Цена победы

Глава 3

Факт попаданий в «Кинугасу» был зафиксирован остальными ниаронскими кораблями, но вот об их результатах ничего известно не было. Так что остальные корабли Островной империи продолжили выполнение последних приказов с флагмана, а именно – поворот влево для принятия курса параллельного противнику.

А между тем на ниаронском тяжёлом крейсере воцарилась лёгкая паника которая с каждой минутой боя всё больше усиливалась, ибо «Агат» умудрился одним-единственным попаданием наделать бед больше, чем остальные рарденские корабли за весь бой.

Командирский мостик – ключевой элемент управления, связующий все элементы корабля в единое целое. Обработка данных с командно-дальномерных постов, передача команд на артиллерийские посты и в ходовой отсек – это всё его прерогатива.

И вот теперь, ниаронский корабль лишился этого центра управления – своего главного нервного узла. Разумеется, системы управления огнём, например, были на всякий случай продублированы – на каждую башню ГК и плутонг орудий вспомогательного калибра, приходился собственный прибор управления огнём, но…

При раскладе, когда каждый артиллерийский пост начинал деймствовать сам по себе, эффективность огня резко падала. Тем более что подобному элементу подготовки на ниаронском Императорском флоте, традиционно уделялось меньше времени, чем скажем ведению боя с централизованным управлением.

И вот теперь самый мощный корабль лёгких сил островитян оказался, мягко говоря, ограниченно боеспособен. И это не считая того, что ещё требовалось как-то наладить связь с ходовым отсеком, чтобы иметь возможность менять курс и скорость.

Но в целом подобный факт ничего особо и не изменил для рарденцев – суммарно корабли островитян всё ещё превосходили их и числом, и огневой мощью. На плаву кораблям Империи оставалось находиться очень и очень небольшое время…

…Фрегаттен-капитан Васнецов облегчённо вытер лысую голову платком.

«Всё, теперь уже и умирать не страшно. Разменять наши кораблики на приведение в небоеспособное состояние этих чудовищ – уже огромная победа. Теперь осталось лишь достойно завершить этот бой, не посрамив своей чести и чести наших предков…

Вот только отчего же так всё плывёт вокруг? И скажи Леонид, почему так нестерпимо жжёт в левом глазу, что много лет назад был выбит осколком зачарованной брони?

Это слёзы, капитан? Не надо, брось это. Не к лицу офицеру Рарденского Имперского флота плакать… Не вини себя. Сегодня ты сделал всё, что мог, всё, что было в твоих силах. И можешь смело плюнуть в лицо тому, кто скажет, что это не так.

Сегодня погибло очень много хороших парней, и в их числе твой единственный сын. Не плачь капитан, значит, так было нужно. Кто-то должен был сегодня пожертвовать собой ради других…

…Но почему он?! Почему именно он? Почему он умер, а я… А я всё ещё жив…

Значит, так было решено Свыше.

Ведь если не он, я, все мы, то кто же тогда? Кому-то всегда придётся умирать, Леонид. Да, это страшно, это несправедливо. Но иначе нельзя. Разве было легко Сотеру Спасителю, когда он восходил на эшафот? Да, он мог с лёгкостью разметать охрану и вырваться на свободу, и что тогда на этом свете смогло бы остановить Сына Божьего?

Но он не сделал этого, понимая, что должен совершить иное. Так было нужно, и Сотер стал выкупом за весь этот мир, принесший ему так много зла…

Мы тоже выкуп.

Нет, не за весь мир, а всего за его маленькую частичку, что так нам дорога.

…„Железный Александр“ должен был сегодня принести кого-то в жертву ради общей победы. Неудивительно, что этой жертвой стала горстка старых кораблей, которых не жалко. А люди на них… А что люди? Люди – это всего лишь приложение к дорогим боевым машинам…»

– …Господин капитан! Командующий на связи! – звонкий голос молодого связиста, прервал все мысли Леонида.

И что интересно «Железный Александр» хочет сообщить? Наверняка ведь что-то гадкое…

– Фрегаттен-капитан Васнецов на связи.

– Леони… Сергее… осталось… емного. – ровный голос адмирала Видерхоленна то и дело перебивался громкими шипящими помехами. – Помощь… не… дите. Коне… связи.

– Есть, господин адмирал, – сухо отчеканил Васнецов, и выключил микрофон.

Фрегаттен-капитан обвёл тяжёлым взглядом всех присутствующих в рубке офицеров.

Слов больше не требовалось.

Нечего сказать, молодец наш командующий – поднял нам всем боевой дух, мля… Будто мы и так не знаем, что нам конец, и помощи ждать неоткуда, сам-то, небось, с «большими парнями» занят куда более важными делами… Да и хрен на него, пускай катится куда подальше…

– Вы всё слышали, – спокойно проговорил Леонид. Нечеловеческое спокойствие адмирала невольно передалось и фрегаттен-капитану. – И прекрасно знаете, что нам предстоит. Вперёд, господа офицеры.

«Хотя… Зря я на „Железного Александра“ наговаривая – он же всегда такой непрошибаемый. Одно слово – шене. Они же даже с эльфами могут поспорить в выдержке и хладнокровии. Так что адмирал, пожалуй, и на вести о поражение точно также отреагировал бы. Короче, хватит мыслеблудия – негоже так себя вести, когда жизнь на исходе.

Помирать, так с музыкой».

Лёгкий крейсер и три корвета рарденцев против двух лёгких крейсеров и девяти корветов Рассветной империи.

Практические равные по скорости, вооружению и броне, сейчас они сходились в бою. И тпперь всё решал количественный фактор – у кого сейчас было больше кораблей, те с большей вероятностью и побеждали.

То есть ниаронцы, так получается?

Так, да не совсем…

…Магически наведённый плотный молочно-белый туман практически полностью рассеялся над Ниаронским морем, и противоборствующие стороны наконец-то оказались в равных условиях. Естественно, это касалось исключительно приборов корректировки артиллерийского огня. Теперь рарденцы лишись своей монополии на ориентировку в окружающем мире с помощью масс-детектора, так как ныне условия позволили ниаронцам задействовать оптические дальномеры.

Но, несмотря на это, островитяне, занятые исключительно избиением немногочисленных имперских кораблей, откровенно проморгали появления у них в тылу небольшой эскадры из пяти вымпелов.

А когда всё же заметили эту самую эскадру, то потратили несколько драгоценных моментов на опознание неизвестных кораблей, чтобы ненароком не запулить огнешаром в своих же…

Вот только долго колебаться вредно.

Новые участники боя не утруждали себя подобными забавами и с ходу начали делать чёткий, будто бы на учениях, заход для «пенной» атаки, не забывая, впрочем, и об артиллерийском огне.

…Ниаронцам не потребовалось чересчур много времени, чтобы идентифицировать пять неопознанных кораблей. Вот только полученные результаты их ни капельки не обрадовали, а совсем даже наоборот.

Ну, ещё бы! Четыре новейших рарденских корвета типа «Восход» и лёгкий крейсер типа «Воин» поводов для радости не давали. И это что касается только вновь появившихся! А ведь оставались ещё и недобитые старые корабли северян, которые было крайне опрометчиво сбрасывать со счетов. Так что теперь двум лёгким крейсерам и девяти корветам островитян противостояли два лёгких крейсера и семь корветов рарденцев

Ниаронцы оказались в весьма затруднительном положении – хотя численно они всё ещё превосходили северян, но вот качественно теперь уступали им и уступали сильно.

Группа-2 (а это была именно она) целиком состояла из самых новейших кораблей на Великоокеанском флоте. Лёгкий крейсер «Кочевник» являлся систершипом погибшего утром «Витязя», а четвёрка корветов была однотипной с «Зарёй» и «Смелым». Вот только откуда они появились здесь, да ещё и так вовремя? Их же вроде бы отправляли добивать вражеские авианосцы?

Да, действительно отправляли. Но без них удалось успешно обойтись – справились силами авиации, тяжёлых арткораблей и Группы-1. И именно после этого в расчётливом уме Видерхоленна и появилась мысль о том, как ещё попортить крови противнику. План, зародившийся в голове адмирала, вполне соответствовал недоброй славе «Железного Александра» по своей расчётливости и безжалостности.

А задумал адмирал вот что.

Эскадра Васнецова становилась жертвой-приманкой для обнаруженных лёгких корабли Ниарона, а затем по ниаронцам наносился удар силами Группы-2 и тяжёлых кораблей. То, что при «приманивании» будет уничтожена большая часть Группы-1, Видерхоленна волновало мало – такие потери он считал допустимыми. Всё равно в предстоящей войне от старых кораблей будет мало проку, а вот разменять их на более современные корабли островитян было бы весьма неплохо…

Так что группа новых кораблей получила отбой на добивание ниаронских авианосцев, и была отправлена вслед за Группой-1. Чего стоило Видерхоленну принятие такого решения – одному Сотеру ведомо. Распылять свои и так невеликие силы – это нужно было быть или гением, или недоумком.

Но адмирал на свой ум пока что не жаловался, хотя и гением тактики не являлся. Он был всего лишь очень хорошим солдатом, крепко запомнившим главное правило рарденской армии: «удивить – победить». Именно поэтому Александр отказался от привычной тактики «сжатого кулака» и претворил в жизнь одну из своих давних задумок – масштабный манёвренный бой. Главная проблема в воплощении этого плана была в том, что требовалась высочайшая координация действий между отдельными группами кораблей, а достигнуть этого было ой как непросто…

Но адмирал всё же рискнул.

И, кажется, не прогадал. По крайней мере, мышеловка успешно захлопнулась, и теперь ниаронским кораблям придётся очень нездорово…

Вот только жаль, что наладить связь с эскадрой Васнецова всё никак не получалось. Старые установки связи на кораблях фрегаттен-капитана при включённом негаторе работали просто отвратительно. А с ростом разделяющей дистанции так и вообще выдавали не столько связную речь, сколько обилие помех. Лучше было бы, конечно же, проинформировать Васнецова о его предстоящей роли ещё при предыдущем сеансе связи, когда он получил приказ любой ценой задержать ниаронские корабли, но…

Видерхоленн просто не счёл нужным позаботиться о столь маловажной мелочи – адмирал не разделял мнения, что «каждый солдат должен знать свой манёвр». Меньше знаешь – крепче спишь…

Главное сейчас было уничтожить эту группу корветов и крейсеров Ниарона – такой удар будет для них ничуть не лучше потери авианосца…

Единственное, что волновало «Железного Александра» – это сколько ещё у противника может быть сил, помимо уже обнаруженных. Да и шестёрка линкоров Рассветной империи изрядно напрягала…

Ниаронское море, борт тяжёлого авианосца «Асикага», 2 июня 1607 г. от Р.С.

– …Господин адмирал, это экспериментальная аппаратура и… – робко возразил Торукаве молодой техник в мятой робе.

– Это меня не интересует, – ледяным голосом отрезал адмирал, крепко сжимая в руках привычную трость. – Немедленно поднимайте дракона в небо, или клянусь Небом я отдам вас под Трибунал.

Пара хмурых адъютантов командующего синхронно схватились за рукояти укороченных морских мечей.

– Но, господин адмирал!.. – в отчаянье всплеснул руками техник. – Это всё очень ненадёжно! Я не могу дать гарантии, что артефакты не откажут в самый ответственный момент!..

– Это уже не ваша забота, матрос, – уже более спокойным голосом произнёс Акира, жестом давая «отбой» адъютантам. – Всё под мою личную ответственность.

– Есть, господин адмирал, – уныло повесил голову несчастный техник и начал вскрывать опломбированный ещё в порту бокс.

По оружейному отсеку начал разноситься звон от падающих на пол кусков зачарованных пломб.

…Хлипкий строй ниаронцев сломался сразу же.

И не только «пенная» атака, вкупе с мощным артобстрелом вновь появившихся кораблей была тому виной.

Просто в какой-то момент вокруг кораблей Островной империи начали вырастать огромные фонтаны воды от детонирующих о воду крупнокалиберных огнешаров. Пять-шесть дюймов? Ха! А минимум восемь не хотите? Кто это вообще? Ответ прост.

По лёгким силам ниаронского флота вторжения открыли огонь тяжёлые крейсера и линкоры Рардена, наконец-то вышедшие на ударную дистанцию. Масс-детектор был успешно отставлен в сторону, и арткорабли начали пользоваться данными, получаемыми с лёгкого крейсера «Кочевник».

– Азимут… Возвышение… Упреждение… – летели в эфир короткие, рубленые фразы связистов.

