Чёрные зеркала

Глава 2. Ведьмовская проверка

Я боялась. Чертовски боялась встречи с ведьмой Габриэлой. Сильнее, чем «общения» с Гвендой и Дарлином. А это о многом говорило, не правда ли?

Однако в назначенный день мы с Урсулом отправились в дорогу. Пешком. Экипаж никто прислать не потрудился. Пришлось топать на холм в одном из подаренных герцогиней платьев (нелюбимом розовом, но самом легком из имеющихся) и в (!) парике. А куда деваться? С прошлой осени волосы отрасли, но не настолько, чтобы выставлять их на всеобщее обозрение. На подходе к пункту назначения из ушей валил дым. Почти в буквальном смысле, а настроение приближалось к отметке «разобрать замок Ван-се-Росса по кирпичикам».

Встретить нас тоже не соизволили. Урсул остался в саду, сиганул в кусты, охотясь за ящерицей. Я потопталась в холле, косясь на фонтан с дельфином, который в прошлом году опасалась разнести. Сегодня я тоже гадала, не грядут ли разрушения. Накатывала злость, стоило вспомнить, как ведьма Габриэла — а точнее ее голова, висящая в воздухе — не пришла в восторг от моего присутствия рядом с Ульрихом. Добавляло расстройства и воспоминание о встрече с четой Бернарду на зимнем балу. О какой перспективе может идти речь, если вся родня полуведьмака мне не рада?

— Леди Лилит?

У дельфина таки откололся хвост. Но разве я виновата? Кто просил целителя Маркуса подкрадываться сзади?

— О! Прошу прощения, я не хотел вас напугать.

— Ни-ничего. Я просто задумалась. Кажется, это мне придется извиняться. За порчу герцогского имущества.

Маркус широко улыбнулся.

— За фонтан не переживайте.

Он поднял руки, немного пошевелил пальцами и положил одну ладонь на другую. Дельфиний хвост послушно взлетел с пола и вернулся на прежнее место, даже следа от разлома не осталось.

— Ого! — я едва глаза не протерла.

— Ерунда, — заверил Маркус. — «Чинить» магов гораздо сложнее.

— Зато я теперь знаю, к кому обращаться, если в порыве чувств разнесу полдома.

Он благодушно засмеялся, а потом спросил:

— Вы к герцогине Виктории, леди Лилит?

— Она пригласила нас с Урсулом провести здесь выходные, — ответила я, внимательно следя за реакцией.

Большинство бы скривилось, но целитель даже не удивился. Воспринял мои слова как само собой разумеющееся.

— Ее светлость пока занята. Как и оба герцога. Могу проводить вас к леди Рашель.

— Буду признательна.

По дороге — а идти пришлось через половину замка — Маркус поинтересовался самочувствием Урсула, обстановкой в Бирюзовом и упомянул предстоящий бал.

— Жители поселка удивляются, ведь карнавальная неделя едва отгремела, — проговорила я в попытке поддержать беседу.

— Это праздник ради одного гостя. Он уезжал из Многоцветья и пропустил карнавал. Вы наверняка слышали его имя — Грегор Уэлбрук.

Я кашлянула от неожиданности. Уэлбрук-старший прибудет в замок Ван-се-Росса?!

Ох, надеюсь, один…

— Их светлости пригласили и других магов, — добавил Маркус, будто догадался, о чем я думаю. — Но всё затевается ради Уэлбруков. Глава семейства, разумеется, приедет с сыном. Насколько я понимаю, юноша учится в Гвендарлин.

— Да, — ответила я коротко. Ни к чему подробности.

Бедная-бедная Рашель! Как бы весь замок не подпрыгнул от ее встречи с Дэрианом. Или от встречи Дэриана с Элиасом…

…Вопреки ожиданиям, Рашель встретила меня в бодром расположении духа, будто тень официального жениха не витала над замком. Обняла мимоходом и потащила за руку внутрь покоев, тараторя на ходу:

— Ее светлость решила не выделять тебе отдельную спальню, а поселить со мной. Посчитала, так тебе будет комфортнее и привычнее, раз мы в Гвендарлин соседки. Утром доставили целый гардероб. В смысле, летний гардероб.

