Чистильщики

Замок герцога Бодье

Такие выезды я не любил. Что хотите делайте, а прогресс меня сильно испортил. Если есть машина, то зачем ехать на лошади, если есть огнестрел, то какого беса пользоваться арбалетами или копьями?

Но сейчас был наихудший вариант из возможных. Именно Средневековье со всеми его сомнительными прелестями, отсутствием дорог, антисанитарией, неудобной одеждой и техникой, недалеко ушедшей от каменного топора.

Мы ехали в карете запряжённой четвёркой породистых лошадей, подпрыгивая на каждом ухабе, каковых набиралось по два на каждый метр дороги. Было нас пятеро, да ещё Бармен, которого пришлось включить в группу по банальной причине, никто из нас не знал местного языка.

Как всегда, в таких случаях, нас одели и вооружили по местной моде. Шмотки, броня и, разумеется, оружие. Штаны и сапоги никаких нареканий не вызывали. Броня в виде кольчуги, наручей и шлема-шишака, была титановой, а потому носить её было легко. Кроме того, чтобы не вызывать подозрений, её нарочно заляпали грязью и нанесли следы коррозии, да и нас самих постарались привести в наиболее затрапезный вид. Короче, единственная ассоциация, возникающая в мозгу при виде нашего отряда, — орки Сарумана.

Кроме меня в отряде был Комод, немолодой мужик, крепкий и высокого роста, с предельно мрачной физиономией. Он единственный имел на вооружении дистанционное оружие — арбалет, судя по виду, чудовищной мощности. Лук его состоял из нескольких слоёв дерева разных пород, рога и чего-то, сильно напоминающего пластик, возможно, китового уса, хотя, возможно, это и был пластик. Никакого взводного механизма не имелось, но Комод мужик сильный, натянет и руками. Рядом сидел Чекист, я его мало знал, работать вместе ещё не приходилось, броня на нём была такая же, как у всех, а между колен стоял тяжёлый двусторонний топор, который на фоне его субтильной фигуры выглядел нелепо. Ещё двое, которых отрядили с нами, были молодыми парнями, едва за двадцать, совсем недавно в нашей конторе, оба небольшого роста, но крепкие и подвижные, их вооружили короткими алебардами. Того, что справа, звали Альберт, сложно сказать, было это имя или прозвище, как у других, но разница, впрочем, была небольшая. Второй, которого я отличал по небольшим усикам, хорошо видимым из-под шлема, имел погоняло Табак, я его помнил по одной совместной операции, показал он себя неплохо, поэтому за него я был спокоен.

Сам я сидел у небольшого окна с решёткой и мутным стеклом, словно в тюрьме. На мне была кольчуга до колен и железные наручи, шлем мой отличался от остальных тем, что имел полумаску, закрывающую верхнюю часть лица. Видимость немного сужалась, но голова целее будет. На плечи опускалась кольчужная бармица, прикрывающая шею. На руки я надел перчатки из полимера, защищающие от порезов. Ноги предполагалось защищать высокими сапогами из толстой кожи, которые изнутри были выложены кевларом. Контора хорошо позаботилась о сохранности тел своих сотрудников.

С оружием было печальнее, свой любимый кистень я так и не получил, то ли кто-то другой его взял, то ли просто не сочли нужным выдать. Вместо этого дали меч. Полуторный. Пристегнув его к поясу, я не смог ходить, потому что ножны волочились по земле, приспособить за спину, словно ниндзя или, прости господи, ведьмак, я не сумел. Поэтому меч просто лежал у меня на коленях. Само оружие было красивым. Никаких украшений, только сталь, дерево и кожа. Небольшое прямое перекрестие, длинный клинок, с тремя продольными каналами. Осталось только добавить, что меч был отлично сбалансирован, но, если честно, этого я не знал. Рукоять подразумевала действия как двумя руками, так и одной.

Сталь, разумеется, была легированной, нержавеющей, сверхпрочной и заточенной до состояния бритвы, уверен, что любой доспех этой эпохи мой меч разрубит, словно бумагу. Всё было прекрасно, кроме одного. К мечу должны прилагаться руки, растущие из нужного места нужным концом наружу. Меч — оружие профессионала, фехтовальщика, у которого за плечами несколько лет непрерывного обучения. Я таковым похвастаться не мог. Большинство наших людей хорошо владели рукопашным боем, кто-то, вроде Глобуса, идеально работал ножом. Что же до таких средневековых девайсов, то тут всё было на порядок хуже. Негде было нам учиться фехтовать, или даже просто рубить с плеча. Копьё или алебарда в руках неопытного бойца будут полезны, тогда как полезность меча, да ещё такого, под большим вопросом. Надо будет поставить вопрос перед начальством, чтобы выделили зал, где мы будем упражняться. Можно даже какого-никакого тренера найти, есть ведь реконструкторы, вот и пусть учат.

Но пока мне приходилось довольствоваться тем, что дали. Хорошо, хоть стилет при мне, отличная штука, которая и в этом мире пригодится, особенно против противника в доспехах. Вообще, наши враги доспехов обычно не носят, но всё может быть, в каждом рейде встречаем что-то новое и необычное.

Но самым оригинальным из нас был, безусловно, Бармен. Он был в прикиде средневекового католического монаха, даже макушку себе ради такого дела выбрил. А в руках держал резной деревянный посох. Посох был для него, пожалуй, великоват. А если присмотреться, то видно было, что дерево имеет швы, посох был склеен из двух слоёв, а внутри него железный лом, или же свинцовая отливка. Оружие монаху не полагается, а дубьё — вещь богоугодная, в самый раз, чтобы бесов вразумлять.

Ехали мы уже часа три. Комод даже успел немного вздремнуть, не обращая внимания на тряску. В чём заключается наша задача, было пока неизвестно, но, думаю, Бармен на месте скажет.

