Черная магия

Глава 8. Символы

Сентябрь 2000 года

Я в Ирландии. Я приехал в городок под названием Беллинайджел, где некогда существовал ковен Белвикет. Он был уничтожен в канун Имболка в 1982 году - как и большая часть городка. Пока это единственный ковен клана Вудбейн, стертый с лица земли темной силой, который мне удалось отыскать. Но все знают, что Белвикет отринул зло еще в девятнадцатом веке и соблюдал законы совета со дня его основания. Неужели в этом и кроется причина? Я был там и видел все, что осталось от города, - сожженную землю и обугленные камни. Мое сердце заныло от боли.

Сегодня у меня назначена встреча с Джереми Мертвиком из второго круга совета. Я посылал им письма каждую неделю, призывая их изменить решение. Я все еще надеюсь, что они поймут. Я силен и решителен, а боль утраты сделала меня старше прожитых лет.

Джиоманах

- Вставай, соня, последний день, завтра праздники, - тормошила меня Мэри-Кей, стоя над кроватью.

Она помахала у меня под носом теплым струделем. Я села на постели, погладила Дагда и тоскливо поковыляла в душ.

- У тебя пять минут, - предупредила Мэри-Кей, а потом, обращаясь уже не ко мне, позвала: - Идем, кис-кис, тетушка Мэри-Кей тебя накормит.

Шум воды заглушил ее слова, горячие струи тонкими иголочками обожгли кожу, приводя меня в чувство.

Когда я спустилась вниз, сестра протянула мне диетическую кока-колу.

- Звонил Робби. У него машина не заводится. Просил заехать за ним.

Мы сделали круг и подъехали к дому Робби. Он ждал нас, прислонившись к своему красному «Фольксвагену».

- Снова аккумулятор сел? - поприветствовала его я.

Робби забрался на заднее сиденье и хмуро кивнул:

- Снова.

Всю дорогу мы дружно молчали.

У школы Мэри-Кей, как всегда, встречал Бэккер.

- Птенчики, - сухо сказал Робби, глядя, как они обнимаются.

- Фу… - согласилась я, выключая мотор.

- Спасибо, что подбросила, - сказал Робби. Что-то в его голосе заставило меня насторожиться и посмотреть на него. - В понедельник я все-таки поцеловал Бри, - сказал он.

Я опустилась на сиденье, рука, взявшаяся было за ручку, отдернулась. Я была так поглощена собственной бедой, что забыла спросить у Робби, как у него прошло с Бри.

- Ничего себе… - Я вглядывалась в его лицо. - Я все гадала, что между вами произошло. Я… гм… видела ее вчера с Чипом.

Робби кивнул, обводя глазами школьный двор. Он ничего не ответил, и я подбодрила его:

- Значит, ты ее поцеловал.

Его широкие плечи под теплой армейской курткой дернулись вверх-вниз. Он коротко рассмеялся:

- Она позволила мне себя поцеловать. У меня искры из глаз посыпались. Она засмеялась. Ей, похоже, нравилось, я совсем осмелел и, когда мы на миг отстранились друг от друга, сказал, что люблю ее. - Робби умолк.

- И? - чуть не взвизгнула я.

- А вот это ей не понравилось. Отшатнулась от меня, как от покойника. И буквально вытолкала прочь. - Он потер лоб, будто пытаясь унять боль.

Я молча протянула ему кока-колу, он допил ее и вытер губы тыльной стороной ладони.

- М-да, - только и сказала я.

Можно ли верить Бри? Может, раньше она поступила бы с Робби точно так же, но теперь мне казалось, что за каждым ее поступком стоит Китик.

- Вот именно: м-да.

- Говоришь, она не противилась поцелуям? - спросила я.

- Еще как не противилась! Пыл, жар, страсть. - Он не удержался и ухмыльнулся.

- Подробности оставь при себе, - поспешно сказала я. С минуту я размышляла. Способна ли Бри использовать Робби для своих темных дел или просто играет с ним, как со всеми парнями? Я не могла ответить, но решила рискнуть. - Ну тогда вот тебе мой совет, - предложила я. - Будь с ней, обнимай ее, но о чувствах ни слова. По крайней мере, пока.

Робби нахмурился. Через ветровое стекло я увидела силуэт Кэла. Он шагал к нам по талым сугробам, выдыхая клубы пара, как дракон. Мое сердце заколотилось при одном взгляде на него.

- Слушай, но я же люблю ее. Я не хочу играть с ней.

- Ты и не будешь. Это она будет с тобой играть.

