Чёрные сны

Глава 3 Плохая жена

— Ты бы убила меня, если бы я сделал такое с тобой, — он смотрел на меня своими нечеловечески яркими золотыми глазами, и его голос звучал убийственно холодно. — Ты бы убила меня, блядь, Мириам. Я бы проснулся с ножом у горла, чёрт подери!

Моя голова раскалывалась.

Обычно это я злилась.

Обычно это я психовала на него.

Обычно это случалось по весомой причине.

В этот раз я была совершенно неправа, а он совершенно прав.

Я знала, что у него есть все основания злиться на меня — все права сердиться на меня — но мне сложно было сосредоточиться на том, что он говорит. Та часть меня, что всё ещё могла функционировать и думать как член его полувоенной команды сотрудников, практически переходила на автопилот всякий раз, когда мне устраивали взбучку.

Но не взбучка как таковая приводила к моему отупелому взгляду.

Это вызвано тем, что мне слишком много нужно сказать, слишком много рассказать ему, и я не знала, как с ним говорить, учитывая, в какой ярости он пребывал. Я знала, что его злость справедлива, но не хотела обсуждать с ним это.

Я хотела поговорить с ним о своей сестре, Зои.

Я хотела рассказать ему, как я исчезла из Оранжереи Цветов, обнаружив, что моя сестра — чёртов вампир. И как я каким-то образом вернулась обратно в нашу кровать, не имея ни единого воспоминания о том, как я здесь очутилась.

Я всё равно не могла сказать ничего толкового в плане того, как я с ним поступила.

Я ощущала тошноту от эмоций, каскадами выходивших из его света. Я хотела сказать ему, как сильно я сожалею, но знала, что он не желает этого слышать — только не от меня и только не сейчас, так что я молчала.

Я столько всего ощущала от него, что знала — никакие мои слова не помогут.

В результате я вообще ничего не говорила.

Вместо этого я взглянула в сторону стеклянных дверей наружной террасы, на которой мы сейчас находились, и заметила там двух его сотрудников в простой повседневной униформе «Охраны и Расследований Блэка». Оба охранника, в которых я узнала Джакса и Джузефа, оба были видящими и старательно смотрели на что угодно, только не на нас двоих, пытаясь притвориться, что они не слушают, как Блэк орёт на меня последние двадцать с чем-то минут.

Когда я ничего не сказала и не посмотрела на него, aleimi Блэка взорвался очередным залпом хаотичных разрядов, приподнимая волоски на моих руках и шее. Я повернула голову, посмотрела на него и увидела, что его пятнистые золотые глаза полыхнули ещё ярче, отчего казались ещё более инопланетными, чем обычно.

Я видела, как он пытается это контролировать.

Отвернувшись от меня, он поднял зелёный смузи, который приготовил для себя после возвращения из спортзала. Он схватил его со стеклянного столика передо мной, где этот стакан стоял напротив моего кофе — оба напитка оставались практически нетронутыми на протяжении последнего получаса.

Несколько секунд он просто стоял там, сердито глядя на террасу, сердито глядя на Джакса и Джузефа, сердито глядя на что угодно, кроме меня, сжимая стакан в руке, но не поднося ко рту.

Я смотрела, как свет в его глазах становится ярче, пока он смотрел на горизонт.

Через несколько секунд этот свет полыхнул из него аркой, напоминавшей пламя.

В этот раз он был таким интенсивным, что я ощутила, как это поднимается по моим ступням и ногам, словно пройдя сквозь сталь, бетон и стекло.

— Полагаю, мне, блядь, надо испытывать благодарность, что ты вообще рассказала мне об этом, — он зло смотрел на меня, так крепко стискивая стакан, что я поражалась, как стекло не потрескалось под его пальцами. — Так ведь, Мири? Мне надо быть благодарным, блядь?

Его тон сменился, сочась сарказмом.

— Боже… ну спасибо, док. Спасибо тебе огромное, что ты призналась в том, как накачала меня наркотиками, пока я спал, чёрт подери. Моя собственная жена, блядь. В моей же, блядь, кровати.

Я подняла на него взгляд, всё ещё пытаясь решить, стоит ли мне отвечать.

Прежде чем я успела решить, он замахнулся рукой, в которой всё ещё держал напиток.

Когда стекло разбилось о дальнюю стену наружного балкона, я вздрогнула, но скорее от звука.

Посмотрев через плечо, я увидела, как его завтрак стекает по стене, вымощенной каменной плиткой. Каскадные линии образовывали густую, причудливо-отвратительную кляксу, напоминавшую осьминога.

Я не боялась, что Блэк швырнёт что-то в меня.

Я никогда не боялась такого от Блэка.

Возможно, отчасти это потому, что я тоже видящая, так что я чувствовала его свет.

Ему и в голову не приходило навредить мне.

Найти какой-то способ выплеснуть интенсивность света, собиравшегося вокруг него, справиться с обострёнными эмоциями видящего, создать как можно больше блядского шума… вот что проносилось у него в голове.

Но не вредить мне.

Если уж на то пошло, эта часть Блэка хотела убежать от меня.

Я ощущала слои печали, раздражения и боли за этой жёсткой стеной гнева, пока он сердито смотрел на город. Я также чувствовала, как всё это сводилось к тому, что Ник сделал со мной — это было даже важнее того, что я накачала его наркотиками, или что я встретилась с Бриком за его спиной.

Видящие склонны быть гипер-эмоциональными по сравнению с людьми.

Я привыкла к этому, особенно с ним — особенно с нами.

Блэк искал способ дать этому выход. Желательно такой способ выразить свою злость, который не заставит его вовсе покинуть моё общество.

