Цена победы

Глава 1

– Господин адмирал! Приборы не фиксируют наличие других кораблей, кроме шести судов снабжения и четырёх авианосцев!

– Десантных кораблей нет? – мрачно сверля взглядом связиста, спросил адмирал Видерхоленн. – Это точно?

– Так передают с борта «Саргата», ваше высокпревосходительство!

Александр побарабанил пальцами по деревянной стенке алтаря управления.

– Дистанция до цели? – спросил адмирал.

– Около ста двадцати кабельтовых до судов снабжения и сто сорок до авианосцев, – бодро отрапортовал молодой мичман.

…Александр Видерхоленн, командующий Великоокеанским флотом Рардена находился в некотором недоумении.

Когда рано утром его подняли по тревоге и показали текст сообщения, переданный крейсером «Витязь», адмирал немедленно приказал готовить к выходу в море все имеющиеся боевые корабли. Его не волновал тот факт, что вторгшихся кораблей Рассветной империи было немного – важен был сам факт вторжения. Вполне вероятно было, что эта небольшая эскадра – всего лишь отвлекающий манёвр, а основной удар ниаронцы нанесут совершенно в другом месте…

Например, по Нежинску.

Александр понимал, что его небольшой флот не устоит перед превосходящими силами ниаронцев. Другое дело, что в бой с тяжёлыми кораблями ввязываться было вовсе и необязательно – если планировалась высадка десанта, то самым главным было уничтожить или серьёзно повредить транспорты. На этом операцию противника можно было бы считать сорванной.

То, что в Нежинске стоит ожидать визит незваных гостей сомнений не вызывало – дальше на юг побережье Рардена было малонаселённым и практически непригодным к высадке десанта. Малые глубины, сопки, примыкающие почти к самой кромке воды, отсутствие крупных портов, пригодных к разгрузке десанта – там ниаронская атака была практически невозможна. Исключением являлась передовая ВМБ Рардена – Скальный, но оттуда практически некуда было развивать наступление – небольшой порт был полностью окружён скалами, за что и получил своё название.

Более перспективным являлся десант севернее Нежинска – там уже встречались более-менее крупные города-порты, та же Имперская гавань, да и береговая линия была более благоприятной для высадки. Но вот оставить у себя в тылу крупную военную базу было бы для ниаронцев настоящим самоубийством – чтобы надёжно защитить свои коммуникации, островитяне вынуждены будут отвлечь для охраны конвоев огромные силы, и надёжно на этом деле завязнут. После такого Рассветная империя надолго забудет о каких-либо масштабных морских операциях…

А значит что? Значит, удару по Нежинску – быть!

Срочно созванное рано поутру совещание всех высших чинов крепости пришло именно к такому выводу. Учитывая, что у Ниарона имеется шесть тяжёлых и восемь лёгких авианосцев, то первый удар, скорее всего, будет воздушный, и только затем уже подтянуться маги с тяжёлыми арткораблями.

Так что пока на земле лихорадочно готовились к отражению авианалёта, приводя в боевое состояние зенитные эмиттеры и орудия береговых батарей, адмирал Видерхоленн начал готовить корабли к выходу в море. В срочном порядке на кораблях начали раскочегаривать ходовые угольные котлы, а с береговых хранилищ потянулись длинные щупальца энергопроводов для дозарядки эмиттеров и топливные шланги с мазутом для боевых реакторов. Даже какое-то количество мешков с углём для маршевых реакторов успели загрузить.

Александр Видерхоленн не рассчитывал победить – это было просто невозможно. Но вот нанести тяжёлые потери островитянам было возможно, даже если ценой потопленных десантных транспортов окажется гибель флота.

Другого выбора не было.

Силы Великоокеанского рарденского и Императорского ниаронского флотов были не сопоставимы. На востоке Рардена кораблей было крайне мало, потому как всё самое мощное и современное направляли на флоты Внутреннего, Тёплого и Северного морей – туда, где предполагался основной фронт боевых действий.

А теперь за просчёты штабных идиотов придётся расплачиваться простым солдатам…

Своей кровью.

Но люди – это ведь ещё не всё.

Сейчас адмирал многое бы отдал за возможность иметь нормальные боевые корабли, а не… ЭТО.

Из всего флота наиболее боеспособным и современным являлись легкий крейсер «Кочевник», флагманский линкор «Апостол Андрей» и два лёгких авианосца. А вот остальные… Остальные были кораблями, мягко говоря, старыми – некоторые из них находились в строю уже около сорока лет! Как учебные или патрульные корабли, они ещё туда-сюда годились, но вот в современном морском бою им делать было нечего.

Линкору «Саргат» было уже тридцать два года, да и ещё вдобавок с такой тонкой бронёй и слабым вооружением он больше подходил под категорию очень тихоходного линейного крейсера. Тяжёлые крейсера «Гармония» и «Гром» были ещё старше, с неудачным составом и расположением артиллерии, и тоже крайне медлительными.

Недостаток скорости и слабая огневая мощь вообще были слабыми сторонами старых кораблей, так что о таком деле как успешная ретирада после выполнения основной миссии, можно было только мечтать.

Что касается остальных кораблей, то, например, если два лёгких крейсера были ещё вполне ничего, то вот третий был непригоден не то что для боя, а просто был непригоден.

В принципе.

Два месяца назад на плановых учениях у него что-то перемкнуло в кормовых энергопогребах, и…

…В результате взрыва тогда погибло больше шестидесяти человек, оказались повреждены питающие энергопроводы водомётных установок, а кормовую часть начало стремительно затапливать. Крейсер еле-еле смогли дотащить до сухого дока, где он благополучно и завяз – оказалось, что дешевле его отправить на слом, чем отремонтировать. С него оперативно было экспроприировано всё полезное и пригодное к использованию, а потом он был благополучно поставлен на прикол в качестве плавучего пакгауза.

Из двух десятков штатных корветов, в море могли выйти только двенадцать – два проходили плановый ремонт, один корабль неделю назад был посажен капитаном, находящимся в изрядной степени отравления алкогольными продуктами, на мель и до сих пор не был снят оттуда. Ещё два старых корвета находились в патрулирование, а ещё три были выведены из состава флота и превращены в гидрографические и посыльные суда.

Хорошо хоть лёгкие авианосцы проблем не доставляли – машинками они были ладными и надёжными, одними из лучших в своём классе. Вот только ни на что большее, чем прикрытие своих кораблей ждать от них не стоило…

В обычных условиях.

А вот если авиация противника сравняется по численности с нашей – тогда уже совсем другое дело…

…Конечно, поединок устаревших в основной массе кораблей Рардена с более новыми ниаронскими – это самоубийство. Противник имеет превосходство в численности, огневой мощи, скорости, магах… Но вот самого главного у ниаронцев теперь не было.

Внезапности.

В распоряжении рарденцев оказалось бесценное время. Время, чтобы подумать об ассиметричном ответе флоту вторжения. И благодарить за это стоило в первую очередь моряков с кораблей Скального отряда крейсеров. Магограмму с «Витязя» едва ли на зуб только не попробовали – адмирал Видерхоленн вместе с командирами кораблей выжали из неё максимум информации. Бесценными были данные о структуре ниаронских помех, маскирующихся под естественные геомагнитные возмущения, и информация, что радары и связь в этих помехах работают просто отвратительно, но самое главное в сообщение было – как всё это преодолеть.

Теперь адмирал был готов пожать руки всех чинам из Адмиралтейства, которые на протяжении долгого времени запрещали Александру демонтаж устаревших масс-детекторов. Плохо было только то, что адмирал всё же потихоньку списывал эти артефакты, как отработавшие ресурс или вышедшие из строя, и теперь масс-детектор имелся только в одном экземпляре – на линкоре «Саргат». Радар на нём стоял плохонький, дальномеры тоже были неважнецкие, а места на нём было достаточно много, так что старый артефакт решили всё же оставить.

И теперь старый линкор ощущал себя несколько непривычно, исполняя неожиданную для него роль корректировщика артогня. Всё же учитывая, что он мог развивать только максимум двадцать два узла и то недолго, это было не лучшим решением, но что поделать – другого выхода просто не было…

…Идея ударить по ниаронцам с тыла пришла сразу, ибо это был самый разумный вариант. Других планов атаки просто не было. Ну, кроме что, «атаковать в лоб численно превосходящие силы и храбро погибнуть, может быть даже нанеся какой-то урон»…

Корабли Великоокеанского флота Рардена находились в море уже третий час, когда, наконец-то, был засечён повышенный уровень помех в работе радаров и связи, а вскоре масс-детектором, буквально на пределе возможного, удалось засечь неизвестные корабли.

Вначале были обнаружены фланговые и головные дозоры, и только потом тяжёлые корабли – авианосцы или линкоры.

Рарденцы очень аккуратно, по большой дуге обошли эту толпу и начали понемногу выходить ниаронцам в тыл, и вот тут-то и поступило неожиданное сообщение с «Саргата».

…А ведь если в арьергарде, в самом безопасном месте ударной эскадры, десантных транспортов нет, то, скорее всего, их и вообще нет. То, что их прикрывают с тыла авианосцы – сомнительно, для этой цели лучше бы подошли крейсера или корветы.

Так что же это получается? Получается, что это совсем не десантная операция, а просто рейд по уничтожению рарденского флота?..

Адмирал Видерхоленн находился в глубоких раздумьях.

А ведь получается, можно было просто уводить флот на Монерон или в Имгавань, и наносить удары по коммуникациям, отлавливая те же транспорты…

Но тогда пришлось бы отдать Нежинск на растерзание врагу.

Так что поздно уже отступать – нужно исполнять задуманное. Отворачивать сейчас – значит очень сильно рисковать быть обнаруженными и потопленными…

А значит – вперёд и только вперёд! Победа или смерть!