Теперь имперцам оставалось лишь только ждать. Всего одно попадание файербола крупного калибра могло полностью вывести из строя вражеский корабль – слишком уж были неравны силы. Если, например, 406-мм огнешар превосходил стандартный крейсерский калибр по диаметру лишь только втрое, то вот по такому показателю, как энергонасыщенность и, соответственно, по мощности – в двадцать раз!..

…Но первого ниаронца на свой счёт записали всё же Группа-2. Им оказался новенький корвет «Сакайо», который, получив два водно-воздушных потока ниже ватерлинии, быстро затонул.

Зато по лёгкому крейсеру «Тама» сначала отработались вспомогательные шестидюймовые эмиттеры тяжёлых рарденских крейсеров, а затем по нему был открыт огонь из главного – 203-мм калибра. Долго под таким обстрелом относительно лёгкий корабль островитян не смог продержаться, и вскоре он, весь объятый пламенем, выпал из строя и начал понемногу крениться на сильно повреждённый правый борт. Участь ниаронского корабля была предрешена.

Но всё внимание сейчас оказалось приковано к другому ниаронскому кораблю – корвету «Кагеро». Точнее к тому, что от него осталось.

По закону вероятности хоть один крупнокалиберный огнешар должен был найти свою цель…

И он её нашёл.

Шестнадцатидюймовый файербол, выпущенный из эмиттера главного калибра линкора «Апостол Андрей» попал прямо в середину ниаронского корвета. Эффект оказался просто потрясающим – прямо позади второй дымовой трубы вырос гигантский, шире самого корабля островитян, шар ярко-жёлтого пламени. В следующий момент сдетонировали энергопогреба эммитеров «пены» и ходовые котло-реакторные установки, перевив бьющие в небо огромные языки колдовского огня молниями и потоками пара. Чудовищный взрыв мгновенно разметал корвет Рассветной империи на атомы, раскидав обломки на сотни метров.

И это было только началом.

В течение следующего времени ниаронцев продолжали методично и безжалостно расстреливать. Один за другим корабли островитян начинали скрываться под водой, но лишь кое-где были видны спасательные шлюпки – во время боя эта судовая снасть обычно страдала одной из самых первых и надежда на спасение, в принципе, исходила только лишь от противника. Но рарденцам сейчас было не до того, чтобы спускать собственные шлюпки или ловить барахтающихся в воде врагов спасательными сетями.

…Одновременно с началом атаки, адмирал Видерхоленн наконец-то смог установить нормальную связь с остатками соединения Васнецова и приказал фрегаттен-капитану отступать. Больше надобности в приманке не было, а напрасно подставлять под удар свои корабли командующий не хотел. Их можно было исключить из состава флота с куда большей пользой, например, превратив их дополнительный элемент береговой обороны Нежинска…

Тем временем Группа-2, под командованием фрегаттен-капитана Бронеслава Саграха, закончила «пенную» атаку и теперь держалась позади остатков кораблей островитян. Крейсер «Кочевник» и четыре корвета двигались ломаным зигзагообразным курсом, не давая ниаронцам отступить. При такой позиции, конечно же, был большой риск поймать перелёт от собственных линкоров и тяжёлых крейсеров, но выучка артиллерийских корректировщиков «Кочевника», которые собственно и выдавали данные для стрельбы «большим братьям», позволяла этого избежать. Оставалось надеяться, что и их коллеги с тяжёлых арткораблей не подведут…

…Из ниаронских кораблей на плаву находился уже всего один более-менее целый корабль – лёгкий крейсер «Кума», когда произошло неожиданное.

На мостике «Апостола Андрея» один из операторов внутрикорабельной связи начал принимать дежурный доклад наблюдателей с командно-дальномерного поста, но внезапно что-то проговорил в микрофон и лихорадочно включил громкую связь.

Из динамиков, установленных в рубке, разнёсся напряжённый голос старшего офицера-наблюдателя:

– Повторяю! Вижу шесть силуэтов! Тяжёлые крейсера или линкоры! Удаление порядка одиннадцати миль, курс 230!.. Вижу… Вижу орудийные вспышки!..

Глаза Александра Видерхоленна слегка сузились.

– Тяжёлым кораблям – поворот вправо «все вдруг» 90! Скорость двадцать два узла! Передайте на «Саргат», пусть делают что хотят, но линкор должен держать эту скорость. Группе-1 – прорываться самостоятельно к Нежинску, Группе-2 – держаться на левом фланге!..

…За кормой кораблей фрегаттен-капитана Саграха выросли гигантские фонтаны, поднятые крупнокалиберными файерболами ниаронских линкоров. Неизвестный рассветный адмирал решил начать бой с дальней дистанции и возможно отнюдь не зря – уже самые первые залпы островитян легли достаточно кучно.

«Чертовщина какая-то», – молнией пронеслось в голове Видерхоленна. «Как можно стрелять ТАК точно с дальней дистанции?! Хорошо ещё, что ни накрытий, ни попаданий ещё не было… Но у нас-то разброс снарядов весьма велик и на пристрелку уйдёт время, а ниаронцы… Да что у них за дальномеры?..»

– Господин адмирал! С авианосцев передают, что драконы приведены в порядок и вновь готовы к бою. Просят указать текущую цель.

Адмирал чувствовал, что объяснение всему происходящему буквально витает где-то рядом… Оставалось лишь только поймать всё ускользающую нить знания, но сделать этого у Александра, увы, всё не получалось…

Так, ладно. Нужно думать о более насущных проблемах и задачах…

Сквозь плотно сжатые зубы Видерхоленна вырвалось едва слышное шипение, пробив доселе непробиваемую маску спокойствия.

Адмирал был очень зол от осознания того, что теряет стратегическую инициативу.

– Пускай немедленно поднимают в воздух все истребители! Построить «зонтик» над эскадрой! Пикировщикам приготовиться к нанесению бомбового удара по кораблям противника!

«Проклятье! Может у ниаронцев есть какие-то неизвестные дальномерные артефакты?» – со злостью подумал Видерхоленн. – «Но как тогда они смогли их вообще создать?..»

Александр терялся в догадках…

Интуиция? Великолепное аналитическое мышление? Отличная память?

Да, рарденский адмирал обладал всеми этими превосходными качествами, что не раз спасали его и других в бою, но сейчас Видерхоленн просто не знал, что и думать – ничего из вышеперечисленного помочь ему не смогло.

…Ни на одном флоте мира не было принято строить всё морское сражение целиком и исключительно на дальнем огневом бою. Как начальный этап битвы – да, это предусматривалось, но уж никак не в качестве всей основы.

И дело тут было отнюдь не в ограниченной дальнобойности эмиттеров боевых кораблей, хотя и это играло здесь определённую роль.

Вся проблема была в том, что боевые артефакты позволяли уверенно обнаруживать и поражать противника, но вот с точностью этого самого поражения были довольно значительные проблемы. И масс-детектор, и обычный магический радар вместо чёткого силуэта найденного корабля выдавали просто достаточно обширное пятно засветки, превращая даже достаточно крупные крейсера и линкоры в просто-напросто «зоны наиболее вероятного местонахождения противника». Гораздо лучше дела обстояли с оптическими дальномерами в которых основными элементами системы обнаружения являлись огромные линзы и зеркала. Подобные приборы в разы повышали эффективность артиллерийского огня, но вследствие невозможности создания линз большого диаметра, дальность оптических дальномеров была ограничена средней дистанцией боя.

Так что, морской бой обычно начинался кабельтовых этак с шестидесяти, но это чисто для «галочки». Основная же фаза сражения протекала в основном на средней дистанции в сорок кабельтовых. Именно такое расстояние между противоборствующими эскадрами в бою обе стороны и старались поддерживать всеми силами. Сближение же до двадцати и менее кабельтовых превращало даже хорошо продуманный бой в «собачью свалку», переводя исход сражения из категории «мы всё продумали, так что всё пойдёт именно так» в «как же это вышло, мать его?».

Случайности хороши, когда приносят тебе пользу, но, к сожалению, Удача – слишком ветреная штучка, чтобы быть верной лишь одному. Это сейчас тебе повезло, а что случится в следующий миг – неизвестно никому из смертных и большинства бессметрных.

…Конечно же, эксперименты по улучшению корректировки морского артиллерийского огня проводились на флотах многих стран и отнюдь не раз. Но, к величайшему сожалению адмиралов, ничего путного из этого не выходило.

Самым идеальным вариантом было бы вести корректировку с воздуха. В этом случае мощных приборов наблюдения и не требовалось – принцип «высоко сижу, далеко гляжу» очень хорошо себя оправдывал. С возможностью загоризонтного наблюдения или же близкого подлёта к противнику нужда в громоздком оборудование просто отпадала – при таком раскладе было бы вполне достаточно обойтись просто подготовленным артиллерийским наблюдателем с хорошим морским биноклем. Но здесь возникала одна существенная проблема – как передать полученные сведенья?

Разработка более-менее компактных и «дальнобойных» артефактов связи была заветной мечтой всех военных в мире. Но пока что, увы, совместить эти два замечательных свойства в одном месте никак не удавалось – имелся некий технический порог, через который магам-технарям всё никак не удавалось перейти. Или лёгкие переносные рации с небольшим радиусом действия, или же огромные мощные бандуры, поднять которые в воздух могли лишь только Истинные драконы или дирижабли – золотая середина всё никак не желала находиться.

Ну, это, конечно, что касается волновой связи – с проводной было полегче. Но задумка связать дракона и корабль-носитель тонкой струной проводной связи была… Как бы это сказать? Безумной и глупой? Ну, это ещё ОЧЕНЬ мягко сказано.

Единственным успешным примером реализации идеи авиационных корректировщиков было применение на кораблях ВМФ нескольких стран привязных аэростатов. Вот только единственное задокументированное боевое применение подобного чудо-оружия закончилось весьма и весьма плачевно.

В 1566 году в сражение у атолла Ктай 2-ая Колониальная эскадра Королевского флота Арбенохара схлестнулась с кораблями Теократии Мероэ.

В ходе боя неожиданно выяснилось, что корректировщики не только значительно повышают точность артиллерийского огня, но и служат великолепными ориентирами для вражеских канониров. Может быть, мероинги и были дикарями, но уж никак не глупцами и соотнести повисшие в небе огромные пузыри с кораблями врага им труда не составило. Плюс к тому же ещё и оказалось, что запускать или спускать аэростаты под огнём противника крайне неудобно и опасно, а уж про чудовищное ухудшение манёвренности кораблей-носителей из-за этих своеобразных поплавков-якорей вообще можно было не говорить. Плюс ко всему этому, несмотря на все магические ингибиторы и меры предосторожности, несколько наполненных водородом шаров всё же взорвалось, нанеся значительные повреждения кораблям-носителям.

В общем, учитывая, что бой начался уже ближе к вечеру, рассвет следующего дня смогли встретить только боевые тримараны мероингов. После этого аэростаты-корректировщики были сняты с вооружения всех флотов в мире.

Но идея осталась.

…Все лихорадочные размышления Александра Видерхоленна оказались прерваны одним-единственным докладом оператора радара.

– Ещё цели, господин адмирал! Воздушные, числом около двух дюжин!.. Скорость около полусотни узлов, курс 190… 180… 170… 160…

По мере того, как оператор докладывал изменения в курсе вновь обнаруженных воздушных целей (ниаронских драконов, чего тут голову-то ломать), становилось ясно, что противник барражирует над каким-то одним определённым местом.

«Что за ерунда?», – мелькнуло в голове Видерхоленна. – «К чему такой странный курс – они что, ищут что-то? Бред! Или… субкораблей опасаются, что ли? Да за каким бесом им вообще потребовалось зависать на месте?».

В завязавшейся артиллерийской дуэли тяжёлых кораблей все преимущества оказались отнюдь не на стороне имперцев.

У рарденцев имелось в общей сложности по двенадцать 406-мм и 305-мм эмиттеров на двух линкорах, а также восемь 203-мм орудий на паре тяжёлых крейсеров. Тем самым эскадра рарденцев представляла собой достаточно мощное в ударном плане соединение, хотя и нужно признать, что «Апостол Андрей» имел в нём ключевое значение и без него имперцы вообще бы не имели ни одного шанса в бою.

Но радовало это мало, учитывая то, что ниаронцы имели в своём распоряжении целых сорок восемь 356-мм и шестнадцать 406-мм орудий! И это не считая тотального превосходства в стволах вспомогательной артиллерии, учитывать которую при противостоянии таких монстров просто никто не стал.

Так что островитяне превосходили рарденцев не только численно, но и по мощности залпа, причём существенно. И надеяться северянам было не на что – речь здесь шла даже не о победе (куда там…), а просто об элементарном выживании. При таком соотношении сил, ниаронцам о потерях врага можно было вообще не беспокоиться…

Как и наличием самого врага.

