Чёрный маг

10

Оказавшись на носу, Алвис подумал, что корабль его вполне устраивает. По крайней мере, ему пока еще не встретилось ни единой живой души. Похоже, команда, за исключением двух охранявших трап матросов, отправилась на берег слегка расслабиться.

Если все обстоит именно так, то остается лишь найти укромный уголок, в котором можно поспать до утра. А там он что-нибудь придумает.

Днем курули можно будет не бояться. А значит, он вернется в гостиницу. Следующая ночь будет ночью красных дьяволов, и курули наверняка предпочтут пересидеть ее в гнезде. А как только она закончится, Алвис смоется из этого проклятого города и постарается больше никогда в него не возвращаться.

«Если, конечно, возвращаясь в гостиницу, я не наткнусь на какого-нибудь члена гильдии воров, — подумал Алвис. — Хотя… что-нибудь можно придумать и в этом случае. Все-таки воры и убийцы не идут ни в какое сравнение с живыми мертвецами. Ускользнуть от них будет легче».

Он облокотился на поручни и вдохнул глубже свежий, пахнущий йодом морской воздух. Со стороны причала доносился шум толпы предсказателей. Похоже, уходить они пока не собирались.

Наверняка в толпе сейчас находилось несколько курули. Алвис представил, как живые мертвецы ломают головы, пытаясь придумать способ, с помощью которого они могут пробраться на корабль, и довольно усмехнулся.

Фигушки. Ничего у них не получится. Он спрятался надежно. И так будет всегда. Он сумеет уйти из любой ловушки. Правда… существовал еще некий черный маг.

«Что это за птица? — подумал Алвис. — Что будет, если он решит прихлопнуть меня лично? Как он это сделает? Вообще, чем он может быть для меня опасен? Судя по словам Толгрима, он может как-то влиять на судьбу. Как это происходит? Может быть, он способен отнять у меня везение? Стоп, но ведь с того самого момента, как я оказался в этом городе, мне что-то очень уж подозрительно не везет. Может быть, это дело рук черного мага?»

Алвис полез было в карман за сигаретами, но потом передумал. Огонек сигареты могли увидеть вахтенные матросы. И вообще, прежде всего надо было обследовать корабль, найти безопасное убежище. Надо поспать хотя бы несколько часов, иначе днем он будет как вареный. Того и гляди, влипнет в новые неприятности.

Осторожно двинувшись вдоль правого борта, он вскоре обнаружил люк. Дернув за ручку, Алвис убедился, что люк не заперт.

Ну вот, сейчас он узнает, так ли безлюден этот корабль, как выглядит. Для этого надо только спуститься вниз.

Алвис осторожно открыл люк и заглянул внутрь. Он увидел трап, за которым была дверь из дорогого самшитового дерева. Осторожно спустившись по трапу, Алвис прижал к двери ухо и прислушался.

За дверью было тихо. Юноша уже хотел было ее открыть, но тут до его уха донеслись странные, похожие на скрежет звуки. Вслед за тем чей-то скрипучий, противный голос сказал:

— Букет, каков букет у этого вина… г-рр-м… просто прелесть… г-ррр-м… просто превосходный букет… букет…

Снова послышался скрежещущий звук.

Алвис почувствовал, как по коже у него побежали мурашки.

Так, стало быть, на корабле кто-то все-таки был! А он едва не влез в новые неприятности. В любой момент тот, кто находится за дверью, может решить, что неплохо было бы подышать свежим воздухом. Он откроет дверь и обнаружит его, Алвиса. Что дальше?

«Нет, — подумал юноша. — Вернусь-ка я на палубу. Там наверняка найдется закуток, в котором можно переждать эту ночь».

И все-таки он не двинулся с места. Голос за дверью показался Алвису странно знакомым. Словно бы он его уже слышал, причем не один раз.

Между тем за дверью опять захрипели, заклекотали:

— …Это вино, оно наводит меня на игривые мысли, которые имеют отношение к вам, мадемуазель… Попробуйте его… Букет, каков букет!.. Г-ррр-м… г-ррр-м!

Озарение сошло на него неожиданно. Еще мгновение назад он слышал этот жуткий, выматывающий нервы голос, а потом вдруг неожиданно понял, кому он может принадлежать, и облегченно вздохнул, вытер со лба холодный пот.

