Четвёртый капитан: Братские узы

Глава 5: Доброта пирата

… Кто сказал, что будет легко?

М-да… три часа, а уже отличился. Нет, с одной стороны я был прав. Мои игрушки сразу должны понять, что я не тот человек, который что-то скажет, а потом пойдет на попятный. Или спустит на тормозах какую выходку. Или что мне не хватит решимости преподать урок.

Но в первый же вечер одного пытать, а вторую довести до истерики? Взгрустнулось…

Ладно, дети часто ревут и получают на орехи. Переживёт.

А вот этот…

Я мрачно постоял в коридоре, ткнулся лбом в стену… нет, я не раскаивался. Просто надо было придумать другое наказание. Жёстко и даже больно, но не опускаясь до пыток. Уж я-то знаю, насколько это препаршиво, когда тебя подвергают принудительному кормлению. Не смертельно, но кажется, что сейчас сдохнешь. А этот сколько не жрал нормально и я в него бадью влил…

Твою мать! Сдохнет же!

Я заколебался. Может, пристрелить да и все?! Внутренняя жаба не даст. Я на него, сс-сволоту сколько сил уже потратил!

С чувством заложив с три этажа, развернулся и рванул обратно.

Вовремя!

Стоило ворваться в каюту, и мне одного взгляда хватило. Этого… герр-рроя… скрутило вусмерть. Пять секунд чтобы отцепить чертов наручник с его ноги, подхватить на руки и потащить в санузел корабля. Втащил, поставил на ноги, и держа за талию, нагнул его упрямую седую башку над раковиной… говорить ничего не пришлось. Его вывернуло той мутью, что я его напоил. Мучительно и долго. В край раковины судорожно вцепились тонкие изможденные пальцы. Ему было настолько худо, что я так и стоял, придерживая его и отводя седые лохмы от лица.

Когда его перестало выворачивать, я усадил его на дружка-гальюн. Самого трясёт, сил нет мяукнуть, а туда же… рыпаться, из рук выворачиваться. Зараза гордая… но что почти восхищало — не сломанный!

— Так, герой, успокойся! — я наклонился над ним, придерживая за плечи. — Знаю, хреново. Знаю, перегнул палку. Но и ты хорош! Хватит, я не намерен над тобой издеваться.

— Сволочь… — выдохнули серые тонкие губы.

— Сволочь, — согласился я. — Полегчало?

Фиалковые глазищи зыркнули на меня сквозь серые лохмы.

— Выйди. Пожалуйста.

Что ему стоило это сказать?

— Без дури, — предупредил я.

Ладно, чёрт с ним.

— Даю пять минут, — смилостивился я.

Выйдя из санузла, прислонился к стене плечом, мысленно засекая время. Ничего он не мог себе сделать за это время. Да и не из того он теста, чтобы руки на себя накладывать. Мысленно прокрутил обстановку святого места. Бритвы и то нет. Самое опасное, то на чем сидят. Так себе шуточка… только америкос опускается до таких гадостей. Не зверь же я.

Через пять минут деликатно постучал.

— Ты там жив? — ровно поинтересовался.

Дал ему еще пару минут и хлопнул ладонью по сенсорной панели, открывая дверь. Порадовало, что ума хватило её не блокировать. А ведь с той стороны он мог это сделать. А дальше что? Сидел бы вечность?

Я молча посмотрел на ксеноса, что держась за раковину руками, упрямо пытался стоять прямо. И как у него только получается при этом выглядеть так гордо? Качнув головой, хмыкнул, и подошел ближе. Открыл кран с водой, проверил температуру.

— Давай, суй руки, — дружелюбно сказал я, и на молчаливый недоверчивый вопрос в чужих глазах пояснил: — Руки твои перевязать надо. Отдирать по сухому больно, а отмокнут, так легче снять. Давай.

Норн моргнул, бросив взгляд на открытый кран и струю тёплой воды. Боли он не боялся, но… и всё одно едва не вздрогнул, когда человек вновь притянул его к себе, крепко обхватив одной рукой за талию. А потом взял одну из ладоней и подставил его запястье под теплую воду. Тёплая вода до невыносимости мягко ласково омывала кожу, просачивалась сквозь бинты, даря негу… он не стал сопротивляться, когда пират поочередно повторил процедуру с остальными руками.

