Черепаха Киргала

Глава 3

Спустя шесть дней четверка уже подходила к Лантару. Солнечный бог Линн благословлял земли Линмары своими теплыми лучами, дарующими жизнь всему живому. Утренний ветерок играл с нежной молодой листвой деревьев. Слева, в нескольких полетах стрелы от тракта, сверкал в лучах солнца Вентал, несущий свои воды на юг. Там он впадал в теплый Дельфиний залив, омывая речные пристани богатого Урдалана.

Лантар находился на южной оконечности огромного озера Мерит, в том месте, где оно отдавало свою воду своему непоседливому сыну Венталу. В северную часть озера впадали две великие реки: священная река мерпальцев — Рала и золотоносная Терис, вобравшая в себя крупнейшие реки Тургана и Фалана.

Город был основан в стратегически важном месте, позволяющем контролировать речной торговый путь между северными и южными странами. Драгоценные камни и оружие из Мерпала, знаменитые пурпурные ткани, янтарь и кольчуги Гемфара, горный хрусталь, бесстрашные волкодавы и непромокаемая шерстяная одежда из Фалана, золото и магические ингредиенты Тургана. В обратном направлении шла соль, лазурит и киноварь из Лармора, шелк, хлопок и кони из Дангары, бератские вина, олово и украшения, амулеты и эликсиры из Глата, пряности и экзотические животные из далекого Лаграта, красители из Симархи. Все это, а также тысячи других товаров со всей Линмары проходили через огромный двойной порт Лантара и, разумеется, через лантарских сборщиков всевозможных пошлин.

До путников доносился запах близкой реки. Широкая, мощенная булыжниками, дорога была заполнена крестьянскими повозками, торговыми караванами, всадниками и пешими путниками.

— И насколько велик город? — поинтересовался у астролога Тейрам, увидев вдали шпиль высокой башни, позолота которой сверкала высоко в небе.

— Лантар по своим размерам и числу жителей уступает только Сар Берату — столице бывшей империи, — просветил пращника Хемилон, глядя на странную белую точку в безоблачном небе слева от себя. — Да и по красоте город уступает лишь бератской столице. Но ненамного. Многие прославленные бератские архитекторы творили здесь по приглашению урманских королей. В общем, город довольно красивый, вернее, его центральная часть, — заключил астролог.

— А верховный жрец Киргала где живет? — спросил Вилт.

— На острове Паргал, недалеко от города. Там расположены Волчья крепость — место пребывания первых урманских королей, и храмовый город с резиденциями верховных жрецов всех двенадцати богов. Ну и, разумеется, поместья членов королевской семьи. Правда, все они предпочитают сейчас жить в самом городе. Кроме жрецов Дарующего Удачу. На острове живет старейшая черепаха Урмана — ей в таком возрасте вредно переезжать в другой пруд. А черепаху вечером должен кормить лично сам главный жрец Киргала.

— Не повезло ему! — фальшиво посочувствовал Вилт.

— Это ничтожная цена по сравнению с властью и богатством, которыми он обладает, — не согласился астролог, не заметивший насмешку в голосе рыжего проходимца.

Вдали показались высокие стены Лантара, возвышавшиеся над тесно облепившими их многочисленными предместьями. Дальше дорога понижалась, сбегая с широкого невысокого холма, на котором сейчас находились друзья.

— А правду люди говорят, что панцирь черепахи покрыт драгоценными камнями размером не меньше голубиного яйца? — включился в разговор Мерги.

— В рукописи Геофи Турганского имеется описание черепахи, данное им сто десять лет назад, — ответил ларморец. — Так вот, он упоминает, что в центре панциря расположена Звезда Урмана — крупнейший сапфир в Линмаре. Размером он чуть меньше голубиного яйца. Остальные камни вряд ли больше.

— Черепахе сто десять лет?! — поразился пращник.

— Больше! Ты думать умеешь? Если камни были на ней уже тогда, значит, она должна быть, самое меньшее, лет на двадцать старше, чтобы ее панцирь имел размеры, достаточные для нанесения знака Игральной Кости Киргала из драгоценных камней.

— И сколько же ей тогда лет? — нетерпеливо спросил Вилт.

— Когда началась Ореховая война, ей было девятнадцать лет, — начал считать Хемилон. — Война с Лагратом началась сто … сто сорок один год назад. Значит, ей сейчас сто шестьдесят лет, — объявил, наконец, звездочет.

— Что за Ореховая война с Лагратом? Он же на другом конце Линмары, да еще и на острове! — воскликнул лысый сапожник.

— В жизни и не такое бывает …, - начал было Хемилон. — О боги! Что это?!

Его спутники повернули головы налево, в сторону вытянутой руки астролога, указующей в небо и остановились в немом изумлении. Белая точка, которая привлекла внимание Хемилона, превратилась в белоснежного коня, сотканного из невесомого облака. Животное скакало в лазоревом небе, стремительно приближаясь к четверке. На жеребце сидел всадник, тоже состоящий из облака.

— У лошади человечья голова! — не своим голосом заорал ошеломленный Вилт.

Чудесный скакун становился все ближе, и уже можно было различить мужскую голову на его шее. На нем восседал всадник — увенчанный короной старикашка с неприятным лицом. На голове его кентавра криво сидела большая корона из тумана. Оскалившись в беззубой усмешке, наездник ударил шпорами своего человека-жеребца и пролетел над головами путников. Вскоре пугающее видение ускакало вдаль, опять превратившись в белую точку.

— Что это было?! — хриплым голосом спросил побледневший пращник. Вилт и Мерги, выглядевшие ненамного лучше Тейрама, уставились на хихикающего Хемилона.

- Испугались? Это все из-за Вилта! Какая-то жертва его эликсиров не может успокоиться в своей могиле, требуя отмщения, — смеясь, объяснил звездочет.

Вокруг друзей поднялся гвалт. Многочисленные путники, напуганные необычным зрелищем, пытались выяснить друг у друга природу этого непонятного явления. Крестьяне, скрывая ухмылки, начали рассказывать истории одна страшнее другой. Слышались упоминания о конце света, вестнике войны и призрачном мстителе, разыскивающего нечестных игроков в кости. После последнего объяснения, данного пожилым крестьянином какому-то усатому щеголю, тот развернул свою белую лошадь и заспешил в обратном направлении. Крестьянин же довольно заржал не хуже своей лошадки.

— Ладно, слушайте, — Хемилон снисходительно махнул рукой. — Неужели никто из вас не слышал о скачках Олдана Скряги?

— Нет! — резко ответил Вилт, которому совсем не понравилась шутка о его лекарствах.

— Ну и темные вы люди, ничего не знаете!

— Так просвети нас! О мудрейший из ослов! — почтительно попросил коротышка.

— Если ты меня понимаешь, значит, ты тоже осел! — не остался в долгу звездочет.

— Может, вы потом решите, кто вы? — вмешался Мерги. — А простые темные люди, — сапожник хлопнул по плечу Тейрама, — хотят знать, что они сейчас видели.

— Эта история хорошо известна. Незадолго до Ореховой войны, — начал астролог, — на урманском престоле сидел Олдан Девятый, прозванный за свою жадность Скрягой. Так вот, решил Скряга на старости лет поставить себе прижизненный памятник: Олдан, восседающий на своем любимом жеребце Куаре. Только статую он пожелал не простую, а магическую: чтобы в день коронации Олдана статуя оживала и делала круг вокруг дворца. Так король хотел увековечить о себе память. Только вышла у него незадача. Ни один из магов не знал, как сделать подобную статую.

— Это вам не воздушным кулаком махать по пьянке! — злорадно вставил Вилт. Хемилон проигнорировал слова лекаря и продолжил:

— После долгих поисков дошел до Олдана слух, что в Арлате есть маг, который умеет делать магические игрушки. Известен он был под именем Сиге. Маг согласился выполнить заказ короля, но заломил за свою работу немыслимую цену: столько золота, сколько весит сам монарх! Олдана, прижимистого до безумия, чуть удар не хватил, когда он услышал требования наглеца из глухомани.

— Не знаю, — пожал плечами рассказчик, — то ли маг имел зуб на короля, то ли ему действительно нужны были деньги, но он не уступал ни медяка, наотрез отказываясь торговаться с королевскими посланниками. Мой отец очень интересовался этим вопросом, но выяснил, что маг не питал пристрастия к золоту. Одевался он как обычный горожанин. В жадности тоже не был уличен: частенько одалживал небольшие суммы своим знакомым. Скорее всего, деньги ему были нужны для покупки редких книг. Его библиотека была одной из лучших в стране. Хотя, я могу и ошибаться. Хемилон прочистил горло и продолжил рассказ:

— Наконец, Олдан сдался и согласился с ценой статуи. Хитрый король, заметно похудевший от переживаний, связанных с предстоящим расставанием с такой кучей золота, оговорил, что взвешивать золото будут после окончания работы. И сел на хлеб и воду, желая похудеть как можно больше. А Сиге принялся за статую. Выяснилось, что он не алый маг, и даже не оранжевый. Всего лишь зеленый. Как только об этом узнали придворные маги, они устроили скандал и стали требовать от Олдана, чтобы он выгнал этого проходимца. Еще бы, — Хемилон презрительно скривил губы, — какой-то магишка умеет делать то, чего не могут сами алые маги, да еще и загребет столько золота! Арлатец стал костью поперек их жадных глоток. Олдан, злой от голода, приказал убираться им подальше, или самим взяться за статую. Магам пришлось выбрать первое.

На создание магической статуи Сиге понадобилось полтора года. За это время Олдан успел раз пять набрать вес и столько же раз его опять сбросить. Горожане уже открыто смеялись над Скрягой. В уличных театрах герои фарсов за время представления несколько раз худели и толстели. Хохочущие зрители щедро награждали их медью и серебром. Нашлись ушлые люди, которые начали принимать ставки, сколько будет весить Олдан в день расчета.

Обо всем этом, далекий от мирской суеты Сиге, и не догадывался. Зато был прекрасно осведомлен Олдан, которому завистливые маги с огромным удовольствием сообщали о текущих ставках на его пузо. Поэтому в день расчета, после того, как белоснежная статуя из плотного облака, которому маг сумел неведомым образом придать облик Олдана и его коня, прогалопировала вокруг дворца, Сиге получил не золото, а удар мечом в живот от гвардейца.

— Все, что я вам сейчас рассказываю, мало, кому известно, — понизил голос астролог. — Домыслы о том, почему статуя летает по небу, вам расскажет любой пьянчужка в таверне за кружку пива. А я вам излагаю, как все было на самом деле. В то время при дворе урманского короля жил один из моих предков, знаменитый Хемилон Хронист, личный друг ларморского короля. Меня назвали в его честь. Он не был магом, зато имел острые глаза и не менее острый ум.

Сиге не знал боевых заклятий. Да если бы и знал, он не выстоял бы даже против оранжевого боевого мага. Силы не те. А при дворе у Олдана были не только оранжевые, но и пара алых магов. Поэтому, когда арлатец произнес, что заказ монарха выполнен, Олдан, гнусно скалясь, его улыбку вы сейчас видели, подал знак своему гвардейцу. Тот ударил его мечом в живот и Сиге с распоротым животом повалился под ноги своему творению. «Если твой желудок сумеет переварить удар мечом, золото будет твоим», — бесстыдно заявил ему Скряга. Арлатец, зажимая живот, прохрипел, что пока выродок или его отродье не заплатят его детям за статую, Олдан будет каждый год объезжать Лантар на своих потомках. После этого произнес несколько фраз на неизвестном языке и, отняв окровавленные руки от живота, прижал их к своему творению. Его радужный камень взорвался и Сиге испустил дух. В тот же миг статую охватило розовое сияние, которое через мгновение исчезло.

Сначала Скряга испугался. Но когда через две луны, в день его коронации, статуя совершила положенный обход вокруг дворца, он успокоился, посчитав предсмертные слова зеленого мага за бессильные угрозы. И был уверен в этом вплоть до следующей годовщины своей коронации. В тот день, при огромном скоплении людей, пришедших поглазеть на новую достопримечательность Лантара, статуя под восторженные крики зрителей сделала круг вокруг дворца. А затем призрачный двойник монарха спешился на своем высоком мраморном постаменте, и протянул правую руку к пораженному народу, прося подачку, как обычный грязный нищий на улицах столицы. При этом двойник начал показывать левой рукой на остолбеневшего Олдана, словно пытаясь сказать, для кого он собирает подаяние.

