Чёрные сны

Глава 10 Чёрные сны

Блэк не видел снов.

Ну… насколько ему известно.

Под снами он имел в виду какое-то блуждание подсознания, ментальную кашу из ассоциативных образов, эмоций, мыслей, ментального осмысления, обычных тревог и внешних стрессовых факторов, которые являлись обычными составляющими человеческих снов.

Как и у всех видящих, время от времени у него случались Барьерные прыжки во сне.

Пока он спал, у него также бывали флэшбеки… связанные с травмами, связанные с войной, связанные с вампирами… но он на самом деле не считал это снами. Это тоже больше походило на Барьерные прыжки, просто другого типа.

Несколько раз он даже занимался во сне Барьерным сексом.

Это было в основном с людьми.

Конечно, большую часть своей жизни Блэк прожил на этой версии Земли с очень малым количеством видящих. Долгое время он не знал, что в этом мире вообще живут другие видящие.

Он думал, что он один.

И в эту ночь Блэк тоже не ожидал сна.

По правде говоря, он сомневался, что вообще уснёт.

Он знал, что он истощён. Если бы он раньше не догадывался, то уж точно сообразил бы, когда осознал, что слишком устал, чтобы отреагировать на то, как его жена притягивает его член своим светом, проводит по нему руками и слегка подначивает завалить её на спину.

Конечно, она делала это сдержанно.

Она была… вежливой.

Более вежливой, чем был бы он сам, будь у него хоть половина энергии, которая, похоже, имелась у неё — а также вдвое меньше беспокойства и стресса.

И всё же самого факта этой сдержанности, ощущения этой сдержанности, ощущения этой полу-любопытствующей, полушутливой, полусерьёзной, полувопросительной тяги в её свете оказалось достаточно, чтобы сделать его твёрдым как блядский камень, а также вызвать тошноту от боли разделения. Хотя он чувствовал, что его свет совершенно опустошён, а от нехватки сна начинаются галлюцинации.

Этого оказалось достаточно, чтобы ему захотелось послать всё к черту и всё равно попытаться её трахнуть, даже если он большую часть процесса будет находиться наполовину не в себе… даже если ему придётся уговорить её самой сделать всю физическую работу сексуального акта.

Он хотел и раньше.

Он захотел ещё сильнее после того, как она вернулась с этим жутким, блядь, укусом на руке, притягивая его, прося контакта, секса, выражения привязанности.

Затем Лурик сказал, что у неё сотрясение, и физические нагрузки исключаются.

Он сказал себе, что они сделают это сегодня ночью… самое крайнее — завтра.

Он сказал себе, что может быть, это даже удержит её здесь.

Может, часть проблемы в том, что он её не трахает.

Может, им нужно трахаться, пока они оба не погрузятся в свет друг друга настолько, что она не сможет никуда отправиться без него. Может, всё это его вина, потому что он не заботится о ней в этом отношении, кажется, уже несколько недель.

Может, это его вина, потому что он всё ещё не забыл ситуацию с Ником. Может, это его вина, потому что он переживает эту историю с Ником даже тяжелее, чем она сама.

Он это сделает.

Он определённо, блядь, хотел это сделать.

Он представил на себе её рот, как она дразнила его уже который день, и боль рябью пробежалась по его свету, заставив его затвердеть ещё сильнее.

Его разум с головой ушёл в это соитие, где они привязаны друг к другу ремнями, где он стискивает её бедра, удерживает её под собой, пока…

Он открыл глаза.

Он открыл глаза и моргнул от слишком яркого света.

Солнечный свет ослепил его, заставил прищуриться, и Блэк поднял ладони, заслоняя лицо. Он гадал, насколько же он заспался, если солнце так светило в их окна. Он гадал, разбудило ли оно Мири…

На его запястьях не было ремней.

Он лежал на чём-то жёстком.

На чём-то, что определённо не было его кроватью.

Он полностью открыл глаза. Он смотрел на синее небо, местами испещрённое белыми облаками, похожими на грозовые. Он моргнул, странно не заботясь о движении — по крайней мере, в первые секунды после пробуждения.

Он медленно сел.

Медленно посмотрел на своё тело.

Он был обнажён.

А ещё он лежал на густой короткой траве.