— До каюты добредёшь… а кого я спрашиваю?! — пират с досадой хмыкнул, и вновь подхватил его на руки.

Норн внутренне оторопел. Это было настолько странно и дико, что он не знал, что и думать.

Пират уверенно дошагал до каюты, сгрузил его на койку, набросил на него одеяло, и взялся за браслет наручников.

— Не надо, — проговорил Норн. — Ты можешь просто запереть меня здесь.

К горлу подкатил комок. Только не опять!

— Знаю я вас, светлых, — едко сказал пират, сев на койку, но наручники не убрал. — Вновь глупость задумал?

Норн молча смотрел на наручники. Какой смысл в словах?

— Вот что… — тяжело проговорил мужчина напротив. — Давай-ка с тобой договоримся, ты же не дурак. Я может и пират, но не последняя скотина. Унижать тебя и пытать я не намерен. Только, если ты меня вынудишь. Не станешь злить, провоцировать, пытаться меня подставить, связаться с кем-либо, пробовать сбежать с девчонкой… язык не станешь распускать про галактион свой. Повторяю, пытать не стану. Но наказать — накажу. И Мира не поможет.

— Зачем тебе я? И эта девочка? — Норн не верил ему. Тёмное в человеке так и тянулось невидимыми глазу щупальцами к коже, но вот агрессии сейчас не было. — Что ты хочешь?

— На данный момент, чтобы ты не делал глупостей, — честно ответил тот. — А так… давай-ка просто полетаем вместе. Пока ты не откажешься от мысли осчастливить всё человечество. Ты пойми, если мы не дошли своим умом до этого галактиона твоего… то и нехрен о нем рассказывать.

— Почему?

— Вот когда поймёшь, так и объяснять не придётся, — отрезал пират. — Давай руку. Ну?

Норн неохотно подчинился. Он ждал боли, но человек напротив действовал очень аккуратно, разбинтовывая мокрые бинты. Тяжелые браслеты кандалов, которые столь долго сковывали его в плену, разъели кожу до кровавого мяса и запястья глухо ныли от привычной уже боли. И бинты к ранам все же пристали. Но он терпел. Куда больше его занимал вопрос, зачем это всё человеку? Пирату?

То угрозы. То… а теперь вот это всё?

И просто полетать вместе?

Норн не верил ему ни миллисекунды.

Но сейчас… пусть он перевяжет его запястья.

Человек сделал не только это. Он обработал запястья заживляющим спреем из аптечки, снимающим воспаление, а затем аккуратно и умело наложил новые повязки. Но и на этом не остановился. Норн получил несколько уколов, среди которых опознал общее обезболивающее. Это тихо порадовало.

Но Норна добило не это.

Человек собрал аптечку и вышел. Дверь каюты закрылась за его спиной и он с облегчением подумал, что на этом всё… пока всё. Но через короткое время пират вернулся с дымящейся кружкой.

— Вот, пей.

Норну протянули кружку чая. Он молча посмотрел на человека.

— Это просто сладкий чай. Не крепкий. Понимаю, горло болит, но желудок хоть водой наполнить надо. Так что через не могу — пей. Или напоить?

Норн неохотно качнул головой. Горло и впрямь саднило. Не говоря уже о том, как крутило внутри. Но… правда чай? Просто чай? Он неуверенно принял тяжёлую кружку, и, держа ее разом двумя парами рук, опасаясь уронить, неуверенно поднёс к губам, каждую секунду ожидая удара от пирата. Он ждал, что тот выбьет кружку из его рук, глумливо рассмеётся… первый глоток чая патокой скользнул внутрь, обволакивая терпкой сладостью и теплом.

Просто чай…

Сладкий…

Просто. Чай.

И он не смог удержаться, забылся, смакуя каждый глоток. Даже боль в горле не могла ему помешать насладиться этими мгновениями. И как горячо-тепло было пальцам держать кружку. Он так отвык от этого… от простого тепла…

Чай кончился.

Он с горечью опустил ее, а пират молча отобрал кружку.

— Спокойной ночи, — сказал он.

Встал и ушёл, закрыв дверь.

Он не стал его приковывать… только дверь была заблокирована.

— Наревелась?