Наконец, когда карета в очередной раз остановилась, старший приказал вылезать. Откуда он узнал, что мы приехали, а не просто остановились, чтобы починить колесо, как делали уже несколько раз, оставалось неведомым. Прежде, чем я открыл дверь, он коротко нас проинформировал:

— Место действия — замок одного важного феодала. Зовут его Анри Бодье, он герцог, родственник короля и много чего ещё. В замке его завелась нечистая сила, предположительно, наши клиенты, но точнее сказать я пока не могу, готовьтесь к худшему. Церковь отправила ему экзорциста, заклинателя нечисти, под видом которого выступаю я, сам он, к счастью, запаздывает, а вы, соответственно, охотники на таковую нечисть, моя свита, наёмники, вооружённый сброд.

— Спасибо на добром слове, — проворчал Комод, вставая с насиженного места, — а кормить наёмников полагается? Я чего-то проголодался.

— Герцог — человек гостеприимный, — Бармен изобразил на лице улыбку, которую с тем же успехом можно было принять за гримасу отвращения, — думаю, нас покормят и разместят, как подобает. Работать будем ночью. И ещё, тут никто не говорит по-русски, что вы, я надеюсь, уже и так поняли. Старофранцузского языка не знаю даже я, но смогу объясниться на вульгарной латыни, буду переводчиком. Вопросы есть.

Чекист неопределённо мотнул головой.

— Высаживаемся.

Я открыл дверь и выскочил, карета стояла на территории замка, вокруг были каменные стены, под ногами — каменный же пол, вокруг суетились какие-то люди, видимо, прислуга герцога, чуть поодаль стояли двое вооружённых алебардами мужчин в кольчугах, видимо, стража.

Спрыгнув на пол, я с наслаждением размял затёкшие ноги, меч держал в руке, не зная, куда его приспособить. Наконец, всё же повесил на пояс и нёс, придерживая рукой, чтобы конец ножен не доставал до пола.

К нам подбежал невысокий толстый человечек лет пятидесяти в ярком кафтане, его чисто выбритые щёки лоснились жиром, а красное лицо говорило о пристрастии к вину. Оглядев нас, он выдал какую-то витиеватую фразу, из которой мы, естественно, не поняли ни слова.

Бармен ответил, надо полагать, на латыни. Человечек некоторое время подумал, потом медленно, подбирая слова, ответил.

— Его Сиятельство ждёт нас в своих покоях, — перевёл Бармен, — идите за мной.

А сам он пошёл за тем самым человеком, который был здесь управляющим. Мы поднялись по лестнице, прошли по нескольким коридорам, вошли в высокую дверь. За ней был просторный зал, ярко освещённый светом пары десятков свечей, прикинув средневековые цены на воск, я сделал вывод, что герцог живёт небедно.

Сам хозяин замка восседал на большом деревянном троне, украшенном затейливой резьбой. Это был мужчина лет пятидесяти, крепкий, но расплывшийся от неумеренности в пище и отсутствия физических упражнений, половину его лица закрывала окладистая борода с обильной проседью, а длинные волосы придерживались серебряным обручем. Несмотря на то, что в зале было довольно тепло, благодаря большому камину, где весело полыхали дрова, герцог был одет в длинный кафтан из плотной ткани с меховым воротником и такой же оторочкой внизу и на рукавах. На шее у него висела толстая золотая цепь на которой имелся непонятный геральдический символ. Такой же символ был изображён на щите, закреплённом над троном, видимо, родовой герб, хотя, что именно он изображает, я разобрать не смог.

Увидев нас, герцог проговорил что-то и показал на длинный стол, видимо, предназначенный для пиров с дружиной. Мы осторожно подошли и присели на лавку. Перекусить бы не помешало, но сперва следует познакомиться. Бармен сейчас же начал объяснять на латыни, кто мы, и зачем сюда прибыли. Он также достал из сумки свиток пергамента, скреплённый восковой печатью и протянул герцогу. Тот взял свиток, вскрыл его и развернул. Но содержимое его интересовало мало, он, скорее всего, и так знал, что там написано, а потому, удостоив текст беглым взглядом, отложил его на небольшой столик, стоявший рядом с троном.

Немного подумав, герцог начал объяснять суть проблемы. Бармен переводил, складывалось ощущение, что и латынь он знает не так уж хорошо, а потому часть слов просто домысливает, исходя из контекста повествования.

— Это началось больше месяца назад, домашние и слуги стали слышать по ночам какие-то звуки, кто-то ходил по коридорам, хлопал дверьми. Первая жертва появилась чуть позже. Престарелая няня детей герцога разбудила весь замок своими истошными воплями. Когда все бросились её искать, было уже поздно, она сбросилась с крепостной стены прямо в ров с кольями. Её увидели в последний момент, на лице её стоял ужас, свидетели говорили, что нечто, что так напугало женщину, не было видно, но она явно от него убегала. Чуть позже пропал конюх, его нашли через несколько дней мёртвым, труп был обескровлен и высушен и почти не разлагался.

Полагая это делом человеческих рук, герцог приказал устроить облаву. Несколько воинов устроили засаду ночью в коридорах замка. Но внезапно возникший ветер задул все фонари, они оказались в темноте. Скоро на них кто-то напал, раздались истошные крики, когда слуги прибежали на помощь с огнём, почти все были мертвы, а тела их жестоко изуродованы, те же, кто остался жив, пребывали в помешательстве и ничего толком не могли объяснить. Таких было двое, а ещё один оказался парализован и не мог ни двигаться, ни говорить. Через несколько дней паралич прошёл, тогда он смог рассказать про увиденную им в темноте высокую фигуру с большой головой, плывущую в воздухе. Он попытался атаковать её с мечом, а дальше ничего не помнит.

