Иное начало. Книга вторая: Чертоги Душ

Глава 9

Быстро уйти не получилось.

На улице всё-таки была зима, а все пленники попали в лапы рахов в конце осени, когда рахи активизировались в преддверии зимних холодов. Пришлось тщательно обшарить пепелище в поисках уцелевшего тряпья. Я приказал не гнушаться даже одеждой мёртвых рахов. Хотя наверное приказывать не было особой нужды, все прекрасно понимали, что путь предстоит не близкий. Я же понимал, что выживут далеко не все. У многих был болезненный вид, многие были на грани истощения. Кураж битвы и эйфория неожиданного спасения у освобождённых сошли на нет, оставив только голод, холод и надежду на то, что всё-таки удастся выжить. Что бы понимать ситуацию, я приказал парням собрать народ в кучу, мне нужно было осмотреть их и пересчитать.

Пока Хата и остальные занимались этим делом, я как мог приводил себя в порядок, попутно закидывая в рот кусок вяленого мяса и шмат лепёшки. Экшн закончился, и теперь я зверски хотел жрать.

В этот момент ко мне подошёл Тарко:

— Ждать этих голодранцев мы не станем. — прямо заявил он, стоя чуть позади меня и сбоку. — Нам нужно торопиться в свои земли, дорога туда не близкая.

Я пожал плечами:

— Дело ваше. Я всего лишь хочу организовать этих людей и помочь им собраться в дорогу. Мне нет до них никакого дела, разве что детей заберу, если пойдут по своей воле.

— Куда бы они не пошли, многие умрут. — безразлично бросил Гадаран.

— Да. — согласился я подвязывая полосками грязных тряпок особо кровоточащие раны. — Но умрут они свободными!… Кстати как у вас, потери есть?

— Трое. Четверо ранены по всякому, но не проблема. — Тарко достал флягу и отхлебнул из неё. — Янко, как только мы доберёмся до Вилюх, то вышлем помощь. Советую дождаться их в той пещере на входе.

— Нет, — не согласился я с ним. — Многие рахи сбежали в глубь горы, и возможно уже сейчас собирают отряд, что бы дать нам реванш. Неизвестно где у них ещё есть выходы наружу, а у меня тоже потери. Уходить надо сейчас.

— Тебе виднее, анай. — в голосе Гадарана больше не звучала издёвка, когда он обращался ко мне по титулу. — Можно задать вопрос?

Я кивнул, всё ещё не поворачивая к нему головы.

— Как ты выжил? Я лично видел как в тебя попадали рахские стрелы и тыкали копьём! Как?!

Утаивать что-то не было абсолютно никакого смысла, и я честно ответил:

— Сила. Я сам не понимаю как это сработало, но когда я впал в безумие, она словно не давала оружию проникнуть глубоко в моё тело, хоть и полностью избежать урона не удалось как ты можешь видеть. Я ответил на твой вопрос?

— Вполне. — кивнул Тарко и повернулся было уходить.

— А теперь мой вопрос, если не возражаешь! — повернулся я к нему.

Гадаран остановился и посмотрел на меня.

— Почему Варгон? За сколько Тулс вам продался?

Тарко засмеялся:

— Это уже два вопроса, анай Янко! Ну да ладно… Нойхэ Варгон твой рукавой, и к тому же один из лучших выпускников школы Радака. Он отличный воин, и предан твоему роду до безумия. Будь он жив и здоров, то боюсь Торихолд сейчас бы ходил без руки за то, что наставил на тебя меч. Если бы мы тебя убили, то он несомненно сделал бы всё, что бы отомстить. Я ответил на твой вопрос?

— Вполне. — вторил я ему.

Тарко кивнул, и развернувшись на пятках зашагал прочь, а я смотрел ему в спину и думал, думал, думал… Словно опомнившись, он развернулся и на ходу прокричал:

— Двадцать золотков!

Я ухмыльнулся и удивлённо прокричал в ответ:

— За Варгона?!

— Нет! — Гадаран уже дошёл до ступеней. — За вас обоих!

«Вот же сука! По десять монет за каждого. Дёшево нынче жизнь аная стоит. А может и нет? Может за меня пятнадцать, а за Варгона пять?… Не, ну тогда это другое дело, х#ле.»

Как оказалось, выжило всего восемьдесят три пленника. Шестьдесят два — люди. Разного возраста и пола, но люди. В том числе и шестеро детей. Остальные были тангорами. Среди тангоров не было ни женщин ни детей. Маланорцев же среди выживших не было ни одного. И не потому, что их здесь не было, а потому, что они все погибли. Их небольшие, покрытые шерстью тела, то и дело встречались по лагерю то тут, то там.

«Странно, ведь Маланор отсюда не близко. Туда идти от Вилюх не меньше пары недель до первого поселения. Зачем их сюда притащили рахи? Смысла в этом нет никакого, если только… Если только туда не ведут подземные тоннели! Получается, рахи обосновались под Алагатским хребтом, и чинят беспредел сразу на две стороны от гор. Ну сучье племя! Ох не простые эти твари, ох не простые! Наверняка у них есть свои вожди и генералы, которые планируют набеги и координируют их. Полагаю здесь заправляли всем Тёмные Жрецы, потому как в бою я совсем не увидел других хоть маломальских рахских командиров, и скорее всего это был именно отряд, отобранный для охоты за пленными для их жутких ритуалов… Так, тааак. Думается мне, что надо отсюда побыстрее валить.»