Трава была на удивление мягкой, почти приятной для голой кожи его бёдер и лодыжек, хотя немного щекотала тело. Она была мягче любой травы, на которой он когда-либо сидел. Настолько мягкой, что это сбивало с толку и заставляло задаваться вопросом, трава ли это на самом деле.

А ещё она была странного цвета.

Узкие листья в основном были яркого зелёного оттенка новой зелени, но отсвечивали радужно-синим, когда лучи солнца падали на них под нужным углом. Повернув голову, Блэк посмотрел на гряду холмов вокруг него, глядя, как эта трава переливается на лёгком ветерке словно жидкость.

Ветерок был прохладным. Но ему не было холодно.

Пару секунд он сидел там, моргал и разглядывал окружение.

Его разум впитывал детали — поначалу тихо, но с нарастающей тревогой.

Ну… может, не тревогой.

Не совсем.

Но у него было дохерища вопросов.

Он уставился на полосу деревьев, которая начиналась сразу справа от него и тянулась по краю мягкого перекатывающегося волнами поля, на котором его сидящее тело образовывало маленькую точку.

Деревья были странными.

Нижние две трети ствола вообще не имели веток, но тянулись неимоверно высоко, и только в сорока, а то и в нескольких сотнях футов от земли начиналась густая крона. Блэк уставился на эти тёмно-зелёные кроны, замечая синеватые отсветы в листве, которые вторили оттенку травы.

Какая-то химическая реакция? Избыток хлорофилла?

Он хмуро смотрел на них, жалея, что не уделял больше времени изучению ботаники.

Он был практически уверен, что сейчас видит сон.

Было так тихо, что он слышал шелест травы на бесшумном ветерке. Он слышал каждый свой вдох. Ровное биение сердца за рёбрами казалось громким, удивительно громким, но не особенно его беспокоило.

Он посмотрел по сторонам и задался вопросом, что должен значить этот его сон.

Это умиротворение? Его разум даёт ему умиротворение?

Боль кольнула его руку.

Блэк ахнул, отдёрнув её от травы.

Посмотрев вниз и моргнув, он увидел переливающееся сине-белое пятнистое существо, смотревшее на него. Будучи размером примерно с мышь, оно смотрело на него так, словно не понимало, куда подевалась та смуглая, мясистая, потенциально вкусная штука — рука Блэка.

Блэк хмуро уставился на это.

— Отвали, — сказал он существу, глядя на его заострённый носик, огромные светло-серые глаза, странные щупики на морде, которые нельзя назвать усами. — Ты обламываешь мне дзен, крысоштука.

Оно моргнуло двумя парами век.

Первые были прозрачными. Вторые — тёмно-синими, как большая часть его тела.

Блэк присмотрелся к нему, замечая больше деталей.

То, что он по ошибке принял за шерсть, теперь больше напоминало перья. Ушей у него не было, зато имелось странное безволосое лицо, которое делало его почти похожим на примата.

— Ты что такое? — спросил он, всё ещё разглядывая существо. — Птица? Мышь? Крохотная макака? Что это, блядь, за нелепый нос такой?

Когда существо не пошевелилось, Блэк фыркнул.

— И что за окрас? — добавил он, махнув пальцами в сторону животного. — Камуфляж, приятель. Разузнай, что это такое. Ты окажешься в чьём-то желудке. Ради твоего же блага надеюсь, что ты невкусный.

Оно снова моргнуло.

Сначала закрылась одна пара век, затем вторая.

— Ну, — фыркнул он. — Во всяком случае, ты храбрый, — он во второй раз показал жест, глядя, как существо следит за его пальцами своими серыми глазами. — А теперь иди. Отвали. Что, если бы я захотел тебя сожрать? Что, если бы я решил укусить тебя? Попробовать, вдруг ты вкусный?

Существо смотрело на его лицо.

Оно моргнуло, наклонив головку.

Блэк послал слабое сканирование.

Как только он коснулся его своим светом, существо резко выпучило глаза. Встревоженно топнув толстой задней лапкой, оно развернулось и ускакало в сине-зелёную траву.

Блэк проводил его взглядом, озадаченно поджав губы.

— О как, — выдал он.

Когда существо скрылось из виду, он выдохнул и посмотрел на сине-белое солнце.

Затем взглянул на свои ноги.

