Чародей с гитарой

Глава 15

Джон-Тома словно поделили на две половины. Одна – продрогла и промокла от утреннего тумана. Другая же пребывала в сухости и тепле – ей было, пожалуй, жарко, и на нее что-то давило.

Он открыл глаза и с первым, еще сонным движением увидел рядом с собой черно-белую фигуру. Черные волосы Флор лежали на его плече, а голову она пристроила на его согнутой в локте руке.

Вместо того чтобы шевельнуться и разбудить девушку, он воспользовался возможностью изучить ее совершенно неподвижное лицо. Во сне она была совсем другой. Девочкой, что ли. По левую сторону от Джон-Тома почивал волшебник.

Втянувший в панцирь голову и конечности, Клотагорб казался валуном, закатившимся под куст. Джон-Том вновь обратил было взор к своей соседке, когда уловил движение за спиной. Встревоженный, он потянулся к своему боевому посоху.

– Ты не тревожься, Джон-Том. – Интонации Талеи были прямо противоположны словам. Девушка склонилась к нему, бросив угрюмый взгляд на сонную парочку. – Если я и убью тебя, Джон-Том, то не во сне. – Она непринужденно перешагнула через обоих и направилась к Клотагорбу.

Нагнувшись, она бесцеремонно забарабанила по панцирю.

– Просыпайся, волшебник!

Вскоре вынырнула голова, за ней пара рук. В одной оказались очки, быстро перекочевавшие на клюв. Наконец появились ноги. После недолгой паузы волшебник всеми четырьмя оттолкнулся от земли и встал.

– Я не привык, – начал он ворчливым тоном. – Я не привык, чтобы меня будили столь бесцеремонно, юная леди. И если бы не моя добродушная натура…

– Эти речи лучше приберечь для него, – проговорила Талея, указав на шатающегося в воздухе Пога. Сонный летучий мыш, неловко двигаясь, приближался, чтобы помочь хозяину с утренним туалетом. Пог спал наверху – в ветвях дерева.

– В чем дело-до, а? – проговорил он утомленным тоном. – Шум, ор… поспать не дадут.

– Эй, – резко бросила Талея, – все поднимайтесь. – И вновь одарила взглядом Джон-Тома. Тот невольно удивился, обнаружив кое-что, как ему показалось, промелькнувшее во взгляде девушки. – Ну, как, – спросила она, – вы с ней собираетесь поучаствовать в небольшом совете… или нет? Может, ты решил провести весь остаток жизни в качестве ее подушки?

– Почему бы и нет? – Он поглядел ей в глаза. Талея отвернулась. – В чем дело? С чего такая прыть в такую рань? Раньше я не замечал за тобой стремления подниматься затемно.

– Как правило, я сплю, Джон-Том, – отвечала она, – но я проснулась не потому, что крепко спала, а оттого, что здесь кого-то не хватает. Вы что – еще не заметили? – Она развела руками и повернулась. – Где Мадж?

Джон-Том снял с плеча голову Флор. Сонно заморгав, она перекатилась на бок. Кошачья поза эта не давала ему сосредоточиться ни на чем…

– Мадж исчез, – проговорил он, вставая и старательно пытаясь размять затекшие плечи и ноги.

– Значит, слинял, мохнатый плут. – Скорчив рожу, Пог взмахнул крылом. – А чего удивляться-до? Он и сам говорил, чдо смоется при первой возможности.

– Я был о нем лучшего мнения. – Джон-Том с разочарованием поглядел на лес. Талея расхохоталась.

– А ты еще больший дурак, чем кажешься. Не понял, что ль – он зашел с нами так далеко, только опасаясь угроз чародея. – И она ткнула пальцем в сторону Клотагорба.

– Я в высшей степени расстроен, – проговорил негромко волшебник. – Невзирая на несчастную склонность ко всякого рода безобразиям, выдр этот нравился мне. – Выражение на лице мага-черепахи изменилось. – Назад его не вернуть, но можно узнать, где он находится. Я наложу на него розыскной заговор.