Герцог на какое-то время замолчал, собираясь с мыслями, потом продолжил:

— Я слышал, что такое бывает в старых замках, где бродят души неупокоенных предков, мечутся тени замученных узников и казнённых воров. Но этот замок новый, его начал строить мой отец, а закончил я, в нём никто не умирал, никого не убивали. Пыточная и эшафот находятся за пределами замка. Я не знаю, что это такое, но оно опасно и требует новых жертв, слуги стараются ближе к ночи улизнуть из замка, стража старается держаться вместе, но даже так, почти каждую ночь в замке находят трупы. Если вы не поможете, я планирую бросить замок, а ещё лучше предать его огню, быть может так с порождением Дьявола будет покончено.

После недолгого молчания Бармен начал задавать какие-то вопросы, что именно отвечал герцог, осталось непонятным, но «монах» довёл до нас общие сведения:

— Это точно наши клиенты, но конкретная видовая принадлежность пока под вопросом, готовьтесь, сегодня ночью мы будем дежурить в коридорах и библиотеке, именно там чаще всего слышали чужое присутствие. Я подготовлю фонари, которые не погасит ветер, в остальном нам придётся положиться только на силу оружия.

Это он мог бы и не говорить, да только очень уж оружие у нас неважное. Чего стоило захватить пару пистолетов с глушителем? Никто бы и не узнал ничего.

В зал прошли слуги и начали расставлять на столе закуски. Какие-то мелкие птицы, запечённые и посыпанные зеленью, резаное сало с солёными огурцами, квашеная капуста, жареные сосиски и печёная рыба, а ещё свежий ржаной хлеб и вазочка с солью. Запивать всё это предполагалось вином из двух огромных кувшинов.

Герцог что-то проговорил, указывая на стол. Бармен перевёл:

— Его Сиятельство приглашает вас отобедать в его замке, надеется, что трапеза будет приятной. Перекусите, только на вино не налегайте особо.

Сам он, налив себе вина, только слегка пригубил, а есть ничего не стал. Зато мы, проголодавшись в дороге, набросились на еду, словно стадо варваров. Закуски моментально исчезали со стола, а вино едва успевали наливать в большие серебряные кубки.

Примерно через полчаса, когда мы, сытые и слегка пьяные (людям, привыкшим к крепким напиткам, очень трудно упиться с вина) отвалились от стола, Бармен поднял нас и повёл обследовать внутренние покои замка. Очень может быть, что ночью нам предстоит носиться по коридорам, выслеживая тварей, поэтому расположение залов и коридоров следует знать.

Основных коридоров было три, два на одном этаже заканчивались лестницами на второй, были переходы и выше, но нас интересовал именно этот уровень. Основным помещением здесь была библиотека, к которой примыкали комнаты учёных книжников, обитавших при дворе герцога. Сейчас, впрочем, светила науки куда-то разбежались, немедленно отыскав неотложные дела за пределами замка. Жить всем хочется.

Библиотека была внушительной, как с точки зрения книжного запаса, так просто, как огромный массив шкафов, лестниц, переходов, столов, кресел, досок для записей и фонарей с защитой от пожара. Именно такие фонари и предполагалось использовать ночью.

Засаду будем делать здесь, просто спрячемся за горами томов, прикрутив крышки фонарей, а как только появятся они, предстанем во всей красе. Кто-то один сядет в самом центре, как приманка, а остальные будут ждать по углам.

Приманкой, разумеется, стал сам Бармен. Монстры, даже самые тупые, непременно насторожатся, увидев в читальном зале здоровенного детину в доспехах и с топором. А вот монах-книгочей, наоборот, вполне правдоподобная картина. А посох его, что рядом стоит, к столу прислонённый, тоже уместен, монах немощен, и ходить ему трудно.

Так мы и поступили. Поставив на стол фонарь, Бармен положил перед собой массивный фолиант, толщиной в два кирпича, открыл где-то посередине и старательно начал читать, шевеля при этом губами. Интересно, правда читает, или просто вид делает. Думаю, всё же читает, латынь он знает, а на ней тут половина томов написана.

Сам я прилёг неподалёку, спрятавшись за стол и пирамиду из книг, лежавшую рядом с ним на полу. Неплохо. Рядом поставил фонарь, который закрыл заслонкой. Оригинальная конструкция, фитиль внутри горит, воздух туда поступает, а никакой опасности выхода огня наружу нет. Как нет и возможности задуть пламя. А если заслонку опустить, то и огня никто не увидит. Конечно, есть запах масла и тепло, ну так на столе фонарь в открытую стоит, может, он него и несёт.

Меч я положил рядом, слегка выдвинув клинок из ножен. Проверил, легко ли выходит из ножен стилет, который столько раз меня выручал. Наверху послышалась возня, это Комод, который снял с полки множество книг и положил туда свою немалую тушу. Огневая позиция, арбалет уже наготове.

Чекист сидел где-то напротив меня, но я его не видел. Альберт и Табак расположились в противоположном конце помещения. До ночи ещё оставалось время, мы поневоле вынуждены были сидеть неподвижно. Только Бармен, казалось, был доволен, дорвавшись до интересной книги.

Когда окончательно стемнело, и даже из маленьких окон под самым потолком перестал поступать тусклый свет, мы приготовились. Первые признаки надвигавшейся беды появились ещё через час. Какое-то ритмичное постукивание, будто черти копытами чечётку отбивают. Звук приближался и удалялся, темп постукивания становился чаще и реже.

Через некоторое время мы увидели до боли знакомую низкорослую фигурку, облачённую в балахон, пошитый из джутового мешка. Мелкий пакостник бежал лёгкой трусцой прямо к Бармену, который продолжал делать вид, что читает книгу. От усердия едва язык не высовывал. Холоп уверен в собственной невидимости, сейчас он подбежит и схватит монаха за рукав, повалит на пол, укусит. Вот только сейчас уверенность была напрасной.

