Через тернии к звёздам

Глава 2

Встретились мы с парнями вовремя, никто не опоздал, но нас уже с нетерпением ждали. Оружие и амуниция уже лежали в самолёте. Быстренько переодевшись, вещи сложили в те же мешки, из которых достали амуницию. Нам выдали парашюты Крыло, и вкратце объяснили, как им пользоваться. Больше нам ничего не говорили, предполагая, что мы и так знаем, что должны делать. Только штурман предупредил перед тем, как нас оставить в одиночестве, что прыгать нужно, когда загорится зелёная лампочка, перед этим откроется люк бомбосбрасывателя. Самолёт не предназначен для перевозки людей, но фюзеляж самолёта герметичен, и для нас даже установили обогреватель, так что в полёте не замёрзнем. Сбоку фюзеляжа были установлены откидные сидения, на которых мы и расположились, пристегнувшись ремнями. Мест хватило. Рядом со мной устроились Кречет и Вьюга, видимо предполагая, что по пути я расскажу об операции, что нас ожидала, но после того, как заработали турбины самолёта, решили обождать с расспросами. Видимо не зря у каждого места были наушники. Обычные беруши. Но даже они не сильно помогали. Ладно, хоть уши перестали болеть. Поудобней расположившись, мне удалось даже покемарить.

Летели около часа, и вот открывается рампа, отчего я и проснулся. Мы все повскакивали с места, подхватили оружие, разместив его так, чтобы оно не выпало с рук и не мешало при маневрировании, и приготовились к ожиданию сигнала, впрочем, ожидание не затянулось. Как только загорелся зелёный сигнал, мы, один за другим, покинули чрево самолёта. Я прыгал последним, осмотрев салон на предмет, не забыли ли мы чего.

Какой же это кайф услышать тишину. Сильно, однако, надоел мне этот шум. Возникло такое чувство, будто с меня сняли шлем, который сдавливал голову. И на этой волне не пугало даже то, что прыгать пришлось ночью и с высоты десяти тысяч. Надеюсь, замёрзнуть не успеем. В целях дополнительной маскировки, прыжок будет затяжным. Когда нужно будет выпускать парашют — просигналит тактический планшет на левом предплечье, он же указывает, куда нам нужно подруливать. Место приземления указано светящейся точкой зелёного цвета, а каждый из парней, отображался на этом планшете, синим цветом, так что потеряться мы не боялись.

Наконец раскрыв парашют, подрулил на место сбора и благополучно приземлился. Крыло, это вещь. Посадка была очень мягкой, не сравнить с Д6. Прыгал я с ним. Вернее только с ним и прыгал. При неправильном приземлении вполне можно повредить ноги, а тут вообще никакого толчка, просто вовремя нужно стропы управления потянуть.

Наскоро собрав парашют, поспешили покинуть это место. Место хоть и безлюдное, но всякое может быть. Парни тоже приземлились благополучно и все в одном месте. Обморожений тоже не случилось, хоть и продрогли немного, поэтому уже через пару минут мы бежали лёгким бегом до места, указанного на карте. Тут и согреемся немного. Понятно, что на само место, которое указано на карте, мы так бежать не будем, но на этой карте указаны и все блокпосты. Вот к одному из них мы и бежали.

Не добегая с километр, мы, наконец, остановились в небольшом овражке, и я решил ознакомить ребят с поставленной задачей:

— А вот теперь мы и поговорим. Вам хоть что-то сказал Георгич?

— Сказал только, что нужно быть на аэродроме в 23 часа, — ответил Вьюга, — а что и почему, не разъяснил. Сказал, что ты сам нас поставишь в известность, когда сочтёшь нужным, да.

— Нам с Ребусом тоже самое сообщили, — недовольно ответил Кречет.

— Не обижайтесь парни, — успокоил я их, — это не от недоверия к вам, просто о таких вещах не говорят по телефону, даже по таким защищённым как наши, а во-вторых, задание очень уж не стандартное, и в двух словах не объяснишь. Да, всё спросить хотел тебя Атолл, что вы с Вьюгой в Москве-то делали? Да ещё вместе.

— К-хм, — поперхнулся Атолл, покраснев при этом, — ну и вопросы у тебя Хват. Прям и не знаю, как реагировать на него, обидеться или в рожу разок зарядить?

— Ты чего это, — на всякий случай немного отодвинувшись от него, переспросил я, — а-а, да ты не так понял. Нет, наверно я просто не совсем правильно вопрос задал. Просто хотел узнать, что вы делали в Москве, когда у вас отпуск. Мы и так слишком мало бываем с семьёй, а тут у вас свободное время и вы снова вместе. Уж не собираетесь замутить чего? Учтите, мы сейчас на серьёзном контроле. Глава очень сильно попросил, чтобы мы перестали шалить от «Белой Стрелы», во всяком случае, на своей территории. У них для этого есть специальные органы, которые не менее эффективно сейчас действуют, и с другой стороны, не компрометирует несостоятельность власти. В общем, при случае, если нужно где-то справедливость наладить, то теперь это только через разрешение Георгича. Всякую отсебятину, прекращаем. Хоть и не страдали мы этим, но предупредить я должен. Впрочем, Георгич и сам вскоре об этом расскажет. И ещё, — поднял я руку, остановив пытавшегося что-то сказать Атолла, — теперь мы отдельная бригада «Немезида», вскоре будем перебазироваться в Подмосковье, и я теперь майор. Прошу любить и жаловать.

— Ха, — ухмыльнулся Кречет, — наш Хват везде Хват. Поздравляю братишка.

И все принялись меня поздравлять, пихая в плечо. Видно, что ребята действительно были за меня рады.

— Мы с парнями из нашего бывшего подразделения встречались, — после того как утихли поздравления, продолжил Атолл, — всё-таки вместе через многое прошли. И вот ещё что, Хват, ты не подумай, мы ничего не говорили, но парни знают, где мы сейчас служим. Про «Белую Стрелу» они знают, и уверены, что мы сейчас там. Одним словом, они хотят влиться в наши ряды.

— Ну, сейчас про это только ленивый наверно не знает. Для спецслужб это уже секрет Полишинеля. Так что не дрейф. — Успокоил я Атолла, — А по поводу того, кто к нам вольётся, так решать Главе. Мы же не на базаре. Повезёт, будут с нами, нет, так будут служить, как служили. Негоже разбирать такую славную организацию как ГРУ. Кто служить то останется в разведке? Нет, парни, так нельзя. Пусть подают заявки Главе. Кого-то, может, и утвердят, хотя вряд ли. Для Главы удобнее будет создать бригаду из не подготовленных людей. Потому что вся подготовка ляжет на наши плечи. А ГРУ, это уже подготовленные бойцы. И самое главное, что я вам не сказал, теперь мы в большей степени будем только готовиться к битве. А что за битва намечается, об этом узнаете позже. Может быть, как раз ваши бывшие сослуживцы и будут на передовой всё это время, а нас будут привлекать от случая к случаю. Ведь основной враг разбит, а будущая битва ещё не скоро.