Расспросы показали, что розыскной заговор представляет собой нечто вроде магической бомбы замедленного действия. Обладая собственным эфирным строением, невидимо будет он перемещаться по миру, пока наконец не встретится с разыскиваемым индивидуумом. И в этой точке субстанция заговора проявит свою сущность. Джон-Том с содроганием слушал, насколько жуткими могут быть результаты. Несчастный объект мог годами избегать последствий воздействия заклинания и наконец однажды утром, проснувшись, обнаружить на своих плечах, скажем, голову цыпленка. Неужели и с его приятелем Маджем может произойти нечто подобное? И он умолил волшебника часок обождать. Тот без энтузиазма согласился.

Через час Клотагорб приступил к делу и почти наполовину справился со сложным заклинанием, когда из леса показалась фигура. Готовившие завтрак Джон-Том и Флор обернулись.

С пояса свисало несколько ярко-голубых ящерок, головы их волочились по земле. В остальном ничего незнакомого в фигуре не было.

Отцепив добычу от пояса, Мадж бросил ее на землю около костра и, хмурясь, повернулся к кружку наблюдателей.

– Ну, чего глаза-то повыкатывали, а? – Он согнулся над ящерицами, вытащил нож и пропорол пузо одной из жертв. – Ща, чуток подождите, я их выпотрошу, и пожарим. Пальчики оближешь вот, ежели лимнигона, прыгуна болотного, правильно приготовить.

Клотагорб перестал бормотать и жестикулировать. Он казался слегка разгневанным.

– Отличное утречко для охоты, – доброжелательно сообщил разговорчивый выдр. – Земля влажная, повсюду следы, вота я и встал пораньше, чтоб кладовку нашу наполнить. – Он выпотрошил последнюю ящерицу и начал сдирать с них кожу. Потом остановился, заметив, что все так и не сводят с него глаз, и, недоуменно встопорщив усы, спросил:

– Ну че таращитесь-то, а, че тут случилось?

Джон-Том подошел поближе, хлопнул выдра по плечу.

– А мы было подумали, что ты дал деру. Я знал, Мадж, что ты не сделаешь этого.

– Вот еще придумали, – послышался возбужденный ответ. Мадж ткнул ножом в сторону Клотагорба. – Тока не сомневаюсь, что его мозговитость щас прихватит меня каким-нибудь тухлым волшебным словом… И тока потому, что я решил действовать по собственной воле. Наверняка и розыскным заговором пригладит…

– Ну что ты, не настолько же… – пробормотал Клотагорб. Джон-Том осуждающе поглядел на чародея.

– Ты не пойми меня не так, приятель, – сказал выдр Джон-Тому. – Ты мне нравишься и две дамочки-дорогушечки тоже, хотя, случается, и нос дерут, даже старина Пог может составить недурную компанию, если захочет. – Поглядев с ветки вниз, мыш пренебрежительно фыркнул и продолжил утренний туалет.

– А вот чтоб он меня по суставчику раздернул – не хочется мне этого. Да я же говорил, – выдр блаженно улыбнулся. – Вот эта угроза меня и держит. Я прекрасно понимаю, что и пытаться незачем.

– Но мы же не совсем поверили в это. То есть уверенности…

– Не надо, шеф. Не желаю слушать. – Выдр поставил филейчики на огонь и перебрался на замшелое бревно. Стянул с себя сапоги. Перебирая мохнатыми пальцами, перевернул обувь и ударил лапой по каблуку. Посыпались камешки.

– Вляпался, когда погнался за ними. Но стоило. Они еще достаточно молодые, значит, не жесткие, и мяса хватит. Сказать правду, надоели уже орехи, ягоды и вяленое мясо. – Он натянул сапог.

– Ну, чего – подходите. Неужели и впрямь кто подумал, что я дал деру? Ладно, займемся делом. Пора завтракать. – Он подошел к костру. – Может, я и темнота, и ругатель, и развратник, и подонок. – Он протянул лапу к округлому задку Талеи, немедленно отскочившей в сторону. – Но есть во мне и хорошее. Скажем, я лучший повар по эту сторону Нижесредних болот. – Он подмигнул Джон-Тому. – Привык, знаешь, есть за долгую жизнь.