Вот только чихать хотел Видерхоленн на такие арифметические подсчёты.

Адмирал знал, что числа – это ещё не всё. Ему приходилось бывать в таких ситуациях, когда, казалось бы, всё уже было предрешено, но…

Всё шло не так, как можно было бы ожидать.

Абсолютно безнадёжных ситуаций практически не бывает. Как бы это банально не прозвучало, но из любого тупика есть выход. Как минимум один. Быть может страшный, неприятный, но он есть всегда. Да, порой лекарство горько, но болезнь всегда ещё горше, и с этим приходиться мириться.

Главное не отчаиваться.

Отчаянье – это первый шаг к погибели. Стоит опустить руки, сдаться хотя бы мысленно, и ты сгинешь в реальности.

Навсегда. Необратимо.

Отчаянье убивает веру, отнимает силы и сковывает сердце холодом…

Но оно не всесильно. Отчаянье можно победить.

Всегда можно победить. Всё можно преодолеть.

Главное не сдаваться.

Александр Видерхоленн не умел сдаваться. Никогда и никому.

Сдаться означало для адмирала выказать свой страх врагу, показать своё безнадёжное положение…

Да, Александр не был воином без страха и упрёка, он был всего лишь человеком и как и все нормальные люди, Видерхоленн испытывал страх. Вот только адмирал не считал нужным, чтобы об этом знал кто-то ещё, помимо него. Особенно если этот «кто-то» находился по другую сторону баррикад.

За долгие годы своей жизни Видерхоленн научился держать свои страхи в узде, ибо считал, что подобные отрицательные эмоции только вредят выполнению его долга. Как, в принципе, и вообще все эмоции…

Но за всю свою жизнь адмирал так и не научился проигрывать. Кто-то скажет, что это плохо, кто-то скажет, что это хорошо, но истина всё же будет неизвестна. Мнения всегда высказывают люди, а люди никогда не бывают до конца объективны…

Хотя Александру было плевать на мнение других. У него было собственное мировоззрение, собственное жизненное кредо, практически неподверженное чужому влиянию.

И сейчас это мировоззрение настойчиво шептало адмиралу, что пока что ещё не всё потеряно. Пока ещё жив он, а его корабли целы и невредимы, у него на руках ещё достаточно козырных карт.

Так что ещё посмотрим, как всё сложится.

Как там говорили древние греадорцы? «Пока живу – надеюсь?»

А ведь мы живы, следовательно, у нас ещё есть надежда, не так ли?

Надежда умирает последней.

…Хотя лучше, чтобы сегодня умерли наши враги.

Рарденские истребители и штурмовики стартовали с палуб авианосцев для нанесения удара по линкорам островитян.

Несмотря на великолепный результат предыдущей атаки, никто из имперских всадников не обольщался по поводу новой задачи. Одно дело добивать беспомощный и неподвижный корабль с практически полностью задавленной противоздушной обороной и совсем другое дело – прорываться через непроштурмованные батареи зениток противника. Понимая, что у драконов будет только один шанс на атаку, спецбоеприпасов для этого задания не пожалели – никаких стандартных бомб, только магические снаряды, причём из неприкосновенных запасов.

А чего их теперь беречь? На «чёрный день», что ли? Так вот он этот самый «чёрный день», чернее не бывает. И если уж бить, так бить…

…Истребительные и бомбардировочные звенья рарденцев шли в чётком строю. В центре – самые важные гости на празднике: полтора десятка пикирующих драконов, несущих мощные магические бомбы. Их охрана обеспечивалась тридцатью восьмью зелёными драконами, которые шли налегке без бомбовой нагрузки, дабы не отягощать себя при вступлении в воздушный бой.

Расстояние до ниаронских кораблей стремительно сокращалось; истребители теснее сомкнули свои боевые порядки. Пилоты начали пристальнее следить за небом, чтобы первыми засечь вражеских ящеров. Перед вылетом они были проинструктированы насчёт того, что, скорее всего, их ожидает не только мощная ПВО линкоров, но и уцелевшие ниаронские истребители, так что всадники были начеку. Низкие слоистые облака, конечно же, затрудняли задачу сопровождению пикировщиков, но не слишком критично.

На зоркость пилоты истребителей никогда особо не жаловались, ибо среди них было немало самых настоящих эльфов, которым всегда отдавалось предпочтение при наборе всадников. И здесь, конечно же, на первом месте были пилоты с авианосца «Адмирал Финрод Авамарва» (кстати, названого в честь одного из рарденских адмиралов-эльфов), практически всё истребительное авиакрыло которого было укомплектовано Перворождёнными.

Именно они первыми и заметили противника.

Правда, в текущих погодных условиях спасовало даже феноменальное зрение эльфов, и ниаронцев ушастые всадники обнаружили с помощью врождённого ауровиденья. Несколько засечённых всполохов биополя, и ряды рарденских зелёных драконов рассыпались.

Пилоты нескольких ниаронских истребителей-разведчиков тут же засекли это и подали сигнал тревоги. Как они это увидели, если уж даже легендарное зрение эльфов спасовало? Просто эти пилоты Рассветной империи сейчас находились под действием одной из разновидностей зелья «кошачьего глаза», дающей способность к инфракрасному виденью. Островные истребители, понимая, что их уже засекли и дальше прятаться по облакам бессмысленно, сложили крылья и устремились в атаку.

…Холодный ветер в лицо.

Свист рассекаемого крыльями дракона воздуха.

До боли в руках стиснутые поводья драконьей упряжи.

Солнце впервые за этот страшный день украдкой выглядывает из-за туч. Столб яркого света струится из прорехи в низких облаках и освещает безбрежную морскую гладь.

Свет играет бликами на металле драконьих доспехов.

Изумрудным пламенем полыхают пышные гривы перьев ниаронских ящеров. Матово-болотным блестят костяные гребни рарденских истребителей. Холодной синевой сверкают изогнутые серпы рогов пикировщиков.

Две группы драконов всё ближе и ближе друг к другу.

Дистанция пятьсот метров…

Триста…

Сто.

Вспышка!

В небе над Ниаронским морем загорается ещё добрая полусотня крохотных солнц. Оставляя желтовато-серые инверсионные следы, они несутся друг навстречу другу.

Настоящее Солнце вновь испуганно прячет свой золотой лик за облаками, словно бы не желая видеть то, что сейчас произойдёт…

Свист рассекаемого воздуха. Драконий огонь, разлетающийся брызгами звёздного пламени. Рёв раненых драконов, крики раненых людей и эльфов.

Ветер, несущий в лицо запах обгорелой плоти.

…Ни одна из двух протиборствующих сторон не смогла подобраться к противнику незамеченной, так что господствующей высоты никто занять не успел. Бой пошёл по одному из самых непредсказуемых сценариев – фронтальная атака лоб в лоб. Классический удар задними лапами сверху, с пикирования, здесь был невозможен, так что оставалось полагаться исключительно на огневую мощь и сходиться врукопашную накоротке.

Но после такого, бой превратится в одну большую свалку с неясным результатом. Хотя тут уже ничего поделать было нельзя…

…Первый залп драконов не дал особых результатов – слишком было ещё велико расстояние, да и пространства для манёвра и ниаронцам, и рарденцам хватало. Истребители падали то на одно, то на другое крыло, крутили «бочки», так что всё «обошлось» лишь несколькими ранеными драконами и их всадниками.

Расстояние между двумя группами драконов сократилось до минимума…

Столкновение!

Конечно же, это не было ударом стенка на стенку, как в сухопутных битвах, вовсе нет. Две стаи драконов промчались мимо друг друга, маневрируя, и поливая друг друга огнём, но лишь немногие сцепились в ближнем бою.

Сразу же выделились своеобразные «центры кристаллизации», вокруг которых крутилось наибольшее число истребителей обоих сторон. У рарденцев это были полтора десятка идущих на небольшой высоте пикировщиков, а вот ниаронцы наиболее яростно защищали двух зелёных драконов с какими-то непонятными агрегатами на спинах, из-за чего скорость и манёвренность этих необычных ящеров были ниже всякой критики.

Непонятные агрегаты не вызвали у рарденских пилотов никаких особых ассоциаций – обычный конгломерат коробов, цилиндров и проволоки. Но имперцы сразу же почуяли здесь какую-то «засаду» – мало ли от какой магшинерии противника стоит ждать плохого… А вдруг это какое-то новое оружие?

В общем, рарденские истребители поплотнее насели на подозрительных ящеров, впрочем, не забывая и о защите собственных ценных кадров.

Ниаронцы защищали драконов-артефактоносцев яростно, отчаянно, так что теперь даже дураку становилось ясно – эти ящеры важны для противника, следовательно, уничтожать их следует в первую очередь.

Между тем «поле» битвы изрядно сместилось от места первого огневого контакта, и пилоты синих драконов увидели то, ради чего вообще поднялись в воздух.

Шесть огромных силуэтов. Высокие мачты-пагоды, здоровенные башни главного калибра, вспышки работающих эмиттеров.

Линкоры Рассветной Империи.

Бомбы к бою!

– Но, высокочтимый… Без корректировщиков мы не сможем вести прицельный огонь на такой дистанции!

Вице-адмирал Ниаронского Императорского флота Тэнкаи Икэда был практически на грани отчаянья.

– В таких условиях я не смогу выполнить ваш приказ, главнокомандующий!

– Икэда-доно, у нас только два варианта, – голос адмирала Торукава, звучащий из динамиков громкой связи, разносился по ходовой рубке линкора «Уракава». – Или мы защищаем корректоров и оставляем вас без воздушного прикрытия, или же мы сажаем их и сосредотачиваемся на постановке заслона ящерам северян.

– Торукава-доно, я считаю, мои корабли выдержат атаку с воздуха, – уверенно заявил вице-адмирал. – У нас достаточно зенитной артиллерии – варвары не смогут прорваться…

– Я не был бы столь уверен на вашем месте, – холодно перебил его Акира. – Один из авианосцев мы потеряли именно после удара с воздуха, а хочу заметить на плавучих аэродромах зениток будет даже побольше, чем у вас.

– Господин адмирал, я готов рискнуть!

– А вот я нет, – мрачно ответил Торукава. – Слушайте мой приказ, вице-адмирал.

Тэнкаи, уже было раскрывший рот для ответа, тут же захлопнул его – приказы командующих не обсуждаются.

– Приготовьтесь принять на борт драконов-корректировщиков. После этого сблизьтесь с противником на дистанцию эффективного огня и приготовьтесь к отражению авианалёта. Далее можете действовать на своё усмотрение, но противник должен быть уничтожен, подчёркиваю уничтожен. Не просто отогнан или рассеян, а именно ликвидирован – слишком много ущерба они нам сегодня причинили. Это нельзя оставлять безнаказанным.

– Есть, господин адмирал! – отчеканил Икэда, вытянувшись по струнке. – Будет исполнено!

– Конец связи, – буркнул динамик и зашумел звуками статических помех.

Икэда недовольно сжал губы, переваривая всё сказанное командующим.

Вице-адмирала ни капельки не радовала перспектива лишиться такого приятного бонуса как корректировка огня с воздуха – терять столь выгодную позицию было очень жалко, но… Тут уже ничего не поделаешь. Выбор действительно стоял жёсткий – или продолжать получать данные от корректоров, прикрывая их истребителями, но наплевать на угрозу, исходящую от драконов противника, или же защищать линкоры. Какое из зол было меньшим, было не слишком ясно – о воздушных силах противника ниаронские командиры имели весьма смутное представление. Но адмирал Торукава решил, что уж лучше попасть под массированный артобстрел, чем подставиться для удара штурмовиков или пикировщиков. Авиабомба – это вам не снаряд, пускай даже и крупного калибра. Такая штуковина может натворить очень много плохого…

Хотя и сближаться с далеко не слабым противником на дистанцию, где шансы на попадание будут примерно равны, тоже очень не хотелось. Но раз уж больше возможности расстреливать варваров издалека не было…

Ещё и драконов этих принимать…

Мало что ли забот без них? Замедлять ход, подставляться, пока летучие ящерицы будут садиться на кормовую площадку (кстати, совершенно для таких целей неприспособленную)…

Ну да ладно, приказ уже получен.

Тэнкаи побарабанил пальцами по ноге и, наконец, отдал приказ:

– Лево сорок пять, малый ход. Всем расчётам зенитной артиллерии приготовиться к бою!