Ну конечно, как он сразу не догадался…

Осторожно открыв дверь, Алвис увидел небольшую каюту, в дальнем конце которой была еще одна дверь. Посреди каюты стоял низенький столик с гнутыми ножками, на котором стояла большая позолоченная клетка. В клетке сидела большая птица-врушка и покачивалась на жердочке. Когда Алвис открыл дверь, она быстро проговорила:

— А теперь, мадемуазель, вам предстоит узнать, что удовольствия приносит не только вино… г-рр-м! Г-рр-м!

Ну да, все было верно.

Алвис вспомнил старика-бродягу, с котором столкнулся на дороге года три назад. Тот где-то раздобыл птицу-врушку и научил ее просить милостыню. Сколько ему подавали! Ужас!

Проскользнув в комнату, Алвис подошел к клетке и легонько постучал по ее прутьям.

— …Не верите? Это же так легко! — заявила птица-врушка. — Это очень даже просто!

Алвис хмыкнул.

Похоже, хозяин врушки был порядочный ловелас. Ну да его-то, Алвиса, это не касалось вовсе. Ему нужно было всего лишь отсидеться на этой посудине до утра.

Кстати, дальше идти не имело смысла. На случай, если вдруг заявится хозяин парохода, надо будет устроиться поближе к палубе.

Алвис еще раз оглядел каюту. Кроме столика с клеткой, в ней стоял еще узкий, обитый роскошной, с серебряной ниткой материей диванчик.

Если его слегка отодвинуть от стены…

«Вот за ним-то я и устроюсь, — подумал Алвис. — Если вернется хозяин корабля, то наверняка меня сразу и не обнаружит. А значит, будет время смыться. Конечно, проще устроиться на самом диванчике, но это будет уже наглость, граничащая с глупостью. А глупые поступки мне сейчас совсем ни к чему. Я и так в этом городе столько глупостей наделал, что, по справедливости, давным-давно должен был уже сыграть в ящик».

Он двинулся к дивану…

— Тебя маркиз прислал?

Алвис резко повернулся. Дверь в соседнюю каюту была открыта. На пороге стояла девушка, почти девочка, в странном, смахивающем на мешок платье. Никаких украшений, никакой косметики. Впрочем, Алвис сразу отработанным за годы бродяжничества чутьем, по тому, как она гордо держала голову, по движениям, по осанке, определил — из благородных.

Раздумывать было некогда. Каждая упущенная секунда работала против него.

— Да, маркиз, — сказал Алвис.

Он с трудом поборол желание броситься наутек.

Еще успеется. Пока ничего страшного не произошло. Ну, девчонка, ну, застукала. А дальше? Кричать или закатывать истерику она пока вроде не собиралась. Почему бы и не побеседовать? Сбежать удастся в любой момент.

Девчонка кивнула так, словно посланцы от этого неведомого маркиза приходили к ней каждый день. Хотя почему бы и нет? Запросто.

«Все-таки куда это я попал? — попытался прикинуть Алвис. — Публичный дом из самых дорогих? Нет, скорее всего, этот корабль кто-то использует как место, в котором можно без опаски проворачивать всякие темные делишки».

— Проходи, сейчас я чего-нибудь налью, — совершенно равнодушно сказала девушка и ушла в каюту.

Алвис двинулся вслед за ней. Вторая каюта была гораздо больше, чем первая. И обставлена более обильно. В ней теснились какие-то козетки, диванчики, пуфики, ломберные столики. В дальнем углу была еще одна дверь. По правую и левую сторону от нее стояли две разрисованные драконами ширмочки.

«А ведь этот корабль и в самом деле приплыл издалека, — вдруг подумал Алвис. — Может быть, даже из другого мира. Хотя вряд ли… Как он миновал ворота миров? Как прошел по узкой, соединяющей этот мир с соседним перемычке? Впрочем, говорят, что некоторые маги могут передвигать по воздуху и большие, чем эта посудина, тяжести. Стало быть, хозяин корабля — маг? Впрочем, возможно, он всего лишь купил ее у какого-нибудь мага».

Сомнительно, все это было очень сомнительно. Скорее всего, корабль и в самом деле был из этого мира. Просто приплыл издалека… издалека…

Девица открыла богато украшенный золотистыми завитками шкаф, вынула из него пузатый графинчик, наполненный вишневого цвета жидкостью.

— Думаю, это тебе понравится, — деловито сообщила она и, наполнив два хрустальных стакана, двинулась к Алвису.

Тот к этому времени уже настолько пришел в себя, что взял протянутый ему стакан совершенно спокойно. Вишневого цвета жидкость оказалась очень приятным на вкус вином. Сделав пару глотков, Алвис присел на какой-то пуфик. Девушка устроилась на обитом голубой материей диванчике.