— Ты хоть намекни что ли, — заканючил Ребус, — к чему нам готовиться то?

— Всё, шабаш, — махнул я рукой, — не время и не место. Я и так вам слишком много сейчас поведал. Дальше будет посвящать только Георгич. А теперь о деле. Вы догадались, где мы сейчас находимся?

— Судя по времени полёта, — зачем-то посмотрел на часы Ребус, — и то, что мы летели постоянно на запад, то сейчас мы находимся в одном из районов Германии.

— Всё верно, — кивнул я головой, соглашаясь, — мы находимся в местечке Борстел, это недалеко от Гамбурга. Теперь откройте на своих коммуникаторах файл операция «Ы», пароль «Шурик».

— Э-э, — удивлённо воскликнул Вьюга, — а почему Ы, да?

— А чтобы никто не догадался. — Прокомментировал Кречет, усмехнувшись. Остальные члены нашей команды тоже развеселились, вспомнив эту нетленку Гайдая.

— Карту загрузили? Отлично. Здесь указаны все цели, которые мы должны обезвредить. — Стал я ставить задачу, попутно указывая на все блок посты и секреты. — Задача такая, обезвредить цели, захватить груз. Груз находится в бункере в центре карты. Выглядит как фермерский домик, но это всё фикция. Под ним предположительно пять этажей.

— Фью, — присвистнул Атолл, — не хило углубились. Характер груза?

— Предположительно контейнер, — пожал я плечами, — вы должны понять, груз был в крытом фургоне, а просветить его — у нас пока нет таких технологий. Но я думаю, что он не более трёх метров с одной стороны. Нам главное поднять его наверх, а тягать его не придётся, его и нас заберёт вертушка.

— А не сшибут вертушку, пока мы грузиться будем и возвращаться обратно? — Поинтересовался Атолл.

— Ну, сюда же мы без приключений добрались. — Ухмыльнулся я. — А вот чтобы нас на горячем не взяли, пока мы тут погрузкой занимаемся, нам и нужно качественно поработать. Нужно уничтожить любую опасность. Дело очень важное, и завалить его мы не имеем право.

— Так что же, — спросил Ребус, — нам их что, всех валить что ли?

— А тебе их что, Ребус, — не поняв вопроса, переспросил я, — жалко, что ли? Это ведь они первые на нас ядерным арсеналом навалились. И потом, мы пока находимся в состоянии войны. Перемирия объявлено не было, как, впрочем, и войны. Все официальные власти молчат как рыба об лёд. За исключением Польши, но мы не будем сейчас о них. Они уже своё получили, даже больше, чем требовали.

— Да как то, это, не по-человечески, что ли, — пожал плечами Ребус, — те, кто нам непосредственно угрожал, своё уже отхватили, а эти вроде как нам ничего пока и не сделали. Нет, будет приказ, конечно, сделаем — как скажешь. Просто, понимаешь, Хват, неспортивно это, как-то. С нашими способностями они нам не враги. Так, помеха. Так может, и мы отмахнёмся от них как от помехи? Подожди Хват, — замахал он руками, видя, что я хочу что-то сказать, — дай выговориться. Вот ты как-то говорил, что видишь ауру людей, плохой человек или хороший, и никогда не применял силу против того, кто просто заблудился в этой жизни, а пытался их исправить, что, впрочем, у тебя неплохо получалось, а вот теперь я чувствую, что нам их не надо уничтожать. Обезвредить, да, согласен, но не уничтожать. Тем более, мы пришли за чужим.

— Действительно, Хват, — поёжился Вьюга, — нехорошо это, не по-русски, да.

«А ведь действительно, — подумал я, — мне ведь никто не говорил, что их нужно обязательно уничтожить. Нейтрализовать, это было. Но нейтрализовать можно по-всякому. Не обязательно при этом уничтожать. Что-то я зарапортовался. И потом, Глава хочет возобновить отношения с Германией, а трупы могут этому очень сильно помешать. Правда выполнить теперь это будет гораздо сложнее. В прочем, для нас это не на много. А молодцы парни, не дошли до состояния, когда чужая жизнь что спичка. Ну а мне то, кто помешал головой подумать? Или сам уже дошёл до черты, когда смерть в радость? Нет уж, нет уж, не надо нам такого.»

— Действительно, — повинился я, — что-то я не подумавши. А ты молодец, Ребус, не дал свершиться злодеянию. Значит, будем их вырубать и вязать. Только, чтобы вы знали, нейтрализовывать придётся батальон охраны. И это только те, что снаружи. Внутри своя охрана.

— Справимся, Хват, — улыбнулся неунывающий Кречет, — где наша не пропадала?

— Тогда надо приготовить вязки, много вязок, — поддержал Атолл, — а для этого у нас есть стропы парашюта.

— Ну, так вперёд, — подбодрил я команду, — а за парашюты я отвечу. Они не дороже человеческих жизней.

Около получаса, мы дружно готовили вязки для противника. Не знаю, хватит или нет, всё же численность охраны и зенитчиков дана условно. Тем более, что надо на одного человека по две вязки. Ноги ведь тоже надо вязать, а то разбегутся, собирай их потом. Стропы использовали все. Не хватит — потом на месте найдём что-нибудь подходящее.

— В общем, так, — стал я ставить задачу после того, как все приготовления были закончены, — сейчас я пробегусь по всем блокпостам и секретам, вырублю весь персонал, а вы следом их вяжете. Идёте так, — и я указал на коммуникаторе, как я буду идти.

— Разбирайте объекты, не надо всем табором на один пост бежать, сэкономим время. Последний пост я сам упакую. Дальше, после того как закончите со своими объектами, собираемся вот у этого зенитно-ракетного комплекса, который западнее от бункера 500 метров. Северный ЗРК оставляем последним. Сейчас там, на обоих ЗРК, наверно шухер, после пролёта нашей сушки. Приводят в порядок оборудование. Наверняка радиолокационный комплекс накрылся, да и пусковой пострадал. Видел я, что происходит с оборудованием, после работы «Хибина». Хотя, «Хибин» вроде только отключает электрооборудование, и после окончания воздействия оборудование снова готово к работе. Тогда выходит, что там ещё что-то изобрели наши умники, что уничтожает работающую электронику, не суть важно. Главное в том, что сейчас они очень заняты. Но всё равно, будьте внимательны. Не надо подымать шум раньше времени. Нам ещё бункер брать. Если подымится шум, то я даже со своими возможностями ничего не смогу сделать. Встречаемся вот в этой точке. Ну всё, — вскочил я на ноги, — по коням.