…Главное, чтобы маги не подвели со своей задумкой и разделались с авиацией островитян. Тогда Видерхоленн сможет атаковать ОЧЕНЬ заманчивые цели.

Тяжёлые авианосцы Ниарона.

За то, чтобы потопить хотя бы один из них, Александр, не колеблясь, отдал бы половину своей эскадры и собственную руку. Главное было подойти к врагу поближе, и тогда уже и умирать будет не страшно.

– …Мичман, передавайте на остальные корабли, – наконец заговорил Александр. Адмиралу казалось, что он думает уже слишком долго, но на самом деле, успела пройти лишь пара минут. – Курс прежний, полный ход, расчехлить эмиттеры, докладывать по готовности.

Александр крепко, до боли, стиснул кулаки.

Сегодня был самый важный день в его жизни.

Пасмурным выдался второй день лета.

Пасмурным и совсем не по-летнему прохладным. Низкие серые слоистые облака, из которых порой нерешительно падали капли дождя, висели прямо над землёй – казалось, протяни руку и коснёшься их. Серая хмарь, разлитая в воздухе, так и норовила спуститься ещё ниже к земле, чтобы заползти в души людей и остаться там навсегда. Пронизывающий юго-восточный ветер тоже не добавлял радости даже законченным оптимистам. Можно было даже подумать, что на дворе ранняя осень, а не начало лета.

Не так должно начинаться лето, ох, не так… Не то что-то творилось с погодой в последние годы, и прогнозировать её не брались даже самые опытные маги-метеорологи.

Но что значила какая-то погода, в сравнение с одним-единственным фактом…

Сегодня началась ещё одна война.

…Свинцово-серые воды Ниаронского моря разрезали острые, окованные сталью носы рарденских кораблей.

Они шли в бой.

В бой, возможно последний и безнадёжный. Но кораблям некогда было горевать об этом, ведь именно для этого их и создавали. Они были рождены для войны, война их питала и убивала, и только в ней они обретали своё истинное предназначение.

Их было немного, но что сейчас значил размер и количество? Стилет, в сравнении, с человеком тоже весьма невелик, но от этого он не перестаёт быть смертельно опасным.

Рарденские корабли были именно таким стилетом. Стилетом, занесённым для удара в самое сердце ниаронского флота.

Их было двадцать один.

Кораблей разных типов, разных времён и концепций. Никому и никогда раньше даже и не пришло бы в голову объединить их вместе в один ударный кулак – это было просто невозможно.

Но на войне стоило забыть это слово, и вспомнить другое – Надо…

Строем уступа шли тяжёлые арткорабли – ядро атакующей эскадры. Линкоры «Саргат» и «Апостол Андрей», тяжёлые крейсера «Гармония» и «Гром», причём «Саргат» шёл головным и в некотором отрыве от остальных кораблей.

Старый линкор ныне выступал в роли корректировщика артиллерийского огня на первом этапе боя. К этому его, разумеется, никогда не готовили, ведь «Саргат» появился на свет ещё тогда, когда не была разработана даже концепция линейных крейсеров. Сам официально линкреем не являясь, рарденский корабль, в принципе, попадал именно в этот класс. На момент спуска на воду его скорость в двадцать два узла считалась среди тяжёлых кораблей очень высоким показателем, но вот вооружение и бронирование оставляли желать лучшего. Главный калибр линкора был расположен не слишком удачно – в четырёх трёхорудийных башнях, по одной в носу и корме, и ещё две в середине корпуса. При такой компоновке вес тяжёлых орудийных башен равномерно распространялся по всей длине ставосьмидесятипятиметрового корпуса, но вот при ведении огня в носовом или кормовом направление не задействована оказывалась ровно половина эмиттеров главного калибра. Вспомогательный калибр составляли шестнадцать пятидюймовых орудий в подпалубных казематах, а пять лет назад на линкоре вдобавок установили тридцать спаренных зенитных установок. В целом, конечно, огневая мощь старого корабля оставляла желать лучшего, но он был всё ещё вполне ничего.

Вот с бронированием дело было похуже. Созданные в полуэкспериментальном порядке, четыре корабля типа «Саргат» получились очень «бюджетными». Проще говоря, водоизмещение кораблей ограничили 20 000 тонн, и именно поэтому конструкторам пришлось изощряться в расположение башен главного калибра, а также экономить, где только можно. К сожалению, основная экономия пришлась именно на броню, так что, поясное бронирование линкора составило от девяти до пяти рангов, палубное – до пяти ранга, и бронирование башен ГК – до двенадцатого ранга.

Совсем другую картину собой представлял новейший линкор «Апостол Андрей». Такие корабли, в качестве флагманов флотов были распределены по всей Империи, в них воплотились все самые лучшие идеи рарденских кораблестроителей.

Само воплощение мощи и величия Империи Рарден, линкоры типа «Апостол Николай» считались самыми мощными артиллерийскими кораблями в мире. Огромные, водоизмещением 56 000 тонн, эти двухсотсемидесятиметровые корабли несли двенадцать 406-мм орудий, расположенные в четырёх трёхорудийных башнях в носу и корме. Ещё они обладали дюжиной шестидюймовок вспомогательного калибра и сорока спаренными зенитными эмиттерами. «Апостолы» развивали скорость в 28 узлов и имели внушительное бронирование: пояс – до семнадцатого ранга, палуба – до шестого ранга и бронирование башен главного калибра двадцатого (!) ранга.

Довершали строй больших кораблей два тяжёлых крейсера-систершипа – «Гармония» и «Гром». Это как раз были одни из тех самых, пресловутых сорокалетних кораблей. Созданные ещё задолго до Революции и Второй Всемирной, они первоначально классифицировались как эскадренные крейсера, то есть корабли, предназначенные для действия совместно с линкорами. К сожаления, как показала Вторая Великая война, эта концепция оказалась не слишком жизнеспособной – эскреи оказались слишком слабо бронированы и вооружены для полномасштабного эскадренного боя, но в то же время они были чрезмерно мощными для крейсерских операций. Эскадренные крейсера благополучно уступили своё место более совершенным линейным крейсерам, и постройка последних представителей этого класса оказалась прекращена более тридцати лет назад.

А вот с уже построенными эскреями возникла проблема. Отправлять почти новые корабли на слом было жалко, но и в строю их держать было накладно и бессмысленно. Кто-то быстро продал эскреи в страны второго ранга, а государства, у которых имелись заморские колонии (а они были почти у всех), отправили их на колониальную службу, а затем тихо и мирно вывели их из состава флота, после того как корабли этого класса полностью исчерпали свой ресурс.

По-другому пришлось решать судьбу эскадренных крейсеров в Рардене. Стране, сильно пострадавшей от Всемирной и Гражданских войн, очень долго было не до строительства новых кораблей – все силы были брошены на восстановление инфраструктуры. И только десять лет назад в силу вступила новая кораблестроительная концепция Рардена, к сожалению, правда, не реализованная до сих в полной мере.

Именно из-за этого всего Великоокеанский флот Империи оказался в столь плачевном состояние. Долгое время Дальний Восток не рассматривался как театр возможных боевых действий, поэтому здесь и собирали всё, что на других флотах становилось лишним. Лишь недавно до него дошла очередь по перевооружению, и в Нежинск были переброшены два лёгких авианосца, линкор, лёгкий крейсер и четыре новых корвета. Ещё четыре корвета, два лёгких и три тяжёлых крейсера были перебазированы в передовую ВМБ Рардена на Великом океане – Скальный.

Теперь же корабли-ветераны должны были сослужить последнюю службу своей Родине. То, что, скорее всего, из этого боя мало кто вернётся, понимали все, но вот у старых кораблей шансов было ещё меньше. Тем не менее, никто из команд кораблей не отказался участвовать в бою, и никто не изъявил желания остаться на берегу. Ещё бы, совершить такой поступок означало навсегда заклеймить себя как труса и подлеца, что для настоящих солдат было совершенно невозможно. В конце концов, они не для того шли в армию, чтобы отсиживаться в уголке и трястись. Ещё при поступлении на службу каждый из солдат и матросов понимал, что в случае чего ему придётся умереть, ведь именно для этого и существуют солдаты.

Для того чтобы умирать.

Умирать за других. Умирать для других, ради других. Ради того, чтобы мирные люди смогли жить спокойно, спать спокойно, умирать спокойно, в своих собственных постелях.

Когда армии забывали, для чего они существуют, страны умирали. Ибо солдаты – это индикатор общества, показатель его настроений и чаяний.

Солдаты великих империй отказывались сражаться, и скоро эти страны погибали. А их противники, бедные, слабые и необученные шли в бой, и дрались так, что было понятно сразу – за их спинами их друзья и родные, их дети, их Родина.

Сколько раз дух оказывался сильнее магии и стали, сколько раз вчерашние варвары строили великие государства и достигали вершин культуры.

Рарденцы когда-то были такими варварами, но они поднялись и создали величайшую империю от океана до океана. Их взлёт был стремителен, но уже успел стать достоянием истории. Тем не менее Рарден ещё не угасал, сейчас он был всё ещё в зените славы, что бы там не твердили недруги.

Смерть Империи наступит не тогда, когда на её землю ступит нога вражеского солдата. Нет, она погибнет, когда некому будет подняться на битву. Когда люди предпочтут покой свободе, и жизнь чести.

Дай Сотер не увидеть этого никогда.

…За тяжёлыми арткораблями на некотором удалении следовали два лёгких авианосца, в обязанности которых входило прикрытие ударной эскадры. Сейчас все их шестьдесят драконов уже стояли на палубе, терпеливо дожидаясь команды на взлёт.

