Черепаха Киргала

Глава 5

На следующее утро Мерги проснулся раньше всех. Внутреннее напряжение, вызванное ожиданием ответа Силара, не дало ему хорошо выспаться. Немного погодя он растолкал Вилта. Тот с ворчанием отправился готовить завтрак. Грохот на кухне и голос Айто оповестили сапожника о том, что дед и сегодня встал пораньше, не совсем доверяя кулинарным способностям продавца эликсиров.

После завтрака Мерги кивнул Тейраму и тот сбегал наверх за подарком.

— Айто, смущенно обратился к старику пращник, — мы тут решили подарить Пимму небольшой подарок. Малолетний прохиндей заверещал от радости и вскочил из-за стола, но под строгим взглядом деда уселся на место.

— Вы что, ополоумели?! — поразился Айто. — У вас же за душой ничего нет, а вы покупаете дорогие подарки!

— Это мы взяли до встречи с Мурсием, — поспешил оправдаться Мерги. — И он недорогой. Обычные солдатики.

— Солдатики!!! — радостно завизжал Пимм, и уже ни на кого не обращая внимания, бросился к Тейраму.

— Я тебе сейчас хворостину подарю, если не сядешь на место! — посулил внуку дед. — Живо за стол! Ребенок нехотя вернулся за стол, бросая восторженные взгляды на расписной сундучок в руках Тейрама.

— Дай-ка его мне! — обратился Айто к наемнику. Пращник передал подарок деду.

— Так, посмотрим, что на этот раз будет ломать мой сорванец, — негромко произнес он, открывая плетеную крышку. — Клянусь Рипузом, здесь целая армия! — воскликнул старый торговец, и стал по очереди ставить на стол чудесные фигурки.

— Деда, дай мне посмотреть! — заныл Пимм.

— Цыц! — прикрикнул Айто, осторожно поглаживая разукрашенную фигурку боевого мага. — Моему сорванцу надо было покупать попроще, все равно ведь сломает через пару дней.

— Нет, я их буду беречь! — попытался возразить мальчуган.

— Как же, — хмыкнул дед, — и стал складывать солдатиков обратно в сундучок, не обращая внимания на мольбу в глазах внука.

— Значит так, — объявил Айто внуку, уложив армию в ивовую казарму, — солдатиков ты получишь только тогда, когда выучишь все знаки письма у дяди Хемилона. И если не разобьешь мне товар в лавке. И конечно, не будешь досаждать покупателям. Пимм, представив, сколько времени и сил уйдет у него на выполнение условий дедушки, отозвался жалобным хныканьем.

— Не реви, лучше иди одевайся, нам пора открывать лавку. С этими словами Айто взял шкатулку и запер ее в комнате, где хранилась тарелка Курто. После ухода хозяев друзьям осталось только ждать обещанного ответа Силара. Вилт приготовил обед с помощью немногословного Тейрама. Последний, измучавшийся ожиданием, с радостью пошел на кухню. Пришедший с рынка на обед Айто был доволен. Пимма как будто подменили. В лавке он пока ничем не привлекал внимания многочисленных покупателей.

После обеда Тейрам пошел на рынок купить к ужину овощей. Вилт увязался за ним. Хемилон отправился погулять по городу. Мерги остался наедине со своими мыслями. Он уже не сомневался, что гонец жреца сегодня не появится. На душе было тоскливо. Он обнадежил своих друзей… да, теперь он с полным правом считал своих случайных попутчиков друзьями. И Хемилона, любящего показать свою ученость, и беспутного лекаря, и малоразговорчивого Тейрама. Они положились на него, выполняют его указания. А теперь что он им скажет? Сапожник тяжко вздохнул. Что же Силару не понравилось в его рассказе? Ведь жрец обещал ответить. Может, непредвиденные дела заставили его отложить их дело? Придется и завтра весь день быть во дворе как дворовый пес. Лишь бы пришел человек жреца.

Вечером в ответ на вопросы о жреце Мерги честно сказал, что не знает, почему он не выполнил обещания. Может, они получат его ответ завтра. Вилт ввернул острое словцо насчет Силара и на этом обсуждение вопроса закончилось. Хемилон приступил к обучению Пимма. Девятилетний оболтус неожиданно проявил сильный характер: желание получить чудесный подарок заставило его на время забыть о шалостях и сосредоточиться на загадочных знаках Хемилона и торговой премудрости дедули. Звездочет, как всегда, начал обучение с небольшой лекции о достоинствах бератской письменности, которую позаимствовали все окрестные страны: Урман, Урдалан, Гемфар и Лармор. Рассказал несколько поучительных историй о том, как знание грамоты помогло избежать смерти будущему королю Лармора и легендарному разбойнику из Гемфара. Айто слегка скривился, посчитав, что Хемилон мог бы получше выбирать героев своих повествований. Не стоит вкладывать в детскую голову мысль о том, что грамота одинаково помогает и героям, и злодеям.

За вечер, с небольшими перерывами, мальчик научился читать три слоговых знака, чем привел в восторг доброго старика. Хемилон был тоже доволен. Вопреки его ожиданиям, Пимм вел себя примерно и не пытался выкинуть какое-нибудь коленце со своим учителем, вроде петельки на полу.

Перед сном любящий дед попросил богов, чтобы его постояльцы получили побольше золота, но только после того, как Хемилон научит внука читать и писать. Ну, и немного арифметики, вернее не немного, а столько, сколько нужно — чтобы Пимм мог в уме считать стоимость своего товара и правильно сдавать сдачу. Историю тоже нужно знать, да и путеводные звезды на небе находить не помешает. Не говоря уже об астрологии. На предсказаниях можно прилично сэкономить, если самому читать Знаки судьбы.

Если бы боги прислушались к горячим просьбам смертного Айто, то Хемилону пришлось бы пробыть в доме чадолюбивого торговца до конца своей жизни. К счастью для друзей, богов в тот вечер интересовали более важные дела, чем домашнее образование внука торговца обожженной глиной.

На следующий день в дом Айто так никто и не заявился. Мерги с каменным лицом сидел у раскрытых ворот и мучительно пытался придумать, чем им заняться в ближайшем будущем. Силар все-таки решил не доверяться незнакомым авантюристам, свалившимся на него, словно снег на голову, с безумным предложением отыскать черепаху. Теперь и самому Мерги идея отыскать черепаху показалась немного бредовой. Нет, он не сомневался, что если бы в день убийства он оказался на острове, и обладай он ресурсами королевской стражи, то он нашел бы эту черепаху. Или, хотя бы имел хорошие шансы на это. А так… Его предложение отыскать черепаху было вызвано растерянностью и упрямством, — признал сапожник. Ничего другого, как шить обувь и строить никому не нужные требушеты, он не умеет. Вести полуголодную бродячую жизнь, как Вилт, он сможет недолго. А друзья приняли его предложение, потому что и у них нет особых надежд на светлое будущее.

Надо будет что-то придумать, подумал Мерги. Сидеть на шее у Айто ему уже надоело. И терпеливо сносить зуботычины Киргала, или какого другого бога, тоже. Кстати, почему Вилт решил сходить в храм? — мелькнула мысль у сапожника. Неужели решил на всякий случай умилостивить капризного Киргала?

В это время коротышка подходил к главному храму Дарителя Удачи, в котором он с друзьями отдал Силару письмо, где проводили похоронный обряд над телом верховного жреца. В руках у коротышки был небольшой холщовый мешочек с затянутой горловиной. На подходе к храму его встретил ор многочисленных попрошаек, заплативших в свое время немалые деньги гильдии лантарских нищих для того, чтобы получить право гарантированного дохода возле святилища. В тот день народу в храме было немного, поэтому Вилт, расставшись с несколькими медяками, и получив в ответ косые взгляды заевшихся нищих, быстро прошествовал в храм.

У ног огромной статуи Киргала стояли широкие бронзовые чаши для подношений. Несколько паломников выкладывали в них свои подношения. Их вид и ценность напрямую зависели от благосостояния дарителя. Слева от лекаря стоял небогатый горожанин. Он положил в свою чашу несколько горстей медяков и отрез недорогой ткани. Затем склонился в поклоне, бормоча молитвы. Жрец, следящий за своевременным опустошением чаш в специальную тележку с высокими бортами, недовольно поморщился. Ему опять вечером придется слушать проклятия храмового казначея в адрес недоумков, считающих, что Киргал будет благосклоннее к тем, кто пару уртов пожертвует в виде кучи меди. Будто бог как деревенский дурачок, в первую очередь обращает внимание на количество монет, а не на их достоинство.

Справа от Вилта стоял почтенный седовласый купец в сопровождении двух юношей, видимо его сыновей. Глава семейства высыпал из своего кошеля серебряные монеты и вдобавок положил три дорогих браслета, украшенных дымчатыми топазами. Вообще-то, Вилт мог и ошибиться. Он за свою жизнь ни разу не держал в руках камня дороже булыжника. Но одобрительный взгляд жреца подсказал ему, что камни и впрямь недешевые. Просто любой драгоценный камень он делил на зеленые изумруды, красные рубины и прозрачные алмазы. Все, что не попадало в эту классификацию, в его голове обозначалось как топаз, причем именно дымчатый. Откуда у него появилось это определение, он и сам уже не помнил.

Вилт отвернулся от купца, тихо о чем-то просившего божество. Хотя любой, кто сюда приходил, просил только об одном — удаче в своих делах. Правда, каждый понимал ее по-своему. Для одного она заключалась в удачной сделке, а для другого — в удачном грабеже. Для третьего и вовсе в скорой смерти богатого родственника. Это считалось особенно большой удачей у всех слоев общества. Киргалу все равно, на что давать смертным удачу. Главное, принести щедрую жертву. Лекарь рухнул на колени и начал громко молиться:

— Киргал! Я благодарю за все, что ты сделал для меня и моих друзей за последнее время: веселое путешествие в Лантар, сюрприз с письмом, неожиданную встречу с хорошим знакомым, — громогласно перечислил недомерок. — Позволь мне отблагодарить тебя за твои милости и прими от меня это скромное подношение! — с этими словами пройдоха встал на ноги и не спеша развязал мешочек, приковав к своей персоне внимание находящихся в святилище. Затем он неторопливо высыпал из него желуди в жертвенную чашу, не обращая ни малейшего внимания на отвисшие челюсти людей вокруг него. А напоследок бросил в нее и мешок.

— Если ты и впредь будешь заботиться также о нас, я обещаю тебе еще более щедрое пожертвование! Можешь рассчитывать на мешок желудей, не поскуплюсь!

В храме повисла гробовая тишина. Купец попятился назад, лишь бы оказаться подальше от этого полоумного. Или святотатца. Или самоубийцы. Или… Неважно. В любом случае нахождение рядом с ним удачи не прибавит. Слева любитель медных куч, творя защитные знаки, поспешил стать за спиной жреца.

Сам жрец, впервые увидевший столь странное подношение, оказался в трудном положении. С одной стороны, каждый человек сам выбирает, как ему общаться с богами и что им жертвовать. А с другой стороны, о том, что богам можно дарить желуди, не говорится ни в одной из двадцати пяти священных книг. Решив, что Киргал сам разберется с дарителем желудей, жрец, чтобы не смущать прочих посетителей странным подношением, поспешил быстро ссыпать желуди в мешочек и бросить его в тележку.

О своем решении он сто раз пожалел уже вечером, когда к проклятиям казначея присоединились крики спорящих старших жрецов. Вопрос о том, что делать с желудями стал для жрецов головной болью. Выбросить подношение богу нельзя, скормить свиньям — еще хуже, точно навлечешь гнев Дарующего Удачу. Можно его только кому-нибудь подарить. Но даже лантарский нищий пошлет дарителя к Турулу, будь он хоть самим казначеем. Лишь через день было принято решение положить желуди в казну. В другие времена жрецы бы с улыбкой или с ругательствами выбросили бы странный дар на помойку. Но теперь, когда Урман лишился двух главных живых амулетов удачи, ничтожное приношение безвестного придурка заставило ломать головы убеленных сединой священнослужителей.

Видимо, кто-то из посетителей храма счел за лучшее покинуть храм, и по пути поделился об увиденным с окружающими. Поэтому, когда Вилт вышел на площадь, двое нищих с грязными ругательствами швырнули ему под ноги медяки, которые он им бросил раньше.

— Что, лучше дать по желудю? — ухмыльнулся коротышка. — Не повезло, их все забрал Киргал. Нищие угрожающе загомонили. Лекарь благоразумно ускорил шаг и вскоре свернул на ближайшую улицу.

Увидев довольное лицо Вилта, Мерги насторожился. Он уже понял, что это верный знак какой-то проделки, которую недомерок уже провернул или только обдумывал. Пройдоха весело поинтересовался, есть вести от Силара. На отрицательное покачивание головой сапожника он пообещал другу, что бог удачи вскоре перестанет доставлять им неприятности. Может быть, Киргал лично решит загладить перед ними свою вину. У него появилось это предчувствие после того, как он посетил храм. Полезная штука, кстати, общение с богами. На душе становится веселее.

Мерги вздрогнул, представив, как Вилт общался с богом. На вопрос, в каком храме он осчастливил Киргала своей беседой, недомерок отвечать отказался, сославшись на то, что он еще плохо знает город. Помнит только, что возле храма были нищие.

Прошедший вечер был точно копией вчерашнего. Ужин, занятия с Пиммом, споры о причине молчания жреца.

На следующий день Мерги увидел, что все нашли себе занятие, кроме него, и тихо выругался, проводив взглядом Тейрама, отправившегося на рынок. Ему опять предстояло весь день поглядывать на улицу в ожидании гонца от Силара. Но в тот день бог удачи явил им свою милость. Незадолго до полудня в ворота постучал человек, одетый в коричневый плащ. Желтоватое лицо с коротким носом заглянуло через незапертые ворота. Мерги быстро подошел к незнакомцу. Тот глянул на лысину сапожника, как на пароль, и хрипловатым голосом оповестил ее обладателя, что известный ему жрец будет ждать их завтра в полдень у ипподрома. После этого сообщения человек Силара развернулся и ушел прочь.

— Похоже, Вилт не зря ходил в храм, — довольно заявил сапожник друзьям, войдя в дом. — Только что мне передали весть от Силара. Завтра мы с ним встретимся у ипподрома. Его слова заметно приободрили компанию. Вилт весь оставшийся день рассуждал о пользе жертвоприношений и особенностях взаимоотношений между смертными и небожителями. Друзья лишь посмеивались, слушая разглагольствования коротышки.

Четверка стояла у главных ворот ипподрома, превращавшихся на время отсутствия скачек в шумное торжище, и внимательно всматривалась в лица прохожих, выискивая среди них Силара. Но жреца нигде не было видно. Прождав час, друзья стали уже подумывать о том, чтобы наведаться к жрецу на остров, но тут к ним подошел невзрачный мужчина с редкими волосами и в одежде обычного горожанина и тихим голосом сообщил, что Силар ждет их недалеко отсюда, в карете. Он укажет им путь.

Следуя за посланцем, искатели черепах перешли на противоположную сторону улицы и, пройдя полквартала на восток, подошли к карете с задернутыми шторками, стоящей у дома какого-то сирпалида. Проводник распахнул дверцу кареты и жестом приказал садиться. Авантюристы, переглянувшись, сели в карету. Кроме них, в ней никого не было.