Больше о дезертирстве речи не было. Ящерицы оказались куда менее привлекательными, чем обыкновенное жаркое, но Флор с явным аппетитом запустила зубы в свою порцию, поэтому Джон-Тому колебаться не приходилось.

– Muy bueno![23] – Облизнув пальцы, Флор обратилась к Маджу: – Может быть, я теперь как-нибудь сумею сделать для тебя мои quesadillas[24].

Мадж паковал вещи.

– Может быть, я теперь сумею сделать одну Кинтеру?

– Нет-нет, quesadillas, Кинтера – это… – Открыв рот, Флор, к изрядному удивлению Джон-Тома, покраснела. Румянец очень шел к ее смуглым щекам. Он хотел что-то сказать, однако указать выдру на недопустимое нахальство как-то не получалось. Он просто не мог видеть в мохнатом спутнике соперника. Это было бы вовсе не по-человечески.

Закинув за плечи мешки, они направились через поляну. Джон-Том болтал с Маджем и Клотагорбом, тем временем Флор занимала ворчливого, однако вовсе не упирающегося Пога. Она хотела выяснить обязанности фамулуса, и тот охотно перечислял самые неприятные из его повседневных дел… Но так, чтобы не слышал волшебник.

Под подошвами то и дело хлюпала вода. Ночной дождь оставил на поляне небольшие лужи. Самые крупные путники обходили, и никто не заметил, что формой они все одинаковы – отпечатки копыт, вдавившиеся в расплавленный камень.

Джон-Том не был готов увидеть такое… Он ожидал, что Вертихвостка окажется тихой и кроткой.

Это был буйный широкий поток, кое-где мерцали белые гребешки – там течение бежало с востока на запад. Глубину определить было трудно, но река казалась достаточно широкой и глубокой для хорошего корабля. Она напомнила ему фотографии Огайо в колониальные времена, конечно, не потому, что Джон-Том надеялся увидеть здесь пароход… даже с колесом.

Наверное, такой большой река показалась ему по контрасту. Здесь ему попадались все ручейки и речушки. И в сравнении с ними Вертихвостка была огромной. Вдоль берегов ее выстроились ивы и кипарисы, кое-где строй нарушали березовые рощи, тянувшие к усеянному облаками небу костистые пальцы веток.

Они повернули на восток и побрели вверх по течению. Берега реки покрывали густые заросли. Перепутанные кусты лунной ягоды часто заставляли их менять направление, шипы цеплялись к одежде и старались добраться до тела.

Наконец они обнаружили то, что разыскивал Клотагорб: плоский язык песка и гравия, вдающийся в реку. На скудной почве прозябали редкие кусты. В разлив полуостров, конечно же, уходил под воду. Ну а сейчас он представлял собой хорошее место для высадки, откуда удобно было посигналить попутному судну.

День шел за днем, однако никаких лодок не появлялось.

– В это время года торговцы плавают редко, – оправдывался Клотагорб. – Другое дело весной, когда вода стоит выше и верхние пороги затоплены. Если в ближайшее время мы ничего не заметим, придется придумывать что-то самим. – В голосе его слышалось раздражение, вызванное отчасти тем, что Талея оказалась права и путешествовать надо было все-таки по суше.

Следующие два дня вселили кое-какие надежды. Мимо прошло несколько лодок, но в обратную сторону – вниз по течению к Глиттергейсту, к далекому Снаркену.

Джон-Том использовал время, чтобы практиковаться на дуаре. Он все старался овладеть двойным набором струн, но играл тихо и не пел – чтобы не накликать невзначай какую беду. В такие моменты гничии всегда роились над ним, и он уже начинал овладевать умением не следить за ними час за часом, напрасно пытаясь углядеть очередного.

Однажды какой-то светящийся червь в фут длиной выполз с мелководья. Существо это плясало и извивалось возле ног Джон-Тома, а потом исчезло в воде, едва юноша прекратил играть.

Инструмент просто заворожил Флор. Невзирая на опасения Джон-Тома, она настояла, чтобы он дал попробовать и ей. Однако девушка сумела взять только несколько основных аккордов, а потом вернула «гитару» Джон-Тому и стала слушать его игру.