Тарко и Флэнц уже ушли вместе со своими людьми.

— Хата! Собирайтесь, быстро. Уходим отсюда сейчас же.

Алагат как раз помогал Надайну обработать и перевязать рану на ноге от засевшей там стрелы. Когда её оттуда доставал Хорст, даже такой мужественный парняга как Над молча не смог перенести операцию. Рану прижгли раскалённым железом и смазали специально припасённой мазью, изготовленной из трав.

— Почему такая спешка? — подталкивая и направляя спасённых вверх по лестнице, спросил озабоченно Хорст.

— Думаю сюда скоро нагрянет большой отряд рахов. Есть у меня такое предчувствие. — поделился я с ним мыслями. — Нужно быстро дойти до пещеры на входе, и обрушить тоннель.

Хорст, выслушав мои объяснения, ещё активнее начал подгонять толпу.

— Шевелитесь! Помогайте тем кто ослаб! Вперёд, вперёд! Ну же!

Народ торопился как мог, и вскоре внизу не осталось никого. Варгона подхватили под руки Хата с Вильюром и поволокли по тоннелю.

— Айтэн! — окликнул я тангора который суетился вокруг своих соплеменников, которые были весьма удивлены присутствием тангора в рядах людей. — Карниз можно обрушить!?

— Нет, — Айтэн что-то торопливо сказал на тангорском одному из тангоров и подтолкнул его вперёд, повернувшись ко мне. — Это монолитная плита торчит из массива.

— Жаль… Ладно, уходим!

Я вышел на карниз, в последний раз осмотреть поле боя.

«А ничо так вышло! Умный в гору х@й пойдёт…»

И тут я оборвал себя на половине мысли! Там внизу, сбоку каменного алтаря, я вдруг заметил движение!

«Рах что ли?» — присмотрелся я. «Да не вроде, маловат… Ё# твою дивизию! Маланорец!!!»

Я посмотрел в спины уходящим по тоннелю, заметавшись в нерешительности по карнизу. Маланорец тем временем осмотревшись, сел под стеночку и накрылся какой-то тряпкой.

«Х@ле он делает!? Что… что это, сука?! Типо спрятался чтоль!?»

Меня его действия взбесили, от чего хотелось подойти и дать хорошего пинка под мохнатый зад, что выглядывал из-под тряпья, которым накрылось это недоразумение.

— Неужели сука так сложно понять куда надо бежать!

Где-то в глубине горы я услышал утробный звук горна!

— Ну конечно же! — заорал я в ярости слетая вниз, перепрыгивая через две ступеньки. — Когда бы ещё всё случилось б*я!

Я бежал среди догорающего лагеря в сторону где притаился маланорец. Дышать становилось тяжело от удушливого дыма, что заполнил собой почти всю огромную пещеру.

Подбежав, я завернул запищавшего маланорца в его же тряпке в узелок, и с этой котомкой в руках ломанулся назад. На середине лагеря я бросил быстрый взгляд в сторону дальней стены пещеры, где виднелись два чёрных входа, ведущие в глубь подгорных подземелий. Из одного из них уже начали выскакивать мелкие фигурки рахов, а затем показались и рахские воины посерьёзней. Сей факт предал мне сил и скорости, и до лестницы я добежал в принципе нормально. Однако по ступеням я уже мог только разве что ползти. Ноги гудели как трансформатор; кровь долбила молотами в виски; уши заложило как будто я под воду нырнул, а дышать становилось всё сложнее и тяжелее. В какой то момент я понял, что сейчас упаду и больше не встану…

«Как глупо! Провести такую великолепную, смертельную операцию и выжить, что бы потом сдохнуть на ступеньках, спасая какого-то хомяка!»

Тут вдруг я увидел Тарталана! Эквилианец сразу понял, что я обессилел. За спиной снова раздался грубый звук рахского рога. Тарталан коротко взглянув на заметивших нас рахов, что хлынули в пещеру и уже бежали по сгоревшему лагерю, подхватил меня на руки и громко топоча сапогами рванул прочь из этого проклятого места. А я всё прижимал к себе взбрыкивающийся мешок с маланорцем внутри.

Когда мы догнали торопливо идущих к выходу, только тогда Тарталан поставил меня на землю.

— Какого хрена ты творишь! — накинулся на меня тут же Айтэн, грозя кулаком.

— Потом! — отмахнулся я. — Надо бежать! Рахи на хвосте!

Едва расслышав эту новость, как толпа буквально ломанулась вперёд. Вроде как уставшие и обессиленные, народ бежал всё расстояние до выхода не останавливаясь. Тех, кто всё же падал — тащили за руки и за ноги едва ли не по полу. В скудно освещаемой факелами мгле смешались звуки кашля, сиплого дыхания, топот ног, отборная брань на наречии обеих рас, и кислый запах пота, крови и нечистот, коими разило от всех нас.

Проблема возникла на том месте, где были расставлены подпорки подготовленные для обвала. Обходя их, толпа замедлилась и возникла давка. Хата, Вильюр и Хорст уже были снаружи и буквально за шкирку выкидывали толкающихся плечами людей и тангоров, но мы всё равно не успевали.

