Черная магия

Глава 9. Тайны

Быть сыном известной ведьмы не так-то просто. С того момента как ты начинаешь ходить, окружающие пытливо тебя разглядывают. В тебе ищут признаки гения или посредственности. Этих взглядов невозможно избежать.

Мама воспитала меня так, как считала нужным. У нее особые планы на мое будущее. Они не обсуждаются; я лишь киваю и принимаю к сведению. До некоторых пор у меня и в мыслях не было ослушаться. Мне льстило, что меня готовят к великим свершениям, что у матери нет сомнений: я справлюсь со своей ролью.

Но с тех пор как в мою жизнь вошла любовь, я стал чувствовать иначе. Она сомневается и задает вопросы, она готова за себя постоять. Она очень наивна, но и очень сильна. Она заставляет меня желать того, о чем я раньше и не думал.

Помню, когда мы жили в Калифорнии - мне тогда было шестнадцать, - мама устроила круг. Все как обычно: дымка, зеркала - мама использовала круг ведьм, чтобы направлять нужную ей магию, не слишком растрачивая собственную силу. Но в этот раз, к нашему изумлению, на круг пришла могущественная ведьма лет двадцати пяти, не знавшая своих корней. Ее сила превосходила все мыслимое. Мама велела мне сблизиться с ней. Я так и сделал. Это не составило труда. Затем мама провела ритуал Дабх Сиол и уничтожила ее. Я огорчился, хотя и знал о маминых намерениях.

В этот раз все будет иначе. Я не допущу такого конца.

Сгат

Кэл вывел меня по чердачной лестнице на задний двор. Снегопад почти прекратился, одинокие снежинки таяли на щеках и оседали в волосах. Я крепко держалась за железные поручни: металлические ступени были скользкими от снега и льда.

Кэл спустился первым и подал мне руку. Я спрыгнула в хрустнувший снег, и Кэл повел меня через мощеный двор. Мы ежились от холода: куртки остались в прихожей, мы не стали за ними возвращаться.

Я сообразила, что мы движемся к большому бассейну.

- Боже, только не говори, что хочешь купаться нагишом! - сказала я полушутя.

Кэл откинул голову и рассмеялся, увлекая меня за собой мимо бассейна.

- Что ты! На зиму мы его укрываем, под этим снегом брезент. Впрочем, если настаиваешь…

- Нет уж, - поспешно отказалась я.

На нашем втором круге я одна не стала купаться.

Он снова засмеялся, подводя меня к небольшому купальному домику, уменьшенной копии их жилого дома. Каменные стены увивал порыжевший плющ.

Кэл отпер дверь, и мы оказались в одной из раздевалок. Она была обставлена с шиком: золотые крюки, махровые халаты для гостей, зеркала в полный рост.

- Зачем мы здесь? - Я обозрела в зеркале свою бледную физиономию и поморщилась.

- Терпение, только терпение, - поддразнил Кэл и открыл соседнюю дверь, которая вела в душевую с кабинками и стопкой белых пушистых полотенец на полке. Теперь я вовсе ничего не понимала.

Кэл достал из кармана связку ключей, выбрал нужный и отпер им небольшой чулан. Дверца распахнулась, открыв взору узкий стеллаж, заставленный принадлежностями для мытья и уборки.

Кэл отступил на шаг и плавно очертил рукой дверной проем. Замерцали едва видимые магические символы. Он пробормотал несколько слов, которые мне не удалось разобрать, и стеллаж открылся, как дверь, обнажив проход метра полтора высотой и сантиметров шестьдесят шириной. Проход вел в скрытое помещение. Я изумленно вскинула брови.

- Да у вас семейная страсть к тайным комнатам, - пошутила я, вспоминая заговоренную библиотеку Селены в доме.

Кэл ухмыльнулся.

- А то! Как-никак мы ведьмы, - сказал он, нагнулся и нырнул в проем.

Я последовала за ним, сделала шаг и осторожно выпрямилась. Кэл уже ждал меня.

- Помоги мне зажечь свечи, - сказал он. - Сейчас освоишься.

Я завертела головой по сторонам - ведьмовская природа позволяла мне видеть в темноте, как при свете дня, - и поняла, что нахожусь в крошечном помещении, два на два метра, может, чуть больше. Под самым потолком, оказавшимся неожиданно высоким, виднелось одно-единственное узкое окошко.

Кэл начал зажигать свечи. Я хотела сказать ему, что это вовсе не обязательно, я отлично все вижу, но сообразила, что он хочет создать некую атмосферу. Я огляделась и заметила толстую кремовую свечу с обгорелым фитилем. «Нужен огонь», - подумала я и вздрогнула, когда конец фитиля вспыхнул пламенем.

Треугольный огненный цветок неверно, маняще танцевал на кончике нити. Он завораживал, притягивал меня. Забыв обо всем, я растворилась в его танце. Я видела, как фитиль извивается и корчится от жара, поглощавшего, испепелявшего его. Я слышала победный рев пламени, восторженно и сыто устремлявшегося вверх. Я чувствовала, как тает воск, вздыхая, плавясь, оплывая, превращаясь в прозрачную жидкость.

Сияющими глазами я взглянула на Кэла и прочитала на его лице чуть ли не ужас. Я сглотнула, думая, где же я совершила промах на этот раз.

- Я смотрю на огонь, - пробормотала я в оправдание. - Он удивителен.