Я предпочла не напоминать, что Рашель числится в соседках непродолжительное время, и гораздо дольше эту роль играла другая девушка. Девушка, для которой я нынче — пустое место. Я промолчала. Просто послушно отправилась в гардеробную, знакомиться с новыми нарядами. Портные Ван-се-Росса постарались на славу. Взору предстала дюжина новых платьев, легких и воздушных, идеально подходящих для летнего зноя. Но я не обрадовалась. Что это: попытка задобрить или заставить выглядеть, как истинная леди? Но добреть в планы однозначно не входило. И я не леди. Мою незаконнорожденность никто не отменял.

— Переодевайся, — скомандовала Рашель. — И избавься от парика, пока голова не сварилась. Волосы достаточно отрасли, чтобы уложить в прическу. Я сама всё сделаю, никто не догадается об их истинной длине. Давай же!

Пришлось подчиниться. Когда первая красавица Гвендарлин в столь деятельном настроении, лучше не сопротивляться. Я подозревала, что причина в Дэриане. Рашель храбрится и делает всё, чтобы выглядеть веселой и беспечной, а у самой внутри всё сжимается от страха. Уэлбруки ведь приедут не на пару часов и отпрыск «благородного» семейства постарается встретиться с невестой и остаться наедине. Вряд ли ему пришлось по вкусу, что она проводит каникулы в чужом замке.

Однако я повременила с разговорами на опасную тему. Дождалась, пока Рашель закончит «колдовать» с волосами. Не хватало еще, чтобы в порыве чувств мне воткнули шпильку в череп. Ему, как и другим частям тела, и без того досталось от огненного шторма. Я нарочно смотрела на туалетный столик соседки, чтобы не встречаться с ней взглядом в зеркале, а заодно не видеть собственного отражения (с некоторых пор зеркала вызывали дрожь), и слушала последние новости-сплетни. Всякую ерунду, не считая упоминания Габриэлы Ричмонд. Разумеется, Рашель не знала ее истинного происхождения. Как и все вокруг, считала обычной магиней и давней приятельницей герцогини.

— Я слышала о леди Габриэле. Говорят, своеобразная особа, — решилась я прощупать почву. — Как она тебе? Действительно, загадочная дама?

Соседка нахмурилась.

— Скорее, демоническая. Есть в ней что-то такое, от чего у меня мурашки по коже.

Ответ поверг в еще большее уныние, и я перевела тему, заговорив о личном «демоне» Рашель. Благо она закончила с прической. На удивление, получилось неплохо. И, правда, не скажешь, что волосы не намного длиннее, чем у мальчиков.

— Зачем сюда приезжают Уэлбруки?

Из рук Рашель на пол со звоном приземлились неизрасходованные шпильки.

— Сама постоянно об это думаю, — призналась она мрачно, усаживаясь на постель. — Я спрашивала герцогиню Викторию. Прямо спрашивала. Она сама не знает. Говорит, у Грегора Уэлбрука нет никакой деловой причины навещать ее дома. Вероятно, дело во мне. Точнее, в согласии, что родители дали этой семейке.

— Что ты намерена делать?

— Прятаться. Что же еще? Замок большой. На худой конец сбегу к тебе. Там Дэриан вряд ли догадается искать. Не звездное это дело — по поселкам бродить.

Я выдавила улыбку, хотя шутка смешной не показалась ни капельки. Но смысл обижаться? Мой дом, правда, место не для главных звезд Гвендарлин. К тому же, я прекрасно понимала нервозность Рашель. У каждой из нас собственный «призрак», и мне тоже предстояла встреча со своим.

— Кстати, как дела у Ульриха?

Вопрос кольнул больнее шпильки. Не только из-за ведьмы Габриэлы. Я понятия не имела, как дела у полуведьмака, ибо за месяц с лишним каникул не получила не единой весточки. Хотя, казалось бы, в чем трудность — отправить письмо на имя Лилит Софии Вейн в поселок Бирюзовый герцогства Ван-се-Росса?