Этим и была она занята в то утро, когда у воды раздался крик Талеи.

– Корабль! – Стоя на песчаном мыске, она показывала на запад.

– Большой? – Клотагорб, пыхтя, заторопился к ней. Джон-Том закинул дуару за спину и вместе с Флор подошел к ним.

– Не могу сказать. – Талея щурилась, прикрывая глаза рукой.

На солнце набежало облачко, однако вода блестела так, что глаза слезились.

Вскоре корабль оказался перед ними. Прочный корпус был заострен с обоих концов. На двух мачтах – на носу и корме – располагались большие квадратные паруса. Посреди палубы находилась высокая надстройка, с высокого полуюта кто-то правил длинным рулевым веслом.

Кроме того, вдоль бортов бегали какие-то существа. Они наваливались на длинные шесты, и Джон-Тому показалось, что среди покрытых шерстью фигур мелькают и несколько человеческих.

– Миниатюрная помесь килевого шлюпа и галеона, – задумчиво пробормотал молодой человек. Смочив палец, Джон-Том проверил направление ветра. Тот дул вверх по течению. Сперва под парусами – против течения, наверху паруса спустят, и судно направится по течению вниз. В такой день, как сегодня, подниматься было трудно. Ветер был слабоват, и корабль подталкивали шестами.

– Над ними купеческий вымпел? – Клотагорб возился с очками. – Пора бы наконец освоить заклинание против близорукости…

– Трудно сказать, – отвечала Талея, – но что-то на мачте есть.

– На палубе очень много народа, – нахмурился Джон-Том. – И не все отталкиваются шестами. Некоторые словно бегают по палубе вокруг корабля. Упражняются, что ли?

– Ты че, приятель, вовсе сдурел? Тот, кто не стер еще хвост от усердия, сидит щас под палубой и ждет своей очереди.

– Но они тем не менее бегают. – Джон-Том нахмурился, пытаясь понять причины явно бестолковой суеты на корабле.

– Пог!

Мыш мгновенно оказался возле Клотагорба.

– Да, Мастер? – По пути Пог торопливо отбросил ножку ящерицы, которую обгладывал.

– Узнай, кто это, далеко ли плывут и не возьмут ли нас пассажирами.

– Да, Мастер.

Мыш понесся к лодке. Джон-Том провожал его взглядом.

Оказавшись над кораблем, Пог заложил вираж. Судно находилось почти напротив их маленького пляжа – у противоположного берега реки. Мыш вернулся достаточно скоро.

– Ну? – потребовал Клотагорб, когда Пог опустился на землю.

– Чдо-до они, босс, дам не в духе. – Приподняв крыло, он показал всем засевшую в нем стрелу, извлек ее, выбросил в воду и принялся изучать рану. – Дерьмо. Опядь зашивать придется.

– А ты уверен, что целили именно в тебя? – спросила Флор.

Пог скорчил мерзкую рожу, что летучей мыши сделать совсем не сложно.

– Да, я уверен, чдо они целились в меня! – кислым голосом передразнил он Флор. – И прости, чдо не прихватил с собой побольше доказательств… Увернулся вод еще от дюжины таких штуковин.

Он принялся возиться в своем ранце, извлек из него большую иглу и катушку с какой-то нитью, на взгляд Джон-Тома, кетгутом не являющейся, и уже за шитьем начал рассказывать.

– Дама у них на палубе драка… Целая битва. Я долько круг у них сделал над головой, чдобы разобраться, чдо к чему. Потом сдался и опустился к полуюту. Дам никакого шума не было. Я подумал, что капидану дам и быть. Один из них был одет не дак, как другие, но откуда знать, капитан он или нед. Точно-до не скажешь, дак? – И он вновь протащил иголку через перепонку, не обнаруживая никаких признаков боли, ткнул иглой снова, стягивая стежок. Дыра начала уменьшаться.

– Значит, я кричу этому шутнику, чдо нам нужно в верховья реки. А он в ответ с ходу объявляет меня черномазой горгульей рожей, сукиным сыном, пожирателем насекомых. – Мыш пожал плечами. – Словом, разговора не получилось.