Чёрт, да я сама испытывала то же самое в его адрес, не так уж давно.

Как и он, я кричала на него. Ломала вещи.

Угрожала ему всем от развода до измены.

Пока я буйствовала, била вазы и стеклянные безделушки, швыряя их в стену дорогого номера отеля на Пятой Авеню в Нью-Йорке, он большую часть времени сидел, позволяя мне справиться со своими чувствами, позволяя мне успокоиться.

Практически этим же я занималась сейчас.

Но в отличие от Нью-Йорка, теперь мы были связаны.

Мы полностью связаны, то есть, на всю жизнь связаны.

Из-за этого многие угрозы, которыми я тогда швырялась в него, исключались.

Ну, во всяком случае, я надеялась, что они исключались.

Конечно, всё равно существовал миллион других способов, какими мы могли превратить жизнь друг друга в ад. Связь в некотором отношении делала это даже более вероятным. Но развод, супружеская неверность, полный разрыв отношений… всему этому в данный момент не бывать, и мы оба это знали. Мы могли угрожать этими вещами, конечно, но такие угрозы окажутся практически пустыми.

Ну… опять-таки… надеюсь.

Надо отдать Блэку должное, он до этого даже не дошёл.

Что касается меня, то я просто сидела там, и моя голова раскалывалась так сильно, словно кто-то бил по ней заострённой колотушкой. Я сжала ладони между коленями, наблюдая, как Блэк ходит туда-сюда передо мной. Краешком сознания я гадала, может, мне всё-таки стоит поговорить, даже если на ум не приходило ничего ясного или связного, даже более-менее приличного извинения.

Я чувствовала — Блэк хочет, чтобы я ему ответила.

На каком-то уровне я ощущала, что ему почти всё равно, что я скажу — хоть я заявлю, что он не прав, хоть я скажу, что сожалею, или что я не сожалею.

Мое молчание сводило его нахер с ума.

— Если бы я проснулся, я бы подумал, что этот мудак опять тебя забрал! — прорычал он, и его грудь тяжело вздымалась, когда он перестал нарезать круги и посмотрел на меня. — Блядь, я бы подумал, что он забрал тебя, Мириам… и я бы даже не знал, где начинать поиски. Я бы подумал, что он куда-то забрал тебя и выпивает досуха в этот самый момент…

Его подбородок напрягся, глаза сделались поразительно яркими.

— …Я бы подумал, что он насилует тебя, — закончил он сиплым голосом. — Опять.

Я сглотнула, глядя на его лицо, глядя в его золотые глаза, искрившие светом.

Боль в моей груди усилилась.

Даже теперь мне нечего было сказать.

Указывать на то, что он только что описал ту самую причину, почему я изначально накачала его наркотиками, тоже ни к чему хорошему не приведёт.

Серьёзно, мне нечего было сказать.

Я ужасно себя чувствовала.

Я могла сказать, что чувствую себя ужасно, но это не изменит того, что я сделала, и в тот самый момент, наверное, это лишь заставило бы его ещё сильнее материть меня.

Я имею в виду, его проблема заключалась не в том, что я накачала его наркотиками.

Он злился на то, почему я изначально улизнула — почему я действовала за его спиной.

В этом плане мои отговорки были отстойными.

Ну, с его точки зрения. Если быть полностью честной с самой собой, то я всё ещё сомневалась, что поступила неправильно.

Должно быть, он отчасти это услышал.

Его глаза прищурились, сделавшись более животными.

— Ну охренеть, — прорычал он. — Ты думаешь, я этого не знаю, Мири? Думаешь, я не знаю, что ты считаешь, будто ты права? Что я, блядь, «реагирую слишком остро»? Что я просто чрезмерно эмоциональный видящий… как обычно? Я вижу, как твоё психологическое дерьмо прямо сейчас искажает всё и рационализирует нахер. Я вижу, как ты притворяешься, будто это ты всё видишь ясно. Что ты сидишь тут тихо, потому что ты ведёшь себя «разумно», или «ждёшь, пока я успокоюсь» или «справлюсь», или что ты там себе говоришь…

Он повернулся ко мне, и его золотые глаза потемнели.

— … Вместо того чтобы признаться себе, что дело не в блядских вампирах, Мириам. И не в Чарльзе. И не во мне. Дело в факте, что ты всё ещё пытаешься спасти Ника, этот кусок дерьма, даже после всего, что он с тобой сделал. Ты всё ещё пытаешься не дать мне убить его.

Я открыла рот, собираясь ответить, но Блэк поднял ладонь, жестом затыкая мне рот.

— Блядь, даже не пытайся это отрицать, Мири! Я прекрасно понимаю, что ты, наверное, на 80 % пошла только из-за этого. Даже если ты не можешь признаться в этом самой себе.

Он опять стиснул челюсти и посмотрел на горизонт финансового квартала. Его тигриные глаза поблёскивали на солнце.

— Этот кусок дерьма насилует тебя, а ты всё ещё пытаешься его защитить. Ты всё ещё пытаешься спасти его жизнь. От меня, не меньше…

— Блэк… — начала я.

— Заткнись нахуй! — рявкнул он, повернувшись ко мне. — Теперь ты решила поговорить, Мири? Теперь тебе есть что сказать? Как только всплыло имя этого засранца?

Я замолчала, настороженно наблюдая за ним.

Я знала, что в его словах есть некоторая правда.

Я чувствовала это, даже когда он произносил эти слова.

Я знала, что он также выдернул часть этой правды из моего собственного света.