Остановив время, как всегда, про себя сказав стоп, я побежал к первому блокпосту. Опять всё привычно замерло. Даже не слышно никаких звуков. Если мне попадались по пути ветки деревьев или кустов, то они просто ломались. Поэтому, когда я стал уже подбегать к первому блокпосту, я старался избегать такие препятствия. Когда я выйду в нормальное течение времени, все эти огрехи скажутся одним большим хлопком, который уже точно услышат те, кого мы собираемся по-тихому успокоить. Конечно, это случится уже после того, как мы нейтрализуем все блокпосты и секреты, но у нас есть ещё зенитчики, а они находятся совсем недалеко.

Добежав аккуратно до первого блокпоста, я увидел, что охрана была на стороже. И не удивительно, ведь не услышать над территорией самолёт, это надо быть совсем глухим. Пусть и не над самой территорией, но самолёт на такой высоте слышен и с довольно приличного расстояния. Тем более, что временно авиасообщения нарушились, и самолёты почти не летают, а по этому коридору видимо не летали и раньше.

На блок посту было около отделения солдат, и все они занимали свои боевые места. Блок пост представлял собой змейку, из выложенных на дороге железобетонных блоков, которые применяются для фундаментов, это чтобы снизить скорость передвижения автотранспорта, самого поста в виде коробки из таких же блоков с амбразурами для ведения огня, и лёгкого перекрытия от непогоды. Для серьёзного противостояния этот блок пост был не предназначен, только чтобы сдержать предполагаемое нападение, чтобы основные силы успели занять оборону. Иначе как объяснить, что здесь был установлен всего один крупнокалиберный пулемёт Browning M1921 калибром 12,7x99 мм. и парочка FN MAG 7,62x51 мм. И всё это богатство практически не перекрыто сверху. Перекрытие от дождя можно не считать. Даже вход в эту коробку был без двери, только проём. Вероятно, серьёзных противников они не ожидают, а для местных — это очень серьёзное препятствие. От серьёзного противника, то бишь от России, потому как более серьёзного противника на этом континенте больше не найти, у них натянута сверху маскировочная сеть, над всеми сооружениями, предположительно способные предотвратить обнаружение. Не помогло, к счастью для нас. Но связью они, конечно, обеспечены. И это является большой проблемой. Неизвестно, как часто происходит сеанс связи, и поэтому надо действовать очень быстро.

Перед тем как сорваться от ребят, я посмотрел на время, было три минуты третьего. Я специально подгадал это время для начала операции, дабы дать время караульным, чтобы те отчитались перед командованием, что у них всё в порядке, если предполагалось такое развитие событий. Менять весь блок пост они вряд ли будут, потому как, здесь есть даже места для отдыха отдыхающей смены. Поэтому, перед тем как войти в короб поста, я посмотрел на свои часы, они показывали шесть минут третьего. Правда, это ничего не значило, часы у меня на руке показывали всё время, что я провёл в режиме остановки времени, а на самом деле прошёл только миг.

Пропел я про себя, и больше не теряя времени, ворвался в коробку поста. Здесь никто не спал. Кто-то был у пулемётов и внимательно смотрел вперёд, кто-то просто сидел на кроватях, а один, видимо командир отделения, сидел за столиком и что-то писал, подсвечивая себе фонариком. Здесь было восемь человек, и все они застыли словно манекены. Недолго думая, я вывел их из строя, прикосновением всего одного пальца к определённой точке в районе головы, попутно посылая импульс. Всё, здесь я закончил. Дальше уже работа моих парней. Спеленают их они и без меня.

Далее, не выходя в режим нормального течения времени, я побежал на остальные блок посты и секреты, не боясь, что меня снова выкинет в нормальное время принудительно. Это один из тех бонусов, что оставил после себя Маршан. Хоть что-то полезное получил после всех неприятностей, что со мной произошли по его вине.

Всего блок постов было три, и все на дорогах, сходящихся у бункера. А кроме этого, было два секрета, расположенные в лесопосадках. На этих объектах я действовал также, только на последнем секрете я немного задержался, перейдя в нормальное время, чтобы спеленать вояк. В противном случае, я их просто переломаю. Да и время надо дать парням, чтобы они справились со своей частью работы.

На месте встречи перед ЗРК я оказался первым. Действительно, все мои предположения оправдались. Сейчас там происходила авральная работа по приведению в рабочее состояние оборудования пеленгации и пусковых машин. Какие-то блоки безжалостно выдирались, и вместо них устанавливали новое оборудование. На вооружении ЗРК было шесть «Patriot» PAC1 (вообще-то, батарея включает в себя до восьми пусковых, но видимо последствия внезапной агрессии со своей стороны, сократило их численность, благо, что хоть шесть штук нашли на батарею), КП батареи, РЛС, радиорелейная станция, транспортно-заряжающая машина, тягач с краном, подвижный пункт технического обслуживания, и автомобиль для транспортировки малогабаритных запасных частей. Работы велись только у пусковых машин, РЛС и у антенно-мачтового устройства. Судя по всему, оборудования для замены сгоревших модулей у них хватало, потому что работали они уверенно и без суеты, но быстро. Работа была авральная, и весь личный состав зенитчиков участвовал в устранении неполадок. Это значит, что на данный момент, в расположении батареи находится минимальное число людей, что очень хорошо. Сейчас, под маскировочными сетями, которые натянуты над всем комплексом, работало около сотни человек, а это фактически полный состав батареи. Возможно, дневальный и дежурный находятся на своих постах в расположении казармы, которая, кстати, находится всего в сотне метров от расположения всего комплекса, и это не станет помехой для меня. Казарма тоже была под маскировочной сетью, что говорит об очень больших опасениях по обнаружению объекта. Но, как я уже говорил, это их не спасло. Если бы Россия не запустила спутник с тепловизионным и другим оборудованием, то может быть этот фокус у них бы и удался.

Ребята появились на месте сбора минут через семь после того, как я оказался на точке. За это время я уже успел произвести доразведку, и можно было приступать к дальнейшим танцам. У парней всё прошло по плану. Никаких неожиданностей не произошло. Дальше я опять остановил время, и ринулся к ожидавшим меня немецким солдатам. Они, правда, не знали, что ждут меня, но им от этого не стало легче. Так, оббежав каждого, я всех их последовательно вырубил. Далее, чтобы дежурный случайно не заметил непонятного, вдруг выйдет на крыльцо, я добежал до казармы, на мгновение пустил время в нормальное русло, открыл дверь, и снова остановил время. Больше для меня препятствий не было. Как я и думал, в казарме кроме дежурного и дневального никого не было. Вся отдыхающая смена была на улице. Здесь уже я сам упаковал болезных. Всем им, кроме того, что связывали руки и ноги, ещё и кляп совали в рот. С этим проблем не было. В качестве кляпа могла подойти любая тряпка, в чём недостатка не замечалось.