– Не понимаю причины подобной враждебности, – проговорил Клотагорб, провожая взглядом уже уходящее на восток судно. Несбывшуюся надежду. Сколько же теперь пройдет времени, прежде чем снова подвернется попутный корабль?..

– А мне показалось, – продолжил Пог, – чдо чертов капитан со своим клепаным экипажем просто свихнулся на какой-до штуковине… и начисто позабыл про всякую вежливость. Разве чдо с собственными милашками еще обошлись бы дружелюбно, дока я сомневаюсь, что к даким типам можно испытывать симпатию. Чего у них дам стряслось, я не знаю… Чего ж мне – дожидаться, пока проткнут?

– Может, еще и выясним. – Все посмотрели на Маджа. Выдр внимательно глядел на реку.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Флор.

– По-моему, они тока что кого-то за борт выкинули.

С удаляющегося корабля донеслись вопли и проклятия. Возле борта несколько раз что-то плеснуло. Заметил это даже Джон-Том.

– За первым последовало еще несколько, – сообщил Мадж.

– Пытались последовать, – уточнила Талея. – И их, Мадж, не кидали. Смотри! Прыгнули трое, и их подняли обратно. А первый плывет в нашу сторону. Можешь ты понять, в чем дело?

– Нет, милашка, пока нет, – отвечал выдр. – Но пловец определенно все ближе и ближе к нам.

Они с интересом ждали. Тем временем корабль удалялся, за ним тянулась волна ругательств.

Через несколько минут из воды появилась насквозь мокрая фигура и побрела к берегу. Существо это оказалось ростом едва ли не с Флор, одежда – в сухом состоянии – представляла собой безупречно сшитую шелковую домашнюю куртку с кружевными манжетами и воротником. На груди виднелись кружева рубахи. Зеленая куртка была расшита золотой нитью. Белые кружева испачкались в иле. Бриджи такого же цвета ниже колен переходили в шелковые чулки, в свой черед погружавшиеся в огромные черные ботинки с золотыми пряжками. На взгляд Джон-Тома, обувь соответствовала сорок четвертому человеческому размеру. Но насквозь промокшее существо человеком не было.

Он остановился, обозрел их желчным взглядом и начал выжимать воду из рукавов. На длинной золотой цепочке из кармана камзола свисал монокль. Вставив его в правый глаз, кролик с достоинством произнес:

– Не сомневаюсь, вижу перед собой существа, не способные напасть на попавшего в беду путника, жертву антиобщественно настроенных типов. – Он вяло ткнул в сторону исчезнувшего судна.

– Отдаюсь на ваше милосердие, поскольку не имею сил для дальнейшего бегства.

– Не расстраивайся, – отвечала Талея. – Будешь прям с нами, и мы будем честны с тобой.

– Ценное предложение, прекрасная леди, – перегнувшись, кролик затряс головой и провел лапой вдоль каждого длинного белого уха. С концов их потекла вода.

На белом меху виднелось несколько редких коричневых и серых пятен. Нос и уши отсвечивали розовым. Из разреза в бриджах сзади выступал белый хвост. В настоящее время более всего он напоминал побывавший в употреблении клок белой ваты.

Мадж помогал Погу закончить шитье и сперва не уделил пришельцу внимания. Потом, оставив мыша, присоединился к своим спутникам и, оглядев насквозь мокрого, но горделивого беглеца, испустил оглушительный свист.

Ожидавший худшего кролик сперва отшатнулся, подозревая, что, невзирая на уверения Талеи, сейчас станет объектом нападения. Но, внимательно поглядев на выдра, присвистнул и сам. Мадж ринулся к нему навстречу, и несколько минут оба отвешивали друг другу сокрушительные удары по плечам и спине, словно стараясь забить до смерти.

– Во мать, ну и хорек! – блаженным голосом вопил Мадж. – Надо ж – встретиться в таком месте! – Он, пыхтя обернулся к оцепеневшим от удивления друзьям. – Ну вы ребята, просто не знаете, кто это у нас. – Он вновь ударил кролика по спине. – Представься-ка, блудливая зимняя шуба!