Тарталан подтолкнул меня в след остальным, а сам развернулся в сторону нагоняющих нас рахов.

— Я задержу! Уходите! — прогремел его голос, перекрикивая ор перепуганной и поддавшейся панике толпы.

Айтэн схватил меня за руку:

— Я останусь с ним!

— Зачем!? — оттаскивая назад за шкирки паникующих, которые не могли пройти между стоек, мешая друг другу.

— Страховочная стойка! Если её не выбить, потолок не рухнет! Только я знаю какую!

В этот момент Тарталан издал громовой клич и вступил в схватку с передовым отрядом лёгкой пехоты рахов. Огромный меч эквилианца убивал за один взмах не меньше двух — трёх тварей, и калечил многих, но их было настолько дохрена, что задние ряды стали наползать на передние, и буквально устремляясь по головам старались достать огромного варвара то копьём, то ржавым кинжалом. Именно такие рахи-загонщики в основном и заполняли тот сожжённый лагерь. Но вот злой рог протрубил снова, заставляя закрыть уши руками, и мелкие твари отхлынули назад, давая варвару передышку и пропуская вперёд своих задоспешенных, рослых воинов. У этих уже и копья были посерьёзнее и вооружены были многие кистенями и кривыми ятаганами.

— Раханиды! — охнул Айтэн, едва увидев их и крикнул мне: — Беги! — а сам тут же рванул к Тарталану, на ходу перехватывая молот поудобней.

— Чёрт! — зло выплюнул я, и проталкивая последних спасённых нами людей поспешил на выход.

Выскочив на конец из тоннеля, я повернулся назад и заорал:

— Тарталан! Хватай тангора и на выход!

Секунды, длившиеся вечность, я напряжённо вглядывался в полумрак тоннеля, мечась как тигр в клетке около входа. Но ни Тарталана ни Айтэна я не видел. Хотя звуки боя ещё раздавались в глубине, значит парни ещё живы.

«Ну же!… Ну же!!!…»

Вильюр, держа факел в руке вырос рядом и достал меч. Я бросил на него взвинченный взгляд.

— Едва первый рах покажется, я пойду в тоннель и сломаю подпоры. — он нервно облизал пересохшие, покрытые пылью, губы.

Я открыл рот возразить…

— Я ваш клятвенник, господин анай! И это мой долг так поступить! Нет ничего хуже, чем не сдержать Клятву!

По коридору раздался топот, и Вильюр, часто задышав, приготовился рвануть внутрь!… Но в последний момент я успел перехватить его!

Тарталан, весь грязный как чёрт, бежал по тоннелю на ходу срубая опоры своей оглоблей. А в другой руке висел перемазанный кровью рахов и пылью тангор, и тоже выбивал опорные стойки кувалдой. Сзади них уже начинал проседать потолок, сыпя мелким крошечном и пылью, когда они добежали почти до середины. Тут Айтэн заорал, тыча рукой:

— Третья! Третья с лева!!! Бей сразу две!!!

Тарталан размахнувшись от души, одним рывком запустил тангора в сторону выхода. Пока Каменюка летел размахивая руками и ногами, эквилианец одним махом перерубил не две, а сразу три стойки, и ревя как носорог устремился к выходу. Скала осыпалась кусками буквально за ним по пятам, и обвал не думал останавливаться. Осыпающийся с грохотом и пылью потолок тоннеля едва не придавил огромной глыбой распластавшегося в последнем нырке варвара. Тарталан тяжело грохнулся плашмя, вылетев в последний миг наружу, а всё пространство перед входом в тоннель заволокло плотным облаком пыли. Лошади шарахнулись в стороны от грохота, их едва удержали. Остаться сейчас без лошадей — это смерть с девяносто процентным исходом!

Не было ни каких ни радостных криков победы, ни обнимашек со слезами на глазах, ничего. Все лежали вповалку на полу, дыша через раз и не верили, что всё закончилось.

Да вот только всё ли?…

Только спустя некоторое время, когда пыль начала оседать, я понял, что всё ещё крепко держу узелок с маланорцем в руках. Положив его на землю и развязав я наконец увидел своими глазами кого я спас и за кого так рисковал не только своей жизнью, но и по факту всеми остальными. Ведь если бы рахи не увидели нас на лестнице, то возможно они и не погнались бы за нами.

Непонятное существо семейства хомяковых, с серым, свалявшимся комками мехом, в грязных и порванных штанишках, взяв себя за кошачьи ушки пытался спрятать голову в грязненький мех на животике, а росту в нём было от силы полметра.

«Я так понимаю, это типо спрятался?»

При виде столь необычного обитателя этого мира я даже немного расслабился, позволив себе осторожно почесать его грязным пальцем за ушком.

— Эй! — тихо проговорил я склонившись над этим чудом природы.

Маланорец вздрогнул от моего голоса, но всё ещё продолжал прятаться у себя в пузике.

— Всё в порядке, друг. Не бойся, я тебя не обижу! — и я уже полноценно его погладил по голове и спинке.

Через пару секунд он отпустил одно ухо, потом второе, и наконец поднял голову и посмотрел на меня. Такой мимимишности в этом суровом мире я совсем не ожидал! Мне конечно рассказывали про этот дивный народ, и в этих рассказах они были ростом чуть меньше тангоров, а не как этот. Но в живую я видел этих разумных существ впервые. Большие, круглые глаза с белёсо-фиолетовым белком и огромными, по сравнению с человеческими, зрачками голубого цвета!