Кажется, пока все складывалось неплохо. Теперь оставалось только выведать, когда вернется хозяин корабля, этот самый маркиз.

Он уже хотел было спросить об этом у девушки напрямик, но тут она, тихо ахнув, вскочила.

— Забыла, совсем забыла…

Быстро пройдя к одному из столиков, девушка открыла стоявшую на нем маленькую шкатулочку и, вооружившись серебряной ложечкой, зачерпнула из нее какого-то белого порошка. Высыпав порошок в стакан, она помешала в нем ложечкой и сказала Алвису:

— Чего стоишь, подходи. Давай сюда стакан.

Юноша покорно подошел к столику. Попав в вино, белый порошок с шипением растворился. Теперь жидкость в стакане Алвиса приобрела зеленоватый оттенок.

Осторожно ее понюхав, юноша решил пока воздержаться от снятия пробы. У вина изменился запах. Приятным его теперь назвать было нельзя.

— Не торопись, — посоветовала девушка. — Посиди пару минут, подготовься. В первый раз тебе может не понравиться. Зато потом…

Она сделала несколько глотков из своего стакана и снова плюхнулась на диванчик. Закрыв глаза, девушка стала устраиваться поудобнее.

Алвис уже собирался вновь присесть на пуфик, но тут она хлопнула ладошкой по диванчику:

— Садись сюда. Ближе.

Пожав плечами, Алвис присел на край диванчика. Теперь он мог рассмотреть девушку получше. Ее лицо, плечи, длинную благородную шею, руки… Руки.

Алвис взглянул на них повнимательнее.

Точно, он не ошибся. На запястье правой руки виднелась свежая, едва зарубцевавшаяся ранка, очевидно сделанная чем-то очень острым, может быть лезвием ножа.

Где она могла пораниться? Не в этой же набитой дорогими вещами каюте, и вообще, не на корабле. Хотя… Кто знает, каковы привычки хозяина этой посудины? Может быть, ему нравится полосовать ножом своих гостей? Кто он, этот маркиз?

Алвис задумчиво повертел в пальцах стакан с вином и аккуратно поставил его на столик.

Нет, это пойло он пить не будет. Ни за что.

— Зря, — сказала девушка. — Маркизу это не понравится. Он любит, чтобы гости к его приходу были подготовлены.

Глаза ее были по-прежнему закрыты, лицо оставалось все таким же спокойным, почти равнодушным.

— Сейчас, я сейчас, — сказал Алвис.

— Уж больно ты нерешительный, — промолвила девушка. — Маркиз этого не любит. Хотя… кто знает, может, ему захотелось немного почудить? Ты небось и к кандалам еще не привык?

— К кандалам? — переспросил Алвис.

— Ну да, к ним самым, — девушка вздохнула. — Ничего, привыкнешь, никуда не денешься. Все привыкают…

Она закинула руки за голову и потянулась, словно кошка, издав при этом странный горловой звук, чем-то и в самом деле напоминающий мяуканье.

Вот это Алвису совсем уж не понравилось. У него даже возникло ощущение, что он из одной ловушки угодил в другую. Кто знает, может, это даже будет похуже? Главное — совершенно непонятно, куда это он угодил и с какой стороны ждать очередной плюхи.

Может, и в самом деле стоило отправиться прямиком к водяникам? Ну, шутники они, мелкие пакостники… Зато никаких кандалов и напитков с белым порошком.

— Все очень просто, — вполголоса проговорила девушка. — Все очень просто. Главное — надеть кандалы так, чтобы они врезались в руки, но не слишком. Иначе весь кайф пропадет. Кайф, он, понимаешь, зависит от времени…

Голос у нее изменился. Стал сонным. Похоже, белый порошок был каким-то наркотиком. И сейчас он начинал действовать.

— Ты пей, пей, — продолжала говорить девушка. — В первый раз эта штука нужна, просто необходима. Хотя я не думаю, что маркиз начнет сразу с кандалов. Может быть, он даже подождет до завтра… или до послезавтра. Иногда маркиз любит подождать. Предчувствия удовольствия, оно, знаешь ли, иногда лучше самого удовольствия. Сильнее…

— А кто он, этот маркиз? — осторожно спросил Алвис.

— Он один, — пробормотала девушка. — Других таких нет. Маркизы, они бывают только в единственном числе. Все остальные — не более чем жалкие имитаторы.