Он решил прогуляться.

Сначала он пошёл вверх по травянистому холму, подумав о лесе.

Странно было расхаживать голышом, но пока что нагота не слишком его беспокоила.

Он не видел никого вокруг, так что это не имело никакого значения, если не считать возможного солнечного ожога.

Он всё ещё считал это сном.

Он начал задаваться вопросом, не попал ли он в какую-то Барьерную конструкцию, пока спал. Не в такую, которая привязывалась к Земле, а в конструкцию, которая находилась полностью в Барьере — о таких он слышал в детстве, их использовали старшие видящие. Давным-давно, в Памире, ещё до Первого Контакта с людьми на Старой Земле они использовали такие пространства, чтобы просто провести время в Барьерной версии виртуальной реальности.

Где бы он ни находился, это место не казалось опасным.

Земля продолжала быть странно тихой.

Блэк не слышал птиц. Никаких насекомых не жужжало вокруг его лица. В то же время он всюду вокруг себя ощущал жизнь; она пропитывала его живой свет, придавая ему странный заряд энергии вопреки тому, каким уставшим он всё ещё был, каким измотанным оставался его aleimi от беспокойства и нехватки сна.

Блэк шагал по мягкой траве, неспешно поднимаясь вверх по холму.

Оттуда он спустился в небольшую долину, затем поднялся на следующий холм.

Он проделал это ещё несколько раз, минуя участки с деревьями — некоторые из них были такими же деревьями с белой корой и без веток; другие, более низкие и приземистые обладали тёмными и более грубыми стволами.

На этих меньших деревьях Блэк видел цветы — широко распахнутые бутоны, похожие на цветы гибискуса с тёмно-синими лепестками, поразительно розовой пыльцой и тычинками. При ближайшем рассмотрении они оказались не такими похожими на гибискус, как ему показалось ранее.

Он продолжал шагать.

Может, на четвёртом или пятом холме, самом крутом из всех, на которые он поднимался, Блэк окинул взглядом окружающие земли.

Он встал под одним из деревьев с белой корой и посмотрел вверх вдоль ствола, который тянулся, наверное, на тридцать метров, а то и выше, чем ему казалось с его ограниченной точки обзора. Нижние ветки, пожалуй, находились примерно в двадцати пяти метрах над землёй.

Та мягкая трава всё ещё ковром стелилась под его босыми ступнями.

Хмуро глядя вверх, на гладкий белый ствол без единого изъяна, Блэк погладил его поверхность одной ладонью. Его слегка нервировало то, какой мягкой была эта кора.

Посмотрев вниз по склону, он увидел вдалеке море.

Слева от него океан накатывал на безупречный белый пляж — возможно, самый белый и самый чистый пляж, что он видел в своей жизни. Песчаные утёсы, поросшие деревьями, возвышались к северу — ну, или это было бы севером на Земле, учитывая положение солнца.

Справа от него находился другой огромный водоём, но с этой стороны Блэк видел землю на другом конце, так что это была скорее бухта или какой-то залив.

Это казалось знакомым.

Всё это выглядело знакомым.

Вся эта знакомость собралась в единую картину, когда он посмотрел на этот вид ещё несколько секунд.

В то же мгновение Блэк осознал, насколько это очевидно. Он посмотрел по сторонам, ошарашенно поворачиваясь по кругу. Наверное, он бы заметил это сразу же, если бы не страдал от депривации сна, если бы его разум не твердил ему, что всё это нереально, что он смотрит на совершенно вымышленный ландшафт, что-то, выдуманное разумом взрослого видящего, который провёл слишком много времени в пещерах медитации на южной границе Китая.

Однако теперь он знал, где находится.

Он смотрел на Сан-Франциско.

Ну… он смотрел на землю, на которой находился бы Сан-Франциско, вот только земля осталась совершенно нетронутой, а растения и животные эволюционировали иным образом.

Если бы никто не построил…

Ну, ничего вообще.

Блэк смотрел на воды того, что должно быть заливом Сан-Франциско.

Вода была такой голубой, такой прозрачной, что он смог смотреть на неё лишь первые несколько секунд.

Он всё ещё смотрел, когда увидел их.

Косяк примерно сотни вертикальных плавников скользил по воде.