— Ждите! — велел редковолосый, — и не отодвигайте шторы. Затем подошел к кучеру и что-то прошептал. Карета тронулась, оставляя позади молчаливого проводника. Пропетляв немного по незнакомым улицам, карета опять выехала к ипподрому, свернула на параллельную улицу и остановилась. Дверца кареты резко распахнулась, и в нее протиснулся мужчина, судя по виду, преуспевающий ремесленник или торговец. Усевшись рядом с Вилтом и Хемилоном, он сказал голосом Силара:

— Приветствую вас, да пребудет с вами Киргал! Друзья, в свою очередь, пожелали жрецу благ от его божества, и выжидающе устремили на него свои взоры.

— Предосторожности, с которыми проходит это свидание, вызвана тем, что я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о нашей встрече, — произнес жрец, поудобнее усаживаясь и смыкая руки на животе. — В прошлый раз вы предложили найти Любимицу Киргала. Я обдумал ваше предложение, и решил принять вашу помощь в моих поисках, но при определенных условиях.

Друзья, кроме сапожника, удивленно переглянулись. Им милостиво предлагали помочь жрецу, да еще выставляли условия. Но потом, припомнив слова лысого друга на предыдущей встрече с Хранителем Пруда, успокоились.

— Мы согласны, если нам выплатят награду целиком, — сказал Мерги, — и если выполнение этих условий окажется нам по силам.

Силар засунул руку под свой плащ и вытащил два свитка. Развернув один из них, он негромко прочитал:

— «Мы, сапожник Мерги, астролог Хемилон из Лармора, бродячий лекарь Вилт и пращник Тейрам, потверждаем, что получили от Силара, Хранителя Пруда, в качестве задатка пятьдесят золотых, за выполнение его указаний по поиску похищенной Священной Черепахи Урмана. Подписано в тринадцатый день луны грачей, год семьсот четырнадцатый от коронации Урта Основателя».

Окончив читать, жрец развернул следующий свиток:

— «Мы, астролог Хемилон из Лармора, бродячий лекарь Вилт и пращник Тейрам, потверждаем, что наш друг, сапожник Мерги из Берата, в нашем присутствии обвинил члена королевской семьи в измене короне Урмана и родине.

Я, сапожник Мерги из Берата, подтверждаю свои слова и готов огласить их в присутствии представителя королевского правосудия. Подписано в двадцатый день луны грачей, год семьсот четырнадцатый от коронации Урта Основателя».

— Если вы согласны подписать эти документы, то я сообщу вам улики, которые мне могут быть известны, — Силар воззрился на собеседников, ожидая их ответа. Но те, нахмурившись, молчали, предоставив Мерги право окончательного решения. Сапожник, не мигая, некоторое время всматривался в глаза жреца. Силар ответил ему тем же. Наконец, Мерги протянул руку, и забрал свитки из рук Хранителя Пруда. Силар вытащил дорожную чернильницу с пером и отдал ее лысому вожаку.

— Подумай еще раз, Мерги — предостерег его Хемилон. Сапожник улыбнулся, и подписал на коленях документы, один из которых теперь в любой момент мог оказаться его смертным приговором. Друзья без слов по очереди поставили свои имена и вернули свитки жрецу. Тот мельком взглянул на подписи, несколько раз дыхнул на свежие чернила и свернув, спрятал их под одеждой. Затем оттуда же достал небольшой кошелек с вышитой черепахой и протянул его Мерги:

— Пятьдесят золотых, — коротко произнес он. Мерги кивнул и спрятал задаток.

— Что вам известно о похищении Удачи Урмана, господин? — обратился он к Силару.

— О похищении Священной Черепахи — ничего! — после короткой паузы ответил жрец. — Она была похищена убийцами Телла и они не оставили после себя никаких следов. А вот об убийстве Телла мне кое-что известно.

Силар задумчиво оглядел друзей и начал говорить:

— Хранитель Прудов в первую очередь отвечает за условия содержания Любимицы Киргала. В мои обязанности входит обеспечение ее нужным питанием, за которым следит храмовый целитель, бассейном и местом ее ночлега. Это почетная, но малая часть обязанностей, которые я исполняю. Помимо этого, я решаю все хозяйственные вопросы, связанные с нуждами верховного жреца, его резиденцией, и потребностями остальных слуг Киргала. Мой сан Хранителя Пруда, наряду с Хранителем Костей Удачи и Казначеем Киргала, дает мне право претендовать на место Главного Слуги Киргала в Урмане. Не считая остальных претендентов из жрецов рангом пониже, — тут же поспешил он добавить.

— Охраной Телла, резиденции и черепахи занимается храмовая стража. Ее возглавляет Карпад, вернее, возглавлял, — поправился Силар. — В настоящее время он находится в Старой крепости. И думаю, больше ее уже не покинет.

В тот несчастный день Телл приказал Карпаду не беспокоить гостей, которые его навестят поздно вечером. Поэтому храмовой страже не удалось узнать, кто посещал убитого. Двое посетителей были в плащах и низко надвинутых лагратских шапочках. Охрана, надо признать, обленилась, — осуждающе произнес жрец. — Заросли жиром, дармоеды. Никто не обратил внимания, несли ли они что-нибудь с собой, когда возвращались обратно к личной пристани Телла.

— Разве саму черепаху не охраняют?! — изумился Вилт.

— Конечно, охраняют! Но только у наружной двери в ее комнату. А ее украли через внутреннюю дверь, ведущую в покои Телла. Замок двери не поврежден. Значит, открыли его ключом, он обязан носить его с собой, это одна из регалий верховного жреца Киргала.

— А какого размера черепаха? — поинтересовался Мерги.

— Немногим меньше одного локтя.

— А много на ней камней? — тут же спросил Вилт. Силар поморщился от такого чисто материального вопроса.

— Все камни занесены в особую книгу храмового казначея с подробным описанием каждого из них. Сейчас эти описания уже разосланы во все ювелирные гильдии страны. Так что продать камни никому не удастся. Каждая сделка с драгоценными камнями сейчас должна заверяться главами гильдий ювелиров.

А сколько они…, - начал, было, коротышка.

— Вилт, не мешай! — осадил его сапожник. — Удалось ли королевским дознавателям установить приблизительную картину убийства и похищения? — обратился он к жрецу.

— Дознаватели считают, что Телл был убит бератским кинжалом одним из посетителей. Негодяй ударил его под левую лопатку. Видно, что у убийцы большой опыт по работе с кинжалами. Новичок вряд ли бы стал рисковать угодить в ребро. Мерги кивнул.

— После этого убийцы обыскали Телла и сняли с него ключ, — продолжил жрец. — Затем открыли скрытую ковром дверь и проникли в комнату, где спала Удача Урмана. Ну, а дальше обратно и в лодку.

— Они что-нибудь искали в самой комнате или других помещениях? — задал вопрос Хемилон.

— Полка, на которой стояли личные книги Телла, была перерыта, но рылись недолго. Время поджимало. Может быть, убийцы разделились. Один пошел за черепахой, а другой в это время просматривал документы. Мы не обнаружили никакой пропажи, за исключением вашего глиняного письма. Но его Телл мог сам уничтожить. Это в порядке вещей.

— А был ли накрыт стол для гостей? — задал вопрос Мерги после некоторой паузы.

— Нет, — покачал головой Силар, — на столе была лишь вазочка с тыквенными семечками — покойный любил их погрызть перед сном, утверждал, что они помогают ему уснуть.

— А зачем вообще украли Любимицу Киргала? — неожиданно для всех спросил Тейрам. Силар замешкался, не ожидая такого наивного вопроса.

— Если бы мы это знали, то знали бы и тех, кто ее украл, — наконец ответил он. — Намерения преступников нам, к сожалению, неизвестны. Только безумцы могли бросить вызов Киргалу. Никакая выгода от этого преступления не поможет им избежать его гнева. Зачем им деньги, если удача отвернется от них?

— Так вы считаете, что черепаху украли из-за денег? — прервал его сапожник.

— Нет, — покачал головой жрец, — я не настолько глуп! Те люди, что крадут деньги, особенно трепетно относятся к удаче.

— Сирпалиды больше всего зарабатывают на негодяях, которым особенно нужна удача в их грязных делишках, — громко заявил недомерок. Силар поморщился, углядев в ней стрелу, направленную и в сторону его собратьев. Но возражать не стал, посчитав, что это ниже его достоинства.

— Вы не могли бы рассказать, господин, как Телл отреагировал на известие о нашем письме? — попросил сапожник.

— Я тоже размышлял над тем, не могло ли это письмо стать причиной убийства Телла, но пришел к выводу, что наверное, нет. Это письмо не объясняет похищения Черепахи. Что касается Телла, то он не показал своих чувств, когда я сообщил ему о письме. Но все же повел себя странно. Он поспешил отделаться от меня, хотя я не успел ему рассказать о некоторых важных делах. Думаю, он его ждал. Не зная содержимого письма, гадать можно бесконечно, — закончил свою мысль Силар.

В карете наступила тишина. Мерги молчал, думая о чем-то своем, друзья пытались придумать еще какие-нибудь вопросы. У Вилта был вопрос о стоимости камней и возможности их перегранки после разделения на несколько частей. Но спрашивать об этом вслух он поостерегся. Тейрам молчал, опасаясь спросить еще какую-нибудь глупость. Хемилон решил, что задавать вопросы лучше тому, кто будет заниматься поисками.

Мерги вскинул голову и произнес:

— Думаю, теперь мы знаем об обстоятельствах этого трагичного дела столько же, сколько и королевские дознаватели. Осталось самое главное: узнать то, что не знают остальные, кроме вас, господин.

Силар усмехнулся и опять полез под одежду. Извлек оттуда кулак и раскрыл его. На крепкой ладони лежали пара уртов и серебряная застежка в виде дельфина. Его глаза были выполнены из темно-желтого янтаря, сразу привлекая к себе взгляды.

— В ту ночь я оказался самым главным на острове. Поэтому я первым узнал о произошедшем, — начал говорить жрец, передав вещи Мерги. — Когда мне сообщили об убийстве жреца, я поспешил в гостиную. Там был только старый слуга, который и обнаружил труп. Я тут же велел ему отправить людей в Лантар. Оставшись один, я осмотрел комнату, надеясь найти улики, которые позволили бы быстро отыскать убийц. О похищении Черепахи Киргала никто тогда не знал. Это обнаружилось только утром. Дверь из спальни Телла была закрыта, поэтому никому и в голову не пришло, что может произойти подобное святотатство.

Увы, но никаких следов я не увидел. Поэтому стал просто ждать королевских дознавателей. И тут случайно мой взгляд наткнулся на эту застежку, которая закатилась за большой горшок с розами, стоявший справа от стола.

Вилт закашлялся, прервав повествование Силара. Случайно увидеть застежку за горшком — эти жрецы действительно обладают способностями, недоступными простым смертным, — с издевкой подумал коротышка. Жрец, бросив короткий взгляд на покрасневшего лекаря, продолжил:

- Подобные вещи не носит ни один служитель Киргала. Поэтому, она, несомненно, принадлежит одному из посетителей-убийц.

— А монеты? — спросил глухо Мерги.

— В ходе обыска помещений королевские дознаватели нашли маленькую шкатулку, лежавшую в библиотеке среди прочих вещей. Всего в ней было одиннадцать уртов. Все пришли к выводу, что о монетах забыл и сам Телл. Но точно такую же монету я нашел в его грязном плаще, который отдали в стирку. Я сомневаюсь, что Телл видел деньги в последние годы своей жизни. Ему они были не нужны. Все монеты выпущены при одном правителе, — Силар показал на аверс одной из монет, который был украшен кучерявым профилем неизвестного правителя.

— Подозреваю, что они могли служить в качестве опознавательного знака. У Телла всегда были какие-то дела, в которые он предпочитал не посвящать посторонних. В последний год он интенсивно занимался какой-то проблемой. Я просмотрел расходную книгу за прошлый год, и увидел, что Телл постоянно брал у казначея крупные суммы. В графе «Цель расходов» всегда писалось «Поиск пропавших имперских реликвий Киргала». Весьма удобная формулировка, позволяющая не отчитываться в своих тратах. Я взял две монеты для вас. Может, они выведут вас на людей, которые выполняли работу для Телла.

— По этим вещам нельзя найти убийцу! — вызывающе бросил сапожник. — Я не понимаю, зачем вы заставили нас подписать эти документы в обмен на какой-то жалкий мусор.

Силар встал и, повернувшись спиной к Мерги и Вилту, протянул руку куда-то вниз за спинку сиденья. Отыскав нужное, он сел на прежнее место, и протянул Мерги кинжал. Сапожник взял в руки оружие и стал его внимательно рассматривать.

— Этот кинжал — точная копия того, что прервал жизнь Телла, — сказал жрец. — Поверьте, что найти его оказалось непросто. Бератская работа. Таких в Лантаре оказалось всего два. Видите этот красный камень — гранат? На том кинжале тоже был красный камень. Королевский ювелир заявил, что камень на кинжале убийцы является гранатом. Но самое главное заключается в том, что такие кинжалы изготавливает только одна семья оружейников — семья Гролл из Сар-Берата.

— Эта семья делает по несколько сотен подобных кинжалов в год, — заявил Мерги, — значит, их сейчас в Линмаре многие тысячи.

— Никто и не обещал, что поймать убийц будет легко! — повысил голос Силар. — Если бы я знал чуть-чуть больше, то, может, я сам нашел убийц. Мерги предпочел промолчать.

— Я пошел на определенный риск, связавшись с вами, — опять спокойным голосом произнес жрец. — Пришлось затратить много времени, чтобы проверить ваш рассказ о гонце и ограблении. Потом немного присмотреться к вам лично. Даже после того, как вас лишили денег в суде, я сомневался. И только выходка вот этого молодого человека помогла мне удостовериться, что вы являетесь теми, за кого себя выдаете.

Друзья воззрились на Вилта. Тот сделал непонимающее лицо невинного ягненка и в свою очередь уставился на них.

— Из-за твоих желудей нам пришлось немало поломать голову, как от них избавиться, не оскорбив Киргала, — насмешливо произнес Силар. — На будущее советую не повторять подобного! Боги не едят желуди. И Киргал в том числе.

— Ты поднес Киргалу желуди?! — неверяще воскликнул Хемилон.

— Это единственное, что мне удалось купить на мои гроши! — возмутился недомерок. — Если Киргал хочет иметь что-нибудь посъедобнее желудей, пусть поможет нам заработать на это деньги. Или, по крайней мере, перестанет мешать их заработать. Думаю, он это понял, — удовлетворенно пропыхтел коротышка, — господин Силар тут же поверил в нашу честность.

Жрец негромко засмеялся, слушая из уст прохиндея эту наивно-циничную речь.

— Видимо, Киргал получил удовольствие от вашей беседы, если вам стало везти, — отсмеявшись, произнес он. — Только боги не любят повторений. В следующий раз желуди навлекут на вас его гнев. Остерегись повторений! — повелительно посоветовал он лекарю. Тот кивнул, недостаточно убедительно, на взгляд жреца.