Кролик аккуратно извлек из глаза монокль и рукавом протер его.

– Я – Каспар ди Лорка ди Л’омоллия ди лос Ананасас Цыгаксос. Однако, – и он вновь вставил на место заблестевший монокль, – можно звать меня просто Каз.

Нахмурившись, он поглядел на шелковые чулки и штаны.

– Прошу простить мой ужасный вид, но обстоятельства требовали немедленного отбытия водным путем…

– Легко отделался, – фыркнул Пог, расправляя крыло.

– Ах да, воздушный гость облегчил мне отбытие. – Кролик поглядел, как Пог опробовал конечность. – Только благодаря вашему своевременному появлению, мой крылатый друг, я сумел оставить судно, не пролив крови. И хотя у меня не было необходимого времени на посторонние наблюдения, я все же смог оценить тот ужасный прием, который вам оказали. Я находился в подобной же ситуации.

Однако Клотагорб не имел желания выслушивать горестные повествования, какими бы цветистыми они ни оказались…

– Талея сказала, что тебе, незнакомец, не причинят вреда. Так и будет. Я хочу, чтобы ты без всякого промедления узнал – я волшебник, а он, – маг указал на Джон-Тома, – чародей из другого мира. Не смей лгать перед лицом двух магов. А теперь говори – почему ты прыгнул в воду и зачем матросы пытались догнать тебя?

– Премудрый сэр, грустные подробности моего несчастного приключения могут лишь утомить вас.

– Все же попробуем. – Клотагорб погрозил кролику пальцем. – И помни, что я тебе говорил, – не лги.

Каз огляделся. Он был отрезан от берега. Два невероятно рослых человека нависали над ним. А черепаха, если и не была волшебником, то по крайней мере не сомневалась в своих чародейских способностях.

– Ты, приятель, лучше делай, как его толковость грит, – вступил Мадж. – Он у нас самый настоящий чародей. К тому же, – выдр опустился на корточки на песок, – мне и самому хочется послушать.

– Особо рассказывать нечего. – Каз пододвинулся к костру, продолжая вытирать шерсть. – Дурацкая ссора… Игра случая.

– Звучит убедительно. – Талея напряженно улыбнулась. – И за это тебя выкинули за борт?

Кролик слегка улыбнулся и повернулся спиной к костру, стараясь высушить хвост.

– К моему глубокому прискорбию, дело этим не кончилось. Опасаюсь, что у них были куда более кровожадные замыслы в отношении моей персоны. И я был вынужден отражать их натиск, пока ваш крылатый друг не отвлек их своим появлением, тем самым позволив мне невредимым погрузиться в воду. Впрочем, сперва я пытался переубедить их.

– Ага, – отозвался сидевший поблизости Пог. – Видал я, как ды их убеждал. – Взмахнув на пробу крылом, он поднялся на несколько футов. – По всему кораблю за добой убеждались.

– Невежественные торговцы, полупираты, любители всякого хлама, – вознегодовал Каз. Он с явным расстройством рассматривал свои погубленные кружева. – Боюсь, из-за них костюм мой безвозвратно погиб.

– Но на чем они поймали тебя за руку? – непринужденно спросила Флор. – В карты надул?

– Прошу меня простить, небесное видение, только не смею поверить, чтобы столь страшное обвинение могло сорваться с уст, способных послужить эталоном красоты во Вселенной.

– Сорвалось вот, – заверила его Флор.

– В карты я никогда не плутую – просто нет необходимости… В игре я являюсь чем-то вроде эксперта.

– Ну, значит, в кости сплутовал, – уверенно заявила Талея.

– Боюсь, что так. Мой опыт в обращении с примитивными косточками во многом уступает мастерству картежника.

Талея усмехнулась.

– Выходит, кость в рукаве труднее припрятать, чем карты. Понятно, зачем тебе столько кружев.

Кролик с выражением оскорбленного достоинства провел пальцами по мохнатому лбу, а потом по уху.

– А я надеялся отыскать здесь убежище. Но вместо этого подвергаюсь постоянным насмешкам.

– Значит, правда не нравится?