Они рассекали поверхность, как стекло, двигаясь с красотой и грацией, которая захватила его свет, заставила его пристально уставиться, хотя его глаза защипало.

Блэк понятия не имел, почему он так отреагировал.

Он понятия не имел, почему красота этих чёрных плавников, скользивших под высоким, свободным от загрязнения синим небом, вызвала в его груди столько эмоций.

Он наблюдал за ними, пока они не уплыли из поля его зрения.

Только когда он уже не мог их видеть, он осознал, какими огромными они должны быть, чтобы он рассмотрел их с такого высокого и отдалённого места.

Блэк опять посмотрел вниз холма, на полуостров, где должен располагаться Сан-Франциско. Увидев протяжённость полей вокруг холмов, усыпанных белоствольными деревьями с высокими кронами, он ощущал лишь тишину.

Но это не то, как он обычно описывал тишину.

Эта тишина кишела жизнью.

Она кишела светом, каким-то задержанным дыханием, потенциалом.

Он мог бы умереть здесь, подумал Блэк.

Это место, в котором он мог бы умереть.

Посмотрев на воду, на океан, он увидел ещё больше животных, выпрыгивавших из воды и нырявших обратно. Затем он увидел крылатых существ, которые плотным облаком двигались над деревьями на утёсах ближе к воде. Блэк не мог понять, были ли это птицы. Энергия, которую они в себе несли, была какой-то иной. Их крылья были шире в размахе и казались скорее перепончатыми, нежели оперёнными, как его странный маленький приятель, который укусил его за руку.

Они тоже были переливающимися, но скорее зелёными, нежели синими. Блэк замечал проблески других цветов — кровавого и оранжевого, золотого и белого.

Они выглядели почти как динозавры.

Динозавры… но более красочные, без гигантских клювов или разинутых пастей, полных острых как бритва зубов. Вместо этого увиденные им создания имели небольшие головы, удлинённые тела, длинные ноги, вытянутые позади тел, и длинные хвосты.

Блэк смотрел, как они летят, и решил, что это вообще не динозавры.

Это драконы.

Он смотрел, как они ныряют в воду и взлетают с гигантской рыбой в когтях, а иногда и во рту.

Он смотрел, как они кружат и петляют из стороны в сторону, мечутся друг вокруг друга концентричными кругами. Их рты оставались открытыми, они бесшумно звали друг друга — а может, просто звук не доносился до его ушей и не нарушал эту невероятную тишину.

Блэк не знал, как долго он простоял там.

В какой-то момент его живот заурчал.

Вздохнув, он решил, что лучше двигаться дальше.

Теперь он слегка вспотел.

Он отправился к океану и пошёл поплавать.

Это показалось ему немного безрассудным… как минимум, в ретроспективе.

В то время плавание показалось ему самым естественным поступком на свете.

Как он мог смотреть на всю эту идеальную, прозрачную, бледно-голубую воду и не плавать в ней? Он видел, как волны накатывают на пляж из белого песка, образуя идеальные барашки. Кишащая в воде рыба виднелась настолько ясно, что это напоминало созерцание рыбы через стеклянные стенки аквариума.

Блэк поначалу осторожно пошёл вброд, говоря себе, что он только смоет пот и грязь последних нескольких дней, а также охладится после примерно часа, проведённого под солнцем.

В итоге он минимум час играл с прибоем.

Создания, которые не были морскими котиками, не были дельфинами… не были на самом деле рыбой… плавали прямо возле него, смотрели на него так, будто хотели поиграть. Не слишком настаивая, они уговаривали его покататься всем телом на прибое, оседлать эти прозрачные как стекло волны, раз за разом накатывающие на берег.

Блэк решил, что они выглядели почти как большие выдры, но вместо плоского хвоста и задних лап у них имелся лишь более толстый и более длинный хвост с полосами переливающейся кожи, которая заканчивалась со всех сторон почти как шлейф свадебного платья.

А размером они были ближе к крупной собаке.

Они тараторили ему что-то, а когда он прокатился с ними на нескольких волнах, они стали подплывать прямо к нему, бодать чёрными носами, тереться об него серо-белой шерстью. Звуки, которые они издавали, так сильно походили на речь, на язык, что Блэк невольно пытался их понять.