Да, ниаронские драконы с неизвестными артефактами на спинах были именно артиллерийскими корректировщиками. А несли они ни много, ни мало, а компактные установки связи – первые и пока что единственные представители подобных приборов, рассчитанные на среднюю дистанцию эффективной работы.

Проблема с передачей сведений на корабли оказалась решена.

Но какими же методами велось наблюдение за противником с воздуха? Было бы весьма маловероятно, что ниаронцы вдобавок к портативным установкам связи смогли бы разработать ещё и сверхмалые радары или оптические дальномеры, не нуждающиеся в линзах и зеркалах большого диаметра.

Островитяне такого и не делали. Нет, не потому что не хотели, а просто потому что не могли.

Впрочем, не только они…

Но вышли ниаронцы из этой ситуации достаточно изящно. Простое применение эликсира дальнозоркости, биноклей или телескопов, хорошего результата не давало, и именно поэтому островитяне пошли по смешанному пути.

Стандартное спецзелье дальнозоркости было дополнительно усиленно за счёт практически полной потери периферийного зрения, что позволило увеличить дальность обзора ещё примерно на километр. Естественно подобный эффект был временным – вряд ли бы нашлись желающие постоянно жить с подобным мировосприятием. Хотя… Если бы это было ДЕЙСТВИТЕЛЬНО необходимо, кандидаты бы сразу нашлись…

Но вдобавок к боевому химсредству ещё и прилагался специально сконструированный лётный шлем с установленным на нём бинокуляром, примитивным дальномером и системой регулировки линз, чтобы в случае необходимости обеспечить обзор пилоту на ближних дистанциях. Всё это позволило создать достаточно эффективный и перспективный боевой комплекс, который в будущем планировалось широко внедрить в армии и на флоте.

Именно такое заключение было сделано по результатам полевых испытаний, но, тем не менее, пока что всё это так и не вышло за пределы опытных образцов. И то, что эти комплексы оказались на борту флота вторжения, было личной заслугой адмирала Торукава, который, видя в них большую перспективу, решил опробовать их в реальном бою.

Правда, планировал сделать он отнюдь не сейчас, но так уж сложилась ситуация…

А вот насколько хороши оказались эти комплексы авиационной корректировки артиллерийского огня, теперь стало известно не только ниаронцам.

Тяжёлый линкор «Апостол Андрей» содрогнулся от мощного взрыва – в башню «Веди» попал крупнокалиберный огнешар.

– Башня-3, доложить о повреждениях, – голос адмирала был, как и всегда спокоен.

– Пробития брони нет, убитых нет. Ранено двенадцать человек, трое – тяжело, – донеся из динамика внутрикорабельной связи хриплый голос башенного командира. – Из строя выведен механизм горизонтального наведения. Проводим ремонт, закончим ориентировочно через сорок минут.

– Добро, – кивнул Видерхоленн.

Между тем сообщения о попадания шли одно за другим.

– Попадание в «Саргат»! Между башней три и четыре!..

– «Гармония» – близкий разрыв слева по борту! Повреждены бронелисты!..

– «Гром» – уничтожена фок-мачта!..

Тревожные сообщения сыпались одно за другим – ниаронцы били феноменально точно для такой дистанции. Рарденскую эскадру уже изрядно побило – ни один из кораблей не остался невредимым. Досталось всем – кому-то больше, кому-то меньше, но досталось.

Наиболее тяжёлые повреждения, естественно, получили более крупные корабли – «Саргат» и «Апостол Андрей». На старом линкоре помимо начисто развороченной кормовой надстройки, из-за близкого разрыва крупнокалиберного файербола заклинило вторую центральную башню, а также были повреждены казематы левого борта. «Апостол» же словил уже целых четыре полноценных попаданий тяжёлых огнешаров, правда, с минимальными последствиями – без пробития брони. Один файербол попал в нижний броневой пояс, другой в – верхний, ещё один задел верхнюю кормовую башню ГК, а последний снёс в море трёхорудийную башню вспомогательного калибра.

Тяжёлые крейсера из-за меньших размеров и более высокой манёвренности, и пострадали, соответственно, меньше, хотя для них последствия даже одного-двух попаданий огнешаров крупного калибра были очень серьёзны. На «Громе» была под корень снесена третья труба, из-за чего уменьшилась тяга ходовых котлов и упала скорость, а на «Гармонии» были тяжело повреждены две башни вспомогательного калибра, из-за чего теперь на тяжёлом крейсере осталось только восемь из двенадцати 152-мм эмиттеров.

И всё это после достаточно непродолжительного по времени обстрела.

Вспомогательная артиллерия в этом «веселье» не участвовала – слишком велика была дистанция. Даже, несмотря на все достижения военной мысли, расстояние в десять миль для среднекалиберных эмиттеров было пока что недостижимым пределом мечтаний.

…Рарденцы, конечно же, не просто так стояли на месте и ждали, пока противник расстреляет их… Да, у имперцев было меньше орудий в залпе, у них не было возможности корректировки с воздуха, но закон вероятности и хорошая подготовка канониров тоже кое-что да значат.

За начальный период боя рарденцы, при тотальном проигрыше по всем показателям, умудрились попасть в противника целых шесть раз. Причём на каждый калибр тяжёлых рарденских кораблей пришлось ровно по два попавших в цель огнешара.

Один восьмидюймовый файербол попал в кормовую оконечность флагманского «Уракава», второй опалил полубак «Нагару», идущим вторым в строю. Не слишком мощные магические снаряды умудрились попасть в наименее защищённые части линкоров и, пробив вертикальное бронирование, повредили внутренности ниаронских кораблей. От серьёзных последствий попаданий, островитян уберегло лишь только то, что в кормовой части кораблей традиционно располагались камеры гауптвахты, а в носовой – продовольственные склады. Так что эту частичку своего везения и умения рарденцы потратили на то, что бы испепелить нескольких неудачников и превратить в пыль несколько тонн риса и вяленой рыбы.

Оба двенадцатидюймовых файербола попали в бронепояс всё того же «Нагару», но пробить его не смогли – всё же заклинания, наложенные на ниаронскую броню оказались поновее и получше, чем старенькие эмиттеры «Саргата».

Один из 406-мм файерболов «Апостола Андрея» снёс грот-мачту на третьем в строю линкоре – «Исен», засыпав половину ниаронского корабля горящими обломками и разнеся вдребезги практически все антенны. Второй же крупнокалиберный магический снаряд ударил по кормовой оконечности «Уракава», превратив её в мешанину искорёженного металла и обломков железного дерева.

Вот только рарденский командующий отчего-то совсем не радовался таким успехам.

«Не стоит себя обнадёживать – ещё несколько таких удачных залпов с их стороны, и они нас просто-напросто задавят количеством…

Нет, с этим нужно срочно что-то делать…»

– Как только зафиксируем атаку с воздуха со стороны наших драконов – готовимся к отступлению. Головным – «Апостол», за ним «Саргат». Тяжёлые крейсера во фланговом охранении. Группе-2 немедленно отходить на юг, соединиться с авианосцами и прорываться к Скальному.

«Этот бой нужно заканчивать как можно быстрее…»

…Лейтенант Тиаланган не смог сдержать недостойный Перворождённого досадливый возглас – один из двух странных драконов островитян всё-таки успел уйти от удара его двойки. Эльф в азарте погони чуть было не отдал сигнал о продолжении преследования, но вовремя одумался – идти грудью на зенитки противника было явным самоубийством. Тем более что второго такого ящера рарденцы всё же сбили классическими «ножницами» – одновременным заходом пары истребителей с двух сторон и двойным плевком пламени. Ниаронец оказался на удивленье неповоротлив, так что выполнить этот приём у имперских пилотов труда не составило. Что было причиной такого поведения ниаронца, было неясно – агрегат, закреплённый на спине его дракона, не выглядел столь уж тяжёлым и неудобным… Скорее уж тут была ошибка самого пилота, которой с успехом воспользовался… Ну-ка, есть красная лента на шлеме? Ага, есть. Значит, точно – Келеборн из второго авиаотряда записал себе на счёт сегодня ещё одного противника.

Так, стоп – отставить посторонние мысли, в одну сторону не пялиться – пикировщики начинают атаку.

…Ниаронские истребители, защищающие свои линкоры, выдохлись на удивленье быстро – их драконы оказались гораздо менее выносливыми, чем ящеры имперцев и это учитывая, что и те, и те, сегодня провели в бою примерно равное время. Но, как видно, островным драконам требовалось больше времени на отдых и пополнение сил, чем их противникам…

Хотя, возможно, причина была вовсе не в этом, а в том, что эльфийская часть лётного состава корабельной авиации Великоокеанского флота, заразила остальных пилотов буквально маниакальной страстью по уходу за драконами. Да, хорошее обращение с ящерами было общепринятой практикой у всех пилотов, но Перворождённые, всегда особо ценившие жизнь любой живой твари (кроме, пожалуй, разумных), возвели это занятие в ранг первостепеннейшего.

Правда, быть может, эльфы, никогда особо и не любившие море, просто искали себе хоть какое-нибудь привычное занятие… Ну да ладно, не об этом речь.

Важно лишь то, что противостояние в воздухе рарденцы начали понемногу выигрывать, и теперь оставалось перейти к финальной части плана мероприятий по встрече иностранных гостей – атаке пикирующих драконов.

Потери рарденцев при завоевании господства в воздухе оказались достаточно скромными – пять истребителей и один пикировщик, погибший при единственном прорыве ниаронцев к ядру атакующей стаи. Островитяне же потеряли гораздо больше – не меньше дюжины зелёных драконов, включая и одного ящера с непонятным артефактом на борту.

Наибольший урон ниаронцы понесли от отборной эльфийской авиации. Всё-таки поединок пускай и хорошо обученных пилотов-людей против всадников со многими десятилетиями опыта воздушных боёв был заведомо неравен. Особенно учитывая, что большая часть Перворождённых не принимала активного участия в начальной фазе Битвы в Ниаронском море, когда островитяне и имперцы впервые скрестили клинки в воздухе.

Так что теперь ниаронцы отступали, не в силах противостоять эльфам.

…До цели оставался всего один бросок – рарденские пилоты уже хорошо различали огромные силуэты кораблей противника. Оставалось только преодолеть заслон зенитного огня и нанести решающий удар…

Ниаронцы тоже это понимали, ведь дураков среди них не было. Также прекрасно понимали они и то, что линкорам не стоит даже и пытаться увернуться от смертоносного удара с воздуха. На крейсере, пускай даже и тяжёлом, это бы ещё могло получиться, но на тяжёлой и неповоротливой махине линкора пытаться исполнить чудеса боевого маневрирования – это просто невозможно. Никто же не пытается заставить выписывать истинных драконов мёртвые петли или крутить бочки…

Единственной надеждой на спасение для линкоров были зенитные эмиттеры. К сожалению (а может и к счастью) никогда прежде реальное отражение воздушной атаки исключительно силами корабля моряками Рассветной империи не проводилось. В Ихатаэньскую кампанию все попытки хатов атаковать Императорский флот были успешно пресечены ещё на дальней дистанции силами палубной авиации, так что…

Так что ниаронцам оставалось лишь готовиться к неминуемому удару и молить Вечное Небо о спасении. Да, военные аналитики считали, что даже одиночный корабль способен себя защитить себя на должном уровне при налёте вражеской авиации, но вот как обстояло всё это в реальности, было совершенно неясно – в жизни редко когда совпадают предполагаемые и реальные данные…

…Рыхлый строй рарденских истребителей, растянутый на большом протяжении, начал разделяться на две примерно равные группы ящеров. Зелёные драконы уходили вверх и в стороны, расчищая пространство для атаки пикировщиков, одновременно избегая возможного обстрела с поверхности моря. На текущий момент их миссия была закончена, и лишний раз под удар они подставляться не стали, атака кораблей – это уже не их дело.

…Четырнадцать пикировщиков построены в трёхэшелонный порядок.

Командирский дракон два раза чётко покачивает крыльями – сигнал «делай, как я», и начинает уходить влево.

Его манёвр тут же синхронно повторяет и остальная «неверная» дюжина ящеров.

Пилоты пригибаются ниже к спинам драконов, прячась за обтекаемыми щитами-прикрытиями и ещё раз проверяют крепления бомб…

…Почему налево, если противник прямо по курсу? Ха, а что кто-то тут собирается, очертя голову, идти в красивую и бесполезную лобовую атаку? Нет уж, так уже давным-давно не воюют, с тех пор как в реку забвения канули все установленные правила ведения войн.