Какой-то шутник из толпы бросил медяк. Монета, подскакивая и звеня, упала к ногам коронованного нищего. Кто-то из толпы громко поинтересовался, когда новоявленный попрошайка вступит в гильдию нищих. И посоветовал поскорее отдать треть заработка в общую казну гильдии. После этих слов началось нечто неописуемое: хохочущая и улюлюкающая толпа принялась швырять медь в статую, пытаясь попасть в двойника правителя. Монеты пролетали сквозь статую, лишний раз напоминая о магическом искусстве Сиге. Под шумок некоторые принялись швырять монеты и в живого короля. Кому-то повезло, и он сумел попасть Олдану в глаз. После этого Скряга сбросил оцепенение и истерично приказал гвардейцам очистить площадь от черни. Те, орудуя копьями и алебардами, через час сумели рассеять толпу.

Затем монарх собрал срочный совет магов, пытаясь решить неожиданную проблему, позорящую королевское достоинство. После многочасовых споров маги сообщили королю, что причиной странного поведения статуи явилось предсмертное заклинание Сиге, которое, увы, им неизвестно. Дабы избежать подобных действий статуи в будущем, необходимо уничтожить творение мерзкого Сиге. Взбешенный Олдан, лишившийся в одночасье своей мечты о магическом памятнике, приказал развеять проклятую статую. Но все многочисленные попытки высокомерных магов погубить творение арлатца окончились ничем. В конце концов, когда после очередной попытки часть дворца, прилегающая к статуе, превратилась в руины, придворные маги сдались и объявили разъяренному Скряге, что в статуе магия слита с жизненной силой Сиге, который передал ее с помощью своего радужного камня. Данное сочетание доселе было неизвестно магам, как и ее свойства. Поэтому безопаснее будет в день коронации очищать от людей площадь вокруг дворца.

В течение девяти лет, до самой смерти Олдана, гвардейцы в день коронации оцепляли улицы, примыкающие ко дворцу. Олдан совершенно охладел к лошадям. При слове «скачки» он впадал в бешенство. Придворным во дворце пришлось прекратить обсуждение любимой темы, чтобы не лишиться головы. А у малолетних сорванцов появилось новое развлечение: подобраться как можно ближе к охраняемой гвардейцами статуе, швырнуть в нее медяк и затем быстро убежать от ругающихся охранников.

После смерти Скряги на трон взошел его сын Гуттар, тоже большой любитель скачек. На странную статую он обращал внимания мало, считая, что папаша стал жертвой собственной жадности. Свое мнение он резко изменил в очередной день коронации отца. В тот день призрачный Олдан не захотел, как обычно, просить милостыню. Вместо этого он снял со своей головы корону, возложил ее на голову Куара, ставшей вдруг головой Гуттара, и помчался вокруг Лантара, сея повсюду ужас и смятение. Совершив объезд вокруг Лантара, статуя опять застыла неподвижно на своем постаменте. Жители же столицы скоро пришли в себя и со смехом вспоминали переполох, учиненный Скрягой. Тут же появилось новое развлечение: во время скачек на столичном ипподроме подгонять жокеев и лошадей криками «Вперед, Олдан!» или «Вперед, Гуттар!».

Когда король узнал о новой забаве лантарцев, то в ярости пообещал магам, что если они не найдут способ избавиться от проклятой статуи, то им придется самим просить подаяние. Помня об учиненных ими разрушениях дворца, Гуттар потребовал, чтобы все свои действия маги согласовывали с ним. Предпринятые попытки окончились с тем же результатом, что и в первый раз, то есть ничем. После этого один из магов удосужился припомнить предсмертные слова Сиге об оплате за статую детям арлатца и передал их правителю. Гуттар тотчас велел отыскать детей мага. Выяснилось, что детей он не имел, или о них ничего не было известно.

Монарх повелел объявить о награде тому, кто сообщит о местонахождении детей или других родственников Сиге. Награда составляла сто золотых. Конечно, сразу же объявились многочисленные свидетели, знающие о детях, дядях и прочих родственниках арлатца. Появились и сами родственники, желающие получить золото Сиге. Одних только дочерей у мага оказалось тридцать шесть! И больше ста сыновей. Причем все они называли себя внебрачными детьми, никогда не видевшими живого отца. Поэтому определить, кому отдать причитающееся золото, не представлялось возможным.

Но один из магов нашел способ определить, в ком течет кровь Сиге. В отличие от своих коллег, он предпочел вместо бездумного колдовства копание в старинных фолиантах. В одном из них он и обнаружил упоминание об использовании радужного камня для передачи жизненной силы выбранному предмету. Оказалось, что при попадании крови потомка Сиге на статую, она должна вспыхнуть той же розовой вспышкой, что в момент смерти мага: кровь узнает родную кровь. Тут же всех многочисленных претендентов на родство с Сиге пропустили через эту несложную процедуру. Все они оказались самозванцами. Чтобы предупредить очередных мошенников, Гуттар приказал их всех повесить. После этого охотники за золотом мага почти перевелись. За исключением безумцев и дураков, верящих, что с помощью магических амулетов можно обмануть статую. Но и они к настоящему времени исчезли, вернее, повыведены королевскими палачами.

За полтора века после Олдана на престоле побывали и померли еще семь королей. И теперь Олдан семь раз объезжает вокруг Лантара, делая по кругу на каждом из своих потомков. Уже сын Гуттара махнул рукой на скачки Олдана. Ко всему привыкают! — произнес Хемилон, оканчивая рассказ.

— И что, награду и сейчас можно получить потомку Сиге? — живо поинтересовался Вилт.

— Так ты еще и пра-правнук мага? — насмешливо изумился астролог. — Или думаешь с помощью одного из своих эликсиров обмануть статую? Если попробуешь свой эликсир семьи Даголов, может и получится! Даже если она тебя не признает, то, может быть, она вообще развоплотиться.

— Нет уж, эликсир Даголов я приберегу для астрологов, — парировал коротышка. — Им он нужнее. После него они сами станут жеребцами.

Четверка за разговорами незаметно подошла к Южным воротам Лантара. Выстояв в длинной очереди и заплатив входную пошлину, друзья направились, по предложению Мерги, к ближайшему рынку.

— Сначала надо узнать последние новости, — пояснил сапожник. — Лишняя информация никогда не помешает.

Широкая улица Лантара, ведущая к рынку, была запружена людьми. Одни направлялись с товаром на рынок, другие спешили домой с покупками в руках. Сам рынок представлял собой огромный огороженный участок, поделенный на ряды с соответствующими товарами. У самых ворот располагались: овощной ряд, фруктовый, мясной, хлебный и прочие ряды со снедью. Затем шли ряды гончаров, кузнецов, столяров и торговцев тканями. Дальше расположились ряды травников, торговцев безделушками и амулетами. Доходы большинства лантарцев не позволяли посещать ряды ювелиров, дорогих магов, продавцов экзотических фруктов и пряностей, расположенных в глубине торжища.

— Следи за своим кошелем! — предупредил Мерги Тейрама, слегка растерявшегося от пестрых красок рынка и оглушительных воплей торговцев. Тейрам тут же поспешил проверить сохранность своего имущества. Поясной кошелек, хвала богам, оказался на месте.

— Неплохо бы перекусить, — предложил пращник, бросая голодные взгляды на прилавки со снедью.

— Давно пора! — поддержал его коротышка и направился к худому как жердь торговцу пирожками. Продавец, увидев клиентов, принялся с удвоенной энергией расхваливать свой товар:

— Горячие пирожки с курятиной и гусятиной! Пирожки с печенкой! Медовые пампушки! Вкуснейшие пирожки в Лантаре!

— И сколько стоят лучшие пирожки Лантара? — поинтересовался Тейрам.

В это время другой торговец, стоящий слева, предпринял попытку переманить голодную четверку:

— Лучшие пирожки в Урмане! — заорал он. — Выпечены руками девственниц! Свежайшее мясо кроликов и уток. Я их лично резал сегодня утром! Отдаю за полцены!

Вилт дернул за рукав пращника, обращая его внимание на выгодное предложение. Мерги и Хемилон предпочли не вмешиваться в процесс покупки.

— Его девственницы имеют по дюжине детей от стольких же мужиков! — завопил еще громче первый торговец, недовольный вмешательством соседа. — А его кошатина и впрямь самая свежая, ее местные оборванцы приносят ему каждый день!

- Не слушайте этого вруна! — перебил его конкурент. — Я торгую здесь всю жизнь, и никто еще не пожаловался на мои пирожки! А его крысиное мясо, которое он выдает за гусятину, я и своему врагу не посоветовал бы есть

После этой перепалки аппетит у друзей куда-то пропал, и они стали поглядывать по сторонам, ища прилавки с более чистоплотными продавцми.

Что-то мне расхотелось есть, — громко сказал Хемилон сапожнику. — Еще одно слово этих торгашей, и меня стошнит. Прямо на лучшие пирожки Лантара или Урмана.

— Держись, я сейчас дам тебе свою настойку, — Вилт опустил руку на свою котомку и сделал вид, что ее открывает.

— Не надо, — отшатнулся астролог, — мне уже полегчало!

Между тем продавцы уже не обращали внимания на клиентов, поглощенные жаркой перебранкой. В это время, какой-то оборванный мальчишка, лет десяти от роду, подбежал к прилавку торговца крысятиной и схватил обеими руками по пирожку, и тут же припустил со всех ног, ловко пробираясь среди снующих покупателей. Продавец, заметив убегающего воришку, завопил на весь рынок и рванулся за ним. Покупатели и продавцы, бросив торговаться, божиться и обманывать друг друга, бросились в погоню за мальчишкой, сметая с пути прохожих, а кое-где и товар с прилавков.

— Бедное дите! — фальшиво запричитал оставшийся продавец. — Даже вор не заслуживает того, чтобы наказывать его пирожками этого торговца падалью.

— Это дите в какой-нибудь подворотне ждет своих сообщников, которые сейчас чистят кошельки покупателей и воруют товар тех, кто бросился попинать воришку, — заметил Мерги.

— Ну что, берешь ты пирожки или нет? — нетерпеливо обратился к Тейраму голодный Вилт.

— Давай свою кошатину, пойманную руками девственниц, — обратился к продавцу Хемилон.

— Нежнейшее мясо кроликов, уважаемый, — поправил торговец, лучезарно улыбаясь. — Сколько вам?

— Двенадцать пирожков, — сказал торопливо Вилт, не в силах больше терпеть голодное урчание своего живота.

— С вас урт, почтенные!

— Что-то кошки нынче подорожали, к войне что-ли? — заметил Тейрам, протягивая горсть медяков.

— Храни нас Линн! — продавец сотворил в воздухе защитный знак. — Лучше есть кошек в мирное время, чем обжираться крольчатиной в войну! — сердито произнес он, протягивая пращнику еду.

Дай-ка мне один! — потребовал Хемилон. Взяв пирожок, он оторвал небольшой кусочек теста с мясом и бросил его небольшой бродячей собаке, просительно смотревшей на владельцев еды. Собака пастью поймала брошенную подачку и моментально ее проглотила.

— Не кошатина! — облегченно вздохнул астролог.

— А крысиное мясо собаки едят? — поинтересовался Вилт, с аппетитом доедая пирожок.

Хемилон подавился куском и раздраженно посмотрел на недомерка.

— Думаю, нет, — поспешил успокоить его лекарь, — им за ними не угнаться.

Перекусив, друзья продолжили свой путь к ряду торговцев амулетами, которые должны быть в курсе последних событий и в религиозной жизни города.

Пройдя в середину рынка, они увидели длинный ряд торговцев различных амулетов и магических безделушек. Они не спеша прошли весь ряд, рассматривая выложенный товар. Продавцы степенно отвечали на вопросы многочисленных покупателей, выгодно отличаясь от своих орущих коллег. Сирпалиды молча смотрели на людей, разглядывающих разнообразные фигурки черепах, вырезанных из дерева — для самых бедных, или выполненных из бронзы или серебра — для более богатых и удачливых. Все они были украшены камнями: дешевым янтарем, агатом, сердоликом, бирюзой или жемчугом. Более ценные амулеты удачи приобретались богачами и знатью непосредственно на дому у сирпалида, но эти торговцы удачей никогда не заглядывали сюда, отдав торговлю на рынке на откуп менее удачливым собратьям по ремеслу.

Чтобы добиться права продавать свои амулеты знати, сирпалиду нужно было уметь делать красивые амулеты, угадывая предпочтения придирчивых покупателей. И самое главное, чтобы покупателю после покупки в чем-то скоро по-крупному повезло: в игре в кости или в конных состязаниях, на охоте или войне, удачной женитьбе или рождении сына. Известия о удачливых людях быстро распространялись, и прочие смертные быстро узнавали имя того, кто продал амулет счастливчику.