— Итак, у нас есть застежка и кинжал, — подвел итоги сапожник, тяжело дыша. — А что будет с нашими расписками, если мы не сможем найти похитителей? — прямо спросил он у Силара.

— Я их уничтожу, как только вы вернете мне улики и задаток, — ответил жрец.

— И все? — недоверчиво спросил Мерги.

— Возможно, вам придется выполнить одно мое поручение, — поколебавшись, нехотя сказал Силар. — Но о нем еще рано говорить. Сначала попытайтесь воспользоваться вашими навыками поиска, о которых мне так много рассказывали. Попытайтесь выяснить, кто использует эти монеты в качестве знака. А теперь, думаю, на этом нам следует распрощаться. Меня ждут важные дела. Если найдете что-то, о чем вам нужно будет сообщить мне, один из вас может приехать на остров. Вот пропуск. Хитрый жрец протянул Мерги уже знакомую фигурку черепахи, затем открыл дверь и вышел из кареты. Как только за ним закрылась дверь, та сразу же тронулась. Через несколько минут она остановилась, и друзья ее покинули.

— Что-то я не понимаю, — заговорил недовольным голосом Вилт. — Нам всучили пару монет, какую-то заколку, которую мог потерять любой матрос и ножик с дешевым камнем. А взамен заставили подписаться под смерным приговором нашего Мерги.

— Не забывай о пятидесяти золотых, — напомнил ему сапожник, невесело улыбаясь. — Я и сам считаю, что Силар получил во много раз больше, чем нам сообщил. Признаться, я считал, что он знает больше об убийстве, чем оказалось на самом деле. Этот хитрец за горсть монет и несколько безделушек сумел схватить меня за горло. Теперь, уверен, он не отпустит меня, пока я не выполню для него его маленькое дельце. Вернее, он думает, что не отпустит, — добавил Мерги.

— Что за дельце? — спросил Тейрам.

— Не знаю. Но думаю, цель сегодняшней встречи заключалась в том, чтобы вы подписали эти признания. Остальное — лишь отвлекающий фон. Жрец никогда и не верил, что мы найдем черепаху. Я не сомневаюсь в его словах. Он ничем не рискует, отдав нам эти вещички. А то, что ему пришлось немало потрудиться, чтобы проследить весь наш путь по дороге в Лантар, говорит о том, что он готовится к жесткой борьбе за место Телла. Если мы найдем черепаху, то героем станет он. Мы будем лишь исполнителями его мудрых указаний. А другой документ поможет ему держать нас на поводке, если черепаху никто не найдет.

— Ты что, думаешь, что он прикажет нам убить какого-нибудь его соперника? — неприятно удивился Тейрам.

— Нет, он будет действовать хитрее, — ответил Мерги. — Но довольно об этом. Нам нужно извлечь пользу от той скудной информации, которую сообщил наш хитроумный жрец.

— Неужели из этого можно что-то извлечь, — пробрюзжал Хемилон.

— Надо попытаться. Все-таки это улики. Я подумаю, что можно сделать. А сейчас давайте разменяем золото.

Оказавшись дома, компания попыталась забыть эту малосодержательную встречу. Айто сказали, что жрец попросил их кое над чем поработать. Старик, видя разочарованные лица друзей, решил удовлетвориться этим туманным объяснением. Хемилон, к своему удивлению, вынужден был признать, что ему стало нравиться учить взбалмошного внука Айто. Мальчик тоже привязался к ларморцу. Этот строгий на вид звездочет знал столько разных историй. Пимм пришел к выводу, что лучше учителя, чем дядя Хемилон, на свете нет.

Мерги после ужина вышел во двор. На небе светились яркие весенние звезды Корабля, Серпа и Собаки. Синие глаза небесной собаки в этот вечер глядели тоскливо, как смотрит бездомный голодный пес, получивший за день только пинок от злого прохожего. На душе у сапожника было также мрачно. Его надежды на Силара не оправдались. Присев на край беседки, он достал из кармана застежку и монеты. Долго глядел на них, ожидая, что ему придет в голову какая-нибудь идея. Но ничего не пришло. Вздохнув, он отбросил мысль выбросить вещи в ближайшие кусты, и положил их обратно. Затем вынул кинжал. Попробовал пальцем остроту заточки. Затем ухмыльнулся. «Вот изумились бы королевские дознаватели, если бы увидели точно такой же кинжал в груди Силара! — подумал сапожник. Но это мы оставим на случай, если жрец решит за наш счет смазать себе путь к креслу верховного жреца». Потом он опять достал застежку и монеты. Наконец, все убрал, встал и быстро зашагал к дому.

К этому времени Хемилон закончил вечернее занятие с Пиммом и друзья просто болтали. Мерги сел за стол и достал одну из монет. Поставив ее на ребро, толкнул в сторону Хемилона.

— Кто это изображен на бератуле? — обратился он к звездочету. Хемилон, поймав серебряный, прочитал легенду под профилем и сообщил:

— Керсал Пятый, дед нынешнего короля Берата.

— Это я и сам прочитал! — Ты можешь сказать, чем он отличился во время своего правления?

— Думаешь, это может помочь в наших поисках? — удивился Хемилон.

— Кто знает, — пожал плечами сапожник. — В этом деле все может оказаться важным, даже эта безделица. Но скорее, ничего не даст. Просто, надо с чего-то начать. Может, натолкнет на какую-нибудь идею.

— Керсал Пятый вообще-то ничем особым хронистам не запомнился, — после некотороых раздумий отозвался ларморец. — Несколько пограничных конфликтов с Дангарой, очередная неудачная попытка вернуть Урдалан под контроль Берата. Вроде и все. Он больше уделял внимания перестройке своей столицы. Сар Берат при нем сильно похорошел. Начали разрабатывать новые месторождения серебра на западе Медных гор. Содержание серебра в бератуле и его вес он опять довел до имперского стандарта — восемь десятых по весу монеты. Поэтому все, что я могу сказать о связи между этой монетой и нашим делом — это то, что никакой связи нет, — закончил астролог и катнул монету обратно к Мерги.

Сапожник кивнул и взял кошель, чтобы положить в него бератул, но его остановил Айто:

— Дай-ка мне взглянуть на нее! — попросил старик. Взяв бератул, он поднес его к глазам и придирчиво осмотрел. — Знакомая личность! Мне они все время попадаются! Видать, этот Керсал сделал их немало за свою жизнь.

— Строительство и войны требуют немало серебра, — согласился с Айто астролог. — Даже многолетняя переплавка монет его сыном и внуком для чеканки своих монет не смогла полностью изъять их из оборота. Но, повторяю, это не приводит нас к решению нашей проблемы.

Мерги опустил серебряную частичку истории в кошель и сказал:

— Завтра придется побегать по городу. — Айто, — обратился он к старому торговцу, — Силар нас сегодня обрадовал новостью, что он поможет нам найти кое-какую работенку. Мы пока не поняли, во что она нам может обойтись. Жрец хитер как старая лисица.

— Это у жрецов врожденное, — отозвался Айто, просматривая список посуды, которую надо было закупить в лавку. — Подумайте сто раз, прежде чем соглашаться работать с ним.

— У нас нет другого выхода, — невесело усмехнулся сапожник. — Завтра начинаем работать. Может, нам повезет.

— Да пошлют вам боги удачу!

— Наша удача теперь в руках Вилта, — ехидно прокомментировал Хемилон. — Вернее, от его щедрости. Представляешь, Айто, наш коротышка вручил в храме свое лекарство самому Киргалу!

— И что это? — с придыханием спросил старик.

— Желуди! — торжественно объявил ларморец. — Много желудей! О его средстве уже знают высшие иерархи Лантара. Сам Силар сказал, что Киргалу уже заметно полегчало, и бог больше не нуждается в его услугах.

Айто изумленно присвистнул и уставился на недомерка:

— Твой мастерство растет с каждым днем, сынок! — наконец проговорил он. — Меньше луны назад мы в том постоялом дворе обсуждали, кого тебе можно лечить. Так ты перепрыгнул слепых королей и сразу перешел к богам! Кстати, а вы как-нибудь заметили, что Киргал изменил к вам свое отношение?

— А то! — важно произнес рыжий пройдоха. — Нам отломилось из рук его слуги полсотни золотых!

— Ого! Да, лечение оказалось действенным! — воскликнул Айто. — Постарайтесь не тратить их попусту. — Деньги немалые, сразу появляется сотня поводов их потратить. А ты, Вилт, перестань дразнить богов! Это плохо кончится для тебя!

— Мерги приглядит за золотом, — успокоил его Хемилон. — Они у нас пойдут в дело.

— Значит, мой совет оказался излишним. Пимм! Марш в постель! Уже поздно. Ребенок нехотя поплелся в соседнюю комнату, служившей ему с дедом спальней.

Друзья еще немного посидели, поговорили на отвлеченные темы и вскоре пошли наверх.

Утром, после того, как хозяева ушли на рынок, Мерги, отставив бронзовый кубок, завел речь о предстоящем деле:

— Думаю, нам стоит обсудить, что мы имеем на сегодняшний день и что собираемся предпринять, — начал сапожник. — Если вы помните, в тот день, когда мы узнали об убийстве Телла, я вам сказал, что надо искать похитителей черепахи, а не убийц жреца.

— Конечно, помним, — фыркнул Вилт. — И какая разница? Это что, были разные люди? Нелепица какая-то!

— Я хочу обратить ваше внимание на следующее, — продолжил Мерги, — кто, по-вашему, мог убить жреца?

— Да кто угодно! — после некоторой заминки откликнулся Тейрам.

— А похитить черепаху? — не успокаивался сапожник.

— Тоже любой! — мгновенно ответил Вилт, опередив пращника.

— Так уж и любой? — продолжал гнуть свое сапожник. — А вот вы бы согласились за тысячу гемфарских золотых украсть черепаху, если бы знали, что вас никто не поймает? На этот раз пауза затянулась.

— Ни к чему хорошему это не приведет! — наконец ответил Вилт. — Киргал не любит, когда ему бросают вызов. Да и камни трудно сбыть. Тейрам и Хемилон утвердительно кивнули, соглашаясь со словами дарителя желудей.

— Даже ты это признаешь, — удовлетворенно хмыкнул Мерги. — А теперь подумайте, кто в здравом уме решит бросить вызов Киргалу?

— Безумец? — предположил Тейрам.

— Тот, кто не верит в Киргала, — изрек Хемилон.

— Точно! — в унисон воскликнули лекарь и пращник.

— Вот именно, тот, кто не верит в Киргала, а значит, и в прочих наших богов, — подтвердил Мерги. — Поэтому, можем пока отбросить урманцев, бератцев, ларморцев и урдаланцев.

— Всего-то, — ухмыльнулся коротышка, — остались только гемфарцы, турганцы, дангарцы, фаланцы, мерпальцы, лагратцы и жители Симархи.

— Про глатцев забыл упомянуть, — подсказал Тейрам.

— Придется нам пока довольствоваться только этой догадкой, — невозмутимо сказал сапожник. — Теперь надо подумать, зачем эту черепаху украли. И не забываем про убийство. Но об этом можно подумать и на досуге, — произнес Мерги, услышав вздохи друзей. — Я и сам не понимаю, для чего ее украли. Не исключаю варианта, если ее украли, чтобы запутать дело, а настоящей мишенью был сам Телл. Или наоборот. А пока в ближайшие дни нам придется хорошенько поработать ногами и языком:

— Тейрам, ты сегодня начнешь обходить всех торговцев безделушками. На, возьми эту застежку. Узнай, кто их обычно покупает и много ли их делают. Хорошо бы узнать, и кто их изготавливает. И где, — добавил сапожник. — Это, конечно, мало, что нам даст. Наша цель пока — просто с чего-то начать. Хемилон, ты попробуй разузнать, кто за последние полгода построил себе бассейны для черепах. Вот, возьми сто уртов, какой-нибудь писец в гильдии каменщиков с радостью тебе продаст эти сведения. И вы возьмите по полсотне, — обратился он к остальным. — Может, пригодятся. А я попробую разузнать побольше об этом бератском кинжале.

— А мне что делать? — подал голос Вилт.

— А ты пройдись по Черепашьему рынку, — ответил улыбнувшийся Мерги. — Узнай, сколько новых клиентов появилось у продавцов еды для черепах. Ведь чем-то похитители должны кормить нашу черепаху.

— Так они мне все и расскажут!

— А ты постарайся, — посоветовал невозмутимо сапожник. — Купи на пробу что-нибудь. В общем, думай головой.

Раздав указания, Мерги встал и, пожелав всем удачи, заспешил в город. Остальные, переглянувшись, потянулись за ним следом. Каждый почувствовал облегчение, занявшись, наконец, хоть чем-нибудь осмысленным. Сидение в доме Айто уже всех утомило, как и бесцельные прогулки по городу.

Вилт, насвистывая какую-то песенку, неторопливо направился к небольшому Черепашьему рынку, расположенному на юго-западе столицы. Затея Мерги поспрашивать торговцев черепашьей едой показалась ему сомнительной. Но зато пятьдесят уртов приятно отягощали его кошелек. Они помогут пополнить его оскудевший запас различных снадобий и трав. Кто знает, чем обернутся для них поиски этой животины Киргала. Вполне может быть, что им понадобится помощь опытного травника. Как говаривал дед Вилта, иногда нужный настой эффективней десятка мечей. Правда, эту мысль коротышке еще ни разу не приходилось испытывать на верность, но быть готовым к подобному повороту событий надо всегда.

Недомерок быстренько обошел торговцев деликатесов для черепах. Убедился, что он в который раз оказался прав в своих предположениях. Никто из продавцов не горел желанием делиться с незнакомцем лишней информацией. Тем более, что лекарь решил, что тратить деньги на траву, чтобы разговорить этих мошенников — верх безумия и расточительности. Лишь один из них, молоденький парнишка с прыщавым лицом, по всей видимости, замещавший отошедшего куда-то отца, рассказал, что новых лиц на рынке не появлялось давно. Во всем Лантаре не будет и пятисот человек, которые могут позволить себе содержать сестер Черепахи. Новости о новом счастливчике быстро распространяются среди продавцов.

Вилт, для очистки совести обойдя оставшихся торговцев, заспешил на Восточный рынок. Там, в рядах, торгующих всевозможными травами, минералами и прочими ингредиентами для целителей, лекарей, шарлатанов и доморощенных отравителей недомерок с наслаждением приступил к пополнению своей котомки. Пятьдесят уртов кончились раньше, чем он предполагал. Но и того, что он приобрел, хватило бы, чтобы излечить будущих клиентов по меньшей мере от двухсот самых распространенных болезней, включая такие экзотические, как лагратская лихорадка и фаланская трясучка. Единственным условием, которое нужно было неукоснительно выполнять для сохранения здоровья самого лекаря — это находиться не менее, чем в трех днях пути от пациента после продажи особо редких эликсиров. В общем, впервые за два года полностью скомплектовав малый набор бродячего лекаря и шарлатана, Вилт, плотно перекусив, остаток трудового дня провел, созерцая городскую суету. И только вспомнив, что пора готовить ужин, недомерок направился домой.