Мира, поспешно вытерла нос рукавом испачканного комбинезона, и исподлобья взглянула на меня. Обиженно и даже с зачатками злости. Правильно, малыш… не бояться надо, а учиться злиться и даже ненавидеть. Я одобрительно кивнул ей и подошел к койке, на которой девочка сидела, забравшись с ногами. Отодвинулась.

— Смотри, — сказал я и продемонстрировал ей нож-бабочку. — Смотри внимательно.

Нож заплясал в руке юркой рыбкой, вертясь из стороны в сторону, то прячась, то выныривая из пальцев… синие глазёнки загорелись. Я закончил играться, и развернув рукоятью, протянул Мире.

— Бери. И если хочешь, могу научить так же.

Мира прикусила губку, бросила на меня взгляд — не шучу? Правда?

Если я хоть что-то понимаю в детях… цепкие пальчики схватили ножик с раскрытой ладони.

— Ну, вот и мир, — усмехнулся я, вставая. — А теперь ложись спать, юнга. Раздевайся, и под одеяло. Нужно в туалет, иди.

Я кивнул ей на дверь.

— Нет? Как хочешь. Закрывать тебя не стану. Помни, за стеной Третий. Будет страшно, или ему будут кошмары сниться, можешь пойти к нему и разбудить. Меня будить не стоит. Ясно?

Кивок.

— Да.

— Ну вот и договорились. Давай, раздевайся. Комбез я заберу, брошу в стирку. Ну? Или хочешь ходить в грязном, как снусмумрик?

— Кто? — девочка непонимающе посмотрела на меня.

— Про Муми-Тролля не читала? Мультики не смотрела?

— Мультики?

Мои брови поползли вверх.

— Ты не знаешь, что такое мультики?

Девчонка покачала головой.

— Хм-м… либо у тебя родители странные, или я чего-то не знаю… так, проехали! Раздевайся и спать!

Уложив Миру, и набросив на нее одеяло, вышел из каюты.

Всё! Мосты навел, косяки исправил… будем двигаться дальше.

… в пятнадцати парсеках от системы 3-7АR5 космос был пуст. Слишком далеко от трасс Обитаемых планет. Здесь нечего делать ни пассажирским, ни грузовым кораблям. Лишь иногда в отдаленный сектор залетали те, кто невольно сбился с курса. И те, кто вдоволь поживившись за счёт мирных кораблей, отлетал в такие вот тихие «пустынные» сектора, чтобы разобраться без помех с захваченной добычей.

Так было и на сей раз.

Один корабль сбился с курса, и в него вцепился с сытым ликованием пиратский корвет. Так казалось со стороны…

— SOS! SOS! Патрульный №G7-15! SOS! — в эфир полетел отчаянный запрос на помощь.

Безнадежный и отчаянный… маленький патрульный кораблик на штатные пять единиц, набранные исключительно из курсантов-практикантов и одного единственного лейтенанта-офицера, имел слишком мало шансов и на то, чтобы отбиться от пиратов, и на саму помощь.

Но неожиданно им ответили.

— Слушаю, — равнодушный отклик с той стороны. В каких-то двух парсеках.

Молодой паренек-курсант поспешно потянулся к пульту, быстро устанавливая связь с откликнувшимся кораблем. На открывшемся вирт-окне с прищуром на него взглянул черноволосый мужчина-землянин.

— Курсант? — подозрительно спросил он.

— Помогите! — корабль сотряс удар, и юнец не удержался на ногах, свалившись.

Экран замигал. А кораблик вновь тряхануло. Замигала аварийка.

— Щенок малахольный! Ты жив там?! — рявкнули с той стороны.

— Помогите! Пираты! — мальчишка вновь добрался до пульта, появившись перед взором сурового человека на мигающем вирт-окне.

— Коротко, салага! Координаты! Где старший?!

— Лейтенант… ранен! Корабль поврежден! Координаты…

Короткая строка высветилась на экране, а затем экран погас окончательно.

— Твою же мать… — с чувством сказал черноволосый.

… на полу корабля лежал окровавленный лейтенант.

Четверо мальчишек-курсантов, отличников третьего курса, которых в виде поощрения на летнюю практику отправили в полицейский патруль, в открытый космос, стояли на коленях, заложив руки за голову.

— Раз, два! Три-четыре! — пират прошел перед ними, издевательски толкнув дулом бластера лоб каждого. — И пять!