Она опять потянулась и лениво, расслабленно улыбнулась. Алвис посмотрел на нее с опаской. Кто знает, что она сейчас выкинет? Эти наркоманы под кайфом способны вытворять просто невероятные вещи.

И вообще, пора было немного осмотреться.

Может быть, сейчас за дверью в следующую каюту стоит этот самый маркиз и беззвучно хохочет, любуясь, как его девушка морочит голову случайно залетевшему на его корабль простаку?

Алвис осторожно встал с диванчика.

— Куда? — равнодушно спросила девушка. — Куда наладился? Неужели передумал? Вот потеха-то будет. Тебя же матросы с корабля не выпустят. Сиди и не рыпайся. Все будет очень хорошо… просто прекрасно… как в лучших снах…

— Я сейчас приду, — быстро сказал Алвис. — Мне просто надо походить. Ноги что-то затекли.

— Ну, походи, походи… — промолвила девушка. — Кто запрещает? Только удрать не пытайся. Не советую. Это может маркизу не понравиться.

— А я и не собираюсь, — ответил Алвис. И конечно, соврал. Еще как собирался…

Потому что теперь этот корабль ему очень даже не нравился. Некое предчувствие говорило ему, что бежать надо с него без оглядки. Предчувствиям своим Алвис верил и частенько следовал, может, лишь благодаря этому оставшись в живых, умудрившись выкрутиться целым и невредимым из всех неприятностей, которые так любит устраивать своим подданным дорога.

Но торопиться пока не стоило. Прежде всего, только дурак, решив смыться, сейчас, же пускается в бегство, напролом, не разбирая дороги, забыв об осторожности. Кроме того, было у него четкое ощущение, что еще сколько-то времени в запасе есть. Пусть не удастся на этом корабле отоспаться, так хоть что-нибудь о нем узнает. На всякий случай. Мало ли что? Вдруг пригодится? Да и любопытно ему было. Не слишком часто он до этого видел, как живут по-настоящему богатые люди. Может быть, даже деньги какие под руку попадутся.

Деньги ему сейчас были нужны. С ними выбраться из города будет легче. Может, если попадется что-то очень ценное, удастся все-таки откупиться от гильдии воров. Одной Головиной болью станет меньше.

— А маркиз — он лапочка, — вдруг сказала девушка. — Миленький и очень добрый. Именно поэтому он всякими глупостями до сих пор и занимается. Прямо как сумасшедший становится. Женщины его, видно, в молодости здорово обижали. Вот он и до сих пор…

Алвис осторожно двинулся к двери в следующую каюту. Прежде всего надо было узнать, что находится за этой дверью. Может быть, там самая настоящая сокровищница?

Как же! Держи карман шире.

Следующая каюта была еще больше. Из мебели в ней имелось всего лишь несколько скамеек. Кроме того, в ней стояло с дюжину странных сооружений, состоящих из железных балок, здоровенных винтов, каких-то растяжек и множества цепей. На одной стене в специальных гнездах стояли причудливые инструменты, похожие на щипцы, пилы, большие сверла, странно изогнутые ножи.

В каюте было чисто, пол покрывали толстые циновки из карармского камыша. И запах…

Алвис принюхался.

Запах ему не понравился. Явственно пахло горелым, и был еще один запах, терпкий, резкий, почти узнаваемый. Почти…

Из соседней каюты послышался голос девушки:

— Он приходит ко мне из ночного мрака и заявляет, что я должна платить за право существовать в этом мире. Я не могу ему в этом отказать, поскольку он прав, и его правота повергает меня в безграничное отчаяние, такое отчаяние, которое способна излечить лишь последняя утешительница. Сделать ей это не так уж трудно. Достаточно лишь положить мне на плечо свою холодную, костлявую руку. Но она не торопится, и это вызывает у меня еще большее отчаяние…

Кровь!

Алвис вдруг понял, что там, в находившейся у него за спиной каюте, пахло кровью. Великий дух, чем же занимается этот маркиз, если у него огромная каюта насквозь провоняла кровью? И ведь в ней явно убирали. Стало быть, запах крови въелся в стены, в пол, в потолок, стал неистребимым.

Запах крови.

Он разбудил в Алвисе некое ощущение, дремавшее в нем до поры до времени, словно медведь в берлоге. Она зашевелилось, заворочалось, разгоняя по телу тяжелые, медленные, жестокие в своей неотвратимости судороги. А потом у Алвиса по коже пробежал холодный, какой-то замогильный ветерок. Потолок каюты отчаянно заскрипел и резко прогнулся по крайней мере на полметра, словно снаружи на него наступил тираннозавр. Багровые нити вырастали из углов каюты и тянулись к ее центру, туда, где стоял юноша. Их было множество, этих нитей, толстых и тонких. Чем-то они походили на змей и двигались вполне целеустремленно, словно и вправду были живые.