К сожалению, не всем этот день удалось провести с такой же пользой, как рыжему прохиндею. Придя домой, он обнаружил, что опоздал. Остальные были уже в сборе и суетились вокруг оголенного по пояс Тейрама, сидевшего лицом к окну. Вилт, быстро отодвинув Хемилона и Мерги в сторону, пробрался к тяжело дышащему наемнику.

— Ого! И кто тебя так разукрасил?! — вырвалось из уст Вилта при виде синяков и кровоточащих ссадин, покрывавших торс и лицо пращника.

— Потом узнаешь! — ответил за пострадавшего сапожник. — Лучше попробуй чем-нибудь помочь. Или ты все урты потратил на более важные вещи? — Мерги многозначительно ткнул в набитую котомку коротышки.

— Моя предусмотрительность временами поражает даже меня! — ответил лекарь, убедившись, что Тейрам не имеет тяжелых увечий, и полез в свою сокровищницу.

— Так, что у нас в сумке? — пробормотал Вилт, заглядывая в свою поистрепавшуюся пыльную котомку. — Корни фегары, полевой хвощ, настойка келлы, цветки арники, водяной перец, рвотный орех, кровохлёбка. Другие травки нам пока не понадобятся. Хватит хвоща и кровохлёбки. Вытащив высушенный корень и зеленые побеги хвоща, он убежал на кухню. Через некоторое время коротышка водрузил на обеденный стол небольшой горшок с горячим отваром.

— Сейчас остынет и начнем лечение! — сообщил он друзьям. К этому времени вернулись и хозяева. Айто велел внуку сесть на скамью и не мешать друзьям. Сам, неодобрительно покачивая головой, осмотрел уже почерневшие ушибы на спине и груди искателя черепахи, и ворчливо осведомился у остальных, хватит ли им здоровья, чтобы выполнять работу для жреца.

Мерги, сам не ожидавший, что их начнут дубасить так рано, лишь развел руками:

— Не повезло, — ответил он.

— Папаша, с тебя чистое полотно, — обратился к торговцу недомерок. Принесенную дедом тряпицу он разорвал на части и, окунув в темную жидкость, началь прикладывать примочки на ссадины и ушибы. Последний, самый большой кусок материи он молча шлепнул на лысину сапожника.

— Если подержишь подольше, может, что и заколосится на твоем поле, — ответил он в ответ на изумленный взгляд Мерги. — Проверенное средство!

— И у меня будет расти шерсть? — подал голос пращник.

— У тебя ее и так достаточно! — ухмыльнулся лекарь. — Лучше расскажи нам, где ты умудрился подраться?

— Где-где, в портовой таверне, чтобы она сгорела! — Тейрам сморщился от ноющей боли во всем избитом теле. — Обошел полгорода. Никто ни разу не видел такого дельфина. Решил, что может в порту повезет. Зашел в таверну и заказал пивка: в горле пересохло от этой беготни. И тут мне вздумалось еще раз посмотреть на эту проклятую застежку. Не успел ее вытащить, как тут же подскочил какой-то пьяный урод размером с быка и вцепился в меня, крича, что я стибрил у него его талисман. Пока я пытался оторвать его от себя, подоспели его дружки. Не заори хозяин этого вертепа, что если меня пришьют под его крышей, то о выпивке в долг пусть никто больше не мечтает, я был бы уже в гостях у Турула, — мрачно закончил наемник свой рассказ.

— Подонки! — прокомментировал коротышка, меняя примочки.

Мерги стащил со своей лысины тряпку и бросил ее заботливому другу:

— На моей голове уже ничего не вырастет. А с твоими фокусами даже лысый поседеет. Лучше приложи ее к своему рту, дай Тейраму отдохнуть от своей болтовни.

— Как хочешь! Папаша, может ты хочешь увеличить свою шевелюру? — обратился коротышка к Айто.

— Зачем? — ворчливо отозвался дед, — я уже за девками давно не бегаю. Проживу как-нибудь с тем, что у меня осталось.

— Ну а вам удалось что-нибудь разузнать? — спросил друзей пращник. Вилт шлепнул намоченную тряпку, от которой отказались его редковолосые друзья, на спину наемника, и ответил:

— Мне никто не сказал о новых покупателях травы. Но зато я запасся лучшими корешками Урмана! Хотя и не предполагал, что они понадобятся нам уже сегодня. Придется пополнить истощившиеся запасы. Мерги, с тебя двадцать уртов. Завтра пойду за травой.

— Придется тебе довольствоваться тем, что осталось, — разочаровал его сапожник. — Мы вроде не собирались открывать травяную лавку! А остальным надо быть впредь поосторожней. Хемилон, а ты что-нибудь разузнал?

Ларморец, откашлявшись, с возмущением произнес:

— Писцы совсем обнаглели! За то, чтобы узнать, кто недавно построил себе в Лантаре черепаший пруд, мне пришлось отдать десять уртов! Вот список, — он протянул Мерги небольшую вощеную дощечку. — Всего восемь человек обзавелись бассейнами за последние полгода.

— Это уже кое-что, — пробормотал лысый следопыт, просматривая имена. — Проверкой этих людей мы и займемся.

— Пимм, иди, поиграй, ужин будет попозже! — отослал Айто внука. Дождавшись, когда за внуком хлопнет дверь, он обратился к четверке:

— Вы что, решили искать Удачу Урмана?! И кто вас надоумил? Этот хитроумный Силар?

Мы решились на это еще до разговора со жрецом, — после некоторого замешательства ответил Мерги. — Может, нам улыбнется удача.

— Тейраму она уже улыбнулась, — едко заметил старый торговец. — А что будет дальше?

— Мы уже не можем отказаться от этого дела, — Мерги пригладил свою лысину. — Да и не хотим.

— Все-таки жрец чем-то вас связал! — догадался Айто. — По-моему, вы совершили большую глупость, согласившись работать для него. Дела жрецов часто также грязны, как и у злодеев.

— Ну-ну, не преувеличивай, — улыбнулся сапожник. — Мы ничего подобного делать для него не собираемся.

— Ладно, вы уже давно не дети. Сами знаете, чем рискуете, — вздохнул старик. — Только пообещайте, что если возникнет какая-нибудь опасность, предупредите меня. Я отвечаю за Пимма.

— Обещаю, — Мерги посуровел. — Но не думаю, что до этого дойдет. Мы приложим все усилия, чтобы не привлечь к себе постороннего внимания.

— Просто хочу, чтобы все было ясно, — махнул рукой Айто. — Может, помощь какая нужно? Помогу, чем смогу. Если не делом, так советом. Или разузнать что надо.

— Благодарю, но пока ничего не нужно. Если понадобится, то не сомневайся, обратимся к тебе.

— Ладно, не буду вам мешать. Пойду готовить ужин. Вилт, лучше займись пращником. Старик вскоре загремел кухонной утварью.

— Наш Айто точно мог бы стать дознавателем, — нарушил паузу лекарь.

— Да уж, — согласился Хемилон. — А у тебя есть что-нибудь, Мерги?

— Кое-что есть, — кивнул лысый следопыт. — Как я и предпологал, этих кинжалов в Лантаре предостаточно. Я обошел весь оружейный ряд, прежде чем нашел лавку, в которой их продают. Продавец сказал, что их закупает в Берате только он. За полгода он продал их полторы дюжины. А в год продает до полусотни. Одним из последних покупателей был глава гильдии бондарей. Это единственный, кого продавец знает. Думаю, что эта ниточка нас ни к чему не приведет. Не можем же мы разыскивать всех владельцев этих кинжалов!

— И что нам остается тогда делать? — подал голос Тейрам.

— Займемся списком Хемилона, — Мерги протянул пращнику дощечку с именами.

— Родаш, урдаланский купец, — начал читать в слух наемник. — Авулис, Падур, Милоник — урманские купцы, семья Павон из Нирата — аристократы, Хавтуг — ларморский вельможа. У принца Галора проводился капитальный ремонт бассейна.

— На обратной стороне указаны их адреса, — подсказал Хемилон. — Кроме Галора.

— И что, мы должны поплавать во всех этих бассейнах, чтобы убедиться, что их обитатели не являются жреческой черепахой? — поморщившись, спросил Тейрам, представив, как он тайком ныряет в бассейн какого-то купца, а вынырнув, обнаруживает, что его ждут с дубинками дюжие охранники.

— Твои синяки к этому времени полностью заживут, — обрадовал его недомерок, подмигнув Хемилону. — А вот мне не повезло, — печально вздохнул рыжий, — я не умею плавать. Придется вам обойтись без меня. Я буду караулить, пока вы будете купаться в чужих бассейнах.

— А если кого увидишь, предложишь ему пожевать какой-нибудь корешок, — едко добавил ларморец. — Я тоже плавать не умею, у нас в горах Лармора всего пара озер, и те находятся далеко от столицы.

— Да и я, признаться, не удосужился научиться барахтаться в воде, — подал голос сапожник.

— Это что же, я один буду нырять в эти проклятые бассейны?! — в голос взвыл Тейрам, не уловив шутки в голосе Мерги. В комнату вбежал обеспокоенный Айто.

— Тейраму поплохело? — с тревогой спросил он.

— Да, мне сейчас стало по-настоящему плохо! — простонал Тейрам. — Что-то мне разонравилось работать на жреца.

— Папаша, поспеши с ужином, а то наш друг от голода начинает впадать в отчаяние! — поторопил хозяина коротышка.

— Я лучше подожду, пока вы все впадете в отчаяние, — ответил дед. — Нам, простым смертным, лучше не встревать в игры правителей. — Жуй хлеб потихоньку да расти детей.

— Вот найдем черепаху, и я последую твоему совету, — пообещал недомерок. — А сейчас нам охота пожевать что-нибудь посъедобнее, чем кусок черствого хлеба. Его я наелся на всю оставшуюся жизнь. Теперь буду делиться с ним с Киргалом. Он тоже стал привередничать. Желуди уже не нравятся.

— Ты когда-нибудь перестанешь молоть языком? — спросил Айто, удаляясь на кухню.

— Только когда помру! — жизнерадостно крикнул ему в спину Вилт.

— Ладно, пошутили и будет, — сказал Мерги. — Никто в бассейны нырять не будет. Достаточно будет бросить взгляд на черепаху, и все станет ясно. Ну и по тому, как охраняют эти дома, тоже можно сделать определенные выводы.

— Кстати, а как мы узнаем, что именно эту черепаху украли? — неожиданно озарило лекаря.

— Звезда Урмана в центре панциря в окружении красных рубинов, — тут же ответил звездочет, поглядывая голодным взглядом в сторону кухни и принюхиваясь к запаху ужина, исходящего оттуда.

— Синий сапфир, его невозможно не заметить, — подтвердил Мерги.

— И как мы сможем осмотреть всех этих черепах? — скептически спросил пращник, все еще не верящий, что его минует участь ныряльщика.

— Думаю, тут ничего особого придумывать не понадобится, — почесав лысину, ответил Мерги. — Я сомневаюсь, что нам так просто удастся ее найти. Те, кто украл ее, не дураки. Они наверняка подумали и об этом. Но проверить нужно обязательно. Невозможно в таком сложном деле все учесть, что-нибудь да упустишь из виду. Это я знаю не только по-своему опыту. Представимся бригадой каменщиков, которых послали проверить качество кладки строителей. Так сказать, проверяющая группа из гильдии каменщиков.

— И нам поверят? — усомнился Тейрам.

— Все зависит от нас, — ответил сапожник. — Если не совершим глупых ошибок, то все получится. Я еще подумаю над деталями. А вот и ужин, — сказал сапожник, увидев торговца с кастрюлей дымящаегося супа. — Ты как раз вовремя, Айто. Я пойду, позову Пимма. Мерги вышел на улицу.

Вскоре все приступили к вечерней трапезе. Мерги, насытившись, задал вопрос ларморцу:

— Хемилон, тебе что-нибудь известно о тайных обществах, которые бы использовали монеты в качестве опознавательных знаков?

— Истории известны подобные примеры, — ответил астролог, ополаскивая руки. — Монеты и условная фраза. Непосвященному и в голову не придет, если ему протянут урт или медяк и спросят о какой-нибудь безделице. Во время войны Бастардов, разразившейся после смерти их папаши, Олдана Лысого, эта система знаков весьма активно применялась различными группировками.

— Как я и предполагал. Думаю, даже если версия Силара и правильна, мы ее проверять не будем, — обратился сапожник к друзьям. — Иначе точно попадем в темницу. Люди, рыскающие по городу и сующие под нос монету быстро привлекут к себе внимание городской стражи, а там и королевских дознавателей. Придется пока ограничиться бассейнами.

— И чем кончилась эта война Бастардов? — полюбопытствовал Айто.

— Как обычно, — ларморец сделал почтительное лицо, — победил самый законнорожденный из дюжины бастардов.

— Ха-ха! — заливисто засмеялся коротышка, которому понравилась шутка друга. — А как же он это объяснил своим братишкам?

— Большинству из них с помощью кинжала или яда, а остальным — мечами своих наемников после их пленения.

— И как звали этого достойного юношу? — поинтересовался Айто.

— Олдан Пятый Восстановитель, — с насмешкой ответил знаток истории. — И никакой он не юноша, королем стал в сорок восемь лет.

— Ух ты! Он еще умудрился и что-то восстановить, — опять развеселился коротышка.

— На фоне того, что осталось от страны после пятнадцатилетней войны этих ублюдков, этого прозвища ему было не миновать, — наставительно заметил Хемилон. — В голом поле и сарай выглядит внушительно.

На следующий день Мерги попросил Хемилона, как человека, всю жизнь имеющего дело с различными грамотами, снабдить их кое-каким документом. Примерное содержание он ему сейчас сообщит, а ларморцу останется только облечь это в бюрократические фразы. Хемилон, выслушав пожелание сапожника, одобрительно хмыкнул и пошел покупать хороший пергамент и чернила для этого дела. Затем, разложив все на столе, принялся что-то бормотать себе под нос, подбирая нужные фразы. Наконец, он уверенно стал заполнять пергамент мелким красивым почерком. Закончив писать, ларморец дождался, пока высохнут чернила и зачитал друзьям:

— Комиссия во главе с почтенным мастером Гирбом удостоверилась в том, что строители из гильдии каменщиков Лантара выполнили указанным в нижеприведенном списке лицам положенные работы в полном объеме и с должным качеством. Претензий к качеству работы членов гильдии хозяин бассейна не имеет.

— Далее идет список как с вымышленными людьми и адресами, так и с теми, которые удалось раздобыть у писца, — поднял глаза Хемилон. — Это тебя устроит?

— Вполне, — отозвался Мерги, быстро пробегая глазами сочиненный ларморцем текст. — Только печать еще нужна и допиши внизу, что гильдия каменщиков подтверждает полномочия мастера Гирба на проверку указанных выше работ и удостоверяет это печатью гильдии.

— Искусством подделывать печати я не владею, — пожал плечами звездочет, дописывая нужную сапожнику фразу.

— Это мне пришло в голову только сейчас, — виновато произнес Мерги. — Старею!

— Сейчас придумаем, — весело отозвался Вилт. Он схватил документ, ножиком проделал внизу отверстие в пергаменте и просунув бечевку, обернулся к Хемилону:

— Купить воск ты, конечно, не догадался?

— Я не подумал об этом. Ни разу не приходилось подделывать документы, — язвительно ответил ларморец.