— Понятия не имею. Похоже, у него есть более важные дела, чем сочинять послания вчерашним полуцветам.

— Брось, — мягко улыбнулась Рашель. — Мальчишки — такие мальчишки…

На сердце чуточку полегчало. Может, соседка права? Эти паразиты ничегошеньки в девичьих чувствах и ожиданиях не понимают…

****

— Может, соизволишь сосредоточиться?

Я с трудом сдержала рычание и вонзила ногти в ладони, чтобы герцогине Виктории осталось неведомо всё, что я о ней думаю. Ну, правда! Как можно ожидать успеха от первого же занятия?! Она всерьез рассчитывала, что сходу всему научусь или еще раз выпрыгну из тела Урсула? Зато котяре уроки не доставляли неудобств. Он развалился на ковре голубого зала и задумчиво щурился на светильники. Ух, приспособленец!

— Ты не стараешься. Ни капельки, — объявила герцогиня, с удобством устроившаяся в кресле. — И не морщись, я не придираюсь. Ты думаешь только о том, чтобы поскорее покончить с обучением, будто это нудная обязанность. В результате не справляешься с элементарными заданиями. Соберись, Лилит. Это в твоих интересах.

Я подавила вздох. Потому что герцогиня (демоны ее поберите!) говорила дело. Уроки с ней — именно обязанность! Возможно, не скучная при других обстоятельствах, но нынче утомительная и бесполезная. Сосредоточиться не получалось. Когда злость прожигает ядом внутренности, какая уж тут концентрация? Но я ничего — абсолютно ничего! — не могла с собой поделать. Стоило взглянуть на герцогиню, волосы пытались освободиться от шпилек и встать дыбом, как шерсть у кошки.

Как же я ее ненавидела! Лютой-лютой ненавистью!

Наверное, однажды я смогла бы смириться с раскрывшейся правдой о происхождении и поступке герцогини шестнадцать лет назад. Но уж точно не с тем, что Её светлость дважды лишила меня матери. В первый раз после рождения, когда вышвырнула прочь, стыдясь незаконной внучки, оказавшейся, помимо всего прочего, полуцветом. Во второй — этим летом, когда посмела признаться в обмане женщине, которой сама же меня и подсунула. Мама уехала в неизвестном направлении, пытаясь убежать от кошмарной правды, а я осталась наедине со своими демонами. Демонами, что терзали и днем, и ночью.

— Соберись, наконец! Не будь тряпкой!

Окрик герцогини ударил будто хлыстом. Я выругалась сквозь зубы и посмотрела на кота, пытаясь передать ему мысленный приказ. Требовалось заставить его оторвать зад и все остальные части тела от ковра и запрыгнуть на подоконник. Но бурное воображение опередило «задание», нарисовало в красках исполосованное когтями лицо «драгоценной бабули». Как ни странно, до Урсула «дошло». Он ошалело поглядел на меня, мол, подруга, ты перегибаешь. Хочешь травм, царапайся сама.

Герцогиня ударила ладонью по подлокотнику кресла. Вряд ли она разгадала «поручение», но главное, вычислила без труда. Поняла, что я справилась, но не так, как требовалось.

— Лилит, твою бы энергию, да окружающим на пользу.

— Что правда, то правда. Потенциал огромен, усердия — ноль.

Мы обернулись одновременно. Герцогиня усмехнулась, явно соглашаясь с женщиной, рискнувшей помешать уроку, а я попятилась.

Еще бы! В дверях стояла ведьма. Та самая, что я видела внутри стен Гвендарлин стараниями Ульриха. Светлые волосы сегодня не струились по плечам, а собранные в косу оплетали голову. Платье — бежевое с вкраплением нежно-сиреневого — добавляло облику скромности, будто перед вами достопочтенная леди, самая обыкновенная и ничем не примечательная. И все же, как заметила Рашель, оставалось в матушке моего ненаглядного нечто демоническое. Можно облачиться во что угодно, но лица не спрячешь, как и опасных, горящим ведьмовским огнем глаз.

