Чёрный как ночь

Глава 6 Смена планов

— Что? — я уставилась на него с неверием, когда он скользнул рядом со мной на кожаное сиденье. — Ты же не серьёзно. Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь, Блэк…

Поначалу он не ответил, но наклонился вперёд, торопливо заговорив с водителем на тайском.

Он говорил дольше, чем потребовалось бы для того, чтобы просто дать адрес или даже базовые указания. Наконец, закончив и откинувшись назад, Блэк посмотрел на меня через зеркальные солнцезащитные очки, которые он снова надел, и его губы поджались в мрачную линию, когда внедорожник вырулил с обочины и начал спускаться по подъездной дорожке прочь от отеля Голден Лайт.

— Ты возвращаешься, Мириам. Это не обсуждается.

— Ты действительно хочешь, чтобы я прямо сейчас запрыгнула на самолёт до Сан-Франциско? — спросила я, и неверие все ещё окрашивало мой голос. — Я только что сюда прилетела! Я даже ещё не поспала, Блэк.

И снова он не ответил тут же, но лишь глубже откинулся на сиденье, выдохнув перед тем, как снять солнцезащитные очки. Я смотрела, как он потирает глаза двумя пальцами, а затем поднимает взгляд на меня.

— Нет, — повторила я, упрямо поджимая губы. — Я сейчас не сяду на самолёт на двадцать с лишним часов. Не после того, что я только что услышала…

— Да. Сядешь.

Он даже не казался злым.

Он говорил так, будто действительно не станет это обсуждать.

Я прикусила губу, затем снова повернулась к нему.

— Если ты хочешь, чтобы я покинула Бангкок, тогда ладно. Я просто уеду на пляжи, если ты не хочешь, чтобы я была здесь. Тебе не придётся оплачивать мне отпуск, но мне не помешало бы несколько отгулов, просто чтобы…

Он повернулся. В этот раз в его голосе отразились эмоции, заставив меня подпрыгнуть.

— Нет, — прорычал Блэк. — Ты не уедешь. Сейчас мы поговорим с моим другом Кевином… в основном из-за того, что я грёбаный трус и не могу сделать это один. Затем я отвезу тебя в проклятый аэропорт. Мы больше не будем это обсуждать, Мириам.

Я ошеломлённо уставилась на него. Я продолжала изучать его лицо, когда Блэк сильнее обмяк на кожаном сиденье. Когда он был так близко и больше не притворялся пустой стеной, я ощущала в нем то, отчего становилось тяжелее злиться на него.

Страх. Я чувствовала в нем много страха.

Я также ощущала нечто более тяжёлое. Возможно, депрессия. Или скорбь.

Обе эти эмоции были достаточно чуждыми тому, что я обычно от него ощущала. Но именно страх привлёк моё внимание, особенно учитывая то, откуда мы только что ушли.

— Ладно, — сказала я ровным голосом. — Тогда ты летишь со мной.

— Нет, — Блэк покачал головой, снова поднимая на меня взгляд. Затем он удивил меня, протянув руку и взяв мою ладонь в свою. Он вздохнул и сжал мои пальцы. — Я не могу, Мириам. Не прямо сейчас. Ты его слышала. Я не могу покинуть город. Но я последую за тобой, как только смогу, обещаю. В любом случае, если бы я сейчас уехал из Бангкока, кто-то последовал бы за нами обоими в Сан-Франциско.

Я обдумала все, что случилось в ходе той встречи, но я знала, что упускаю некоторые вещи. Я все ещё многого не знала.

— Нет, — я покачала головой. — Не думаю, что ты должен оставаться здесь один.

Блэк посмотрел на меня, и его глаза содержали проблеск удивления. Затем он издал смешок, кажущийся невольным.

— Нет? — переспросил он.

— Абсолютно точно нет, — сказала я предостерегающим тоном. — Я позвоню Кико. Пусть она приедет к тебе.

— Я думал, ты работаешь на меня.

— Даже не начинай об этом! — рявкнула я.

Водитель подпрыгнул на сиденье, обернувшись через плечо. Снова переведя взгляд перед собой, он мельком взглянул на меня в зеркало заднего вида, и в его глазах ясно читалось удивление.

Понизив голос, я опять сосредоточилась на Блэке.

— Слушай, — сказала я мягче. — Я знаю, что пропустила многое из того, что там произошло. Но очевидно же, что они нацелились на тебя, — я помедлила, наблюдая, как напрягается лицо Блэка, развалившегося на сиденье. — Как, черт подери, они знают, кто ты?