— Ничего, скоро будешь их делать с закрытыми глазами, — пообещал ему коротышка и побежал в чернильную лавку.

— Воск есть! — после часовой отлучки объявил он друзьям, уже порядком раздраженным томительным ожиданием, и принялся нагревать воск в небольшом глиняном сосуде.

— А печать? — поинтересовался Тейрам.

— Сейчас увидишь! — отозвался лекарь. Он вытащил из кармана какой-то рваный и потемневший от времени документ с болтающейся большой печатью и принялся за дело. Извлек из котомки кусок влажной глины и принялся ее разминать. — У соседа попросил, — объяснил он ее происхождение. Затем, положив глину на стол, смочил и принялся раскатывать ее скалкой, позаимствованной на кухне. После этого приложил к мягкой глине восковый кружок от неизвестного документа. Осторожно оторвал его и посмотрел на нечеткий отпечаток бородатого бога Рипуза с мастерком в левой руке и большим молотком в правой — божество благоволило и к ремесленникам. Внизу виднелись слова надписи.

Вооружившись иглой, Вилт пододвинул стол к окну и принялся обводить контуры рисунка на глине. Его товарищи молча наблюдали за тем, как коротышка кропотливо формирует изображение, отбрасывая острием иглы песчинки, или наоборот, собирая их в группы.

Затем настала очередь надписи: «Лантарская гильдия каменщиков» и чуть ниже: «Строим на века!». После этого лекарь аккуратно увлажнил подсохшую заготовку, избегая намочить изображение и текст, и вырезал бронзовым кубком получившуюся глиняную печать.

Разогрев воск, коротышка скрепил им концы бечевки и тут же положил его на поверхность стола. Взяв в руки изготовленную печать, лекарь с силой прижал ее к воску. Затем уверенно обвел ножом по периметру получившейся печати, отрезая все лишнее.

— Готово! — объявил он друзьям, удивленным такой сноровкой у бродячего лекаря-шарлатана.

— И где ты этому научился? — поспешил поинтересоваться Мерги.

— Я тебе скажу, если ты мне расскажешь о том несчастном, которого ты в молодости отправил к Турулу, — заговорщицким шепотом ответил недомерок.

— Идет, — тоже шепотом согласился лысый вожак, — только после того, как найдем черепаху. Лекарь плюнул с досады. Мерги, взяв в руки документ, придирчиво осмотрел печать и довольно поцокал языком:

— Неплохо! Очень неплохо!

— Вот только Рипуз немного смахивает на матроса, — начал критиковать Хемилон. — Бороду надо было потщательнее прорисовать!

— Эта борода досталась вам бесплатно! — возмутился Вилт. — Если не нравится, делай печать сам.

— Хемилон придирается, — успокаивающе произнес сапожник. — Печать выглядит как настоящая. Да, а где ты старую печать взял? — обратился он к недомерку.

— У Радоба, — ответил Вилт. — Он как-то раз жаловался, что каменщики лет пять назад содрали с него кучу серебра за надстройку к его дому. Вот я и забежал к нему на обратном пути. Сказал, что хочу показать договор Хемилону. Может, он найдет лазейку, чтобы вернуть часть денег. Он сразу согласился.

— Неужели он тебе поверил? — удивился Тейрам.

— Жадность Радоба заставляет верить его во все, что может принести ему пару медяков, — засмеялся коротышка. — Не веришь, спроси у Айто.

— Теперь осталось придать этому пергаменту вид настоящего документа, — провозгласил сапожник. Он налил на ладонь немного красного бератского вина и капнул в нескольких местах на пергамент. Затем вышел во двор, и друзья увидели, как сапожник, положив плод совместного труда на землю, прошелся по нему несколько раз ногами. Потом он поднял документ и, подойдя к ведерку с давно высохшей известью, вымазал в нем свои пальцы и хорошенько помял пергамент в своих руках. Напоследок пару раз ткнул указательным пальцем напротив вымышленных людей и удовлетворенно хмыкнув, свернул подделку и засунул ее под одежду.

— А теперь назначим роли, — объявил Мерги. — Я буду почтенным мастером Гирбом. Хемилон — писцом Куваром, а Тейрам станет подмастерьем Нагором. Троих для этого будет достаточно.

— А я опять буду искать торговцев травой? — возмутился лекарь. — И это после того, как я вам сварганил такую печать?!

— При всем моем желании ты никак не тянешь на каменщика, — начал было Мерги объяснять коротышке свое решение, но его перебил астролог, рассерженно спросив:

— А я, значит, выгляжу, как потомственный каменотес?!

— Нет, просто ты в данном случае больше подходишь на роль писца, чем Вилт на роль каменщика.

— В таком случае я займусь чем-нибудь поприятнее, чем лазать по разным прудам! — заявил оскорбленный коротышка и вышел на улицу.

— Мог бы и помолчать, — упрекнул ларморца Тейрам.

— Простите, я все время забываю, что я уже не уважаемый астролог, — извинился Хемилон. — Скоро ты им опять станешь, — пообещал пращник и скривил лицо, задев косяк двери

ушибленным коленом.

— Не сомневаюсь, — грустно усмехнулся звездочет.

— Тебе, Хемилон, придется еще один документ сделать, — опять обратился к ларморцу сапожник. — Возьми с собой чернильницу. Будешь записывать мои замечания во время осмотра. Звездочет послушно принялся за работу. Через полчаса «комиссия» покинула дом и отправилась на негласную проверку качества работы лантарских строителей.

— Осталось всего один бассейн проверить, — прохрипел высохшим горлом Тейрам, измученно глядя то на кованые ворота особняка, к которому они подходили, то на краснеющий закат. Его спутники замедлили шаг, дав пращнику немного перевести дух после второго дня хождений по домам удачливых лантарцев.

Дойдя до ворот, Мерги окликнул зевающего от скуки привратника:

— Эй, приятель, это дом Хавтуга?

— Его светлости Хавтуга, — высокомерно поправил молодой бездельник, щелкая суставами пальцев.

— Парень, беги к вашему управляющему и передай ему, что люди из гильдии каменщиков пришли проверять работу строителей вашего бассейна. И шевелись побыстрей, у меня уже горло пересохло от разговоров с разными светлостями и их ленивыми лакеями.

Слуга, недовольный, что ему подкинули работу, с вздохом оторвал свой зад от скамейки и нарочно медленно направился вглубь аллеи к видневшемуся меж деревьев большому дому. Через полчаса друзья сподобились увидеть плотного коротышку, энергично направляющегося в их стороны и ухмыляющегося бездельника.

— Этот лодырь полчаса прохлаждался, прежде чем соизволил позвать своего начальника! — негромко сказал Хемилон.

— Потерпи, осталось немного, — успокаивающе отозвался Мерги.

— Кто такие и с каким делом пожаловали? — резко обратился к ним энергичный коротышка.

— Мастер Гирб из гильдии каменщиков, — важно ответил Мерги. — А также мои помощники: почтенный писец Кувар и подмастерье Нагор.

— И что нужно от меня гильдии каменщиков? — тем же неприветливым тоном осведомился управляющий.

— Осмотреть качество кладки в бассейне, — деловито ответил сапожник, протягивая ему пергамент. Коротышка брезгливо взял в руки измазанный в извести и грязи документ, презрительно скривил губы, увидев бордовые пятна от вина и начал внимательно читать. Потом не поленился проверить печать и поспешил избавиться от грязного пергамента, отдав его обратно.

— Сейчас уже поздно! — заявил он каменщикам. — Приходите завтра.

— Э нет, дружок, у нас и без тебя дел хватает, — развязно ответил Мерги. — Кувар, отметь, что осмотр бассейна показал, что качество выполнения работ соответствует требованиям гильдии. И заодно отметь, что мы все осмотрели.

— А осматривать бассейн кто будет? — зло спросил управляющий горе-мастеров.

— А я и так знаю, что там в полном порядке! — с издевкой заявил ему Мерги. — А с утра у меня со зрением не очень хорошо. Если хочешь, можем сейчас взглянуть. Или мы пойдем домой: не ты один занят важными делами.

Багровый от злости управляющий хотел было спросить, с каких это пор напиваться, как матрос стало важным делом, но поостерегся. Работнички, что строили бассейн прошлой осенью, и так попортили ему немало крови. С трудом успели до осенних заморозков, мерзавцы! Не помешало бы, чтобы хоть кто-нибудь взглянул сейчас на их работу. Эти мастера, правда, тоже не вызывают доверия, но раз пришли осматривать бесплатно, придется довольствоваться тем, что есть.

— Руди, проклятый бездельник, отвори ворота мастерам! — приказал управляющий, специально опустив слово «уважаемые». Друзья проигнорировали неуважительное обращение и неспешно прошли в распахнутые ворота. Затем вместе с раздраженным коротышкой направились к бассейну.

— Проверяйте тщательнее! — приказным тоном обратился к ним управляющий, когда они подошли к бассейну, укрытому в глубине сада. Вокруг него на расстоянии в тридцать локтей все было засыпано песком, на котором могла нежиться обитательница рукотворного пруда. Мерги рассеянно кивнул, показывая, что слышит его голос.

— Жалобы на сделанную работу имеются? — спросил Хемилон, пока Мерги и Тейрам высматривали в бассейне черепаху.

— Во время строительства пропало шесть кур! — обвиняющее ответил управляющий.

— Куры нас не интересуют, — бесстрастно заявил звездочет. — Нас интересует только работа нашей гильдии.

— А я и говорю, что это работа ваших безд… мастеров!

— Хорошая работа вызывает хороший аппетит, — насмешливо заметил Хемилон, обрадовавшийся возможности позлить желчного индюка, стоявшего перед ним.

Между тем Мерги сумел разглядеть среди озерных растений, растущих на дне бассейна, его хозяйку и двинулся к противоположной стороне водоема, чтобы поподробнее рассмотреть те камни, которыми был украшен ее панцирь.

— Мы заплатили достаточно, чтобы ваши мастера могли наесться до отвала, — донесся сзади до сапожника клекочущий от ярости голос управляющего.

— По-моему мнению, в обязанности наших людей не входит следить за чужой скотиной, — издевательски-спокойно уточнил Хемилон. — Это входит в обязанности того, кто отвечает за порядок в усадьбе.

Коротышка, мгновенно уловивший обвинение в свой адрес, взвился от злости. Выяснилось, что кроме кур, пропало множество вещей, включая садовый инструмент и бочонок вина. «Писец», наслаждаясь злостью управляющего, посоветовал ему получше приглядывать за слугами.

— Кувар, хватит болтать! — прервал яростный спор Мерги. — Запиши, что на восточной стороне бассейна сверху немного искрошился один кирпич. И отметь, что заделка будет сделана за дополнительную плату.

— Как, еще платить?! — окончательно вышел из себя хозяйственник. — Я лучше поручу эту работу своему садовнику, чем опять позову кого-нибудь из вашей гильдии!

— Дело ваше, — равнодушно бросил сапожник, — а мы свою работу закончили. Мы сами найдем дорогу к воротам.

— Я прослежу, чтобы вы ее нашли как можно скорее, — прошипел злой управляющий и заторопился к выходу.

— Нагор, ты хорошо спрятал курицу? — вместо прощания громко поинтересовался у Тейрама довольный Хемилон, когда они услышали позади себя грохот закрывшихся ворот. В ответ до них донеслись ругательства в адрес гильдии проходимцев и конкретных ее представителей. Не обращая на них внимания, друзья пошли домой.

— Черепаха не наша, — сообщил Мерги своим спутникам результаты осмотра бассейна. — Как и все остальные. Впрочем, я особо и не надеялся на успех.

— Еще два дня безрезультатного хождения, — отметил Хемилон.

— И что нам теперь делать? — спросил Тейрам, когда Мерги рассказал Вилту о результатах их поисков.

— Не знаю, — устало отозвался сапожник. — Надо подумать. Чувствую, что-то я упустил из виду. Застежка, монеты, кинжал. Не с того конца мы зашли.

— А с какого надо? — Тейрам заглянул в глаза Мерги.

— С нужного, — отозвался сапожник. — Кому нужна смерть Телла и пропажа черепахи? Силар мог бы рассказать побольше: кто враждовал с Теллом, какие дела замыслил совершить король, что хотят его фавориты, недруги фаворитов, королева, наконец. Это дело рук высокородных. Поднять руку на верховного жреца мог только тот, кто находится с ним на одной ступени. Тот, кто смотрит на человека, занимающего это место, не как на Хранителя Удачи Урмана, а как на соперника или врага.

— Завтра отдыхаем, — решил Мерги, — а послезавтра попробуем еще. Тейрам, ты навести своего друга, Корпа, поспрашивай, не заметили ли лодочники в тот день чего подозрительного. Вряд ли убийцы приплыли на остров на своей лодке. Если Корп спросит, зачем это тебе, ответь, что один из жрецов Киргала нанял тебя поспрашивать.

Пращник молча кивнул. Спасибо и на том, что не придется врать своему бывшему товарищу по оружию.

— Вилт, ты отправишься с Хемилоном в казармы городской стражи. Отыщете писаря, не поскупитесь на взятку. И внимательно просмотрите, сколько нашли трупов в течение трех дней после убийства Телла. На расспросы ответите, что ищите пропавшего родственника из провинции, который не доехал до вашего дома. Хемилон, запишешь места, где обнаружили неопознанные трупы.

— Зачем тебе это? — изумился лекарь, бросив взгляд на сапожника.

— Если у убийц были помощники, они могли от них избавиться после того, как спрятали черепаху в надежном месте, — флегматично ответил Мерги.

— А не поздновато ли ты спохватился? — подал голос ларморец. — Трупы уже давно закопали.

— Все равно кто-нибудь да видел тело. Я согласен, толку в этом мало, но надо что-то делать. Если будем тянуть за все ниточки, то удача может нам улыбнуться.

— Может, — скептично повторил Хемилон.

— А я попробую встретиться с Силаром. Надо порасспрашивать его об обстановке в королевском дворе.

Следующий день четверка отдыхала. Точнее, делала вид, что отдыхает — поиски черепахи уже захватили мысли каждого авантюриста. Друзья слонялись по дому и двору, стараясь остаться в одиночестве и придумать какую-нибудь идею, которая бы помогла отыскать похищенную Удачу Урмана. Мерги в который раз, вытащив скудные улики, невидяще смотрел на них. Если этот жрец принял нас за дурачков и подсунул нам обманку, этот кинжал будет в его лживой глотке, — в сердцах прошептал сапожник и убрал с глаз вещи Силара. Айто, с вечера заметивший вытянутые лица своих гостей, предпочел не лезть с расспросами.

Через день, наскоро проглотив завтрак, четверка рысью бросилась в город, опередив даже Айто. Тот лишь удивленно покачал головой и пробормотал что-то о недалекой молодости. В последнее время старик отказал в рассудительности даже Мерги и Хемилону. Ввязываться в дела жрецов он считал непростительной глупостью. Айто даже начал подумывать о том, чтобы пригласить какого-нибудь мага, чтобы он поставил защиту на входную дверь и окна. Только плата в двести уртов за работу оранжевого мага пока останавливала бережливого торговца от этого шага.