Считалось, что чем скорее ты купил амулет после того, как кому-нибудь повезло, тем больше удачи принесет твой амулет. Главное для сирпалида, чтобы его клиентам повезло по-крупному хотя бы несколько раз. Тогда от покупателей отбоя не будет. А кому-нибудь из них точно повезет. Но удача не может вечно улыбаться. Киргал — бог капризный! Игроки постоянно покупали новые амулеты у разных сирпалидов, надеясь, что какая-нибудь черепаха точно принесет удачу.

Разумеется, больше всего удачи может принести живая черепаха. Но ее могли иметь лишь те, кто мог построить для нее бассейн, соединяющийся с естественным водоемом. И конечно, правильный уход и питание тоже являлись обязательными условиями для ее хозяев. Жрецы Киргала внимательно следили за содержанием земных сестер любимицы Киргала. И продавались они только в храмах Приносящего Удачу, после тщательной проверки финансовых возможностей будущих владельцев и места обитания их черепах. Таким образом, с помощью дорогих черепах богатство притягивало удачу, а удача притягивала еще большее богатство. Беднякам же приходилось довольствоваться деревянной поделкой в виде черепахи, которая притягивала им немного удачи в виде горстки меди. В Дангаре, где черепах жители предпочитали иметь у себя в супе, удача улыбалась, как и везде, только богатым святотатцам.

Обойдя весь ряд, Мерги остановил свой выбор на невысоком меднобородом сирпалиде, продававшего, в основном, амулеты из серебра и бронзы.

— Подождите меня здесь! — бросил компаньонам сапожник и направился к торговцу удачей. Стоя в отдалении, друзья могли наблюдать, как Мерги начал перебирать незатейливый товар сирпалида, попутно о чем-то с ним разговаривая. Это продолжалось несколько минут. Затем Мерги достал из кошеля монету, на солнце блеснувшую серебром, и передал ее своему собеседнику. Потом, в основном, раскрывал свой рот один сирпалид. Видимо, удовлетворившись полученной информацией, сапожник поблагодарил собеседника и пошел обратно к друзьям.

— Верховный жрец Киргала Телл в настоящий момент пребывает в своей резиденции на острове Паргал, — начал пересказывать последние новости Мерги. — Король отправился на охоту два дня назад в западные леса. Должен объявиться в столице не раньше, чем через неделю. Королева Тенна опять поцапалась с Гурписсом — фаворитом короля. Он нагло намекнул в присутствии всего двора о неуемной страсти некоторых людей к дорогим нарядам. В ответ королева посетовала, что королевская стража никак не найдет воров, которые опустошили королевскую казну и чьи жилища уже выглядят богаче дворца. Король Мер, как всегда, поддержал своего любимца, заявив, что расточительность в крови у ларморцев. На это королева, дочь ларморского короля, ответила, что лучше быть расточительной, чем безвольным глупцом, и ушла в свои покои.

— А еще что-нибудь о верховном жреце тебе удалось узнать? — поинтересовался Хемилон, отряхива пылинку со своего грязного рукава.

— По слухам, верховный жрец пребывает в дурном расположении духа, — немного помолчав, ответил Мерги. — В таком состоянии он пребывает уже две луны. Прежде такого за ним не наблюдалось.

- Может, ждет наше письмо? — предположил Вилт, толкая локтем Тейрама.

— Скоро узнаем, — откликнулся нахмурившийся Хемилон, — письмо он ждет или того, на ком можно сорвать свое недовольство.

— Может быть, болит у него что-нибудь? — предположил Вилт. — Я его вылечу и жрец нас осыпет золотом. Свое здоровье жрец поди ценит выше, чем какое-то письмо!

— Сначала нужно к нему как-то попасть на прием, — прервал Мерги пустопорожнюю болтовню. — Идемте к главному храму Киргала. Там попробуем передать через кого-нибудь известие о нашей находке.

Покинуть рынок друзья решили через другой выход. Им пришлось пересечь ряды торговцев травами и небольшой ряд целителей, предлагающих за плату свои услуги по поправке здоровья всем желающим. Один из таких целителей держал в руке маленький радужный камень, мерцавший в его руке зеленым светом. Кристалл находился в центре небольшого кораллового кулона в виде морской звезды. К его владельцу выстроилась небольшая очередь. Два мрачных мордоворота маячили за спиной худощавого невысокого целителя с равнодушным неподвижным лицом.

— Я сейчас! — крикнул Тейрам, неожиданно направляясь в сторону целителя.

— Ну, что там еще? — недовольно спросил Мерги. — Тейрам никогда не видел целителей? Или у него проблемы со здоровьем? Вилт, ты почему не следишь за его здоровьем? Или он тебе уже не доверяет?

— Он здоров как бык, — огрызнулся лекарь и припустил за пращником. Мерги и Хемилон тоже не удержались от соблазна узнать, зачем Тейраму понадобился целитель.

Пращник стал в очередь за крестьянином и его конопатым пацаном, который ни минуты не мог стоять на месте. Перед ними стояла бедно одетая молодая женщина. Она молча протянула горсть медяков владельцу радужного камня. Тот быстро пересчитал их и протянул свой кулон женщине. Кристалл быстро изменил свой цвет на бледно-синий. Женщина разочарованно вздохнула. Возвратив владельцу его имущество, она быстро удалилась. Целитель обернулся к своим телохранителям и бросил медяки в мешок, быстро раскрытым одним из них. Потом опять развернулся в сторону клиентов.

Крестьянин передал целителю урт и подтолкнул к нему непоседливого сына. Здоровяки за спиной работодателя оживились. Один из них выдвинулся вперед и стал по другую сторону от подростка, блокируя возможный путь побега при воровстве. Второй охранник не сводил с крестьянина глаз. Тот опасливо покосился на телохранителей, но промолчал. Целитель между тем неторопливо передал коралловый кулон мальчишке. Камень замерцал светло-зеленым светом, приведя в буйный восторг крестьянина. Целитель вернул себе кристалл и насмешливо заметил:

— А вот и моя смена объявилась! Папаша, могу взять твоего пацана к себе в помощники. Полурта в день будет получать! Когда помру, к нему перейдет мое место на рынке. Камушек, правда, придется выкупить раньше, ха-ха, когда поднакопит деньжат.

— Нет, господин хороший! — гордо отказался крестьянин. — В нашей деревне уже давно не было своего целителя. А теперь будет. Ради него вся деревня построит ему каменный дом и еще даст деньги на живность! Может, и староста свою дочку выдаст за целителя!

— У вас в деревне и алый маг будет ковыряться в навозе и при этом каждый день благодарить за это богов! — процедил недовольно целитель.

Счастливый отец получил сдачу и поспешил с сыном по своим делам. Настала очередь Тейрама. Он протянул урт и взял в дрожащие от волнения руки мерцающий кристалл. Камень засветился ярко-синим цветом. Пращник выругался и отдал кулон обратно. Получил сдачу и угрюмо повернулся к любопытным товарищам:

— Ну, что стали? Пошли! Они зашагали к выходу. Раньше всех любопытство прорвалось у Вилта.

— Ты что, в пятнадцать лет не проходил проверку на магическую силу? Тейрам не ответил.

— А сейчас тебе зачем это понадобилось? Хотя, если бы обнаружилось, что ты у нас хотя бы зелененький, я бы плюнул на этот кусок глины. Одно дело, когда ты просто толкаешь свои настойки, а другое — когда ученик знаменитого глатского мага из рода Даголов продает эликсир, секрет которого охраняют полтыщи лет! Правда, радужный камень пришлось бы покупать. Нет, к жрецу все равно надо было бы идти за первоначальным капиталом.

— Я не для этого отдал полурта, чтобы впаривать твою отраву! — не вытерпев, сердито заорал Тейрам.

— Моя отрава подняла на ноги оранжевого мага, сирпалида и подонка-купца! — возмутился коротышка. — И еще одного неблагодарного пращника, вздумавшего обогнать стрелы разбойников.

— Что-то я не помню твоего лечения! Ладно, извини!

— Тогда зачем ты поперся к этому целителю? — спросил уже Мерги. Пращник немного помолчал и произнес:

— Мой прапрадед был оранжевым магом. Я с детства мечтал стать боевым магом. Но, в деревне лесорубов нужны крепкие руки, а не заклинания. Ближайший город, в котором жил целитель, имевший радужный камень, был в двадцати днях от деревни. Потратить сорок дней и полурта, чтобы определить, есть ли у пацана магическая сила или нет, никто не соглашался. А о девчонках я и не говорю. Как у нас говорят, лучше плохая жена, чем хорошая баба-маг.

— Не тужи, Тейрам! — ободрил его Вилт. — Я и без заклинаний больше десяти лет продаю свои эликсиры. Главное — хорошо подвешенный язык и немного удачи! С языком у тебя проблемы, ты что-то чересчур молчалив. Но это дело поправимо. В Лантаре и заика через полгода будет трещать как сорока! А опыт по продаже эликсира ты уже приобрел. Хемилон сам поймет, что легче показывать дурням свою удочку, чем составлять гороскопы для полоумных клиентов.

Хемилон нахмурился и раздраженно произнес:

— Я тебе уже сказал — нет! Лучше я буду обслуживать этих глупцов, чем позорить свою семью!

- Ничего, когда останешься без куска хлеба и крова, сразу забываешь о семье и ее чести. Ты сам убедился в этом в Алонсе! — ехидно ввернул коротышка.

— Я теперь до конца жизни буду вспоминать об этом, сгорая от стыда! — ларморец даже покраснел.

— Правильно, теперь у тебя появился шанс сгорать от стыда в старости, причем не на улице, а в собственном доме.

— Я не намерен больше обсуждать эту тему! — категорично произнес Хемилон.

Друзья влились в человеческую реку, затопившую улицы огромного города. Время от времени они узнавали дорогу у прохожих, пару раз, ругая горе-советчиков, возвращались обратно, и заново узнавали путь. Наконец, они добрались до площади Киргала, расположенной напротив главного лантарского храма бога удачи.

На площади у храма, залитой полуденными лучами солнца, было не протолкнуться. Паломники, торговцы амулетами в виде черепах, нищие, частые прихожане, храмовые стражники, и конечно, воришки. Пройдя сквозь эту разношерстную толпу, четверка подошла к воротам Киргала, из которых раз в год выходила торжественная процессия во главе с верховным жрецом для совершения обряда Получения Удачи для Урмана.

У ворот стояли храмовые стражники во главе с черноволосым крепышом.

— Да ниспошлет тебе Киргал удачу! — начал Мерги. — Нам нужно встретиться с Верховным жрецом. Произошло ужасное убийство служителя Дарующего удачу! Перед смертью он попросил передать лично Хранителю Удачи Урмана важное сообщение. Это дело не терпит отлагательства!

Здоровяк, вытерев пот рукавом, и звучно чихнув, процедил:

— А может вас сразу проводить к самому Киргалу? Если я буду открывать ворота в резиденцию каждому бродяге, сообщающего о смерти жреца, то у меня руки отвалятся! Сообщите об этом жрецу в храме, может он заинтересуется вашей новостью, а то и даст вам по медяку. А теперь убирайтесь отсюда!

Четверка предпочла поскорее отойти от грубых стражников и направилась к храму. Уже на подходе к храму к нам начали протягивать руки многочисленные храмовые нищие. Друзья бросили по медяку и поспешили поскорее пройти сквозь голосящий ряд. У входа стоял пожилой жрец и собирал первые пожертвования Киргалу. Пожертвовав по медяку, друзья очутились в огромном храме, ярко освещенном лучами солнца, проникающими через множество проемов, расположенных на большой высоте. Стены были расписаны фресками, повествующими о полной опасностей жизни бога. На одной из них Киргал спал на панцире своей любимицы, вытянув кувшин с вином бессмертия в опасной близости от края панциря. На другой фреске Киргал убегал от разъяренного Линна, обнаружившего мухлеж во время игры в кости. На центральной фреске Дарующий Удачу передавал коленопреклонному старцу в короне маленькую черепашку — прародительницу всех черепах Линмары и большие хрустальные кости.

Путники с интересом осмотрели большинство деяний Киргала, прямо скажем, весьма сомнительного характера, а затем стали выискивать среди служителей бога жреца поважнее. Он быстро обнаружился на возвышении, разговаривая с одним из жрецов. Друзья долго ждали окончания беседы, но разговор, казалось, будет продолжаться бесконечно. Не выдержал даже невозмутимый Мерги:

- О чем можно так долго говорить?!

— Идемте к нему или это проклятое письмо мы никогда не отдадим! — поддержал его Тейрам. Авантюристы быстро направились к занятым беседой, но были остановлены на подступах бдительной стражей, судя по одеяниям, принадлежащей к храмовой страже.