«Что же это происходит?» — совершенно отстраненно, поскольку ничем иным, кроме галлюцинации, это быть не могло, подумал Алвис.

Он еще думал о чем-то, но мысли проносились через его сознание словно метеоры, исчезая без следа, не оставляя после себя ни малейших воспоминаний.

Потом что-то изменилась еще раз, и самая последняя мысль задержалась настолько, что он успел ее осознать и запомнить. Именно благодаря этой мысли Алвис вдруг понял, что багровые нити — не что иное, как запах крови. И это его нисколько не удивило.

А тем временем одна из нитей запаха вдруг дотянулась до него, ударила наподобие бича, захлестнула шею и стала душить. Алвис почувствовал резкую боль. Воздух затвердел у него в горле, плотно его закупорил, не давая возможности сократиться легким. Перед глазами плыл какой-то разноцветный туман. Но длилось это недолго.

Алвис так и не успел потерять сознания, когда железная хватка вокруг его шеи ослабилась, закупорившая горло пробка исчезла. Он судорожно вздохнул. Еще раз…

И вот тут-то на него обрушилось самое страшное, потому что нить запаха все еще была обмотана вокруг его шеи. И она стала в бешеном темпе пьяного кошмара накачивать его эмоциями.

Страх? Боль? Наслаждение? Как бы не так.

Заполнившие его эмоции имели отношение к страху, боли и наслаждению. Этого отрицать было нельзя. Имели. Вот только они были сильнее, чем обычная боль, или обычный страх, или обычное наслаждение, может быть, в десятки, сотни раз. И еще к ним примешивалось слабое на их фоне, похожее на полустертую надпись мелом в углу яркого, красочного плаката чувство сожаления. Зачем оно было нужно тем, кто днями, неделями и месяцами выл, рыдал и безумно хохотал в этой каюте, Алвис не знал.

И все-таки жертвы этого пресловутого маркиза сожалели о том, что с ними происходит. Но мало. Гораздо больше они сожалели о том, что испытываемые ими ощущения недоступны большинству других людей.

Вот это-то очень бледное на фоне других эмоций сожаление Алвиса и доконало. Оно овладело его разумом, что-то в нем необратимо изменяя, перекраивая, делая его своей частью, увлекая на дно безвременья, в полную и окончательную темноту…

Алвис хотел сделать шаг назад, но у него это не получилось. С его телом что-то происходило. Оно вдруг отказалось подчиняться своему хозяину. Юноше осталось только одно — закричать.

Алвис так и сделал.

Он знал, что прийти ему на помощь некому, но все-таки кричал. Что еще ему оставалось делать?

Некому?

Острые когти Дьюка полоснули его по груди. Это не помогло. Разве могла эта боль сравниться с той, которую Алвис все еще чувствовал? Видимо, Дьюк это понял, поскольку выскочил из-под куртки и, вскарабкавшись на плечо, полоснул когтями по обмотавшейся вокруг шеи юноши багряной нити.

Она лопнула, словно туго натянутая струна. Отсеченный конец исчез в углу. Обрубок, словно гусеница, прополз по плечу Алвиса, свалился на пол и мгновенно в него всосался.

Юноша покачнулся и едва не упал. Ему очень хотелось опуститься на пол, закрыть глаза, расслабиться, забыться…

— Уходи! — взвыл Дьюк. — Уходи отсюда. Иначе погибнешь.

Это помогло.

Двигаясь так, словно вместо суставов у него были насквозь проржавевшие шарниры, Алвис вышел из каюты. Его отпустило, как только он перешагнул через порог. Вернулись ясность мышления и способность нормально двигаться.

Дьюк удовлетворенно хмыкнул и снова залез под куртку, в кармашек, а Алвис шагнул к девушке и грубо схватил ее за руку.

— Эй ты, ну-ка живо говори, чем занимается твой маркиз?

— Чем? А ты разве не знаешь?

Девушка открыла глаза. Зрачки у нее были совсем крохотными. Похоже, она сейчас ничего не видела.

— Откуда мне знать? Говори, да поживее.

Девушка мечтательно улыбнулась и сказала:

— Стало быть, ты совсем ничего не знаешь. Это даже интересно. Это забавляет. Может, тогда тебе ничего и говорить-то не стоит?