Закончив с ними, я вышел на улицу. Там парни споро вязали отключившихся солдат. Стояла полная тишина. Ещё недавно доносившиеся до нас звуки производимого ремонта и глухого говора, а временами и споров на немецком языке — прекратились. Как будто повернули выключатель, и всё закончилось. Только едва слышный шорох раздаётся то с одного места, то с другого. Время неумолимо утекало, и в любой момент могла подняться тревога. Поэтому я решил немного переиграть распределение ролей и выполняемой работы. Парням работы тут ещё минут на пять-семь, а мне негоже терять такое драгоценное время, поэтому подойдя к Кречету, я тихонько ему сказал:

— Так, друже, тут вы закончите без меня, и сразу бегите на вторую батарею. Там вас будут уже ждать клиенты. Не волнуйся, что они начнут вскакивать раньше времени, я их гарантированно на час отправил в нирвану. Затем бежите к казарме внешней охраны, к тому времени там тоже уже всё будет закончено. А мне нельзя терять времени, в любой момент может подняться тревога, и тогда начнутся проблемы, чего не хотелось бы. Мы, конечно, их преодолеем, но времени впоследствии у нас останется очень мало.

— Ладно, — махнул он рукой, не отвлекаясь от основной работы, — чего там, понимаю и поддерживаю. Шум нам ни к чему. Давай, беги уже. Только как мы поймём, что бункер уже захвачен?

— Да я сам вам открою двери, — ухмыльнулся я.

— Тогда ой, — смутился он, — не подумал. Ладно, я всё понял. Беги, не отвлекай меня.

И я, привычно остановив время помчался к следующей батарее. В этот раз я не стал выходить в нормальное течение времени, а сразу приступил к основной работе. Только лишь однажды, и только лишь для того, чтобы зайти в расположение казармы, я вываливался в нормальное время. Впрочем, никаких неожиданностей не было. На этой батарее происходило тоже самое. И неожиданностей, в виде пропущенного мимо моего внимания неприятеля, не осталось. С моим взглядом ра-хат — это просто невозможно.

Закончив с батареей, я перебежал к казарме внешней охраны. На моё счастье, тут тоже не было видеонаблюдения, как и на батареях ЗРК. Поэтому, подойдя к двери, я вышел в нормальное течение времени, открыл дверь, и опять остановил время. В расположении отдыхало человек шестьдесят. Видимо это единственные счастливцы, кого не коснулась суета вокруг. Они так и остались отдыхать на своих койках, а дневальный у тумбочки, только уже гарантированно не менее чем на час.

Закончив и с этим делом, я переместился к бункеру, также, не выходя в нормальное течение времени. И это хорошо. Потому что всё кругом просматривалось видеокамерами, и даже то место, где я остановился, тоже было на контроле. Оббежав вокруг здания, я убедился, что со всех четырёх сторон, кроме видеокамер также стоят и пулемётчики с неизменными Browning M1921 12.7x99 мм. Ещё один человек находился внутри помещения у стола с кучей мониторов. Вся текущая информация с камер видеонаблюдения за территорией перед зданием стекалась туда.

Окна у них были открыты, что облегчало мне работу. Внутри помещения тоже были понатыканы камеры, и не просматриваемых мест в нём я не нашёл. Наверняка, перед входом в бункер, тоже есть камера, а бункер отпирается только изнутри. Я бы именно так и поступил, а немцы не глупее меня. А вот с этих камер, картинка поступала внутрь бункера. Это элементарно.

Ворваться в бункер я решил, немного помозговав, неординарно. Они сами откроют для меня дверь. Для этого мне надо забраться внутрь помещения, испортить камеру при входе в бункер, и ждать, когда появится ремонтник. А появится он обязательно. Я же решил охрану внутри здания не трогать, пока не откроются двери бункера, а дальше самое ответственное. Нейтрализация. Самое сложное, попасть внутрь, а там я буду словно лиса в курятнике. Сомневаюсь я, что здесь придумали что-нибудь в стиле того, что произошло со мной в главном офисе ЦРУ. Там я за малым не погиб. И потом, не логично это. Они скрываются. А если бы охотились на меня, то сделали бы так, чтобы мы о них обязательно узнали. Поэтому я не стал больше рефлексировать, а приступил к выполнению собственного плана.

Изнутри помещение выглядело серьёзнее, чем снаружи. Снаружи домик выглядел обычным щитовым домиком. Стены же этого домика были железобетонными, с метровой толщиной стен. Окна были небольшие, но пролезть в него было возможно, что я и сделал, аккуратно, ничего не задевая. Внутри отделка ещё не закончена, стены только начали обшивать гипсокартонном, скрывая реальные возможности по защите помещения. Вход в бункер был в центре помещения, в небольшом закутке, где-то полтора на два метра. Вероятно, его хотели замаскировать под платяной шкаф, или же ещё как, теперь мы этого не узнаем, потому, как, работы были ещё не закончены, и думаю, что теперь это будет не актуально. В общем-то, и сейчас я нашёл этот вход не сразу. Двери, как таковой там не было. Только я заметил скрытую камеру в углу этого закутка, что наводило на мысли. Более того, так как в помещении было не особо чисто, напомню, что отделка ещё не закончена, в этом закутке было слишком много следов от ботинок, которые упирались в стенку. Поэтому, я заляпал грязью глазок камеры, вошёл в режим отвода глаз, вышел в нормальное течение времени и стал ждать. Через пару минут в тыльной стене этого закутка раздался щелчок, и дверь начала открываться в мою сторону. А дверь оказалась солидной толщины. Сантиметров тридцать приблизительно. Когда дверь открылась, я заглянул внутрь, а там оказалась лестница вниз, которая заканчивалась ещё одной дверью, но уже обычной, деревянной. Может быть даже дубовой, не суть, главное, что эта дверь была открыта. Из дверей бункера вышел ремонтник в военной форме, и стал осматривать камеру видеонаблюдения. Больше меня ничего не могло сдержать. Поэтому я остановил время, сразу же по вырубав солдат в помещении и ремонтника. Дальше сбежал вниз, на первый подземный уровень. За нижней дверью начинался коридор длиной метров пятьдесят, который заканчивался залом размерами приблизительно тридцать на тридцать метров. Зал был абсолютно пуст. Мебели здесь не было никакой, были только различные двери. Слева было четыре обычных двери, с обозначениями, для чего данное помещение предназначено. Тут был туалет, обозначенный почему-то латинскими буквами WC, столовая с кухней и картинкой на двери с вилкой и ложкой и разделочной доской, спортивный зал с картинкой атлета на двери, и комнаты для сна, вероятно для отдыхающей смены. На этой двери была картинка кровати и спящего человечка. Прямо напротив входа в зал был аквариум дежурного оператора наружного наблюдения со стеклянной дверью и такой же стеклянной стенкой на всё помещение, в котором сейчас находилось двое дежурных, добросовестно наблюдающих за картинками с камер видеонаблюдения верхнего помещения. Но сюда стекалась информация не только с этих камер, но и с тех, что охватывали всю территорию перед домиком. Мониторов было много, но эти двое следили только за теми камерами, что были установлены внутри домика. Справа находился грузовой лифт, потому что дверь была шириной метров пять, и половинки двери уходили в стену при открывании. Тут же, рядом с дверью располагалась кнопка вызова лифта. Всё как в обычном жилом доме, разве только сам лифт больше. Больше никаких дверей на этом уровне не было.