Не добежал до цели он всего полметра, Бармен, резко соскользнув со стула, ухватил посох и встретил противника горизонтальным ударом в лучших традициях бейсбола. Несчастный холоп подлетел вверх, причём даже под капюшоном было видно, что шея его сломалась, а возможно, ещё и оторвалась голова. К успеху шёл пацан, не фартануло.

Разумеется, никто из нас не рассчитывал, что монстр здесь один, сейчас будут ещё, или же не будут, сообразив, с кем имеют дело, холопы могли и разбежаться, какой-то минимум соображалки у них есть.

Однако, сегодня нам предстояло иметь дело с другими существами. Некая тварь, размером, наверное, с большую собаку, пересекала зал, она была видимой, но так хорошо сливалась с фоном, что отследить её мы смогли только по цоканью лап.

Первым среагировал Комод, стрела, пущенная из мощного арбалета, пригвоздила существо к полу, но с двух сторон выскочили ещё два и бросились всё к тому же Бармену.

Тут Комод с негромкими ругательствами мешком свалился вниз, позиция его была очень удобна для стрельбы, но никак не позволяла перезаряжать оружие. Нужно упереться ногой в пол, а сделать это лёжа проблематично.

Спасать начальника пришлось мне и Чекисту. Остальные были далеко и не успевали. Не успевал и сам Бармен, удар посоха отшвырнул одну из тварей, но отшвырнул недалеко и уж точно не убил. Но тут сверху пришёлся удар тяжёлого топора, это подоспевший чекист располовинил монстра, наполнив и без того затхлый воздух библиотеки ароматами выдержанных помоев. Второго достал я, в прыжке вогнав острие меча в спину. Тварь, как ни странно, это пережила и пыталась ползти дальше. Только теперь получилось их рассмотреть. Это были насекомые, точнее, думаю, паукообразные, поскольку ног у них было по восемь, все они заканчивались миниатюрными клешнями и издавали тот самый цокающий звук. Выглядели они, в целом, омерзительно, к такой твари не захочешь прикасаться иначе, как шестиметровой палкой. А две торчавших из пасти длинных иглы, вероятнее всего, служили для высасывания крови из жертвы. Хотя, возможно они, впрыскивая в жертву пищеварительные соки, высасывали его растворившуюся плоть.

Все эти мысли промелькнули у меня в голове за пару секунд, вызвав приступ тошноты. Но от метания харчей меня отвлекла возня в стороне. Там разом вспыхнули два фонаря (я про свой забыл), и в их свете мы различили сразу три маленькие фигурки, бегущие к нам с оружием, напоминающим большие серпы.

Одного сразу пригвоздило к книжной полке арбалетным болтом, двое других прорвались на ближнюю дистанцию. Возможно, их серпы были грозным оружием, но вот рука, которая была вдвое короче моей, победе не способствовала. Даже с моими нехитрыми фехтовальными навыками для убийства холопа потребовалось только два удара, первый отрубил руку с серпом, а второй развалил толстое короткое туловище до поясницы.

Альберт и Табак в своём углу азартно рубились с кем-то, но стояли они позади фонаря, поэтому подробностей было не разобрать. А в нашу сторону двигалось нечто. Я таких уже встречал, те самые «мозги» со змеиными мордами, с которыми довелось схлестнуться месяц назад. Вот только встреченный там головастик был обычным живым существом, хоть и довольно странным на вид. Здесь же мы увидели нечто куда более интересное.

Начать следует с того, что он не шёл, а словно плыл по воздуху, едва перебирая ногами, а всё его тело окутывало странное голубое сияние. В руках он (оно?) держал палку, но, в отличие от посоха нашего старшего, эта палка была абсолютно симметричной и имела большую длину. Сделана она была из серебристого металла.

Поскольку ближе всех к означенному чуду оказался я, то и в атаку идти первым пришлось тоже мне, хотя в спину мне уже летел запоздалый крик Бармена:

— Фома, стой!

Но было уже поздно, странный тип с огромной головой парировал мой удар своей палкой. Ничего страшного не произошло, я уже собирался нанести второй, но тут понял, что руку, державшую меч, парализовало по самое плечо. Меч с глухим звоном упал на доски пола, а сам я грохнулся следом, поскольку паралич расползался дальше, выводя из строя мышцы спины.

Но моего примера оказалось недостаточно, следом точно так же попался Чекист, его топор достал краем руку монстра, но особого вреда не причинил, зато всё та же палка, легонько коснулась его ног, превратив его из стоячего в ползающего. В итоге драться пришлось одному Бармену. Справлялся он отлично, по крайней мере, его противнику стреножить не удавалось. Они браво фехтовали на палках. Я ещё подумал, почему Бармена не вырубило? Палка из диэлектрика? Или сам Бармен не человек?

Впрочем, наш старший тоже не был таким уж хорошим фехтовальщиком. Под напором врага он стал медленно отступать, с трудом успевая отбивать удары. Комод пытался поддержать его огнём издали, но дважды промахнулся, или же враг умел отводить стрелы. Глянув вправо, я увидел, как Чекист пытается ползти, используя одни только руки, но при этом тащит за собой топор. Надо и мне попытаться. У меня-то ноги целые, паралич остановился где-то за правой лопаткой. Используя меч, как костыль, я смог подняться. Правая рука висела плетью, а сам я имел выправку шахматного коня, настолько перекашивал туловище отказ спинных мышц. Но при этом я мог идти. Поудобнее перехватив меч (куда там, поудобнее, я его и так не умею держать, а левой рукой и подавно), я двинулся в сторону врага, стоявшего ко мне спиной.