Он использовал свой свет, и в отличие от той маленькой синей штуки, которая укусила его за руку, они только подплыли ещё ближе, застрекотали ещё громче, словно хотели быть услышанными.

Блэк всё ещё не сумел разобраться с их языком, но из их света он улавливал только дружелюбие. Дружелюбие, любопытство, игривость, интерес.

Они его не знали. Он был новеньким.

Он был новеньким, и они присматривались к нему, но он был дружелюбным, играл с ними, так что он им нравился, он хороший.

Простота их принятия не походила на примитивность разума — по крайней мере, Блэку так не показалось, но он всё равно испытал странное облегчение.

Он им нравился. Волны хорошие, вода хорошая, солнце хорошее… Блэк хороший.

И Блэк тоже был с ними хорошим.

Но в итоге голод поманил его ближе к берегу.

Он пошёл вдоль песков в сторону утёсов, глядя на то место, где в знакомом ему Сан-Франциско находился Лэндс-Энд, а также ресторан Клифф-Хаус и Сатро-Батс.

Здесь он видел лишь те абсурдно высокие деревья, а также ещё больше тех драконьих существ, которые примостились на высоких насестах — когда не кружили над головой.

Блэк поднялся по холму, направляясь к утёсам и гадая, сумеет ли он найти какие-нибудь фрукты или что-нибудь, что его не убьёт.

Конечно, он понятия не имел, что здесь можно есть.

Он понятия не имел, можно ли здесь вообще что-нибудь есть.

Он даже не был уверен, будет ли поглощение пищи здесь действительно «поглощением пищи».

Он ещё не определился, насколько всё это реально.

Нехватка звука дезориентировала. На пляже стрекотание выдр-собак, шум волн, вода в ушах, даже его собственный смех — каким-то образом это сделало всё более реальным, даже вопреки тому, какой прозрачной и идеальной была вода, как приятно на лице ощущалось солнце, прикосновения тех холодных носов и пушистых тел к его коже.

Теперь, когда он ушёл от звуков накатывавшего прибоя обратно в леса, эта тишина вернулась, отчего ему снова казалось, что он бредёт во сне.

И всё же его голод, слабый запах соли и пота на коже, изредка попадавшиеся острые камушки под ногами, запах растений, ощущение ветра на влажных волосах, которое заставляло его слегка дрожать в тени под деревьями — всё это заставляло его задаваться вопросами.

Он слышал, что мастера-строители конструкций, способные делать такие штуки, воссоздавали жизнь до самых мельчайших физических нюансов.

Это могло быть сном.

Откуда ему знать, если он никогда не помнил своих снов?

В любом случае, Мири здесь не было.

Будь это реальностью, Мири была бы здесь.

Мири должна быть здесь.

Эта мысль вызвала завиток боли в его нутре и заставила его затвердеть.

Блэк изо всех сил постарался игнорировать это, но голод в плане еды, казалось, только усиливал боль по ней, а не приглушал.

К тому времени, когда он добрался до вершины утёсов, он уже снова вспотел.

Он уже собирался выйти на очередное поле на вершине холма, недалеко от песчаного края, где начинался обрыв, когда увидел впереди движение.

Замедлившись, он полуприсел, тихонько подбираясь к тому, что производило это движение.

Он слышал… фырканье.

Он видел, как они сопят и фыркают, и на ум пришли свиньи, какие-нибудь дикие боровы. Однако когда он подобрался достаточно близко и сумел присмотреться получше, они на самом деле не выглядели как свиньи. Во всяком случае, не больше, чем его другие местные друзья-животные могли соотноситься с видами в его родном мире.

Эти были чёрного и кровавого цвета, на их спинах торчали длинные чёрные и красные перья, а по бокам их толстых тел виднелись рудиментарные крылья. И они были такими приземистыми, пухлыми, с коротенькими ножками, что напоминали гиппопотамов или очень толстых коров.

Он гадал, умели ли они когда-то летать.

Каким бы ни было их эволюционное происхождение, теперь они явно не выглядели способными взлететь. Они были слишком толстыми, их крылья были слишком короткими, что Блэку эти части их тел казались совершенно бесполезными. Эти существа, видимо, были как четвероногие пингвины.

Он всё ещё разглядывал их, когда одно существо посмотрело на него и принюхалось плоским носом в его сторону. Его морда почти напоминала лошадь… или корову.