Подойдя к двери аквариума, я на короткое время вернул время в нормальное русло, открыл дверь, она была не заперта, и вновь остановив время, отключил и этих двоих дежурных. За тот короткий промежуток времени, что я открывал дверь, они только успели повернуть голову в мою сторону. Большего они сделать уже просто не успели.

Просмотрев все мониторы, я разобрался, сколько человек ещё находится на этом уровне, и где они находятся. Кроме двадцати человек находящихся в расположении комнаты отдыха — больше никого не было. Все они спали. На эти мониторы выходила картинка и с камер, находящихся и на других подземных уровнях. На втором и третьем уровне была картинка только с камер находящихся непосредственно у лифта, а на четвёртом и пятом уровне, вероятно, просматривались все помещения. Для этих камер были отдельные мониторы, которые были подписаны сверху, и по цифрам я понял, что это уровни. На них было много картинок. Так вот, четвёртый уровень — это склад всевозможного оборудования, боеприпасов, продуктов, вещевой склад и обмундирования. Людей здесь не было. На пятом подземном уровне находилось три больших генератора, один из которых сейчас работал, большие танки с водой и топливом для генераторов, трубная и кабельная разводка. Технический этаж словом. Здесь тоже не было обслуживающего персонала. Всё работало в автоматическом режиме. Больше всего нас интересовали второй и третий подземные этажи, в которых и должен находиться контейнер и яйцеголовые, то бишь — учёные, но туда я пойду только с парнями. Яйцеголовые нам нужны для того, чтобы узнать, откуда они достали этот контейнер, и как далеко они продвинулись. Словом — не помешают. Если вдруг у нас спросят, а у нас есть, ха-ха.

Опасаться мне было больше нечего, потому что основную охрану я нейтрализовал, а самый центр охранной системы находился именно в этом аквариуме. К этому выводу меня привело то, что здесь, кроме этих мониторов, стояли также и сервера, большое количество телефонов, а также радиорелейная связь. Сервера находились в отдельной комнатке с выходом в аквариум. Комнатка охлаждалась кондиционерами. Судя по всему, этот бункер не был предназначен для уничтожения, в случае его захвата противником. Никаких исполнительных механизмов для этого я не нашёл. Я только одного не понял, не было здесь дежурного офицера. Правда, два этих оператора тоже были в офицерских званиях, может быть, они и являются дежурными офицерами? Впрочем, мне всё равно, как у них служба поставлена. Главное, что опасности больше нет. Осталось только отдыхающую смену упаковать, и можно открывать вход в здание для парней.

Пустив время в нормальное русло, я подхватил заваливающихся операторов, и аккуратно уложил их на землю, спеленаю чуть позже. Затем подошёл к комнате отдыха, осторожно открыл дверь, впрочем, дверь была хорошо смазана и не скрипела, и не спеша обошёл каждого бойца. Никто не успел проснуться. Да и работал я тихо.

Закончив с этим делом, я поднялся наверх и открыл дверь здания настежь. И только сейчас понял — как я устал. Это вероятно откат от того, что я слишком много использовал своей энергии, когда вырубал военных. Ведь в каждого я посылал небольшой импульс, и сейчас, когда непосредственная опасность миновала, адреналин перестал поступать в мою кровь, и силы оставили меня. Я так и сел на пол, оперевшись спиной о косяк двери. Мышцы стали ватными. Я не мог даже руку поднять. А у нас ещё внутренняя охрана не упакована. Надеюсь, парни успеют до того, как там начнут приходить в себя, иначе хана, и мне в первую очередь.

Парни появились минут через десять. Двое сразу ворвались в здание, только ветер почувствовал кожей, а Кречет и Ребус остановились возле меня.

— Хват, что с тобой? — обеспокоенно спросил Кречет, — Ты ранен?

Ребус в это время стал меня быстро осматривать.

— Нет, Кречет, — устало ответил я, — откат это. Да отстань от меня Ребус, в порядке я. Вы вот что, упакуйте контингент аккуратно, на минус первом этаже тоже. У меня сил просто не хватило. Там всё чисто. А меня отнесите в комнату отдыха внизу, на кровать положите. Дайте время прийти в себя, и начинайте штурм второго уровня. На третьем скорей всего никого нет, там по моим наблюдениям находится лаборатория. Ночь, все спят. Но осмотр проводите с осторожностью. На втором и третьем уровне, камеры наблюдения только у лифтов. Что творится внутри и сколько там народу, неизвестно. Командный состав предположительно тоже находится на втором уровне, на первом его не оказалось. Они скорей всего вооружены. Или блокируйте их до моей реабилитации, но тогда надо будет шумоподавитель включить, хорошо хоть взяли с собой, или, если их апартаменты открыты — штурмуйте. Выбор за вами. Я, к сожалению, сейчас ни на что не способен. И учтите, у них может быть проводная связь. Учёную братию берите аккуратно, они могут нам пригодиться. Всё, несите меня, — попросил я ребят, — сам я не дойду.

Меня подняли, и аккуратно понесли в низ. На верхнем уровне уже всех повязали, и Атолл с Вьюгой уже работали внизу. Уложив меня на кровать в комнате отдыха, предварительно скинув на пол упакованную тушку, парни пошли работать, а я принялся за медитацию.

Часа через полтора я уже чувствовал себя в полном порядке. Встав с кровати, я перешагнул через солдата, который уже пришёл в себя и только хлопал глазами, не пытаясь при этом встать, потому что это было совершенно бесполезным занятием, и пошёл в дежурку. Остальные вояки тоже уже все проснулись и пытались освободиться, но упакованы они были качественно, и занятие это было бессмысленным.

В дежурке находился только Ребус, он контролировал подходы к зданию. Пока всё было спокойно.

— О, Хват, — вскочил он со стула, — ты уже в порядке?

— Да, Ребус, — улыбнулся я ему, — всё нормально. Как там у нас дела?

— Всё в норме, — снова сев за мониторы, ответил он, — командование упаковали, там их трое было, учёных уговорили не бузить. Сейчас они в отдельной комнате сидят, без средств связи.

— Как захватили командиров, — поинтересовался я, — проблем не было?