Мерги, удостоверившись, что пропуск Силара лежит в кармане, направился по уже знакомой дороге на причал. Расплатившись с лодочником, он зашагал к воротам резиденции. У ворот все еще дежурили гвардейцы — доверие к храмовой страже у короля или его приближенных было подорвано окончательно. Предъявив пропуск угрюмому десятнику, сапожник прошел внутрь, но уже без сопровождения.

Дойдя до зеленого дома Силара, Мерги кулаком сильно несколько раз ударил по двери. Особого пиетета к большим шишкам он не испытывал уже давно, со времен резни под Арлатом. А Силара сапожник уже давно отнес к честолюбцам, от которых ему и его друзьям не стоит ожидать ничего хорошего. На его стук открыл тот же привратник, что и в прошлый раз.

— Господина Силара нет дома, — хмуро ответил жрец на просьбу встретиться с его хозяином. — И в ближайшее время он никого не сможет принимать. Мерги попытался уговорить привратника передать немедленно Силару его просьбу о встрече с ним, но тот был непреклонен: он передаст господину просьбу Мерги, когда тот освободится от своих дел. Крепко выругавшись, сапожник пошел обратно. Жрец-претендент был поглощен борьбой за место верхового жреца и твердо решил не отвлекаться на второстепенные дела. Все, что надо было ему получить от четверки, он уже имел.

Решив не терять время попусту, сапожник завернул к торговцу бератскими кинжалами. Но ничего нового тот не сказал. Мерги уже и не помнил, когда он чувствовал себя паршивее, чем сейчас. Разве что лет двадцать назад, в тот день, когда он узнал о гибели всей своей небольшой группы вместе с половиной десятитысячной урманской армии. Сейчас он, как и тогда, опять не представляет, что делать дальше. Но хуже всего, что на него надеются его друзья. Навык поиска, язвительно усмехнулся сапожник. Видать, за столько лет он улетучился, вместе с быстротой и гибкостью его тела.

Незаметно для себя Мерги пришел к главному храму, где Вилт «осчастливил» жрецов своим скромным подношением. Усевшись на скамью, коих было великое множество, лысый следопыт стал бесцельно наблюдать за окружающими, пытаясь отрешиться от терзавших его мыслей. Жизнь текла в привычном русле. Играющие дети, разомлевшие от теплого солнца нищие, горожане и приезжие, входящие и выходящие из храма. Каждый из них занимал определенное место в многообразной общественной пирамиде. И каждый был уверен, что его никто не спихнет с его социального насеста: последний нищий мог рассчитывать на помощь и защиту своей гильдии. Множество формальных и условных правил определяло жизнь каждого члена общества, одновременно налагая на него обязанности, пренебрежением которых мало кто рисковал.

Зачем убили Телла? — спросил себя сапожник. И почему украли черепаху? Кто выигрывает от этого? Мерги резко поднялся и направился домой. Если Силар не хочет никого видеть, придется ему самому искать удобный момент, чтобы переговорить со жрецом.

К тому времени, как сапожник добрался до дома, остальные уже сидели в беседке, обсуждая результаты своего похода.

— Опять не повезло, — ответил Хемилон на вопрос в глазах Мерги. — Вилт тебе сейчас все расскажет.

— В общем, подошли мы к тому хапуге, что ведет у них регистрацию происшествий, — начал говорить коротышка, прихлебывая какой-то настой из трав, сваренный им накануне. — Чтобы найти своего пропавшего родственничка, нам пришлось раскошелиться на десять уртов! За эти деньги нам показали полтора десятка записей о найденных трупах в различных канавах этого славного города.

Хемилон пояснил:

— Наш прижимистый друг хочет сказать, что большинство покойников прежде являлись добропорядочными горожанами, за исключением пары матросов, которых причислили к подданным Урдалана и Мерпала. А также какого-то фаланского купца, которому ночью перерезали горло из-за кошелька в переулке около ипподрома. Гильдия купцов признала в нем своего торгового партнера.

— Короче говоря, ничего полезного, — глухо произнес Мерги и проследовал в дом. Остальные переглянулись в недоумении. Спокойствие сапожника давно стало объектом их шуток между собой. А сейчас они увидели отчаяние в глазах своего друга.

— Мерги слишком близко принимает к сердцу поиски животинки нашего жадного приятеля Киргала, — высказал вслух свое мнение недомерок, грызя тыквенные семечки. — Если не найдем, то займемся другим делом. Нас как-никак четверо, можем провернуть практически любое дело.

— Ты бы лучше попросил нашего общего благодетеля вернуть подписанное нами обвинение, — заметил Хемилон. — Нам нечего опасаться, а Мерги теперь должен отработать эти пятьдесят золотых.

— Да, мы совершили большую глупость, — согласился Вилт. — Наш лысый друг переоценил свои силы и чересчур понадеялся на признания Силара.

— А я считаю, что если бы не Мерги, мы бы сейчас неизвестно где кормили клопов, — возразил пращник.

— Никто и не спорит! — поморщился ларморец. — Вопрос в другом: как нам заставить Мерги понять, что в этот раз интуиция его подвела, и черепахи нам не найти?

— Может, поусерднее искать черепаху? — просто предложил Тейрам, поглядывая на развалившегося в беседке коротышку и его раздувшийся от еды живот. Недомерок со вздохом перешел в сидячее положение и проворчал:

— Где мы еще не побывали? Я готов опросить хоть слепого, если бы это помогло. Наемник ответил:

— Пусть Мерги скажет, что мы должны еще сделать.

Троица поднялась и направилась в дом. На вопрос пращника сапожник только махнул рукой:

— Отдыхайте! — и опять уставился в окно. Друзья решили оставить в покое отрешившегося от окружающего мира Мерги и вернулись в беседку.

За последующие двадцать дней Мерги произнес от силы сто слов. Целыми днями он пропадал в городе, отрабатывая одну версию за другой и тут же их отбрасывая. Пять дней он потратил на то, чтобы подкараулить Силара, когда он будет выходить из своего жилища, но жрец так ни разу и не объявился. Его привратник даже не открывал дверь, научившись узнавать лысого посетителя по яростному громыханию в дверь. Если бы не приказ Силара, который в ответ на жалобы жреца посоветовал не обращать на это внимания, гвардейцы давно бы научили этого мужлана как принято стучать в дверь дома Хранителя Пруда. Силар предпочитая в последнее время перемещаться между своим домом и центральным зданием резиденции по хорошо освещенному подземному коридору, решил, что встреча с возможным исполнителем его планов пока преждевременна.

Сапожник вскоре бросил бесполезное дело, догадавшись, что жрец пользуется одним из подземных переходов, о которых ходило столько слухов. Мерги, рискуя здоровьем и кошельком, обошел большинство злачных мест в районе озерных причалов, распивая с испитыми завсегдатаями дешевое пойло и бузуспешно пытаясь выловить из бессвязного хмельного бормотания крупицу ценной информации. Как-то раз, поздним вечером, ему после подобной вылазки чуть не размозжил голову местный грабитель. Увернувшись в последний момент от руки с кистенем, разозлившийся сапожник, не церемонясь, пырнул своим кинжалом приземистого грабителя в грудь и поспешил удалиться от хрипящего тела.

Содранная кожа над правым ухом и залитая кровью лицо оповестила друзей об очередной жертве поисков черепахи среди них.

— Два раза избежать встречи с Турулом — это верный признак благоволения к нам самого Киргала, — пробормотал себе под нос Вилт, накладывая смоченную в целебном отваре повязку на голову угрюмого сапожника.

Дома Мерги видели только утром, когда осунувшийся сапожник с черными кругами под глазами молча со всеми завтракал. Обеспокоенные его состоянием, друзья и Айто в ответ на расспросы и настойчивые просьбы принять их помощь встречали лишь упрямый взгляд серых глаз, в глубине которых виднелось глубокое отчаяние.

Наконец, после очередного дня неудачных поисков, сапожник признался сам себе, что с поисками проклятой черепахи надо прекращать. Иначе скоро он заработает помрачнение рассудка, и тогда его точно больше не будут интересовать ничтожные проблемы его бренного тела. Приняв это непростое для себя решение, Мерги зашел в винную лавку и купил большой кувшин вина, решив сбросить напряжение последних дней.

Друзья, привыкшие за последнее время к ночным возвращениям друга, удивленно воззрились на него. Мерги поставил покупку на стол, тяжело присел на стул и заявил своим соратникам:

— Все! С поисками черепахи нужно заканчивать! Прошу прощения за свою самонадеянность. Я чересчур понадеялся на Силара, недооценил убийц Телла и переоценил свои умения, а может, и ум. Своей излишней уверенностью я вовлек вас в эту авантюру и заставил рисковать своими жизнями, — сапожник бросил извиняющийся взгляд на Тейрама. — Теперь нам придется решать, оставаться вместе и заняться чем-нибудь другим, или расстаться, — подвел сапожник общий итог всем поискам.

Мужчины погрузились в долгое молчание. Мерги прямо заявил им о том, о чем они все думали в последнее время и не решались сказать. Первым подал голос лекарь:

— Мне уже порядком надоело скитаться по деревням и задрипанным городкам! Продажа эликсиров в последнее время перестала окупать риск быть искалеченным какими-то мужланами. А если делать это вчетвером, то дальше первой деревни живыми не уйдем. Я за совместный труд в Лантаре, или в другом каком большом городе, Сар Берате, например, — коротышка с надеждой заглянул в лица товарищей, ища поддержку своему предложению. Мерги поморщился от перспективы вместо озверевших крестьян с дубьем быть аккуратно повешенным городским палачом. Но обсуждать это не стал, приняв к сведению лишь общее согласие недомерка.

— Если я уйду, то придется опять идти в наемники, — подал голос пращник. — Больше я ничего не умею. Валить лес в городе затруднительно, а в гильдиях лесорубов и углежогов принимают только местных. Я — за. Только без всякого обмана! — Тейрам повернул лицо к лекарю. Тот скорчил обиженное лицо и нехотя кивнул. «Старым ремеслом можно заниматься и одному», — подумал Вилт.

Все обернулись к ларморцу, напряженно ожидая его решение. Звездочет и раньше никогда не испытывал особой радости от того, чем ему пришлось заниматься в последние полторы луны. А сейчас ему предлагали на неопределенное время расстаться с надеждой вернуться в комфортную для него среду книжников и астрологов, вместо этого обещая неизвестное занятие, которое, скорее всего, опять окажется не совсем законным с точки зрения правосудия.

С другой стороны, признался себе Хемилон, он покинул Лармор не только из-за своей неосморительности. В последнее время его стали тяготить полоумные, по определению Вилта, клиентки и неуверенные в себе мужики. Иногда его просто тошнило лишь от одного вопроса, ответ на который пытались найти у него не знавшие, чем заняться, зажравшиеся аристократки и купчихи. Ларморец со стыдом признался себе, что поначалу он испытывал некоторую неприязнь к бродячему лекарю по той причине, что в нем он увидел себя, только в другой одежде и имеющего дело с клиентами, от которых пахнет крестьянским потом, а не дорогими благовониями.

— Полагаю, что нам сейчас расставаться нецелесообразно, — нарушил Хемилон напряженную тишину. Коротышка не сдержался и от радости так хлопнул звездочета по спине, что заставил его пожалеть о своих словах. Тейрам довольно заулыбался.

Мерги принялся распечатывать принесенный кувшин, а Вилт предложил выпить за дружбу и многообещающее будущее. Пращник незаметно потрогал левой рукой еще болящий бок и поспешил опрокинуть кубок.

Скоро в дом возвратились и хозяева. Айто посмотрел на улыбающихся Вилта и Тейрама, на расслабленное лицо сапожника и покрасневшего от вина ларморца и радостно спросил:

— Неужели что-то нашли?

— Нет, Айто, просто решили покончить с этой глупостью, — улыбнулся Мерги.

— Слава богам! — облегченно воскликнул старик и заспешил на кухню. Вернулся он минут через десять, держа в руках покрытый паутиной небольшой темно-серый кувшин.

— Двадцать пять лет выдержки, — довольно объявил Айто, водружая принесенную из подвала реликвию на стол. Вилт тут же сбегал на кухню за уже приготовленным ужином. Увидев запеченного в глине гуся, Хемилон одобрительно кивнул. Недомерок, положив свое творение в большую липовую тарелку, ударом кухонного тесака расколол глину, заставив проголодавшихся друзей с упоением вдыхать запах начиненной приправами птицы.

Вечерняя трапеза со старым вином удалась на славу. Наевшись и напившись, взрослые принялись смаковать старое вино. Айто налил внуку немного красной жидкости, приобщая его к миру взрослой жизни. Счастливый Пимм важно сделал первый глоток и почмокал губами, неосознанно копируя знакомое движение Хемилона. Все засмеялись, включая ларморца.

Звездочет за последнее время сильно привязался к своему ученику. Непоседливый внук старого торговца даже заставил своего учителя задуматься о женитьбе. Но, в Ларморе, когда у него была эта возможность, он ею не воспользовался, а сейчас об этом думать было просто глупо, — подумал ларморец.

Отсмеявшись, недомерок хотел было налить мальчику еще немного вина, но был остановлен грозным окриком Айто, посчитавшего это излишним. Застольная беседа возобновилась.

— Кстати, Хемилон, что ты там говорил об Ореховой войне? — вдруг вспомнил Мерги давний разговор, в тот день, когда они наблюдали за скачками Олдана.

— А что я говорил? — откликнулся астролог.

— Не помню, что-то о том, что была война с Лагратом.

— А-а, — вспомнил ларморец. — Это опять связано с черепахой Киргала, — усмехнулся он и начал рассказывать:

— За четыре года до смерти Олдана Скряги преставился верховный жрец Киргала. После того, как был избран новый жрец, должна была состояться торжественная церемония кормления черепахи новым Главным Слугой Киргала. Мало кто знает, но все верховные жрецы отлично знают, какие травы едят черепахи, — отвлекся от основного повествования Хемилон. — Это произошло после того, как одному из предшественников верховного жреца подсунули несъедобную траву. Разумеется, черепаха отказалась от ядовитой для нее травы и новый верховный жрец был убит на месте как человек, сумевший чем-то оскорбить Киргала и представляющий угрозу всей стране. Все сочли, что Киргал позволил ему выиграть в Священную Игру, чтобы с помощью своей любимицы указать на нечестивца.

Так вот, через луну после торжественной церемонии в Лантар прибыл двоюродный брат лагратского монарха. Уж не знаю, с какого перепоя, — едко произнес ларморец, — но ради такого случая король решил показать этому южанину нашу черепаху. Выяснилось, что этот лагратец также является и главным жрецом у себя на родине. Они там поклоняются дельфинам, обезьянам и орлу. Этот посол был главным среди ихних обезьян. И даже взял с собой одну из них. Лагратцы считают, что они даруют ум и богатство. И что-то еще, уж не помню. Главное — в другом. Недоумок король решил, что было бы неплохо, если бы этот жрец сделал бы символический подарок Дарующей Удачу, подарит траву, которую ему дадут наши жрецы. Позволять кормить черепаху какому-то обритому чужаку никто, конечно, не собирался. Просто тот должен был в трех шагах от черепахи положить озерную траву на золотой поднос. А наш верховный жрец должен был также положить на тот же поднос заморский орех, который ему должны были вручить лагратцы. Этакая трогательная картина дружбы двух далеких монархов, — издевательски просюсюкал Хемилон своим слушателям. Кстати, в Лаграте считают, что эти орехи, произрастающие только на их острове, улучшают сообразительность, также, как и у этих лохматых животных.