Каз уже готов был разразиться бранью, но Флор опередила его.

– Не обращай внимания. Мы тут все пыжимся друг перед другом – изображаем, какие мы удалые. Выходит, с тобой за игру лучше не садиться.

– Перед лицом подобной красы я не в силах играть, – проинформировал ее кролик. Флор на это не отреагировала.

– Ну, теперь не до игр, приятель, – заметил Мадж, – судя по виду, сухой ты или мокрый, можно сказать, что после нашей последней встречи дела у тебя шли неплохо.

– Я прекрасно все помню. – Кролик занялся своими туфлями с пряжками. – Если не ошибаюсь, тогда обстоятельства тоже требовали поспешного отбытия.

Над водою пронесся высокий смешок выдра.

– И я, шеф, никогда это не забуду. Как вспомню рожу того клерка в банке, када он обнаружил, что его надули. – Голоса слились в радостном хохоте.

Талея послушала несколько минут воспоминания, а потом направилась к кромке воды. Сидя там, Флор наблюдала за беседой мохнатых дружков.

– Чужестранка, – начала Талея, – этот Каз поглядывает на тебя особым взглядом. Я знаю таких. Быстро говорят, быстро действуют, быстро смываются. Последи за собой.

Флор подняла вверх глаза и встала, нависая над относительно невысокой Талеей.

– Спасибо за совет, но я уже большая девочка и сама могу о себе позаботиться. Comprende?[25]

– Рост и ум не всегда сходятся вместе, – отвечала рыжеволосая девица. – Я тебя предупредила.

– Спасибо за заботу.

– И запомни кое-что о нем. – Талея кивнула в сторону оживленно трещавшего Каза. – Этот может вставить любому, кто ходит и кто не ходит. Старина Мадж просто болтун, а этот – деловой. По всему видно.

– Не сомневаюсь, что вполне могу положиться на твой опыт, – невозмутимо отвечала Флор. Она шагнула в сторону прежде, чем Талея успела осведомиться, как надо понимать эти слова.

– Так вот сложилась моя собственная история, – проговорил кролик. Он оглядел спутников выдра. – И куда же вы направляетесь, старый друг? На обычную шайку не похоже… Однако, если вы решили заняться таким делом, вас ждет успех. Я еще не встречал людей выше, чем эта парочка. К тому же черепаха назвала вот этого волшебником из иного мира.

– Не удивляют меня твои вопросы, приятель, – отозвался Мадж. – Всю эту странную историю затеял старый трухлявый пень, Клотагорб. Я бы отдал передний зуб, тока бы никогда не встревать в такое дело. – Голос его превратился в шепот. – Тока ты не тревожься. Мне уже ничем не поможешь. Лучше двигай отсюда, пока наш твердолобый и твердопанцирный не захомутал и тебя. Он у нас вовсе не чепуховый колдун – вот и повлек всех с собой. Мир ему, вишь, спасти приспичило. Ты в нем не сомневайся. Колдовство у него самое натуральное… Это тебе не карнавальный факир. А тот вон – мужик человеческий, с чуть дурацкой рожей, – этого я не понял. Иногда – ну дитя дитем, тока своими глазами видел, чего он может наколдовать. Чаропевец он у нас, стало быть.

– А эта человеческая женщина?.. Высокая. Тоже чародейка?

– Пока неясно, – задумчиво проговорил Мадж. – Не думаю… Но – со стилем.

– Ах, мой друг, ты не склонен ценить плоды высшего образования. Даже после краткого разговора я могу заключить, что она принадлежит к благородному ордену посвященных и возвышенных.

– Как я и говорил, – отметил выдр. – Со стилем дамочка.

Каз со скорбью покачал головой.

– Неужели Мадж, друг мой, ты так и не сможешь подняться мыслями над канавой?

– А мне и в ней хорошо, – отвечал тот. – Тепло и уютно, внизу-то и народ интересный случается встретить. Чего тока со мной не наслучалось с тех пор, как я выставил нос из канавы и за это оказался в няньках этого пацана… А теперь ваше плыву неизвестно куда и зачем. Я уж сказал тебе, приятель, компания-то ничего, да вот ситуация пованивает. Вон он… идет. Ш-ш-ш, тока тихо, да слова выбирай.

