Глава 16. Великое переселение народа.

Готовь сани летом, или хотя бы осенью.


Встреча в крестьянском поселке оказалась долгожданной. Набеги кочевников замучили переселенцев, не помогали ни винтовки, ни пулеметы. Нужен был собственный поход на уничтожение, но руководство поселка на это не могло решиться. Патрули с пулеметами на тачанках расходовали огромное количество патронов, которых оставалось все меньше и меньше.


* * *

Собирались в дорогу почти неделю, имущества оказалось много, ничего бросать не хотелось, а саней катастрофически не хватало. Плотники срочно стали изготавливать новые.


* * *

Шли по несколько саней в ряд, и все равно караван растянулся на несколько километров. Далеко в стороны от обоза разошлись патрули. Викинги и казаки с удовольствием включали в свой состав тачанки с пулеметами.


* * *

Фрост собрал сотню викингов, позвал с собой полусотню Степана Багрова, тот захватил десяток тачанок с максимами, и они отправились в рейд. Они двинулись по следам остатков громадного отряда кочевников, который разгромили в канун приезда в поселок. Ушли на второй день по прибытии в поселок, и фора у кочевников была четыре дня. Но у кочевников было много раненых, закончились запасы продовольствия и овса для лошадей. Первый из отрядов нагнали через неделю. После этого, схватки стали происходить каждый день. Это было избиение морально сломленного противника. Даже тогда, когда попадались отряды больше, чем у Фроста по численности. Пару раз попадались кочевья с табунами лошадей и отарами овец, но серьезной добычи, золота и серебра, в юртах было мало. В последнем кочевье молодые пастухи, практически мальчишки, ранили пару викингов. Привыкшие к легким победам, викинги озверели. Убили всех мужчин, начали жечь юрты. Багров попытался урезонить Фроста, тот, в пику ему, отдал кочевье викингам на разграбление.

Не желая участвовать в разбое, Степан приказал казакам уходить. Багров разрешил взять каждому казаку по четыре лошади, и только то, что увезут на них. Пришлось бросать отары овец.


* * *

Багров уже выезжал из кочевья, когда на его глазах двое викингов стали насиловать девочку. Та кричала и билась в руках громадных мужчин, но, почему-то, с мольбой, смотрела на Степана. Багров отвернулся и проехал мимо.

– Что же они делают?! Атаман, так нельзя! – возмутился молодой парнишка, из крестьянских пулеметчиков. Он ехал радом на тачанке.

– А ты их из максима, – зло посоветовал Степан. И увидев, что паренек метнулся к пулемету, приказал – Отставить!

Багров развернул коня, подъехал к довольным викингам и передернул затвор винтовки. Ординарец, без всякой команды, наехал конем на первого викинга, а второго ударил нагайкой по спине. Викинги отбежали на пару шагов и достали мечи. Парнишка-пулеметчик воспользовался моментом, ухватил девчонку на руки, и унес на тачанку.

Несколько секунд было ощущение, что время остановилась. Со всех сторон вдруг показались викинги. С десяток казаков развернули лошадей, и подъехали к Багрову. Фрост, как будто ждал где-то за юртой, подъехал с копьем в руках.

– Что, побратим Степан, из-за паршивой кочевницы убивать друг друга будем?

– Был приказ Скворцова, мирных жителей не убивать, – попробовал прикрыться авторитетом командира Багров.

– А кто ее убивает? Что, теперь, моим воинам немного поразвлечься нельзя? Настоящей добычи нет! – сделал намек Фрост. Ему самому не нужен был конфликт.

– Я готов купить у них пленницу, – принял помощь Степан.

– Я не согласен, – завопил тот из викингов, которого сняли с девчонки.

– Два золотых, – одновременно с ним пробасил второй.

– И шесть гривен за побои, – подвел черту Фрост.

Багров отдал золото викингам, серебро Фросту. Потом так посмотрел на пулеметчика, что тот мгновенно утратил радостно-глупое выражение лица.

– Что тебе до этой замарашки? На том конце кочевья десять таких же, чуть старше, или чуть моложе, ублажают моих воинов. Взрослых женщин на всех не хватает, – недоумевал Фрост.

– Тех девчонок я не вижу, мальчишка этот не видит, – безнадежно попытался объяснить Степан.

– Твои казаки тоже брали себе здесь женщин.

– В предыдущем стойбище детей никто не трогал.

– Стойбище было большое, и сопротивления не было. А здесь воины разгорячились, пока мужчин резали, – пояснил Фрост, – Набег всегда такой, по-другому не бывает.