…Пикировщики обходили кильватерную колонну ниаронцев слева, дабы атаковать их с носового угла – так и вероятность поражения выше, и риск словить «подарок» меньше. Дистанция до целей стремительно сокращалась, драконы сделали горку, сложили крылья и, вытянувшись стрелой, пошли в атаку.

Ниаронцы, видя это, открыли отчаянную стрельбу из всего, что только могло стрелять с большим возвышением – наудачу палили даже излучатели-«танатосы» с их смешной дальностью и чудовищным рассеиванием заряда. Воздух мгновенно прочертили десятки и десятки небольших огненных шариков, местами смешиваясь с быстро истаивающими призрачно-голубыми волнами смертельного излучения.

Вот только…

У островитян не было никакой возможности наполнить смертоносной магией каждый кубометр воздуха и тем самым надёжно оградить себя от удара с воздуха. Будь сейчас в Силе корабельные маги, они бы наверняка сотворили что-нибудь достаточно мощное и объёмное, что нельзя было закатать в простой излучающий эмиттер, но…

Увы и ах, это были просто хорошие пожелания, и не больше – негатор имперцев всё ещё действовал, и ниаронские маги уже давно бросили тщетные попытки дестабилизировать его с помощью собственных запасов Силы.

…Рарденские драконы делали небольшие манёвры уклонения от наиболее опасных снарядов, стараясь не снижать при этом скорости. Подобное порой их выходило боком – при высоких взаимных скоростях пилоты и драконы просто не успевали совершить нужный манёвр и гибли.

Обычно это выглядело как одна или несколько небольших ярких вспышек в небе. А затем дракон словно бы наталкивается на незримый силовой барьер и камнем падает вниз.

На месте падения погибших ящеров тут же вырастали огромные многометровые фонтаны воды, перемешанные с пламенем или воздухом – это детонировали подвешенные к ящерам бомбы.

До линкоров оставалось уже совсем немного…

Ближе…

Ещё ближе…

Ещё немного…

И тут прямо в лицо атакующим разрядились несколько молчавших доселе «танатосов».

Волны смертоносного излучения мгновенно исторгли жизни из передовой пятёрки драконов и их пилотов, но ящеры неуправляемыми снарядами продолжили свой полёт к цели – головному в строю ниаронцев линкору «Уракава». Остальные рарденские пилоты, понимая, что они следующие на очереди и жить им осталось только лишь до окончания перезарядки эмиттеров, приняли решение атаковать сейчас, задолго до намеченного рубежа сброса бомб.

…Раз. Снаряды с магической начинкой сброшены.

…Два. Освободившиеся от груза драконы складывают крылья и стрелами проносятся над ниаронским кораблём.

…Три. Неуспевшие вовремя среагировать расчёты универсальной артиллерии островитян разряжают свои орудия в пустоту.

…Четыре. «Уракавы» достигают бомбы и падающие драконы.

Удар!

Линкор островитян скрывается в облаке брызг от близких разрывов и в дыму огненных вспышек. Резко взвывает колоссальной мощи ветер, воздух пронзают мощные электрически разряды. Где-то вдали в это время под воду уходят пикировщики северян, чтобы вынырнуть где-нибудь поодаль, в безопасности.

…У них получилось? Ещё один корабль Императорского флота на счету рарденцев? Линкор тонет? Или всё же нет?

…Ситуация прояснилась, когда спустя пару минут облака пара немного осели, и «Уракава» вынырнул из дыма, окутанный огнем и сполохами остаточного напряжения.

Теперь стало ясно, что хоть и линкор достаточно серьёзно повреждён, но тонуть всё же не намерен.

Уже погибшие драконы северян не смогли нанести ниаронскому кораблю тяжёлых повреждений, так как в большинстве своём не попали в сам корпус корабля, а упали рядом с ним. Близкие взрывы только лишь слегка повредили небронированную обшивку и немного расшатали крепления бронелистов линкора, а брызнувшие во все сторону брызги вязкого жидкого пламени вызвали несколько локальных, но чрезвычайно мощных магических пожаров.

Четыре дракона упали именно так, а вот пятый ящер, врезавшийся в палубу прямо перед башней «Аз», нанёс более серьёзные повреждения. В его снаряжение, по-видимому, входила мощная кумулятивно-зажигательная бомба, которая на счастье ниаронцев не воткнулась в палубу или башню, а срикошетила от удара и превратилась в огромную пламенную струю, пронёсшуюся по правой части корабля. Высокоскоростной поток всепрожигающего пламени просто смёл за борт палубные установки вспомогательной артиллерии и воспламенил настил по правому борту линкора.

Из девятки специально выпущенных магических бомб в цель попали только три, причём не слишком удачно. Одна из стандартных огненных «кум-зажигалок», запущенная по настильной траектории, пробила оба борта насквозь, умудрившись на своём пути так и не повредить ничего жизненно важного. Ещё одна подобная бомба начисто разворотила кормовую надстройку, но не смогла пробить многослойное палубное бронирование. Последний магический снаряд, на этот раз для разнообразия снаряжённый воздушным тараном, создал небольших размеров торнадо, идущий параллельно земле, который разнёс вдребезги всю главную пагоду, но не задел командную рубку.

Что же касается бьющих молний и остаточных сполохов электричества – то это были последствия детонации в воде ещё одного нестандартного снаряда, начинённого «синей медузой». Если бы эта бомба попала даже в самое малозначимое место на корабле, то последствия для ниаронцев были бы весьма плачевными – это весьма сложное и энергоёмкое заклинание (ну, и дорогое, соответственно) отличалось весьма своеобразным боевым эффектом. Минимальные разрушения построек и сооружений, при максимальном воздействии на живой организм – в этом «синяя медуза» была сходна с «танатосом», но значительно превосходила его по проникающим и поражающим способностям. Говоря проще, если бы эта дура угодила в «Уракаву», потери бы среди его экипажа были бы очень значительны, даже, несмотря на все наложенные на корабль защитные чары и магическую броню. А так… Так островитяне отделались практически только лёгким испугом, в виде нескольких сотен временно парализованных людей на первых трёх линкорах, хотя…

Для рарденцев, пожалуй, это было даже лучше, чем ещё один уничтоженный линкор. Всё же лишних полчаса форы для отступающих – это достаточно неплохо…

…На мостике «Уракава» вице-адмирал Икэда наконец-то перевёл дух.

Самое страшное осталось позади, и теперь нужно было в срочном порядке латать пробоины, тушить пожары и приводить в чувство контуженых моряков на нижних палубах. И уж только затем уже бросаться в погоню за наглыми и опасными варварами, не раньше. Ну и, конечно же, необходимо было в обязательном порядке переносить вымпел командующего на «Нагару», ибо любимый корабль сейчас был, мягко говоря, не слишком пригоден для боя и погони. Да, повреждения были относительно невелики, но вот на ремонт встать не мешало бы, а лучше так и вообще бы на несколько месяцев загнать линкор в сухой док на капремонт, а то мало ли что могло с ним приключится после такого боя…

…Так уж быть, дадим дикарям немного времени – всё равно они от нас не уйдут.

«Мы не сможем прорваться все», – мрачно подумал Александр Видерхоленн.

Отчаянная гонка на выживание продолжалась уже второй час, но было прекрасно понятно, что в полном составе рарденский флот уйти не сможет. Наиболее быстроходный корабль эскадры – «Апостол Андрей», вынужден был подстраиваться под скорость своих более медленных мателотов.

«Караван идёт со скоростью самого медленного верблюда».

И если у тяжёлых крейсеров ещё был шанс уцелеть, то вот у старичка-«Саргата» не было даже и намёка на надежду. Спроектированный для средней скорости боя в двадцать узлов, он был совершенно не приспособлен для ведения современной войны…

Старый линкор и так сейчас шёл концевым в колонне, героически отстреливаясь из единственной кормовой башни от наседающих сзади кораблей Рассветной империи, и получал одно попадание за другим, но было ясно, что долго это продолжаться не может…

«„Саргат“ придётся бросить», – холодом полярной вьюги обожгла рарденского адмирала расчётливо-отстранённая мысль.

Один корабль, 872 человека – в жертву.

Или же погибнут все.

Вот она цена победы. Вот она – оборотная сторона власти. Командовать – это значит не только и не столько возможность подчинять себе, сколько брать на себя огромную ответственность за других людей…

А на войне ещё и за их жизни.

Где же та великая сравнительная таблица, где указаны все приемлемые соотношения жертв? Жизни почти девяти сотен человек за более чем три тысячи – это выгодный размен?

Нет, не так. Это – оправданный размен?

И что если всё же можно спасти ВСЕХ?

Ты не задумываешься о том, имеешь ли право отдавать такие приказы – если бы ты был недостоин, это право тебе бы никто не дал. Но… Ведь можно же попытаться спастись всем вместе?..

Нет.

Это глупая и пустая надежда, не подкреплённая ни малейшим фактом. Сейчас всё против нас – врагов больше, они сильнее, и если мы не сможем оторваться, то погибнем все. И чтобы этого не произошло, кем-то придётся пожертвовать…

…Так значит, ты готов принести их в жертву, да? Что ж… Рациональность, логика на твоей стороне…

Но вот сможешь ли ты потом спокойно спать, зная, что собственным приказом убил сотни своих соратников? Ты сможешь рассказать, о том, как это всё случилось, глядя в глаза их семьям? Ты действительно думаешь, что сделан из металла, «Железный Александр»?..

Если так будет нужно, то я это сделаю…

…Нужно для кого? Ради кого или чего ты это делаешь?

Это мой долг.

…Перед кем?

Перед Родиной.

…И что для тебя эта Родина? Когда и что ты ей задолжал?

Это мой дом. Это страна, где живут мои дети. Я не был рождён в Рардене, но Сотеру было угодно, чтобы наши судьбы сплелись. Живёт Империя – живу я, так предначертано, так решено. Мне был указан путь в этом мире, и я не отступлюсь от него.

…Но почему ты вообще должен с кем-то сражаться, разве нельзя всё решить миром? В конце концов, что тебе эта грызня огромных империй ради никому ненужных земель? Не всё ли равно, кто будет их хозяином?..

НЕТ.

Не всё равно.

Если кто-то приходит ко мне в дом с миром, я дам ему еду и кров, я помогу ему всем, чем смогу. Но если ко мне приходят с оружием в руках и с твёрдым намереньем убивать, я буду драться. До последней капли крови. Своей или врага. Всё просто: ты на моей земле, но ведёшь себя как дома, хотя тебе и никто не звал – что это значит? Значит, ты зарвался. Немедленно извинись или уходи… Что? А, так ты считаешь, что лишний тут как раз я? Ты думаешь, что раз у тебя есть оружие и сила, значит ты прав? Ну, тогда извини, враг мой, я буду защищаться…

Хороший вопрос – «зачем нужно воевать (читай, сопротивляться), если всё можно решить миром?», но почему же тогда обычно забывают о том, что – «а почему бы просто не попросить, если тебе нужна помощь?». Что, гордость?.. Ха, гордыня – смертный грех, не забывай об этом, враг мой. Твой народ не должен ни от кого зависеть?.. У-у-у, братец, так значит, у вас ещё не всё так плохо… Когда демоны из Тени начали методично уничтожать эльфийский Таунаэр, то даже Перворождённые – эталон спеси и гордыни, наступили на собственное горло и буквально умоляли о принятии их под рарденский протекторат, только бы Империя прислала войска и боевых магов к ним на помощь… Что мешало тем же ниаронцам просто попросить Рарден о помощи, если им были так жизненно нужны земли или ресурсы? На авианосцы и линкоры им, значит, денег и ресурсов хватает, а на остальное – нет? Им хочется больше? Так пускай теперь получают!..

…Всё, хватит думать об абстрактных вещах – нечего тратить драгоценное время. Хорошо ещё, что все эти долгие внутренние споры в реальности пролетают за пару минут, не больше…

– Мичман, связь с «Саргатом», быстро.

– Готово, господин адмирал!

Александр левой рукой взял протянутый связистом микрофон, а сам незаметно для всех до боли сжал правую в кулак.

…С мыслями… Нужно собраться с мыслями…

Адмирал нажал большим пальцем руну активации.

– Говорит адмирал Видерхоленн, прошу выйти на связь командира «Саргата».

– Командир «Саргата» командор Афанасьев на связи, – из динамиков в рубке «Апостола» разнёсся тихий, шелестящий голос уже немолодого командира старого линкора.

– Господин командор, прошу выслушать меня. Я считаю, что при сохранении текущего положения, мы не сможем оторваться от преследователей и соответственно будем вынуждены принять неравный бой. Причина этого кроется в… низкой эскадренной скорости нашего соединения. Вы понимаете, что я имею в виду.