Однако его длинный нос был способен совершать более самостоятельные движения, он напоминал короткий слоновий хобот, как у тапира. Только на конце он был более широким и плоским, а также имел две большие ноздри как у свиньи.

Увидев на морде этого существа полное отсутствие страха, Блэк осмелился подойти ближе.

Стадо продолжало брести по утёсам сверху, тыкаясь в траву и стволы деревьев. Некоторые останавливались и принюхивались к нему, как первый, но их огромные пурпурно-чёрные глаза казались пустыми, пока существа вдыхали запах Блэка.

Он гадал, чем они питались.

Может, он мог за ними последовать.

Похоже, травой они не питались, и они определённо не выглядели плотоядными.

Блэк шагал среди них, время от времени даже протягивал руку, гладил красные перья и шерсть, когда животные, казалось, были не против.

Он прошёл с ними по всему верху утёсов, двигаясь неспешно.

Затем они постепенно начали спускаться по покатому склону с другой стороны.

Он находился на Лэндс-Энде. Он знал примерную форму этого острова.

Справа от него находился бы музей искусства Почётного Легиона, куда он однажды повёл Мири посреди ночи, искать Йена.

Странная мысль.

Тогда он так нервничал в её присутствии, чёрт подери.

Он даже тогда безумно хотел её.

Посмотрев на океан, Блэк наполовину ожидал увидеть мост у устья залива. Не мост Золотые Ворота, конечно же, но может быть, что-то серебристо-синее, что выглядело совершенно чужеродным, как и всё в этом месте.

Но вместо этого там была лишь поразительно голубая вода.

Он посмотрел на верхушки деревьев, подняв ладонь над глазами и щурясь, пока разглядывал листву над белыми стволами.

Он искал тех маленьких драконов, которых видел ранее.

Теперь он задавался вопросом, не были ли они родственниками этих пухленьких, обитавших на земле созданий. Он хотел посмотреть на одно из тех летающих животных вблизи, сравнить, насколько они похожи.

Он продолжал брести со стадом, положив ладонь на спину одного животного. Шагая, он уже почти забыл, что его рука лежит там; самое существо, казалось, совершенно не возражало, что Блэк идёт рядом. Оно несколько раз понюхало его, даже ткнулось плоским носом в его ногу и глубоко вдохнуло. Затем, похоже, оно решило, что он ничего так. Может, не с таким энтузиазмом, как выдры-собаки, но похоже, оно не возражало против его присутствия.

Так они шагали, пока не дошли до небольшой долины за холмом.

Здесь деревья заканчивались, оставляя плоскую местность, залитую солнцем.

Блэк увидел ряд странных деревьев… а возможно, зарослей.

Он посмотрел на них, слегка поразившись симметрии этих рядов.

Затем он тут же осознал, что понимает.

Это был забор.

Часть этого поля была отгорожена.

Блэк нахмурился и остановился, положив руки на бедра, пока корово-драконы толпились вокруг него и нюхали землю. Он видел, что они направляются к забору и слегка ускоряются, направляясь к тому, что ждало по другую сторону.

Корово-дракон, возле которого он шёл, остановился и обернулся на него.

Блэк посмотрел на его морду и невольно издал сдавленный смешок.

Он готов был поклясться, что это существо ждало его.

— Ладно, — сказал он, нарушая эту тишину как в церкви. — Я иду, братишка.

Он снова зашагал вперёд, опять по-компанейски положив ладонь на спину существа. Его взгляд не отрывался от этого забора. Он изучал его, пока они шли, хмурился, разглядывая похожие на лианы верёвки, которые поддерживали его целостность, а также деревянные или каменные то ли колышки, то ли штыри.

Должно быть, кто-то установил это здесь, подумал Блэк, глядя на эти колышки.

Это определённо выглядело рукотворным.

Кто-то построил этот забор.

Кто-то или что-то, чего он ещё не видел.

Он следовал за своим фыркающим коровьим другом по покатому склону холма вокруг забора, и как только они обошли его полностью, его взгляду открылись ряды более низких и приземистых деревьев с широкими тёмными листьями.

Он моргнул, уставившись на них.

Как и забор, они выглядели… не естественными.