В этом и проблема пожизненной связи с видящим, особенно с таким хорошо обученным, как Блэк. Иногда бывало такое чувство, что он видел мой разум и свет более ясно, чем я сама.

Его подбородок вновь окаменел, пока он уставился на меня.

— Господи Иисусе. Зачем, Мири? Зачем ты это сделала?

Когда он не пошевелился и не перестал пристально смотреть на меня, я решила, что он хочет услышать от меня что-то, хочет услышать настоящий ответ.

— Ты знаешь, зачем, Блэк, — вздрогнув от боли в голове, я откинулась на плетёное кресло и покосилась на кофе, который я так и не тронула, и который, наверное, был уже чуть тёплым. Затем я посмотрела обратно на Блэка. — Очевидно, некоторые вещи ты понимаешь лучше меня.

Выдохнув, я издала тот щелкающий звук в манере видящих, глядя, как хмурится Блэк.

— Ты бы ни за что меня не отпустил, — сказала я. — Зная тебя, ты бы посадил меня под домашний арест, если бы я хотя бы подняла этот вопрос…

— Ты, чёрт подери, права — именно так я и сделал бы, блядь! — взорвался Блэк, задышав ещё тяжелее и сверля меня взглядом. — И я был бы прав, поступив так!

Открыв рот, я закрыла его обратно, увидев выражение, проступившее в его взгляде.

И всё же я нахмурилась.

По какой-то причине, когда он это сказал, у меня возникло странное ощущение дежа-вю.

Отмахнувшись от него, я покачала головой и потёрла висок, когда он запульсировал так сильно, что перед глазами всё размылось.

Наверное, мне стоило подождать и пока что не рассказывать ему, что я сделала.

Мне стоило подождать, по крайней мере, до тех пор, пока я сама не осмыслю всё — но правда в том, что я не могла. Из-за связи врать ему практически невозможно.

Ну, по крайней мере, невозможно лгать ему дольше необходимого минимума.

То есть, дольше того времени, которое требовалось, чтобы его порывистый, импульсивный, упрямый-как-мул-мозг не стал причиной смерти нас обоих.

— Мири… — начал Блэк рычащим тоном.

— Ты знаешь, зачем я это сделала! — сказала я, потирая виски и вздрагивая от боли. — Ты знаешь, зачем, Блэк.

— Чёрта с два. Я знаю то дерьмо, которое ты наверняка твердила себе…

— Это не дерьмо, — уронив ладонь на колено, я посмотрела ему в лицо. — Я не позволю тебе работать на Чарльза, Блэк. Я не позволю тебе работать на Чарльза. По какой бы то ни было причине, и уж точно из-за того, что сделал со мной Ник.

Блэк уставился на меня, холодная ярость в его выражении сменилась почти озадаченностью, но при этом злость никуда не ушла.

— Что, блядь, это должно означ…

— Ты прекрасно понял, что я говорю, — я посмотрела на него, стиснув зубы — и от боли, и от его слов. — …Можешь сколько угодно говорить себе, что я пытаюсь спасти Ника. Но я знаю тебя, Блэк. Ты собирался позвонить Чарльзу. Ты готовился вручить ему всю свою проклятую жизнь, вновь превратиться в убийцу вампиров на полную ставку. И неважно, что Чарльз — долбаный психопат. И неважно, что он подключил бы тебя к Барьерной конструкции, которая совсем запудрила бы тебе мозг. И неважно, что ты помогал бы моему дяде не только убивать вампиров, но и поработить каждого человека в стране… вместе с большинством видящих.

Выражение его лица сделалось ещё более озадаченным.

Но глядя на него, я знала.

Я знала, что я права.

Я права и по поводу конструкции, хотя это скорее обоснованная догадка. Конструкции были одним из способов, которыми видящие контролировали живой свет. Обычно они создавались видящими над отдельно взятой географической местностью, но они также создавались над отдельно взятыми группами видящих или людей.

В настоящее время мой дядя имел такую конструкцию над большей частью Соединённых Штатов.

Об этом я знала в основном потому, что Блэк мне рассказал… но я сильно подозревала, что мой дядя более плотно контролировал свет своих непосредственных последователей, и держал их не просто в ежовых рукавицах.

— Конечно, — прорычал Блэк, хмурясь. — У каждого военного подразделения это существует в том или ином виде, Мири. У нас есть конструкция над этим самым зданием…

— Ты не психопат…

— По словам Ника, я им был…

Я перебила его, раздражённо щёлкнув языком.

— …Твоя конструкция не превращает твоих сотрудников в религиозных фанатиков и зомбированных последователей культа, Блэк, — парировала я. — И не лишает их свободы воли. И не затягивает их в какой-то извращённый нацизм видящих, который ставит чистокровных видящих в центре вселенной.

Он уставился на меня, всё сильнее стискивая зубы.

Я видела, как его глаза опять прищуриваются и обретают тот хищный взгляд.

Посмотрев ему в глаза, я закусила губу и покачала головой.

— Сейчас ты не можешь мыслить ясно, Блэк. Не можешь.

— А ты у нас мыслишь ясно, да? Ты забыла, что Брик…

В этот раз его перебила не я.

Взрыв сотряс стеклянные стены здания ниже по улице, заставив нас обоих повернуться и посмотреть в сторону низких перил, обрамлявших наружную террасу. Звук эхом отразился от других зданий на Калифорния-стрит, заставил задрожать окна в офисном комплексе, который находился прямо напротив нас.

В тех же зеркальных оконных панелях я увидела клубы чёрно-серого дыма, валившего с улицы.

Блэк быстро подошёл к краю террасы.