— Добрый день, леди Габриэла, — поздоровалась я, сделав легкий реверанс.

Раз уж надумала производить благоприятное впечатление, глупо стоять истуканом.

— Сама невинность, — усмехнулась ведьма. — Не строй из себя девицу, выросшую на коленях у матери. Тебе не идёт.

— И это говорите вы? — не сдержалась я, кивнув на ее наряд. Точнее, не сдержалась моя пресловутая побочка.

Герцогиня кашлянула, но ведьма расхохоталась.

— Так-то лучше. Пойдем прогуляемся, Лилит София Вейн. Познакомимся поближе.

Сердце позорно удрало в гости к коленкам или даже к пяткам, но я подчинилась, отправилась следом за Габриэлой в сад. У нее, как и у подруги, была особенная походка. Но если Виктория Ван-се-Росса текла готовой к броску пантерой, то Габриэла Ричмонд плыла, будто перышко по водной глади. Я физически ощущала исходившую от нее ведьмовскую силу. Это была особенная энергия, которую остальные принимали за нечто «демоническое» или харизму, коей не способен похвастаться никто другой. У Ульриха ничего подобного я не замечала. С другой стороны, он ведьмак наполовину.

— Не стану скрывать, я бы предпочла видеть сына с другой девушкой — ему под стать, — объявила Габриэла прямо, прогуливаясь вдоль кустов белых роз. — Но, как доказал опыт с Делией, насильно мил не будешь. По крайней мере, ты оказалась не настоящим полуцветом. Уже легче.

Слова обрушивались, будто оплеухи — одна за другой. Однако я постаралась не показать ярости. Мои глаза больше не меняли цвет, но я не чувствовала себя полноценной, и нападки ведьмы воспринимала на свой счет.

— Не любите полуцветов?

— Напротив. Я отношусь к ним более чем лояльно. Но для сына хочу счастливой жизни и настоящей семьи. А полуцветы… — она сделала паузу, предоставляя мне возможность закончить фразу.

— Бесплодны, — бросила я хмуро.

Что ж, принимается. Желание ведьмы иметь внуков — вполне объяснимо.

— Но есть и другая проблема — твое происхождение. Я сейчас не о рождении вне брака. Это глупые предрассудки. В тебе течет кровь Ван-се-Росса — сильная и благородная, что мне импонирует. Однако…

— Есть и другая половина, — перебила я, заговорив сквозь зубы. — Неизвестная половина. Дурная кровь, судя по… обстоятельствам.

Меня смерили долгим и пристальным взглядом. Но не злым, а, скорее, разочарованным.

— Оставим эту тему, — предложила Габриэла. — Лучше расскажи, как ваши дела с Ульрихом?

Я на мгновение закусила нижнюю губу. И что на это ответить? Признаться, что не получала от него ни единой весточки, или солгать и заверить, что всё прекрасно?

Нет, второй вариант будет ошибкой. Истинная ведьма меня проверяет, а вранье лишь подтвердит, что ее сын сглупил, выбрав столь никчемную особу.

— До каникул всё шло прекрасно, — ответила я, глядя в сторону. — Сейчас, надеюсь, тоже.

— Он не пишет?

— Пока письма не приходили.

— Тебя это тревожит?

— Я солгу, если отвечу «нет». Но не спешу с выводами, ибо уже наступала на эти грабли, когда узнала о Делии. Наверняка, молчанию Ульриха есть объяснение.

Лицо Габриэлы осталось беспристрастным. Не поймешь, как восприняла мои слова. Она молчала, явно не желая их комментировать.

— Вам не понравился ответ? — спросила я прямо. Иначе изведусь, гадая, что на уме у этой дамочки.

Она сорвала с куста розу. Без стебля. Только сам цветок. Подержала на ладони и сжала пальцы, сминая нежные лепестки.

— Любовь похожа на прекрасный, полный жизни цветок, — проговорила жестко. — Но все прекрасные цветы так легко уничтожить. Одним движением. Мгновение, и остается лишь месиво. Или прах.