— Как тебя зовут? — я тихонько протянул раскрытую ладонь к существу. Потом опомнился, и тщательно вытерев руку об бедро, повторил жест.

— Линни.

Голос маланорца меня удивил. Я ожидал чего-нибудь пищщяще — мяукающее. Но нет! Голос Линни звучал примерно как у человеческого дитя, годков эдак семи — шести.

— Линни? — с улыбкой переспросил я. — Прошу простить мне мои манеры, но я просто не знаком с вашим народом, поэтому скажи пожалуйста, Линни — это… мммм…

Честно говоря я растерялся даже, не зная как сформулировать вопрос.

— Это девка. — проходя мимо нас, буркнул Тарталан и заржал как конь. — Да у тому же, ещё детёныш.

— Спасибо! Ты весьма тактичен, громила неотёсанный! — бросил я ему в след, и снова вернулся к общению с Линни.

— Девочка значит! Ясно. Меня зовут Янко, Янко Фортхай.

Линни осторожно протянула четырёхпалую лапку и положила её в мою ладонь. Я осторожно обхватил её мягкую руч… лапку и слегка потрепал:

— Ну вот, будем знакомы теперь, Линни! — улыбнулся я, и она улыбнулась в ответ, показав мелкие как иголки ряды зубов, отчего создалось ощущение звериного оскала.

Я сделал вид что ни разу не удивлён, такой «миловидной» улыбки терминатора.

— Знаешь что, Линни, — сказал я, вставая на ноги. — Найди себе укромное местечко пока. Нам предстоит ещё долгий путь по снегу. Я порешаю тут кой-какие вопросы, и вернусь к тебе. Хорошо?

Линни кивнула, и схватив тряпку, в которой я её таскал, засеменила в центр лагеря.

Я не спеша двинулся туда же.

— Хых! — усмехнулся я, смотря ей в след. — Линни…

На улице, как можно было видеть из пещеры, начинали зажигаться первые звёзды. Сколько мы пробыли внутри пещер, я даже понятия не имел. Но полагаю сегодня конец второго дня.

— Вставайте! — я ходил между людьми и тангорами, помогая им подняться. — Нам нужно многое ещё сделать и подготовиться к переходу. Вставайте же, ну!

Но те которых я поднимал, уже через минуту падали снова. Сил что-то делать не осталось ни у кого.

— Им необходим отдых, — тихо произнёс Хорст, подходя ко мне и аккуратно беря меня под локоть. — Господин Янко, если мы уйдём сейчас, то все они умрут от усталости и холода.

— Если мы задержимся здесь, то можем оказаться в ловушке! Из этой пещеры нет другого выхода. Неужели они не понимают, что может быть уже сейчас рахи идут за нами по обходному пути! Возможно рядом есть другой выход из подземелий и тогда…

— Значит мы примем свой последний бой здесь! — вспылил и тут же потух Хорст.

Я совсем не знал этого наёмника, кроме того, что он неотступно старался следовать за Хатой, исключая мои прямые приказы. Но Хорст меня ни разу не подводил и каких либо непонятных телодвижений за ним не наблюдалось. Хорст был ответственен, храбр, исполнителен и мудр. Последнее читалось в каждом его деле и взгляде. Не прислушаться к его словам, было бы неразумно.

— Убедил, — сдался наконец под его доводами я. — Но нам надо организовать костры и палатки, особенно для детей. И пусть женщины перетрясут припасы, приготовят на всех поесть.

— Не беспокойтесь, анай. Если позволите, положитесь на меня! Я всё организую.

Хлопнув его по плечу я кивнул, и отправился посмотреть как там себя чувствует Варгон.

Старик показательно держался молодцом, но его бледный вид и катящийся градом по лицу пот говорили о другом. Окровавленная повязка опоясывала его широкую грудь и правое плечо. Надайн сидел рядом, склонившись над ним, и с обеспокоенным видом пытался за ним ухаживать, протирая ему лицо и лоб влажной тряпкой.

— Что, совсем плохо? — спросил я подойдя к ним и присев на колени.

Варгон только измученно выдавил из себя улыбку, а Надайн подняв на меня лицо, молча кивнул.

— Что со стрелой? Её вытащили?

— Да, мой анай. — ответил хрипло Над. — Ещё на лестнице, едва его подняли наверх. Пришлось протолкнуть ее насквозь, по другому не достать было. Рана осталась серьёзная, и он потерял много крови.

Я бегло осмотрел пропитанную кровью повязку.

— Почему не прижгли сразу? — нахмурился я.

— Старик еле выдержал, пока стрелу доставали. Если жечь железом, может уже и не выдержать.

— Если этого не сделать, до утра он точно умрёт.

Ха спиной затрещали первые костры.

Я поднялся и достал нож.

— Хата! — окликнул я проходящего неподалёку алагата. — Помоги Наду размотать эти тряпки со старика, и промой рану своим пойлом.

Хата молча направился к нам, доставая на ходу неразлучную флягу.

— Погодь! — я взял у него из рук сосуд и хорошенько приложился к горлышку. — Уууух… Хорошо то как! — я вернул флянчик варвару. — Не вздумайте Варгону дать попить этого. Только воду!