Его глаза метнулись к водителю, затем он тут же перевёл взгляд на меня, и его губы напряглись. Он поднёс палец ко рту, не поднимая головы с кожаного подголовника.

— Ладно, — все также мягко сказала я. — Когда где мы сможем поговорить?

«Они. Также. Заинтересованы. В. Тебе».

Блэк послал это в мой разум, и каждое слово звучало, как удар молота. Я начала отвечать тем же способом, но он крепче стиснул мою руку.

— Не надо, — сказал он. — Даже не здесь.

Осознав, что он все ещё не хочет, чтобы я пользовалась экстрасенсорным даром, я раздражённо вздохнула.

— Зачем ты меня сюда привёз? Ты определённо хотел, чтобы они увидели во мне…

— Я хотел, чтобы ты была отвлечением, — сказал Блэк, награждая меня очередным предостерегающим взглядом и покосившись на водителя. — Я хотел, чтобы ты профилировала Фрэнка и остальных. Я не ожидал, что там будет Андерс… уверен, ты это уже поняла. Андерс буквально угрожал тебе передо мной. Он знал, кто ты… он, черт подери, удостоверился, чтобы я понял, что он знает. Хуже того, он явно уловил слишком много обо мне в отношении тебя. Я хочу, чтобы ты уехала отсюда, Мириам. Согласно тому, что ты мне рассказывала о Йене, Счастливчик уже знает о твоей…

Он помедлил, взглянув на водителя, и понизил голос.

— Твоей ценности, — добавил он мягче. — А значит, Андерс, скорее всего, тоже знает. Извини, что я притащил тебя. Я тебе это компенсирую, обещаю. Но ты уезжаешь, док. Сегодня.

Но я все ещё пыталась уловить смысл его слов.

— Ты думаешь, они попытаются использовать меня, чтобы добраться до тебя? — я нахмурилась, все ещё размышляя. — Для чего? Чтобы остановить расследование убийств?

— Среди прочего.

Я нахмурилась, глядя, как он избегает моего взгляда. Я видела, что он многое не хочет мне говорить здесь, где у нас есть аудитория, но я также понимала, что если он серьёзно говорит насчёт самолёта, то у меня мало времени.

— Я думала, что для этого и нужен мальчик. Думаешь, ты ненамеренно дал им больше рычагов, показавшись там со мной?

— Среди прочего… да, — Блэк раздражённо посмотрел на меня. — Просто доверься мне в этом, док. Лети домой.

Когда я прикусила губу, он снова издал тот щелкающий звук.

— Это не комментарий по поводу тебя… или твоей способности о себе позаботиться. Это моя вина. Я допустил ошибку.

— Которая заключалась в чем? — фыркнула я. — Познакомил меня со своими психопатичными дружками?

— Дал им увидеть, что ты мне не безразлична, — прорычал Блэк.

Я опешила, затем удивлённо моргнула. Он отвёл взгляд.

— Это моя вина, — сказал он, понижая голос. — Я беру на себя полную ответственность… и я компенсирую тебе это. Если ты хочешь поехать на пляж, я возьму тебя на Гавайи… все расходы на мне, — он улыбнулся мне, но в этих пятнистых золотых глазах я видела иное. — Я не могу держать тебя здесь, док. Не сейчас. Это плохо для нас обоих.

Раздражаясь от его неконкретности, я вновь взглянула в сторону водителя. Затем, приняв решение, я прислонилась прямо к Блэку, говоря ему на ухо. Я ощутила в нем какую-то реакцию, как только я нависла над ним, но я отбросила это, говоря тише шёпота.

— Этот мистер Счастливчик хочет тебя нанять, потому что ты видящий? — спросила я.

Когда Блэк не ответил, я раздражённо выдохнула.

Я начала отодвигаться, но Блэк поймал меня за руку. Прежде чем я успела поднять голову, он меня поцеловал. Поначалу поцелуй был тёплым… ближе к выражению привязанности, чем к чему-то явно сексуальному. Каким-то образом я ощущала за этим поцелуем так много всего, смесь эмоций, которая сбивала с толку сильнее чем то, что я ощущала от него при предыдущем поцелуе. Оборвав поцелуй, Блэк просто какое-то время смотрел на меня, поглаживая моё лицо. Я ощутила, как он снова тянет меня к себе, но это тоже почти напоминало просьбу о выражении привязанности.

Наклонившись, Блэк поцеловал меня во второй раз, запуская руку в мои волосы.

Интенсивность этого второго поцелуя выбила меня из колеи.