Габриэла раскрыла ладонь, продемонстрировав то, что осталось от розы. Хотелось отвернуться, но я заставила себя смотреть на безжалостно уничтоженную красоту.

— Твой ответ неплох, девочка, — добавила она, ни капли не смягчившись. — Но впереди еще многое предстоит. Легко не будет. Никогда. Не уверена, что тебе хватит сил справиться. Душевных сил, Лилит…

****

Я думала о словах ведьмы весь остаток дня, пока помогала Рашель пересаживать в новые горшки бегонии, ирисы и фиалки. Соседка призналась, что обожает ухаживать за цветами, это ее успокаивает, позволяет отрешиться от проблем. Я бы тоже не отказалась… нет, не отрешиться, а кое в чем признаться. Рашель при всем высокомерии и капризности настоящей аристократки умела рассуждать здраво. А мне бы пригодилось мнение со стороны и, что греха таить, совет, как вести себя с матушкой Ульриха. Увы, разговор не представлялся возможным. Приходилось вариться в собственном соку, и к вечеру я, впрямь, ощущала себя слегка подкоптившимся блюдом.

А впереди ждало очередное испытание. Если обед из-за занятости герцогского семейства состоялся в компании одной единственной Рашель, то на вечерней трапезе грозилась собраться вся компания. Однако вопреки опасениям, всё прошло мирно, и меня никто не трогал. Лишь лакеи, прислуживающие за столом, косились с недоумением. Поломойка ужинает с хозяевами! Неудивительно, что слуги гадали, кто сошел с ума: они сами или мир.

Элиас и Рашель сидели рядом и почти не замечали никого вокруг. Чета Ван-се-Росса общалась с гостьей, обсуждая последние изменения в законодательстве Многоцветья. Особенно жаркий спор разгорелся, когда речь зашла о правах ведьм, точнее, их потомков, вроде Джемы Паскуале. С недавних пор им разрешили занимать высокие должности, в том числе, становиться педагогами. Герцог Эдвард считал это правильным, а Габриэла с ним не соглашались.

— И чему эти никчемные отродья предателей могут научить детей? — сердилась истинная ведьма. — Они продали сородичей за так называемые блага и за последние столетия прогнили еще сильнее. Лучше бы их изолировали от всех остальных, пусть бы жалили друг друга, как скорпионы. Все равно больше ничего не умеют.

— Ты слишком строга, Габриэла, — попенял герцог. — Предательство на совести предков. А нынешние ведьмы и ведьмаки…

— Так называемые ведьмы и ведьмаки, — поправила та.

Герцог кашлянул и продолжил:

— Они ни в чем не виноваты и заслуживают уважения. Или, как минимум, доброго отношения.

Габриэла собралась, было, что-то возразить, но неожиданно «ожил» Элиас.

— Будет «весело», если в Гвендарлин появится мэтр-ведьмак. Особенно в темном секторе «обрадуются». Вот уж точно обеспечат «доброе отношение».

— Элиас! — герцогиня Виктория ударила ладонью по столу.

— Он прав, между прочим, — усмехнулась Габриэла. — Слышала, в прошлом семестре в вашем колледже работала воспитательница-полуцвет, и ей устроили теплый прием. Точнее, мокрый и чернильный.

Вот теперь закашлялся Элиас. Ибо упомянутый прием организовал именно он. И неважно, что делал это, чтобы задобрить и немного угомонить Дэриана Уэлбрука, пока тот сам не взялся за леди Барбару и не сотворил чего похуже дождя из чернил. Герцогиня глянула на сына мстительно, Габриэла плотоядно улыбнулась герцогу, готовясь к новой словесной дуэли, но он ее опередил — обратился ко мне.

— Как прошел сегодняшний урок, Лилит?

Я чуть не подавилась кусочком тушеного мяса. Вот, спасибо! Будто господин не догадывается, что в компании его женушки — без особого успеха.

— Он прошел, и это уже достижение, — объявила я, отложив столовые приборы.