Хата пожал плечами, и отхлебнул сам.

— Изверг… — просипел Варгон.

— Нельзя тебе, прости старик! Если не крякнешь, то после хоть всю её выдуй. Но не сейчас!

Пока Хата с Надом разбинтовывали Нойхэ, я сунул лезвие ножа в огонь. Вильюр подошёл и положил рядом охапку нарубленных веток.

— Вильюр, суй второй нож. Рану надо будет прижечь с двух сторон сразу.

— Как скажете, мой анай. — здоровяк сразу достал свой нож и тоже сунул лезвие в костёр. — Жаль вы убили того ублюдка! Надо было его бросить подыхать там. Рахи бы знатно с ним повеселились.

Я задумчиво посмотрел на пляшущие огоньки всё больше разгорающегося пламени:

— Может и так. Да только он мог много всего рассказать этим тварям… А где кстати наш пленник? — вдруг вспомнил я.

Вильюр кивнул в сторону:

— Там он. Мы его связали едва начали двигаться оттуда. Потому и замешкались, отстав от всех. Тарталан заметил что вы не идёте следом, и пошёл назад, посмотреть где вы. Кабы не вязать эту тварину, то кинулись бы по вам только тут уже. Виноват, господин Янко! Замотался в суете этой.

— Нормально всё, — подмигнул я ему. — Тут любой бы растерялся.

Едва рану промыли спиртным, как стало заметно насколько она серьёзна. На правой груди у Варгона останется капец какой уродливый и огромный шрам. Но волноваться об этом он будет только если выживет.

— Держите его! — приказал я Надайну и Хате.

Ещё раз предварительно плеснув на раны, и не затягивая процесс, мы с Вильюром придавили раскаленные докрасна лезвия ножей. Раздалось шипение, потом запахло жареным мясом и Варгон закричал так, что услышали наверное аж в Вилюхах! Едва мы убрали ножи, как старик обмяк и повис на руках у парней. Я тут же прощупал пульс. Он хоть и был, но чувствовался еле-еле.

— Жив. — констатировал я, отвечая на немые вопросы читающиеся на лицах окружающих. — Тряпки выстирать, и обязательно прокипятить в воде, только потом перевязывать. Проследите чтобы все повторили процедуру. Все раны промыть кипячёной водой и перевязать только проваренными повязками!

Я понимал что люди уже вполне могли занести заразу в раны, но что ещё можно было сделать в этой ситуации? Не прижигать же калёным железом каждую царапину. Несколько баночек целебной мази что имелись в наличии, разошлись на толпу в мгновение ока. Так что приходилось рассчитывать только на местный иммунитет. Нам главное — добраться до Вилюх, а там уже разберёмся.

Я развёл себе небольшой костерок в сторонке от всех. Не потому, что мне не нравилось быть в обществе изголодавшихся, чумазых, бывших узников, которые расселись на каменном полу по всей пещере. Мне нужно было побыть наедине, и о многом подумать. Если в моей прошлой жизни по большому счёту всё стелилось в одной поре, то тут прожить спокойно день — для меня считай за счастье! Возможно для местных вся эта свистопляска не более чем обычное дело, но для меня это потрясение за потрясением. Когда активизируются какие то события, я включаюсь в ритм тутошней жизни без особых проблем. Но вот когда остаюсь один на один со своими мыслями, то меня всё больше одолевают сомнения в правильности выбранного пути. Может если бы я родился здесь, пропитался суть солью Акливиона, взрослея в этом феодальном, едва перешагнувшим каменный век обществе, добротно смазанного интригами и, чуть ли не ежедневным, риском. Возможно тогда бы я не парился вообще? Ну, или хотя бы был таким, как все.

Так же меня вгоняли в ступор слова Рахшанара! Откуда этой твари известно о том случае в моей прошлой жизни? Да ещё и произошедшим в те годы, когда мне и восемнадцати не было.

«Мда уж… Тогда меня на том вокзале отделали будь здоров! Неделю лежал не вставая с кровати. Но откуда этот утырок об этом знает? Вот настоящий вопрос из вопросов!»

Самый минус во всей этой кутерьме — уже ничего не бросить! Если в Выселках я в принципе мог себя переломать по отношению к Фелани, и сбежать с рэйдэрами куда-нибудь, то теперь… Нет. Бросить их всех и просто мыться, даже без казны — это будет чистое предательство и трусость! На этот шаг я пойти не готов, даже не смотря на нарастающие с каждым днём сложности. Хотя, где-то в глубине души сидит такая себе Дюдюка, и точит мои сомнения. В конце концов кто они мне все, что бы надрывать так задницу?… Ведь только сейчас, спустя пару часов, начинаю понимать насколько я был близок к гибели сегодня!

— Да и только ли сегодня… — едва слышно пробубнил я в задумчивости.

Почувствовав чей-то пристальный взгляд на себе (в виду разудалой жизни, эта фишка выработалась уже сама по себе), я оторвался от дум и взглянул поверх костра.

— Простите, многоуважаемый анай, — пролепетала Линни, кутаясь в свои обноски сидя на камушке напротив меня. — Просто у других костров много больших. Они часто не замечают и спотыкаются об меня, и из-за этого злятся и ругаются. — мордочка Линни стала совсем грустная. — Поэтому я решила тихонько посидеть здесь. Я хотела спросить у вас разрешения, — она поджала лапки к подбородку, — честное при честное! Но вы так глубоко задумались, что даже не обратили внимания на меня.