Бармен был к тому моменту зажат в угол. Но скрюченный я и обезноженный Чекист, наконец, пришли ему на помощь. Чекист, размахнувшись топором параллельно полу, обрушил лезвие на ахиллесово сухожилие (точнее, в то место, откуда сухожилие у существа без костей), да так удачно, что просто отрубил ступню. А следом подоспел и я, размахнувшись левой рукой, я вогнал острие меча прямо в спину мозгастого гуттаперчевого монстра.

На какой-то момент мы оба, я и монстр, замерли, он потому что умер, а я потому что стоять, держась за рукоятку меча было куда удобнее. Падать он отчего-то не собирался. Его омерзительная распухшая голова с чёрными ветками сосудов начала пульсировать, а из горла вырвался некий звук, не голос, а просто писк на самой грани слышимости.

Чем это должно было закончиться, никто так и не узнал, поскольку Бармен, получив внезапно зафиксированного противника, воспользовался этим на все сто, ударив его посохом по голове. Удар был такой силы, что голова просто лопнула, обдав меня, Бармена и лежавшего на полу Чекиста кровавыми ошмётками переразвитого мозга, а монстр без головы, наконец, соизволил упасть, повалив при этом и меня.

Примерно в то же время закончили рубку и остальные. Альберт приколол острием алебарды последнего холопа к торцу книжного шкафа. Оба они подошли к нам. Можно сказать, что победа была полной. Враги мертвы, мы живы, хотя последнее утверждение имеет некоторые оговорки. Впрочем, наш паралич носил временный характер, а бармен имел при себе некоторые средства, позволяющие это время сократить до приемлемого.

Скоро в библиотеку прибыли слуги и стража замка, а следом за ними и сам Герцог. При виде разлагающихся останков он побледнел и начал шептать молитву. Бармен, в свою очередь, начал что-то быстро ему объяснять, временами показывая на нас. После недолгого обсуждения он перевёл:

— Его Сиятельство благодарит вас за сделанную работу и непременно выплатит жалованье. Я представил вас наёмниками, а наёмники бесплатно не работают.

— Так вперёд, — поторопил я, — пусть платит, а мы поскорее отсюда свалим.

Ждать пришлось недолго, каждый из нас получил по объёмистому кошельку с серебряными монетами, а слуги отправились готовить экипаж. Отправиться следовало с рассветом. Меня это устраивало, но Бармен назвал ещё одну причину, чтобы поторопиться: скоро должен был приехать настоящий экзорцист, место которого заняли мы, самозванцы.

Ворота замка распахнулись медленно и как бы нехотя, герцог сказал лжемонаху напутственное слово, после чего наш экипаж выехал наружу. Предлагали ещё вооружённый кортеж, в виде десятка верховых, но Бармен из скромности отказался, сказав, что слуге божьему такая роскошь не подобает, а разбойников он не боится, поскольку его люди справятся с любым их количеством.

Мы отъехали не так далеко, когда Бармен выглянул наружу, после чего захлопнул дверь и повернулся к нам.

— Всё плохо, — заявил он, — нужно убираться быстрее.

Снова приоткрыв дверь, он указал нам на встречный экипаж, который проехал мимо нас. Повозка была гораздо роскошнее нашей, а тянули её шесть лошадей, вместо четырёх.

— Они? — спросил я, уже зная ответ.

Бармен медленно кивнул.

— Нам крупно повезло, что успели всё сделать так быстро. Иначе пришлось бы давать объяснение, возможно, даже на дыбе.

— Что будет сейчас? — спросил Чекист, стаскивая шлем с головы.

— Они потратят несколько минут на выяснение, потом спохватятся, потом отправят погоню, но вряд ли будут преследовать долго. Герцог нам благодарен, ему нет смысла за нами гнаться.

Увы, очень скоро оказалось, что он ошибся. Примерно через полчаса мы услышали позади стук копыт, а Бармен, быстро разобравшись в обстановке, скомандовал:

— Высаживаемся. В лес.

После резкого окрика кучер остановил экипаж, мы высыпали на дорогу и, не тратя времени на объяснения, побежали в сторону леса. Позади нас из-за поворота уже показалась кавалькада всадников, полностью экипированных, в броне и с оружием. Было их, навскидку, человек тридцать, хватит, чтобы нас повязать, а в случае сопротивления, просто порубить в капусту.

— Вот падла, — проговорил Комод на бегу, — мы же его, козла старого, спасли.

— Услуга, которая уже оказана, не стоит ничего, — философски ответил ему Бармен.

Лес давал кое-какую надежду, здесь можно было рассеяться, а конные получали дополнительные проблемы из-за низких ветвей. Бармен, бежавший впереди всех, для чего пришлось подвернуть полы рясы, показывал дорогу. Он пытался что-то на бегу объяснять, но я мало, что понял. Единственная мысль, которую он донёс, бежать придётся долго, подходящий проход откроется ещё нескоро.

Погоня спешилась и, вроде бы, начала отставать. Мы пересекли островок густого леса, дальше открылась поляна, пересечь которую было делом нескольких минут. Вот только погоня за нами была куда более многочисленной и шла по нескольким путям. Впереди из чащи вышли солдаты, пехотинцы в лёгкой броне, которые, увидев нас, начали натягивать большие луки.

— Твою маааать!!! — заревел Комод.

— Врассыпную, — скомандовал Бармен, когда стрелы уже взвились в воздух.

От первого залпа получилось уйти, всё же стрелы летят медленнее пуль. Но бежать было нужно, спереди нас ждал взвод лучников, а сзади, возможно, спешившись, догоняли рыцари. Ни тех, ни других мы одолеть не сможем уже потому, что сильно уступаем им в числе.