— Стоит, — рявкнул Алвис. — Говори.

Девушка вздохнула и промолвила:

— Он дарит радость. И наслаждение. Смертельную радость и жгучее наслаждение. Разве что-то на свете может быть лучше, чем жгучая радость и смертельное наслаждение?

— Стало быть, он убивает? — спросил Алвис.

— О, потом, только потом, — слабо улыбнулась девушка. — И если его хорошенько попросить. Правда, рано или поздно все об этом просят. А я вот — не попрошу.

Алвис отпустил ее руку и быстро огляделся.

С этого корабля нужно было уходить, и чем скорее, тем лучше. Алвис уже не думал ни о деньгах, ни тем более о ночлеге. Лишь бы оказаться от этого корабля как можно дальше. Лучше двое суток не спать и не есть, чем попасть в лапы к этому маркизу.

— Не уходи, — попросила девушка. — Не оставляй меня здесь одну. Знаешь, вместе как-то уютнее, что ли. Нет, я не боюсь. Мне все равно. Но, если ты останешься, будет гораздо спокойнее. Понимаешь?

— Еще бы, — ответил Алвис.

Ему надо было уходить, но он все медлил. Из-за девушки, из-за чего же еще!

«Ее нужно вызволить, — думал Алвис. — Но как это сделать? Великий дух, почему я опять вляпался? Как будто и без того мало забот…»

Да уж, забот у него хватало.

Вот только он прекрасно понимал, что девочка здорово влипла. Наркотики и те штучки, что с ней проделывал этот маркиз… Похоже, ему просто нравилось делать людям больно. А ей нравилось то, что с ней вытворял этот полоумный. Или все-таки не нравилось? Маркиз этот наверняка является очень сильной личностью. Подавил слабую, не нюхавшую жизни девчонку, внушил ей, навязал свое уродское понимание жизни… А вдруг уже поздно? Вдруг она по-другому уже не может? Вдруг она ушла в этот ядовитый, смертельный мир и закрыла за собой дверь?

«Ну уж нет, — подумал Алвис. — Такая-то молоденькая? Наверняка у нее где-то есть родители. Сдать им беглянку с рук на руки. Они возьмут ее в ежовые рукавицы и наставят на путь истинный… Вот только еще придумать бы, как ее вытащить с парохода…»

Броситься с ней в воду? Не выйдет. Он настолько устал, что не сможет проплыть с ней и десяти шагов. Утопит, как есть утопит. Взять на руки и снести по трапу на пристань? А матросы? Как же, пустят они его… Хорошо, пусть матросы окажутся совершеннейшими олухами и его пропустят. С кем он почти сразу же столкнется на пристани? Ну да, с курули. И тут уже станет не до девчушки.

Был еще и третий вариант. Он мог совершенно спокойно подождать того момента, когда маркиз вернется на корабль. Стукнуть его по голове, связать или запереть под замок. А потом лечь спать. Утром что-нибудь само собой придумается. В первый раз, что ли?

«Нет, — подумал Алвис. — Не получится. Такие, как маркиз, обычно ходят в сопровождении свиты. Не исключено, у него есть и пара телохранителей. Всех мне не одолеть».

Однако сдаваться так просто он не собирался.

Прежде всего надо было выйти на палубу и хорошенько осмотреться. Может, что-нибудь и подвернется, может быть, повезет.

О девушке Алвис пока не беспокоился. Похоже, она расположилась на своем диванчике надолго. Вот и пусть лежит. Пока.

Проходя через каюту, в которой стояла клетка с птицей-врушкой, Алвис не удержался, щелкнул по прутьям. Птица сейчас же бойко затараторила:

— Давай, огоньку сюда… г-ррр-м… Огоньку. Вон ту раскаленную железяку. Мы сейчас ей орудовать будем. Вы не беспокойтесь. Здоровью вашему это сильно не повредит. Я пока в этом не заинтересован. Г-ррр-м…

Поднимаясь по трапу, Алвис поежился.

Крут маркиз, ой крут.

На палубе по-прежнему было тихо. Ни единой живой души, если не считать следивших за трапом матросов. Предсказатели уже ушли. В дальнем конце причала слонялось несколько липовых устрологов.

Ну да, ждут, надеются, что его попрут с корабля. На что им еще надеяться?

Алвис взглянул в ту сторону, где виднелись огоньки поселка водяников. Плюнуть на все, перемахнуть через перила… Сколько до него, шагов пятьсот? Как-нибудь доплывет. А там… Нет, нельзя.