Я рассматривал милое создание без стеснения. Эта чудесная маланорочка отчего-то подействовала на меня как успокоительное. Мрачные, циничные мысли вихрем уносились из головы с каждым мгновением, пока я вглядывался в столь непривычные с виду глаза. Линни смущённо потянула себя ручкой за правое ухо, словно пытаясь прикрыться от меня.

Опомнившись, я всё таки оторвался от беспринципного разглядывания маланорки:

— Извини пожалуйста! Я не хотел тебя смущать. Просто… ты такая милая, что так и хочется тебя взять на руки и погладить за ушками. Прошу, не обижайся на мои слова и прими это как комплимент!

Линни прикрыла ротик ладошкой и деликатно рассмеялась:

— Я не обижаюсь. Многие большие хотят так поступить когда видят нас… — Линни с деловым видом принялась выбирать кусочки мусора и засохшей грязи из своей меховой шубки. — … наверное поэтому на нас и охотятся.

Тщательно вытирая меч и осматривая лезвие, я спросил:

— И даже рахи?

При упоминании этих тварей Линни затрясло как осиновый лист, а глазки стали испуганные, отчего нежно-голубой зрачок в них невероятно увеличился в размерах.

— Тёмные расы нас убивают! Им нравится нас пытать и издеваться над нами!

Линни вдруг заплакала, тщетно пытаясь утирать слёзы быстрее чем они собирались в больших глазах. Однако она явно не справлялась с таким потоком.

— Следующей… после папы, — всхлипнула она, — должны были мучить меня!… — Линни свернулась клубком и закуталась с головой в тряпьё.

— Род всемогущий… — не выдержал я и встав с места отложил клинок в сторону и подошёл к рыдающему комочку.

«Так маланорец на кресте — это был её отец?… Жаль бедняжку. Ох и натерпелось же наверное дивное создание.»

— Дамочка, ну-ка давайте-ка без слёз, пожалуйста! — я присел на корточки перед ней и утешительно погладил то место где примерно должна была скрываться голова, под тряпками.

Линни немного успокоившись, выглянула совсем с другой стороны.

Я тут же отдёрнул руку, как от огня.

— У больших так принято — успокаивать гладя по заду? — спросила она на полном серьёзе.

Я почувствовал как краска заливает моё лицо, вплоть до кончиков ушей.

— Нууу… эээм… Нет! Не всегда, но бывает… Просто ты… вот как-то завернулась сюда, а я не понял… Не увидел где…

Раздался шорох, и я обернулся, с облегчением отвлекаясь от стрёмной ситуации. К нам подошёл Хата, с двумя дымящимися мисками в руках. Особо не заморачиваясь, алагат сел у костра прямо на каменный пол и протянул одну из мисок мне:

— Тоска смертная конечно, а не еда, — пожаловался варвар. — Но жрать можно.

Линни при приближении Хаты снова скрылась в складках тряпья.

— Так вот из-за кого тебя чуть не сожрали рахи! — Хата улыбнулся краешком рта. — Если хочешь поесть, тебе придётся вылезти из твоего рванья и сходить к общему котлу. — обратился он к притихшей Линни.

Спустя пару секунд, из под тряпок показался нос, потом мордочка, и Линни шумно принюхалась к запаху похлёбки. Грязненький мех вокруг её глаз всё ещё оставался мокрым от слёз, но спокойный голос Хаты и запах пищи заставили Линни отвлечься от горестных переживаний.

— Надеюсь там мяса нету? — спросила Линни, привстав на ножки и вытянув шею в сторону тарелки в руках у алагата.

— А я бы вот был не против, если б оно там было. И желательно побольше! — сморщился алагат, помешивая ложкой жидкий бульон.

— Фиии! — пушистая малышка сморщила свой носик. — Я не ем мяса. Оно жёсткое, и к тому же застревает в зубах.

— Здесь навар из круп, и кое какие травы. Мясо съели просто так. — Хата в этот момент подмигнул мне. — На вот, попробуй!

Хата набрал ложку похлёбки, подул на неё и протянул Линни. Пушистик суетливо облизала лапки и тут же вытерла их о грязную тряпицу, которой заменяла ей и плащ и постель.

«Наверное это гигиена у них такая — облизал по быстрому, типа руки помыл.»

Линни выбралась из тряпок и спрыгнув с камня, который она облюбовала, засеменила забавно виляя задом к протянутой ложке с дымящимся варевом. Я заметил, как она быстро облизнулась по пути.

Судя по похлёбке, её действительно сварили чуть ли не из колобка. Пришлось даже немного крупы позаимствовать у лошадей. Только вот солонину никто не съел сразу, это было ясно как белый день, исходя из запаха витающего по пещере. Но мясо разварили настолько, что бы максимально получить сытнее навар, что его там совсем и не видно было. Ну может кое где попадались мелкие волокна, да и то чуть-чуть.

Однако Линни по ходу совсем не догадывалась об этом. Подойдя и аккуратно, словно великий дар, приняв у Хаты ложку, которая явно была слишком большой для неё, она сделала аккуратный глоточек.

