Черный список Петроградки

Глава 3. Исчезнувший из галереи

Это утро ничем не отличалось от предыдущих.

Окно его комнаты было покрыто лёгким инеем. Декабрь едва вступал в свои права, но в квартире уже тянуло ледяным сквозняком. Где-то в трубах стучало. Лисовский сидел на подоконнике, закутавшись в фланелевую рубашку и плед, с чашкой дешёвого растворимого кофе в руке. В наушниках негромко играл Арт Блэйки. Джаз вытягивал из него что-то живое, напоминал, что внутри всё ещё что-то звучит.

Он поставил кружку на батарею – она была еле тёплой – и посмотрел на дверь. За ней кто-то стоял.

Почти беззвучный, но уверенный стук. Два коротких, пауза, ещё один. Не почтальон. Не Тоня.

Он открыл.

На пороге стоял мужчина в светло-сером пальто, дорогом, не отсюда – не из этой жизни, не из этой парадной. Под пальто – чёрный кашемировый шарф, ботинки натёрты до блеска. Волосы тщательно уложены, борода подстрижена, пальцы длинные, нервные.

– Лисовский Максим Викторович? – спросил он сухо, по-деловому, и, не дождавшись ответа, протянул визитку.

На плотном матовом картоне: Галерея «K.A.R.A.» / Дмитрий Арцыбашев / Арт-консалтинг.

– Мне вас рекомендовали, – сказал Арцыбашев, входя без приглашения. Он осмотрелся, хмыкнул. – Атмосферно. Как в романе.

Максим закрыл дверь. Внутри было сыро. Он сел обратно на подоконник, не предлагая гостю стула.

– Слушаю.

– Один из моих… коллег. Исчез. Арт-дилер. Сергей Невзоров. Исчез девять дней назад. Его никто не видел. Телефон отключён. Галерея стоит на нём, он наш главный куратор. Люди спрашивают, деньги висят, выставки под вопросом. Мне это очень дорого обходится.

Лисовский налил себе ещё кофе. Растворялся порошок плохо – на поверхности плавали серые хлопья.

– И вы не пошли в полицию?

Арцыбашев рассмеялся. Приторно.

– Господи, вы же сами из их кухни. Вы же знаете, чем они там заняты. У нас никаких «признаков преступления». Вещи на месте. Дверь заперта. Просто… исчез. Как будто его стерли.

Максим молчал. Подобные исчезновения всегда начинались одинаково: сначала казалось, что человек просто уехал, взял паузу, ушёл в запой. Но если прошло больше недели – кто-то всегда знает больше, чем говорит.

– Он жил один? – спросил Лисовский.

– Да. У него была квартира в доме на Каменноостровском. Почти у моста. Он был человеком закрытым. Знал всех, но сам не подпускал никого. Пил мало. Деньги у него были. Девушки… – Арцыбашев поморщился. – Были, но мимолётные. Искусство – вот его настоящая страсть. Он собирал запрещённых авторов. Графику 80-х. Подпольные штуки, вы понимаете? Любил провокацию. У него была странная черта: он вёл списки.

– Какие списки?

– Да чёрт его знает. Он никогда не показывал. Ходят слухи, что это были люди, которых он хотел «отменить». Или наоборот – те, кто исчез. Его в галерее боялись. Но к нему шли. Потому что он умел продавать.

Максим встал. Подошёл к окну. Во дворе пробегал пёс с порванным ошейником. Из арки выезжал желтый автомобиль «Яндекс.Доставка». Он заметил, что Арцыбашев нервно тер палец правой руки – ноготь был обломан.

– Сколько вы готовы заплатить?

Арцыбашев вздохнул.

– Триста сейчас. Остальное – если найдёте. Или… выясните, что с ним произошло.

– Фото, адрес, пароли, список контактов, телефонные номера. И я хочу попасть в квартиру.

– У меня есть ключ. Квартиру опечатывали, но я её снял. Никто не возражал – с его бумагами всё не так просто.

Максим кивнул.

– И последнее. Почему вы пришли именно ко мне?

Мужчина выдержал паузу.

– Потому что мне сказали: если кто-то и сможет найти мёртвого среди живых – это вы.

Лисовский ничего не ответил. Он просто потянулся за своей армейской сумкой, достал маленький блокнот, написал туда дату. Затем первым вышел в коридор, закрыл дверь, и они пошли вниз по лестнице, сквозь запах старой краски и варёных макарон.

Дело началось.