А что, если подкрасться к матросам сзади и вырубить их? Кстати, не так это и трудно. Найти что-нибудь тяжелое, садануть одного из них по затылку, потом второго…

Что дальше? Устрологи это несомненно увидят и, сообразив в чем дело, попрутся на корабль. Они бы и сейчас его могли атаковать, да не знают, сколько на посудине экипажа. Вдруг он битком набит вооруженными людьми?

«Что же делать? — подумал Алвис. — Что делать?»

Он чувствовал, он откуда-то знал, что время уже вышло.

Может, удастся как-то стравить матросов и курули? Попытаться в суматохе пробиться в город, притащить девчонку в гостиницу? Бред, чистой воды бред!

Около десятка факелов приближались со стороны города. Это запросто могла быть очередная группка предсказателей. Вот только Алвис знал, что с факелами, как правило, ходят лишь приезжие. Все остальные предпочтут каменных светлячков.

Стало быть — маркиз. Значит — пора уходить. Пока еще хозяин парохода далеко, пока еще нет риска, что кто-то из его свиты заметит спрыгнувшего с корабля человека.

А как же девушка? Вот то-то… Как быть с ней?

«А никак, — решил Алвис — Поздно. Сейчас уже поздно. Вот завтра утром…»

Правильно, кто мешает ему, когда наступит день, подойти к патрулирующим порт дэвам и шепнуть им, что на этом корабле содержится в плену красивая женщина. И вообще, хозяин его собрал настоящую коллекцию пыточных инструментов. Кроме того, в каюте, где эти инструменты хранятся, пахнет кровью.

Маркиз приезжий, и дэвы это быстро сообразят. Почему бы не осмотреть корабль приезжего богатея? Очень вежливо, очень спокойно, без скандала.

Пора было уходить, но Алвис все еще медлил. Ему хотелось посмотреть на маркиза. И он увидел. Когда процессия были уже на полдороге к причалу, юноша разглядел державших факелы слуг. Ливреи на них были роскошные. В центре процессии шел очень толстый человек в старинном сюртуке и пышном парике. Лицо у него было отекшее и нездоровое, нос крючковатый, губы кривила неприятная улыбка. Вот он повернулся и что-то резко сказал шагавшему возле него человеку в желтом халате, с двумя кривыми саблями за поясом. Выслушав маркиза, тот коротко ему что-то ответил…

Пора, самое время уходить.

Алвис крадучись пробежал на нос и шепотом сказал:

— Дьюк, вылезай. Придется опять поплавать.

— Чтоб тебя, — выругался Дьюк. — Неужели без этого нельзя?

— Нет, — ответил Алвис.

— Хоть бы сначала покормил, что ли… — пробормотал Дьюк, выползая из-под куртки.

Алвис сделал вид, что его не слышит. Ему и в самом деле сейчас было не до разговоров. Он перевалился через борт и почти бесшумно соскользнул в воду. Дьюк тотчас же снова перебрался ему на голову.

Отплыв от корабля на несколько десятков шагов, Алвис все-таки не удержался, оглянулся. Пока на пароходе все еще царила тишина. Если матросы что-то и услышали, то не придали этому никакого значения.

Вот и ладно. Вот и хорошо.

Облегченно вздохнув, Алвис поплыл в сторону огоньков поселения водяников. Он не спешил. Сейчас главное было — доплыть. А сил оставалось не так много. Их надо было экономить.

Через некоторое время он не удержался и оглянулся еще раз. Теперь на судне поднялась какая-то суматоха.

Может быть, слуги маркиза обнаружили, что на корабле кто-то побывал? Проболталась девица? Вряд ли. Скорее всего, рассказ девицы о том, что на корабле был посторонний, посчитают обычным наркотическим бредом.

Так что, скорее всего, суматоха на корабле самая обычная. Как же, хозяин вернулся!

Огоньки поселения теперь были несколько ближе.

Алвис стал считать гребки. Это помогало не думать об усталости, которая сковывала тело, о мокрой одежде, тянувшей вниз, в глубину.

Насчитав сотню гребков, он лег на спину и некоторое время отдыхал, стараясь расслабиться, не думать о том расстоянии, которое еще предстоит проплыть. В других обстоятельствах он преодолел бы его минут за десять. Но только не сейчас.

Вообще, может ли быть предел усталости? С какого момента усталость настолько завладевает человеческим телом, что его не может заставить двигаться даже инстинкт самосохранения?