- Как кошка с мышкой? - Он говорил рассерженно, но в глазах блеснул интерес.

- Как девушка с парнем, от объятий которого у нее ноги подкашиваются, - поправила я, - который будит в ней чувства, которые не пробудить ни Чипу Ньютону, ни кому-либо другому.

Робби глядел на меня во все глаза.

- Какая ты жестокая. - В его тоне слышалось восхищение.

- Я хочу, чтобы ты был счастлив, - твердо сказала я.

- Думаю, в глубине души ты хочешь, чтобы и она была счастлива, - сказал Робби, вылезая из машины и разгибаясь. - Привет, Кэл, - поздоровался он, прежде чем я успела возразить.

Кэл заглянул в распахнутую дверцу:

- Вылезать не собираешься? Я лукаво посмотрела на него:

- Лучше сам запрыгивай. Умчим отсюда и будем ехать без остановки, пока не кончится бензин. - Я проверила приборы. - Кстати, у меня полный бак. - Если я и шутила, то лишь отчасти.

Выражение его глаз заставило меня оцепенеть.

- Не искушай меня, - хрипло прошептал он. Время замерло: я не отрываясь смотрела в его лицо, искаженное неистовым желанием. Я вспомнила, как мы лежали на его кровати, целуясь и лаская друг друга, и меня бросило в дрожь.

- Привет, Кэл, - раздался голос Итана. Он махнул нам рукой и скрылся в школе.

Кэл вздохнул: - Кажется, пора на урок. Я кивнула, потому что боялась - если открою рот, с губ сорвутся совсем другие слова.

Мы с Кэлом нашли членов нашего Сиррэса на лестнице, ведущей в подвал.

- Ну и холодина, - сказала Дженна, увидев нас.

Она куталась в теплый свитер и казалась тоненькой и прозрачной. Я вспомнила о ее астме и подумала, не смогу ли ей помочь, прибегнув к силе предметов Мейв.

- А ведь еще даже не зима. Это третья по холоду осень за всю историю, - пожаловалась Шарон и прижалась к Итану, который вовсе не возражал. Пряча улыбку, я опустилась на ступеньку, а Кэл сел рядом и взял мою ладонь. Наши пальцы переплелись.

- Как у вас уютно, - раздался голос Рейвин.

На верху лестницы показалась ее темная голова, затем еще одна - голова Мэтта. Он сел на ступеньку - живое олицетворение вины, а она стояла и улыбалась нам сверху вниз. Злая колдунья северо-востока.

- Здравствуй, Рейвин, - сказал Кэл.

Она изучила его с ног до головы горящим темным взором.

- Здравствуй, Кэл, - протянула она. - Готовитесь к кругу? - Она даже не позаботилась понизить голос, и проходившие мимо ученики повернули головы и с любопытством оглядели нашу компанию. Вот такую девицу выбрала себе в подруги Бри.

- А как ваш круг? - услышала я свой голос. - Скай вас не мучает?

Рейвин сощурила глаза. У нее в ноздре поблескивало серебряное колечко, полные губы сияли ярко-фиолетовым. Она ошеломляла - эксцентричная, роскошная, хотелось смеяться над ней и одновременно подражать ей.

- Не смей говорить так о Скай, - велела Рейвин. - Тебе никогда не стать такой ведьмой, как она. Ты понятия не имеешь, с чем пытаешься бороться. - Она провела двумя пальцами по гладкой щеке Мэтта так, что он вздрогнул, и скрылась.

- Вот и развлеклись, - сказал Робби, когда Рейвин ушла.

- Мэтт, шел бы ты в Китик, - резко бросила Дженна сквозь зубы.

Мэтт окаменел, не решаясь поднять глаза.

- Не хочу, - пробормотал он.

- Тише, у нас осталась всего пара минут. - Кэл решил, что пора перейти к делу. - В субботу у нас круг, первый за две недели, и я хочу дать вам задание.

- Прости, Кэл, я не смогу, - сказала Шарон.

- Ничего, - ответил он. - Я помню, что ты уезжаешь с родителями. Проделай все упражнения сама, а потом расскажешь нам, что из этого вышло. Итак, одним из краеугольных камней ведьмовства считается самопознание. Учитель мне однажды сказал: «Познай себя - и познаешь вселенную». Здесь, конечно, есть небольшое преувеличение, но суть верна.

Девушки кивнули. Итан мягко растирал плечи Шарон.