Я осознала, что целую его в ответ прежде, чем подумала, а хорошая ли это идея. Когда я сделала это, Блэк раскрыл губы. Его горячий язык в моем рту заставил меня ещё сильнее обмякнуть в его руках. Он сильнее тянул меня к себе, и я крепче целовала его в ответ.

Следующее, что я помнила — как Блэк схватил меня за бедра и дёрнул на себя. Его рука обвилась вокруг моего бедра под платьем, как только я почти оседлала его.

Он снова поцеловал меня.

Когда я оборвала этот поцелуй, Блэк издал тихий, почти умоляющий звук.

Вспомнив, о чем мы говорили до того, как он успешно меня отвлёк… снова… я ощутила, как моё раздражение возвращается. Не подумав, я жёстко ударила его по груди.

— Ты серьёзно не собираешься мне ничего говорить? — спросила я. — Опять?

Блэк вздрогнул от удара, затем лишь крепче схватил меня, усаживая глубже на свои колени.

— Бл*дь, — произнёс он. — Ты же осознаешь, что бьёшь меня, потому что ты хочешь меня?

— В твоих галлюцинациях, — рявкнула я, снова врезав ему.

Блэк расхохотался, но когда я стала слезать с его колен, он снова усадил меня на свои ноги.

— Просто послушай меня, Мириам, — сказал он едва слышно, поднимая на меня взгляд. Эта боль отразилась в его глазах. — Хоть один, бл*дь, раз, доверься мне в чем-то и сделай, как я говорю? Для тебя здесь опасно. Это моя вина, я знаю, это моя вина… но я не могу исправить это, пока ты здесь… — когда я нахмурилась, он крепче стиснул меня. — Помнишь Йена? Помнишь, как я, бл*дь, просил тебя не ходить домой? Помнишь, чем это закончилось, Мири?

— Так скажи мне что-нибудь! — воскликнула я. — Скажи мне что-нибудь стоящее! — он закрыл глаза, когда я стиснула руками его волосы. Я ощутила хлынувшую из него очередную волну болезненного желания, ударившую меня в живот. — Скажи мне, что тебя так напугало… что случилось?

— Андерс, — сказал Блэк, поднимая взгляд.

Должно быть, я непонимающе уставилась на него, потому что его подбородок напрягся.

— Тот, что англичанин, — он закрыл глаза на секунду прямо перед тем, как прижаться ко мне, крепче стискивая мою ногу ладонью. Я прикусила губу, но не отодвинулась и не попыталась слезть с коленей. — Он знает, кто ты. Он, бл*дь, угрожал тебе, док, — сказал он. — Это было едва уловимо, но я ясно прочёл посыл. Он никогда бы не сделал этого, если бы Счастливчик не дал ему зелёный свет. А значит, Счастливчик уже знал, что ты здесь, со мной. Он, вероятно, знал, как только ты сошла с проклятого самолёта… если не раньше. Черт, да Андерс, наверное, пошёл на собрание, потому что они знали, что ты там будешь.

Взглянув на меня, Блэк стиснул челюсти.

Недолго он выглядел раздражённым.

Затем его сознание внезапно зазвучало в моем.

«Я совершил ошибку. Несколько ошибок, док. Я не думал, что в Сан-Франциско за тобой все ещё наблюдают после отъезда Йена. Теперь я и это подозреваю. Судя по тому, что ты мне сказала, я подумал, что Счастливчик решил оставить тебя в покое».

Блэк стиснул зубы, снова задумавшись. Затем, как будто во второй раз приняв решение, он обречённо выдохнул, взглянув на меня.

«Ты спрашивала, почему я не привёз тебя сюда сразу же? — послал он. — Что ж, по большей части это для того, чтобы убедиться, что для тебя здесь безопасно. Я хотел прощупать, каковы планы Счастливчика в отношении тебя. Я получил заверения… многочисленные заверения… что Счастливчик не заинтересован в тебе, Мириам. Они сказали мне, что Счастливчик не заинтересован в размножении „нечистокровной“, как они это назвали. Они определённо считают, что в твоей генеалогии есть человеческая кровь, док. В их глазах это делает тебя непригодной кандидаткой для любых расовых интересов, которые они могли иметь в твой адрес».

Когда я встретилась с ним взглядом, Блэк поднял руку как будто в знак извинения.

Я едва не расхохоталась, осознав, что он беспокоился, вдруг я восприму «человеческую кровь» как какое-то оскорбление. Когда я подумала об этом, Блэк крепче стиснул моё бедро.