Группа рванула вперёд под углом к линии прицеливания лучников. Но и те своё дело знали. Следующий залп был дан с упреждением, туча стрел обрушилась на группу. Удары были чувствительные, меня сбило с ног, но доспехи выполнили свою задачу, серьёзных ранений я не получил. Быстро вскочив на ноги, я увидел, как поднимаются остальные. Но не все. Чекист лежал неподвижно, стрела ударила точно в левый глаз, пробив голову почти до затылка. Вряд ли лучник прицелился так ювелирно, просто случайность, нелепая и обидная.

Мы были почти у цели, Комод схватил тело и втащил за ближайшие деревья, лучники, сорвавшись с места, побежали в нашу сторону. Положив мёртвого товарища, Комод взвёл арбалет, положил стрелу и выстрелил. Один из преследователей упал, схватившись за живот. Лёгкий кожаный доспех его не спас.

— Бармен! — крикнул я стоявшему рядом командиру, тот пребывал в какой-то прострации и беззвучно шевелил губами. — Вытаскивай нас, срочно.

— Выход только там, где вошли, иначе никак.

— Тогда давай с пересадками, хоть куда, лишь бы отсюда.

Он снова замолчал, потом выдал.

— Есть проход, два километра отсюда, если успеем, спасёмся.

Комод снова выстрелил и снова удачно. Можно было надеяться, что он постепенно перебьёт лучников, или хоть сократит их поголовье до приемлемого, чтобы мы потом в ближнем бою могли их порубить. Но в стороне уже слышался треск ломающихся ветвей, рыцари, отправленные в погоню, постепенно нас догоняли.

— Бежим, — скомандовал Бармен.

Комод, закинув арбалет за спину, попытался поднять на руки мёртвого Чекиста, но я его остановил.

— С ним не прорвёмся, — сказал я, оттягивая здоровяка, — пусть останется, мы за ним вернёмся.

Не знаю, поверил ли он мне, вряд ли, я ведь и сам не поверил. Но голос рассудка возобладал, а потому мы, уже впятером бросились наутёк. Комод своей ответной стрельбой подарил нам минуты три, этого хватило, чтобы оторваться настолько, насколько нужно для прорыва к проходу.

Стрелы начали впиваться в землю поблизости, когда мы подбегали к краю небольшой деревеньки. Преследователи отставали всё больше, но по-прежнему надеялись нас достать.

— Крайний дом, — на бегу крикнул Бармен, — заходите в дверь.

Просить дважды не требовалось, дверь была низкой, входить туда полагалось, только согнувшись, мы по очереди протиснулись внутрь. Если б это был просто крестьянский домик, мы бы там и не поместились, слишком тесный. Но, как и следовало ожидать, для нас это был именно проход в другой мир.

В глаза ударило яркое солнце, с той стороны тоже был день, но здесь солнце светило как-то иначе, более ярко, словно выжигая всё, что есть на поверхности земли. Сама земля, казалось, была перепахана войной или же катаклизмом, пласты породы стояли дыбом, образуя стены, между ними были овраги, дно которых было невозможно разглядеть, словно они открывались прямиком в ад.

— Что за мир? — спросил я у Бармена, присаживаясь на нагретый солнцем камень. Присели и остальные, восстанавливая дыхание после долгого бега. Чекиста жаль, но рейд наш далёк от завершения, нужно ещё самим выжить.

— Постап, — коротко ответил он, — ядерный апокалипсис чудовищной силы, всё разрушено и выжжено. После этого прошло около тридцати лет. Кое-где ещё есть человеческие колонии, но ресурсов им хватит ненадолго. Мы думаем о возможной эвакуации.

— Куда идём? — спросил Комод.

— Наша цель, — Бармен прищурился и посмотрел куда-то вдаль, — километров десять отсюда, может, чуть больше, попадём прямо в бар. Только дойти нужно.

— Опасности? — спросил я.

— Есть, и много, — он не стал отрицать, — война имела комбинированный вид, кроме ядерного, использовалось также химическое и биологическое оружие. В том числе и различные мутагены. Местная живность, умирая, сошла с ума, создавая всё более чудовищные виды, они, впрочем, тоже вымирают, чаще всего от неспособности размножаться. Сумерки мира.

— Ясно, — я встал на ноги и вынул из ножен меч, который продолжал носить с собой, — идём, оружие наготове.

Никто не спорил, Комод передал свой арбалет Табаку, а сам взял у него алебарду, так будет даже лучше. В течение часа мы шли спокойно, никто на нас не нападал, все проблемы сводились к поиску пути. Приходилось обходить провалы и котлованы, перелезать через завалы из кирпича и бетона. Кое-где местность вообще была непроходима, там приходилось сильно отклоняться от курса и обходить руины за пару километров.

Наконец, наши мучения прекратились, почти. Дорога стала ровнее, руины перестали идти сплошным покровом, а превратились в островки, оставшиеся на месте разрушенных зданий. Под ногами была обычная земля, даже поросшая кое-где рыжей травой. Создавалось впечатление, что мир этот не так уж и плох, как нам показалось на первый взгляд. Увы, разочарование пришло скоро.

— Нужно идти быстрее, напомнил Бармен, — радиационный фон очень серьёзный, доза излучения растёт, в баре всё пройдёт, но до него ещё нужно добраться, а у нас…

Договорить он не успел, тварь, выскочившая из-за ближайшего камня, сбила его с ног, а потом, придавив к земле, попыталась перегрызть горло. Бармен единственный из нас был без доспехов, всё ещё одетый в рясу монаха. Тварь, бывшая, видимо, огромной собакой или волком, начисто лишённом шерсти, клацала зубами в одном сантиметре от его носа, но наш командир умудрялся удерживать её руками.