Бластер коротко выстрелил лучом.

Тело лейтенанта содрогнулось.

Надсадный хрип оборвался.

— А теперь опять четыре… четыре птенчика-юнца… поиграем, ребятки?

Один из мальчишек не выдержал, испуганно зажмурился и затрясся, когда бластер вновь навели на него.

— Не трогайте его! — воскликнул четвертый курсант права.

— Хочешь быть следующим? — оскалился змеелюд-пират. — А ну-ка встал! К стене! Живо-живо, герой! Руки за голову!

Курсант, белый как мел, встал у стены рубки. Пират прошипел что-то на своем языке.

— Стоять смирно! Дёрнешься раз — пристрелю одного… дёрнешься два… пристрелю другого… ну, а дальше понял… а будешь храбрым… пристрелю тебя!

Луч бластера ударил в стену у правого колена, выбив искры и оставив чёрное пятно в обшивке. Мальчишка сравнялся лицом с серой стеной. Его товарищи в ужасе смотрели на развлечение пирата. Кроме змеелюда, в рубке было ещё пятеро пиратов, что со злым весельем подначивали главного среди них.

— Отстрели ему яйца, Шээт!

— Не-е! Лучше подольше! По коленям бей! Пусти ему кровь!

— Это раз… — пропел змеелюд. — Два!

Выстрел… и луч влетел в бок курсанта. Короткий вскрик, и человека швырнуло об стену. По правому боку расплылось кровавое пятно.

— Стоять… щенок… Стоять! Или дружка пристрелю!

— Хватит! Не стреляйте! — не выдержал другой курсант.

— Аэнн! Замолчи!

— К дружку захотел? Вставай, шестирук! К стеночке!

— Аэнн… зачем… не трогайте его!

— Заткнись! Подъём, щенок! — молодой лирианец встал рядом с первым курсантом.

— Хорошо-хорошо… шкуры дружков спасти хотите?! — глумливо спросил пират.

— Со вторым играть можно дольше! — хрипло рассмеялся другой пират, уже чисто человек по виду. — Терпеть не могу этих пауков поганых! Дай-ка я ему ручки-то поотстрелю!

— После меня, Гнид! — рыкнул, целясь змеелюд. — Я этих падл побольше твоего люблю… кто еще к стеночке хочет, а?! Кто?! Ну!!

Из оставшихся двух курсантов, стоящих на коленях перед ним, вскинул отчаянно голову белобрысый альвианец-человек.

— Прошу… не надо… я отслужу… я всё сделаю… клянусь! У меня мама!

Пираты переглянулись и издевательски заржали. А курсантик разревелся…

— Ой, у него мамочка… — хохотали пираты. — Раньше думать надо было!! Дерьмо погонное!

— Прошу… — змеелюд, издавая странные звуки-шипение, заменяющие смех, навел второй бластер на скулящего сосунка…

Тот зажмурился и…

— Твою!! Вот сс…!

В тот же миг в голову опозорившегося курсантика врезался луч бластера. Тот упал замертво.

Пираты замерли, тупо уставившись на мертвеца. Никто из них не стрелял…

— Развлекаетесь, господа? — послышалось за их спинами.

Пираты резво обернулись, но незнакомец, объявившийся столь неожиданно, уже открыл огонь. Первый луч срезал змеелюда, второй старика-пирата… мальчишка-лирианец и курсантик у стены упали на пол, прикрыв головы руками. Четвертый курсант в полном шоке, увидел, как странным образом из рук одного из пиратов вылетает бластер, а потом его швыряет на двух позади и несколько лучей бластера пронзают насквозь оставшихся пиратов.

Черноволосый мужчина в скафандре прошел в рубку и методично обошел каждого пирата, делая контрольные выстрелы в голову.

— Ты… х-хто? — прохрипел один из пиратов, пытаясь отползти.

Черноволосый неумолимо подошел ближе и выстрелил в него. Пират стих.

В рубке разгромленного патрульного кораблика встала тишина…

— С крысами не разговариваю. Вот такой я, ковбой Мальборо! — в полном безмолвии сказал черноволосый, и развернулся к курсантам. — Ну, что малышня? Живы?

Три оставшихся в живых курсанта смотрели на него, кажется, пребывая в перманентном шоке.

— Так… ладно… СМИИРРРНО!!!