— У нас важное сообщение для верховного жреца! — крикнул изо всех сил Мерги, отбиваясь от теснивших их к выходу охранников. Собеседники сразу умолкли и воззрились на странных посетителей.

— Пропустите их! — резким голосом приказал жрец, энергичный мужчина лет пятидесяти с массивным носом и проницательными серыми глазами. Властный голос и дорогая ткань его светло-зеленого плаща подсказала друзьям, что перед ними стоит человек, занимающий не последнее место в жреческой иерархии. Он что-то сказал своему собеседнику и тот с поклоном поспешил к выходу.

Что у вас за сообщение? — повелительно обратился к ним жрец.

— По дороге в Лантар на наш караван напали разбойники, — начал рассказывать спокойным голосом сапожник. — Служитель Дарующего Удачу попытался скрыться от них в лесу, но был убит лучником. При этих словах жрец поджал губы.

— Перед смертью он успел выбросить в чащу какой-то предмет, — невозмутимо продолжил Мерги. После ухода разбойников нам удалось отыскать его. Им оказалось глиняное письмо. Мы решили, что письмо надо доставить тому, кому оно предназначалось, чтобы душа покойного не мучилась из-за невыполненного долга.

— И как вы узнали, кому оно предназначается? — насмешливо перебил его жрец.

— На следующую ночь ему, — рассказчик кивнул в сторону Вилта, — приснился убитый гонец и сообщил, что письмо нужно вручить лично верховному жрецу Киргала. Наш друг Хемилон, — еще один кивок в сторону ларморца, — астролог, подтвердил, что сон был вещим. И чтобы не накликать на себя гнев мертвых, мы решили поскорее доставить это письмо.

Жрец скептически взглянул на плутоватое лицо лекаря, и хотел, было, сказать, что коротышке, скорее всего, снилось какое-нибудь непотребство, нежели душа невинноубиенного, но воздержался. Толкование снов находилось в руках служителей Анфир, а с ними предпочитали не связываться куда более могущественные люди. По народным поверьям, которые разделяли и жрицы Анфир, подобный сон и впрямь мог присниться недомерку.

— Где это письмо? — обратился жрец к Мерги.

— Мы его можем отдать только в руки Хранителя Удачи Урмана! — вмешался Вилт. — Иначе гнев покойника обратится на нас, — четверка, не сговариваясь, поспешила сотворить защитный жест. — Разбойники забрали у нас все наши сбережения, — продолжил прохиндей. — Мы надеемся, что верховный жрец вознаградит нас за наши труды, да продлят боги его годы!

— А кому-нибудь из вас не снился еще один вещий сон, в котором бы сообщали о размере награды? — не удержался от колкости жрец, левой рукой приглаживая редкие седые волосы на голове.

— В щедрости и справедливости Главного Слуги Киргала не сомневаются даже в потустороннем мире! — нашелся Хемилон.

— У верховного жреца и без вас достаточно забот! — не терпящим возражения тоном заявил жрец. — Вы сейчас отдадите мне письмо, а о награде я сообщу вам завтра.

Друзья насупились. Охранники приблизились, на всякий случай, к спинам наглых попрошаек. Наступила нехорошая тишина. Жрец, взглянув на хмурые лица друзей, упрямый прямой взгляд Мерги, быстро принял решение:

— Я Силар — Хранитель Пруда, обещаю, что вам выдадут награду, размер которой определит сам Телл. Я лично вручу ее вам завтра. Вот вам пропуск, по которому вы сможете попасть в резиденцию на Паргале. Жрец протянул Мерги серебряную фигурку черепахи размером с монету. Авантюристы переглянулись:

— Мы не сомневаемся в твоих славах, господин, — Мерги отдал Силару глиняное письмо. Вилт постарался изменить старадальческое выражение своего лица на что-то более подходящее. В итоге Силар узрел радостного великовозрастного недоумка, которому подарили новую погремушку. Пытаясь скрыть усмешку, жрец обратился к недомерку:

— Умные люди всегда придут к разумному решению, не так ли?

Вилт, стрельнув глазами в сторону Мерги, ответил:

— Жаль, что в этом мире умные и щедрые люди встречаются столь редко, господин. — Сегодня мне повезло, что мне довелось поговорить с вами, господин.

— Благодари Киргала! — улыбнулся жрец. — Я сейчас же поспешу сообщить верховному жрецу о вашем известии.

Друзья, поняв, что им дали знак о конце разговора, рассыпались в благодарностях и поспешили откланяться.

— Я уже подумал, что нас завтра одарят медью и попросят больше не беспокоить, — заявил радостно Тейрам.

— Да, этот Силар и впрямь молодец. Я ему подарю один из моих эликсиров. Пусть он его и выкинет, но зато я смогу с чистой совестью говорить моим клиентам, что даже жрецы берут мои эликсиры.

— Ты со своими эликсирами уже надоел! — не выдержал Мерги. — Может, и верховного жреца ими осчастливишь? Тогда с чистой совестью будешь говорить своим клиентам, что благодаря им, жрец живет дольше отмеренного ему богами, — передразнил его сапожник.

— Нет, он будет утверждать, что эликсиры помогли жрецу стать недавно отцом! — возразил насмешливо звездочет.

— Благодаря его эликсирам мы добрались до Лантара и отдали письмо, — вступился за лекаря Тейрам. — Без него мы бы сейчас плелись пешком все в грязи по лучшей дороге Урмана.

— Тейрам, решено: я беру тебя к себе в ученики! — прослезился коротышка. — А эти, что-то они плохо выглядят! Не удивлюсь, если у них прихватит живот перед приемом у жреца.

— Тогда у тебя прихватит голову, — пригрозил Хемилон.

— После моих снадобий ты будешь бояться сделать лишних вдох, вместо того, чтобы поднять руку на лучшего лекаря Урмана! — хвастливо парировал недомерок.

— А куда мы идем? — опомнился Тейрам, оглядывая еще одну незнакомую улицу, плавно спускающуюся куда-то вниз.

— В портовую харчевню, — ответил Мерги. — Там подкрепимся, отдохнем и найдем где-нибудь рядом ночлег. А утром быстренько дойдем до причала.

— А дорогу когда успел разузнать?

— Сирпалид на рынке подсказал. Нам же в любом случае понадобилось бы попасть на остров. Кстати, запомните, улица слева от нас — Южная. Тянется от Южных ворот до Старого причала. Мы зря свернули с нее, иначе бы не потеряли столько времени на поиски храма. На пересечении Южной с улицами Линна и Итал можно свернуть налево, если хотите попасть в западную часть города через мосты. На той части находятся дворец, кварталы аристократов, жрецов и магов. А также ипподром и казармы гвардейцев. А на этой стороне портовые кварталы тянутся вдоль реки и берега озера. Так что, любая харчевня на западе и севере окажется портовой. Нам надо к Старому причалу, там швартуются жреческие судна и лодки. Поэтому пока идем прямо, никуда не сворачивая.

— Смотри-ка, никак бани! — Тейрам показал на большое здание справа.

— Ты как, Хемилон, не хочешь смыть дорожную пыль? — поинтересовался рыжий лекарь.

— Я теперь до конца жизни буду обходить их стороной! — сверкнул глазами астролог.

— А говорят, они полезны для здоровья, — невозмутимо сказал Мерги, пряча усмешку.

— Хватит мне говорить про эти проклятые бани! — взревел звездочет. — Иначе вашему здоровью они больше не помогут! Горожанка, проходившая мимо компании, отшатнулась от неожиданного вопля и поспешила перейти на другую улицу, подальше от буйного прохожего.

— Придется нам с Тейрамом поискать другого обладателя большого достоинства, — вздохнул пройдоха.

— Вилт, на меня не рассчитывай! — произнес пращник. — Как получим награду, я сразу же пойду к Корпу выкупать место лодочника.

— Опять я остаюсь в одиночестве, — сокрушенно произнес рыжий. — Если награда окажется стоящей, пожалуй, и я осяду где-нибудь. В Лантаре или Сар Берате. Правда, чем я буду заниматься? В гильдию травников или целителей не возьмут, у меня нет рекомендации члена гильдии. Ладно, потом решу… Пристроиться бы к какому-нибудь богатею! — начал фантазировать коротышка. — Всего-то дел, лечить его от похмелья и обжорства.

— А ты сделай щедрое пожертвование Киргалу, может, тогда тебе в самом деле повезет, — в свою очередь уколол Хемилон. — Отдай половину награды Киргалу, как делали наши предки, и тебе улыбнется удача.

— Я подумаю над твоими словами! Значит, говоришь, щедрое пожертвование? Вот получу награду и определюсь, что и сколько я ему дам. «Слышишь, Киргал, — заорал коротышка, обращаясь к небесам, — размер моего пожертвования зависит от щедрости твоего жреца! Так что не скупись, и будешь вознагражден! И еще добавлю твоим слугам сверх того десять флаконов моей чудодейственной настойки!». Друзья рассмеялись.

Неширокая улица провела авантюристов мимо храмов и хорошо огороженного обширного городского пастбища, на котором паслись лантарские запасы еды на случай осады, и вывела их к портовым кварталам. Весь берег озера был застроен причалами и складами. Самым большим был Старый причал, предназначавшийся для швартовки жреческих и купеческих судов. Справа от него виднелись военные причалы, охраняемые солдатами столичного гарнизона. Так как Рала — мерпальская река, впадала прямо в Мерит, то Урману волей-неволей приходилось содержать в относительном порядке небольшую озерную флотилию для возможной встречи с мерпальским десантом.

Слева от Старого причала протянулись дома лодочников и рыбаков. Вдали виднелся остров Паргал — конечная цель путников. По водной глади озера сновали многочисленные лодки, перевозившие всех желающих на остров и обратно. В основном, это были паломники, жрецы и слуги.

— Здесь не помрешь с голоду! — радостно произнес Тейрам, — Переправа всегда нужна. Завтра и у меня будет своя лодка. При этих словах остальные лишь вздохнули.

— Жаль, что гильдия не позволяет нанимать помощников, иначе бы я нанял бы вас, — огорченно сказал пращник.

— Я лучше на эликсирах буду перебиваться, чем с утра до ночи махать веслами, — не согласился коротышка. Хемилон в этом был полностью солидарен с проходимцем.

— Завтра мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой, уготованной нам судьбой, — обратился к товарищам Мерги. — А сейчас давайте поищем трактир и хорошенько наедимся.

После недолгих поисков друзья отыскали небольшую таверну, над дверью которой криво висела выцветшая вывеска. На ней красовался матрос, снимающий с лошади подкову. Вдали виднелся маленький кораблик, на котором крошечные матросы поднимали паруса. Рядом с лошадью лежал перевернутый большой кувшин для вина. Точный смысл вывески не знал и сам хозяин заведения. То ли художник хотел сказать, что после кувшина вина, продаваемого в этой таверне, клиенты не боятся снимать даже подкову с лошади. То ли намекал, что без фаланского амулета удачи в таверну лучше не заходить. Поэтому заведение было известно под именем «Подкованный матрос».

Войдя в нее, компания увидела низкий потолок, длинные столы и лавки, скудное освещение заключалось в нескольких маленьких оконцах, через которые также поступал свежий воздух. Столы были заняты только наполовину. Посетителями оказались матросы, чьи судна стояли у причалов, дожидаясь погрузки. Кое-кто пришел в поисках работы на судне. Также имелось несколько рыбаков, уже успевших продать перекупщикам утренний улов.

Сев возле рыбаков, друзья заказали плотный обед, который вскоре должен стать ужином. Зная, что в заведениях подобного пошиба вино не пользуется особым спросом, а значит, имеется одна кислятина, друзья ограничились темным пивом. Мерги решил не мелочиться и заказал целого поросенка в сметане. Пока он готовился, друзья отведали местный сыр и кровяную колбасу. Наконец, к столу подали и главное блюдо. Через час от поросенка остались одни кости.

— Уф, давно я так не ел! — произнес Вилт, вытирая рукавом трудовой пот со лба.

— Угу, — отозвался Тейрам, догрызая ребрышко.

— Глядишь, скоро каждый день сможем есть по поросенку, — начал насмешливо мечтать Мерги.

— Вы что, клад собрались откопать? — неожиданно вмешался в разговор старый рыбак, напротив них жующий беззубым ртом какую-то рыбу.

— Да нет, папаша, мы по мелочам не размениваемся! — быстро нашелся коротышка. — Я известный лекарь, приехал сюда лечить людей от глупости. Рецепт снадобья передается в нашей семье уже двести лет.