– Д-да, господин адмирал, понимаю, – голос командора немного дрогнул. – «Саргат» тормозит всю эскадру… И из-за этого мы не можем оторваться от преследования.

– Хорошо, что вы это понимаете, господин командор, – ровным голосом произнёс Видерхоленн. – Так что прошу выслушать мой последний для вас приказ.

…Господи, как же трудно это сказать-то… Но не на кого переложить этот тяжкий груз – это мой и только мой крест…

– Командор Афанасьев! Приказываю вам немедленно остановиться и дать бой преследователям. Ради спасения остальных кораблей эскадры, я приказываю вам пожертвовать собой.

– Есть, господин адмирал. Ваш приказ будет выполнен и… – всё так же тихо ответил командир «Саргата». – Александр Генрихович… Я всё понимаю… Знаю, так надо. Мы уж с моим «старичком» постараемся, вы только себя и ребят сберегите. Семьям нашим, это… За нас попрощайтесь, вот. И уж довоюйте там за нас, добейте вражин. И это… Нормально всё, так всем будет лучше. Прощайте, господин адмирал! Прощайте, братья! Живите вечно!

Мраморная маска, ставшая вторым лицом Александра, дала трещину.

– Прощайте, Семён Петрович. Прощайте… и простите. Живите вечно.

Адмирал крепко зажмурил глаза, и на сетчатке его глаз огнём вспыхнула так и не увиденная обычным взором картинка.

Старый, седой как лунь, командир «Саргата» на своём боевом посту. Морщинистое лицо, аккуратно подстриженная окладистая борода, идеально сидящий чёрно-синий мундир военного моряка, огромный «иконостас» наградных планок.

Старый командор за прошлые заслуги получивший под своё командование любимый корабль, спокойно кивает головой и беззвучно говорит.

«Так надо», – откуда-то из глубины приходит знание того, что сказал Афанасьев.

«Прости меня, Семён Петрович. Простите меня все. Я возьму этот грех на себя, а вы… Живите вечно».

– Живите вечно, – тихо произносит адмирал и открывает глаза.

Тишина в боевой рубке линкора. Рарденские моряки стоят навытяжку, приложив сжатый кулак к сердцу. Кто-то шепчет молитву, у кого-то в глазах стоят слёзы – там, на «Саргате» остаются их друзья и товарищи…

Навсегда остаются.

– Сделаем так, чтобы эта жертва не была напрасной, – ледяная маска спокойствия вновь надета Видерхоленном. – Вперёд, господа.

Остатки лёгких сил Великоокеанского флота, соединившись с авианосцами, прорывались отдельно от линейных кораблей. Весь расчёт был на то, что большая часть сил Островной империи будет отвлечена на уничтожение именно линкоров и тяжёлых крейсеров, а драгоценные дракононосцы удастся увести в безопасное место.

Построившись в боевой охранный ордер, ядром которого являлись лёгкие авианосцы, рарденские корвета и лёгкие крейсера на всех парах уходили на юго-запад, на прорыв к Скальному.

Сборная эскадра являла сейчас собой достаточно печальное зрелище – больше половины кораблей были повреждены, многие достаточно сильно. К небесам поднимался густой плотный дым от так до сих пор и непотушенных пожаров. Вид имперского флота был страшен – опалённые, почерневшие от огня надстройки, пробоины в палубе и бортах, выбитая артиллерия…

Рарденцам дорого обошлось столкновение с ниаронским Императорским флотом, но при таком соотношении сил данный исход был ещё не самым худшим вариантом.

Главное было сделано – Рассветной империи был нанесён немалый урон в кораблях и личном составе (не говоря уже о том, что в числе погибших оказались элитнейшие подразделения – морские драконы и их всадники), и теперь господам ниаронцам придётся учитывать изменившийся состав собственных сил при планировании будущих операций. Ну а теперь самым главным для рарденцев было прорваться к своим и сохранить так необходимые в будущем корабли…

Ниаронцы, конечно же, не могли так просто оставить в покое наглецов, посмевших бросить им ТАКОЙ вызов. На кону стояла честь воинов Рассветной империи, так что враг должен был получить сполна по своим деяниям…

Другое дело, что многого ниаронцы для погони выделить не смогли и ограничились парой тяжёлых крейсеров, которые, впрочем, памятуя о значительном количественном превосходстве врага и наличии у северян авиации, особенно не нарывались, предпочитая открытой атаке беспокоящий огонь издали. Капитаны Островной империи трезво оценивали свои шансы против возможного удара с воздуха, поддержанного «пенной» атакой лёгких крейсеров и корветов. Если уж даже полнокровное соединение линейных кораблей не смогло эффективно противостоять драконам варваров, то что уж говорить о паре кораблей, предназначенных больше для крупномасштабного рейдерства, чем для эскадренного боя?

Откуда же им было знать, что сейчас даже пара тяжёлых крейсеров могла нанести значительный урон имперцам? Множественные повреждения кораблей сопровождения не позволяли рарденцам провести полноценную атаку с применением установок ВВП, а сходиться в артиллерийской дуэли с максимальным калибром орудий в 152 мм против девятидюймовых эмиттеров ниаронцев, было бы, ну о-о-очень большой глупостью. Основная же ударная сила небольшой рарденской авианосной ударной группировки – палубная авиация сейчас и вовсе не могла быть задействована.

Драконы – это всё же не механические големы или некросолдаты, им нужен и отдых, и лечение. Особенно после столь напряжённого воздушного боя и весьма энергозатратной атаки кораблей противника. Вот и сейчас корабельные лазареты лёгких авианосцев были загружены работой под завязку – требовалось быстро, но главное качественно привести драконов в норму. Из-за того, что рарденская эскадра ещё не вышла из зоны действия негатора на «Апостоле Андрее», корабельным целителям и врачам пришлось забыть о мощной лечебной магии, и действовать исключительно с помощью инструментов и эликсиров. А работы было много – рваные раны, оставленные клыками и когтями вражеских драконов, множественные ожоги, ткани, омертвевшие после контакта со смерть-лучами, переломы и вывихи… И ведь это всё касалось не только и не столько людей, как их верховых зверей, кои имели весьма внушительные размеры, что дополнительно усложняло работу целителей…

Но несколько более-менее боеспособных истребительных двоек рарденцы в воздух всё же смогли поднять, чтобы и себя обезопасить, и неприятеля предостеречь…

Лёгким силам Великоокеанского флота предстоял неблизкий путь.

– Господин капитан! Дистанция сто. Прямо по курсу множественные шумы водомётов!

Эта новость стала полной неожиданностью для командира субкрейсера СТ-157, капитана первого ранга Датэ Иритада. По полученным в последний сеанс связи данным, в данном районе не должно было быть никаких крупных корабельных соединений, за исключением ниаронского флота вторжения. Да и тот, в принципе, сейчас должен был бы быть гораздо севернее, атакуя главную военно-морскую базу северян на Великом океане…

Хотя… Неспроста же подводные корабли были посланы сюда командованием в качестве блокирующей завесы.

– Всей команде немедленно перейти в режим тишины! Каков характер шумов – тяжёлые корабли?

Главный корабельный акустик плотнее прижал мягкие наушники к голове и прислушался повнимательнее.

– Никак нет! Уровень и характер шумов соответствует кораблям средней мощности, ориентировочно от корвета до крейсера. Предположительное количество целей… Порядка десяти-пятнадцати единиц.

Датэ до щелчка опустил вниз тугой рычаг с правой стороны командного алтаря, и тотчас же из пола начала подниматься вверх длинная труба перископа. Как только она остановилась и зафиксировалась, капитан откинул сложенные доселе мягкие рукоятки, поудобнее ухватил их и приник лицом к холодной резине окуляров. Немного отрегулировав фокус, Иритада добился чёткой картинки, внимательно вгляделся в горизонт и…

– Восточные демоны!.. Боевая тревога! Противник прямо по курсу, приготовиться к «пенной атаке»!

Капитан рывком схватил командирский планшет и карандаш, и, постоянно прикладываясь к перископу, начал быстро прикидывать курс противника.

…Так-так-так… Силуэты, силуэты… Без сомнения корабли северян. Лёгкие крейсера на флангах, заслон корветов спереди и, кажется, сзади. А в центре – лёгкие авианосцы. Силуэт неизвестен, но архитектура похожа на корабли северян. Новое пополнение? Да, видимо. Так, построение – боевое. Но для защиты от атак с поверхности, а не из-под воды. Просто берегутся или?..

Бумага на планшете каперранга начала быстро покрываться строчками тригонометрических вычислений.

…Курс очень простой, но скорость северян достаточно высока – по всей видимости, от кого-то бегут. Не иначе как от наших – значит, всё нормально… Так-так-так, значит, сделаем вот что…

Датэ щёлкнул тумблером включения громкой связи и обратился к экипажу:

– Доблестные моряки Императорского флота! Прямо по курсу обнаружена эскадра противника, и в её сердце идут авианосцы северных варваров. По воле Вечного Неба я принимаю решение атаковать их. И пусть Император живёт десять тысяч лет!

– …Десять тысяч лет! – тихим эхом прокатилось по отсекам субкорабля.

Громко кричать никто стал – режим тишины ещё никто не отменял.

– …Установки с первой по шестую – товсь! Интервал один, упреждение десять…

По всему субкораблю погасло освещение – эмиттеры ВВП забрали для выстрела практически всю доступную энергию реакторов.

– Залп!

Из носовой части подводного корабля с интервалом в одну секунду начали вылетать высокоскоростные магические снаряды, оставляющие за собой длинные пенные следы. Сухо щёлкнув, включился большой механический секундомер, отсчитывая время до попадания.

Шесть пенных дорожек, шесть сотворённых боевой магией снарядов, калибром в 21 дюйм, расходились узким веером.

– Боцман, рули на предельную глубину!

Работающие на полную мощность энергомоторы подводного крейсера стремительно уносили СТ-157 вглубь моря, где субкорабль был в большей безопасности.

Щелчок за щелчком отсчитывал время секундомер, щелчок за щелчком…

Миновало тридцать секунд, минута, пошла уже вторая, и капитан Иритада начал понемногу беспокоиться – потоки уже по идее должны были достичь цели, так почему же…

Мысли командира «Сен Току-157» были прерваны двумя гулкими ударами по корпусу субкрейсера, за которыми последовал ещё один.

Улыбка тронула узкие губы капитана.

– Отличная работа, моряки. Сегодня мы не посрамили честь нашего Императора, да воссияет его имя в вечности. Уничтожение такого опасного вражеского корабля – великий подвиг и Небо нас не забудет, а теперь нужно сохранить для Императора наш корабль…

…Ниаронский субкрейсер проваливался на стометровую глубину, а над головами моряков Императорского флота начали рваться первые глубинные бомбы.

Капитан Иритада произвёл пуск ВВП с кинжальной дистанции, чем существенно усложнил жизнь и себе, и имперцам. Рарденцы быстро обнаружили факт подводной атаки, но вот что-либо предпринять были, увы, практически не в силах – прямолинейный курс, ставший вынужденным в свете сложившихся событий, позволил каперрангу Рассветной империи провести весьма и весьма опасную атаку. У корветов сопровождения шансы на уклонение ещё были, а вот у авианосцев с этим были значительные проблемы – несмотря на то, что их корпуса были стопроцентным заимствованием корпусов лёгких крейсеров последней серии, манёвренность морских охотников дракононосцы утратили. Даже оставшаяся без изменений силовая установка, демонтаж большей части орудий крупного калибра и брони не мог в должной мере компенсировать наличие громоздкой взлётной палубы, разгонных катапульт и драконьих ангаров. Остойчивость из-за всех этих новшеств значительно не пострадала – всё-таки строить достаточно дорогие корабли, которые при малейшем колебании опрокидывались бы кверху килем, было бы со стороны рарденских кораблестроителей, по меньшей мере, безумием. А вот инерционность возросла, и возросла значительно, так что сейчас, даже, несмотря на все сверхчеловеческие усилия имперских рулевых, авианосцы неудержимо подставлялись под удар противника.

Ниаронский субкрейсер тоже очень рисковал, сближаясь с противником на столь малую дистанция – был крайне велик шанс, что СТ-157 не сможет оперативно ретироваться и будет накрыта глубинными бомбами с корветов или драконов.

…В запоздалой попытке наказать подлого ворога некоторые рарденские корветы заложили крутые манёвры, а на корме каждого из них расчёты БЧ-3 (минно-бомбовой) начали готовить к сбросу увесистые бочонки глубинных бомб. В это же время другая часть малых судов сопровождения рванулась к флагманам, дабы собственными телами защитить их тела от удара.