— Вкууусно! — выдала она вердикт, и уже уверенней приложилась к ней второй раз. — И всё-таки от мяса здесь что-то есть, — прищурившись, она и посмотрела на алагата, потом на меня. — Ну да ладно. Мама всегда говорила, что мясной бульон полезен для всех.

Тут Линни снова было загрустила, уходя куда то глубоко в свои мысли. Хата, нарочито громко задвигался и поставил перед ней тарелку с похлёбкой, отчего она тут же очнулась, вернувшись в реальность.

— Это всё мне? — Линни супер-няшно вытаращилась своими голубыми блюдцами на Хату, отчего варвар аж завис на мгновение, начиная краснеть. И что бы избежать неловкую ситуацию, он рывком встал, бросив уже на ходу:

— Да. Кушай, мелкая! Я пойду себе ещё возьму порцию.

Линни, забавно присев у миски с похлёбкой, начала орудовать ложкой, то фыркая, то дуя на горячее варево, и морщась прищуривала глазки при каждом глотке.

«Род всемогущий! Да что это за чудо-чудное, что заставляет краснеть от своей мимимишности двух взрослых парней!? Интересно, какая она будет когда её отмыть и привести в порядок? Откормить тоже не мешало бы! Навряд ли у рахов была для неё приемлемая еда.»

По возвращению Хаты, мы втроём поужинали и приготовились ко сну. На последок я обошёл лагерь, проверяя дозорных на постах, задействовав в этом деле в том числе и спасённых тангоров с людьми в купе. Зашёл само собой проведать Варгона, но старик всё так же находился в беспамятстве. Надайн и Вильюр договорились по очереди дежурить у старика, мало ли что: вдруг придёт в себя, а и воды подать некому будет.

«А ведь Над ты посмотри как переживает за Нойхэ! Прям как за родного! Оно конечно понятное дело, что старик с ними возился и взял под крыло. Не просто ж так они сержантами стали! Но полагаю есть у них история и поинтересней… А хотя, может накручиваю, и это всего лишь простая человеческая доброта и забота о раненном товарище.»

На пол дороги к моему костерку, где уже развалился и храпел во всю глотку Хата, а Линни скрутилась калачиком на своей грязной тряпке, укрывшись ею же, меня встретила делегация из спасённых людей и тангоров. Я понимающе остановился и осмотрел твёрдым взором всю толпу, выглядевших голодранцам с большой дороги. Разговора было не избежать.

— Я вас готов выслушать, но не тяните! Время позднее, а завтра ещё предстоит долгий путь.

Первым, оглянувшись на своих компаньонов будто бы ища поддержки, заговорил выйдя вперёд здравый мужик сельского виду и непонятного возрасту по причине обильной растительности на лице. Прожив тут чуть больше полугода, я стал поневоле разбираться в людях из какого они слоя общества едва взглянув на них. А может это чувство досталось по наследству от покойного Янко. Настоящего.

Мужик откланялся как полагается, по всему чину:

— Милостивый анай Фортхай, — зашамкал он, нервно теребя пальцем дыру в рубашине. — Перво-наперво, дозвольте представиться — я Фильдон, староста некогда деревни Лесовой, что в землях аная Арвинуса. Рахи сожгли её до тла, когда напали на нас. Ну, да то прошлое, чего уж… — мужик махнул рукой. — В общем, мы с людьми хотели бы поблагодарить вас и ваших солдат за чудесное спасение из рахских лап! Мы, уж чего греха таить, с жизнями попрощались едва те бугаи в рясах явились и стали жуть лютую творить. — мужика передёрнуло в этот момент. — Мы вот чего спросить хотели — нет у нас понимания, что делать дальше!? Возвращаться нам некуда, да и под рукой ордена жить не хочется уж более. В последнее время красные шибко давить начали… В общем если дозволите, мы бы с вами хотели податься! Слыхали мы от ваших людей, что Хайтэнфорт уже не первый раз даёт рахам по зубам, да и разбойников повыжили. Коль найдётся у вас место для деревни, дык мы под вашу руку и обустроимси.

«Мдэ! Краткость не твой конёк, староста Фильдон… Что за имена то такие? И где вам только такие выдают…»

— А что с Арвинусом? Ведь прознает же, что его крестьяне живы, и поди заявится за вами.

Староста замялся, но потом насупившись ответил:

— При всём уважении к великому анаю Гдору Арвинусу, но нас спас не он. И не красные.

Люди позади Фильдона одобрительно закивали, поддерживая слова старосты.

— Ни вас, ни уж тем более нас — невчем упрекнуть. Так сложилось волею судьбы. Мы обязаны вам жизнью, анай!

— В вашем освобождении участвовали и два других анайских рода, — покачал я головой. — Анаи Флэнц Торихолд и Тарко Гадаран со своими людьми сделали немало, связав боем основные силы рахов. Почему вы хотите именно ко мне?

Что не говори, а жизнь научила меня не принимать поспешных решений и не развешивать уши.

— А где они? — по простецки осмотрелся Фильдон. — Из пещер вывели нас вы, а не они. Да и, если честно, мы им просто не нужны были бы. Их земли далеко от сюда. Летом ещё может быть и пришлись бы к делу, а в зиму… В общем, еже ли прогоните, ну так на то воля ваша! Спасли нас, и на том спасибо.