Рык был такой, что троица подскочила на ноги и вытянулась в струнку передним.

— Ну, хоть что-то в вас вбили, — едко прокомментировал мужчина.

— К-кто вы? — заикаясь, спросил курсант, отмирая и, пошатнувшись, закрыл рану на боку руками.

— Тот, кого твой дружок на помощь позвал, — усмехнулся черноволосый. — Так, а вы двое что встали? Первую помощь товарищу кто оказывать будет?!

Лирианец тут же рванул за аптечкой.

Черноволосый сел в кресло, наблюдая за тем, как раненого курсанта перевязывают и колют обезболивающим. И о чем-то думал.

— Так… ладно… детишки. Дальше справитесь сами. Некогда мне с вами возиться, — наконец сказал он, приняв решение и вставая.

— Подождите! — Аэнн, лирианец, встал перед ним. — Спасибо! Спасибо, что помогли нам!

— Но почему он убил Тео?! — воскликнул другой курсант.

Черноволосый посмотрел на троицу, склонив голову.

— Потому что. Трусам в космосе делать нечего. Тем, кто ссыт в трусы при виде бластера, поминая мамочку, место в гробу.

— Но так нельзя… он же… — прошептал Аэнн. — Это жестоко!

Черноволосый поморщился, когда двое других тут же это подхватили.

— Мне и вас пристрелить?

Мальчишки поперхнулись. Почему-то ни у кого из них и тени сомнений не возникло — этот может!

— И вот она, благодарность… — вздохнул черноволосый.

— Простите. Мы вам благодарны, — виновато сказал Аэнн.

Черноволосый задумчиво оглядел его с ног до головы. Задумчиво, оценивающе так… Аэнн едва сдержал себя, чтобы не попятиться. От человека несло не самыми приятными эманациями, а вокруг тела человека будто стояла тёмная пелена… тёмный…

— Благодарен, говоришь? — повторил темный. — Вы что, все под одну гребёнку сделаны?

— Простите? — Аэнн растерянно моргнул.

Тёмный подошёл и неожиданно взял его за шкирку кителя. Аэнн было дёрнулся, но куда уж там! Человек встряхнул его, наклонился к его лицу и замогильным голосом произнёс:

— Мне нужна твоя одежда.

Аэнн ошарашено моргнул фиолетовыми глазами…

SOS! SOS! SOS!

Старый земной сигнал, призыв о помощи, пронзал космос насквозь, расходясь веером. Но в этот раз код искал помощи целенаправленно, призывая офицерский корвет и «Икар». Так уж вышло, что сигнал поймал именно корвет. И на всех скоростях полетел на призыв.

Через четыре часа призывов о помощи, на патрульный корвет вошли два капитана и доктор Синицын. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить и представить в красках, что здесь произошло. Лужи крови. Куча трупов на полу в живописных позах, окровавленное тело лейтенанта и мёртвый мальчишка-курсант в новенькой форме.

Ким выругался, а Всеволод, помрачнев лицом, повернулся к двум вскочившим курсантам. Лирианец, человек… третий мальчишка, белый как мел, кусал губы, полулежа в кресле, зажимая окровавленный перемотанный бинтами бок ладонью. Синицын кинулся к нему со своей аптечкой.

Что же, доктор на борту, это неплохо. Да и Киму это на пользу.

Всеволод повернулся к мальчишкам.

— Капитан Ветров… капитан Янг… — курсанты нацелились встать по стойке «смирно» и он качнул головой.

— Рассказывайте, — коротко велел.

От рассказа двум капитанам стало дурно. Мальчишкам крупно не повезло. И прежде всего в идиоте-кураторе, который вел у них практику. Самоуверенный, убежденный исключительно в своем превосходстве над третьекурсниками, он решил показать им «настоящий космос». Мало того, что при распределении секторов, он выбрал самый дальний, так при виде первого же пиратского суденышка, он вцепился в него как клещ. Курсанты не имели права опротестовать приказы вышестоящего офицера, лейтенанта… да и кораблик так от них убегал! Лейтенант вошел в раж, и целую неделю патрульный корвет мчался на эхо сигналов от пиратского суденышка, который иногда выныривал из чернильного вакуума, насмешливо показываясь в пределах видимости иллюминаторов… и вновь бросаясь в бегство.