К ним вперевалочку подошел Клотагорб. Он со скорбью поглядел на Маджа.

– Разлюбезный мой. – Шестигранные очки были обращены к выдру. – Неужели ты так и не поймешь, что чародей, который может вызвать одного из элементалов с другого края Вселенной, вполне способен расслышать то, о чем говорится в нескольких ярдах от его уха?

Мадж казался удивленным.

– Значица, вы и вправду все слышали?

– Все-все… И не изображай испуганного младенца. Я не собираюсь карать тебя за мнение, высказанное с глазу на глаз, – тем более что ты никогда не делал из него секрета.

Выдр заметно расслабился.

– Вот уж не думал, ваша милость, что вы себя и на хороший слух зачаруете.

– Незачем, – отвечал волшебник. – Слух у меня и без того отменный. Быть может, в порядке компенсации за слабое зрение. – Он поглядел на внимавшего Каза. – Итак, сэр, вы слыхали мнение нашего общего друга. Позвольте тогда мне объяснить вам кое-что, а потом посмотрим, как вы отнесетесь к нашему предприятию.

И он поведал кролику, куда и зачем направляется компания.

Когда волшебник закончил, на физиономии Каза появилась неподдельная озабоченность.

– Если все обстоит именно таким образом, я, конечно же, просто обязан примкнуть к вам.

– Чего? – Мадж казался ошеломленным, усики его дергались.

– Чертовски благородно с вашей стороны, – проговорил Джон-Том. – Нам пригодятся все, кто способен хоть чем-то помочь.

– Дело в том, – задумчиво проговорил кролик, – что если этот волшебник прав, а у меня нет никаких оснований сомневаться в его словах, значит, погибнет мир, который мы знаем. И тогда следует приложить все силы, чтобы предотвратить катастрофу. Подобная цель достойна того, чтобы посвятить себя ей. Да, я буду иметь честь примкнуть к вашей экспедиции и окажу все содействие, на какое только способен.

– Рехнулся! – Мадж в отчаянии покачал головой. – Напрочь. Мозги, должно быть, промокли…

– Идиот, – согласился Пог с Маджем. Но Клотагорб и люди из другого мира принялись благодарить и поздравлять кролика.

Даже Талея изобразила нечто вроде восхищения.

– Как редко сейчас поступают по чести.

– И не только в этом мире, – задумчиво добавила Флор.

– Как ни печально, но понятие чести отмирает. – Каз приложил лапу к сердцу. – И могу лишь отдать свои слабые силы, чтобы возродить его.

– Конечно, мы рады тому, что ты примкнул к нам. – Первый доброволец обрадовал Клотагорба. – А меч у тебя есть… или что-нибудь другое?

– Увы, – кролик широко развел лапами. – Кроме них, у меня ничего нет. Конечно, когда мне случается добыть оружие, я ношу его какое-то время. Однако мне удалось подметить, что проще обезоружить противника бойким словом, чем острием клинка.

– Нам нужны мечи, а не длинные языки, – буркнула Талея.

– Случается и так, пламенная головка, что длинным языком можно отразить самый опасный натиск. Не спеши отказываться от оружия, которым не владеешь.

– Вот еще, он тупой будет меня называть. Ах ты, мохнатое ры…

Клотагорб встал между ними.

– Я не потерплю свар между своими. Прибереги гнев для Броненосного народа, глядишь, еще и не хватит. – Он вдруг показался усталым. – Пожалуйста, никаких оскорблений. Ни прямых, – чародей гневно поглядел на Талею, – ни завуалированных. – Он перевел взгляд на Каза.

– Попытаюсь надеть уздечку на колкий язык, – покорно отвечал кролик.

– Я тоже заткнусь, если он помолчит, – пробормотала Талея.

– Хорошо. Тогда отдохнем и насладимся полдневной трапезой. Вы давно ели, сэр?

Кролик покачал головой.

– Увы, пришлось оставить корабль до ленча. Как-то не уследил сегодня за временем.

– Значит, поедим и подождем…