«Поверь мне, док… я не испытал ничего, кроме облегчения, когда они сказали мне об этом, — сказал он, посылая вместе со словами распалённое облако облегчения. — Плевать я хотел на их дерьмо с „расовой чистотой“, за исключением одного факта — это означает, что Счастливчик не собирается засунуть тебя где-нибудь в лабораторию и пожинать твои яйцеклетки или заставлять банду видящих насиловать тебя в попытке оплодотворить…»

Когда я напряглась, тревожно глядя на него, Блэк выдохнул, проводя пальцами по волосам.

«Я не врал, док, — добавил он. — Я вытащил тебя сюда, думая, что ты можешь помочь мне найти убийцу, — он неопределённо взмахнул свободной рукой и снова положил её на мою ногу. — Но я также думал, что для тебя все будет безопасно. Я знал, что Счастливчик мог разозлиться, потому что я вмешиваюсь в его сеть торговли людьми… но я проделывал это годами, а он в основном лишь подстраивал отзыв моих виз. Или использовал местную полицию, чтобы та преследовала меня или моих людей, выписывала временные запретительные ордеры и тому подобное. Он позволял мне действовать с удивительно малыми помехами. Подозреваю, по большей части потому, что у меня нет ресурсов, чтобы представлять ему реальную угрозу».

Я недоуменно уставилась на Блэка.

— Ты вмешивался в сеть торговли людьми? — спросила я. Осознав, что говорю вслух, я обернулась на водителя, затем снова уставилась на Блэка. — Ты, бл*дь, из ума выжил, Блэк? Разве не так исчезают люди?

Он покачал головой, но не совсем в отрицании.

— Это небольшая операция, — сказал он. — Мы в основном реабилитируем тех, кто сбежал, — он пожал плечами. — Конечно, мы помогаем некоторым освободиться, но это капля в море в сравнении с масштабами реальной проблемы, — должно быть, ощутив исходящее от меня удивление, он посмотрел на меня, почти оправдываясь.

— Я занимался этим годами, Мириам. Он никогда не угрожал мне вот так. Он никогда раньше не требовал выкуп за грёбаного ребёнка… любого ребёнка, и уж тем более за того, кого они выдернули за пределами своей сети. Он никогда не делал ничего подобного. Я подумал, что он решил терпеть мои действия, потому что в каком-то смысле это для него хороший пиар. Все выглядит так, будто проделана некоторая работа, а это, вероятно, приносит ему больше пользы, чем вреда, если честно.

Отвернувшись от меня, Блэк покачал головой, снова издавая тот щелкающий звук.

— Я никогда не думал, что он зайдёт так далеко… с мальчиком или с тобой. Ему, казалось, совершенно все равно, что я внедрился в его уличные банды. По правде говоря, думаю, Счастливчику до сих пор было наплевать на убийства. Я думал, один из его людей взбунтовался, у него случился религиозный бзик, и он начал убивать детей, чтобы сделать какое-то заявление. Ну, то есть, с этой религиозной иконографией и расположением тел я знал, что группа Счастливчика каким-то образом замешана… но я не думал, что это кто-то выше уличного уровня. Определённо не тот, по кому он станет скучать.

Помедлив мгновение, Блэк добавил:

— Если они всерьёз угрожают мне таким образом, это значит, что здесь замешан тот, которого считают достаточно важным, чтобы защищать. Это означает кого-то из верхушки. Кого-то, кого нельзя легко заменить.

Я кивнула, взвешивая его слова.

Все они казались логичными.

Более того, та изворотливость, которую я раньше ощущала в Блэке, полностью исчезло. Как будто он говорил мне то, что на самом деле думал, не оставляя в истории гигантских дыр, через которые смог бы проехать грузовик. Я не знала, что заставило его передумать, но я была благодарна.

— И кто именно этот «мистер Счастливчик»? — спросила я. — Ты мне скажешь?

Блэк нахмурился, затем покачал головой.

— Нет, — сказал он, делая странный сочувствующий жест одной рукой. — Нет, мы не станем говорить об этом сейчас, док. Честно говоря, чем меньше ты об этом знаешь, тем лучше… по крайней мере, пока я не вытащил тебя из страны.

Прежде, чем я успела возразить, Блэк подался вперёд, снова целуя меня.

Его рука скользнула вокруг моей талии, привлекая меня ближе, когда я ответила на поцелуй. Я начала поглаживать его по волосам, и другая его рука сжалась на моей спине, грубо притягивая меня к Блэку. Когда через несколько минут я отстранилась, он издал намного более раздражённый хрип.