- Я хочу, чтобы вы занялись внутренним восприятием, - продолжал Кэл. - Попробуйте найти для себя соответствия неких… сейчас… подберу слово… неких проводников, связующие звенья - да, так лучше. Это предметы, которые говорят с вами, отражают вашу природу, пробуждают в вас энергию. Вещи и символы, которые усиливают вашу связь с магией.

- Ничего не понятно, - сказал Робби.

- Сейчас приведу примеры. Это могут быть камни, стихии, цветы, травы, животные, времена года, пища. - Кэл загибал пальцы, перечисляя. - Мой камень - тигровый глаз. Я часто пользуюсь им в ритуалах. Моя стихия - огонь. Мой металл - золото. Моя руна… я держу ее в тайне. Мое время года - осень. Мой зодиакальный знак - Близнецы. Моя материя - лен.

- А твоя машина - «Форд», - подхватил Робби, и Кэл рассмеялся.

- Точно. Нет, серьезно. Обратите особое внимание на стихии, звезды, камни, времена года и растения. Можете этим не ограничиться. Только не вырывайте ответов силой. Если ни одна из стихий не откликается вам, не расстраивайтесь, а переходите дальше. Не забудьте поработать и с предметами, и с символами. - Кэл оглядел нас. - Вопросы есть?

- Не терпится начать, - произнесла Шарон.

- Да знаю я все твои соответствия, - поддразнил Итан. - Твой металл - золото, твой камень - бриллиант, твое время года - новогодние скидки… ай!

Шарон отвесила ему легкий подзатыльник. Он рассмеялся и поднял руки, будто защищаясь.

- Очень остроумно, - сказала Шарон, пытаясь сдержать улыбку. - А твоя стихия - грязь, твой металл - свинец, а трава - марихуана!

- Эй, я давно завязал! - запротестовал Итан. Мы покатывались со смеху, и мне было почти легко, так легко, как не было с тех самых пор, как Хантер…

Прозвенел звонок. Коридоры, как по волшебству, наполнились учениками, спешившими в классы. Мы собрали вещи и разошлись. Я не знала, сколько еще смогу выдержать тьму внутри себя.

Уроки закончились в полдень. Я ждала Кэла и Мэри-Кей у восточного выхода. Вновь пошел снег. Сзади раздались шаги, я обернулась и увидела, что к двойным дверям направляются Рейвин и Бри. Бри заметила меня, и ее лицо стало жестким.

- Девчонки, какие планы на День благодарения? - Я удивленно моргнула, услышав собственный голос.

Две пары темных глаз уставились на меня, будто я светилась, как неоновая вывеска.

- Планы?… М-м… ну да, - оторопело сказала Рейвин. - Думаю, мне предстоит вынести день чудесных и благодарных объятий любящего семейства, А что у тебя?

Я знала, что ее любящее семейство состоит из любвеобильной матери, менявшей мужчин как перчатки, и старшего брата, служившего в армии, и поняла, что День благодарения Рейвин проведет одна.

Я пожала плечами:

- Семейный обед. Индейка. Подгоревший тыквенный пирог. Котик, ворующий со стола.

- Ты завела кота? - против воли спросила Бри.

Кошки были ее тайной слабостью. Я кивнула:

- Серого котенка. Невозможная прелесть. Маленький безобразник. Нахальный и просто очаровательный.

- Вот здорово… - начала Бри, но тут Рейвин громко вздохнула, и Бри осеклась: - Нам пора. Надо кое-что сделать и кое с кем повидаться.

- Со Скай? - предположила я.

- А это не твое дело, - самодовольно ухмыльнулась Рейвин.

Бри промолчала. Их одинаковые тяжелые ботинки затопали вниз по лестнице.

Через мгновение подлетела Мэри-Кей и сказала, что идет в гости к Джейси, ей разрешили, мама уже знает. А потом появился Кэл и предложил поехать к нему, и я, разумеется, согласилась. Я позвонила в автомастерскую Унзера и отменила запись. Затем поехала вслед за Кэлом к его дому, где мы могли побыть вдвоем.

Я обожала комнату Кэла - чердак размером во весь этаж. Там были шесть мансардных окон с уютными нишами, книжные шкафы вдоль стен, камин и лестница, выводившая на задний двор. Его кровать была широкой и будто созданной для занятий любовью. Постельное белье было белым, прозрачная москитная сетка откинута. Вдоль края стола из темного дерева, где Кэл делал уроки, стояли кремовые свечи. Всякий раз, бывая здесь, я завидовала, что ему досталась такая волшебная комната.

- Чаю хочешь? - предложил он, показывая на электрочайник.