Загнанное животное, падающее и покорно ждущее, пока хищники не перегрызут ему горло. Человек, замерзающий в десяти шагах от дома. Почему они погибают? Чего им не хватило? Силы духа или ресурсов тела?

«Очень опасные мысли, — решил Алвис. — Не стоит об этом думать, никак не стоит. Так и утонуть недолго».

Он перевернулся на живот и поплыл, мерно и старательно загребая немеющими руками. Один раз хлебнул соленой воды. Откашлялся.

Поселок водяников состоял из нескольких домиков, стоявших на вбитых в дно в сотне шагов от берега сваях. Домики были соединены друг с другом узкими мостками.

Алвис доплыл до небольшого, сбитого из нескольких досок причала, у которого стояло несколько лодок, и зацепился за него руками. Дьюк сейчас же соскочил с его головы, быстро огляделся и прошептал:

— Пойду огляжусь.

— Давай.

Алвис проводил взглядом метнувшийся к дому силуэт зверька и покачал головой.

Везет же некоторым. Спать себе целыми днями в удобном кармашке и высовывать голову на свет лишь для того, чтобы сказать какую-нибудь ахинею да поесть. Не жизнь, а разлюли-малина.

Впрочем… Ну да, без Дьюка он живым из той каюты на пароходе мог и не выбраться. Так что завтра надо не забыть его накормить. А то… Говорят, дьюки иногда теряются. Как-то ему даже сказали, что некоторых дьюков воруют.

Он немного отдохнул и лишь потом выбрался на причал. Это последнее усилие отобрало у него остатки сил.

Доски были шершавые, белые от налета соли. Алвис лежал на них и думал, что счастье — не такая уж и невозможная штука. Для него сейчас оно было всего лишь несколькими сбитыми вместе досками.

Потом он начал засыпать. Этого делать не стоило. Можно было во сне свалиться в воду. Но для того, чтобы встать, сил уж не осталось…

Кто-то схватил его за плечо и сильно тряхнул. Алвис с трудом открыл глаза. Над ним склонился какой-то бородатый, явно в возрасте тип. Добродушно улыбнувшись, он сказал:

— Тише, тише… Да не хватайся ты за нож. Никто тебе зла причинять не собирается. Откуда ты, гость?

— Из моря, — пробормотал Алвис.

Бородач весело улыбнулся.

— Гм, совершенно исчерпывающий ответ. Пошли в дом. Не стоит здесь спать. Приплывет большая рыба и откусит тебе нос.

— Согласен, — сказал Алвис и снова закрыл глаза.

— Пошли.

Бородач довольно бесцеремонно поднял его с причала и снова потряс.

— Не спи. Идти нужно. Домой идти нужно. Там тебе будет мягкая постель. Ну?

— Мне и тут хорошо, — промолвил Алвис и попытался снова улечься на причал.

— Вставай! — рявкнул бородач. — Если сейчас не встанешь, сам столкну в воду. Чтобы не мучился.

Алвис проснулся окончательно. Помотав головой, он взглянул на небо. Судя по всему, он спал не более получаса.

— Пошли в дом, — приказал ему бородач.

— Пошли, — кивнул юноша.

— Сам дойдешь?

— Дойду.

— Ну вот и прекрасно, — бородач перешел на мостки, ведущие от причала к дому.

Алвис последовал за ним. Он и в самом деле дошел, благо пройти надо было лишь шагов двадцать. Правда, где-то на середине мостков его повело в сторону. Вовремя успев схватиться за перила, юноша помотал головой, прогоняя остатки сна, и двинулся дальше.

Потом был дом. Алвису даже было некогда его хорошенько оглядеть. Первое, что он увидел, войдя внутрь, был здоровенный лоскутный матрас, лежавший возле самой двери. Шагнув к нему, Алвис спросил:

— Я тут лягу?

— Ложись, — разрешил бородач. — Сейчас я тебе принесу что-нибудь выпить.

— Не надо, — промолвил Алвис и плюхнулся на матрац. — Потом.

— Только сначала разденься, — приказал бородач. — Твою одежду надо просушить. И вообще, нельзя спать на матрасах в сырой одежде.

Алвис хотел было сказать, что матрас все равно теперь сырой, но вовремя сообразил, что раздеваться все же придется. Таким образом, тратить силы на спор вовсе не стоило.

Раздевшись, он рухнул на матрас и моментально заснул.

Увидев это, бородач хитро улыбнулся и поспешно вышел из дома. У него были еще кое-какие важные дела.