Увы, но до идущего первым «Удара молнии», рарденские корветы не успели совсем чуть-чуть…

Один из потоков ВВП прошёл за кормой, но вот два других с небольшим интервалом врезались в корпус лёгкого авианосца в районе двигательного отсека. Прогремело два мощных колдовских взрыва, взломавших борт «Удара» и с чудовищной силой вспучивших палубный настил. Судя по тому, что в облаках оседающей водяной взвеси продолжали бить струи перегретого пара, а скорость корабля практически сразу же начала стремительно падать, водно-воздушные потоки серьёзно повредили котло-реакторную установку лёгкого авианосца. Вместе со всем этим, после попаданий «Удар» получил значительный крен на правый борт, который всё продолжал увеличиваться.

Второму дракононесущему кораблю рарденцев – «Финроду Авамарва», повезло гораздо больше. Два потока благополучно прошли мимо (всё-таки накрыть две такие лакомые цели всего одним «пенным» залпом – нереально), но третий… Третий неминуемо чертил свой путь прямо к борту авианосца, но тут…

…Буквально на пределе своих стареньких движков к «Финроду» подскочил корвет «Строгий», встав на пути смертоносного снаряда.

Стремительный росчерк водно-воздушного потока.

Высокий фонтан брызг, около места попадания снаряда в борт рарденского корабля.

Секундная пауза…

И в следующий миг мощнейший взрыв переламывает корпус старенького корвета надвое. Силой боевой магии корабль даже несколько приподнимается над водой, а потом в облаке водяного пара и обломков обшивки тяжело рушится вниз.

Где-то позади, почуяв слабость жертвы, оживляются тяжёлые крейсера ниаронцев – понимая, что сейчас имперцы как никогда за время погони уязвимы, они разрывают дистанцию и идут на сближение.

Два лёгких крейсера рарденцев – повреждённый «Агат» и «Кочевник», разворачиваются перпендикулярно к курсу атакующих, дабы дать полный бортовой залп, и хоть ненадолго, но задержать ниаронские крейсера. Корветы имперцев разделены на две равные группы – одна четвёрка нарезает зигзаги вокруг флагманов, сбрасывая в воду глубинные бомбы, а вторая – подбирает уцелевших после взрыва членов экипажа «Строгого» и снимает людей с «Удара молнии».

Частые залпы лёгких крейсеров, фонтаны от детонации крупнокалиберных ниаронских файерболов встающие вокруг них. Огромный столба пара, поднимающийся вверх из обширной пробоины на боку повреждённого лёгкого авианосца. То и дело вспухающие здесь и там гигантские пузыри разрывов глубинных бомб.

…Но почему же все силы не брошены на отражение кинжальной атаки тяжёлых рейдеров Рассветной империи?..

Ответ становится ясен спустя небольшое количество времени.

С палубы «Финрода Авамарва» в который уже раз за этот день в воздух поднимаются драконы. Теперь их гораздо меньше, чем в начале этого дня – кто-то погиб, кто-то тяжёло ранен, кто-то просто ещё до конца не восстановился. Видно, что рарденские истребители (пикировщики в воздух не поднимаются) летят тяжело и медленно – слишком велика оказалась сегодня нагрузка на зверей, но строй их всё так же чёток и строен, как на образцово-показательных учениях.

На внешней подвеске драконов до поры, до времени висят крепко схваченные фиксирующими ремнями бомбы и не нужно долго гадать, по кому они будут применены. Тяжёлый крейсер не создан для противостояния авиации, так что для ниаронцев этот удар может быть смертельным. Тем более что к своим собратьям с «Финрода» присоединяются и драконы авиакрыла, приписанного к «Удару молнии». По стремительно перекашивающейся от всё возрастающего крена взлётной палубе, истребители с коротким разбегом начинают взмывать в воздух.

Зрелище кружащихся в воздухе в воздухе десятков зверей, способных в долю мгновенья обрушиться вниз всеуничтожающим потоком огня и разрушения, отрезвляет и останавливает ниаронских капитанов.

Они хорошие воины, не знающие страха и отчаянья, готовые драться не щадя ни себя, ни врага… Они хорошие воины… И поэтому ниаронцы понимают, что продолжение атаки – это самоубийство, окончательное и безвариантное. Что они могли бы противопоставить авиации имперцев – пару десятков не самых лучших зениток? Ну, нет уж… Разменивать чрезвычайно дорогие корабли на пару-тройку самых обычных драконов – это просто невыгодно и неразумно…

…Тяжёлые крейсера начали постепенно ложиться на обратный курс, впрочем, не прекращая демонстративного беспокоящего огня. Рарденцам это было только на руку – драконьи всадники вовсе не гарантировали, что их звери смогут выдержать ещё одну за сегодня атаку. Да и запасы тяжёлых магических бомб уже показывали дно – арсеналы лёгких авианосцев были вовсе не бездонными, да и за каждым применением спецбоеприпасов обычно следовало о-о-очень долгое разбирательство с кучей рапортов и объяснительных, было ли так уж необходимо применять эти сверхдорогие снаряды?..

Рарденцы, конечно же, могли бы рискнуть и всё-таки провести атаку, но кто бы сказал, сколько из неё бы вернулось пилотов и драконов?

В том, что поднявшиеся в последнюю атаку ящеры могли нанести тяжелые повреждения крейсерам противника, сомнений никаких не было…

Как и в том, что их сил было недостаточно для потопления ниаронских кораблей.

Именно поэтому после отворота вражеских кораблей временный командующий сводной эскадрой фрегаттен-капитан Саграх приказал вернуть зверей обратно на авианосцы, чтобы сберечь драконов и наездников для других сражений.

Имперцы записали себе в актив ещё одну тактическую победу и этого на сегодня было вполне достаточно – теперь главным было спасти команды потопленных судов и в срочном порядке уходить прочь от места эта чудовищной битвы…

– Передайте по международному коду, пускай немедленно сдаются или мы их уничтожим, – зло приказал вице-адмирал Икэда.

Причина раздражения ниаронского командира была достаточно проста – старый линкор северян, вставший на его пути, словно кость в горле.

…Эскадра ниаронских линейных кораблей бросилась в погоню за северянами сразу же, как только аварийные команды потушили множественные пожары и на скорую руку залатали пробоины. Не было никаких сомнений в том, что удастся догнать корабли варваров – удалось точно определить, что их эскадра по большей части состоит из устаревших кораблей и по скорости уступает кораблям Рассветной империи. Так что настигнуть северян – не проблема, как и не проблема их уничтожить. Два древних тяжёлых крейсера и не менее древний лёгкий линкор – не помеха мощным кораблям Ниарона…

Есть только одна загвоздка в этом раскладе, и эта загвоздка – новейший сверхтяжёлый «Апостол».

Тэнкаи предпочёл бы никогда не сходиться с этим монстром в бою, даже имея численное превосходство, ведь даже один «Апостол» стоил целой эскадры… Но сейчас тяжёлый линкор северян находился не в самых выгодных условиях – он был вынужден подстраиваться под скорость более медленных кораблей эскадры, да ещё и отвлекаться на их защиту…

Так было на начальном этапе преследования.

А затем дальнейший путь ниаронцам преградил уже списанный со счёта старый линейный корабль варваров.

Шансов продержаться против целой эскадры у «Саргата» не было.

Ни одного.

Рарденский командующий просто расчётливо и хладнокровно избавился от самого слабого корабля, тем самым развязав себе руки.

«Разумный ход», – с раздражением признал Икэда. – «Скинули с себя часть проблем и на нас их переложили… А нам теперь мучиться с этим „плавучим гробом“ – это корыто может быть сколь угодно слабым и устаревшим, но сути дела это не изменит. Это линкор. Это мощные эмиттеры и прочная броня. Это повышенная прочность и живучесть. Это большие проблемы…»

Ниаронские линкоры, пользуясь превосходством в скорости, взяли «Саргат» в клещи и начали методично его расстреливать. Файерболы калибра четырнадцать и шестнадцать дюймов буквально рвали старый корабль на части, и всё что ему оставалось, это время от времени огрызаться из всех стволов в ответ.

Но это была агония.

Залп.

Десятки многометровых фонтанов вздымаются вокруг рарденского корабля. Несколько ярких вспышек – попадания.

Залп.

Разрушительные сгустки энергии, порождённые стихией Огня, крушат борта и надстройки.

Залп.

В клочья разлетаются легкобронированные оконечности.

Залп.

Вспышка, и орудия кормовой башни «глаголь» выгибаются в неестественных положениях, искорёженные взрывом.

Залп.

Линкор, медленно движется вперёд, весь объятый густым чёрным дымом и колдовским пламенем. Но прямо из огня, сквозь огонь, всё ещё стреляют орудия «Саргата».

Уже давно нет связи с командной рубкой или дальномерным постом, а собственные измерительные приборы плутонгов один за другим выходят из строя. Где-то в глубине корабля машинисты на свой страх и риск прокладывают собственный курс, который укладывается всего в одно простое слово – «вперёд».

Залп…

И ещё одно драгоценное мгновенье выиграно.

Где-то впереди сейчас уходят прочь остальные корабли Великоокеанского флота, а их моряки в бессилии скрипят зубами и сжимают кулаки. И «Саргат» тратит последние минуты своей достаточно долгой жизни именно на них…

Его время пришло.

Всё просто и старо, как этот мир – кровь за кровь, жизнь за жизнь. И это не месть – это цена. Цена, чтобы кто-то прожил ещё немного.

Равное в обмен на равное. Так и только так.

…А значит, смерть сегодня собирает богатый урожай…

И некому принимать сигналы о сдаче – ходовая рубка вместе с узлом связи превращена в груду обломков, где лёжа среди обгоревших тел всё ещё дышит тяжелораненый командор Афанасьев.

Но даже если бы рарденцы и могли, они бы всё равно не сдались – это было не в их правилах. Сотни лет войн против стран Запада Великого материка давно отучили их рассчитывать на благородство врагов. Войны с эльфами и орками, орденом Даргхайма и отродьями Ларистана наглядно доказали, что есть гораздо более худшие вещи, чем смерть в бою…

…Глядя, как фактически уничтоженный корабль с заметным креном на правый борт всё ещё продолжает отстреливаться, многие офицеры на мостике «Нагару» одобрительно кивали головами – как ни странно, но в Ниароне до сих пор было принято уважать сильных противников, наличием хорошего врага даже гордились…

Не правда ли варварство в наш современный XVII век?

Быть может, островитяне быстрее бы избавились от своих средневековых пережитков, если бы страны Запада заглянули бы к ним с парой-тройкой ознакомительно-грабительских походов, как это любили делать Арбенохар, Ниверне и Скалдор в былые времена, но… Не сложилось. Слишком уж был далёк путь на Восток, а под боком уже имелись богатые и неосвоенные земли Золотого Берега и Нового Света, так что…

Так что та самая рыцарская честь всё ещё находила отклик в сердцах ниаронских воинов, порой, правда, в достаточно странной форме, но находила. Хотя…

Кое для кого это всё же было пустым звуком.

Вице-адмирал Тэнкаи Икэда не испытывал ни капли уважения к рарденцам. Они были врагом, а врага следовало или уничтожать, или брать в плен (второе в редких случаях). Он не принадлежал к высокорождённой аристократии и все эти кодексы ведения войн для него ничего не значили – у вице-адмирала был собственный свод неписаных правил, по которому он всегда действовал.

Вставший на пути Тэнкаи вражеский корабль не вызывал у него никаких эмоций, кроме злобы и глухого раздражения.

– Господин, они не отвечают!

Икэда скривился – такой исход был вполне предсказуем, но тем ни менее, крайне досаден.

– В таком случае передайте мой приказ на остальные корабли – пленных не брать! Повторяю, пленных не брать. Спасательных мероприятий не проводить, шлюпки расстреливать.

Словно ледяной порыв ветра прокатился по рубке ниаронского линкора. Лица офицеров закаменели, все разговоры смолкли словно бы мановению волшебной палочки.

Кодексы кодексами, но ведь есть ещё и международные конвенции, которые Рассветная империя подписала сразу же после выхода из вынужденной изоляции. И согласно этим конвенциям (в частности Шетбургской от 1559 года) приказ вице-адмирала Икэда трактовался не иначе как военное преступление, со всеми вытекающими последствиями.

И Тэнкаи об этом прекрасно знал.

«Плевать. Я буду уничтожать живую силу противника всеми доступными силами, оставлять врагов за спиной я не намерен. А то, что это преступление… Победителей не судят, судят проигравших. Когда мы по праву сильного поставим Рарден на колени, никто не посмеет нас в чём бы то ни было обвинить. Кто сильнее тот и прав».