Охрану дракононесущих кораблей составляли два устаревших корвета. Более современные и мощные их собратья были разделены на две группы. Четвёрку самых современных, находящихся на левом фланге, возглавлял легкий крейсер «Кочевник», остальные шестеро были приданы двум более старым лёгким и расположены компактной ударной группой на правом фланге.

Совсем немного уже отделяло рарденские корабли от мягкого подбрюшья ниаронского флота вторжения, ещё немного и удар будет нанесён. Отступать было уже поздно – слишком далеко зашёл адмирал Видерхоленн, остановить занесённый для удара меч уже было невозможно.

Летописцы с их высоким слогом обязательно добавили бы сейчас что-нибудь вроде: «Впереди их ждала слава или смерть». Но это было бы неправдой – слава в любом случае ждала воинов Империи, а на победу они не рассчитывали. Всё, что они могли сделать – это подобно стае обложенных охотниками волков, забрать с собой напоследок побольше врагов. Сделать так, чтобы захватчики умылись кровью и дрожали только от одного слова Рарден, чтобы уже другие воины Империи добили агрессоров.

А пока рарденские моряки шли в безнадёжный для себя бой. Шли, чтобы защитить свою Родину.

Ведьт ещё ничего не решено…

Ещё посмотрим, кто умрёт первым.

– Господин адмирал, дистанция 80 кабельтовых! – доложил связист, поддерживающий непрерывную связь с «Саргатом».

– Всем кораблям, – холодным голосом отчеканил Видерхоленн. – Ход полный, изготовить главные и вспомогательные калибры к стрельбе, огонь открывать только по моему приказу. Приготовить к стрельбе все установки ВВП. Магам действовать по заранее установленному плану.

Сейчас адмирал являл собой подлинный эталон офицера – образец хладнокровия, спокойствия и выдержки. Александр ни словом, ни жестом не выказывал волнения, ибо он его и не испытывал.

…Александр относился к своему нелёгкому ремеслу словно бы к обычной работе, и не считал нужным проявлять эмоции при выполнение своего долга. Царящему внутри него спокойствию позавидовали бы даже эльфы, но это было неудивительно, ведь адмирал был чистокровным шене, достойным представителем своего народа.

Да, рарденский адмирал Видерхоленн родился и вырос в Шенауэре, в городе Кобург. Там же он окончил гимназию, а затем поступил в Военно-морскую Академию в Штадтхафене, и наконец-то, осуществил свою заветную мечту – стал моряком Хозеефлотте. Неизвестно, как бы сложилась его судьба в дальнейшем, но без сомнения он остался бы верноподданным Императора шенауэрского, если бы не одна-единственная ночь, перечеркнувшая всю его прежнюю жизнь.

…Всё было как обычно – очередная самоволка, рейд по злачным местам города вместе с приятелями, и как закономерный итог – драка с местной уличной бандой. Господам будущим морякам личного оружия не полагалось, но и без оного они давали фору любой шпане своей выучкой и сплочённостью. К несчастью, уличная банда имела значительный перевес, поэтому драка завязалась отчаянная и кровопролитная, что и привлекло внимание патруля полиции.

…Александр потом так и не смог вспомнить, как у него в руках оказалась тяжёлая деревянная дубинка, отобранная у кого-то из шпаны, но вот то, что в пылу драки он врезал её по голове одного из полицаев, кинувшихся наводить порядок, запомнил хорошо. Как оказалось, у Видерхоленна был хорошо поставлен удар, во всяком случае, по виску стражника, с головы которого слетел шлем, он попал качественно. Полицейский упал без чувств, а когда Александр наклонился к нему, проверить, всё ли в порядке, то сразу понял, что стражник мёртв.

Это было словно ледяная вода, выплеснутая в лицо. Никогда прежде двадцатилетнему Александру не приходилось убивать.

Подробности той ночи быстро стёрлись из его памяти – слишком сильно оказалось потрясение. Видерхоленн помнил только, что бежал куда-то, не чуя под собою ног… А потом… Потом он оказался в порту, и попытался проникнуть на первый же попавшийся корабль. Другого выхода просто не было – за убийство полицейского Александр мог загреметь до конца жизни на каторгу, или же его просто бы казнили – слишком уж тяжко было преступление. Так что, его лихорадочно ищущий пути к спасению разум, вынес один-единственный вердикт – бежать. Бежать из этой страны и желательно подальше.

Разумеется, самым лучшим вариантом бегства было проникновение на какой-нибудь иностранный корабль, а вот дальше… Дальше Александр ничего не успел придумать.

…Естественно, что при попытке залезть на корабль, его поймали матросы, пару раз приложили кулаком для острастки, скрутили и представили пред светлы очи капитана.

Нужно сказать Видерхоленн тогда крепко струхнул, оказавшись в окружение здоровенных бородатых мужиков с оружием, и очень хмурыми, из-за недосыпа и похмелья, лицами. Особенно его испугал капитан – страхолюдного вида детина, выглядевший, словно заправский пират из приключенческих романов – с повязкой на глазу и густой чёрной бородой.

Как оказалось, опасался Александр зря – попал он не на корабль контрабандистов и бандитов, а на рарденское торговое судно, шедшее с грузом вина из Ниверне. Команда, набранная в основном из отставных солдат, только выглядела столь угрожающе – выслушав сбивчивый рассказ, в котором Александр всё же не решился выкладывать всю правду, матросы расслабились и даже посочувствовали молодому испуганному пареньку, в окровавленной и изорванной одежде.

Именно тогда и решилась судьба Александра Видерхоленна.

Он упросил капитана оставить его на корабле и довезти до Рардена. После нескольких дней плаванья Александр даже подумывал о том, чтобы остаться на судне матросам – так ему понравились эти грубоватые, но честные и прямые люди. Но затем он изменил решения, когда разговорился с несколькими матросами, бегло говорящими на шенском.

Как оказалось, остаться на корабле Видерхоленну было невозможно, ввиду того, что Александр не являлся гражданином Рардена. Круг занятий для беженцев из других стран, был в Империи довольно узок – земледелие, работа на мануфактурах или же служба в армии.

Естественно, из всего предложенного Александр выбрал бы ремесло воина – иного даже и желать было трудно. Ещё бы, ведь если в Шенауэре в военные учреждения было попасть не так-то просто, то в Рардене, получается, солдатом мог стать абсолютно любой человек…

«Странное государство» – подумал тогда Видерхоленн. – «Как можно доверять столь благородное и ответственное занятие всяким случайным людям? Наверняка, армия Рардена целиком состоит из наёмников, не слишком жаждущих проливать кровь за чужую страну… И почему в таком случае, эта страна считается одной из самых сильных?..»

Александр имел неосторожность высказать всё это вслух, но в ответ получил не ругань, а громкий хохот матросов.

Отсмеявшись, бывшие солдаты рассказали, что тянуть лямку армейской жизни не только выгодно и престижно, но и весьма трудно. Причём граждане Рардена при поступлении на службу имеют преимущественное право, а вот среди иноземцев происходил очень жёсткий отбор и далеко не каждый попадал на службу. Да и просто попасть в армию или флот было ещё только половиной дела – гораздо труднее было отслужить положенный срок. Тех, кто служил за гражданство (не только в армии) всегда старались посылать в места погорячее или же наоборот, в дикую глухомань. Вдобавок, их жалованье было значительно меньше, чем у полноправных граждан, они не имели права голоса при формировании местных органов самоуправления, им было запрещено покидать пределы мест проживания, наказания за совершённые преступления были гораздо строже, срок армейского контракта для них составлял не три, а пять лет…

В общем, служба в армии для негражданина была очень тяжела, но в то же время, после окончания срока контракта, соискатель получал вожделенное гражданство и был волен работать где угодно.

Несмотря на всё услышанное, Александр твёрдо решил поступать только на службу во флот и никуда более. Так что, когда корабль вошёл в первый же рарденский порт, Видерхоленн тут тепло попрощался с командой, и сошёл на берег.

Вербовочный пункт, один из самых знаменитых символов Рардена, найти особого труда не составило.

…Шли годы. Александр получил столь необходимое гражданство и начал стремительный взлёт по карьерной лестнице – молодого и перспективного офицера, пускай и плохо говорящего по-рарденски, но зато получившего звание гардемарина ещё на испытательном сроке, приметили и стали продвигать наверх.

За свои шестьдесят два года, Александр повидал много всего – поучаствовал почти во всех больших войнах за последние сорок лет, охотился за пиратами и опасными морскими зверьми. Он успел жениться, заиметь двоих детей, а недавно обзавёлся и внуками.

Многое связывало Видерхоленна с Рарденом, он был благодарен за предоставленную ему помощь, за возможность заниматься любимым делом… Но домом для адмирала Империя так и не стала – он часто тосковал по родным местам и давно умершим без него родителям.

Рарден не стал для Александра Родиной, но и представить свою судьбу, вне этой страны, адмирал уже не мог – слишком многое его связывало с Империей, слишком он с ней сблизился.

И значит, он разделит участь Рардена, какой бы трудной она не была.

– …Дистанция 65 кабельтовых! – голос связиста прервал размышления Александра.

Всё, время для размышлений окончилось – теперь наступает пора разговора.

И раз людям сказать друг другу нечего, пускай говорят эмиттеры…

– Авианосцам – драконы на взлёт! Создать над эскадрой «зонтик». Группа-1, лево сорок пять, самый полный вперёд. «Пенная» атака крайнего левого авианосца по достижению дистанции сорок кабельтовых, далее сосредоточить на нём огонь главного и вспомогательного калибров. Линкорам и тяжёлым крейсерам – весь огонь на второй слева корабль. Группе-2, после начала атаки Группы-1, право тридцать – выход на «пенную» атаку второго авианосца.