«Восемьдесят человек — это таки неплохо конечно! Но где я их сейчас расселю? Чем кормить?»

— Я услышал тебя, староста, но мне нужно подумать, как с вами поступить. Утром дам ответ.

Людская делегация молча поклонилась, принимая моё решение, и зашагала обратно к костру.

Я, торопясь побыстрее дойти до своей лёжки и завалиться спать, сам обратился к тангорам, которые что-то бурно обсуждали шёпотом чуть в сторонке.

— Граждане гно… Тьфу ты б#я! Товарищи тангоры, полагаю вам есть что сказать, ибо не вижу больше причины преграждать мне путь к заслуженному отдыху в сем дивном чертоге! Я слушаю вас.

Тангоры тут же обратили внимание на меня. Походу они так увлеклись спором, что даже не заметили как мы закончили разговор с Фильдоном и его людьми и те ушли.

Как и у людей, вперёд вышел один из тангоров: плечистый, приземистый крепыш с покоцанной, местами припаленной бородой грязно-рыжего цвета. На исхудавших, волосатых руках и изнемождённом лице отчётливо видны были свежие раны и следы побоев. Впрочем, как я заметил, тоже самое наблюдалось и у остальных его собратьев.

«Ненависть рахов к тангорам общеизвестный факт. Нет ничего удивительного, что их наверняка добре пи#дили, и походу весьма часто и от души!»

— Я Судольф Рыжий! — представился он громыхая грубым баритоном своего голоса.

«Хм, да ладно!»

— Мы благодарны вам за спасение, анай Фортхай!

Тангоры дружною гурьбою сдержанно поклонились. Этот народец в принципе никогда и никому не кланялся, даже своим правителям насколько я слышал. Но сейчас видимо ситуация особенная, и я политкорректно кивнул в ответ, давая понять что благодарный жест тангоров принят от души.

— Мы отряд вольных охотников на рахов. Попали в засаду с месяц назад в подземельях этих гор. — Судольф говорил отрывистыми предложениями, словно рапортовал перед начальством. — Нас было больше, но многие погибли. Сначала рахи заставляли нас работать, пробивать им подземные тоннели, потом пригнали сюда. Думаю судьба нам была уготовлена сдохнуть в муках на крестах, — тангор посмурнел. — Впрочем как и вышло со многими из нашего отряда.

Тут один из его товарищей стукнул его под локоть, и Судольф раздраженно зыркнул на него, после чего прочистив горло продолжил:

— Денег, как вы понимаете, у нас нет… Короче — не могли бы вы дать нам пару лошадей с санями и припасов в дорогу, дабы мы смогли добраться до Макаранского форпоста. Едва снег сойдёт, я вам даю слово чести, что мы пришлём гонца с золотом в Хайтенфорт, дабы отблагодарить вас за помощь.

Я сощурившись хмыкнул и окинул взглядом тангоров:

— Не сочтите за неуважение, почтенные тангоры, но я вас совсем не знаю.

Бородачи тут же засопели, дуя щёки, и по негодующим взглядам я понял, что мой ответ им пришелся не по нраву.

— У нас есть два варианта что бы решить вопрос, — опёршись ногой на камень и скрестив руки на груди сказал я. — Либо за вас кто-то поручится, либо двое из вас останутся со мной до того момента как прибудет гонец.

Тангоры возбуждённо загомонили, привлекая недовольные бурчания и взгляды людей которые уже в поздний час легли отдыхать. Спать ложиться многим пришлось и так на голых камнях, что не способствовало блаженному сну, так тут ещё и эти коротышки своими голосами будоражат!

— Чего ещё можно было ждать от больших!? — возмутился громко один из тангоров с ярко выраженной квадратной формой строения тела. — Он прекрасно знает, что поручиться за нас тут некому, и хочет взять двоих из нас в заложники, что бы мы вкалывали на него! Да я лучше рискну и отправлюсь к форпосту голым, чем пойду добровольно в рабство к большим!

Тангоры одобрительно загудели ещё громче, сжимая кулаки и потрясая бородами. Непонимание этим горячим народом ситуации и моих справедливых чаяний, начало меня раздражать.

— Я за них поручусь! — раздался знакомый голос из-за моей спины, и я обернулся.

— Я поручусь. — повторил Айтэн, подходя ближе и становясь по левую руку от меня.

Тангоры затихли, устремив хмурые взгляды на Каменюку.

— Глядите-ка парни! — хохотнул кто-то из их толпы. — За нас хочет поручиться Айтэн Изгнанник! — по толпе тангоров прокатилась волна фырканий, а некоторые даже презрительно сплюнули на пол.

— Да где это видано! Нас засмеёт вся Торгадория! — крикнул ещё один.

Айтэн после этих слов сразу как-то поник, опустив голову.

«Ах вы ж мелкие засранцы!…»

— Значит так! — зло и громко оборвал я этот галдёж. — Никакого поручительства не будет! — я надвинулся на притихших тангоров, гневно сверкая глазами. — Айтэн предложил поручиться за вас — и вы отказались! Теперь условия поменялись — либо двое остаются, либо по утру можете топать в Торгадорию пешком! Я всё сказал.

После этих слов я похлопал приунывшего Каменюку по плечу, подмигнул ему, и отправился спать сквозь расступающиеся ряды растерянно лупающих глазами тангоров.