Обезьяна пользовалась среди урманской знати большой популярностью: посмотреть на ее ужимки и смешные рожицы собирался весь двор. Особенно им нравилось смотреть, как обезьяна ест — она пользовалась маленьким молотком, чтобы раскалывать орехи.

Вилт хмыкнул:

— Я тоже могу молотком колоть орехи! Но что-то никто из благородных не спешит посмотреть на это.

— Что взять с дураков! — вздохнул Мерги. Друзья рассмеялись.

— Наконец, настал этот знаменательный день обмена едой, — продолжил ларморец. — Лагратский жрец положил, как положено, пучок травы на поднос, а наш жрец поделился с обезьяной орехом размером с детскую голову. Но потом все пошло наперекосяк: то ли из-за волнения лагратцы забыли покормить свою животину, то ли еще из-за чего, но обезьяна в то утра была голодна. Очень голодна. Увидев орех на блестящем подносе, она спрыгнула с роскошных носилок, на которых она все время нежилась, и через несколько прыжков оказалась рядом с любимым лакомством. Схватила его и быстро оглядевшись, заметила черепаху. Подскочив к Дарующей Удачу, она схватила амулет Урмана и принялась колотить ее панцирем по этому проклятому ореху. Все застыли в изумлении, которое у урманцев быстро перешло в ярость. Храмовые стражники, не дожидаясь приказа, умертвили ни в чем не повинное голодное животное. Ну, а затем пришлось отправить вслед за ней и ее жреца вместе со всей свитой, в исступлении бросившихся на святотатцев. Никто не догадался положить рядом с орехом и сам молоток.

В результате лагратский монарх объявил войну Урману, а Лантару пришлось объявлять ему, чтобы не опозориться на всю Линмару. А так как остров Лаграт находится на другом конце Линмары, война ограничилась погромами жилищ вражеских купцов в Урмане и Лаграте, чудом оказавшихся так далеко от родины. Вообще, торговля с Лагратом идет через руки урдаланцев, поэтому особого ущерба страны друг другу не нанесли.

Через пятнадцать лет короли помирились. Кости обезьяны торжественно отдали их новому верховному жрецу, хотя, я сомневаюсь, что все эти годы кто-то хранил у себя эту гадость. Думаю, что в тот мраморный саркофаг засунули кости какой-нибудь давно исдохшей дворняги, а лагратцы наверняка выкинули саркофаг за борт, как только отплыли от лантарской пристани. Вот и все, что я вам могу рассказать об этой дурацкой войне, — заявил Хемилон своим друзьям и поспешил оросить пересохшее горло.

— Я об этом ни разу не слышал! — изумленно произнес Айто. — А ведь прожил на свете немало! И всегда старался держать уши открытыми. Выходит, что я не знаю и десятой доли того, о чем стоило бы знать.

— А то, что знаешь, верно лишь на ту же десятую часть, — «обрадовал» его звездочет. — Надо всегда помнить о том, что историю пишут, а не записывают. Поэтому ей верить нельзя. Да, постарайтесь не делиться с посторонними этим рассказом. Официально война началась из-за оскорбления, нанесенного жрецом нашему королю. А о том, что по вине урманского монарха какая-то обезьяна использовала Удачу Урмана вместо булыжника, в хрониках нет ни слова. Неохота связываться с местным правосудием за оскорбление короны.

— Ты слышал, Пимм? — окликнул дед внука. — Все, о чем мы говорим дома, никому не рассказывай. Иначе у нас могут быть большие неприятности.

— Я уже не маленький! — попытался обидеться ребенок.

— Болтуны встречаются и с сединой, — продолжил внушение дед. — Ты уже должен понимать, что держать язык за зубами всегда выгоднее, чем болтать, не закрывая рта.

— Я понял, понял! — нетерпеливо отозвался ребенок.

— А зачем приехали в Урман эти лагратцы? — обернулся старик к Хемилону.

— Хотели договориться построить торговый флот, чтобы возить пряности мимо урдаланского порта, в Гемфар, а оттуда по суше к нам, — зевая, ответил знаток тайн истории. — Деньги Урмана, пряности Лаграта и порты Гемфара. В ходе этой войны урдаланские корабли под флагами Лаграта потопили все торговые морские суда Гемфара. Их и так было немного!

— Война, торговля и разбой — три вида сущности одной, — неожиданно для всех процитировал Тейрам известное изречение безымянного поэта.

— Что-то в этом есть, — согласился с пращником Айто. — Добавь только, крупная торговля. Нам, мелкоте, от нее столько же прибыли, как и всем прочим.

— Деда, я уже знаю половину знаков, — обратился к старику Пимм. — Когда я получу солдатиков?

— Так уж и половину? — усомнился Айто.

— Даже немного больше, — поддержал Хемилон своего ученика.

— Мы договаривались, что ты их получишь только после того, как выучишь все знаки, — разочаровал Пимма дед. Ребенок обиженно надулся.

— Айто, чтобы выучить половину знаков, мне пришлось мучиться полгода, — вступился Мерги за проказника. — Твой внук честно заработал игрушку.

— Ладно, — смягчился строгий дед, — через луну ты получишь своих солдатиков. Но предупреждаю, будет хоть одно баловство, и ты их увидишь только после того, как напишешь мне письмо под мою диктовку без единой ошибки. Мальчуган обрадовано запрыгал.

— Деда, можно я завтра пойду с Гиртом и его братом Рону в казарму гвардейцев? — тут же попросил Пимм.

— Что ты там забыл? — ворчливо отозвался Айто.

— Я хочу посмотреть, как маршируют настоящие гвардейцы и как они строятся перед битвой. Я буду также расставлять своих солдатиков.

- Смотри, чтобы до закрытия рынка ты был уже дома, — разрешил Айто. — И никуда не отходить от Рону. Если меня не послушаешь, забудь о солдатиках.

Довольный Пимм послушно закивал головой. Он не особо рассчитывал, что дедушка разрешит ему навестить старшего брата Гирта, который уже два года служил гвардейцем в отряде лантарских волков.

— Мерги, дай-ка мне эти монеты, которые всучил нам Силар, — вызвал у всех оторопь Тейрам. Удивленный сапожник протянул пращнику два бератула. Наемник стал их внимательно рассматривать. Оглядев их аверсы и реверсы, он принялся исследовать гурты монет.

— Что ты там выискиваешь? — тут же поспешил осведомиться Вилт.

— Просто пришла сейчас в голову одна мысль, — разочарованным голосом ответил Тейрам, возвращая монеты. — Вспомнил, мне в Ларморе наш десятник рассказывал, что фаланские головорезы всегда кладут рядом с телом своей жертвы какую-нибудь монету с нацарапанной на ней змейкой — знаком ихнего бога смерти. Так они просят его защитить их от мести духа своей жертвы.

— Глупость какая! — фыркнул Вилт. — Покойники предпочитают лежать тихо. — Ты пойди, объясни это фаланцам, — съехидничал Хемилон. — Они не пожалеют для тебя монетки.

— В любом случае на монетах ничего подобного нет, — объявил Мерги, прекращая спор. — Я осмотрел их раз десять и ничего не нашел. Тейрам тоже в этом удостоверился.

— Пимм, пора спать! — сказал Айто, увидев сонные глаза внука. Старый торговец, пожелав доброй ночи своим взбалмошным друзьям, пошел с мальчиком спать.

Друзья на минуту умолкли, наблюдая за танцующим пламенем свечей. — Пора и нам закругляться, — нарушил молчание Мерги. — Но прежде закончим с этим, — он выложил на стол кинжал и два бератула. — Предлагаю сообщить Силару, что кинжал и урты отняли у меня при ограблении, — сапожник дотронулся пальцем до свежей раны на голове. — А дельфина отняли у Тейрама во время драки в таверне.

— И зачем тебе кинжал понадобился? — полюбопытствовал Вилт.

— На память об этом дурацком деле, — странно улыбнулся Мерги, вспомнив о Силаре. — А монеты предлагаю отдать какому-нибудь нищему у храма Киргала. Они нам не принесли удачи. Вилт с этим делом справится.

— Отдать два бератула какому-то бездельнику?! — возмутился недомерок. — Ха-ха, я найду им лучшее применение! Может, бросим их на удачу той статуе? Тейрам, завтра сходим к той лошадке. А чтобы всякие гнедые гвардейцы не прикарманили наш подарочек, мы его немного подпортим. Скряга не обидится!

С этими словами недомерок схватил кинжал Силара и, поставив его острие на шею монарха, изображенного на аверсе, ударил ладонью по рукоятке. Сталь легко прошла сквозь тонкий металл и вонзилась в дерево столешницы.

— Ну вот, испортил стол! — с укоризной прокомментировал звездочет.

— Одной царапиной больше, — не согласился лекарь и выдернул кинжал. От огненно-красной поверхности сквозного отверстия монеты отразился тусклый свет свечи.

— Клянусь бубенцами Киргала! — только и сумел выдавить Вилт. Остальные бросились к нему и принялись жадно рассматривать фальшивку.

— Смотрите, они даже прошли проверку! — Тейрам обратил внимание друзей на следы зубов на монетах.

— Не удивлюсь, если их ставили сами изготовители фальшивок, — заявил рыжий пройдоха. Взяв вторую монету, он повторил операцию. — И эта тоже! — восторженно воскликнул Вилт. — Вот оно что, жрец-то неспроста таскал эти монеты с собой! Значит убили его не из-за черепахи, а из-за фальшивок! А может он тоже участвовал в их изготовлении?

— Не думаю! — возразил Мерги. — Иначе он не таскал бы их с собой. Как сказал Силар, люди его ранга годами могут не видеть денег. Да и кто-кто, а храм Киргала никогда не нуждался в деньгах. Скорее всего, он носил их с собой в качестве улики.

— Теперь нам нужно найти фальшивомонетчиков, сказал Тейрам.

— Точно, — насмешливо поддержал его Хемилон, — всего-то найти фальшивомонетчиков в двухсоттысячном городе! А если они живут не в Лантаре?

— Кто-нибудь знает точно, как делаются подобные фальшивки? — возбужденно спросил Мерги. Он сразу же забыл о недавно принятом решении бросить затею с поисками. Тейрам отрицательно мотнул головой. Хемилон развел руками: он встречал в хрониках только описания казней фальшивомонетчиков. В детали процесса изготовления хронисты не вдавались.

— Кха-кха, — кашлянул недомерок. — Я кое-что слышал об этом преступном ремесле, — потупил он скромные глаза.

— Столько же, сколько о подделке печатей? — уколол его ларморец.

— Увы, намного меньше! — виновато признался лекарь.

— Рассказывай! — в нетерпении попросил сапожник.

— И постарайся как можно подробнее, чтобы после твоего описания мы могли делать их сами, — добавил пожелание астролог.

— Я не мастер монетного двора, — скривился коротышка. — Расскажу, что знаю. Значит, раскатываем лист меди на толщину монеты, пусть будет бератул. Потом специальным стальным цилиндром с острым по краям торцом, чей размер совпадает с диаметром бератула получаем нужное количество кружков. Придаем им немного выпуклую форму. Затем берем серебряную фольгу и аккуратно обвертываем в нее медные заготовки. Дальше все это дело суем в печь и следим за температурой. Серебро плавится немного раньше, чем медь. Как только серебришко начнет плавиться, тут же вытаскиваем монеты. Все, серебро намертво сцепилось с медью. Ну а дальше остается только молотком и гравированным внутрь штампом нанести нужный рельеф на обе стороны монеты. Это самая сложная часть. Для изготовления штампа требуется опытный резчик, обычно подкупают его на монетном дворе. Бератул готов! Остается пару раз куснуть монеты, и зарыть их во влажную землю на две-три луны, чтобы слегка состарить их вид. Потом их чистим влажной тряпкой. Дальше кучу монет ссыпаем в мешок и трясем его, чтобы на них появились царапины. Все, товар готов! Всучиваем его какому-нибудь остолопу, желательно из глубинки, и смываемся. Из серебра настоящего урта можно получить 10 фальшивок высокого качества. Про инструменты и опыт я говорить не буду.

После такого обстоятельного описания, данного коротышкой, слушатели продолжали пялиться на говоруна.

— Что уставились? — недовольно спросил Вилт.

— Твои знания выходят за границы знаний бродячего шар…, лекаря, — озвучил Хемилон общее мнение. — Судя по всему, подделка печатей и денег для тебя не в новинку. Может, расскажешь о своей деятельности на этом поприще? Сначала оказалось, что сапожник может искать черепах, — начал перечислять ларморец. — Теперь выяснилось, что бродячий лекарь не понаслышке знает о подделке монет и печатей. А ты, Тейрам, — обернулся к пращнику звездочет, — случайно не являешься незаконнорожденным принцем? Я уже ничему не удивлюсь!

— Нет! — односложно буркнул наемник.

— Не выдумывай, словно городская торговка! — осадил ларморца Вилт. — Так и быть, расскажу. Иначе наш ученый друг от меня не отстанет. Но при одном условии. Если Мерги поведает нам о той несчастной жертве его прежнего ремесла. Чует мое сердце, что без ржавого шила там не обошлось!

— Мерги, если мы решили держаться вместе, то должны доверять друг другу, — с призывом обратился к нему Хемилон. — Рисковать жизнью, не доверяя друг другу, глупо. Обычно смертельно. Мы тут все скрываем свое прошлое, как будто только что вышли с большой дороги. От ошибок молодости никто не скроется. В противном случае я отказываюсь продолжать поиски этой черепахи!

— Если мы ее отыщем, — неубедительно возразил сапожник.

— Если не отыщем, то я стану считать, что ты был в армии фуражиром, а не искал предателей, — безаппеляционно заявил астролог.

— А я им и не был! — огорошил друзей Мерги. — Не стану же я говорить Силару, что полгода был в отряде боевых хитрецов.

От такого заявления все оторопели. О боевых хитрецах среди урманцев ходили самые противоречивые и вздорные слухи. Кто утверждал, что под этим названием во время последней крупномасштабной войны с Мерпалом орудовала банда дезертиров-мародеров. Другие приписывали им организацию мятежей в тылу захваченной урманской территории. Народная молва возлагала на них смерть мерпальских захватчиков при помощи подстрекательства к поножовщине в урманских кабаках. Больше всего о боевых урманских хитрецах любили рассказывать военным дознавателям проворовавшиеся мерпальские интенданты на пожарищах вверенных им складов. Если бы их слова оказались правдой, то в хитрецах должна была ходить добрая половина урманской армии. Ничем другим объяснить пропажу огромного количества военного имущества не представлялось возможным. Зарево от очередного горящего мерпальского склада оповещало об очередной диверсии то ли урманского хитреца, то ли хитрозадого мерпальца.