План атаки был всячески взвешен и продуман, но адмирал посчитал нужным ещё раз повторить все приказы – самым главным при выполнении намеченного плана была слаженность действий и общая координация. Выучки рарденским морякам было не занимать, но мало ли что могло случиться…

Сам того не зная, адмирал решил повторить приём, применённый фрегаттен-капитаном Эрлеоне – перехватив стратегическую инициативу, первым нанести магический удар, включить негатор и вести уже чисто артиллерийскую дуэль.

Нюанс заключался только в том, что теперь магов Рардена и Ниарона было в разы больше, и каков может быть исход магической дуэли, было совершенно неясно.

Лифт, проходящий внутри бронированной трубы, стремительно возносил магистра Исмаила на тридцатипятиметровую высоту башнеподобного командно-дальномерного поста.

Сегодня на боевого мага было возложена невероятно сложная и ответственная миссия – нанести первый удар по врагу. Неудивительно, что это было доверено именно Исмаилу, ведь он был одним из четырёх магистров, приданных гарнизону Нежинска, а если конкретней – он был магистром Воды.

Его славные предки изрядно удивились бы, услышав такое – как же, потомок великих властелинов степей променял коня на корабль! Но что поделать, если Исмаил проявил наибольшие способности именно в этой стихии, да народ его уже давным-давно перестал быть кочевым.

Сотни лет назад предки Исмаила покорили необозримые просторы и стали практически властелинами мира, но их подкосило отсутствие государственных институтов власти. Могучие воины и маги просто не смогли стать хорошими чиновниками, и великая империя пала, но и сотни лет спустя грозное имя могулаев наводило ужас на все страны Старого Света.

Когда-то орды кочевников своим первым ударом чуть было не поставили на колени даже сам Рарден, а потом надолго сделались заклятыми врагами молодой Империи. Но прошли века, и покорённые Рарденом племена кочевников стали неотъемлемой частью рарденского народа. И теперь, когда новые орды варваров стоят на пороге Родины, бывшие кочевники, а ныне верноподданные Империи, выступают на её защиту.

…Исмаил не стал подниматься на самый верх башни, где находились оптические дальномеры и обслуживающий их персонал из офицеров-наблюдателей – это было просто ни к чему. Ему было нужно небольшое помещение этажом ниже, специально предназначенное для магов.

Лифт плавно затормозил и остановился, а спустя некоторое время распахнулись двойные броневые двери, открывая проход в маленькую комнатку без окон. Исмаил шагнул внутрь и двери лифта тотчас же захлопнулись за его спиной.

Магистр сделал несколько шагов вперёд и посмотрел на освящённый тусклым светом магических светильников боевой магический трон. По массивному артефакту, выполненному практически из чистого металла, то и дело пробегали вереницы серебристых искр статического напряжения.

Исмаил провёл рукой по холодному стальному подлокотнику, изготовленному в нарочито-грубой манере, вздохнул и опустился на жёсткое сиденье трона.

Магистр надел на лоб простой серебряный обод, откинул длинную прядь чёрных волос с изрядной долей проседи и, устроившись поудобней (насколько это вообще было возможно), подключился к корабельной магической системе.

Миг, и сознание Исмаила словно бы воспарило над свинцово-серой поверхностью моря, вместе с этим пришло всегдашнее ощущение силы и невероятной мощи – на секунду магистр полностью слился с кораблём и стал с ним единым целым.

Исмаил ощутил каждый сантиметр своего огромного многокилотонного тела, осмотрел горизонт своими глазами-дальномерами, дающие обзор в триста шестьдесят градусов, пошевелил сжатыми кулаками-орудийными башнями…

Но, разумеется, всё это было только лишь иллюзией – опыты по созданию кораблей, управляемых только одним человеком, пока что кончались полным провалом.

…Вскоре магистр отошёл от кратковременного шока, вызванного слиянием с многочисленным комплексом аппаратуры корабля и смог осмотреться спокойнее.

Подключение к многочисленным корабельным датчикам и сенсорам вкупе с обычным магическим зрением даёт замечательный эффект. Человек, пускай даже и такой непростой как маг, получал возможность значительно расширить своё восприятие окружающего мира и получить невиданное количество информации, причём самым главным здесь было не «перегореть» на этом процессе, из-за опять-таки огромного объёма данных.

Исмаил теперь великолепно наблюдал все рарденские корабли. Видел, как с палуб, идущих в арьергарде авианосцев, начали свой разбег драконы, как начали боевые повороты две группы крейсеров и корветов. Но сейчас это всё не слишком интересовало мага – ему было важнее нащупать противника.

Плотные наведённые помехи сводили на нет все благоприятные стороны возможного броска сознания мага на большое расстояние, да и всё равно бы в этом колдовском тумане Исмаил ничего бы не разглядел. Поэтому приходилось ограничиться обычным… ну, пусть, не совсем обычным зрением.

Исмаил просканировал окружающее пространства в диапазоне от ультрафиолетового до инфракрасного излучения, но не обнаружил никаких признаков присутствия других кораблей, кроме рарденских. Похоже, что противник (как нехотя признал магистр) вышел на принципиально новый уровень создания помех – по крайней мере, он сам не смог бы так хорошо замаскировать следы пребывания целого флота.

Чародей недовольно скривился – ему как воздух был необходим контакт с врагом. Бить вслепую значило лишь без толку потратить Силу и обозначить своё присутствие…

Думай, Исмаил, думай… У тебя не так уж много времени – надежды на то, что враг оставит хоть какой-нибудь демаскирующий след – не оправдались. Молчит даже интуиция – вернейшая помощница в самых безнадёжных ситуациях выбора… Вспомни, ты же магистр Водной стихии – такими званиями так просто не бросаются! Чтобы совершенствоваться в магическом искусстве, мало грубой силы или врождённого таланта, нужно ещё и усердие, и недюжинный ум…

Стоп, Вода.

Проклятье, как же я мог об этом забыть!.. Не там, ох, не там я искал…

Мало подчистить следы пребывания большой группы кораблей в Астрале, мало убрать столь приметные клубы дыма из корабельных реакторов и наколдовать этот богомерзкий туман, рассеивающий практически все виды излучения…

Про Воду-то господа ниаронцы запамятовали, ну так это им и не в упрёк – мало кому вообще могло придти в голову искать что-то в столь непостоянной стихии.

Исмаил начал плести столь долго вынашиваемое собственноручно придуманное заклинание. Оно не требовало каких-то экзотических ритуалов или ингредиентов, большого количества магической энергии или искусства чароплетения – здесь самым главным была способность мага взглянуть на привычную стихию с совершенно непривычной стороны.

То, что водная стихия являлась источником невероятного могущества уже давно ни для кого не являлось секретом. А вот наладить диалог с Водой не просто на уровне источник-потребитель – это было невероятным новаторством. Но именно это сейчас и пытался проделать Исмаил – уже долгие годы магистр корпел над научной работой, в которой пересматривал привычное отношение к такой элементарной вещи, как Вода.

Не-е-ет, всё было не так просто, как казалось на первый взгляд…

Вода была самой удивительной субстанцией, известной магам – она обладала рядом совершенно удивительных качеств и свойств, коими не был наделён не один другой природный элемент. Расширение при охлаждении и сжатие при нагреве, совершенно фантастические растворяющие свойства, крайняя необходимость при осуществлении всех жизненно важных процессов в организме живых существ – это ли не удивительно?..

Изучив множество научных работ своих собратьев по стихии, Исмаил попытался выстроить собственную научную теорию. В ней он причислил Воду к элементарной протоматерии, обладающей способностью к формированию внешних носителей разума.

Звучало это просто чудовищно, но переводилось довольно просто. Вода, подобно обычным деревьям или естественным источникам силы, вроде магоактивных металлов, была потенциальным прародителем разумных форм жизни, из-за того, что и сама была в некоторой степени разумна. Правда, сейчас какие-то там внешние носители разума мало интересовали магистра, а вот тот факт, что с Водой можно наладить контакт, словно с разумной сущностью не мог не заинтересовать. Здесь, правда, большую роль играло количество Воды – чем больше был её объём, тем лучше. С какой-нибудь лужей контакт можно было налаживать хоть до потери пульса, а вот уже с озером или рекой… Самым же идеальным вариантом, в плане контакта, было море-океан – гигантское, фактически планетарных размеров сверхсущество – именно так его воспринимал Исмаил.

Разумеется, войти в контакт с морем не означало завести с ним диалог, типа: «Старина, ты тут не видел четыре больших плавучих корыта? Как не видеть, видел – курсом 140 проплывали… Да ты не умничай, лучше рукой покажи…»

Нет, здесь смысл крылся в том, чтобы на какой-то момент слить разумы мага и океана в единое целое, причём, если Вода не имела бы хоть какого-нибудь подобия мыслительной деятельности, пускай даже и на уровне амёбы, такой фокус нипочём не удался бы.

…Приведя в порядок свой разум, изрядно перенапрягшийся после слияния с кораблём, Исмаил немного отдохнул, дал себе привыкнуть к своему новому состоянию и начал понемногу готовиться к новому слиянию.

Конечно, вступать в новый контакт, второй раз подряд было весьма тяжело – всё же человеческий разум слишком хрупкая вещь, и долго подобные стрессы выдерживать он не способен. Но Исмаил всё же не просто так носил высокое звание магистра магии – его разум был куда более устойчив к подобным потрясениям, чем неподготовленные смертные. Так что выполнить задуманное ему было хоть и непросто, но реально.

…И вот, когда финальная формула заклинания была завершена, магистр мог по праву гордиться собой – его теория сработала, слияние состоялось! Длилось оно, правда, всего несколько мгновений, но и это время показалось Исмаилу бесконечностью, когда он, обливаясь ледяным потом и дрожа всем телом, открыл глаза и забился в судорогах на боевом троне.