Короткий взмах алебарды Комода прекратил эту борьбу, перерубив хребет твари, Бармен начал вылезать из-под вздрагивающего трупа, стараясь не собрать на себя всю её кровь. Ещё две таких же бестии вырвались из за камней, первую встретил Альберт, поймав точно на острие алебарды, вторая поймала арбалетный болт брюхом. Была ещё одна, которая появилась после всех и выбрала целью меня. Ей удалось повалить меня на землю, но доспехи спасли. Я просто сунул в распахнутую пасть, полную крокодильих зубов, предплечье, одетое в хороший титановый наруч. Зубы бессильно клацнули по металлу, а следом острие меча прокололо туловище, высунувшись где-то в районе задницы. Бой был окончен с сухим счётом.

— Идём дальше, — скомандовал Бармен, нисколько не смутившись. Он вообще, казалось, никаких нервов не имел.

Уже почти на самой финишной прямой нас ждало новое препятствие. Глубокий овраг, или ров, тянущийся от горизонта до горизонта и прямой, как линейка. Ширина превышала четыре метра, перепрыгнуть непросто. Мы стали искать подручные средства для сооружения моста. В поисках мы немного разбрелись, чего делать не следовало. Хищники, напавшие на нас в руинах, показались неопасными, куда большую опасность представлял собой самый страшный хищник планеты. Человек.

По ушам мне ударил громкий выстрел, а одновременно с этим, или даже чуть раньше, рёбра пронзила неимоверная боль. Пуля. Неподалёку от меня, метрах в тридцати стоял немолодой мужчина, одетый в лохмотья, и направлял на меня странного вида ружьё. Он словно прикидывал, потребуется ему второй выстрел, или же можно доделать всё ножом, а потом нести семье вкусную добычу. Зря раздумывал. Кольчуга от пули помогает плохо, но под ней были два слоя прочной кожи, а между ними кевлар. Рёбра, скорее всего, сломаны, но жить я буду. А он вряд ли.

Прилетевшая стрела пробила ему голову насквозь. Одичавший житель руин рухнул замертво, а из-за камней выскочил молодой тощий парень, который попытался поднять упавшее ружьё. Не успел, оказавшийся рядом Комод одним движением сильных рук свернул ему шею. Вроде, больше никого. Обыскав трупы, мы разжились всё тем же ружьём. Самопал имел вид двустволки с вертикальным расположением стволов. Заглянув в них, я увидел, что стволы нарезные, а кроме того, бросалось в глаза, что прут, в котором высверлили ствол, выкован кустарно и грубо из стали в форме восьмигранника. Калибр был миллиметров двенадцать, патрон имел латунную гильзу бутылочной формы с небольшой закраиной, пуля безоболочечная, грубо отлита из свинца. Всего патронов нашлось шесть, да ещё один в стволе, который стрелок так и не решился использовать. Сам убитый имел вид вполне человеческий. На вид лет пятьдесят, борода, шрамы на голове, обветренное загорелое лицо, выцветшие лохмотья, бывшие когда-то камуфляжной курткой.

Второй погибший, надо полагать, был сыном первого, родившимся уже после Катастрофы. Лицо его почти не пострадало от мутаций, вполне человеческий вид, в котором угадывались отцовские черты. А вот остальное его тело вызывало оторопь. Одет он был в душегрейку из меха неизвестного животного, на спине виднелся горб, который при ближайшем рассмотрении оказался третьей рукой. Маленькая, высохшая, но всё же рука. Зато две другие были длинными, ниже колен и перевиты мускулами, которые, опять же, были расположены не так, как у человека, да вдобавок руки его сгибались в обе стороны.

Бармен вынул фотоаппарат и подробно сфотографировал все отличия. А нам оставалось только идти дальше, благо, теперь, с трофейным огнестрелом наша обороноспособность возросла.

Провал мы преодолели по двум стальным швеллерам, которые выкопали из руин. Никому они уже не нужны, цивилизация угасла и металл не находит применения.

Дальше шли уже без приключений, очередная группа руин порадовала нас стальной дверью в давно заброшенное убежище. Дверь проржавела так сильно, что через пару лет должна была рассыпаться в труху. Но пока она свою функцию выполняла. Бармен, щёлкнув прибором, взялся за ручку, дверь с недовольным скрипом проржавевших петель приоткрылась ровно настолько, чтобы пропустить человека. Все пятеро ввалились в бар, на ходу сбрасывая надоевшие средневековые шмотки.

В заведении было тихо, пять человек за одним столиком спокойно пили пиво и о чём-то негромко беседовали. Помощник Бармена, чьего имени я не помнил, исправно заменял его за стойкой.

— Часа два посидите, чтобы последствия облучения прошли, — напомнил Бармен, потом повернулся к своему заместителю, — водки им сделай.

Бармен выскользнул в боковую дверь, видимо, отправился докладывать, а мы сели за стол, где уже стояла литровая бутылка Абсолюта и стаканы. Расторопный парень уже собирал закуску.

— Парни, — спросил из-за соседнего столика Глобус, который в последнее время дневал и ночевал в баре, — кого?

— Чекиста, — выдохнул Комод, потом взял бутылку, но, немного подумав, поставил её на место.

Бармен вернулся примерно через час и сразу с тревожным видом оглядел зал. В воздухе висело напряжение, все присутствующие сидели за большим столом и смотрели на него. Бутылка водки на столе стояла нетронутая.

— Что-то случилось? — спросил он, гладя нам в глаза.

— Случилось, — подтвердил Глобус.

— Бармен, — я смотрел ему в глаза, он не отводил взгляд, — мы всё понимаем, мы помним правила, мы все с ними согласились, но теперь другое, совсем другое.

Он молчал.

— Открой лабаз, дай нам нормальные стволы, броню, ночники, взрывчатку, потом выведи в тот мир, ничего больше. За подлость нужно наказывать.

Он молчал. Идти на поводу у подчинённых нехорошо, правила нужно соблюдать, но, с другой стороны, злить мужиков тоже нежелательно, да и просят они немного. Всего-то справедливость.