— Я объясню все остальное, когда вернусь, — сказал он, отводя лицо. Спустя ещё несколько секунд, Блэк поднял взгляд на меня, поджимая губы. — Ты что-нибудь считала с них? Перед отъездом тебе лучше рассказать мне любые свои мысли об этих четверых. Все, что по твоему мнению может мне помочь. Если я смогу выяснить, кто убивает этих детей, возможно, я сумею убедить Андерса заставить Счастливчика остановить это со своего конца, — он крепче стиснул моё бедро. — … В любом случае, в данный момент нам нужно поговорить о чем-то другом, док. Иначе я помешаюсь на сексе с тобой.

Я нахмурилась, скрещивая руки. Решив проигнорировать его последние слова, я выдохнула.

— Я думала, ты не хотел, чтобы я присматривалась к ним? — спросила я.

— Нет, — он покачал головой. — Я не имел в виду… — он взглянул на водителя, затем перевёл взгляд обратно на меня. — Другое. Докторский подход.

— Ты имеешь в виду, помимо того, что все они — разные виды психопатов? — уточнила я.

— Да, — ответил Блэк. — Помимо этого.

Когда я покачала головой, откинувшись на его бёдрах, он заговорил резче.

— Ты должна понимать, что я хочу узнать, Мириам.

— Я понятия не имею, что ты хочешь знать, Квентин, — парировала я. — Что они опасны? Да. Мне не нужно тебе это говорить. Все они опасны, по меньшей мере, потенциально.

— Но был ли один из них педофилом? — спросил он.

Я вздрогнула, затем взглянула на водителя через плечо.

Он старательно смотрел исключительно вперёд и в этот раз даже не взглянул на меня в зеркало. Слегка покраснев, я начала выбираться из объятий Блэка, но он опять стиснул мою спину, удерживая меня. Я не боролась с ним. По правде говоря, даже сейчас, я не хотела с ним бороться. Возможно, какая-то часть меня пыталась использовать его, чтобы смыть с себя грязь после выслушивания тех четверых мужчин на крыше.

Снова подумав о них, я резко выдохнула.

— Ты имеешь в виду, помимо того, что всем им было совершенно нормально называть живых детей «товаром»? — спросила я, встречаясь взглядом с Блэком. — Или же они называли их «приобретение»?

— И то, и другое. И да. Отвечай на вопрос, Мириам.

Я постаралась подумать, какой вопрос я ощущала в нем.

— Ты думаешь, один из четвертых может это делать? — сказала я.

— Да.

— И ты явно думаешь, что это не только из-за религии. Ты также думаешь, что это связано с сексом?

— Да.

Нахмурившись ещё сильнее, я переместила свой вес на его бёдрах, проигнорировав реакцию Блэка и боль, которая все ещё клубилась между нами. Я постаралась обдумать различные впечатления, которые произвели на меня четверо мужчин, сидевших на крышной террасе. Наконец, я вздохнула, запуская пальцы в свои длинные волосы и игнорируя то, как глаза Блэка проследили это движение.

— Я не знаю, Блэк, — сказала я. — Честно, это не совсем так работает. Существуют разные типы педофилов.

— Сколько разных типов? — спросил он.

Я опустила взгляд и увидела, что он напряжённо смотрит на него. Его глаза все ещё остекленели от того, как он стискивал мою ногу, но он определённо меня слушал. Игнорируя горячий прилив… чего-то… от него, я отвела взгляд, в очередной раз легко пожимая плечами и опуская руки на его грудь.

— Это больше похоже на вариации нескольких больших подтипов, — сказала я, переключаясь на более бесстрастный голос. — Есть так называемые «предрасположенные» педофилы — это те, которых непрофессионалы обычно считают «настоящими» педофилами. Есть те, которых по ряду возможных причин особенно влечёт к детям. Даже среди предрасположенных есть эксклюзивные и неэксклюзивные вариации.

Уловив шепоток вопроса, исходящий от Блэка, я пояснила:

— Эксклюзивных привлекают только дети. Они часто нацеливаются на определённую возрастную категорию… обычно возрастной интервал охватывает два-четыре года, чаще всего младше двенадцати лет, но верхним пределом обычно выступает пре-пубертатный или пубертатный возраст. Считается, что они нацеливаются на этот возраст, потому что их в целом проще завлечь. Они обычно любопытны… или хотя бы сбиты с толку. Неэксклюзивных привлекают и взрослые, и дети, и в обеих категориях их интересуют более широкие возрастные интервалы. Оба типа могут быть бисексуальными, гомосексуальными или гетеросексуальными. Сексуальные и гендерные предпочтения вообще никак не связаны со склонностью к педофилии.