Картина на мгновенье открывшаяся магу, потрясла его до глубины души – ощущение присутствия частички разума Великого Океана в каждой капле его гигантского тела, раскинувшегося от полюса до полюса, и ЗНАНИЕ ОБО ВСЁМ происходящем на этом пространстве, просто разрывало слабый человеческий разум. Человек, менее подготовленный к столкновению к неизвестным, мог просто умереть от осознания своей скорбности и ущербности.

Но Исмаил был настоящим боевым магом, поэтому уже через пару минут, отдышавшись и успокоившись, он смог вновь подключиться к магическому трону. Вот только к плетению новой волшбы он пока был не готов – потрясение от слияния собственного разума с родной стихией, оказалось для магистра слишком сильно. Последствия от контакта с кораблём не шли ни в какое сравнение – если в том случае Исмаила просто мучила лёгкая головная боль и небольшая тошнота, то теперь его голова просто раскалывалась от боли. Её словно бы сдавило тугим огненным обручем, до сих пор не проходила дрожь во всём теле, а в ушах магистра тяжёлым набатом стучало сердце. И ведь всё это не поддавалось даже элементарным лечебным чарам, ибо последствия отката имели стойкий иммунитет к любым проявлениям магии – здесь могла помочь только выдержка и терпение.

Исмаилу пришлось потратить на восстановления сил никак не меньше четверти часа – точнее сказать он не мог, ведь хронометров в боевом зале не было. Но результат стоил пережитых неприятных минут – теперь магистру больше не требовалось искать своих противников – он видел их чёткий след на воде, как будто бы он был нарисован ярко-алой краской. Видел Исмаил, и где кончаются эти следы, так что теперь можно было не думать о том, КУДА бить, стоило лучше задуматься о том, ЧЕМ бить.

Присутствие ниаронских кораблей было скрыто исключительно от внешних наблюдателей, Великую Воду же обмануть было невозможно: как гласил один из великих законов магии – «природную стихию подчинить себе легче лёгкого, разумное заклясть почти невозможно».

Теперь же Исмаил великолепно знал местоположение всех ниаронских кораблей – стоило только закрыть глаза, и перед его взором тут же начинали проноситься силуэты вражеских кораблей, представленный колдовским взором в виде клубящихся багрово-фиолетовых облаков. Сейчас магистра интересовали только четыре самых жирных куска пирога, четыре тяжёлых авианосца…

…Так, так… Не то… Не они… Ага!.. Попались!..

Магистр ощутил присутствие ниаронских дракононосцев, как… как, крупных жуков, ползущих по руке, что ли?..

Полдела было сделано – враг был обнаружен и локализован, теперь оставалась вторая часть – магический удар. И на этом этапе самым главным был подход к выбору заклинаний. Разумеется, как хорошо обученный маг, Исмаил мог свободно оперировать заклятьями любой стихии, но водные чары давались ему легче всего. Разделение волшебников по стихиям являлось не только данью древней традиции, но и своеобразной специализацией – каждый маг имел предрасположенность к наилучшему использованию силами только какой-либо одной стихии, редко когда встречались маги одинаковую предрасположенные к двум и более стихиям. Разумеется, это касалось лишь владения принципиально разными стихиями, владение же близкими стихиями, такими как Воздух-Огонь и Вода-Земля – было нормой. А вот сочетание их между собой, или, что совсем редкость, со Смертью или недавно выделенной в отдельную стихию Жизнью – вообще практически не встречалось.

…Исмаил ещё раз мысленно взвесил все плюсы и минусы заклятия, предназначенного для удара по противнику. Для уничтожения или тяжёлого повреждения такой крупной цели как авианосец требовалось что-то очень мощное и накачать это что-то придётся уровня этак до сорокового… Причём часть Силы придётся вложить в автономность заклятья – дистанционно наводимые чары здесь не годились, слишком велик был шанс обнаружения подсветки противником.

…Магистр хрустнул пальцами и начал плести заклинание.

Исмаил взял на себя самое трудное – создание общего скелета заклинания, его основных узлов, переходов и триггеров. Он знал, что сейчас на других кораблях эскадры, младшие маги ощутили, как магистр начал плести общую канву заклятья и тотчас же начали ему помогать. На их плечи ложилась проработка более мелких элементов боевой волшбы, таких как стабилизация питающих каналов Силы, калибровка активирующих сенсоров, уточнение привязки по местности, время смены агрегатного состояния и так далее. Также в обязанности других магов входило вытягивание Силы непосредственно из окружающего корабли рарденцев пространства. Нет, это не было обычным использованием свободнотекущих природных потоков – сейчас маги Воды тянули магическую энергию напрямую из своего родного источника. В этом была особенность всех стихийных магов – при наличии рядом тотемного источника Силы, они могли практически не ограничивать себя в размерах потребления оной субстанции. Другой вопрос, что стихии различались по плотности магической энергии – вездесущий Воздух имел, например, самый малый процент содержания, а вот Земля – самый большой. Здесь ещё многое зависело и от конкретной личности мага – иные чародеи могли не увидеть источник в целой реке или горе, относясь к собственной стихии как к понятию более метафизическому, чем материальному. Другие же, напротив, могли увидеть отражение силы Воды в растущих деревьях, силы Земли в стальном лезвие меча или Огня в солнечном свете.

…Маги плели заклинание.

Корабли шли вперёд.

Лишь несколько мгновений отделяли рарденских и ниаронских моряков от чудовищной бойни.

Где-то впереди корабли Островной империи, даже и не подозревали, что за их спинами уже притаился беспощадный убийца, готовящийся нанести смертельный удар.

Нет бесчестия в ударе в спину на войне.

Или ты, или тебя.

Без вариантов, без пощады.

Рарденцы вправе защищаться любыми средствами. Не они первыми нанесли удар, не они первыми пролили кровь.

На рарденских кораблях пришли в движение орудийные башни и палубные установки, расчёты зенитных эммитеров вглядывались в серое пасмурное небо, напряжённо сжимая спусковые гашетки.

Над ними стремительными тенями проносились размытые силуэты драконов-истребителей, поднятых с лёгких авианосцев.

Огромные сердца боевых машин – корабельные реакторы, переставали сжигать стандартный уголь и переходили на мазут, или же включали форсированный ход.

Расстояние между двумя флотами стремительно сокращалось, и где-то вдали Группа-1 уже выходила на рубеж атаки.

Десятки магов практически закончили плетение мощного заклинания.

Словно ртуть, текло отпущенное до начала боя время…

А затем, словно вспыхнул огонь в кромешной темноте.

…Первой жертвой стал одиночный патрульный дракон Рассветной империи, неожиданно вынырнувший из плотной пелены тумана. Его тут же в оперативном порядке сожгли сразу несколько рарденских двоек.

Адмирал Видерхоленн видел, как сбивают ниаронского дракона и понимал, что сейчас только лишь изрядная доля везения или же само Божье провиденье спасло их от обнаружения, так что…

– Всем кораблям и магам – атака! – скомандовал Александр.

– Атака! – прокричал в микрофон мичман-связист.

– Атака!!! – короткое слово разлетелось по всем рарденским кораблям.

…Группа-1, в составе двух лёгких крейсеров и шести корветов, получила экстренный сигнал об атаке, ещё не выйдя на заданный рубеж, но дисциплинировано развернулась на боевой курс.

…На казённых частях огромных труб-эмиттеров, словно спицы зонтика, к стволам приникли тяжёлые металлические пластины с руническими надписями. Тяжёлые арткорабли осветились яркими вспышками золотистого света и исторгли в сторону врага мощные файерболы.

…Исмаил открыл глаза.

Пора.

Перед его глазами всё ещё стояло зрелище идущего по морской глади огромного корабля, явленное колдовским взором. Теперь только оставалось спустить с привязи готовое заклятье, уже нацеленное на ниаронский авианосец. Исмаил очень аккуратно провёл процесс прицеливание – одно неосторожное действие могло выдать с головой и магический удар, и рарденские корабли. Именно поэтому магистр исключил из разряда пригодных к удару все заклинания, требующие «ручного» наведения или подсветки. Также были отвергнуты и все неуправляемые заклятья, и не слишком надёжные самонаводящиеся.

Выбор пал на пассивное заклинание-мину «белое море», с возможностью дистанционной установки. Его требовалось вести в ручном режиме лишь достаточно небольшой период времени, а риск его обнаружения был крайне низок.

…Магистр Исмаил буквально выдохнул короткое активирующее слово, одновременно посылая слабый инициирующий заряд. Теперь чародею требовалось некоторое время поработать проводником Силы, пока чары выходят на пусковую стадию. Ещё магическому конструкту требовался серьёзный контроль и защита – на начальной стадии заклинание было слишком уязвимо к контрчарам.

Небо над эскадрой очистилось – драконы-истребители перешли в основной своей массе, на передовой фронт флота, дабы не мешать волшбе колдунов.

Между рарденскими кораблями, прямо в воздухе начали змеиться призрачные серебристые линии, сплетаясь в какой-то сложный узор. По началу, он напоминал огромную паутину, но потом становился всё сложнее и сложнее, превращаясь во что-то непонятное, и взгляд человека уже попросту не успевал следить за этими мгновенными изменениями. Но всё это продлилось лишь пару минут, а затем странный узор начал стремительно стягиваться в одну-единственную точку. Мгновение и на пятидесятиметровой высоте над «Апостолом Андреем» застыла метровая призрачная сфера.

Магический шар, как будто пребывая в некоторой задумчивости относительно своего дальнейшего маршрута, немного повисел над кораблём некоторое время. А затем, словно бы пущенный рукой невидимого великана снаряд, рванулся вперёд, плавно снижаясь к поверхности воды. На высоте примерно полутора метров его полёт стабилизировался, заклинание слегка скорректировало курс, забирая слегка вправо и начало набор скорости.