— Мы загоним этих мерзавцев! — уверял лейтенант, а курсанты только уныло переглядывались.

Они уже понимали, что с ними играют, водят за нос, заманивают… но лейтенант и слушать не хотел. А потом… корабль пиратов прицельно пальнул из пушек по корвету электроударом, и оцарапав обшивку корвета плазменными ударами. Корвет отбросило, закрутило… а когда они стабилизировали корабль, и приготовились к дальнейшему бою… пиратов уже не было.

А навигационная программа была выведена из строя…

Проложить вручную курс мог каждый из курсантов. На третьем курсе навигацию уже знали хорошо, а все четверо были отличниками в учебе. Но…

— Лейтенант? — угадал Всеволод.

Ринн Аэнн виновато склонил голову.

— Дайте догадаюсь, вы заблудились, — продолжил Ким, и сердито посмотрел на тело лейтенанта. Поморщился.

И себя сгубил, и… вот же дурень!

— Сколько же вы летали? — спросил Синицын, тоже изумленный рассказом.

— Две недели после этого… а потом лейтенант сказал, что в два прыжка мы окажемся на границе с Шитой, пограничной планетой, откуда можно связаться с космофлотом. И он сам…

Аэнн замолчал, а капитаны переглянулись.

— Так, ясно… а дальше? Пираты вас нашли? — тихо спросил Ким.

Нашли. И буквально растерзали кораблик, захватывая его. Только сигнал бедствия и успел подать курсант Михаил Сонин, перед тем как их захватили. А дальше… трое мужчин молчали, только кулаки бессильно сжимали, смотря на труппы пиратов. Развлечение… поставить на колени девятнадцатилетних мальчишек, а потом к стенке на расстрел. И расстреляли бы. Если бы… не он.

— … он убил их всех. За минуту! — срывающимся голосом от волнения, рассказывал Сонин. — А потом…

— Что потом? — спросил Всеволод.

Михаил покосился на смущенного Аэнна.

Капитан посмотрел на него же.

— Он сказал, что ему нужна моя одежда, — негромко проговорил тот.

— Чего?! — переспросил Ким.

— Одежда. Для младшего… друга, — с запинкой, ответил курсант с Лириа. — И все мои рубашки.

Капитаны переглянулись, потеряв дар речи.

— Ты хоть что-то понимаешь?! — спросил Ким.

Всеволод покачал головой.

— Ничего.

— А что было дальше? — спросил Синицын, когда убедился, что раненый курсант точно не умрет.

— Он улётел. Сказал, что ему некогда возиться с нами. Чтобы мы послали сигнал SOS, следующей за ним… общипанной… вороне офицеров.

Ким зло выдохнул сквозь зубы.

— Я ему покажу «общипанная»! Только доберусь до этого пирата!

— Он пират?! — воскликнули в голос Сонин и Аэнн.

— Пират, — подтвердил Всеволод.

— Но… но зачем… зачем, он тогда нас спас?! И убил их?! — курсанты растерянно смотрели на них.

Норн молча посмотрел на брошенный ворох одежды на его одеяло. Рубашки, форменные, знакомые по академии космофлота и лирианского кроя.

— Думаю, это тебе подойдет, — привычно насмешливо сказал пират. — Удачно вышло, что вы все одной комплекции.

— Почему?

— Что почему? — не понял вопроса пират.

— Мира все видела. Ты не отключил вирт-окно, — негромко сказал Норн, смотря на него. — Она рассказала мне. Почему ты помог им?

Пират склонил голову, подумал, а потом хмыкнул.

— Не придумывай глупостей. Не из доброты душевной.

— Знаю. Почему?

— А ты въедливый! — с досадой поморщился пират. — Потому. Много веселья, щенкам хвосты крутить! Я пират, а не крыса.

— И все же?

Черноволосый удивленно поднял бровь.

— Ла-а-дно! Корабль этот меня не устраивает. Так понятнее? Думал, пиратский будет лучше… нихрена. Корыто, не лучше этого. А корвет этих щенков-недобитков, только в мусор. Всё! И прикрой свои мослы! Мирка к тебе так и лезет!

И вышел из каюты. Створки дверей с лязгом закрылись.

— Неужели? — тихо спросил Норн в воздух.

Вздохнул, и натянул на себя майку…