Добравшись туда за несколько широких шагов, он стиснул металлический край и перегнулся через него, чтобы посмотреть на источник дыма, который начинал подниматься между зданиями.

Я присоединилась к нему, поднявшись с кресла и подойдя к тем же перилам.

На противоположной от здания Блэка стороне улицы горел фургон.

Автомобиль почти полностью разворотило, словно взрыв произошёл изнутри, а не снаружи. Все окна разлетелись на осколки, и огонь, должно быть, пылал жарко, судя по густому запаху горящего пластика и металла, хотя пожар занялся совсем недавно. Насколько я могла различить надпись на боку, это был какой-то фургон доставки — возможно, от одной из известных компаний, расположенных на этом участке улицы.

Тогда-то я услышала вопли.

Отражаясь от зданий причудливым эхом, вопли и выкрики, похожие на волчий лай, наполнили улицу, смешиваясь со смехом и низким гулом слов.

Они находились слишком далеко, чтобы различить что-либо из их слов.

Возможно, я могла бы прочесть их своим светом видящей, но я не пыталась.

Не было смысла; я знала, кто они такие.

Все, за исключением одного, носили характерные красные и чёрные маски, а также чёрную одежду, украшенную символом из трёх спиралей на спинах, и этот странный треугольный символ я заметила во время первых бунтов в Мишн Дистрикте.

Как и в Мишн, большинство из них выглядело подтянутыми и наверняка молодыми — может, от позднего подросткового возраста до тридцати с небольшим.

Той ночью в Мишн я видела в рядах моего дяди и более взрослых солдат.

Но те бандиты постарше выглядели как настоящие солдаты. Они были лучше вооружены, двигались как военный отряд, а не как кучка заскучавших детей, решивших что-нибудь разгромить.

Сейчас я следила за солдатами Чистоты в красных масках, пока они бежали разрозненной толпой по улице в сторону Маркет, размахивая примитивным оружием и хохоча. Наблюдая за ними, я ощутила, как боль в моей голове усиливается в разы.

Она уже была такой сильной, что я едва могла думать.

Чёрт, да я едва могла сфокусировать взгляд.

Я заметила количество и виды оружия, которое имела при себе эта группировка. В основном это были примитивные предметы вроде железных труб и бейсбольных бит, но у нескольких имелись пистолеты, и как минимум у одного была винтовка, болтавшаяся на ремне через плечо и грудь.

Почти все они были мужчинами. В Мишн я тоже это заметила.

У всех имелись чёрные рюкзаки.

Я вынуждена была предположить, что в некоторых из этих рюкзаков хранилась взрывчатка.

Моя голова раскалывалась всё сильнее, и с каждым импульсом боли перед глазами всё размывалось. Я отвернулась от улицы, прислонилась к перилам и закрыла глаза. Теперь было такое ощущение, будто кто-то вонзает в оба моих виска зазубренные осколки стекла, а в затылок вгоняет третий такой же осколок.

Фанатики моего дяди выбирались из Мишн Дистрикта.

Бунты распространялись.

Я гадала, нацеливаются ли они на финансовые кварталы по символическим причинам, или же они начали перебираться в другие районы.

— И то, и другое, — сказал Блэк, взглянув на меня. — Декс сегодня утром предоставил мне отчёт. Они теперь взломали камеры наблюдения почти по всему городу, плюс у нас действуют регулярные патрули беспилотников наряду с людскими отрядами на земле. Они отметили инциденты в Уэстерн Аддишен, Хейт, Хейес Вэлли, Кастро, Ноэ Вэлли… в Марине. СоМа.

— Фантастика, — пробормотала я.

Раздался очередной взрыв, заставивший нас обоих вздрогнуть.

Грохот донёсся с другой стороны зданий к востоку от нас — возможно, где-то на Маркет Стрит.

Благодаря причудам акустики, а может, масштабам взрыва, он оказался даже громче того, что случился почти на нашем пороге.

Он также заставил меня вздрогнуть сильнее — может, отчасти потому, что во время первого взрыва я так сосредоточилась на Блэке. Какой бы ни была причина, боль в моей голове прямо-таки взорвалась.

Теперь мне казалось, будто кто-то раздирает мой череп гвоздодёром.

Боль стала такой сильной, что я тихо всхлипнула.

Стиснув перила одной рукой, я постаралась дышать, а другой ладонью обхватила затылок. Я чувствовала, что Блэк смотрит на меня, но я не могла поднять взгляд, заговорить или хотя бы открыть глаза. Я могла лишь ждать, когда волна уйдёт, схлынет с берега ровно настолько, чтобы я вновь смогла думать.

Я почувствовала, как что-то в свете Блэка изменилось, пока он смотрел на меня.

— Что, блядь, с тобой не так? — спросил он.

Вопреки грубости его слов, я чувствовала, что в его свете вибрирует искреннее беспокойство.

Когда я не смогла ему ответить, он подошёл на шаг ближе.

— Мири, — прорычал он. — Что такое?

Я чувствовала, что та часть меня опять отсоединяется, старается вытянуть мой свет из моего тела. Я крепче стиснула перила, снова всхлипнув и стараясь остаться в своём теле…

— МИРИАМ!

Я резко распахнула глаза.

Блэк находился рядом, сжимал мои руки и всматривался в моё лицо.

Я не видела, как он преодолел это расстояние.

Я не помню, чтобы он вообще шёл в мою сторону.