Менее минуты потребовалось зародышу магической мины для того, чтобы достигнуть ниаронских кораблей. Сфера снизила скорость и начала идти змеистым противозенитным курсом. Несколько секунд, и она, промелькнув около борта «Цуругисаги», без всякого всплеска ушла под воду в полусотне метров перед авианосцем. Все усилия рарденцев по маскировке не прошли зря – волшба так и не было замечена. Служба наблюдения и оповещения о нападение у ниаронцев была поставлена из рук вон плохо, но дело тут было вовсе не в плохой выучке моряков – ниаронцев просто подвела беспечность. Война с Ихатаэнем не дала им полноценного опыта боевых действий на море – слишком в этом плане были слабы хаты. Вот и сейчас наблюдение велось в расчёте на обнаружение воздушных или подводных сил противника, причём предполагалась лишь случайная встреча с кораблями Рардена – в то, что северяне сами пойдут в атаку никто не мог даже и рассчитывать. Ихатаэнь, несмотря на наличие неплохих, хотя и устаревших кораблей, и хороших офицеров-наёмников из западных стран, за всю войну так и не предпринял ни одной наступательной морской операции – у хатов просто не было ни желания, ни боевого духа выходить на бой с превосходящими силами врага. Но учитывая обилие иноземных офицеров на всех ключевых постах в армии и на флоте Ихатаэня, другого ждать было сложно – наёмники всегда охотно идут за нанимателя в бой, но очень редко готовы умирать за него.

Именно после той войны ниаронцы, вследствие инерции мышления, и приравняли рарденцев к хатам, но тем самым жестоко ошиблись.

И теперь им предстояло расплатиться за свою ошибку.

…Тяжёлый ниаронский авианосец благополучно достиг места магического минирования, и…

Ничего не произошло.

Ниаронский корабль продолжал двигаться, как ни в чём не бывало. Середина корпуса «Цуругисаги» уже достигла места падения призрачной сферы, но всё оставалось по-прежнему…

Неужели рарденские маги где-то ошиблись и их заклинание не сработало?..

И вдруг под тяжёлым авианосцем, прямо в толще воды, засветился сложный серебристый узор, простирающийся далеко за пределы огромного, в двести семьдесят метров длиной, корабля.

Корабельные маги «Цуругисаги» ощутили, как под авианосцем начинает работать какое-то мощное заклинание, но поделать уже ничего не могли – все их волны контрзаклинаний просто проходили насквозь через непонятную волшбу, не причиняя ей никакого вреда, а поставить щит не было никакой возможности – слишком уж с неудобного направления был нанесён удар.

Эфир ниаронцев буквально взорвался отчаянными возгласами и криками о помощи, но всё уже было тщетно.

Довольно спокойная поверхность моря вокруг корабля неестественно всколыхнулась, а затем из воды сформировалась дюжина огромных, многометровых щупалец, похожих на конечности кракена, и взяла авианосец в кольцо. Они начали расти ввысь, а потом резко приникли к самой поверхности воды, практически сливаясь с ней, и рванули к кораблю. По ним ударила новая порция серебристых стрел контрзаклинаний, но опять безрезультатно – ниаронские маги били по следствию, а не по причине. Ядро заклинания находилось на не слишком большой глубине, и его вполне можно было разрушить глубинными бомбами, но, увы, таковых на авианосце не было, да и если бы даже и были, островные колдуны не стали бы ими пользоваться – тип заклинания, применённый рарденцами, им был совершенно незнаком.

Слишком долгая изоляция Ниарона от остального мира не пошла империи на пользу – они начали судить по внешней оболочке, а не по содержанию. Все предварительные умозаключения ниаронцев, как оказалось, не стоили и выеденного яйца. Да, кораблей у Рардена на Великом океане было не слишком много, и в этом была его слабость. Но вот чародеев у Империи здесь было в достатке, причём имеющих реальный боевой опыт и обученных отличными наставниками.

…Контрзаклятья легко прошивали водяные щупальца, ибо были настроены не на те узлы и переходы, поэтому и не могли остановить эти новосотворённые магообъекты.

Удар!

Дюжина мощных водяных таранов пробила борт авианосца на уровне ватерлинии, и в стороны брызнули обломки стальных шпангоутов и обшивки из железного дерева. Вода стремительно хлынула внутрь ниаронского корабля, круша переборки и заполняя отсеки. Но магические псевдощупальца быстро потеряли пробивную силу после преодоления брони, и уже не смогли нанести более тяжёлых повреждений. Казалось, что масштабный удар рарденцев всё же пропал втуне – повреждения «Цуругисаги» была весьма существенны, но не смертельны, вот только…

Это был ещё не финал «белого моря».

…Хлынувшая в пробоины вода начала быстро заполнять повреждённые отсеки, но так как удар был нанесён довольно симметрично, со всех сторон корабля, то крена почти что и не было, и авианосец оказался затоплен достаточно равномерно. Ниаронские маги уже готовились поставить на пробоины силовые пластыри и откачать воду…

Но тут по поверхности воды пробежала рябь и колдовской узор в глубине потух.

В следующее мгновение в радиусе кабельтова от ниаронского корабля вода осветилась мягким жемчужным светом, и в силу вступила вторая часть сложного тандемного заклинания. Плотный магический туман пронзила ярко-голубая вспышка, источник которой был, не пойми где, и вода вокруг «Цуругисаги» начала в ураганном темпе превращаться в лёд.

Магическая заморозка не была слишком масштабной – море промёрзло едва ли на пять метров в глубину. Не было заклинание и особо долгоживущим – магическим образом созданный лёд очень быстро таял в тёплой воде Ниаронского моря, но вот нанести тяжёлые повреждения авианосцу Островной империи он смог.

Заполненные водой отсеки «Цуругисаги» оказались буквально разорваны водой, превратившейся в лёд, тем более что естественный процесс расширения оказался ещё и усилен магией. Вследствие быстрого изменения агрегатного состояния воды борт тяжёлого авианосца в некоторых местах с чудовищным скрежетом лопнул, невзирая на очень сверхпрочную конструкцию, и боевой корабль начал понемногу тонуть. Все усилия, как простых матросов, так и корабельных магов оказались брошены на спасение тяжело повреждённого авианосца. Плачевную ситуацию усугубил ещё и закон сохранения магической энергии или Закон Равновесия – говоря проще, если в одном месте чего-то стало меньше, в другом этого на столько же прибавилось.

Резкий температурный скачок, связанный с почти мгновенной заморозкой большого объёма воды отозвался локальным выбросом адекватного количества тепла.

От зоны с нарушенным балансом температуры в стороны рванула обжигающая волна перегретого воздуха, на излёте зацепив оба авианосца, идущих по бокам «Цуругисаги». Ударная волна прокатилась по ниаронским кораблям, корёжа и разрушая антенны, сенсоры и прочую магшинерию, расположенную на внешней поверхности авианосцев.

Ниаронские маги и корабли готовились нанести ответный удар, но всё происходящее сбивало их с толку – они просто не понимали куда бить. По результатам первичного наблюдения островные колдуны насчитали целых три магических удара водного, ледяного и огненного характера, но вот откуда они были нанесены, было непонятно – то ли с воздуха, то ли из-под воды, то ли вообще с поверхности…

И вдруг маги Рассветной империи, все как один почувствовали сосущую пустоту в груди, там, где у настоящего волшебника всегда теплится огонёк магии – это заработал негатор на флагманском рарденском линкоре. Артефакт на «Апостоле Андрее» был не чета более слабым крейсерским вариантам и накрывал надёжным антимагическим щитом всё пространство в радиусе двадцати миль.

А тем временем на незащищённый тыл ниаронского флота обрушился мощный авиационно-артиллерийский удар.

…Как же так случилось, что ниаронцы не удосужились выставить тыловое охранение?

Островитяне просто не ждали оттуда удара, да и нечем им было прикрыть авианосцы – все корабли Императорского флота должны были сдержать прорывающегося из порта противника, а это было задачей довольно непростой. Ниаронское командование понимало, что с воздуха все корабли могут быть и не сожжены, и кое-кто сможет вырваться из огненной западни, причём наверняка это будет один или несколько тяжёлых кораблей.

Островитяне не могли недооценивать тактико-технические характеристики рарденских кораблей, особенно тяжёлого линкора типа «Апостол». Поэтому ниаронцы и выстроили свои корабли таким образом, чтобы, даже прорвавшись, корабли северян были бы гарантировано потоплены и не смогли даже поцарапать драгоценные авианосцы. Предполагалось, что дозорные корветы обнаружат противника, линкоры остановят его и заставят ввязаться в артиллерийскую дуэль, а с флангов по врагу бы ударили «пеной» многочисленные лёгкие силы.

Но теперь эта схема начинала работать против самих ниаронцев. Фланговые отряды приходилось спешно перегруппировывать, что из-за их многочисленности было совсем непросто. Линкоры также вынуждены были разворачиваться, ибо для линейного корабля ретирадный бой – не лучшее решение, да и сложно было стрелять по противнику, местонахождение которого неопределено. А уж шансы авианосцев, лишенных своего основного наступательного оружия и вынужденных вступить в простую артиллерийскую дуэль против врага, превосходящего дракононосцы и в бронировании, и в огневой мощи, были просто ничтожны.

И это всё в условиях отсутствия магии!.. Проклятые северные варвары засунули на свои корабли негаторы, которые в Рассветной империи всё ещё оставались огромными громоздкими артефактами!..