Посмотрела на герцогиню, уверенная, что последует гневная тирада, и ошиблась.

— И ведь не поспоришь, — изрекла она и обратилась к гостье. — Габриэла, после ужина я хотела прогуляться по саду. Составишь компанию?

— Разумеется. Кстати, ты не возражаешь, если я соберу немного лепестков роз для особого чая. Помогает против бессонницы.

Её светлость не возражала против сбора лепестков, а Его светлость и Рашель не возражали испытать действие чудодейственного чая на себе, ибо оба страдали от упомянутого «недуга». Я удивленно покосилась на соседку. В Гвендарлин, помнится, она спала, как сурок. И не вертелась во сне, как Агния. Видно, переменам поспособствовало известие о приезде Дэриана. Что ж, пусть пьет ведьмовской чай. Всё лучше, чем не даст спать мне. Я же, пожалуй, воздержусь от экспериментов.

…Увы, считанные часы спустя я пожалела об отказе от чудодейственного напитка. Рашель мирно посапывала, сложив ладони под подушку, а я успела належаться с закрытыми глазами, пересчитать всех на свете котов, и даже мысленно спеть самой себе колыбельную, но сон и не думал принимать в объятия. Устав вертеться с боку на бок, я переоделась в домашнее платье, спустилась вниз и вышла из замка. Может, прогулка на свежем воздухе между кустов роз окажет благоприятное воздействие.

Надежды не оправдались. Стоило взглянуть на сад при свете луны, как пришло подзабытое за последний год воспоминание. Я, как наяву, увидела этот же пейзаж в другую ночь. В ночь свидания со Свеном Фаули. Точнее, с наколдованным им медведем. Я мало что помнила о зловещем событии. Сознание защищалось, оставив лишь размытый образ зверя с поднятой для удара лапой. О произошедшем рассказали другие. И то в общих чертах. Деталей не знал никто, ведь, когда ожившее чучело с грохотом рухнуло на землю, рядом никого не было. Только я и фальшивый медведь.

Но сегодня… сегодня под влиянием ассоциаций память откликнулась. Я снова увидела мохнатого противника и его когти, способные распороть меня, как тряпичную куклу. Вспомнилась и ярость в черных глазах, а затем… о, боги… я вспомнила пришедшую ей на смену боль. Зверь корчился у моих ног — поверженный, жалкий, опутанный чем-то серым, похожим на призрачную сеть. Но откуда она взялась?! Ответ напрашивался сам собой: я ее наколдовала. Но как?!

— Не спится, леди Лилит?

Я подпрыгнула и не рассчитала с приземлением. Угодила в розовый куст, поранив кисть шипами-защитниками.

— У вас новое любимое развлечение — заставать меня врасплох? — поинтересовалась я сердито у целителя Маркуса, которому, вероятно, тоже не помешал бы чай Габриэлы.

Он не отреагировал на грубость.

— Давайте посмотрю руку, — предложил примирительно.

Но я спрятала ее за спиной.

— Не стоит. Так заживёт.

— Но ведь больно.

— Ни капельки. Я не сахарная. И не герцогский отпрыск, с коими вы привыкли возиться.

На располагающем лице появилась загадочная улыбка.

— Разве? — спросил целитель лукаво. — А, по-моему, как раз герцогский.

Ноги попытались подкоситься, но я им не позволила.

— Почему вы так решили? — спросила холодно.

— Ну… — он изобразил глубокую задумчивость, играя со мной, как кошка с мышью. — Может, потому что помог вам появиться на свет, леди Лилит. В этом самом замке.

— Я не понимаю…

— Вы поразительно похожи на мать, хотя и не во всем. Ходите и говорите иначе. Словно в любой момент готовы обороняться. Причем, кулаками. Я всегда подозревал, что вы живы. Сомневался, что младенец, родившийся совершенно здоровым, внезапно отправился в мир иной. Но с герцогиней Викторией не принято спорить. Хотя именно это вы и делаете, что является очередным доказательством вашего происхождения. Как и вашей осведомленности.