Но теперь он держал меня обеими руками, тяжело дышал, и его лицо находилось всего в нескольких дюймах от моего. Его свет окутывал меня со всех сторон. Его золотые глаза изучали каждый дюйм моего лица, выражая неприкрытое потрясение и буквально наблюдая, как я возвращаюсь, как мои глаза сосредотачиваются на нем. Он пытался удостовериться, что я здесь, с ним, что я вновь могу его видеть.

Как только я почувствовала, что вернулась, я увидела, как свирепое выражение его лица сменяется явным облегчением, а также сильным страхом.

Его пальцы сильнее сжали мои руки.

— Мириам, — выдохнул он. — Мири, ilya… смотри мне в глаза. Останься со мной.

Я кивнула, моргнув. Я сосредоточилась на нём, как он и сказал.

Сделав это, я ощутила, как что-то под моими ногами и ступнями превращается в опору.

Это струилось по мне как жидкий камень, уплотняя мой живот, затем поднимаясь к груди, рукам, даже к горлу. Пока это продвигалось по мне, я осознала, что начинаю дышать глубже, полнее. Это тоже успокоило меня, принесло больше кислорода в мою кровь и мозг, стабилизировало мой разум.

Я чувствовала, что в конце его свет совершенно переплёлся с моим, словно он опутал меня снаружи и изнутри своим aleimi.

Что бы он ни сделал, это прикрепило меня не только к нему, но и к Земле. Это прикрепило меня к зданию, к конструкции вокруг его небоскрёба, может, даже к самому городу.

Это ощущалось как якорь, обвило мои ноги, ступни и тело как стальные кабели.

Я ощущала в этом те нижние структуры его aleimi, которые находились под его ногами и напоминали мне лаву, текущую под землёй.

Я ощущала в этом силу, почти пугающую мощь, которая смешивалась с сокрушительной неподвижностью, позволившей мне полностью расслабиться в нём.

В прошлом эта сила нервировала меня.

Но в этот раз, когда я посмотрела на него, я ощутила лишь облегчение.

Головная боль прошла.

Я стиснула руки Блэка, глубже проникая в него своим светом.

— Спасибо, — произнесла я.

Вливая свет в его грудь, я ощущала лишь любовь к нему, отчаянную любовь, смешивающуюся с благодарностью, от которой на глаза навернулись слёзы.

— Спасибо, — повторила я, чувствуя, как мою грудь сдавливает от этих слов.

Я увидела на его лице проблеск реакции — может, от того, как крепко я притягивала его свет, а может, от неприкрытой благодарности в моём голосе, а может, от моих слёз. Его красивые губы хмуро поджались, но я чувствовала, что какая-то часть его просто не знает, как реагировать.

Я также ощущала, что он смягчается по отношению ко мне.

Я также чувствовала, что другие его части ещё не готовы это сделать.

— Ты исчезала, — грубовато произнёс Блэк. — Мири… я видел, как ты…

Он поколебался, пытаясь найти слова.

— Блядь, ты исчезала, Мири. Прямо на моих глазах.

Я закусила губу и кивнула. Я знала, что он имел в виду.

Я чувствовала это прошлой ночью, внутри нашей гардеробной.

Второй раз меньше чем за двадцать четыре часа. А также второй раз, когда я бодрствовала и полностью находилась в сознании.

Один только этот факт уже пугал меня до чёртиков.

Я осознала, что Блэк ждёт, когда я заговорю, как-то отвечу ему. В итоге я лишь кивнула, не глядя на него.

Однако мой кивок его не удовлетворил.

Далеко не удовлетворил.

Блэк легонько тряхнул меня, ни капли не ослабляя хватки, в которой держал мой свет видящей.

В итоге это ощущалось как настоящая встряска.

— Нам нужно об этом поговорить, — прорычал он. — Нам нужно перестать притворяться, будто этого не происходит, и поговорить об этом, док. В этот раз я всё видел. Я не просто проснулся и увидел пустую кровать. И не обнаружил тебя «загадочным образом» на блядской крыше. Я видел это своими долбаными глазами. Ты исчезала, Мири. Блядь, ты просто уходила…

Я закусила губу, но опять лишь кивнула.

Когда очередной взрыв сотряс улицы внизу, Блэк крепче стиснул меня, ещё глубже окутывая светом. В этот раз те нижние структуры его света так глубоко вошли в меня, что я стиснула его руки, а мой свет начал реагировать на него в другом отношении.

— Это случается, когда ты переживаешь стресс, — произнёс он всё ещё тем рычащим тоном. — Ты это заметила, Мири? Это случается, когда ты достигаешь какой-то пиковой точки стресса.

Подумав над этим, он словно что-то осознал и нахмурился.

— Я не должен был орать на тебя, — грубовато сказал он.

Посмотрев на него, я ничего не смогла с собой поделать — я расхохоталась.

Он наградил меня сердитым взглядом, но я лишь покачала головой, улыбаясь ему.

— Gaos, Блэк, — сказала я. — Да, ты должен был орать на меня. У тебя сейчас есть все основания наорать на меня.

Он фыркнул, щёлкнув языком в манере видящих.

— Теперь я приучил тебя материться на прекси, — пробормотал он, имея в виду родной язык видящих. Он всё ещё крепко держал меня — теперь и за талию, и за руку. — Супер. Ещё одна вещь, рандомно возбуждающая меня безо всякой причины.

Я снова рассмеялась.

Ничего не могла с собой поделать.

Обхватив его тело обеими руками, я обняла его, не слишком задумываясь о том, готов ли он принять от меня объятия — по крайней мере, пока не сделала этого. Может, как он невольно почувствовал себя виноватым за свои крики, когда понял, что это сделало с моим светом, так и я ничего не могла поделать с желанием прикоснуться к нему, даже когда он был в ярости из-за меня.