— Да как, — хмыкнул Ребус, — попытался один капитан отстреливаться, так ему «случайно» руку сломали. Сейчас спокойный уже, противошоковое вкололи ему, лубок поставили. Генерал ничего не успел сделать, а полковник — так он даже и не проснулся. Захват был неожиданным. Вьюга дверь ломанул, мы следом проскочили. Они все в одной помещении находились, вернее, за одной запертой дверью. А в помещении этом две комнаты было. В одной генерал жил, а в первой комнате полковник с капитаном. Но капитан видимо с пистолетом под подушкой спал, волчара ещё тот. Вот он и попытался дать отпор. Успел только один раз выстрелить не прицельно, второй раз стрельнуть ему Атолл не дал. Я с Вьюгой в это время в комнату генерала вломились. Он уже успел с кровати соскочить, но больше ничего не успел сделать. Не пришлось даже вырубать, сразу руки поднял. С учёными прошло всё намного спокойней. Там их пять человек. Дали время им одеться, и заперли в одной из комнат, предварительно, обыскав. Мало ли, телефон кто пронесёт. Хоть и работает шумоподавитель, а бережёного, и бог бережёт. Наверх уже отчитались, транспорт для нас и груза уже вышел. Здесь будут уже в районе тридцати минут. Груз поднимем на грузовом лифте, его сюда именно так и спустили. А выходит он на площадку перед домом. Под дёрном замаскирован выход. Очень качественная маскировка. Вон, посмотри на камеру, — махнул он головой в ту сторону, куда следовало смотреть, — заметил что-нибудь?

На мониторе была ровная площадка перед домом, да и ходил я там. Ничего необычного замечено не было.

— Нет, — помахал я головой из стороны в сторону, — просто лужайка.

— Вот и я о том же, — согласился со мной Ребус, — а выход именно там. Мы уже пробовали открывать его. Там ничего сложного. Нажимаешь кнопку в лифте под номером 1, и ты уже на улице. Остальные кнопки имеют впереди минус.

— А что собой представляет груз? — задал я самый интересующий меня вопрос.

— Да, не понятно как-то, — почесал он затылок, — какой-то булыжник правильной формы. Или правильнее его назвать всё же блок, строительный блок из камня. Знаешь, из таких блоков ещё пирамиды строили, только он цветом как гранит. Ничего особенного, камень как камень. Размерами полтора на полтора на два метра. Да сам сейчас увидишь. Там тебя очень ждут. Велели тебя сразу туда направить.

— Ладно, — согласился я, — бди. Пошёл я.

Спустившись на второй уровень, я увидел своих парней, которые занимались каждый своими делами. Кто-то осматривал помещения, хотя чего там смотреть, всё как обычно. Душевая, туалет, кухня со столовой вместе, фойе с диванчиками и креслами у стенок и плазменный телевизор на стене. В центре журнальный столик и небольшие стульчики вокруг него, на столе настольные игры и внизу столика журналы. В углу стоит кадка с каким-то экзотическим цветком в виде пальмы. Может она и была, в ботанике я не спец. В фойе вёл коридор от лифта шириной метра четыре и длиной метров пятьдесят. По сторонам этого коридора располагались двери в личные комнаты персонала. Дверей было по пять с каждой стороны. Вероятно, предполагалось увеличение персонала, потому, как, количество проживающих, не соответствовало количеству комнат. Да и командный состав находился в одном помещении вместо того, чтобы занять каждому по отдельному апартаменту. А входы в туалет, столовую и душевую находились в фойе. Кречет, кстати, в столовой и шарился. Подкреплялся пирожками. Атолл смотрел какую-то муть по телевизору, а Вьюга листал журналы.

— О, Хват, — обрадовался Вьюга, отбрасывая на столик журнал, — наконец-то, да. Мы уже думали, что тебя тоже придётся грузить вместе с камнем. Ты как, в норме?

— В норме я, в норме Вьюга, — ответил я, присаживаясь в кресло, — восстановился уже. О ваших делах мне уже Ребус поведал, так что не будем возвращаться к пройденному. Лучше скажите, как там в лаборатории? Ничего необычного не заметили?

— Ничего такого, Хват, — сказал Кречет, входя в фойе и дожевывая пирожок, — там просто каменный блок, и куча инструментов. По-моему, от него пытались сковырнуть часть, но у них ничего не вышло. Даже странно как-то, на вид, камень, как камень.

— Ладно, — махнул я рукой вставая, — пойду сам гляну, что это за камень такой. Не могли они из-за простого камня такой бункер отгрохать.

— Я тоже так думаю, — согласился со мной Атолл, — что-то в нём есть, а что, я не смог понять. Только почувствовал что-то отдалённое. Словно душа у меня начинает воспарять при приближении к нему. Но я думаю, ты и сам разберёшься. Лучше скажи, что с наукой делать будем?

— А что с ними делать? — не поняв вопроса, переспросил я, — С собой заберём. Времени их допрашивать, у нас нет, а знать они могут много об этом объекте. Дома, в спокойной обстановке поговорим. А дальше, думаю, уже наши учёные с ними будут работать. Хотя, не мне уже это решать. Наше дело их доставить, а что с ними будут делать дальше, без нас решат. Может домой потом отпустят, а может кто и с нами решит поработать.

— Нам-то, что сейчас делать? — спросил меня Вьюга.

— Сидите, отдыхайте, — улыбнулся я, — поработали на славу. Ждите связи с транспортом. Шумоподавитель то уже отключили?

— Обижаешь, да, — притворно обиделся Вьюга, — как только последнего упаковали, так и выключили прибор.

— А как вы перекрыли все электромагнитные волны, — поинтересовался я, — он же маломощный, не потянул бы на такой комплекс.

— Да, просто использовали их же оборудование, — пояснил мне Атолл, — подключились к выходному каскаду и готово. Не забывай, откуда мы пришли. Там нас много чему учили.

— Это да, — махнул я головой, — я как-то упустил этот момент. Ладно, отдыхайте, а я пойду, ознакомлюсь с камешком.

— Я с тобой, — подошёл ко мне Кречет, — мало ли. — Неопределённо покрутил он кистью правой руки. И мы вместе двинулись к лифту.

Третий подземный уровень по расположению комнат был идентичен второму, только вместо столовой и душевой там располагались лаборатории. Туалет присутствовал. Об этом я уже узнал позже. Двери в комнаты по коридору были распахнуты, так что было видно, что там кроме различного научного оборудования со специализированной мебелью ничего не было. Вход в фойе был закрыт двойной стеклянно-металлической дверью, как в больницах. Открыв дверь в фойе, я замер как вкопанный. В центре зала, на полу, лежал каменный блок. Но не это поразило меня, а то, что он светился. Нет, он не излучал свет в прямом понимании этого слова, потому что парни его не видели. Для них это был просто блок. Но я видел этот свет. Он излучался из самого камня. И я ведь ещё не смотрел через ра-хат. Свет этот излучался из камня на расстояние приблизительно метра от самого камня. То есть, лучи этого излучения заканчивались в метре от камня. Да, да, я не перепутал, именно лучи. И то, что я видел, выглядело как прозрачное яйцо, светящееся внутри. Поверхность этого яйца была не ровной, а как будто бархатной. Что находилось внутри яйца, я прекрасно видел, этот свет не забивал камень. И да, это был на вид действительно простой гранитный камень.

Кречет, когда я остановился, наткнулся на мою спину, слишком неожиданно я остановился.

— Ты чего, Хват, — спросил он удивлённо, обходя меня, — чего встал то?