Молчание его затянулось. Потом он подошёл к одной из дверей и широко её распахнул. В обычное время за этой дверью хранилась форма, но теперь это была оружейная комната. Оружие он выбирал сам какие-то навороченные автоматы, я таких даже на картинках не видел, но ничего удивительного, контора имеет выход на высокотехнологичные миры, оттуда и взяли. Я попытался разобраться в устройстве, но ход затвора показался мне странным. В ответ на незаданный вопрос Бармен объяснил:

— Безгильзовые, так улик меньше.

Выдал он нам и патроны, где пуля привычного автоматного калибра была утоплена в пороховую шашку, мы быстро набили дисковые магазины на семьдесят пять штук. Потом пришла очередь обмундирования, чёрный камуфляж, каски с ПНВ, разгрузки, рации, ножи, гранаты. Появился и большой ящик взрывчатки и несколько канистр с пирогелем.

Через некоторое время все присутствующие стояли, как солдаты будущего на выставке, увешанные амуницией и оружием.

— С нами пойдёшь? — спросил я его.

— Зачем? — с грустным видом спросил он.

— Мы язык их не знаем, — напомнил Комод, — а нам надо, чтобы тварь бородатая знала, за что умирает.

— Хорошо, — сказал Бармен после недолгой паузы, — пойду, всё равно проходы открывать кто-то должен.

Он молча начал одеваться.

Не буду подробно рассказывать, как именно мы добирались до места. Скажу только, что всех краденых лошадей мы потом отпустили, обратно пойдём налегке, можно и своим ходом. Сейчас же весь груз мы сгрузили недалеко от стен замка герцога Бодье, которые по глупости своей разозлил непонятные ему силы и должен был поплатиться.

Взрывать стену мы не стали. Уже была ночь, мы воспользовались этим, чтобы забросить через стену диверсанта, в роли которого привычно выступил Глобус. Темнота была серьёзным помощником, прожекторы ещё не изобрели, а несколько факелов на стенах ситуацию кардинально изменить не могли. Глобус взобрался с помощью тросика с кошкой, демонстрируя поразительные для своего возраста и комплекции способности.

Мы ждали около десяти минут, когда подъёмный мост начал опускаться. Взвалив на плечи все запасы, мы кинулись в проход. С трудом поворачивая ворот, Глобус поднял решётку из толстых кованых прутьев. Путь в замок был открыт. На входе валялись трупы стражников, а наш лысый друг тем временем деловито протирал нож.

Обитатели начали просыпаться, слышались встревоженные голоса, топот ног в тяжёлых сапогах, лязганье стали. Но это уже ничего не меняло. Отряд спокойно двигался в сторону покоев герцога, благо, расположение коридоров мы примерно знали.

Перехватить нас попытались на половине пути, их было человек десять, сонные, но в броне и с оружием. Разумеется, ничего у них не получилось, их просто смело ураганом огня, а мы, перешагнув через трупы, пошли дальше.

Герцога взяли в постели, где тот спал с молодой женой. Видимо, даже выстрелов не слышал за толстыми дверьми. Жену трогать не стали, но, чтобы прекратить её вопли, Комод легонько двинул её прикладом, женщина упала, под ней растеклась лужа крови. Надо сказать, что старикан попался боевой, в одном исподнем он всё же кинулся на нас, выхватив меч, спрятанный у изголовья.

Не добежал, где-то на полпути Альберт сбил его с ног, а Глобус вывернул руку, отбирая оружие. Руки ему стянули за спиной пластиковым хомутом, после чего повели в зал для приёмов.

Решив, что пленник никуда от нас не денется, мы провели быструю зачистку замка, кто-то спрятался, а кто-то решил поиграть в героя. Через пятнадцать минут в огромном здании было тихо. Бармен в это время допрашивал герцога, тот отвечал неохотно, но всё же рассказал, что тело Чекиста они забрали, оно лежит в леднике, в подвале замка. Нашли, принесли в зал. Стрелу из головы вытащили, а доспехи остались на нём. Бармен велел всё снять и забрать с собой. Так и сделали. Теперь оставалось последнее. Двое парней, разумеющих минно-взрывное дело, доложили, что заряды стоят в четырёх местах, осталось только кнопку нажать.

Чекиста положили на большой стол, сложив руки на груди и вложив в них пистолет. Трупы стражников и слуг, каковых набралось десятка четыре, стащили в зал и сложили штабелем на полу. Вот такие похороны ждут нашего товарища, языческая тризна с воздаянием убийцам. Парни разливали поверх трупов пирогель, а Комод подтащил трепыхающегося герцога Анри Бодье к тому месту, где лежало тело Чекиста.

— Смотри, тварь, — могучая рука держала за бороду, не давая старому герцогу отвернуться, — это последнее, что ты видишь в своей никчёмной жизни.

Бармен перевёл, но это уже и не требовалось, роль палача взял на себя я, вынув нож с зачернённым лезвием, я провёл чуть ниже кромки бороды, кровь полилась обильными струями, заливая пол и одежду. Герцог мелко затрясся и упал на пол. Можно уходить. Мы быстро простились с боевым товарищем, после чего покинули зал, бросив напоследок факел. Ослепительно яркое пламя взвилось до потолка, скоро тут выгорит всё, даже камни в стенах, никаких следов, замок сгорел вместе с герцогом.

Оказавшись за пределами стен, мы отошли на безопасное расстояние, а Бармен, взяв пульт, последовательно нажал четыре кнопки. Четыре мощных взрыва сотрясли замок, заваливая стены и обрушивая потолки, в главном здании бушевал пожар, температура которого была сопоставима с вулканическим жерлом. Пламя ярко освещало окрестности, замок восстановлению не подлежал.

— Библиотеку жалко, — грустно сказал Бармен, — там было кое-что…