Выдохнув, я вновь задумалась, в этот раз размышляя вслух.

— … Есть также спонтанные педофилы, Блэк, — добавила я. — Которые существенно отличаются от предрасположенных. Предрасположенные… даже неэксклюзивные предрасположенные… имеют активное и обычно сознательное сексуальное влечение к детям. Спонтанные могут не думать о детях в таком ключе, пока не представится специфическая возможность. Но они все равно могут действовать, когда такая возможность представится.

Видя, как он неподвижно слушает, я пожала плечами, по пальцам пересчитывая подтипы.

— … У некоторых спонтанных просто бывают проблемы с контролированием импульсивности. Некоторые — наркоманы. Некоторые — психопаты, которым плевать на социальную мораль или этические проблемы, и которые не отказывают себе ни в чем, что доступно в данный момент. Некоторые являются более сознательными садистами и испытывают наслаждение от проблем, которые они причиняют своим жертвами, и во время процесса, и после. Для них все сводится к «ломке» жертвы, процессу, который они сексуализируют…

Поморщившись, я снова провела пальцами по волосам.

— Все упомянутые мной типы, то есть все вариации предрасположенных и спонтанных педофилов, имеют высокий процент маркеров антисоциального расстройства личности… — заметив непонимающий взгляд Блэка, я пояснила: — Психопаты. Более чем многие демонстрируют черты психопатии… особенно нехватку эмпатии. Значительная часть предрасположенных педофилов также имеет IQ ниже среднего, хотя это в основном относится к тем, кто имеет эксклюзивные предпочтения. Большинство — садисты того или иного типа. Или нарциссы.

Помедлив ещё немного, я пожала плечами, положив руки на его грудь.

— Так что правда, я мало что могу сказать тебе о тех четверых на крыше, если не считать того, что все они демонстрировали психопатичные маркеры, так что само собой, это возможно. Учитывая перечисленные мной различные типы и вариации, мне нужно знать больше, чтобы сказать что-то более конкретное. Именно из-за разнообразия педофило-ориентированных склонностей педофилов так сложно профилировать, если их не поймали с поличным… даже серийных.

— Так значит, это может быть любой из них? — спросил Блэк.

— Да, — сказала я, опуская взгляд и хмурясь. — Именно это я и сказала. Мне нужно знать больше, Блэк. Или мне нужно воспользоваться… — я взглянула на водителя, затем опять на Блэка, прикусывая губу. — Другими методами. Чтобы разглядеть правду.

— Что тебе говорит твоё нутро?

— Моё «нутро», как ты выразился, было отключено, Блэк. В этом и смысл.

Он покачал головой со скептичным видом.

— Оно никогда полностью не отключается, — массажируя мою ногу одной рукой, он вновь привлёк меня ближе. — Твой интеллект все равно устанавливал бы связи. По опыту… впечатлениям, — он понизил голос, наклоняясь ближе ко мне. — У тебя все равно разум видящего, Мириам. Крайне структурированное абстрактное мышление. Больше способностей находить отношения между деталями, которые кажутся непоследовательными и не связанными… высочайшая эмпатия…

Я тоже об этом думала.

Осознав, что он прав, что я сформировала несколько мнений даже без своих экстрасенсорных способностей, я вздохнула и переместила вес на его коленях после того, как он опять подтянул меня к себе. Я проигнорировала очередной завиток жара, выплеснувшийся от Блэка.

— Ладно, — сказала я, возвращаясь к бесстрастному тону. — Будь на то моя воля, я бы присмотрелась к парню, который не говорил.

— Это который?

— С лицом, похожим на тесто, — сказала я. — Сидел справа от меня.

— Дональд?

Я пожала, глядя на него сверху вниз.

— Я не узнала имени. Но он продемонстрировал несколько вторичных признаков эксклюзивного педофила. Он надевал маску «маленького ребёнка», когда я смотрела ему прямо в глаза. И он прятался от меня… социально, я имею в виду… когда я не смотрела на него, то есть по большей части всю встречу. Он также, казалось, симулировал возбуждение, когда остальные шутили обо мне в сексуальном плане…

Я ощутила, как зарождается улыбка Блэка, и перебила его.