Блэк не сопротивлялся объятиям.

Вместо этого он подался навстречу почти с таким же облегчением, что и я.

Я чувствовала, что какая-то часть его всё равно хотела на меня наорать.

— Я знаю, — пробормотала я, уткнувшись ему в грудь. — Я знаю, Блэк.

— Я думал, мы больше не врём друг другу, Мири, — его голос продолжал звучать низким рокотом, пока я уткнулась лицом ему в грудь. Когда я не отпустила его, он ещё крепче обнял меня обеими руками. — Ты соврала мне.

Я вздохнула, но всё равно продолжала так же крепко обнимать его.

Посмотрев на улицу — на горящий фургон, на парней в чёрно-красных масках, уже другую группу, громившую витрины магазинов монтировками и кирпичами — я снова выдохнула.

— Знаю, — я почувствовала, как стискиваю зубы, наблюдая за бандой Пуристов, которая бежала по кварталу и бодро кричала друг дружке, заглушая последний взрыв. — Но я не позволю тебе присоединиться… к этому. Только не ради меня, Квентин.

Блэк не ответил.

Ну, он не ответил сразу же.

Я приподняла голову, не разжимая объятий, и увидела, что его золотые глаза сканируют место прямо под зданием, вероятно, пытаясь решить, стоит ли ему послать туда своих людей. Я чувствовала, как он также сканирует так называемых «солдат Чистоты» моего дяди.

Я видела, как уголки его идеально очерченных губ опускаются в хмурой гримасе.

Я крепче стиснула его руками, всё ещё всматриваясь в его лицо.

— Тебе не нравится, что я позвонила Брику, — сказала я. — Или что я пошла к вампирам за твоей спиной. Я это понимаю, правда, понимаю. Но тебе нужно выслушать меня. Я не позволю тебе продать душу моему дяде просто потому, что ты хочешь мести за то, что один вампир сделал со мной. Я бы сделала куда более худшие вещи, чтобы предотвратить это, Блэк. Куда более худшие вещи.

Услышав это, Блэк повернулся и уставился на меня, прищурившись.

Увидев в его взгляде изумлённое неверие, я отвернулась.

Когда я начала слегка отстраняться, он крепче стиснул меня и прижал обратно к своему мускулистому телу.

— Ты действительно не собираешься обсуждать со мной это? — грубо спросил он. — То, что ты только что сделала, блядь? Эти исчезновения, которые ты устраиваешь раз за разом? Или телепортацию? Или что это блядь, такое?

Чувствуя, как в горле встаёт ком, я закусила губу.

— Это ухудшается, Блэк, — сказала я.

Несколько секунд он пристально смотрел на меня.

Я увидела там искру озарения и глубинное понимание.

— Прошлой ночью? — спросил он.

Я кивнула.

— Думаю, да.

Вспомнив про гардеробную и то, как я обнаружила себя в нашей кровати, я покачала головой.

— Нет, знаю, — поправилась я. — Это определённо случилось прошлой ночью. Пока я была с Бриком, — фыркнув, я добавила: — Я потеряла всё своё оружие. Ну… твоё оружие, полагаю. Моя одежда пропала. Даже серёжки. В кои-то веки я действительно порадовалась, что ты не вернул мне обручальное кольцо. Мне бы пришлось посылать кого-то в Оранжерею на поиски.

Блэк недоуменно посмотрел на меня.

— В какую такую Оранжерею?

На это я пока что не ответила.

— Понятия не имею, что подумал Брик, — сказала я вместо этого. — Понятия не имею, что все они подумали. Судя по моим воспоминаниям, в этот раз у меня были настоящие зрители. Это видели примерно десять вампиров. Бог знает, что случилось, когда я вот так запросто исчезла.

Я видела, как Блэк нахмурился ещё сильнее.

Ему это не понравилось.

Ему вовсе не понравилось, что вампирам известны обо мне такие детали.

Однако он не стал останавливаться на этом.

Как и я, он, наверное, выбирал вопросы по принципу того, сколько мы могли обсудить одновременно.

— Что тебя спровоцировало? — спросил он всё ещё грубовато. — Прошлой ночью. Что-то должно было тебя спровоцировать, — Блэк сглотнул, и облако тяжёлого чувства выплеснулось из его света. — Это был Ник, не так ли? Ник там был. С Бриком и остальными. Вот почему…

— Нет, — мой голос прозвучал твёрдо, почти резко. — Нет.

Я покачала головой, стиснув челюсти.

— Это был не Ник, — сказала я. — Ник не имеет к этому ни малейшего отношения.

Посмотрев ему в глаза, я ещё более рьяно покачала головой, увидев его скептическое выражение.

— Блэк… услышь меня. Это был не Ник. Брик утверждает, что он понятия не имеет, где находится Ник, и странно, но я ему верю. Дориана там вообще не было. Брик сказал мне, что он послал этого психопата на поиски Ника вместе с остальными из его вида. Уверена, он отчаянно пытается найти Ника, пока его не нашёл ты и не убил.

— Тогда что? — хмуро переспросил Блэк. — Если не Ник, то что случилось? — его пальцы крепче стиснули мои руки. — Брик попытался что-то сделать с тобой?

Я вновь покачала головой, поморщившись.

— Нет.

Сделав вдох, я закрыла глаза.

Затем я просто сказала это.

Даже выпалила.