…В небе моментально завязалось яростное сражение ниаронских и рарденских драконов. Но на этот раз на стороне северян было не только численное преимущество – сорок четыре рарденских истребителя против трёх дюжин ниаронских. В это раз островные всадники столкнулись с противником, как минимум не уступающим им в качестве. Высокая выучка и подготовка морской авиации не были прерогативой исключительно Рассветной империи – Рарден тоже мог похвастаться неплохими палубными драконами-истребителями. Не такие крупные и выносливые, как их сухопутные собратья, но значительно более быстрые и манёвренные, зелёные северные – были достойными противниками пернатых восточных. А в это время две восьмёрки рарденских лёгких пикировщиков внаглую атаковали шестёрку ниаронских судов снабжения, зная, что им в этом деле ничего не может помешать.

Морские рарденские драконы даже не стали применять свою фирменную тактику, а начали неторопливо и обстоятельно заходить на беззащитные корабли островитян – на них не имелось даже самого слабого зенитного прикрытия. Почему ниаронцы не стали ставить на столь важные корабли хотя бы несколько чисто символических зениток – было совершенно непонятно…

Хотя, даже если бы они и были, то островитянам это бы не сильно помогло – промахнуться по здоровенным и неманеврённым кораблям опытным драконьим всадникам было, ну очень сложно…

Шестнадцать пикировщиков, идущих попарно, чётко разделились на две группы и начали свою атаку. Заходя с пологого, градусов в тридцать, пикирования, рарденские драконы вначале отработались по ниаронским кораблям всеми наличными бомбами. Попытка островных моряков увернуться от атаки рарденцев окончилась полным провалом – всё-таки манёвренность снабженцев, даже в сравнении с линкорами, оставляла желать лучшего, так что…

Увесистые пятидесятикилограммовые бомбы с начинкой из алхимически модифицированного пороха и со всяческими зажигательными присадками, легко пробивали тонкую небронированную палубу судов снабжения, являющимися по своей сути совершенно неприспособленными для боя гражданскими лоханками, мобилизованными на время войны. Магические снаряды взрывались уже внутри кораблей, причиняя катастрофические разрушения и заставляя вспучиваться от мощных взрывов палубу и борта ниаронских судов. Но такими средствами утопить здоровые, никак не меньше небольшого лёгкого крейсера, корабли было достаточно проблематично.

Другое дело, что топить их было не так уж и необходимо.

В ходе бомбовой атаки, рарденцы сбросили на головы ниаронским морякам в общей сложности почти пять тонн магических снарядов. Казалось бы, в сравнение с многотысячетонными кораблями это был просто булавочный укол, но тем не менее судам снабжения приходилось очень несладко. Развороченные практически на всей протяжённости кораблей палубы, пробоины в бортах, вырывающиеся из них огромные языки огня и густые клубы чёрного удушливого дыма – и всё это лишь после одной-единственной атаки вспомогательным оружием.

А теперь же, истратив весь небольшой наличный запас бомб, рарденские драконы перешли к классической атаке огнём, внося ещё толику хаоса на объятые пламенем суда снабжения Рассветной империи. Плотные комки вязкого драконьего пламени, именуемые многими острословами не иначе как слюни, летели один за одним, добавляя разрушений – взрывов и осколков от таких действий не было, но легче от этого ниаронским морякам не становилось. Драконья огнесмесь обладала таким малоприятным свойствам как чудовищная температура горения, достигающая на пике до двух тысяч градусов. Так что огонь ящеров просто-напросто прожигал и плавил всё на корабле – ни спасали не прочнейшее железное дерево, ни даже сталь. Кое-какую защиту давала лишь классическая медная броня, вот только покрыть ею каждый метр судна было невозможно, да и не было на этих сугубо гражданских кораблях ни сантиметра броневой меди…

Очень скоро все ниаронские корабли оказались полностью объяты пламенем, и шансов на спасение у них уже не оставалось, хотя упрямые островитяне и продолжали бороться за жизнь обречённых кораблей. Но в отсутствие магов Огня или Воды разгоревшиеся пожары обещали в скором времени превратить обоих снабженцев в огромные куски горелого дерева, полностью не пригодных к восстановлению и эксплуатации.

…Между тем в небе над Ниаронским морем кипел ожесточённый воздушный бой, но на этот раз это не была «свалка», как во время боя за Нежинск. Теперь равные встретились с равными – палубники дрались против палубников. Драконы северян в отличие от своих сухопутных сородичей являлись созданиями гораздо более мелкими и манёвренными, хотя всё же и уступали по этим показателям своим ниаронским визави. Но всё же Мастера Зверей, что выводили эту породу ящеров, смогли создать очень сбалансированных и опасных для противника драконов. Их недостатки с лихвой компенсировались сохранённой практически в полной мере огневой мощью и большой физической силой, так что драконы Рассветной империи получили в лице рарденских палубных истребителей достойных противников.

В завязавшемся сражение внезапно выяснилось, что у рарденцев имеется и ещё одно преимущество – лучшая, чем у их противников, защита. Нет, к прочной чешуе зверей это не имело никакого отношения, хотя и эта природная броня была весьма хороша и могла защитить даже от пришедшейся вскользь стрелы.

Нет, у рарденцев просто оказались более совершенные доспехи, способные существенно понизить наносимый противником урон. Если ниаронцы пользовались ультрасовременной бронёй кольчужного типа, выполненной из лёгких авиационных сплавов, то у северян оказались старые-добрые кожаные доспехи. Вот только совсем недавно морально и физически устаревшая драконья защита была модернизирована, и получила вторую жизнь. Кожаная конструкция была дополнительно усилена многослойными листами бумаги со специальной пропиткой, а также была введена система принудительного сброса доспехов, скопированная с системы сброса бомб.

Для чего же это было сделано? А вот для чего – теперь при попадании огненного плевка противника, у пилота дракона имелось несколько секунд, чтобы рвануть ремни, развязать крепления доспехов и сбросить их вместе с горящей огнесмесью. Шанс на спасение это давало просто мизерный, так как доспехи прикрывали лишь жизненно важные места дракона, такие как шею, голову, спину и брюхо, но и это было большим плюсом. По крайней мере, в полигонных условиях эта тактика сработала вполне прилично и на десяток процентов снизила предполагаемые потери.

Теперь же эта экзотическая защита была опробована и в реальном бою, и нужно сказать проявила себя достаточно неплохо – нескольких истребителей спаслось именно таким образом. А сбросив лишний груз в виде доспехов, и тем самым облегчившись, они продолжили бой безо всяких проблем.

Вообще, на сегодняшний момент драконья броня была скорее излишеством, чем насущной необходимостью. Своё существование она оправдывала практически исключительно в ближнем бою, когда в бой шли когти и зубы, а вот в остальное время… От драконьего огня доспехи заговаривать было просто бесполезно – антимагическому пламени на это было просто наплевать, от зенитных заклинаний она защищала слабо – всё же на летучих ящеров не получалось навесить настоящие латные доспехи, где можно было разместить чары помощнее, так что…

Так что, избавляясь от лишнего веса, рарденцы практически ничего не теряли, зато могли хоть немного, но повысить свою скорость и манёвренность, да и расход сил в целом сократить. Так что бой в воздухе завязался практически равный и весьма яростный – теперь только лишь пассивно наблюдать, кто же победит в этом противостояние…

– …Сосредоточить огонь на повреждённом корабле! – голос адмирала Видерхоленна звучал сухо и совершенно безэмоционально, как будто бы на каких-нибудь нудных плановых учениях. Александр привычно заглушил в себе все чувства, которые могли помешать ему в ходе боя, и теперь лишь безостановочно прокачивал в голове текущую обстановку.

Информации, к сожалению, было крайне мало и цельную картину получить никак не удавалось. Как оказалось, адмирал, да и все остальные офицеры слишком привыкли, что в каждой боевой операции их поддерживали маги, становясь самыми надёжными и точными органами чувств боевых кораблей. И вот теперь, имперцы были всего этого лишены – не удавалось получить данных ни о численности противника, ни о нанесённых ему повреждениях, ни-че-го…

Хорошо ещё, что и ниаронцы находились в точно таких же условиях, может быть даже в несколько более худших, ведь для них это было весьма неприятным сюрпризом.

Но вот насколько успешна оказалась магическая атака, узнать было невозможно… А что если проклятым островитянам удалось её отразить? Ну, нет уж! Этот авианосец будет потоплен в любом случае – не мытьём, так катаньем. То есть в данном случае не магией, так артиллерией…

Плохо конечно, что у нас на четыре тяжёлых корабля целых три разных главных калибра – с одним бы канониры сумели скорректировать свой огонь гораздо быстрее, но что уж тут поделаешь… Системы наведения тоже не особо радовали – всё же масс-детектор не очень отвечает требованиям современного боя. Оптические дальномеры в условиях не до конца рассеивавшегося тумана были весьма ограничены в применении, а радары из-за работы негатора безбожно врали – враньём оказались все эти разговоры, что «этот артефакт нормальному функционированию приборов не препятствует»…

Александр сейчас так некстати вспомнил жирную рожу идиота-инструктора, просвещавшего личный состав на предмет обращения с новой техникой, и внутренне скривился. Сейчас бы он с радостью отметелил этого урода, а заодно и очень многих умников из чистеньких лабораторий, не способных сделать так, чтобы их «гениальные» изобретения работали так, как надо…

Ну да ладно, сейчас не это было важно. Главное сейчас было к демонам уничтожить вражеский авианосец, хотя бы один…

…Разумеется, это было лишь делом времени – против ниаронцев работало количество орудий в залпе рарденцев, огромный размер авианосца и его глубоко отрицательная манёвренность из-за полузатопленного состояния. Тем не менее, немногочисленные орудия «Цуругисаги», способные поучаствовать в ретирадном бою, огрызнулись огнём. Увы, авианосец, пускай даже и тяжёлый – это не линкор, и даже не тяжёлый крейсер, а скорее просто большая мишень. Так что шансы продержаться против тяжёлых рарденских арткораблей у него были просто мизерными.