— Ты ничего не видишь? — На всякий случай решил я уточнить.

— Нет, — мотнул он головой, — а что я должен увидеть то?

— Свет из камня не видишь? — Указал я рукой, на всякий случай, чтобы повторного вопроса не возникло, из какого, мол, камня.

Он ещё раз внимательно посмотрел на него, потом приблизился, потрогал рукой, и отрицательно помотал головой.

— Не, обычный булыжник, никакого света я не вижу.

Это что же получается? Неожиданно для себя, я понял, что даже обычным зрением я могу видеть что-то необычное. Раньше такого не было. И что это за свет такой — тоже не понятно. Но на первый взгляд, никакой опасности он не несёт. Тогда, я попробовал посмотреть на него взглядом ра-хат, и увидел, что этот кокон, находится в другом коконе, в том, что мы видели на видео, которое нам демонстрировал Глава. Но этот кокон переливался всеми цветами радуги. Больше всего у него было светлого цвета, что-то ближе к голубому. Но там присутствовал также и красный цвет, и он выглядел как клякса, находящаяся на одном месте. У неё были щупальца, которые раскинулись в разные стороны, и возникало такое чувство, что эта клякса что-то сдерживает. Не знаю, как объяснить, это как-то подсознательно на меня подействовало, и мне стало ясно, для чего она. Это что-то вроде печати, которая закрывает замочную скважину, а вот что является ключом для этого замка — большой секрет. Никаких подсказок для этого не было.

На интуиции, я протянул руку, и при помощи своих щупов, которые в невидимом спектре выходили из моих пальцев, содрал эту кляксу и отбросил в сторону. Ну как содрал, просто зацепил её щупами и отделил её от кокона. Трудностей это не составило. После того, как я отбросил эту кляксу, она просто распалась в воздухе. Теперь кокон переливался голубым цветом, и ничего лишнего в нём не было. Другие цвета, которые присутствовали в нём, дополняли его. Потом я подошёл ближе к камню. Ничего не происходило. И даже когда я вошёл в зону внутреннего кокона, тоже ничего не произошло. Тогда я потрогал его. На ощупь я почувствовал обычный гранитный камень. Хмыкнув, я осмотрелся вокруг. Каких инструментов здесь только не было. На полке у стены лежала большая болгарка с алмазным кругом, но выглядела она ужасно. Круг был измочален, а болгарка почернела у воздушных щелей для охлаждения. Вероятно, инструмент был не исправен. Тут же стоял газовый резак. Недалеко, на полу, лежала кувалда. Тут же на полочках лежали сломанные зубила из очень хорошей стали, затупленные пробойники, и куча других приспособлений для уничтожения. Больше всего меня заинтересовал подозрительный аппарат с раструбом и линзой, который тоже лежал на одной из полок. Кабель от этого аппарата уходил куда-то в огромный агрегат. И что-то мне подсказывает, что это не что иное, как лазерный резак. Но, ни одно из этих приспособлений не принесли хоть какого-то результата. Камень выглядел абсолютно не повреждённым. И даже для обычного человека, это уже не просто камень. Простой гранитный камень уже давно бы сломали.

Удовлетворив своё любопытство, я сказал Кречету:

— Давай-ка мы его в лифт занесём, чтобы время потом не терять.

— Ага, — согласился со мной Кречет, — и я даже вижу, чем его можно переместить.

В углу зала стоял средний погрузчик. А рядом был ещё один автопогрузчик, но уже с манипуляторами. Кречет забрался именно в него. Завёл без проблем, ключи были в замке зажигания, в отличие от электрокара, он был бензиновый, опробовал каждую рукоятку управления манипуляторами, разобрался, в общем, с управлением, и подъехал к камню. Без труда зацепил манипуляторами камень, легко оторвал его от пола, и, переместившись к обычному погрузчику, уложил его на вилку погрузчика.

— Так будет лучше, — пояснил он свои действия, — вряд ли манипуляторы смогут долго удерживать камень, а так надёжней. И ты знаешь, мне показалось, что он не такой и тяжёлый, как кажется. Я думаю, что этот камень полый. Точнее, внутри может что-то находиться, но вес у этого чего-то меньше самого камня.

— Ладно, — махнул я рукой, — весовщик ты наш. Давай, подвози его к лифту, я сейчас его открою.

Загрузив камень в лифт, да просто заехали на каре в него, думаю, что этот лифт и гораздо больше вес поднять сможет, поднялись на второй подземный уровень, к ребятам. Они так же сидели, и ожидали сигнала. Только Вьюга переместился на диван и прилёг, листая журнал.

— Ну как, — спросил меня Атолл, — есть, что ни будь необычное?

— Есть, Атолл, есть, — кивнул я, — и даже очень необычное. Настолько необычное, что я сейчас и объяснить не могу. Мне бы с наукой переговорить, есть у меня насущные вопросы, которые только они мне смогут разъяснить.

— Так не вопрос, — обрадовался Атолл, — они в первой комнате слева. Там даже русскоговорящий есть. Мне тоже интересно будет послушать, а то задолбался без дела сидеть.

— Ну, тогда пошли, — согласился я.

С нами увязался Вьюга, отбросив журнал в сторону, и Кречет. Всем было интересно, что же это такое и откуда. Меня же в первую очередь интересовало — откуда этот артефакт.

Наука сидела, по-видимому, также, как их оставили. Развязаться они не пытались. Это я понял по тому, как осклабился Вьюга. Кляпами их не оборудовали, поэтому я сразу приступил к опросу, присев на свободный стул.

— Кто у вас старший? — Спросил я учёных.

— Вероятно я, — ответил пожилой человек. Впрочем, выглядел он не плохо. Голова хоть и седая, но за собой этот тип следил. Поджарый, высокий и загоревший. Остальные на его фоне выглядели бледно. И на лицо были самые настоящие бюргеры, в отличие от этого типа.

— Вы хорошо говорите по-русски, — сделал я ему комплимент, — кто вы и откуда?

— Штраус Эдуард Карлович, археолог, к вашим услугам. — Пояснил он мне. — А по поводу языка, так у меня мать русская. С детства с ней на нём разговариваю. Родился в 1945 году в Штутгарте. Сейчас профессорствую в Берлине. В смысле, даю лекции в университете.

— Хорошо, Эдуард Карлович, — кивнул я головой, — мать, наверно, из эвакуированных в Германию во время войны?

— Да. — Не стал разубеждать меня профессор.

— Отец забрал её к себе, — продолжил он рассказывать о себе, — в качестве служанки. Он был военным чиновником, и ему по статусу позволялось. Но когда привёз её к себе домой, назвал её хозяйкой, и велел следить за хозяйством, а сам уехал на фронт. Вскоре, через год, он вернулся уже окончательно, и они стали жить вместе. Потом поженились. Затем родился я. Он был не плохой человек, и матери он понравился сразу, поэтому она и не делала попыток побега. А когда закончилась война, она уже не хотела уезжать от него. В общем, срослось у них всё хорошо.