— Это была Зои, — сказала я. — Это была моя сестра. Она жива, Блэк, — ощутив разряд шока в свете Блэка, я поправилась: — Ну, типа-жива. Жива так, как жив Ник. Или Брик. Или Дориан. Она теперь вампир. Учитывая, что в последний раз я видела её на столе в морге, я вынуждена предположить, что всё это время она была вампиром. То есть… десять лет уже? Одиннадцать?

Поморщившись, я добавила:

— Даже ни единой блядской открыточки, — я фыркнула. — Даже Ник маме позвонил.

— Не напоминай мне о Нике, — прорычал Блэк.

В этот раз его голос звучал отрешённо, но я чувствовала, что он говорил серьёзно.

Он хотел поговорить о Зои, не о Нике.

И всё же мой разум видел связи.

Подумав об этом, я замолчала, стиснув зубы.

Странно, но я почувствовала себя лучше просто потому, что рассказала ему. Почему-то просто заставив себя сказать это вслух, я обнаружила, что мне легче уложить в голове, что я видела прошлой ночью. Возможно, это впервые показалось более реальным.

А ещё стало легче подумать обо всём этом стратегически.

Выдохнув воздух, который неосознанно задержала в лёгких, я почувствовала, что ещё лучше прихожу в себя. Я чувствовала, как в большей степени возвращаюсь в своё тело.

Я чувствовала, что Блэк тоже реагирует на это с явным облегчением.

— Ты была в шоке, — сказал он, и в его голосе звучало понимание. — Пожалуй, ты всё ещё в шоке. Слишком много всего, Мири. Ника обратили. Ник напал на тебя, будучи вампиром. Теперь ещё и Зои, — он фыркнул, крепче сжимая меня в объятиях и вливая тепло в мою грудь. — Не говоря уж о твоём дяде и о том, чем он занимался последние несколько месяцев.

Всё ещё размышляя, он опять фыркнул.

— …И тем не менее, из нас двоих это я остерегаюсь работать с вампирами, — пробормотал он.

Я слегка усмехнулась.

— Так вот как ты попала на крышу той ночью? — спросил он. — С Ником?

Я вновь неохотно кивнула.

— Думаю, да.

— Землетрясение, — сказал Блэк, посмотрев на меня. — Той ночью произошло землетрясение. Ты исчезла сразу после землетрясения. После всего случившегося с Ником и беспорядками… затем ещё и землетрясение. Наверное, это опять навалилось на тебя сверх меры…

— Да, — сказала я, выдохнув. — Наплыв эмоциональных переживаний, похоже, определённо служит спусковым крючком. Логично.

Он вновь фыркнул.

— Да? Тот факт, что ты телепортируешься от стресса? Это кажется тебе «логичным», Мириам? Может, тебе стоит объяснить это мне. Потому что я ни разу не слышал, чтобы видящий был способен на такое. Даже кто-то из посредников.

У меня не было для него ответа. Не в этом случае.

— Я не уверена, что это именно «стресс», — сказала я, затем, выдохнув, призналась: — Я подозреваю, что это скорее реакция в духе ПТСР. Самостоятельная постановка диагноза не рекомендуется в моей сфере деятельности, но я думаю, что некоторое из этого выходит за рамки обычных представлений о «стрессе».

Блэк нахмурился. Он ничего не ответил, но я чувствовала, как он сканирует мой свет, а то глубинное беспокойство в его свете усиливается.

Вздохнув, я просунула руки под его кожаную куртку и крепко обняла поверх ремня на поясе.

Блэк тоже вздохнул.

— Иисусе, — сказал он мгновение спустя. — Ты действительно хочешь, чтобы я работал с этими мудаками. С Бриком. С остальными кровососущими психопатами.

Он произнёс это не как вопрос.

И всё же я ответила так, словно это был вопрос. Почти.

— Не думаю, что у нас есть выбор, Блэк, — сказала я.

Я чувствовала, что намёки на ту злость вновь кружат в его свете, но он лишь кивнул.

— Я пошла к Брику только для того, чтобы обсудить варианты, — сказала я, крепче стискивая его обеими руками. — Я не намеревалась обещать ему что-либо. Я не намеревалась предлагать ему что-либо, Блэк… от твоего имени или даже от своего. Я просто хотела узнать, можем ли мы что-то спасти. Я хотела знать, можем ли мы ещё сформировать какой-то временный союз. Желательно пока мой дядя не развязал полноценную гражданскую войну.

Фыркнув, я поджала губы.

— …и пока ты ещё не подписался стать его новым любимым наёмником.

Блэк помрачнел.

Я почувствовала это, не поднимая взгляда.

Я также чувствовала, как он обиделся на намёк, что он бы просто вручил себя моему дяде.

Я также чувствовала, как Блэк осознает, что он смирился и фактически готов был именно так и поступить. После того, что Ник сделал со мной, всё, что помогало Блэку убить больше вампиров в короткий промежуток времени, выглядело в его глазах большим жирным плюсом.

Если Чарльз помог бы ему быстрее найти и убить Ника, что ж, тем лучше.

Опять-таки, я это понимала.

Я просто знала, что это приведёт к смерти Блэка.

Или к тому, что он превратится в какую-то марионетку моего дяди.

Но я чувствовала, что Блэк вновь думает. Я чувствовала, как более стратегическая часть его большого мозга включается в работу, хотя немалая его часть отрицала этот факт и отвергала меня за то, что я заставляю его менять курс, тогда как по большей части он очень, очень хотел продолжать орать на меня, что бы он ни говорил.

Чувствуя, как он думает, я понимала, что он уже отчасти осознает мою правоту.

По поводу Чарльза. По поводу того, что вампиры теперь остались нашим единственным вариантом.

Та же часть его уже понимала это.

Он просто это игнорировал.