— Отсутствие возбуждения — это не странно, — сказала я чуть предостерегающим голосом, снова скрещивая руки на груди. — Но симулирование возбуждения — странно. Это говорит о том, что он привык притворяться возбуждённым тем, что сексуально возбуждает других мужчин. Конечно, это объясняется и другими причинами. Иногда то же самое можно увидеть у тайных гомосексуалистов, особенно у тех, кто имеет очень традиционное, религиозное происхождение или определённый высокий статус. Но это наблюдается и у педофилов.

Наблюдая, как Блэк обдумывает мои слова, я открыла свой разум. Я практически не думала перед тем, как сделала это — ну, за исключением мысли, что показать ему было бы проще.

Я также забыла, что он сказал мне не использовать свои экстрасенсорные способности.

Я послала ему кадр упомянутого мужчины. Я выбрала момент, когда «Дональд» улыбался мне, глядя на мою грудь с пустым, мальчишеским выражением… прямо перед тем, как он издал тот странный, отталкивающий смешок. Я ощутила прилив реакции от Блэка прямо перед тем, как он прижался ко мне.

— Gaos, — пробормотал он. — Не делай этого, док.

Я прикусила губу.

— Прости, — я посмотрела на окрестности вокруг машины. — … Хотя это же не может иметь значение сейчас, верно? Мы в нескольких кварталах от отеля… в движущемся автомобиле.

— Может, — загадочно сказал Блэк.

Когда этот исходящий от него жар усилился, я легонько пихнула его в плечо.

— Ты получил это? — спросила я. — Настоящую информацию, которую я тебе показала?

— Я все ещё в шоке, — пробормотал Блэк. — Ты быстро учишься, док. Знаю, я должен орать на тебя за это, но вместо этого я снова лелею грязные мыслишки…

Я во второй раз врезала ему по плечу, но тоже невольно рассмеялась.

Я поймала себя на мысли о том, как странно легко меняются наши отношения. Я гадала, не связано ли отчасти моё расслабление с Блэком с тем контрастом, который я ощущала между ним и теми мужчинами на крыше.

— Да, — сказал он, поднимая взгляд. — Да, это отчасти из-за этого. Инстинкт, док. Ты понимала, что эти мужчины опасны, — привлекая меня поближе, Блэк пробормотал мне на ухо: — Ты доверяешь мне, док. Знаешь ты это или нет, твой свет это знает. Ты доверяешь мне… а я доверяю тебе.

Когда я поджала губы, он убрал волосы с моего лица. Все ещё держа меня близко, Блэк заговорил ещё тише.

— Для видящих нормально желание разделить свет с кем-то, кому они доверяют, после того, как они ощутили себя в опасности, — он поцеловал меня в щеку, лаская её своей щекой. — Эти мужчины напугали тебя. Ты хочешь находиться в моем свете… точно так же, как я хочу быть в твоём.

Я почувствовала, как краснею. Когда он снова поцеловал моё лицо, я подняла голову, отстраняясь от контакта. Я также поймала себя на том, что избегаю более интенсивных чувств, которые он начинал излучать.

И все же я задумалась над его словами, глядя в окно машины.

Однако там было слишком много… слишком много слоёв смысла вложено в то, что он только что сказал… определено слишком много, чтобы распаковывать все это сейчас.

В любом случае, когда-то я доверяла Йену.

Очевидно, мои решения довериться людям не всегда были разумными.

Блэк напряг руку на моем бедре. Почувствовав, как что-то изменилось в исходящих от него эмоциях, я повернулась к нему лицом прежде, чем он успел заговорить.

— Ты видел, что я на самом деле тебе показывала? — спросила я. — Блэк?

Опустив взгляд, я поджала губы, увидев в его глазах напряжённую пытливость.

— Заканчивай с этим, — предупредила я.

— Док… — Блэк поколебался. — Нам нужно поговорить об этом. О Йене. Я чувствую, как ты это подавляешь. Поступать так — крайне вредно для людей вроде нас, особенно…

Я снова врезала ему по плечу, в этот раз менее игриво.

— Не сейчас, — сказала я, и в моем голосе звучало открытое предостережение. — Я сказала, заканчивай с этим, ладно? Подвергнешь меня психоанализу в Сан-Франциско, если захочешь.

— Психоанализ — не моя специальность, — сказал Блэк с бледной улыбкой. — Я бы скорее неоднократно трахал тебя и делил с тобой свет, и помогал тебе справиться с этим таким способом.

Я снова ударила его, и в этот раз он рассмеялся. Я также ощутила, как от удара по нему прокатывается очередная волна, и стиснула челюсти. И все же почему-то сложно было по-настоящему на него злиться. Конечно же, я знала, что и это тоже может измениться в мгновение ока.