Я кивнула. Мы помолчали, наслаждаясь тишиной и покоем чердака.

Две минуты спустя Кэл протянул мне чашку, я слегка остудила ее и сделала глоток.

- М-м-м.

Кэл стоял спиной ко мне, глядя в окно.

- Морган, - сказал он, - прости меня.

- За что? - Мои брови изумленно приподнялись.

- Я тебе солгал, - тихо произнес он, и мое сердце сковал ледяной страх.

- Да? - Я поразилась тому, как спокойно звучал мой голос.

- Я знаю, из какого я клана, - сказал он почти беззвучно.

На миг мое сердце замерло. Я неотрывно смотрела на него. Он обернулся, золотистые глаза светились обещанием любви, страсти, нашего общего будущего. Но слова говорили о другом…

Он сделал глоток чая. Бледный свет, лившийся из окна, четко обрисовывал его скулы и подбородок. Он подошел так близко, что его рубашка едва не касалась моей, и я различала каждую пору его кожи.

Кэл вновь повернулся к окну и провел рукой по волосам. На мгновение мне открылся его левый висок, и я увидела отметину, какую нам делают при рождении. Я потянулась и прикоснулась к ней пальцами, угадывая ее форму. Темно-красный атами, точно такой же, какой был выжжен у меня под мышкой. Клеймо клана Вудбейн.

- Хантер был прав, - еле слышно продолжал Кэл. - Я из клана Вудбейн. Я всегда это знал.

Ноги меня не держали. Помню, я очень переживала, когда узнала о своих корнях, но Кэл успокоил меня, сказав, что это вовсе не страшно.

Теперь я поняла, почему он так считал. Я поставила чашку, прошла через комнату и рухнула на диван. Кэл опустился передо мной на колени.

- Мой отец из клана Вудбейн и мать тоже, - сказал он так неуверенно и неловко, как никогда в жизни. - Их ковен был не таким, как Белвикет, они не отрекались от тьмы и не клялись служить свету. - Он передернул плечами, отводя взгляд. - Они предпочитали традиционную магию, то есть привычную для клана Вудбейн. Для них не имело большого значения, каким путем добыты их знания и во имя чего они употребляют свою магию. Клан Вудбейн не выполняет указ совета о том, что ведьмы не должны вмешиваться в дела людей. Люди же в наши дела лезут, мы живем в общем мире, а не в параллельных мирах, поэтому ведьмы могут использовать магию в столкновениях с людьми для самозащиты, для получения желаемого… - Мой взгляд был прикован к его лицу. - Кажется, вскоре после свадьбы колдовские пути моих родителей разошлись, - продолжал Кэл. - Мама была могущественной ведьмой, жаждавшей власти, и отец, насколько я помню, не всегда соглашался с ее решениями.

- Какими именно? - взволнованно спросила я.

Он отмахнулся:

- Ну, какими… чересчур дерзкими, что ли. В общем, потом отец встретил Фиону, свою вторую жену. Фиона была из клана Винденкилл. Может, он хотел перейти в ее клан, может, просто полюбил ее больше, чем мать. Так или иначе, он нас бросил.

Кое- что наконец начинало проясняться.

- Но если Хантер был прав и у вас с ним общий отец, разве он сам, получается, не наполовину Вудбейн? - Все это напомнило мне диалог из плохой мыльной оперы.

- В том-то и дело, - согласился Кэл. - Конечно, он наполовину Вудбейн. Это и непонятно: зачем он преследует собственный клан? Мама считает, он что-то против нас затаил. У него была навязчивая идея. Быть может, он винил моего отца - нашего отца - в том, что случилось с его семьей и ковеном, и решил отомстить всему клану. Кто знает, что творилось у него в голове? Он был одержим.

- Значит, ты родом из клана Вудбейн, - повторила я, не в силах осознать все услышанное.

- Да, - подтвердил он.

- Что же ты раньше молчал? Я ведь с ума сходила, когда узнала, из какого я клана.

- Помню, - сказал он, вздохнув. - Я должен был признаться. Но ковен Белвикет был не такой, как весь наш клан. Он принял свет, и никто не может сказать о нем дурного слова. Я не был уверен, что ты правильно поймешь традиции моей семьи. Мы же не служим злу, не поклоняемся демонам, ничего такого - мы просто распоряжаемся силой так, как считаем нужным. Мы играем по своим правилам.

- Почему ты решил мне все рассказать?

Здесь он поднял голову, и я почувствовала, как меня затягивает в омут его глаз.