Блэк всё ещё смотрел на них, когда корово-дракон рядом с ним, видимо, потерял терпение. Издав на удивление выразительное фырканье, он лягнулся задними ногами и быстрее засеменил вперёд, направляя свои пухлые ножки и круглозадое тельце вниз по склону, в сторону рядов тех деревьев с плоскими листьями.

Всё ещё хмурясь и переводя взгляд между забором и чем-то вроде фруктового сада, чёрт подери, Блэк последовал за животным и пошёл среди этих деревьев более культурного вида. Тогда-то он заметил, что с ветвей свисают оранжевые и розовые фрукты.

Он стоял под их тёмно-зелёной листвой, глядя на эти отяжелевшие ветви, когда услышал хрустящий звук.

Этот хруст вокруг него умножился.

Опустив взгляд, он увидел, что его фыркающие друзья с квадратными мордами радостно уминают фрукты, которые попадали на землю с веток. Блэк смотрел, как они фыркают и хрустят, доедают один фрукт и тут же принимаются искать следующий, обнюхивая землю. Теперь они полностью сосредоточились на поисках фруктов в низенькой траве под деревьями.

Блэк наблюдал, как его друг, с которым он шёл с самого Лэндс-Энда, нашёл свой фрукт и принялся довольно жевать его. Сок струился по его тёмно-синим губам, окрашивая чёрно-красную шерсть на шее.

— Вот ведь неряха, — Блэк щёлкнул языком.

И всё же он улыбнулся.

Ухоженные деревья и растения.

Фруктовый сад. Забор.

Он решил рискнуть.

Подойдя к ближайшему дереву, Блэк легонько подпрыгнул на пятках и схватил один из не подгнивших плодов, висевший на ближайшей ветке. Его пальцы сомкнулись на розово-оранжевом фрукте, и он приземлился на носочки, только слегка потеряв равновесие от головокружения. Его Блэк тоже списал на голод и, осмотрев слегка шероховатую поверхность плода, осторожно откусил кусок.

Его рот заполнился соком вопреки хрусткости плода и мягкости кожицы. Блэк невольно издал удивлённый и радостный звук, изо всех сил стараясь удержать мякоть и сок во рту, чтобы ничего не потекло по подбородку, горлу и рукам. Прожевав первый укус, он откусил ещё одну порцию и едва не закатил глаза от удовольствия. Плод был сладким, совсем чуточку кисленьким — как гибрид сливы, персика и китайской груши.

Но у плода имелся свой вкус — такого Блэк никогда не пробовал, и на ум не приходило хорошего сравнения.

Он умял фрукт за считанные минуты.

Затем подпрыгнул и схватил ещё один фрукт с ветки.

В его голове промелькнуло воспоминание о том, как он в детстве воровал фрукты со своей сестрой Мэрин. Он был таким маленьким, что даже ходить в траве было тяжело. Он помнил, как Мэрин поднимала его, чтобы он сумел сорвать маленькое твёрдое зелёное яблоко с дерева в саду его соседа-человека.

Мысль пришла и ушла, проблеск воспоминаний и ощущений, которые одновременно заставили его вздрогнуть и удивили своей яркостью.

Блэк впервые задумался, не умер ли он.

— Ты не мёртв, брат, — прорычал голос.

Блэк замер с набитым ртом.

Он быстро проглотил то, что было у него во рту, и едва не подавился.

Медленно повернув голову, он встретился взглядом с суровыми глазами, смотревшими на него из просвета между деревьями. Вопреки росту мужчины, он подошёл к Блэку так бесшумно, и его свет был таким неподвижным, что Блэк вообще его не почувствовал и не увидел среди света и тени от веток с фруктами.

Блэк осознал, что смотрит на это лицо, на стекловидные глаза, изучавшие его самого, на узкое скуластое лицо и длинный подбородок.

— …Пока что не мёртв, — закончил мужчина всё тем же низким рычанием.

До Блэка дошло две вещи.

Первое — мужчина говорил на безупречном английском с лёгким намёком на немецкий акцент.

Второе — он держал какое-то подобие оружия.

На протяжении долгого момента они оба не шевелились.

Они оба стояли там, точно обратившись в камень.

Затем до Блэка дошла третья деталь.

Это оружие было наведено прямо на него.