— Если твое лекарство и впрямь действует, то вы сможете есть каждый день и по корове, дураков в Лантаре хватает, — усмехнулся рыбак. — Начни с моего сына! — старик кивнул в сторону своего соседа, бородатого рыбака средних лет. — У него уже трое детей, а ума столько же, как у десятилетнего пацана. До сих пор мечтает найти клад и купить новую лодку. Уже пол-округи перекопал! Так его люди и кличут, Кенни Копатель. И детей своих приобщил к своим бредням. Теперь всей семьей по ночам копают. Великовозрастный фантазер смущенно насупился.

— Зато у него есть надежда, а с ней легче примириться с тяжелой жизнью и дырявой посудиной, — неожиданно для друзей возразил Мерги.

— Согласен, согласен, — замахал рукой старик, — но можно же делать это и другим способом.

— Ага, — перебил его сын, — надеяться, что в нашу хижину войдет король и всучит мешок золота. Ничего ты не понимаешь, отец! — с непоколебимой убежденностью сказал Кенни. — Здесь раньше жили богачи, пока не переселились на другую половину города, поближе к новому дворцу. Поэтому найти спрятанное каким-нибудь купцом серебришко вполне возможно. Главное, знать, где копать!

— Ну вот, опять начал свое долдонить! — повысил голос старый рыбак.

— Эта болезнь лечится только монетами, — быстро назначил лечение коротышка. — Побольше серебра, золото тоже поспособствует скорейшему выздоровлению твоего сына. С тебя кружка пива за назначенное лечение, папаша.

— Ты не умрешь с голоду, — сощурил глаза старик. — Будь я помоложе, пошел бы к тебе в ученики. — Эй, Гарфи, принеси-ка нам пивка!

Застольные разговор с рыбаком затянулся. Друзьям теперь некуда было спешить. Старик оказался интересным собеседником. Возраст не повлиял на его ум и память. Четверка узнала множество интересных случаев из жизни лантарцев. В ответ Хемилон рассказал несколько забавных эпизодов из жизни коронованных особ прошлого, а Вилт поделился рецептом настойки от ревматизма — профессионального заболевания рыбаков. Тейрам, разомлевший от выпитого, вспомнил забавный случай с ларморским купцом. Лишь Мерги не принимал участия в общем разговоре, тихо разговаривая с немногословным кладоискателем. Попрощавшись с рыбаками, друзья покинули таверну, переполненную уже портовым людом, и направились к постоялому двору.

Уже наступили сумерки, контуры портовых зданий размывались в вечернем тумане, пришедшего со стороны озера. В узких переулках иногда встречались подозрительные типы, ждущие полного наступления темноты, так необходимой им для их ремесла. Из раскрытых ставней многочисленных таверн доносились голоса клиентов. В одной из них, судя по крикам и бьющейся посуды, ужин плавно перешел в мордобой. Порт жил своей обычной жизнью: простой и грубой.

Дойдя до постоялого двора, рекомендованного сапожнику Кении как самого безопасного, и расположенного на берегу Вента, компания, заплатив оплывшей хозяйке за постой, поднялась на второй этаж и расположилась в небольшой комнатке. В ней располагались низкие деревянные ложа с соломенными тюфяками. Из двенадцати лож свободными оставались только пять. Друзья быстро улеглись, предпочтя не беспокоить своими разговорами спящих соседей.

Ночь прошла спокойно, если не считать истошного крика какого-то бугая, перебудившего всех в комнате. — Плохой сон увидел, — обронил он вместо извинений и повернулся на другой бок. Остальные сочли за лучшее принять слова здоровяка за извинение и попытаться снова уснуть, чем предъявлять претензии к качеству сновидений обладателя огромных кулаков.

Утром, перекусив жареными яйцами, авантюристы не спеша направились к жреческому причалу. Улицы были запружены горожанами. Люди стояли на улицах и что-то горячо обсуждали. Уличные торговцы исчезли с улиц. Отовсюду доносились слова «святотатцы» и «убийцы».

— Кого-то убили из больших шишек, — предположил Тейрам. Остальные кивнули, на ходу жадно прислушиваясь к голосам из толпы.

— Потом узнаем, — обронил Мерги, протискиваясь сквозь толпу, перегородившую проход к улице, ведущей к причалам.

— Украли черепаху Киргала! Убили Телла! Теперь Киргал отвернется от Урмана! — истошно завопила какая-то торговка, рвя на себе густые черные волосы. Толпа ропотом отозвалась на ее крики, показывая, что страх неудачи терзает сейчас всех жителей Лантара. Друзья остановились. Мерги негромко выругался, а Хемилон побледнел. Лицо Тейрама окаменело.

— Послушайте, похоже, нам не видать награды как своих ушей! — всполошился недомерок. — Будь прокляты убийцы жреца! — от всего сердца громко выругался лекарь. Люди вокруг присоединились к нему, посылая на головы святотатцев всевозможные проклятия.

— Надо поскорей добраться до Силара! — крикнул Мерги своим товарищам, пытаясь перекричать многоголосый ор. И принялся энергичнее протискиваться сквозь людей. Сзади к нему пристроились остальные, стараясь держаться поближе друг к другу.

Чем ближе они приближались к причалу, тем быстрее замедлялся их шаг. Люди стремились оказаться поближе к причалу, чтобы хоть краем глаза взглянуть на суматошное движение многочисленных лодок, снующих между городом и островом.

— Судно алого мага! — заорал впереди мужской голос. — Сам Норрим едет к острову, — продолжил он. Толпа тут же принялась обсуждать, чем может помочь один из сильнейших магов королевства в расследовании преступления.

— Еще два корабля с гвардейцами, — опять раздался крик счастливчика спереди. — И корабль Гурписса!

— Если уж кто и поймает похитетелей черепахи, так это Гурписс, — насмешливо пробасил рядом с Мерги рябой мужик с пустым кувшином.

— Точно, — отозвался какой-то подмастерье, — уж он-то умеет искать. Правда, у него нюх только на золото. Не знаю, как он отыщет убийц Телла?

— Про черепаху не забывай! — напомнил рябой. — На ней столько камней, что он ее найдет с закрытыми глазами.

— Если он ее найдет, то мы об этом никогда не узнаем. Этому лизоблюду камни дороже Урмана!

— Ничего он что найдет! — пылко возразил рябой. — Здесь не королевская казна и не его сокровищница. Зачем он поперся на остров — непонятно.

— Что тут понимать, — ответил подмастерье, — король всегда не ладил с Теллом. Вот и прислал своего любимчика разузнать что да как. Сам-то вряд ли горюет. Если бы не кража Удачи Урмана, был бы совсем счастлив!

— Да-а, — отозвался рябой, — без нее всему Урману теперь ни одна пирушка не в радость. Я бы этим сволочам, что ее сперли, сам бы глотку перерезал!

— Если найдешь, позови меня! Я пособлю.

— Я тебе заплачу десять уртов, — влез в разговор Вилт, — если буду участвовать в этом праведном деле!

Тут толпа раздалась в стороны, рябой и подмастерье оказались на другой стороне и авантюристы так и не узнали ответа рябого. Бряцая латами, солдаты из городского гарнизона рассекали толпу надвое, образуя широкий проход. В этот проход и устремилась четверка, буквально дыша в затылки солдат, идущих в арьергарде.

Колонна из сотни воинов быстро дошла до причалов к немногочисленной городской страже, с трудом удерживающей людской напор, и ощетинилась копьями.

— Назад! — заорал краснолицый сотник. — Осади назад, сучье отродье! Люди попятились от надвигающихся на них копий. Но недалеко. Задние ряды напирали, не слыша криков солдат.

К сотнику подскочил Мерги и сунул ему под нос серебряную черепаху Силара.

— Срочное дело, — приказным тоном произнес сапожник. — Нам нужно на остров, и поскорее! Сотник смерил угрюмым взглядом еще одного спешащего, и взъярился:

— Может мне тебя и твоих дружков на своей спине перевести?! Этот пропуск ты сегодня можешь засунуть только в свою задницу! И завтра тоже. Приказ от самого короля: на остров никого не пускать и не выпускать без письменного разрешения Мера. Все остальные пропуски считаются недействительными вплоть до особого распоряжения короля. Так, что, поворачивайте обратно, да поживее! Иначе мои парни перевезут вас на своих копьях к Турулу.

Неудачливым искателям вознаграждений осталось только выполнить приказ сотника и опять расталкивать толпу, но уже в обратном направлении.

— Мужики, что вам сказал сотник? — развязно обратился к ним долговязый парень, чей голос оповещал людей о последних событиях.

— Беречь горло и кошельки, — буркнул Мерги, ввинчиваясь в толпу. Идти в обратном направлении оказалось намного сложнее и заняло втрое больше времени. На этот раз некому было прокладывать для них дорогу. Им досталось немало тычков от недовольных горожан, пока они не выбрались из бурлящего хаоса.

— И что теперь? — вопросил Тейрам, поглаживая левый бок помятый в толчее.

— Ждать, — спокойно ответил Мерги, критически осматривая порванный в толпе рукав своей куртки. — Пока люди короля не убедятся, что убийцы давно покинули Паргал. На это им понадобится день. Еще день будут изображать усердные поиски. Ну, а затем объявят королю, что преступникам удалось скрыться. А послезавтра будут хоронить Телла. Силару будет не до нас. Придется ждать дней шесть-семь.

— Почему?! — возмутился Вилт.

— А кто нам будет теперь платить награду? — тоже повысил голос сапожник. — Силар! В нашем деле надо, чтобы он успокоился. Стал вспоминать все хорошее, что пережил с покойным. При этих словах Вилт хмыкнул.

— Не хмыкай, для просьб и подарков тоже надо уметь выбирать время. А тебе вынь да положи. Вот и положит он тебе горсть медяков.

— А так он тебе отсыпет кучу золотых гемфаров, — ехидно огрызнулся лекарь.

— А так у меня будет шанс получить серебро, — передразнил его сапожник.

— Все-таки я оказался тогда прав, — изрек вдруг Тейрам, глядя на Хемилона.

— Когда и в чем? — не понял звездочет.

— На дороге, когда ты составлял гороскоп. Вот и получим вместо золота навоз.

— Так чего ты ждешь? — нахмурился ларморец. — Можешь получить награду в любой конюшне. Зачем ждать столько времени какого-то жреца?

— Мы с Тейрамом предпочитаем, чтобы его нам вручил лично служитель Киргала, — встрял коротышка. — Может, он нам принесет удачу. Навоз от Киргала! Налетай! — заорал голосом рыночного зазывалы недомерок.

— Потише ты! — Мерги толкнул крикуна локтем под дых. — Сегодня не стоит поминать бога и его слуг. Иначе свои злость и страх люди выместят на нас, недоумок!

— Ладно, ладно, не маленький. Понимаю, — восстановив дыхание, извиняющее сказал коротышка, на всякий случай, оглядываясь по сторонам. Но, кроме них, на тихой улочке никого не было.

— Куда мы идем? — спросил лысого сапожника Хемилон, перешагивая через большую лужу.

— К Айто. Или ты собираешься просадить оставшиеся деньги в том клоповнике?

— Хорошая мысль! — обрадовался недомерок. — Заодно подучимся продавать горшки.

— И где нам его искать? — отозвался астролог, мысленно согласившийся с доводом Мерги.

— Сейчас выйдем к реке. Там, рядом с мостом Линна и находится квартал гончаров.

Выйдя через полчаса к реке, друзья увидели противоположный берег Вента, застроенный ремесленниками и торговцами. По реке в обе стороны курсировали торговые корабли и лодки местных рыбаков. Мерги, спросив у прохожего дорогу к кварталу гончаров, свернул с товарищами налево.

— Гляньте-ка вон на тот пузатый корабль с черным аистом на парусе, — привлек внимание спутников Хемилон. — Это урдаланский купеческий корабль торгового дома Нарп. Торгуют всем: от пшеницы до морского жемчуга и лагратских специй.

— И что? — спросил Тейрам, щурясь от яркого солнца, бившего в глаза со стороны реки.

— Я съем свои башмаки, если они не озолотятся на вести о похищении черепахи Киргала!

— Каким образом? — удивился Вилт.

— Это мы узнаем, только когда они набьют золотом свои бездонные сундуки. Но не сомневайся, своего они не упустят! Как говорят торговцы, где Нарп проплыл, там остаются одни головастики.

— А если их опередят? — предположил Мерги.

— До Урдалана десять дней пути по реке. Они будут плыть днем и ночью. Не пожалеют магических светильников. А для тех торопыг, которые попытаются их обогнать, припасен оранжевый маг и целая команда головорезов. Так что они будут первыми. Как всегда.

— А что, если они украли черепаху, и сейчас везут ее к себе? — начал строить гипотезы Тейрам.

— Да, — саркастически заметил астролог, — это возможно, если у них кончилась мелочь. Поверь, дружище, несколько рейсов одного из полсотни их кораблей принесут денег больше, чем продажа всех камней на черепахе в базарный день. И камушки эти тайком не продашь, очень уж они приметные.