– Я своих казаков увожу в Рязань. Пулеметчики идут со мной, – сообщил Степан.

– Не спеши. Вместе пойдем. Добычи нет совсем, нечего здесь воевать, – пожаловался Фрост.

– Табун лошадей больше двух тысяч – это уже не добыча? По две гривны за лошадь.

– По две гривны в Новгороде. Да не такие мелкие. Овец придется оставить. Мало добычи, – остался при своем мнении Фрост.

– Овес весь надо забирать, трудно будет довести лошадей без потерь. Оставляем кочевников голодать. Не выживут.

– Слухи о том, что мы перебили местное войско, уже разошлись и по степи, и по земле рязанской. Здесь через месяц от половцев, болгар и рязанцев не протолкнуться будет. Считай, что этих кочевников уже нет в живых, – успокоил Фрост Багрова.

– Смерть и ужас мы несем в этот мир. Помилуй их, господи, – перекрестился Степан.

– Мне зять, Василий, рассказывал, что тот человек, который вас сюда послал, хотел всех кочевников в степи уничтожить.

– Был такой сумасшедший. Слава богу, перекрыта ему сюда дорога, – согласился Степан.

– Нам дорога в Рязань долгая предстоит. По пути еще много кочевий встретится. Я своей добычи упускать не намерен, – твердо сказал Фрост.

– Хорошо. Но без крайностей. Юрты не жечь, безоруженных не убивать, девчонок не насиловать, – поставил свое условие Степан.

– Полон будем брать?

– Только тех, что увезем на свободных лошадях. И весь полон скворцовская доля, пусть у него голов болит, – засмеялся атаман.

– Почему у Скворцова должна заболеть голова. Это шутка? Мне Василий рассказывал про шутки, – не понял Фрост.

– Твой зять тебе все объяснит, – продолжал смеяться Степан.


* * *

Кочевники попали в клещи, навстречу викингам и казакам двигались отряды из Рязани, с северо-востока надвигались болгары.

Половецкий хан, со странным именем Микита, пригнавший лошадей на продажу Гудмунду и Багрову на Волгу, не успел вернуться в родные края. Прослышал о победе викингов и казаков, и решил пограбить раньше других. Его отряды первыми столкнулись с караваном Фроста-Багрова. Но, услышав выстрелы, сразу прислали посла. Оговорив маршрут, чтобы не мешать движению каравана, половцы мирно попрощались. Встреча с отрядом дружинников из Рязани была менее мирной.

Рязанские разведчики увидели малочисленный авангард из двух десятков викингов и десятка казаков. Пяток тачанок они не приняли всерьез. Сотня, хорошо вооруженных всадников, должна была, как нож сквозь масло, пройти через редкую цепочку викингов.

Авангардом командовал Багров. Он приказал не стрелять из пулеметов до самого последнего момента. Патроны приказал беречь. Дружинники скакали таким плотным строем, что промахнуться из винтовок было сложно. Стрелять начали метров за восемьсот. Через пять минут все было кончено. Викинги и казаки пересели на основных, свежих лошадей, и тройками – один казак с винтовкой, два викинга для защиты, поскакали в погоню за остатками рязанцев. Тех оставалось больше тридцати, но каждый пытался спастись самостоятельно. Только воевода, чудом, уцелевший в атаке, собрал вокруг себя горстку дружинников. Викинги и казаки не пощадили никого, дружинники не сдавались, и казаки расстреливали их с близкой дистанции. Привычка казаков – беречь лошадей, очень нравилась викингам. Такие крупные и обученные лошади стоили в десять раз дороже обычных.

Багров всегда удивлялся безразличию викингов при уничтожении дружинников. Чаще всего, дружинниками и воеводами служили их земляки, «словенины» попадались редко.

Даже родственники не обязаны были мстить за убийство, если викинг погиб в честном бою. Победа в бою была важнее всего. Было такое впечатление, что викинги стараются лично убить, как можно больше воинов противника. Главное была добыча. Чем больше добычи, тем больше чести. «Выпендрёжники», вспомнил Багров незнакомое слово, которым Скворцов, шутя, обзывал викингов. У бывшего журналиста была своя страсть, новые, часто непонятные, слова.


* * *

Через месяц, в Рязань, Фрост и Багров привели пятитысячный табун. Цены на лошадей упали ниже гривны, но Фрост продавал. Он знал, что через две недели цены рухнут окончательно.


Загрузка...