Единственной удачной операцией, которую все за ними признавали — поджог склада с зимним снаряжением для мерпальской армии. Уничтожение склада за неделю ло поражения союзников под Арлатом и наступление осенних заморозков приостановило дальнейшее продвижение мерпальцев вглубь страны и позволило урманским войскам перегруппироваться, и организовать подобие оборонительной линии. Весной урманцы, набрав наемников с пол-Линмары, перешли в контрнаступление и отбросили захватчиков к прежней границе. Мерпальцы в свою очередь перешли к ожесточенной обороне.

На этом активная фаза войны закончилась и перешла в позиционную войну, то есть к приграничным стычкам. Еще через год казна обоих монархов истощилась и они заключили мирный договор, подтверждающий прежние границы. О боевых хитрецах больше ничего не было слышно. Ходили слухи, что большинство из них полегло под Арлатом, а остатки растворились по всей Линмаре. Королевским полководцам не хотелось иметь при себе кого-то, кто лучше их знал, как воевать.

Поэтому легко понять изумление друзей, которым удалось своими глазами увидеть одного из этих таинственных бойцов урманской армии, освещавших ночными пожарами небо Урмана.

— Боевой хитрец! — с восторгом повторил Тейрам.

— Я им был всего полгода, — поморщился сапожник.

— Где твое боевое шило? — жадно поинтересовался недомерок. — Или ты предпочитал отравленные сапоги? Нет ничего лучше отравленного гвоздика в подошве вражеского сапога, — авторитетно заявил Вилт голосом ветерана множества битв.

— Перестань кривляться! — недовольно одернул его Хемилон. — Вот настанет твоя очередь, тогда и расскажешь, зачем ты варганил подделки. Коротышка лишь отмахнулся от замечания друга.

— Рассказывать о своих похождениях будет Вилт, — начал говорить Мерги, — а мне нечего особо вам рассказывать. Родился в Гимисе. Отец был мастером по постройке требушетов. Я тоже должен был им стать. Мы с ним строили требушеты для приграничных городов. Началась война и Ролагс, городок на крайнем западе Урмана, осадили. Во время штурма отец погиб. Мне пришлось хорониться по подвалам и погребам, нас с отцом в городе хорошо запомнили. Еду воровал в основном в огородах. Один раз натолкнулся впотьмах на мерпальца. С большим трудом отправил его к Турулу. Живучий оказался! Потом пришлось убегать от ночного патруля — оказалось, что это был сотник. Через пол-луны оставшийся небольшой гарнизон мерпальцев был выбит нашими войсками.

Судя по краткости изложения, сапожнику было неприятно вспоминать те времена.

— Тут я и попал к Герму — жрецу Анфир, — усмехнулся Мерги. — Он был одержим идеей партизанской войны и разного рода диверсиями в тылу врага. Меня, как человека, который не попался к врагу в захваченном городе, и еще сумел уничтожить сотника, одним из первых зачислили в его отряд. Как я понял позже, нас подбирали по правилу: дать любого, лишь бы этот проклятый жрец отвязался со своим королевским приказом. Сторонником идей Герма был только сам король. И то, только в первое время. Наверное, жрец подсунул ему свою грамоту после очередного поражения, и король, подписывая указ о создании отряда, оценил не его план, а действия своих бездарных полководцев.

Всего в отряде оказалось около полусотни таких же хитрецов, как и я, — пошутил сапожник. — Скажу, что явных дураков среди нас не было — жрец немало отсеял народу из числа тех, кого ему пытались подсунуть командиры других отрядов. Затем Герму начал нас отправлять в тыл к мерпальцам с приказом поджигать склады с провиантом и фуражом. Лично мне удалось подпалить только отобранный у окрестных селян запас сена. Думаю, мерпальцы не особо огорчились этой потере, — иронично заметил Мерги. — Ну и по мелочи. Кому-то из нас удалось поджечь тот самый склад с зимним барахлом. Не удивлюсь, если для этого использовали что-нибудь из магического арсенала — подобраться просто так к нему было невозможно. Вообще, по-моему, большую часть нашей работы выполнили проворовавшиеся мерпальские интенданты. Перед проверкой они частенько поджигали свое хозяйство, пытаясь покрыть свои делишки на черном рынке.

Перед арлатской резней от нашего отряда осталось только восемь человек. Остальные попались мерпальским разъездам и патрулям. Мерпальцы просто озверели. При любом подозрении хватали любого. Если человеку не удавалось правдоподобно объяснить причину своего нахождения в данной местности, то его вешали не раздумывая. Поэтому только полные недоумки могут принимать за правду тот бред, который про нас напридумывали. Ну, а дальше то, о чем я говорил Силару, в основном, правда. Тот поганец Рилган продал всех нас мерпальцам. Я уцелел только потому, что Герму послал меня за день до сражения в ставку короля с письмом о предательстве этого выродка. Но король Олдан ему не поверил — Герму уже утратил на него свое влияние. А после той резни о хитрецах предпочитали не вспоминать. Иначе пришлось бы задавать неудобные вопросы всем этим разжиревшим придуркам, считавшими себя великими стратегами.

Я подался в денщики к одной из штабных крыс. По молодости лет решил, что надо отомстить предателю за смерть своих товарищей. Я их особо и не знал. Мы все время были на задании. Фантазия у Герму была большая. Единственный по-настоящему умный мужик из всех этих заносчивых ублюдков. Так что особо друг к другу мы привязаны не были. Ладно, — махнул рукой Мерги, — просто я решил отправить этого сукиного сына к Турулу. Восемь лун мне понадобилось, чтобы суметь найти подходящий способ сделать это.

— Ты убил члена королевской семьи?! — ошарашено спросил Хемилон.

— Да, и ничуть об этом не жалею! — вызывающе ответил сапожник.

— Да я не об этом, — волнуясь, произнес ларморец. — Туда ему и дорога. Просто никогда бы не поверил, что еще остались люди, которые способны на такие поступки. Это достойно того, чтобы твой рассказ внести в Ларморские хроники!

— Только после моей смерти! — поспешно ответил лысый мститель. — Я не тщеславен.

— Мерги, ты стал моим героем! — нарушил торжественную атмосферу недомерок. — Если тебе не понравится еще кто-нибудь из коронованных особ, мое лекарское искусство к твоим услугам! Я знаю пару рецептов, которые …

— Хватит придуряться! — оборвал его пращник, сурово глядя на болтливого недомерка. — Отомстить за своих товарищей могут немногие. И они достойны уважения. Пращник молча пожал сапожнику руку, без слов давая оценку поступку Мерги. Вилт поспешил хлопнуть лысого друга по плечу и еще раз пообещал свою помощь в подобном деле.

— Кстати, а как ты его отправил к Турулу? — живо поинтересовался коротышка. — Может, и нам пригодится. Лишние знания голову не обременяют!

— Неужели ты считаешь, будто существует универсальный способ убийства больших шишек? — насмешливо поинтересовался Мерги у любознательного травника.

- Яд и кинжал, — выкатил грудь коротышка.

— Ага, не соизволите ли, ваше высочество, отведать этого чудесного отвара? — передразнил его сапожник. — Очень полезен для здоровья! Эти способы хороши только для знати, которая постоянно трется возле своих покровителей.

— Понял я, понял! — нетерпеливо произнес лекарь. — Варить отвары ты не умеешь. А ты случайно не чинил обувку принца? — Вилт озорно подмигнул друзьям. — Аристократишки вряд ли умеют работать с шилом. А тут наш Мерги и подвернулся.

— Мысль весьма неплоха! — одобрил Мерги фантазию друга. — Это действительно может оказаться универсальным способом. Обувь носят все. Яд тоже не редкость. А ты не дурак!

Вилт аж покраснел от таких слов.

— Так и быть, обучу тебя как работать с шилом, — обрадовал его сапожник. — Твоя обувка будет пользоваться большим спросом у будущих наследников!

— Можешь засунуть свое шило себе в задницу! — обиделся коротышка. — Если не расскажешь, как ты прихлопнул того поганца, то ищи свою черепаху сам!

— Ладно, остынь! — миролюбиво попросил Мерги. — Просто я не люблю вспоминать то время. Да и рассказывать особо нечего. Как я уже сказал, этого выродка Рилгана я пас восемь лун. Изучал его привычки, предпочтения. Присматривался к его слугам. Изучал их привычки. В общем, собирал сведения о будущем покойничке. Выяснил, что принц всегда селился на втором этаже. Хозяевам приглянувшегося ему жилища приходилась ночевать у соседей — так он боялся покушений. Наконец мне повезло: наш отряд двинулся на север и моя штабная крыса приказала мне ехать с людьми принца, чтобы я подыскал и ему конуру поудобнее.

Приехали мы в то село, через которое бежали полгода назад. А теперь, стало быть, возвращались обратно. После двух отступлений через деревню, нашего осеннего и недавнего мерпальского, крестьяне обрадовались нашему появлению как висельник веревке. Люди принца приглядели себе домик старосты. Старик, понятное дело, был не особо рад. Для его кармана одинаково накладно поить и кормить как мерпальцев, так и своих дармоедов. А тем более принца. Я занял жилище через два дома от них. Вечер люди Рилгана посвятили проверке месных запасов вина. Староста со своей женой и дочерьми от греха подальше отправился ночевать к тестю. Ну, а я осмотрел будущее пристанище Рилгана. Ничего особого: две смежные комнатки с одним выходом в узкий коридор. Я уже знал, что предатель не терпит в спальне окна и запирает на ночь дверь. Его охрана всегда стояла снаружи. Поэтому внутренняя комната без окон стала его спальней. В нее затащили кровать старосты — реквизировали в интересах короны, — усмехнулся сапожник.

— У Рилгана была дурная привычка задирать ноги на стол во время совещаний с командирами. Я предположил, что нечто подобное он проделывает и когда лежит в кровати. Поэтому в ее нижнюю спинку я забил несколько сапожницких гвоздиков, у которых отрубил шляпки. Оставил торчать лишь крохотную часть. Ну а потом, как говорит наш лекарь, — Мерги кивнул в сторону Вилта, — смазал их соком вирды.

— Ничего себе! — не сдержался коротышка.

— Что это за вирда? — не понял Тейрам.

— Те, кто ее отведали, все до единого отправились к Турулу, — пояснил лекарь.

— Дальше мне оставалось только ждать и надеяться, — продолжил Мерги рассказ. — На следующее утро мы поехали обратно. Кроме восьми солдат, оставленных сторожить будущее пристанище Рилгана. А к вечеру в деревню пожаловал и сам принц. Наш двухтысячный отряд разбил лагерь вокруг деревни. Я устраивал на постой своего командира. За целую неделю так ничего и не произошло. Проклятый выродок был здоровее быка. На восьмой день мы получили приказ выступать на север. На следующий день, рано утром я собирал вещички своей крысы. Настроение было отвратительным. А тут еще зарядил дождь. Внезапно раздались крики со стороны дома Рилгана. Суматошно забегали его лизоблюды. Мой начальник поспешил узнать в чем дело и так и не вернулся. Я пошел к дому старосты и увидел, что его оцепили гвардейцы. Лишь когда со двора старосты вышли бледные целители нашего отряда, только тогда я понял, что эта мразь наконец получила сполна за свое предательство. И души моих товарищей, да и всех, кто погиб под Арлатом, теперь успокоятся.

— И никто ни о чем не догадался? — недоверчиво спросил Хемилон. Мерги опять кивнул в сторону лекаря.

— А я-то думал, что наш всезнающий друг читал о свойствах полезных трав, — довольно ухмыльнулся недомерок.

— Яды не входят в круг моих интересов, — раздраженно отозвался ларморец, которому было неприятно признавать свою неосведомленность.

— Неужели королей ни разу не травили?

— Хорошо, я ни разу не слышал ни о какой вирде! — покраснел звездочет. — Теперь ты мне скажешь, чем знаменита эта проклятая трава?!

— Тейрам, запомни этот момент торжества лекарского искусства над косным разумом ларморских астрологов! — важно произнес коротышка. — В Глате даже сопливые пацаны знают о вирде, а здесь, в сердце Линмары, лучшие умы Лармора никогда об этом и не слышали! По-моему мнению, это свидетельствует о…

— Твоей тупости! — рассердился Хемилон. — Я лучше отправлюсь в Глат, чтобы спросить у сопливых пацанов, чем выслушивать твой напыщенный бред о своем жалком уме!

Мерги и Тейрам рассмеялись, глядя как прохиндей ловко копирует манеру ларморца просвещать темных друзей, которая иногда проскальзывала у начитанного астролога.

— Так и быть, запиши для остальных хронистов, что вирда растет только на болотах Глата. Самое сложное — это раздобыть ее вдали от Глата. Но, благодаря постоянному спросу на нее, вопрос с ее приобретением обычно упирается в деньги, причем немалые. Сок вирды вызывает остановку сердца и внешне никак не проявляется. А сердце может остановиться по многим причинам, мой мудрый друг.

— Спасибо! — ядовито поблагодарил ларморец.

— Мы, лекари, всегда готовы поделиться своими знаниями во имя здоровья человека! — торжественно произнес Вилт.

— Я выбью эти слова на твоем надгробном камне, — прослезился Хемилон.

— Я желаю, чтобы меня похоронили в одной могиле рядом с тобой, дружище! А надпись пусть выбьет Пимм. Учи его получше, чтобы писал без ошибок! Мой дух не найдет покоя, если мое изречение он напишет с ошибками.

— Ты не зарывайся! — возмутился Хемилон. — Мой мальчик пишет уже получше тебя! Или ты пытаешься увильнуть, чтобы не говорить о своем мошенничестве с монетами?

— Не было никакого мошенничества, — зевая, потянулся коротышка. — Мой отец вроде урманский матрос. Или урдаланский. Моя мать и сама толком не знала. Моим воспитанием занимался ее отец, дедушка Горл, — с теплой улыбкой, навеянной детскими воспоминаниями, произнес Вилт. — Отец Горла одно время как раз и промышлял деланием монет, за что и лишился левой руки. После этого он предпочитал делать только детей и болтаться в ниратском порту вместе со своими дружками. Мой дед предпочел стать бродячим лекарем. Я перенял у него его ремесло. Ну, и о фальшивомонетничестве он мне тоже кое-что рассказал. О том, как его повесили за лечение жены дворянчика с помощью кровати я рассказывать не буду, — помрачнел Вилт. — Я продолжил его дело. Так что перед законом я чист.

Хемилон тактично удержался от высказывания сомнения по поводу чистоты проделок коротышки, решив, что после бань Алонсы он сам не отмоется до конца жизни.

— Ладно, теперь, когда между нами нет недомолвок, надо решить, будем мы искать подружку Киргала или нет, — вернулся Мерги к текущим делам.

— Если ты уверен, что сможешь выжать из этих фальшивок информацию об их создателе, то, конечно, продолжаем, — удивил друзей Хемилон. — Мне до смерти надоела вся эта возня с этим делом. Мы никак не можем его бросить! Значит, нужно побыстрее разобраться с ним или окончательно убедиться в том, что оно нам не по зубам.

— Наш лысый хитрец поседеет от позора, если не найдет негодяев, — поддакнул Вилт. Тейрам предпочел выразить свое согласие молчанием.

— Ну что же, — Мерги поднялся, — нам пора уже спать. Завтра утром поговорим о наших действиях. Сейчас голова плохо соображает после вина Айто.

Друзья, сразу почувствовав сонливость, отправились в спальню. Мерги погасил свечи и пошел за ними.