Мысли неслись в голове с сумасшедшей скоростью. В чем смысл этого разговора? Провокация? Но целитель — не идиот, чтобы гневить герцогское семейство, особенно Её светлость. Набивается мне в друзья? Нет, глупый способ.

— К тому же, у вас дар Ван-се-Росса, тот, что передается по женской линии, — продолжил Маркус, не замечая моего ошеломления. — Связь с котами неизменна, но проявляется по-разному. О, да, я в курсе тайны герцогини Виктории. Иногда она ранится во время особенных прогулок. А лечить гораздо проще кошку, нежели магиню.

— Маргарита не умела превращаться, — не удержалась я от замечания, хотя и не собиралась ни о чем спрашивать. Да и упоминать Марго не положено.

Маркус глянул хмуро. Не из-за разговора о самоубийце. Ему не пришлось по душе, что я называю настоящую мать по имени. Странная реакция. Чего он, собственно, ждал? У меня есть мать. По крайней мере, я надеюсь, что всё еще есть.

— Не умела. У герцогини Виктории редчайшее проявление семейного дара. Марго досталось то же умение, что и Гвенде Ван-се-Рмун. Основательница управляла всеми птицами вокруг, а Марго — котами. Могла отдавать приказы, видеть их глазами, следить за происходящим во всех поселках герцогства. Однако никогда не использовала способности во зло. Благородство было еще одним ее даром.

— Похоже, Маргарита вам очень нравилась.

Я не вкладывала в это слово ничего «такого», но глаза Маркуса вспыхнули.

— Не в том смысле, что вы подумали, леди Лилит. Они мне оба нравились: и сестра, и брат.

Старший брат. Младший — другой. Избалованный. В Марго был свет. Она не заслужила такой смерти. Как и ее последствий.

— Не заслужила, — пробормотала я, гадая, имел ли Маркус в виду только клеймо самоубийцы и забвение. Или же речь еще и об отношении единственной дочери.

Впрочем, какая разница? Мне нечего стыдиться.

— Вы так легко разложили всё по полочкам — факты, доказывающие, что я — Ван-се-Росса, — проговорила я беспечно, нарочно переводя тему. — И всё же вы первый, кто заметил внешнее сходство с Маргаритой. А ведь я работала в замке прошлым летом.

— На полуцветов многие стараются не смотреть лишний раз, — привел Маркус тот же аргумент, что и герцогиня на зимнем балу. — К тому же, в замке не так много магов, кто знал Марго. Месяца за три до вашего появления на свет Их светлости уволили почти весь штат прислуги. Остались лишь повара, которым запрещалось покидать служебные помещения, плюс те слуги, кому полностью доверяли: личные горничные и камердинеры членов семьи, а также няня Элиаса.

— Я этого не знала, хотя и не удивлена. Герцоги заранее искали «пути отступления», то бишь, способы срыть сам факт моего существования, — проговорила я едко и добавила, пока Маркус не успел возразить: — Скажите, в чем причина ваших откровений?

Целитель пожал плечами.

— Хотел познакомиться поближе. Вот и всё.

Он пошел прочь, прервав ночное рандеву, а я смотрела вслед и кипела от злости, не сомневаясь, что это вовсе не всё. У признания была цель. Несомненно! А еще бесило, что я не понравилась Маркусу, в отличие от благородной и утонченной Маргариты. Какого демона меня волновало мнение странного целителя? Я знала ответ. Не понравилось, что он нас сравнивал, будто вообще возможно приравнять землю к небесам. Маргарита не росла презираемым всеми полуцветом, не сходила с ума от бесконтрольной ярости, вызванной побочкой, которая… которая…

Ах ты, пропасть! ПОБОЧКА!

Ну, ты и бестолочь, Лилит София Вейн!