— Интересно, а кто слямзил черепаху? — вернулся к злободневной теме Вилт.

— Явно не лантарские карманники! — заметил Тейрам.

— Это все знают, но кто осмелился еще и убить Телла? — продолжил коротышка.

— Вот от этого и надо плясать, — промолвил Мерги.

— От чего? — не понял Вилт.

— От этого самого, — туманно сказал лысый сапожник.

— Ты толком можешь сказать? — рассердился лекарь.

— Чем меньше ты будешь знать об этом, тем лучше. Поверь мне, люди, которые, не моргнув глазом, убивают таких как Телл, раздавят тебя, даже не обратив внимания.

— А если ты шепнешь мне имя убийцы на ухо, тогда я буду жить? — Вилт хитро прищурил левый глаз, подмигнув другим остальным слушателям.

— С твоим языком — не дольше дня, вернее ночи, — отрезал Мерги.

— Меня сейчас интересует другое, — произнес Хемилон, и громко чихнул. — Сколько мы получим денег?

— Молись богам, — подражая жрецу, пропел недомерок. — Не скупись на пожертвования. И боги щедро вознаградят тебя.

— Тебе волноваться не о чем, — вздохнул Хемилон. — Надрал травы в поле и пошел по городам и селам. А нам нужно где-то осесть.

— А я что, до могилы должен скитаться?! — возмутился пройдоха. — Вам поместья с бассейном для черепах, а мне клопы придорожных таверн?

— Да нет, — Хемилон досадливо взмахнул рукой, — я хотел сказать, что тебе легче перенести все это, чем нам. Ты ничего не потерял, а мы потеряли больше, чем деньги — надежду на спокойную жизнь.

— Ну, если только в этом проблема, — коротышка остановил свой взгляд на пикирующей за рыбой чайке, — я вас выручу, — и заливисто засмеялся. Чайка между тем унеслась с серебристой добычей вдаль. — А если вам не понравится, то папаша Айто найдет для вас непыльную работенку.

При этих словах Хемилон только вздохнул, решив на этот раз не ввязываться опять в глупый спор. Тейрам осуждающе посмотрел на Вилта:

— Я скорее опять пойду в лесорубы, чем буду вращать гончарный круг как безмозглый мул.

— Хватит молоть языком, Вилт! — осадил Мерги неунывыющего пройдоху. — Мы на той дороге потеряли плоды труда многих лет. А теперь начинать все сначала у меня нет никакого желания. Да и сил тоже. Я не безусый юнец, чтобы метаться по всей Линмаре в поисках удачи.

— И что же ты намерен делать? — с интересом спросил Хемилон.

— Да, что? — повторил коротышка.

— Поживем-увидим, — уклончиво ответил сапожник.

— И сколько нам придется жить? — не вытерпел Тейрам.

— Дней пять. Не больше.

— А потом? — коротышка недоверчиво посмотрел на безмятежного Мерги.

— А потом придется работать головой и ногами.

— Тебе что, сами боги приоткрыли завесу над будущим? — Вилт потер руки в предвкушении жаркого спора, который поможет вывести из себя всегда невозмутимого сапожника.

— Мой жизненный опыт, дорогой лекарь. Если бы ты немного подумал, то не задавался бы праздными вопросами о размере награды Силара. И так понятно, что она будет намного меньше той, которую мы могли получить из рук Телла. То письмо, которое вез убитый гонец, было важно только для получателя. А Силар вознаградит нас только за то, что мы не поленились привезти письмо жрецам.

— Ну и что ты предлагаешь, Мерги? — нетерпеливо спросил Хемилон. — Хватить темнить! Я и сам понял: тех монет, что нам дадут, не хватит даже на сарай. Так что можешь рассчитывать на меня, но только перестань говорить намеками.

— Только предупреждаю сразу: шанс у нас небольшой, а рисковать придется много. Лучше подумайте, прежде чем ввязываться в это дело. Я уже говорил коротышке, что эти люди нас размажут походя, если обратят на нас свое внимание.

— Так ты что, предлагаешь найти убийц жреца?! — ошеломленно произнес звездочет. — Это и впрямь безумная идея!

— О чем я и говорю. Только я буду искать не убийц, а похитителей черепахи.

— Какая разница? — спросил Тейрам. — Те, кто убил Телла, и являются ворами.

— Все верно. И остальные также думают. Думают правильно. Но только они не найдут ни убийц, ни черепахи.

— Ты только что мне сказал, что лучше не связываться с теми людьми. И как мы ее найдем? — ухмыльнулся лекарь. — Сколько лет этой черепахе? Полтораста? Столько же и мы можем искать ее.

— Говори только за себя! В том, что тебе на ее поиски понадобится столько времени, я не сомневаюсь, — уколол его сапожник. — А своему совету не связываться с убийцами я и сам последую. Мне нужна только черепаха. И я ее найду!

— А тебе сколько времени понадобится? Вдвое меньше? — не остался в долгу продавец эликсиров.

— Если бы я оказался сегодня на том острове, то нашел бы меньше, чем за год, — серьезно ответил Мерги. — От меня еще никто не уходил.

— Когда не уходил? — переспросил Вилт.

— Когда мне было столько же лет, как сейчас тебе.

— И много народу от тебя не ушло? — улыбнулся Хемилон.

— Один.

— Ты опасен, Мерги! — притворно испугался недомерок. — Теперь я не смогу спать спокойно, пока не узнаю имя твоей жертвы.

— Тогда я не смогу спать спокойно, зная, что ты знаешь имя моей жертвы, — ухмыльнулся сапожник.

— Ты тогда только пытался овладеть сапожницким делом, — начал гадать коротышка. — Забыл пару ржавых гвоздиков в подошвах башмаков своего первого клиента? Тогда действительно, он недалеко смог от тебя уйти. Не дальше нескольких шагов. А потом мог протянуть и ноги от столбняка, мне такие случаи известны.

— Точно! — смутился Мерги. — Ладно, пошутили, и хватит, — другим тоном сказал лысый авантюрист. — Просто я вам говорю, что у меня есть небольшой опыт в подобных делах. Даже не опыт, а навык. Но мне нужна ваша помощь. Вместе наши шансы увеличатся. В этом деле одиночка ничего не сможет сделать.

— Мы еще не выслушали полностью твое предложение, — произнес пращник, внимательно слушавший весь разговор. Мерги кивнул. — Мое предложение таково:

— Через несколько дней, когда все, кто сейчас находится на острове, поймут, что они не смогут быстро отыскать убийц и воров, будет объявлена большая награда за сведения о черепахе и убийцах жреца. Слушатели согласно кивнули.

— Наша задача заключается в том, чтобы найти черепаху и получить за это награду.

— А как же награда за убийц Телла? — невинно спросил рыжий лекарь.

— Оставим ее другим, мой друг, — тепло улыбнулся Мерги. — Нам бы суметь получить эту.

— Полагаю, это будет нелегко, — предположил Хемилон.

— Вот поэтому нам понадобится могущественный союзник, который сумел бы снабдить нас сведениями о том, что обнаружили на месте убийства. И кто бы смог помочь нам получить награду.

— И где нам его искать? — поинтересовался Тейрам.

— Я пока присматриваюсь к Силару, — задумчиво произнес сапожник, — но окончательное мнение смогу сказать после того, как он наградит нас. Если наградит, — поправился Мерги. — Хемилон, нужна твоя помощь.

— Я пока не уверен, что смогу принять участие в этой безумном предприятии, — отозвался звездочет.

— Да брось, Хемилон! — вмешался коротышка. — Кто только что жаловался на то, что придется просить подаяние у лантарских попрошаек?

— Не завирайся! Ладно, что там тебе понадобилось? — обратился астролог к Мерги.

— Мне нужно знать, кто может претендовать, кроме Силара, на место покойного Телла.

— Многие: сотни тысяч! — пожал плечами Хемилон.

— Сколько? — удивился Тейрам. — Ты не ошибаешься?

— Может, и он, — звездочет кивнул в сторону ковыляющего нищего. — Если родился под знаком Черепахи.

— Впервые об этом слышу! — удивился сапожник.

— Неудивительно, что никто об этом не слышал, — начал объяснять астролог. — Жрецы неохотно делятся с простыми смертными подобными сведениями. Лет пятьсот назад Главного Слугу Киргала выбирали из всех желающих урманцев, родившихся под знаком Черепахи. Даже приговоренные к смерти могли попытаться стать верховным жрецом Киргала в Урмане.

Друзья обогнули яму, наполненную дождевой водой и неизвестно для чего вырытую посреди дороги. — Никак работа Кенни, — пошутил Мерги. Его спутники рассмеялись. Хемилон продолжил:

- Сначала метали храмовые кости в каждом городе. Затем победители съезжались в Лантар и на площади Киргала, при огромном стечении народа, претенденты бросали Священные Кости. Претендент, набравший больше всех очков, и объявлялся Хранителем Удачи Урмана.

— У меня отец родился под знаком Черепахи! — ошеломленно промолвил Тейрам.

— И какой подонок помешал папаше Тейрама стать жрецом? — возмутился лекарь.

— Сейчас узнаешь. Порядок избрания был изменен после того как верховным жрецом стал Дорс — разбойник, родившийся под знаком Черепахи. Этому уроду очень приглянулись камни на панцире Удачи Урмана. Когда один из слуг Киргала увидел, как верховный жрец выковыривает камни, то был им зарезан за попытку помешать святотатству.

— Через день Дорс отравился грибами, — Хемилон возвел очи горе. — История получила большую огласку и жрецы воспользовались этим, чтобы ограничить круг претендентов до небольшой группы служителей бога удачи.

— Разумное решение! — усмехнулся Мерги. Хемилон кивнул:

— После произошедшего жрецы объявили, что теперь проигравшим претендентам будут отсекать голову, чтобы хоть как-то уравновесить ставки в игре с богом. Ну, а самая высокая ставка у смертных — жизнь, разумеется. В результате число желающих сыграть с Киргалом резко сократилось. Но сами понимаете, для очередного головореза не будет иметь значения, как окончить свои дни: на виселице или под топором. Поэтому сразу же после смерти очередного верховного жреца, по всей стране, всех осужденных на смерть стали казнить досрочно. Король специально издал ордонанс, уступив просьбам слуг Киргала.

— Так вот откуда пошла поговорка «Жрец Киргала помирает — душегуба убивает», — осенило лекаря.

— Точно! Те же, кто заслужил смерть, но которых не успели осудить, все как один пытались сбежать. Все они обычно погибали от удара меча или копья в грудь.

— Ничего себе! — изумился Тейрам.

— Разумеется, добропорядочные жители были этому только рады. После нескольких выборов желающих стать верховным жрецом сильно поубавилось. Ну, а потом, во время войн с Бератом и войны Бастардов некому было организовывать жеребьевку по всей стране. Все делалось в кругу жрецов. С тех пор так и повелось, выбирают только среди своих. Проигравшим теперь не отрубают голову, какому-то жрецу во сне Киргал велел прекратить это делать. О том, что когда-то все было по-другому, мало кто знает.

— Значит, все равно следующим Слугой Киргала окажется один из жрецов, и скорее всего, не из младших, — начал вслух размышлять сапожник.

— Вот уже лет двести ими становятся главные жрецы из Алонсы, Нирата, Тарма, Ферна и Мелара. Или лантарцы: главный жрец лантарского храма Киргала или Хранитель Пруда. Хранитель Костей Киргала не имеет права участвовать в Священной Игре.

— Значит, Силар будет одним из претендентов, — заключил сапожник и глубоко погрузился в раздумья. На назойливые вопросы Вилта он никак не раегировал, молча ведя спутников к дому Айто.

— А вот и квартал гончаров, — объявил Мерги, выходя на длинную улицу, вдоль которой стояли дома мастеров глины. Дворы кирпичных домов с черепичными крышами выходили к реке. Как и во всем городе, никто не работал. На улице судачили кумушки, пытаясь припомнить недавние приметы, которые предсказывали кровавое преступление. Как всегда, каждая из них что-то предчувствовала. Теперь женщины спорили о том, кто раньше почуял приближение беды. Гвалт предчувствующих заглушал слова мастеров и подмастерьев, расположившихся на длинной скамье у зеленого дома какого-то горшечника. Мужчины, в отличие от бестолковых женщин, ломали головы над более важными проблемами: как отразится потеря Удачи Урмана на их доходах, доходах страны и на количестве любовниц сыновей короля.

Мерги поймал за плечо пробегавшего мимо мальчишку и спросил, где живет Айто.