- Зажги еще, - сказал Кэл.

Я повернулась к новой свече, представила себе пламя - и невидимая искра жизни перелетела от меня к фитилю и вспыхнула ярким огнем. Меня не требовалось упрашивать. Я зажигала свечи одну за другой: вдоль стены, на небольшом шкафу, в горлышках винных бутылок, на блюдцах, покрытых толстым слоем оплывшего воска.

Комната замерцала сотнями крохотных огоньков, выхватывавших из темноты наши волосы, контуры лиц, глаза. Посередине стояла низкая кушетка, накрытая тонким мягким восточным ковром. Я села на нее, обхватив колени руками, и принялась осматриваться. Кэл опустился рядом со мной.

- Итак, это твои тайные владения, - произнесла я.

Кэл фыркнул и обнял меня одной рукой.

- Что-то вроде того, - кивнул он. - Мое святилище.

Теперь, когда я могла рассмотреть комнату спокойно, не отвлекаясь на свечи, у меня перехватило дыхание. Каждый сантиметр стен и потолка покрывала вязь рунических символов, большую часть которых я не узнавала. Мои брови сосредоточенно сдвинулись: я пыталась выделить знакомые руны и ведьмовские знаки.

Как истинный математик, я стала вычислять: Кэл и Селена переехали к нам в начале семестра, то есть в первых числах сентября. Близился конец ноября. Значит, прошло неполных три месяца. Я удивленно взглянула на Кэла:

- Как тебе удалось проделать такую работу всего за три месяца?

Он усмехнулся:

- За три месяца? Мне хватило трех недель, пока шли каникулы. Пришлось обходиться почти без сна.

- А чем ты здесь занимаешься?

Он улыбнулся:

- Колдую.

- Чем тебе плох чердак?

- Дом перенасыщен энергией моей матери и членов ее ковена. Чердак подходит для простой магии, такой, как на наших кругах. А когда мне надо соткать тонкое колдовство, для которого требуется чистая и сильная энергия одного человека, я прихожу сюда. - Он оглядел помещение. Мне казалось, он вспоминает долгие теплые ночи, проведенные за начертанием символов и ворожбой, заставившей эти стены пульсировать магией. На полу и стеллажах стояли чаши с благовониями; магические книги, видневшиеся за ними, были темными, выцветшими и очень, очень древними. В углу был алтарь, сделанный из куска полированного мрамора размером с саквояж. Сверху алтарь был накрыт дорожкой из пурпурного бархата, на которой лежал атами, стояли свечи и благовония, ваза с веткой оранжерейных орхидей, скрюченной, как затаившийся паук, и кельтский крест. - Это я и хотел тебе показать, - тихо сказал Кэл. Его рука грела мою спину. - Я никого еще сюда не приводил, даже маму, хоть она и знает об этом месте. И я никогда не покажу его остальным членам Сиррэса. Это как часть души.

Мои глаза скользили по рунической вязи, выхватывая знакомые символы тут и там. Я потеряла счет времени, но чувствовала, что меня бросает в жар. Помещение было таким крохотным, что даже пламя свечей нагревало воздух, как в печи. Я вспомнила, что при горении поглощается кислород, и со свойственной мне практичностью завертела головой в поисках вентиляционного отверстия, но вскоре бросила напрасное занятие. Стены пестрели так, что невозможно было ни на чем сосредоточиться.

Я с изумлением поняла, что не смогла бы свободно творить здесь магию. Комната душила меня, подавляла, колючими иглами раздражала каждый мой нерв. Я почувствовала, как учащается мое дыхание.

- Ты моя вторая половинка, - прошептал Кэл. - Только ты и можешь ощущать себя легко в этом месте. Когда-нибудь мы вместе будем тут колдовать. Мы всех удивим.

Я не знала, что и подумать. Мне становилось дурно.

- Знаешь, мне пора домой, - сказала я, разминая затекшие ноги. - Не хочу опаздывать.

Я понимала, что придумала неудачную отговорку, и чувствовала его обиду. Мне стало неловко за то, что я не разделила его восторга. Но я не могла больше оставаться в этом помещении.

- Хорошо, - сказал Кэл.

Он встал и помог мне подняться на ноги. Одну за другой он задувал свечи, и я слышала, как бьются о стены мельчайшие капли расплавленного воска. Комната погружалась во тьму, и хотя я видела все также ярко, как днем, в темноте помещение давило на меня еще сильнее, просто невыносимо.

Быстро, не дожидаясь Кэла, я нырнула в проход, пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о притолоку. Я не останавливалась, пока не окаалась снаружи, в объятиях замечательно морозного воздуха. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чувствуя, как проясняется голова, глядя, как изо рта вырываются клубы пара.

Кэл вышел минуту спустя и закрыл за собой дверь.

- Спасибо, что показал мне это место, - сказала я принужденно вежливо.

Он отвел меня назад в дом. Мои нервы были обнажены до предела. Я забрала куртку, и Кэл проводил меня до машины.

- Спасибо, что пришла, - сказал он, наклоняясь ко мне через окно.

Меня пробрала дрожь холоднее леденящего мороза, с губ сорвался полувсхлип, когда я вспомнила, как хорошо мне было с ним на чердаке и как жутко стало в домике у бассейна.

- Я тебе позвоню, - сказала я, потянувшись к нему для поцелуя, и рванула прочь, освещая дорогу единственной фарой.