«Но есть и другая проблема — твое происхождение…»

Это днем сказала Габриэла. Я решила, речь о неизвестном отце. Заговорила о нем и заметила разочарование на лице ведьмы. Потому что она имела в виду совсем другое. Мою треклятую побочку! Побочку, которая еще не раз аукнется и мне, и всем, кто окажется в «радиусе поражения»…

Надо еще раз поговорить с Габриэлой и выяснить, что на самом деле она хотела обсудить, но передумала из-за моей глупости. Утром. Не откладывая…

****

Увы, на завтрак ведьма Габриэла не спустилась. Нигде не объявилась и позже. Как и хозяйка замка. Элиас на вопрос о матушке и гостье пожал плечами, мол, кто ж разберет этих эксцентричных дам. Зато герцог, узнав о моих поисках, шепнул на ухо:

— Обряд проводят. Особенный. Тебе придется подождать.

И я ждала, хотя по телу разливался жар от нетерпения. А я и так едва сомкнула глаза прошедшей ночью. Всё думала о своей догадке. Получалось, что я не прошла тест ведьмы, раз она сменила тему. А это плохо. Очень плохо. Заставила же она Ульриха зимой согласиться на помолвку с Делией, а, значит, сочтя меня непроходимой бестолочью, способна организовать новые козни. То бишь, будущее сына без моего присутствия.

После обеда, на котором Габриэла снова не появилась, я окончательно впала в уныние. Попыталась помогать Рашель с рассадой, но сломала стебель хризантемы и умудрилась опрокинуть магические одобрения не на ту клумбу. Пришлось отказаться от садоводства и просто бродить по дорожкам, убивая бесконечное время. Компанию составлял Урсул. Выскакивал передо мной и снова нырял в кусты.

…Габриэла соизволила объявиться, когда я, устав от пешей «прогулки», задремала на траве под тенью раскидистого дерева.

— Ты меня искала? — усмехнулась она, явно удивляясь данному обстоятельству.

— Да, — я поднялась и качнулась. От резкого движения закружилась голова. — Вчера вы намекали на мою побочку, верно? Простите, что не сразу сообразила.

Во взгляде ведьмы появился интерес.

— Лучше поздно, чем никогда. Да, я говорила о твоей особенности. С твоим происхождением что-то не так. Обычно побочка появляется при несовместимости родителей. Однако ты — полноценный темный маг. Значит, отец, кем бы он ни был, тоже темный. И цвет у него сочетающийся с синим клана Ван-се-Росса.

Я вытаращила глаза. А ведь она права! И почему я раньше об этом не думала. Привыкла считать себя полуцветом и не удивлялась побочке, не учла известие об истинном происхождении. А стоило…

— Это странно. Но, думаю, поправимо, — продолжила ведьма. — Есть пара подходящих обрядов. Но нужна кровь обоих родителей.

Я сжала зубы. Со скрежетом. Ульрих однажды об этом говорил. Но и тогда я считала способ неосуществимым. Мать рядом, но отец неизвестен. А теперь всё еще усложнилось. Личность негодяя-отца, по-прежнему, покрыта мраком, а Марго мертва.

— Это невозможно.

— Возможно, коли выяснишь, кто твой папаша. Кровь Маргариты у меня есть. Сохранила несколько капель на всякий случай после того, как мы с Викторией создали тебе куклу.

Создали куклу…

Значит, я не ошиблась, посчитав, что на ней кровь Марго.

— Но как ЭТО выяснить?

— Ульрих поможет. Есть кое-какие ведьмовские способы.

— Ульрих… — прошептала я, ощутив укол в сердце.

Ульрих, который не спешит со мной связываться…

— Он сейчас не в Многоцветье, кстати, — усмехнулась Габриэла. — Отец с женой увезли обоих мальчиков сразу после окончания семестра. В путешествие. Даже домой заглянуть не дали. А из другой страны не так просто отправлять послания девицам. Особенно тем, что живут в обыкновенных поселках, а не в замках.

Я чуть не зарычала. А сразу нельзя было сказать?! Вот уж точно — ведьма!

— Удачи в поисках, Лилит, — пожелала Габриэла и добавила, заметив вдали Рашель: — И постарайся особенно не привязываться к этой девушке. Вряд ли она доживет до зимних каникул…