— Хорошо, — откинулся я на спинку стула, — с этим разобрались. Что вы можете сказать о грузе? Откуда он?

— Из Египта, — ответил он не задумываясь, — из-под саркофага одного из фараонов одной из пирамид. Вход в гробницу был обнаружен случайно, до этого там всё было исследовано, и ничего не напоминало о том, что там что-то ещё есть. Не буду рассказывать предысторию, это не столь важно, важно было то, что мы там нашли. Кроме этого камня и саркофага было множество золотых украшений, драгоценных камней, всевозможной посуды из золота и разной утвари. Но заинтересовало нас не это, а то, что тело фараона было свежим. Как будто человек только что умер. Тело было холодным и окоченевшим. Кожа совершенно не пострадала. Даже вещи, что находились на нём, были просто в превосходном состоянии. На радостях, мы решили поскорее вывести это тело, и исследовать его в нормальных условиях, но стоило нам отнести этот саркофаг с телом в сторону от камня, как тело стало стремительно истлевать. Менее чем за минуту, в саркофаге оказался только прах в виде пепла. Не сохранилось ничего. Что произошло, никто не мог дать ответ? Вот тогда мы и обратили внимание на камень. Привлёк своё внимание он тем, что был он другой. Не такой, как те камни, из которых была сложена пирамида. Тогда мы попробовали взять пробу этого материала, но у нас ничего не вышло. И мы поняли, что именно этот камень не давал истлеть телу. Вот тогда и было принято решение забрать этот блок с собой, и исследовать его. Этот комплекс был предназначен для других целей, и ввод его в эксплуатацию подходил со дня на день, что и решило проблему секретности исследований. Именно поэтому здесь находится не весь персонал комплекса. Как вы заметили, здесь не проживают сейчас ни повара, ни обслуга, ни технический персонал. Пока они приезжают с утра, а вечером уезжают. А со дня на день ожидалось их заселение на постоянной основе.

— Как вам разрешили вывоз артефакта власти Египта? — Спросил я, когда он надолго замолчал.

— Они ни о чём не догадывались, — пояснил профессор, — работы проводились тайно, под официальным разрешением властей на исследования пирамиды. Так же, тайно и вывезли. Они не знали о том, что мы нашли захоронение, в противном случае, конечно, нам бы ничего не светило. Как вывозили артефакт и ценности я не в курсе, этим занимались военные, а вот снова закрыть проход в гробницу нам удалось без труда. Это делалось всё автоматически. На системе противовесов, плита встала на своё место, и ничего не напоминало о том, что там был проход.

— Понятно, — кивнул я, — что можете сказать о своих коллегах?

— Ничего плохого, и ни чего хорошего я о них сказать не могу. — Неуверенно сказал профессор.

— Мы знакомы всего несколько дней, — продолжил он, — перед самым приездом сюда и познакомились, в Берлине. Из учёных здесь только один, Марк Шейдер, вон тот господин слева, — и он указал на лысого, пухленького живчика, который внимательно прислушивался к нашему разговору, но не перебивал, — остальные, так, на подхвате. Учёных степеней не имеют, да и особых знаний у них я не заметил. Они нам помогали взять пробу камня. К нам должны были присоединиться ещё учёные, чуть позже, но видимо уже не судьба.

— А этот Марк Шейдер, — посмотрел я на того, — в чём специалист?

— Он учёный по микробиологии, — пояснил он мне, — как раз должен был разбираться с эффектом сохранения материи и причинами сего явления.

— А он что, русский язык знает? — Указал я на того головой.

— Немного понимает, — сказал профессор, — но только и всего. Говорит с большим трудом.

— Хорошо, Эдуард Карлович, — приняв решение, я решил сделать ему предложение, — как вы смотрите на то, чтобы отправиться с нами, в Россию?

— Положительно смотрю, молодой человек. — Не раздумывая, ответил он.

— Меня в Германии ничего не держит, — решил он пояснить, — семьи у меня нет, детей тоже, жильё ведомственное. А в Россию я давно хочу, да всё как-то не решался. А теперь, когда вы забираете то, что меня сильно заинтересовало, я просто обязан ехать с вами. Я должен узнать, что же это такое, и пропустить такое не в моих силах. Я согласен.

— Ну, вот и хорошо, — подытожил я, — значит этих, оставим здесь. Микробиологи и у нас есть, а специалистов на все руки мы найдём без труда.

И в этот момент заработала рация у Атолла.

— Атолл, — донёсся голос Ребуса, — транспорт на связи. У нас десять минут. Приём.

— Понял, Ребус, — ответил тот, — выходи на приёмную площадку, встречай птичку. Подсвети там. Будем через несколько минут. Как понял? Приём.

— Понял, Атолл, — прохрипела рация, — конец связи.

Когда мы уже выходили из помещения, вскочил Марк Шейдер, и крикнул:

— Я есть ехать Россия. Я отшень, эм-м, утшоный.

— Бывай, учёный, — усмехнулся Атолл, и запер дверь на ключ. Теперь открыть её они точно не смогут, с другой стороны двери не было поворотного механизма запирания. Такая же замочная скважина. Ещё и ключ оставил в двери. А мы, развязав Эдуарда Карловича, направились к лифту. Задачи нам захватывать учёных не стояло, поэтому я решил этого микробиолога с собой не брать, ни к чему он, а Эдуард Карлович нам не помешает, тем более что он на половину русский, и решил вернуться на родину.

— О-о, — обрадовался Вьюга, — вы уже в лифт каменюку занесли, да. А я думал, что ещё её сейчас транспортировать придётся. Тогда я нажимаю одын, да.

Лифт плавно поднялся и двери открылись. Ещё и пандус из нутрии лифта перевернулся, и лёг на уровне пола лифта на землю. А я недоумевал, зачем этот лист на полу лежит, мешает только, а здесь всё серьёзно оказывается. Крышка лифта, имитирующая лужайку, покоилась на крыше лифта, а сам лифт как сказочный домик, торчал по среди лужайки. В пятидесяти метрах от лифта стоял Ребус и светил фонарём верх, давая ориентир, куда приземляться вертолёту. На посадку заходил МИ-26. Дальность хода у этой машины 800 километров без груза, а у нас будет где-то около семисот километров до Калининграда по прямой, поэтому он был с подвесными топливными баками. Но даже этого вряд ли хватит. Тем более, назад будем лететь с грузом, да и сами баки с топливом тот ещё груз. Как они собирались решить этот вопрос, загадка. А всё оказалось очень просто. Как только вертолёт приземлился, и открылась аппарель для загрузки, мы, немедля, направились туда. Кречет вёл электрокар с камнем. А в грузовом салоне вертолёта стояли дополнительные баки, вот и весь секрет. После того, как мы загрузились, и аппарель закрылась — мы взлетели. Всё, задание выполнено, домой.