белая рубашка с галстуком, а пиджак он, видимо, надевать не стал. Внешность ничем не примечательная, мимо пройдёшь и через секунду не вспомнишь.

— Присаживайтесь, товарищ Фома, — он лёгким жестом указал на стул.

Сидение для посетителей было куда как более скромным, но тоже довольно удобным. Устроив свой зад, я весь обратился во внимание.

— Я — один из высшего руководства нашей конторы, зовут меня… — он задумался, явно выдумывая себе имя, — зовите меня Инженер, это лучше всего описывает мою роль в системе.

— Очень приятно, — я кивнул и пододвинулся поближе, — у вас какие-то вопросы?

— Да, Старик упомянул, что вы видели что-то, вступив в ментальную связь с умирающим, или даже уже умершим пришельцем. Это так?

— Да, кое-что видел. Хотя предпочёл бы не видеть.

Я коротко пересказал ему суть своих видений, он слушал внимательно, изредка задавал уточняющие вопросы, но было очевидно, что ничего нового я ему не сообщил.

— Что же, — с улыбкой подвёл итог Инженер, — лично мне всё понятно, хотя, подозреваю, у вас есть вопросы. Задавайте?

— Что это было? — спросил я немедленно. — Вся эта хрень. Другая планета?

— Всё сложнее, дорогой Фома, — голос его был тихий и вкрадчивый, как у психиатра. — Вы ведь знаете уже о множественности обитаемых миров. Все они отличаются уровнем развития, временем, климатом и многими другими факторами. Но это не всё, кроме этих миров, которые…

Он замялся, подбирая нужный термин, потом повернул ко мне ноутбук. Ничего не нажимал, но на экране появилось изображение чего-то, похожего на цветок. В центре маленький круг, а от него отходят полосы.

— Изображение условное, но оно отображает суть устройства миров. Они имели окна между собой, перекрывали друг друга, но это происходило хаотично. С целью приведения структуры в относительный порядок нами был создан бар, — он ткнул кончиком ручки в центр «цветка». — Теперь случайные прорывы пространства почти полностью прекратились, все перемещения происходят только произвольно, через созданный нами центр.

— Можно вопрос, — перебил его я, — а нами — это кем? Или мне такое знать рано?

— Не рано, — он поморщился, видимо, вопрос был всё же не самый приятный, — мы — представители высокотехнологичного мира, почти достигшего потолка в развитии, немногие оставшиеся.

— Апокалипсис? — спросил я с пониманием, — загадили планету?

— Ни в коем случае, — старческие глаза снисходительно посмотрели на меня. — Наша планета и сейчас в идеальном состоянии, а её инфраструктура самоподдерживается и будет самоподдерживаться ещё тысячи лет. Там другое, не то, чтобы вам рано было это знать, просто я не хочу рассказывать. Но это, в конечном счёте, неважно. Важно другое, взяв под контроль перемещения между мирами, мы сделали открытие. Кроме миров веера, существуют ещё миры другого измерения, другого слоя реальности, которые иногда соприкасаются с нашим. Там обитают разумные и полуразумные существа, провалы которых в миры веера вы и призваны были купировать. Как это ни странно, наша сверхразвитая техника спасовала перед существами из иного измерения. Пришлось положиться на биороботов, надеюсь, вы не обидитесь на такое сравнение. Ваша способность их видеть, поистине уникальна, нам для этого требуется глобальная перестройка организма, а у вас всё есть от природы. Более того, именно в вашем мире таких уникумов больше всего.

— Так, — кивнул я, пытаясь понять, к чему он клонит.

— А полгода назад стали поступать сведения, что оттуда, из другого измерения, готовится осознанная экспансия. Разумные расы некоторых миров, посещая наш мир, уже не ограничиваются мелкими пакостями, они готовят поляну для вторжения.

— Вы уверены? — мне от его слов поплохело.

— Возможно, я сгущаю краски, допускаю, что они это делали с познавательными целями, и до полноценной экспансии ещё далеко, но найденный вами склад с эмбрионами наводит на нехорошие мысли. А в своём видении вы видели мир с явными признаками катастрофы, катастрофа вполне может охватывать все миры их веера, очень может быть, что они пытаются спастись.

— А может, договориться с ними? — предложил я, — они ведь разумные, а у нас столько миров пустых.

— Договориться не получится, — он сел на место и повернул к себе ноутбук, — они не просто попадают в наш мир, они приносят с собой часть своего, вам знакомы пространственные аномалии в местах их появления, так это малая часть того, что может случиться. Их массовое прибытие в наши миры просто уничтожит их.

— Понял, — вздохнул я, поскольку ничего на самом деле не понял, — теперь-то что делать?

— Всё то же, что и раньше, — он улыбнулся, но вышло как-то неубедительно, — ходить на вызовы, уничтожать монстров, а попутно собирать разведданные.

Хоть это обрадовало, ясно и чётко поставленная задача.

— И ещё, — сказал Инженер мне в спину, когда я уже уходил, — мы знаем о неприятном инциденте в одном слаборазвитом мире, сотрудники ценны для нас, поэтому следование принципам можно будет немного ослабить. В следующий раз вам будет легче.

Несколько озадаченный, я вернулся в бар. Пить уже не хотелось, я просто присел за столик рядом со Стариком.

— А ты что думаешь? — спросил я его.

— Думаю, на нашем веку ещё много нового увидим, — сказал он после недолгого раздумья, — дай бог пережить.

Мы замолчали, а сидевший рядом Глобус поставил перед нами полные стопки.