— Эй, — сказала я. — Удели внимание. Я пытаюсь кое-чему тебя научить. Ты видел, как этот «Дональд» типа, я не знаю… жеманно улыбался мне? Он маскировал себя под детскую личность. Это довольно типично для эксклюзивного педофила. Они думают о себе как о детях… это часть того, как они нормализуют и рационализируют свои действия. Я не знаю, уловил ли ты это, но я также заметила там как минимум микровыражение… включая проблеск отвращения в мой адрес… точнее, к моей груди. Так что у него определено двоякие чувства к взрослым женщинам. Возможно, к женщинам в целом. Он смотрел на меня скорее как на «плохую мамочку», нежели овеществлял. Обычные гомосексуалы этого не делают. Их отношение к женщинам обычно отражается как нейтральное. Безразличное.

Блэк кивнул. Казалось, он вновь задумался, даже продолжая массажировать моё бедро. Он нахмурился, повернув голову и глядя через одностороннее стекло окна.

— Ты думаешь, тот, кто убивает этих детей, сначала сексуально домогается их? — спросила я.

Блэк поднял взгляд.

— Да. Это может быть даже первопричиной, по которой их убивают.

— Чтобы они не сумели заговорить? — уточнила я, все ещё не совсем улавливая его мысль. — С чего бы им беспокоиться, если они все равно ими торговали?

— Я не думаю, что «они» это делали, — сказал Блэк слегка загадочно. — Думаю, для синдиката дело скорее в восприятии. Или… — он повёл плечом. — Это может быть избавление. В любом случае, они не стали бы так рисковать ради пешки. Вот почему я хотел, чтобы ты посмотрела на лидеров здесь, в Бангкоке.

— Но ты также говоришь, что сам педофил может их убивать?

Блэк более медленно кивнул.

— Да.

Я смотрела в окно, глядя на пролетающий мимо пейзаж и не видя его по-настоящему.

— Иногда педофил убивает своих жертв, потому что не может встретиться лицом к лицу с тем, что он сделал. Однако обычно это не эмпатия. Скорее, они не могут примирить реальность и то, как они хотят себя видеть…

Я умолкла на полуслове, посмотрев на Блэка.

Я едва осознавала увиденное, пока он не вытер лицо тыльной стороной ладони. Я крепче сжала его плечи. Скользнув ближе к нему, я запустила руки в его волосы, уговаривая поднять взгляд. Он не посмотрел мне в глаза, но послушно повернул голову. Я ощутила, как он расслабился, когда я не отпустила, и более тяжело опустил голову на мои пальцы.

До меня дошло, что я проигнорировала несколько вещей, которые он мне сказал. Его друг, Кевин. Блэк сказал, что он слишком трусит встречаться с ним один.

Блэк знал ребёнка, которого они похитили.

Он был ребёнком одного из его друзей.

Когда мы говорили, я бесстрастно дистанцировалась от жертв. Я вовсе не винила себя за это; таков механизм выживания для большинства копов и докторов. Иногда это единственный способ встретиться лицом к лицу с тьмой, которую мы видим во время работы — по крайней мере, чтобы не сойти с ума и не жить слишком глубоко в этой тьме.

Я предположила, что Блэк тоже выставил свои защитные механизмы.

В конце концов, он солдат. Черт, я предполагала, что как и Ник, Блэк некоторое время проработал наёмным убийцей, учитывая его засекреченные данные о военной службе и многочисленные операции под грифом «Совершенно секретно». Я гадала, не является ли он все ещё таким специалистом… учитывая периодические особенные работы на правительство Соединённых Штатов или одного из их субподрядчиков, к примеру.

Я безмолвно наблюдала, как Блэк опять вытирает глаза ладонью.

Я все ещё смотрела, когда он взглянул в окно.

— Из-за меня они будут терроризировать этого бедного ребёнка две недели, — сказал он ещё тише.

Глядя на его глаза, следившие за пролетавшим мимо пейзажем, я понятия не имела, что сказать.

Я осознала кое-что ещё, обдумывая наш разговор, прослеживая различные частицы его на лице Блэка теперь, когда он смотрел в окно.

Ник ошибался по поводу Блэка.

Я также ошибалась на его счёт… особенно когда впервые встретила его в той допросной комнате в здании Северного Района ДПСФ.

Кем бы он ни был, Блэк не являлся психопатом.

Более того, я начинала думать, что он настолько далёк от психопата, насколько это вообще возможно.