— Вон тот белый дом, — сорванец показал на аккуратный двухэтажный домик на самом углу улицы. — Только его нет дома, он сидит на лавке.

Друзья направились к сидящим мастерам и обступившим их подмастерьев и учеников.

— Дядя Вилт! — раздался вдруг звонкий голос Пимма. — Деда, смотри, дядя Вилт и его друзья пришли! Ряды гончаров раздвинулись и оттуда навстречу четверке, заспешил обрадованный Айто.

— Да пошлют тебе боги удачу! — приветствовал торговца Мерги.

— Мир твоему дому! — поклонился Хемилон.

— И вам тоже, сынки, — прокряхтел дед. — Хотя какая теперь удача при таких делах!

— Надейся, папаша, надейся на лучшее! — ободрил его коротышка.

— Какими судьбами пожаловали к старому Айто? — спросил старый торговец.

— Дядя Вилт, смотри, какая у меня дудочка! — похвастался Пимм. — Хочешь, я тебе сыграю на ней «Матроса и деву»?

— Негодник! — рука Айто мгновенно схватила ухо внука. — Кто тебя научил этой песне?

— Ай! Мастер Радоб, он еще обещал научить и другим песням.

— Я у тебя отберу дудку и отправлю обратно к отцу, если ты еще раз подойдешь к нему, — пообещал дед и отвесил легкую затрещину для закрепления сказанного в памяти внука.

— Ай, деда! — взвизгнул ребенок и вырвался из рук.

— Я займусь его музыкальным образованием, — пообещал недомерок.

— Избави меня боги от этого! — испугался Айто. — Ты что, пришел ко мне наниматься учителем музыки?

— Нет, Айто, — вздохнул сапожник. — Мы пришли просить тебя о временном пристанище в твоем доме. Дела наши плохи и у нас не так много денег, чтобы снимать жилье.

— Мои слова остаются в силе, — радушно произнес Айто. — Живите, пока не сумеете найти себе работу и кров. Места в доме хватит всем. Мы с Пиммом живем вдвоем и второй этаж пустует. Я всегда рад гостям. Что мне у меня осталось, чтобы скрасить старость? Внук, друзья и гости. У меня теперь только язык не скрипит. Им и работаю, в основном.

— Если бы ты знал, что нам пришлось пережить после того, как вы уехали, — начал рассказывать коротышка и прервался, получив чувствительный тычок в спину от Мерги.

— Не здесь и не при ребенке, — шепотом предостерег Мерги.

— Вы наверное, проголодались? — озабоченно спросил Айто. — Идемте в дом.

— Подкрепиться не помешает, — милостиво согласился недомерок.

Жилище Айто оказалось внутри таким же чистым и аккуратным, как и выглядело со стороны улицы. Просторный двор с большим сараем, в котором хранился товар торговца керамикой. Небольшой курятник, пять гусей, важно шагающих к лишенной ограды задней части двора, выходящей к Венту. В той же стороне виднелась развалившаяся гончарная печь. Видимо, некогда хозяин дома пришел к выводу, что торговать глиной выгоднее, чем возиться с нею самому у гончарного круга. В глубине, под цветущими яблонями, стояла небольшая беседка с навесом, покрытым лозами винограда. На земле валялась удочка Пимма и опрокинутый треснувший горшок с землей, переворошенной курами в поисках земляных червей.

— Пимм, поставь удочку на место, — велел дед. — И горшок не забудь убрать. Пимм поднял рыболовную снасть и небрежно прислонил ее к стене сарая.

— Заходите, дорогие гости, в мое скромное жилище, — прокряхтел Айто, пропуская внутрь четверку авантюристов в просторную светлую комнату, стены которой были увешаны творениями лучших гончаров Урмана.

— Папаша, может, ты нас усыновишь? — предложил коротышка, безуспешно пытаясь определить стоимость всей этой красоты. — Я стану твоим любимым сыном.

— Ух, я бы тогда тебя порол каждый день, — мечтательно произнес Айто. — Что там говорится в королевском судебнике: отец может пороть сына до рождения у последнего первенца. Ну что, сынок, ты рад своему будущему усыновлению? — ласково спросил Айто.

— Я передумал, — отрекся от своего нового отца пройдоха. — Я чувствую, что стану у тебя нелюбимым пасынком. Что ты там говорил об обеде?

— Ты не помрешь с голоду, если придется подождать четверть часа?

— Он подождет и до утра, — ответил за него Хемилон. — Нашему лекарю не помешало бы поменьше есть. Иначе он не сможет убегать от клиентов, которым всучил свои эликсиры.

— Мне еще ни разу не приходилось убегать от своих клиентов, — оскорбился рыжий нахал. Айто недоверчиво хмыкнул, и пошел на кухню за снедью.

— Уф! Я сейчас лопну! — объявил слегка осоловевший от выпитого коротышка, рукавом вытирая свой рот.

- Лучше помолчи, — предложил Мерги, снова припадая к чудесному дангарскому вину многолетней выдержки.

— Хорошее вино без интересных собеседников не лучше колодезной воды, — не согласился недомерок.

— Ну, так расскажи нашему хозяину что-то действительно интересное, — сказал Хемилон.

— Пимм, теперь можешь идти на улицу, — милостиво разрешил внуку дед. — Вот, держи три медяка — купишь себе сладкие тянучки. Ребенок, радостно взвизгнув, схватил деньги и вылетел за дверь.

— Вместо интересных побасенок вы мне, дорогие гости, лучше расскажите, как вы сумели добраться до Лантара. И что сделали с той штуковиной, которую тот жрец запустил в чащу? Да, да, я не слепой и не слабоумный, — довольно засмеялся Айто, видя изумленные лица друзей. — Я сразу сообразил, зачем вы остались на лесной дороге, но, каждый выбирает свой путь сам. Поэтому я сделал вид, что старый пень ни о чем не догадывается.

— Тебе, папаша, надо не горшками торговать, а королевским дознавателем работать, — засмеялся Мерги.

— Лучше иметь дело с горшками, чем с разными негодяями, — возразил старик, польщено улыбаясь. — Ну и чем это вещь оказалась, амулетом?

— Письмом, — ответил Хемилон.

— Письмом?

— Глиняным письмом, — подтвердил Мерги.

— Интересно. Ну, а как вы добрались до Лантара без единой монеты?

— Наш болтливый друг, — Мерги кивнул в сторону ухмыляющегося коротышки, — ради нас продал почти все свои чудесные эликсиры, которые семья Даголов берегла несколько столетий.

— А, тогда понятно, — рассмеялся Айто. — И от чего ты лечил народ на этот раз? — обратился он к рыжему лекарю.

— От самой важной мужской болезни! — важно заявил Вилт.

— Ты гляди! — изумился старик. — Я сейчас сбегаю за своми соседями, подкину тебе несколько клиентов, — Айто начал подниматься со скамьи.

— Не надо, папаша! — испугался недомерок. — Мы уже все продали.

— Мы? — Айто сел обратно за стол.

— Если бы не Хемилон, не видать бы нам сейчас Лантара как своих ушей! — пройдоха благодарно взглянул в сторону пунцового астролога. — Если наше дело не выгорит, то не сомневаюсь, наш звездочет опять нас выручит! Мерги и Тейрам присоединились к громкому смеху продавца эликсиров. Хемилон наградил их выразительным взглядом.

— Кстати, а что случилось с твоим напарником? — вспомнил вдруг Тейрам. — Ну, с которым ты продавал эти эликсиры.

— А-а, Инбат? Этот недоумок решил как-то справить нужду под окнами какого-то купеческого дома в Тарме. В тот момент купчиха как раз выглянула из окна и увидела размер его удочки, — горестно вздохнул Вилт. — Как потом он мне рассказал, из ворот дома тут же вылетела служанка и позвала его в дом. На следующий день он стал помощником садовника. И это после того, что я для него сделал! Пришлось мне возвращаться к прежним эликсирам, народ больно уж недоверчивый. Пока не покажешь ему результат действия эликсира, не купит!

— Ха-ха! — злорадно засмеялся Хемилон. — На Вилта не действуют даже собственные эликсиры! Приходится искать тех, кто не нуждается в его настойках.

— Значит, отрекшийся от меня беспутный сынок нашел для вас работу, — добродушно рассмеялся Айто.

— Мне эта работа будет снится в кошмарах до конца жизни! — резко бросил Хемилон.

— Ну, и что вы намерены делать с вашей находкой? — спросил серьезно старик.

— Уже сделали! — проворчал недовольно Вилт.

— Отдали ее Силару, Хранителю Пруда, — пояснил Мерги. — Он обещал ее передать Теллу и вручить нам сегодня от него награду.

— Да-а, — не повезло, — сочувственно протянул торговец посудой.

— Не то слово! — горячо откликнулся лекарь. — Видать, Киргал имеет на нас зуб: сначала ограбили, потом лишили награды. Теперь нам надо ждать несколько дней, чтобы попасть к Силару. А как сказал Мерги, теперь награда будет только от самого жреца. Рассчитывать на хорошие деньги теперь не приходится.

Айто ненадолго задумался и решился. Он посмотрел светло-серыми глазами на лица друзей и произнес:

— Как говорят гончары, если засунул глину в печь, до полного обжига не вынимай, — твердо произнес старик. — Можете у меня жить, пока не надоест. Я вам уже сказал, что второй этаж пустует. Занимайте его.

— Я благодарю тебя за твое великодушие, да вознаградят тебя боги за твою доброту! — сказал Мерги, благодарно глядя в глаза Айто. — Мы этого не забудем! Друзья присоединились к нему, благодаря старого торговца от всего сердца.

— Айто, давай мы будем хотя бы платить за еду, — предложил Хемилон. — Иначе я отказываюсь здесь оставаться. В моем роду еще не было прихлебателей!

— Я помог вам, вы, не приведи боги, поможете мне, — заикаясь от волнения, произнес Айто. — И не будем больше об этом, а то я обижусь.

— Когда желают кому-нибудь щедрот от богов, значит сами не дадут ни медяка, — сказал хитро Вилт, подмигивая Айто. — Но мы сумеем отблагодарить тебя, когда наши дела пойдут в гору.

— Ты забыл одарить его своим эликсиром, — громким шепотом напомнил лекарю Тейрам. Все весело рассмеялись, закончив на этом передачу авантюристам временного жилья.

— И что вы намерены делать, когда получите несколько уртов от Силара? — спросил любопытный Айто.

— Попробуем вложить их в выгодное дельце, — улыбнулся Мерги. — Прошу тебя, не расспрашивай нас о нем. Мы и сами не уверены, что оно выгорит. Не будем уменьшать его удачу пустыми словами.

— Ну что же, придется потерпеть, — смиренно улыбнулся Айто. — А меня не примите в долю? — поинтересовался хитро старик.

— Избави тебя боги от этой доли! — отшатнулся от него Хемилон. — Лучше отдай эти деньги в рост лантарским нищим, будешь меньше волноваться из-за них.

— А вы, значит, решили рискнуть?

— Мы рискуем только своими медяками, — ответил Мерги.

— Ну что же, если не советуете, значит действительно не стоит. Тогда могу вам только посоветовать быть осмотрительнее. Идемте, я покажу вам вашу спальню.

Поднявшись по деревянным ступеням на второй этаж, друзья увидели дверной проем просторной комнаты с двумя по-летнему раскрытыми окнами. Последняя луна весны и впрямь выдалась очень теплой.

— А в той комнатке будете хранить свою награду, дверь запирается на замок, мой пострел не доберется. На двери указанной комнаты висел приличных размеров замок.

— А что ты там хранишь? Свои сбережения? — поинтересовался Тейрам.

— Какие у меня могут быть деньги, — отмахнулся Айто. — Будь они у меня, не ездил бы я на старости лет в Лармор продавать посуду. Смотрите! — старый торговец открыл замок и распахнул дверь. Друзья вошли в маленькое, почти пустое, помещение. Стены были выбелены в молочно-белый цвет. Из мебели присутствовал только резной деревянный стул с высокой спинкой и изогнутыми подлокотниками и небольшой круглый столик посреди комнаты из драгоценного мраморного дерева, произрастающего в далеком Лаграте. На нем лежала тарелка размером с тележное колесо, переливаясь в полумраке глазурью разноцветных орнаментов дивной красоты. Если глиняные изделия, что приглянулись Вилту внизу, были сделаны лучшими мастерами, то ее сотворил величайший из них.