…Тем временем, из густого тумана на левом фланге ниаронцев вынырнула Группа-1 в составе двух лёгких крейсеров и шести корветов, под командованием фрегаттен-капитана Васнецова. Имперские корабли без промедления открыли массированный огонь с дистанции в сорок кабельтовых по крайнему левофланговому «Тайхо». Командующий рарденской эскадрой решил в нарушение приказа подойти ещё ближе, чтобы гарантированно уничтожить вражеский авианосец, расстреляв его с кинжальной дистанции.

В этой артиллерийской дуэли предпочтительней выглядели шансы «Тайхо», ведь у него были тяжёлые восьмидюймовки, а у рарденцев только множество лёгких эмиттеров, не способных пробить тяжёлую броню авианосца.

Другой вопрос, что мощную, но бесполезную, в общем-то, поясную броню и не требовалось пробивать. Имперские канониры стреляли не слишком точно из-за обилия разнокалиберных орудий калибром от 152 до 76 мм, но и их ниаронские коллеги не блистали. Никто и никогда не готовил тяжёлый авианосец к эскадренному бою, поэтому на «Тайхо» не существовало ни централизованной системы управления огнём, ни внятных методов пристрелки орудий, ничего.

Так что первыми накрытия и попадания добились именно рарденцы, и пускай их снаряды были не слишком мощными, но небронированным надстройкам «Тайхо» этого вполне хватало. Северяне же схлопотали несколько не слишком болезненных попаданий из пятидюймовок и изготовили к стрельбе установки ВВП.

Преодолеть десяток кабельтовых для кораблей, рассекающих морскую гладь на скорости в двадцать пять узлов – дело нескольких минут. И вот уже рарденские корветы, идущие двумя уступами и возглавляемые двумя лёгкими крейсерами, с кормовых курсовых углов ринулись в «пенную» атаку. По иному просто не получалось – корветы типа «Филин» были построены ещё до Второй Всемирной и не имели возможности поворота установок ВВП – рекомые артефакты были жёстко закреплены под углом в тридцать градусов относительно продольной оси корабля.

Все установки правого борта рарденцев дружным залпом выстрелили бело-голубыми веретенообразными снарядами. Не пролетев и десятка метров, они падали в море, и оставляя чёткий след из пузырьков – знаменитую пенную дорожку – начинали своё стремительное движение в сторону ниаронского корабля.

Из восемнадцати запущенных потоков в цель попало на удивление много – целых восемь. К сожалению, устаревшие артефакты били довольно слабыми зарядами калибра 381 мм, но…

Но «Тайхо» хватило и этого.

С некоторым промежутком во времени, и с интервалом в метров десять, в его левый борт врезались восемь мощных магических снарядов. Вспухли и опали облака водяных взрывов, разворотивших обшивку корабля на протяжении нескольких десятков метров, и стало видно, как здоровенный корабль начал резко крениться на повреждённый борт.

Соединение Васнецова пронеслось мимо стремительно теряющего ход авианосца, ведя частый огонь из орудий калибра 76, 102, 127 и 152 мм, и внося ещё небольшую толику Хаоса в общую картину разрушений. Стрельба велась фактически в упор, и обе стороны понесли серьёзные потери, и если для «Тайхо» сие было не фатально, ибо он уже получил своё по самое не балуйся, то вот для немногочисленной рарденской эскадры потеря даже одного корабля являлась серьёзным ударом.

Одному из корветов, не получившего из-за собственной слабости даже полноценного имени и носящему безликий код К-75, не повезло – подброшенный на случайной волне, он подставился прямо под залп ниаронских восьмидюймовок. Эта пара огнешаров должна была лишь чиркнуть по мачтам и трубам, но волею случая попала прямо в борт и учинила огромные разрушения. Сдвоенный взрыв произошёл прямо напротив двигательного отсека и буквально разметал в клочья незащищённый борт корвета в этом месте. Один из ходовых реакторов оказался полностью разрушен, ещё два были повреждены осколками и огненными брызгами, но главное оказалась выбита прислуга котлов. К-75 мгновенно лишившийся половины реакторов, потерял ход и на несчастных семи узлах вывалился из строя – как оказалось на корвете оказались ещё и повреждены рулевые тросы.

Так как К-75 шёл вторым в строю после лидера-крейсера, повреждение корвета вызвало некоторое замешательство у его мателотов, что проявилось в замедлении их хода, дабы избежать столкновения с раненым кораблём. Ниаронские канониры не замедлили воспользоваться растерянностью рарденцев и начали отчаянно палить в корветы северян, сбившиеся в кучу-малу. Вокруг рарденских корветов начали во множестве вырастать фонтаны воды от детонирующих файерболов, но повторить случайное попадание островитяне оказались не в силах. Результатом стрельбы стали три выбитых орудия – одно пяти- и два четырёхдюймовых, снесённая дымовая труба на одном корвете и сильный пожар в надстройках второго, который, впрочем, уже оперативно тушился.

Видя всё это, канониры лёгкого крейсера «Агат», идущего головным, дали залп по ниаронским эмиттерам из всех своих орудий, способных выстрелить в этом направление. Большинство шестидюймовых огнешаров пролетело мимо, лишь несколько впечатались в борт авианосца, дырявя его и разбрасывая в стороны обломки, но один из них попал очень удачно. Мощный файербол угодил прямо по центру округлого защитного щита спаренной восьмидюймовой орудийной установки.

Полыхнул мощный взрыв, и в стороны полетели обломки орудийных стволов, а затем «Тайхо» потряс мощный взрыв – огонь добрался до энергопитающих потоков. Всё это отвлекло ниаронских канониров от обстрела рарденских корветов и те смогли выровнять ход и миновать опасное место.

Все, кроме тяжело повреждённого К-75.

Команда корабля понимала, что уйти из-под огня они уже не смогут и решила подороже продать свои жизни. Сейчас корвет пытался развернуться к «Тайхо» левым бортом, чтобы разрядить оставшиеся установки ВВП, ведя плотный огонь из всех орудий – шести 102-мм эмиттеров…

– …Господин капитан… – старпом умоляюще смотрел в глаза Васнецова.

– Нет, Савелий, – тяжело покачал головой капитан «Агата». – Ребят мы уже не спасём, только сами пропадём ни за грош. Идём вперёд, согласно приказу адмирала.

– Но господин капитан, там же…

– Мой сын знал, на что идёт! – неожиданно сорвался Васнецов, и его лицо исказила судорога, словно бы от сильной боли. Фрегаттен-капитан до боли в руках сжал стенки боевого алтаря управления и обвёл взглядом всех присутствующих в рубке.

– Повернём сейчас, – тихо проговорил Леонид, – Погибнем сами и других подставим. Исполним приказ – умрём только мы… Давайте, ребята, не за себя, за других… И за живых, и за мёртвых… Чтобы только не зря.

Васнецов выпрямился, поправил чёрную повязку на месте левого глаза и, успокоившись, произнёс:

– По местам, рарденцы. Битва ещё не окончена.

…Ниаронцы стреляли вслед уходящим рарденским кораблям, но с увеличением дистанции точность огня орудийных расчётов авианосца стремительно снижалась. Поэтому островные канониры перенесли огонь на разбитый, но всё ещё огрызающийся огнём К-75.

Рарденский корвет так и не смог развернуться для «пенной» атаки – за небольшой промежуток времени в него попало сразу около полудюжины пятидюймовых магических снарядов, причём пара из них пришлись по повреждённому боку корабля, и конструкция корвета не выдержала новых динамических нагрузок.

Корпус К-75 начал с грохотом раскалываться в двух местах, и вскоре на воде вместо корабля были три огромных полыхающих обломка, которые быстро начали погружаться под воду.

…Группа-1 уходила прочь от авианосцев и места гибели своего корвета. Рарденские моряки в бессильной ярости сжимали кулаки и только скрипели зубами в ответ на поступающие с «Апостола» приказы о продолжение движения вперёд.

Где-то там, позади, сейчас погибали их братья, но они не могли вернуться и ни помочь К-75, ни спасти выживших. Соединение фрегаттен-капитана Васнецова получило приказ любой ценой задержать подходящие месту боя свежие силы ниаронцев и не подпустить их к тяжёлым арткораблям.

…Александр Видерхоленн знал, что посылает Группу-1 на смерть, он просто не мог этого не знать. Но другого выхода просто не было – проклятый масс-детектор засёк крупное соединение противника, продвигающееся к месту избиения авианосцев, и их требовалось остановить.

Остановить любой ценой.

Адмирал не рассчитывал, что горстка рарденских кораблей смогут уничтожить эту армаду, но вот задержать, дать ещё немного времени линкорам и тяжёлым крейсерам… Тяжёлым артиллерийским кораблям требовалось время, чтобы добить второй ниаронский дракононосец.

Это был хороший размен.

Жестокий, но выгодный рарденцам. Десяток лёгких кораблей за два тяжёлых авианосца.

Свою участь прекрасно понимали и моряки с обречённых на заклание кораблей, но никто из них даже и не подумал отступить или как-то прокомментировать приказ комфлота. Вот только по отсекам, сначала тихим шёпотом, а потом и в полный голос, матросы начали чеканить самый древний и самый страшный клич рарденцев, с которым они шли в бой ещё против армий Закатной империи.

– Смерть… Смерть… Смерть…

В такт размеренному литанию бились волны о борт кораблей…

– Смерть. Смерть. Смерть.

Начали шептать офицеры на мостиках кораблей…

– Смерть! Смерть! Смерть!

Жутким эхом летел над кораблями страшный клич.

Великая битва для рарденцев началась этим днём.

Слишком важная, чтобы отступить.

Слишком неравная, чтобы победить.

Слишком страшная, чтобы выжить…