Я чувствовала, что его раздражал тот факт, что я заставляла его прислушиваться к этому пониманию.

По правде говоря, я ощущала лишь облегчение. Сомневаюсь, что я могла хоть как-то скрыть от него это облегчение. Какое бы удовлетворение ему не принесло превращение в полноценного убийцу вампиров вместе с моим дядей, мы просто не могли себе это позволить.

Сначала мы должны разобраться с моим дядей.

Потом у нас будет время разобраться с вампирами.

Надеюсь, что будет.

— Мири, — произнёс Блэк.

Он слегка ослабил объятия и посмотрел мне в лицо.

Я вздрогнула, почему-то больше потрясённая этим мягким тоном, чем его злостью ранее. Как только я посмотрела ему в глаза, он вновь крепко стиснул меня обеими руками.

— Мириам, — сказал он. — Дорогая. Свет моей жизни, — он стиснул зубы, глядя на меня своими золотыми, пятнистыми, тигриными глазами. — Если ты ещё раз вот так накачаешь меня наркотиками, моя дорогая, милая, ненаглядная жена… по какой бы то ни было причине… у нас с тобой состоится серьёзный разговор, блядь. Очень серьёзный разговор, блядь. Возможно, с разных континентов.

Посмотрев на него, я вновь могла лишь кивнуть.

— Ладно…

— … Нет, — прорычал Блэк. — Не ладно, Мириам. Потому что мне наверняка понадобится долгий основательный отдых от тебя прежде, чем у нас состоится этот разговор. То есть… ты проснёшься, а меня не будет рядом. И я буду отсутствовать, наверное, месяцы, Мириам. Наверное, в это время я отправлюсь куда-нибудь и буду долго размышлять, почему я не должен переспать с пятьюдесятью проститутками. Или почему я не должен найти кучу вампиров и позволить им кормиться от меня. Или почему я не должен делать чего-то другого, что нанесёт непоправимый урон и поставит под угрозу мой брак с тобой, даже если мне этого очень, очень хочется. Пройдёт несколько месяцев, за которые ты ничего от меня не услышишь, пока я буду торчать в клубах тайского бокса в Бангкоке, надирать задницы на ринге и, наверное, каждую ночь шляться по стрип-клубам…

Помедлив, он пристально посмотрел на меня.

Подняв взгляд, я ощутила, как вся кровь отлила от моего лица.

Он произносил каждое слово совершенно серьёзно.

— Я люблю тебя, — произнёс он, и его голос звучал твёрже металла. — Я люблю тебя, Мириам. Но помоги мне Боже, если ты ещё раз сделаешь со мной такое…

— Прости, — поспешно выпалила я. — Я сожалею, Блэк. Это было глупо.

— Глупо? — прорычал он. — Вот как ты это назовёшь?

Я стиснула его талию, ощущая завитки злости, кружившие в его свете.

— …И неправильно, — сказала я, выдохнув. — Я знаю, как это было неправильно, Блэк. Поверь мне. Я чувствовала себя последним куском дерьма. И всё ещё чувствую себя так.

Я выдержала его взгляд, обнимая его ещё крепче и сжимая пальцами его кожаный ремень.

— Блэк, — начала я.

Я едва не промолчала, засомневалась, покачала головой.

Затем все-таки сказала.

— Я знаю, как ты наверняка это воспримешь. Я знаю, что ты прав. Но я правда не думала, что ты бы меня услышал. Только не тогда, — подняв взгляд, я добавила: — Я действительно не думала, что у меня есть время ждать, пока ты сможешь меня услышать, Блэк.

Увидев, как ожесточилось его выражение, я покачала головой.

— Если бы мы поменялись местами, я бы тоже не сумела тебя услышать. Я бы посчитала, что ты в шоке… что в тебе говорит травма. Я бы посчитала, что ты пребываешь в отрицании и, наверное, всё ещё страдаешь от остаточного эффекта вампирского яда. Я бы тоже тебя не пустила. Только не при таких обстоятельствах. И наверное, я бы искала помощи моего дяди… совсем как тогда, когда вампиры чуть не убили тебя в первый раз.

Поколебавшись из-за проблеска эмоций в его свете, я посмотрела ему в глаза.

— Я сделала это, зная, как ты разозлишься. Зная, что я потеряю твоё доверие. Зная, что ты можешь не простить меня несколько месяцев… а то и дольше. Я искренне сожалею. Правда. Но это было субъективное решение. Не лучшее, признаю. Но честно не могу сказать, что сейчас я бы поступила иначе, — сглотнув, я виновато посмотрела него. — Я просто решила, что должна быть прямолинейной на этот счёт. Пока ты не отправился в Таиланд без меня.

Выражение лица Блэка не смягчилось.

И всё же ещё через несколько секунд он кивнул.

Я ощущала в этом кивке неохоту. Я также чувствовала, что он означает. Не то, что он соглашается со мной, а то, что он принимает мотивы, которые мною двигали.

Несколько долгих секунд мы просто стояли там.

Блэк смотрел вниз с балкона, и его золотые глаза отражали лучи солнца.

Фургон у обочины продолжал дымить, и я видела, как люди проходят мимо, делают фотографии на смартфоны и показывают пальцами, но я уже не видела солдат Чистоты с их красными масками на лицах и чёрными рюкзаками. Я вообще не видела протестующих или даже полицейских, но судя по словам Блэка, у полиции и так дел по горло.

Долгое время мы просто стояли там, обнимая друг друга.

Я не помню, чтобы кто-то из нас говорил.

Я не помню, чтобы думала о чем-то, глядя на мой горящий город.