На светло-изумрудном фоне неизвестный мастер с помощью разноцветной смальты и красок сумел изобразить древнее предание об исчезнувшем городе Дорбе, чьи жители сумели найти рецепт вечной молодости и красоты. Причудливые башенки и дома, оттенок которых наводил мысль о вечернем закате, счастливые и умиротворенные лица крошечных фигурок. Будто ожившие, стайки неизвестных птиц, летящие в предзакатном небе. Далее фон потемнел. Город окутала мгла. Лишь кое-где в свете многочисленных молний виднелись испуганные и мечущиеся жители. И, наконец, глаза четверки добрались до площади с золотым фонтаном, заросшей травой и деревьями с вытянутыми золотистыми плодами. На площади паслась олениха с боязливо льнущим к ней олененком.

Со дна тарелки на зрителя неслось стадо оленей во главе с грациозным вожаком — владельцем широких развесистых рогов, взметая в воздух комья земли и травы. Казалось, еще чуть-чуть, и они покинут свое глиняное узилище, вырвавшись в мир живых. За многие годы краски не потеряли своей первоначальной насыщенности, демонстрируя задумку неведомого гения.

— Вот мои сбережения! — с гордостью произнес Айто, обводя рукой столик. — Здесь хранится лучшая тарелка Урмана! На такой посуде есть — большое святотатство. Ею можно только восхищаться и любоваться. Я заплатил немалые деньги на охранное заклятие. Но теперь могу спать спокойно. Любой, кто попытается украсть ее отсюда, дальше порога не уйдет.

— И что с ним случится? — полюбопытствовал Тейрам.

— Разрежет пополам, — просто пояснил старик.

— А что это за тарелка такая, небось стоит кучу уртов, — Вилт ткнул пальцем в рогатого оленя.

— Осторожнее, бестолочь! — вскрикнул Айто. — Это тебе не девку щупать! Мастер Курто не рассчитывал, что в его творения будут тыкать пальцами всякие болваны!

— Хорошо, хорошо! — попытался его утихомирить недомерок, отходя подальше от драгоценной посудины.

— Вот из-за таких, как ты, его творения превратились в черепки! — сердито произнес старый коллекционер, нежно протирая морду оленя белоснежной тряпицей.

— Курто?! — воскликнул Хемилон. — А я слышал, что ни одной из его вещей не уцелело?!

— Кроме этой! Она чудом попала мне на глаза в одной ларморской харчевне в отдаленной деревушке. Я тогда, слава Рипузу, заплутал немного, и вышел к ней. Купил всего за пятнадцать уртов, сказал, что она пара моей тарелке.

— И ты предлагаешь хранить здесь наши вещи? — изумился Мерги.

— Нет, конечно! Только ваше золото и серебро, — простодушно сказал дед. Вилт громко застонал.

— Прекрати издеваться, папаша! Можешь запрятать ключ подальше. Он нам еще нескоро понадобится.

— Если вообще понадобится, — добавил скептически Хемилон.

— Раз у вас сейчас денег нет, то я, пожалуй, запру дверь, — объявил дед, косо поглядывая на рыжего лекаря. — Магия не способна защитить великое искусство от невежд.

Вилт на этот раз предпочел промолчать, уважив гостеприимную старость. Четверка покинула комнату и Айто со вздохом облегчения опустил ключ в свой карман.

— А сейчас нам придется немного потрудиться, — заявил он, указывая на почти пустое помещение. — Нужно принести сюда что-нибудь из мебели. Спать же будете не на полу!

В течение следующего часа Айто руководил переноской деревянных лож из сарая в дом. Потом в покрытых паутиной сундуках на чердаке отыскались перины. Дед заставил Тейрама и Вилта хорошенько выбить их во дворе.

— Ну, теперь будете спать как младенцы, — Айто нажал рукой на упругую перину.

- Мне нужно отлучиться, — сказал Мерги. — Не ждите меня до ужина.

— Куда это он направился? — спросил Вилт, провожая взглядом из окна их спальни идущего по улице сапожника.

— Пошел разузнать последние новости, — уверенно заявил Айто. — Схожу-ка и я на улицу, послушаю, что люди говорят. Вы можете пока немного отдохнуть. Старик вышел из комнаты.

Выйдя на улицу, Мерги быстро зашагал обратно к пристани, положившись на свою хорошую память. Вечернее солнце уже коснулось края горизонта, со стороны озера подул несильный бриз. Но это лишь ненамного уменьшило число зевак на пристани. Толпа за день обновилась несколько раз. Насытившиеся созерцанием голов сограждан и вдоволь наговорившись, горожане, отягощенные массой нелепых слухов и выдумок, спешили поделиться ими со своими знакомыми, освобождая место для других.

Мерги, энергично работая локтями, добрался, наконец, до переднего края толпы. Того сотника, что так нелюбезно разговаривал с ними утром, к счастью, уже не было. Теперь солдатами командовал десятник королевских гвардейцев, широкоплечий блондин среднего роста, с тяжелой челюстью. Сапожник, взглянув на его бронзовый значок с изображением волка, висевший у гвардейца на правой стороне груди, прошептал:

— Так, так, значит, дружок, ты из отряда лантарских волков. Он принял растерянный вид и подошел к служивому:

— Сынок, не подскажешь, где я могу найти своего сына, он у меня гвардейцем служит? — просительно обратился он. — У него племянник родился, хотел обрадовать. А тут суматоха, мне городской стражник сказал, что все гвардейцы сейчас на Паргале находятся. Десятник скривился и произнес:

— Ты, папаша, поменьше слушай городских недоумков. Твой сын в каком отряде служит?

— Что?

— В каком отряде, спрашиваю, служит: лантарские волки, ниратские вепри, фернские барсы или тармские медведи? — нетерпеливо перечислил десятник.

— В отряде вепрей, конечно, — недоуменно произнес Мерги, — мы же живем в Нирате.

— А здесь перед тобой лантарские волки. Вепри на острове. Если он там, то ты его только завтра увидишь, когда его десятку заменят. А если нет, то наверняка вино сейчас с дружками хлещет, — десятник завистливо вздохнул. — Так что, иди папаша сначала проверь таверну «Петушок». Вепри обычно там ошиваются. Это в трех кварталах от дворца, в сторону ипподрома. Спросишь у прохожих, если что.

Мерги, поблагодарив солдата, быстро направился к мосту Линна. Перейдя по нему в западную часть города, он потерял немало времени, пока отыскивал «Петушка». Увидев над дверью чучело здоровенного петуха, размером с хорошую лошадь, держащего в клюве ручку большого кувшина, сапожник облегченно вытер со лба пот и вошел в таверну. Просторный зал, длинные столы. Все то же, как и в сотнях подобных заведениях. Единственное, что отличало его от остальных, так это сами клиенты — одни рослые воины со значком пригнувшегося перед атакой вепря на левой части груди. Обведя взглядом все столы, Мерги так и не заметил лиц, не связанных с бронзовыми кабанами.

На приход явно не гвардейца, и даже не солдата, обратили внимание в зале все присутствующие.

— Отец, ты не заблудился? — спросил заросший многодневной щетиной сотник, тряся в руке игральные кости.

— Я ищу сына своего соседа, — простовато ответил сапожник. — Он у него гвардеец. Лодди зовут. Может, кто знает? — Мерги вопросительно поглядел на гвардейцев. — Меня попросили передать ему, что у него сын родился.

— Ему будет интереснее узнать, кто его отец, — прохрипел не совсем трезвый детина, сидящий рядом с сотником. Зал вздрогнул от смеха. Мерги подошел к собеседнику поближе.

— В каком отряде служит этот счастливчик? — с насмешкой спросил его гвардеец.

— В лантарских волках, — громко ответил сапожник.

— Дожили, — прогрохотал рядом тот же детина, — теперь наши заносчивые волки нуждаются в помощи простых кобелей! Гвардейцы опять засмеялись.

— Тебе его надо искать в «Синей жабе», это в двух кварталах отсюда на запад, — посоветовал сотник.

Мерги посмотрел на кувшин вина на столе у советчика и выразительно сглотнул.

— Что-то мне неохота сегодня переться на ночь глядя неизвестно куда, — громогласно заявил сапожник. — Да еще получить по шее от счастливого папаши. Это не стоит того урта, что мне заплатили его родители. Этот Лодди парень вспыльчивый. Помню, в детстве все время с кем-нибудь дрался по пустякам.

— Так и быть, отец, можешь подкрепиться за нашим столом, — рассмеялся сотник и сделал приглашающий жест. Мерги тут же воспользовался предложением, и усевшись рядом с громкоголосым детиной, заказал на всех еще пару кувшинов вина, чем заслужил одобрительный взгляд бугая. Остальные зрители, видя, что больше ничего не будет, вернулись к разговорам и игре.

— Ну, что, Рапп, — обратился сотник к хмурому гвардейцу, молча наблюдающему за игрой между сотником и детиной, — скоро найдут убийц Телла? Ты ведь весь день толкался на острове среди разных высоких особ. Может, что и услышал?

— Вернее, толкался у дверей, — уточнил бугай, бросая на стол три кости.

— Я знаю столько же, сколько и вы, — нехотя промолвил Рапп. — А те особы знают столько же, сколько и я.

— Клянусь бубенцами Киргала, что за неудачный день! — взревел детина и треснул кулаком по столешнице, заставив подпрыгнуть всю посуду. — Тебе, Симар, везет даже без Удачи Урмана. Сотник с довольной улыбкой сгреб ставку в свою сторону и погладил черепаший панцирь своего медальона на шее.

— А ты, Гарл, сам найди Черепаху, — ухмыльнулся сотник, — тогда непременно выиграешь. Заслужишь благословение самого Киргала.

— Если я ее найду, то тогда буду играть не с тобой, а с кем-нибудь побогаче, — огрызнулся Гарл.

— Рапп, помоги нашему Гарлу, и будешь играть с богатеями с ним на пару, — предложил Симар. — Что все-таки тебе удалось там увидеть?

— Я что, в гостиной Телла дежурил? — возмутился Рапп. — Весь день, как проклятый, стоял без капли вина у его библиотеки. И зачем людям столько книг?!

— А разве его библиотека расположена не рядом с гостиной?

— Все равно оттуда ничего не видно. Видел только, как в гостиную все время заходят разные аристократы да маги. Гурписса видел как сейчас тебя. И Норрима. Бороду маг, правда, мог и причесать. В полдень тело жреца вынесли. Вот и все.

— А нашли что-нибудь? — спросил Симар, выкладывая на стол очередную порцию монет.

— Я слышал, обсуждали какой-то бератский кинжал. Там у них вышел спор, бератский он или гемфарский. Решили, что бератской работы. Вроде, с драгоценным камнем.

— И все? — разочарованно спросил сотник, бросая кости.

— Все.

— Не позавидую я королевским дознавателям, — посочувствовал Рапп, бросая, в свою очередь, кости.

— Это уже не твоя забота, дружище, — засмеялся Симар, — ты лучше пододвинь свои монеты к моему выигрышу.

— Клянусь бородой Турула, сегодня не мой день! Лучше я пойду, завалюсь спать. Когда не везет, надо переждать, — Рапп встал из-за стола и направился к выходу. Через некоторое время Мерги хмельным голосом попрощался с гвардейцами и покинул таверну.

Где ты был? — спросил растянувшийся на лежанке Вилт вошедшего сапожника. — Мы уже поужинали.

— Я не голоден! Мерги молча проследовал к своему ложу, показывая, что не расположен к разговору.

— Черепаху не нашел? — посочувствовал недомерок. — Все приходится делать дяде Вилту! — пожаловался он остальным. — Завтра пойду сам ее искать! Хемилон скептически хмыкнул.

— Вилт, больше ни звука о черепахе, — произнес в темноте Мерги. — Хватит чесать языком. Дела и так идут хуже некуда.

— Ты что-то разузнал? — живо спросил Тейрам.

— Узнал, что никто ничего не узнал, — помолчав, ответил сапожник. — На острове удалось найти только бератский кинжал, которым убили Телла в его гостиной. Больше ничего не обнаружили.

— И где ты сумел узнать об этом? — присвистнул Вилт.

— Негусто, — прокомментировал звездочет.

— Да, — согласился Мерги. — Вся надежда на Силара.

— Это еще почему? — удивился Тейрам.

— Такие люди как Силар, пока все не обыщут, никому и не заикнутся о смерти Телла, — пояснил Мерги. — Раз он претендент, да еще и Хранитель Пруда, то он попытается вызнать все, что поможет ему стать верховным жрецом. А все, что может помочь его соперникам, бесследно исчезнет.

— А тебе он сразу все выложит! — засмеялся лекарь.

— Не все, конечно, но если он решит принять нашу помощь, то сможет еще что-нибудь рассказать, кроме того, что кинжал бератской работы.

— Да-а, только вот как нам его убедить в том, что с нами можно иметь дело, — протянул Тейрам.

— Надо придумать, — зевая, откликнулся Мерги. — А теперь давайте спать. Завтра будем решать, что делать дальше.