– Кому-то, что-то не ясно? – ледяным тоном осведомился у всех собравшихся в рубке офицеров командующий эскадрой.

Ниаронцы поспешно вернулись к исполнению своих обязанностей, но старались не смотреть на вице-адмирала – многим был глубоко противен его приказ.

«Посмотрим, как вы будете себя вести через пару месяцев такой войны», – мрачно подумал Икэда. – «Скоро для таких вещей вам даже не нужны будут мои приказы».

«Саргат» остановился.

На линкоре оказались перебиты центральные энергопроводы питающие двигатели и оружие. Корабль замер посреди океана неподвижный и практически безоружный – Сила в орудийных батареях была, а вот для наведения эмиттеров энергии не было, оставалось только ручное наведение…

То есть наведения фактически не было: проворачивать вручную многосоттонную башню в боя – это что-то из разряда ненаучной фантастики…

Ниаронские линкоры теперь спокойно, словно на полигоне, расстреливали старый линкор. Но даже в этот, откровенно неудачный корабль имперские кораблестроители вложили колоссальный запас сопротивляемости и живучести, ибо по-другому просто не могли строить боевые машины. Несмотря на тяжелейшие повреждения, в огне и дыму раздавались редкие выстрелы ещё неподавленных орудий вспомогательной артиллерии. «Саргат» всё ещё был жив.

Но в какой-то момент число повреждений превысило критическую отметку.

«Саргат» начал стремительно крениться на правый борт и вскоре перевернулся кверху килем. Ниаронские линкоры практически сразу прекратили огонь, дабы не тратить небесконечный заряд орудий и начали на максимальной скорости уходить вперёд. До немногих выживших, барахтающихся вокруг тонущего корабля членов экипажа «Саргата» никому не было дела.

Кормовая часть рарденского корабля погружалась быстрее носовой, и вот уже в воздухе оказался огромный округлый форштевень линкора. Он поднимался уже всё выше и выше…

Но ниаронцам эта скорость показалась недостаточной, и они решили подстегнуть процесс.

На идущем концевым «Фусо» в сторону тонущего «Саргата» провернулась пара срединных башен, грохнул залп прямой наводкой, и четыре 356-мм файербола врезались в незащищённое бронёй подбрюшье линкора.

Четыре взрыва сливаются в один, и корпус имперского корабля раскалывается на две неравные части, стремительно начавшие погружаться под воду. Образовавшиеся водовороты начали утягивать немногочисленных выживших рарденских моряков в глубину, вслед за их кораблём.

На «Фусо» ожили и начали двигаться спаренные зенитные эмиттеры левого борта…

Чтобы в следующий момент обрушить ураган небольших огненных шариков на пытающихся спастись имперцев, не оставляя им ни единого шанса на спасение.

Крики погибающих людей потонули в чудовищном скрежете рвущегося металла и сопоставимого с ним по свойствам железного дерева, исходящего от погибающего… погибшего корабля…

Дело было сделано, и ниаронские корабли уходили вслед за новыми жертвами.

…Приказ командующего Икэда был выполнен с истинно восточной тщательностью – пленных не брали.

Весь экипаж «Саргата», все 872 человека погибли в тот хмурый летний день. Кто во время многочасового эскадренного боя, кто под огнём скорострельных зенитных орудий, бьющих по беспомощным людям, но большинство просто остались заперты в бронированной коробке перевернувшегося корабля.

Одна из первых жертв на этой войне…

Первое, но не последнее преступление ниаронского флота и армии на этой войне…

Чёрный и славный день в истории рарденского Имперского флота. День, когда последние из неразумных поняли, что началась новая истребительная война. Война, в которой ставка – существование целого государства и целого народа. Война, в которой ставка – миллионы и миллионы жизней. Война, в которой нельзя себе позволить проиграть. Война, победу в которой нужно вырвать любой ценой.

Одной ценой, как и всегда. У такой победы есть лишь только одна цена, и имя ей – смерть. Смерть своя и других, друзей и врагов. Кровью будет оплачен этот счёт, и кровью он будет отмерян.

Начало уже положено – уже отправились в свой последний путь многие. Всадники драконов, прикрывавших Нежинск, и маги, отбивавшие атаки из крепости, и, конечно же, моряки, своими жизнями сегодня заплатившие за то, чтобы жили другие. Все они делали это не ради славы или ради денег, а просто потому, что это было их работой – тяжёлой, грязной и неприятной, но оттого не менее нужной. В конце-концов, если не они, то кто же тогда?

Был ли их без сомнения подвиг напрасен? Ни в коем случае! А вот будут ли их помнить, а точнее, сколько их будут помнить… Разумеется, имена погибших не будут преданы забвению – Империя умеет помнить своих героев. Она может забыть ещё живых, но мёртвых никогда.

Вот и подвиг моряков «Саргата» навечно войдёт в анналы рарденской военной истории. Где-то под Столицей, на знаменитом Старолесском военном мемориале будут установлены ещё несколько огромных плит из чёрного мрамора, где золотом выбьют очередные имена солдат, погибших за Отечество. Высокие чины произнесут пафосные и выспренные речи, по погибшим отслужат панихиду, а к могилам возложат венки…

Но мёртвым уже будет всё равно…

Всё равно, что под гранитными плитами их надгробий будет просто земля, а упокоятся они на морском дне, на двухкилометровой глубине.

Всё равно, сколько прольют по ним слёз…

…что скажут о них другие.

…будут их помнить или забудут…

…кто лучше, сильнее, мудрее, старше…

Теперь они равны. Молодой машинист, оставшийся запертым в ходовом отсеке, и старый канонир, разлетевшийся на ветру от огненной вспышки. Простой матрос и капитан-командор. Теперь они равны.

Они ушли. Кто-то скажет – хорошо ушли, кто-то скажет – в смерти нет ничего хорошего. Но правы будут все.

Нельзя уходить с лёгких сердцем, зная, что там за горизонтом в тебя верят и ждут, нельзя предавать чужие надежды…

И нельзя не задумываться о конце своей бренной жизни. Все умирают, рано или поздно – избито, но оттого не менее верно. И для кого-то важно, как ты покидаешь этот мир – как трус, захлёбываясь собственным страхом и иступлённым желанием выжить любой ценой, или как человек – спокойно принимая эту данность. Зная, что так нужно. Не чужому дяде в тёплом кабинете или на Небесах, а в первую очередь тебе.

Последний экзамен, последний шанс. Шанс… нет, не исправить мир, а изменить себя, всего лишь себя.

Но и это немало.

Но и это непросто.

Очиститься через боль и кровь. Не найдя счастья, не вернув утерянного – в смерти ничего этого нет.

Просто обретя покой души, истинный покой.

Это немало.

Особенно для душ, опаленных войной.

Солдатам всегда проще. Это – чёрное, это – белое. Это – враг, это – друг. Это – жизнь, это – смерть… Им всегда проще…

Проще умирать.

Разные страны, разные времена, разные миры… Только люди одни и те же. Без различия негр-белый, эльф-орк… Оставьте расизм недалёким фанатиком, человек – это тот, кто ведёт себя по-человечески.

До конца.

Одни люди, одни судьбы, одни герои…

Их долг выполнен до конца. Кто может – сделайте больше!

Ведь они сделали…

И не живым отныне их судить, пускай живые просто помнят о них.

Пока о погибших помнят, они всё ещё живы. В сердцах и умах, в памяти людей и народов. Они всё ещё живы.

Им уже не нужны звания и посмертные награды – им нужна просто память. Всего один памятник.

В сердцах людей.

В сердцах тех, кого они любили.

Тех, кого спасли.

Тех, за кого погибли.

Никто не просит бросаться в бой и умирать с их именами на устах. Никто не просит превозносить их, словно Богов и поклоняться им. Мёртвым это не нужно…

Им хватит всего лишь частики вашей памяти, только бы она была с вами всегда.

Их нужно помнить. Помнить тех, кому обязан собственной жизнью и спокойствием…

Ведь вы помните?..

Ниаронское море, борт линкора «Нагару», 2 июня 1607 г. от Р.С., 22:04

– Торукава-доно, – стандартное обращение к офицеру в этот раз прозвучало весьма двусмысленно. Вторым случаем употребления приставки «доно» было сообщения крайне неприятных известий.

– Обстановка? – спокойным тоном осведомился адмирал.

– Контакт с противником потерян, – хмуро доложил командир тяжёлых арткораблей. – На радарах пусто, дальномерные посты молчат, маги не могут их обнаружить.

– Плохо, – произнёс Торукава. – В таком случае приказываю сворачивать поиски и возвращаться на базу.

– Но, Торукава-сан…

– Исполнять приказ, – отрезал адмирал. – Вы не найдёте их в темноте – они здесь у себя дома. Нарвётесь на необозначенную «банку», и никто вас не вытащит. И вообще, вы чересчур много себе позволяете, вице-адмирал… Командование ещё рассмотрит ваш приказ, относительно экипажа линкора северян.

– Да, господин адмирал, – с закаменевшим лицом произнёс Тэнкаи.

Это был полный провал.

Основная миссия не выполнена, кораблям Великоокеанского флота удалось вырваться из окружения, они нанесли огромный ущерб флоту вторжения, а теперь они ещё и ушли безнаказанными…

– Проклятье! – не сдержавшись, прорычал вице-адмирал Икэда, ударив по боевому алтарю.

Во времена войны с ныне разгромленным Восточным лесным союзом эльфов, в обиход сначала солдат, а потом и простых рарденцев быстро вошла поговорка «уходить по-эльфийски».

Летучие отряды «лесных призраков» появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда, похищая важные документы, убивая командиров и совершая диверсии. И обычно о результатах их операций становилось известно только уже после того, как диверсанты оказывались вне зоны досягаемости.

Так вот, Великоокеанский флот ушёл из Нежинска совсем не по-эльфийски, а наоборот – словно толпа свихнувшихся орков-берсерков.

Десятки потопленных кораблей, обломки коих теперь дрейфовали на огромном пространстве. Пятна масла и мазута, тела погибших и ещё живых.

Масштабное морское сражение, больше похожее на кровавую мясорубку – таков итог сегодняшнего дня. Планы ниаронского командования рухнули в один момент – рарденский флот пусть и понёс тяжёлые потери, но уцелел.

Единственный оставшийся авианосец и остатки лёгких сил прорывались к Скальному, а тяжёлые корабли уходили на север, к третьей по важности военно-морской базе Рарденской империи на Великом океане – Имперской гавани. Туда же загодя были отправлены и субкорабли, базировавшиеся в Нежинске – никто даже и помыслить не смог, чтобы бросить их в пламя эскадренного сражения, тем самым использовав их столь варварским и неразумным способом. Нет, для «палачей коммуникаций» была уготована другая, гораздо более важная роль…

Несмотря на то, что флот имперцев понёс тяжелейшие потери, которые в ближайшие месяцы просто физически будет невозможно восполнить, по очкам победа была именно за рарденцами. Сорванный дерзкий план уничтожения большей части Имперского флота прямо на рейде, потопление множества кораблей противника, среди которых были бесценные авианосцы, и что самое главное – физическое выживание рарденских кораблей и их выход на оперативный простор.

«Флот влияет на исход войны одним своим наличием».

Отныне все операции ниаронцев были обязаны учитывать возможность вмешательства флота Рарденской империи, для уничтожения которого требовалось отвлекать значительные силы. Чтобы изъять из актива противника пару кораблей не обязательно их уничтожать или соблюдать паритет, достаточно просто иметь подобный корабль такого класса у себя. И всё. Его даже можно не применять, достаточно просто создать угрозу его применения. Отвлечение крупных сил, огромные затраты и постоянное нервное напряжение – это меч, подвешенный над головой противника на тонком волоске.

Теперь все коммуникации Рассветной империи оказывались под ударом рарденского флота. Снабжение сухопутных войск на материке, десантные операции и перевозка грузов внутри Островной империи – теперь всё это зависло на волоске. Рарденские рейдеры могли возникнуть где угодно, и в каких угодно количествах.

Угроза, скрытая мраком неизвестности, в разы сильнее угрозы видимой и осязаемой.

Ещё один ход, где вместо шахматной доски весь мир – сделан. Рарденцы могут смело записывать себе в актив два плюса, а ниаронцы – адекватное количество минусов.

Но, конечно же, война – это не просто шахматная партия, она на порядок сложнее и непредсказуемее.

Одно можно было сказать точно – для ниаронцев этот дебют был в целом неудачен.

Теперь остаётся лишь ждать развития событий.