- Я люблю тебя. Я доверяю тебе. Я не хочу, чтобы между нами были тайны. Я…

Внезапно дверь в комнату распахнулась. Я подпрыгнула чуть не до потолка. В проеме стояла Селена, невыразимо прекрасная в своем темно-золотистом свитере и твидовых брюках.

Кэл с кошачьей грацией вскочил на ноги:

- Какого черта? Что ты себе позволяешь?

Я вздрогнула. Никогда не слышала, чтобы сын разговаривал с матерью таким тоном.

- Нет, это что ты себе позволяешь? - парировала Селена. - Я почувствовала… О чем ты только что говорил?

- Не твое дело, - ответил Кэл, и в ее глазах сверкнуло изумление.

- Мы это еще обсудим, - тихо сказала она.

- Мам, уходи, пожалуйста, - ровным голосом произнес Кэл.

Я чувствовала смятение, стыд и одновременно беспокойство: мне ни за что не хотелось вставать между ними, быть причиной их ссоры.

- Селена… откуда вы узнали, что Кэл мне что-то говорил? - попыталась я разрядить обстановку.

- Почувствовала, - ответила она. - Почувствовала, как мой сын произнес: «Вудбейн».

Поразительно, даже жутковато. Надо же!

- Да, вы из клана Вудбейн, - сказала я, вставая с дивана. - Я тоже из клана Вудбейн. Почему же мне нельзя знать о вас?

- Мама, я доверяю Морган, а ты доверяй, пожалуйста, мне, - по-детски произнес Кэл. - Ну что, вернешься к своим делам и оставишь нас наедине или мне придется заклясть от тебя дверь?

Я не смогла сдержать улыбки, а миг спустя и лицо Селены потеряло всю строгость. Она перевела дыхание.

- Давай, давай, угрожай матери, - с сарказмом произнесла она.

- Вот возьму и сделаю так, что ты больше никогда не найдешь сюда дорогу, - сказал Кэл, уперев руки в бока.

Он улыбался, но я чувствовала, что его слова лишь наполовину шутка. Я представила себе, что Селена могла бы зайти, когда мы обнимались на кровати, и втайне подумала, что дверь, пожалуй, и стоит заклясть.

- Прости меня, - сказала в конце концов Селена. - Я виновата перед тобой. Дело в том, что… у нашего клана не лучшая репутация. Мы привыкли тщательно оберегать свою тайну. На мгновение я забыла, кому открылся Кэл, забыла, какая ты необыкновенная, что тебе можно доверять. Прости меня.

- Конечно, - сказала я.

Селена развернулась и вышла. Кэл сразу же шагнул к двери и защелкнул замок, затем нарисовал в воздухе по периметру двери какие-то знаки и руны, бормоча себе под нос.

- Готово, - сообщил он. - Больше она сюда не войдет.

Я улыбнулась его заговорщическому тону:

- Ты уверен?

Вместо ответа он посмотрел на меня так, что мое сердце замерло. Он протянул мне руку. Я откликнулась без слов, и мы упали на его широкую кровать. Мягкими волнами закачался обтянутый белым матрас. Объятия и поцелуи длились бесконечно долго. Я сознавала, что Кэл стал мне еще ближе, чем прежде. Каждый раз, оставаясь наедине, мы заходили чуть дальше, а сегодня я ощущала острую необходимость быть рядом с ним, чувствовать его прикосновения, дарящие покой. Ища тепла, я скользнула руками под его рубашку, провела ладонями по гладкой коже.

Я никогда не носила бюстгалтера, он не был мне особенно нужен, и, когда руки Кэла проникли под мою рубашку и накрыли грудь, я едва не закричала. Я окончательно потеряла голову, и лишь какая-то частичка меня отчаянно надеялась, что заклятие на двери окажется достаточно прочным.

Я крепко прижалась к нему, чувствуя, как растет его желание, слыша, как учащается его дыхание, поражаясь силе моей любви к нему.

На этот раз первым остановился Кэл. Его поцелуи постепенно стали менее жаркими, дыхание замедлилось. Я понемногу приходила в себя. Видимо, время еще не пришло. Я чувствовала облегчение и разочарование одновременно.

Когда мы оба немного остыли, он поправил мои растрепавшиеся волосы и сказал:

- Я хочу тебе кое-что показать.

- Что? - удивилась я.

Но он уже перекатился на край кровати, встал и застегнул одежду. Затем он протянул мне руку.

- Идем, - сказал он, и я без раздумий последовала за ним.